Бесплатный фрагмент - Игра на удачу

МЕДНЫЙ КАПКАН

Глава первая

Было жарко и, возвращаясь на вокзал, Сашка Белов — невысокий русоволосый парень — зашёл во встретившийся на пути пивбар под названием Якорь.

Внутри бар оказался самой заурядной пивной — прокуренной и замызганной. Подавали тут не только пиво, но и водку. Вокруг столиков разношерстные посетители обсуждали, кто бурно, кто потише, как личные, так и мировые проблемы. Опустевшие кружки наполнялись вновь, стаканы с водкой передавались по кругу, а объедки копчёной рыбы, упавшие на пол, тут же убирала шустрая уборщица с подозрительно весёлыми глазами. Монотонный гул голосов то и дело прерывался дружным хохотом или, напротив, злобными выкриками. Название Якорь вполне соответствовало своему назначению. Посетители бара надолго задерживались в его пристани столов. Не избежал такой участи и Белов. С пустой кружкой к нему подошёл один тип и, заискивающе скаля жёлтые зубы, дохнул перегаром:

— Плесни, браток! Если, конечно, не жалко. Белову было не жалко. Он отлил из своей кружки половину.

— Вот спасибо, — обрадовался тип, молодой ещё человек, но в котором молодость угасала как огонёк отсыревшей сигареты.

Уходить он, похоже, не собирался.

— Меня Ромой зовут, — представился назойливый любитель пива. Живу тут рядом. А ты, видать, не местный?

— Приезжий, — хлебнув пива, ответил Сашка, — в гости приехал, — и тут ему в голову пришла мысль спросить о своём друге у этого забулдыги.

— Ты Виктора Петрова случайно не знаешь?

— Витьку? Что с армии пришёл? Конечно, знаю! А что?

— Друг мой. Приехал его навестить, дома никого. Позвонил соседям, те сказали, что его арестовали. Сидит, мол. Хотел расспросить, а они сразу клац и закрылись. Может, ещё пивка, а? — он протянул Роме деньги.

— Короче, — сказал тот, вернувшись с двумя пенистыми кружками, — попался твой дружок на краже цветмета.

— Чего?

— Цветного металла. Он на железке стырил медь, а за неё, — Рома снизил тон и подмигнул, — хорошие бабки дают, причём, не интересуясь её происхождением.

— Витька не вор, — хмуро сказал Александр и отодвинул свой бокал. Пить с этим типом ему расхотелось.

— Жизнь, паря, она такова, коль денег нема, сума иль тюрьма. А Витёк просить деньги не стал. Вот и пошёл на воровство.

— А что у него случилось? — Сашка вновь придвинул кружку.

— Эй, оставь покурить, — окликнул Рома кого-то и, затянувшись бычком, сказал. — Попал твой кент в аварию. Мотоцикл разбил, ладно, главное, сам живой, но он врезался знаешь в чью тачку?

— Откуда же я знаю?

— В Мерседес Крутого!

— А кто это?

— Ну понятно, не знаешь, — хмыкнул Рома и, округлив глаза, изрёк. — Это босс местной мафии!

Тебя-то, паря, как зовут?

— Саня.

— Так вот, Санёк. Для ремонта той иномарки требовались большие бабки, а поскольку их у него не было, он и стал на железке воровать медь. Теперь понял?

— Что ж у этого Крутого, не было денег, чтоб самому восстановить машину? Помог бы Витьке. А тот со временем вернул бы. Что ж сажать то человека?

— Да так, говорят, и было. Только он предлагал ему работать на него, а тот, дурак, ты уж извини, отказался. Это у самого-то Крутого! Тут все за честь считают работать на него. Потому что боятся. Даже менты.

В это время в бар вошли даа крепких парня в спортивных брюках и футболках. Их внешний вид явно не соответствовал этому заведению. Но их тут все знали, с ними почтительно здоровались. Работающая за прилавком тётя Катя, как её все называли, наполнила два бокала, на которые, впрочем, они не обратили никакого внимания. Чувствовалось, что они здесь уважаемые клиенты, или даже хозяева.

Рома толкнул его.

— Вот они, — шепнул он и показал глазами в их сторону, — всё знают про твоего дружка. Это им твой Витька сдавал медь. Хочешь с ними поговорить?

— Можно, — пожал плечами Сашка, — но как?

— Щас я всё устрою.

Он подошёл к ребятам и стал что-то им объяснять, показывая взглядом на Белова. Те кивнули ему на пиво, что стояло на прилавке, и он, взяв кружки, втиснулся за столиком в знакомую компанию. А эти двое подошли к Белову.

— Интересуешься Виктором?

— Да. Друг мой. Приехал к нему в гости, а тут такие дела.

— Дела, когда не дала, — улыбнулся один с худощавым лицом.- Но будем знакомы. Я Толик, это Угрюм. Погоняло такое.

Белов назвал своё имя.

— Ну давай за знакомство по рюмке, — Толик рукой дал знак тёте Кате.

Сашке пить не хотелось, но как откажешь, если речь пойдёт о его друге, находящемся сейчас не в лучшей ситуации.

На отдельном чистом столике появилась бутылка водки, стаканы, закусь. Выпили.

— Конечно, заговорил Толик, Витёк чувак неплохой, но сидит он зря. А впаяют ему это точно.

— А что он украл? — исподлобья посмотрел Саша.

Угрюм молча жевал.

— Не украл, только пытался, — улыбнулся Толик. — Катушку с медным кабелем. Цена её тысяча баксов. Вот и пошёл на дело. Но… должок так и повис на нём. А помочь ему некому. Вот если бы кто смог возместить хозяину разбитого Мерса, то тот бы похлопотал за него. Замяли бы.

— А сколько он должен? — Сашка, пригубив пиво, подсчитывал в уме, сколько он сможет наскрести.

— Ну где-то штуку баксов и должен.

У Сашки таких денег не было. У родителей тоже. И занять-то не у кого. Всё живут от копейки до копейки.

Толик пристально на него взглянул.

— Виктора застукали, когда он выкатил катушку из склада. Набежали, скрутили в общем. Но… — Толик чуть помедлил и произнёс, — катушка и сейчас стоит там же.

— Может, я могу чем-то помочь? На работу устроюсь. Отработаю.

— Долго ждать, а хозяин этого не любит. Нужно сейчас. А то может передумать. Ну что, ещё по одной?

Сашка опьянел, и мир в его глазах радужно перевернулся.

Неплохим показался пивбар, где было так легко и уютно. Отличными ребятами были его новые друзья, весело, с ра��махом проводящие здесь своё время. То, чем он раньше увлекался — ходил в кино, на дискотеку, занимался спортом — теперь представлялось пустой и никчёмной забавой, не имеющей смысла. А смысл жизни, оказывается, здесь, среди настоящих мужчин, не жалеющих этих презренных денег, которые с лёгкостью летят на прилавок тёте Кате.

— Ну что выручим Петрова? — словно угадав его мысли, донёсся до него голос Толика.

— А как? — поднял голову Сашка.

— Ну это не проблема. Была бы охота, а дичь всегда найдётся. Главное, не промахнуться. Кстати, ты где остановился?

— Пока нигде.

— Ну это дело поправимо.

Дальнейшее Белов помнил смутно. Машина, ресторан. На столе коньяк, водка, разная закуска. На коленях у него какая-то Людка, которую он обнимал. Потом снова машина, чья-то квартира, снова водка и всё — полная темнота.

Очнулся он утром. Рядом спала какая-то девушка. Та самая Людка из ресторана. На полу валялись его брюки.

Вспомнив вчерашнее, он ужаснулся и потянулся за брюками.

— Ты куда? — спросила проснувшаяся девушка. Она улыбалась. Её белокурые волосы спадали ей на лицо. Лицо у неё было красивое с ярко синими глазами.

— Домой надо ехать.

— А может оно и к лучшему. А то впутаешься на свою голову. А ребятки они ещё те. На Крутого работают. А от того, скажу я тебе, надо держаться подальше. Работала я у Михалыча в кабаке. Знаю. А ты парень простой. И хороший. Помнишь, как меня самой лучшей называл?

В дверь раздался звонок.

— Вот и они.

Она встала и, набросив, халат пошла открывать.

Вошли Толик и Угрюм.

— Ну, как прошла ночь? Пивка не желаете?

— Мне домой надо, — одеваясь, сказал Сашка,

— Что?

Толик и Угрюм переглянулись.

— А ну-ка, присядь. Домой, значит. Хорошо, езжай. Только сначала заплати за ужин в кабаке, за музыку, которую ты бесконечно заказывал, за хату и, разумеется, за эту вот девочку.

У Саши таких денег, естественно, не было. Он понял, что влип он капитально. Надо было соглашаться. В оправдание себе, что он согласился ради друга. Что в общем-то, так и было.

Вскоре они на машине подъехали к железнодорожному мосту. На мост поднялись вдвоём с Толиком.

— Пошли, Сань, не спеша на ту сторону и слушай меня внимательно. Видишь напротив тех вагонов строение? Это и есть тот самый склад. И хотя он охраняется, мы должны в него попасть. Ночью, часов в двенадцать, маневровый уберёт тот состав и на его место поставит другой. В одном из вагонов будешь находиться ты. Машинист поставит вагоны так, что ты окажешься как раз против склада. Наблюдай за охранником, свет от прожектора тут тебе будет в помощь. Охранник через какое-то время делает обход.

Жди, когда он пойдёт в сторону вокзала. Этот отрезок пути самый длинный. Пока дойдёт туда, да наверняка перекурит с обходчиком, потом покуда вернётся назад, пройдёт минут тридцать-сорок. Но надо всегда рассчитывать на минимум времени.

Они дошли до конца моста и повернули обратно.

— Теперь о самом главном, — пропустив в молчании встречных прохожих, Толик сказал. — В нужный момент ты откроешь ключом, я дам его позже, замок на двери и войдёшь в склад. Посветишь зажигалкой, увидишь катушку с медью. Парень ты крепкий, катить сможешь самостоятельно. Кати сюда, в сторону моста. Хотя в это время по нему почти никто не ходит, будь повнимательней. Там тебя встретим мы. Вместе выкатим на ту вон платформу. Там будет ждать грузовик. В кузов закатим и уезжаем. Понятно всё?

.

.Глава вторая

Ужин проходил молча. Толик поглядывал на часы, кому-то звонил. Сашка думал. Да, Витьку спасать надо, но таким ли способом? Он никогда ни чем подобным не занимался, и вообще воровство считал пакостным делом. Но всё получилось как-то быстро, само собой, что он толком ничего и не сообразил. Но теперь уж деваться некуда, надо идти до конца. Тут как в драке. В последний миг перед ударом вдруг понимаешь, что бить нельзя, но всё равно бьёшь. Инерцию не удержать. Ребята ему что-то не нравились. Особенно, этот Толик. Какой-то он себе на уме. А Сергей наоборот. Умом обижен. Катушка… тяжёлая, небось. Силой его Бог не обидел, но всё же, кто его знает, как там её катить. Видел он такие, на колёсах. И вдруг он спросил:

— А если она будет перевёрнута? Ну, лежать на боку?

Толик хмыкнул. Подумал и улыбнулся:

— Молодец, сообразительный. Но тогда сделаем так. Напротив дверей есть окошко. Подойдёшь и посветитишь зажигалкой. Это будет нам сигнал.

Через полчаса вернулись на квартиру. Толик и Угрюм стали играть в нарды. Люда вставила кассету в видеомагнитофон. Начался какой-то фильм. Но Белову было не до него. Девушке, видно, тоже.

— Может, мы с Сашей сходим погуляем? — спросила она.

Толик пожал плечами.

— Сходите. Только недолго.

— Торжественно обещаю.

Они вышли на улицу.

— Куда пойдём?

— Давай до вокзала. Домой тебе надо.

— Да ну! Теперь до конца. Да и тебя как я оставлю. Ты же им обещала.

Люда улыбнулась и взяла его под руку.

— Пошли тогда на речку. А мне они ничего не сделают. Крутого побоятся. Я же у него работала, и он ко мне хорошо относился. Максимум, выселят с квартиры.

— Почему?

— Толик за неё платит.

— Ну теперь платить буду я, — Саша про себя усмехнулся, понимая кем он станет после кражи.

На речке им встретились два крепких по виду парня. Они знали Люду, стали к ней приставать. Один грубо схватил её за руку. Саша его оттолкнул. Завязалась драка. Но длилась она недолго. Он вырубил обоих, резко ударив одного правой в челюсть, другого тут же левой. Оба рухнули на траву.

Люда потащила его прочь.

Пришли в кафе. Ели мороженое и пили лимонад. Весело болтали обо всём.

— Где ты научился так драться?

Саша лишь улыбнулся.

Быстро пролетело время. Под вечер они вернулись домой. Толик и Угрюм спали. Люда стала готовить ужин. За столом все четверо ели молча. За окном уже совсем стемнело. Толик взглянул на часы.

— Пора.

Всё шло как и было задумано. Белов сидел на корточках в пустом товарном вагоне, настраивая себя на преступление. На первое и как он надеялся на последнее. Только быстрей бы всё закончилось. Состав, сильно дёрнувшись, тронулся, наконец-то, с места. В вагоне было душно, и дохнувший свежий воздух придал ему бодрости. Что ж, он сделает своё дело. И с концом! Состав прополз мимо светящегося огнями вокзала, перед которым стояли другие поезда, и вскоре остановился. Саша внимательно смотрел в проём. Прямо перед ним в смутных очертаниях угадывался тот самый склад, что он видел с моста. Стояла тишина. Вдруг он услышал невдалеке шаги. Блеснул луч фонаря. Человек прошёл мимо склада, осветив его фонарём, и зашагал дальше, в сторону вокзала. Саша спрыгнул на щебёнку. В руке он сжимал холодный металл ключа, который, казалось, обжигал ему руку. Замок открылся легко, двери открылись бесшумно, и он вошёл в склад. Чиркнул зажигалкой. Да, вот она катушка, стоит на своих деревянных колёсах, поблёскивая намотанной медью. И удивительное дело. Здесь, в складе, когда он рисковал уже по-настоящему, прежний давящий страх отступил. Теперь он почувствовал всё больше нарастающий азарт. Он быстро подошёл к катушке и, напрягшись, сдвинул её с места и покатил к выходу. Закрыл за собой склад.

Всё прошло гладко. Сев в кабину грузовика, за рулём которого сидел какой-то парень, Белов горел от возбуждения и какой-то необыкновенной радости.

— Ну что, теперь Виктор будет на свободе?

Но Толик как-то хитро улыбнулся.

— Посмотрим. Но может денег не хватить.

Сашу передёрнуло. Он вдруг понял, что его надули. Ну, сволочи! В нём всё вскипело. Но виду он не подал. Мозг его заработал чётко и ясно. У недавнего солдата план созрел мгновенно.

— Ну так давайте ещё одну укатим.

— А там что, ещё есть? — удивился Толик.

— Да, там ещё одна рядом стояла. Только кажется большего размера.

Толик чуть подумал и кивнул.

— Повторим. Только быстро.

Вскоре Саша вновь был в складе. Подсвечивая зажигалкой и спотыкаясь через всякие железяки, подошёл к окошку и пару раз чиркнул в него зажигалкой. Быстро вернулся к двери и притаился. Условный знак сработал. Через минуту послышались быстрые шаги. Два силуэта вошли в склад и, пройдя чудь вперёд, голос Толика тихо спросил;

— Сань, ты где?

Саша бесшумно выскользнул из склада и так же бесшумно закрыл за собой двери. Поворачивая ключ в замке, он услышал за дверью приближающиеся шаги. Дверь попытались открыть.

— Саша, Санёк, — сказал вкрадчивый голос Толика, — ты где? Открой. Пошутил и хватит. Мы же друзья.

— Открывай, падла, — прошипел голос Угрюма. — Убью.

Саша побежал к грузовику. Ему навстречу вышел водитель.

— А они где? — растерянно спросил он.

— Да всё там же, — ответил Белов и нанёс ему молниеносный удар в лицо.

Ключ был в замке зажигания. Выехав с территории, он по знакомой ему улице поехал к Люде. Вскоре позвонил ей в дверь.

— Люд, покажи мне дорогу к Крутому. Объясню потом.

Они подъехали к большому освещённому забору, из-за которого выглядывала крыша особняка. Люда осталась в машине, а он нажал на звонок в калитке. Послышались голоса. Калитка открылась. Какой-то парень в футболке, подстриженный почти наголо дёрнул лицом вверх.

— Чё надо?

— Михалыч нужен.

— Что передать?

— У меня к нему разговор. Думаю, ему не понравится твоё поведение.

— Ну, заходи.

В просторном и освещённом дворе, усаженном клумбами, в беседке сидели ребята.

Двоих он сразу узнал. Те самые, что были на речке. Они тоже его узнали.

— На ловца, как говорится, и зверь бежит. А мы тут решаем, как наказать этого типа.

— Спокойно, парни. Мне Михалыч нужен.

— Я здесь, — вдруг ответил человек в ярком халате, вышедший откуда-то из темноты. — Ты что хотел?

— Они нам не помешают? — кивнул Белов на ребят.

— Говори. У меня от них секретов нет.

Сашка начал рассказывать всё, что с ним произошло за последние двое суток. Глаза у Михалыча то загорались, то потухали. Но когда рассказал, как он обхитрил Толика, он рассмеялся.

— Пусть посидят. Может, поумнеют. Ключ от склада где? Давай. А Ханой?

— Водитель?

Рассказал и про него. Кто-то из ребят воскликнул.

— Этой узкоглазой крысе давно надо было морду набить.

Михалыч удовлетворённо кивнул.

— Молодец. А ты где служил?

— В стройбате, — улыбнулся Саша.

— Ну-ну.

Крутой достал мобильник и кому-то позвонил.

— Ты отпусти этого Петрова. Ну возьми с него подписку.

Сунув телефон в карман, сказал.

— Приходи завтра ко мне, Александр. Поговорим. А грузовик оставь где-нибудь.

Сашка радостный сел в кабину. Люда как-то испуганно смотрела на него.

— Всё отлично, Люд, — он завёл мотор. — Приказывай, куда.

— Ко мне, куда ж ещё.

Оставив машину в каком-то тёмном переулке, они пошли домой.

Ночь была шикарной. Горел ночник и постель дышала жарким воздухом любви.

Днём Белов отправился к Михалычу. Парни встретили его дружелюбно. Игорь и Славик косо на него поглядывали. Но зато другие уважительно.

Вдвоём с Крутым они пили на веранде некрепкий сладкий чай. Михалыч внимательно на него поглядывал своими серыми близко посаженными глазами, чем-то походя на волка.

— Сань, ты мне нужен. Пойдёшь ко мне работать?

Белов почему-то примерно этого и ожидал от встречи. Что-то подсказывало ему, что Крутой пригласил его, чтоб ему что-то предложить. Он был вообще-то не против. Но смотря что надо делать. Об этом он и спросил.

Михалыч улыбнулся:

— Для тебя, думаю, ничего сверхнеобычного. Дело в том, — он стал серьёзен, — что мне нужен боец, и именно такой, как ты.

— Почему я?

— Игорёк Шатров хороший драчун, но ты его вырубил одним ударом, Не говоря уже о Ханое. Но и его ты уделал.

— Вам нужен телохранитель?

— Не совсем. Дело в том, что мы, — Михалыч показал на себя, — такие, как я, иногда решаем споры не со стрельбой и взрывами, а белее мирным путём. Хотя кровь, — он снова улыбнулся, — и тут проливается. Например, возникает спор о каком-нибудь участке земли или о каком-нибудь предприятии. Решаем так. Выставляется наш боец против другого бойца другой группировки. Забивается стрелка где-нибудь в укромном месте, и начинается бой. Кто победит, тот и выиграл спор.

Михалыч прищурился:

— А ты и вправду служил в стройбате?

— Да нет, — улыбнулся Белов.- Служили мы с Петровым на афганской границе.

— Чекист, значит? А чего ж выпендривался?

— Да просто не люблю выпячиваться. Да и говорить первому встречному где служил, считаю сверхнеприличным. Тем более, что служил в нормальных войсках.

— Это хорошо.

Крутой на минуту задумался.

— Так говоришь, служил на афганской? Ладно, об этом потом. Ну так как, ты согласен? Мне ты подходишь по всем статьям. Умеешь держать язык за зубами, сильный, смелый, находчив. Ну?

— Вопрос можно?

— Валяй.

— Что на кону?

— Да пустячок. Но пустячок не хилый. На нейтральной территории открывается новый коммерческий банк. Конечно, можно б было попалить из пушек, но у нас перемирие, так сказать. Вот и решили таким способом решить спор. Да, Сань, помимо всего, ты получишь в случае победы хорошие бабки.

— А если проиграю?

— Всё равно получишь. Правда, меньше, — улыбнулся Крутой.

Саня решил попробовать себя в этом совершенно новом для себя деле. Деньги его не интересовали, главное Витьке помочь. Но, вспомнив, что он обещал Люде платить за квартиру, отказываться от денег не стал.

— Я согласен.

На следующий день в девять утра Белов был у Михалыча. Здесь были Игорь, Славик, Лысый и многие другие ребята, из которых одни были уже Белову знакомы.

— Привет, — подошёл Игорь, — так ты погранец? А говорил, носилки таскал.

— Таскал, — улыбнулся Саша. — приходилось в армии.

Михалыч был не в духе.

— Они выставили против тебя Быка. А этот парень действительно бык. И больше, и мощнее тебя. Устоишь ли.

— Не переживай, Михалыч! Я мал да удал.

Его бодрый настрой передался и Крутому. Он улыбнулся и взглянул на часы.

— Поехали.

Братва Крутого на нескольких тачках подъехала к арендованному на нейтральной земле спортзалу. Рядом стояла куча машин.

Народу в спортзале было битком. Стоял ринг. Но боксом в предстоящем бою и не пахло. Ни перчаток, ни секунданта. Драться нужно было до конца, до полной вырубки, а может, и до смерти одного из бойцов.

Бык в спортивных штанах вышел на ринг. Мускулистый, здоровый бугай. Но Саша тоже в спортивных брюках выглядел неплохо. Накачанных бугров у него не было, но в каждом кусочке его тела была стальная мускулатура.

Начался бой, вернее, драка. Первым замахал кулаками Бык. Саша уворачивался легко, быстро перемещаясь влево — вправо, выбрасывая прицельные удары. На губах у обоих заалела кровь. Бык наносил удары больше по воздуху, но несколько раз его кулаки достигали цели. Саша упал, но отбившись ногами, в нужный момент быстро поднялся и сильно ударил противника по печени. Тот присел, и Белов слева снизу вверх ударил ему в голову и сразу же всем корпусом нанёс справа удар точно в челюсть. Бык упал. Начал подниматься. Шум в зале грохотал, как поезд.

— Добей его, — кричал кто-то. — Добей!

Но Саша не стал его сразу добивать. Дал ему подняться и ударил снова. И снова справа в челюсть. Бык рухнул. На этот раз окончательно, Его без сознания унесли в раздевалку.

Но Саше тоже требовалась помощь. Крутой, похлопал его по плеч.

— Молодец, Чекист.

Он приказал отвезти его в больницу. За рулём был Макс, худощавый черноволосый парень.

— Ну что, ты теперь к нам в бригаду? — спросил он, не отрывая глаз от дороги. —

Тебе уважуха, и потому хочу предупредить, будь поосторожней с Игорем. Да и Славиком тоже.

— А что так? — морщился Саша, прикладывая салфетку к разбитым губам. Хотя случай на речке уже кое о чём говорил.

— Игорь очень любит деньги. А это опасно. Да и вообще.

— А как насчёт Михалыча?

— Михалыч в авторитете. В прошлом офицер. Афган прошёл. Но тут, Санёк, у нас свой Афган. Увидишь.

После больницы, где Саше наложили швы и наклеили пластыри, они поехали в «Памир», где уже гудела братва. Праздновали его победу. Ну и, конечно, свою победу — контроль над банком.

Но как оказалось, радовались они рано. Им назначили стрелку. Значит, вопрос на ринге не был решён.

Перед выездом Крутой подозвал Сашу.

— Тоже поедешь. Пройдёшь крещение, возможно, боевое. Хоть и договорились без волын. Но на стрелке всё может пойти не по сценарию. Неудачное слово, жест и пух-пах, тушите свет. Но мы подстрахуемся. Макс, подойди! Ну а вы, парни, — с богом. Езжайте.

Поехали втроём — Саша, Артём и Лысый. Лысый был за рулём. Он достал из багажника пистолет и изоленту.

— Держи, Сань. Волыну приклей к ноге, к голени. На случай вдруг менты остановят, начнут хлопать по карманам. А так риска меньше.

Приехали на какой-то пустырь. Метрах в ста от них стояла чёрный Мерседес с тонированными стёклами. Из приоткрытого окна тянулся сигаретный дымок. Дверцы открылись и вышли трое. Медленно двинулись навстречу.

— Пошли и мы, — сказал Лысый, открывая дверцу.

Они вышли из машины и, не спеша, стали приближаться. Остановились метрах в пяти друг от друга.

— Привет, братан, — сказал один широкоплечий парень.

— Привет, — ответил Лысый, — ну так в чём проблема?

— Проблема в том, что тот мордобой был фуфло. А ты, кент, дурак, — посмотрел он на Сашку, — не знаешь против кого идёшь, — он растопырил синие от наколок пальцы. — Наш босс в законе, а ваш Крутой никто. Понял?

— Не забывай, — спокойно ответил Лысый, — Крутой хоть и не коронован, но он тоже авторитет. И никогда не уступит. И слово его «нет». А если вы хотите войны, что ж, будем воевать.

Парень достал из кармана пачку сигарет. Но закурить не успел. Мерседес завёлся и рванул к ним. Резко тормознул, парень и его дружки бросились к багажнику. И тут где-то недалеко в кустах прозвучал хлопок.

— Ложись! — крикнул Лысый, увлекая Белова на землю. Раздался взрыв.

— Уходим! — Лысый толкнул Саню. Они побежали к своей машине, возле которой стоял Макс с гранатомётом в руках. Объехали взорванный Мерс, возле которого лежали тела трёх парней.

Когда Лысый доложил Крутому о произошедшем, тот усмехнулся:

— Вот суки Не зря я Макса отправил в засаду. Как чувствовал. Правда, вас не предупредил. Чтоб вам спокойнее было. Ну, Сань, — повернулся он к Белову, — с крещением! Сегодня, парни, вам выходной. А тебя, Санёк, дома ждёт сюрприз. Какой? Увидишь. Тебя отвезут. Но, надеюсь, скоро на своей тачке будешь ездить.

По дороге Саша заехал на почту, позвонить матери, сказать, что всё в порядке, что здесь он нашёл работу.

Войдя в дверь, Сашка не поверил глазам. Перед ним стоял Петров. Друзья обнялись. Люда хлопотала у стола. За столом, рассказав о себе, Белов спросил:

— Может, и ты к нам?

Виктор вздохнул:

— Извини, Сань, Но даже ради тебя не смогу. По мне так, что зеки, что братва одно и то же — бандиты.

— Я, по-твоему, бандит? — Саша потянулся к бутылке.

— Ты им станешь. Ладно, не обижайся, — улыбнулся Виктор. — Давай лучше выпьем. А друзьями мы останемся всегда.

.Глава третья

Прошёл год. Дела в бригаде шли великолепно. У Белова появились деньги. И авторитет. Купил машину. Он почти постоянно ездил на стрелки, где решал вопросы с парнями из других бригад. Иногда и с помощью оружия. Но это было нечасто. Он умел разговаривать с людьми и мог всегда постоять не только за себя и за любого парня из их группировки, но и за интересы самой бригады, особенно, когда нашёл прекрасное решение с доставкой наркоты от афганской границы. Однажды там в одном укромном месте Михалыч спрятал двадцать килограммов героина. Мешок без всяких проблем был перевезён а рефрижераторный секции, одним из механиков которой был школьный товарищ Белова. Но однажды всё круто изменилось. Поначалу Александру такая жизнь нравилась. Была какая-то романтика. О будущем он старался не думать. Лишь бы сегодня было весело. День прокрутился — и ладно. Главное, деньги текли рекой. С Витькой он виделся не часто, но иногда удавалось попить пивка где-нибудь в кафе. И вот в один выходной день, сидя за столиком, Виктор посетовал, что один его хороший знакомый по работе умер.

— Хороший парень был, но подсел на наркоту. Умер от передоза. Вчера похоронили. А сколько их таких. Я б этих торговцев белой смертью лично б расстреливал.

Белов промолчал. Но после этого разговора стал задумываться о том, чем он занимается.

А тут ещё Михалыч надумал баллотироваться в мэры. Ну какой с него глава города? Ведь он же преступник! В конце концов, всё обдумав, Александр решил уйти от Крутого и начать новую жизнь. К тому же, как показалось ему, а может, и не показалось, Крутой в последнее время как-то косо на него поглядывал. Кто-то из ребят даже пошутил, что Михалыч ревнует Сашку к своему авторитету. Да, парни его уважали. Наверное, как за бесстрашие, так и за его холодную голову. Но хватит. Наигрался. Всё-таки это не его. Но когда он об этом сказал Крутому, не преминув напомнить о героине, которым они торгуют, и, не удержавшись, рассказал про Витькиного товарища, тот помолчал, а потом, в упор на него посмотрев, сказал, как процедил:

— Смотри, как бы не пожалел.

Когда о своём решении он сообщил ребятам, те огорчились.

— Нам тебя будет очень не хватать, Чекист, — вздохнул Лысый.

— С таким погоняло, — улыбнулся Макс. — Саша ЧК. Но не в смысле что ты в погранцах был, а Чрезвычайный Кореш.

Саня засмеялся.

— Уж лучше бы тогда Саша медь. Медный Саша. К вам-то я из-за меди попал.

И помолчав, добавил:

— В медный капкан.

И действительно, он в капкан и угодил. Но то, что произошло дальше, он даже представить такого не мог. Однажды, вернувшись домой, он увидел страшную картину. Люда, его любимая Люда, лежала на полу с окровавленной грудью. Она была мертва. Но и это было не всё. В тот же день был убит и его по-настоящему единственный друг Витька. Обоих убили ножом. Кто это сделал почти не вызывало сомнений. Крутой. Это была его месть. Решение было одно. Кара.

Но убить его из-за угла, как делали они, Саню не устраивало. Хотелось прежде посмотреть ему в глаза и получить признание. А потом выстрел в лоб.

Он снял квартиру и стал обдумывать различные планы. Но всем его планам помог один совсем неожиданный случай. Поздним вечером он вышел во двор и услышал шум начавшейся драки со стороны беседки. Там и раньше происходило нечто подобное, но теперь он услышал чей-то пронзительный голос:

— Мочи его, Клёвый!

Сашка по своему характеру не мог остаться в стороне. Иначе, к чьей-то смерти и он как бы был причастен. Он осторожно и, поглядывая по сторонам, как никак его могли искать, направился к беседке. Кучка ребят держала в кольце какого-то парня. У одного в руке блеснул нож. Поняв, что сейчас произойдет непоправимое, Саша крикнул:

— Стойте, парни. Нехорошо всем на одного.

— Чё надо? — огрызнулся один. — Вали отсюда!

— Ну ты попал, — усмехнулся другой. — Валим и этого.

Белов сделал шаг в сторону, приготовившись к схватке. В мелькавших в свете лицах он понял, что ребятки ещё в общем-то салаги.

— Если я вам сделаю больно, родителям не пожалуетесь? — пошутил как бы он, но внутренне очень напрягся.

— Чего? — озверели парни и бросились на него.

Он ударил одного, сразу другого, третьего. Бил обеими руками. Перед ним мелькнул нож. Он выбил его ногой и, подпрыгнув ударил носком снизу вверх. Парень рухнул. Остальные тоже лежали. Но шевелились и старались подняться. А тот, кого они окружали, убежал. Поняв, что малость переборщил, Белов протянул одному руку.

— Вставай.

Помог подняться и другим. Мало — помалу они разговорились. Шестеро молодых ребят. Только двое недавно отслужили в армии. Познакомились. Олег, Жека, Костя, по кличке Клёвый и другие парни. На вид не хилые. Одеты были в майки и спортивные штаны.

— Круто ты дерёшься. Спортсмен?

— Да так, немного занимаюсь, — улыбнулся Белов.

— Ага, «немного», нас мигом уделал.

— Уважаем. Но жалко помешал тому козлу надавать.

— За что ж вы его хотели грохнуть?

— Да никто его убивать не собирался. Хотели только попугать.

— Стукач он, крыса.

Немного поколебавшись, всё же не доверяли, они рассказали, что тот закладывал о всех их планах парням из другой банды.

— А вы банда?

— Ну, так нас называют. А вообще мы хорошие ребята. Справедливость любим.

— В чём же она по-вашему заключается?

— Честно делать своё дело.

Послышался рёв мотоциклов, и в свете замелькаших фар, Белов увидел, что лица у ребят стали напряжённые и жёсткие.

— Ну что, один за всех и все за одного?

Мотоциклов было штук десять. На многих сидели по двое

— Сань, поможешь если что? — спросил Клёвый. — А то, вон, их сколько.

Саша, естественно, понял, что предстоит разборка. Мелькнула мысль: неужто суждено? Он усмехнулся и весело взглянул на Костю.

— А куда ж деваться. Но кто они?

— Наши враги. С другого района. После расскажу.

Приехавшие поставили мотоциклы и начали, обступая, приближаться к беседке. У некоторых в руках были прутья. Белов скомандовал:

— Прикрываем спины!

В таких драках он ещё не участвовал, когда стенка на стену. Но зато у него вся накопившаяся злость вырвалась наружу. Он бил руками и ногами так, словно это был его последний и решительный бой. Ему доставалось прутом по руке, но боли он не чувствовал. Его новые товарищи дрались тоже иступлённо, и, несмотря на численный перевес, их стенка оказалась прочнее. Противник стал отступать. А вскоре один за другим заводились мотоциклы и давали дёру. Победа!

Но им тоже досталось. И всё же несмотря на сломанные пальцы и носы, все были очень довольны. Особенно, Беловым.

— Ну, Сань, ты молоток!

— Если бы не ты, нам бы не сдобровать.

— Теперь точка наша.

Но у ребят была ещё одна проблема. Их друг Колян сидел в КПЗ. Один торгаш написал на него заявление. Требует за освобождение сорок тысяч. Срок истекает завтра.

— Утром идём в ментовку, — сказал Саша. — Что-нибудь придумаем.

Парни ни о чём не спрашивая, только кивнули в ответ.

В восемь утра, замазав кремом синяки и ссадины, они пришли в магазин, торговавший рыбными снастями. У Саши одна рука была на перивязи, и он другой достал из кармана куртки пачку денег и положил её на прилавок перед хозяином магазина.

— Отсчитай сорок штук и беги в ментовку забирать заяву.

Тот блеснул глазами.

— Пятьдесят.

— Хорошо, отсчитывй пятьдесят.

Ребята смотрели на него с восхищением. Часа через два Колян был на свободе. Отмечали это событие в одной забегаловке, которую эти ребята крышевали. Неожиданно подъехали несколько вчерашних мотоциклистов.

— Ну что, Руслан, — весело крикнул Клёвый, — понял теперь что к чему? Присоединяйтесь, будьте с нами.

Постепенно народу прибавлялось. В забегаловке стало тесновато и они перебазировались в стоявшее неподалёку кафе.

Клёвый встал из-за стола и произнёс тост.

— За нашу бригаду! А нашим лидером предлагаю избрать Сашу Белова. Кто за?

Поднялась шеренга рук.

Саша, сидя с бокалом в руке, с улыбкой подумал: мелочь, конечно, но это есть начало. Начало его мести Крутому. Ну а дальше? Вдруг набежала следующая мысль. А дальше будет видно!

Прошёл месяц, а о них уже заговорили как о всё набирающей силу группировке. В команду подбирались только надёжные люди. Сильные, смелые и непьющие. Приобретали оружие. Там обрез, там наган, а однажды даже автомат. И предложений о покупке оружия поступало всё больше. И они прибирали к рукам всё больше и больше торговых точек. Слухи о них дошли и до Крутого, так как ему сообщили, что тот хочет забить с ним стрелку. Саня решил поквитаться с ним на озере. И наконец он набрал номер его телефона.

— Короче, Михалыч, я хочу встретиться лично с тобой.

— Я знаю, — ответил тот, — ты хочешь отомстить сам знаешь за кого. Так?

Александр, не дождавшись встречи с глазу на глаз, как он хотел, не удержался:

— Так.

— Во сколько?

Рано утром Белов на своих Жигулях приехал на Богатое. С ним были Клёвый, Руслан и Колян. Купающихся в это время ещё не было, а паре рыбаков он заплатил, чтобы только те убрались восвояси. Парни с оружием спрятались неподалёку в разных местах. В назначенное время подъехал Мерседес Крутого. Следом ещё одна тачка. Из неё вышла его охрана с короткоствольными автоматами в руках. Михалыч вылез из Мерса, а с ним ещё двое — Игорь и Славик. Те ещё подонки. Белов тоже вышел из машины и не спеша двинулся к ним. Подойдя вплотную к Крутому, посмотрел ему в глаза.

— За что? — спросил он.

— Ты сам виноват в их смерти, — процедил Крутой. — Ты рассказал им о героине. Но я как будущий мэр, — на его лице изобразилась улыбка, — не должен это придавать огласке.

— И меня убьёшь?

— Непременно, и прям щас.

— Если успеешь, — медленно произнёс Белов и, холодно улыбнувшись, быстро поднял руку и выстрелил Крутому в голову из пистолета, который выскочил из рукава куртки и оказался у него в руке. И тут же раздалась автоматная очередь и зазвучали выстрелы пистолетов. С охраной Крутого тоже было покончено.

Праздновать победу Белов отказался. Но путь его был уже предрешён, тем более, что спустя пару дней к их кафе подъехала машина, из которой вышли Макс, Артём и Лысый. Вошли в помещение, приподняв руки, давая понять, что пришли они с миром.

— Белов здесь? — спросили они.

Саша поднялся им навстречу, настороженно поглядывая на них. Они улыбнулись.

— Ну что, Чекист, возьмёшь нас в свою бригаду?

Белову ничего не оставалось, как пожать им крепко руки.

Конец

1.12.2001 — 7.01.2002

УВИДЕТЬ МОЛОДОСТЬ

Холодным осенним утром пассажирский поезд прибыл на конечную станцию небольшого городка Шарыпово. Впрочем, даже городком это нельзя было назвать, потому что здесь, на огромной сибирской земле, поросшей тут и там березовыми и еловыми чащами, только начинал строиться новый город. Но не только здесь строился город. Здесь воздвигалась огромная гидроэлектростанция, ГРЭС, так необходимая большому Красноярскому краю.

Перрон заполонила толпа народа. Все молодые ребята и девчата. У всех в руках сумки, чемоданы. У многих за спинами рюкзаки и гитары. Это был комсомольский отряд, прибывший на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку из Воронежа.

Комсомольцев встречали цветами, играл духовой оркестр. Это приятно удивляло. Встречали, будто каких-то героев. С трибуны руководители рассказывали о стройке, людях, об их трудовых подвигах. Было интересно. Будоражило и вдохновляло.

Могие ребята в дороге уже крепко подружились. А у некоторых даже появились прозвища, как, например, у Сашки Жарого, которого с подачи Олега Шальнова все стали называть Боцманом, потому, что он служил на флоте, и в поезде пел под гитару песни о море, да еще и был в морской тельняшке. Был он очень крепкий парень. Под тельняшкой отчётливо угадывался рельеф развитой мускулатуры.

При вселении в новенькое пятиэтажное общежитие с еще не высохшим запахом краски комсомольцы увидели, что они здесь не первые. Несколько дней назад сюда уже вселился такой же комсомольский отряд, прибывший тоже издалёка необъятной страны.

— О, да тут тоже красивые девочки! — подмигнул товарищам Олег.

На вахте висело объявление, гласящее, что в восемь вечера в красном уголке будет дискотека.

Олег Шальнов, Боцман, Юрок и Костя вселились в одну комнату, а Галка, Любка и Надя в другую, соседнюю. Они вместе были всю дорогу, все друг другу понравились и не хотели разделяться.

Устроившись, девчата сразу же взялись готовить еду. А вот парни начали отмечать новоселье. У Юрка на этот случай была припрятана большая бутыль самогона. Тосты за дружбу и если что, стоять горой друг за друга до конца, следовали один за другим. Девчата то и дело заглядывали к ним и роптали, что им, видимо, придётся вечером на дискотеке танцевать с другими кавалерами. Уставшие от дороги и выпитого спиртного, разомлевшие ребята крепко уснули.

Олег проснулся оттого, что его кто-то будил. Он открыл глаза. Это была Галка, самая маленькая и самая шустрая в отряде.

— Вставайте! Дискотека началась!

— Отстань со своей дискотекой, — проворчал Олег и хотел повернуться на другой бок, но Галка повернула его обратно.

— Там ребята все чужие! Наши-то все дрыхнут! Эх, вы мужики… — в ее голосе прозвучала обида.

Олег открыл глаза и потянулся.

— Ладно, идите, мы сейчас придем.

— Точно придете? — сверкнула глазками Галка.

— Ну, сказал же!

Растолкав Юрка и Костю, Олег не мог разбудить Боцмана. Тот спал прямо-таки каким-то богатырским сном.

— Да пусть спит, — сказали Юрок и Костя. — Ну что, пошли?

Спустились вниз. В коридоре — дым сигарет. В красном уголке громко играла музыка. Звучали песни Модерн Токинг. Народу было битком. Пахло духами.

— Да тут и не развернуться.

— Ничего, протиснемся. Где наши-то подруги?

— Да тут других море!

Заиграла медленная музыка, и Олег как раз оказался прижатым к одной девушке. И хотя было темно, но в свете мигающих огней дискотеки он заметил, что она очень красивая, с тугими грудями, упершимися ему в грудь.

— Потанцуем? — шепнул он ей на ушко.

Танцуя, он хотел было пригласить ее в свою комнату попить, так сказать, чайку тет а тет, но тут его кто-то потянул в сторону. Это была вездесущая Галка.

— Там… там… — взволнованно кричала она, — бьют Костю и Юрку.

Забыв о партнёрше, Олег тут же начал пробираться к выходу, слыша доносившийся шум драки. Выскочив в коридор, он увидел, что Юрок и Костя с трудом отбиваются от кучи наседавших ребят из другого отряда. Не раздумывая, он бросился им на помощь. Но силы были неравные. Не успел он кому-то врезать, как на него обрушился целый град ударов. В глазах сверкнуло, а тут еще он ударился головой о стену. Все потемнело, и он по стене сполз на пол.

Придя в себя, Олег увидел склонившееся над ним лицо Галки. Она прикладывала к его лицу мокрый платочек. Он улыбнулся и тут же скривился от боли. Голова болела так, будто по ней били кувалдой. Музыка уже не играла. Слышались возмущенные голоса девчат.

— Конечно, наших только трое, а ваших — целая шайка! Если драться, то надо по-честному!

Олег поискал глазами друзей. Юрок и Костя находились в конце коридора, что-то тоже орали, пытались куда-то прорваться, но девчонки их удерживали на месте, крепко взяв их в кольцо.

— Хорошо! — вдруг громко сказал чей-то голос. — Если вы считаете, что драка была не честной, тогда давайте сделаем так. Кто из ваших мужчин выйдет со мной один на один?

Олег никогда не был трусом, не боялся и сейчас.

— Я выйду! — крикнул он.

— Нет, нет! — забеспокоилась Галка. — Он не в состоянии драться! Ему уже и так досталось! Голова вся в крови!

Олег одёрнул ее.

— Хватит тебе. Я сказал, что буду драться, значит, буду! — и он стал подниматься, опираясь руками о стену.

— А другой есть? Вас же много. А с побитыми мне не интересно.

— А где все наши? — переглянулись девчата. — Неужели все спят? А Боцман тоже спит?

— Вот Сашка смог бы, наверное…

— Где он? Зовите его!

Олег не успел ничего сказать, как Галка метнулась вверх по лестнице. К Олегу подошли Юрок и Костя.

— Нда-а, — вздохнули они, — ты глянь-ка, на этого амбала!

Олег взглянул. Да, парень, бросивший им вызов, был действительно крепок.

Был он высокого роста, широкие его плечи буграми выпирали из-под футболки. Мощные волосатые руки с большими кулаками были похожи на «руки» экскаваторов с их безжалостными стальными ковшами. На вид этому титану было лет двадцать пять. Его продолговатое лицо с крупным носом хранило такую уверенность, что от одного его взгляда можно было проиграть. Нет, думал Олег, Сашке Жарому такого не одолеть. Хоть бы он не проснулся до утра. Эх, и как он не удержал Галку! Хоть бы она не смогла его разбудить! Тогда они будут драться отряд на отряд, и в суматохе драки, можно будет сообща справиться и с этим здоровяком.

На лестнице послышались громкие шаги. Одни были торопливые, другие медленные, как будто кто-то кого-то тащил. Да, это Галка волокла за собой за руку Сашку, еще не проспавшегося как следует. Но он и выпил больше других. Кругом недовольно загалдели. Все поняли, что этот светловолосый парень и будет драться. На вид он хоть и крепок, но он нетвёрдо стоит на ногах. Ребята неуверенно переглянулись.

— Ничего, — подмигнул Боцман, — через минуту-другую я буду в форме, Выдюжим!

Он настороженно поглядывал на соперника.

Комендантша была в курсе готовящегося поединка. Но его проведению она не мешала. Она приехала с первым отрядом, и ее как самую старшую комсомолку назначили комендантом общежития. И ей, как и всем ее землячкам и землякам было интересно увидеть как их парень победит чужака. И все они не сомневались в своей победе — это было видно по их довольным лицам.

Драться решено было здесь же, в холле. Стали заполняться лучшие места — на лестнице и подоконниках, у ближних стен. Много девчат из другого отряда набилось в дежурное помещение своей же вахтерши. Отсюда через стекло было хорошо видно место предстоящего поединка. Общежитие изнутри закрылось. К драке все было готово. И скоро на импровизированном ринге лицом к лицу осталось двое: Сашка и его соперник, которого звали Артур. Саня, действительно, в себя пришел быстро. Теперь в его глазах не было и намека на пьяную сонливость. Он весь был собран и уже уверенно и совершенно трезво поглядывал на Артура, который же поглядывал на него с какой-то снисходительной улыбкой. Внешне Артур безразлично относился к восторженным воплям своих болельщиков и особенно болельщиц. Но нет-нет, а в глазах у него то и дело вспыхивал довольный огонек. Олег же и его товарищи выглядели далеко не оптимистично и, молча, хмурили брови. Как и все девчата из их отряда. Все понимали, что от исхода этого боя будет зависеть дальнейший ход событий. Если победит Жарый, всё должно кончиться миром. А если выиграет Артур, то драки, массовой драки не избежать. Только в случае победы их друга, друзья могли простить своё избиение. В противном же случае месть будет беспощадной. Конечно, не известно, чья сторона возьмет верх, но то, что будет кровавое побоище, друзья не сомневались. Раздумья закончились, когда кто-то крикнул:

— Начали!

Заняв удобные стойки, противники задвигались, не сводя друг с друга внимательных глаз. Артур держал перед собой согнутые руки с растопыренными толстыми пальцами. Саша встал в обыкновенную боксерскую стойку. Выставив вперед кулаки, левым прикрывая лицо, а правым корпус, он осторожно перебирал ногами по полу, слегка шаркая каблуками. Шум голосов нарастал со всех сторон, призывая к атаке. И первым в атаку ринулся Жарый. Он ударил слева и тут же справа. Но Артур уверенно блокировал удары. Сразу стало видно, что он хороший боец. Он не спешил. Словно давал убедиться в своем мастерстве. И даже с улыбкой поманил Сашу ладонью, приглашая его продолжить нападение. И Саша снова бросился в бой. Применил тот же прием — ударил слева направо. И снова мимо. Артур усмехнулся и провел серию из трех ударов, два из которых пришлись Сане по корпусу, а один в лицо. Саня раскрылся, но Артур почему-то не стал наносить решающий удар, которым, наверное, мог бы закончить схватку. Видимо, он решил растянуть удовольствие. Выбрав момент, он даже кому-то из своих подмигнул. Это разозлило Жарого, и он ударил ногой. Но Артур отбил рукой удар и резко выбросил правый кулак. Удар пришелся Сашке в голову. И тут же Артур ударил ногой ему в солнечное сплетение. Саша согнулся пополам. Хватая ртом воздух, стал отходить в сторону.

— Еще разок!

— Добей его, Артур, добей!

— Держись, Саш! — кричали голоса.

Шум и визг стоял такой, что почти ничего не было слышно. Артур не стал добивать Сашку. По его лицу было видно, что ему нравится этот спектакль, в котором он видел себя главным героем. Но и затягивать бой, видимо, в его планы не входило. Как-никак в этот вечер была дискотека, и всем хотелось потанцевать. Всего в меру, говорило выражение его лица. Улыбнувшись, он ударил ногой снизу вверх. Удар выпрямил Сашку, но новый удар в живот снова согнул его пополам. Олег опустил глаза: все, бой проигран. Бедный Саня.… Но когда он поднял голову, не поверил глазам: Артур лежал на полу, а Сашка легко двигался возле него, словно пританцовывал. В его лице не было ни капли растерянности и боли. Плотно сжатые губы и холодный взгляд свидетельствовали не только о твердости духа, но и об уверенности в своей победе. Артур поднялся быстро. Теперь лицо у него было другим. Оно было злое. Вытерев ладонью кровь, сочившейся с губ, он двинулся в атаку, почти наотмашь замахав руками, не упуская момента ударить ногой. Но Сашка ловко уходил от ударов. Он превратился словно в ужа, ускользающего прямо из-под рук. Внезапно он ударил ногой. Но пресс у Артура был как стальной. Ударил еще. Нет, такой панцирь ему не пробить, тем более что противник теперь был все время начеку. Сашка разозлился и допустил ошибку. Кинувшись опрометчиво в атаку, он пропустил сильнейший удар в лицо. Удар был такой силы, что его отбросила назад. Он упал на руки болельщиков, которые тут же оттолкнули его навстречу Артуру. И тот не преминул воспользоваться этим подарком. Стал избивать Саню. Он уже не улыбался, был полон ярости и желания скорее закончить бой. Сашка упал. Только поднялся, снова упал. И снова поднялся. Удары градом сыпались на него. Из рассеченной брови закапала кровь. С губ стекали алые струйки, образуя на шее и груди густые пятна. Но он не сдавался. Очутившись опять на полу, он изловчился и ударил ногой Артуру в пах. Тот, охнув, согнулся. Саша вскочил и стал наносить ему по лицу сильные короткие удары. То слева, то справа. На лице у Артура тоже появилась кровь. С разъяренным лицом он бросился головой вперед и ударил Сашку в живот. Саня согнулся, но тут же резко выпрямился, ударив снизу вверх. Но промахнулся, оказавшись вплотную лицом к лицу с Артуром. Тот плюнул ему в лицо, и Сашка, разозлившись, изо всей силы ударил головой. Артур отшатнулся, и он ударил ногой. Удар пришелся точно в цель. Артур согнулся. Сашка обошел его и сильно ударил снизу вверх. И тут же в открывшуюся цель нанес такой мощный клацающий удар, что Артур обмяк, зашатался и, взмахнув руками, рухнул ему под ноги. Вокруг наступила тишина. Артур продолжал лежать. Сашка стоял над ним с опухшим от побоев лицом и тяжело дышал.

— Наша взяла! — вдруг звонким голосом прокричала Галка.

— Ура! — подхватили подруги и бросились обнимать Сашку и прикладывать к его разбитым губам платочки, смоченные спиртиком духов. Саша улыбался и, морщась от жжения, проворчал:

— А говорили дискотека… Где же музыка?

Вскоре музыка снова заиграла и дискотека продолжилась. Зла никто ни на кого не держал. Было весело. А народу прибывало. Не обошлось и без распития «мировой». И за знакомство тоже. Так началась новая жизнь воронежских девушек и парней, приехавших в Сибирь на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку, где было столько всего нового, размашистого и весёлого, что среди них сложилась шутка, что кто не был на комсомольской стройке, тот не видел молодости.

СЛОВО ДРУГА

— Ныряй здесь, придурок! — злился бугор, показывая пиканкой на воду. — Она там лежит. Раззява!

Валентин снял с себя шапку и теплую куртку, и положил их на бон. Затем разделся до трусов и, поеживаясь от пронизывающего осеннего ветра, полез в холодную воду. Через минуту он вынырнул и, хватая ртом воздух, прокричал:

— Нету!

— Ныряй! — свирепствовал Зубов.

С третьей попытки Валентин достал-таки цепку, соскочившую у него с бензопилы. Вечером он почувствовал себя плохо. Лоб был горячий. Он понимал, что у него высокая температура. Ночью его мучили кошмары. Утром он попросил бригадира остаться в бараке.

Зубов усмехнулся:

— Запомни, парень: на твое здоровье мне наплевать. Мне нужен план!

— Потерпи, Валек, — вздохнул дед Леша, — я тебе чайку заварю!

Пиканка выпадала из рук Валентина. Сил не было почти никаких. А тут еще приключилось новое несчастье. Он не смог удержать плот и, поскользнувшись, упал в воду.

Бугор снова был взбешен. Теперь он обвинил парня в том, что тот специально очутился в воде, чтобы не работать.

— У костра обсушись — и вперед! Только быстро. Иначе премии не видать!

После работы Валентин доплелся до барака и лег на топчан. Его укрыли одеялом, но он пытался его скинуть. Ему было жарко, он бредил. Ребята вздыхали и с сочувствием поглядывали на него. Дед Леша хлопотал у его постели с кружкой какой-то заваренной травки. Все жалели Валентина и косо поглядывали на бугра. Но высказать свое мнение вслух боялись. Зубов был очень силен и опасен. Однажды неопытный Сомов решил самостоятельно завести в кошель плот. Но в плот снизу ударил топляк, и Сомов не смог его удержать. Плот двинулся по реке к своей гибели. За поворотом начинались пороги, было сильное течение, вода бурлила. И упущенные плоты разбивались, как щепки. А каждый плот составлял порядка ста бревен отборного леса, стоивших денег, которые теряла вся бригада. Но никто из товарищей не упрекнул за это Сома. Все понимали, что такое может случиться с каждым. Но только не Зубов. Сом был рослый парень, но бугор так его избил, что тот два дня не мог подняться с топчана. А на третью ночь Сом вдруг исчез. Зубов объяснил его исчезновение трусостью, мол, удрал тот со сплава, на лодке. Лодка, действительно, тоже исчезла, но в бригаде подозревали, что бугор добил парня и сбросил его труп в реку. Следов никаких. Тайга все спишет, мрачно шутили сплавщики. Но скорее всего это были домыслы, и Сомов на самом деле покинул лесосплав. Как и многие другие, не выдержав тяжелой работы в тяжелых же условиях тайги.

Заступиться за Валентина было некому. Но кое-кто показывал взглядом на топчан Бекара. Все понимали этот многозначительный взгляд. Бекар был отчаянный парень, смелый, и с Валентином они были лучшие друзья. И еще неизвестно, как поведет себя Бекар, когда вернется из поселка, куда его еще пару дней назад отправили за продуктами.

Ужинали молча. Кто-то сердито отодвинул котелок.

— Надоело жрать одну рыбу.

— Что-то Бекар запаздывает.

На рассвете в дверь громко постучали.

— Эй, бичи! — прозвучал голос Бекара. — Дядя пришла, молочка принесла! Открывайте, сони!

Одеяла зашевелились, раздался густой кашель, запахло табачным дымом. Вошел Бекар и снял с себя тяжелый рюкзак.

— Уф, — плюхнулся он на топчан, — всю ночь топал!

— Щас на баланах отдохнешь, — усмехнулись в ответ. — Водки не принес? Согреться бы.

— Пиканкой согреешься! — улыбнулся Бекар и тронул за ногу Валентина. — Рота подъем!

— Оставь его. Заболел твой друг.

— А тебя я лишаю премии, — сказал Зубов, бреясь перед куском зеркала, — слишком долго ты шел.

— Да хрен с ней с премией, — Бекар подмигнул, — ух, и девочки в селе! Но что с Валюнчиком?

Все промолчали, тщательно, как никогда, заправляя постели. Из-под одеяла показалась голова Валентина.

— Привет, — просипел он. — В воду я упал. Поскользнулся.

— Что ж ты так неосторожно, — Бекар присел к нему и поправил на нем одеяло, — уже по здешним краям глубокая осень. Холодина!

— Да, скоро Ангару скует лед, — сказал дед Леша и вдруг, замолчав, обвел всех каким-то кричащим взглядом. — Хватит молчать, мужики! До конца сплава считанные дни, но Зуб нас всех угробит раньше времени! Это он заставил твоего друга нырять за цепкой. В такую-то погоду!

— Ты, балан трухлявый, — сказал бугор, — для тебя сплав может закончиться прямо сейчас. Кто еще так думает?

Все промолчали. Но кто-то крикнул:

— Не слушай его Вадимыч! Дед Леша просто не выспался, вот и буробит!

Бекар подошел к бригадиру.

— Это правда? — уставился он ему в лицо. В глазах у него запрыгали лихие огоньки.

— Правда, — усмехнулся Зубов. — Жаль, тебя не было. Ты бы цепку сразу достал. А твой дружок, видно, вообразил, что он на Канарах!

У Бекара на скулах заходили крутые желваки.

— Выйдем, — кивнул он дверь.

— А зачем? Убить тебя я и здесь могу.

Бекар бросился на него и, свалив его с ног, ударил кулаком. Но бугор успел убрать голову, и кулак врезался в землю. Перекинув через себя Бекара, он быстро поднялся на ноги и улыбнулся:

— Неплохо. Но уж как-то по-детски. Учись, парень!

Он сделал быстрый шаг и нанес Бекару молниеносный удар в челюсть. Бекар упал. Зубов сел на него, взял его за волосы и стал бить головой о землю. Бил, пока у Бекара не закатились глаза. Затем он поднялся и, обведя всех тяжелым взглядом, сказал:

— Если сдохнет, вы все видели: я защищался.

Бекар очнулся и ощутил, что голова у него вся мокрая. Потрогал рукой и посмотрел на ладонь — вода. Валентин хлопотал возле него с мокрой тряпкой в руке. Больше в бараке никого не было. Бекар сел на топчан и стал переодеваться.

— Ты куда? — еле слышно, спросил Валентин.

— На работу, куда ж еще, — проворчал Бекар.

В дверях он оглянулся.

— Я ему за тебя все равно отомщу. Вот увидишь!

Прошло десять дней. Сплав уже вплотную подошел к концу. И сегодня, если они перевыполнят норму, могут наконец-то поставить жирную точку. А скорее восклицательный знак. Долгожданный конец сезона, расчет, деньги — для всех был самый лучший праздник. Но до него было все же еще так далеко. Поэтому все трудились с радостным упорством.

— Куда, б… — весело матерился Бекар, вонзив пиканку в балан, который ускользал от него по воде. Развернув его против течения, он направил бревно между бонов в отсек, где товарищи готовили новый плот. В отсеке скопилось уже до сотни увесистых бревен, и бугор, впустив бревно, сбросил в воду заградительный щит. Скручивая проволокой бревна, он недовольно взглянул на ребят, которые никак не могли баграми сдвинуть с места кучу застрявших бревен.

— Помогите этим олухам, — сказал он своим помощникам.- Я тут сам управлюсь.

Один из них, прицепив к проволоке бирку с номером, посмотрел на волны, свирепо окатывавшие бон, доски которого были не только очень скользкие, но еще и ходили ходуном. Приходилось быть очень и очень осторожным, чтобы не угодить в ледяную воду.

— Штормит, Зуб.

— Кому сказал. Только давайте быстрее.

Оставшись один, Зубов открыл отсек, плюнул на ладони и взялся за багор. Массивная связка бревен сдвинулась с места, прошла под мостиком и вышла на волю. Бугор покрепче вонзил крюк пиканки в бревно, и, удерживая плот, осторожно повел его к кошелю. Волны яростно бились о бон. Передвигаться по нему становилось все труднее. В какую-то минуту бугор даже пожалел, что остался один. Подошвы ног скользили все сильнее. А до кошеля еще было далеко. Тогда он сделал так. Запрыгнул на плот, и пиканкой стал цепляться за доски бона. Подтягивая себя вместе с плотом к бону, он метр за метром продвигался к кошелю. И когда до того осталось совсем немного, он вдруг на секунду замер, испуганно уставившись в воду.

— Е… твою! — вырвалось у него.

Из-под бона на него шел огромный топляк. Зубов изо всех сил сжал багор, приготовившись к удару. Топляк ударил в плот, и пиканка, дрогнув в руках, стала предательски ускользать из ладоней. Зубов стиснул зубы, жилы на руках вздулись, его бросило в жар.

— Кто-нибудь! — хрипло заорал он.- Сюда! Скорее!

Ближе всех к нему находился Бекар. Тот с пиканкой бросился к нему на помощь. Бежал Бекар быстро, каждую секунду рискуя сорваться в воду. Волны хватали его за ноги, бон под ним шатался. Бугор смотрел на него со страхом, моля Бога, чтобы парень удержался на ногах. А пиканка продолжала медленно ускользать, оставляя на черенке полосы крови. Осталось несколько метров, как Бекар вдруг сильно поскользнулся, взмахнул руками и с криком полетел в воду. Заорал и бугор, выпуская пиканку из рук. Плот, увлекаемый топляком, быстро двинулся по течению. Бугор заметался на плоту, взывая о помощи. Но ему никто ничем не мог помочь. Остановить плот было уже невозможно. Бросив работу, все с ужасом смотрели на бригадира, уходящего на плоту все дальше и дальше. Прыгать в воду? Но у такого крепкого и сильного человека как бугор была одна слабость: он не умел плавать. Крики о помощи становились все тише и тише. А вскоре плот скрылся за поворотом, за которым начинались пороги…

Ни Зубова, ни его труп не нашли. Но все понимали, какая его постигла участь. Ребята, получив расчет, помянули бугра. Сезон закончился, деньги в кармане, но почему-то всем было не радостно. Зубов хоть и был жестоким человеком, но все понимали, что только благодаря его сильному характеру, их бригада заработала на сплаве больше всех. Одни премиальные чего стоили.

Бекар и Валентин прощались на вокзале. Одного поезд унесет в одну сторону, другого — в другую. Подошел поезд Бекара. В последний раз они вместе вспомнили самые яркие события на сплаве. Вспомнили и бугра.

— Жаль его, — вздохнул Валентин, — все же он был не таким уж плохим человеком. Заботился, чтобы мы все заработали как надо. И сам вон как пахал. Как хорошо, что ты ему не отомстил.

Бекар вошел в вагон. Поезд тронулся. Валентин шел рядом, ускоряя шаг. Бекар с улыбкой помахал ему рукой и вдруг крикнул:

— А ведь я упал в воду специально!

Поезд ушел, а Валентин все стоял на перроне, стараясь осмыслить слова друга. И понять его поступок.

А ЗВЁЗДЫ СИЯЛИ

— Не плач, Ванечка, ну не плач, — успокаивала Наташа младшего братика. Они сидели на диване, и она ласково прижимала его к себе. — Пойдешь со мной доить Зорьку?

Ваня притих и поднял на нее широкие от испуга глаза.

— Сорьку?

— З-зорьку! Скажи, з-з!

Ваня сморщился и вновь потянул к глазам кулачки.

— Мамка… мамка… — всхлипывал он.

В сенях загремело, дверь открылась, и вошел их отец. Но не один. С ним была какая-то женщина, с ярко накрашенными губами.

— Знакомьтесь дети, — громко сказал отец.- Это Валентина. Ваша новая мать!

Глаза у него блестели, из чего Наташа поняла, что он и сегодня выпил водки. Она крепче прижала к себе Ваню и с тревогой поглядывала на незнакомую тётю. А Ваня прошептал ей в лицо:

— Наса мама? Плавда?

Наташа помолчала, потом тихо вздохнула:

— Правда.

Валентина за столом пила кофе и слушала отца, который пил водку и сердито говорил:

— Жена, дура, утонула. Могла же продать свои цацки и купить дочке в школу. И бабки б были! Золотишка ей мамаша оставила — перстень, брошки… так нет, работала на «дядю». Да еще на той стороне… в бурю возвращалась, лодка перевернулась — и хана.

Он налил в стакан водки, выпил и, хрустя огурцом, сказал:

— Завтра поедем в райцентр. Сдадим в ломбард золото.

Валентина взяла из вазы две шоколадные конфеты.

— Мальчик, подойди сюда.

Ваня заплакал. Сначала тихо, потом все громче и громче, пока не разревелся на весь дом.

Валентина сунула конфету в рот, скомкала фантик и швырнула его на пол. Отец стукнул кулаком по столу.

— Наташка, убери эту пилу! Быстро спать!

Наташа схватила Ваню и убежала с ним в другую комнату, в постель, под одеяло.

На рассвете Наташа подоила корову и выгнала её в череду. На огороде выкопала два ряда картошки, собрала в ведро помидоры и огурцы желтяки. И все время думала о Валентине. Полюбит ли их эта тётя? Она красивая. От неё так пахнет духами! Мамка была не такая, всегда в работе… мамка, мамка. Она всегда, как приходила после работы домой, приносила что-нибудь вкусненькое и, улыбаясь, говорила: «Это от зайчика». А ей очень хотелось увидеть того доброго зайчика и подружиться с ним. Наташа всплакнула и побежала в дом готовить завтрак.

После завтрака отец и Валентина уехали в райцентр. Наташа заправила постели, перемыла посуду и стала готовиться к завтрашнему дню. Ведь завтра 1-ое сентября! Она пойдёт в школу! В пятый класс!

Ваня всюду мешал. То он лез к раскалённому утюгу, то цеплялся за белый фартук, и всё делил бананы, которые ему купит новая мама.

— Или апесины!

Но и бананы, и апельсины он делил так, что ей досталась бы только кожура.

Отец и Валентина вернулись вечером. С собой у них было несколько картонных коробок. Стали распечатывать. Наташа и Ваня с замиранием смотрели на коробки. В них были нарядные платья и туфли, колготки и шляпки, перчатки. Все эти вещи Валентина развесила и расставила в шкафу. Отец достал из сумки водку и колбасу.

— Наташка, ставь картошку! А это вам! — он бросил на стол пригоршню шоколадных конфет.

Наташа поблагодарила, взяла конфеты и разделила их с Ваней.

— А банану и апесины? — прошептал он.

Наташа включила телевизор и порхнула на диван. Сладость таяла во рту, на экране появились мордочки любимого мультика. Но Валентина переключила канал, сказав, что сейчас начнётся сериал про бандитов. Наташа подавила обиду, притворно зевнула и отправилась спать.

Разбудила её первосентябрьская заря. Она весело управилась по хозяйству, приготовила завтрак и стала собираться в школу. Надела белый фартук и еще раз расчесала свои густые русые волосы. И тут её взгляд упал на маленький футляр. Она достала из него флакончик духов и брызнула на себя ароматный фонтанчик. Вдруг в спальне скрипнула кровать, и она быстро покинула комнату.

Школьная линейка, букеты цветов, запах новеньких парт и счастливые лица — такая радость, какой у Наташи не было всё лето. И свою радость она торопилась принести в дом, где её ждут Ваня и папа. А может, ждёт и тётя Валя, которую в этот день ей захотелось полюбить.

Наташа радостно вошла в дом и… в ней всё оборвалось. Ваня, дрожа от плача, стоял в углу на коленях. Из спальни выскочила Валентина.

— Ты, недоделка! Зачем брала духи?

У Наташи сжалось сердце. Она вспомнила, что в спешке забыла положить духи в футляр. Валентина что-то кричала, затем ударила её по лицу. Наташа выбежала из дома и, ничего не видя, куда-то побежала.

Очнулась в лесу. Упав на землю, громко зарыдала. Домой возвращаться не хотела. И не вернулась бы, если бы не Ваня. Оставить его она не могла. По пути к дому зашла на кладбище. И на могиле мамы снова долго плакала.

Постепенно обида прошла. Тем более, что Наташа считала виноватой себя. Зачем без спроса брала духи? Жила без них — и проживёт. А тётя Валя сегодня купила конфет! В общем, жить можно.

Дни летели быстро. Школа и работа по хозяйству скучать не давали. Однажды предзимней осенью отец объявил, что он с Ванькой поедет на Дальний восток к родственникам Валентины. Наташа загрустила. Ей было жалко расставаться с Ваней даже на «пару недель». Но было и радостно. Значит, тётя Валя их любит! Конечно, не так, как любила их мамка, но… вон и Зорька к ней не сразу привыкла.

Когда отец и Ваня уехали, тётя Валя попросила её научить доить корову. Наташа обрадовалась. Она со смехом рассказала, как она училась доить Зорьку.

— Ох, и намучилась! А страшно было! Теперь-то ничего. Зорька у нас умная. Да сами увидите!

Прошло десять дней. Вечером Наташа и тётя Валя сидели у телевизора. За окном угрожающе выла позёмка. Но в доме было уютно. В печке трещали дрова, на коленях у Наташи мурлыкал котёнок. «Всё теперь хорошо, — улыбалась она своим мыслям. — А когда вернётся папка, будет ещё лучше. Как же я соскучилась по Ване!»

И как по волшебству раздался стук в дверь. Она бросилась открывать. Вошёл отец, но почему-то один. Стряхнув с себя снег, он сказал:

— Ванька побудет у родни. У тебя, Наташка, скоро каникулы, и за ним поедем вместе.

У растерявшейся было Наташи, перехватило от радости дыхание. Она с восторгом бросилась отцу на шею. И хоть от него пахло водкой, она благодарно целовала его в колючие щёки.

До зимних каникул оставалось две недели. Наташа радостно мечтала о предстоящей поездке. И чтобы угодить тёте Вале, она ещё более тщательно убирала в доме, управлялась по хозяйству и, конечно же, готовила уроки. Она всегда училась хорошо, но теперь в её дневнике появилось больше «пятёрок».

Наконец их распустили на каникулы. Из школы домой Наташа пробивалась напрямик, через заснеженный луг. Она спешила. Вчера отец сказал, что поедут они сегодня. Но если он сегодня напьётся, то обязательно напьётся и завтра, и послезавтра… Тогда всё. Поездки не будет.

Отец был трезв. Она облегчённо перевела дух и, сбивая с рукавов снег, заулыбалась.

— Собирайся, едем, — отец взглянул на часы и встал из-за стола. — Поезд через два часа.

Тётя Валя проводила их до автобусной остановки. Когда они сели в автобус, она помахала им рукой.

На железнодорожном вокзале купили билеты, сели на скамейку. Наташа с интересом вертела головой, разглядывала людей, которые были какие-то скучные. Но если бы они узнали, куда она поедет, они бы ахнули. Она толкнула отца:

— Долго ждать?

Отец промолчал, потом вдруг поднялся.

— Я в буфет, — и он направился к выходу.

Время шло, а его всё не было. Она с волнением поглядывала на часы, висевшие на стене. Когда кто-то входил в зал, она с надеждой вздрагивала, бросая взгляд на дверь. Вдруг прозвучал громкий голос, говоривший, что прибывает пассажирский поезд. Несколько людей с вещами заторопились к выходу. Наташа испуганно вскочила. И тут, наконец, вошёл отец. Опять напился! У, алкоголик! Глаза у него мрачно блестели, но она бросилась к нему, и они устремились к поезду, который уже остановился. Мороз обжигал лицо, но ей было жарко. Они добежали до своего вагона, и отец кулаком застучал в дверь. Дверь открыла суровая тётя и, откинув ступеньки, впустила их в вагон.

В вагоне было тепло и уютно. Люди пили чай, читали газеты. Наташу качнуло. С замирающим сердцем она поняла, что это тронулся поезд. Она едет. Едет! Обида на отца сразу исчезла. Они сели на свои места, и она радостно ему улыбнулась. Но что там, за окном? Мимо плыли строгие здания, деревья, столбы. Но постепенно из строгих, они превращались в весёлые предметы, которые передвигались всё быстрее и быстрее. И всё веселее стучали колёса. В эту минуту она была самой счастливой девочкой на свете. Лишь немного пугали люди, что сидели с ней рядом. Но все они оказались добрыми дядями и тётями. Они угощали её разными сладостями и рассказывали друг другу всякие интересные истории, из-за которых она даже забывала поглядеть в окно.

Станции, вокзалы, города. Сколько впечатлений! Особенно любила Наташа вечер. Она взбиралась на верхнюю полку, ложилась на живот и, подставив кулачки под подбородок, с восхищением смотрела в окно. За окном темнело, но чёрный горизонт неба вдруг начинал светиться. Это приближался какой-нибудь новый город. Через минуту у нее захватывало дух от сказочно красивой картины. Весь горизонт переливался огнями. Он был похож на яркий Млечный путь, который будто устал висеть в космосе и растянулся на земле отдохнуть. Наташе казалось, что она летит навстречу сияющим звёздам.

Когда город оставался позади, она ждала новых «млечных» огней. Но, не дождавшись, сладко засыпала. А утром снова смотрела в окно на укрытые снегом бесконечные леса. За горячим чаем, шутками и смехом Наташа тихо улыбалась.

Как хорошо, что есть это путешествие, что она едет в гости!.. На пятую ночь её кто-то осторожно разбудил. Это был отец.

— Вставай, приехали, — зашептал он. — Только тише.

Наташа слезла с полки и стала одеваться. Кругом все спали. Ей тоже очень хотелось спать, но она стала быстро собираться. Их ждут! И уж совсем скоро она увидит Ваню! И еще ей хотелось со всеми попрощаться. Но едва оделась, отец взял её за руку и повёл к выходу. Вышли в тамбур. Он открыл дверь и спрыгнул на землю. Затем ссадил её — по колено в сугроб. Было очень темно.

— А где же вокзал? — удивилась Наташа.

— Не ори. Дальше поедем на другом поезде, — глухо ответил отец.

Он прикурил. Огонёк осветил его лицо, которое показалось ей страшным, каким-то чужим. Курил он молча. Раздался гудок и поезд тронулся с места. И вдруг он, отшвырнув окурок, запрыгнул в вагон и захлопнул за собой дверь. Туф! Туф! — громко застучали колёса. Поезд стал набирать ход. Наташа растерянно улыбнулась, подумав, что это какой-то дурацкий сон.

Но когда её качнуло от ветра, и мимо прогромыхал последний вагон, она пришла в себя и в ужасе закричала. Быстро выбралась из снега на колею и побежала за поездом.

— Папка» Папка! — задыхалась она.

А поезд уходил всё дальше. Наташа споткнулась и упала. Но тут же вскочила и снова бросилась догонять. Она не верила, что отец её бросил. Бросил одну в этом чёрном и страшном лесу! Этого не может быть! Это неправда!

— Папка! Папка! Это же я!..

Поезд исчез в темноте, его уже было не слышно, а она всё бежала. Бежала, спотыкаясь и падая, и в мольбе протягивая руку. И снова упав, продолжала тянуться рукой вслед ушедшему поезду.

Наташа без сил лежала на шпалах. Как ей хотелось, чтобы это был только сон. Она даже закрыла глаза. Вот сейчас она вдруг возьмёт и проснётся. Какое это было бы счастье! Но почему она не просыпается? Наташа укусила себя за руку и вскрикнула от боли. Это не сон! Не сон! Это всё — правда! Она открыла глаза, и из глаз хлынули слёзы.

— Ма… мка, — дрожала она, — ма… мка…

Но дрожала она не только от слёз. Наташа замерзала. Обжигающий мороз сковывал тело. Зубы стучали. Она с трудом поднялась и оглянулась. С обеих сторон тянулись зубастые стены деревьев. Нигде ни огонька, ни звука. Лишь холодно поблёскивали рельсы, и где-то в лесу было слышно, как от мороза лопаются ветки. И вдруг Наташа вспомнила Ваню, и её будто обожгло. Она вдруг поняла, что отец с ним поступил точно так же. И Вани больше нет! Он погиб в этом страшном холодном лесу! Наташа глухо простонала. Перестав плакать, отрешённо посмотрела перед собой. В эту минуту она возненавидела жизнь. И впервые подумала о собственной смерти. Зачем жить, если такой отец? А если такой отец, что тогда другие?!

Сзади послышались стуки колёс. Наташа повернулась на шум и увидела вдалеке две яркие точки, которые двигались на неё. Они быстро увеличивались в размерах, стук колёс становился всё громче. Наташа отвернулась и медленно пошла по шпалам. Ей было уже всё равно. Она подняла голову, чтоб в последний раз посмотреть на небо. А звёзды сияли… и вдруг она увидела впереди слабый огонёк. Не веря глазам, она остановилась. Может, это ей кажется? Прошла, наверное, целая минута, но огонёк продолжал гореть. Значит, это правда! У неё от волнения перехватило дыхание. Она не могла сдвинуться с места. Поезд пронзительно гудел Свет ярко осветил рельсы и шпалы. И в этом свете Наташа увидела маленький домик у самой кромки леса. И тут как будто какая-то сила заставила её уступить поезду путь. Она сошла с рельсов и, подскользнувшись, покатилась по снегу вниз в какую-то чёрную бездну.

Очнулась она на тёплой кровати, укрытая толстым одеялом и таким же толстым кожухом. Первое что увидела, было окно, а за за ним заснеженный лес. Вспомнив, что с ней произошло, она вся сжалась, к горлу подступил комок, хотелось разрыдаться. Она укрылась с головой. И ту к одеялу кто-то прикоснулся. Она замерла. Ей почудилось, что она слышит чьё-то дыхание, от которого она почувствовала какое-то необъяснимое волнение. Она с замиранием приподняла край одеяла, и её будто подкинуло вверх от внезапной радости. Перед ней стоял Ваня! Не помню себя, она уже крепко прижимала его к себе. Слезы градом потекли по её лицу. Задыхаясь, она, не переставая, целовала его лицо до тех пор, пока он и сам не заревел на весь дом.

Их приютили добрые люди, муж и жена, работавшие здесь на железнодорожном переезде. Ваню вовремя увидели рано утром лежащим на снегу у железнодорожного полотна. С ним отец прступил точно так же, как и с Наташей, оставив на этом же полустанке

У этих людей они и выросли. В ближайшем посёлке Наташа закончили школу и поступила в железнодорожный институт. Много лет спустя, она узнала о судьбе своей мачехи и отца. Они давно умерли. Но мачеху, прежде чем умереть, парализовало. Ухаживать за ней было некому и она долго мучилась. А у Наташи судьба сложилась счастливо. Вышла замуж. Родились девочка и мальчик Мальчика она назвала Ваней. А Ваня стал машинистом электропоезда. Но это уже, как говорится, другая история.

АНЖАРА

Я не спал. Просто лежал и думал. И мечтал. Я в уме сочинял рассказ об одной прелестной инопланетянке. Звали её Анжара. Жила она на далёкой планете. Которая называлась Ания. Жизнь там была иная — тихая и добрая, где не было ни войн, ни ссор, ни коррупции, ни всяких природных катаклизмов. Анжара была очень красивая девушка.

Я посмотрел на часы. Было полтретьего ночи. Спать по-прежнему не хотелось. Хотелось и дальше мечтать. Лишь бы не думать о смерти. В последнее время я стал себя плохо чувствовать. Болело сердце. Иногда очень сильно. И я боялся, что однажды оно раз — и остановится насмерть.

Продолжая мечтать, я вдруг отчётливо услышал чей-то голос.

— Здравствуй, Сергей.

Я вздрогнул и замер, прислушиваясь. Почудидось, подумал я.В доме было темно, стояла тишина. Я облегчённо вздохнул: да, послышалось.

— Не бойся, Сергей, — вдруг снова сказал этот голос, и я понял, что он звучит у меня в голове.

Я опять испугался, подумав, что это начались у меня галлюцинации. Видимо, это болезнь так прогрессирует, горько усмехнулся я.

— Нет, это не галлюцинации, — прозвучало в уме.

— Ты кто? — вслух пробормотал я.

— Я Анжара. Анжара с планеты Ания, — мягко ответил голос.

Так, так. Значит, я разговариваю сам с собой, усмехнулся я. И мне этот голос просто слышится таким, каким я себе его вообразил.

— Нет, Сергей, это не так, Сейчас я тебе всё объясню.

— Ты что, действительно существуешь? — удивился я, пытаясь понять: не схожу ли я с ума.

— Конечно существую! — засмеялся голос. — И намного раньше чем ты! Ты только не бойся. И с ума ты не сошёл. И вовсе не умираешь.

Последние слова меня обнадежили, что всё не так уж страшно. Даже стало как-то забавно. Я кашлянул.

— Можно спросить?

— Конечно!

— Ты кто? Или, может, что?

Голос снова засмеялся. Смех был очень приятный — тихий и звонкий одновременно.

— Я всё объясню. Ты готов?

— К чему? Отдать концы? — пошутил я.

Я чувствовал себя уже совсем хорошо. Мне всё больше и больше нравился наш диалог.

— Выслушать меня. Прежде всего, как я вышла на тебя.

— Валяй.

Я поймал себя на мысли, что говорю мысленно. Ну что ж, так даже лучше. Рот не надо открывать.

— Я как раз сочинял рассказ про Анжару, — мысленно сказал я.

— Вот я и уловила его, — прозвучало в голове

— Как?!

— На вашей планете пик достижений в науке электроники для общения это айфоны и смартфоны. Так?

— Ну да.

— А у нас это все было в очень давние времена. Теперь мы общаемся по-другому. И не только у себя на Ании, но даже можем общаться с другими галактиками, как, например, с вашей.

— Ух ты! Но как это происходит? Как ты смогла влезть в мою голову?

— Я настроилась на вашу галактику и стала ловить мысли людей. Просто интересно было узнать, чем живут люди на планете Земля.

Должна признаться, что всякого мусора было с ваш Юпитер. Но вдруг я уловила одну понравившуюся мне мысль. Она рассказывала не только о моей планете, но даже и обо мне! Я тут же переключилась и заговорила с тобой. Все просто.

— Просто?!Да-а, вот это достижение! Но с помощью какого устройства?

— С помощью нашего мозга. А ещё мы умеем перемещаться в пространстве так же, как и наши мысли.

— Как это?!

— Также настраиваем на ту точку, откуда исходит волна, мысленно переключаемоя и мы уже там. Всё так просто. Мозг есть всему движение.

— Как интересно. И вот так запросто ты можешь перемещаться по всей Вселенной?!

— Конечно.

И тут мне в голову пришла мысль пригласить её к себе. Но вдруг она не согласится?

— Почему же, — весело сказал голос, — я соглашусь.

«Ах, да она же умеет читать мысли!» — подумал я и осекся.

Голос засмеялся.

— Ты готов со мной встретиться?

— Да, — твёрдо сказал я, совсем перестав понимать, что происходит. Я был попросту ошарашен. В эту минуту мне показалось все каким-то абсурдом или, по крайней мере, что я сплю. Но в том-то и дело, что я не спал! Это была самая настоящая явь!

Но все равно как-то не верилось. Я даже не стал вылезать из-под одеяла, чтоб как положено встретить гостя, вернее гостью. Чтобы одеться в конце концов! Я продолжал лежать, надеясь, что всё это какая-то чепуха.

— Я здесь, Сергей, — вдруг услышал я этот голос совсем близко. И уже не в голове, а в комнате, рядом!

Я испугался и начал с ужасом вглядываться в темноту. Мне даже показалось, что я вижу чей-то силуэт. Но показалось ли?! Или и впрямь, в комнате кто-то есть? Мне стало страшно.

— Сергей, что же ты так испугался? — весело сказал голос.- Пригласил в гости, и дрожишь от страха. Ты же меня ещё не видел, хотя описал почти точно. Включи свет.

Я постарался взять себя в руки. Действительно, чего бояться, если опасности, в общем-то, нет.

— Но я не одет, — пробормотал я, почувствовав смущение. Значит, стал оживать.

— Ты меня стесняешься?

— Боюсь.

— А ты не бойся. Я не страшная и не кусаюсь. Хочешь, я сама включу свет. Выключатель здесь, на стене?

— Да, — выдавил я и судорожно проглотил слюну. Мне по-прежнему было очень страшно.

Вспыхнул свет, и я невольно закрыл глаза. Потом медленно их открыл. У окна стояла девушка. Меня сковало. Я не мог даже двинуть пальцем.

— Можно я присяду рядом? — спросила девушка.

Я не мог выполнить ни слова. Я был не просто ошарашен — я был как неживой.

Она подошла и присела на краешек дивана. Смотрела на меня и улыбалась. Взгляд у неё был, в общем-то, добрый.

— Дай твою руку, — сказала она.

Я пошевелил пальцами, медленно вытащил руку из-под одеяла. Она взяла мою руку в свою ладонь. Ладонь у неё была тёплая и мягкая, нежная. И я почувствовал, как её тепло переходит ко мне. Страх начал отступать. Я с интересом на неё посмотрел. Была она очень красивая. Я не смог в своём рассказе описать всю её красоту. Она вся сияла фиолетом. Глаза фиолетовые, платье тоже. Волосы как густые паутинки инея отдавали лёгкой синевой. Но глаза… От её взгляда исходила такая теплота, что опьяняла меня, словно вино, делая чуточку смелее. Её красота — это её тепло.

— Анжара, — наконец, произнёс я.

Она улыбнулась. Зубы у неё были белые-белые и сверкающие, как свежий снег на солнце.

— Сергей, — сказала она, — согрей меня своим телом. Ты такой горячий, что мне хочется прижаться к тебе.

— Залезай под одеяло, — попробовал я пошутить.

Но она не шутила. Она встала и легко сняла с себя платье. И тут я увидел всю её обнаженную красоту. Это было что-то запредельное. За гранью всех моих фантазий. Тело у неё было такое нежно-белое, как свежий лепесток цветущей ромашки, чудом занесенный ко мне и вставший передо мной во весь рост! Я взял её за руку и притянул к себе. Она легла рядом со мной. Я бережно ее укрыл одеялом. Наши тела соприкоснулись. Тело у неё было горячее и гладкое, словно полированное. Я боялся дышать. Или не мог дышать. Я пылал. Сердце моё забилось так, будто я снова стал юным и горячим как огонь. Но я боялся к ней прикоснуться. Так бы лежал и лежал, хоть две вечности подряд.

— Поцелуй меня. — прошептала она.

Я тихонько дотронулся до её щеки своими пересохшими губами.

— Нет, поцелуй меня по-настоящему.

Я прикоснулся к её губам и, помедлив, будто прошла целая вечность, сначала тихо, а потом всё сильнее и жарче стал её целовать. А дальше… я лег на неё. И вошёл в неё, казалось, всем своим телом. А она вошла в меня. Мы соединились, став одним миром, как материальным, так и духовным. Эта ночь была нескончаемой, как сама вселенная. И мне хотелось, чтобы она не кончалась никогда. Чтобы она длилась и длилась как можно дольше и дольше.

За окном показался рассвет.

— Мне пора, — сказала она.

— Этого не может быть. Это невозможно. Нам никогда не пора. Я хочу всегда быть с тобой.

— Мы будем всегда

— Когда?

— Когда ты прилетишь ко мне.

— Я не умею, как ты.

Она засмеялась.

— Все умеют. Только у вас это происходит по-другому.

— Это как?

— После материальной смерти.

— Ну…

— Ты готов со мной встретиться?

— Конечно! Только смерть нас разлучит.

— Ты не умрёшь. Ты будешь со мной. А сейчас мне пора.

Она встала, надела платье и подошла к окну. Посмотрела на меня, улыбнулась и… исчезла

Стало так одиноко. И так тоскливо. Я глядел на окно. Мне захотелось туда, за ней.