Бесплатный фрагмент - Игра

ЛИРИКА

ЦЕНИТЕ МИГ, ЧТО ЖИЗНЬ ВАМ ПОДАРИЛА

Цените миг, что жизнь вам подарила,

Ведь не ко всем щедра она бывает,

Пока ты в скуке время торопила,

Другой, прощаясь с солнцем, умирает.

ТЫ ИЩЕШЬ ВО ВСЕХ НЕДОСТАТКИ

Ты ищешь во всех недостатки,

Не замечая достоинств букет,

Но даже у неказистой загадки,

Бывает очень красивый ответ.

ЗАВИСТЬ

Зависть — это змея, что ползёт между строк,

Глотая старательно написанные буквы,

Зависть — это в горле застрявший комок,

Презрительный взгляд восковой куклы.

ДОЕДЕШЬ, ПОЗВОНИ!

«Доедешь, позвони!» — она ему сказала,

Но тормоза педаль вдруг непослушной стала.

«Молю тебя, ответь!» — в пустоту кричала,

А трубка вся в крови на обочине дрожала.

ТВОРЦЫ МГНОВЕНИЙ

Мы — всемогущие творцы часов, минут, мгновений,

Кусочков пазла, что жизни наши воедино собирают,

Но кто-то авторское право продаёт без сожалений,

А времени ловцы чужого плагиатом нагло промышляют.

МЕЧТА

«Невозможно!» — нацарапана эпитафия

На судьбах тех, кто боялся мечтать.

Одним словом написана биография

Тех, кто сердце закрыл, как тетрадь.

Так мечтай же, по-детски и нежно,

Как мучимый жаждой мечтает о капле воды.

Пусть будет жизнь твоя безмятежна,

А в чистой душе цветут фантазий сады.

Вдохновлённый мечтою желанной,

Лети стрелою — не оглядывайся назад.

Будь творцом мысли спонтанной,

Вмиг шедевр создав из грёз анфилад.

Верь в мечту, и пусть все ехидно смеются,

Верь в себя, не слыша завистников крик.

Действуй смело там, где другие сдаются,

И Фортуна обратит к тебе свой солнечный лик.

ТАИНСТВЕННАЯ СТАТУЭТКА

На блошиный рынок однажды я забрёл,

Никогда здесь не был, будто чёрт привёл,

Диковин много видел и весьма устал,

Когда ко мне мальчик сзади подбежал.

Протянул он руку и жалобно сказал:

«Возьмите статуэтку, я её украл.»

Вдалеке погоню заметил я за ним,

В плащ спрятал статуэтку и дал ему сантим.

Вечером ложился, утром я вставал,

Ничего не делал, но всё я получал,

Сам не понимал я — в чем же мой успех?

Почему даётся всё мне без помех?

Но однажды ночью я внезапно встал,

И на своей кровати чёрта увидал.

«Ты меня на рынке за сантим купил», —

Тот с улыбкой хитрой мне секрет открыл.

Статуэтка — днём, а ночами — чёрт,

Жил я, как король, имел всегда комфорт,

Уважали меня все, денег была тьма,

Но любовь к Катрин свела меня с ума.

Попросил я чёрта чувства в ней разжечь,

От любви неразделённой меня уберечь.

Но мне демон возразил: «Много я отдал,

И теперь расплаты час, наконец, настал!»

ОН УТВЕРЖДАЛ, ЧТО ЖИЗНЬ ПУСТЯК

Он утверждал, что жизнь — пустяк, судьбы колоду сжав в руках,

Почувствовав азарта смак, швырял направо и налево козырей.

Но подошла игра к концу, и две шестёрки, что повисли на его плечах,

Подействовали на него сильнее падающих на голову кирпичей.

ПОДОБНЫ ЛЮДИ КРАБАМ

Подобны люди крабам, что в ведро с водой

Наотмашь брошены злосчастною судьбой,

Того, кто вылезти старательно пытается на свет,

Клешнями держат и шипят: «Надежды нет!»

БЕДЛАМ

Зачатые обителью Бедлама манекены

Мир разорвали, словно лист бумаги.

Гекконами вскарабкались на стены

Властители бездарные, лишённые отваги.

Они народ, как птиц, лишь крохами кормили,

По больничным палатам разбросав награбленное,

Спрятали, распилили и между собой поделили

Наследие великое, для общества веками оставленное.

Идеологи моральной анестезии прячутся за троны,

Боясь, как черти ладана, проснуться на плахе.

Безумные нацепили на себя поверх пороков короны,

А народ нарядили насильно в смирительные рубахи.

ПЛЕННИК ЭМОЦИЙ

Когда ты победил, не думай горделиво, что силён,

Вполне возможно, допустил ошибку твой соперник,

Когда ты побеждён, не горячись, как будто наповал сражён,

Иначе ты всегда эмоций своих будешь жалкий пленник.

ДАВИД И АВЕССАЛОМ

Призвав рабов своих, Давид им громко говорил:

«Нам предстоит нелегкий бой, набраться надо сил.

Должны вы драться, не щадя врагов-израильтян,

Победу в битве одержать Господь поможет нам.

Но есть среди врагов один, чья жизнь мне дорога,

И ваша не должна подняться на него рука,

Зовут его Авессалом, он сын родимый мой,

Желаю я, чтоб невредимым вернулся он домой».

Грянул бой великий в Ефремовом лесу,

Смерть уж занесла над собой косу.

Средь мужей бесстрашных был Авессалом,

С карающим мечом сидел на муле он.

Но враги теснили, и он отступал,

Мул неуправляем для него вдруг стал.

Меж ветвями дуба волосы сплелись,

И Авессалом в воздухе повис.

Раб Давида Иоав врагов к ущелью гнал

И Авессалома на дубе увидал,

Натянул он тетиву лука своего

И, забыв завет царя, он убил его.

Весть печальную Давиду Хусий сообщил,

Плакал бедный царь, не ел он и не пил,

И лишь повторял: «Сын Авессалом,

Отчего вместо тебя не был я сражён?»

СЕМЕНА

Нас, семенами разбросав по полю,

Пытались навсегда похоронить,

Но дождь омыл нас чистою водою,

И проросли мы, чтобы снова жить.

ДОБРЫЕ ЛЮДИ

Связанные колючей проволокой, с губами, запечатанными сургучом,

Стоят добрые люди, как приговоренные на казнь перед палачом,

В спину им камни бросают, летят вихри колких и неуместных фраз,

Но им грустно к толпе повернуться — ведь там видели знакомые лица не раз.

СТРАХИ

Чудовищ страхов, что людей всю жизнь пугают,

Старательно те прячут под свою кровать,

Дрожат тревожно постоянно, но не понимают:

Причины фобий в голове своей нужно искать.

ВКУС ЖИЗНИ

Почувствовав, что жизнь на вкус противна,

За специями сразу недовольно не тянись,

Не морщась, к неизведанному прикоснись,

Лишь тупики нас учат мыслить позитивно.

ДВОЙНИК

Звезды танцуют на битом стекле,

Месяц висит неподвижно в петле,

Капли дождя слезами падают с крыш,

В небе ночном парит летучая мышь.

Ветер чёрным кулаком в окна мне стучит,

Библия на столе моём открытая лежит,

Зеркало у входа скрывает отражений муть,

Глаза закрыв, пытаюсь я поскорей заснуть.

Тяжёлые шаги я слышу за спиной,

Двойник с ножом в руках следует за мной,

Но повернусь лишь я — тонет он во мгле,

Моё занять он место стремится на земле.

Дрожащею рукой ключи в замок вставляю,

И двери за собой я плотно закрываю.

Пока я верю в то, что слаб противник мой,

Он ничего плохого не сделает со мной.

Разбитых фонарей колонны стоят в ряд,

Чтоб выбраться из дома, проводит враг обряд.

По улице бегу я, страх пытаясь скрыть,

Но мне двойник могилу начинает рыть.

Падая в грязь, я тут же встаю,

Забывая про боль и усталость свою.

Гложут мне сердце черви сомненья,

Надежду теряю я на спасенье.

Двойник скользнул сквозь стену, что нас разъединяла,

И лезвие ножа во мраке засияло.

Удар, ещё удар — упал я на колени,

Вокруг меня кружили с улыбкой злою тени.

Крестов горящих пламя мне преграждало путь,

Пытался враг верёвкой шею мне стянуть.

Движеньем резким вырвался я из объятий сна,

Но в комнате повсюду кровь была видна.

ИГРА В ПРЯТКИ

Желая людей, что тебя каждый день окружают, получше узнать,

Полезно порой, исчезнув внезапно, в прятки с ними сыграть.

Те, кому был ты всегда безразличен, вовсе не станут переживать,

А те, кому ты, действительно, дорог, помчатся тебя повсюду искать.

СТРАШНЫЙ СУД

Наследники Содома и Гоморры

На бой идут, в руках держа мечи,

Не внявшие судьбы укоры

Предатели, убийцы, воры, палачи.

Их войском дьявол управляет,

Крича, чтоб проливалась кровь,

Хотя лукавый точно знает,

Что проиграет битву вновь.

Вот пробил час тех, кто грешил,

Кто правду и любовь предал,

Кто в мире самосуд вершил,

Кто знал закон, но нарушал.

Теперь грозит им бездны пламя

И муки адские навек,

Кто поднимал порока знамя,

Давно уже не человек.

Господь сидел на троне неба

И праведников в рай встречал,

Того, кто рад был крошке хлеба,

Кто в жизни недополучал.

Кто не прогнулся перед роком,

Кто волю Бога исполнял,

Кто жизнь свою считал уроком

И все страдания принял.

Чистилище налилось кровью,

Здесь бой последний проходил

Меж ненавистью и любовью,

Добром и войском тёмных сил.

Порочный круг сомкнула цепь,

Чтоб зло навеки удержать,

Кто зрячим был, тот вмиг ослеп,

Чтоб, вновь прозрев, безгрешным стать.

ОДИНОЧЕСТВО

Одиночество —

Признак исключения и вопрос риторический,

Узник, блуждающий в лабиринте кармическом,

Чаша весов, что, переполняясь, тянется вниз,

Надежды, ушедшие на цыпочках, и осознанный каприз.

КТО ПЛЕТЁТ ЗА СПИНОЙ ИНТРИГИ

Кто плетёт за спиной интриги,

Позади навсегда и останутся,

Как скучные, запылившиеся книги

С полками никогда не расстанутся.

ТЫ РЕШИЛ ИЗМЕНИТЬ ЧЕЛОВЕКА

Ты решил изменить человека,

Наслаждаясь двойной игрой?

Разве может душа-калека

Зарыдать чистой слезой?

Разве может спесь и жестокость

На коленях стоять с мольбой?

Разве может лжи убогость

Заискриться правды звездой?

Гвоздю суждено ржаветь,

Ломаться, колоться и гнить,

Но металла холодного твердь

Никогда и никому не оживить.

РОЖДЕНИЕ ФЕРЗЯ

Превращает все минусы в плюсы

Большой палец, поднятый вверх.

Сила воли плетёт мудрости бусы,

От упорства пешки рождается ферзь.

ТОТ, КТО ВИНЫ СВОЕЙ НЕ ПРИЗНАЁТ

Тот, кто вины своей не признаёт,

Другого ложно и коварно упрекая,

Как ластик, вскоре сам себя сотрёт,

Следы карандаша хитро уничтожая.

ГЛУПЕЦ

Глупец относится ко всем с пренебрежением:

И учит всех, и гордое имеет самомнение.

Песчинка мелкая для урагана жизни не указ,

Он вниз её швырнёт, а к небу вознесёт алмаз.

ПРОНЗЁННЫЕ ЖАЛАМИ АДРЕНАЛИНА

Лихачи, пронзённые жалами адреналина,

По кривым дорогам летят молний потоками.

Души, подброшенные с жизни трамплина,

Тщетно цепляются за облака альпенштоками.

МЕНЕ, ТЕКЕЛ, ПЕРЕС

Пирует глупый Валтасар, забыв про гнев небес,

Вельможи и их жёны сорвали с себя крест,

Из храмов взятые сосуды наполнены вином,

Пьяные наложницы спят беспробудным сном.

Вавилоняне яро славят языческих богов,

Лампады свет печальный их наполняет кров,

А Валтасар лениво обходит свой дворец,

Как пастырь одинокий среди своих овец.

Гости веселились, но сильный шум прервал

Вельможа, что от страха выпью закричал,

Он указал на стену и на колени встал,

Горящею рукою на ней Господь писал.

Невозмутимый Валтасар всех в панике застал,

И громко, словно шквальный ветер, надпись прочитал:

«Мене, Текел, Перес… Что значило бы это?»,

Послышалось в толпе: «Плохая то примета!».

Гадатели и маги стекались во дворец,

Но смысла тайной надписи не знал даже мудрец.

Валтасар свирепствовал. Царица предложила

Доставить к ним немедленно пророка Даниила.

Силой приведённый, тот молвил, глядя на царя:

«Обратился ты ко мне за помощью не зря,

Разгадаю я загадку, расшифрую письмена,

Только не спеши испить ты бокал вина».

«Говори же, Даниил! — царь в гневе торопил.

— Ждать уж у меня нету больше сил».

И тогда святой пророк речь свою изрёк:

«Мене — исчислил царство твоё Бог, ему грозит злой рок.

Текел — ты взвешен на весах и лёгким признан вес,

Перес — Бог царство разделил твоё, и ждёт его уж перс».

Пирует глупый Валтасар, забыв про гнев небес,

Но в голове лишь вертится: «Мене, Текел, Перес…»

КОСМЕТИКОЙ ТЫ НЕ УКРАСИШЬ ДУШУ

Косметикой ты не украсишь душу,

В вине священных истин не найдёшь,

Пусть, как Колумб, откроешь ты другую сушу,

Зато себя, как лист бумаги, не сомнёшь.

ПРЕЖДЕ ЧЕМ НАС ПОДЛО ОСУЖДАТЬ

Прежде чем нас подло осуждать,

Проживите жизнь, что мы живём,

Только повернётся время вспять,

Осужденье, смоет, как дождём.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Ангел-хранитель, дай силы мне

Достойно прожить на грешной земле.

Ангел-хранитель, от зла меня спаси,

В дом мой добро и счастье неси.

Ангел-хранитель, путь мне укажи,

От поступков глупых меня ты удержи.

Ангел-хранитель, меня крепко обними,

И судьбу мою в дар себе прими.

ПРЕДАТЕЛЬ

Ты — воплощение смертных грехов,

Ты — откровение заблудшей души,

Ты — сломанный ключ средь замков,

Ты — предатель, взявший гроши.

Ты — яд, растворённый в вине,

Ты — лукаво крадущийся хамелеон,

Ты — нож, дрожащий в спине,

Ты — осины тяжёлый стон.

ИСПАЧКАННЫЕ ДУШИ

Хранители утраченных истин,

Пеликанами грудь изорвав,

Как художники, лишённые кисти,

Прогнулись под сгнивший устав.

Рубцами истерзанных ран

Укрывшись от гнева теней,

Обрели ненавистный обман

Сиявшие солнца светлей.

Иллюзии, разбитые молотком,

Оводом жужжат в висках,

Дамоклов меч пауком

Колеблется на волосках.

Лохмотья испачканных душ

Согрели отчаянья лёд,

Черпая из талых луж

Жизни фатальный ход.

СЛОВА

Когда ты зол, твои слова

С губами смело расстаются,

Но ты их придержи сперва,

Без парашютов разобьются.

ВСЕ ТВАРИ ЗЕМНЫЕ РАВНЫ ПЕРЕД БОГОМ

Мёртвые кошки разбросаны по дорогам,

Как монеты перед милостыню просящими,

Все твари земные равны перед Богом:

И невинно убиенные, и вечно скорбящие.

РЕЧИ ПЕРСОН НОН ГРАТА ПОД АВТОМАТАМИ

Растянулись поперечными шпагатами

Речи персон нон грата под автоматами,

Как яд гремучей змеи, мгновенные,

Как Климта картины, откровенные:

«Что ты, как дракон, Америка,

Изрыгаешься с другого берега?

Вырви из слепых глаз заплаты!

(Танцуют в дрожащих руках автоматы.)

Петлями санкций не стянуть горло народа,

Привыкшего дышать без кислорода!

Ваш Гордиев узел перерубят наши лопаты!»

Пулями плюются лицемеров автоматы.

ЧЁРНО-БЕЛАЯ ТИШИНА

Запер я глаза на застёжки-молнии,

Пусть остынут от ярких красок,

Чёрно-белая тишина, как ложка амброзии,