Бесплатный фрагмент - Идеальные

Что, если дом — не место?

Знакомство

28 августа в трехкомнатной квартире в обыкновенном девятиэтажном доме от звонка будильника на телефоне проснулась женщина по имени Светлана Щербак — Люберецкая. Ее мужа Виктора уже не было в кровати. Сегодня была его очередь готовить завтрак.

Светлана встала, накинула халат и вышла в общую комнату, где на разложенном диване спала ее сестра Татьяна Люберецкая. Ей повезло: ее рабочий день сегодня начинался на час позже.

Светлана тихо прошла мимо комнаты детей. Виктор уже занял ванную. В кухне на столе стоял завтрак. Светлана налила себе кофе.

Спустя приблизительно четыре часа в этой же квартире в детской комнате проснулась Даша Щербак — Люберецкая, дочь Светланы и Виктора. Даша быстро натянула домашнюю футболку вместо ночной. Ее двоюродных сестер в комнате уже не было. Волнуясь, как бы они не съели всю еду, Даша поспешила на кухню.

За столом Кристина читала очередную толстую книгу. Арина пихала в рот кашу, не отрывая глаз от мультика на планшете.

— Доброе утро! — сказала Кристина, откладывая книгу.

— Привет, — пробубнила Арина.

Даша презрительно закатила глаза. Сестры раздражали ее. Через три дня необычайно жаркое лето заканчивалось и девушке предстояло отправиться на первый курс университета. Еще бы ей не волноваться и не раздражаться.

Кристина принялась складывать тарелки.

— Ариша, иди в комнату досматривать.

Арина послушно взяла планшет и отправилась в общую комнату, на уже застеленный специальной простыней для дневного сиденья разложенный диван. Туда же пошла и Даша, надеясь социальными сетями отвлечься от тревоги.

Вечером, в этой же кухне вся семья собралась за чаем. Ели пирожные и кекс, болтали о важном и не очень. Даша упомянула о том, что идти в университет ей страшновато.

— Дашенька, доченька, — сказала Светлана. — А чего ты волнуешься? Ты же золотая медалистка, поступила на бюджет благодаря своему уму. Тебе нечего бояться.

— Ты будешь лучшей на экономическом факультете, — подкинул Виктор. Татьяна кивнула.

Даша натянуто улыбнулась.

— Арина, а ты идешь во второй класс. У тебя уже будут оценки. Тебе тоже нужно быть лучшей, отличницей, как Даша, — продолжала Светлана.

— И как я, — улыбнулась Татьяна.

— Может, не стоит давить на ребенка? — спокойно сказала Кристина. Светлана откашлялась.

— Кристина, то, что ты еле тянешь, — женщина сделала паузу. — Еле тянешь все, за что берешься, не означает, что и сестра будет неучем. У нее должен быть пример для подражания.

— Если бы меня хвалили, она бы мне подражала, — парировала девушка.

— К сожалению, ты не позволяешь маме тобой гордиться, — с наигранной горечью сказала Светлана. Татьяна, разворачивая конфету, сделала лицо, выражающее согласие.

— Чтобы делать что-то хорошее и полезное, нужно воспитать любовь к этому делу. А это делается не криками, обзыванием и побоями, — не отступала Кристина, размешивая в чашке несуществующий сахар.

— Прости, я не поняла, — мама отставила чашку и наклонилась к дочери. — Ты меня обвиняешь в чем-то?

— В том, что…

— Вот зачем врать? И ты после этого хочешь, чтобы сестра тебе подражала? Никогда я к тебе плохо не относилась. Мы живем все вместе уже год и никто никогда такого не замечал, — мама взглянула на семью.

Щербак — Люберецкие согласно кивнули.

— Но ты делала это не при них, — Кристина явно разозлилась, резко звякнула металлической ложкой.

— Кристина, перестань. Ты выдумываешь, чтобы сделать себя несчастной, — мама старалась держать себя в руках.

— Это точно, хотя сама виновата, что не стараешься нигде. Но нет, никогда не признаешь этого. Готова выдумать что угодно, лишь бы не смотреть правде в глаза. И провоцируешь тут всех на конфликт, — заступилась за сестру Светлана.

— Я наелась, спасибо, — Кристина вышла из-за стола и прошла в общую комнату. Уставившись в экран телевизора, она думала о своем.

Не знаю, когда мама начала ссориться с папой. Кажется, после рождения Арины. Я подслушала ее разговор с подругой: мама говорила, что Сергей сначала казался идеальным мужем. Даже позволил маме и дочерям не брать его фамилию. Она у него странная, а наша звучит благородно. Так что мы Люберецкие. Так вот, он сначала был хорошим мужем и отцом, но после моего рождения появились первые звоночки. А после рождения Арины отец начал превращаться в тирана. Он нас не трогал, но маму доставал. В итоге, год назад мама с ним развелась и мы переехали сюда, в квартиру, доставшуюся маме и тете Свете от родителей. И теперь мы живем все вместе, потому что жилищный вопрос очень сложный. Как говорится, из огня да в полымя.

На следующий день Арина и Кристина вернулись с прогулки не одни. В рубашку Кристина завернула котенка.

— Это еще что такое? — спросила Даша, наблюдая, как девчонки укладывают котенка в большую коробку из-под обуви и ставят там блюдце с молоком. Котенок уже умел лакать и с радостью бросился к блюдцу.

— Он такой милый! — Арина пищала покруче, чем сам котенок.

— Может, родители позволят его оставить? — задумчиво спросила саму себя Кристина. Даша хмыкнула и ушла обратно в комнату.

Кристина заготовила отличную речь. Она пламенно пообещала, что за котенком будут ухаживать она и Арина и, что они полностью за него в ответе. Однако Светлана на эту речь хмыкнула так же, как и Даша утром, и сказала:

— Кристина, перестань. Ты знаешь, как мы все относимся к животным. Они хорошенькие и милые, но в этом доме их не будет.

— Пожалуйста. Я правда буду о нем заботиться.

— Кристина, мы все прекрасно знаем, какая ты ответственная, — саркастично сказала Светлана. — Завтра Витя отвезет кота в приют. Благо, их в городе куча.

— Станете взрослыми и заводите, кого хотите, — вставила Татьяна.

— Но мы же живем сейчас, — Арина подняла полные мольбы глаза на маму.

— Все, хватит. Мы это больше не обсуждаем, — Светлана отправилась готовить ужин.

Даша молча наблюдала за этой сценой. Она хорошо знала, что стоит ей попросить, как котенка оставят. Но ей было наплевать. Да и приятно смотреть, как сестер живо обломали.

Ночью Арина тихо хныкала на нижнем ярусе двухэтажной кровати. Наверху Кристина крепко спала, устав от дневных волнений. А Дашу, лежащую на кровати напротив, хныканье бесило. Девушка встала, подошла к Арине и зло прошептала:

— Хватит сопли жевать. Спи давай.

Первого сентября с утра в квартире бегали все. Татьяна взяла отгул, чтобы побыть с детьми на линейке, а Светлана, будучи сама себе начальником, решила опоздать, чтобы помочь Даше собраться и довезти ее до университета на машине, которой Виктор специально не воспользовался, поехав на работу на метро. Татьяна помогала Арине одеться. Кристина с трудом делала все сама. Ей не хотелось на учебу. Из-за переезда пришлось перейти в другую школу, где за год она так и не нашла друзей. А еще ее волновала судьба Арины. В прошлом году семья не давила на нее только из-за того, что первый класс и без того тяжелый. А что будет в этом?

Затаив дыхание, Люберецкие вышли из дому.

Демон возле лифта

На третьей неделе сентября семью Щербак — Люберецких ждали очень неожиданные события.

Впрочем, начиналось все как обычно. Обыкновенным утром все завтракали на кухне. Даша уже уехала в университет. Светлана и Виктор отправились на работу. Татьяна уговаривала Арину съесть еще ложечку овсянки. В конце концов, оставив эти попытки, она отправилась в детскую.

— Кристина, ты что, серьезно не идешь в школу?

Кристина лежала на верхнем ярусе и мерила пульс.

— Нет, я шучу. Мам, у меня сердце болит.

— Ты выпила лекарство?

— Да.

— Почему оно у тебя постоянно болит? По результатам обследования ты здорова, — Татьяна поджала губы. — А Арине, что самой идти в школу? Я и так уже опаздываю.

— Мам, она уже ходила сама. Ничего страшного.

— Ну ладно, — Татьяна вышла из комнаты. Кристина довольно закуталась в одеяло. Сердце болело, но не так сильно, а вот идти в школу и получать двойки за несделанную домашку — увольте. Она и так с трудом скрывала плохие отметки от родных.

Татьяна в спешке убежала на работу. Минут через пятнадцать не спеша вышла Арина. Кристина закрыла за ней дверь и пошла смотреть сериал. Арина тем временем вызвала лифт. Он ехал странно долго. Наконец двери открылись. Девочка вошла внутрь и нажала на кнопку первого этажа. Двери закрылись, но лифт не поехал. Арина нажала еще раз. Лифт стоял. Девочку начала охватывать паника. Она судорожно жала на первый этаж, но лифт не ехал. Арина всегда боялась застрять в нем и мысль о том, что это все же случилось, затмила разумную идею вытащить мобильный и позвонить сестре. Арина начала колотить дверь и в панике кричать:

— Помогите! Я застряла! Пожалуйста, помогите!

Девочка задыхалась, руки вспотели, но она продолжала кричать. Вдруг послышался мощный голос:

— Нажми на кнопку нашего этажа. Со всей силы нажми и держи.

Арина так и сделала. Двери распахнулись, и девочка выскочила наружу. На площадке стояла Валентина — соседка из квартиры рядом. Высокая и крупная женщина с ужасом смотрела на Арину. Девочка с трудом прошептала благодарность и побежала по лестнице, вытирая слезы.

Вечером в семье Щербак — Люберецких разразился скандал. Арина рассказала об утреннем приключении с лифтом семье. Светлана была шокирована, но волновало ее не состояние Арины, у которой все уроки тряслись руки, а другое. Валентина была давним врагом Светланы. Когда она и Виктор только въехали в квартиру, женщина дружила с соседкой. Однако спустя некоторое время между ними произошла пустячная ссора. И вот, до сих пор, из-за пустяка, который уже никто не помнит, Валентина и Светлана ведут соседскую вражду и при случае стараются насолить друг другу. Все это Светлана с горящими глазами поведала Люберецким. А поведав, повернулась к Арине и начала ей укорять:

— Вот объясни мне, зачем ты так кричала? Было сложно по мобильному позвонить? Или, на крайний случай, спокойно объяснить ситуацию тому, кто вышел? Зачем эта истерика?

— Тетя Света, Арина сильно испугалась. Она маленький ребенок, она не может мыслить так логично, как взрослый человек, — встряла Кристина, видя, что глаза сестры наполняются слезами.

— Кристина, не лезь. Мало ты маму свою позорила? — Светлана продолжила укорять девочку, но уже на более высоких тонах. — Ты понимаешь, что ты опозорила меня, всю семью перед Валентиной? Теперь она будет считать, что у нас ребенок неадекватный. А это — лишний повод мне досаждать. Всем другим соседям это расскажет. Косо смотреть будут, — Светлана распалялась все больше.

— Мама, может ты что-то скажешь? Это же твоя дочь, — вновь встряла Кристина.

— Ну, — Татьяна явно не решалась перечить сестре. — Арина, конечно, не виновата, и она испугалась, но свои эмоции надо бы сдерживать. А то действительно, неудобно, когда у ребенка истерики, — Татьяна с трудом связала эту мысль и сразу перевела разговор на другую тему:

— Света, пойдем лучше ужин разогреем. Еще стирку надо закинуть. Витя, сделаешь?

Да, мама. Начала за здравие¸ а закончила за упокой.

Светлана бросила последний многозначительный взгляд на Арину и взрослые разошлись по квартире. Арина пошла к себе в комнату, Кристина взяла с полки раскраску и карандаши, и собралась идти к ней. Даша, все время молчавшая, прокрутилась на офисном кресле и сказала:

— Кажись, еще одна психичка в семье появилась.

Кристина закусила губу и быстро вышла из комнаты.

На следующий день, выйдя из уже работающего лифта, Татьяна увидела у двери напротив женщину, которая возилась с замком.

— Вам помочь?

— Да нет, спасибо. Замок заедает, завтра сменю. О, открылась, — женщина повернулась к Татьяне, ее круглое лицо обрамляли пышные волосы, губы были растянуты в широкой искренней улыбке. — Я Ирина, новая соседка.

— Татьяна. Вы снимаете эту квартиру?

— Нет, я ее хозяйка. Раньше жила у мужа, а квартиру сдавала. А вот развелась — и сразу сюда.

— Вы выглядите весьма счастливой.

— Конечно. Раньше надо было разводиться, да все ждала, что что-то изменится. Теперь поживу для себя.

— Ну, рада за Вас. Заходите, если что понадобится, — Татьяна подошла к своей двери и принялась открывать ее.

Семейные традиции

Кристина медленно наклонилась над тетрадью. Она чувствовала, что засыпает. Мерное жужжание вытяжки на кухне только убаюкивало девушку. Кристина оторвалась от конспекта и потрясла головой. Она подумала, не забить ли на все это, но история была ее любимым предметом, и провалить контрольную не хотелось.

В гостиной послышался телефонный звонок. Трубку взяла Светлана и, как обычно, громко заговорила. Кристина воткнула наушники в уши и пролистала плейлист вниз, ища тяжелый рок. Рядом мелькнула тень. Девушка повернулась и вынула наушники. Над ней стояла сестра.

— У нас семейный совет, — сказала Даша и вышла из комнаты.

Кристина ненавидела эти семейные советы, потому что ничего приятного на них, как правило, не происходило. Девушка вышла из комнаты и уселась на диван в гостиной. Светлана начала:

— Нам звонила бабушка. Она приглашает всех себе в гости. Мы уже давно не виделись, поэтому поход обязателен. Думаю, мы пойдем послезавтра. Или в выходные.

— Я не пойду, — спокойно сказала Кристина.

— Почему? — встрепенулась Татьяна.

— Потому что.

Татьяна закатила глаза и глубоко вздохнула, как всегда, когда дочь лезла со своим подростковым бунтом против семьи. Зато Светлана и не пыталась сдерживать недовольство.

— Нет, дорогуша, так не пойдет. Перечисли, пожалуйста, причины, по которым ты не пойдешь.

— Я не хочу. Мне не интересно. Я не должна. Я не обязана.

— Это не причины. Понимаешь, Кристина, это твоя семья и твои родные. Я догадываюсь, что ты никого не любишь, но нужно вести себя прилично. Поэтому ты пойдешь.

— Что ты как дикарка, в самом деле? — сказала Татьяна.

— Но я не пойду.

— Посмотрим, — уверенно хмыкнула Светлана.

В пятницу вечером в квартире началось шевеление. Кристина собралась спрятаться в квартире в надежде, что про нее забудут или вспомнят, что она не идет, но эта надежда была наивной даже для нее самой, потому что мама бросилась к ней, не успела девушка встать с дивана.

— Кристина, одевайся. Мы идем к бабушке, — Татьяна решительно вздернула подбородок.

— Мама, я же говорила, я не иду.

— Кристина, хватит. Мне надоели твои постоянные выходки, — женщина начала закипать. — Иди одеваться.

— Нет.

— Вставай, — Татьяна схватила дочь за руку и потянула на себя.

— Мама, ты неадекватная? Я тебя трогала? — Кристина пыталась вырвать руку, но говорила спокойно.

— Что происходит? — вбежала Светлана.

— Она не хочет идти.

Светлана поджала губы.

— Почему ты такая эгоистка? Не хочешь идти? Хорошо, тогда мы все не пойдем. Из-за тебя.

— Так не идите. Ваше дело, — Кристина встала и ушла в свою комнату. Когда через некоторое время она вышла в кухню, то обнаружила, что семья действительно не пошла.

Перед Дашей стояли три лака, из которых она должна была выбрать один для ногтей на руках и один для ногтей на ногах. Но ее мысли были связаны с другим.

Хоть за что-то я могу быть благодарна Кристине. Поход к родственничкам отложился. Ненавижу их. Бабушка и дедушка совсем не божьи одуванчики, так еще и с ними живет их сын с женой и маленькой дочкой. Тоже еще те штучки. Хорошо хоть не с нами живут. Ненавижу к ним ходить. Но не расстраивать же родителей. Я же не Кристина.

В воскресенье мама постучала в дверь и вошла в комнату, где Кристина на кровати что-то читала.

— Мы пойдем гулять. Просто походим по городу. Давно так не делали. Пойдешь с нами?

Кристина удивилась тону матери, который обычно был грозным, а не ласковым, но решила, что у нее наконец-то хорошее настроение. Да и ей захотелось оторваться от книги.

Семья все шла и шла по городу. Кристина не могла понять, зачем они пошли в соседний район, а не в центр. Дорога казалась ей знакомой, но из-за своего топографического кретинизма она не могла понять, куда же все-таки все идут. Выйдя в частный сектор, семья нашла большой дом и позвонила в звонок на воротах. И тут до девушки дошло.

— Это же дом Люберецких. Мы же шли гулять, а не к ним.

— Во-первых, не Люберецких, а твоих дедушки и бабушки. Во-вторых, ну зашли по дороге к ним, что такого, — под невозмутимым лицом Светланы играла довольная улыбка, которую она никак не могла сдержать.

— Вы меня обманули. И ты, мама, — Кристина скривилась, словно собралась заплакать, — Ты тоже меня обманула.

— Кристина, хватит. Заходи уже, — Татьяна нетерпеливо втолкнула дочь во двор, словно боялась, что она сбежит. Кристина могла бы, но не стала, потому что поняла: пока ее не покорят себе, не отстанут.

По традиции, все Люберецкие собрались за большим столом, взрослые пили вино, специально припрятанное для таких случаев, дети — сок. Обсуждали жизнь, политику, работу. Кристина сидела с самого края стола и ее не замечали, по большей части Люберецких — старших волновала Даша и то, идет ли она на диплом с отличием. Все шло неплохо, пока под конец застолья брату Светланы и Татьяны не захотелось поделиться успехами своей девятилетней дочери. Особенно он гордился тем, как хорошо она выучила таблицу умножения всего за месяц.

— Давайте она вам покажет, — хлопнула в ладоши жена брата. — Кристина, спроси у Яны что-нибудь из таблицы.

Кристина медленно подняла глаза на семью. Ситуация была не очень приятной. Обычно о таком просили Дашу, но она отошла ответить на некий важный звонок и никак не возвращалась. Кристина подозревала, что сестра просто сидит в туалете и висит в интернете с телефона.

— Ну, допустим, восемь умножить на восемь, — пока Кристина думала, жена брата сама задала вопрос.

— Эээ… Восемь на восемь… Не помню, — девочка вздохнула. Все повернулись к Кристине, видимо намекая на то, что она должна напомнить.

— Семьдесят семь, — девушка поняла, что сказала что-то не то, потому что вся семья с насмешками переглянулась.

— Шестьдесят четыре, — сказала Яна.

— Молодец, зайка, — похвалила Светлана. — А тебе, дорогуша, в четырнадцать лет не мешало бы и знать такие простые вещи.

Кристина сидела с глуповатой, не шедшей к ситуации улыбкой, а под столом хрустела пальцами.

Наконец-то подошел час прощания. Все обнимались, целовались и рассказывали, как уже ждут следующей встречи. Виктор вызывал такси, чтобы не идти домой пешком. Внезапно послышался громкий голос Светланы:

— Кристина, мы как бы прощаемся. Вот что ты делаешь?

— У меня заноза под ногтем, — снова эта глуповатая улыбка. Светлана и Татьяна закатили глаза, поражаясь дурости человека, не понимающего риторические вопросы.

Уже дома, как всегда собравшись в гостиной, Татьяна подвела итог: как же здорово, что они навестили Люберецких — старших.

— Но конечно, Кристина обязательно должна всех опозорить, — резко сказала Светлана. — Не могу понять, ты это специально?

— Да она со странностями, — Даша оторвалась от планшета.

— Вот и я так думаю.

Под переговоры о ее неправильности Кристина, опустив плечи, пошла к себе в комнату.

Месть и благородство

— Тетя Света, ну пожалуйста. Мне всего тридцатку.

Светловолосый высокий парень в потрепанной куртке бежал за Светланой по лестнице. С недавних пор женщина решила начать ходить пешком, а не ездить на лифте. И сразу же об этом пожалела. Игорь встретил ее, спускаясь вниз, и не поленился снова пойти наверх, чтобы выклянчить у Светланы денег. Игорь живет в одной из двух квартир напротив Щербак — Люберецких. В доме с ним стараются не связываться, поскольку он вроде как замешан в криминальных делах и любит выпить. На счет последнего Светлана сомневалась, поскольку никогда не видела Игоря пьяным. По крайней мере, все те бесчисленные разы, когда он приходил занять денег. Собственно, Игорь только с ней и общался. Светлана вела себя с ним строго, но деньги давала, ведь знала — он все вернет. Да и парень он спокойный, безобидный. Однажды даже шоколадку подарил, в качестве компенсации за постоянные приходы. Светлана подошла к двери своей квартиры. Она посмотрела на умоляющее, бледное лицо Игоря и, вынув кошелек, потянула ему тридцатку.

— Спасибо. Я верну через неделю, — парень помчался вниз по лестнице.

— Блин, кто это сделал? — Даша вылетела из своей комнаты и вбежала в гостиную, где сидели ее сестры. Кристина прекратила печатать и подняла голову от телефона.

— Кто это сделал? Кристина, ты? — Даша размахивала перед лицами девочек тетрадью с конспектами. Страницы в ней были полностью залиты цветной водой.

— Я не ношу никакую жидкость к столу, — сказала Кристина. Арина медленно сползла с дивана и пошла к двери, но Даша оказалась быстрее.

— Куда это ты собралась? — девушка преградила выход из комнаты.

— Прости, Даша, — Арина поняла, что придется признаться. — Я рисовала красками и стакан с водой случайно опрокинула на твою тетрадь.

— Дура тупая, — Даша даже не попыталась сдержать эмоции.

— Не обзывай ее так, — Кристина отложила телефон.

— А что я должна сказать? Спасибо сестричка, испортила мне конспект?

— Это не смертельно. Там всего две страницы, перепишешь.

— Заткнись, — Даша включила компьютер. — Сама тупая и сестра такая же.

— Не обзывайся. Вообще, иди уже переписывай свой конспект, — Кристина не удержалась и все-таки добавила. — А то получишь плохую оценку, и родители тебя разлюбят.

Глаза Даши вспыхнули злобой. Она размахнулась и ударила сестру по голове.

— Не бей меня! — Кристина вскочила и схватила Дашу за руку, но та оказалась проворней, вырвалась, повалила сестру на диван, схватила за волосы и принялась лупить по голове ладонью, приговаривая:

— Никогда. Так. Не говори.

Даша дернула волосы и отпустила. Встала и села за компьютер.

— Кристина, — Арина принялась убирать волосы с лица девушки, но та резким движением откинула их назад, встала, подошла к креслу и ударила Дашу по спине. Сестра моментально вскочила и замахнулась, но подготовленная Кристина перехватила руку и скрутила ее за спиной.

— Кристина, что ты делаешь?! — резкий голос Светланы заставил всех подскочить.

Кристина выпустила Дашу, которая упала на диван и заныла:

— Мне так больно!

Светлана подбежала к ней, принялась обнимать и спрашивать, что случилось.

— Арина пролила воду на мои конспекты. Я ее отчитала, а Кристина принялась меня за это бить, — Даша усиленно терла руками глаза, чтобы увлажнить их.

Светлана повернулась к Кристине.

— Это не правда. Даша первая начала обзывать и бить. Я защищалась.

— Дорогая моя, — Светлана начала спокойно и все сразу поняла, что за этим последует. — Мы все знаем, что ты у нас девочка не совсем нормальная, но если ты думаешь, что побои сойдут тебе из-за этого с рук, то ты ошибаешься. Я уже поняла, что ты жестока, поняла, что словами до тебя не дойдет. Я вынуждена принять радикальные меры, — Светлана, глядя Кристине прямо в глаза, приказала дочери:

— Даша, ударь ее.

— Мама, может не стоит? — неуверенно спросила она.

— Конечно стоит. Если не мы, не ее семья, кто ее воспитает? Ты же видишь, Таня не в состоянии с ней справиться. Ударь ее.

— Не надо, — попросила Арина, но ее никто не услышал. Даша делала робкие движения руками, как бы примериваясь, куда ударить сестру. Арина в углу тихо заплакала.

В тишине прозвучала звонкая пощечина.

— Кристина, тебе приятно? — спросила Светлана.

— Нет, — девушка тяжело дышала, как после пробежки.

— Что надо сказать?

— Прости, Даша, я больше не буду тебя бить.

— Надеюсь, ты сейчас сказала правду. Дашенька, пойдем, я покажу, что я тебе купила, — будто ничего не было, Светлана отправилась на кухню. Даша помедлила, обернулась к Кристине и прошептала:

— Ты действительно думала, что поверят тебе, а не мне? Психичка.

Даша ушла, а Кристина села на диван и закрыла покрасневшее лицо руками.

Следующим вечером Кристина била боксерскую грушу в прихожей, когда в дверь позвонили. Глянув в глазок, девушка крикнула:

— Это Игорь.

Светлана открыла дверь. Конечно, Игорь не принес деньги, а наоборот, зашел занять еще. Ничего не меняется.

Судный день

Кристина знала, что это произойдет. И больше всего она боялась именно этого дня. Дня, когда мама и Арина сядут делать уроки. И вот он пришел.

В начале учебного года ничего не предвещало беды. Арина делала почти все сама, мама лишь проверяла ее тетради, убеждаясь, что все готово. Но в середине октября Арина получила плохую оценку.

Кристина уже приготовилась защищать сестру от скандалов и ругани, но мама вдруг заявила, что это ее вина — она должна была помогать дочери, а не просто проверять выполняемость. Так что уже несколько вечеров они учили уроки вместе. Мама не кричала, не обзывала и не била, но Кристина знала, что будет критический день, когда мать сорвется. Так и произошло.

Началось все с того, что Арина опять получила плохую оценку по математике, на этот раз уже за ответ на уроке. Татьяна была в ярости, которую, впрочем, смогла скрыть. Кристина поняла — сценарий повторится.

Тут, пожалуй, стоит немного рассказать о нашей семье. Все здесь посвятили свою жизнь математике. Мама и тетя Света — экономистки, дядя Витя — бухгалтер. Даша учится на экономическом факультете. Все поколения Люберецких были связаны с математикой. Мама начала готовить меня в математики едва я пошла в первый класс, попутно рассказывая, что нужно быть круглой отличницей и такой же идеальной, как вся семья. С математикой у меня было не особо, я ее не любила, но когда мы переехали сюда, к дяде с тетей, все стало еще хуже. Они уверенны, что математика — единственная вещь, которой стоит заниматься, все остальное тупо и не престижно. В общем, от стресса из-за развода родителей и протеста давлению семьи я забила на учебу в принципе. Мой табель за восьмой класс спрятан в самый дальний угол квартиры, ведь он позорит семью.

Татьяна сама села за объяснение задач Арине. Вот только дочь упорно отказывалась понимать. Кристина сидела на кровати в комнате и из-под книги наблюдала за этим действом, готовая в любой момент защитить сестру. Она видела, что мама уже на грани крика, но тут женщин предприняла очень неожиданную вещь.

— Света, иди сюда!

— Что? — Светлана с готовностью заглянула в комнату.

— Помоги мне объяснить Арине эту задачу.

Светлана села за столом рядом с сестрой и племянницей, и принялась читать условие, а Кристина поежилась. Она помнила тот ад делания уроков с мамой — крики и подзатыльники, страницы в тетрадях мокрые от слез. И папа, никогда не вмешивающийся. Лишь один раз он остановил маму — девочка понадеялась, что он объяснит ей, что не стоит так вести себя с ребенком, но ему просто захотелось скандала с женой. Крики, потом удар по лицу мамы — с тех пор Кристина стала бояться учиться, особенно с родителями.

Приход тети Светы ухудшал все. Она всегда говорила спокойно, но что она говорила…

А тем временем Светлана уже объясняла Арине эту проклятую задачу. Когда у нее не получилось, на помощь позвали Виктора. С горем пополам Арина все же смогла решить и понять. Но ведь на дом задали две задачи.

Дела со второй пошли еще хуже. Казалось, мозг Арины сопротивлялся тому, что навязывают детям в этой семье с рождения. Татьяна не выдержала и швырнула ручку.

— Да что же такое, Арина! Почему ты такая тупая!?

— Мама, не надо, — Кристина поняла, что пора вмешаться.

— Кристина, замолчи.

— Ну, я не понимаю, — Арина была готова заплакать. — Кристина же тоже не понимает.

— Не надо равняться на Кристину. Мы тебе это много раз повторяли. В нашей семье все умные. Кристина просто исключение, — сказала Светлана.

— Как ошибка природы, — вставил Виктор. Светлана усмехнулась.

— Спасибо большое, — Кристина захлопнула книгу и встала с кровати.

— Кристина, на правду не обижаются, — Светлана состроила на лице свое ложное сочувствие: « Это твоя вина, что мы вынуждены над тобой смеяться».

— Все, хватит. Я не буду разговаривать с тобой, Арина, пока ты не поймешь и не решишь задачу, — Татьяна отправилась в гостиную, Кристина помчалась за ней.

— Мама, нельзя наказывать игнорированием. Ты причиняешь ей этим боль. Как причиняла мне.

— Кристина, ты издеваешься? Не лезь не в свое дело. Займись чем-то. Возьми себе другую книжку, у нас шесть забитых доверху полок, — мама яростно щелкала пультом от телевизора.

Кристина пришла к выводу, что сестре она сейчас нужнее и пошла в детскую. Арина сидела за столом и тупо смотрела в тетрадь.

— Мама меня не любит.

— С чего ты взяла? — Кристина села за стол.

— Она не хочет со мной разговаривать. А значит, не любит и скоро бросит.

— Это не так. Мама просто расстроилась, поэтому решила остыть и не с кем не разговаривать.

— Я люблю тебя, Кристюша, — Арина обняла сестру.

Спустя 15 минут радостные сестры вышли из комнаты.

— Я поняла и решила задачу, — Арина подошла к маме и обняла ее. — Мне Кристина помогла.

— Радует, что хотя бы за второй класс ты можешь решить, — хмыкнула Светлана.

— Угу, — хорошее настроение Кристины испарилось, как спирт, пролитый на стол.

Бабайка

У Арины случилось расстройство желудка, и она неделю не ходила в школу. Это было, конечно, плохо, но порадовало Кристину: ведь мама больше не носилась с уроками и не устраивала скандалы, как с теми злополучными задачами. Но сестра быстро выздоровела и все пошло по кривой.

Татьяна все время предъявляла Арине претензии, которых с каждым днем становилось все больше. Не так учится, не так решает, не так пишет, не тем занимается. Кристина знала все это назубок, потому что до сих пор постоянно слышала от мамы, как же у нее все не так.

Однажды вечером Кристина отправилась на кухню за йогуртом, но перед дверью остановилась, услышав, как мама опять что-то выговаривает Арине.

— А если ты не будешь стараться, то тебя заберут в детский дом, — закончила свою речь мама.

— Правда? — не видя лица сестры, Кристина поняла, что она в ужасе по паническим ноткам в ее голосе. Но маму это не взволновало.

— Конечно, а что ты думаешь. Учителя в школе обращают внимание на детей со странностями, детей, которые плохо учатся, плохо себя ведут, не понимают что-то. Потом идут жаловаться куда надо, в семье будут проблемы. Во всем обвиняют родителей и детей забирают.

В детстве мама запугивала Кристину точно так же. Девочка долго верила всему этому и жила в страхе, что ее заберут. Потом она узнала, что все, что говорила мама, неправда, и на смену страху пришло разочарование. Теперь она не верила ни одному слову матери. Проблема в том, что надо как-то донести Арине, что никто ее не заберет. Глубоко вдохнув, Кристина вошла в кухню и без лишних подготовок перешла в наступление.

— Арина, не слушай маму. Это все неправда, она тебя пугает. А ты, мама, могла бы уже на моем примере понять, что от твоих запугиваний толку нет.

— На каком таком примере, Кристина? Когда это я тебя запугивала?

— Во втором и третьем классе ты мне тоже самое, что и Арине говорила.

— Никогда такого не было, что ты выдумываешь.

— Да было такое.

— Кристина, что ты на маму наговариваешь. Тебе никогда такого не говорили. А с Ариной это не запугивания, это мотивация, — вмешалась вошедшая Светлана. Кристина поняла, что она давно слушала их разговор.

— У нее крыша окончательно едет, — сказала Даша, которая тоже пришла в кухню, чтобы готовить запеканку.

Кристине очень хотелось накричать на них, сказать, доказать, что такое было, но она сдержалась, потому что знала: они помнят все, они все знают, просто хотят ее заставить сомневаться в себе.

— Вы с нами даже не жили тогда, откуда вам знать, — огрызнулась девушка, и, взяв Арину, ушла.

Кристина с трудом убедила сестру не верить маме. Это вроде неправильно, развивает недоверие ребенка к родителям, делает их неавторитетными, но лучше так, чем вечный страх. К несчастью, на третий день затишья снова вернулись задачи.

На этот раз вся семья решила оставить Татьяну наедине с дочерью. Кристина этому порадовалась, но все равно все пошло прахом.

Мама изо всех сил старалась быть спокойной. Она объясняла и объясняла, но когда Арина не смогла решить простой пример, спокойствие женщины закончилось.

— Да что же ты такая тупица! Я час тут с тобой сижу, как об стенку горохом. Возьми этот долбанный черновик и реши на нем первое действие, — прокричав это, Татьяна с такой силой хлопнула ладонью по лежащему на столе черновику, что Кристина подскочила.

От крика Арина замкнулась в себе. Девочка положила ручку и тупо смотрела на черновик. Такое поведение еще больше раздражило Татьяну.

— Бери ручку и решай, чего ты сидишь. Через час уже спать пора ложиться. Решай, давай, — последнюю фразу она снова прокричала. Кристина уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но тут Арина встала из-за стола.

— Не буду я их решать, — с этими словами она вышла из комнаты. Мама вскочила и пошла за ней, Кристина поступила так же. Арина вошла в кухню и попыталась закрыть дверь, но мама распахнула ее и выволокла оттуда Арину. Она втащила ее в комнату и дала ей пощечину, не особенно волнуясь о том, что на пальцах у нее были кольца, больно ударившие. Арина схватилась за щеку и заплакала.

— Мама, что ты сделала? — Кристина бросилась к сестре, но та забилась в угол кровати и плакала. Тогда девушка ринулась к матери. — Выйди отсюда. Оставь нас с Ариной и выйди отсюда!

— Да уйди ты, Кристина! — мама дала девушке подзатыльник и вытолкала из комнаты в коридор, где уже стояла все семья и смотрела на это.

— Как ты могла ее ударить?! И не бей меня! — Кристина сама стала кричать. Мама попыталась вытащить плачущую Арину к столу, продолжая ее бить своими кольцами, но в итоге ушла курить на кухню. Стоя посреди комнаты, Кристина пыталась успокоиться и принять тот факт, что мама не меняется, что она будет бить Арину точно так же, как и ее, из-за дурацких уроков.

Девушка пошла на кухню. Там она застала такую картину: мама курила, плакала и приговаривала шепотом:

— Что же мне так не повезло: с мужем не сложилось, одна дочь ни черта не может, толку от нее нет, а вторая в нее пошла. Что же за жизнь у меня: ни детей нормальных, ни семьи, только работа. Идти домой с нее не хочу, когда думаю, что меня такие дочки дома ждут. Чем же я так провинилась, Господи?!

— Хватит уже рыдать! — Кристина была возмущена до бешенства. — Никого не волнует, что ты сделала больно Арине, нет?

— Пошла вон отсюда, — Светлана, как оказалось, стояла за спиной Кристины. Девушке ничего не оставалось, как уйти. У порога гостиной она обернулась и увидела, что тетя Света стоит у кухни и слушает мамин плач. На ее губах играла улыбка.

В детской, в углу плакала Арина.

С пятого на четвертый

— Черт, где же ты?

Стоя возле подъездной двери, Татьяна никак не могла найти ключи от квартиры. Она осмотрела все карманы в сумке и уже заволновалась, что забыла их на работе, когда они звякнули, падая на землю вместе с вынутыми бумагами. Женщина наклонилась, чтобы поднять и увидела перед собой ноги в блестящих черных туфлях. Она поднялась. Перед ней стоял улыбающийся мужчина, с обыкновенным типом лица, не особо привлекательный.

— Добрый вечер! Вы та самая красавица с пятого этажа?

— О, ну наверное, я не знаю. У нас много женщин на этаже живет, — засмущалась Татьяна.

— Нет, это точно Вы. Я давно Вас заметил и, скажу честно, вы мне очень понравились. Может, зайдем к Вам, выпьем чашку чая, познакомимся?

— Вы знаете, сейчас не совсем удобно, у меня все дома. Но я с удовольствием приму Ваше предложение. Кстати, я Татьяна.

— А я Павел, с четвертого этажа, 45 квартира. Тогда до завтра?

— До завтра, Павел с четвертого этажа, 45 квартиры, — Татьяна улыбнулась.

Дома женщина решила ничего не говорить про Павла, хотя и призналась себе, что он ей понравился. Зато Татьяна сразу же нашла к чему придраться у старшей дочери.

— Почему нельзя было мне сказать, что ты сожгла сковородку? Почему я должна узнавать об этом от Даши и Светы и краснеть за тебя? — мама шла за Кристиной в гостиную, куда девушка словно пыталась сбежать от нее.

— Потому что когда в последний раз я что-то сделала не так на кухне, ты меня побила, — Кристина уселась на диван и победно оглядела всех, как будто бы ждала, что ее слова заставят семью заступиться за нее.

— Что ты выдумываешь? — зашипела Татьяна. — Я тебя никогда не била.

— Вот именно! Опять на маму наговариваешь, — конечно же, вмешалась Светлана. — Пора уже брать на себя ответственность за свои поступки. Если ты криворукая и глупая, то маме тяжело не шлепнуть тебя. Но это же не избиение.

— Тогда мне было больно, — твердо, но уже с разочарованием в голосе, сказала Кристина.

— Тебе всегда больно. Тебя никогда никто не трогает, творишь что хочешь — плохо учишься, дома все из-под палки делаешь — и еще и за наказание обижаешься. Рассказываешь тут басни, ах, меня побили. Пошла вон, лгать она еще будет, — Светлана кивнула на дверь. Кристина вышла, опустив голову.

Мама как с цепи сорвалась. Что это с ней? Ничего не понимаю. Они все время мне твердят, что я выдумываю. Но я все помню. Или я действительно неправа, и меня не так уж сильно и били, и обзывали? Или вообще этого не делали? Такое чувство, что я схожу с ума. Помню одно, чувствую одно, а мне говорят совсем другое. Почему именно я всегда такая психичка?

Татьяна не глядя на сестру села у стола. После разговора с Павлом на нее напало плохое настроение, хотя она и ждала их следующей встречи.

На следующий день, воспользовавшись своим выходным, Татьяна утром зашла к Павлу, который работал на дому, и пригласила его к себе. Они несколько часов сидели, пили кофе и говорили о всяком.

Вечером женщине уже скорее хотелось поделиться со Светланой знакомством с соседом. Едва Светлана пришла домой после работы и уселась в гостиной на диван, как Татьяна бросила поливку цветов и пошла к ней. Она вошла в гостиную и немедля попросила Кристину освободить ей место рядом с сестрой.

— Мам, ты не могла бы сесть в кресло с той стороны? Мне тут так удобно…

— Кристина, мать пришла уставшая, а ты не можешь ей освободить то место, которое она просит? — перебила Светлана.

— Так какая разница, с какой стороны сидеть?

— Кристина, вообще, выйди отсюда. Я хочу поговорить с тетей Светой наедине, — дождавшись, пока дочь уйдет в свою комнату, Татьяна лихорадочно принялась рассказывать про Павла.

— Ну, поговорила ты с ним утром и что решила?

— Решила, что не буду иметь с ним ничего общего.

— Почему? — искренне удивилась Светлана.

— Он не в моем вкусе. Да и странный он такой. Идеи у него странные, жизнь темным пятном покрыта. Непонятно чем занимается. Ничего толкового о себе не рассказал. И когда я пришла к нему в квартиру, чтобы пригласить к себе, то увидела много пустых бутылок из-под спиртного. И по лицу Паши видно, что любит он того… Оно мне надо?

— Ты права. Зачем он тебе? Еще найдешь себе нормального мужчину. Ты же не старуха.

— Ага, в 45 лет.

— В 45 жизнь только начинается. Поверь мне, я всего на два года тебя старше, я знаю.

Сестры рассмеялись.

Усадив Арину смотреть мультики в наушниках, Кристина приоткрыла дверь и слушала разговор. Услышав последние фразы мамы про Павла, девушка ухмыльнулась.

Я знаю, почему она его отвергает. Не из-за алкоголя, ее это никогда не пугало. И не из-за странностей и недостатков — их она прощает всем, кроме меня и Арины. Просто мама не может разлюбить папу. У нее зависимость от него. Вот чего она вчера такая злая была. Терзалась мыслями о папе.

Новый день, новый стыд

— Мне все это очень не нравится. Отсутствие старательности, частые прогулы, плохие тематические оценки по большей части предметов.

Татьяна сидела за столом напротив завуча школы и в третий раз за почти полтора учебных года слушала о неудачах Кристины.

— Но мы стараемся ее мотивировать. Наказываем за плохие оценки. Понимаете…

— Послушайте, меня не волнует, что Вы там с ней делаете или не делаете. Меня волнует, чтобы у моих учеников была нормальная успеваемость.

— Мы постараемся что-нибудь сделать. Можно еще одну попытку?

— Мы уже давали Кристине два шанса. Она обещала, что с нового учебного года будет стараться. Этого не произошло. Поэтому я ставлю перед директором вопрос об отчислении Кристины из школы. Мне жаль, — завуч с сухим сочувствием посмотрела на Татьяну.

Весь вечер Татьяна не находила себе места. Она хотела поговорить с Кристиной о происходящем, но не могла этого сделать, ведь вся семья была дома. В конце концов женщина выбрала момент, когда все сгрудились у телевизора за просмотром «Марсианина» и пошла в комнату к дочери. Как всегда, не постучав, она вошла и села на кровать.

— Кристина, ты сделала уроки?

— Да, — Кристина не отрывала глаз от электронной книги.

— А судя по твоим оценкам, ты вообще ничего не делала и не делаешь. Ты знаешь, что я сегодня была в школе и узнала, что тебя могут выгнать?

— Ну, что поделать, — Кристина лениво потянулась.

— Почему ты такая? Почему все в нашей семье были отличниками, почти все получили красный диплом в университете, а ты не можешь? Ты знаешь, как мне больно? — Татьяна начала всхлипывать, ее голос задрожал. — Смотрю на Дашу и не могу просто. Мне обидно и стыдно. Тебе самой нравится позориться, выглядеть тупицей перед Дашей? Почему ты не можешь? — Татьяна заплакала. Кристина отложила книгу и холодно рассмеялась.

— А ты как думаешь? — сказала она и ушла из комнаты.

Даша и Кристина повздорили из-за просмотра телевизора. Обыкновенная ссора детей в семье, которые в одно время хотят смотреть каждый разные фильмы.

— Отдай мне пульт! — приказала Даша.

— Что ты как маленькая? Из-за телевизора обижаться. Тебе же уже 18, — Кристина засмеялась и, включив фильм, спрятала пульт себе за пазуху.

— Отдай, или я расскажу о тебе кое-что неприятное.

— Нет, ты точно в детство впала, — Кристина вынула пульт и увеличила звук.

— Кристину из школы собираются выгнать. Я вчера ее разговор с тетей Таней услышала, — нарочито громко сказала девушка.

Татьяна отвернулась, и по ее закрытым глазам можно было понять, насколько усиленно она пытается совладать с собой. Светлана и Виктор с интересом повернули головы к Даше.

— Тань, это правда? — спросила Светлана.

— Да.

Виктор осуждающе покачал головой. В институте он не получил красный диплом, но в школе был отличником. Светлана сделала свою фирменную многозначительную улыбку.

— Кристина, ну кто бы сомневался, что от тебя не будет проблем. Ну почему ты такая? — женщина задала традиционный для Люберецких вопрос и, как и мама, перечислила достижения всех членов семьи и их родственников, не забывая подчеркивать ничтожность Кристины. А в конце задала еще один традиционный вопрос:

— Вот тебе не стыдно? На себя плюнула, а на мать то зачем? Ты хоть представляешь, как это унизительно, когда столько надежд было на ребенка, и вроде все есть, а ребенок не вышел?

— А может, я не хочу быть как все в семье и оправдывать мамины надежды? — Кристина кинула пульт на диван и пошла в свою комнату.

— Танюш, ты не расстраивайся, — сочувственно, но при этом с легкой улыбкой сказала Светлана. Татьяна кивнула. Даша обняла маму и прошептала:

— Ты меня любишь?

— Конечно, — Светлана прижала к себе дочь.

Через неделю Татьяна вошла в комнату к дочери и сообщила:

— Тебя решили не отчислять из школы. Ты там в какой-то олимпиаде место заняла, и директор дала тебе еще один, последний шанс.

— Ну, слава Богу, — Кристина переодевала школьную форму на домашнюю одежду. Натянув на себя майку и лосины, она принялась развешивать все в шкафу. Татьяна взяла лежащий на кровати ремень от штанов.

— О, дай мне его, — Кристина подошла к маме и протянула руку, но женщина вдруг повалила дочь на кровать.

— Что ты делаешь?! — Кристина попыталась встать, но мама прижала ее ладонью и принялась наносить удары ремнем.

— Мам, не надо, мне же больно! — Кристина извивалась, но Татьяна била и била, даже не глядя, куда попадает, нанося удары по всему телу.

— Ай, ай, ай! Хватит, пожалуйста, хватит! — девочка кричала, слезы потекли по лицу.

— Хватит? А тебе не хватит меня позорить? Не хватит тебе так себя вести? Не хватит меня разочаровывать? Хотя здесь можешь продолжать, ты уже и так показала всем, какая ты. Тебе не хватит? Сколько можно? Это твоя вина, что мне стыдно. Мне стыдно из-за тебя! — Татьяна кричала и била, кричала и била. Она остановилась только тогда, когда Кристина затихла и перестала дергаться.

— Ты станешь нормальным ребенком? — тяжело дыша, спросила женщина.

— Да, — шепот был еле слышен.

— Громче и четче!

— Да, — из последних сил Кристина подняла голову и крикнула, а потом уронила лицо на руки. Убедившись, что окончательно сломала дочь, мать отступила.

От дверей детской быстро отошел в спальню Виктор.

— Не буду я больше сатириком! — Кристина дочитала рассказ из «Денискиных рассказов» и закрыла книгу. — Ну все, теперь ложись и засыпай, я схожу в душ и тоже лягу.

— Я люблю тебя, — Арина обняла сестру, но девушка резко отодвинулась и сморщилась.

— Что это? — Арина задрала рукав футболки и увидела на руке Кристины большие синяки.

— Это я упала.

— Странно ты упала. У тебя и на ногах такие же. И на спине. Я видела, когда ты переодевалась. Это тебя мама побила, да? За то, что тебя чуть не выгнали? — Арина внимательно посмотрела сестре в глаза. Кристина встала и отвернулась.

— Это неважно. Спокойной ночи.

Девушка вошла в ванную и заперлась. Она медленно сползла по кафельной стене. Сначала она тихо плакала, но потом начала бить ладонью по стене и кричащим шепотом произносить:

— Я не могу по-другому. Я не могу по-другому.

Соседи и прочие неприятности

— Джеб левой, кросс правой. Кросс левой, джеб правой…

В коридоре послышался звук проворачивания ключа в двери. Кристина оставила боксерскую грушу, сняла перчатки и вышла из комнаты.

Входная дверь была открыта. Мама стояла в проеме, рядом — Ирина. Они смеялись на весь подъезд.

— Ой, хорошо посидели. Ладно, я пошла, своих малых проверю. Пока, — Татьяна, продолжая смеяться, закрыла дверь и принялась разуваться. Кристина прислонилась к косяку.

— Ты была у Ирины?

— Да, зашла к ней после работы. Посидели немного. Сегодня же пятница, надо развеяться. Ты согласна?

— Да, — проходя мимо мамы, девушка учуяла легкий запах алкоголя.

— Тетя Таня! Вас там ждут, — сказала Даша, вбегая в кухню. Татьяна оторвалась от ужина.

— Кто? Я никого не звала.

— Какой-то мужчина. Кажется, он наш сосед.

Татьяна нахмурилась и вышла в прихожую. Даша прикрыла кухонную дверь и стала рядом с ней, прислушиваясь.

На пороге стоял Павел. Татьяна удивилась. Они с Павлом познакомились всего пару недель назад, за это время изредка сталкивались в подъезде, перебрасывались дружелюбными фразами, но больше не ходили друг к другу в гости. И вот он заявился к ней. Зачем?

— Привет, Паша. Ты что-то хотел?

— Да, — с жаром сказал Павел. — Хочу признаться тебе.

— Признаться в чем? — Татьяна снова нахмурилась.

— В любви, конечно!

— Но… — она не успела закончить.

— Я полюбил тебя с первого взгляда! Ты — моя богиня! Я так хочу, чтобы мои чувства были взаимны, Танечка!

— Паша, — мягко начала Татьяна. — Мы знакомы всего несколько недель. Я не могу что-то почувствовать к тебе за такой короткий срок.

— Но я люблю тебя. Я хочу тебя, — Павел раскинул руки и неожиданно принялся обнимать женщину.

— Нет, Паш! — она оттолкнула его от себя.

— Я так тебя хочу!

— Прекрати. Что ты себе позволяешь? Я тебя не хочу и не люблю. Уходи отсюда, пожалуйста, — Татьяна была возмущена. Павел отчаянно посмотрел на нее.

— Это что ты со мной делаешь! — крикнув, он помчался вниз по лестнице.

Татьяна захлопнула дверь.

Хорошо, что Виктора и Светы нет дома. Надеюсь, Валентина из соседней двери не слышала эту сцену.

— Что это было? — из кухни и ванной вышли нежелательные свидетельницы сей драмы, Даша и Кристина.

— Да, он ненормальный. Один раз заговорила, а возомнил себе черти что, — Татьяна принялась обувать туфли.

— Ты куда? — спросила Кристина.

— Зайду к Ире, расскажу ей этот бред.

Кристина неодобрительно посмотрела на выходящую маму. Закрывая дверь, она услышала из квартиры напротив радостное приветствие Ирины и громкую музыку.

Кристина переключала каналы. На одном из них она наткнулась на передачу о животных.

— Ого, смотрите, как кот упорно мышь из-под плинтуса достает, — Кристина улыбнулась.

— Конечно, он же не такой слабак и тупак, как ты, — Светлана фыркнула. — Даже кот чего-то в жизни добился, а тебе до такого, как до Америки пешком.

Вся семья рассмеялась. Светлана победоносно смотрела на Кристину, у которой уже не было улыбки на лице.

— Очень смешно.

— Для тебя, конечно, не смешно. Я бы тоже в депрессию впала, если ты была такой как ты, — шутки из Светланы лились рекой. Все снова засмеялись над Кристиной.

Виктор вышел и вернулся с чаем.

— А где Таня? Она уже должна была прийти с работы, — Виктор поставил на стол в гостиной поднос с чашками.

— А она пошла к Ирине, — сказала Даша, дуя на чай.

— К какой Ирине?

— Да к соседке напротив. Она в начале сентября сюда переехала. Они с Таней подружились, — ответила Светлана.

— Интересно, — Виктор взял свою чашку.

Послышалось звяканье ключей. Татьяна вошла в гостиную. Пока она, крайне радостная и возбужденная, разговаривала с Виктором и Светланой, Кристина явно чуяла запах алкоголя.

Когда мама пошла в ванную, девушка отправилась за ней.

— Мам, ты что, с Ириной опять выпила?

— Да, — Татьяна с улыбкой кидала белье в стиральную машину.

— Но сегодня же среда и никакого праздника.

— И что? — равнодушно сказала мама.

— Ничего. — Кристина ушла в свою комнату и залезла на кровать.

Итак, нужно срочно что-то делать. Мама вполне может стать алкоголиком. У нее все риски. Когда родители развелись, мама не смогла разлюбить папу. У нее началось что-то типа депрессии. Ну и агрессии. Она много времени проводит на работе, мало радуется, на нас с Ариной кричит по любому поводу. У женщин с депрессией после развода большие шансы стать алкоголиком. Я знаю, я прочитала это, когда гуглила, чем помочь маме.

Кристина села на стул рядом с мамой, листающей ленту соцсети.

— Мам, я хочу с тобой серьезно поговорить.

— Ага, — мама с трудом оторвалась от ноутбука.

— В общем, сегодня я на лестнице подслушала разговор Ирины и Валентины. Они обсуждали тебя. И Ирина рассказывала о тебе всякие слухи, — Кристина красочно пересказала несколько только что выдуманных слухов.

— Что?! — Татьяна хлопнула рукой по мышке. — Ты серьезно?

— Да. Я все это слышала.

— Ну, я с ней завтра разберусь. Подруга, блин. Не, ну как так можно! — Татьяна пошла курить на балкон.

Мама ворвалась в комнату, как ураган. Она вырвала книгу из рук Кристины и отшвырнула ее в сторону.

— Мам, с тобой все в порядке?

— Ты что, совсем борзая? Зачем ты этот бред мне про Иру рассказала? Она ничего не делала. Я с ней чуть не рассорилась. Почему ты лезешь туда, куда не надо? Дурная, ей-богу.

— Ты поверила ей, а не мне? — Кристина удивленно подняла брови.

— Да. Ты все время врешь, как тебе верить. И не смей так больше делать. Или я тебе покажу, какой я могу быть строгой. Кристиночке то, Кристиночке сё, а Кристиночка вся вытворяет!

— Мам, я волнуюсь за тебя. Я люблю тебя, а ты стала часто выпивать. Я хочу тебя поддержать…

— За себя волнуйся, поняла? Лучше бы порадовалась, что у матери в кои-то веки подруга появилась, — мама выскочила из комнаты.

Черт.

Старые знакомые

Кристина вышла из автобуса и закутала горло шарфом, чтобы не застудить свое и без того вечно больное горло. Быстрыми шагами она направилась к местному супермаркету, ощупывая карманы из-за паранойи, что ее обворуют в набитом транспорте.

В магазине Кристина тщательно выбрала продукты согласно списку, написанного мамой. Она остановилась недалеко от касс и принялась вынимать и считать деньги, чтобы не запутаться при оплате. Кто-то хлопнул ее по плечу сзади.

— Привет!

— Привет! — Кристина удивилась своей отличной памяти, которая выдала заминку и не смогла опознать этого человека.

— Я Женя, — человек снял шапку и платок с черепами, и Кристина увидела девушку с короткими волосами, выкрашенными в зеленые оттенок. И сразу же поняла, кто это.

— Мы учились в одном классе. Пока я не переехала, — продолжила Женя.

— Да, я вспомнила, — Кристина хлопнула в ладоши. — Женя! Мы дружили два года. Ты знаешь, я через год тоже переехала.

— Класс. И, кажется, теперь мы в одном районе. Значит, можно возобновлять приятельство.

— Это мне не помешает, — Кристина пошла за Женей к кассам.

Кристина раскладывала покупки по полкам в холодильнике, а Татьяна ей выговаривала:

— Когда я отправляю тебя в магазин, я хочу, чтобы ты возвращалась быстро, а не спустя три часа. Понятно?

— Да. Я просто встретила Женю. Ты ее помнишь?

— Наверное. Не забудь помыть за собой чашки, — Татьяна вышла из кухни.

Звук, казалось, охватил все вокруг. Даша завернулась в одеяло, но звук никуда не делся. Она раздраженным рывком подняла голову от подушки и крикнула:

— Блин, кто это?

Послышались уверенные шаги Светланы. Она открыла входную дверь. На пороге стоял Игорь.

— Здрасьте, тетя Света.

— Привет, Игорь. Что ты хочешь?

— Можете мне чуть-чуть денег дать? Пожалуйста.

— Да ты еще те не вернул! — Светлана смотрела на него с лицом типа «и смех, и грех».

— Ну пожалуйста. Понимаете, я пацанам там задолжал, а они такого не прощают. Я, конечно, сам виноват, зачем было связываться с пацанами, у которых наркота водится. Понятно же, что они опасные. Ой, тетя Света, никогда, слышите, никогда с такими не связывайтесь, что бы вам не надо было провернуть. Уж лучше…

— Игорь, — перебила Светлана. — Спасибо за важную инструкцию по жизни, но ты утомляешь своими долгами.

— Пожалуйста, я все верну, честно. Мне же еще кушать что-то надо. Я честно, клянусь…

— Ладно, — женщина вынула кошелек, а из него деньги. — Держи. И чтобы до конца месяца все вернул.

— Клянусь. Спасибо, тетя Света. Если бы у меня была такая семья, как Вы.

— Пока! — Светлана закрыла дверь.

Дурачок.

Кристина прошла мимо с насмешкой на лице. Ее развеселило упоминание Игоря о семье своей мечты. Зато Даша была совсем не радостная.

— Мам, зачем ты опять ему заняла? Он же подолгу не возвращает.

— Но потом же возвращает. И у нас есть деньги.

— Блин, мам, ты эти деньги могла бы дать другим.

— Например, тебе, — бросила Кристина.

— Да, — вылетело у Даши. — Заткнись! — она повернулась к Кристине.

— Даша, ну ему же нужно помогать. Он совсем один. Все, это мои деньги и я больше не желаю перед тобой оправдываться.

— Я себя у себя дома не чувствую. Вечно как не Валентина валилась к нам, так Игорь теперь лезет. Таким как он нельзя помогать, — сказала Даша, насыпая сахару в чашку.

— Он нормальный, — Кристина выхватила сахарницу у Даши.

Кристина и Женя уже два часа бесцельно болтались по улицам.

— То есть, твоя семейка тоже ненормальная? — Женя откусила кусок от пирожка.

— Еще какая.

— У меня та же фигня. Батя с мамкой только и делают, что ссорятся и скандалят. А я типа такая: школа — час дома — улица — ночь дома. Даже ем иногда у друзей. Предки и не думают разводиться, скандалить же круче.

— Фигово. Как ты с этим справляешься?

— Да просто. Мой дом здесь, среди друзей. Я тебя с ними познакомлю. Думаю, тебе компания единомышленников точно не помешает. Хочешь? — Женя вытянула сигареты и протянула Кристине. Девушки закурили, Кристина закашлялась, но к концу первой сигареты привыкла и даже распробовала некий вкус.

Девушки стали во дворе какого-то дома. Стремительно темнело. Рядом, под так называемым «грибком» сидела еще одна компания.

— Эй, ты чё на меня вылупилась? — Женя вдруг вскочила с лавочки.

— Я тебя в упор не вижу, — девушка из компании рядом равнодушно посмотрела на нее.

— Ага, не сомневаюсь. Чё тебе надо?

— Ты больная? — девушка подняла брови, но Женя подскочила к ней и толкнула ее.

— Ты чего? — Кристина бросилась к ней. Женина жертва упала, один из парней компании собрался скрутить обидчице руки, но Женя ударила его в живот. Теперь уже вся молодежь разом кинулась защищать друзей и тогда Женя с Кристиной побежали.

Они бежали до самого Кристининого дома и только там остановились, поняв, что преследователи их потеряли в темноте подворотен и арок.

— Что это было? Зачем ты так? — Кристина одновременно испытывала слишком много эмоций: тут был и шок, и восхищение, и даже странная радость и желание, чтобы все продолжалось.

— Это затягивает, поверь, — Женя словно услышала мысли подруги. — Придает жизни искру, некий смысл. До встречи!

— Да, но…

— Мы с тобой похожи. Нельзя терять друг друга, понимаешь? — Женя побежала и исчезла за большим соседним домом.

Провокация

Кристина поднялась по лестнице на второй этаж. В пустом коридоре шаги отдавались эхом. Она любила пустые коридоры. В них было что-то таинственное, что-то необычное, не поддающееся объяснению. Но вот она свернула за угол и подошла к двери. Детский смех и голоса прервали ощущение пустоты. Кристина вошла в класс, где проходила продленка. Как ни странно, Арина не играла с детьми в какие-то карточки с динозаврами, а одиноко сидела за партой. Кристина подошла к ней.

— Пошли домой.

Арина подняла голову. У нее были странно красные глаза.

— Собирайся, чего ты? — Кристина сама принялась складывать карандаши в пенал.

По дороге домой девочки молчали. Уже поднимаясь по лестнице, Кристина поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— Нет, — ответила Арина и бросилась звонить в дверь.

Следующие три дня Арина ходила мрачнее тучи, да и Кристина, собственно, тоже, ведь она поссорилась с матерью из-за двойки по математике. Наконец, в пятницу девушка пошла гулять с Женей и это событие стало самым приятным за всю неделю. Вернулась она уже к ужину. Съев кусок творожной запеканки, девушка обратила внимание на отсутствие Арины за столом.

— А что с Ариной?

— Она не голодная, — сказала Татьяна.

— Странно.

— Ничего странного. Она немного расстроена из-за случившегося в школе.

— А что случилось в школе?

— Ох, вопросы любящей и внимательной сестры, — ехидно заметила Даша.

Кристина бросила на нее пустой взгляд:

— Заткнись!

— Так, дорогуша, аккуратнее со словами, — сказала Светлана.

— Иди сама у нее спроси, — Татьяна вернулась к своему разговору с Виктором.

Кристина тихонько приоткрыла дверь в детскую и зашла. Арина лежала на своей кровати. Кристина села к ней.

— Что случилось?

— Все плохо, — Арина потерла глаза.

— Что именно?

— Я рассказала маме, а она сказала, что я сама виновата, — Арина вдруг заплакала.

— Но что рассказала?

Арина вытерла слезы кулаками.

— В школе есть три девочки и два мальчика из моего класса. Они меня все время обижают. Дразнят меня. Когда я не могу что-то сделать на физкультуре, они смеются и передразнивают. И так же на других уроках. Они говорят, что я похожа на придурка. Я рассказала маме, а она сказала, что это моя проблема, что я должна вести себя нормально, не выглядеть глупо и тогда меня не будут обижать. Но я правда стараюсь, Кристин! У меня почему-то не выходит, — нижняя губа у Арины задрожала.

— Мама не права, — только и смогла выдавить Кристина. — Подожди секунду, хорошо?

Кристина вошла в гостиную.

— Мам, ты зачем это сделала? Зачем ты сказала Арине, что она сама виновата в том, что ее обижают?

— О Господи, Кристина, как ты меня утомила! Тебе что, делать больше нечего, кроме как к каждой моей фразе придираться? Лучше бы математику учила! — Татьяна возмущено откинула в сторону телепрограмму.

— Я-то как раз ни к чему не придираюсь! Ты не поддержала Арину, как и меня, когда нужна помощь, а как всегда, еще больше обидела.

— Что это ты несешь? — Татьяна подхватилась с дивана.

— Я несу правду. Когда я в четвертом классе сказала тебе, что меня обижают, ты сказала, что я сама виновата, потому что не так себя защищаю. Теперь у нас новая стадия эволюции: уже в принципе быть собой нельзя.

— Кристина, вообще-то, Таня права, — острый приступ желания вмешаться заставил Светлану отложить книгу и выйти из спальни. Вся семья обратила взоры к ней.

— А можно обойтись без ваших комментариев? — раздраженно сказала Кристина. Татьяна немедленно дала ей локтем по ребрам, что в переводе означало: «Замолчи и не позорь меня». Кристина отошла от матери подальше, а Светлана тем временем продолжала:

— Я прожила 47 лет и думаю, что мои комментарии уместны, дорогая. Так вот, Таня права. Если тебя обижают, значит нужно подумать, а не дала ли ты повод! А Арина явно его дала. Извините меня, она себя часто ведет не менее странно, чем ты, — женщина даже не снизила голос, несмотря на то, что Арина была в соседней комнате.

— То есть жертвы сами виноваты в насилии?

— Если рассматривать эту ситуацию, то скорее да, чем нет.

— Вы бред несете!

— Так, все, хватит! — Татьяна решительно села на диван, Кристина, наоборот, встала, распалившись от возмущения. — Кристине все равно что-то говорить нет смысла. Она будет думать как угодно, но не как мы.

— И слава Богу, что я так думаю.

— Дорогая, твоя слепая уверенность в том, что ты права, меня смешит, — Светлана вновь вернулась в спальню. Кристина повела бровями и пошла к Арине.

Несмотря на то, что Кристина смогла успокоить сестру, когда на следующий день позвонила бабушка по линии отца, которая поддерживала с девочками связь, Арина все ей рассказала. Тогда бабушка позвонила уже Татьяне. С трудом отделавшись от нее, Татьяна с возмущением принялась рассказывать семье о разговоре и конфликт продолжился.

— Вот я не могу понять, в чем проблема заступиться за своего собственного ребенка? — сказала Кристина.

— Это не проблема, когда обижают несправедливо, — ответила Татьяна.

— Так по-вашему выходит, что все время обижают справедливо. Как вообще можно обижать кого-то справедливо?

— Да! — Светлана разошлась не на шутку. — Дело в том, что одноклассники говорят Арине правду. Взять, например, нашу семью. Ее обижают за то, что плоха в физкультуре? У нас в семье все спортивные, что ей мешает быть такой? Обижают за плохой ответ на уроках? У нас в семье все хорошо учились, ее проблемы, что она не понимает этого. Обижают за придурковатый вид — так она таким видом нас позорит.

— То есть, Вы считаете, что Ваши взгляды на жизнь самые правильные, и они дороже детей и их душевного здоровья?

— Наконец-то ты поняла. В смысле, они, конечно, не дороже детей, но они правильные. И наша задача — вложить их в детей. А как они поймут, что правильно, а что нет, если мы будем им потакать, а не объяснять?

— Но это же неправильно! — Кристина в отчаянии посмотрела на мать, но та молча кивала сестре. — Разве семья не дороже всего, всех правил, принципов?

— Опять двадцать пять! — Светлана махнула рукой. — Вот, например, Дашу в школе обижала какая-то учительница. Но мы сказали ей, что это ее проблема. Она же не лучшая и мы понимаем в таком случае учительницу. И ничего, Даша сделала выводы, справилась и исправилась сама. Больше такое не повторялось. И я уверенна, Даша нам благодарна. Да, детка?

Даша кивнула с натянутой улыбкой.

— Короче, я поняла, — Кристина встала. — То же поведение, что и у мамы со мной.

— Ты что думаешь, у меня на тебя обид нет? — Татьяна вдруг разозлилась.

— Ну так выскажи мне их.

— Не буду я тебе ничего высказывать, если сама не можешь догадаться, — женщина с Виктором пошла курить. Кристина повела бровями.

Даша изо всех сил пыталась сама намазать болеутоляющей мазью шею и плечи. В комнату вошла Кристина, села на кровать и посмотрела на сестру.

— Что с тобой?

— Болит спина.

— Естественно. Тянуть на себе груз самостоятельного решения проблемы с обижающей учительницей, — Кристина потянулась к столу за заколкой, саркастично улыбаясь. Даша встала, повалила сестру и несколько раз ударила ее по ребрам и лопаткам. После чего села обратно и продолжила свою процедуру.

— Это было не обязательно, — сказала Кристина, поднимаясь и потирая горящие от ударов бока.

— Обязательно, — Даша не смотрела на нее.

— Так как решилась проблема с учительницей?

— Иди в задницу.

— Нет, мне правда интересно. Ты действительно покорила ее своими знаниями и умениями? — Кристина взяла заколку и принялась заматывать волосы в прическу.

— Ничем я ее не покорила. Она просто в следующем учебном году перестала у нас вести предмет, — Даша закрыла тюбик и, швырнув его на стол, вышла.

Мой бой

— Черт!

Кристина пыталась разобраться в закорючках на бумажке, которую дала ей Женя. Неделю назад девочки решили рисовать друг другу карты с местом следующей встречи, чтобы, как сказала Женя, жить было интересней. Вот теперь Кристина и шагала по парку, считая деревья, за одним из которых должна была притаиться подруга. Девушка остановилась. Вроде это. Она осторожно обошла его, но сзади никого не было.

— Бу!

Кристина подскочила, обернулась и расплылась в улыбке, естественной для человека, впервые за последние полтора года нашедшего подругу.

— Я тебя незаметно обошла.

— Круто!

— Ловкость 80 левела.

Девушки пересекли парк и вышли к домам.

— Сегодня я тебя познакомлю со своими друзьями.

— Правда? — Кристина облизнула губы.

— Да. Ты будешь тусить с нами, но сначала надо пройти испытание.

— Какое? Неужели по карте кого-то найти?

Женя засмеялась.

— Нет, гораздо серьезней.

Они подошли к недостройке, обычной в большом городе. Несмотря на это, Кристина никогда не бывала в таких домах-призраках.

— Вот тут мы отдыхаем.

Кристина подняла голову. Девятый этаж страшно смотрел на нее своими пустыми глазами-окнами.

Надеюсь, меня не заставят на самый верх лезть.

Девушки зашли на территорию и обошли дом. Кристина и не подозревала, что здесь кто-то есть, но сзади оказалась большая компания, что неудивительно, ведь именно тут располагался вход в недостройку. Разбредшиеся по двору ребята на вид от 14 до 19 лет собрались в кучу, когда Женя всех позвала и представила Кристину.

— А я Матвей, — отозвался один из парней, высокий и с бритой головой.

Кристина пожала ему руку, заметила на его вене на запястье пластырь. Судя по всему, он тут старше всех. Компания обошла Кристину кругом, каждый представился. Девушка оглядывалась. На нее смотрели недоверчиво, кто-то был бледен, кто-то стучал пальцами по бедрам, у девушки, стоящей рядом с Матвеем, были красные белки глаз.

— Слышали, ты боксом занимаешься, — сказал чувак, чье имя Кристина не запомнила.

— Так и есть.

— Тогда пошли, — Матвей кивнул и все отправились за ним. Они вышли с территории, прошли несколько мрачных дворов и вошли в еще один недострой. Сидящие на подоконниках люди, при более близком рассмотрении оказавшиеся такими же подростками-переростками, моментально спрыгнули.

— Чё надо? — спросил один из них.

— Махач. Вот новенькая, — Матвей выпихнул вперед Кристину. — Можем выплеснуть друг на друга обиды.

— Секунду, — Кристина схватила Женю и оттащила ее в сторону. — Что это за хрень?

— Это не хрень, это бойцовский клуб. В смысле, эти ребята, — Женя обвела помещение рукой, — наши враги. Мы время от времени доказываем друг другу, кто реально прав.

— И я должна с ними подраться?

— Давай! Это будет легко, ты сильная, а они слабаки. Зато ты будешь с нами. Матвей и остальные только с виду суровые, на самом деле здесь все уважают друг друга и принимают такими, как они есть.

Принимают такими, как они есть.

Кристина сузила глаза. Минуту подумала, резко развернулась и пошла к группе.

— Гоу.

— Вот с ним, — пацан из этой шайки вывел одного из своих, парня на вид ровесника Кристины. Все отошли к стенам помещения. Кристина стала лицом к лицу с противником. Они, как боксеры на ринге, делали неуверенные движения, каждый ждал, что ударит другой.

Позор семьи.

Тупица.

Психичка.

Кристина вскинула голову и ударила парня кулаком в живот. Тот согнулся пополам.

— Вау! Давай! — послышалось со всех сторон. Парень с трудом разогнулся.

Дура.

Мама с ремнем.

Синяки болели неделю.

— Ненавижу тебя! — прошептала девушка и, прежде чем пацан поднял руку, снова ударила его, в лицо. Потом в живот. И ногой по ноге. Он упал.

— Да! Нет! — закричали все одновременно. Женя и ее компания бросились к Кристине.

— Молодец! Так и надо! Мы тебя любим! Круто! — наперебой говорили они. Она старалась не смотреть в сторону парня, которому как раз помогали подняться. С широкой улыбкой на лице, откидывая волосы, Кристина проходила через толпу визжащих ребят и давала всем сильное «пять».

— Ты прошла испытание! — Женя обняла ее.

Все бросились в свою недостройку.

Кристина осторожно цепляла вилкой овощи и клала их в рот. На второй день рука все еще болела от ударов, но заметных травм, кроме красноты не было.

— Кристина, я так поняла, у тебя появилась подруга? — Светлана повернулась к девушке, дожевывая мясо.

— Да, Женя. Я маме про нее говорила, — Кристина улыбнулась. При мысли о друзьях настроение моментально улучшалось и, чтобы тетя Света не сказала, ей будет все равно. — Я общаюсь с ее друзьями.

— Это хорошо. Надеюсь, они на тебя окажут, как говорится, положительное влияние.

— Я в этом уверенна, — кивнула Кристина.

— Но ты смотри, — мама предостерегающе подняла указательный палец. — Ничего им не рассказывай личного или про свои проблемки. Друзья друзьями, но доверять никому нельзя. Все рано или поздно предадут.

— Согласна. Не предаст только семья, только ей можно доверять, — добавила Светлана.

— Хорошо, — Кристина сделала смиренное лицо, вспоминая фиаско, которым закончились все ее попытки доверять мама и родственникам, как они того требовали.

Кристина с разбегу взлетела на стену, зацепилась за ее верх руками, подтянулась и таки смогла залезть. Немного прошла по ней и спрыгнула, даже не испытав при этом резкой боли в ноге.

— Молодец! — похвалил Матвей, открывая банку пива. — Будешь кроме бокса еще и в паркур уметь.

— Спасибо! — Кристина взяла пиво и отхлебнула. — Ты так добр ко мне.

— Ничего особенного, — пожал он плечами. — Я всех знаю уже несколько лет, здесь не бывает плохих людей.

Только несчастные.

Кристина села к Жене на один из подоконников.

— Мне здесь нравится.

— Это хорошо, — Женя кинула пивную банку на улицу. — Я когда попала сюда, случайно, одна девочка познакомила, то тоже офигела от того, как тут круто.

— И кто она?

Женя непонимающе взглянула на подругу.

— Эта девочка, которая тебя сюда привела?

— А. Она переехала. Внезапно так, на другой конец города.

— Ясно.

— У тебя вообще не было друзей после меня?

— Я дружила с одной девочкой из параллельного класса. В прошлом году, когда только в новую школу пришла. Но мы поссорились.

— Почему?

— Я…, — Кристина закусила губу. — Я часто обижала ее. Она была идеальной, умной, родители любили ее, все ее хвалили. Наверное, я ей завидовала. Я старалась себя сдерживать, но чем дальше, тем тяжелее. И однажды мы поссорились. Я извинилась, но мне было стыдно, и я прекратила с ней общаться.

Девочки немного помолчали. Потом Женя сказала:

— Что мне здесь нравится, так это то, что здесь не надо быть идеальным, можно быть собой. Ты все равно будешь крут. И никто не орет на всю квартиру, как мой батя. Что-то пошло не так: врезал, закурил, помирился. Все.

Женя взяла Кристину за руку.

— Ты можешь приходить сюда когда угодно. Всегда кто-то будет.

Кристина сжала ее руку. Они закурили одну на двоих сигарету.

Снаружи и внутри

Даша вышла из аудитории №305, с трудом подавив желание хлопнуть дверью. Она прошла по коридору и стала у стены, судорожно ища в сумке наушники. Шум голосов многочисленных студентов одного из лучших городских университетов раздражал ее. Даша думала, что в вузе будет тихо, в отличие от школы, где визг, крик и смех детей не давали ей учиться. Но, оказалось, что людные места на то и людные, чтобы раздражать слух звуками.

Поняв, что забыла наушники дома, Даша махнула рукой и пошла в туалет.

Кристина никак не могла сосредоточиться и написать сочинение. Минут десять назад Даша выгнала ее из комнаты, закрылась там и теперь с кем-то говорила по телефону. С каждой минутой голос ее усиливался, и вот Кристина слышала уже весь разговор.

— Я теперь не знаю, что мне делать! Я же не могла пойти с температурой под сорок на зачет. Блин, я что знала, что препод долбанутый и теперь из-за него меня могут не допустить к экзамену?! Что значит — ничего страшного? Не допустят — будет проблема с сессией, а там и красного диплома не видать! — было слышно, как сестра нервно ходит по комнате. — Боже, что же делать?! Да, для меня это проблема. Иди нафиг, короче.

Даша вышла из комнаты так резко, что Кристина едва успела схватить ручку и сделать вид, что пишет. Она слышала, как сестра тяжело дышит на диване. Как всегда в таких ситуациях, Кристина старалась себя сдерживать, но не смогла и язвительно сказала:

— У Дашеньки проблемы?

— Заткнись! — бросила сестра.

— Ах, у Дашеньки проблема со святым: с учебой.

— Заткнись! — злобно сказала Даша.

— Бедная Дашенька! Она получит плохую оценку, и родители ее разлюбят. Дашенька хорошо знает, что в ней ценят. Дашенька не хочет быть как Кристина. Она не хочет, чтобы родители ее не любили, — в последних фразах послышалась ненависть.

— Слушай, тебя заносит. Заткнись или ответишь за все, — Даша смотрела на сестру исподлобья.

— Конечно, отвечу. Дашенька готова убить ради…

— Ты достала, — Даша вскочила с дивана. Кристина дернулась и побежала в комнату. Даша успела пнуть ногой закрывающуюся дверь детской, от чего та распахнулась.

— Не трогай меня, — Кристина стояла рядом с Дашиной кроватью. Даша подошла к ней.

— Не трогай!

Даша схватила сестру за кофту и, повалив на кровать, залезла на девушку. Кристина отчаянно махала руками и ногами, пытаясь не дать себя ударить. Даша тоже принялась махать руками, изображая удары. В конце концов, она попала сестре в лицо.

— Черт! Слезь с меня!

Даша слезла. Кристина зажала рот и нос руками, и перекатилась на бок, свернувшись клубочком. Когда она подняла голову и отняла руки, Даша увидела, что из носа сестры течет кровь. Девушка вышла из комнаты. В гостиной у нее закружилась голова. Даша села на диван. Звякнул телефон, высветилось сообщение от университетской подруги.

«Прости! Что будешь делать?»

Даша быстро напечатала ответ.

«Как в школе. Унижусь слегка перед преподавателем. Не в первой».

Голова закружилась еще сильнее.

Кристина обошла недостройку и увидела во дворе обычную компанию. Она села на шину рядом с Женей.

— Ого, чё с тобой?

Кристина машинально потерла слегка опухший нос.

— Такое. Сестра ударила.

— Старшая или младшая?

— Конечно, старшая. Устроила трагедию из-за какой-то проблемы с зачетом, типа, к сессии не допустят, хотя до нее еще чуть ли не два месяца.

— И?

— Ну, я слегка постебалась над ней, а она разозлилась.

— Мне кажется, она несчастна, — задумчиво сказала Женя.

— Мне пофиг, несчастна она или нет. Ее вся семья обожает, носится с ней, чего ей страдать.

— Но ты же сама мне рассказывала, что она всегда прогибается под их желаниями, вот ее и любят за это. Думаешь, она не понимает? Это нелегко.

Кристина хмыкнула и повела бровями.

— Легко, ведь она не видит правды про родителей. Считает, что так и надо, наверняка. Это ее выбор. Я вот выбрала не быть такой как она. Может, мне тоже тяжело, но я же не бью Арину или еще кого.

— Но ты страдаешь? — Женя наморщила лоб.

— Обидно, что я козел отпущения, иногда я завидую Даше, ненавижу ее. Но я не могу стать ею. Потому что… не могу, — Кристина посмотрела вверх, на небо.

— То есть ты понимаешь, что она несчастна?

— Да, но о моих переживаниях никто не думает, так что Дашины проблемы меня мало волнуют, — Кристина задумалась. — Между прочим, в детстве мы с ней были дружны. Ходили друг к другу в гости, вместе играли. Даже фотки есть. Но потом Даша стала той Дашей, которая она сейчас. С подачи тети Светы, конечно. Я увидела, что сестре уже промыли мозг тем, что она лучше меня, и постепенно перестала ее любить. Думаю, у нас и не могли быть хорошие отношения. Мы слишком разные. В другой семье это не стало бы преградой, но это же мы. А теперь они тоже самое делают с Ариной. Рассказывают ей, что я плохая, тупая, не дай бог быть такой. Хотят забрать ее у меня.

— Я могла бы быть Дашей, но моим предкам по любому на меня пофиг, так что смысл, — Женя, похоже, не слушала последние слова подруги.

Кристина хотела обнять ее, но тут к ним подбежал Матвей.

— На нас идут враги.

— Пошли, — Женя вскочила и потянула Кристину за собой.

— Слушай, а почему мы вообще враждуем? — на ходу спросила Кристина.

— Да черт его знает. Так было всегда.

Все собрались на первом этаже недостроя. Кристина сама вышла вперед, уже по привычке. Навстречу ей вышла какая-то девица.

Иногда они дрались на деньги. В таких ситуациях Кристину высовывали от их компании, потому что она всегда побеждала. Все делали ставки и бой начинался.

Кристина никогда не могла просто так ударить первой. Она не понимала, как это делается. Но все было очень просто. Стоило только вспомнить свою семью, особенно последние полтора года жизни с тетей Светой и ее свитой, как злость переполняла нутро. В каждый удар она вкладывала по одному оскорблению, обидной шутке или синяку. Наверное, поэтому она побеждала.

В этот раз дрались без ставок, но все было так же. Она ударила девицу в нос, та упала, заливаясь кровью, все закричали и бросились обнимать Кристину. Девушка вспомнила дневной инцидент и ощутила мерзкое чувство, что она — Даша.

Почему я не рада, несмотря на победы?

А еще она научилась прятать следы после драк от семьи и одноклассников.

Подруги сидели на лавочке у подъезда Кристины. Выглядели как гопницы, но домой обеим не хотелось.

— Знаешь, ты права, они, наверное, несчастные люди, — сказала Кристина.

— Кто? — Женя повернула голову к ней.

— Все. Даша, мама, тетя, дядя тоже, скорее всего. Они несчастны. Только так можно объяснить их поведение.

— Знать бы все, — задумчиво протянула Женя.

— И мы с Ариной такие же будем, — Кристина встала и пошла в подъезд, помахав Жене.

Культурный досуг

Даша стояла у зеркала и усиленно мастерила прическу, которой должна была поразить всех в театре. Рядом бегала Светлана, примеряя платья и помогая Даше одновременно.

— Я так рада, что вы наконец-то выберетесь в культурное место, — сказала Татьяна с умиленным лицом.

— А мы-то как рады, — ответил Виктор. Уже одетый, он сидел на краю дивана и смешил Арину разными рожицами. Кристина исподлобья смотрела на это с другого конца дивана.

Наконец Щербак — Люберецкие собрались, Светлана пять раз проверила, на месте ли билеты и все, попрощавшись, ушли.

— Надо будет нам тоже сходить на какой-нибудь вечерний спектакль, — сказала Татьяна.

Кристина кивнула. Женщина проверила сообщения в телефоне, вышла в прихожую и принялась натягивать ботинки.

— Ты куда? — спросила Арина, свесившись с дивана вниз головой.

— Пойду к Ире. Все равно делать нечего, а веселье в соседней квартире притягивает. Хоть расслаблюсь. Сидите тут тихо, — с этими словами мама закрыла дверь.

Кристина подошла к глазку и посмотрела. Ирина, как всегда радостная, впустила Татьяну к себе. Девушка вернулась в комнату.

— Ну что, серию-вторую «Однажды в сказке»?

Арина кивнула. Девочки подключили телевизор к интернету, нашли сериал и стали смотреть.

Кристина открыла глаза. Через секунду до нее дошло, что резкий звук — это хлопнувшая дверь. Она осторожно уложила заснувшую у нее на плече Арину, потерла глаза и вышла в прихожую.

— Мам?!

— Кристина! Стели кровать, я спать хочу!

— Мам, с тобой все в порядке?

Мама с трудом стояла на ногах. Она покачнулась, оперлась о стену и закричала на всю квартиру:

— Естественно! Стели живо, я устала.

— Ты что, пьяная?

— Нисколько, — женщина скрылась в ванной, оставив после себя сильный запах алкоголя.

Сердце Кристины учащенно заколотилось. Она боялась пьяных с самого детства, когда до переезда в квартиру Люберецких семья жила в районе, где валявшиеся, бродившие по улицам и творившие жуткие вещи пьяницы были нормой. Девушка обернулась, увидела напуганные глаза уже проснувшейся Арины и поняла, что страх наследственен.

Сестры вошли в гостиную, Кристина принялась стелить диван, как вдруг из прихожей послышался крик Татьяны:

— Кристина!

— Что? — девушка выскочила и увидела, как за открытой входной дверью мелькнула Ирина с бутылкой в руке.

— Выгони их! Они меня спаивают! — мама рассмеялась и опять скрылась в ванной, будучи уже полуголой. Кристина заперла дверь и пошла обратно в комнату.

— Кристина? — Арина сидела в углу. — Мне страшно, что мама пьяная.

— Иди спрячься в нашей комнате. Все будет хорошо.

Сопроводив Арину в убежище, Кристина обнаружила, что мама, будучи в нижнем белье, вышла на площадку и уже хохотала там с кем-то из компании Ирины. Девушка с трудом затащила мать в квартиру.

— Мама, зачем ты так много выпила?

— Да я немного. Просто водка плохого качества. А так я чуть-чуть выпила. И вообще, мне хорошо. Нафига ты мне кровать постелила? — последнюю фразу мать прокричала. — Я не говорила, что хочу спать.

— Мам, так же нельзя. Ты же знаешь, я боюсь пьяных…

— Да ты меня задрала! Еще и не так постелила, руки из задницы, как всегда! Вы меня обе бесите своими моралями! — размахивая руками, женщина зацепила стаканы, они упали и разбились.

— Чего смотришь, рот открыла? Какого черта эти чашки тут стоят, а не на кухне? — Татьяна побежала в спальню, затем опять в ванную.

Кристина подняла голову, облизнула губы и попыталась унять дрожь в руках. Она вошла в детскую, судорожно оделась и ушла из квартиры, не обратив внимания на спрятавшуюся за шкафом Арину.

Ходить по ночным кварталам тоже было страхом Кристины, но не сегодня. Она добежала до недостройки за рекордное время, пару раз поскользнувшись и упав.

Девушка вошла в дом их компании. Она никогда не была здесь ночью, но знала, что тут все равно ночует кто-то из ребят. Так и было. Две парочки сидели в разных углах комнаты.

Посередине в бочке горел костер. Кристина нашла в углу старый матрац, плед и легла. Она старалась не думать об Арине, утешая себя мыслью, что тетя и дядя с сестрой скоро вернутся из театра. Утешив себя окончательно, она задумалась о правильности своего ухода из дому. Тут к ней присел один из парней и протянул пластинку с какими-то таблетками.

— Это из аптеки. Отлично успокаивает и расслабляет.

Кристина взяла таблетки, и парень ушел на свое место. Девушка выдавила таблетку и сунула в рот. Подумала и проделала то же со второй. А дальше все завертелось перед глазами.

Кристина с трудом открыла глаза. Во рту был мерзкий вкус. Она облизнула губы и поднялась. Костер догорел, в помещении было холодно. Парочки спали в обнимку по своим углам. Кристина поискала пластинку с таблетками, но не нашла. Наверное, благодаря ним она не чувствовала холода ночью и спала как убитая. На улице светлело, значит, уже утро. Кристина встала и поплелась домой.

Дома все уже готовились к рабочему и учебному дню. По квартире не носилась только мама, а дверь в гостиную была закрыта. Кристина приняла душ, бросила одежду в корзину с грязным бельем и отправилась одеваться в детскую.

Арина натягивала колготки.

— Когда ты ушла, мама бегала по квартире, что-то творила. Потом она бегала по лестничной клетке полуголой. Потом пришли все и успокоили ее. А ночью маме было плохо. Кстати, они знают, что ты не ночевала дома, — Арина подняла голову.

— Спасибо, я многое пропустила. Было бы странно, если бы после водки ей было бы хорошо, — Кристина ушла на кухню. Тут уже завтракала семья. Девушка заварила чай и наложила кашу в тарелку.

— Кристина, я надеюсь, ты идешь в школу сегодня? — спросила Светлана.

— А ничего, что от спанья на улице не очень-то хорошо себя чувствуешь?

— Это твои проблемы. Пока мама болеет, тебя опекаю я. Ешь быстрее, вы с Ариной и так на первый урок опаздываете.

— У Кристины математика первым. Все равно тупая, куда спешить, — встряла Даша.

— Да, но сестре-то надо в школу. Может, хоть она нормальной будет, а не будущим бомжом.

Кристина встала из-за стола и начала собираться в школу. Она слышала, как в кухне смеются родственники, в гостиной ворочается мать.

Вернувшиеся с отбытия своего долга обществу члены семьи обнаружили Татьяну в добром здравии и неплохом настроении. Обсуждать случившееся, конечно же, никто не стал. Вечером Кристина вышла в гостиную, чтобы распечатать реферат. Мама глянула на нее и спросила:

— Что там у вас за препирания с тетей Светой были утром?

— Кристина не хотела идти в школу из-за того, что не ночевала дома, — ответила за девушку Светлана.

— Ты не ночевала дома?

Кристина кивнула.

— И никому не интересно где я была, а, мам? — завернула девушка.

— А почему нас это должно волновать? — ответила вопросом Светлана. — Это все твоя вина.

— Моя? — Кристина поперхнулась.

— А чья же? Люди просто так не напиваются! Маме и так нелегко, а от тебя одни проблемы и никакого утешения. Вместо того чтобы понять ее, ты продолжаешь. Вот мама и напилась, потому что сил у нее уже терпеть нет! А вчера вечером ты просто взяла и ушла. Не помогла маме, не позаботилась о ней, а бросила на произвол судьбы. И после этого мы должны о тебе переживать?!

Кристина посмотрела на маму, которая в свою очередь внимательно рассматривала ногти на руках. Кристина поняла, что мать ничего не скажет по этому поводу, поэтому взялась защищать себя сама. Ну, то есть, как всегда.

— Она взрослый человек, а я ребенок, который был напуган. И я еще во всем виновата. Очень мило.

— Даша тоже была ребенком, но она вела себя правильно, когда мы с Витей приходили в таком состоянии домой.

— Так Даша же всегда идеальна. Как это она вас довела?

— А можно не обсуждать меня при мне? — рявкнула Даша.

— Прости, детка, — Светлана погладила ее по плечу. — Даша нас не доводила, у нас были свои причины. Но она все воспринимала нормально.

— Правильно ли я понимаю, у нас семья алкоголиков? — Кристина подняла брови.

— Что ты несешь?! — выкрикнула Светлана. Даже Виктор встрепенулся. — У нас нормальная семья.

— Ну, вы же говорите, что это должно быть нормой для меня, как было нормой для Даши. Выходит, что у нас семья алкоголиков.

— Кристина, ты знаешь, ты вот все время такой бред несешь. Дура, в самом деле. Еще и неблагодарная, — Светлана сделала возмущенное лицо. Виктор и Даша захихикали.

Кристина посмотрела на маму. Та взяла газету и принялась ее листать. Девушка поняла, что сейчас взорвется. Она вытащила реферат, влетела в комнату, оделась и, сообщив, что идет гулять, пошла на улицу.

Такого удачного боя у компании Матвея еще не было. Кристина не давала сопернику даже руки поднять. И выигрыш был довольно высоким. Классная она, конечно. Бьет мощно.

Вернувшись домой, Кристина услышала рыдания из гостиной.

Тетя, дядя и Даша лежали на диване и смотрели комедию. Мама сидела за компьютером. Кристина прошла в спальню и увидела рыдающую в истерике Арину. Девочка плакала так громко, что казалось странным, как этим никто не озаботился. Посмотрев с минуту, Кристина вышла обратно в гостиную.

— Что случилось с Ариной, мам? — спросила она.

— Она увидела, что ты ушла на улицу, чего-то испугалась, начала говорить, как ей было страшно ночью, звать тебя, шарахаться от меня, а потом забилась в истерике, — пересказала события мама.

— И ты ее не успокоила? — тихо спросила Кристина.

— Меня бесит ее плач. Сама успокоится, не маленькая уже. Все-таки восемь лет.

Кристина выпрямилась и осмотрела комнату. Из спальни послышался новый приступ рыданий. Щербак — Люберецкие рассмеялись из-за сцены в фильме.

Кристина вошла в спальню, прислонилась к стене. Губы растянулись в плаче, но она его подавила. В гостиной все также были слышны взрывы хохота, включая мамин. Кристина подошла к плачущей сестре и села рядом, положив руку ей на спину.

Чистота

Кристина сидела на крыльце недостроя с Женей, курила и рассказывала.

— Да уж, — покачала головой Женя. — У меня, слава яйцам, предки не пьют. Надеюсь, твоя мама не станет алкашкой.

— Надеюсь, — Кристина затушила сигарету. — Но, если честно, меня она как-то мало парит.

— И когда тебя обвинили во всех грехах, тебя не мучило чувство вины?

— Мучило. Но я вспоминаю, как она молчала, когда тетя Света на меня набросилась, и чувство вины как отрезало. Только за Арину себя виню.

Женя вопросительно подняла голову.

— Я ее бросила одну с мамой в тот вечер, понимаешь? Хотя знала, что она от страха чуть не умирает. И позавчера, когда я вернулась домой, а у нее была истерика. Я ее еле успокоила. Но меня снова не было рядом, — Кристина стиснула кулак.

— Есть такой фильм, не помню, как называется, но суть в том, что герой пытается всех спасти, а ни черта не выходит. Понимаешь, о чем я? Ты не сможешь всегда быть рядом с ней и защищать от мамы и других. Так сложилось и нужно это принять.

Кристина вздохнула и закивала головой.

Светлана с Дашей поднимались по лестнице, неся пакеты с новой одеждой. Сзади Татьяна, немного отстав, тащила пакет с продуктами. Лифт, как всегда, не работал. Когда до желанного дома матери с дочкой оставался лишь один этаж, из своей квартиры вышел Павел. Увидев Дашу, он бросился к ней,

— Здравствуйте, девушка!

Даша сразу узнала в нем того самого любвеобильного мужчину, который признавался в любви тете Тане. Девушка сдержанно проговорила:

— Добрый день!

— Милая, я давно Вас заметил. Вы так прекрасны. Давайте познакомимся! Из какой Вы квартиры?

— Я не хочу с Вами знакомиться.

— Но я влюблен в Вас! Приходите ко мне в гости.

— До свидания! — сказала Светлана, и они с Дашей пошли дальше. Павел разочаровано посмотрел на них и легким шагом побежал по лестнице вниз.

— Только этой любви мне не хватало, — пробурчала Даша.

— Да ладно тебе. Нравиться кому-то ведь приятно, — мама положила дочери руку на плечо и привлекла к себе, словно собираясь сказать шепотом. Однако следующую фразу она произнесла обыкновенным громким голосом. — И перед Кристиной фора будет. В тебя влюблены, в нее нет.

— Это же шутка, мам?

— Конечно шутка. У тебя и без этого есть много преимуществ над людьми. Над ней так точно, — и они рассмеялись.

Татьяна, услышав голос Павла, сразу спряталась за лифтом у мусоропроводов. Увидев, что сосед ушел, она пошла наверх и услышала разговор между сестрой и племянницей. Перед глазами вдруг возникло воспоминание.

10-летняя Танечка смотрела, как мать читает записку от учительницы, в которой сообщалось, что девочка не слушается на уроках и ее маму желают видеть в школе.

Женщина отложила записку, взяла скакалку и посмотрела на Таню.

— Тань, ты знаешь, как ты мне надоела?

— Нет.

— Так вот, ты мне надоела, понимаешь, — голос матери вдруг перешел на крик. — Если ты думаешь, что это нормально, то ошибаешься. Чтобы ты знала, я тебя не хотела. Но все-таки родила на этот свет. И ты теперь должна быть мне благодарна. Я жду от тебя этой благодарности. Ты поняла?

— Да, — Таня опустила голову.