Бесплатный фрагмент - «И он сотворил духов света и тьмы»

Предисловие

Цитата, приведённая в заглавии этой книги, взята из «Учения о двух Духах», входящего в состав Устава кумранской общины. Кумранские тексты представляют собой самое раннее и при этом самое яркое свидетельство об усвоении иудеями иранского дуализма. Дуализм чужд Еврейской Библии, мировоззрение которой строго монистично. Еврейский племенной бог является источником как добра, так и зла, отсутствуют противостоящие ему Злой Дух и демоны. Дуалистические идеи проявляются в иудаизме в эпоху, следующую за двухвековым персидским господством, и в такой форме, которая не оставляет сомнений в прямом зороастрийском влиянии.

Дуалистические идеи выражены во множестве иудейских текстов поздней эпохи Второго Храма. В той или иной мере их влиянием были затронуты все течения внутри иудаизма, однако наиболее сильно оно сказывалось на ессеях и последователях Иисуса из Назарета, заложивших основы христианства. Цель данной книги — проследить этот процесс, начав с описания монистического мировоззрения Еврейской Библии.

Хотя демонология раввинистического иудаизма хронологически и тематически выходит за рамки нашего исследования, мы всё-таки сочли нужным уделить ей внимание в заключительной главе данной книги. Во-первых, нам представляется интересным проследить, как развивался дуализм в нехристианской иудейской среде по сравнению с христианской. Во-вторых, опубликованное нами ранее исследование о каббале в значительной степени посвящено демонологии послераввинистической эпохи, и рассмотрение раввинистической демонологии даёт нам полную картину демонологии в иудаизме от её появления до каббалы и хасидизма.

Из этой картины, в частности, становится ясно, что в раввинистическую эпоху дуализм оказывается в значительной степени смягчённым по сравнению с иудаизмом межзаветной эпохи и христианством. С появлением каббалы он вновь усиливается и возникает определённо дуалистическая система, но всё-таки в её рамках божественный и демонический миры свободно перетекают друг в друга, что указывает на сохранение в еврейской религии элементов монизма. На этом фоне тем отчётливее выглядит строгий дуализм зороастрийского характера, которого придерживается христианство.

Монистический иудаизм

Демонизм Яхве

Представление о Яхве как источнике зла традиционно для Еврейской Библии, ср.: «Зиждитель света и творец тьмы, создатель добра и творец зла — я, Яхве, создатель всего этого» (yoṣer ’or uḇore ḥošeḵ «ośe šalom uḇore ra» ’ani yhwh «ośe ḵol-’elle) (Ис. 45, 7); «Не из уст ли Вышнего исходят зло и добро?» (mippi «elyon lo teṣe ha-ra‘ot wə-ha-ṭoḇ) (Плач. 3, 37—38); «Всё сделал Яхве по своему замыслу — даже злодея на день зла» (kol pa‘al yhwh lamma‘anehu wəgam raša» ləyom ra‘a) (Притч. 16, 4); «Бывает ли в городе зло, которое сотворил не Яхве?» (im-tihye ra‘a ḇə‘ir w-yhwh lo «aśa) (Ам. 3, 6); «В день добра (ṭoḇa) пользуйся благом, а в день зла (ra‘a) размышляй: то и другое создал («aśa) бог (ha-’elohim)» (Еккл. 7, 14).

В эпизоде борьбы с праотцом Иаковом у потока Иавок Яхве выступает в роли опасного ночного демона: «И остался Иаков один. И боролся с ним до появления зари некто (’iš). И увидел, что не может выстоять против него, и коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с ним. И сказал: Отпусти меня, ибо взошла заря. И сказал: Не отпущу тебя, пока не благословишь меня. И сказал ему: Как имя твоё? И сказал: Иаков. И сказал: Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль (yiśra’el, т. е. Богоборец), ибо ты боролся (śarita) против бога («im-’elohim), и против человеков («im-’anašim) выстоять сможешь. Спросил и Иаков, говоря: Скажи имя твоё. И сказал: На что ты спрашиваешь об имени моём? И благословил его там. И нарёк Иаков имя месту тому: Пенуэл (pəni’el, т. е. Лицо бога), ибо [сказал он: ] Я видел бога (’elohim) лицом к лицу (panim ’el-panim), но сохранилась жизнь моя» (Быт. 32, 24—30).

Хотя имя Яхве здесь не упоминается, противник Иакова прямо именуется богом, а смертельная опасность видеть его лицом к лицу свидетельствует о том, что речь идёт именно о Яхве.

«Бог Израилев» называется по имени в сходном эпизоде ночного нападения на Моисея. По не указанной причине Яхве пытается убить Моисея, только что им самим отправленного в Египет, чтобы вывести оттуда евреев: «Дорогою на ночлеге встретил его Яхве и искал умертвить его. Тогда Сепфора, взяв каменный нож, обрезала крайнюю плоть сына своего и, бросив к ногам его, сказала: Ты жених крови мне. И отошёл он от него» (Исх. 4, 24—26).

Еврейская Библия неоднократно заявляет, что Яхве — страшный бог: «Делайте и воздавайте обеты Яхве, богу вашему; все, которые вокруг него, да принесут дары Страшному» (Пс. 75, 12); «Яхве Воинств — его святите, и он — страх ваш, и он — трепет ваш! И будет он освящением и камнем преткновения, и скалою соблазна для обоих домов Израиля, петлёю и сетью для жителей Иерусалима. И многие из них преткнутся и упадут, и разобьются, и запутаются в сети, и будут уловлены» (Ис. 8, 13—15).

Яхве смертельно опасен для людей. Моисею он заявляет: «Человек не может увидеть меня и остаться в живых» (Исх. 33, 20). Смертельную опасность представляет гора Синай, когда на неё спускается «бог Израилев»: «В третий день сойдёт Яхве пред глазами всего народа на гору Синай; и проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве её; всякий, кто прикоснётся к горе, предан будет смерти» (Исх. 19, 12). В той же степени опасна скиния: «И сказали сыны Израилевы Моисею: вот, мы умираем, погибаем, все погибаем! Всякий, приближающийся к скинии Яхве, умирает: не придётся ли всем нам умереть?» (Числ. 17, 12—13).

Яхве объявляет Израилю, что сам не пойдёт с ним в Ханаан, а отправит вместо себя посланца, чтобы не погубить евреев в пути: «Я пошлю перед тобою посланца (mal’aḵ), и прогоню Хананеев, Аморреев, Хеттеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, ибо в землю, где течёт молоко и мёд, сам я не пойду среди вас, чтобы не пожрать мне вас (pen-’aḵeleḵa) на пути, потому что вы народ жестоковыйный» (Исх. 33, 2—3).

Первосвященник, входящий в святое святых, подвергает свою жизнь опасности и обязан принимать меры предосторожности: «И сказал Яхве Моисею: скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку, что на ковчеге, дабы ему не умереть, ибо над крышкою я буду являться (’era’e) в облаке» (Лев. 16, 2). На ризе Аарона должны быть позвонки, «дабы слышен был от него звук, когда он будет входить пред лицо Яхве и когда будет выходить, чтобы ему не умереть» (Исх. 28, 35).

«Сынам Каафовым» из числа левитов, которые переносят скинию во время похода, под угрозой смерти запрещается смотреть на ковчег: «И сказал Яхве Моисею и Аарону, говоря: не погубите колена племён Каафовых из среды левитов, но вот что сделайте им, чтобы они были живы и не умерли, когда приступают к святому святых: Аарон и сыны его пусть придут и поставят их каждого в служении его и у ноши его, но сами они не должны подходить смотреть святое (qodeš), когда покрывают его, чтобы не умереть» (Числ. 4, 17—20); «Когда, при отправлении в путь стана, Аарон и сыны его покроют всё святое (qodeš) и все вещи святого, тогда сыны Каафа подойдут, чтобы нести, но не должны они касаться святого, чтобы не умереть» (Числ. 4, 15).

Жители Вефсамиса (Бет-Шемеша) наказываются смертью за то, что заглядывали в ковчег: «И поразил он жителей Вефсамиса за то, что они заглядывали в ковчег Яхве, и убил из народа пятьдесят тысяч семьдесят человек; и заплакал народ, ибо поразил Яхве народ поражением великим. И сказали жители Вефсамиса: кто может стоять пред Яхве, сим святым богом?» (1 Цар. 6, 19—20). Во время перевозки ковчега в Иерусалим Яхве поражает смертью человека, дотронувшегося до него рукой: «И когда дошли до гумна Нахонова, Оза простёр руку свою к ковчегу божию и взялся за него, ибо волы наклонили его. И прогневался Яхве на Озу, и поразил его бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега божия» (2 Цар. 6, 6—7).

Яхве как огненный бог

Еврейская Библия неоднократно описывает Яхве как огненное божество: «Яхве, бог твой, есть огонь пожирающий (’eš ’oḵəla), бог ревнитель» (Втор. 4, 24); «Знай же ныне, что Яхве, бог твой, идёт пред тобою, огонь пожирающий (’eš ’oḵəla)» (Втор. 9, 3); «Вид же славы Яхве на вершине горы был пред глазами сынов Израилевых как огонь пожирающий (’eš ’oḵelet)» (Исх. 24, 17).

Огнём «бог Израилев» истребляет своих врагов: «Грядёт бог наш, и не в безмолвии: огонь пред лицом его пожирающий (’eš ləp̄anaw to’ḵal), и вокруг его сильная буря» (Пс. 49, 3); «Пред его лицом идёт огонь и вокруг попаляет врагов его. Молнии его освещают круг земной; земля видит и трепещет» (Пс. 96, 3—4); «Огонь загорелся в ноздрях моих, жжёт до преисподней Шеол, пожирает (watto’ḵal) землю и плоды её, зажигает основания гор» (Втор. 32, 22); «Ярость Яхве Воинств опалит землю, и народ сделается пищею огня (ma’aḵolet ’eš)» (Ис. 9, 19).

Яхве низводит пожирающий огонь с неба по просьбе своего пророка: «И послал к нему пятидесятника с его пятидесятком. И он взошёл к нему, когда Илия сидел на верху горы, и сказал ему: Человек божий! царь говорит: Сойди. И отвечал Илия, и сказал пятидесятнику: Если я человек божий, то пусть сойдёт огонь с неба и пожрёт (wəto’ḵal) тебя и твой пятидесяток. И сошёл огонь с неба и пожрал (watto’ḵal) его и пятидесяток его. И послал к нему царь другого пятидесятника с его пятидесятком. И он стал говорить ему: Человек божий! так сказал царь: Сойди скорее. И отвечал Илия и сказал ему: Если я человек божий, то пусть сойдёт огонь с неба и пожрёт тебя и твой пятидесяток. И сошёл огонь божий с неба, и пожрал его и пятидесяток его» (4 Цар. 1, 9—12).

Огонь Яхве пожирает и израильтян, восстающих против «бога Израилева»: «Народ стал роптать вслух Яхве; и Яхве услышал, и воспламенился гнев его, и возгорелся среди них огонь Яхве, и пожрал (watto’ḵal) край стана» (Числ. 11, 1); «И вышел огонь от Яхве, и пожрал (watto’ḵal) тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение. И сказал Яхве Моисею, говоря: Скажи Елеазару, сыну Аарона, священнику, пусть он соберёт кадильницы сожжённых и огонь выбросит вон; ибо освятились кадильницы грешников сих смертью их, и пусть разобьют их в листы для покрытия жертвенника, ибо они принесли их пред лицо Яхве, и они освятились (wayyiqdašu)» (Числ. 16, 35—38).

После завершения строительства скинии Яхве вселяется в неё, чтобы постоянно в ней пребывать (Исх., 40, 34; Лев. 1, 1). Вслед за этим происходит посвящение Аарона и его сыновей в жрецы. Когда Аарон приносит первые жертвы, Яхве на глазах у всего народа выходит из скинии и самолично их пожирает: «И вошли Моисей и Аарон в шатёр совета, и вышли, и благословили народ, и явилась слава Яхве всему народу. И вышел огонь от лица Яхве, и пожрал (watto’ḵal) на жертвеннике всесожжение и тук, и видел весь народ, и закричал, и пал на лицо своё» (Лев. 9, 23—24).

После этого Яхве точно так же пожирает сыновей Аарона: «Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред лицо Яхве огонь чуждый, которого он не велел им. И вышел огонь от лица Яхве, и пожрал (watto’ḵal) их, и умерли они пред лицом Яхве. И сказал Моисей Аарону: Вот о чём сказал Яхве: В приносимых мне (biqroḇay) освящусь (’eqqadeš)…» (Лев. 10, 1—3).

Нигде в тексте Пятикнижия не оговаривается запрет Яхве сыновьям Аарона приносить чуждый огонь и не упоминаются слова, которые Моисей вкладывает здесь в уста «бога Израилева», из чего можно сделать вывод, что мы имеем дело с отредактированным рассказом. В первоначальном варианте, по всей видимости, Яхве пожирал Надава и Авиуда в качестве посвятительных жертв по случаю освящения своей скинии.

Животные образы Яхве

Еврейская Библия неоднократно представляет Яхве в образе хищного зверя. Чаще всего «бог Израилев» изображается в виде льва, скимна (молодого льва) или барса: «Ибо так сказал мне Яхве: Как лев (’arye), как скимен (kəp̄ir), ревущий над своею добычею, хотя бы множество пастухов кричало на него, от крика их не содрогнётся и множеству их не уступит, — так Яхве Воинств сойдёт сразиться за гору Сион и за холм его» (Ис. 31, 4); «Слышен вопль пастырей и рыдание вождей стада, ибо опустошил Яхве пажить их… Он оставил жилище своё, как скимен (kəp̄ir)» (Иер. 25, 36, 38); «Ибо я как лев (šaḥal) для Ефрема и как скимен (kəp̄ir) для дома Иудина; я, я растерзаю, и уйду; унесу, и никто не спасёт» (Ос. 5, 14); «И я буду для них как лев (šaḥal), как барс (namer) буду подстерегать при дороге» (Ос. 13, 7); «Как лев ты охотишься на меня» (kaššaḥal təṣudeni) (Иов. 10, 16).

Яхве рычит по-львиному: «Яхве с Сиона зарычит (yiš’ag), и из Иерусалима подаст голос свой» (Ам. 1, 2; то же: Иоил. 3, 16); «Яхве с высоты зарычит (yiš’ag) и из жилища святыни своей подаст голос свой; рыком зарычит (ša’og yiš’ag) за селение своё» (Иер. 25, 30).

Иногда образ льва совмещается с образом медведя: «Буду нападать на них, как лишённая детей медведица, и раздирать вместилище сердца их, и поедать их там, как львица» (Ос. 13, 8); «Он (т. е. Яхве) для меня — медведь в засаде, лев в скрытном месте» (Плач. 3, 10).

Несколько раз Яхве изображается в виде птицы, именуемой nešer. Обычно это слово переводится как «орёл», но в действительности орёл в библейском еврейском языке называется словом «ayiṭ, которым, в частности, Яхве устами Второ-Исайи именует своего помазанника Кира: «Я зову от восхода орла (синод.: хищную птицу), из дальней страны — мужа совета моего» (Ис. 46, 11).

Сравнение с другими семитскими языками свидетельствует, что слово nešer скорее означало стервятника: «Я носил вас (т.е. израильтян) на стервятничьих крыльях (kanp̄e nəšarim) и принёс вас к себе» (Исх. 19, 4); «Как стервятник (nešer) вызывает гнездо своё, носится над птенцами своими, распростирает крылья свои, берёт их и носит их на перьях своих, так Яхве один водил его (т. е. Израиля), и не было с ним чужого бога» (Втор. 32, 11—12); «Вот, как стервятник (nešer) поднимется он (т. е. Яхве), и полетит, и распустит крылья свои над Восором» (Иер. 49, 22).

К птичьему образу «бога Израилева» отсылают упоминания о его перьях и крыльях: «Перьями своими осенит тебя [Яхве], и под крыльями его будешь безопасен» (Пс. 90, 4); «Да воздаст Яхве за это дело твоё, и да будет тебе полная награда от Яхве, бога Израилева, к которому ты пришла, чтоб успокоиться под его крыльями!» (Руфь. 2, 12).

Жестокость Яхве к еврейскому народу

«Бог Израилев» бывает чрезвычайно жесток к своему народу Израилю. Суд над евреями вызывает у него радость: «И как радовался Яхве, делая вам добро и умножая вас, так будет радоваться Яхве, погубляя вас и истребляя вас» (Втор. 28, 63). Он наказывает не только самих грешников, но и их потомков: «Яхве долготерпелив и многомилостив, прощающий беззакония и преступления, и не оставляющий без наказания, но наказывающий беззаконие отцов в детях до третьего и четвертого рода» (Числ. 14, 18). Он наказывает праведников вместе с грешниками: «И скажи земле Израилевой: так говорит Яхве: вот, я — на тебя, и извлеку меч мой из ножен его и истреблю у тебя праведного и нечестивого» (Иез. 21, 1—3).

Еврейская Библия содержит многочисленные рассказы о наказаниях, которым Яхве подвергает евреев за их непослушание. Так, в ответ на их жалобы на отсутствие мяса он даёт им в пищу перепелов, но тут же жестоко наказывает: «Мясо ещё было в зубах их и не было ещё съедено, как гнев Яхве возгорелся на народ, и поразил Яхве народ весьма великою язвою (makka). И нарекли имя месту сему: Киброт‐Гаттаава, ибо там похоронили прихотливый народ» (Числ. 11, 33—34).

В ответ на ропот израильтян по поводу гибели левита Корея и его сторонников Яхве желает погубить «всё общество сынов Израилевых». Этого не происходит лишь благодаря заступничеству Аарона: «И сказал Моисей Аарону: Возьми кадильницу, и положи в неё огня с жертвенника, и всыпь курения, и неси скорее к обществу, и заступи их, ибо вышел гнев (qeṣep̄) от лица Яхве, и началось поражение (nagep̄). И взял Аарон, как сказал Моисей, и побежал в среду общества, и вот, уже началось поражение (negep̄) в народе. И он положил курения и заступил народ; стал он между мёртвыми и живыми, и поражение (maggep̄a) прекратилось. И умерло от поражения (maggep̄a) четырнадцать тысяч семьсот человек, кроме умерших по делу Корееву» (Числ. 16, 46—49).

Самих сторонников Корея Яхве низводит живыми в преисподнюю вместе с их детьми: «И отошли они (т.е. израильтяне) со всех сторон от жилища Корея, Дафана и Авирона; а Дафан и Авирон вышли и стояли у дверей шатров своих с жёнами своими и сыновьями своими и с малыми детьми своими… И разверзла земля уста свои, и поглотила их, и домы их, и всех людей Кореевых и всё имущество; и сошли они со всем, что принадлежало им, живые в преисподнюю (šə’ola), и покрыла их земля, и погибли они из среды общества» (Числ. 16, 27, 32—33).

Израильтянина Ахана по приказу Яхве убивают вместе с его детьми за то, что он присвоил себе некоторые вещи из имущества подвергнутого заклятию Иерихона: «Иисус и все Израильтяне с ним взяли Ахана, сына Зарина, и серебро, и одежду, и слиток золота, и сыновей его, и дочерей его, и волов его, и ослов его, и овец его, и шатёр его, и всё, что у него было, и вывели их на долину Ахор. И сказал Иисус: За то, что ты навёл на нас беду, Яхве на тебя наводит беду в день сей. И побили его все Израильтяне камнями, и сожгли их огнём, и наметали на них камни» (Нав. 7, 24—25).

Исполняя проклятие пророка Елисея, медведицы убивают детей, смеявшихся над его плешью: «Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Яхве. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребёнка» (4 Цар. 2, 24). По слову того же Елисея проказа излечившегося сирийского военачальника Неемана переходит не только на самого слугу пророка Гиезия, совершившего прегрешение, но и на всех его потомков: «Пусть же проказа Нееманова пристанет к тебе и к потомству твоему навек. И вышел он от него белый от проказы, как снег» (4 Цар. 5, 27).

В числе наказаний для евреев за непослушание Пятикнижие упоминает то, что Яхве заставит их поедать собственных детей: «И будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших будете есть» (Лев. 26, 29); «И ты будешь есть плод чрева твоего, плоть сынов твоих и дочерей твоих, которых Яхве, бог твой, дал тебе, в осаде и в стеснении, в котором стеснит тебя враг твой» (Втор. 28, 53); «За то отцы будут есть сыновей среди тебя, и сыновья будут есть отцов своих» (Иез. 5, 10); «И накормлю их плотью сыновей их и плотью дочерей их; и будет каждый есть плоть своего ближнего, находясь в осаде и тесноте, когда стеснят их враги их и ищущие души их» (Иер. 19, 9); «Воззри, Яхве, и посмотри: кому ты сделал так, чтобы женщины ели плод свой, младенцев, вскормленных ими?» (Плач. 2, 20); «Руки мягкосердых женщин варили детей своих, чтобы они были для них пищею во время гибели дщери народа моего» (Плач. 4, 10). Данные сцены каннибализма воспроизводят реальные обстоятельства осады Иерусалима вавилонянами в 589—587 гг. до н.э.

Жестокое истребление евреев при посредничестве левитов производит Моисей за грех Золотого тельца: «И стал Моисей в воротах стана и сказал: Кто с Яхве, ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: Так говорит Яхве, бог Израилев: Возложите каждый свой меч на бедро своё, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трёх тысяч человек. Ибо Моисей сказал: Сегодня посвятите руки ваши Яхве, каждый в сыне своём и брате своём, да ниспошлёт он вам сегодня благословение» (Исх. 32, 26—29).

Благословение Моисея левитам особо подчёркивает их равнодушие к ближайшим родственникам в исполнении своего религиозного долга: «И о Левии сказал: Туммим твой и урим твой на святом муже твоём, которого ты искусил в Массе, с которым ты препирался при водах Меривы, который говорит об отце своём и матери своей: „Я на них не смотрю“, и братьев своих не признаёт, и сыновей своих не знает; ибо они, левиты, слова твои хранят и завет твой соблюдают, учат законам твоим Иакова и заповедям твоим Израиля, возлагают курение в ноздри твои и всесожжения на жертвенник твой» (Втор. 33, 8—10).

Одна из Моисеевых заповедей требует от каждого еврея безжалостно истреблять своих ближайших родственников, совершивших вероотступничество: «Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоём, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: Пойдём и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои, богам тех народов, которые вокруг тебя, близких к тебе или отдалённых от тебя, от одного края земли до другого, — то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нём, чтоб убить его, а потом руки всего народа; побей его камнями до смерти» (Втор. 13, 6—10).

Израильский судья Иеффай во главе галаадитян истребляет колено Ефрема. Беглых ефремлян определяют по их произношению, отличающему их от жителей Галаада: «Они (т.е. галаадитяне) говорили ему (т.е. ефремлянину): „скажи: шибболет“, а он говорил: „сибболет“, и не мог иначе выговорить. Тогда они, взяв его, закалали у переправы чрез Иордан. И пало в то время из Ефремлян сорок две тысячи» (Суд. 12, 6).

В ответ на то, что вениаминитяне до смерти изнасиловали наложницу левита «с горы Ефремовой», последний разрезает её труп на двенадцать частей и отсылает их во все пределы Израиля (Суд. 19, 25—29). Остальные колена объединяются против колена Вениаминова, чтобы наказать его за преступление.

Объединённые колена дважды обращаются за оракулом к Яхве, но он дважды их обманывает, и они дважды терпят поражение от колена Вениаминова (Суд. 20, 18—25). Только на третий раз им удаётся нанести поражение вениаминитянам и истребить их: «Израильтяне же опять пошли к сынам Вениаминовым и поразили их мечом, и людей в городе, и скот, и всё, что ни встречалось, и все находившиеся на пути города сожгли огнём» (Суд. 20, 48). В живых остаётся лишь небольшое число мужчин из колена Вениамина, а все их женщины подвергаются истреблению: «И сказали старейшины общества: Что нам делать с оставшимися касательно жён, ибо истреблены женщины у Вениамина?» (Суд. 21, 16).

Заодно истребляются жители Иависа Галаадского, которые не принимали участия в войне против вениаминитян: «И послало туда общество двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и дали им приказание, говоря: Идите и поразите жителей Иависа Галаадского мечом, и женщин и детей; и вот что сделайте: Всякого мужчину и всякую женщину, познавшую ложе мужеское, предайте заклятию (taḥarimu)» (Суд. 21, 10).

Жестокость Яхве к другим народам

Термином «заклятие» (евр. ḥerem) называлось у северо-западных семитов (угаритян, моавитян и др.) в эпоху позднего бронзового и раннего железного века принесение враждебного народа в жертву своему племенному божеству. Такой же смысл имеет это слово и в Еврейской Библии.

Истребление врагов еврейского народа изображается в ЕБ как их принесение в жертву Яхве: «День сей у господа Яхве Воинств есть день отмщения (nəqama), чтобы отмстить врагам его; и меч будет пожирать (wə’aḵla), и насытится и упьётся кровью их; ибо это господу Яхве Воинств будет жертвоприношение (zeḇaḥ) в земле северной, при реке Евфрате» (Иер. 46, 9—10); «Ибо гнев Яхве на все народы, и ярость на всё воинство их. Он заклял их (heḥerimam), отдал их на заклание (ṭeḇaḥ) … Насытится меч мой на небесах: вот, для суда низойдёт он на Едом и на народ заклятия моего (ḥermi). Меч Яхве наполнится кровью, утучнеет от тука, от крови агнцев и козлов, от тука с почек овнов: ибо жертвоприношение (zeḇaḥ) для Яхве в Восоре и заклание (ṭeḇaḥ) большое в земле Едома» (Ис. 34, 2—6).

Обречённых в жертву пожирает оружие Яхве: «Упою (’aškir) стрелы мои кровью, и меч мой будет пожирать (to’ḵal) плоть, [упою стрелы мои] кровью убитых и пленных…» (Втор. 32, 42). Народ Яхве, уподобляясь своему богу, также приобретает каннибальские черты — он «не ляжет, пока не сожрёт добычи и крови убитых не выпьет («ad-yo’ḵal ṭerep̄ wədam-ḥalalim yište)» (Числ. 23, 24).

Третье-Исайя изображает истребление народов «богом Израилевым» как топтание винограда в точиле: «Кто это идёт от Едома, в червлёных ризах от Восора, столь величественный в своей одежде, выступающий в полноте силы своей? „Я — изрекающий правду, сильный, чтобы спасать“. Отчего же одеяние твоё красно, и ризы у тебя, как у топтавшего в точиле? „Я топтал точило один, и из народов никого не было со мною; и я топтал их во гневе моём и попирал их в ярости моей; кровь их брызгала на ризы мои, и я запятнал всё одеяние своё; ибо день мщения — в сердце моём, и год моих искупленных настал. Я смотрел, и не было помощника; дивился, что не было поддерживающего; но помогла мне мышца моя, и ярость моя — она поддержала меня: и попрал я народы во гневе моём, и сокрушил их в ярости моей, и вылил на землю кровь их“» (Ис. 63, 1—6).

В сходном духе Псалмы устами Яхве призывают «погрузить ногу свою в кровь врагов» (Пс. 67, 24) и обещают, что «возрадуется праведник, когда увидит отмщение; омоет стопы свои в крови нечестивого» (Пс. 57, 11). Обращаясь к Вавилону, псалмопевец заявляет: «Блажен, кто возьмёт и разобьёт младенцев твоих о камень!» (Пс. 136, 9).

В 31-й главе Книги Чисел описывается война израильтян против мадианитян. Предыстория этой войны рассказывается в 25-й главе той же книги, согласно которой во время своего странствия Израиль остановился в Ситтиме, «и начал народ блудодействовать с дочерями Моава, и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ и кланялся богам их. И прилепился Израиль к Ваал-Фегору» (Числ. 25, 1—3). Это вызывает гнев Яхве, который приказывает Моисею: «возьми всех начальников народа и повесь (или: расчлени — см. ниже) их для Яхве перед солнцем (wəhoqa» ’otam lyhwh neged haššameš), и отвратится от Израиля ярость гнева Яхве. И сказал Моисей судьям Израилевым: убейте каждый людей своих, прилепившихся к Ваал-Фегору» (Числ. 25, 4—5). Таким образом, Яхве требует от Моисея во искупление греха принести всех начальников Израиля себе в жертву.

Далее сообщается, что «некто из сынов Израилевых пришёл, и привёл к братьям своим Мадианитянку» (Числ. 25, 6), которая ниже называется именем Хазва. Это вызвало гнев внука Аарона Финееса, который вошёл вслед за ними в спальню и пронзил их обоих насквозь копьём в чрево, что прекратило поражение израильтян гневом Яхве. Вслед за этим «бог Израилев» приказывает Моисею: «Враждуйте с Мадианитянами, и поражайте их; ибо они враждебно поступили с вами в коварстве своём, прельстив вас Фегором и Хазвою, дочерью начальника Мадиамского, сестрою своею, убитою в день поражения за Фегора» (Числ. 25, 16—18).

Отметим, что Моав и Мадиам — два разных народа, и «прилепиться к Ваал-Фегору» израильян побудили моавитяне. Единственная же вина мадианитян заключалась в том, что один израильтянин привёл с собою в стан одну из их женщин, чтобы совокупиться с нею, за что оба были убиты. Тем не менее Яхве приказывает Моисею истребить именно мадианитян, среди которых, к слову сказать, должны были находиться ближайшие родственники вождя евреев (тесть и жена Моисея были мадианитянами).

Повествование в 31-й главе открывается приказом Яхве Моисею: «Отмсти Мадианитянам за сынов Израилевых, и после отойдёшь к народу своему» (Числ. 31, 2). Следуя этому приказу, еврейское войско истребляет всех мадиамских мужчин, а женщин и детей захватывает в рабство: «И пошли войною на Мадиама, как повелел Яхве Моисею, и убили всех мужеского пола… А жён Мадиамских и детей их сыны Израилевы взяли в плен, и весь скот их, и все стада их, и всё имение их взяли в добычу, и все города их во владениях их, и все селения их сожгли огнём» (Числ. 31, 7, 9—10).

Когда Моисей выходит встречать еврейских воинов, он гневается на них за то, что они оставили в живых всех женщин и детей: «И сказал им Моисей: Для чего вы оставили в живых всех женщин?… Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя» (Числ. 31, 15, 17—18).

После того как израильтяне убивают всех мадиамских мальчиков и замужних женщин, Яхве даёт Моисею указания о разделе добычи, включая тридцать две тысячи оставленных в живых мадиамских девочек. Половина их должна достаться ходившим на войну воинам, а другая половина — остальному народу. Часть из первой половины надлежит отдать «богу Израилеву»: «от воинов, ходивших на войну, возьми дань Яхве, по одной душе из пятисот, из людей и из крупного скота, и из ослов, и из мелкого скота; возьми это из половины их и отдай Елеазару жрецу в возношение Яхве (tərumat yhwh)» (Числ. 31, 28—29). Моисей исполняет этот приказ: «людей шестнадцать тысяч, и дань из них Яхве тридцать две души. И отдал Моисей дань, возношение Яхве (tərumat yhwh), Елеазару жрецу, как повелел Яхве Моисею» (Числ. 31, 40—41).

Поскольку термин «возношение Яхве» означает в т.ч. жертвоприношение, данное сообщение можно понять так, что тридцать две мадиамских девочки были принесены в жертву «богу Израилеву».

Как уже говорилось, поголовное истребление противников в посвятительную жертву своему племенному божеству называлось у евреев и родственных им народов словом «заклятие» (ḥerem). Такому заклятию израильтяне подвергают население владений аморейских царей Сигона и Ога к востоку от Иордана: «И Сигон со всем народом своим выступил против нас на сражение к Яаце; и предал его Яхве, бог наш, в руки наши, и мы поразили его и сынов его и весь народ его, и взяли в то время все города его, и предали заклятию все города, мужчин и женщин и детей, не оставили никого в живых» (Втор. 2, 32—34); «И предал Яхве, бог наш, в руки наши и Ога, царя Васанского, и весь народ его; и мы поразили его, так что никого не осталось у него в живых… И предали мы их заклятию, как поступили с Сигоном, царем Есевонским, предав заклятию всякий город с мужчинами, женщинами и детьми…» (Втор. 3, 3, 6).

Так же Яхве приказывает евреям поступить и с населением собственно Ханаана: «А в городах сих народов, которых Яхве, бог твой, даёт тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию: Хеттеев и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Яхве, бог твой» (Втор. 20, 16—17).

Вступив в Ханаан под предводительством Иисуса Навина, евреи первыми истребляют всех жителей Иерихона, за исключением семьи блудницы Раав: «И предали заклятию (wayyaḥarimu) всё, что в городе, и мужей и жён, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, острием меча» (Нав. 6, 20). Затем наступает очередь жителей Гая: «Когда Израильтяне перебили всех жителей Гая на поле, в пустыне, куда они преследовали их, и когда все они до последнего пали от острия меча, тогда все Израильтяне обратились к Гаю и поразили его острием меча. Падших в тот день мужей и жён, всех жителей Гая, было двенадцать тысяч. Иисус не опускал руки своей, которую простёр с копьём, доколе не предал заклятию всех жителей Гая…» (Нав. 8, 24—26).

Такая же участь постигает Макед (Нав. 10, 28), Ливну (Нав. 10, 30), Лахис (Нав. 10, 32), Еглон (Нав. 10, 35), Хеврон (10, 37), «всю землю нагорную и полуденную, и низменные места, и землю лежащую у гор» (На. 10, 40), Асор (Нав. 11, 11) и «все города, лежавшие на возвышенности» (Нав. 11, 14).

Сходным образом ведёт войны с соседними народами (аммонитянами и эдомитянами) царь Давид: «И собрал Давид весь народ и пошёл к Равве, и воевал против неё и взял её… А народ, бывший в нём (т.е. в городе), он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими» (2 Цар. 12, 29, 31); «А народ, который был в нём, вывел и умерщвлял их пилами, железными молотилами и секирами. Так поступил Давид со всеми городами Аммонитян» (1 Пар. 20, 3); «Когда Давид был в Идумее, и военачальник Иоав пришёл для погребения убитых и избил весь мужеский пол в Идумее, — ибо шесть месяцев прожил там Иоав и все Израильтяне, доколе не истребили всего мужеского пола в Идумее…» (3 Цар. 11, 15—16).

Предсказывая грядущее истребление Моава, пророк Иеремия восклицает: «Проклят, кто дело Яхве делает небрежно, и проклят, кто удерживает меч его от крови!» (Иер. 48, 10).

Яхве как ожесточающий бог

Еврейская Библия неоднократно описывает случаи, в которых Яхве сам заставляет людей совершать действия, за которые потом их наказывает («ожесточает их сердце»). Так, во время пребывания евреев в Египте Яхве «Возбудил в сердце их (т.е. египтян) ненависть против народа его и ухищрение против рабов его» (Пс. 104, 25).

Фараон не отпускает евреев не потому, что сам не хочет, а потому, что к этому его принуждает «бог Израилев»: «А я ожесточу сердце его, и он не отпустит народа» (Исх. 4, 21); «Аарон, брат твой, будет говорить фараону, чтобы он отпустил сынов Израилевых из земли своей. Но я ожесточу сердце фараоново… Фараон не послушает вас, и я наложу руку мою на Египет» (Исх. 7, 2—3); «Яхве ожесточил сердце фараона, и он не послушал их, как и говорил Яхве Моисею» (Исх. 9, 12); «Яхве ожесточил сердце фараона, и он не отпустил сынов Израилевых» (Исх. 10, 20); «Ожесточил Яхве сердце фараона, и он не захотел отпустить их» (Исх. 10, 27); «Моисей и Аарон сделали все сии чудеса пред фараоном; но Яхве ожесточил сердце фараона, и он не отпустил сынов Израилевых из земли своей» (Исх. 11, 10).

Когда Яхве убивает египетских первенцев, и евреи всё же уходят из Египта, фараон бросается за ними в погоню опять-таки по воле «бога Израилева»: «А я ожесточу сердце фараона, и он погонится за ними, и покажу славу мою на фараоне и на всём войске его» (Исх. 14, 4); «И ожесточил Яхве сердце фараона, царя Египетского, и он погнался за сынами Израилевыми» (Исх. 14, 8); «Я же ожесточу сердце Египтян, и они пойдут вслед за ними» (Исх. 14, 17).

Аморрейский царь Сигон, владевший землёю к востоку от Иордана, не разрешил евреям пройти через неё по воле Яхве: «Но Сигон, царь Есевонский, не согласился позволить пройти нам через свою землю, потому что Яхве, бог твой, ожесточил дух его и сердце его сделал упорным, чтобы предать его в руку твою» (Втор. 2, 30). В ответ на это евреи истребили всё население его царства: «И Сигон со всем народом своим выступил против нас на сражение к Яаце; и предал его Яхве, бог наш, в руки наши, и мы поразили его и сынов его и весь народ его, и взяли в то время все города его, и предали заклятию (wannaḥarem) все города, мужчин и женщин и детей, не оставили никого в живых» (Втор. 2, 32—34).

Точно так же и население Ханаана к западу от Иордана встретило евреев войной, потому что этого хотел «бог Израилев»: «От Яхве было то, что они ожесточили сердце своё и войною встречали Израиля — для того, чтобы преданы были заклятию (ləma‘an haḥarimam) и чтобы не было им помилования, но чтобы истреблены были так, как повелел Яхве Моисею» (Нав. 11, 20). За действия ханаанеев, совершённые по его собственной воле, «бог Израилев» приказывает евреям их уничтожить: «А в городах сих народов, которых Яхве, бог твой, даёт тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию (haḥarem taḥarimem): Хеттеев и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Яхве, бог твой» (Втор. 20, 16—17).

Двое сыновей израильского первосвященника Илия, служившего в храме в Силоме (Шило), совершали противозаконные деяния, а попытки отца вразумить их оказались безуспешными, потому что «они (т.е. сыновья Илия) не слушали голоса отца своего, ибо Яхве желал убить их (ḥap̄eṣ yhwh lahamitam)» (1 Цар. 2, 25). Впоследствии «бог Израилев» лишает сыновей Илия жизни руками филистимлян.

Безрассудное поведение Ровоама, которое приводит к отделению десяти северных колен, вызвано волей «бога Израилева»: «И не послушал царь народа, ибо так суждено было Яхве, чтобы исполнилось слово его, которое изрёк Яхве чрез Ахию Силомлянина Иеровоаму, сыну Наватову» (3 Цар. 12, 15).

Яхве посредством пророков сам искушает евреев, однако служащий его безвольным орудием пророк всё же должен быть убит: «Если восстанет среди тебя пророк, или сновидец, и представит тебе знамение или чудо, и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет притом: „Пойдём вслед богов иных, которых ты не знаешь, и будем служить им“, то не слушай слов пророка сего, или сновидца сего; ибо искушает (mənasse) вас Яхве, бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Яхве, бога вашего, от всего сердца вашего и от всей души вашей; … а пророка того или сновидца того должно предать смерти за то, что он уговаривал вас отступить от Яхве, бога вашего» (Втор. 13, 1—5).

Демоническая свита Яхве

В Еврейской Библии отсутствует разряд существ, которые могли бы называться демонами в общепринятом смысле, т.е. сверхъестественными злыми существами, противостоящими благому Богу.

При этом в окружение самого Яхве входят божества, наделённые определённо демоническими характеристиками. С таким божеством мы сталкиваемся в рассказе об Исходе. В одном из его вариантов Яхве сам проходит среди египтян и истребляет их первенцев: «И сказал Моисей: Так говорит Яхве: В полночь я пройду посреди Египта, и умрёт всякий первенец в земле Египетской от первенца фараона, который сидит на престоле своём, до первенца рабыни, которая при жерновах, и всё первородное из скота; и будет вопль великий по всей земле Египетской, какого не бывало и какого не будет более» (Исх. 11, 4—6). Сходный образ Яхве, истребляющего на этот раз самих израильтян, встречается в Книге пророка Амоса: «На всех улицах будет плач и на всех дорогах будут восклицать: «увы, увы!”… и во всех виноградниках будет плач, ибо я пройду среди тебя, говорит Яхве» (Ам. 5, 17).

В другом варианте этого рассказа египтян поражает язва, которая может иметь или не иметь личные черты: «И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы истребляющей (negep̄ ləmašḥit), когда буду поражать землю Египетскую» (Исх. 12, 13).

Столь же трудно сказать, имеет ли личные черты язва проказы, которую Яхве обещает наводить на дома евреев: «И сказал Яхве Моисею и Аарону, говоря: Когда войдёте в землю Ханаанскую, которую я даю вам во владение, и я наведу язву проказы (wənatatti nega» ṣara‘at) на дом в земле владения вашего…» (Лев. 14, 33—34). Далее Яхве объясняет Моисею и Аарону средства борьбы с им же самим наведённой язвой.

Наконец, в третьем варианте рассказа об Исходе речь идёт об Истребителе, который уже определённо является отдельной божественной личностью: «И созвал Моисей всех старейшин Израилевых и сказал им: Выберите и возьмите себе агнцев по семействам вашим и заколите пасху; и возьмите пучок иссопа, и обмочите в кровь, которая в сосуде, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая в сосуде; а вы никто не выходите за двери дома своего до утра. И пойдёт Яхве поражать (linəggop̄) Египет, и увидит кровь на перекладине и на обоих косяках, и пройдёт Яхве мимо дверей, и не даст Истребителю (hammašḥit) войти в дома ваши для поражения (linəggop̄)» (Исх. 12, 21—23).

То, что роль истребителя могли исполнять разные приближенные к Яхве божества, видно из рассказа о наказании Содома и Гоморры. Первоначально трое посетителей Авраама называются «мужами» (’anašim) (Быт. 18, 2). Затем один из них оказывается самим Яхве, который остаётся разговаривать с Авраамом, а двое других, отправившиеся в Содом, оказываются посланцами или «ангелами» (Быт. 19, 1) и истребителями: «Мы истребители (mašḥitim) места сего, потому что… Яхве послал нас истребить его (ləšaḥatah)» (Быт. 19, 13).

По всей видимости, разновидностью истребителей являются «каратели», которым Яхве приказывает наказать Иерусалим в видении пророка Иезекииля:

1. И возгласил [Яхве] в уши мои (т. е. Иезекииля) великим гласом, говоря: Пусть приблизятся каратели (pəquddot) города, каждый со своим орудием истребления (kəli mašḥeto) в руке своей.

2. И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращённых к северу, и у каждого в руке его орудие убийства (kəli mappaṣo), и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника.

3. И слава бога Израилева поднялась с керува, на котором была, к порогу дома. И призвал он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца.

4. И сказал ему Яхве: Пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак (taw).

5. А тем сказал в слух мой: Идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите;

6. старика, юношу и девицу, и младенца и жён убивайте до истребления (ləmašḥit), но не троньте ни одного человека, на котором знак (ha-taw), и начните от святилища моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом.

7. И сказал им: Оскверните дом, и наполните дворы убитыми, и выйдите. И вышли, и стали убивать в городе.

(Иез. 9, 1—7)

Посредством истребителя Яхве наказывает Израиль за перепись, которую Давид проводит по собственному приказу Яхве (2 Цар. 24, 1): «И послал Яхве Язву (deḇer) на Израильтян от утра до назначенного времени; и умерло из народа, от Дана до Вирсавии, семьдесят тысяч человек. И простёр Посланец (hammal’aḵ) руку свою на Иерусалим, чтобы истреблять его (ləhašḥatah), но Яхве пожалел о зле и сказал Посланцу — Истребителю (hammal’aḵ hammašḥit) народа: довольно, теперь опусти руку твою» (2 Цар. 24, 13—16).

Пересказ этой истории в 1-й Книге Паралипоменон наделяет истребителя ещё более личными чертами: «И пришёл [пророк] Гад к Давиду и сказал ему: Так говорит Яхве: Избирай себе: Или три года — голод; или три месяца будешь ты преследуем неприятелями твоими и меч врагов твоих будет досягать до тебя; или три дня — меч Яхве, и Язва (deḇer) в стране, и Посланец Яхве (mal’aḵ yhwh), Истребитель (mašḥit) во всех пределах Израиля… И послал Яхве Язву (deḇer) на Израиля, и умерло Израильтян семьдесят тысяч человек. И послал Бог (ha’elohim) Посланца (mal’aḵ) в Иерусалим, чтобы истреблять его (ləhašḥitah). И когда он начал истреблять (uḵəhašḥit), увидел Яхве и пожалел о зле, и сказал Посланцу-Истребителю (hammal’aḵ hammašḥit): Довольно! теперь опусти руку твою… И поднял Давид глаза свои, и увидел Посланца Яхве, стоящего между землёю и небом, и меч его обнажённый в руке его, простёртый над Иерусалимом» (1 Пар. 21, 11—16).

В последних двух отрывках истребитель называется словом deḇer, которое встречается в Еврейской Библии примерно 50 раз и обычно переводится как «язва» или «мор». В некоторых из этих случаев оно может использоваться как личное имя Девер, обозначающее одного из демонических служителей Яхве. Так, в 90-м Псалме он упоминается наряду с другими демоническими существами, в число которых входит Кетев (qeṭeḇ), имя которого также может быть переведено как «язва» или «мор»: «Живущий под кровом Вышнего под сенью Шаддая покоится, говорит Яхве: „Прибежище моё и защита моя, бог (’elohim) мой, на которого я уповаю!“ Он избавит тебя от сети Ловца, от гибельного Девера… Не убоишься ужаса ночи, стрелы, летящей днём, Девера, ходящего во мраке, Кетева, опустошающего в полдень» (Пс. 90, 1—6).

Судя по поэтическому параллелизму, «ужас ночи» означает здесь «ходящего во мраке Девера», а «летящая днём стрела» — «опустошающего в полдень Кетева». Впоследствии 90-й Псалом рассматривался в иудаизме как заклятие от враждебных демонов, однако по его первоначальному смыслу Девер и Кетев — это демонические служители самого Яхве, от которых молящийся просит «бога Израилева» избавить его.

В таком качестве они упоминаются ещё в ряде текстов Еврейской Библии наряду с другими демоническими существами, в число которых входят Решеф (западносемитское божество войны и мора), Мот (Смерть), Раав (Голод), Барад (Град) и пр. Так, у пророка Аввакума Девер и Решеф составляют военную свиту Яхве, отправляющегося на войну против враждебных сил водной стихии: «Бог (’eloah) от Фемана грядёт и cвятой (qadoš) — от горы Фаран… Пред лицом его идёт Девер, по стопам его — Решеф… Ты (т. е. Яхве) восшёл на коней твоих, на колесницу твою победную» (Авв. 3, 3—8).

Пророк Исайя сравнивает с демоническими служителями Яхве ассирийского царя: «Вот, крепкий и сильный есть у господа (’adonay), как порыв Барада и вихрь Кетева…» (Ис. 28, 2). В Предсмертной песни Моисея Яхве грозится напустить свою зловещую свиту на евреев в наказание за непослушание: «Соберу на них зло (ra‘ot) и истощу на них стрелы мои: моего истребителя (mzy) Раава, моего воителя (lḥmy) Решефа и моего отравителя (mryry) Кетева» (Втор. 32, 23—24). 77-й Псалом, рассказывая о казнях, которым Яхве подверг египтян, называет его демонических слуг «ангелами зла»: « [Яхве] скот их предал Бараду, а стада их — Решефам; послал на них пламень гнева своего, и негодование, и ярость, и бедствие, посольство Ангелов Зла (mišlaḥat mal’aḵe ra‘im); уравнял стезю гневу своему, не избавил души их от Мота, и жизни их предал Деверу» (Пс. 77, 48—50).

К демонической свите Яхве могут быть также причислены сарафы («серафимы») — крылатые змеи, убивающие огненным ядом. Во время странствия Израиля по пустыне Яхве посредством их наказывал ропщущих израильтян: «Яхве послал на народ змеев-сарафов (nəḥašim śərap̄im), и они жалили народ, и умерло множество народа из Израиля. И пришёл народ к Моисею и сказал: Согрешили мы, что говорили против Яхве и против тебя; помолись Яхве, чтобы он удалил от нас змеев (naḥaš). И помолился Моисей о народе. И сказал Яхве Моисею: Сделай себе сарафа (śarap̄) и поставь его на столб, и всякий ужаленный, взглянув на него, останется жив. И сделал Моисей медного змея (naḥaš nəḥošet) и поставил его на столб, и когда змей (naḥaš) жалил человека, тот, взглянув на медного змея (nəḥaš hannəḥošet), оставался жив» (Числ. 21, 6—9).

По преданию, медное изображение сарафа, сделанное Моисеем, находилось в Иерусалимском храме до времени царя Езекии (кон. VIII в. до н.э.) (4 Цар. 18, 4). Ко времени деда Езекии Озии относится видение пророка Исайи, в котором сарафы, наделённые человеческими чертами (лицами, руками и ногами) и шестью парами крыльев, прислуживают Яхве в его храме: «В год смерти царя Озии видел я господа (’adonay), сидящего на престоле высоком и превознесённом, и полы его одежды наполняли храм. Над ним стояли сарафы (śərap̄im); у каждого из них по шести крыльев: двумя закрывал своё лицо, двумя закрывал свои ноги, двумя летал. И один взывал к другому и говорил: Свят, свят, свят Яхве Воинств! вся земля полна его славы!» (Ис. 6, 1—3).

Злой дух Яхве

В нескольких местах Еврейской Библии упоминается дух, которого Яхве посылает людям, чтобы ввести их в заблуждение и погубить: «Яхве излил (nasaḵ) на вас (т.е. иудеев) дух усыпления (ruaḥ tardema) и сомкнул глаза ваши, пророки, и закрыл головы ваши, прозорливцы» (Ис. 29, 10); «Вот, я вложу (noten) в него (т.е. ассирийского царя) дух (ruaḥ), и он услышит весть, и возвратится в землю свою, и я поражу его мечом в земле его» (Ис. 37, 7); «Обезумели князья Цоанские, обманулись князья Мемфисские, совратили Египет с пути… Яхве подмешал (masaḵ) в него дух опьянения (ruaḥ «iw‘im), и они совратили Египет во всех делах его, как пьяный бродит по блевотине своей» (Ис. 19, 13—14).

В рассказе о том, как Яхве губит израильского царя Ахава руками сирийцев, этот дух называется «духом лжи». О решении Яхве погубить его царю сообщает пророк Михей: «Я видел Яхве, сидящего на престоле своём, и всё Воинство небесное стояло при нём, по правую и по левую руку его. И сказал Яхве: «Кто склонил бы Ахава, чтобы он пошёл и пал в Рамофе Галаадском?» И один говорил так, другой говорил иначе; и вышел Дух (haruaḥ), встал перед лицом Яхве и сказал: «Я склоню его». И сказал ему Яхве: «Чем?» И сказал [Дух]: «Я выйду и сделаюсь Духом лжи (ruaḥ šeqer) в устах всех пророков его». И сказал [Яхве]: «Ты склонишь его и выполнишь это; выйди и сделай так». И вот, теперь вложил Яхве Духа лжи (ruaḥ šeqer) в уста всех сих пророков твоих, и Яхве изрёк о тебе злое (ra‘a)» (3 Цар. 22, 19—23).

В двух эпизодах Еврейской Библии упоминается Злой Дух (ruaḥ ra‘a), которого посылает Яхве. В первом случае он вызывает вражду и взаимное истребление между Авимелехом и сихемцами: «И послал бог (’elohim) Злого Духа (ruaḥ ra‘a) между Авимелехом и между господами Сихема, и не стали покоряться господа Сихема Авимелеху, дабы таким образом совершилось мщение за семьдесят сынов Иеровааловых, и кровь их обратилась на Авимелеха, брата их, который убил их, и на господ Сихема, которые подкрепили руки его, чтобы убить братьев его» (Суд. 9, 23—24).

Второй эпизод, рассказывающий об отношениях между Саулом и Давидом, содержит гораздо более подробные сведения. Он начинается с обещания пророка Самуила будущему царю Саулу, что им овладеет Дух Яхве: «Ты придёшь на холм бога (ha’elohim) … и когда войдёшь там в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и перед ними псалтирь и тимпан, и свирель и гусли, и они неистовствуют (mitnabbə’im); и овладеет (ṣalḥa) тобою Дух Яхве (ruaḥ yhwh), и ты будешь неистовствовать (hitnabbita) с ними и сделаешься иным человеком… Когда пришли они к холму, вот, встречается им сонм пророков, и овладел (tiṣlaḥ) им (т. е. Саулом) Дух Божий (ruaḥ ’elohim), и он неистовствовал (yitnabbe’) среди них» (1 Цар. 10, 5—6, 10).

Когда Саул утрачивает божественную милость, Дух Яхве отходит от него и овладевает Давидом, Саулом же взамен овладевает Злой Дух Яхве: «И взял Самуил рог с елеем и помазал его (т. е. Давида) среди братьев его, и овладел (tiṣlaḥ) Дух Яхве (ruaḥ yhwh) Давидом с того дня и после… А от Саула отошёл Дух Яхве (ruaḥ yhwh), и устрашал его Злой Дух от Яхве (ruaḥ ra‘a me-et-yhwh). И сказали слуги Сауловы ему: Вот, Злой Дух Божий (ruaḥ ’elohim ra‘a) устрашает тебя; пусть господин наш прикажет слугам своим, которые перед тобою, поискать человека, искусного в игре на гуслях, и когда будет на тебе Злой Дух Божий (ruaḥ ’elohim ra‘a), то он, играя рукою своею, будет успокаивать тебя… И когда Дух Божий (ruaḥ ’elohim) бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, и отраднее и лучше становилось Саулу, и Дух Зла (ruaḥ hara‘a) отходил от него» (1 Цар. 16, 13—16, 23).

Далее описывается воздействие Злого Духа на Саула: «И было на другой день: овладел (tiṣlaḥ) Злой Дух Божий (ruaḥ ’elohim ra‘a) Саулом, и он неистовствовал (yitnabbe’) посреди дома, а Давид играл рукою своею на струнах, как и в другие дни; в руке у Саула было копьё. И бросил Саул копьё, подумав: Пригвожду Давида к стене, но Давид два раза уклонился от него» (1 Цар. 18, 10—11); «И Злой Дух Яхве (ruaḥ yhwh ra‘a) был на Сауле, и он сидел в доме своём, и копьё его было в руке его, а Давид играл рукою своею на струнах. И хотел Саул пригвоздить Давида копьём к стене, но Давид отскочил от Саула, и копьё вонзилось в стену; Давид же убежал и спасся в ту ночь» (1 Цар. 19, 9—10).

В процитированных отрывках Злой Дух именуется также «Злым Духом от Яхве» (ruaḥ ra‘a me-et-yhwh), «Злым Духом Божьим» (ruaḥ ’elohim ra‘a), «Духом Зла» (ruaḥ hara‘a) и «Злым Духом Яхве» (ruaḥ yhwh ra‘a). Он противопоставляется просто «Духу Яхве» (ruaḥ yhwh), которого Яхве посылает сначала Саулу, а потом, когда Саул впадает в немилость, Давиду. Однако между этими двумя Духами имеется существенное сходство. И тот, и другой может называться «Духом Божьим» (ruaḥ ’elohim), они оба овладевают (ṣalaḥ) человеком, зримым признаком присутствия и того, и другого является неистовство (tanabba’). И, что самое примечательное, источником обоих Духов (Злого и другого, противопоставляемого ему, но не определяемого как Благой) в совершенно равной степени является Яхве.

Яхве как еврейская разновидность Ваала

Изначально Яхве, принесённый семитскими беженцами из Египта в Ханаан из Мадиама, был чуждым богом для племён, входивших в ханаанское объединение Израиль. В определённом смысле он выступал прямой противоположностью Ваалу, являвшемуся наряду с Элом главным божеством этого объединения. Эпифанией Яхве была несущая смерть песчаная буря из восточной пустыни, а Ваала — несущая жизнь гроза с западного моря. Успешная аккультурация Яхве в Израиле состоялась за счёт его более или менее полного отождествления с ханаанским Богом грозы, в результате чего бóльшая часть черт, которые приписывает Яхве Еврейская Библия, была напрямую заимствована им от Ваала.

Перечисляя предосудительные деяния израильского царя Ахава (ок. 870—850 гг. до н.э.), девтерономический историк, в частности, заявляет: «Он взял себе в жену Иезавель, дочь Ефваала, царя Сидонского, и стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в храме Ваала (bet habba‘al), который построил в Самарии. И сделал Ахав ашеру (ha’ašera)…» (3 Цар. 16, 31—33). В данном отрывке вызывает удивление то, что его автор осуждает сооружение Ахавом жертвенника Ваалу, упоминая построенный им же храм Ваала лишь как место сооружения жертвенника, хотя основным грехом должно бы было быть как раз строительство храма. Кроме того, двойное повторение имени Ваала применительно к жертвеннику и храму выглядит избыточным и предполагает неловкую редакторскую правку.

Данное предположение подтверждается текстом Септуагинты (и следующего ей церковнославянского перевода), в котором построенный Ахавом храм Ваалу не приписывается: Καὶ ἔστησε θυσιαστήριον τῷ Βάαλ ἐν οἴκῳ τῶν προσοχθισμάτων αὐτοῦ, ὃν ᾠκοδόμησεν ἐν Σαμαρείᾳ («И постави требище Ваалу въ дому мерзостей его, егоже созда въ Самарiи»). Очевидно, в еврейском оригинале Септуагинты присутствовало слово šiqquṣim «мерзости» (šiqquṣ переводится Септуагинтой как προσόχθισμα во Втор. 7, 26 и 4 Цар. 23, 13, 24). Автор или авторы данной версии не могли заменить имя Ваала на слово «мерзости» из благочестивых соображений, поскольку несколькими словами раньше в этом же отрывке это имя их не смутило.

Судя по тому, что вариант Септуагинты не приписывает построенный Ахавом храм Ваалу, а масоретский вариант его не осуждает, этот храм должен был принадлежать другому богу, и таким богом мог быть только Яхве. В пользу данной точки зрения свидетельствует ряд исторических фактов. Прежде всего, это данные ономастики. Никто из царей Израиля до Ахава включительно не носил имён с компонентом «Яхве». Ахав же и Иезавель всем своим трём детям дали яхвистские имена — Охозия («Укрепил Яхве»), Иорам («Яхве высок») и Гофолия (второй компонент имени — Яхве, значение первого компонента не ясно). Подобное наречение царских детей означало официальное провозглашение Яхве национальным богом Израиля, что должно было сопровождаться строительством храма этого бога в израильской столице Самарии.

Временем вскоре после смерти Ахава датируется самое раннее внебиблейское упоминание Яхве в качестве израильского бога в надписи моавитского царя Меши (ок. сер. IX в. до н.э.). Меша сообщает, что в правление царя Израиля Омри (Амврия) и его сына (т. е. Ахава) израильтяне угнетали Моав, но затем моавитянам удалось освободиться. В ходе войны Меша захватил израильский город Нево и взял оттуда «сосуды Яхве» ([k] ly yhwh), которые он пронёс перед лицом моавитского бога Кемоша. Отсюда следует, что в Нево находилось святилище Яхве. Храм Яхве в Самарии, построенный Ахавом, предполагает упоминание о «Яхве Самарийском и его Ашере» (lyhwh šmrn wl’šrth) в надписи из Кунтиллет-Аджруд (нач. VIII в. до н.э.) — ср. указание «и сделал Ахав ашеру» после упоминания о построенном в Самарии храме в 3 Цар. 16, 32—33.

Первоначальное ядро библейской Псалтири (Псалмы 17, 28, 35, 47, 64, 67, 73, 76, 88, 92, 96, 103 и др.) составляют гимны в честь Ваала, приспособленные для культа Яхве путём определённых правок, а иногда и простой замены имени Ваала на имя Яхве. Это ядро (позднее, уже после его заимствования из Самарии в Иерусалим, разраставшееся и изменявшееся в течение нескольких столетий) было составлено, по всей видимости, именно во времена Ахава и Иезавели, о чём дополнительно свидетельствует тот факт, что в него входит свадебный гимн этой израильской царской четы (Псалом 44).

Таким образом, демонизированным позднейшими яхвистами Ахаву и Иезавели принадлежит на самом деле основная заслуга в утверждении Яхве в качестве национального бога Израиля.

Ваалистская Псалтирь

Псалом 17

8. Потряслась и всколебалась земля, дрогнули и подвиглись основания гор, ибо разгневался он;

9. поднялся дым в ноздрях его, и огонь изо рта его пожирающий («ala «ašan bə’appo wə’eš mippiw to (») ḵel), угли полыхнули от него.

10. Наклонил он небеса и сошёл, — и мрак («arap̄el) под ногами его.

11. И воссел на керува (wayyirkaḇ «al-kəruḇ) и полетел, и понёсся на крыльях ветра.

12. И мрак (ḥošeḵ) сделал покровом своим, кущею вокруг себя мрак вод, облаков небесных.

13. От блистания его перед ним рассекали облака его град и угли огненные.

14. Возгремел (wayyar‘em) на небесах Яхве, и Вышний («elyon) дал голос свой (yitten qolo), град и угли огненные.

15. Пустил стрелы свои и рассеял их, множество молний, и рассыпал их.

16. И явились источники вод, и открылись основания земного круга от прещения твоего, Яхве, от дуновения духа ноздрей твоих (nišmat ruaḥ ’appeḵa).

Здесь «богу Израилеву» приписан канонический образ Ваала, скачущего по небу верхом на керуве (крылатом быке с человеческой головой), изрыгающего огонь изо рта и дым из ноздрей и поражающего враждебную водную стихию своим голосом — громом и стрелами — молниями.

Псалом 21

13. Множество быков (parim) окружили меня; волы (’abbirim) Васанские обступили меня,

14. раскрыли на меня пасть свою, как лев, алчущий добычи и рыкающий.

…

16. …Ты свёл меня к персти смертной.

17. Ибо псы окружили меня, скопище злых обступило меня, как лев (k’ry; Септ.: ὤρυξαν; синод.: пронзили) руки мои и ноги мои.

…

20. Но ты, Яхве, не удаляйся от меня; сила моя! поспеши на помощь мне;

21. избавь от меча душу мою и от псов единую мою;

22. спаси меня от пасти льва и от рогов туров (remim), ответь мне.

Стих 17, видимо, испорчен. Уже Септуагинта переводит слово k’ry как ὤρυξαν «изрыли», производя его от глагольного корня kr «рыть», но такое толкование неубедительно, потому что: 1) в масоретском тексте k’r, а не kr; 2) в масоретском тексте глагол не во множественном числе, а в единственном он быть не может, т.к. перед ним «скопище злых» уже согласовано с глаголом во множественном числе hqypwny. Скорее всего, здесь имеется сравнение со львом, который также упоминается в стихах 14 и 22.

Протагонисту данного текста угрожают смертью рогатые животные — быки, волы, туры, а также другие хищные звери. По всей видимости, ядро этого псалма восходит к ханаанейскому мифу о страстях Ваала.

Миф о гибели Ваала засвидетельствован угаритскими текстами в двух вариантах. Согласно первому, он гибнет от руки бога смерти Мота, согласно второму, Ваала убивают во время охоты рождённые богами звери — Пожирающие (’aklm) и Раздирающие («qqm). Это быкообразные чудовища: «у них рога, как у быков, и горбы, как у волов» (bhm qrnm km ṯrm wgbṯt km ’ibrm) (KTU, 1.12.I.30—32).

Бог грозы отправляется охотиться на них: «И к ним обратится Ваал, Ваал пойдёт и будет охотиться, отправится на край степи, и придёт к Пожирающим, и найдёт Раздирающих» (KTU, 1.12.I.33—37). Эта встреча заканчивается его гибелью: «Так пал Ваал, как бык (ṯr), и свалился Хадад, как вол (’ibr)» (KTU, 1.12.II.53—55).

К сожалению, текст данного мифа сохранился плохо, и многие его подробности остаются неясными. Тем не менее, черты сходства с 21-м Псалмом очевидны. В обоих случаях гибелью герою грозят рогатые быки и волы. Любопытно, что они упоминаются и в 67-м Псалме, который также использует мотивы мифа о страстях Ваала: «Попреки зверям тростниковым, стаду волов с тельцами («adat ’abbirim bə‘eglim)…» (Пс. 67, 31).

Герою 21-го Псалма угрожают рога туров. Согласно угаритской поэме о любви Ваала и Анат, местом охоты Ваала были «тростники (?) Шамаку, полные туров» (’aẖ šmk ml’a [t. r] ’umm) (KTU, 1.10.II.9). В античную эпоху озеро Шамаку называлось Семехонитским — именно под таким именем его упоминает Иосиф Флавий (Иудейская война, 4.1.1). В настоящее время это озеро Хула, расположенное на севере Израиля в одноимённой долине, граничащей на востоке с Васаном (ныне область Хауран в юго-западной Сирии). Волы, обступившие героя 21-го Псалма, называются «Васанскими».

Ханаанейский миф о гибели Ваала во время охоты послужил основой для греческого мифа об Адонисе, который впервые упоминает Сапфо в VII в. до н. э. Имя Адонис происходит от эпитета Ваала ’adon «господин», со временем также заимствованного «богом Израилевым». В греческом варианте Адониса убивает во время охоты дикий вепрь.

Псалом 21, использующий мотивы того же ханаанейского мифа, в Евангелиях толкуется как пророчество о страданиях Иисуса из Назарета, а начальные слова этого Псалма («Боже мой! Боже мой! Для чего ты оставил меня?») становятся его последними предсмертными словами. Таким образом, миф о страстях Ваала послужил (наряду с образом страдающего раба Яхве у Второ-Исайи) одним из источников образа Иисуса как страдающего мессии.

Псалмы 43 и 77

«Проснись («ura), почто спишь (tišan), господь (’adonay)?! Пробудись (haqiṣa), не покинь навсегда!» (Пс. 43, 24).

«Пробудится (wayyiqaṣ), как спящий (kəyašen), господь (’adonay), как герой (gibbor), восклицающий (mtrwnn) от вина!» (Пс. 77, 65).

Обряд пробуждения, т.е. воскресения от смерти-сна, был частью культа Ваала. Рассказ о состязании яхвистского пророка Илии с ваалистскими пророками на горе Кармил описывает подобный обряд, причём для «сна» (šn) и «пробуждения» (qṣ) используются глаголы тех же корней, что и в 43-м и 77-м Псалмах: «В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: зовите громким голосом…; может быть…, он спит и пробудится (yašen hu (») wəyiqaṣ)!» (3 Цар. 18, 27).

Иосиф Флавий со ссылкой на Менандра утверждает, что тирский царь Хирам «воздвиг храмы в честь Геракла и Астарты и первый установил праздник воскресения Геракла в месяце перитии (πρῶτός τε τοῦ Ἡρακλέους ἔγερσιν ἐποιήσατο ἐν τῷ Περιτίῳ μηνί)» (Иудейские древности, 8.5.3). Гераклом здесь называется Мелькарт — тирский Ваал. Его воскресение, отмечавшееся в македонском месяце перитии (феврале — начале марта), описывается по-гречески словом ἔγερσις, т.е. буквально «пробуждение».

В том же рассказе об Илии описываются экстатические действия жрецов Ваала: «И они скакали у жертвенника, который сделали… И они звали громким голосом, и кололи себя по своему обычаю мечами и копьями, так что кровь лилась по ним. Прошёл полдень, а они всё ещё неистовствовали (wayyitnabbə (») u) до самого времени вечернего жертвоприношения» (3 Цар. 18, 26, 28—29).

К этому обряду, заимствованному яхвизмом, могут иметь отношение также слова Третье-Исайи (V—IV вв. до н.э.): «Пробудись («uri), пробудись, облекись силою, длань Яхве! Пробудись, как в дни древние, в роды давние!» (Ис. 51, 9—10).

Тексты раввинистической эпохи сообщают, что до времени великого жреца Иоханана (V—IV вв. до н.э.) в Иерусалимском храме имелся особый разряд жрецов или левитов, в обязанности которых входило ежеутренне будить Яхве: «Великий жрец Иоханан… отменил будителей (m‘wrrym)» (Мишна Маасер Шени, 5.15); «Будители — это левиты, которые возглашают с помоста «Проснись, почто спишь, господь?!»» (Тосефта Сота, 13.9).

Псалом 47

2. Велик Яхве и всехвален во граде бога нашего, на святой горе его.

3. Прекрасная возвышенность, радость всей земли; гора Сион, вершины Цафона (yarkəte ṣap̄on), город великого царя.

4. Бог в жилищах его ведом, как заступник:

5. Ибо вот, сошлись цари и проследовали вместе;

6. увидели и изумились, смутились и обратились в бегство;

7. страх объял их там и мука, как у женщин в родах;

8. восточным ветром ты сокрушаешь Фарсийские корабли.

…

13. Пойдите вокруг Сиона и обойдите его, пересчитайте башни его;

14. обратите сердце ваше к укреплениям его, рассмотрите домы его, чтобы пересказать грядущему роду,

15. ибо сей бог есть бог наш на веки и веки: он будет вождём нашим против Смерти («al mot).

О том, что этот псалом первоначально был обращён к Ваалу, свидетельствует уже прямое упоминание в нём святой горы Ваала Цафон (ныне Джебель-аль-акра в Сирии).

Яхве как божество, сокрушающее корабли, очень необычен, в то время как подобное занятие хорошо засвидетельствовано для Ваала. Так, договор ассирийского царя Асархаддона с царём города Тира Ваалом I, заключённый ок. 675 г. до н.э., содержит условие: «Ваал Небесный, Ваал Малаге и Ваал Цафон да поднимут злой ветер против твоих кораблей, чтобы сокрушить их причалы и вырвать их причальные сваи, да потопит сильная волна их в море…» (IV.10).

Упоминание в ст. 15 о войне против смерти определённо восходит к ханаанейскому мифу о борьбе Ваала с богом смерти Мотом.

Псалом 64

5. Блажен, кого ты избрал и приблизил, чтобы он жил во дворах твоих. Насытимся благом святого дома твоего, храма твоего.

6. Дивными деяниями по истине ответь нам, боже спасения нашего, упование всех пределов земли и далёкого моря,

7. ставящий горы силою своею, препоясанный могуществом,

8. укрощающий шум морей, шум волн их и мятеж народов!

9. Да подивятся знамениям твоим живущие на пределах [земли]! Исходы утра и вечера ты радуешь.

10. Ты посещаешь землю и орошаешь её, обильно обогащаешь её: поток божий полон воды; ты приготовляешь зерно их, ибо так устроил её;

11. напояешь борозды её, уравниваешь глыбы её, размягчаешь её ливнями, благословляешь произрастания её;

12. венчаешь лето благости твоей, и стези твои источают тук,

13. источают [на] пустынные пажити, и холмы препоясываются радостью;

14. луга одеваются стадами, и долины покрываются хлебом, восклицают и поют.

В основе этого Псалма лежит молитва Ваалу о даровании плодородия земле. Ваал приносит в Ханаан весенние ливни со стороны Средиземного моря, объявляя о своём прибытии грозами с молниями («знамениями»). Земля, над которой Ваал скачет в своей несущей плодородие колеснице, воспевает благодарственный гимн Богу грозы.

Псалом 73

12. Боже (’elohim), царь мой, издревле одерживающий победы посреди земли!

13. Ты расторг силою твоею море (yam), ты разбил головы змеев (tanninim) над водой,

14. Ты сокрушил головы Левиафана (liwyatan), отдал его в пищу людям пустыни.

15. Ты рассёк источник и поток, ты иссушил сильные реки.

16. Твой день и твоя ночь, ты поставил (haḵinota) светило и солнце,

17. Ты установил (hiṣṣaḇta) все пределы земли, лето и зиму ты создал (yəṣartam).

Псалом 76

17. Увидели тебя, боже (’elohim), воды (mayim), увидели тебя воды (mayim) и убоялись, и содрогнулись бездны (təhomot).

18. Облака изливали воды, тучи издавали голос, и стрелы твои летали.

19. Глас грома твоего (qol ra‘aməḵa) в [небесном] своде (galgal); молнии освещали круг земной; земля содрогалась и тряслась.

20. Путь твой в море (yam), и стезя твоя в водах великих (mayim rabbim)…

Псалом 88

10. Ты владычествуешь над яростью моря; когда воздымаются волны его, ты укрощаешь их.

11. Ты низложил Раава, как поражённого; рукою силы твоей рассеял ты врагов твоих.

12. Твои небеса и твоя земля; круг земной и то, что наполняет его, ты основал (yəsadtam);

13. Север и Юг ты сотворил (bəra’tam)…

Псалом 92

3. Возвышают реки, Яхве, возвышают реки голос свой, возвышают реки волны свои.

4. Но паче голосов вод великих (mayim rabbim), сильных волн морских, силён в выси Яхве.

Псалом 103

5. Ты поставил землю на её основах: не поколеблется она во веки и веки.

6. Бездною, как одеянием, покрыл ты её, на горах стоят воды.

7. От прещения твоего бежали они, от гласа грома твоего (qol ra‘aməḵa) быстро ушли.

…

9. Ты положил предел, которого не перейдут, и не возвратятся покрыть землю.

В этих Псалмах воспроизводится миф о победе бога грозы Ваала (выступающего здесь под именем Яхве) посредством грома и молний над силами водной стихии — бездной или безднами, водами, морем, реками, морскими змеями, Левиафаном (он же предположительно Раав) — и последующим творении им мира.

Священный брак Яхве и Израиля

Представление о священном браке, отражённое в пророческих книгах Еврейской Библии, восходит к ханаанейскому мифу о союзе между богом-громовержцем Ваалом и Землёй, которую он оплодотворяет своим семенем-дождём, обеспечивая тем самым пропитание для людей. В еврейском варианте этого мифа в ролях супругов выступают Яхве и Земля Израиля, воспринимаемая как божество женского пола. Новым по сравнению с ханаанейским мифом является мотив соперничества за Израиль между Яхве и Ваалом, которого «бог Израилев» сверг или стремится свергнуть с должности бога-громовержца.

Самое раннее и самое подробное отражение этой темы представлено в Книге пророка Осии, особенно в двух её первых главах. Книга открывается требованием Яхве к израильскому пророку: «Иди, возьми себе жену блудницу и детей блуда; ибо сильно блудодействует земля сия, отступив от Яхве» (Ос. 1, 2). В этом символическом действе Осия должен представлять Яхве, а его жена-блудница — Израиль.

Яхве является законным супругом Земли Израиля, а израильтяне — их законные дети: «Когда Израиль был юн, я любил его и из Египта вызвал сына моего (bəni)» (Ос. 11, 1). Семейные отношения были нарушены блудом матери: «Судитесь с вашею матерью, судитесь; ибо она не жена моя, и я не муж её; пусть она удалит блуд свой от лица своего и прелюбодеяние своё от грудей своих» (Ос. 2, 2).

В прелюбодеянии мать родила детей не от Яхве: «Они (т. е. Израиль, Ефрем и Иуда, упомянутые ранее в 5-м стихе) изменили Яхве, ибо родили чужих детей (banim zarim)» (Ос. 5, 7); «И детей её не помилую, потому что они дети блуда. Ибо блудодействовала мать их и осрамила себя зачавшая их; ибо говорила: «Пойду за любовниками моими, которые дают мне хлеб и воду, шерсть и лён, елей и напитки»» (Ос. 2, 4—5).

Далее поясняется, что Земля Израиля изменила Яхве с Ваалом, которого ошибочно считает источником своего плодородия: «И погонится за любовниками своими, но не догонит их, и будет искать их, но не найдёт, и скажет: „Пойду я и возвращусь к первому мужу моему; ибо тогда лучше было мне, нежели теперь“. А не знала она, что я давал ей хлеб и вино и елей и умножил у неё серебро и золото, [из которого] сделали Ваала» (Ос. 2, 7—8).

«Бог Израилев» обещает наказать свою неверную супругу: «И накажу её за дни Ваалов, когда она кадила им и, украсив себя серьгами и ожерельями, ходила за любовниками своими, а меня забывала, говорит Яхве» (Ос. 2, 13). Наказание, в частности, будет заключаться в её обнажении: «Дабы я не разоблачил её донага и не выставил её, как в день рождения её» (Ос. 2, 3); «И ныне открою срамоту её пред глазами любовников её» (Ос. 2, 10).

В конечном счёте супруги примирятся. Об этом примирении Осия говорит, играя разными значениями слова ba‘al (господин, муж, Ваал): «И будет в тот день, говорит Яхве, ты будешь звать меня: „муж мой“ (’iši), и не будешь более звать меня: „господин мой“ (ba‘ali). И удалю имена Ваалов от уст её, и не будут более вспоминаемы имена их» (Ос. 2, 16—17); «И обручу тебя мне навек, и обручу тебя мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя мне в верности, и ты познаешь (wəyada‘at) Яхве» (Ос. 2, 19—20).

Здесь, как и в других местах Еврейской Библии в контексте семейных отношений, глагол yada» «познавать» означает половое совокупление. Следствием этого священного брака станет плодородие Земли Израиля: «И будет в тот день, я отвечу, говорит Яхве, отвечу небесам, а они ответят земле, а земля ответит зерну, и вину, и елею, а те ответят Изреели» (Ос. 2, 21—22). Под «ответом», который даст Яхве, здесь подразумевается гром. Воспринятый небесами и землёй, он принесёт плодородие долине Изреель (yizrə»’el — «Сеет Эл») — житнице Израильского царства; ср.: «Он (т. е. Яхве) придёт к нам, как ливень (gešem), как весенний дождь (malqoš) оросит землю» (Ос. 6, 3).

Книга пророка Иеремии выражает представление о священном браке, сходное с представлением Книги пророка Осии. Израиль (Иудея) является женой Яхве со времени исхода из Египта: «Иди и возгласи в уши Иерусалима: Так говорит Яхве: Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за мною в пустыню, в землю незасеянную» (Иер. 2, 2). Евреи рождены в этом браке: «Не дорогой ли у меня сын (ben) Ефрем? не любимое ли дитя (yeled)?» (Иер. 31, 20); «Ты будешь называть меня отцом твоим» (Иер. 3, 19).

Потом мать предалась блуду с Ваалом, который Яхве сравнивает с поведением верблюдицы и ослицы во время течки: «Как можешь ты сказать: „Я не осквернила себя, я не ходила вослед Ваала“? Посмотри на поведение твоё в долине, познай, что делала ты, резвая верблюдица, рыщущая по путям твоим! Привыкшую к пустыне дикую ослицу, в страсти души своей глотающую воздух, кто может удержать? Все, ищущие её, не утомятся: в её месяце они найдут её» (Иер. 2, 23—24).

В наказание за это бог-громовержец Яхве лишил Землю Израиля дождей: «Подними глаза твои на высоты и посмотри, где не сношалась (kəṯiḇ: šglt, qəre: škbt) ты? У дороги сидела ты для них, как Аравитянин в пустыне, и осквернила землю блудом твоим и лукавством твоим. За то были удержаны дожди (rəḇiḇim), и не было дождя весеннего (malqoš); но у тебя был лоб блудницы, ты отбросила стыд» (Иер. 3, 2—3).

Иудея превзошла в блуде свою сестру Израиль: «Яхве сказал мне во дни Иосии царя: Видел ли ты, что делала отступница, Израиль? Она ходила на всякую высокую гору и под всякое ветвистое дерево и там блудодействовала. И после того, как она всё это делала, я говорил: „Возвратись ко мне“; но она не возвратилась; и видела это вероломная сестра её Иудея. И я видел, что, когда за все прелюбодейные действия отступницы, Израиля, я отпустил её и дал ей разводное письмо, вероломная сестра её Иудея не убоялась, а пошла и сама блудодействовала. И явным блудодейством она осквернила землю, и прелюбодействовала с камнем и деревом. Но при всем этом вероломная сестра её Иудея не обратилась ко мне всем сердцем своим, а только притворно, говорит Яхве. И сказал мне Яхве: Отступница, Израиль, оказалась правее, нежели вероломная Иудея» (Иер. 3, 6—11).

Яхве развёлся со своей распутной женой: «За все прелюбодейные действия отступницы, Израиля, я отпустил её и дал ей разводное письмо» (Иер. 3, 8). Однако в случае раскаяния он готов принять её обратно: «Говорят: Если муж отпустит жену свою и она отойдёт от него и сделается женою другого мужа, то может ли она возвратиться к нему? Не осквернилась ли бы этим страна та? А ты со многими любовниками блудодействовала, — и, однако же, возвратись ко мне, говорит Яхве» (Иер. 3, 1); «Возвратитесь, дети‐отступники, говорит Яхве, потому что я женился на вас (ba‘alti ḇaḵem)» (Иер. 3, 14).

Сходным образом выражает представление о священном браке между Яхве и Израилем (Иудеей) Книга пророка Иезекииля. В ней Яхве подробно рассказывает, как лишил свою избранницу девственности и вступил с ней в союз: «Ты выросла и стала большая, и достигла превосходной красоты: поднялись груди, и волоса у тебя выросли, и ты была нага и непокрыта. Я проходил мимо тебя, и увидел тебя, и вот, время твоё было время любви, и я простёр полы мои над тобою, и покрыл наготу («erwa) твою, и поклялся тебе и вступил в союз с тобою, говорит господь Яхве, и ты стала моею. Омыл я тебя водою и смыл с тебя кровь, и помазал тебя елеем» (Иез. 16, 7—9).

Яхве называет Израиль и Иудею «двумя женщинами, дочерями одной матери»: «Имена им: большой — Огола, а сестре её — Оголива. И были они моими, и рождали сыновей и дочерей; и именовались — Огола Самариею, а Оголива Иерусалимом» (Иез. 23, 4). Однако этих детей они стали приносить в жертву своим любовникам, т.е. другим богам: «они прелюбодействовали, и кровь на руках их, и с идолами (gillulim) своими прелюбодействовали, и даже сыновей своих, которых родили мне, проводили в пищу им» (Иез. 23, 37); «И ты взяла сыновей твоих и дочерей твоих, которых родила мне, и приносила в жертву им на съедение. Мало ли было твоих блудодеяний? Но ты заколала и сыновей моих и отдавала их, проводя их для них [через огонь]» (Иез. 16, 20—21).

«Бог Израилев» красочно описывает блудодеяния своей неверной супруги: «При начале всякой дороги ты устроила себе возвышения, позорила красоту твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего, и умножила блудодеяния твои» (Иез. 16, 25); «И она умножала блудодеяния свои, вспоминая дни молодости своей, когда блудила в земле Египетской; и пристрастилась к любовникам своим, у которых плоть — плоть ослиная и срамный уд, как у жеребцов» (Иез. 23, 19—20).

В ответ на это Яхве ведёт себя как обезумевший от ревности садист: «И обращу ревность мою против тебя, и поступят с тобою яростно: отрежут у тебя нос и уши, а остальное твоё от меча падёт» (Иез. 23, 25); «Я буду судить тебя судом прелюбодейц и проливающих кровь, — и предам тебя кровавой ярости и ревности; предам тебя в руки их, и они разорят блудилища твои, и раскидают возвышения твои, и сорвут с тебя одежды твои, и возьмут наряды твои, и оставят тебя нагою и непокрытою. И созовут на тебя собрание, и побьют тебя камнями, и разрубят тебя мечами своими» (Иез. 16, 38—40).

В Книге пророка Исайи упоминания о священном браке присутствуют в 54-й главе, являющейся, по всей видимости, более поздним добавлением к Второ-Исайе, и в 62-й главе, относящейся к Третье-Исайе (V—IV вв. до н.э.).

Оба отрывка говорят о грядущем воссоединении между Яхве и его супругой — Израилем: «Ибо твой творец есть супруг твой (bo‘alayiḵ); Яхве Воинств — имя его… Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом, призывает тебя Яхве, и как жену юности, которая была отвержена, говорит бог твой» (Ис. 54, 5—6); «Не будут уже называть тебя „оставленной“, и землю твою не будут более называть „пустынною“, но будут называть тебя: „Моё вожделение (ḥep̄ṣi) к ней“, а землю твою — „замужнею“ (bə‘ula), ибо Яхве вожделеет (ḥap̄eṣ) к тебе, и земля твоя выходит замуж (tibba‘el). Как берёт замуж (yiḇ‘al) юноша деву, так берут тебя замуж (yiḇ‘aluḵ) сыновья твои; и как жених радуется о невесте, так радуется о тебе бог твой» (Ис. 62, 4—5).

Позднее в каббале эти отрывки из Еврейской Библии были истолкованы как говорящие о священном браке между Богом и Богиней — Яхве и его супругой Шхиной, она же Община Израиля (Кнессет Исраэль).

Детские жертвоприношения в Книге пророка Иезекииля

В число наиболее надёжных библейских свидетельств о том, что в допленной Иудее дети приносились в жертву Яхве, входит отрывок Иез. 20, 25—26. В нём Яхве заявляет устами пророка начала VI в. до н. э. Иезекииля: «Я дал им (т.е. евреям) законы недобрые (ḥuqqim lo ṭoḇim) и уставы, которыми они не могут жить (mišpaṭim lo yiḥyu bahem), и осквернил (wa’aṭamme’) их дарами их (matnotam), проведением (bəha‘aḇir) всего, открывающего утробу (kol peṭer raḥam), чтобы погубить их (’ašimmem)» (Иез. 20, 25—26).

Данный отрывок входит в состав обвинительной речи Яхве, а именно её части (Иез. 20, 18—26), посвящённой второму поколению израильтян в пустыне. О первом поколении «бог Израилев» говорит, что он «дал им законы мои (ḥuqqotay), и объявил им уставы мои (mišpaṭay), исполняя которые, человек жив был бы через них» (Иез. 20, 11), но они не стали их соблюдать. Тогда Яхве обратился к второму поколению: «И говорил я сыновьям их в пустыне: не ходите по правилам отцов ваших, и не соблюдайте установлений их, и не оскверняйте себя идолами их» (Иез. 20, 18). Однако они оказались столь же непослушны, тогда Яхве наказал их «за то, что они постановлений моих не исполняли и заповеди мои отвергли, и нарушали субботы мои, и глаза их обращались к идолам отцов их» (Иез. 20, 24).

Наказание заключалось в том, что вместо добрых законов евреям были даны «богом Израилевым» «законы недобрые», а вместо уставов, обеспечивающих жизнь, уставы, которые губят. Их практическим выражением является «проведение» (через огонь, т.е. сожжение) «всего, открывающего утробу», т.е. первого ребёнка (любого пола), рождаемого женщиной.

Из этого свидетельства Иезекииля следует, что в начале VI в. до н.э. в Иудее практиковалось принесение детей в жертву Яхве, причём считалось, что это делается по закону, установленному самим Яхве. Неясно, является ли утверждение Иезекииля о том, что такой закон был дан во время странствия евреев в пустыне, личным мнением этого пророка или общим мнением. Личное негативное отношение Иезекииля к человеческим жертвоприношениям отражает его заявление о том, что законы, по которым они совершаются, являются недобрыми и что они были даны Израилю в наказание за его непослушание, чтобы «погубить» его. Иудейские современники Иезекииля, приносившие своих детей в жертву Яхве, напротив, несомненно считали, что поступают правильно и благочестиво.

Детских жертвоприношений касается также обличительная речь Яхве против Иерусалима в 16-й главе Книги пророка Иезекииля. Она включает откровенное описание священного брака между Яхве и Иудеей, понимаемой как личность женского пола: «Ты выросла и стала большая, и достигла превосходной красоты: поднялись груди, и волоса у тебя выросли, и ты была нага и непокрыта. Я проходил мимо тебя, и увидел тебя, и вот, время твоё было время любви, и я простёр полы мои над тобою, и покрыл твою наготу («erwa, т.е. влагалище), и поклялся тебе и вступил в союз с тобою, говорит господь Яхве, и ты стала моею. Омыл я тебя водою и смыл с тебя кровь… Сыновей своих и дочерей своих ты родила мне» (Иез. 16, 7—9, 20).

Обращаясь далее к Иудее, Яхве заявляет: «И ты взяла сыновей твоих и дочерей твоих, которых родила мне, и приносила в жертву им (т.е. мужским образам — ṣalme zaḵar, см. Иез. 16, 17) на съедение (wattizbaḥim lahem le’eḵol). Мало ли было твоих блудодеяний? Но ты заколала (wattišḥaṭi) и сыновей моих и отдавала их, проводя их для них (bəha‘aḇir ’otam lahem)» (Иез. 16, 20—21). В другом месте Яхве обвиняет Самарию и Иерусалим (т. е. Израиль и Иудею) в том, что «они прелюбодействовали, и кровь на руках их, и с идолами (gillulim) своими прелюбодействовали, и даже детей своих, которых родили мне, проводили в пищу им (he‘eḇiru lahem lə’aḵla) … Они заколали сыновей своих для идолов своих (bəšaḥaṭam ’et-bənehem ləgillulehem)» (Иез. 23, 37—39). Как и в Иез. 20, 25—26, речь здесь идёт о «проведении» через огонь (т.е. сожжении) детей обоих полов.

В последних двух цитатах приносимые в жертву дети служат пищей (’eḵol или ’aḵla) для «мужских образов» или «идолов», которые, таким образом, их пожирают. Точно так же пожирает своим огненным языком жертвы «бог Израилев»: «Яхве, бог твой, есть огонь пожирающий (’eš ’oḵela)» (Втор. 4, 24), «язык его — как огонь пожирающий» (uləšono kə’eš ’oḵalet) (Ис. 30, 27), «И вошли Моисей и Аарон в шатёр совета, и вышли, и благословили народ. И явилась слава (kaḇod) Яхве всему народу, и исшёл огонь от лица (panim) Яхве и пожрал (to’ḵal) на жертвеннике всесожжение и тук» (Лев. 9, 23—24).

Яхве здесь обвиняет Израиль и Иудею в том, что они приносили в жертву «идолам» (т.е. другим богам) детей, которых родили в священном браке с ним, и из настойчивого употребления притяжательных местоимений следует, что предметом осуждения является не жертвоприношение как таковое, а принесение в жертву другим богам детей, которые рождены от и для Яхве и ему же в жертву и должны быть принесены. Собственных детей Яхве желает пожирать сам, не делясь ими с другими богами.

Детские жертвоприношения в законодательных текстах

Из законодательных текстов Еврейской Библии наиболее определённо о детских жертвоприношениях говорит отрывок Исх. 22, 29—30, входящий в состав «Книги завета» (Исх. 20, 22 — 23, 19), которую большинство специалистов считают допленной и додевтерономической. По всей видимости, этот закон является самым древним из всех законов на данную тему: «Первенца из сыновей твоих отдавай мне (bəḵor baneḵa titten li); то же делай (ken-ta‘aśe) с волом твоим (šoreḵa) и с овцою твоею (ṣo’neḵa). Семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их мне» (Исх. 22, 29—30).

Согласно этому указанию, иудеи должны поступать одинаково с первенцами как людей, так и скота. Слово banim обычно означает сыновей, но может означать и детей вообще. Слово bəḵor обычно означает первородного сына мужчины или женщины, но также может означать и любого первородного ребёнка. Из того, что под первенцем скота может иметься в виду только первый детёныш самки, можно заключить, что и «первенец из детей твоих» означает первого ребёнка женщины, т.е. слово bəḵor здесь и в других законодательных текстах используется как синоним выражения peṭer reḥem («открывающий утробу»).

Поскольку первенцы скота приносятся в жертву Яхве, такое же действие данный закон предполагает и в отношении первенцев людей. Глагол natan «давать», которым здесь выражается это действие, у пророка Михея означает жертвоприношение ребёнка: «С чем предстать мне перед Яхве, преклониться перед богом выси?… Дам ли (ha’etten) [ему] первенца моего (bəḵori) за преступление моё, плод чрева моего — за грех души моей?» (Мих. 6, 6—7). Отметим, что это единственное место в Еврейской Библии, где детское жертвоприношение связывается с искуплением греха, во всех прочих случаях дети отдаются Яхве потому, что изначально являются его собственностью.

Исх. 22, 30 подразумевает, что человеческий первенец, как и первенец из скота, на восьмой день жизни должен навсегда расстаться со своей матерью. Поскольку восьмидневный ребёнок в услужение Яхве отдан быть не мог, здесь может иметься в виду только принесение его в жертву.

Итак, данный закон предписывает иудею приносить на восьмой день в жертву Яхве наряду с первенцами скота первого сына (или вообще первого ребёнка), рождённого его женой. Посещать Иерусалимский храм на восьмой день после рождения первенца каждой самкой его скота каждый иудей, конечно, не мог, поэтому такое требование должно было возникнуть ранее централизации иудейского культа в Иерусалиме. Маловероятно чтобы такое требование было обязательным и чтобы каждый первородный сын (или ребёнок) в Иудее когда-либо действительно приносился в жертву Яхве. Скорее, как и некоторые другие законодательные акты древнего Ближнего Востока (например, Законы Хаммурапи в Вавилонии), оно выражало нравственный идеал, которому следовали лишь некоторые люди в определённых обстоятельствах.

Предположительно хронологически следующая за Исх. 22, 29—30 формулировка «закона о первородных» входит в состав «Ритуального декалога» в Исх. 34, 14—26, который чаще всего относят к Яхвистскому источнику и датируют допленной эпохой: «Всё, открывающее утробу, — моё (kol peṭer reḥem li), и весь скот твой помни, открывающий [утробу], из волов и агнцев (kol miqneḵa tzkr peṭer šor waśe); открывающего [утробу] из ослов выкупай агнцем (peṭer ḥamor tip̄de ḇəśe), а если не выкупишь, то ломай ему шею; всех первенцев из сыновей твоих выкупай (kol bəḵor baneḵa tip̄de). Пусть не являются пред лицо моё с пустыми руками» (Исх. 34, 19—20).

В отличие от Исх. 22, 29—30, первенцев из людей здесь предписывается не приносить в жертву, а выкупать, однако способ выкупа не уточняется (агнцами, как и первенцев из ослов?). Также указывается, что осёл как нечистое животное не может быть принесён в жертву Яхве, а должен быть выкуплен или умерщвлён профанным способом. Заключающее этот отрывок требование «пусть не являются пред лицо моё с пустыми руками» (Исх. 34, 20) предполагает, что иудеи должны приносить Яхве своих первородных или выкуп за них. Исх. 34, 23 требует чтобы весь мужской пол иудеев являлся пред лицо Яхве три раза в году (т.е. в паломнические праздники Песах, Шавуот и Суккот), а Исх. 34, 26 предписывает им приносить «первые плоды земли» в «дом Яхве, бога твоего».

«Ритуальный декалог» отражает картину централизованного культа Яхве в Иерусалимском храме, каким он мог быть в поздний период существования Иудейского царства. Он требует от иудеев трижды в году являться в храм с первородными чистых животных для принесения их в жертву и с выкупом за сыновей и нечистых животных.

Собственная формулировка «закона о первородных», датируемая ранним послепленным временем, содержится в Жреческом источнике. Она обращена к «Аарону», т.е. к жрецам:

15. Всё, открывающее утробу (kol peṭer reḥem) у всякой плоти, которую приносят (yaqriḇu) Яхве, из людей (’adam) и из скота (bəhema), будет твоим [т. е. Аарона]. Только выкупом выкупи (pado tip̄de) первенца из людей (bəḵor ha’adam), и первенца из скота нечистого (bəḵor habbəhema haṭṭəme’a) выкупи (tip̄de).

[16. А выкуп за них (pəduyaw): начиная от одного месяца, бери выкуп (tip̄de) по оценке твоей, пять сиклей серебра, по сиклю священному, который в двадцать гер.]

17. Только за первенца из волов (bəḵor šor), и за первенца из овец (bəḵor keśeḇ), и за первенца из коз (bəḵor «ez) не бери выкупа (lo’ tip̄de): они святыня; кровью их окропляй жертвенник, и тук их сжигай в огне, в приятное благоухание Яхве.

18. Мясо же их тебе [т. е. Аарону] принадлежит, равно как грудь возношения и правое плечо тебе принадлежит.

(Числ. 18, 15—18)

Данный закон, в целом сходный с законом в Исх. 34, 19—20, предполагает вновь функционирующий храмовый культ и может быть сопоставлен с сообщением Книги Неемии о том, как после восстановления Иерусалимского храма иудеи обязались «приносить начатки с земли нашей и начатки всяких плодов со всякого дерева каждый год в дом Яхве, и первенцев из сыновей наших и из скота нашего (bəḵorot banenu uḇəhemtenu), как написано в законе, и первородное от крупного и мелкого скота нашего (bəḵore ḇəqarenu wəṣo’nenu) приводить в дом бога нашего к жрецам, служащим в доме бога нашего» (Неем. 10, 35—36).

Стих 16, являющийся, по всей видимости, более поздней вставкой, содержит единственное в ЕБ указание на то, как именно должны выкупаться первородные из людей. Названная в нём сумма в пять сиклей является ценой за раба мужского пола в возрасте от одного месяца до пяти лет: «А от месяца до пяти лет оценка твоя мужчине должна быть пять сиклей серебра, а женщине оценка твоя три сикля серебра» (Лев. 27, 6). Отсюда можно сделать вывод, что Числ. 18, 16 требует выкупа только первородного мужского пола.

Именно в таком понимании данное требование в качестве заповеди «выкупа сына» (pidyon habben) вошло в число 613 заповедей иудаизма как единственная заповедь, исполнение которой по настоящее время требует участия жреца (коэна). Подобный выкуп совершается на 31-й день после рождения еврейской женой первенца мужского пола. Отец ребёнка обязан отдать его Яхве в лице жреца, после чего выкупить обратно за 5 шекелей (ок. 100 г серебра), что формально избавляет жреца от обязанности зарезать ребёнка и сжечь его «в приятное благоухание Яхве» (Числ. 18, 17).

По поводу происхождения отрывка Исх. 13, 1—16 существуют значительные разногласия. Некоторые исследователи приписывают его Жреческому источнику, другие видят в нём работу позднего редактора Пятикнижия. Он содержит две формулировки «закона о первородных», разделённые стихами 3—10, прямо с данной темой не связанными:

И сказал Яхве Моисею, говоря: Посвящай мне (qaddeš-li) каждого первенца, открывающего каждую утробу (kol bəḵor peṭer kol reḥem) среди сынов Израилевых, среди людей и среди скота (ba’adam uḇaḇəhema): мои они.

(Исх. 13, 1—2)

И когда введёт тебя Яхве в землю Ханаанскую, как он клялся тебе и отцам твоим, и даст её тебе, — проводи всё, открывающее утробу, для Яхве (wəha‘aḇarta ḵol peṭer reḥem lyhwh), и всё, открывающее [утробу], из приплода скота (kol peṭer šeger bəhema), какой у тебя будет, мужеского пола (hazzəḵarim), для Яхве, а всякого открывающего [утробу] из ослов (kol peṭer ḥamor) выкупай (tip̄de) агнцем (śe); а если не выкупишь, то ломай ему шею; и каждого первенца человеческого из сынов твоих (kol bəḵor ’adam bəḇaneḵa) выкупай (tip̄de). И когда после спросит тебя сын твой, говоря: Что это?, то скажи ему: Рукою крепкою вывел нас Яхве из Египта, из дома рабства; ибо, когда фараон упорствовал отпустить нас, Яхве умертвил всех первенцев в земле Египетской, от первенца человеческого до первенца из скота (mibbəḵor ’adam wə‘ad bəḵor bəhema), — посему я приношу в жертву Яхве (’ani zoḇeaḥ lyhwh) всё, открывающее утробу (kol peṭer reḥem), мужского пола (hazzəḵarim), а всякого первенца из сынов моих (kol bəḵor banay) выкупаю (’ep̄de).

(Исх. 13, 11—15)

Предписание в Исх. 13, 1—2, не делающее никакой разницы между первенцами людей и животных, сходно в этом с самой архаичной формулировкой «закона о первородных» в Исх. 22, 29—30. Предписание в Исх. 13, 11—15, в свою очередь, сходно с формулировкой закона в Исх. 34, 19—20, также требуя приносить в жертву первенцев чистого скота, выкупая первенцев ослов или ломая им шею и выкупая первенцев людей. Однако оно уточняет, что этот закон касается только первенцев из скота и людей мужского пола, а также указывает, что выкупом за осла служит агнец.

Что более примечательно, в обоснование данного требования приводится ссылка на историю Исхода, во время которого Яхве убил первенцев египтян, но пощадил первенцев евреев, по причине чего последние стали его собственностью и должны приноситься ему в жертву или выкупаться у него. Еврейские первенцы были заменены агнцами, кровью которых евреи обмазали косяки своих дверей. Таким образом, пасхальный агнец служит заменой жертвы первородного сына. Хотя прямо это не сказано, выкуп первородного сына в Исх. 13, 11—15, как и выкуп осла, может предполагаться (ежегодным пасхальным?) агнцем. В более ранних формулировках «закона о первородных» просто заявляется, что первенцы — собственность Яхве, объяснение же в Исх. 13, 11—15 очевидно отражает более позднее стремление к осмыслению закона.

Выкуп первенцев связывается с событиями Исхода также в двух жреческих текстах (предположительно вышедших из круга «Школы святости»), которые, помимо того, заявляют, что израильские первенцы, которых пощадил Яхве, были затем единовременно выкуплены левитами:

И сказал Яхве Моисею, говоря: Вот, я взял левитов из сынов Израилевых вместо всех первенцев, открывающих утробу (kol bəḵor peṭer reḥem) из сынов Израилевых; и будут моими левиты, ибо мои все первенцы (kol bəḵor); В тот день, когда я поразил всех первенцев (kol bəḵor) в земле Египетской, я посвятил (hiqdašti) себе всех первенцев (kol bəḵor) в Израиле от человека до скота (me’adam «ad-bəhema); моими они будут.

(Числ. 3, 11—13)

И принеси их (т.е. левитов) в жертву потрясания (wəhenap̄ta ’otam tənup̄a), ибо отданием отданы (nətunim nətunim) они мне из сынов Израилевых: вместо открывающего каждую утробу, каждого первенца (piṭrat kol reḥem bəḵor kol) из сынов Израилевых, я беру их себе; ибо мои все первенцы (kol bəḵor) у сынов Израилевых, из людей и из скота (ba’adam uḇabbəhema): в тот день, когда я поразил всех первенцев в земле Египетской, я посвятил (hiqdašti) их себе и взял левитов вместо всех первенцев у сынов Израилевых.

(Числ. 8, 15—18)

Единовременный выкуп левитами всех израильских первенцев (описанный в Числ. 3, 40—51) сделал бы ненужным их последующий выкуп, однако, как мы видели ранее, жреческий закон в Числ. 18, 15—18 требует чтобы они продолжали выкупаться. Из этого противоречия можно сделать вывод, что представление о выкупе первенцев левитами является поздним. Примечательно, однако, что выкупающие первенцев левиты называются жертвой для Яхве, а именно «жертвой потрясания» (tənup̄a; Септ.: ἀπόδομα; цсл.: отдание) (Числ. 8, 11, 13, 15), т.е. осознание первенцев как приносимых в жертву «богу Израилеву» сохраняется и здесь.

Наконец, темы первородных касаются и девтерономисты: «Всё первородное мужского пола, что родится от крупного скота твоего и от мелкого скота твоего (kol habbəḵor ’ašer yiwwaled biḇəqarəḵa uḇəṣo’neḵa hazzaḵar), посвящай (taqdiš) Яхве, богу твоему: не работай на первородном воле твоем (bəḵor šorəḵa) и не стриги первородного из мелкого скота твоего (bəḵor ṣo’neḵa); перед Яхве, богом твоим, ежегодно съедай это ты и дом твой, на месте, которое изберёт Яхве. Если же будет на нём порок, хромота или слепота или другой какой-нибудь порок, то не приноси его в жертву Яхве (lo’ tizbaḥennu lyhwh), богу твоему, но в воротах твоих ешь его; нечистый, как и чистый, могут есть, как серну и как оленя, только крови его не ешь: на землю выливай её, как воду» (Втор. 15, 19—23).

Существенное отличие данной формулировки от всех рассмотренных нами ранее заключается в отсутствии всякого упоминания о первородных от людей. Посвящаются Яхве только первородные мужского пола от чистого скота. Если они не имеют порока, то должны приноситься в жертву и съедаться иудеями во время ежегодного паломничества (вероятно, в праздник Суккот) в «месте, которое изберёт Яхве» (под которым в Иудее понимался Иерусалимский храм), если же у них есть порок, то они подлежат профанному убою (с обязательным выпусканием крови) и съедению по месту жительства иудейской семьи.

В девтерономических текстах вообще отсутствует утверждение о том, что первородные сыновья принадлежат Яхве, а, следовательно, и требование об их выкупе. Кроме того, Книга Второзакония в рассказе об Исходе умалчивает об убиении египетских первенцев и замене еврейских первенцев агнцами, что можно объяснить стремлением девтерономистов исключить понимание пасхальной жертвы как замены жертвы всесожжения первенца. С этим стремлением связано требование Книги Второзакония варить (bašal), а не жарить (ṣala) пасхального агнца: «Заколи пасху (tizbaḥ ’et-happesaḥ) … свари (biššalta) и съешь» (Втор. 16, 7). Жреческий же закон настоятельно требует чтобы агнец был зажарен, а не сварен: «Пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испечённое на огне (ṣəli-’eš) … Не ешьте от него… сваренного в воде (bašel məḇuššal bammayim), но ешьте испечённое на огне (ṣəli-’eš)» (Исх. 12, 8—9).

Обычай же детских жертвоприношений, наряду с другими «мерзостями», девтерономисты приписали мифическим «ханаанеям», которые и «испортили» ими в прошлом евреев: «Не делай так Яхве, богу твоему (lo ta‘aśe ḵen lyhwh ’eloheḵa), ибо все мерзости (to‘aḇat), которые ненавидит Яхве, они делают богам своим («aśu le’elohehem): они и сыновей своих и дочерей своих сжигают в огне богам своим (yiśrəp̄u ḇa’eš le’elohehem)» (Втор. 12, 31); «Когда ты войдёшь в землю, которую даёт тебе Яхве, бог твой, тогда не научись делать мерзости (to‘aḇot), какие делали народы сии: не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою через огонь (ma‘aḇir bəno uḇitto ḇa’eš), ворожея (qosem qəsamim), прорицатель (mə‘onen), гадатель (mənaḥeš), чародей (məḥaššep̄), обаятель (ḥoḇer ḥaḇer), вопрошающий духа отца и вещего духа (šo’el ’oḇ wə-yiddə‘oni) и обращающийся к мёртвым (doreš ’el-hammetim); ибо мерзок (to‘aḇat) перед Яхве всякий, делающий это» (Втор. 18, 9—12).

Из сообщений Еврейской Библии можно заключить, что у допленных иудеев бытовало несколько разновидностей детского жертвоприношения. Одним из них была жертва молк. ЕБ ничего не сообщает о целях, с которыми она приносилась, но сравнительные материалы из области финикийской колонизации позволяют предположить, что её совершали родители ребёнка по обету (ndr), рассчитывая на какое-то благодеяние божества. Приносимые в жертву молк дети никогда не называются в ЕБ первородными.

Другой разновидностью была жертва первородного ребёнка в чрезвычайных обстоятельствах для получения помощи от бога. Сюда относятся принесение в жертву своего первородного сына моавитским царём Мешей (4 Цар. 3, 27), предложение пророком Михеем своего первенца в жертву за грех (Мих. 6, 7) и принесение судьёй Иеффаем своей дочери в жертву за победу над аммонитянами (Суд. 11, 29—39). Сюда же может относиться и «проведение через огонь» сыновей иудейских царей Ахаза (4 Цар. 16, 3) и Манассии (4 Цар. 21, 6), либо же в двух последних случаях речь идёт о жертве молк.

Третьей разновидностью была жертва первородного. Согласно «Книге завета», принесению в жертву Яхве подлежал каждый первородный ребёнок на восьмой день после своего рождения (Исх. 22, 29—30). По всей видимости, предполагалось, что за неё Яхве должен вознаградить родителей множеством последующих детей. Нет оснований утверждать, что этот закон в какой-то период соблюдался всеми евреями, однако некоторые иудейские круги в определённой степени его несомненно исполняли.

Более поздние законодательные тексты по-разному обосновывают отказ от детских жертвоприношений. Так, «Ритуальный декалог» требует от иудеев приносить в жертву первенцев чистого скота, первенцев ослов выкупать агнцами или ломать им шею, а первенцев детей выкупать (агнцами?) (Исх. 34, 19—20).

Закон о первородных получает разное истолкование даже в рамках Жреческого источника ЕБ. Два текста, связанные своим происхождением со «Школой святости», утверждают, что все еврейские первенцы уже единовременно выкуплены левитами, из чего можно заключить, что более никакой выкуп не требуется (Числ. 3, 11—13; 8, 15—18). Это обосновывается ссылкой на убиение египетских первенцев во время Исхода. Другой жреческий закон требует приносить первенцев чистого скота в жертву, а первенцев нечистого скота и людей выкупать (согласно позднейшему добавлению, деньгами) (Числ. 18, 15—18).

Поздняя редакционная вставка Исх. 13, 1—2 не различает первенцев людей и скота, как и самая ранняя формулировка закона о первородных в Исх. 22, 29—30, но текстуально связана с требованием в Исх. 13, 11—15 приносить первенцев чистого скота в жертву, первенцев ослов выкупать агнцами или ломать им шею, а первенцев детей выкупать (агнцами?). Как и в Числ. 3, 11—13 и 8, 15—18, здесь это обосновывается событиями в Египте.

Наиболее радикально на закон о первородных реагирует Девтерономический источник. Согласно ему, в жертву Яхве должны приноситься только первородные от чистого скота, а о детях вообще не упоминается (Втор. 15, 19—23). Если авторы законодательных текстов другого происхождения признают традиционное право Яхве на еврейских первенцев и требуют его удовлетворения путём жертвоприношения или замены (денежным выкупом, агнцами, левитами), то девтерономисты отрицают существование такой традиции внутри еврейской религии в принципе. В этом, как и во многих других случаях, из всех идейных течений, отражённых в Пятикнижии, девтерономизм представляет самый решительный разрыв с языческим прошлым иудеев.

Подобно законодательным текстам, пророческие книги расходятся в своей реакции на закон о первородных. Иезекииль заявляет, что сам Яхве приказал евреям приносить ему в жертву первородных детей, но сделал это для того, чтобы погубить их за их непослушание (Иез. 20, 25—26). В противоположность ему Иеремия утверждает, что Яхве не приказывал приносить детей в жертву (Иер 7, 30—31; 19, 4—5; 32, 34—35), но из настойчивости, с которой он это повторяет, ясно, что иудейские соплеменники пророка были убеждены, что исполняют именно волю Яхве. Иеремия также стремится связать эти жертвоприношения не с Яхве, а с Ваалом, дважды называя место их совершения «высотами Ваала» (Иер. 19, 4—5; 32, 34—35).

Из свидетельств пророческих книг можно заключить, что жертвоприношения первородных, несмотря на их осуждение в определённых яхвистских кругах, продолжали совершаться евреями до самого конца существования Иудейского царства (Иер. 7, 30—31; 19, 4—5; 32, 34—35; Иез. 16, 20—21; 20, 25—26, 31; 23, 37—39) и даже в послепленное время (Ис. 57, 5; 66, 3).

Одобрение человеческих жертвоприношений девтерономистами

В девтерономическом иточнике Еврейской Библии осуждаются жетвоприношения детей в их различных формах (Втор. 12, 31; 18, 10; 4 Цар. 16, 3; 17, 17; 21, 6). Некоторые исследователи делают из этого вывод, что девтерономисты осуждали человеческие жертвоприношения как таковые, однако подобное заключение является неверным.

Главный герой девтерономистов иудейский царь Иосия истребляет жрецов Вефиля, принося их в жертву согласно пророчеству, которое Яхве якобы дал израильскому царю Иеровоаму: «И вот, человек божий пришёл из Иудеи по слову Яхве в Вефиль, в то время, как Иеровоам стоял у жертвенника, чтобы совершить курение. И произнёс к жертвеннику слово Яхве и сказал: „Жертвенник, жертвенник! так говорит Яхве: Вот, родится сын дому Давидову, имя ему Иосия, и принесёт в жертву (wəzaḇaḥ) на тебе священников высот, совершающих на тебе курение, и человеческие кости сожжёт на тебе“» (3 Цар. 13, 1—2); «И принёс в жертву (wayyizbaḥ) [Иосия] всех священников высот, которые там были, на жертвенниках, и сожёг кости человеческие на них» (4 Цар. 23, 20).

Девтерономическая история содержит ещё ряд повествований, положительно оценивающих человеческие жертвоприношения. Так, после помазания Саула царём Израиля Яхве приказывает ему через пророка Самуила: «Теперь иди и порази Амалика, и предайте заклятию (wəhaḥaramtem) всё, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (1 Цар. 15, 3).

Саул истребляет всех амаликитян, но оставляет в живых их царя и часть скота, о чём сообщает Самуилу: «Я привёл Агага, царя амаликитского, а Амалика истребил; народ же из добычи, из овец и волов, взял лучшее из заклятого (ḥerem), для жертвоприношения Яхве, богу твоему, в Галгале» (1 Цар. 15, 20—21). Это нарушение приказа полностью истребить Амалика вызывает гнев «бога Израилева», сообщающего через Самуила Саулу, что в наказание у него будет отнято царство.

Скот амаликитян и их царь приносятся в жертву: «И поклонился Саул Яхве… И разрубил Самуил Агага на куски пред лицом Яхве в Галгале» (1 Цар. 15, 31, 33). Словом galgal «круг» называлось иудейское капище, образованное поставленными в круг отвесными камнями (maṣṣeḇot), служащими в качестве идолов богов. Еврейская Библия упоминает несколько мест с названием Галгал. В рассказе о Сауле имеется в виду Галгал, бывший наряду с Вефилем и Массифой местом ежегодного обхода и суда Самуила (1 Цар. 7, 16), где Саул был поставлен им царём над Израилем (1 Цар. 11, 14—15). В круге каменных столпов, «перед лицом Яхве», т.е. его идола, Самуил принёс Агага в жертву Яхве по заклятию. Традиционно переводимое как «разрубил на куски» слово yšsp (yəšassep̄), которым описывается убиение Агага, является гапаксом в ЕБ. Оно может быть каузативной формой глагола swp «кончать» с префиксом ša.

Однако запоздалое умерщвление амаликитского царя не умилостивляет «бога Израилева», который через дух Самуила, вызванный Саулом, сообщает последнему, что за непослушание он лишится царства и жизни: «Так как ты не послушал гласа Яхве и не выполнил ярости гнева его на Амалика, то Яхве и делает это над тобою ныне» (1 Цар. 28, 18).

Другой рассказ о человеческом жертвоприношении в девтерономической истории касается потомков Саула:

1. Был голод на земле во дни Давида три года, год за годом. И вопросил Давид лик (т.е. идола) Яхве (pəne yhwh). И сказал Яхве: За Саула и дом кровей, потому что он умертвил Гаваонитян.

2. Тогда царь призвал Гаваонитян и говорил с ними. Гаваонитяне были не из сынов Израилевых, но из остатков Аморреев; сыны же Израиля дали им клятву, но Саул хотел истребить их по ревности своей о сынах Израиля и Иуды.

3. И сказал Давид Гаваонитянам: что мне сделать для вас, и чем примирить вас, чтобы вы благословили наследие Яхве?

4. И сказали ему Гаваонитяне: не нужно нам ни серебра, ни золота от Саула или от дома его, и не нужно нам, чтоб умертвили кого в Израиле. Он сказал: чего же вы хотите? я сделаю для вас.

5. И сказали они царю: того человека, который губил нас и хотел истребить нас, чтобы не было нас ни в одном из пределов Израилевых,

6. из его сынов выдай нам семь человек, и мы повесим их для Яхве (wəhoqa‘anum lyhwh) в Гиве Саула, избранного Яхве. И сказал царь: я выдам.

7. Но пощадил царь Мемфивосфея, сына Ионафана, сына Саулова, ради клятвы именем Яхве, которая была между ними, между Давидом и Ионафаном, сыном Сауловым.

8. И взял царь двух сыновей Рицпы, дочери Айя, которая родила Саулу Армона и Мемфивосфея, и пять сыновей Мелхолы, дочери Сауловой, которых она родила Адриэлу, сыну Верзеллия из Мехолы,

9. и отдал их в руки Гаваонитян, и они повесили их на горе перед ликом (т.е. идолом) Яхве (wayyoqi‘um bahar lip̄əne yhwh). И пали (wayyippəlu) все семь вместе; они умерщвлены в первые дни жатвы, в начале жатвы ячменя.

(2 Цар. 21, 1—9)

В данном случае Яхве наказывает землю Израиля голодом за пролитие Саулом невинной крови гаваонитян. Для искупления этого греха в жертву приносятся потомки Саула. Заметим, что такое действие кажется прямо противоречащим требованию девтерономического законодательства: «…Дети не должны быть наказываемы смертию за отцов; каждый должен быть наказываем смертию за своё преступление» (Втор. 24, 16). Однако данное требование может подразумевать наказание отца, если он жив, и переход его вины на детей, если он умер, не понеся наказания, как в случае с Саулом.

Умерщвление потомков Саула описывается глагольным корнем yq“ в породе hip̄„il, который традиционно переводится как «повесить», но в действительности означает скорее «расчленить».

Потомки Саула были «умерщвлены в первые дни жатвы» (2 Цар. 21, 9), т.е. во время, особо подходящее для жертвоприношения по случаю голода. Его целью было вернуть плодородие земле, поэтому тела принесённых в жертву оставались на горе, «пока не полились на них воды с неба» (2 Цар. 21, 10). Повествование в целом заканчивается словами: «и умилостивился бог (’elohim) над страною после того» (2 Цар. 21, 14), из которых следует, что Яхве был удовлетворён человеческим жертвоприношением, и голод в земле Израиля прекратился.

Девтерономическое законодательство требует принести в жертву Яхве всех жителей города, в котором завелись иноверцы:

12. Если услышишь о каком‐либо из городов твоих, которые Яхве, бог твой, даёт тебе для жительства,

13. что появились в нём нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: «пойдём и будем служить богам иным, которых вы не знали», —

14. то ты разыщи, исследуй и хорошо расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость сия среди тебя,

15. порази жителей того города острием меча, предай заклятию (haḥarem) его и всё, что в нём, и скот его порази острием меча;

16. всю же добычу его собери на средину площади его и сожги огнём город и всю добычу его во всесожжение Яхве (kalil lyhwh), богу твоему, и да будет он вечно в развалинах, не должно никогда вновь созидать его.

(Втор. 13, 12—16)

Слово kalil является одним из обозначений всесожжения: «И взял Самуил одного ягнёнка от сосцев, и принёс его во всесожжение Яхве («ola kalil lyhwh)» (1 Цар. 7, 9).

Во Втор. 13 население города должно быть принесено в жертву всесожжения по заклятию (ḥerem). Принесение людей в жертву Яхве по заклятию вообще нигде в Еврейской Библии не осуждается, а, напротив, одобряется и требуется. Такие требования содержит не только Девтерономический, но и Жреческий источник: «Всё заклятое (ḥerem), что заклинает (yaḥarim) человек для Яхве из того, что у него есть, человека (me-’adam) ли, скотину ли, поле ли своего владения, не продаётся и не выкупается. Всё заклятое (ḥerem) есть святое святых Яхве. Ничто заклятое (ḥerem), что заклято (yaḥaram) из людей (min-ha’adam), не выкупается (lo yippade); оно должно быть предано смерти (mut yumat)» (Лев. 27, 28—29).

Из приведённых цитат ясно, что заклятие первоначально предполагало обязательное умерщвление. В персидскую эпоху значение этого слова меняется, и оно начинает обозначать отлучение от иудейской общины. Самым ранним текстом, в котором засвидетельствовано такое изменение, является Книга Ездры (V—IV вв. до н.э.): «А кто не придёт через три дня, на всё имение того, по определению начальствующих и старейшин, будет наложено заклятие (yaḥaram), и сам он будет отлучён от общества переселенцев (yibbadel miqqəhal haggola)» (Езд. 10, 8).

Очевидно, главным фактором, побудившим иудеев отказаться от человеческих жертвоприношений, было персидское влияние: «В последнее десятилетие становится всё более очевидным, что Тора и Пророки несут на себе заметные следы разработки „ортодоксального“ яхвизма в персидскую эпоху. В целом представляется весьма вероятным, что представление бога Яхве и его ритуальных и этических требований по крайней мере частично учитывает теологические настроения Ахеменидов… Можно строить догадки о конечном зороастрийском влиянии на запрет подобных [человеческих] жертвоприношений, хотя его и трудно установить. Но в любом случае новая еврейская ортодоксия, продвигающая почитание Яхве как единственного и трансцендентного Бога, которого персы могли бы без труда отождествить с Ахурамаздой, должна была по необходимости упразднить практику человеческих жертвоприношений, которую, очевидно, некоторые желали продолжать».

Жертвоприношение Авраама

В трёх местах Талмуда упоминается пепел Исаака, принесённого в жертву своим отцом Авраамом. В трактате «Зевахим» («Жертвоприношения») раввинские авторитеты обсуждают вопрос о том, как строители Второго храма в Иерусалиме определили место, где находился жертвенник Первого храма. По утверждению рабби Ицхака Наппахи, «они увидели прах Исаака, который был положен в этом месте» (’prw šl yṣḥq r’w šmwnḥ b’wtw mqwm) (ВТ Зевахим, 62a.5).

Трактат «Таанит» («Пост») рассказывает, что во время семи последних постов в году иудеи выносят ковчег со свитком Торы на главную городскую площадь и посыпают себе головы пеплом. Рабби Ханина утверждает, что это делается, «чтобы напомнить нам о пепле Исаака» (šyzkwr lnw ’prw šl yṣḥq) (ВТ Таанит, 16a.6).

Трактат «Берахот» («Благословения») со ссылкой на стих «И послал бог ангела в Иерусалим, чтобы истреблять его. И когда он начал истреблять, увидел Яхве и пожалел о сем бедствии, и сказал ангелу-истребителю: довольно!» (1 Пар. 21, 15) сообщает: «Что он (т. е. Яхве) увидел? … Шмуэль сказал: Он увидел пепел Исаака (’prw šl yṣḥq), ибо сказано: «Бог усмотрит себе агнца» (Быт. 22, 8)» (ВТ Берахот, 62b.14—15). Таргум на тот же стих 1 Пар. 21, 15 утверждает, что «он (т. е. Яхве) увидел пепел акеды Исаака в основании жертвенника».

Приведённые три отрывка из Мишны свидетельствуют, что уже в эпоху амораев (II в. н.э.) существовало представление о том, что Исаак был превращён своим отцом в пепел. Такое представление засвидетельствовано и иудейскими молитвами, обращающимися к Яхве с призывом: «О, взирай на пепел патриарха Исаака, покоящийся на жертвеннике, и обращайся со своими детьми согласно свойству милосердия» (Махзор, изд. Хайденхайма, 80а; Оцар ха-тефиллот, 523b).

C определённого времени за жертвоприношением Авраама закрепилось название акеда («aqeda), буквально «связывание», произведённое от глагольного корня «qd. Производные от данного корня встречаются в Еврейской Библии 7 раз, из них 6 раз в главах 30 и 31 Книги Бытия, но только один раз он используется в активной спрягаемой форме, и именно в истории об Исааке: «устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова, связал (wayya‘qod) сына своего Исаака и положил его на жертвенник поверх дров» (Быт. 22, 9).

В Мишне словом акеда называется связывание агнца для принесения его в жертву тамид (ежедневную): жрецы связывают (m‘qydyn) агнца (ṭlh), готовя его к закланию, далее описывается способ его связывания («qydtw) (ВТ Тамид, 30b).

Применительно к Исааку слово акеда впервые встречается в выражении «кровь акеды Исаака» в таннаитском мидраше «Мехильта де-рабби Ишмаэль». Комментируя слова Яхве «увижу кровь [пасхального агнца] и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую» (Исх. 12, 13), этот мидраш заявляет: «Увижу кровь акеды Исаака. Ибо сказано: «И нарек Авраам имя месту тому: Яхве-йире (Яхве увидит) ” (Быт. 22, 14). Также сказано: “ [И послал бог ангела в Иерусалим, чтобы истреблять его.] И когда он начал истреблять, увидел Яхве и пожалел о сем бедствии, и сказал ангелу‐истребителю: довольно!» (1 Пар. 21, 15). Что он увидел? Он увидел кровь акеды Исаака, как написано: «Бог усмотрит cебе агнца» (Быт. 22, 8)» (Мехильта де-рабби Ишмаэль, Писха, 7). Здесь Исаак отождествляется с пасхальным агнцем, закланным взамен первородных Израиля при исходе из Египта, и подразумевается, что по крайней мере часть его крови была пролита Авраамом.

Для сторонников версии о том, что Авраам всё-таки принёс своего сына Исаака в жертву Яхве, представляло сложность утверждение Библии, согласно которому вместо Исаака в жертву был принесён овен, синод.: «И возвёл Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошёл, взял овна и принёс его во всесожжение вместо (taḥat) сына своего» (Быт. 22, 13). Выйти из этого затруднения им позволила многозначность еврейского слова taḥat, которое может означать не только «вместо», но и «после»: «Сказал Святой, благословен он: Жизнью твоей! Сначала был принесён в жертву твой сын, а теперь и этот овен, после сего» (Мидраш Танхума, Шела, 14).

После принесения Исаака в жертву Яхве воскресил его: «Святой, благословен он, в будущем воскресит мёртвых за заслугу Исаака, который принёс себя в жертву (hiqriḇ) на алтаре, как сказано: «…Чтобы услышать стон узника (синод.: узников), разрешить сынов смерти» (Пс. 101, 21)» (Песикта де-рав Кахана, Зот хаббераха). Выражение «сыны смерти» (bəne təmuta) предполагает, что Исаак всё-таки умер.

С данным событием иудейская традиция связывает благословение Яхве как воскрешающего мёртвых в молитве «Амида» («Стояние») или «Шмоне эсре» («Восемнадцать [благословений]»). Мидраш на эту молитву, сохранившийся в сборнике еврейских законов «Шибболей ха-лекет» («Собранные початки»), составленном в Италии в XIII в., гласит: «Когда патриарх Исаак был связан на жертвеннике и превращён в золу, и его жертвенный прах был брошен на гору Мория, Святой, благословен он, немедленно окропил его росою и воскресил его. Поэтому Давид, мир ему, сказал: „Как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские“ и т. д. (Пс. 132, 3), ибо он говорит о той росе, которой [Святой, благословен он,] воскресил патриарха Исаака. Тотчас же ангелы-служители запели: „Благословен ты, Господь, воскрешающий мёртвых“» (Шибболей ха-лекет, 9a-b).

Такой вариант рассказа был теоретически совместим с библейским повествованием, в котором посланец Яхве приказывает Аврааму: «не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего» (Быт. 22, 12). К тому моменту «устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова, связал сына своего Исаака и положил его на жертвенник поверх дров» (Быт. 22, 9), а, согласно жреческому закону, «сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь и на огне разложат дрова» (Лев. 1, 7), т.е. дело можно было представить так, что Исаак уже лежал на горящих дровах, и для превращения его в прах Аврааму ничего более делать над ним и не требовалось.

Однако имеется более полный текст указанного мидраша на молитву «Амида», сохранившийся в рукописи из библиотеки Кембриждского университета (Or. 1080, Box 1:48), согласно которому Исаак всё-таки был заколот Авраамом: «Когда Авраам связал своего сына Исаака на жертвеннике, заколол его и сжёг его, он был превращён в золу, и его зола была брошена на гору Мория, Святой, благословен он, низвёл дающую жизнь росу и воскресил его. Поэтому Давид сказал: „Как роса Ермонская, сходящая“ и т. д. (Пс. 132, 3). Это говорится о росе, которой Святой, благословен он, воскресил патриарха Исаака. [Тогда] служащие ангелы запели: „Благословен ты, Господь, воскрешающий мёртвых“».

Последующее время Исаак пребывал в раю: «И ангелы унесли его в рай, где он пробыл три года, чтобы исцелиться от раны, нанесённой ему Авраамом при акеде» (Ялкут Реувени, Ваййера). Когда Библия упоминает его снова, о нём сообщается: «А Исаак пришёл из Беэр‐лахай‐рои, ибо жил он в земле полуденной… При наступлении вечера Исаак вышел…» (Быт. 24, 62, 63). Местом, откуда вышел и пришёл Исаак, был рай, и при виде его Ревекка упала (wattippol) с верблюда (Быт. 24, 64), ибо он шёл так, как ходят мертвецы, а именно вниз головой и вверх ногами (Минхат Йехуда на Быт. 24, 64; Паанеах Раза, 29а).

Любопытный вариант повествования об акеде содержится в поэме рабби Эфраима бен Иакова из Бонна (XII в.). Согласно ему, когда Авраам заколол своего сына и тот был воскрешён, Авраам попытался заколоть его во второй раз, и только после этого Исаак благодаря заступничеству ангелов был перенесён в рай:

Он поспешил, он придавил его своими коленями,

Он напряг свои руки.

Крепкими руками он заколол его согласно обряду,

Сообразным закону было заклание.

На него пала воскрешающая роса, и он вернулся к жизни.

(Отец) схватил его (тогда), чтобы заколоть ещё раз.

Писание, свидетельствуй! Это хорошо известно:

И вторично воззвал к Аврааму посланец Яхве с неба.

Ангелы-служители восклицали в ужасе:

Даже жертвенные животные закалывались ли когда-либо дважды?

Немедленно их плач стал слышен в выси,

Вот, сильные их кричат на улицах.

Умоляем Тебя, сжалься над ним!

В доме его отца нам было оказано гостеприимство.

Потоком небесных слёз он был унесён

В Эден, сад божий.

В первоначальном (элохистском) варианте библейского рассказа об акеде Авраам действительно приносил Исаака в жертву Яхве:

1. И было, после сих происшествий бог (ha’elohim) искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.

2. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего (yəḥidəḵa), которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и вознеси его там во всесожжение (weha‘alehu šam lə‘ola) на одной из гор, о которой я скажу тебе.

3. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошёл на место, о котором сказал ему бог (ha’elohim).

4. На третий день Авраам возвёл очи свои, и увидел то место издалека.

5. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдём туда и поклонимся, и возвратимся к вам.

6. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.

7. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец (haśśe) для всесожжения?

8. Авраам сказал: бог (’elohim) усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.

9. И пришли на место, о котором сказал ему бог (ha’elohim); и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров.

10. И простёр Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть (lišəḥoṭ) сына своего.

…

19. И возвратился Авраам к отрокам своим, и встали и пошли вместе в Вирсавию; и жил Авраам в Вирсавии.

(Быт. 22, 1—10, 19)

Судя по тому, что в Быт. 22, 19 к отрокам возвращается один Авраам, без Исаака, в Быт. 23, 2 один Авраам приходит оплакивать Сарру, и больше элохистский источник Исаака вообще ни разу не упоминает, в первоначальной версии рассказа Авраам всё-таки приносил своего сына в жертву. Позднее в элохистский текст с заменой его части была сделана редакционная вставка (Быт. 22, 11—18) (а точнее, две вставки, поскольку стихи 15—18 были очевидно добавлены позднее), называющая бога личным именем Яхве, в которой заклание Исаака в последний момент отменялось и вместо него в жертву приносился овен:

11. Но посланец Яхве (mal’aḵ yhwh) воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я.

12. И сказал: не налагай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь я знаю, что боишься ты бога (’elohim) и не пожалел сына твоего, единственного твоего (yəḥidəḵa), для меня.

13. И возвёл Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен (’ayil), запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошёл, взял овна и вознёс его во всесожжение вместо сына своего.

14. И нарёк Авраам имя месту тому: Яхве-йире. Посему и ныне говорится: на горе Яхве усмотрится.

15. И вторично воззвал к Аврааму посланец Яхве (mal’aḵ yhwh) с неба

16. и сказал: мною клянусь, говорит Яхве, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего (yəḥidəḵa),

17. то я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твоё, как звёзды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твоё вратами врагов своих;

18. и благословятся в семени твоём все народы земли за то, что ты послушался гласа моего.

(Быт. 22, 11—18)

Но даже в этом последнем варианте истории нет осуждения детских жертвоприношений, которое хотелось бы увидеть в нём многим толкователям. Было бы очень странно осуждать принесение ребёнка в жертву рассказом, в котором отец щедро награждается за свою безоговорочную готовность принести ребёнка в жертву. Нет здесь и этиологии замены в качестве жертвы ребёнка животным. Бог приказывает Аврааму принести в жертву сына, а не овна, и награждает его за готовность принести в жертву сына, а не за принесение в жертву овна. Нигде в законодательных текстах Еврейской Библии замена ребёнка животным не обосновывается ссылкой на жертвоприношение Авраама. Единственный текст, который в обоснование такой замены может ссылаться на «историческое» событие (Исх. 13, 11—15), ссылается на Исход и заклание пасхальных агнцев вместо еврейских первородных.

В раввинистическую эпоху, как мы видели выше, в толковании мифа о жертвоприношении Авраама, как и многих других мифов, иудеи и вовсе возвращаются к кровожадной языческой архаике.

Кумран и возникновение дуалистического иудаизма

Устав общины

Еврейская Библия представляет собой собрание разновременных и разнородных текстов, ни один из которых не является в собственном смысле слова богословским. Однако некоторые из них всё-таки дают возможность составить представление о теологии их авторов. Для девтерономическо-жреческих кругов пленной и послепленной эпохи (VI — V вв. до н.э.), определивших официальную религию возрождённой храмовой общины в Иерусалиме, одним из таких текстов является 30-я глава Книги Второзакония:

15. Вот, я сегодня предложил тебе жизнь и добро (ṭoḇ), смерть и зло (ra»).

16. [Если будешь слушать заповеди Яхве, бога твоего,] которые я заповедую тебе сегодня — любить Яхве, бога твоего, ходить по путям его и исполнять заповеди его и постановления его и законы его; и будешь ты жить и размножишься, и благословит тебя Яхве, бог твой, на земле, в которую ты идёшь, чтоб наследовать её;

17. если же отвратится сердце твоё, и не будешь слушать, и заблудишь, и станешь поклоняться иным богам и будешь служить им,

18. то я возвещаю вам сегодня, что вы гибелью погибнете и не пробудете долго на земле, для наследования которой ты переходишь Иордан.

19. Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и семя твоё,

20. любил Яхве, бога твоего, слушал голос его и прилеплялся к нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих, чтобы пребывать тебе на земле, которую Яхве с клятвою обещал отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову дать им.

(Втор. 30, 15—20)

Очевидно, что авторы этого текста озабочены исключительно благополучным физическим проживанием евреев в Земле обетованной. Сходным образом выражаются и другие тексты Пятикнижия: «Если вы будете поступать по уставам моим и заповеди мои будете хранить и исполнять их, то я дам вам дожди в своё время, и земля даст произрастения свои, и дерева полевые дадут плод свой. И молотьба хлеба будет достигать у вас собирания винограда, собирание винограда будет достигать посева, и будете есть хлеб свой досыта, и будете жить на земле вашей безопасно… Призрю на вас, и плодородными сделаю вас, и размножу вас, и буду твёрд в завете моём с вами; и будете есть старое прошлогоднее, и выбросите старое ради нового» (Лев. 26, 3—5; 9—10); «Не будет преждевременно рождающих и бесплодных в земле твоей; число дней твоих сделаю полным» (Исх. 23, 26); «И возлюбит тебя (Яхве), и благословит тебя, и размножит тебя, и благословит плод чрева твоего и плод земли твоей, и хлеб твой, и вино твоё, и елей твой, рождаемое от крупного скота твоего и от стада овец твоих, на той земле, которую он клялся отцам твоим дать тебе; благословен ты будешь больше всех народов; не будет ни бесплодного, ни бесплодной, ни у тебя, ни в скоте твоем» (Втор. 7, 13—14).

В этих высказываниях отсутствуют какие-либо признаки дуализма, спиритуализма и эсхатологии. Напротив, в нём выражен монизм — как добро, так и зло исходят от Яхве. Ряд текстов Еврейской Библии выражают эту точку зрения ещё более определённо: «Зиждитель света и творец тьмы, создатель добра и творец зла — я, Яхве, создатель всего этого» (yoṣer ’or uḇore ḥošeḵ «ośe šalom uḇore ra» ’ani yhwh «ośe ḵol-’elle) (Ис. 45, 7); «Не из уст ли Вышнего исходят зло и добро?» (mippi «elyon lo teṣe ha-ra‘ot wə-ha-ṭoḇ) (Плач. 3, 37—38); «Всё сделал Яхве по своему замыслу — даже злодея на день зла» (kol pa‘al yhwh lamma‘anehu wəgam raša» ləyom ra‘a) (Притч. 16, 4); «Бывает ли в городе зло, которое сотворил не Яхве?» (im-tihye ra‘a ḇə‘ir w-yhwh lo «aśa) (Ам. 3, 6); «В день добра (ṭoḇa) пользуйся благом, а в день зла (ra‘a) размышляй: то и другое создал («aśa) бог (ha-’elohim)» (Еккл. 7, 14).

Понимание добра и зла во Втор. 30, 15—20 и сходных отрывках сугубо материалистично: добро — это жизнь, долгота дней и многочисленное потомство, зло — это гибель и смерть (ср. обширный перечень благословений и проклятий во Втор. 28, которые тоже все имеют чисто материальный характер). Смерть является конечным наказанием, никакого бессмертия души, никаких загробных наказаний для грешников или наград для праведников, никакого телесного воскресения и никакого последнего суда не предполагается.

В последующие столетия еврейская религия подверглась глубокому влиянию иранского зороастризма, что выразилось, в частности, в заимствовании ею дуализма, спиритуализма и эсхатологии. Когда во II в. до н.э. появляются обширные свидетельства о различных религиозных течениях внутри иудаизма, они оказываются несущими следы иранского влияния разной степени. Минимальная степень иранского влияния обнаруживается у саддукеев, максимальная — у ессеев и общины Кумрана (II в. до н.э. — I в. н.э.). В наиболее ярком виде дуалистический характер религии кумранитов предстаёт в Уставе их общины, и особенно в Учении о двух духах (1QS III.13 — IV.26), которое, по всей видимости, возникло в протоессейских кругах ещё до основания кумранской общины, а после её основания было включено в её Устав:

Кол. III

17 br’ ’nwš lmmšlt

[Бог] сотворил человека для управления

18 tbl wyśm lw šty rwḥwt lhthlk bm «d mw‘d pqwdtw hnh rwḥwt

кругом земным и положил ему двух духов, чтобы ходить в них до срока своего взыскания. Они суть духи

19 h’mt wh‘wl bm‘wn ’wr twldwt h’mt wmmqwr ḥwšk twldwt h‘wl

истины и лжи. В источнике света — рождение истины, и из колодца тьмы — рождение лжи.

20 wbyd śr ’wrym mmšlt kwl bny ṣdq bdrky ’wr ythlkw wbyd ml’k

В руке князя светов — власть над всеми сынами праведности, путями света они будут ходить. В руке ангела

21 ḥwšk kwl mmšlt bny «wl wbdrky ḥwšk ythlkw wbml’k ḥwšk t‘wt

тьмы — вся власть над сынами лжи, путями тьмы они будут ходить. От ангела тьмы — порча

22 kwl bny ṣdq wkwl ḥṭ’tm w‘wwnwtm w’šmtm wpš‘y m‘śyhm bmmšltw

всех сынов праведности, и все их грехи, и их беззакония, и их вины и их преступные деяния — в его власти

23 lpy rzy ’l «d qṣw wkwl ngw‘yhm wmw‘dy ṣrwtm bmmšlt mśṭmtw

согласно тайнам бога до его срока, и все их кары и сроки их бед — во власти его вражды,

24 wkwl rwḥy gwrlw lhkšyl bny ’wr w’l yśr’l wml’k ’mtw «zr lkwl

и все духи его жребия — на помеху сынам света. А бог Израилев и ангел его истины помогают всем

25 bny ’wr whw’h br’ rwḥwt ’wr wḥwšk w‘lyhwn ysd kwl m‘śh

сынам света. И он сотворил духов света и тьмы и на них основал всякое деяние

26 <…> kwl «bwdh w‘l drkyhn <…> «ḥt ’hb ’l lkwl

…всякое служение и на их путях… Одного любит бог во все

Кол. IV

1 [m] w‘dy «wlmym wbkwl «lylwtyh yrṣh l‘d «ḥt t‘b swdh wkwl drkyh śn’ lnṣḥ

сроки вечности и ко всем его делам благоволит всегда, другого же гнушается советом и все пути его ненавидит вовек.

…

16 ky’ ’l śmn bd bbd «d qṣ

Ибо бог поставил [их] равными мерами до последнего

17 «ḥrwn wytn ’ybt «wlm byn mplgwtm tw‘bt ’mt «lylwt «wlh wtw‘bt «wlh kwl drky ’mt wqn’t

срока и положил вечную вражду между [их] разделениями. Отвращение к истине — дела лжи и отвращение к лжи — все пути истины. И ревность

18 ryb «l kwl mšpṭyhn ky’ lw’ yḥd ythlkw w’l brzy śklw wbḥkmt kbwdt kbwdw ntn qṣ lhywt «wlh wbmw»d

тяжбы на всех их судах, ибо они не будут ходить вместе. Но бог в тайнах своего разума и в своей славной мудрости положил конец бытию лжи, и в срок

19 pqwdh yšmydnh l»d

посещения уничтожит её навсегда.

…

23 ky’ bd bbd śmn ’l «d qṣ nḥrṣh w‘śwt ḥdšh

Ибо равными мерами поставил [их] бог до конца назначенного и творения нового.

(1QS III.17—26, IV.1, 16—19, 23)

Данный текст имеет замечательные черты сходства с отрывками из 30-й и 45-й Гат Заратуштры, которые лежат в основе зороастрийского дуализма:

30.3

at̰ tā mainyū pouruyē yā yə̄mā xʷafənā asrwātəm

Вот те два Духа первых, которые близнецами во сне слывут,

manahicā wacahicā š́yaoϑanōi hī wahyō akəmcā

В мысли, слове и деле — Лучший и Злой.

åscā hudåŋhō ərəš wīš́yātā nōit̰ duždåŋhō.

Между ними благо-дающие верно различили, но не зло-дающие.

30.4

at̰cā hyat̰ tā hə̄m mainyū jasaētəm paourwīm dazdē

Вот, когда эти два Духа сошлись впервые, они создали

gaēmcā ajyāitīmcā yaϑācā aŋhat̰ apə̄məm aŋhuš

Жизнь и не-жизнь, так что будет последнее бытие

acištō drəgwatąm at̰ aṣ̌āunē wahištəm manō.

Худшим для лжецов, а для праведника — Лучшей Мыслью.

30.5

ayå maniwå waratā yə̄ drəgwå acištā wərəzyō

Из этих двух Духов выбрал Лживый худшее творить,

aṣ̌əm mainyuš spə̄ništō yə̄ xraoždištə̄ṇg asə̄nō wastē

А Истину — Дух Святейший, который крепчайшей твердью облачён,

yaēcā xṣ̌naoṣ̌ən ahurəm haiϑyāiš š́yaoϑanāiš fraorət̰ mazdąm.

Как и тот, кто ублажает Ахуру истинными деяниями вольно Мазду.

30.6

ayå nōit̰ ərəš wīš́yātā daēwācinā hyat̰ īš ā-dəbaomā

Между этими двумя неверно различили и дэвы, на которых обман

pərəsmanə̄ṇg upā-jasat̰ hyat̰ wərənātā acištəm manō,

Советующихся нашёл, так что они выбрали Злейшую Мысль

at̰ aēṣ̌əməm hə̄ṇdwārəṇtā yā bąnayən ahūm marətānō.

И к Ярости устремились, которой губят бытие смертные.

(Ясна, 30.3—6)

at̰ frawaxṣ̌yā aŋhə̄uš mainyū pouruyē

Вот, провозглашу бытия двух духов первых.

yayå spanyå ūitī mrawat̰ yə̄m aṇgrəm

Тот, который святее, так молвил злому:

nōit̰ nā manå nōit̰ sə̄ṇghā nōit̰ xratawō

Ни наши мысли, ни речи, ни разумы,

naēdā waranā nōit̰ uxδā naēdā š́yaoϑanā

Ни выборы, ни слова, ни дела,

nōit̰ daēnå nōit̰ urwąnō hacaiṇtē

Ни веры, ни души не согласны.

(Ясна, 45.2)

Как мы видим, источником зла для иудеев Кумрана был точно соответствующий зороастрийскому Ангхро-Майнью «дух лжи», он же «дух тьмы», он же «ангел тьмы». Его, как и его противника — «духа истины», «князя света», «ангела истины», сотворил и поставил «бог Израилев» (соответствующий здесь Зурвану в зурванитском изводе зороастризма, который засвидетельствован уже источниками IV в. до н.э.). Каждый из них имеет в своём распоряжении воинство соответственно злых и добрых духов. Видимо, хотя «дух лжи» и сотворён «богом Израилевым», кумраниты не считали последнего ответственным за зло. Об этом может свидетельствовать сообщение о родственных кумранитам ессеях Филона Александрийского в сочинении «О том, что каждый добродетельный свободен»: «Проявлений любви к богу у них (т.е. ессеев) огромное множество: целомудрие, непрерывно соблюдаемое в течение всей жизни, воздержание от клятв, лжи, убеждение, что божественное является причиной всех благ и ни одного из зол» (τοῦ μὲν οὖν φιλοθέου δείγματα παρέχονται μυρία· τὴν παρ» ὅλον τὸν βίον συνεχῆ καὶ ἐπάλληλον ἁγνείαν, τὸ ἀνώμοτον, τὸ ἀψευδές, τὸ πάντων μὲν ἀγαθῶν αἴτιον, κακοῦ δὲ μηδενὸς νομίζειν εἶναι τὸ θεῖον) (Quod omnis probus liber est, 84) (перевод И. Д. Амусина).

Кумранские данные ценны для нас в том числе и тем, что более полно представляют систему апокалиптического иудаизма эпохи Второго храма, основанную на дуализме, спиритуализме и эсхатологии и восходящую в конечном счёте к иранскому зороастризму, которая в более фрагментарном виде отражена и в Новом Завете.

Это видно уже по основным терминам, которые используются в кумранских сочинениях. В число таких терминов входят Истина (’mt) и Ложь («wl), противопоставляющиеся, в частности, в Уставе общины кумранитов (1QS III.18—21). Эта антитеза является основополагающей для зороастризма, начиная с Гат. Творение Ахуры Мазды называется словом Истина или Правда (aṣ̌a-), а творение Злого Духа — словом Ложь (druj-). Соответственно, последователь первого именуется праведником (aṣ̌awan-), а последователь второго — лжецом (drəgwaṇt-). Каждый человек является участником вселенской борьбы двух начал.

Антитезе Истина — Ложь в кумранских текстах соответствует антитеза Свет — Тьма. Она также имеет зороастрийское происхождение. Дэвы именуются «рождёнными тьмой» (təmasciϑra-) (Яшт 6.4; Вендидат 5.62). Свет и Тьма противопоставляются в Гатах:

yə̄ āyat̰ aṣ̌awanəm diwamnəm hōi aparəm xṣ̌yō

Кто придёт к праведнику, небесное сияние тому потом владение,

darəgə̄m āyū təmaŋhō dušxʷarəϑə̄m awaētās wacō

Но к долгому веку тьмы, дурной еде и слову «увы!» —

tə̄m wā ahūm drəgwaṇtō š́yaoϑanāiš xʷāiš daēnā naēṣ̌at̰

К такому вас бытию, лжецы, по деяниям собственным вера приведёт.

(Ясна, 31.20)

Более определённо противостояние между ними выражено в «Визидагиха-и Задспрам» («Избранное Задспрама»): «Он (т. е. Ахурамазда) показал (Заратуштре), что существа света и существа тьмы ведут себя всегда по-разному, и сказал: … Выбравшие свет будут причислены к существам света, выбравшие тьму — к существам тьмы» (22.5—6).

«Визидагиха-и Задспрам» является сочинением IX в., однако о противопоставлении в зороастризме света и тьмы в гораздо более ранее время говорит Евдем Родосский (ок. 370 — ок. 300 гг. до н.э.), свидетельство которого донесено до нас Дамаскием Диадохом: «Среди магов же и всего Ариева рода, как об этом пишет Евдем, одни называют всё умопостигаемое и объединённое Местом, а другие — Временем; от него отделились благой бог и дурной демон или, как говорят некоторые, идущие впереди них свет и тьма. И эти люди вслед за неделимой природой вычленяют два разделяющихся ряда лучших; один из них возглавляет Ормузд, а другой — Ариман» (О первых началах, 3.1.125а) (перевод Л. Ю. Лукомского с нашими изменениями — С.П.).

О том же говорит, опираясь на более ранние источники, Плутарх Херонейский (ок. 46 — после 119 н.э.): «Таково мнение большинства мудрейших людей. И одни полагают, что есть два бога, творящих добро и зло и подобных соперничающим ремесленникам, а иные благого называют богом, а другого — демоном, как например, маг Зороастр, который, как рассказывают, жил за пять тысяч лет до Троянской войны. Он называет одно божество Горомадзом, другое — Ариманием и указывает, что из всего чувственного первый более всего подобен свету, а второй — мраку и неведению…» (Об Исиде и Осирисе, 46—47) (перевод Н. Н. Трухиной с нашими изменениями — С.П.).

В кумранских текстах приверженцы Истины именуются «сынами света» (bny ’wr), в т.ч. в Уставе общины (I.9, III.13, III.13, 24, 25) и в Свитке войны (I.1, 3, 9, 11, 13), а привержцены Лжи — «сынами тьмы» (bny ḥwšk), в т.ч. в Уставе общины (I.10) и в Свитке войны (I.1, 7, 10; III.6, 9; XIII, 16; XIV.17).

Выражение «сыны света» неоднократно встречается в Новом Завете: τοὺς υἱοὺς τοῦ φωτὸς (Лук. 16, 8), υἱοὶ φωτὸς (Иоан. 12, 36), υἱοὶ φωτός (1 Фес. 5, 5), τέκνα φωτὸς (Эф. 5, 8). Выражения «сыны тьмы» в новозаветных текстах нет, но оно подразумевается в т.ч. противопоставлением выражений «ходить во свете»: ἐν τῷ φωτὶ περιπατῶμεν (1 Иоан. 1, 7), и «ходить во тьме»: ἐν τῇ σκοτίᾳ περιπατεῖ (1 Иоан. 2, 11), οὐ μὴ περιπατήσῃ ἐν τῇ σκοτίᾳ (Иоан. 8, 12), ὁ περιπατῶν ἐν τῇ σκοτίᾳ (Иоан. 12, 35). Иисус при призвании Павла поручает ему обращать людей «от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу» (ἀπὸ σκότους εἰς φῶς καὶ τῆς ἐξουσίας τοῦ σατανᾶ ἐπὶ τὸν Θεόν) (Деян. 26, 17—18). Все люди делятся на «детей Божиих и детей диавола» (τὰ τέκνα τοῦ θεοῦ καὶ τὰ τέκνα τοῦ διαβόλου) (1 Иоан. 3, 10).

В Новом Завете засвидетельствовано также кумранское (зороастрийское) противопославление духа истины и духа лжи («заблуждения»): «Мы от Бога; знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. По сему‐то узнаём духа истины и духа заблуждения (τὸ πνεῦμα τῆς ἀληθείας καὶ τὸ πνεῦμα τῆς πλάνης)» (1 Иоан. 4, 6). Выражение «дух истины» (τὸ πνεῦμα τῆς ἀληθείας) три раза встречается в Евангелии от Иоанна (Иоан. 14, 17; 15, 26; 16, 13). В нём же дьявол именуется «лжецом и отцом лжи» (ψεύστης ἐστὶ καὶ ὁ πατὴρ αὐτοῦ) (Иоан. 8, 44), что точно соответствует определению Злого Духа в зороастризме.

Из всех иудейских апокрифических сочинений эпохи Второго храма в отношении выразительности и радикальности дуализма к кумранским текстам ближе всего Завещания 12 патриархов — апокриф предположительно I в. до н.э., оригинал которого был написан на еврейском языке в Палестине и который дошёл до нас в греческом, эфиопском и славянском переводах. Завещания 12 патриархов выглядят своего рода «средним звеном» между Кумраном и Новым Заветом.

Как и кумранские и новозаветные тексты, они говорят о противостоянии духа истины и духа лжи: «Итак, познайте, дети мои, что два духа следят за человеком — дух истины и дух заблуждения» (Ἐπίγνωτε οὖν, τέκνα μου, ὅτι δύο πνεύματα σχολάζουσι τῷ ἀνθρώπῳ, τὸ τῆς ἀληθείας καὶ τὸ τῆς πλάνης) (Зав. Иуд. 20, 1); «Помысл доброго мужа не в руке духа заблуждения [Велиара], ибо Ангел мира путеводит душу его» (Τὸ διαβούλιον τοῦ ἀγαθοῦ ἀνδρὸς οὐκ ἔστιν ἐν χειρὶ πλάνης πνεύματος Βελίαρ· ὁ γὰρ ἄγγελος τῆς εἰρήνης ὁδηγεῖ τὴν ψυχὴν αὐτοῦ) (Зав. Вен. 6, 1).

Истина и ложь соответствуют свету и тьме: «И теперь, дети мои, вы услышали всё: изберите себе или свет, или тьму, или закон Господень, или дела Велиара» (Καὶ νῦν, τέκνα μου, πάντα ἠκούσατε· ἑλέσθε οὖν ἑαυτοῖς ἢ τὸ σκότος ἢ τὸ φῶς, ἢ νόμον κυρίου ἢ ἔργα Βελίαρ) (Зав. Лев. 19, 1); «И нельзя назвать истину ложью и праведное неправдой; ибо всякая истина существует под светом, как и всё под Богом» (καὶ οὐκ ἔστιν εἰπεῖν τὴν ἀλήθειαν ψεῦδος, οὐδὲ τὸ δίκαιον ἄδικον· ὅτι πᾶσα ἀλήθεια ὑπὸ τοῦ φωτός ἐστι· καθὼς τὰ πάντα ὑπὸ τὸν θεόν) (Зав. Асир. 5, 3).

Каждый человек обязан выбрать один из двух путей: «Два пути дал Бог сынам человеческим, и два помысла, и два деяния, и два образа, и два завершения. Посему все по два — одно против другого. Ибо есть два пути доброго и злого, в которых есть два помысла в персях наших, различающие их» (Δύο ὁδοὺς ἔδωκεν ὁ θεὸς τοῖς υἱοῖς τῶν ἀνθρώπων, καὶ δύο διαβούλια, καὶ δύο πράξεις, καὶ δύο τόπους, καὶ δύο τέλη. Διὰ τοῦτο πάντα δύο εἰσίν, ἓν κατέναντι τοῦ ἑνός. Ὁδοὶ δύο, καλοῦ καὶ κακοῦ· ἐν οἷς εἰσι τὰ δύο διαβούλια ἐν στέρνοις ἡμῶν διακρίνοντα αὐτάς) (Зав. Асир. 1, 3—5).

Эти два пути представляют ангел света (ангел Господень) и ангел тьмы (Сатана): «И теперь убойтесь Господа, дети мои, и блюдите себя от Сатаны и духов его. Приближайтесь к Богу и Ангелу, ходатайствующему за вас; ибо сей есть посредник Бога и людей, и за мир Израиля против царства врага он будет стоять. Ради сего усердствует враг привести к падению всех, призывающих Господа» (Καὶ νῦν φοβήθητε τὸν κύριον, τέκνα μου, καὶ προσέχετε ἑαυτοῖς ἀπὸ τοῦ Σατανᾶ καὶ τῶν πνευμάτων αὐτοῦ. Ἐγγίζετε δὲ τῷ θεῷ καὶ τῷ ἀγγέλῳ τῷ παραιτουμένῳ ὑμᾶς· ὅτι οὗτός ἐστι μεσίτης θεοῦ καὶ ἀνθρώπων ἐπὶ τῆς εἰρήνης Ἰσραήλ. Κατέναντι τῆς βασιλείας τοῦ ἐχθροῦ στήσεται· διὰ τοῦτο σπουδάζει ὁ ἐχθρὸς ὑποσκελίζειν πάντας τοὺς ἐπικαλουμένους τὸν κύριον) (Зав. Дан. 6, 1—3).

В Завещаниях 12 патриархов присутствует также учение о семи духах «заблуждения», т.е. лжи, соответствующее зороастрийскому учению о семерице главных демонов: «И теперь выслушайте меня дети мои, что я видел о семи духах заблуждения во время моего покаяния. Итак семь духов даны на человека [Велиаром], и они виновники дел юношеского возраста» (Καὶ νῦν ἀκούσατέ μου, τέκνα, ἃ εἶδον περὶ τῶν ἑπτὰ πνευμάτων τῆς πλάνης ἐν τῇ μετανοίᾳ μου. Ἑπτὰ πνεύματα ἐδόθη κατὰ τοῦ ἀνθρώπου ἀπὸ τοῦ Βελίαρ καὶ αὐτά εἰσι κεφαλὴ τῶν ἔργων τοῦ νεωτερισμοῦ) (Зав. Рув. 2, 1—2).

Видение Амрама

Как было показано, согласно Уставу общины кумранитов, во главе демонического мира стоит Дух тьмы (rwḥ ḥwšk), именуемый также Ангелом тьмы (ml’k ḥwšk) и Духом лжи (rwḥ h‘wl). Ему подчиняются духи (rwḥym) его жребия, они же духи тьмы (rwḥwt ḥwšk). Он имеет власть над неправедными людьми, именуемыми «сынами лжи», и стремится ввести в грехи сынов праведности.

Одним из имён главы злых духов у кумранитов было Мелхиреша (mlky rš»). Это имя упоминается в двух кумранских сочинениях. Первым из них является «Видение Амрама». Судя по тому, что оно написано на арамейском языке, оно возникло за пределами кумранской общины, но было принято кумранитами в качестве авторитетного текста. В нём отец Моисея Амрам созерцает в сонном видении, как две личности «судятся» (d’nyn) о нём. На его вопрос о том, кто они такие, они отвечают:

Fr. 1. 12. [mš] lṭyn wšlyṭyn «l kwl bny ’dm

Мы получили власть и правим над всеми сынами человеческими.

w’mrw ly bmn mnn’ ’nt [h bḥr l’štlṭh

И они сказали мне: Кого из нас ты выбираешь правителем?

wnṭlt «yny wḥzyt]

И я поднял свои глаза и увидел:

13. [wḥd] mnhwn ḥzwh dḥ [y] l [kmw] tn

У одного из них вид ужасный, как у смерти,

[wm] l [b] wšh ṣb‘nyn wḥšyk ḥšwk […]

А одежды его красные и тёмные […]

14. [w’ḥrn’ ḥzyt] wh’ […]

И я посмотрел на другого, и вот […]

bḥzwh w’npywh (’npwhy) h‘kn (ḥ‘kn) w [mksh b …]

Его вид и лицо приветливы, и он одет в […]

Fr. 2. 1. [… ’nh m] šlṭ «lyk […]

[…] я правлю над тобой […]

2. [… «ry’] dn mn hw’ w’mr ly hdn m [tqrh …]

[…] этот страж, кто он? И он сказал мне: Он зовётся […]

3. […] wmlky rš» vacat

[…] и Мелхиреша.

w’mrt mr’y m’ š [lṭn …]

И я сказал: Мой господин, какова власть […]

4. [… ḥš] ykh wkl «bdh ḥ [š] yk

[…] тёмная, и все деяния его — тьма,

wbḥšwkh hw’ d […]

И во тьме он […]

5. [… ’nt] h ḥzh whw’ mšlṭ «l kwl ḥšwk’ w’nh […]

[…] ты видишь. И он правит над всей тьмой, а я […]

6. [… mn] «ly’ «d ’r‘y’ ’nh šlyṭ «l kwl nhyr’ wkw [l …]

[…] от верха до низа, я правлю над всем светом и всем […]

Fr. 3. 1. [… w‘l kwl bny nhw] r’ «šlṭt

[…] и над всеми сынами света я поставлен править.

wš’lth [w’mrt lh mh …]

И я спросил его и сказал ему: Что […]

2. [… w‘nh w’] mr ly tlth šmh [n …]

[…] и он ответил и сказал мне: Три имени […]

(4Q544, 1, 12—14; 2, 1—6; 3, 1—2)

Очевидно, что здесь речь идёт о тех же двух личностях, которые упоминаются в Уставе кумранской общины. Последний называет одну из этих личностей Духом света (rwḥ ’wr), Князем светов (śr ’wrym), Духом истины (rwḥ h’mt) и Ангелом истины (ml’k ’mt), а другую — Духом тьмы (rwḥ ḥwšk), Ангелом тьмы (ml’k ḥwšk) и Духом лжи (rwḥ h‘wl). Подобно им, в «Видении Амрама» судящиеся за душу отца Моисея представляют власть света и власть тьмы и правят над всеми сынами человеческими. В «Видении Амрама» одна из этих личностей называется Мелхиреша (mlky rš»), т.е. «Царь неправедности». Имена его противника в тексте не сохранились, но разумно предположить, что одним из этих имён было Мелхиседек (mlky ṣdq), т.е. «Царь праведности». Последний в сохранившемся фрагментарно кумранском «Мидраше Мелхиседека» (11Q13) называется главой «сынов света» и противником Велиала. Отсюда можно заключить, что Мелхиреша в «Видении Амрама» — другое имя Велиала.

Вторым кумранским текстом, упоминающим Мелхирешу, является адресованное ему проклятие на еврейском языке, которое призывает бога отделить его от «сынов света» и провозглашает: «Проклят ты, Мелхиреша, во всех мыслях преступного стремления твоего! Да предаст тебя бог ужасу рукой вершащих возмездие!» ([’r] wr ’th mlky rš“ bkwl mḥ [šbwt yṣr „šmtkh ytnkh] ’l lz‘wh byd nwqmy nqm) (4Q280, 1, 2—3).

Велиал

В Уставе кумранской общины «князь тьмы» не имеет личного имени, однако по другим источникам нам известно, что кумраниты называли его чаще всего Велиалом. В кумранских текстах слово bly‘l (bəliyya‘al) упоминается 88 раз, и только в сочинениях на еврейском языке, т.е., вероятно, происходящих из самой кумранской общины. Оно никогда не употребляется с артиклем или притяжательным местоимением, из чего можно заключить, что оно является личным именем. Исключением из этого может быть фраза qṣ ḥrwn lkwl bly‘l («срок гнева на всякого Велиала») (1QHa, 11, 28).

В Еврейской Библии слово bəliyya‘al встречается 27 раз (Втор. 13, 13; 15, 9; Суд. 19, 22; 20, 13; 1 Цар. 1, 16; 2, 12; 10, 27; 25, 17, 25; 30, 22; 2 Цар. 16, 7; 20, 1; 22, 5; 23, 6; 3 Цар. 21, 10, 13; 2 Пар. 13, 7; Иов. 34, 18; Пс. 17, 5; 40, 9; 100, 3; Наум. 1, 15; Притч. 6, 12; 16, 27; 19, 28), при этом ни разу — в первых четырёх книгах. Наиболее вероятная этимология выводит его из сочетания предлога bəli «без» и именного производного от глагольного корня ya‘al «быть полезным, годным». Таким образом, bəliyya‘al может означать «негодный» или «негодяй».

Почти во всех случаях его употребления в ЕБ слово bəliyya‘al используется как определение к лицам или действиям, нарушающим принятый общественный или религиозный порядок, напр.: «Если услышишь о каком‐либо из городов твоих, которые Яхве, бог твой, даёт тебе для жительства, что появились в нём негодные люди (’anašim bəne-ḇəliyya‘al) из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: „пойдём и будем служить богам иным, которых вы не знали“…» (Втор. 13, 12—13). Оно может употребляться с определённым артиклем, что исключает его понимание как имени собственного: «Пусть господин мой не обращает внимания на этого негодного человека (’iš habbəliyya‘al), на Наваля; ибо каково имя его, таков и он. Наваль (евр. „Глупец“) — имя его, и безумие его с ним» (1 Цар. 25, 25).

Еврейская Библия содержит единственный текст, в котором слово bəliyya‘al может использоваться уже в качестве имени собственного. Этот текст, традиционно именуемый «хвалебной песней Давида за избавление от врагов», представлен в ЕБ в двух вариантах: «Силки Мота объяли меня, и потоки Велиала устрашили меня; силки Шеол облегли меня, сети Мота опутали меня» (Пс. 17, 5—6); «Ибо валы Мота (mišbəre mawet) объяли меня, потоки Велиала (naḥale bəliyya‘al) устрашили меня; силки Шеол облегли меня, сети Мота опутали меня» (2 Цар. 22, 5—6). Здесь bəliyya‘al действует вместе с четой божеств загробного мира Мотом (Смерть) и Шеол (Преисподняя) и связан с «потоками» нижней водной бездны, ассоциирующейся с обителью мёртвых. Вероятная персонификация Велиала в этом тексте предполагает позднее время его появления.

В апокрифических сочинениях это имя обычно встречается в форме Велиар или (Завещание Левия, 18.4) Велиор, которая, по всей вероятности, возникла под влиянием переосмысления bly‘l (bəliyya‘al) «лишённый пользы» как bly’r (bəli’or) «лишённый света», ср.: «Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиалом (синод.: Велиаром)?» (τίς δὲ κοινωνία φωτὶ πρὸς σκότος; τίς δὲ συμφώνησις Χριστῷ πρὸς Βελίαλ;) (2 Кор. 6, 14—15).

Об отождествлении кумранитами Велиала с «князем тьмы» свидетельствует, в частности, Свиток войны:

10 wśr m’wr m’z pqdth l‘zrnw wby [dw kwl ml’ky ṣd] q wkwl rwḥy ’mt bmmšltw w’th

Князя света назначил ты издревле, чтобы помочь нам, и в ру [ке его все ангелы праведнос] ти, и все духи истины — в его власти. И ты

11 «śyth bly‘l lšḥt ml’k mśṭmh wbḥwš [k mmšl] tw wb‘ṣtw lhršy» wlh’šym wkwl rwḥy gwrlw

создал Велиала губителем, ангелом вражды. Во ть [ме влас] ть его, и совет его — ради нечестия и греха, и все духи его жребия,

12 ml’ky ḥbl bḥwqy ḥwšk ythlkw

ангелы гибели, ходят по законам тьмы.

(1QM XIII.10—12)

Кумранские общинники полагали, что их время — это время «власти Велиала» (mmšlt bly‘l) (1QS I.18, 23—24; II.19); «во все эти годы Велиал пущен по Израилю» (bkl hšnym h’lh bly‘l mšwlḥ byśr’l) (CD IV.12—13), стараясь уловить Израиля тремя сетями — блудом, богатством и осквернением святыни (CD IV.17—18); грешники — «люди жребия Велиала» (’nšy gwrl bly‘l) (1QS II.4—5); со вступивших в (кумранский) завет, но не соблюдающих его, «будет взыскано ради истребления рукою Велиала» (lpwqdm lklh byd bly‘l) (CD VIII.2; XIX.14).

Велиал стремится противостоять «князю света» во всех его делах: «Ибо прежде был поставлен Моисей и Аарон рукою Князя светов, а Велиал поставил Йахне и брата его, по своему замыслу, когда Израиль был спасён впервые» (ky mlpnym «md mšh w’hrn byd śr h’wrym wyqm bly‘l yḥnh w’t «ḥyhw bmzmtw bhwš» yśr’l ’t hr’šwnh) (CD V.17—19) («Йахне и брат его» — упоминаемые в апокрифах как враги Моисея египетские волхвы Ианис и Мамри). При помощи своих духов Велиал побуждает людей к совершению преступлений: «Всякий человек, которым овладевают духи Велиала, так что он будет злословить [Яхве], должен быть судим по закону о заклинателях мёртвых и ведунах» (kl ’yš «šr ymšlw bw rwḥwt bly‘l wdbr srh kmšpṭ h’wb whyd‘wny yšpṭ) (CD XII.2—3) (имеется в виду закон во Втор. 13, 6).

Однако, согласно эсхатологическим представлениям кумранитов, в конечной войне «сынов света» (bny ’wr) «против жребия сынов тьмы, против войска Велиала» (bgwrl bny ḥwšk bḥyl bly‘l) (1QM I.1) «великая рука бога подчинит [Велиала и все] х ангелов его власти и всех людей [его жребия]» (yd ’l hgdwlh mkn‘t [bly‘l wkw] l ml’ky mmšltw wlkwl ’nšy [gwrlw]) (1QM I.14—15) и случится «вечная гибель всего жребия Велиала» (wklt «wlmym lkwl gwrl bly‘l) (1QM I.5).

Мастема

В современной Кумрану еврейской литературе «князь тьмы» выступает также под именами Мастема и Сатана. Слово maśṭema «вражда» в Еврейской Библии встречается 2 раза — у пророка Осии: «велика вражда» (wərabba maśṭema) (Ос. 9, 7), «вражда в доме бога его» (maśṭema ḇəḇet ’elohaw) (Ос. 9, 8). Оно образовано от глагола śaṭam «препятствовать, мешать, враждовать», по всей видимости, представляющего собой другую форму глагола śaṭan, от которого образовано имя Сатана (букв. «противник, враг»). Другим его производным является слово śṭmh «вражда», засвидетельствованное в Кумране в выражении «все тайны его (т. е. Велиала) вражды» (kwl rzy śṭmtw) (1QM XIV.9).

Само же слово mśṭmh встречается в кумранских текстах 18 раз, сочетаясь с артиклем и притяжательными местоимениями, что заставляет видеть в нём имя нарицательное «вражда», но не имя собственное Мастема. Обычно оно относится к Велиалу, служа его характеристикой.

С притяжательным суффиксом слово mśṭmh используется дважды: «От ангела тьмы — порча всех сынов праведности, и все их грехи, и их беззакония, и их вины и их преступные деяния — в его власти согласно тайнам бога до его срока, и все их кары и сроки их бед — во власти его вражды…» (wbml’k ḥwšk t‘wt kwl bny ṣdq wkwl ḥṭ’tm w‘wwnwtm w’šmtm wpš‘y m‘śyhm bmmšltw lpy rzy ’l «d qṣw wkwl ngw‘yhm wmw‘dy ṣrwtm bmmšlt mśṭmtw) (1QS III.21—23), «помысел его (т. е. Велиала) вражды» (mḥšbt mśṭmtw) (4Q286 7 II.2); ср. «помысел вражды [Велиала]» (mḥšbt mśṭmh) (1QM XIII.4).

Кумранские тексты два раза упоминают «ангелов вражды» (ml’ky hmśṭmwt) во множественном числе, которые будут править Израилем, когда бог скроет от него свой лик (4Q387a 3 III.4; 4Q390 1 I.11).

В некоторых случаях «ангелом вражды» определённо называется сам Велиал, как, например, в «Свитке войны»:

10. wśr m’wr m’z pqdth l‘zrnw

И Князя света издревле назначил ты помогать нам,

wby [dw kwl ml’ky ṣd] q

И в его руке все ангелы праведности,

wkwl rwḥy ’mt bmmšltw w’th

И все духи истины в его власти. И ты

11. «śyth bly‘l lšḥt ml’k mśṭmh

создал Велиала губителем, ангелом вражды,

wbḥwš [k mmšl] tw

И во тьме власть его,

wb‘ṣtw lhršy» wlh’šym wkwl rwḥy

И в совете его — зло и вина. И все духи

12. gwrlw ml’ky ḥbl

Его жребия — ангелы гибели,

bḥwqy ḥwšk ythlkw

В законах тьмы они ходят.

(1QM, 13, 10—12)

Дамасский документ заявляет: «И в день, когда человек возложит на себя возвратиться к закону Моисея, ангел вражды отступит от него, если он исполнит свои слова» (wbywm «šr yqwm h’yš «l npšw lšwb ’l twrt mšh yswr ml’k hmśṭmh m’ḥryw ’m yqym ’t dbryw) (CD XVI.4—5). В строках CD XVI.3—4, предшествующих этой цитате, упоминается Книга Юбилеев. В её тексте, дошедшем до нас польностью только в эфиопском переводе, слово Мастема, встречающееся 12 раз, является именем собственным главы злых духов. Отрывки Книги Юбилеев на еврейском языке, обнаруженные в Кумране, не включают упоминаний слова mśṭmh, поэтому мы не знаем, употреблялось ли оно в оригинале с артиклем и притяжательными местоимениями или без, т.е. было ли оно в нём именем нарицательным или собственным.

Сатана

Слово śṭn, встречающееся в кумранских сочинениях на еврейском языке 5 раз, в трёх случаях его употребления с определением kol «всякий» используется в значении «противник», но не как личное имя Сатана: в «Уставе благословения» упоминается « [вся] кий противник […св] ятости» ([kw] l śṭn […q] wdš) (1Q28b II.8); «Благодарственные гимны» заявляют, что «ты (т.е. бог) попрекаешь всякому истребляющему и губящему противнику» (tg‘r bkwl śṭn mšḥyt wmrṣ [ḥ]) (1QHa XXII.6), и упоминают «всякого противника и истребителя» (kwl śṭn wmšḥyt) (1QHa XXIV.2). В других двух случаях слово śṭn может означать главу злых духов или одного из них: в кумранских Псалмах молящийся просит бога «пусть не владеет мною противник или нечистый дух» (’l tšlṭ by śṭn wrwḥ ṭm’h) (11Q5 XIX.15); «Слова светильные» сообщают, что во времена спасения Израиля «нет противника и злой помехи, лишь мир и благословение» (w’yn śṭn wpg» r» ky’m šlwm wbrkh) (4Q504 IV.12—13).

Демоны

В документах на еврейском языке из Кумрана слово šd («демон») встречается 6 раз. 4 упоминания приходятся на Апокрифические псалмы (11Q11): в неясном контексте ([…] ’t hšd […]) (11Q11, i, 10); во фразе «Соломон, и воззовёт… духов и демонов» ([…] šlwmh wyqr [’…] […hrw] ḥwt whšdym) (11Q11, ii, 2—3), которая содержит самое раннее упоминание имени этого царя в связи с заклинанием духов; в предположительной реконструкции «вот демоны и князь вражды» (’lh [hš] dym wś [r hmśṭ] mh) (11Q11, ii, 4); ещё раз в конце «заклятия именем Яхве» во фрагментированном контексте «повредит ему демон (?)» ([…] hr» lw š [d …]) (11Q11, v, 12).

В «Песнях наставника» наставник (mśkyl) Кумранской общины заявляет, что мощью Яхве будут сокрушены «духи ангелов гибели (rwḥy ml’ky ḥbl), духи ублюдков (rwḥwt mmzrym), демоны (šd’ym), Лилит, ахим и циййим», а также «нападающие внезапно, чтобы ввести в заблуждение дух разумности» (hpwg‘ym pt» pt’wm lt‘wt rwḥ bynh) (4Q510, 1, 5—6). Текст, условно именуемый «Псевдо-Иезекиилем», называет Вавилон «обиталищем демонов» (mdwr šdym) (4Q386, 1, iii, 4).

В документах из Кумрана на арамейском языке слово šd (») встречается 7 раз. Из них 5 раз приходятся на Книгу Товита, а именно на её шестую главу, где этим словом именуется демон Асмодей (4Q196, 14, i, 5 & 12; 4Q197, 4, i, 13; ii, 9 & 13). Примечательно, что в апокрифическом «Завещании Соломона», ядро которого могло быть написано по-гречески в I в. н.э., об Асмодее говорится, что он рождён от союза ангела с земной женщиной.

Слово šd (») также встречается в двух копиях сочинения, именуемого «Псевдо-Даниилом». В нём заявляется, что вавилонское изгнание евреев было вызвано тем, что они предпочли своему богу других богов и «приносили в жертву своих сыновей демонам заблуждения» (dbḥyn lbnyhwn lšydy ṭ‘wt’) (4Q243, 13, 2; 4Q244, 12, 2).

В целом документы из Кумрана (как собственно «сектантские», так и возникшие за пределами кумранской общины) представляют картину довольно развитой демонологии. Во главе демонических сил стоит Дух тьмы (rwḥ ḥwšk), он же Ангел тьмы (ml’k ḥwšk) и Дух лжи (rwḥ h‘wl). Чаще всего к нему применяется собственное имя Велиал, иногда Мелхиреша. Он также именуется Ангелом вражды (ml’k mśṭmh). Под его началом стоят демоны (šdym), духи (rwḥym или rwḥwt) и ангелы (ml’kym).

Если слово «демоны» в кумранских текстах обозначает исключительно злые силы, то «духами» и «ангелами» могут именоваться как злые, так и благие существа. При этом наблюдаются некоторые различия в употреблении этих терминов в сочинениях на арамейском языке (т.е. принесённых в кумранскую общину извне) и на еврейском (т.е. созданных самими кумранитами).

Слово rwḥ «дух» в единственном или множественном числе никогда не употребляется самостоятельно, но только в сочетании с определением, и чаще всего означает злых духов. В арамейских текстах как название злого существа оно встречается всего 8 раз, всегда в единственном числе. В еврейских текстах оно употребляется десятки раз, обычно во множественном числе («духи Велиала», «духи жребия Велиала», «духи жребия Ангела тьмы», «духи зла» и т.д.).

В текстах Кумрана на арамейском языке слово ml’k «ангел» в единственном или множественном числе всегда обозначает послушное Богу существо. В сочинениях на еврейском, когда им обозначается злая сила, оно никогда не используется самостоятельно, но только в сочетании с определением, и обычно во множественном числе («ангелы вражды», «ангелы гибели», «ангелы власти [Велиала]» и т.д.). В единственном числе оно обозначает главу злых сил («ангел тьмы», «ангел вражды»).

Некоторые из кумранских текстов с большей или меньшей точностью воспроизводят енохический миф о происхождении демонов, изложенный в 1-й книге Еноха и Книге Юбилеев, другие отличаются оригинальностью. Из последних самым примечательням является Устав общины, в котором наиболее заметно влияние зороастрийского дуализма.

По всей видимости, кумранская община и, шире, ессейское движение, частью которого она была, представляли собой основную среду, в которой в позднюю эпоху Второго храма развивалась иудейская демонология.

Септуагинта и синтез иудейской и греческой демонологии

Слово «демон» в еврейском языке

Самым распространённым обозначением демона в иудаизме, начиная с эпохи Второго храма, является слово šed, мн. ч. šedim. Обычно его считают заимствованием из аккадского языка, однако такое предположение представляется маловероятным. Аккадское слово šēdu (m), к которому возводят еврейское šed, означает обычно доброе божество-защитника, в то время как еврейское означает злого демона. Аккадские šēdū не имели своего культа, и им никогда не приносились жертвы. Знакомство с аккадским словом šēdu (m) не засвидетельствовано ни Еврейской Библией, ни какими-либо хронологически и территориально близкими к ней письменными источниками.

В Еврейской Библии имеются два случая (Втор. 32, 16; Пс. 105, 34) употребления слова šdym, которое может быть понято как множественное число слова šed. Однако данное консонантное написание может отражать не только произношение šedim, но и и произношение šaddayim, будучи во втором случае множественным числом хорошо известного как в Еврейской Библии, так и за её пределами теонима шаддай: «Они (т.е. евреи) вызывали в нём (т. е. Яхве) ревность чужими (zarim), мерзостями (to‘eḇot) вызывали в нём гнев; приносили жертвы шаддаям (šdym) (Септ.: δαιμονίοις; цсл.: бѣсовомъ), а не богу (’eloah), богам (’elohim), которых они не знали, новым, которые пришли от соседей (или: недавно — miqqaroḇ), которых не боялись отцы ваши» (Втор. 32, 16—17); « [Евреи] не истребили народов, о которых сказал им Яхве, но смешались с племенами и научились делам их; служили изваяниям их («aṣabbehem) (Септ.: γλυπτοῖς; цсл.: истуканнымъ), которые стали для них сетью, и приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву шаддаям (šdym) (Септ.: δαιμονίοις; цсл.: бѣсовомъ); проливали кровь невинную, кровь сыновей своих и дочерей своих, которых приносили в жертву изваяниям Ханаанским («aṣabbe ḵəna‘an), и осквернилась земля кровью» (Пс. 105, 34—38).

Происхождение слова šadday точно не известно; оно может иметь тот же корень, что и аккадское слово šadûm «гора». В Еврейской Библии оно встречается в качестве другого имени или эпитета Яхве 28 раз, из них 8 раз в составе составного теонима Эл Шаддай (’el šadday).

За пределами Еврейской Библии теоним šdy в единственном и множественном (šdyn) числе засвидетельствован надписью предположительно VIII в. до н.э. из местечка Дейр-Алла в Заиорданье. Эта надпись, язык которой сочетает арамейские и еврейские черты, описывает видение ясновидца Валаама сына Веорова, известного и по Еврейской Библии. Текст сохранился плохо и поддаётся восстановлению с большим трудом. Однако из его первой части можно понять, что Валаам оказывается свидетелем собрания божеств, которые решают устроить на земле катастрофу.

Эти божества называются предположительно синонимичными словами šdyn (šaddayin) и ’lhyn (’elahin), т.е. «шаддаями» и «богами». Примечательно, что первый из процитированных выше библейских отрывков использует параллельно те же самые (отличающиеся только формантами множественного числа — арамейским n и еврейским m) термины: «приносили жертвы шаддаям (šdym), … богам (’lhym), которых они не знали» (Втор. 32, 16).