Бесплатный фрагмент - Художник К. Ф. Богаевский (1872—1943)

Богаевский Константин Федорович (12.1.1872 — 17.2.1943) — русский художник-пейзажист, живописец и график, заслуженный деятель искусств РСФСР.

Родился и почти всю свою жизнь провёл Константин Богаевский в Феодосии. С семи лет не расставался с карандашом.

Он учился сначала в Феодосии у Адольфа Фесслера, в мастерской вана Константиновича Айвазовского. После этого поступил в Петербургскую Академию художеств, учился с 1891 по 1895 год в мастерской Архипа Ивановича Куиджи. Работы юного Богаевского не нравились преподавателям Академии, и он даже был отстранен от занятий «за недостатком таланта», но благодаря заступничеству Куинджи ему все же разрешили продолжить обучение.

В 1890 году Богаевский ездил на этюды на Волгу, в 1897 вместе с Куинджи и его учениками в Германию, Францию и Австрию. Там он познакомился с современным европейским искусством. Наибольшее впечатление, по свидетельствам, на Богаевского произвели произведения художников Сецессиона в Вене, а также Арнольда Бёклина и Клода Лоррена, которого он считал своим истинным учителем.

В 1891 году Богаевский поступил в Петербургскую Академию Художеств (1891—1897), где обучался у А. И. Куинджи. Весной 1898 года Константин Федорович совершил путешествие в Италию и познакомился там с картинами Клода Лоррена, ставшего его еще одним учителем. А во время второго посещения Италии в 1909 году испытал влияние А. Монтеньи и Н. Пуссена.

Выставляться на выставках Богаевский начал с 1898 года в Новом обществе художников. В 1906 году участвовал в Экспозиции российского искусства, устроенной С. П. Дягилевым в Париже.

С 1900 работал в Феодосии. Являлся членом объединений «Мир искусства», «Союз русских художников», «Жар-цвет».

С 1911 года Богаевский вошёл в объединение «Мир искусства». Художник обратился к природе Киммерии с ее величественными горами, складками холмов и ослепительным солнцем, а также к истории этой древней земли и ее античных городов, создав особый жанр исторического пейзажа. Область творчества Богаевского — обожженные солнцем пустыни юга, нагромождения камней и скал, порою вымершие, фантастические развалины городов, крепостей.

Вот как писал об этом Максимилиан Волошин:

«Точно так же исторический пейзаж стремится стать историческим портретом земли. Лицо земли складывается геологически, так же, как человеческое лицо — анатомически, и точно так же определяется морщинами, шрамами и ранами, оставленными на нем стихиями и людьми: знаками мгновений. В этом — смысл Исторического Пейзажа».

Стилизуя форму, цвет и приемы живописи, художник добивался декоративности и монументальности картин. Александр Бенуа называл Богаевского «стилистом, декоратором и поэтом». По собственному признанию художника, ему хотелось отойти от обыденности и создать другой, очень необычный фантастический мир.

В годы революции Богаевский был членом Феодосийского литературно-артистического кружка, куда входили О. Э. Мандельштам, А. К Герцык, С. Я. Парнок, М. А. Волошин и др. По поручению Общества охраны памятников искусства зарисовывал исторические памятники Крыма. В 1923 году за восемнадцать дней, исполнил четыре панно для Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки в Москве.

В 1930-х годах художник создает несколько индустриальных пейзажей. Картины эти — «Днепрострой» (1930), «Город будущего» (1932) — отличаются от крымских пейзажей только заменой крепостей и глыб земли объектами строительства.

До конца жизни Богаевский творил пейзажи. Почти всем им свойственна запечатленная тишина, внутренняя лирическая сосредоточенность. Когда смотришь на полотно художника, кажется, что можно услышать голос молчания. Современники часто проводили параллель между творчеством Константина Богаевского и Николая Рериха.

К. Ф. Богаевский погиб при артобстреле 17 февраля 1943 года, похоронен в Феодосии в Крыму на Старом кладбище.

Впервые я познакомился с творчеством Константина Фёдоровича Богаевского, посетив выставку картин в Русском музее Санкт-Петербурга. Меня сразу поразила его картина «Корабли, вечернее солнце» (1912) своим очень необычным пейзажем, в котором отражался какой-то не земной, а потусторонний мир. Почему-то этот фантастический пейзаж ассоциировался у меня с подземной рекой по которой мифологический старец Харон перевозит в своей ладье души умерших людей. Только золотая ветвь, сорванная в роще Персефоны, открывает живому человеку путь в другой потусторонний мир сказочных видений, который очевидно был доступен этому необычно талантливому художнику.