Бесплатный фрагмент - Государственная поддержка бизнеса — тормоз экономического развития и источник социальных проблем

Аннотация

В книге рассматривается бизнес в двух различных значениях: предприятие или компания и форма человеческой деятельности. В зависимости от смысла роль и значение бизнеса в экономике и обществе принципиально изменяется. Подмена смысла может привести к существенным искажениям государственной политики. По мнению автора неосознанная подмена смыслов не только приводит к экономическим проблемам, но и деформирует систему мышления как в государственном управлении, так и в общественном сознании.

Автор рассматривает отличия логики и категорий мышления бизнеса и государственного управления, демонстрируя негативные аспекты подмены логик в системе госуправления и общественных коммуникациях.

Отдельно рассмотрены некоторые практические подходы к поддержке бизнеса, которые приводят к развитию общества и государства и рассматривается непригодность распространенных мер, основанных на искажении понимания слова бизнес.

Книга адресована представителям системы государственного управления и специалистам во области экономической политики, однако будет интересна широкому кругу читателей, интересующихся подобными вопросами.

Введение

Эта книга в определенной степени является продолжением моей же книги «Экономика Казахстана: Мифы и реальность. Новая экономическая политика. Информационная политика. Национальная идея», в которой рассматривались особенности экономики страны и были предложены некоторые идеи о новой экономической политике. В силу того, что экономика является интегральным результатом поведения отдельных экономических субъектов — потребителей, предприятий и государств, то и изменение экономической политики невозможно без пересмотра некоторых постулатов, справедливости и правильности привычных точек зрения. В этой связи в предыдущей книге в дополнение и даже в развитие идей по экономической политике были рассмотрены и предложены идеи по пересмотру привычных дискурсов, формированию новых ценностей с учетом особенностей развития общества, определяемой особенностями возрастной динамики и исторического прошлого.

По мнению экспертного сообщества страны значительная часть тех идей уже реализуется, причем не только в сфере экономической политики, но и в сфере общественного взаимодействия. Вместе с тем, по моему мнению, процесс трансформации и полномасштабного перехода к новой социально-экономической политике и взаимоотношениям власти и общества продвигается медленнее, чем мог бы. Я упоминал проблему взаимоотношения власти и бизнеса, необходимость пересмотра подходов к мерам его поддержки, информационные и коммуникационные издержки, связанные с принятыми в стране способами и формами поддержки бизнеса. Как выяснилось, этот пункт вызвал значительное отторжение и дискуссии при обсуждении моих идей. Анализ дискуссий, а также анализ базовых государственных программ с точки зрения бизнес-подхода, привел меня к предположению, что главная проблема заключается в искаженном понимании или заблуждении относительно роли и значения бизнеса в развитии общества. Это искажение родилось из изначальной подмены понятий, распространилось на систему принятия решений и принципов построения и реализации государственной политики.

В стране сложилось искаженное понимание роли и значения бизнеса в экономике. Например, нормальной считается точка зрения, чтоб бизнес нуждается в поддержке, что бизнес является становым хребтом экономики, что развитие бизнеса приводит к росту занятости, росту доходов и заработной платы. Это заблуждение даже доходит до удивительной формулировки «что хорошо для бизнеса — то хорошо для экономики», а вся экономическая политика должна отвечать и удовлетворять интересам бизнеса.

Доминирование этой неверной точки зрения в общественном сознании, а хуже того, в сознании лиц, принимающих решения, серьезно тормозит разработку и применение эффективной социально-экономической политики страны. Многие ее проблемы, как и проблемы собственно казахстанского бизнеса возникают и формируются самой государственной политикой, базирующейся на неверных предпосылках.

Реализация любого решения, программы или политики зависит от понимания целей, задач и приоритетов исполнителями, от их системы ценностей и способа мышления. Исполнители, вся пирамида государственного аппарата в конечном итоге определяют конкретные меры, исполняют политику, принимают решения на всех уровнях. Бизнес-ориентированное сознание искажает даже здоровые и правильные начинания на этапе их реализации. Хотя зачастую оно диктует неверную политику с самого начала.

Неправильное понимание роли бизнеса в экономике имеет огромное значение, далеко выходящее за рамки финансовых показателей. В предыдущей книге я много говорил о том, что основной вред приносит не долларизация депозитов или кредитов, но долларизация сознания — то есть привязка ценности не к национальной валюте, а к иностранной. Сознание определяет экономическое и социальное поведение субъекта экономики — человека или семьи. При долларизованном сознании человек измеряет ценность своего труда (заработную плату), ценность своих имеющихся и желаемых долгосрочных активов (машины, квартиры, холодильника, телевизора, обучения детей) в валюте, которая не используется в повседневной жизни, а значит и не имеет отношения к сопоставлению цен и ценностей в наших реалиях. Сиюминутное, рыночное движение курса (особенно его ослабление) объективно имеет весьма слабое экономическое влияние, однако в условиях долларизованного сознания оказывает сильное психологическое воздействие на широкие слои населения, изменяя социальное самочувствие, потребительское поведение, инфляционные и курсовые ожидания. Потребительское же поведение и ожидания населения являются реальным значимым экономическим фактором. Таким образом, долларизация сознания психологически усиливает изначально незначительный и опосредованный фактор номинального курса, сдвигает потребительское поведение и ожидания, а уже они приводят к реальным и существенным негативным макроэкономическим последствиям.

Это искажение понимания или заблуждение, возникнув лет пятнадцать назад, особенно активно развивалось, прорастало и легитимизировалось в общественном сознании в последние десять лет, превращаясь не нечто само собой разумеющееся, в аксиому и очевидность. Ровно таким же образом сегодня бизнес-подход и бизнес-мышление во многом уже подменило нормальное государственное планирование и политику. Неверное понимание роли и значения бизнеса приводит к целому каскаду ошибок и вытекающих из них проблем не только в экономике, но и во внутренней социальной и информационной политике, коммуникациях власти и общества. Эти ошибки очень системные потому, что сама разработка государственной политики, система принятия государственных решений базируется на бизнес-логике, что в принципе неверно.

Здесь я хочу явно подчеркнуть тот факт, что применение бизнес-логики в государственных решениях происходит не по злому умыслу и не потому, что так задумано, а потому что вытекает из исходного заблуждения. В этом отношении мне очень нравится сравнение с застегиванием рубашки: если вы застегнули первую пуговицу неправильно, то все остальные очень правильные действия приведут к тому, что в конце рубашка будет застегнуто криво. Ровно то же происходит и в системе разработки государственных программ. Неверный изначальный посыл приводит к тому, что в конце концов не работает вся конструкция и она не заработает, пока не будет осознана неверность исходного постулата.

Я убежден, что внутренняя логика развития страны рано или поздно приведет к устранению искажения, таким же образом, как она привела и к последним изменениям в экономической политике. Тем не менее, проактивная и целенаправленная работа по возвращению к истинным смыслам сделает развитие страны более быстрым и эффективным. Пересмотр господствующей точки зрения на взаимоотношения бизнеса и государства, на роль бизнеса в социально-экономическом развитии, — то есть «модернизация» именно этого аспекта сознания является одним из важнейших поворотных пунктов к дальнейшему устойчивому развитию страны.

Искаженное представление о природе бизнеса и его роли в социально-экономическом развитии страны приводит к знаменитой формуле, озвученной Черномырдиным — «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Бизнес-ориентированное сознание государственных служащих и соответственно дискурса и риторики государственной экономической политики имеет гораздо более важные негативные эффекты, чем просто неэффективная трата бюджетных средств, либо средств Национального Фонда.

Для восстановления понимания реального значения и роли бизнеса в развитии общества повествование придется начать издалека. Расстояние позволит начать с тезисов, которые, как я надеюсь, не встретят отторжения читателя, потому что они будут находиться достаточно далеко от зоны искажения уже сформированных принципов и стандартов мышления. По мере рассмотрения вопроса и приближения к текущим реалиям, искажения и неверные допущения будут становиться более явными и очевидными. В отдельной главе я рассмотрю, каким образом ошибки стали нормой.

Позднее я перейду к собственно рассмотрению взаимоотношения государства и бизнеса, отдельно затрону влияние бизнес-мышление на формирование и реализацию экономической политики в Казахстане и рассмотрю ее результаты.

В завершение будет краткое подведение итогов и предложения о том, как выйти из этой ситуации.

Часть 1 

Два смысла слова бизнес

Рассматривая вопрос взаимодействия бизнеса и власти, роли бизнеса в развитии общества, необходимо сначала разобраться в терминологии и понять, что мы подразумеваем под словом бизнес. Здесь нас ждет очень важное открытие, потому что слово бизнес имеет два очень разных смысла: (1) род деятельности или активность и (2) предприятие или организация.

Бизнес в смысле рода деятельности — это некая повторяющаяся активность группы людей по созданию продукта или услуги, возможных к обмену на другие товары и услуги, а также осуществление этого обмена с получением выгоды. Бизнес в сфере общественного питания — это деятельность по предоставлению услуг «кормления» людей за деньги или иные выгоды. Формат этой деятельности, целевая аудитория могут быть разными: сетевой ресторан быстрого питания, семейное кафе, ресторан высокой кухни для избранных, столовая, кофейня или кондитерская, однако, с точки зрения деятельности, это один и тот же бизнес — предоставление услуги общественного питания.

В этом смысле донерная на углу с одним подсобным рабочим, Макдональдс, столовая и элитный ресторан высокой кухни являются одним и тем же бизнесом — все это предоставление услуг общественного питания.

Рассмотрим второй смысл слова бизнес.

Бизнес-в-смысле-предприятия — это конкретное предприятие или компания, которые имеют работников, контракты, постоянных покупателей и поставщиков, обязательства и доходы. Когда ваш сосед говорит, что он купил или продал бизнес, его бизнес успешен или разоряется, то он подразумевает конкретное предприятие или компанию, но не вид деятельности.

Бизнесмен в сфере общественного питания может сегодня открыть ресторан высокой кухни, завтра, в силу конъюнктуры рынка, переформатировать его в столовую или кофейню, а послезавтра стать частью Макдональдса. Он занимается бизнес-деятельностью по организации общественного питания, выбирая наиболее эффективную форму этой деятельности.

Когда закрывается или разоряется ресторан высокой кухни, страдают официанты, шеф-повар, поставщики хамона и устриц, дорогого алкоголя, сам владелец — в смысле предприятия бизнес умер. На этом месте открывается столовая, которая набирает других официантов, поваров, работает с другими поставщиками продуктов и другой категорией потребителей — рождается новое предприятие. Бизнес — дорогой ресторан умер, обанкротился, закрылся, вместо него родился бизнес — столовая, но бизнес-в-смысле — деятельности по предоставлению услуг общественного питания не прекращался и не останавливался.

В этом смысле донерная на углу, Макдональдс и элитный ресторан — являются разными, несопоставимыми бизнесами. В одном случае это микробизнес или индивидуальное предпринимательство, в другом — это транснациональная корпорация, в третьем случае это вероятно средний бизнес.

Бизнес-в-смысле-деятельности и бизнес-в-смысле-предприятия — это омонимы. Слова одинаковые по написанию, но совершенно разные по смыслу. Как слово «лук», который в одном случае означает оружие, в другом — растение, а в новоязе ещё и образ или стиль. Мы легко отличаем по контексту значение, в котором употребляется это слово в том или ином случае, однако со словом бизнес все намного сложнее.

Различия между смыслами слова бизнес в том и в другом значении очень глубоки, местами даже эти смыслы противоположны. Заблуждения или неправильное использование смысла приводят к значительным расхождениям в понимании роли и значения и деформируют восприятие.

Глава 1. Бизнес как род человеческой деятельности

Уже более десятка тысяч лет все обменивается на деньги, в какой бы форме они не были — ракушки, особые камни, монеты, золото или серебро. Так что для упрощения заменю обмен на товары и услуги словом монетизация.

Для целей это книги, я предлагаю определить бизнес в смысле рода деятельности, как 1) добровольную 2) организованную и регулярную активность группы людей, 3) с целью создания продукта или услуги для обмена на другие товары или услуги 4) с целью получения выгоды. Обмен должен приносить выгоду группе в целом — вопрос распределения ее среди группы стоит отдельно.

Остановлюсь подробнее на определениях.

4) Бизнес деятельность направлена получение выгоды.

Бизнес-деятельность направлена на получение выгоды. Это не просто написание картин или книг, вышивание или лечение по призванию, для себя, для самореализации. Перевод слова бизнес — это дело, а дело выражается в материальном результате и выгоде. «Займись делом» — это означает заниматься чем-то, что приносит измеримый результат, то есть продукт, услуга, выгода, деньги, которые можно пощупать. Деятельность, не направленная на получение материального измеримого результата, не является бизнесом. Такая деятельность может быть борьбой за мир, за счастье, за свободу, за права человека, творчеством с целью самовыражения, проповедованием, служением, решением личных вопросов, обеспечением собственных потребностей, но никак не бизнес-деятельностью. Строительство дома для себя, пошив одежды для себя, даже волонтерская деятельность для других не являются бизнес деятельностью, потому что выгоды от этого либо нематериальны, либо являются внутренними, не имеющими материального эквивалента.

3) Выгода получается через обмен произведенным товаром или услугой.

Бизнес-деятельность направлена на создание товара или услуги, которые возможны к обмену, то есть имеют какую-то ценность. Бандитизм, воровство или любое иное насильственное изъятие ценностей не может быть бизнес-деятельностью, потому что в этом формате происходит просто изъятие ценностей у других людей.

Обмен с получением выгоды означает, что произведенный товар или услуга имеют некую ценность для других членов общества, ради получения этого товара или услуги люди готовы пожертвовать чем-то материальным, отдав его взамен полученного.

2) Групповая, организованная и регулярная деятельность.

Можно самостоятельно производить услуги и продукты и обмениваться ими, например, писать картины, лепить горшки, выпиливать фигурки и обменивать их на другие товары и услуги. Можно обеспечивать свое существование воровством, мошенничеством и попрошайничеством. Однако, все это не является бизнес-деятельностью.

Основной деятельностью художника, ремесленника, охотника являются живопись, ремесло, охота. В первую очередь их товар создаётся для себя, собственного удовлетворения, они обмениваются его излишками для получения иных товаров и услуг. Во-вторых, создание продукта у них может происходить по настроению, сезонности, состоянию здоровья, желанию и другим личным мотивам — это не регулярное создание продукта или услуги для обмена.

Создание продукта должно быть регулярным, как и вытекает из слова деятельность. Деятельность отличается от поступка или единичного акта творения именно своей регулярностью, повторяемостью. Бизнес-деятельность является групповой или коллективной, что позволяет ей быть регулярной и целенаправленной. Соответственно, она должна быть организованной.

Спонтанный обмен товарами между соседними первобытными племенами не является бизнесом. Но, представим, что в племени появляется человек, который лучше всех выменивает мясо на кремниевые наконечники, потому что он более коммуникабельный или просто нравится соседям и их вождю. Этот человек, устав носить мясо в одиночку, собрал группу сильных, комфортных для него и соседей соплеменников, и начал регулярно производить обмен, получая за это вознаграждение в виде порции мяса — вот это уже бизнес-деятельность. Таких организаторов может быть два или три, они могут набирать различные команды носильщиков, могут специализироваться на обмене с определенными племенами или определенных продуктах. Главное, что их деятельность заключается в предоставлении услуги по организации эффективного обмена (торговли) на регулярной основе, при этом сами они являются организованной группой людей, что гарантирует постоянство, регулярность и независимость услуги от состояния здоровья, настроения или навыков отдельных членов команды. Бизнес-как-вид деятельности не зависит от настроения или состояния одного человека, вовлеченного в нее, хотя вполне может зависеть от человека, организовывающего ее.

1) Добровольность.

Добровольность также является важным компонентом бизнес-деятельности. Люди объединяются для выполнения общей работы, для создания продукта в силу личных выгод, но не по принуждению. Если размер или форма выгоды от совместного труда не устраивает участников процесса, то эта бизнес-деятельность заканчивается. Если выгод от производимого продукта не хватает на всех необходимых участников процесса, то бизнес-деятельность заканчивается.

Даже при использовании рабского труда необходимы охранники, надсмотрщики, продавцы продукта, закупщики материалов, бухгалтеры, управляющие, которые работают добровольно, в силу личных выгод — преданности, заработной платы и т. д. Рабы в таком бизнесе не являются людьми — это средства производства, то есть станки и оборудование. Если выгод от бизнес-деятельности с использованием рабского труда становится недостаточно для добровольного участия в ней необходимого количества людей тогда она становится невозможной. Охранники уходят после чего рабы разбегаются, либо восстают.

Грабеж и воровство бизнесом не являются, даже если они сделаны в составе добровольно организованной группы. Здесь нет продукта, предлагаемого к обмену — это просто насильственный отъем ценностей. Тем не менее, если грабители добавляют в свою группу постоянные каналы сбыта, то в принципе деятельность такой группы людей становится бизнесом — родом криминальной деятельности. В таком случае возникает полный цикл «создания» товара и его «обмена» с целью получения выгоды.

Из этого определения вытекает несколько свойств бизнес-деятельности. Она 1) бессмертна, более того, он неистребима; 2) является основой экономики; 3) структурирует общество, создавая профессии, классы, специализации, 4) морально и социально нейтральна, то есть никак не развивает общество;

Глава 2. Свойства бизнес деятельности

Бессмертие и неистребимость

В 2005 году ученые Йельского университета психолог Лори Сантос и экономист Кит Чен поставили эксперимент над обезьянами — капуцинами. Сначала за определенную работу, дергание рычага, они предлагали обезьянам вознаграждение в виде грозди винограда. Какие-то обезьяны активно работали, какие-то ленились, появились «бандиты» и накопители. Затем исследователи заменили виноград на монетки — металлические кругляшки с дырками, а виноград начали выдавать за них. Через некоторое время обезьяны поняли ценность этих денег. Изменение «цен» на различные сладости приводило к различной структуре их потребления. Потом исследователи ввели монеты разного номинала (сделали их разноцветными) и обезьяны поняли разную ценность монет. Через некоторое время одна из обезьян пробралась в отсек, где лежали монеты, и выгребла их, отбиваясь от людей — так произошло «ограбление банка». В конце концов, молодой самец дал самке монету, после чего они спарились, а затем самка на вырученные деньги купила виноград. «Чен краем глаза наблюдал одну сцену, и потом пытался убедить себя, что это не так, но в глубине души понимал, что это правда. Он впервые увидел — секс менялся на деньги.»

Это один из популярных и часто публикуемых результатов эксперимента. Таких результатов гораздо больше — там и оценка отношения к риску и сравнение страха потери и ожидания награды, поведение в отношении бюджетирования, формирование персональных бюджетных и поведенческих предпочтений у животных. Я привел пример, чтобы показать, что в условиях существования обмена всегда возникает некая структура ценности, иерархия, а значит и понимание выгод. Для этого не нужно быть высокоорганизованным мыслящим существом — все рождается на интуитивно-животном уровне. Даже капуцины поняли, что можно продавать услуги, то есть и услуги могут приносить выгоду.

Общественная природа человека изначально, на животном уровне предполагает формирование коллективных взаимодействий, иерархий, то есть возможности, способности и даже неизбежности выполнения некой работы в пользу всех и под руководством какого-то лидера. Таким образом комбинация внутреннего, животного, инстинктивного понимания выгод обмена, формирование предпочтений и общественная природа человека автоматически приводит к тому, что всегда найдется лидер, который объединит несколько особей для производства продукта и услуги, которые можно выгодно обменять. Человек все-таки в определенной степени умнее обезьяны, а все предпосылки к бизнесу как особому роду деятельности есть на животном уровне.

Извлечение материальной выгоды из определенного поведения и повторение этого поведения в обмен на материальные выгоды — это животная, еще даже «дочеловеческая» способность, которая, кстати, лежит в основе дрессировки. Трансляция в коллективные действия происходит также просто — это тоже часть животных инстинктов стайных или общественных животных.

Все, что есть «человеческое» в определении бизнеса-как-вида деятельности — это целенаправленность и создание продукта или услуги, достойное обмена на другие продукты и услуги. Животные не могут придумать продукт или услугу для обмена, тем более сделать это целенаправленно — это часть человеческой природы, «придумывать, создавать и предлагать».. Соответственно, как только человек стал человеком и начал творить, размышлять абстрактно, понимать причинно-следственные связи и т.д., появилась бизнес-деятельность. Эта книга не о том, что отличает человека от животного. В рассматриваемом контексте важно то, что как только появилась осмысленность, как бы ее не оценивали, — появилась бизнес-деятельность. Она неистребима, она не может умереть, потому что вытекает из общественной, стадной природы человека и его животных инстинктов. Бизнес является одним из неотъемлемых человеческих видов деятельности таким же как строительство, приготовление пищи, управление людьми, живопись, наука, искусство.

Как вид деятельности бизнес вечен, неизбежен и бессмертен, но меняется и трансформируется в зависимости обстоятельств и текущих реалий общества.

Бизнес — деятельность была, есть и будет всегда: при авторитарном режиме, монархии и демократии, в централизованном и децентрализованном государстве, она была и будет даже отсутствии государства. Бизнес есть в условиях войн, нестабильности, разрухи, в условиях гиперинфляции, в условиях государственного запрета на бизнес-деятельность. В социалистических странах, с государственной формой собственности на средства производства, государственным регулированием цен и мощным карательным аппаратом, цеховики и подпольные производства процветали и процветают в промышленных масштабах.

В условиях войны, разрухи, голода, созидательный бизнес крайне сложен, хотя и таких условиях есть производства одежды, еды, взрывчатки. В таких условиях развивается бизнес другого рода, часто неприемлемый с точки зрения нормального государства. Например, разгул бандитизма порождает спрос на услуги по защите бизнеса и людей — эти услуги с удовольствием предоставляют бандиты. Наркотрафик, работорговля, терроризм тоже являются бизнес-деятельностью. Это организованная добровольная регулярная деятельность группы людей по созданию и перевозкам наркотиков или по созданию рабов через похищение, обман, мошенничество и т. д. с последующей продажей этой услуги или товара. Организованная работа по воровству и грабежам с устойчивыми рынками сбыта украденного и награбленного также является бизнесом.

В других условиях бизнес как вид деятельности может быть респектабельным и возвышенным: например, издательский бизнес, продюсерские центры авторского кино, торговля предметами искусства, антиквариатом и тому подобное. Он может быть сложным в виде связанных между собой, но разбросанных по всему миру центров производства, и простым — в виде строительной бригады из трех человек. Технологичным — в виде хранения данных в облаках или создания искусственного интеллекта, и древне-простым –в виде обменных валютных операций, какие были и тысячи лет назад на базарах и перекрестках торговых путей. Интеллектуальным — в виде дизайнерских и консультационных услуг, и элементарным — в виде продажи привезенных товаров с лотка.

Бизнес в смысле вида человеческой деятельности бессмертен, но его качество, этичность, законность, сложность и общественная ценность определяется условиями, этикой, нормами и традициями в котором живет общество.

Моральная, социальная нейтральность бизнес-деятельности

Есть тезис, что конкуренция приводит к постоянным инновациям, идеям, которые воплощаются в новые продукты и услуги, что приводит к развитию общества в смысле рождения новых ценностей, качеств социальных укладов и общественных взаимоотношений. Мне кажется, что это утверждение неверно. Конкуренция (и бизнес-деятельность) сами по себе не развивают общество. Это очень важный и принципиальный момент, который в отличие от предыдущего (бизнес бессмертен и неистребим) требует тщательного рассмотрения.

Бизнес-деятельность сама по себе никак не развивает общество или экономику, если под развитием считать направленное изменение состояния общества — неважно культурное, экономическое или психологическое. Она встраивается в текущие условия общества, определяемые предпочтениями, общественным ценностями, культурой, традициями, уровнем доходов и т. д. Группы людей, занимающихся производством того или иного продукта или услуги, действуют в собственных интересах, используя неравномерность распределения чего-либо — информации, денег, материальных ресурсов, продуктов, чьих-либо амбиций (частных или государственных).

Сразу хочу подчеркнуть, что переход от семейных кафе к Макдональдсу, либо от обычной кофейни к Старбаксу, рост потребления энергетиков с бананово-кофейным вкусом вместо воды не является развитием общества в понимании этой книги.

Предлагаю сначала посмотреть на ситуацию с экономической точки зрения. Вспомним, что целью и природой бизнес-деятельности является получение выгоды от созданного продукта или услуги. Постоянная добровольная совместная деятельность людей с целью получения выгоды возможна только в том случае, если продукт этой деятельности не только может быть создан в текущих условиях, но и отвечает текущему спросу. Этот созданный продукт или услуга должны уже иметь какую-то ценность, чтобы их можно было обменивать на другие продукты или услуги на регулярной основе, то есть чтобы можно было получать регулярные выгоды. Бизнес-деятельность в направлении создания продукта или услуги, на которых нет достаточного сформированного спроса невозможна по определению. Проще говоря: если нет текущего спроса, значит нет продаж, нет выгоды — нет бизнеса.

Текущий спрос отражает состояние текущих ценностей, общественных приоритетов, уровня развития общества, соответственно бизнес-деятельность, направленная на удовлетворение текущего спроса, не сдвигает эти ценности и приоритеты, то есть не приводит к развитию общества. Производимый в рамках бизнес-деятельности продукт просто удовлетворяет имеющийся спрос.

Рассмотрим ситуацию с точки зрения предложения. Группы людей участвуют в совместной деятельности на условиях добровольности –до тех пор, пока выгоды от этой совместной деятельности соответствуют ожиданиям участников деятельности. Очевидно, что эти ожидания выгод, а также форматы взаимоотношений, коллективные ценности, культура и традиции людей, осуществляющих совместную деятельность, также определяются текущими традициями, культурой и ценностями общества.

Общество, то есть одни и те же люди, является потребителем результатов бизнес-деятельности (покупателями товаров) и они же получатели выгод от нее (продавцы своего труда). В вегетарианском обществе никто не будет производить продукты из мяса, потому что их никто не купит, и вы никогда не найдете сотрудников, которые хотели бы получить в оплату за свой труд мясо для приготовления пищи. Бизнес-деятельность никогда не сделает вегетарианцев мясоедами — сдвиг ценностей происходит в совершенно иных плоскостях.

Бизнес-деятельность нейтральна и с точки зрения ценностей и морали. Она всегда живет и приспосабливается к текущим условиям, но не меняет их. Моральность или аморальность, законность или противоправность той или иной деятельности определяется моралью и ценностями общества — то есть общественным сознанием, подкрепленным институтами — законами, судами и т. д. Есть страны, в которых проституция или наркоторговля вполне легальна, и есть, где они запрещены. Бизнес-деятельность в этих сферах есть и в тех и в других, просто в первых она нормальна и иногда почетна, в других она аморальна.

Бизнес-деятельность направлена на удовлетворение текущего спроса, определяющегося текущим состоянием общества, и основана на удовлетворении ожиданий участников этой деятельности, которые также определены текущим состоянием общества. Этот замкнутый цикл приводит к стагнации и консервации общества, другими словами бизнес-деятельность сама по себе не несет никакого развивающего заряда.

Невидимая рука рынка и конкуренция не приводят к развитию общества, они лишь поддерживают эффективность удовлетворения текущего спроса, текущих потребностей, которые определяются рамками общественных ценностей отношений, морали.

Предполагаю, что уместным будет сразу здесь затронуть вопрос о том, как же все-таки в таком случае происходит развитие общества.

Отступление о драйверах развития общества

Истории бурного экономического развития различных государств всегда связаны со структурными сдвигами в общественном сознании, продиктованными внешними обстоятельствами. Эти сдвиги могут быть технологическими, общественно-политическими, культурными, но они всегда внешние, либо не вытекают из бизнес-деятельности. Природа этих сдвигов объясняется по-разному. Так, например, Гумилев оперирует понятием пассионарности. В его версии периодически, по непонятным причинам, та или иная нация резко качественно меняется — становится пассионарной. В основном критика этой теории основана на том, что не показаны причины таких изменений, а значит трудно понять в какой момент и какая нация вдруг войдет в эту качественно новую фазу. Тойнби объясняет неожиданные сдвиги в терминах «вызов и ответ». Согласно его теории развития цивилизации изменения среды, внешние сдвиги в виде природных катаклизмов, наводнений, внешнего врага формируют вызовы, на которые цивилизация выбирает тот или иной ответ. Успешный ответ приводит к расцвету цивилизации, ее бурному росту, неуспешный — к гибели. Общим же в обеих теориях является то, что бурное развитие страны происходит не в результате внутренних процессов или развития бизнес-деятельности, а как следствие некоего внешнего или, не всегда понятно, как возникшего, внутреннего культурного и ценностного сдвига. Именно эти ценностные сдвиги в общественном сознании, в обществе приводят к бурному развитию страны в целом, в том числе реализуясь через развитие и изменение качества бизнес-деятельности.

Такие подходы полностью соответствуют теории нейтральности бизнес-деятельности по отношению к обществу и государству. Без сдвига, принципиально меняющего ценности и потребности, привычки и сознание людей и общества, наличие и даже процветание бизнес-деятельности никак не развивает общество.

Если мы сойдем с высокого цивилизационного уровня на локальный и текущий, то и здесь мы увидим, что развитие общества происходит не из бизнес-деятельности, а от деятельности общественно-политической, научной, либо гуманитарной. Научная деятельностью не является бизнес-деятельностью, потому что она не направлена на получение выгоды через обмен. Развитие фундаментальной науки, исследования в этом направлении финансируются государством как раз для того, чтобы не упустить технологический прорыв, который может дать толчок развитию страны, либо трансформировать страну. Военные исследования проводятся для повышения обороноспособности страны, либо возможности силового влияния на другие страны, либо по обеим причинам одновременно. Именно научные открытия обеспечивают тот самый внезапный технологический сдвиг, который развивает общество, открывая новые, качественно иные возможности и рождая новый, качественно иной спрос. Бизнес-деятельность начинает перераспределять ресурсы, спрос и предложение, богатство и квалификации людей с учетом нового состояния общества.

Здесь я позволю себе процитировать Стиглица:

«Взглянув на тех, кто занимается распределением богатства наверху, можно понять происхождение этого аспекта неравенства в Соединенных Штатах. Мы имеем не так уж много изобретателей, которые поистине реформировали технологическую базу; не так уж много ученых, которые изменили человеческое понимание законов природы. Вспомним Алана Тьюринга, чей гений обеспечил математический фундамент для современного компьютера. Или Эйнштейна. Или изобретение лазера (в котором ключевую роль играл Чарльз Таунс). Или Джона Бардина, Уолтера Брэттайна и Уильяма Шокли — изобретателей транзистора. Или Уотсона и Крика, раскрывших тайны ДНК, и их открытия легли в основу современной медицины. Практически никто из них не был вознагражден материально.

Одновременно с этим многие представители верхушки, так или иначе тоже являются гениями, только гениями не от науки, а от сферы бизнеса. Некоторые могут подтвердить, что Стив Джобс или некоторые новаторы среди социальных медиа были, в каком-то смысле, абсолютно гениальны. Джобс занимал 110-е место в списке Forbes богатейших людей за всю историю человечества, будучи миллиардером еще при жизни, а Марк Цукерберг занимает в этом рейтинге 52-е место. Однако многие из этих «гениев» возвели свои империи на плечах гигантов: таких, например, как Тим Бернерс-Ли, основатель всемирной паутины, который никогда не входил в список Forbes. Он мог бы стать миллиардером, но выбрал иное — он сделал свою идею доступной всем на совершенно безвозмездной основе, чем способствовал ускоренному развитию виртуальной сети.» (Джозеф Стиглиц «Цена неравенства» стр. 101—102. Издательство «Эксмо» 2015 г).

Наука развивает общество создавая новые возможности, меняя восприятие мира, воздействуя на ценности и убеждения, а бизнес всего лишь создает и перераспределяет блага в условиях этих новых условиях.

Тем не менее, государство может в рутинном режиме использовать бизнес-деятельность формируя направление развития общества через регулирование. Оно может дестимулировать одни ее виды и стимулировать другие. Можно прямо законодательно запрещать некоторые виды деятельности — классические примеры — наркотики, проституция, работорговля. Объявляя такую деятельность вне закона, государство повышает риски ее добровольных участников, а значит и их требования к ожидаемому вознаграждению, что повышает цены для потребителей этих продуктов и снижает рентабельность подобной деятельности.

Я подчеркиваю, что законодательные запреты не приводят к ее исчезновению, потому что бизнес-деятельность в любом направлении, где есть сформированный спрос, неистребима. Можно субсидировать деятельность по продаже снега зимой в Сибири или по созданию конфет с омерзительным вкусом — эта деятельность не разовьется, потому что в текущем моменте нет спроса. С другой стороны, можно ввести смертную казнь за торговлю наркотиками и все равно эта деятельность будет существовать в большей или меньшей степени, потому что спрос на нее есть.

Как бы то ни было, развитие общества происходит не от самой бизнес-деятельности, но от общественно-политических решений, принимаемых государством. Эти решения определяют и направляют бизнес-деятельность, либо изменяют ландшафт общества и в измененном ландшафте бизнес-деятельность перераспределяет ресурсы.

Я бы сравнил бизнес-деятельность с двигателем в автомобиле. В таком сравнении это вечный двигатель, который невозможно остановить — он может работать лучше, хуже, эффективно, неэффективно, но он работает всегда. Этот работающий двигатель нейтрален к движению машины. Он одинаково работает, когда машина едет вперед, назад или даже стоит на месте. Движение достигается через включение передачи и подключение привода на колеса. Можно сколько угодно заботиться о двигателе, но его работа не приведет машину в движение. Движение создается не им, а коробкой передач и приводом. Коробкой передач и приводом в данном случае является общественное сознание — ценности, традиции, культура, которые в свою очередь определяют общественно-политические решения. Эти решения изменяют общество и направляют бизнес-деятельность в том или ином русле.

В конечном итоге именно общественное сознание подключает бизнес-деятельность к обществу и обеспечивает движение в ту или иную сторону. Терпимость к коррупции и мягкое наказание за нее приведет к расцвету бизнес-деятельности в области коррупции. Нетерпимость и жесткость будет выталкивать эту активность в другие сферы. Демонстрация ценности, важности и создание привилегий для экспортной бизнес-деятельности будут смещать ее в сторону открытой конкуренции на внешних рынках, импортозамещение будет влиять в обратном направлении.

Дополнительный спрос со стороны государства, например, на продукцию альтернативной энергетики или высокотехнологичную военную продукцию будет создавать условия для ведения бизнес-деятельности в этих и смежных направлениях. Возможно, на каком-то этапе себестоимость производства станет падать, либо технологии станут привычными и на них появится спрос со стороны массового потребителя и только тогда появится собственно бизнес-деятельность — то есть регулярное создание продукта для обмена с выгодой.

Существуют романтики, жаждущие и требующие изменений в обществе, но для удовлетворения своих амбиций или устремлений они используют собственные средства, либо различные фонды. А эти средства они чаще всего получают из бизнеса, который живет и работает в условиях суровых реалий, неприятных для романтиков.

Социальная ответственность бизнеса

Бизнес-деятельность не несет никаких социальных обязательств, не ориентирована на решение и не решает социальных проблем общества типа занятости, снижения безработицы или формирования ценностей. Люди, капитал, ценности и неравномерность распределения чего-либо — это среда, в которой осуществляется бизнес-деятельность. Это ресурсы и возможность получить прибыль для предпринимателя. В этом ценность бизнес-деятельности. Ожидать, а тем более перекладывать на нее решение социальных проблем, да и вообще проблем общества крайне ошибочно. Иногда, подчеркну, иногда, ситуативно и в каких-то моментах цели бизнес-деятельности случайным, подчеркну, случайным образом могут совпадать с целями общества и государства, но это именно ситуативное, временное и случайное совпадение.

Я специально выделил этот тезис для адептов «невидимой руки рынка». Бизнес-деятельность — это добровольное сотрудничество людей для производства и обмена товаров с целью получения выгоды. Предоставление свободы бизнес-деятельности, свободного рынка не означает, что каждый человек найдет себе занятие. Это всего лишь означает, что в экономике будет занято ровно столько людей, сколько позволяет состояние общества, которое определяется не только экономикой, но и традицией, ценностями, общественно-политическими факторами. Вполне вероятно, что для в отдельно взятом историческом отрезке возможная занятость составит 50% от трудоспособного населения, а остальные будут лишними на этом празднике. Развивать и поддерживать бизнес-деятельность для решения проблемы безработицы бесполезно. Нужно менять само состояние общества — ценности, подходы в экономических и социально-политических аспектах

Равным образом, бизнес-деятельность не способствует более справедливому распределению богатства, более того она скорее приводит к его концентрации, по своей природе и абсолютной нейтральности к вопросам справедливости или несправедливости.

Изменение состояние общества, регулирование условий и направлений развития бизнес-деятельности определяется формированием общественных ценностей и общественно-политического курса государства.

По своей природе бизнес-деятельность — нейтральна, но ее можно использовать для целей развития общества. Это происходит через формирование соответствующих общественных ценностей, традиций и соответствующую государственную политику.

Если общественные ценности предполагают, что некая бизнес-деятельность аморальна, или формируют спрос на новые продукты и услуги, то бизнес-деятельность будет трансформироваться для удовлетворения нового спроса, а ее участники будут изменять свои ожидания по размеру и форме получаемых в результате участия в группе выгод.

Вместе с тем, бизнес-деятельность обладает двумя важными особенностями, которые делают ее наиболее эффективным инструментом трансформации и развития общества и государства. Почеркну, что это лишь инструмент, использование которого определяется целями и задачами государства. Возвращаясь в вышеприведенной аналогии — это работающий мотор, применение которого определяется политикой государства.

Структурирующая функция бизнес деятельности

Приготовление пищи, научная деятельность, искусство, строительство, даже сельское хозяйство в основе своей не требуют коллективной деятельности. Эта активность может исполняться одним человеком и для одного человека. Бизнес же по определению является деятельностью группы людей. В основе этой деятельности лежит обмен продуктами. Процесс обмена подразумевает взаимодействие нескольких людей или групп людей, а сам продукт для обмена производится объединением людей. С этой точки зрения бизнес-активность несет в себе очень сильное социально структурирующее начало.

Любая совместная и организованная деятельность предполагает разделение труда, поэтому она является совместной и организованной. Это разделение происходит в соответствии с талантами, навыками и предпочтениями членов группы и приводит к более эффективному использованию потенциала группы в целом и каждого ее члена в отдельности.

Бизнес-деятельность приводит к понятию профессии, потому что обеспечивает постоянным доходом (выгодой) всех участников группы, хотя каждый из них выполняет лишь отдельные части работы. В таких условиях участники группы могут специализироваться и фокусироваться на совершенствовании какого-то конкретного навыка. Этот навык должен быть достаточно специализированным, чтобы можно было его оттачивать, но достаточно универсальным, чтобы он был применим в производстве различных продуктов и в составе различных групп. Бизнес-деятельность превращает наличие единственного отточенного навыка или компетенции, который не представляет самостоятельной ценности, в источник постоянного дохода, что обеспечивает жизнь и существование отдельного человека — владельца этого навыка.

Владельцы навыка получают возможность продавать свою компетенцию, переходя из группы в группу, в зависимости от условий оплаты (величины выгоды) за этот навык. Навык или компетенция сами по себе становятся товаром, регулярная продажа которого может обеспечить доход его носителю. Появляется рынок носителей навыка, который сам по себе не может принести доход, но очень важен в качестве элемента группового процесса. Это приводит к формированию формальных и неформальных ассоциаций, гильдий и сообществ специалистов, которые выстраиваются в собственные иерархии. Такие организации и иерархии стандартизируют и квалифицируют специалистов, вырабатывают профессиональные требования, распространяют успешные профессиональные практики, таким образом развивая и повышая эффективность, квалификацию и профессионализм участников.

Бизнес-деятельность структурирует общество по профессиям, склонностям и предпочтениям.

Групповой, организованный, экономически ориентированный и добровольный характер бизнес-деятельности создает условия для возникновения профессии и специализации. Человек может переходить из группы в группу вне зависимости от степени знакомства и близости с участниками группы, потому что отточенность навыка, профессионализм более ценны, чем человеческие качества. С другой стороны, специалисты начинают объединяться в свои профессиональные группы, развивая свои навыки, создавая определенные структуры: гильдии, ассоциации, профессиональные иерархии, правила и традиции. Общество структурируется.

Рынок навыков (профессионалов) раскрывает возможности самореализации человека, позволяет переключаться из одной профессии в другую. Возможность самореализации — это возможность человека выбрать ту деятельность, которая приносит максимальное внутреннее удовлетворение.

Предположим, что человек работает где-то в промышленности на конвейере, однако мечтает о большой сцене. Если в области искусства есть бизнес-деятельность, значит, там есть структурированная и понятная информация по требуемым навыкам и компетенциям (профессиям), условиям работы, формам и размерам получения выгод (заработных плат), процедурам и принципам входа в рынок соответствующих профессий и выхода из них. Наш рабочий на конвейере получает представление о своем возможном уровне дохода, о необходимых навыках и компетенциях, которые он должен получить, о времени и деньгах, которые он должен потратить для их обретения. Теперь он может сопоставить потенциальные выгоды, потери, затраты или инвестиции в случае смены профессии, получает информацию о необходимых действиях и рисках для достижения цели и может принять взвешенное и оцениваемое решение о смене профессии и специальности.

Бизнес-деятельность предоставляет возможности человеку искать и находить пути к наиболее радостной для себя деятельности или комфортному состоянию, то есть повышает степень удовлетворенности каждого члена общества.

Бизнес-деятельность дает дополнительную эффективность в реализации потенциала каждого отдельного человека в более широком смысле, чем только экономическая эффективность. Она очень важна для общества, потому что позволяет каждому отдельному человеку возможность максимизировать собственную удовлетворенность, облегчая оценку рисков и выгод при выборе собственных путей самореализации, но в рамках современного состояния общества.

Повторю, что бизнес структурирует общество и предоставляет возможности человеку повысить удовлетворенность только в рамках и условиях, принятых в обществе. Она не развивает общество в целом.

Бизнес-деятельность в пиратском государстве дает возможность боцману быть отличным боцманом, выстраивая карьеру на разных кораблях, либо переквалифицироваться в судового врача и самореализоваться в этом качестве, повышая свою личную удовлетворенность. Но бизнес-деятельность не изменит государство и общество — они будет оставаться пиратскими годами и десятилетиями, пока не произойдут какие-то внутренние ценностные изменения в общественном сознании, либо не повлияют какие-то внешние факторы. Или же когда внешние факторы изменят внутренние ценностные убеждения. Причины изменений могут быть различными, но они точно не рождаются самой бизнес-деятельностью.

Экономическая функция бизнес-деятельности

Бизнес-деятельность направлена на создание продукта, который можно обменять с выгодой, то есть всегда направлена на: во-первых, на четкие, измеримые, материальные результаты, а во-вторых, на создание добавленной и очень материальной стоимости. По сути, это единственная грубо — прикладная активность общества и людей, создающая материальные ценности. Она не развивает общество, но она максимизирует материальный, монетизированный результат активности общества. Это делает бизнес-деятельность ценной для государства.

Каждый отдельный член группы участвует в совместной деятельности в обмен на выгоды, которые ему удобны, приятны или необходимы. Человек может работать за еду, за похвалу, в обмен на известность или определенный товар, который ему нужен в данный момент. Участники группы могут увлекаться религией, благотворительностью, спортом или алкоголем — это вопрос вкусов и мировоззрения отдельного индивида. При постоянной совместной деятельности различных людей невозможно предоставить каждому участнику выгоды, которые соответствуют именно его ожиданиям. Меняются и члены группы и ожидания в целом. В такой ситуации разнообразия и динамичности предпочтений единственным инструментом удовлетворения ожиданий остаются деньги — универсальный материальный эквивалент обмена и мерило выгоды и прибыльности.

Соответственно, продукт организованной деятельности группы людей, имеющих разные потребности и ожидания своих выгод от участия в этой деятельности, всегда должен быть продан за деньги, то есть монетизирован. Деятельность в области искусства, науки, строительства, воспитания детей преследует различные цели и оценивается различным образом. Оценка может быть в виде общей гармонизации общества, степени его «культурности», красоты или воспитанности. Бизнес-деятельность совершенно четко ориентирована на материальный результат, она по природе своей направлена на создание монетизированной ценности в данных конкретных условиях.

Экономическая ориентированность, материальность, направленность на создание прикладной экономической ценности здесь и сейчас, в текущих условиях, «приземленность» бизнеса делает этот вид деятельности очень важным и значимым фактором для государства. Как уже говорилось, именно экономическая направленность и материальность бизнес-деятельности позволяет художникам, воспитателям, крестьянам и строителям монетизировать свои навыки. Бизнес-деятельность позволяет существование профессии, специализации, способствует раскрытию человеческого потенциала без участия государства.

Важность бизнес-деятельности для государства

Фокус бизнес-деятельности на материальной и монетизированной добавленной стоимости развивает материальные аспекты экономики государства, дает возможность эффективного оценивания стоимости услуг государства (налогообложения) и механизмов сбора налогов.

Развитая бизнес-деятельность, то есть наличие различных групп людей, которым можно предложить свою услугу или свой навык, дает возможность людям переходить из группы в группу, повышая свою удовлетворенность. Социально-структурирующая функция позволяет гражданам заниматься развитием предпочтительных для них навыков и умений, повышая личную квалификацию, формировать предпочтительный круг общения, находить свои группы по интересам.

Очевидно, что бизнес в смысле вида человеческой деятельности крайне важен для государства, власти. Поэтому мы много слышим о том, что государство поддерживает бизнес. Вместе с тем, сама по себе эта деятельность не может изменить условия и уровень развития –для него это внешние условия, на которые он не может воздействовать. Бизнес-деятельность всего лишь позволяет извлечь максимальную пользу в рамках существующих ограничений.

Развитие и поддержка развития бизнеса в смысле вида человеческой деятельности со стороны государства позволяет переходить к более сложным объединениям людей, включать в процесс людей с различными талантами, развивать технологии через создание более сложных и востребованных продуктов. Коммерциализация научных открытий, литературных и художественных талантов позволяет развивать науку, искусство — сферы изначально вроде бы обреченные в силу того, что создаваемый продукт (эмоции, переживания, знания) представляет собой спорную ценность. Коммерциализация и есть бизнес-деятельность — превращение нематериальных вещей в продукт, который можно купить или обменять.

Когда мы слышим, что все страны поддерживают бизнес, стремятся его развить, дают преференции и льготы, то нужно понимать, что здесь имеется в виду бизнес-ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, потому что именно эта деятельность является наиболее эффективным инструментом для развития и повышения благосостояния общества. Государственные политики и решения влияют на общество, экономику, внутреннюю социально-экономическую ситуацию, качество жизни граждан. Бизнес-деятельность же всего лишь наиболее эффективный инструмент структурирования и материализации — государство поддерживает и развивает этот род человеческой или общественной деятельности именно как инструмент.

Плотник точит пилу и топор, потому что это для него это самые эффективные ИНСТРУМЕНТЫ зарабатывания средств, но не СПОСОБЫ обеспечения личного успеха. Способом является его плотницкое мастерство, если его нет, или оно не развивается, то острая пила или топор приведут только к травмам. Острота и тупость инструмента не могут изменить уровень его мастерства, но острым инструментом работать можно быстрее, эффективнее и красивее.

Глава 3. Бизнес в смысле предприятия

Деятельность, осуществляемая четко определенной группой конкретных личностей на добровольной основе, преобразующая четко определенные товары и услуги в конкретный продукт, при этом добавляя стоимость, является законченным процессом. Для удобства и формализации этого процесса, регулирования отношений между людьми и взаимодействий с внешними сторонами: поставщиками, подрядчиками, потребителями и клиентами, эта отдельно взятая и четко ограниченная деятельность или процесс оформляется в качестве обособленной единицы, которая получила название юридическое лицо. Новое юридическое лицо получает собственное имя, разные идентификации, то есть гражданство и паспорт и может вступать в гражданско-правовые отношения.

Идея создания юридического лица является краеугольным камнем современной экономики в том виде, в котором она существует.

Бизнес-предприятие стало самостоятельным лицом, которое выстраивает свои собственные отношения как с членами группы, так и внешними сторонами. Оно перестало быть привязанным к его родоначальнику или лидеру, перестало зависеть от его настроения, привычек или состояния здоровья. Сам процесс, включенный в юридическое лицо, перестал зависеть от конкретных личностей его участников. Юридическое лицо получило свою собственную логику и динамику развития, превратившись в отдельную личность — назовем ее псевдоличностью. В дальнейшем я буду использовать слова предприятие, юридическое лицо и псевдоличность как взаимозаменяемые.

Все, кто хоть когда-нибудь видел договор с юридическим лицом, знают эту формулировку «ТОО (или АО) «N» в лице директора…». Стороной договора становится псевдоличность — предприятие, именно она принимает на себя обязательства и отвечает по ним, а люди являются всего лишь подписантами, уполномоченными представителями этого нового субъекта отношений. Директор, подписавший договор, может покинуть предприятие, умереть, исчезнуть — это никак не отразится на обязательствах по договору, потому что директор был всего лишь временным представителем псевдоличности. Руководство, сотрудники приходят и уходят, болеют и не являются на работу, но предприятие продолжает жить, функционировать исполнять обязательства. Теперь обязательства по договору могут быть не исполнены только в случае смерти самого предприятия — оно живет своей жизнью.

Кроме права вступления в договорные отношения предприятие получило возможность владеть имуществом. Таким образом, оно становится действительно самодостаточным лицом, потому что ему, а не людям, работающим на него или владеющим им, принадлежит и имущество. Люди могут приходить и уходить, владельцы меняться, но имущество или основные средства, необходимые для продолжения процесса, остаются в собственности юридического лица, кроме того, оно само может теперь покупать и продавать эти средства, улучшая качество своих услуг или продукта.

Создание отдельного правового субъекта существенно расширило возможности для развития бизнес-деятельности, потому что изменило карту рисков.

Потребители теперь могут сосредоточиться на оценке качества и эффективности взаимодействия с предприятием. Они понимают, что директор, участники процесса, сотрудники могут болеть, быть в плохом настроении, даже быть некомпетентными, но обязательства и отношения теперь от них не зависят. У предприятия или юридического лица появляется собственная, отделенная от людей, репутация, накапливается история взаимодействия, появляется или исчезает доверие. Такая ситуация открывает возможности для заключения долгосрочных договоров, повышает эффективность бизнеса-как вида-деятельности, позволяя ее усложнять, повышать количество пределов, растягивать циклы производства.

Инициаторы или лидеры групп теперь могут больше рисковать. Создание юридического лица позволило отделить результаты бизнес-деятельности от себя, своего капитала, семьи и настроения. Их потери теперь ограничены взносом в уставный фонд или стоимостью пакета акций в предприятии. Теперь можно пробовать и рисковать больше и чаще — потери от неудач, в том числе и моральные теперь ограничены: юридическое лицо можно «убить», то есть обанкротить с очень ограниченным ущербом или вообще без ущерба для владельца

Появилась возможность разделять риски между различными предприятиями. Разделение бизнес-активности по нескольким различным юридическим лицам позволяет изолировать потери. Убытки одного предприятия (или даже его смерть в виде ликвидации) не отражаются на другом.

Стали возможными покупка и продажа юридических лиц-предприятий, то есть целых структурированных и самодостаточных единиц получения прибыли с людьми, имуществом, обязательствами, долгами. Это снова снизило риски владельцев: если процесс получения выгоды по каким-то причинам разонравился организатору и владельцу, то его не обязательно прекращать или останавливать. Процесс, оформленный в предприятие, теперь можно продать, подарить или передать в наследство. Возможность покупать и продавать предприятия создала рынок предприятий и целую индустрию, связанную с такой торговлей.

Очень грубо, но не сильно отклоняясь от истины, можно сказать, что юридические лица — предприятия стали современными рабами, а фондовые рынки стали современной формой работорговли. Когда-то стоимость раба определялось его полезностью и рисками не получить всю потенциальную пользу. Полезность заключалась, например, в здоровье, силе, молодости и выносливости, но эти же факторы были факторами риска — сильный, молодой и выносливый раб мог убежать или оказаться строптивым и опасным для владельца. Такой раб скрывал в себе большой доход и большой риск. Слабый и послушный раб нес небольшой доход, но зато и небольшие риски. Сегодня стоимость юридического лица определяется также: полезностью стала четко измеряемая прибыль, а финансовое положение, доля рынка, прозрачность системы управления и т. д. — здоровьем и характером бизнеса. Высокие возможные доходы молодого юридического лица также сопровождаются и высокими рисками, старое и проверенное юридическое лицо со стабильной долей рынка несет меньше рисков, но и стабильные доходы, которые вряд ли вырастут выше исторических величин.

Появление института юридических лиц с самостоятельными правами вступать в договорные отношения, иметь собственность и распоряжаться ею серьезно и во многом принципиально изменило социальные аспекты взаимоотношений, роль, смысл и значение прибыли от бизнес-деятельности.

Взаимодействие в социуме

Любое общественное взаимодействие выстроено не только на формальной букве закона. Оно включает в себя и значительно более широкий пласт неформальных общественных требований и ограничений. Закон не может прописать все жизненные ситуации, которые подчас бывают очень запутанными, более того огромное множество ситуаций не описывается в законе просто потому, что они находятся за гранью допустимого или мыслимого с точки зрения морали или общественного мнения. Человек, физическое лицо совершает или не совершает какие-то поступки не потому, что они законны или незаконны, а потому что они противоречат или приветствуются общественным мнением, либо внутренним мировоззрением человека, которое формируется под воздействием общественного мнения.

Отношения между друзьями, родственниками, коллегами, вообще любое социальное взаимодействие возможно и без договора — это то, что называется доверием. Доверие вытекает из совпадения ожиданий действий контрагентов и реальности. Ожидания и оценка реальности базируются на человеческих эмоциях, восприятии, морали и принятых ценностях. Человек предполагает, что если он поведет как любящий муж, сын, внимательный коллега или гражданин страны, то взамен получит любовь, уважение, ответную услугу, какое-то материальное вознаграждение. Кстати, ожидаемые выгоды могут лежать и во внутренних реакциях человека в виде роста самоуважения, гордости за себя, чувства исполненного долга. Как бы то ни было, доверие возникает, если ожидаемые блага совпадают с реальностью.

В этом состоит смысл утверждений, что развитие институтов является основой успешного экономического развития. Сами по себе институты ничего не означают, принципиально важно, что эти институты создают доверие. В этом смысле неважна демократия или авторитаризм, суд присяжных, светский суд или суд биев, зависимый суд или независимый — важно то, что в обществе существует система, которая может восстановить потери между ожидаемым и реальным поведением человека, то есть система поддерживающая и укрепляющее доверие между людьми. Однако, это отступление — вернемся к теме главы.

Появление юридического лица существенно меняет картину взаимодействия. Сотрудники предприятия теперь взаимодействуют не только между собой в рамках рабочих принципов и общепринятых в данный момент правил социального взаимодействия, норм морали и общественных убеждений. Они взаимодействуют в псевдоличностью, которая наделена не меньшими правами, однако свободна от убеждений, норм и правил человеческого общежития и руководствуется совершенно иными ценностями. Зачастую эта псевдоличность обладает даже большими правами в силу того, что она является работодателем и она очень реальна.

Когда человек устраивается на работу в компанию, он практически никогда не видит коллектив, в котором он будет работать. Собеседование проводится с сотрудником отдела кадров (управления персоналом), с которым в дальнейшем, при условии принятия на работу, человек скорее всего больше никогда не встретится и уж точно не будет осуществлять совместную деятельность. При этом чаще всего решение принимает не этот менеджер — он передаст результаты дальше. После первой встречи могут последовать другие собеседования, встречи с другими сотрудниками и руководителями компании. Конечное решение будет принято где-то в недрах предприятия, в соответствии с инструкциями и для конкретного человека это будет решением юридического лица. Не чьим-то конкретным, но именно решением «псевдоличности». Человек не понимает, да ему и неважно понравился он тому или иному собеседнику или нет, возникла симпатия или неприязнь. Важно то, что псевдоличность с именем ТОО «Ромашка» решила взять его на работу.

Получая заработную плату или премию, сотрудник также получает ее от юридического лица. Не от руководителя, который рядом, который понятен, с которым можно поругаться или наоборот как-то договориться, а от юридического лица. Руководитель может как-то повлиять на премирование или заработную плату, однако это будет всего лишь попыткой договориться с юридическим лицом ТОО «Ромашка» на более высоком уровне иерархии.

Взаимодействие между физическим и юридическим лицом вне рамок договорных отношений невозможно. Контракты заключаются псевдоличностью, которое не является товарищем, другом, начальником или врагом, оно вообще не является частью нормального общества. Между владельцем процесса, изначально организовавшим его, и группой людей — участников встало нечеловеческое, бессмертное юридическое лицо.

Договор, прописанный на бумаге, выстроенный на законодательстве, регулирует отношения в очень узком спектре, оставляя много возможностей для его нарушения при формальном соблюдении. Эта ограниченность очевидна для всех, поэтому в договорах можно встретить оговорки типа «стороны обязуются действовать в соответствии с лучшими практиками ведения бизнеса».

Лучшие практики ведения бизнеса (или лучшие деловые практики) — это попытка внедрить некую мораль для юридических лиц, которая сегодня развивается в виде модной концепции социальной ответственности бизнеса. Социальная ответственность бизнеса — это способ «очеловечить» бизнес-предприятия через внедрение «лучших практик». У меня есть серьезный скепсис в оценках успешности такого подхода, однако здесь важно подчеркнуть, что проблема моральной свободы бизнеса-в-смысле-предприятия существует, понимается и признается во всем мире.

В договорах с юридическим лицом единственным мерилом обмена, который есть в любом взаимоотношении, являются деньги в силу их нейтральности и измеримой ценности. Моральное и психологическое удовлетворение, общественное уважение и прочие параметры не могут быть объективно измерены, соответственно невозможно сопоставить ожидания с реальностью в этих вопросах, а значит они не могут быть прописаны в договоре. Единственным мерилом исполнения договора является сумма денег в обмен на четко определенную деятельность — функциональные или должностные обязанности.

Из природы юридического лица вытекает тот факт, что предприятие всегда будет покупать труд людей по рыночной ставке, которая формируется усредненными ожиданиями специалистов соответствующей квалификации и спросом на таких специалистов со стороны других юридических лиц. Предприятие свободно от моральных, этических или психологических оценок кандидатов — оно покупает определенную квалификацию, стоимость которой определяется рынком. Неважно какие убеждения и ценности есть у сотрудника, неважно красив он или нет, коммуникабелен или нет– предприятию нужна определенная квалификация в производственной цепочке для обеспечения непрерывности процесса производства продукта. Равным образом, предприятие свободно от морально-психологических оценок и при увольнении сотрудника — если квалификация не соответствует, то сотрудник увольняется и неважно сколько иждивенцев на его шее или какая жизненная ситуация у конкретного сотрудника. Квинтэссенция этого выражена в двух распространенных фразах: «Хороший парень — это не профессия» и «ничего личного — просто бизнес».

Здесь, конечно, читатель может возразить, что в реальности все не так уж и бесчеловечно — объективно существуют дискриминации по полу, национальности, даже по физическим признакам — доказано, что более красивые соискатели имеют больше шансов при трудоустройстве. Однако эти статистические дискриминации отражают предубеждения, традиции и коллективное сознание — это фоновые факторы, не являющиеся бизнес-специфичными и проявляющиеся во всех других аспектах общественных отношений.

Отношение человека, наемного работника к юридическому лицу отличается от нормального человеческого отношения. Предприятие объединяет гораздо большее количество людей, чем семья и эти самые сильные корпоративные узы будут заведомо слабее семейных. Кроме того, социальные и культурные традиции общества не поддерживают привязанность человека к конкретному предприятию. Здесь можно сказать отдельно о феномене японского бизнеса с его пожизненным наймом людей. Во-первых, это скорее исключение, подтверждающее правило, а во-вторых, этот феномен также не прошел испытание кризисом. Сегодня и в японской культуре идея пожизненного найма и корпоративной преданности размывается. Таким образом, длительное или даже краткосрочное падение доходов сотрудников приводит к тому, что они покидают предприятие. Если юридическое лицо не обеспечивает достойный уровень дохода — люди расстаются с этим лицом и переходят работать в другое юридическое лицо. Любовь, преданность, верность, забота, чувство долга или иные эмоциональные, этические, человеческие мотивации не работают в отношениях с юридическими лицами. И это нормально.

В реальности предприятия учитывают нематериальные эмоциональные факторы, которые движут людьми. Крупные консультационные компании недоплачивают молодым специалистам, видя их готовность работать за «строчку в резюме». Некоторые рекламные агентства, продюсерские центры могут недоплачивать начинающей модели, исполнителю или спортсмену, понимая, что благодаря сотрудничеству цена этих начинающих звезд растет. Хотя с другой стороны и сами такие молодые специалисты, звезды и спортсмены формируют собственный рынок труда из людей, готовых работать за более низкую заработную плату ради получения опыта, известности и навыка. Так что можно утверждать, что и в этом случае юридическое лицо покупает человеческие ресурсы по рыночным ценам, просто сам рынок является специфическим: начинающие и слабые продавцы против сильных профессиональных покупателей.

Выгода и прибыль. Значение монетизированной прибыли

Понятие выгода в человеческом измерении существенно отличается от понятия прибыли, выгода гораздо шире и вполне может оказаться совершенно нематериальной. Люди могут быть вовлечены в совместный процесс получая удовлетворение (выгоду) от причастности к самому процессу, к группе, от ощущения близости к организатору процесса; организатор процесса может получать выгоду в виде признания его лидерства, осознания общественной значимости от этого процесса, ощущения ответственности за его участников.

Выгоды от деятельности всегда распределяются между какими-то единицами: нет единицы — нет выгодополучателя. Организатор или владелец процесса — он же управляющий, распределял выгоды между собой и остальными. После того как были удовлетворены все требования участников, остаток принадлежал организатору.

Понятие прибыли в таком формате было весьма условным. Остаток, принадлежащий организатору, являлся его выгодой. Многочисленные благотворительные фонды и сам институт меценатства построен на том, что у владельцев процесса, то есть системных благотворителей и меценатов вся выгода нематериальна. Они вкладывают свои деньги, организуют процесс по созданию продукта типа бесплатного питания или лечения нуждающимся, платят заработную плату (обеспечивают выгоды) его участникам, довольствуясь собственной выгодой в виде повышения самооценки, чувством исполненного долга, уважения, либо хорошей репутацией в обществе без каких-то материальных дивидендов.

Если остаток для организатора все-таки был и есть материальный, то организатор мог честно откладывать его на будущие годы в интересах группы, мог тратить, куда заблагорассудится, мог распределить среди группы или инвестировать в общее имущество. При этом оставался вопрос, насколько имущество было общим или оно принадлежало организатору. В любом случае всегда оставался риск того, что люди могли прийти с требованием более справедливого на их взгляд распределения выгод, могли убить управляющего или владельца процесса и разделить его имущество и деньги, положив конец добровольному совместному сотрудничеству или переформатировав его. До появления юридического лица, которое стало новым, самостоятельным и независимым от наемных работников участником процесса, выгоды от обмена произведенного продукта люди так или иначе делили вместе. Справедливости ради нужно отметить, что и убытки люди, как правило, делили вместе. Это придавало значение социальному фактору.

Появление юридического лица — с правовой точки зрения вполне реальной личности, потому что оно обладает правами собственности, правами вступать в договорные отношения с физическими лицами, принимать на себя определенные обязанности и требовать реализации своих прав, изменяет карту, характер и природу распределения выгод. Организатором и координатором совместной деятельности теперь стало юридическое лицо — это оно осуществляет покупку необходимого сырья и материалов, организовывает совместную деятельности, осуществляет обмен произведенного товара, получает выгоду от этого обмена и распределяет ее среди участников. Для юридического лица, свободного от человеческих эмоций и любых других нематериальных, иррациональных требований, вытекающих из принятой в обществе морали, общественных ценностей и убеждений; лица, которое существует в рамках формальных договоров, единственной формой обмена остаются деньги и основой функционирования являются деньги.

Предприятие продает товары и услуги и платит своим сотрудникам за работу, а также обеспечивает их сырьем и материалами. Оно существует до тех пор, пока оно может обеспечить стабильность доходов своих сотрудников и стабильность условий их работы — обеспечение сырьем, материалами и прочее. Если оно не сможет этого обеспечить, то оно умрет: обанкротится или тихо закроется. Предприятие существует пока может обеспечивать необходимый денежный поток. Как только его станет недостаточно, предприятие погибнет.

Человеку для жизни также нужны средства: нужно есть, пить, одеваться. Однако, качество существования, виды средств и источники их получения могут быть разными. Человек может уйти в глубокую медитацию и питаться «святым духом», можно уйти в лес и перейти на самообеспечение, можно воровать, либо продавать свой труд, можно организовывать перепродажу чужого труда. Доходы человека не являются определяющими его жизнь — источники существования человека разнообразны. Если у человека падает доход, то его семья может остаться с ним, в том числе, например, и потому, что «с милым рай и в шалаше». Родители, дети, семья в силу каких-то социальных обязательств, нематериальных человеческих побуждений могут долго оставаться с человеком, от которого зависит их благосостояние, невзирая на его падение и связанные с этим лишения. Могут появиться меценаты и жертвователи, которые готовы обеспечивать человеку доход за его какие-то особенные нематериальные таланты.

Любой человек, даже самый ленивый и опустившийся, всегда может обеспечить себе существование в обществе, потому что человеческие мотивации определяются состраданием. В обществе всегда есть сердобольные люди, у которых можно выпросить что-то, либо волонтеры, чья сердобольность поставлена на системную основу, различные религиозные учреждения и т. д. Это все разные модели существования человека, определения им своих комфортных потребностей и способов их удовлетворения.

Бизнес-предприятие не может существовать, если его денежные потоки снижаются ниже какого-то минимума. Оно не может уйти в лес или в медитацию, не может поселиться в бочке, и не может жить на пожертвования, потому что потому в нем по определению нет нематериальных талантов и ценностей. В момент, когда бизнес-предприятие не сможет обеспечивать среднерыночный уровень доходов для своих сотрудников и закуп необходимого сырья и материалов, оно умирает.

Таким образом, самой основой существования псевдоличности является монетизированная прибыль, то есть разница между текущими доходами и затратами. Даже самое маленькое кафе периодически требует ремонта, покупки новых плит, кастрюль и прочего, то есть периодических инвестиций. С другой стороны, на рынке могут быть трудности, когда продажи временно падают, либо требуются дополнительные расходы на стимулирование и расширение продаж, а значит предприятию жизненно необходимы накопления, которые формируются из прибыли.

Отсутствие прибыли исключает существование бизнеса-как-предприятия, в силу того, что процесс просто не может самовоспроизводиться, то есть обеспечивать повторяемость, возобновление и длительное существование. Прибыль должна быть исключительно денежной, монетизированой, безо всяких «сантиментов» в виде человеческого капитала, репутации или социальной ответственности. Только денежная форма в итоге обеспечивает приобретение средств производства и поддержание доходов сотрудников.

Самостоятельность и независимость логики предприятия

Предприятие, юридическое лицо, обособившись от владельца и собственника, получившее права собственности, право заключения контрактов, становится некой отдельной правовой сущностью с собственной логикой существования и развития. Владельцы этой сущности могут меняться — продавать, передавать по наследству, но псевдоличность продолжает свое существование и деятельность, самостоятельно развиваясь. Владельцы могут влиять на ее развитие меняя менеджмент, структуру управления, но и при этом предприятие сохраняет высокую степень самостоятельности. Эта самостоятельность вытекает из внутренних процедур принятия решений, корпоративной культуры, сформированной из внутреннего устава, должностных инструкций, правил и традиций. Сначала все эти правила пишутся людьми, однако после формализаций, согласований и обсуждений они обезличиваются, самозакрепляются, цементируются повседневной деятельностью, которая сама по себе формирует уже неписанные и неформализованные правила, нормы ведения бизнеса и взаимоотношений между людьми.

Сформировавшаяся внутренняя логика, набор внутренних характеристик юридического лица являются очень мощными факторами — это серьезная объективная реальность, с которой нужно считаться. В определенном смысле юридическое лицо становится личностью с собственным характером, переделать который так же трудно, как и изменить характер человека. Попытки владельцев и менеджеров юридических лиц влиять на логику существования, развития и характер предприятия привели к созданию целой науки управленческого консультирования. В этой науке есть подраздел название которого меняется в соответствии с консультационной модой и конъюнктурой — «реструктуризация», «реинжиниринг бизнес-процессов», «трансформация», однако посвящен исключительно способам изменения текущей логики существования и развития юридического лица или, немного утрируя, перевоспитанию этого лица. Любопытно, что успешность таких проектов по «перевоспитанию» предприятия не превышает 20—30%, то есть собственная логика и принципы функционирования псеводоличности, как правило, оказываются сильнее, чем воля его владельца или управляющего — реального физического лица.

Логики и смыслы жизни человека могут быть различными. Кто-то посвящает себя духовным практикам и уходит в лес питаться грибами, кто-то черпает вдохновение в военной карьере, кто-то ищет себя в политике, искусстве, воспитании детей, просвещении взрослых. Понятно, что уровень доходов и качество жизни во всех ситуациях разное, но важным является то, что человек выбирает между уровнем дохода, материальной стороной жизни и альтернативными ценностями, которые также, а зачастую и гораздо важнее для человека, чем деньги. Художник или писатель готовы жить в аскезе, получая удовлетворенность от творчества, политик готов получать небольшую заработную плату (по сравнению с бизнес-возможностями), но получает удовлетворение от власти, ученый наслаждается своими исследованиями и открытиями природы вещей, воспитатель рад успехам учеников и живет этим.

Есть огромное число людей, у которых вообще нет логики существования и которые не напрягаются в поисках смысла жизни либо предназначения. Они плывут по течению, выполняя рутинные функции, обеспечивая себе некий уровень существования, но и такие люди могут жить и даже процветать или выживать на человеческом сострадании.

Для бизнес-предприятия единственными смыслом и логикой существования является максимизация прибыли. Все истории о служении обществу, изменении его к лучшему, социальной ответственности являются не более, чем маркетинговыми ходами и риторикой, служащей главной цели — максимизации прибыли.

Возможно, это звучит жестко, но это так. Если предприятие не имеет достаточно прибыли, то оно обречено — оно уходит с рынка, погибает. Прибыли не бывает много, потому что с одной стороны расширению предприятия нет пределов, с другой стороны подушка безопасности на случай кризисов или изменения рыночной ситуации никогда не может быть слишком большой. Выплата больших дивидендов предприятием также играет в его пользу — это повышает привлекательность предприятия в глазах владельцев, акционеров и инвесторов, а значит дает доступ к дополнительному финансированию либо удешевляет его. Эта практика также в конечном итоге повышает прибыльность предприятия.

Легенды о служении обществу являются частью маркетинговой политики, потому что «очеловечивают» предприятие и его продукцию. Этот подход можно сравнить с использованием чат-ботов, вооруженных искусственным интеллектом. Человеку комфортнее общаться «по-человечески», эмоциональный контакт, требование уважения к себе, желание выглядеть уникальной личностью являются неотъемлемой частью человеческой природы, соответственно, если удовлетворение таких желаний служит целям максимизации прибыли, они будут удовлетворены.

Также хочу разделить понятия логики существования предприятия и стратегии реализации этой логики. Логикой является получение и максимизация прибыли. Стратегией может быть рост доли рынка в ущерб текущей прибыли с целью ее максимизации в дальнейшем, либо значительные затраты на продвижение товаров на новых рынках и принятие убытков с целью максимизации прибыли в дальнейшем. То есть сама логика остается — меняются только схемы или стратегии ее реализации.

Итак, особенностями бизнеса в смысле предприятия является его формальность, то есть свобода от морально-этических норм и оценок, и стремление к максимизации монетизированной прибыли любой ценой, единственным ограничением здесь является формальная легитимность способов получения прибыли. Снова подчеркну, что легитимность именно формальная, то есть де-факто неэтичные или аморальные способы также есть в арсенале, если они легитимны де-юре. Именно для решения этой проблемы и придумывается «моральный кодекс бизнес-предприятия» — «лучшие практики» и «социальная ответственность».

Бизнес-предприятие имеет собственный характер и собственную логику существования и развития. Эта логика и система ценностей отличается от человеческой, невозможно проецировать человеческие нормы, правила и мотивы поведения на бизнес-предприятие. Изменить этот характер и логику развития крайне трудно даже владельцам бизнеса, зачастую попытки заканчиваются неудачей.

Еще раз хочу подчеркнуть, что бизнес-предприятие обретает собственную логику и характер, которые сильнее отдельно взятого человека, даже если это первый руководитель компании или ее акционер. Это очень важно, поэтому я еще раз проговорю этот тезис.

Представим себе компанию по производству кроссовок, которая решает вопрос о размещении производства в бедной стране, в которой де-юре возможно использование детского труда, а в силу бедности страны нет никаких ограничений по условиям труда и минимальной заработной плате. Де-факто речь будет идти о рабском труде детей.

Руководитель филиала компании является высокоморальным человеком, финансирующим благотворительные фонды в бедных странах и усыновляющий детей из бедных семей. Разумеется, он не будет голосовать за такое де-юре правильное решение, требуя человеческих условий труда, о чем известит своего начальника в головном филиале. Этот начальник, тоже против, считая невозможным использование рабского труда, но ему платят за повышение эффективности работы филиала и в целом компании, поэтому он выносит вопрос на Правление.

Начальник докладывает вопрос на Правлении, и как высокоморальный человек утверждает, что решение будет аморальным, но выгодным — ему платят за экономические показатели филиала, а не за моральные убеждения. На Правлении выступит финансист, который скажет, что если «по-человечески», то недополученная прибыль составит столько-то миллионов. В рамках своих полномочий финансист, ответственный за прибыль проголосует за эксплуатацию, потому что юридическое лицо его наняло для эффективного управления финансами, а не за его моральные убеждения. Юрист сообщит, что де-юре никаких проблем нет, потому что ему платят за юридические компетенции, а не за моральные качества. Будет выступление маркетолога, который скажет, что конкуренты тоже рассматривают ситуацию, а значит могут получить конкурентные преимущества.

Все эти люди могут оставить свое отдельное, особенное мнение типа «по-человечески, я возражаю, это аморально», однако в рамках компетенций, за которые юридическое лицо им платит деньги, они голосуют «за», равно как и руководитель предприятия, потому что потом решение будет проверять внутренний аудит, совет директоров, последствия этого решения отзовутся на финансовых результатах, которые получат акционеры.

Здесь все очень честные, высокоморальные и человечные люди. Однако юридическое лицо покупает квалификации, а не убеждения. Если завтра прибыль упадет, или менее «нравственный» конкурент в полной мере использует выгоды, то он начнет побеждать в конкурентной борьбе, покажет более высокие показатели прибыли, акционеры будут продавать акции «высокоморальной» компании, переключаясь в «аморальную». Сами акционеры могут быть очень честными людьми, или просто не знать этой истории. Они пришли на рынок капитала заработать и избавляются от низкодоходных акций в пользу высокодоходных. Прибыли падают, капитализация падает, бонусы и премии сотрудникам падают, корпоративный дух и лояльность падает и все это потому, что менеджмент решил действовать не по закону, не по принципу «покупай по рынку», а смешал личное и деловое.

Здесь я описал неких «глубоко моральных людей со склонностью к вселенской любви». На самом деле, руководители предприятий зачастую лично не знают большинство сотрудников уже из на два этаже ниже своей иерархической ступени, не то, что бедных детей из третьих стран. Такова природа человеческая — мы знаем проблемы и трудности только своего близкого окружения, вникать в детали обстоятельств и проблемы абстрактных, незнакомых людей нет ни времени, ни возможности, значит разрешено все, что не запрещено, каждый должен выполнять свою функцию без моральных оценок — нужно следовать логике юридического лица, частью которого каждый сотрудник и является.

Заканчивая пример. Когда ситуация вскрылась, то компания отказалась от использования такого труда, принесла извинения и стала пропагандистом морального бизнеса. Это произошло потому, что только такое поведение могло сохранить продажи и минимизировать убытки — люди перестали покупать продукцию, а значит нужно было реагировать именно так. Нельзя ожидать от бизнес-предприятия иной логики и поведения и нельзя смешивать личностные или моральные характеристики владельца или руководителя и предприятия.

Коротко рассмотрим некоторые особые случаи.

Благотворительные, волонтерские организации. Эти предприятия по определению не имеют прибыли, соответственно и не являются бизнес-предприятиями. Волонтеры в таких некоммерческих организациях и обществах могут работать бесплатно во имя идеи, только если имеют иные доходы, которые обеспечивают им существование. Источниками существования самих подобных организаций являются пожертвования людей и предприятий, то есть часть их доходов. Доходы же благотворителей появляются из предприятий, которые максимизируют прибыль.

Семейные и малые предприятия. Чаще всего логикой существования таких предприятий не является максимизация прибыли. В небольшом семейном ресторанчике огромную роль играют социальные факторы: взаимоотношения с клиентами-соседями, семейные традиции, определённые социальные установки. Однако такие организации нельзя в полной мере назвать бизнес-предприятиями потому, что это скорее расширенное индивидуальное предпринимательство. Если вдруг у владельца такого семейного ресторанчика не окажется наследника, который останется вместо него управлять таким бизнесом, то и бизнес умрет. Это бизнес невозможно завещать или продать — в нем все держится на семье. То же самое относится и к предприятиям в начальной стадии становления. На этой стадии предприятие и бизнес держится на вере и энергии предпринимателя, который получает нематериальные выгоды от него. Однако это еще нестабильное предприятие — оно может обанкротится, свернуться в семейное, а может развиться в действительно бизнес-предприятие. Один из главных вызовов в превращении идеи в реальный бизнес как раз состоит в способности предпринимателя сфокусироваться на монетизированной прибыли, отказавшись от иррациональных моральных выгод. Я более подробно остановлюсь на этом следующей части книги, когда буду обсуждать предпринимательство.

Появление юридического лица отделило организатора процесса получения выгоды (прибыли) от участников этого процесса. Теперь владелец может совершенно не понимать, как и на чем это предприятие зарабатывает деньги, не знать его истории, сотрудников, процессов и никогда не присутствовать на предприятии. Организатор и создатель бизнеса может умереть, текущие владельцы бизнеса могут даже не догадываться чем он руководствовался, каковы были его ценности и убеждения, они могут даже не знать, кто основал компанию. Перед ними есть некая правовая сущность, которая приносит деньги в виде дивидендов, роста стоимости акций и этого достаточно.

В бизнесе-как-роде-деятельности драйверами, целями взаимодействия людей являются выгоды в широком смысле этого слова: социальные выгоды, радость от общения с единомышленниками, возможность самореализации или реализации амбиций, многие другие нематериальные аспекты и в том числе среди прочего — получение прибыли. Бизнес-как-род-деятельности нейтрален к социальным и моральным принципам, но внутри каждой отдельной группы социальные факторы или выгоды важны, поэтому бизнес-как-род-деятельности несет в себе социальную, структурирующую и экономическую функцию, важную для государства

В предприятии единственным драйвером, целью и смыслом бизнеса является монетизированная прибыль и практически исключены моральные и социальные факторы. Отдельный бизнес в смысле предприятия неважен государству, потому что не несет структурирующих, социальных или экономических функций.

Рассмотрим теперь особенности «бизнеса как предприятия» по тем же параметрам, как мы рассматривали «бизнес как род деятельности».

Глава 4. Свойства бизнеса в смысле предприятия

Изначальная смертность бизнес-предприятия

В отличие от бессмертной и неуничтожимой бизнес-деятельности, бизнес-предприятие изначально и неизбежно конечно. Более того, высокая смертность бизнес — предприятий является в определенных условиях хорошим показателем, который улучшает эффективность бизнес-деятельности.

Каждое предприятие является локальным, постоянным, непрекращающимся экспериментом. Новые предприятия создаются, потому что предприниматели верят, что новый продукт, услуга, новый тип взаимодействия являются лучше и эффективнее, чем имеющиеся на рынке. Под взаимодействием понимается взаимодействие между людьми внутри компании — в виде управленческих технологий, бизнес-процессов или между компанией и потребителем — в виде новых маркетинговых ходов и принципов. Если они правы, то новое предприятие, продукт или услуга завоевывает рынок и становится успешным. Если неправы, то эксперимент становится неудачным и предприятие умирает.

Никогда не бывает верного решения или стратегии на все времена. Те компании, которые нашли верное решение сегодня, чей эксперимент на данном этапе закончился успехом, не могут расслабиться и почивать на лаврах — они должны постоянно искать новые решения, совершенствоваться, продолжать экспериментировать в поисках лучшего. Если они перестают это делать, то появляется другое предприятие, которое вытеснит их с рынка. Предприятия, прекратившие самосовершенствоваться, искать и пробовать возможности, получают клеймо «утративших предпринимательский дух» и их стоимость быстро падает, даже задолго до появления реального конкурента.

Любой эксперимент скорее всего обречен на неудачу — в этом состоит смысл метода «проб и ошибок», по которому развивается бизнес-деятельность. Такова природа вещей — чтобы найти верный ход или развить верную теорию нужно сделать очень много ошибок. Раз предприятие является постоянным непрекращающимся экспериментом, то рано или поздно, но неизбежно оно все-таки делает фатальную ошибку и банкротится, расформировывается или будет поглощено. В этой связи бизнес в смысле предприятия по природе своей обречен изначально, еще при рождении. Невозможно постоянно находить верные решения и пути развития в меняющемся мире — пятидесяти или столетние предприятия являются исключением, а не правилом. Просто они каким-то чудом еще не успели сделать ошибку.

Количество банкротств и вновь создаваемых предприятий являются одними из важнейших показателей развития бизнес-деятельности. Это руководящие сигналы для формирования здоровой экономической политики. В странах ОЕСД регулярно публикуется бизнес-демографическая статистика, в которой собираются данные о количестве созданных предприятий, количестве закрытых, продолжительности их жизни, рабочих местах в новых и закрытых предприятиях. Эти данные характеризуют происходящее на рынке, показывают направления миграции бизнес-деятельности и ее качество, являются опорными в регулировании рынка и в государственной политике.

Существует показатель коэффициента банкротств, причем высокое его значение вовсе не считается негативным фактором. Наибольшее его значение в США приходится на Силиконовую (Кремниевую) долину — средоточие инноваций в экономике. Высокое количество вновь создаваемых предприятий означает наличие возможностей, привлекательность бизнес-деятельности в стране, соответственно анализ данного показателя по отраслям дает понимание направления развития этой деятельности.

Высокая доля банкротств вместе с большим количеством создаваемых предприятий означает высокую конкуренцию в отрасли, обилие экспериментов и ошибок в поисках наиболее эффективных моделей, что означает рост эффективности бизнеса как вида деятельности в целом.

По мнению Нассима Талеба: «Если нет высокого коэффициента банкротств, тогда система долго не продержится — она искусственно изолирована. Люди недостаточно сильно пытаются что-то изменить, внедрить инновации, особенно когда дело касается того, чтобы банкротиться или терпеть неудачи на раннем этапе».

В рынке должны оставаться и развиваться самые эффективные и сильные игроки — те, кто в текущих условиях могут предложить обществу более ценный продукт, более интересные взаимодействия или бОльшую ценность. Неконкурентоспособные предприятия должны умирать (уходить с рынка) быстро и с минимальным ущербом для остальных — их существование снижает эффективность бизнес-деятельности в государстве в целом: они занимают долю рынка, сдерживают развитие новых успешных форм взаимодействия, мешают росту быстрых, прогрессивных предприятий.

В 2015 году на Всемирном Форуме в Давосе Марк Гудберн (KPMG advisory) озвучил, что средний возраст компаний списка Fortune 500 (крупнейшие американские компании по доходам) составляет от 40 до 50 лет, причем с 1999 года практически половина компаний исчезла из списка. Часть из них была поглощена или раздроблена, но значительная часть просто исчезла — ликвидирована или обанкротилась. Средний возраст компаний, входящих в индекс S&P 500 снизился с 60 лет в 1958 году до менее 20 лет в 2012. Это некоторые факты в отношении крупных компаний в больших списках.

В апреле 2015 года группа ученых из института Санта Фе проанализировала жизненный цикл 30 тыс. публичных компаний США (то есть тех, чьи акции котировались на фондовых биржах) с 1950 по 2009 год. Они пришли к любопытным заключениям:

1. Смертность компании, то есть риск того, что в следующем году компания погибнет, никак не связан с продолжительностью ее предыдущей жизни и сектором, где она работает. Вероятность исчезновения в следующем году у тридцатилетней компании такая же, как и трехлетней. Компании, продающие бананы и самолеты, имеют одинаковые риски погибнуть в следующем году.

2. Типичная компания существует около 10 лет, прежде чем она будет куплена, сольется или будет ликвидирована.

В отношении малого бизнеса, который не дорос до фондовых рынков, также есть статистика. По данным Министерства труда США только 65% новых предприятий переживают два года, свое четырехлетие переживают менее половины. В Европе по данным бизнес — демографической статистики свое пятилетие отмечают от 22% (Португалия) до 60% (Бельгия) компаний, при среднем показателе около 40%.