Бесплатный фрагмент - Городские рассказы

Власть

Размышления под водочку у камина

Не думал и не подозревал, что власть тоже начинается с любви.

Да, в этом мире все начинается с этого светлого и немного странно-запутанного чувства.

Вначале надо вспыхнуть страстью к тому месту, которое дает тебе право повелевать и управлять судьбами других людей. Допустим…

Кремль, Москва. Или Белый дом, Вашингтон. Ну как можно не любить и не восхищаться этими местами!

Они известны всему миру, являясь символом власти, иллюзией правды и законности. Как бы из самого сердца этих зданий вытекает река приказов, постановлений, запретов, разрешений, проверок и поощрений, а также сплетен, слухов, разговоров, намеков, подозрений. Слежка. Аресты и награды. Идут рука об руку. Соперничая и поддразнивая друг друга.

И вот ты попадаешь в эту реку, несущуюся прямо в центр твоей мечты. Это может произойти случайно. А скорей всего с самого детства хотел, жаждал броситься в нее с головой. Насладиться иллюзией власти, силы и могущества. Вот добрался, погрузился с головой в этот поток. И начинаешь понимать, что от тебя ничего не зависит. Предшественники своими указами сковали эти подводные лабиринты. Механизм двигается, как часы, прикрепляется к тебе. Как только ты ныряешь в глубь этого мира, от тебя уже ничего не зависит. Это цепи управления государства, которые двигаются независимо от того, есть ты там или нет.

Вокруг передвигаются массивные железные цепи — постановлений и приказов. Вначале медленно, со скрежетом. Потом все быстрее и быстрее. На них появляются заостренные шипы, которые начинают вертеться с быстротой молнии. Ты почти подобрался к самому центру, верхушке этого айсберга, именуемого государством.

И главная твоя задача не попасть ни на один из шипов. Не зацепиться ни за один крюк. Не попасть в эту мясорубку. Не удержишься, сделаешь неверный шаг — тебя перерубили. Размельчили на тысячу маленьких осколков, выкинув неизвестно куда и зачем.

Но тебе повезло, и ты уцелел. А цепи двигаются дальше. И неожиданно для всех и для себя попадаешь в большую комнату, где от пола до потолка свисают алые бархатные портьеры с золотой бахромой по краям. Они висят, образуя маленькие причудливые закоулки, кулуары власти. Небольшие трибуны и балконы. Все в ожидании. Занавес открывается. Ты — Президент. Идешь по ковровой дорожке. Вокруг тебя люди. Они машут тебе флажками, хлопают в ладоши.

Ощущение избранности свалилось. Ты чувствуешь на себе шапку Мономаха. Клянешься на книге и искренне собираешься помочь своему народу. Ты здесь сегодня хозяин.

Начинаешь принимать и отдавать решения, каждый твой поворот — это чья-то жизнь, а не довольный взгляд. Разрушена судьба или смерть. Все приказы, которые ты издаешь на благо страны, доходят с большим опозданием и с сильными искажениями. Они могут двигаться только по цепям вверх и вниз, и не тебе менять этот порядок. Ты вынужден ждать, когда хоть что-то сделается. Срок проходит. Здоровье уже не то. Цепи тащат других. И тебе в затылок дышит тот, кого ты считаешь намного хуже себя. Но он уже здесь, и с этим ничего нельзя поделать.

Цепи власти остановить нельзя. Их можно перенастроить. Перезавести. Чтобы работали на тебя, прикрываясь очередной идеей. Но это революция. А потом очередная диктатура.

Но чем выше государственная политика, Тем изощренней, мягче и лояльней механизм выбора и управления государством.

Государство — живой организм — начинает само выбирать себе серых кардиналов. Если в стране разгулялась преступность, к власти приходит бывший военный. Он обращает внимание только на военные организации, не понимая ничего в искусстве и науке. Армия становится сильнее и наглее. Свободный творческий рост затормаживается. Порядок торжествует. Серость процветает. Мир и стандартность идут рука об руку. Все костенеет и не дает развиваться жизни. Срочно нужен бесшабашный романтик, чтобы он поддержал искусство и науку. И вот он появился, и на какой-то миг показалось, что стало легче.

Но государство опять делает выбор, живя только для себя и работая только на себя. Защищая якобы личные интересы человека. Мы сами поддерживаем жизнь этого механизма, чтобы чувствовать защищенность и уверенность в себе и в окружении.

Но время идет, и ты должен подумать о будущем. Как жить дальше. Скрежет цепей усиливается, звук раздается совсем рядом. Еще чуть-чуть, и на поверхность вытащат нового лидера, пока есть возможность пропустить незаметно для других своего человека, чтобы он обращал внимание на те же проблемы, что и ты. И тогда твои приказы, спускающиеся сверху, дойдут наконец до народа.

А может, сделать проще — не ломать себе голову о государстве? Оно живой организм, позаботится о себе сам. Надо набить деньгами свой банковский счет, своих близких и родственников. И жить спокойно и припеваючи.

А цепи власти найдут себе нового президента, который помимо своей воли поможет ей заботиться только о себе, не думая ни о ком и ни о чем другом.

Власть. Как многие этого хотят. И как мало от нас что-то зависит, когда мы ее получаем. Как король в шахматной игре может делать только один шаг. А за короля играют другие фигуры.

Человек придумал государство, чтобы защитить себя от неправды и зла. А государство, именуемое Родиной, всегда будет блюсти только свои интересы и никогда ни в одной стране мира не будет следить за интересами человека, прикрываясь красивыми словами о мире и справедливости, национальном колорите и достоинстве, а на самом деле стремясь к серости и обыденности. Чем больше стандартность, тем легче управление. И мы не исключение, обожествляя и надеясь на святость и правду очередного президента, от которого почти ничего не зависит…

Первый

Пессимистические бредни спросонья. Там же у камина. После опохмелки

В детстве, читая стихи, встав на табуреточку, или рисуя самолеты, цветы, играя во дворе, получаешь знания, как быть лучшим, и стремления к победе. Мы хотим быть лучшими. Общаешься только с единомышленниками, которые, как и ты, предпочитают скорость и ветер в лицо. Адреналин в крови. В азарте не замечаешь ничего вокруг. Несешься, прыгая с препятствия на препятствие, не видя предупреждающих знаков, не обращая внимание на заботу близких и родных людей.

Ты первый. Становишься лидером. И тебе нет дела ни до кого, кроме себя.

Это опьяняющее ощущение свободы и совершенства. Ты один такой на эту минуту… Еще рывок, и ты у цели. Набираешь скорость. Летишь навстречу ветру и солнцу. Прыжок — приземление. Резко затормаживаешь. Ты достиг победы.

А дороги дальше нет, еще не проложили. А ты ничего не замечал в стремлении к лидерству. Летел над бездной на еще не достроенную площадку. Очнувшись, приходишь в себя и ходишь, как маятник, по этому квадрату. Один. Туда-сюда.

Хорошо еще не разбился от этой гонки. Да вот только дороги дальше нет. Ни назад, ни вперед. Ни справа, ни слева. Нет дороги. Стоишь на этом плацу, понимаешь, что в ближайшее время всем не до тебя. И вряд ли кто-нибудь проложит к тебе хоть какой-нибудь мост, чтобы ты мчался дальше.

О! Лидер — это всегда одиночество. Победителя, вырвавшегося за привычные, стандартные рамки наших привычек. Приобретенные знания. Все остается позади. Друзья, враги — они все как бы сливаются в одно лицо, находящееся по ту сторону рва, который ты перепрыгнул. Свершилось — ты лидер, взлетел над мирской суетой. И опять одиночество гложет сердце.

И так хочется, чтобы кто-то был рядом. А никого нет. Не потому что не хотят. А просто ты ушел вперед. Ты лидер. И в ближайшее время тебя никому не достать.

Поэтому главное не останавливаться, а бежать, нестись во всю прыть. Чтобы не думать ни о чем и не ощущать этого одиночества, которое мешает жить.

А пройдет ли дальше по этому же пути хоть кто-нибудь, неизвестно. Остается только жить и не думать о прошлом. Наметить себе очередную вершину. Вычеркнуть воспоминания о прошлых заслугах и победах. Пусть для других она нереально высока, а для тебя просто жизненно необходима. Поэтому ты опять понесешься вперед, не замечая дороги и знаков. Азарт и одержимость — единственные спутники, которые никогда не предадут и не оставят.

И так не хочется поддаться и разочароваться в своем пути. Нет, только не это. Вперед, пока не разорвется сердце и не остыла душа.

(И в своем одержимом стремлении к совершенному движению ты влюблен в процесс, который приблизит тебя хоть на краткое мгновение к богу.)

Паспортистка

Попытка получить гражданство. Перед водочкой у камина

— Четверг — самый неорганизованный день недели, — сказала полная женщина, пробираясь сквозь очередь, стоящую около ее кабинета. Она работала в паспортном столе уже 15 лет, осознавая свою собственную необходимость людям. Всегда была занята только собой и своими душевными переживаниями.

— Значит, так, — продолжала она, расстегивая на ходу свою длинную болоневую куртку и загородив собой дверь в свой кабинет.

— Самые организованные — это те, кто по списку. Они более четко относятся к заполнению бланка. А ты куда поперся? — повысив голос, обратилась она к высокому полному мужчине с хвостиком на затылке.

Так как он стоял с утра на морозе около дверей, то начинал потихоньку нервничать.

— Я вообще-то первый, — пробасил он, пробираясь к двери сквозь толпу к двери, где восставала как скала неприступная паспортистка. Люди расступались, признавая его законное право на первенство, так как он здесь стоял с ночи.

— Первый будешь тогда, когда я начну принимать по очереди. А сейчас войдет знакомый моей подруги. Она была вчера и будет сегодня первой. А вы пройдете после двух моих знакомых. Кто-нибудь здесь есть от Риты и Кирилла?

По толпе пробежало небольшое возмущение. Мужчина с хвостиком попытался что-то сказать. Но паспортистка, окинув его презрительно-королевским взглядом, сказала:

— Вы поймите, мы с ними выросли вместе. И вы хоть отправьте меня на гильотину, но их я приму без очереди. Это вы от Риты? Заходите через 5 минут.

Гордо подняв голову, она вплыла в свою комнату, закрыв за собой дверь почти по-королевски. Мужчина с хвостиком отошел от двери и сел возле стены, обхватил голову руками и сказал:

— Надо же. Просто раздает паспорта и ставит в книге галочку. А ведет себя ну не меньше премьер-министра. И ничего не сделаешь! — от возмущения он немного повысил голос. — Но мы тоже здесь сидим каждый день, чтобы получить печать в паспорте или справку.

Дверь резко распахнулась, на пороге появилась паспортистка. Черный свитер обтягивал ее пышные формы. Глаза сверкали от правдивого негодования:

— Во сколько вы сюда приходите и здесь сидите, меня не касается. Я вообще-то человек добрый. Но всему же есть предел. Так что не делайте ошибок. Иначе не буду принимать документы.

— Но вы хоть показали или объяснили, — пробурчал он себе под нос, но так, чтобы все слышали. Удивленно подняв на него свои голубые глаза, паспортистка возмущенно сказала:

— Нет! А я что сейчас делаю, по-вашему? А! Кошмар, ну люди пошли непонятливые. Нет, все-таки четверг самый неорганизованный день, — сказала она обиженно, приглашая знакомых к себе в кабинет. Оскорбленная и непонятая, как самая великая королева на свете, она гордо прошествовала в свои апартаменты.

Ритм вечернего города

Ночь. Остановка. Свет от желтых бледных фонарей пробивается сквозь запутанные ветки деревьев, ложится причудливыми узорами на тротуар, выстраивая двигающийся от ветра орнамент, и ты идешь, как по загадочному живому ковру, навстречу случайным прохожим, несущимся машинам и светящимся витринам магазинов. Во всем этом есть какая-то закономерность. Вот часы отбивают свой положенный час. Время близится к вечеру. И все как бы заторопились. Время понеслось быстрее. Прохожие, стараясь не смотреть по сторонам от усталости, думают только об одном: как побыстрее добраться до дома и спать, спать, спать.

Раз, два — шаг. Раз, два, три — остановка. Ритм улицы города завораживает. Идешь, идешь в никуда, надеясь схватить удачу. Но ты только мечтаешь в этот вечер, пропуская ритм города через себя, стараясь двигаться в унисон со случайными встречными.

А вот появились полуночные стервятники. Они просто гуляют в ритме вечерней прогулки. При этом стреляют глазами направо и налево, выискивая очередную жертву на сегодняшний вечер. И вот шаг одних совпадает с движением других. И каждый находит то, что он ищет. Мимолетная встреча состоится. Общение будет коротким и скомканным и кому-то обязательно принесет боль. Ритм ускоряется, и ты понимаешь, что в этом ночном городе никто никому не нужен, но, спасаясь от одиночества, на следующий вечер опять кто-то выйдет на поиски мечты.

Опираясь на железный забор, возле тротуара у дороги стоит маленькая куколка в розовом полубальном платье. В волосах бантики. Белые кудрявые волосы ниспадают на плечи. Что делает она здесь посреди ночи на старом заброшенном тротуаре? И как нелепы те пластиковые пакеты, которые она сжимает в руках, то и дело поправляя свои старенькие поношенные перчатки. Она заблудилась или ждет кого-то? Ждет ту разбитую мечту, которую она потеряла, и ей теперь все равно: с кем, зачем, для чего, и куда? Эта женщина — девочка с выцветшими глазами, затушеванными так, что истинный их цвет не рассмотреть даже при свете дня.

— Не дадите ли мне денег на дорогу? — обращается она ко всем прохожим.

Кто-то дает ей денег. А кто-то проходит мимо. Но почему-то все стыдливо прячут глаза и стараются уйти как можно скорее подальше прочь от этой разбитой судьбы, у которой уже нет ни сил, ни воли, да и желания что-то изменить в своей жизни. Как безумно жалко эту разбитую жизнь. Она лишь хотела любить и быть любимой. Но ритм ночных стервятников перебил ритм ее сердца, и теперь ей нечем дорожить, даже собой.

Ночные улицы с их каким-то тревожным ощущением чего-то еще не свершившегося, но уже состоявшегося…

А вот с другого тротуара через дорогу раздается громкий голос, возвещающий как глас небесный:

— Любовница! Кому любовница! Пока недорого! Скоро будет дороже!

От такой неожиданности все вздрагивают, и никто ничего не может понять — где-то в ночи за деньги предлагают любовь и минутное наслаждение!

Женщина-девочка стоит и копается в своих пакетах, не обращая внимания на эти крики. И вот на тротуар выходит старик. В руках у него стопка книг. Он продает очередной шедевр книжной мысли под названием «Любовница». Продолжая выкрикивать свой товар, он поравнялся с женщиной в розовом платьице. Они презрительно посмотрели друг на друга, и каждый ушел в свою сторону, держа ритм своей жизни и унося несбывшиеся мечты и желания. Старик идет дальше. Люди, проходившие мимо, невольно улыбались. Кто-то останавливался, брал книгу, рассматривал ее, покупал или отдавал обратно.

— Не дадите ли мне немного денег? — спрашивает мальчишка лет пятнадцати. Короткие черные волосы, цветная обтягивающая майка и голубые шорты.

— На… Но у меня с собою только двадцать пять. Держи.

— Я вам не автомат за двадцать пять. Ночь — штука, — обиженно проговорил он и подошел к стоявшей у края дороги машине. Через какое-то время он сел в нее и уехал.

Сердце стучит: тук-тук. Ритм учащается. Заворачиваешь вправо, чтобы никого не видеть… Откуда-то из кустов возникают тени. Ритм становится жестче, грубее. Отвечать ударом на удар не успеваешь. Земля и небо меняются местами, и ты понимаешь: кричи, не кричи — ты здесь никому не нужен, у каждого свое время и никто не хочет вырвать тебя из твоего. Нет ощущения боли. Есть только какое-то безразличие к происходящему. Нет сил. Сидишь. Машины снуют туда-сюда. Карманы вывернуты. Из носа течет кровь: кап, кап. Идешь, стараясь не попасть каплей на одежду, а за тобой тянется ритмичный след от капель крови, которые пытаешься остановить.

Навстречу попадается женщина-девочка. С интересом смотрит тебе в лицо, протягивает платок и молча идет дальше. Призраки ночного города берут свое, не спрашивая ни у кого разрешения. Днем это приличные люди, а ночью ритм меняется, они становятся совсем другими, не похожими сами на себя.

Город ночных забав и приключений. А время бежит, несмотря ни на что. И ты уже привык к одиночеству и ощущению своей отрешенности. Ритм городской ночной жизни идет своим чередом. И как хочется успеть и не отстать от этого сумасшедшего ритма, по которому ты несешься, как маленький кораблик по огромной горной реке, и все ждешь, когда твой ритм совпадет с чьим-то ритмом и тебя прибьет к берегу Счастья, Любви и Благополучия.

Сады Эдема