Бесплатный фрагмент - Город воспоминаний

Глава 1 — Знакомство Тарина и Чипса

Он вспоминал город, словно мираж, ускользающий из памяти, но оставляющий за собой послевкусие чуда. Прекрасный, почти нереальный город раскинулся в солнечной лагуне между скал — как будто сама природа обняла его, скрыв от посторонних глаз. Здания, выстроенные в византийском стиле, сотни и тысячи зданий похожих друг на друга: трёх, четырёхэтажные, толстые и маленькие переливались мозаикой куполов и арок, ловя каждый луч солнца и превращая его в игру света на старинной кладке. Мощёные улицы вели к величественным дворцам, что величаво возвышались над каналами, отражаясь в их гладкой воде, как в зеркале памяти.

Город, описанный в воспоминаниях героя, напоминал места из средиземноморских легенд — с византийскими куполами, величественными дворцами и рыже-коричневыми крышами, залитыми солнечным светом. Такой архитектурный стиль вызывал ассоциации с Константинополем, Венецией или вымышленными городами в духе произведений Хорхе Луиса Борхеса и Умберто Эко.

Но больше всего в этом городе запоминались крыши — рыже-коричневые, обожжённые временем и солнцем. Они, казалось, хранили тепло летних дней, собирая в себя свет, который затем мягко разливался по всему городу, окрашивая даже тени в золотистый тон.

Он вспоминал город, словно мираж, ускользающий из памяти, но оставляющий за собой послевкусие чуда. Прекрасный, почти нереальный город раскинулся в солнечной лагуне между скал — как будто сама природа обняла его, скрыв от посторонних глаз.

Здания в византийском стиле, величественные дворцы, рыже-коричневые крыши… всё это он видел так отчётливо, будто вернулся туда на миг. И, склонившись над кухонным столом, он тихо выдохнул:

— Там даже воздух был другой… тёплый, как хлеб из печи. Пахло солью, пыльцой и звоном далёких колоколов…

Он замолчал. Пачка Doritos Nacho Cheese молчаливо лежала напротив, слегка приоткрытая, будто внимала каждому слову.

— Ты бы понял, — продолжил он, глядя на яркий оранжевый треугольник в своей руке. — Там не было ничего похожего на тебя. Ни вкуса сыра, ни хруста. Только мягкий ветер и шелест воды под мостами.

Он хрустнул чипсом. Это был единственный ответ.

Он хрустнул чипсом. Это был единственный ответ.

И вдруг…

Один из оставшихся чипсов, самый острый на вид, с идеально заострённым краем и особенно щедрой посыпкой сырной пудры, дернулся. Подпрыгнул. Перевернулся в воздухе и — шлёп! — приземлился прямо перед ним на стол.

— А что было дальше? — спросил он чипс.

Что живой чипс, но как такое возможно. Да в сказках бывает предметы говорят.

Мужчина моргнул. Затем посмотрел на бокал с дешёвым вином. Потом снова на чипс.

— Прости, что?

— Что было дальше? — повторил Доритос. Его голос был тонкий, немного хрустящий, будто обёртка трётся о микрофон. — Ты сказал про крыши, про мосты… А потом?

Мужчина откинулся на спинку стула, сцепил пальцы перед лицом и медленно выдохнул.

— Я сошёл с ума, да?

— Не исключаю, — признался чипс, почесав крошечным сырным уголком свою воображаемую бородку. — Но ты уже начал рассказ. Я, знаешь ли, уважаю хорошее повествование. Продолжай.

Он посмотрел на чипс. Потом — на пустую комнату. Потом снова на чипс.

— Хорошо… — кивнул он. — Но учти: там дальше начинаются странности.

— Я, дружок, сам чипс. Я к странному готов.

— Город, о котором я мечтал, возникал в моей памяти, словно мираж, рождаемый волшебной игрой солнечного света и морского бриза. Он раскинулся в бескрайней лагуне, окружённой величественными скалами, и казался воплощением всех тех сказок, которые я слышал в детстве. Стены его зданий, выполненные в византийском стиле, сияли на солнце, как золото, а арки и колонны, вырезанные из мягкого камня, приглашали к встрече с чем-то неизвестным и загадочным.

Каждое утро, когда город пробуждался, его улицы наполнялись звуками жизни: смехом детей, звоном стеклянных посуды и задорным гомоном людей, спешащих по своим делам. Великолепные дворцы, с вычурными фасадами и витиеватыми узорами, освещались ярким солнечным светом, словно воссоздавая атмосферу праздника даже в самые обыденные дни. Рыже-коричневые крыши, как пылающие факелы, сверкали на фоне бескрайнего синего неба, а лёгкий морской ветер уносил с собой запахи свежей выпечки и цветущих трав.

Я помню, как однажды, прогуливаясь по узким улочкам, я остановился у одного из многочисленных магазинов, где выставлялись на продажу яркие тканевые полотна и керамика с причудливыми узорами. Здесь, среди глянцевых горшков и ароматных пряностей, время казалось неумолимым, позволяя навсегда застрять в мгновениях счастья.

Лагуна, её воды искристо отражали солнечные лучи, манила к себе. Иногда, раздумывая о том, что же на самом деле значит жить в таком городе, я чувствовал, как серце наполняется трепетом. Каждое воспоминание об этом месте приносило мне радость и грусть одновременно, ведь я понимал, что не всегда смогу вернуться в этот волшебный мир. Но именно здесь, в этом фантастическом городе, рождаются мечты — и я знал, что они навсегда останутся со мной.

— Были ли в том городе технологии? — спросил чипс, присев удобнее, как мог, при своей форме.

Мужчина усмехнулся, слегка покачивая головой. Он потянулся за бокалом, отпил, закрыл глаза. Когда снова заговорил, голос его стал ниже, будто тень легла на воспоминания.

— Да… — медленно произнёс он. — Всё дело было в гербе.

— Гербе? — удивился чипс. — Подожди, ты имеешь в виду… типа, символ? На флаге?

— Именно, — кивнул он. — Герб города был ключом. На первый взгляд — просто затейливый орнамент: львы, крылья, солнце и полумесяц. Но каждый элемент на нём был не просто рисунком. Это были схемы. Коды. Формулы. Которые могли иметь только создатели.

— Подожди ты говоришь о ином мире.

— Нет о этом и скорее всего да ты прав параллельном, хотя может быть и ином.

— Подожди-подожди, — перебил чипс, — ты говоришь, что герб… был машиной?

— Или картой к машине, — пожал плечами мужчина. — Некоторые считали, что в самой архитектуре города был заложен принцип работы. Башни — это антенны. Каналы — система охлаждения. А купола… купола были приёмниками чего-то, чего мы до сих пор не понимаем.

— Ну это в любом городе, обычно всё не то чем кажется, то реки несут воду то она используется и как холодильник и как оросительная система ничего удивительного, то же и с башнями. А вот что было изображено на твоём гербе.

— Волк Астралис с фиолетовой кровью.

— Астралис это кто?

— Это волшебный народ который граничил с нашим городом.

Он замолчал, как будто услышал что-то вдалеке. Тишина повисла над столом, наполненная электричеством. Он вспоминал наконец-то вспоминал как он мог забыть о этом сушестве на его гербе.

— Эй, — прошептал чипс. — А ты… как тебя зовут?

Мужчина медленно повернулся к нему, будто только сейчас вспомнил, что у него есть имя.

— Зови меня… Тарин.

Глава 2 — Тайная программа

— Герб, — пробормотал чипс, чуть наклонившись вперёд. — А их было много? Или только один, у города?

Тарин усмехнулся, не открывая глаз.

— О, их были тысячи, — тихо ответил он. — Каждый дом, каждая семья имела свой собственный. И каждый герб был… живым. Да я теперь припоминаю я был частью секретной программы по исследованию космоса и параллельных миров.

— об этом потом ты сказал что гербы были живые? — переспросил чипс, вытянув остренький угол, будто в изумлении подняв бровь.

— Не буквально, — сказал Тарин. — Но в них скрывалась сила. Символы — это были не просто изображения. Они представляли магических существ, древних и странных. У кого-то был феникс с зеркальными крыльями, у кого-то — морской зверь, обвивающий луну. Один род хранил герб с пустоглазым оленем, который мог видеть сквозь время.

Он замолчал, поглаживая большим пальцем край бокала.

— Каждый герб был и заклинанием, и печатью. Они активировались только в определённых условиях. Музыка. Пламя. Лунный свет. Или, иногда, человеческое слово.

— И ты знал их? — спросил чипс, теперь уже почти шепотом. — Но по-видимому не можешь вспомнить вот почему ты постоянно в депрессии. — В 21 веке мало осталось суеверий всё определяет точная наука.

Тарин кивнул.

— Я знал многие. Я был хранителем гербов. Последним. Я помню гербы, но не помню зачем они, помню что мой волк был волшебный так как народ который окружал наш город был волшебным, помню что из-за примесей металов этой планеты кровь у них была фиолетовой.

Тишина нависла над кухней. Где-то на улице промурлыкала машина. Чипс поёжился.

— Ты был… последним? Что случилось?

Тарин открыл глаза. В них было что-то тяжёлое, как будто он нес на себе всё наследие исчезнувшего мира.

— Случилась война гербов. И никто не победил.

— Раз война то давай не будем вспоминать секретную программу, а сосредоточимся на том что умели гербы.

Тарин откинулся в кресле и закрыл глаза.

— До гербов… до магии… всё было иначе. Нас учили вести аэрофотосъёмку. Мы летали над этим миром, изучали его поверхность, собирали данные, строили карты. Мы были первыми наблюдателями. Исследователями.

Чипс замер, прислушиваясь. Он начал чувствовать, что находится в эпицентре чего-то гораздо большего, чем просто разговор с грустным мужчиной.