Бесплатный фрагмент - Город Тьмы

«Месть — поступок человека, верящего в справедливость, необходимый для восстановления его душевного равновесия»

Глава 1. Рождение изгоя

Готэм. Было холодно. Ночь опустилась на роскошное имение уже немолодой семьи. Особняк был красив и в то же время пугающе светился в частых молниях приближающейся грозы. Высокие статуи горгулий расположились по всему периметру имения. Их высунутые из открытых пастей языки застыли в какой-то дьявольской улыбке, а пустые глаза безразлично смотрели вдаль на огромный дом, где горел свет.

Глава семейства смотрел из окна первого этажа на улицу, изредка затягиваясь табачным дымом, что умело утрамбовал в дорогой трубке. Мужчина смотрел на далёкий высокий забор, что огораживал его имение от остального мира. Горгульи смотрели на него, а он на них. И что-то дьявольское пронеслось при следующей вспышке молнии. Раскатистый гром показался похожим на крик. Крик из-под земли. Крик из преисподней.

Мужчина дёрнул головой, отгоняя от себя эти видения, что сулили нечто плохое. Но что именно, он понять не мог. Камин у стены горел красивым пламенем, а угли изредка издавали щелчки, нагреваясь докрасна. На столе из дорого дерева стоял радиоприёмник, который наигрывал незамысловатый мотив. Ночь казалась бесконечной, а пепельница всё больше засорялась от использованного табака из трубки.

Радиоведущий буквально ворвался в эфир, прервав тихо играющую мелодию Фрэнка Синатры. Он начал со срочного сообщения, коих в те дни было множество. Темой переживания всей нации были натянутые отношения между Штатами и Советским Союзом, которые грозились вылиться в войну. И многие считали тогда, что в ядерную. А что это означало для всего мира и Америки? Атомные удары приведут к гибели всего живого на Земле. И мир постигнет смерть, опуская планету в пучину очередного забвения до тех пор, пока какой-то новый вид не заселит Голубой мир.

Может быть, эти новости и наводили тревогу на хозяина дома? Он почему-то был уверен, что нет. И был уверен, что атомной войны не будет. Кеннеди и Хрущёв не настолько идиоты, чтобы уничтожить мир. И мужчина был прав. Позднее это противостояние назовут по-разному. На Кубе Октябрьский кризисом, в СССР Карибским кризисом, а в США Кубинским ракетным кризисом.

Но если всё так неплохо, то что же тогда тревожит мужчину? Он знал ответ. Это была его жена. Она в очередной раз должна была стать матерью. И хотя это были далеко не первые её роды, супруга они беспокоили больше остальных. И причину тому он не понимал. Наверное, это было предчувствие, какие бывают у людей перед чем-то плохим. Может быть, она умрёт при родах? Он свято верил, что нет. Не бывать этому.

Как будто в напоминание того, что рождение ребёнка является болезненным для женщины процессом, из дальней комнаты раздался крик жены. Супруг сжал в ладони только что взятый со стола стакан виски. Мужчина поглядел на дверь, которая практически сливалась со стеной в отсутствии верхнего света. Языки пламени из камина тускло освещали её. Послышались громкие шаги, которые, приближаясь, стучали в висках мужчины. Сейчас к нему зайдут и сообщат о смерти жены. Сейчас это произойдёт.

Однако человек, что спешно шёл по коридору, свернул и удалился. А в подтверждение того, что супруга всё ещё жива, раздался её раскатистый крик. Роды продолжались.

Хозяин дома вновь повернулся к окну, которое было уже в воде. Множественные капли дождя под косым углом падали на панорамное стекло особняка. Теперь поднялся сильный ветер, который гнул деревья и завывал сильной вьюгой. Что же будет дальше? Как пойдёт сегодняшняя ночь?

Мысли мужчины прервал стук в дверь. Он обернулся, не решаясь дать ответ. Тревожные мысли до сих пор не покидали супруга. Но надо было ответить. И он это сделал.

― Да-да. Войдите! ― голос предательски дрогнул.

Массивная дверь отворилась. Из коридора хлынул яркий свет. В дверном проёме появилась медсестра. Лица её он не видел, но голос отчётливо прозвучал.

― Пойдёмте, сэр, ― сказала женщина.

― Уже? ― неуверенно произнёс он.

― Да. Вы должны увидеть ребёнка.

― А Гертруда?

― С ней всё в порядке.

Ребёнок жив. Жена жива. Но что же такое не отпускает? Мужчина сделал робкий шаг, а за ним ещё один. И следующий. Он отправился вслед за медсестрой. Яркий свет коридора сильно ударил в непривыкшие глаза. Они шли, как показалось хозяину дома, целую вечность. Медсестра открыла дверь спальни жены. Внутри был приглушённый свет, который шёл от торшеров. Он едва видел жену и рядом стоящего доктора.

― Теодор, ― выдохнула она. ― Теодор. Ребёнок родился.

― Как ты, Гертруда? ― спросил хозяин дома, входя в тёмную комнату. ― Ты в порядке?

― Со мной всё хорошо, ― кажется, она улыбнулась. ― Это дитя особенное.

― Это девочка? ― спросил Тедди.

― Нет, ― ответ дал стоящий рядом доктор. ― Это мальчик… Особенный мальчик.

― Я так рад этому событию, ― слегка улыбнулся озадаченный супруг.

Мужчина подошёл ближе. Новорожденный кричал несильно. Он ёрзал в руках матери, которая осторожно протянула малютку отцу.

― Возьми же его на руки, Тедди, ― сказала женщина. ― Это твой сын, который только что увидел этот мир.

― Иди ко мне, мальчуган, ― мужчина аккуратно взял в руки сынишку. ― Как ты поживаешь?

― Сэр, ― слегка кашлянул доктор, который всё также стоял рядом, как вкопанный памятник. ― Осмелюсь сказать, что мною был проведён первый осмотр. И я выявил несколько интересных… вещей.

― О чём это вы там, доктор? ― спросил Теодор, откидывая с головы сына ткань простыни, в которую того наспех завернули.

― Дело в том, что анатомия ребёнка не совсем обычн… ― закончить доктор не успел.

― Боже милостивый!! ― отец никак не ожидал увидеть такое.

Ужас настолько потряс мужчину, что тот в какой-то момент сделал испуганный шаг назад и выпустил мальчишку из рук. Младенец полетел вниз. Все ахнули, а малютка налетел на край кровати матери. Лёгкий хруст, казалось, оглушил всех вокруг. А потом прозвучал глухой удар о пол. Младенец залился плачем.

― Сэр, как же так? ― доктор рванул к упавшему ребёнку.

― Тедди!! ― Гертруда попыталась подняться с постели, но врач уже поднял ребёнка.

― Я… я сам не… не знаю, как это вышло, ― глава семейства не спешил взять сына в руки. ― С ребёнком всё будет в порядке?

― Не знаю, ― сухо ответил врач.

― Что с ним такое? ― не мог понять Теодор.

― Некая аномалия, ― сообщил врач, отдавая малыша в руки матери. ― Об этом я и хотел вас предупредить. Но я же не думал, что вы так отреагируете на подобное.

― А как, мать вашу, я мог отреагировать на это уродство? ― мужчина схватил себя за голову. ― Невозможно. Что же это такое?

― Успокойтесь, ― доктор положил руку на плечо мужчины. ― Это ещё не приговор.

― Я не уверен…

…Ребёнок немного окреп. Роды были уже почти два месяца назад. Гертруда ухаживала за малышом, а Теодор видел в своём отпрыске только урода. И не больше. Мужчина забрался под одеяло и прильнул к тёплому телу жены, обхватив ладонью одну из её грудей.

― Ты ещё долго будешь возиться с ним? ― спросил он, требовательно лаская Гертруду.

― Я хотела покормить мальчика, ― как бы оправдываясь, сообщила супруга. ― Ты не мог бы подождать?

― Не мог, ― он вновь провёл рукой по телу женщины. ― Сколько ещё он будет спать с нами?

― Врачи говорят, что ребёнку нужен контакт. Когда он с матерью, то чувствует себя в безопасности.

― Как бы ни так.

― Я положу его на кровати. Пусть будет рядом, ― сообщила Гертруда.

― Что? Ты не отнесёшь мальчишку в колыбель? ― Теодор пронаблюдал, как жена осторожно положила мальчика в ноги.

― Не понесу.

― Хм, ― мужчина не особенно расстроился. ― Тогда пусть смотрит. Выбора у него всё равно нет.

Он впился в губы жены, начиная раздевать Гертруду, а потом, бросив взгляд назад на сына, резко вошёл в женщину. Мальчишка же лежал на спине, чувствуя, как кровать стала ходить взад-вперёд от сильных толчков родителей. Он смотрел в потолок, где играли тени сношающихся отца и матери…

…Годы шли. Мальчик рос. Он смотрел на себя в зеркало и не мог понять, как природа «одарила» его такой внешностью. Его тёмные волосы были всегда засаленными, а глаза были чёрными. Казалось, зрачки и радужные оболочки слились воедино, делая взгляд тёмным и топящим. Но главное ― его нос. Он был длинным и острым, а его кончик, опускаясь вниз, мешал приёму пищи. Мальчишка провёл рукой по волосам, пытаясь зачесать выбившиеся локоны чёрных, как смоль, волос. Он бросил взгляд на свою трёхпалую кисть. Указательный палец сросся со средним, а безымянный с мизинцем. Это пугало окружающих и его самого, но такова была его природа.

Гертруда позвала мальчишку из кухни, где готовился обед.

― Малыш, иди поиграй с братьями и сёстрами!

― Хорошо, мама, ― мальчишка резво соскочил с маленькой табуретки и бросился на улицу.

Он бежал во всю прыть, зная, что его старшие сёстры и братья играют там. Может быть, на этот раз они примут его в игру. В итоге те только смеялись, измываясь над младшим братом. Они в очередной раз подвесили мальчугана на ремни для поддержки штанишек на сук дерева и стали смеяться, вращая паренька в разные стороны. Он думал, что так и должна идти игра. Он считал и это за знак уважения и внимания к своей скромной персоне.

― Почему же ты не взлетаешь? ― поинтересовалась одна из сестёр? ― Лети же, дурачок.

― Ты разве забыла? ― удивлённо спросил один из братьев. ― Он не может летать.

― Он как пингвин, ― сообщил второй брат. ― Может только ходить. Пингвины же не летают.

― Иди лучше высиживай яйца, пингвин, ― засмеялась вторая сестра. ― На большее ты не способен.

И он шёл. Он думал, что таковы правила игры. Мальчишка заходил в курятник, что был на территории огромного имения и там усаживался рядом с курицами, чтобы «высиживать» яйца. Это ведь его старшие братья и сёстры придумали такую игру. И она интересная… Или должна быть интересная… Пока он не понимал, что это не игра. Пока он не понимал, что над ним издеваются.

А пингвинов он любил. Его горб, который остался после того, как отец уронил мальчика сразу после рождения, сковывал движения. Ребёнку приходилось передвигаться, буквально переваливаясь с ноги на ногу. Его походка даже походила на пингвинью. Мальчишка часто считал, что пингвины являются его более близкими родственниками, чем родственники настоящие…

…Он выплывал из воспоминаний детства. Все говорят, что определённых воспоминаний нет в нашей памяти. Особенно тех, что были в младенчестве. Так задумано природой, что человек не помнит себя крохотным. Но мужчина считал иначе. Он помнил очень многое. Особенно, как с ним обращались самые близкие, казалось бы, люди. Эти воспоминания жили и живут в каждой клетке организма человека. Они формируют его, меняют его, определяя дальнейшую модель поведения. И эти воспоминания, как маяк, направляют человека в его будущее.

Люди боятся того, что отвратительно. Они боятся того, что не похоже на них. Они боятся того, что уродливо, потому что это отражает их собственные страхи, будто они смотрят на своё отражение в зеркале. Всё это рождает в людях ненависть. Ведь что ждёт впереди? Боль, страх, болезни, смерть. Больше ничего. И тогда они начинают ненавидеть. Но и этот выросший мальчик тоже научился ненавидеть. Он принимал ненависть окружающих, впитывал её в себя. Он ждал своего часа, принимая любую дружбу. Но чаще это было очень сложно. Его понимали пингвины. Они также, как и он неуклюжи на суше. Они не умеют летать. Но они могут приспосабливаться к окружающей среде. И он научился делать тоже самое. Ведь пингвины могут плавать быстрее всех птиц и нырять глубже всех… На самое дно… Там они короли. И он стал таким же. Королём подземного царства. Ещё тогда в детстве мальчишкой он видел, как люди любят друг друга. У него же такого не было. Но он мечтал об этом. Но только до определённого времени. Люди любят друг друга. И готовы драться до самой смерти ради любимого человека, рвать глотки, может даже убивать. И мужчина решил для себя давно, что и он однажды сумеет стать таким. А мотивация ― сильнейшая вещь. И он смог. Он добрался сюда. И не остановится на достигнутом.

Мужчина с сединой на висках и острым кончиком носа повернулся в своём кресле в огромном кабинете и прочёл табличку на своём столе ― «Мэр города Готэм Освальд Честерфилд Кобблпот».

Глава 2. Первый шаг

Готэм. Город скверны. Когда-то он процветал. И было это во времена честных политиков и бизнесменов. В те времена, когда понятие чести ещё было в моде. Но затем всё изменилось. Не сразу. Через какое-то время. Сначала одна структура стала загнивать. Она потянула за собой другую. А потом всё это стало повальным.

Готэм. Его ставят в противовес светлому и яркому Метрополису, который является символом надежды для жителей страны. Многие даже переезжают в Метрополис в поисках новых возможностей. Туда едут те, кто хочет жить хорошо. Те, кто мечтают воплотить Американскую мечту в реальность. В Готэме этого нет.

Готэм. Его ставят в противовес Централ-Сити, который является кладезем научной и культурной жизни страны. Здесь люди обожают различные шоу и представления, а учёные со всей Америки едут в известнейшие институты и университеты города, чтобы работать с лучшими специалистами и изучать всё новые направления науки. В Готэме этого нет.

Готэм. Его ставят в противовес Коаст-Сити, который является городом со множеством компаний, что занимаются исследованием космоса. Здесь же есть центр аэрокосмических полётов. Лётчики-испытатели, астронавты живут здесь, развивая новые космические направления, изучая очередные возможности покорить космос. В Готэме этого нет.

А что есть в Готэме? Да в последние 20 лет, наверное, уже ничего. Город прогнил изнутри. Продажная власть вместе с банкирами и преступниками заодно и набивает свои карманы. Мордастые бизнесмены и их ухоженные дамочки, которые только и делают, что посещают различные вечеринки, проживая свою жизнь за счёт простых работяг.

Но раньше было не так. Когда-то Готэм был известен своей медициной. Город развивался благодаря новым исследованиям врачей. Современное медицинское оборудование, новейшие операции, новые открытия ― всё это было в Готэме. И вёл вперёд город человек по имени Томас Уэйн. Он вместе с женой Мартой построили множество больниц, а их главным принципом жизни была помощь нуждающимся людям. Инвесторам это нравилось. Хорошая реклама, новые возможности рынка сбыта, процветающая медицина для людей со всей планеты. Уэйн создал даже свою корпорацию «Уэйн Энтерпрайзес», которой умело управлял. Но душой он всегда был в своей родной больнице, где он видел результаты своей помощи людям, когда те излечивались от различных недугов. Местные жители так полюбили Томаса, что прочили ему кресло мэра Готэма. Его партнёры по бизнесу также настаивали на участии в выборах. Все были уверены, что победа у Уэйна в кармане, но тот долго сомневался, а однажды согласился. И предвыборная кампания началась. Но всё изменил случай. И после того случая люди потеряли веру. Дело в том, что в то время и начали приходить в город те люди, которые хотели нажиться на успешности Готэма, те, кто не желал приносить пользу своим трудом, а только извлекать её для себя. И тогда начались банкротства, фирмы стали разоряться, люди оставались на улице без работы. Так началась депрессия. А Уэйна видели, как избавителя от начинающейся бедности. Люди верили, что он вновь даст людям работу и пропитание. И тогда он согласился пойти на это. Но успех в этом направлении к нему так и не пришёл…

* * *

Сегодня Готэм уже совсем другой. Ночная тьма стала олицетворением опасности для жителей города. По вечерам многие старались не выходить на улицу без должной необходимости. Но это пора было исправить. И Он решил это сделать. Решил не сразу. Он шёл к этому решению, наверное, всю свою жизнь. Но самым главным во всей этой огромной истории стало то, что он был первым, кто решился на подобный способ борьбы с преступностью, на такой способ вернуть людям уверенность в завтрашнем дне. Ведь, по сути, ворьё тянулось с самых низов и мелких сошек до верхушки этого айсберга, где восседали продажные политики, копы и даже сам мэр. Мэр. Почему-то Он был уверен, что Освальд Кобблпот неспроста выбился так высоко в люди. Ему явно помогли те, кто хотел жить дорого и богато, забирая остальное у простых людей. А интуиция Ему подсказывала, что данные рассуждения правильны. И Он им верил.

Он был высоким, очень крепким. 188 сантиметров роста и 95 килограммов веса. И всё это мощность мускулов на теле. Он тренировал себя очень давно. В этом, как считалось, залог успеха. Но нужно было быть не только сильным физически. Для этого надо было стать стратегом. Просчитывать на несколько шагов вперёд.

Мужчина вновь оглядел себя. Тёмно-серый костюм из прочного материала обтягивал его тело. Сидело не очень, но двигаться можно было практически свободно. Однако при подъёме на крышу по пожарной лестнице, мужчина отметил для себя, что жмёт в нескольких местах, а движения сковываются в нескольких направлениях, что существенно осложнит ему жизнь в этом одеянии. Нужно было взять эти нюансы на заметку, чтобы исправить, как только он вернётся к себе.

Он бросил взгляд вниз, глядя сквозь прорези чёрной маски на лице. В темноте подворотни был припаркован мотоцикл, на котором он проехал на эту окраину города. Мощный модернизированный «Кавасаки» был полностью чёрного цвета. Техника хорошая, быстрая и надёжная, но довольно-таки уязвимая для похищения и не даёт той защиты, которую дал бы… автомобиль. Это было необходимо обдумать. Пусть на мотоцикле затёрты все номера и, даже попади он в чужие руки, хозяина не сыщут, но всё это как-то теперь не вязалось в первоначальный отличный план мужчины.

Он отругал себя за необдуманность. Нужно было лучше продумать каждую деталь, прежде чем в таком виде выходить в город. Он издал недовольный сдавленный рык на самого себя. Опять к нему вернулись дурные мысли о том, что всё это плохая идея. Мужчина обещал сам себе, что больше не будет возвращаться к размышлениям о том, что вся его затея глупа. Сейчас Он попытался вновь заглушить эти размышления.

Соседняя крыша была очень близко. Он перемахнул через пропасть между домами и оказался на крыше известного банка Готэма. Огромная куполообразная стеклянная крыша позволяла рассмотреть темноту помещения. Охранник уже был мёртв, а грабители работали над электронными системами безопасности и взламывали сейф на подземном этаже.

Здесь были четверо. Трое возились с аппаратурой, а четвёртый руководил ими. Всё шло по графику. Главарь опустил на правый глаз специальное устройство, которое напоминало прицел. Прозрачная пластина выдавала прямо перед взглядом мужчины различные данные об окружающем месте, что помогало в реализации миссии. В руках было два пистолета ― верные спутники кровавой жизни этого человека.

― Лоутон, ― обратился к нему тот, что колдовал с планшетным компьютером. ― Я закончил.

― Отлично, ― улыбаясь, отозвался мужчина с прицелом у глаза. ― Дерек, как у тебя?

― Мы загрузим наши мешки за две минуты, ― отозвался он. ― И тогда можем уходить.

― Флойд, ― обратился к Лоутону третий по имени. ― Ты уверен в маршруте отхода?

― Да, парни, ― ехидно улыбнулся главарь. ― Поверьте, я всё предусмотрел.

Они выбрались на крышу. Мужчина в сером костюме следил за ними. Он отметил для себя тщеславие их главаря. Это давало Ему некоторые сведения о человеке, что задумал это ограбление. Тот в свою очередь достал сигарету из пачки и сунул в рот, шаря в карманах в поисках огня.

― Да где же она? ― спросил он сам у себя.

― Слушай, ты не мог бы отложить это мероприятие до того, как мы завершим с нашим делом? ― нервозно спросил один из парней.

― Я же сказал, что всё под контролем, ― раздражённо сообщил Лоутон. ― Мы можем не нервничать.

― Я бы не стал так размышлять, пока мы не окажемся в безопасном месте, ― согласился второй, оглядываясь по сторонам.

― Вы решили, что можете мне указывать, как выполнять эту работу? ― голос Флойда понизился, а улыбку как ветром сдуло. ― Я напомню вам, кто разработал весь план. Это был я. Так что заткнитесь на хрен и не указывайте мне, что делать.

Лоутон поднёс зажигалку к лицу. Искра, и маленькое пламя озарило лицо Лоутона для человека в костюме. И в сердце кольнуло. В его руках была до боли знакомая зажигалка. Но как она оказалась у него?? Может быть, человек в костюме обознался? Пока Он не мог понять. Но скоро Он всё выяснит.

― Идёмте, ― затянувшись, приказал Флойд.

Четверо двинулись прочь. И тут что-то обрушилось на них. Парни не сообразили сразу, что произошло. Один из них резко дёрнулся в сторону, как будто его резко подкосила невидимая сила. Истошный крик разорвал тишину. Остальные вскрикнули. Следом в нокаут отправился другой, когда что-то тёмное пронеслось рядом. Лоутон понял, что это не что-то, а кто-то. Он мгновенно бросил свой мешок с деньгами и приготовился к защите. На глаз опустился компьютерный прицел, заливаясь красным светом, а в ладонях оказались пистолеты.

― Да что же это?! ― третий был в ужасе, крутясь на одном месте вокруг собственной оси.

Его руки не покидал мешок с деньгами, а оружие он даже не подумывал достать. Так сильно его парализовал ужас ночи.

― Да не сходи ты с ума! ― крикнул ему Лоутон. ― Приготовься к атаке!

― Что ты такое?! ― в пустоту крикнул мужчина.

Он никак не ожидал ужасающего голоса прямо над ухом.

― Я тьма.

Грабитель обернулся с диким воплем, а мощный удар снёс его с ног. Лоутон разглядел нападавшего.

― Да что это творится? ― изумился он.

Перед мужчиной стоял некто в костюме летучей мыши. Тёмная маска закрывала его глаза, нос и щёки. В прорезях для глаз светились угольки. Или тому только так показалось. Острые длинные уши стремились вверх, вырастая прямо из маски. Чёрный плащ развивался на ветру, придавая этому дьяволу действительно внушительный вид.

― Эффектно, ― констатировал Лоутон.

Мужчина быстро пришёл в себя. Он многое повидал за свою жизнь. И демонический самурай, что явился в этом облачении, не мог настолько напугать его. Это отметил и сам человек в костюме летучей мыши. Нужно было захватить парня.

― С какого ты карнавала? ― усмехнулся Флойд.

― Карнавалы не по мне, ― ответил пришелец.

― Как скажешь.

Лоутон резко бросился в сторону, вскидывая обе руки. Его прицел на глазу пришёл в действие, направляя перекрестия прямо на напавшего. Прозвучало несколько выстрелов. Человек-Летучая Мышь бросился в сторону, почувствовав, как пули просвистели рядом с ним. Он извлёк из пояса несколько мелких устройств и бросил их в сторону Лоутона. Прозвучали хлопки, которые выдали дым. Флойд был дезориентирован, и пришелец этим воспользовался, двинувшись в атаку. Они сошлись врукопашную. Лоутон видел, что атакующий его человек больше и мощнее, но он за свою долгую карьеру наёмного убийцы знал, что габариты не главное. Его скорость и сила были на высоте. Мощный удар пришельца был блокирован, а ответ последовал незамедлительно. Одна пуля угодила рядом от выстрела Лоутона. Они вновь попытались обыграть друг друга в этой схватке. Человек-Летучая Мышь отметил для себя, что плащ мешает в бою, но делать было нечего. Удары продолжали сыпаться. Лоутон схватил руку мужчины и попытался провести болевой. Но тот резко вывернулся и сам заломил Флойда.

― Ааагр-рг!! ― вырвалось у преступника.

― Откуда у тебя эта зажигалка?! ― спросил Человек-Летучая Мышь.

― Чего?

― Кто дал её тебе?

― Да пошёл-ка ты!

Мощный удар снизу бросил человека в костюме назад. Он наступил на свой же плащ и начал заваливаться на спину. Лоутон бросился добивать соперника, но тот в итоге устоял на ногах и блокировал очередную атаку. Казалось, что Человек-Летучая Мышь наконец-то собрался и пришёл в себя. Его мощный блок перешёл в захват, а затем Он точно и сильно отполировал кулаком солнечное сплетение противника. Флойд рухнул у края крыши. Он откашлялся и взглянул на приближающегося человека.

― Говори, на кого ты работаешь? ― приказал Он.

― Да иди ты, клоун в маске.

Лоутон вскочил и бросился бежать. Он мастеровито прыгнул с края крыши и долетел до соседнего здания, что было чуть ниже исходного. Человек-Летучая Мышь бросился за ним и также грациозно перемахнул через пропасть. Он тяжело приземлился на соседнюю крышу. Лоутон вот-вот собирался покинуть её, сделав очередной прыжок. Но его противник посчитал, что этому не суждено случиться. Он достал из-за пояса пистолет. Внутри был гарпун. Мужчина в костюме выстрелил, но вместо дальнего полёта стремительной стрелы, которая бы обвязала твёрдым, но тонким канатом Лоутона, механизм дал сбой. Какие-то внутренние шестерни противно зажужжали, и Он получил в руку отдачу, которая выбила пистолет. Мужчина почувствовал боль в кисти и посмотрел на упавший под его ноги механизм.

― Вот же невезуха, ― пробурчал Он.

Человек-Летучая Мышь подобрал неисправный аппарат и бросился бежать за Флойдом. Тот уже махнул на следующий дом и очень удачно приземлился на пожарную лестницу. С неё он стал взбираться на крышу соседнего здания. Преследователь рванул за ним и понял, что в прыжках сильно уступает Лоутону, учитывая более лёгкий вес самого преступника и тяжесть костюма на себе. В итоге мужчина в костюме не очень удачно зацепился за лестницу, почувствовав растяжение связок в нескольких местах. Но Он не сдавался, а продолжил подниматься. Однако из-за старости конструкции и перегрузок, вызванных тяжёлыми приземлениями сначала Лоутона, а потом и мужчины, крепления повылетали из стены и лестница плавно пошла назад.

― Твою мать, ― прошептал Он.

Человек-Летучая Мышь проводил взглядом исчезающего за крышей Лоутона, а сам рухнул в подворотню, задев мусорный контейнер. Сверху ему ещё досталось от старой лестницы, которая резко запахла ржавчиной. Мужчина лежал в темноте, тяжело дыша. Рядом разбегались крысы, чья трапеза была нарушена вторжением незнакомца «с небес». Мужчина обругал себя за всё это бесполезное действо и поднялся. Тело болело в нескольких местах. Он оглянулся, увидев двух парней, что решили срезать путь через этот проулок.

― Срань Господня, ― высказался один.

― Мне что-то в ужин подмешали, что я такое вижу? ― удивился второй.

Человек-Летучая Мышь дёрнулся назад и исчез в темноте, выбирая своим направлением мотоцикл, что остался в паре кварталов от места его падения.

Глава 3. Кандидат в мэры

Он погрузился в сумерки своего сознания. Тогда ещё тьма не забрала у него всё. Но, как Он думал сейчас, Ему ещё тогда казалось, что смерть обступает со всех сторон. Но Он был слишком юн, чтобы понять всё это и возможно предотвратить кошмар. Часто Он считал, что сам был виновен в том, что произошло, а не тот, кто это сделал…

Он был мальчишкой в этом доме. Единственным ребёнком состоятельных родителей. Его отцом был Томас Уэйн. Известный хирург, что создал городу отличную репутацию. Это был высокий темноволосый мужчина с ярко-голубыми глазами и сильным подбородком. Он обожал свою работу, но ещё больше ― семью. Жена Марта была прекрасной супругой и матерью. Вместе они воспитывали мальчугана. Брюс. Так его звали. Мальчишка с самого детства привык к тому, что его родители очень известные и богатые люди. Но они воспитывали его в таком ключе, чтобы тот понимал, что не богатство является самым важным в жизни, а помощь другим людям. Помощь тем, кому повезло гораздо меньше чем известной семье. На этом принципе они и строили свою жизнь. Брюс уважал эту позицию. Она и была с ним до той роковой ночи.

По-английски педантичный и всегда подтянутый дворецкий по имени Альфред Пенниуорт был как всегда в своём костюме дворецкого с изящной бабочкой на шее. Он практически никогда не менялся в лице и был чертовски проницательным. Друг семьи. Таковым его считали здесь. Мужчина следил, как маленький Брюс изучал очередную книгу, сидя в просторном кабинете отца. Его едва было видно из-за столешницы дорогого стола. Альфред перевёл взгляд на гостей и хозяев дома, которые собрались в главном зале, продолжая работу избирательной кампании. Альфред верил в Томаса Уэйна. Это был человек-слово. Но то, куда двинулся мистер Уэйн сейчас, пугало дворецкого. Мир политики всегда был опасен и полон обмана. Чета Уэйнов же решила, что в силах дать городу новую жизнь. Жизнь, где жители будут счастливы. Это было похвально, но и это же было очень сложно сделать.

Марта и Томас общались с представителями штаба их политической кампании. Все пребывали в хорошем расположении духа. Вокруг была символика кандидата в мэры Готэма Уэйна. А лозунгом всей кампании было «Томас Уэйн ― Рыцарь Готэма». Представители рекламы окрестили этот лозунг победным для Томаса. Электорат поддержит такое проявление современного рыцарства. Рыцарство, что поднимет уровень жизни людей.

Томас же часто менялся в лице. Альфред давно это научился узнавать. Было видно, что решение баллотироваться в мэры далось ему с трудом. Он был отличным врачом. Но политика. Наверное, это было не его. Он хотел сделать ещё больше для людей этого города. Поэтому решился.

Томас опять переменился в лице, когда пиарщики сообщили об очередной акции, которую нужно было провести. Было видно, что это было не по душе мужчине.

― Прошу меня извинить, ― сообщил Томас и двинулся в другую комнату. ― Я ненадолго.

― Марта, мы сказали что-то не то? ― спросила женщина в очках.

― Всё в порядке, ― сдержанно улыбнулась Марта. ― Мы сейчас вернёмся и продолжим.

Она быстро вышла за мужем. Они остались вдвоём в светлой комнате библиотеки.

― Что не так, Томас? ― спросила Марта.

― Я сам не знаю, Марта, ― потёр уставшие глаза супруг. ― Вновь очередная реклама. Нужно произносить какие-то напыщенные слова. Терпеть этого не могу.

― Но политика такова. Мы же обсуждали это, прежде чем ввязаться в гонку за кресло мэра, ― напомнила Марта.

― Да, ― вздохнул Томас. ― Я прекрасно это помню, милая. Просто…

― Что?

― Просто я… ― он вновь запнулся, боясь признать, что слаб для этого дела.

― Не думал, что будет так сложно, ― закончила за мужа фразу понимающая Марта.

― Да. Лучше бы я оставался врачом, ― мужчина налил в бокал воды из кувшина и сделал пару глотков.

― Ты сделал всё правильно, Томас, ― она коснулась его руки. ― Ты рыцарь Готэма. Ты тот человек, который в силах дать людям надежду на справедливость. Надежду на то, что их завтрашний день станет куда лучшим, чем сегодняшний или тем более вчерашний. Ты нужен этому городу. Ведь мы оба хотим, чтобы наш сын рос в безопасности. Но никто другой не решается выступить на стороне простых людей. А другие кандидаты только дают обещания людям. Они не станут делать того, что говорят с экранов телевизоров и страниц газет. Они станут набивать свои кошельки и кошельки своих толстосумов, отбирая всё у простых людей, превращая тех в бедных.

Выражение глаз Томаса поменялось. Он проникся словами жены. Марта всегда могла правильно его настроить. Сейчас или перед сложной операцией. Она была права. Это его уникальный шанс сделать город лучше.

― Мы будем работать ещё усерднее, ― уверенно сказал мужчина.― Мы победим на этих чёртовых выборах и вместе принесём Готэму былую славу и надежду на завтра. На лучшее завтра.

Он обнял Марту, и двое поцеловались. Марта улыбнулась.

― Так намного лучше, ― сообщила она. ― Мне нравится, когда ты так настраиваешься на предстоящее дело.

― Я настроен, чтобы Брюс рос в безопасном мире, а его братик не отставал от старшего, ― улыбнулся Томас.

― Братик? ― хихикнула удивлённо Марта. ― Может быть, у Брюса будет сестрёнка. Это ещё неизвестно.

― Неважно, ― кивнул Уэйн. ― Ребёнок ― это всегда счастье. И родится он уже, когда я буду мэром. А, значит, жизнь наладится в Готэме.

Они поцеловались.

― Смотри, кто здесь у нас, ― сказала Марта, заметив, что в библиотеку вошёл маленький Брюс.

― Я дочитал эту книгу, ― сказал немного рассеяно мальчик. ― Можно мне взять другую?

― Конечно, Брюс, ― Томас был рад увлечению сына. ― Что на этот раз ты прочёл?

― Опять детективную историю, ― поделился мальчик, протягивая отцу книгу.

― Детектив. Может быть, ты станешь величайшим детективом, дружище? ― предположил отец, запустив руку в густые чёрные волосы сына и потрепав того.

― Вполне возможно.

Брюс пожал плечами, оглядывая библиотеку.

― А мы ведь идём сегодня в театр? ― спросил мальчуган.

― Театр.

Двое переглянулись и поняли друг друга без слов.

― Я скажу пиарщикам, что на сегодня достаточно, ― улыбнулась Марта. ― Продолжим завтра.

― Спасибо, Марта, ― сказал Томас. ― Мне нужно ещё поработать в кабинете, а ты, Брюс, выбирай любую книгу.

― Спасибо, папа, ― мальчик отправился к многочисленным книжным шкафам, чтобы найти себе очередное интересное чтиво.

Томас и Марта попрощались с отделом рекламы. Альфред учтиво проводил всех и закрыл за ними дверь. Дворецкий обвёл всё вокруг взглядом и отправился восвояси, чтобы заняться очередными делами.

Марта поднялась к себе, чтобы собираться в театр, а Томас зашёл в свой кабинет и уселся в удобное мягкое кресло. Здесь были его приборы, множество записей, с которыми он работал. Попадая в свой кабинет, он становился куда спокойнее. Томас понимал, что он врач до глубины костей и учёный, который хочет найти множество лекарств для того, чтобы жизнь других людей стала лучше.

Мужчина включил телевизор и принялся смотреть в микроскоп. Он продолжил опыт с живой тканью на предмет выявления её устойчивости к некоторым вирусам. Это могло помочь в выработке нескольких вакцин. Диктор новостей вновь заговорил об разрастающейся эпидемии в нескольких африканских странах, а затем поведал о вооружённом конфликте на Ближнем Востоке. Мужчина вздохнул. Эти новости стали такими частыми, что уже переставали удивлять. Это расстраивало ещё больше. Его мысли были прерваны внезапным сигналом со спутника. Уэйн поднял глаза на большой монитор и, кажется, не поверил им.

― Не может быть, ― произнёс он.

Уэйн оставил своё исследование и зажёг монитор мощнейшего компьютера. Он перепроверил данные спутника. Сигнал шёл из далёкого космоса, что было само по себе невероятно. Что или кто это мог быть? На такие расстояния никогда не посылали космические корабли. Даже известные «Вояджер-1» и «Вояджер-2» улетели за несколько десятков лет на куда меньшее расстояние. А этот сигнал шёл с очень далёкого расстояния.

Нужно было ответить. Уэйн почувствовал, как его ладони вспотели, а испарина выступила на лбу. Что он сейчас увидит? Томас нажал клавишу принятия сигнала.

― Вас приветствую я, Джор-Эл, ― сообщил компьютерный голос, а на экране появилось изображение.

― Человек? ― шепнул землянин.

― Нет. Я не человек, хоть и выгляжу, как и вы, ― сообщил Джор-Эл. ― Однако мне нужна ваша помощь. Я очень надеюсь, что вы поможете спасти мой умирающий мир.

― Каким образом? ― продолжал находиться в шоковом состоянии Томас.

― Наш мир страдает от вырывающейся радиации из недр планеты, ― объяснил Джор-Эл. ― Ядро планеты, которая носит название Криптон, стало нестабильным. Я уверен, что совсем скоро наш дом взорвётся, и все, кто, живут здесь, погибнут. Мы миролюбивая раса, которая изучает ближний космос. Однако наши исследования не дают возможность спасти множество криптонианцев. Я учёный, что просит вас о помощи в спасении моего сына.

― Но почему я? ― нахмурился мужчина.

― Я изучал вашу историю и современное общество, ― рассказал Джор-Эл. ― Вы великий учёный своего мира, который работает на благо землян, помогает спасти человеческие жизни. Вы бизнесмен, но видите всё не как другие, не с позиции материального обогащения. Вы видите, что другим нужна ваша помощь.

Эти слова польстили человеку.

― Я стараюсь, ― сказал Томас, вспоминая о своей политической жизни. ― Но часто моих стараний недостаточно.

― Я уверен, что вы сможете, а мой сын поможет вам, ― слегка улыбнулся Джор-Эл.

― Чем он так уникален?

― Вы сами всё увидите. Я отправляю с ним все наши знания, ― рассказал Джор-Эл. ― Вы сможете усовершенствовать свой мир с помощью наших технологий.

― А вы сами? ― спросил человек. ― Что будете делать вы?

― Я и моя жена постараемся вылететь следом, но наш корабль сможет прибыть гораздо позже из-за особенностей наших космических систем, ― рассказал Джор-Эл. ― Мой сын к тому времени будет уже юным молодым человеком. И я надеюсь, что мы с ним встретимся.

― Хорошо, Джор-Эл, ― кивнул Томас, ещё до конца не веря, что это правда. ― Я обязательно помогу вам, тем более, что у меня у самого есть сын. Меня кстати зовут…

― Я знаю ваше имя Томас Уэйн, ― улыбнулся Джор-Эл. ― Ведь я неслучайно выбрал именно ваш знатный род.

― Благодарю за оказанное доверие, ― сказал Томас. ― Это будет честью для меня, воспитать вашего ребёнка.

― Это будет честь для нас, если вы это сделаете и поможете нашей расе, ― улыбнулся в ответ Джор-Эл. ― Я вышлю вам все данные на ваш компьютер. Там будет множество непонятных для вас деталей, но ваши технологии вместе с нашими помогут вам расшифровать эти данные.

― Благодарю вас, ― Уэйн кивнул мужчине.

― Нет. Это я вам благодарен.

― Надеюсь, что мы с вами встретимся, ― сообщил Томас.

― Я тоже буду верить…

Связь прервалась. Томас Уэйн плюхнулся в своё кресло и схватился за лицо. Это было уникальное открытие. Другая жизнь на иной планете. Сколько всего теперь впереди. Следом на его компьютер потекли базы данных. Мужчина увидел множество остроугольных символов, которых он естественно не понимал, но мужчина верил, что теперь жизнь землян может колоссально измениться. И он был прав. Кэл-Эл. Так звали малыша, что скоро прибудет. Интересно, как он поладит с его сынишкой. Каким будет Кэл-Эл? Пока это было для него загадкой. Нужно сейчас же приступить к расшифровке данных, которые послал Джор-Эл.

Дверь в кабинет мужчины открылась. На пороге стоял маленький Брюс.

― Пап, ― позвал осторожно он. ― Ты готов?

― Да сынок. Мама уже собралась? ― теперь Томас надеялся, что его Марта ещё не готова.

― Да, ― сообщил мальчуган. ― Мама уже ждёт нас у парадного выхода. Нужно идти.

― Да, ― согласился Томас. ― Придётся мне отложить свои срочные дела. Ведь я обещал, что мы отправимся сегодня все вместе туда.

― Я очень рад, папа, что так и будет, ― улыбнулся мальчик.

― Иди к маме, ― сообщил отец. ― Я сейчас буду, Брюс.

― Хорошо, ― сказал паренёк и помчался из кабинета. ― Ура! Мы идём все вместе в театр!

― Театр, театр, ― улыбнулся мужчина. ― Почему бы не сходить с семьёй в театр.

Уэйн отложил клавиатуру. Он чувствовал, как его пульс участился. Ему предстоит множество часов непрерывной работы, чтобы понять, кто связался с ним, чтобы понять, что за существо прибудет на Землю. Компьютер распознал несколько символов, преобразовав те в земной язык. Томас попытался прочесть то, что выслал ему Джор-Эл. И это начало его пугать. Судя по данным, что лились в компьютер Уэйна, Солнце явится для пришельца живительным. Оно укрепит его клетки, подарив нечеловеческие способности. Томас выключил монитор и обернулся, опасаясь, что за ним следят. Но дверь была плотно закрыта. Первоначальная радость новому открытию сменилась тихой паникой в душе мужчины. Что если этот пришелец воспользуется своей невероятной силой во благо зла? Тогда весь мир будет обречён на погибель. Его нужно воспитать, как Брюса. Очевидно, что у них с Мартой будет три ребёнка: Брюс Уэйн, пришелец, что сейчас на сверхсветовой скорости летит к Земле и третий малыш, которого они ждут, но пока никому не сообщают. Нет, решил Томас, собираясь выйти из кабинета. Их жизнь будет отличной. Они хорошие родители и воспитают всех троих, как нужно. Но Марте пока не стоит сообщать такую новость. Нужно для начала самому всё понять.

С этой мыслью мужчина вышел из кабинета и плотно закрыл дверь. Он шёл в парадный холл, погружённый в мысли о пришельце из космоса, когда его окликнул родной голос.

― Мастер Томас, ― позвал Пенниуорт.

― Альфред? ― удивился Томас. ― Я думал, ты у себя после ухода всех гостей.

― Мастер Томас, я хотел с вами поговорить, ― сообщил Альфред, подходя ближе к мужчине. ― Наедине.

― Что случилось, мой друг? ― нахмурился Уэйн.

― Мастер Томас, ― вздохнул Пенниуорт. ― Сейчас у вас важная миссия. Вы решили стать мэром нашего города. Однако у вас множество завистников и недоброжелателей. А ваши оппоненты по политической гонке… Многие из них вышли из криминального мира.

― К чему ты клонишь?

― Думаю, не стоит сейчас отправляться одним куда бы то ни было, ― сообщил о своих мыслях Пенниуорт. ― Не лучше ли дождаться выборов, а затем уже жить спокойно.

― Альфред, ― улыбнулся Томас. ― До выборов ещё целый месяц. ― Неужели нам всем нужно закрыться в имении Уэйнов и никуда не выходить так долго?

― Может быть и так, ― пожал плечами дворецкий.

― Спасибо тебе за всё, Альфред, ― Уэйн положил руки на плечи дворецкого. ― Но я думаю, что обычный поход в театр никак нам не угрожает. С папарацци мы справимся. Ведь кроме как начинающий политик, я ещё отец и муж.

― Но, мистер Уэйн, ― Альфред требовательно взял мужчину за руку. ― За пределами этого места вам и вашей семье угрожает опасность.

― Мы ходим туда каждую неделю, ― сказал примирительно Томас. ― Ты же знаешь. Это наша традиция.

― Но не сейчас.

― Я хочу нормальной жизни для Брюса.

― При всём уважении, сэр, ― Пенниуорт отступил назад. ― Вы и вправду считаете такую жизнь нормальной?

― Что ты имеешь в виду, Альфред?

― Жизнь среди слуг и дворецкого, по вашему мнению, является нормальной? Будучи Уэйном нельзя сказать о нормальности жизни. Брюс не знает нормальной жизни. Он сын состоятельных родителей.

― Но это не значит, что мы воспитываем его как-то по-другому, Альфред, ― раздражённо сообщил Томас. ― Он посещает школу, общается со сверстниками.

― Но он не видел голода и холода. Он уязвим.

― Он станет сильным. Куда сильнее, чем ты или я.

― Охотно верю, мастер Томас, ― вздохнул Альфред. ― Но сейчас опасное время для вашей семьи.

― Она и твоя семья тоже, мой старый друг, ― улыбнулся Томас, положив руку на плечо дворецкого.

― Поэтому я так переживаю.

― Не стоит. Всё будет в порядке. Я ещё не мэр. Вот если стану, то можешь начинать переживать, ― усмехнулся Уэйн.

― Лучше бы вы им не становились, ― тихо себе под нос сказал Альфред. ― Так куда безопаснее.

― Мы вернёмся не очень поздно, Альфред, ― сообщил Томас, надевая пальто. ― Попробуй отдохнуть без нас.

Они улыбнулись друг другу.

― Я буду вас ждать, ― сообщил Пенниуорт.

* * *

Красивое представление играло цветами на сцене. Актёры отдавались представлению, изображая комедию. Зрителям нравилось. Брюс обожал эти походы. Пусть он уже видел этот спектакль, как и другие, несколько раз. Важным было не это. Важным было время, что он проводил с родителями. Он любил эти несколько вечерних часов, когда они втроём были вместе. Вот и этот вечер нравился Брюсу. Но только до того момента, пока на сцене вдруг не погасли яркие краски. Все цвета вмиг поблекли, а вокруг воцарилась тьма.

― Что это? ― Марта положила руку на маленькую ладонь сына.

― Успокойтесь, ― сказал Томас. ― Похоже, что-то случилось с оборудованием. Думаю, сейчас всё исправят.

― Папа, мне страшно, ― сообщил Брюс. ― Когда тьма уйдёт?

― Скоро, Брюс, ― сказал отец. ― Никогда не бойся. Ты мужчина. Защитник своей семьи в будущем. Запомнил?

― Да, ― машинально сказал мальчик на слова отца, которые в будущем станут для него самыми важными в жизни.

В зале появились мужчины с фонарями.

― Свет отключили, ― сообщали они. ― Что-то с подстанцией здания театра. Представление окончено. Просим прощения. Всем необходимо покинуть здание.

Глаза людей стали привыкать к темноте. Фонари выхватывали тени. Чета Уэйнов вместе с остальными отправилась к выходу из зала. Томас сразу же вспомнил слова Альфреда об опасности, которая есть для него и семьи. Подтверждением стали лица вокруг. Сейчас в каждом из них Томас видел угрозу. Тени играли с ним злую шутку, придавая человеческим лицам устрашающий вид.

Наконец они вышли в фойе и забрали верхнюю одежду. Толпа вокруг была большая. Брюс потянул отца за рукав.

― Что такое, сынок? ― спросил мужчина, опустив голову к сыну.

― Мне плохо. Голова кружится, ― сообщил мальчик.

― Тошнит? ― спросила Марта.

― Да, кажется, ― неуверенно сообщил Брюс.

― Это из-за духоты, ― понял Томас. ― Здесь слишком много людей вокруг. Давайте выйдем.

― Но до выхода нам нет возможности добраться быстро, ― посмотрев вдаль, сказала Марта.

― Пойдём в запасной выход, ― предложил мужчина, заметив дверь рядом с ними. ― Тебе сейчас станет легче, Брюс.

― Угу, ― лишь кивнул мальчишка, чувствуя подступившую тошноту.

Трое вышли на улицу. Прохлада темноты резко ударила в мозг.

― Дыши ровнее, Брюс, ― посоветовала Марта. ― Сейчас всё пройдёт.

Они постояли так пару минут.

― Лучше? ― спросил отец.

― Да, папа.

― Вот и отлично, ― улыбнулся он. ― Тогда пойдёмте на улицу и поймаем такси.

Они отправились через подворотню, где царила ночь. Впереди за углом слышались звуки машин. Рядом был выход на проспект. Но откуда сбоку появился человек в спортивном костюме и капюшоне, что был натянут на голову.

Марта и Томас заметили незнакомца и попытались обойти его.

― Вам тепло? ― спросил тот, окинув троицу взглядом.

― Спасибо, да, ― ответил Томас.

― Не всем так тепло, как вам, мистер, ― с досадой сообщил мужчина в капюшоне.

― К сожалению, да, ― ответил Томас, чувствуя, как кровь в нём бежит быстрее из-за волнения. ― Я постараюсь это исправить.

― Да? ― ухмыльнулся тот. ― Вы можете начать с меня. У меня очень мало денег, а семья голодает.

― Я буду рад помочь, ― Уэйн переглянулся с Мартой и опустил руку в карман, чтобы достать свой бумажник и отсчитать деньги.

― Непременно, ― сообщил мужчина.

Он выхватил пистолет и навёл на семью чёрное, как преисподняя, дуло.

― Отдайте мне ваши деньги, ― его голос звучал неуверенно.

― Стой, ― тихо сказал Уэйн, оставив руку, сжимающую кошелёк, в кармане, а вторую выставив перед собой. ― Не стреляй. Я как раз полез за портмоне.