Бесплатный фрагмент - Гонщик «Серебряной мечты»

Пролог

Были времена, когда я, как и многие мои знакомые, пригонял автомобили из-за рубежа нашей великой Родины, перепродавая их потом на автомобильном рынке в Москве. Это увлекательное занятие приносило мне неплохой доход, требовало частых разъездов, но вместе с этим предоставляло мне уйму свободного времени. Все окружающие тогда называли нас просто гонщиками.

К той поре я уже вполне заработал на очень приличную трёхкомнатную квартиру по улице Ленинградской в областном центре, качественно отремонтировал её и обставил довольно дорогой практичной мебелью.

Одним словом — всё шло своим чередом, и ничего не предвещало беды или безвыходных обстоятельств, указывающих на то, что всё скоро кардинально изменится…

Перегон

За столиком в летнем кафе портового города Клайпеда мы вчетвером обедали после трёхчасовой тряски в такси, поутру сойдя в столице Литвы с фирменного вильнюсского поезда «Янтарь». Сюда мы прибыли за машинами. Был четверг, но автомобильный рынок начинал свою работу утром в пятницу, поэтому до вечера надо было как-то убить свободное время.

— Предлагаю всё же заказать бутылочку беленькой! — явно канюча,

бормотал Вован, здоровый и рослый парень с массивным лицом, очень

короткой стрижкой и серыми глазами, и которого я в своё время равным образом приобщил к гонкам автомобилей.

— Я только «за»! — вторил ему Кирилл, мой хороший друг. Тоже очень высокого роста, но худощавый, с неестественно белыми волосами, голубыми глазами и откровенно грубыми чертами лица, он отличался от всех очень белой веснушчатой кожей. По профессии Кирилл был зубным врачом…

В этот раз он захватил с собой на закуп машин своего закадычного друга Арсения, довольно мелкого коммерсанта, торгующего на городском вещевом рынке джинсами. Ростом чуть ниже среднего, очень сутулый, с лицом, напоминающим побитую собаку, он мне чем-то сразу не понравился. Его тихая гундосая речь просто раздражала меня!

Вот и теперь, отвергая предложение Вована, он отказался от выпивки под предлогом наличия у него очень большой суммы денег и боязнью их потерять. Эта его продуманность во всём выводила меня из себя.

— Я тоже «за», — громко сказал я своё веское слово и, подозвав официанта, заказал спиртное.

— Слушай, Николай! — обратился ко мне Кирилл после первой же рюмки, смачно закусывая свиным рёбрышком, — а пляж здесь далеко? Ты случайно не в курсе?

— Нет! Не в курсе! Но после такого вкусного обеда не грех бы и прогуляться к морю, да всё разузнать, — ответил я.

— А вам не рановато купаться? Середина мая на дворе! Вода ещё холодная! — с опаской встрял в разговор Вован.

— Я пас! — уныло заявил Арсений.

— Тогда оставайся здесь один в гостиничном номере, а мы пока прогуляемся к морю, — весело заявил Кирилл.

После такого сытного обеда мы, напрасно рассчитывая оставить

Арсения на хозяйстве в номере, бодро отправились на окраину города общественным транспортом, а потом добирались пешком. Он увязался за нами, трясясь в троллейбусе, всё время дотошно ныл, проклиная жару, а когда мы босиком пересекали насквозь небольшой прибрежный посёлок Кукулишкяй, он начал жаловаться Кириллу, что морской песок попадает ему в сандалии и натирает ноги.

— Разуйся! Что ты, как ребёнок? Последуй нашему примеру! Видишь? Мы в руках свою обувь несём! — отреагировал Кирилл.

— Ну, я же не такой дебил, как вы! — продолжил предъявлять претензии Арсений.

— Да ты хуже дебила, Сеня! — начал было злиться Кирилл.

После изнурительного часового путешествия мы, наконец, вышли к огромному Клайпедскому порту. Высокие портальные краны, длинные сухогрузы и разные суда поменьше тёмными силуэтами под яркими лучами солнца маячили повсюду. Взяв чуть левее, мы вышли к огромному песчаному пляжу, уходящему за линию горизонта. Слева от него было холодное северное море, а справа к пляжу примыкал обрывистый берег, поросший соснами, распространяющими свой хвойный смолистый аромат.

Морская вода Балтики была не настолько голубой и тёплой, как черноморская! Скорее, она была изжелта-зеленоватой по цвету, но гребни волн, заворачивающиеся барашками, тоже были снежно-белыми и методично накатывались на нежно-бежевый пляжный песок. Прибой был слабеньким, а температура воды едва достигала четырёх-пяти градусов по Цельсию! Никто из отдыхающих вокруг местных жителей не купался в море, все только принимали свежий солнечный загар…

— Ой, как же хочется окунуться! Жара! — изнывая на солнце, весело заявил я.

— Ну, так давай! — поддержал меня Вован.

— Пацаны! И я с вами! — Кирилл на ходу тоже начал снимать с себя промокшую на спине от пота футболку.

— Вы что? Замерзнете! — Арсений округлил свои глаза, — здесь, наверное, в такой холодной воде только пьяные купаются, да и то редко…

— А мы что, трезвые? — я быстро скинул с себя одежду и резво, вприпрыжку, побежал к холодному морю! Кирилл с Вованом рванули следом.

Высоко задирая ноги, я скакал по воде всё дальше от берега, пока уровень воды не стал мне по пояс! Брызги разлетались по сторонам, и я нырнул в ледяную воду, проплыв под волнами метров десять! На большее меня уже не хватило! Я вынырнул, плескаясь, и ещё окунулся несколько раз подряд! Тело моё мгновенно остыло, сердце зашлось от бешеных ударов, и из-за этой разницы температур я поймал ощущение,

как будто меня окатили кипятком! Раскалёнными иглами жгло всё тело!

Ребята плескались в холодной воде рядом со мной. От нас валил пар, будто мы только что выскочили из парилки… Громко смеясь, с криком выдыхая воздух, мы выбежали обратно на берег, смахивая с лиц струи солоноватой морской воды.

Окружающие улюлюкали, смеялись и указывали в нашу сторону пальцем! Диковинное и редкое событие в это время года взбудоражило внимание многих отдыхающих…

Вдруг в куче нашей небрежно брошенной одежды зазвучал звонок моего телефона, где было два слота для sim-карт. В первый была заряжена российская карта. По этому номеру компании «Мегафон» я разговаривал дома. Во втором торчала литовская симка «Теле-2». Эта сеть работала по всей Европе, и именно литовский номер зазвонил в моём телефоне, когда мы улеглись на песок позагорать.

— Алло! — возбуждённо и громко воскликнул я.

— Ну, Неколай! Ты уже у нас в Литве? — из телефонной трубки раздался молодой мужской голос с характерным прибалтийским акцентом.

— Да, в Литве! — я узнал Томаса, своего литовского партнёра по бизнесу, у которого часто покупал машины.

— А почему не едешь ко мне в Шяуляй? — удивился он, — тут на мобильном у меня сообщение, что ты в сети!

— Я с друзьями в Клайпеде сейчас! А у тебя что-то интересное есть на продажу? — вопросом на вопрос отреагировал я.

— Конечно, Неколай! Есть авто — оригиналь! Американская «Тойота»! Называется «Матрикс», знаешь, очень современный такой автомобиль! Сделан японцами для Америки! Производится тоже в Америке! И продаётся в Америке! Я купил таких машин на аукционе в Америке три штуки! Хочу попробовать! Больше пока ни у кого таких нету! Будешь брать у меня?

— Даже не знаю, что тебе сказать… Не видя автомобиля! Сколько денег просишь за него? — спохватился я.

— Где-то десять с полтом, если долларами! Ну? Как тебе? Нормально будет? — полюбопытствовал он.

— Затрудняюсь ответить, Томас! Автомобиль неизвестный… покупатель его ещё не знает! … — замялся было я.

— Рискуй, Неколай! Ты же один на рынке с этими машинами будешь! Без конкурентов! — настаивал он.

— Дай мне подумать, Томас!

— Не думай, Неколай! Жалеть не будешь! Не хочешь ехать ко мне в Шяуляй, так я могу сам в Клайпеду к тебе приехать… Через пару часов буду! Ну, как?

— Ладно! Давай, — согласился я.

— Где тебя там искать?

— Найдёшь меня в отеле «Юрагис»! — и я бросил трубку.

Я быстро перевернулся на живот, согреваясь под ярким весенним

солнцем и прикидывая, хватит ли мне наличных денег для покупки и растаможки этого нового во всех смыслах для меня автомобиля.

— Ну, что, Колян? Тебе уже машинку, я смотрю, подгоняют? Брать будешь? — ехидно полюбопытствовал Вован.

— Посмотрим, — озадаченно ответил я.

— А мы как же? — не отставал он.

— А вы — завтра на авторынок с утра пораньше!

— Без тебя? А кто нам советы давать будет? Мы же на тебя рассчитывали! — некое беспокойство сквозило в его словах, и Вован судорожно стряхивал со своих коротких волос капли морской воды, тревожно выпучив глаза.

— Я вам памятку оставлю, что и где смотреть в покупаемом автомобиле, чтобы не нарваться на лажу! — попытался успокоить я его.

Незадачливый вид Вована вызвал у меня усмешку.

— Николай! А растаможивать ты её где будешь? — внёс свою долю беспокойства Кирилл.

— На Калининград, наверное, рвану растормаживаться! — в раздумьях ответил я.

— Нет! Ты что? Нас бросаешь, что ли? — с вызовом, выпучив глаза, выкрикнул Арсений.

— Помолчи! — одёрнул его Кирилл и продолжил уже спокойно, снова обращаясь ко мне, — на пароме через эту… Куршскую косу? Или как ты в Калининград поедешь?

— Да нет, зачем через косу? Красиво там, конечно, но нет смысла крюк делать! Да ещё и паромом на тот берег залива машину перетаскивать в копеечку станет! Поеду через Шилуте прямиком на Советск, там есть таможня! — в раздумье ответил я.

— А мы? А мы как же? — не переставал беспокоиться Арсений.

— А вы завтра с утра купите себе машины! До обеда, я думаю, справитесь. Даже с оформлением это у вас не должно занять больше времени, чем до пяти часов вечера. Потом вы спокойно доедете до Вильнюса и заночуете в мотеле «Гарюнай»! Он находится справа по трассе в трёх километрах от столицы Литвы. Вован знает, где это, мы там с ним уже были…

— Вот была нужда лишние деньги на эту дешёвую гостиницу тратить! — продолжил протестовать Арсений.

— Если не нравится — будешь спать в своей машине, как собака! — недовольно перебил его Кирилл.

— И буду! — с вызовом ответил он.

— Короче! Там меня и дождётесь, если вдруг я вперёд вас ещё туда не приеду! … И вообще… я ещё ничего не решил, — я поднялся на ноги и стал надевать на себя свою одежду.

Пора было возвращаться в отель «Юрагис». Но ехать обратно мы решили не на автобусе, а вызвали себе такси.

Сверкая на ярком солнце спойлерами и своими легкосплавными

колёсными дисками, американская «Тойота Матрикс» — автомобиль футуристической формы, неслась по трассе Шяуляй — Таураге. На неё я соскочил по развязке в районе Скаудвиле, когда ехал из Клайпеды. Мощный и неприхотливый двухлитровый японский двигатель в сочетании с автоматической коробкой передач легко набирал обороты и обеспечивал очень комфортную езду. Я был весьма доволен своим приобретением, мысленно благодарил Томаса за такой подгон и втайне надеялся на скорую и выгодную продажу этого авто.

На российско-литовской границе мне пришлось проторчать битых три часа, особенно на живописном мосту королевы Луизы через реку Неман. Зато потом я без особых проблем сразу же переехал в Советск, который раньше назывался городом Тильзит, и попал на склад временного хранения, располагавшийся рядом, оформил для таможни все документы и направился переночевать в местную ночлежку. Предварительно я зашёл в небольшое помещение таможни, где в коридоре висел на стене список очередников на подачу документов. Было уже достаточно поздно, и таможня уже не работала. Я вписал в короткий список свою фамилию. В нём на завтрашнюю растаможку я числился третьим. Завтра мне предстояло провести здесь всю первую половину дня, не меньше. А моим друзьям в Клайпеде тем временем ещё только предстояло выбрать и купить себе автомобили.

Таможня города Советска начинала свою работу с восьми часов утра. Минут за тридцать до её открытия в тесном коридоре уже толпилась куча желающих растаможить свои автомобили. Все выясняли: кто и за кем стоит, или за кем будет! Список очередников чуть было не разорвали на части, а самые хитрые, стоящие позади, вообще, стремились его похерить. Наконец, все угомонились и расселись по лавкам, стульям и подоконникам, ожидая своей очереди. Некоторые бывалые гонщики что-то тихо обсуждали и о чём-то спорили, шёл спокойный рабочий процесс, а первые очередники уже проникли в желанные таможенные кабинеты.

— О! Колян! Ну, ты и хитрец! Что ж ты тут в список себя два раза вписал? ­– мой земляк из Брянска, гонщик Толик Кузмин, достаточно весёлый и смешливый малый с глупым выражением лица, недоумевая, уставился в список после того, как впопыхах вбежал в коридор таможни.

— Ты, Толик, — болван и неуч! Хотя бы поздоровался сначала ради приличия! — отреагировал я.

— Здорово! Колян! — он, скалясь, подошёл ко мне и протянул руку для приветствия, которую я пожал в ответ, улыбаясь ему.

Зато какой-то мужик, сидевший рядом со мной на стуле, не по-доброму, и даже как-то очень злобно, поглядел на Толика.

— Я здесь третий в списке! Сейчас моя очередь, я захожу оформляться следующий! — объявил я Толику.

— А там ещё под седьмым номером написано: «Колян»! Я же тебе

и говорю, нахрена ты себя два раза вписал, Колян? — не унимался он.

— Это фамилия — Колян! Моя фамилия — Колян! Это я себя вписал! Понял? — громким голосом пояснил сидящий рядом со мной мужик и недовольно приподнялся с места…

— Фамилия — Колян? — недоумённо и испуганно озираясь по сторонам, пролепетал нелепый Толик, не зная, продолжать ли ему и дальше бездумно насмехаться над возникшей ситуацией, или всё же ретироваться, опасаясь грозного мужика.

Все присутствующие грохнули со смеху, кто над грозным мужиком по фамилии Колян, а кто и над незадачливым Толиком!

— Следующий! … — раздалось из кабинета, и я с документами на автомобиль, еле сдерживаясь от смеха, проследовал на процедуру растаможки.

За большим письменным столом, куда я тотчас быстро подсел, громоздилась тучная декларантка лет пятидесяти с небольшим, но с огромной и пышной чёрной шевелюрой волос, обёрнутой вокруг головы наподобие восточной чалмы. Её очень старательно накрашенные широкие брови, веки глаз с осыпающейся чёрной тушью и растёкшаяся по губам ярко-красная расплывшаяся помада, придавали этой возрастной женщине неопрятный вид, ну а её слишком массивный бюст в сочетании с полным животом и тощими коленками, торчащими из-под короткой юбки, вообще, служили поводом для насмешек…

Зинаида Петровна — так звали эту стареющую женщину, желающую понравиться любому гонщику машин, садящемуся перед ней за стол, на которого она бросала свои вожделенные томные взоры. По всему было видно, что она до скрипа в зубах хочет молодого, здорового и сильного мужика!

Поздоровавшись, я с улыбкой разложил перед ней свои документы. Обрабатывая их, милая Зинаида Петровна беспрерывно лопотала, заигрывая со мной, откровенно намекая на вечернюю прогулку или интимный ужин. Я кивал головой ей в ответ, якобы соглашаясь, но всё старался пропускать мимо ушей, не придавая её словам серьёзного значения. Однако я осознавал, что если слишком обнадёжу её и не сдержу обещаний, то приобрету на местной таможне в её лице серьёзного врага. Отшучиваясь, как только это было возможно, я сгрёб со стола свои документы, прихватив бумажку на внесение в кассу таможенных платежей.

— Следующий! — громко выкрикнул я, выбегая из кабинета.

Мило улыбаясь, я послал престарелой Зинаиде Петровне шутливый воздушный поцелуй и сбежал. Столкнувшись нос к носу с Толиком, который до сих пор маялся в очереди, я предупредил его об опасности попасть под влияние вожделеющей старухи.

— Да, брось ты, Колян! — недоверчиво улыбнувшись, выпалил мне

Толик, — где наша не пропадала?

— Ваша пропадала везде! — хохотнул я ему в ответ и хлопнул по

плечу, спеша на склад временного хранения за автомобилем.

Однако позже мне стало известно от друзей-гонщиков, что Толик всё-таки попал под тлетворное сексуальное воздействие Зинаиды Петровны, с которой ему всё же пришлось вынужденно провести интимную ночь в благодарность за то, что декларантка закрыла глаза на косяки в его таможенных документах, якобы присутствующих там в изобилии… Но были ли они на самом деле?

Мне же предстояло внести таможенный платёж в кассу некой банковской конторы и забрать свою машину со склада временного хранения. Затем необходимо было застраховать свой автомобиль, выписать себе зелёную карту, купить металлические транзитные номера с тридцать девятым калининградским регионом. Потратить на всё это мне нужно было не менее часа, так что только к обеду я рассчитывал справиться с этими делами и пересечь литовскую границу, чтобы до вечера добраться до вильнюсского мотеля «Гарюнай».

Как только на выезде из Советска я пересёк мост королевы Луизы в обратном направлении, сразу же решил перекусить в придорожном литовском кафе.

Я, очень сытно пообедав там свиными рёбрышками с гарниром, двинулся в путь и тут увидел на обочине голосующего мужчину:

— До Таураге случайно меня не подбросите? — робко спросил он с явным литовским акцентом в голосе, когда я притормозил.

— Садись! — обратился я к нему на «ты».

По дороге мы разговорились.

— Чего пешком идёшь? Машина твоя где? — с нескрываемой насмешкой спросил я его.

Он сделал небольшую паузу, прежде, чем ответить.

— Машину забрали! — с неохотой выдавил он.

— Кто забрал? — выпучил я глаза.

— Таможня! — удручённо сказал литовец.

— За что? — не отставал я.

— За контрабанду! Знаешь? Хорошо, хоть отпустили… — с каким-то странным оптимизмом воскликнул мужчина, — а так — ерунда! Уже четвёртую машину забирают у меня…

— Сигареты возишь, или бензин?

— Янтарь … — нехотя признался он.

— Янтарь? — испуганно воскликнул я. — Вот это контрабас! За это же можно и на тюремную скамью загреметь!

— Можно! У меня уже есть судимость…

— Ну, ты отчаянный!

— А что делать? Жить-то как-то надо! Я на контрабанде дом себе построил, и дочке, и сыну тоже…

— Машина хоть дорогая? — сочувственно спросил я.

— Нет! Ауди сотка старая! Большая, квадратная! Много где есть

янтаря спрятать…

— Понятно.

Так за этими откровенными и тихими разговорами я и довёз случайного попутчика до литовского города Таураге.

К вильнюсскому мотелю «Гарюнай» я подъехал уже в районе пяти часов вечера.

Вован и Кирилл заняли двухместный номер в мотеле, который окнами выходил к маленькому живописному озерцу во дворе гостиничного комплекса. Они вселились совсем недавно, по приезду в мотель, и теперь готовились к ужину. Приняв душ, они разложили нехитрую снедь на журнальном столике, а Вован достал из холодильника запотевший пузырь литовской водки.

— О! Колян! Садись с нами поужинать, — пригласил он меня, когда я вошёл к ним в номер.

— Здорово, орлы! А где ваш третий? — полюбопытствовал я, не досчитавшись Арсения.

— Представляешь? Решил сэкономить на гостинице! Пусть теперь спит в машине, как собака! — обидчиво заявил Кирилл.

— Перед завтрашней трудной дорогой нужно же как следует отдохнуть! — попытался возразить я.

— Мы ему говорили! Но он припарковался на стоянке перед мотелем — и ни в какую! — продолжил Кирилл. — Видел, там на площадке серебристый Рено «VеlSatis» стоит? Это его! Говорит, мол, машина у меня большая, француз, я и тут хорошо высплюсь!

— Ну, что ж? Хозяин — барин! Наливай! — я присел за стол вместе с ребятами, готовясь, как следует, перекусить.

Свои автомобили мои друзья припарковали тут же, совсем рядом с номером. Кирилл купил себе на авторынке в Клайпеде недорогой «Фольксваген Гольф», а Вован — «Ауди 6». Я же занял там уютный соседний номер и припарковал у его входа свою «Тойоту».

После ужина мы решили прогуляться и дружно вышли на улицу, приблизившись к живописному озерцу размером примерно около половины футбольного поля. В нём оживлённо плескалась довольно крупная рыба, и мы стали сожалеть, что не имеем рыболовных снастей, чтобы половить её.

От булочки, которую жевал на ходу, Кирилл отломил кусочек и бросил в воду… И тут вокруг этой хлебной корки вдруг что-то закипело! Десятки поклёвок стали разносить её по крупицам, пока над водой не показалась раскрытая пасть какой-то крупной рыбины, и корка не исчезла, полностью погрузившись в воду…

— Ничего себе! Ты это видел, Колян? Сколько же здесь рыбы!

— Пацаны! У меня идея! — крикнул я в ответ Вовану, — ждите меня здесь…

Я стремглав кинулся обратно в свой номер и быстро достал из сумки косметичку, в которой всё это время возил с собой бритвенные принадлежности, всякую мелочь, зубную пасту и щётку. Из массажной расчёски я выдернул один зуб, имеющий форму мелкого алюминиевого гвоздя, и согнул его в виде крючка. Затем от клубка шёлковых ниток, тоже имеющегося здесь, оторвал шнурок длинною где-то метра три, и один его конец привязал прямо к импровизированному крючку под самой шляпкой. Никаких предметов, которые достойно смогли бы заменить мне удилище и поплавок, не попалось под руку, и я, прихватив с собой огромный кусок белого хлеба, побежал обратно к водоёму, предварительно сбросив с себя светлые шорты и футболку, оставшись в одних трусах на случай погружения в воду.

Дальше произошло невообразимое… Я, быстро скатав крупный хлебный шарик, нанизал его на крючок и забросил импровизированную снасть в воду! Ребята азартно наблюдали за моими действиями, а Кирилл даже начал быстро снимать всё происходящее на свой мобильный телефон… Тут же клюнуло! … Шарик, не успев лечь на воду, был мгновенно заглощён круглой пастью огромного карпа! Я резко подсёк! … И тут, тугой струной торчащая из воды шёлковая нить, стала неистово метаться из стороны в сторону — карп сидел на крючке! … Подбирая нить из руки в руку, я начал подтаскивать его к берегу! Мои друзья громко верещали, подбадривая меня криками: «Коля! Давай!»

Из номеров выскакивали люди и бежали к берегу водоёма понаблюдать за происходящими событиями! Из соседнего жилого корпуса прибежали даже туристы-поляки с удочкой и стали тоже смело

закидывать свои снасти в пруд…

Напрягшись, я подвёл рыбину к берегу и, чтобы она уже не сошла

с крючка, ударившись о бровку насыпи, резко выдернул рыбу из воды! Добыча упала на траву, извиваясь, и я кинулся на неё сверху, стараясь не упустить её обратно в воду!

— Коля! Лови! Лови! Лови! — в запале орали друзья.

Схватив рыбину, я поднялся на ноги и поднял её вверх, удерживая за жабры. Окружающие весело и громко кричали, хлопая в ладоши, а Кирилл фиксировал всё на телефон.

— Что вы тут творите? Быстро отпустите рыбу! Ловля рыбы здесь запрещено! — с литовским акцентом заорал быстро подбежавший к нам охранник мотеля, разгоняя стихийное сборище.

Я с большой долей сожаления повиновался его требованию, аккуратно сбросив карпа обратно в воду головой в перёд.

Гомон начал утихать, зеваки стали расходиться по своим номерам, и мы отправились в свой мотель, горячо обсуждая произошедшее событие. Настала пора готовиться ко сну, ведь завтра предстоял трудный день долгой дороги домой.

Наезд

Утром я проснулся рано. Приняв контрастный душ, который прогнал остатки сна, я поднялся в бар, выполняющий вечером функции ресторана, а днём — буфета.

Завтрак входил в стоимость предоставляемых мне гостиничных услуг. После ночной смены молоденькая официантка, как сонная муха, всё никак не могла исполнить мой заказ, и мне пришлось её слегка подгонять.

Покончив с едой, я сдал ключи от номера и, прихватив свою походную сумку, вышел на улицу прогреть двигатель «Тойоты».

Вспомогательные службы «Гарюнай» уже работали вовсю, начиная с шести часов утра по местному времени. Мотель находился на территории авторынка. Здесь тесно располагались отвалы, торгующие автозапчастями, аксессуарами, автохимией, новой резиной и колёсными литыми дисками. Тут же протянулся целый ряд мастерских по монтажу шин.

Кирилл и Вован меняли резину в одной из них, улучшая качество своих авто. Арсения нигде не было видно…

— Привет, односельчане! — подъехав к ребятам, я опустил боковое стекло, — долго вы ещё там возиться будете?

— О! Здорово! Мне два колеса осталось поменять, Колян! Ты себе резину, диски менять разве не будешь? — весь чумазый уже с раннего утра спросил Вован, стирая капли пота со лба.

— Зачем менять новое на новое? — усмехнулся я.

— Везёт же тебе! — завистливо поглядывая на мою шикарную «Тойоту», вздохнул он, — и таможить уже не надо… а мы…

— Ничего! Справитесь! А где Арсений? — побеспокоился я.

— Дрыхнет ещё на парковке! Скряга! — продолжил наш разговор, подошедший к нам Кирилл.

— Будите его, ребята! Он, вообще, домой ехать собирается? Гонщик, тоже мне! — недовольно сказал я, — жду вас на заправке!

Я лихо ударил по газам.

«Играть роль командира в компании друзей! Кто дал мне на это право? По принципу старшинства, что ли?» — мучил я себя вопросом. Однако, чуть поразмыслив, я пришёл к простому выводу: «Я без ребят легко обойдусь! Мне даже проще будет преодолеть расстояние до дома одному, меньше стоять в диких очередях, меньше остановок делать в дороге! А вот им без меня будет гораздо сложнее… Тыкаются, как слепые котята, не имея достаточного опыта в гонках авто! Ещё влипнут в какую-нибудь передрягу! Что тогда? Удивительно, как они ещё с покупкой машин в Клайпеде сами справились? Вот и получается, что сейчас они зависят от меня, а не я от них!» — успокаивал я себя.

На выезде из комплекса располагалась АЗС «Stat Oil». Местные литовцы хвалились, что здесь самый качественный бензин норвежского производства во всей Литве, хотя и самый дорогой! По сравнению со средней ценой на белорусских заправках он стоил в два раза дороже, а с российскими — так даже в три! Я залил себе полный бак и отъехал на небольшую парковку неподалёку, ожидая, когда подъедут мои друзья.

— Заливайте баки до полного! Не жадничайте! — громко сказал я, когда ребята подъехали к заправке.

— Зачем, Колян? Здесь же дорого! — попытался возразить мне Вован, сокрушаясь ценой на топливо.

— Давай лучше в Минске дозаправимся! — вторил ему Кирилл.

— Нет, ребята! Минск мы должны проскочить без остановок! Там, по последним данным разведки, после недавно объявленной батькой Лукашенко амнистии для уголовников в окрестностях белорусской столицы активизировался рэкет на дорогах!

— Ты-то откуда знаешь? — недоверчиво выкрикнул Арсений.

— Сорока на хвосте принесла! — с вызовом ответил я,

— Сорока-сорока! — попытался передразнить меня он.

— До полного лейте! А то как бы потом жалеть не пришлось!

Вырулив с площадки, где припарковался ранее, я подъехал к выезду из торгового комплекса «Гарюнай», ожидая, пока мои друзья пристроятся в хвост моей машины, а затем, не торопясь, направился сквозняком через город Вильнюс к погранпереходу Мядининкай.

Здесь нам пришлось потерять часа полтора-два при оформлении документов и в ожиданиях своей очереди на проезд.

Мне было гораздо проще — я ведь шёл транзитом на уже растаможенной машине по зелёному коридору. А моим ребятам пришлось оформлять таможенные декларации и по полной ощутить на себе все прелести бумажной волокиты.

Наконец, переход мы преодолели и направились в Минск, до которого было порядка ста пятидесяти километров.

Перед выездом я объявил:

— Сейчас мы поедем друг за другом, не отрываясь, обходим город Минск по МКАДу справа, а потом уходим после населённого пункта Привольного правее, на Бобруйск.

— Через Могилёв, наоборот, короче! — попытался возразить мне Арсений, строя из себя бывалого знатока.

— Как раз на могилёвском направлении и безобразничают рэкетиры! — резко оборвал я его.

— Да что ты раскомандовался? Я эту дорогу лучше тебя знаю!

— Знаешь, так езжай! Никто не держит! Но ребята наши брянские уже недавно попадали там под раздачу! — настаивал я.

— Да откуда ты знаешь? — снова нервно выкрикнул Арсений.

— Знаю, раз говорю! А ты сам решай, — не намереваясь больше спорить, я сел в машину и, не спеша, тронулся в путь.

Ребята потянулись следом. За мной ехал Вован, за ним рулил

Кирилл, а за Кириллом, с недовольной миной на лице — Арсений.

На развилке дорог я взял правее, на трассу М-5, на Бобруйск. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я обомлел: мои земляки продолжили движение друг за другом по М-4 на Могилёв и резко свернули на заправку, стоящую как раз посередине, между двух дорог!

Сказать, что я был взбешён — это не сказать ничего… Я потерял минут пять драгоценного времени, пока нашёл место для разворота, чтобы вернуться за ребятами на заправку.

Подъезжая, я притормозил и остановился на обочине, потому что увидел встревожившую меня картину: въезд на заправку моим друзьям преградил огромный чёрный джип!

Сзади троицу моих земляков подпёрли «Ауди» и БМВ такого же чёрного цвета. Из этих автомобилей высыпала целая толпа коротко стриженых парней с бейсбольными битами в руках, окружив моих незадачливых гонщиков со всех сторон.

В этот момент из-под эстакады выехал чёрный «Мерседес» представительского класса и неспешно подрулил к скоплению автомобилей на въезде АЗС. Из него вышел низкого роста седой человек в долгополом кожаном плаще. Длинный белый шарф несколькими кольцами обвивал его тонкую и дряхлую шею. На голове — старомодная фуражка-восьмиклинка с массивным козырьком. Худое и очень морщинистое лицо нездорового бледно-зелёного цвета сосредоточилось в пренебрежительной гримасе. По всему было видно — это авторитет!

Трое моих друзей тоже торопливо стали высаживаться из своих машин… Первым к толпе рэкетиров подскочил Арсений… Он нервно ругался и размахивал руками! Первый же встречный бык схватил его за грудки… Кирилл и Вован, замявшись, тихо стояли рядом.

Наблюдать эту живописную картину со стороны уже не представляло никакой возможности: ребята могли подумать, что я их бросил в сложившейся критической ситуации! Медлить было нельзя! Я резко ударил по газам и лихо подъехал к месту предстоящих разборок, возмутив клубы пыли…

— Приветствую вас, господа! — выпалил я, выходя из своей машины и не зная, как ещё обратиться к бандитам.

— Привет-привет, коль не шутишь, — авторитет медленно обернулся ко мне, а вся его свита зло уставилась в мою сторону.

— Вали отсюда, дядя! — угрожающе гаркнул молодой и высокий бандит, оказавшийся рядом со мной.

— Не могу! Эти ребята со мной… — уже не так уверенно сказал я.

— С тобой, говоришь? — продолжил Седой авторитет, хитро прищурив глаза.

Казалось, он говорил сквозь сон.

— Ну, да! — стараясь сказать, как можно громче, я захлопнул дверцу своей «Тойоты».

— Они друзья твои, что ли? — продолжил Седой.

— Ну, вроде того!

— А сам-то ты кто будешь, мил человек? — не отставал он.

— Никто! … Просто, человек! Вот кто! — выпалил я.

— Так что ты, готов за своих друзей ответить?

— А что за них отвечать? Разве они в чём-то виноваты?

— Конечно, виноваты… Для транзитных машин проезд здесь платный! А твои друзья не заплатили! — вкрадчиво продолжил Седой свою тихую речь, напоминающую журчание ручья.

— Мы ничего не знаем ни про какие платы! — выкрикнул Арсений, встревая в разговор.

— Ты серьёзно? — недоверчиво промолвил авторитет, даже и не взглянув в сторону Арсения, — едете тут на красных литовских транзитных номерах, и не знаете?

— Послушайте…

— Нет! Это ты послушай, шляпа! — резко прервал меня Седой, повысив голос, — ты ведь у них командир, верно? Давай-ка отойдём, потолкуем!

Седой отошёл в сторонку, а я послушно последовал за ним.

— Что ты за этих лохов впрягаешься? Я же вижу… У тебя на твоей машине металлические калининградские номера, тридцать девятый регион! А они из Литвы едут! На красных картонных «транзитах»! Пусть платят за транзит по РБ! Или ты тоже вместе с ними заплатить хочешь? — начал он разговор.

— Я тоже на «транзитах», только на калининградских, как ты правильно заметил! Машина у меня в Калининградской области растаможена, — ухмыльнулся я.

— Ах, вот оно что! Теперь буду знать, буду знать! Так, стало быть, сам бог велел тебе тоже за проезд заплатить, — повеселел Седой и улыбчиво заглянул мне в глаза.

Я молча стоял рядом с ним, засунув руки в карманы своих спортивных штанов, очень сожалея, что проболтался. Мне было совершенно непонятно: почему этот авторитет лично занимается поборами на дорогах?

И тут, словно прочитав мои мысли, Седой вдруг сам ответил мне на этот вопрос:

— Видишь ли, мил человек? Во всём приходится разбираться самому! А ты — молодец! Честно признался, что гонщик! В общем, так! Давайте-ка ребятки, по зелёной соточке! Скидывайтесь! Ну, и скатертью дорога!

— А если нет? — упираясь, спросил я.

— Если нет? Ну, тогда я свистну своим ребятам… они машинки вам

попортят! Ремонт дороже будет стоить! Согласен? — очень тихо, словно

уговаривая меня, пробормотал Седой.

— Всё понятно, — обречённо выдохнул я, — мне с ребятами своими потолковать-то хоть можно?

— Ну, а чего ж нельзя? Потолкуй! Минут пять тебе хватит?

— Хватит, — сдавленно произнёс я и направился к землякам.

Отозвав в сторонку своих ребят, я начал обсуждать с ними план дальнейших наших действий.

— Я ничего этим козлам платить не буду! — повышая голос, выкрикнул Арсений.

— Да, тише ты! Видишь, как эти гопники в нашу сторону пялятся? — урезонил я его.

— Всё равно не буду!

— Теперь ваше мнение, ребята! Кирилл! Вован! — я глядел на друзей, тревожно ожидая их решения.

— Я не знаю, — замялся Кирилл.

Вован просто пожал плечами.

— Так… У нас есть пять минут! А решения никакого нет… Хочу сразу обозначить, потому что разбор полётов устраивать некогда! Вы не послушали моего совета заправить в Литве полные баки бензина! И вот результат… Свернули на заправочку… Почём теперь горючка обойдётся? Никто не считал? — начал было я.

— Это Арсений нас обогнал перед АЗС и показал поворот на заправку, — уныло промямлил Вован.

— А вы и рады стараться, за ним и кинулись! По дешёвочке надо заправиться! Так же? — съехидничал я.

— Так! Ну, и что? — с вызовом воскликнул Арсений.

— А то! Что если вы не согласны платить по сто долларов за свой косяк, то и заправлять машины теперь вам больше не имеет никакого смысла!

— Это ещё почему? — не унимался Арсений.

— Потому, что эти мордовороты разнесут через пять минут ваши шушлайки вдребезги напополам! Так, что и ремонтировать вам будет нечего! — нервно выкрикнул я.

— Мы будем драться! — воскликнул Арсений.

— С кем? С ними? Их шестнадцать рыл, не считая Седого! Решил ещё заодно и в больничке поваляться месяца эдак полтора, а то и два? Да, Сеня? — горько усмехнулся я, уменьшительно обозвав его.

— А что ты предлагаешь? Николай! — тревожно спросил Кирилл.

— Заплатить, раз уж попали в дерьмо! — нервно выкрикнул я.

— У меня нет денег, — уныло сказал Вован.

— Хорошо. Я дам тебе сотку взаймы! Ты, Кирилл?

— Я согласен! — и он протянул мне свою зелёную бумажку.

— А я не буду! — упорствовал Арсений.

— Как знаешь! Но я буду вынужден сказать, с какой машины нет оплаты! Извини! Они, пожалуй, тебе, Сеня, ещё и морду набьют, как самому борзому, — я вынул из-под отворота своих спортивных штанов, где держал на всякий случай заначку, пару зелёных сотенных купюр и направился к Седому.

— Подожди! — Арсений протянул мне свою сотку, — и за меня отдай! … тоже, — скрипя зубами, продолжил он.

Я подошёл к Седому.

— Ну, что? Мил человек! Вижу, ты решил вопрос положительно?

Одобряю. Всегда приятно иметь дело с разумными людьми, — он протянул мне свою ладонь, куда я не без сожаления сунул четыре сотни долларов, — бывайте здоровы!

— А как там насчёт дальнейшей дороги? Нас больше никто не тронет? — с опаской поинтересовался я.

Седой чинно сел в свой «Мерседес» на заднее сиденье.

— Не тронет… Скажешь, если что, мол, уже Седому заплатил!

Какой-то бык захлопнул дверцу автомобиля, а сам сел рядом с водителем. Огромный «Мерседес» сорвался с места, а следом за ним ­– чёрный джип, БМВ и «Ауди».

— Ну, что? Орлы в куриных перьях! Заезжайте теперь на АЗС, заправляйтесь «по дешёвочке»! — насмешливо прокричал я ребятам, садясь за руль своей «Тойоты», хотя кошки скребли на душе.

Было досадно, до слёз обидно и безумно жалко профуканых денег. И ещё неуёмная злоба на бездумные действия Арсения всё никак не покидала меня всю дорогу до самого дома.

Когда мы в районе девяти часов вечера проезжали город Почеп, и оставалось около семидесяти километров до Брянска, мои друзья начали отставать, заморгали фарами и остановились у придорожного магазина. Мне снова пришлось вернуться за ними обратно.

— В чём опять дело, богатыри мои? Чего мы стоим? — подъехав вплотную к шалману, я вышел из машины.

Ребята собрались возле автомобиля Арсения. Он еле стоял на ногах. Его водило из стороны в сторону, и он, чтобы не упасть, всем телом прислонился к своей машине, прильнув к ней пятой точкой, держа при этом руки в карманах своих штанов.

— Арсению плохо, он не может дальше ехать, — сочувственно заявил Кирилл.

— И это не мудрено! — раздражённо выпалил я.

— Почему это? — Вован состроил недоумённую физиономию.

— Потому что по ночам спать надо! И высыпаться как следует! Тем более, перед дальней дорогой! И желательно в тёплой постели! А утром в душике освежиться! А не корчиться всю ночь в машине, как собака! Посмотри на него! Глаза в кучу! Он же в нокауте!

— Да я сейчас тебя! … — заплетающимся языком промолвил Арсений.

Я отступил на шаг назад. А он вынул руки из карманов, сжал кулаки и двинулся на меня, однако ноги его подкосились, и он рухнул на грязный асфальт, недоумевая: что же произошло? Кирилл и Вован кинулись его поднимать.

— Короче, братва! Мне это всё надоело! Арсению надо срочно ложиться спать, а мне через час надо быть дома! У меня ещё на завтра

намечены большие планы! Извините! Поэтому, если кто-то хочет, оставайтесь с ним! А я — домой! — безоговорочно заявил я.

— Конечно, Николай! Вы езжайте! Я побуду с ним! Это же ведь я

взял его в поездку с собой! Мне за него и отвечать! Мы сейчас перекимарим часика два-три и поедем… к утру по-любому будем дома, — успокаивающе пролепетал Кирилл.

— Я с тобой, Колян! — Вован на прощанье пожал руки друзьям.

— Хорошо, Кирилл! Завтра приедешь — позвони! — я махнул ему на прощанье рукой и запрыгнул в машину.

Домой мы с Вованом добрались за полночь и остановились возле АЗС на въезде в Брянск.

— Слушай, Колян! Я вот еду всю дорогу и думаю: как красиво ты всё разрулил с блатными на развилке! Мы ведь реально могли огрести там за свой косяк! Как это тебе только в голову пришло? Сам придумал? — улыбаясь и куря сигарету, процедил Вован.

— Нет, конечно! — усмехнулся я и тоже закурил, — как-то раз

один товарищ притчу мне одну поведал.

— Ну, расскажи, я не спешу… — приготовился слушать он.

— Хорошо… Ночь. Зима. Мороз трескучий. У дороги на ветке дерева сидит воробей. Нахохлился весь. Замёрз и упал на дорогу. Лежит и умирает от холода-голода. Вдруг едет мужик по зимней дороге в санях, лошадь свою погоняет кнутом вдоль спины до самой гривы. Тут лошадь вдруг возьми от такого удовольствия, да и опорожнись горячим навозом, и прямо на воробья. Копытами она его не задела, полозья с двух сторон мимо прошли. Лежит воробей под кучкой навоза, тепло ему стало, согрелся, в говне кусочки вкусного овса нашёл, поклевал — наелся! Тут утро настало, солнышко взошло. Выглянул воробей из своей тёплой кучки, довольный зачирикал! И тут вдруг хитрая рыжая кошка, услышала его звонкое пенье, подкралась незаметно, вытащила воробья из навоза и съела! Мораль: Не всякий враг, кто тебя обосрал; не всякий друг, кто тебя из говна вытащил; а коль попал в говно — так не чирикай!

— Да, Колян! Ну, ты даёшь! — Вован пожал мне «краба» и уехал.

Паланга драйв

Трясясь поздним вечером в автобусе на Смоленск, я сквозь дрёму медленно вспоминал недавнее посещение места работы Михи, которое находилось где-то совсем рядом с поликлиникой огромного Брянского Автомобильного Завода.

Мы как-то подъезжали туда вместе, и я был знаком с его непосредственным начальником Игорем Александровичем.

Постучавшись и войдя к нему в кабинет, поздоровавшись, я поинтересовался: почему Миху уволили с работы?

— Михаил Юрьевич? Калганов? — переспросил он. — Да, толковый специалист был, но…

— «Но»? — повторил я, видя его заминку на полуслове.

— Но его алкогольная зависимость совсем сгубила всё дело! Он устроился к нам недавно, месяца полтора-два назад…

— Я помню, помню, — ободряюще поддержал я разговор.

— Понимаете? Когда поначалу от него несло перегаром по утрам — это было бы полбеды! Но когда он стал опаздывать на работу, приходить мятым, небритым и откровенно пьяным! Тут уж директор наш не выдержал и приказал его уволить любыми судьбами!

— Неужели так часто было?

— Да, каждый божий день! Я уже и уговаривал его, и угрожал увольнением напрямую — всё без толку…

В разговоре между нами возникла неловкая пауза, после чего Игорь Александрович продолжил:

— Я предложил ему уволиться по собственному… сказал, что по статье увольнять его много хлопот!

— А он?

— А он заартачился! Тогда наша кадровичка нашла выход: она предложила уволить его по должностному несоответствию, дескать, его неоконченное высшее образование, пусть даже такое, как Бауманка, для нашего главного инженера не позволительно!

— И что Михаил? … — спросил я.

— Михаил психанул! Чего, мол, раньше молчали, когда на работу брали? В общем, раскусил наши намеренья уволить его, потому сам и написал заявление об уходе! А вы с какой целью интересуетесь? — спохватился он.

— Да, друг я его, товарищ и брат! Обеспокоен его дальнейшей судьбой! — нервно ответил я.

— Шефство над ним взяли, что ли? — ехидно съязвил ушлый Игорь Александрович.

— Ну, типа того…

От неприятных воспоминаний меня вдруг отвлёк неожиданный телефонный звонок:

— Привет, Николай!

— Привет! — по голосу я сразу же узнал Егора Столетникова, по кличке «Крашеный». Егор — деловой московский перекуп, хорошо знакомый многим нашим брянским гонщикам, высокий, с крашеными короткими волосами, он вместе со своим закадычным приятелем Максом, тоже высоким, но темноволосым симпатичным парнем, часто перекупали или заказывали у меня машины.

— Слушай, Николай! Мне срочно нужен «мерин», «цешка», купе «компрессор», обязательно серебристого цвета! Двухлитровый!

— Ого! Где я тебе такой «Мерседес» без подготовки выцеплю? Я за всё время раза три всего такие спортивные машины и видел! Чёрного, зелёного и, по-моему, тёмно-синего цвета…

— Нет-нет! Ты не понял! Только серебристый цвет нужен! Это «серебряная мечта» жены моего клиента! Он ей только эту машину и ищет! Подарок на день рожденья хочет сделать!

— Понятно, — задумчиво ответил я, — но как-то стрёмно гнать её без

задатка! Машинка-то эксклюзивная и дорогая…

— Да понимаю я, Николай! Я взял с них задаток! Поверь! Но на всё про всё дали сроку — всего три недели! Выручай, соверши чудо! Пожалуйста! Я знаю — ты можешь! — взмолился Егор.

— Да! «Серебряная мечта»! Где ж её взять-то? — задумчиво произнёс я.

— Скажу сразу: пять штук грина — твой заработок, Николай! Всё, что сверху будет — это моё! Устроит тебя так? — Егор воспользовался своим врождённым даром убеждать людей.

— Ну, хорошо! Я попробую, но ничего не обещаю, Егор! — нехотя согласился я, хотя сумма навара меня впечатлила…

— Окей! Жду звонка, Николай! — Егор прервал разговор.

«Да! „Серебряная мечта“! Где ж её взять-то?» — снова повторил я про себя.

Вспомнился вдруг красочный английский фильм под названием «Гонщик серебряной мечты», который я смотрел когда-то в детстве. Там у одного лихого парня был классный мотоцикл серебристого цвета, и он называл его «серебряной мечтой», участвовал в кольцевых гонках и в конце концов, кажется, разбился на нём… Странно, но теперь, через много лет, я даже не смог вспомнить сюжет этого фильма! Теперь же, в данном случае, «серебряная мечта» сулила обойтись в копеечку! Как же кстати сейчас оказались эти возвращённые Михой четыре с половиной тысячи долларов, которые я тоже взял с собой на всякий пожарный случай! Может быть это судьба? «Поживём — увидим!» — сказал я себе и мечтательно закрыл глаза. До Смоленска было ещё очень далеко…

На автомобильном рынке в литовском городе Мариамполе было очень шумно, тесно и многолюдно. Недавно перестроенный и приведённый в порядок местными властями, он сверкал идеальным новым асфальтом, яркой разметкой, оцинкованными еврозаборами, белыми светодиодными фонарями. Яркое и раннее весеннее солнце уже осветило ряды автомобилей, а машины всё заезжали и заезжали, выстраиваясь в длинную линию, уходящую за пределы видимости человеческого глаза. Покупатели бойко шныряли по этим рядам со скоростью бешеных собак, пытаясь урвать себе наиболее выгодные

варианты.

Гуляя по рынку, я неожиданно встретил Деда Гришу, брянского гонщика преклонных лет, худощавого, среднего роста, седого, как лунь, мужчину. Он присматривал себе старенький «Опель Астру» для покупки в сопровождении своей строгой и толстомясой жены, которая не отпускала Деда Гришу от себя ни на шаг, боясь, что тот сорвётся в запой… Даже в Литву за машинами она всегда ездила вместе с ним, оформляя себе шенгенскую визу!

— Давайте не будем брать эту машину, дядь Гриш! — молодая и миниатюрная женщина лет тридцати с лишним, по имени Инна, отговаривала его от этой безумной затеи.

С коротенькой пышной стрижкой, точёной фигуркой, тёмными, как смоль, волосами, и карими глазами, она была почти точной копией известной американской киноактрисы Деми Мур. Инна была дальней родственницей Деда Гриши, неплохо водила автомобиль, помогая ему и его жене перегонять купленные машины из Литвы на продажу в Москву, на Люберецкий авторынок.

— Что за шум, а драки нету? — я вплотную подошёл к ним, здороваясь с Дедом Гришей за руку.

— Ну, скажи ты ему, Николай, что эта старая «Корса» очень уж неприглядно смотрится! — с обидой в голосе обратилась ко мне молодая женщина.

— Это не «Корса», это — «Астра»! — поправил её Дед Гриша.

— Точно! Пэр аспера — ад астра! — в шутку сморозил я.

— Что? — не поняла Инна.

— Через тернии — к звёздам! Это по латыни! — уточнил я.

— Да ну тебя! Не тебе же на ней ехать! — обижаясь уже на меня, а не на Деда Гришу, заявила Инна.

— А ты что себе подыскиваешь, Николай? — грубым голосом спросил меня Дед Гриша?

— Да, так! Знаете ли… Фигню всякую! Сам пока не знаю! — попытался отшутиться я.

— Ну, не хочешь — не говори! — продолжила обижаться Инна.

— Ну, ладно-ладно! Не нужно так серьёзно! Предлагаю пойти в шалман и позавтракать! Какая работа на голодный желудок? — улыбаясь, сказал я.

— И то верно, по бутылочке пивка тяпнем! — воодушевился Дед Гриша.

— Я тебе тяпну! Ишь ты! — громко рявкнула на него жена, — потом рулить как будешь?

— А что? В Литве по правилам одну бутылку — можно! — Дед Гриша попытался оправдаться, но неудачно…

— Иди! — грозно толкнула жена Деда Гришу, и мы вчетвером двинулись в местное рыночное кафе.

После завтрака я исходил почти весь автомобильный рынок. Близилось время обеда, но нигде и близко не было так нужной мне «серебряной мечты». Я отправился в самый дальний угол площадки, туда, где стояли огромные автовозы из Германии с ещё совсем нерастаможенными дорогими автомобилями.

— Да! «Серебряная мечта»! Где ж её взять-то? — я повторял сам себе снова и снова, не прекращая своих поисков.

Мои ноги отваливались от изнуряющей ходьбы. Я уже валился от

усталости и мысленно начал ругать себя за то, что купился на этот маловероятный заказ от Крашеного, и за то, что, скорее всего, уже упустил все прибыльные варианты покупки другой машины, как вдруг услышал позади себя приятный женский голос с очень характерным литовским акцентом:

— Эй! Парень! Купите машину! Прекрасный автомобиль! Третий раз уже мимо идёте! И не видите!

Я обернулся… Высокая, статная литовка с красивым лицом и белыми вьющимися волосами до самого пояса смотрела на меня своими синими глазами и насмешливо улыбалась. Пышную грудь скрывала тесная белая футболка, а сверху была надета чёрная короткая байкерская косуха нараспашку, которая подчёркивала крутые изгибы её фигуры. Голубые джинсы туго обтягивали её внушительный зад и очень длинные ноги, обутые в стильные шпильки.

— Это вы мне? — растерянно спросил я.

— Тебе, парень, тебе! — из автомобиля вдруг выпорхнула вторая голубоглазая девушка, но уже с чёрными, как смоль, волосами. Она была гораздо ниже ростом первой, одета тоже, как и первая девушка — в джинсы и короткую кожаную куртку.

Я опешил и только теперь обратил внимание на автомобиль девушек — это была «серебряная мечта»! Но как я мог три раза пройти здесь и не заметить её? Колдовство какое-то!

Я робко подошёл к их машине, не веря своим глазам, и не знал, рассматривать ли мне сначала автомобиль, или стоящих рядом с ним девушек…

Наконец, я совершил неимоверное усилие над собой и стал медленно ходить вокруг «серебряной мечты», выискивая хоть какие-нибудь изъяны.

— Мерседес-Бенц! … электростекло… двигатель два литра… компрессор! Салон — ода, сервисас книгеле! — беловолосая литовка то и дело сбивалась на свой родной язык, нахваливая, перечисляла опции своего автомобиля.

Я усмехнулся над её стараниями, немного понимая смысл её литовских слов. Она говорила что-то про кожаный салон и наличие сервисной книжки! Мне было ясно, что девушки — случайные торговки этим автомобилем!

— Что ты улыбаешься, парень? Нравится? — поинтересовалась блондинка.

«Больше всего сейчас мне нравишься ты», — завертелось у меня на языке.

— Нравится! — машинально ответил я, к своему удивлению, не обнаружив ни на корпусе машины, ни под её капотом ни одного изъяна.

— Тогда покупай! — наивно заявила она.

— Не так быстро, девочка! Машинка слишком новая! Ей три года-

то хоть есть? — засомневался я.