Бесплатный фрагмент - Голоса внутри чернил

Голоса внутри чернил
Обычный день

— Еще раз вам повторяю, у нас нет книг Стивена Кинга. Мы почта, а не библиотека.

Черт, опять этой книжкой интересуются. Да неужели она такая интересная? Ну ничего, когда я допишу свою, ее будут горами сметать. Буду постоянно проводить автограф-сессии, меня будут узнавать на улице. Еще дом куплю, двухэтажный, и буду каждый день заказывать домашнюю еду. Хотя о чем это я? У меня будет свой шеф-повар.

— Молодой человек, а можно побыстрее? — окликнул меня голос покупательницы, которая за неимением книг, решила купить несколько конвертов разных размеров.

Никчемная бабенка. Зыркает своими глазами. Перед тобой вообще-то великий писатель. Хоть пока и в форме рабочего почты. Ну ничего. Придет еще мое время.

— Вот ваша посылка и конверты. С вас … — выдавив улыбку, я рассчитал клиентку.

Пора бы и на обед. Что мне там Аня сегодня положила? Гречка, котлеты да огурцы. Ну ничего нового. Ладно, вот когда прославлюсь…

— Гранов, ты чего расселся? Вообще-то до твоего перерыва еще десять минут!

— Ой, Марина Анатольевна, будет вам. Людей немного, Тихон и Зина справятся. А я, как поем, сразу на прием почты пойду, побольше времени там поработаю.

— Василий, мне твое сумасбродство уже в горле стоит. То там на десять минут раньше уйдешь, то здесь сам решаешь, на какую позицию вставать. Забыл, где твое место и кто тут начальник?

— Забудешь тут. — буркнул под нос я. — Марина Анатольевна, с вами мне не сравниться! — погромче сказал я, постаравшись скрыть сарказм.

— Смотри мне. Давай, не отлынивай. — начальница одарила меня презрительным взглядом, грузно развернулась и ушла.

Ее толстые лодыжки так и натирались не подходящими туфлями. Кто ж носит обувь с ремешком, если тот не может нормально обхватить ногу? Видимо она считала это красивым, но на деле ее лодыжки напоминали перевязанную колбасу. Как-то летом она пришла в сандалях, на греческий манер, ну, высокие такие, с кучей завязок, так там точно можно было косплей делать на мясо в вязанке. Ну то было летом, а сейчас эти туфли-сменки с тугим ремешком приходится наблюдать каждый день. Но надо признать, эти дамские сапожки и правда заносят много грязи и снега. Меня иногда припахивают вытирать это все в нашей раздевалке, где каждый день мы надеваем выцветшие от старости голубые жилетки.

Я неторопливо пережевывал гречку, наблюдая за воробьями, которые поедали остатки рябины за окном. Если задуматься, то среди маленьких птиц чаще всего встречаются эти коричневые и ничем не примечательные экземпляры. Их более яркие товарищи, например синицы или снегири — явление, которое вызывает у наблюдающего радость. Бывают еще интересные виды, вроде трясогузок, но все равно, чем насыщеннее оперение у птицы, тем больше восторг от встречи с ней. Никто не радуется, что увидел воробья. Хотя может именно из-за яркого окраса синиц и снегирей так мало. Может именно из-за того, что они красивее, остальные пернатые и другие хищники набрасываются на них и уничтожают. Все как и у людей. Но если выбирать, я бы все равно предпочел быть синицей. Стоп, я и есть синица. Просто пока не показавшая всему миру свой окрас.

В комнату зашла Зина. Вот кто точно из породы воробьев — тихая, невзрачная, если не приглядываться, то и не заметишь. Однако если у нее начался перерыв, это значит, что мой пять минут назад закончился. Надо бы создать видимость работы, а то Марина опять мозги делать будет. Перейдя в помещение с рассортировкой посылок я встал за компьютер. По правде сказать — это была любимая часть моей работы. Ну, как говориться, из меньших зол. Здесь не надо контактировать с людьми, видеть их эмоции и выслушивать недовольства. Стоишь себе, штрих код посылки проводишь, пару кнопок нажимаешь — и откладываешь. Потом правда надо по особой системе на полки расставлять, но это тоже не сложно. Короче говоря — думать особо не надо, а значит, в можно вернуться к планированию моего шедевра.

В общем, я уже год пишу роман. Ну, как пишу, пока больше продумываю. Но не зря же говорят, тише едешь — дальше будешь. Вот я и хочу, чтобы все в книге было продумано. Не то, чтобы я собирался создавать свой вымышленный фэнтезийный мир, но все же надо, чтобы читатель не мог прям оторваться от чтения. А для этого нужно и «чеховские ружья» развесить, и «рояли из кустов» убрать. Я еще не до конца придумал название, но скорее всего это будет что-то со словом империя. Уж больно красиво звучит. Я еще не решил, будет ли в сюжете империя прямом смысле, но ведь жизнь каждого выдающегося человека может сравниться по величию с выдающимися царствами. Вот и главный герой моего романа — доблестный человек. Правильно ведь говорят, что писать надо о том, о чем знаешь. В моем протагонисте будут собраны лучшие мои качества. А после успеха, который ждет мою книгу, я стану его живым воплощением.

На часах почти шесть, самое время закругляться. Правда если Марина заметит, что не ровно до конца смены досидел, все же будет плохо. Но всегда есть выход — досидеть отведенное время в туалете. Ну а что, вдруг мне приспичило, всякое же может быть, к такому нельзя придираться. Просидел я со спущенными штанами чуть дольше, чем планировал. Игрушка на телефоне затянула. Ну теперь точно можно сваливать. Только в продуктовый еще надо зайти, а то Аня погонит туда, даже если скажу, что забыл. К нам завтра ее родители приезжают на ужин, нужно по списку еды купить. Эх, че ж так все дорожает. Ну, раз и так потрачу прилично, можно и пивка себе купить. Надо ж и мне расслабляться.

На улице, несмотря на снег, было не сильно холодно. Может быть из-за того, что я, нагруженный пакетами с продуктами, словно мамочки с черной пятницы в детских магазинах, старался дойти до подъезда как можно быстрее. Благо, от работы до дома минут пятнадцать на все про все. Желто-тусклый свет фонарей подсвечивал переулки, через которые я срезал. Все здания вокруг были обычными серыми панельками, которые навевают тоску. Мелких пташек, за которыми я наблюдал днем уже не было видно. Ну оно и понятно, они живут с солнцем, им рано вставать. А вот большая темная птица так и поглядывала на меня с рябины перед моим подъездом. Какая-то странная — вроде на ворона похожа, а вроде и нет. В любом случае — черный окрас не делает ее особенной, так что и заострять внимание на этом не буду.

Слабо?

Как я не люблю утро. Кому вообще пришла идея начинать рабочий день в семь утра? Пихаешь в себя завтрак, потому что потом не будет времени до обеда, и прешься по промерзглому ветру, собирая кучу сосулек у носа. Да и летом тоже ситуация не лучше. Приходится брать с собой верхнюю одежду, а в конце дня тащить ее обратно. И еще эти толпы клиентов именно с утра. Я, конечно, понимаю, что люди стараются успеть на почту до своей работы, но от этого не легче. Есть же профессии, которые в разное время начинают. Да и самозанятых сейчас очень много. Ну ничего, как только опубликую свою книгу, мне больше не придется работать на дядю. И Аня перестанет меня постоянно пилить. Видите ли денег мало в семью приношу. Ну а что я могу сделать? Я и так стараюсь. Работаю, продукты покупаю, терплю вечера с ее родственниками и друзьями. Сам редко хожу потусить. Честно говоря, мне особо не с кем. Поддерживаю контакт только с одним другом — Игорьком. Он тоже после школы не пошел дальше учиться, помогал родителям с семейным бизнесом. Да вот только тот разорился и нынче Игорек работает водителем. Он меня понимает. Я ведь не от лени никуда не пошел учиться, а решил долг родине отдать. Да вот кто ж тогда знал, что после армии пойти в ВУЗ гораздо труднее. Пришлось найти работу, где особо не интересуются корочкой. Но и для писателя корочка не нужна.

Марина меня, видимо назло, на весь день поставила на кассу. Принимать клиентов, которые все время приходят за посылками, письмами, а заодно и покупают скудный товар, неумело расставленный по залу приема. Самая моя нелюбимая часть работы. Пенсионеры, которые не понимают, что за уведомления им пришли и постоянно приходят на почту, чтобы им все разжевали, деловые дамочки, которые приходят отправить или принять заказные письма, да остальные граждане, среди которых каждый день находились те, кто был недоволен, что очередь медленно продвигается. Все они мешали продумывать шедевр, который вот-вот изменит мою жизнь. К примеру вчера, когда я самовольно встал на сортировку посылок, я сумел почетче представить главного героя и дамочку, которую придумаю для роли злодейки. Она будет ведьмой-обольстительницей, так что фигура должна быть точеная. Не 90-60-90 конечно, все таки, как я думаю, в средневековье таких параметров еще не было, но точно соблазнительная. Черные длинные волосы, которые в некоторых сценах будут единственным, что прикроет ее обнаженное тело, а также бледно-голубые глаза. Ну, такие пронзительные, неестественные, которых можно даже испугаться. Почему средневековье? Я все же решил писать про великую империю. Наверно выдуманную, но буду отталкиваться от тех, которые существовали — Римская, Византийская, Османская. А мой главный герой будет императором, который отважно преодолевает все трудности правления, но под конец, несмотря на все его старания, его государство все равно погибнет. О, придумал. Я назову книгу «Закат империи». Гениально. Конечно, в названии получается спойлер, но главное же не конец, а путь, за которым интересно наблюдать. А концовка — это я обдумаю попозже. Однако я точно не люблю хэппи-эндов.

— А можно как-то побыстрее? — прогундозил противный голос из зала.

Зимой такие часто слышатся, у половины приходящих насморк. А кто-то и вовсе хреново выглядит. Раз болеют, сидели бы дома. Нечего по общественным местам шататься, людей заражать. Но да, что-то я затормозил. Надо чутка ускорится, а то от Марины опять влетит. Хотя я и хотел бы своевольничать побольше, надо все же иногда и правил придерживаться, начальство ведь может и штрафы повлеплять.

Кое-как закончив эту смену я двинулся домой. Правда сегодня я особо не торопился. Там сейчас или идут последние приготовления к гостям, и Аня припашет меня к ним, либо же уже пришли ее родители, встречаться с которыми я тоже не спешил. Не то, чтобы у нас были плохие отношения. Но они меня совсем ни во что не ставят. Изначально, когда мы с Аней только начали встречаться, я как-то случайно услышал, как мама отговаривала ее, науськивала, что я никто и звать меня никак, а ее дочь достойна большего. Тогда я проглотил это, надеялся, что как только стану добиваться успехов, то они передумают. К тому же Анька все равно была со мной, вышла за меня и вот уже почти десять лет мы вместе. Но ее родители даже после прочтения моих первых коротких рассказов не поняли, что я мужчина с большим потенциалом, которого ждет великое будущее. А ведь мои рассказы очень интересные, увлекательные, а главное — с глубоким смыслом. Я их пока нигде не печатал. Решил, что сначала стоит выстрелить большой книгой-романом, а потом и маленькие рассказы будут разлетаться как колбаса по акции.

Мелким неспешным шагом я все же приближался к дому. Задерживался посмотреть на деревья, падающие снежинки да на все, что попадалось под глаза. Вон серо-белая кошка шмыгнула в маленькое окно подвала с ржавой решеткой, в нескольких окнах дома с другой стороны виднелись мигающие в разных темпах гирлянды. Кое-где на стеклах были прилеплены бумажные снежинки, в других местах новогодние наклейки и аппликации. На рябине напротив моего подъезда сидела большая тучная птица, но почему-то не лакомилась ягодами. Заглядевшись на эту темную кучу перьев, я почувствовал, как моя левая нога резко уходит вперед, а все тело по инерции быстро движется к не посыпанному песком с солью асфальту.

Черт, больно. Я видимо даже на пару мгновений потерял сознание. Наверняка шишка будет. Лежа на земле, я потянул руку, чтобы ощупать голову. Крови нет, и на том спасибо. Чертовы дворники, неужели так трудно посыпать лед, чтобы не было скользко? Это ж вообще-то их работа. Настроение еще больше упало. Но долго лежать перед своим крыльцом я не мог. Собравшись с физическими и моральными силами, я поднялся и по бледно-зеленому подъезду добрел до нашей съемной двушки, из которой уже слышались голоса тещи и тестя.

— О, Василий, добрый вечер. А мы уж тебя заждались. — проворковала Валентина Александровна притворно любезным голосом.

Она всегда выглядела божьим одуванчиком. Закрученные на советские бигуди волосы, одежда в цветочки и массивные бусы из каких-то камней были частью ее постоянного образа. Хотя я-то знал, что под этой милой личиной скрывается настоящая гадюка.

— Здравствуйте. — максимально вежливым тоном, на который был способен на тот момент, ответил я теще.

— Что, много посетителей было? — насмешливо спросил тесть, поправив очки.

Вот, кто из этой семейки мне не нравился больше всего. Пытается производить впечатление интеллигента, но на самом деле его знания ограничиваются только тем, что печатают в газетах, а такой информации не всегда можно доверять.

— Да, Петр Степанович. Перед новым годом на почте всегда запарка. — подавляя желание уйти, сказал я.

— Вась, ты докупил печенье, что я просила? — послышался из кухни голос жены.

— Черт, забыл. Сходить сейчас? — в обычный день я бы наоборот отпирался, но сегодня был не прочь еще прогуляться.

— Да не, не надо. Родители сладкого принесли, так что все в порядке. — Аня при гостях старалась не показывать, что у нас в семье сейчас не все гладко.

Да и не сказать, что когда-то было все супер. Мы встретились, когда мне было 25, а ей 23. Я тогда искал место работы, где не сильно тошно будет. Аня заканчивала учебу на швею и искала будущее место работы. А я пару месяцев подрабатывал охранником на одной текстильной фабрике. Вот и пересеклись пару раз. Познакомились, решил пригласить симпатичную девушку на кофе. Ну а там завязалось, завертелось. Надо отдать должное, тогда Аня в меня поверила. Сейчас, правда, мы редко говорим о моем потенциале и великом будущем, но и против моих авторских задумок жена ничего не имеет. Еще бы только вдохновляла. Ну как многие творцы рассказывают, что у них была возлюбленная-муза. Ну ничего, я и без этого справлюсь.

— Как будете праздновать новый год? — поинтересовалась теща, когда мы уже расправились с основными блюдами за ничего не значащей беседой.

— Да наверное как в прошлый раз, вместе посидим, посмотрим какой-нибудь фильм, новогоднее обращение и пойдем спать. — ответила Аня.

Ага, как бы не так. В прошлый раз на новый год она делала мне мозги. Что-то вроде — который год ничего не меняется, я не хочу развиваться, ни к чему не стремлюсь, и не хочу сделать нашу жизнь лучше. Что она пашет и на работе, и по дому, а я в ответ тоже что-то кричал. Что и так сильно стараюсь и не виноват, что родился в простой семье, которая не срет золотом. По итогу новый год мы встретили, разойдясь по разным комнатам. Не очень хорошо, конечно, в этот раз я правда постараюсь, чтобы все прошло спокойно.

— А есть какие-то желания, стремления, так сказать? — спросил Петр Степанович, многозначительно смотря на меня.

— Да, конечно. Я начну писать свой роман. Думаю за пару месяцев справлюсь и тогда наша жизнь улучшиться и я смогу еще больше радовать вашу дочь.

— Я уже слышал подобное. — прищурившись сказал тесть. — Да только вроде ничего не изменилось.

— Ну, большая книга требует большой подготовки. — сдерживая закипающий гнев, ответил я. — Я долгое время все продумывал, подготавливал в голове план, и скоро смогу приступить к исполнению.

— Что-то мне подсказывает, что у тебя мало мотивации. — не унимался Петр. — Может я могу как-то на это повлиять? Давай заключим пари.

— Какое?

— Через месяц после нового года ты предоставишь хотя бы три главы написанного романа. Если сделаешь, я тебе подкину на личные расходы.

— А если нет?

— Ну, если нет, то мы будем делать свои выводы. — тесть с намеком посмотрел на жену и дочь.

Я тоже на них глянул. Теща осматривала наши обои в черно-зеленую полоску, а Аня задумчиво ковырялась в крабовом салате.

Какие еще выводы? Я чувствовал, как в груди все сдавливает от гнева. Пальцы сжались в кулаки, а зубы начали неистово давить друг на друга, как металлический пресс, под который положили железо. Что они там задумали? То, что не верят в меня, уже не удивительно, но какие-то мутки действительно выводят из себя. Хотя, если подумать, то нет причин переживать. Пару глав за месяц с лишним я точно напишу. Вот прям завтра приду с работы и сяду писать. Тоже мне проблема. Потом пожалеют, что сомневались и что-то замышляли. Еще радоваться будут, что породнились с таким великим писателем, как я.

— По рукам. — сказал я, немного справившись с эмоциями, и протянул руку для рукопожатия. — Аня, разбей.

Жена легонько провела своей рукой между нашими, тяжело вздохнув.

Зарождение империи

Сегодня мне снился просто ужасный сон, от которого я резко проснулся содрогнувшись и взмокнув. Я не помню все конкретно, но в какой-то момент я сидел за большим столом из темного дерева и писал свой роман почему-то пером и чернилами. Как вдруг появилась клякса, которая начала разрастаться, как черная плесень. И вот она уже занимала практически весь лист, как я осознал, что пятно продолжает расти по перу, перекидываясь на мою руку. Дыхание спирало, растущее нечто вызывало ощущение прожигания кожи и я ощущал кислоту в рту, как при сильной изжоге. Я пытался закричать, но звук не выходил из моего рта, как бы сильно я не выдувал воздух. Поднявшись вверх по руке, клякса с неимоверной скоростью начала распространяться во всех направлениях по моему телу, как споры грибов. Я ждал, что кто-то придет на помощь и сдерет с меня эту мерзость, но вокруг была тишина и только мое сердце отстукивало ритм в бешенном темпе. Я цеплялся за надежду, что если черный паразит не сможет захватить хотя бы часть моего тела, то не все потеряно. Я отчаянно прыгал на еще не заразившейся ноге, но плесень продолжала распространяться. И в тот момент, когда она дошла до кончиков пальцев второй руки, меня парализовало. Единственное, чем я мог двигать — это зрачки глаз. Кожу кололо и тяжесть бессилия сковала меня. В этот момент сзади противно высоко и долго заскрипела дверь. Я ощутил, как мое сердце заколотилось еще быстрее. Шагов не было слышно и я не понимал это из-за того, что кто-то не издает звуков или я потерял способность слышать. Вдруг краем глаза я заметил темное шевеление из-за правого бока. Рывками, как будто медленно прогружаясь в плохой игре, передо мной возникло странное существо. Черное нечто не поддавалось идентификации. Вроде похож на высокого мужчину, но вместо лица — темное пятно. Одежда и кожа покрыты черными перьями разной длины, в разных частях зияют дыры, которые поглощают свет, а в других места окутал черный дым. Пятно приблизилось к моему лицу и словно уставилось мне в глаза. Я почувствовал, как будто это существо обращается ко мне с вопросом: «Какое твое самое большое желание?». На мгновение взяв контроль над колошматящим меня изнутри страхом, я мысленно ответил: «Стать знаменитым». Тварь слегка отдалилась и задумалась: «А что ты готов для этого отдать?» В этот момент сковывающая меня плесень будто ослабла и я понял, что мой рот освободился.

— Все. — твердо ответил я.

Как только отзвук моего голоса стих, я упал на пол, избавленный от сковавшей меня дряни. Пернатое существо быстро становилось невидимым. Я услышал в своей голове его скрипящий низкий голос: «Да будет так.»

Бррр, вот присниться же такая бредятина. Наверное на меня так повлиял вчерашний разговор с тестем. Вот зараза. От одного воспоминания о том, что он не верит в мой талант и будущий успех аж зло берет. Надо было не соглашаться на его пари, а сказать, что раз они хотят меня на чем-то подловить, то так дела не делаются. Да, даже если бы мы с Аней расстались из-за ее родителей, потом она и эти невежды будут локти кусать и умолять вернуться ко мне. Ну ладно, чего уж сейчас нагнетать. Может и правда, когда я выиграю пари, они от меня отстанут, да и жена станет лучше относиться, а то в последнее время слишком уж часто мозги мне выносит.

А может мне кошмары снятся после вчерашней встречи моей головы с асфальтом. До сих пор побаливает, а если коснуться, то можно нащупать нехилую такую шишку. Надо было вчера холодное приложить, да только перед родителями жены не хотелось позориться.