Бесплатный фрагмент - Голос

Пролог

13 сентября 2024 года

За несколько минут до полуночи

Тихая улочка с небольшими элитными коттеджами, стоящими в ряд, расположилась на окраине маленького городка, затерянного где-то в центральной части России. Темные фасады спящих домов освещал теплый свет уличных фонарей. Осень уже вступила в свои права. Дул промозглый ветер, моросил дождь.

В доме номер 37 тоже было темно. Лишь в гараже, в просвете между не до конца закрытыми воротами, виднелась узкая полоска света. Помещение освещала единственная лампочка. Она покачивалась на длинном шнуре под потолком. В углу на старом письменном столе лежали сложенный пополам лист бумаги и ручка.

А в другом углу молодая женщина стояла на табурете, на шею она накинула веревку, старательно привязанную к балке под потолком. Она замерла и устремила взгляд в дальнюю часть стены. В глазах были отчаяние и страх, но в тоже время твердость и непоколебимость принятого ею решения. Еще раз прокрутив в памяти события последних месяцев, она вновь оказалась перед неизбежным выбором. Выход был один…

— Возвращайся в ад, говнюк, — выкрикнула она и опрокинула табурет ногой.

Тело ее забилось в конвульсиях, а потом обмякло. Стрелка часов на руке девушки колыхнулась и замерла на отметке 23.59.

В ту же секунду лампочка под потолком затрещала и взорвалась, погружая все вокруг во мрак. Но за одно мгновение до наступившей тьмы можно было заметить некое размытое пятно. Оно скользнуло от тела девушки по стене и скрылось в тени большого шкафа, стоящего у входа в гараж.

Непонятно откуда взявшийся ветер подхватил бумагу со стола. Лист упал на пол, его понесло к воротам. Еще немного, и исписанное мелким почерком письмо протиснулось бы сквозь щель, но зацепилось за гвоздь в полу. Ветер еще пару раз попытался вырвать потрепанный листок, но тот намертво застрял в прорехе под дверью.

Все стихло.

Прости меня, Джон!

Я не могу больше выносить его и бороться с этим. Он заставляет меня делать страшные вещи. Я все потеряла. Ты — единственный, кто у меня есть, и теперь ты в большой опасности. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Знаю, ты старался помочь мне, но это невозможно. Выход есть, Джон. Смерть — единственный правильный выбор. Я ДОЛЖНА сделать это, должна быть смелой. В столе в моей спальне ты найдешь дневник — прочти его и все поймешь. Я люблю тебя, Джон, больше всех на свете.

Прости.

Эн.

Глава 1

1

За 4 месяца до этого

Стоял погожий майский день. Послеполуденное солнце, уже довольно жаркое для этого времени года, потихоньку клонилось к закату. Переполненный людьми автобус неспешно двигался к побережью Крыма, на юг России. Преодолев очередные пару сотен километров, водитель съехал на обочину. Остановился у заправки с придорожным кафе. Несмотря на оживленность движения и небольшое расстояние до ближайшего райцентра, местечко казалось совсем уж безлюдным.

В салоне было жарковато, и пассажиры с нетерпением покидали автобус. Стоянка 15 минут — этого времени было вполне достаточно 13-летнему мальчишке, чтобы немного размяться и поглазеть по сторонам, пока мама покупает в кафе мороженое. Он сел за уличный столик в тени большого навеса и стал непринужденно изучать обстановку.

Рядом с кафе находилась заправка — облупившаяся кое-где краска, пошарканные бензоколонки, ни одной машины. Если бы не молодой парень в форме, старательно протиравший тряпкой входные двери, она выглядела бы совершенно заброшенной.

После заправки виднелся небольшой поворот. Он вел, скорее всего, на проселочную дорогу, которой давно никто не пользовался. Доказательством тому служил высокий бурьян. Далее, метрах в двухстах от дороги, виднелась лесополоса. Она сильно выделялась на фоне других насаждений, которые по-весеннему пестрели свежей листвой. Это был клочок земли с высохшими деревьями. Их сучья, как костлявые старушечьи пальцы, тянулись к небу. В такой солнечный день это место показалось мальчику мертвым и мрачным. Голые, но при этом густые ветви что-то скрывали от постороннего взгляда.

Ребенок напряг глаза. Вдали он увидел большой железный крест на высоком куполе. Под ним, в башне, виднелись черные прорехи окон. Даже солнце, казалось, не освещало эту часть представившегося ему пейзажа. Место было странным и вызывало чувство смутного страха. На долю секунды он ощутил опасность, исходящую от «черных дыр», по коже пробежал холодок.

— Держи. Ешь скорее, а то растает, — сказала мама, протягивая сыну мороженое. Сама села рядом и стала изучать путеводитель.

Мальчик поежился от нахлынувшего на него неприятного чувства и вновь перевел взгляд на заправку. Взял рожок в руки, распаковал и принялся за угощение.

В это время к заправке подъехала ярко-красная спортивная машина. Эффектное двухдверное авто с большими колесами на литых дисках остановилось у ближайшей бензоколонки. В лучах света металл переливался и блестел. Не менее эффектной оказалась и владелица авто. Невысокая, стройная девушка, на вид не более 25 лет, открыла дверь. Она изящно выставила ногу и вышла из машины. Длинные волосы песочного цвета обрамляли овальное лицо. Она сняла солнцезащитные очки с черными стеклами в белой оправе. За ними прятались миндалевидные карие глаза. Мальчику показалось, что дама ему улыбнулась, и ее улыбка была открытой и милой. Легкий белый сарафан едва выглядывал из-под длинного розового пиджака, сшитого по точеной фигуре. На ногах белые кеды, в руках маленькая белая сумочка. Она направилась к молодому заправщику, что-то сказала ему и зашла в здание.

Ребенок наблюдал, как девушка вышла, села за руль своего авто и, когда бак был заполнен, надела очки и стала медленно отъезжать от заправки. Мальчик уже было собирался отвернуться, когда автомобиль, проехав пару сотен метров вперед, остановился прямо у заброшенного поворота. Мальчик смотрел. Девушка не вышла из машины, мотор работал.

Ребенок нехотя перевел взгляд на купол старой церкви. Когда-то его покрывала золотая краска, остатки ее еще сохранились. Вдруг на желтом фоне образовалась тень в виде неясного черного пятна. Ничто не могло отбросить ее, но, тем не менее, оно там было и оно двигалось.

Мгновение — и это пятно преодолело внушительное расстояние. «Село» на крышу красного автомобиля. Еще мгновение — и через открытое водительское окно оно пробралось в салон. Машина тронулась и умчалась прочь. Мальчик так и застыл с открытым ртом, не веря своим глазам.

Тем временем шарик мороженого, сполз с вафельного рожка, упал прямо на яркую футболку и оставил неряшливое пятно. В чувство мальчика привела оплеуха матери.

— Ведь сказала же — ешь быстрее! Теперь придется замывать. Пошли скорее, автобус отправляется, — сердито сказала женщина.

Проезжая поворот со старой церковью, мальчик задернул штору на окне и вжался в сиденье. Он никому не рассказал о том, что видел. А может, и не видел? Возможно, это его воображение сыграло с ним злую шутку. Скорее всего так и было. Мальчик слегка успокоился.

2

Анна мчалась по трассе на новеньком красном авто. В свои 30 лет (хотя никто не дал бы ей больше 25-ти) она многого добилась. Закончила с отличием престижный университет и успешно работала в крупной компании, занимаясь маркетинговыми исследованиями. В последнее время она все чаще вела кураторскую работу. Летала по городам нашей большой страны в отделения своей фирмы. Обучала сотрудников, выступала с лекциями на всевозможных конференциях. Собственно, на одной из деловых встреч в Москве она и познакомилась с Киром.

35-летний Кирилл Андреевич Маслов был жгучим брюнетом: модная стрижка с зачесанными наверх волосами, гладко выбритое лицо с симпатичными чертами, выразительный взгляд. Его улыбка притягивала внимание как магнит, добавляя шарма и обаяния и без того красивому и стильному мужчине.

Успешный бизнесмен, совладелец одной из ведущих строительных корпораций в стране. Высокий, подтянутый, он уделял своему образу большое внимание, нанимая сразу по несколько стилистов. А еще он был без ума от всех этих новомодных веяний — суперсовременных форумов, где всегда много полезных деловых знакомств, а попутно — выпивки и, конечно же, женщин.

Анна вспомнила, как смело при первой встрече он оттеснил ее от толпы назойливых кавалеров. Увел на балкон. Шикарный вид, открывшийся их взору с высоты делового многоэтажного центра, придал их знакомству незабываемый шарм. Он уговорил ее дать ему шанс и назначил еще одну встречу. Потом еще одну, и еще…

Он завоевывал ее своим умом, вниманием, и, конечно же, баснословными деньгами, подарками, цветами. Их разделяли города, но это не имело значения. Они находили время в своем плотном графике для встреч. Так прошел год. Их роман потихоньку превратился в серьезные отношения. Достаточно серьезные, чтобы он решился на следующий шаг.

По случаю круглой даты она прилетела к нему в Москву. Он заказал столик в самом популярном ресторане. Машина — красное «Ауди ТТ» (по его мнению — мечта любой женщины), была «всего лишь» приятным бонусом. Главным же подарком являлось кольцо, украшенное россыпью бриллиантов. Он припрятал его в футляр и положил в карман своего дорогущего пиджака. Драгоценность ждала своего часа, но подходящий момент так и не наступил.

Анна переступила порог ресторана. Ее проводили на балкон. Кир ждал ее за столиком, широко улыбаясь…

От воспоминаний Анну отвлек сигнал обгоняющей машины. Она сосредоточилась на дороге. Почти 500 километров осталось позади. Девушка посмотрела на панель управления — лампочка моргала, показывая, что бензин на исходе. Навигатор определил ближайшую заправку — всего несколько километров.

Анна съехала с трассы. Вышла из машины. Рядом с заправкой расположилось кафе. За столиками — куча народа. Туристический автобус готовился продолжить путь к морю.

Она сняла очки. Бегло пробежалась по лицам. В центре сидел симпатичный мальчишка в ярко-красной футболке, ел мороженое и смотрел прямо на нее. Она улыбнулась ему и направилась к сотруднику заправки.

— Добрый день. Вы работаете? Могу я заправить машину? — поинтересовалась она.

— Бензина — хоть залейся, и очереди, как видите, совсем нет. Так что сейчас быстро заправим Вашу малышку, — ответил парень в форме.

Когда все было готово, Анна села в машину. Надела очки и двинулась в путь. Но, проехав немного, свернула на обочину — звонил её телефон. Она съехала на обочину старой дороги. Взгляд скользнул по сломанному указателю с названием какой-то деревни.

Поколебавшись несколько секунд, Анна взяла трубку.

— Привет, Эн!!

Она была рада слышать этот красивый мужской баритон.

— Привет, Джон!

— Ты уже вернулась из своей поездки? — спросил он.

— Да, еду. Сегодня буду дома.

— Я не ослышался, едешь? В смысле, на машине? Из Москвы?

— Долгая история. Нам надо встретиться.

— Эн, с удовольствием, я как раз звоню тебе по этому поводу. Нужно обсудить важное событие. Помнишь Кристи? Мы вместе были на той новогодней вечеринке.

— Да, что-то припоминаю… Блондинка, с длинными ногами и большими сиськами? — ехидно спросила она.

— Да, ты верно подметила ее главные достоинства, — засмеялся Джон. — Знаешь, кажется, у нас все серьезно. Я хочу сделать ей предложение. Приезжай, Эн, ты мне нужна.

Анна замерла. Сказать, что он ее ошарашил — ничего не сказать.

— Ты меня слышишь? — переспросил он.

— Да, я слышу. Рада за тебя Джон, — выдавила она. — Слушай, я за рулем. Скоро приеду. Встретимся. Целую.

Несколько секунд она обдумывала услышанное. Затем завела мотор и рванула с места.

Увиденная ею во время разговора заброшенная церковь, стоящая неподалеку, черные пустые окна, напоминающие мертвые глазницы, и что-то еще — затерялись на периферии ее сознания.

3

Оставалось проехать всего 40 км. Небольшой городок — районный центр, в 100 километрах от Воронежа. Место, где она родилась и выросла, где жили ее родители, и где она не была уже более пяти лет (не считая коротких поездок на семейные праздники) — именно туда она направлялась.

Сбежать, спрятаться, все обдумать. Впереди лето, и перспектива провести его в местечке с населением не более 30 тысяч человек очень ее радовала. При этом природа здесь была великолепная: река, лес, заповедные территории, чистый воздух, а главное — ее собственный коттедж на окраине города. Это место обещало стать ее берлогой. Здесь Анна хотела спрятаться от всего и всех. Ну, или почти от всех — здесь жил Джон.

35-летний Евгений Михайлович Громов. Потомственный врач — молодой, перспективный, подающий большие надежды на блестящую карьеру. Благодаря поддержке отца (успешного пластического хирурга) и глубоким знаниям в психотерапии и психиатрии, после окончания медицинского вуза Евгений Громов пять лет проработал в одной из престижных столичных клиник, а потом открыл собственную в небольшом городке под Воронежем. К именитому доктору пациентов привозили со всей страны. Поговаривали, что к нему обращались знаменитости и даже политики.

Все складывалось великолепно. Но в личной жизни ему не везло. Не то чтобы совсем не везло — претенденток на руку и сердце блестящего врача было предостаточно. Только вот никто из них, увы, не вызвал у него желания делать такое предложение. Лишь одна, и это было очень давно…

Анна часто вспоминала, как в юности между ними с Джоном проскочила искра. Первая любовь и все такое. Она заканчивала школу. Была активисткой, занималась волонтерской деятельностью. Однажды ее в числе других волонтеров пригласили на награждение в региональный медицинский центр. Там она и встретила его. Евгений Громов, студент медицинского вуза, учился на пятом курсе. Он улыбнулся ей, обнажив ровные белые зубы. Взгляд его голубых глаз цвета мрамора был глубоким, словно бездна, в которую она была готова упасть не раздумывая. И сам он был притягательным и завораживающим. Это была любовь с первого взгляда. А еще он оказался умным, открытым, веселым парнем. Это она узнала уже гораздо позже.

Именно та первая встреча осталась в ее памяти на всю жизнь. Ее вызвали на сцену, вручили диплом и подарки, а потом на сцену вышел он. Студент-медик крепко пожимал ей руку и что-то говорил, она не слышала — она не могла оторвать взгляд от его красивых, бездонных глаз. После официальной части он подошел и предложил ей пройтись по Центру…

Полгода сказки, а потом все закончилось. Она сама его бросила — так сложились обстоятельства. Однако они остались друзьями, и все эти годы он был для нее едва ли не самым близким человеком, готовым в любой момент подставить плечо.

Почему она так расстроилась, узнав, что он женится? В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. Они часто шутили, что именно Анна будет шафером на его свадьбе. А она, в свою очередь, смеялась, предлагая ему роль подружки невесты.

В глубине души она знала, что до сих пор испытывала к нему чувства. Все эти годы он был свободен, он был рядом с ней, когда был ей нужен.

— Что-то изменилось, Джон, ведь так? — спросила она у пустого салона автомобиля. — Что же изменилось, Джон?

Что-то поменялось и в самом салоне — воздух наэлектризовался, стал более густым. Анна смотрела на дорогу, трасса была оживленной.

Ее «Audi» неслось на скорости 140 км/ч. Анна посмотрела в боковое зеркало — никого — и пошла на обгон. Двухлитровый движок взревел.

Иномарка рванула вперед, собираясь обогнать тащащуюся с черепашьей скоростью грузовую «Газель». И тут Анна услышала хлопок, машину резко кинуло в сторону. Все произошло мгновенно.

Водитель «Газели» неспешно двигался в дорожном потоке. В салоне играло радио. Мужчина посмотрел в боковое зеркало — сзади неслась красная иномарка. Вдруг машина завиляла из стороны в сторону и на полной скорости выехала на встречную полосу.

Раздался оглушительный звук удара. Красное «Audi» закрутило — машина несколько раз перевернулась в воздухе и упала на крышу в кювет. Встречный черный «Hyundai» развернуло на дороге, машина заглохла, а из-под капота повалил дым. Все это произошло за пару секунд. «Газель» резко остановилась. Водитель достал телефон и, не отрывая взгляд от зеркала, набрал 112.

Гудок… Он выскакивает из машины, перебегает дорогу.

Гудок… Он мельком заглядывает в черную иномарку — лицо водителя Hyundai окровавлено от удара о боковое стекло. Но мужчина в сознании — пытается отстегнуть ремень безопасности, который, судя по всему, и спас ему жизнь.

— Дружище, ты как, цел? — спрашивает очевидец аварии.

— Я в норме, вроде… — с трудом отвечает тот.

Гудок… Водитель «Газели» подбегает к обочине — искореженное «Audi» завалилось на крышу. Мужчина наклоняется и заглядывает в салон.

Машина пустая.

— Служба спасения, — слышится в трубке.

Сбитый с толку, он оглядывается по сторонам. В пяти метрах в траве виднеется что- то розовое.

— Служба спасения. Что у вас случилось? — вновь раздается женский голос диспетчера.

Мужчина подбегает и видит девушку. Она лежит на траве, видимых повреждений нет — ни ссадин, ни крови, кажется, что она прилегла полюбоваться закатом и задремала.

— Здесь… Здесь жуткая авария, — пытается выдавить из себя водитель.

Он садится рядом, прикладывает пальцы к ее шее. Не может нащупать пульс. Кожа девушки бледная и холодная. Признаков жизни нет.

— Служба спасения. Вас не слышно, — тревожно говорит диспетчер.

Голос в трубке, наконец, заставляет его отойти от шока.

— Алло! Диспетчер, хочу сообщить о жуткой аварии. Молодая женщина, она, она, кажется, мертва! — кричит он…

Солнце лениво закатилось за горизонт. Ясная, жаркая погода внезапно сменилась ненастьем. Небо затянули серые тучи, и с высоты на землю обрушились первые холодные капли дождя.

Тем временем туристический автобус медленно тянулся в пробке.

— Что там случилось? — спросил один из пассажиров.

— Авария вроде, одна полоса перекрыта полностью, — ответил водитель автобуса.

Проезжая мимо места ДТП, пассажиры во все глаза разглядывали покореженные машины, кареты «Скорой» и пожарной службы.

Мальчик в красной футболке тоже смотрел в окно. В вечерних сумерках под проливным дождем на другой стороне трассы с обочины два медика в синей форме везли каталку к машине скорой. Из-под белой простыни, накрывавшей тело, торчала женская рука и край ярко-розового пиджака. А в кювете, завалившись на крышу, лежала красная машина с теми самыми красивыми литыми дисками.

Мальчик отпрянул от стекла, отвернулся, закрыв лицо руками.

Глава 2

4

В палате интенсивной терапии отделения нейрохирургии Воронежской областной клинической больницы было светло и не по-больничному уютно. Стены окрашены в персиковые тона. На больших окнах полуоткрытые жалюзи. Через их полоски в комнату проскальзывал яркий солнечный свет. На столе, в обход всех запретов, стоял большой букет цветов. Круглые часы на стене показывали 9 утра.

Посередине палаты стояла большая кровать-каталка. Рядом современная аппаратура с множеством электронных датчиков. Аппарат ИВЛ тихо гудел и булькал, от него исходило тепло. Его трубки тянулись к кровати, однако он сейчас не был нужен пациенту, дышавшему самостоятельно.

На кровати лежала Анна. Бледная, недвижимая, хрупкая, такая беззащитная и… чрезвычайно красивая. Рядом в кресле сидел Джон и не отрывал от нее взгляда.

— Я мог потерять тебя, — тихо сказал мужчина. — Ты слышишь меня, Эн?

Его рука убрала золотистую прядку волос с лица Анны. Ее длинные ресницы были неподвижны, грудь под простыней поднималась от редких, но самостоятельных вздохов.

В палату зашла заведующая отделением. Анастасия Воронкова –женщина около 50-ти, ведущий нейрохирург в регионе. Когда-то, лет двадцать тому назад, она начинала свою карьеру в отделении хирургии вместе с ее отцом — уже опытным хирургом.

Джон встал.

— Евгений Михайлович, рада вас видеть, — сказала врач.

— Доброе утро, Анастасия Игоревна, взаимно, — ответил он.

— Вы так и пробыли здесь всю ночь? — спросила она.

— Честно сказать, я очень обеспокоен, — признался молодой человек. — Я ознакомился с историей болезни. С момента аварии прошло уже больше суток. Анна не реагирует на внешние раздражители, сердцебиение замедленное, но при этом ее мозговая активность в норме, и она продолжает дышать самостоятельно.

— Это следствие полученной черепно-мозговой травмы, — ответила Анастасия Игоревна. — Хотя, готова признать, что травма Анны средней тяжести и не должна была вызвать таких серьезных последствий. Я не могу сказать, почему она до сих пор находится без сознания.

— Состояние симптомами очень похоже на кому, но все же это нечто другое. Кажется, будто бы она просто спит, — осторожно сказал Евгений Михайлович.

— Летаргический сон? — так же осторожно спросила врач. — Я не сталкивалась с подобными случаями в своей практике. Это несуществующее явление, если хотите, продукт мифов и заблуждений. А что вы скажете об этом как психиатр?

— Длительное пребывание в состоянии, похожем на беспробудный сон, действительно, можно считать проявлением различных неврологических и психических расстройств, — задумчиво произнес Евгений Михайлович. — Есть синдромы в психопатологии, которые характеризуются пониженной активностью, неподвижностью, отсутствием реакции на раздражители. Однако чаще больной все же находится в сознании.

— С неврологическими заболеваниями проще — они на виду, чего нельзя сказать о психических, — задумчиво произнесла заведующая отделением. — Обычно это прячется где-то глубоко внутри нас, и лишь стресс или травма могут проявить подобные заболевания.

— Но это не про Анну, она самый жизнерадостный человек из всех, кого знаю, — психиатр посмотрел на неподвижно лежащую подругу и обессилено опустился в кресло.

— Мы имеем дело не с этим, — ободряюще продолжила врач. — Каждый организм индивидуален. Нам удалось стабилизировать состояние Анны. Она получает новейшие медикаментозные препараты, действие которых направлено на восстановление нормальной работы ее организма. Я уверена, она придет в себя в течение следующих суток.

Анна Игоревна дружески похлопала его по плечу.

— Да, я тоже на это надеюсь, — ответил он.

— Я могу еще чем-то вам помочь? — спросила женщина-врач.

— Спасибо за все! У вас была трудная смена. Прошу, отдохните. Я еще немного побуду с ней, — сказал психиатр.

— Хорошо, — отозвалась Анастасия Игоревна. — Но и вы тоже должны отдохнуть. По поводу ее родителей, вы не передумали?

Родители Анны на лето улетели отдыхать в Европу — ее подарок на годовщину их свадьбы. Джон вспомнил, как она позвонила ему и радостно говорила в трубку, что мама и папа смогут незабываемо провести время, отдохнуть, посмотреть европейские страны… Евгений Михайлович вместе с лечащим врачом решили один-два дня не сообщать им неприятные известия и не срывать с места. Оба доктора надеялись, что Анна придет в себя и сама позвонит им.

— Давайте сделаем, как договорились, — сказал Евгений.

— Хорошо. Кстати, как поживает Михаил Михайлович?

— Отец в Сочи, по состоянию здоровья он был вынужден ненадолго отойти от дел. Прервал работу в столичном медицинском центре, где в последние годы был завотделением пластической хирургии. Сейчас он в санатории.

— Передавайте ему мой теплый привет и пожелания скорейшего выздоровления!

Женщина вышла, оставив дверь открытой.

Джон встал из кресла, присел на край кровати и наклонился над Анной. Секунда раздумий, и его губы коснулись закрытых век девушки, затем щеки и, наконец, застыли на ее губах, теплых и сухих.

Мужчина выпрямился и взял ее руку в свою. Маленькая безжизненная ладошка полностью поместилась в его массивной пятерне. Он сжал ее пальчики и так и застыл, погрузившись в воспоминания.

Их первая встреча… Эта хрупкая и нежная девушка с длинными волосами цвета морского песка сразу привлекла его внимание. Он предложил ей пройтись, показывал кабинеты, современное оборудование, умничал, рассказывая о прогрессивном развитии медицины, и много шутил. Потом пригласил ее в парк и угостил мороженым. Она смеялась, задавала вопросы, рассказывала о себе. День прошел быстро, пришло время расставаться. Тогда он еще не знал, насколько сильно запала ему в душу эта девчонка.

Он думал о ней каждый день. Ее карие глаза, нежная улыбка, точеная фигура. Но она была непозволительно молода — школьница. Он старался выбросить ее из головы, и у него это даже получилось — на целых два года.

К тому времени он уже заканчивал ординатуру по специальности «Психиатрия». Почему психиатрия — все просто, его всегда притягивали тайны человеческого разума. Возможность изучать отклонения и выявлять патологии, лечить психические расстройства, в том числе невероятно сложным, но интереснейшим методом — гипнозом.

Примерно в это же время он стал встречаться с очередной подругой. У него всегда были толпы поклонниц (девчонки западали на его внешность). В те дни он носил длинные, до плеч, волнистые волосы, которые часто собирал в хвост. Многие, между прочим, сравнивали его с известным актером, который сыграл Бога грома в популярной кино-франшизе. Он, честно сказать, и сам видел некое сходство и, на время откладывая в сторону медицинские журналы и справочники, много сил и времени тратил в спортзале, чтобы иметь такой же мускулистый торс.

Тогда была зима. Отец купил двухэтажный коттедж в небольшом городке километрах в 100 от Воронежа — подарок семье на новый год. Шикарные места — дом стоял на берегу реки с красивым названием Битюг, за рекой рос поразительной красоты лес. Громовы отправились туда всей семьей на новогодние каникулы. Он с подругой тоже принял приглашение отца. Не то чтобы это была та женщина, которую он хотел бы познакомить с родителями, но тем не менее. Они решили поужинать в местном кафе — тихом, уютном местечке. Пара села за дальний столик и тут он увидел ее.

Неожиданная встреча в этом маленьком городе спустя два года повергла молодого человека в ступор. Она стояла у барной стойки с бокалом шампанского. Анна повзрослела, стала женственной и еще более прелестной. На ней было черное короткое платье, открывающее посторонним взглядам стройные ноги. Великолепные светлые волосы спадали на плечи нежными локонами. Она повернулась, и их глаза встретились. Так начались их отношения.

Анна — его Эн… Он любил ее как никого до этого, и после тоже.

Один сказочный год, но потом все закончилось также резко, как и началось. После ординатуры он уехал в Москву по приглашению на работу. Устроился в престижную столичную клинику. Она осталась учиться в Воронеже. Возможности для частых встреч, увы, не было. Длинные поначалу переписки и бесконечные телефонные разговоры постепенно сошли на нет. Такая девушка как Анна не могла долго оставаться одна и не должна была ждать. Она разорвала отношения, которые для обоих стали бременем, даже несмотря на чувства. Он осознавал, что все кончено. Закрутил роман.

И все же каким-то образом они продолжили общаться и вскоре стали друзьями или, скорее, просто близкими друг другу людьми.

Спустя столько лет он выбрал этот небольшой городок для строительства своей клиники потому, что именно здесь встретил первую и единственную любовь…

От размышлений Джона отвлек писк медицинской аппаратуры. Датчики показали учащение пульса Анны, но через секунду все вновь вернулось в норму.

— Ты слышишь меня, Эн? Я знаю, что слышишь. Прошу, вернись ко мне, — прошептал он.

Джон не почувствовал, как указательный палец Анны еле заметно шелохнулся. Он отпустил ее руку, встал, разгладил простынь и обернулся к двери.

5

Кир не звонил Анне. Он был зол и огорчен тем, как она с ним поступила. Весь следующий день он пил, ночь прокутил по клубам. Домой добрался в беспамятном состоянии уже под утро. Проспав до вечера, Кирилл открыл глаза. Голова гудела так, что по всем законам физики должна была разорваться на части. Он налил в стакан минералки, засыпал горсть таблеток в рот и сел за компьютер, чтобы проверить рабочую почту. Так он и узнал об аварии под Воронежем накануне вечером — из новостной ленты. На фото в кювете была запечатлена перевернутая на крышу красная «Ауди». В груде металла Кирилл сразу узнал подаренное им Анне авто. Он поперхнулся водой.

В короткой заметке сообщалось:

«За рулем красного «Audi TT» находилась 30-летняя жительница Воронежской области. Молодая женщина не справилась с управлением, выехала на соседнюю полосу движения и по касательной врезалась во встречную машину — черный «Hyundai Solaris».

— «Audi» превысило разрешенную скорость, на всем ходу у машины взорвалось колесо. После столкновения красная иномарка несколько раз перевернулась и вылетела с трассы, — рассказал очевидец аварии, водитель «Газели» Виктор Суворин.

Пострадавшую в тяжелом состоянии доставили в Воронежскую клиническую больницу. Водитель второй машины отделался переломом руки и сотрясением мозга. Его тоже госпитализировали. Обстоятельства ДТП выясняются.»

Кир медленно сполз со стула на пол.

— Дура! — закричал он.

Ночным рейсом он вылетел из Москвы в Воронеж.

В 10 утра Кирилл уже был в больнице. Добрых пять минут он потратил, чтобы отыскать лифты. Поднялся и направился в приемную. Лечебное заведение не вызвало у него положительных эмоций. Региональный медицинский центр, хоть и был чистым, светлым, оснащенным современным оборудованием, но, естественно, не шел ни в какое сравнение с дорогими частными клиниками, которые он посещал.

«Что за бомжатник, как здесь вообще можно лечить людей».

В приемной мужчина представился, но главврача на месте не оказалось. Молоденькая секретарша проводила его в отделение нейрохирургии на второй этаж.

— Палата номер 13, — сказала она.

Он пошел по коридору. Дверь в палату была открыта. Кирилл собрался с духом, перемялся с ноги на ногу и заглянул внутрь.

Анна неподвижно лежала на кровати, руки были аккуратно вытянуты вдоль тела поверх простыни, глаза закрыты. Рядом стоял высокий мужчина, примерно его возраста. Словно почувствовав чужое присутствие, тот обернулся и посмотрел на Кирилла.

Интеллигентный вид, внимательный и сосредоточенный взгляд. Белый халат, под ним — серый костюм, идеально сидящей на спортивной фигуре, стильные очки, дорогие часы. Однако даже сдержанный образ врача не мог скрыть его мужественность и брутальность. Кирилл сразу увидел в нем соперника и почувствовал укол ревности.

Он решительно зашел в палату, доктор сделал шаг навстречу.

— Евгений, друг Ани, — сказал оппонент и протянул руку.

— Кирилл, ее муж, — сухо ответил он.

Рука доктора до хруста сжала его собственную, но Кирилл виду не подал. Мужчины посмотрели друг другу в глаза. Тишину нарушали лишь размеренные сигналы больничной аппаратуры.

Кир заговорил первым.

— Я уже успел переговорить с главным врачом этой… больницы, — он манерно окинул рукой кабинет. — Мне сказали, что сделали все возможное, но я не думаю, что здесь способны на это. Я хочу знать ваше мнение, как ее друга.

— Я ее друг, но не ее лечащий врач, — пренебрежительно ответил доктор. Ему не понравился этот тип.

— Я намерен забрать ее в Москву, — безапелляционным тоном сказал Кирилл.

Тон доктора тоже сменился — голос стал спокойным и настойчивым.

— Я понимаю ваше состояние, но поверьте, здесь ей уже оказали и продолжают оказывать всю необходимую помощь. Для транспортировки в Москву сейчас нет необходимости. Тем более, что подобное решение в сложившейся ситуации (Евгений Михайлович указал на лежащую без сознания Анну) может принять только ее лечащий врач или консилиум врачей. Вы обязательно заберете ее, но как только она придет в себя.

Ответом стало молчание.

— Кирилл, Анна придет в себя. Возможно, ее мозг просто еще не готов мм… проснуться. Нужно время, — еще мягче добавил доктор.

«Этот придурок явно на стороне местных некомпетентных докторишек», — подумал Кир, а вслух сказал:

— Что за бред вы несете?

— Послушайте, я это вам как врач-психиатр говорю. Она очнется, — констатировал доктор.

— Я должен позвонить, проконсультироваться со своими докторами, — сказал Кирилл.

— Да, конечно, это ваше право, а мне уже пора, — холодно сказал Евгений и вышел из палаты. Он ни секунды больше не желал находиться рядом с этим столичным пижоном.

Уходя, он еще раз взглянул на Анну. «Муж, подумать только. Почему ты не сказала мне, Эн?»

Кирилл до вечера пробыл в палате с Анной. Врачи, местные и столичные, убедили его не предпринимать никаких действий и довериться методам установленного лечения.

Он вспомнил их первую встречу. Это произошло на вечеринке по случаю закрытия какого-то очередного мероприятия год назад. Красавица Анна Сергеевна Орлова — миниатюрная блондинка, нежная, утонченная. На ней было великолепное платье с открытой спиной, не короткое (как ему обычно нравилось в женщинах), но при этом подчеркивающее все достоинства ее прелестной фигуры.

Она держала бокал шампанского и о чем-то разговаривала со столпившимися вокруг людьми. Ее улыбка заворожила его. Словно почувствовав взгляд, Анна повернула голову в его сторону. Оценивающе посмотрела и отвела глаза. Уже тогда он понял, что это его женщина. Это была любовь с первого взгляда…

Около 9 вечера Кир собрался уходить. Он подошел к кровати, наклонился и поцеловал Анну. А затем полез в карман пиджака и достал из него коробочку. Открыл крышку и взял лежащее на красном бархате кольцо. Аккуратно надел ей на безымянный палец. Поцеловал ее руку и вышел из палаты.

У больницы его ждало такси. Кир сел в машину и отправился в гостиницу. Всю дорогу его не покидало гнетущее чувство надвигающейся катастрофы.

6

В палате номер 13 был полумрак. Мониторы подключенной аппаратуры освещали зону вокруг кровати. На улице было тихо, в окна пробивался тусклый свет фонарей.

Ночь вступала в свои права. Время близилось к полуночи.

Медсестра заглянула в палату — тихо подошла к спящей Анне, поправила подушку и одеяло, проверила оборудование и так же тихо вышла. По коридору разнесся звук ее удаляющихся шагов.

Анна неподвижно лежала на постели. На лице застыло умиротворение… Однако внутри нее был настоящий хаос! Все это время ее окружала тьма. Пустота заполняла всю ее сущность. Она блуждала, пространство вокруг напоминало бесконечные узкие коридоры или тоннели — ни входа, ни выхода. Она не могла больше идти, она не чувствовала больше свое тело… Оно словно распадалась на сотни частей, превращаясь в некую неопределенную субстанцию. Анна не чувствовала боли, вообще ничего не чувствовала, хотя нет, кое-что ощущалось очень отчетливо — чье-то присутствие. В этой тьме она была не одна, и ей было страшно.

Иногда наступали проблески в сознании, и тогда Анне казалось, что она слышит, что происходит вокруг. Врачей, которые столпились над ней и что-то делали с ее телом, — они что-то говорили, но она не понимала… Еще она слышала Джона: он просил ее вернуться. Она чувствовала его прикосновение и в ответ изо всех сил сжимала его руку.

Потом опять все исчезло, осталась только пустота, и она сама растворилась в ней. Сколько это продолжалось — час, день, год? Этого Анна не знала.

А потом пустота растворилась тоже. Она вновь очутилась в темном коридоре, но впереди был свет. Ей послышалось, как тихий, настойчивый голос зовет ее по имени. Анна пошла. Белое пятно впереди приближалось. Подойдя вплотную, она вытянула вперед руку, та погрузилась в полупрозрачную субстанцию. Внезапно все вокруг изменилось — пол сдвинулся, и Анна провалилась в белую мглу. Впереди замаячило тусклое пятно. Скорость ее падения по какой-то причине замедлилась. Теперь она как будто плыла под водой — все ближе и ближе, и наконец просочилась в прореху света.

И вот Анна лежала в центре какой-то незнакомой комнаты. Она попыталась пошевелиться, но ничего не вышло. Все вокруг было мутным — как будто она все еще находилась под водой или смотрела через водную рябь. Стояла полная тишина — ни звука.

Рядом с ней кресло, чуть дальше стол, на нем ваза с цветами. Персиковые обои на стенах, часы, стрелка показывала полночь. Она, кажется, задремала.

— Проснись, дитя, — тихий, ровный голос заставил Анну открыть глаза.

Что-то изменилось в комнате. Скорее на уровне инстинкта девушка ощутила, что кто-то наблюдает за ней. Анна медленно подняла глаза к потолку. В углу было черное, бесформенное пятно — оно двигалось и менялось. Анна наблюдала, как капли внутри растекаются, образуя две прорези — глаза, а в центре расползается дыра-рот. Снаружи, по бокам от «головы», чернота расходилась в разные стороны длинными тонкими полосами, напоминающими рога.

Если бы Анна в этот момент могла ощутить свое тело, то, наверняка, почувствовала бы, как на лбу выступил пот, а по коже побежали мурашки.

Ей так хотелось зажмуриться, но она не могла пошевелить даже веком и не могла оторвать взгляд от этих жутких глаз. И вот они вспыхнули ярким пламенем.

Боковым зрением Анна уловила, как в это самое время ваза без единого звука разлетелась на сотни осколков, а цветы, упав на стол, мгновенно засохли и почернели. Стрелки настенных часов замерли на отметке 03:59 (Не может быть! Ведь только что была полночь). Пламя внезапно погасло. Анна, как загипнотизированная, смотрела в эти кровавые глаза. Они были абсолютно черными, бездонными и в этой бездне она видела нечто совершенно ужасное — людей, много людей, и огонь, везде огонь.

Рот монстра отвратительным оскалом расплылся в подобии улыбки.

— Это грешники, не жалей их. Они сами выбрали свой путь, — четко услышала она голос в голове. Хотя в комнате по-прежнему не раздалось ни звука.

Глаза «потухли» — в их бездонной тьме больше не было ничего.

— Я умерла? — также «молча» спросила Анна.

— О нет, наоборот! Твое возрождение — нет, наше возрождение — уже почти завершилось, — его голос был низким, спокойным и ровным. — Осталось немного.

Оно закрыло глаза.

В комнате поднялся ветер. В стене, прямо под темной Сущностью, образовалось еще оно пятно, оно стало расти и притягивать к себе предметы, словно черная дыра. Стол, кресло и вся больничная аппаратура с трубками и шлангами оторвались от пола и полетели в небытие. Одеяло с кровати Анны тоже сорвало. Все вокруг нее превратилось в хаос. Однако сама она продолжала лежать неподвижно — ни один волосок на ее голове не пошевелился под силой бушующего в палате урагана. Настенные часы — они тоже в этом адском круговороте все еще каким-то непостижимым образом продолжали держаться на стене. Секундная стрелка едва заметно колебалась, силясь преодолеть невидимую преграду… и… пошла.

— Пора! — закричал голос прямо у нее в голове.

От этого рева в ушах Анны все загудело. Барабанные перепонки готовы были лопнуть.

— Посмотри на меня, — прошептал Голос.

И в следующий миг эта сущность сорвалась со стены и понеслась прямо на нее. Последнее, что запомнила Анна — глаза, жуткие глаза, приближавшиеся к ее лицу.

Все стихло и померкло.

Часы в палате показывали 4:00 утра. Наступил рассвет — время, когда ночная темнота отступает, когда отступает тьма.

Анна открыла глаза.

После долгого перерыва девушка вновь почувствовала свое тело, а вместе с ним и боль. Грудная клетка ныла, голова гудела, во рту пересохло. Она старалась не дышать, чтобы не провоцировать появление новой боли, и прислушивалась к своим ощущениям. Но Анну отвлекал настойчивый писк датчиков. В палате появились люди в синей форме. Врачи обступили ее. Внезапно ее глазам стало больно от яркого света. Она зажмурилась. От их разговоров было слишком шумно.

— Оставьте меня в покое, — прошептала она.

Внутри ее стала нарастать ярость. «Откуда это во мне?». Она начала вырываться, неистово колотя врачей руками. «Оставьте меня!».

— Анна, Анна! Вы слышите меня? Все хорошо! Все будет хорошо, — настойчиво говорил ей вкрадчивый женский голос.

А потом она почувствовала легкое жжение в правой руке от укола и погрузилась в тревожный сон.

Глава 3

7

Кирилл расположился в кресле в кабинете заведующего нейрохирургическим отделением. Прошло две недели с момента, когда Анна пришла в себя.

— Ну что ж, Кирилл Андреевич, у меня прекрасные новости. Как и предполагалось, сегодня мы выписываем Анну, — сказала Анастасия Игоревна. — Ее организм восстановился в невероятно короткие сроки. Я ни разу в своей практике не встречала подобных случаев. Как я уже говорила вам, после полученной травмы мозга Анна все еще смутно помнит события, предшествующие аварии. Но память обязательно вернется… Постепенно. В остальном же она в полном порядке. С уверенностью могу сказать, что Анна готова ехать домой.

— Это лучшая новость за последние недели! — ответил Кир.

Он встал, подошел к столу врача и положил конверт под лежащие документы.

— Анастасия Игоревна, спасибо вам за все! — сказал молодой мужчина, одарив женщину обаятельной улыбкой.

— Да вы что, заберите немедленно, — возмутилась завотделением.

Она потянулась за конвертом, и в этот момент Кирилл взял ее руку в свою — манерно поднес к губам и поцеловал. А потом быстро развернулся и зашагал прочь из кабинета.

Анастасия Игоревна так и застыла на месте. Придя в себя, женщина все же достала конверт и заглянула внутрь. Лишь краем глаза увидев красно-коричневые купюры, она тут же закрыла его и спрятала в карман своей больничной формы.

— Ох уж эти богачи, — улыбнулась врач.

Настроение в этот день у нее было особенно хорошее.

Кир, одетый с иголочки, улыбаясь, ждал Анну у машины. Шикарное авто он взял в аренду. На нем был не менее шикарный черный костюм. Волосы идеально уложены. В руках букет розовых гербер — ее любимых цветов.

Анна вышла из здания. За время пребывания в больнице и без того стройная блондинка стала совсем худенькой. На ней были надеты голубые джинсы модного кроя, белый топ, поверх накинут длинный коричневый пиджак. На ногах туфли-лодочки молочного цвета. Минимум косметики на лице и большие черные очки.

— Привет, родная! Как я рад! Наконец-то! — Он обнял ее, приподнял и закружил. — Ты выглядишь восхитительно!

— Привет! Ты мне льстишь, — улыбнулась Анна.

Его губы коснулись ее. Анна растерялась. Она не смогла понять внезапно нахлынувшие на нее чувства: смущение, нерешительность, сомнения…

Он посмотрел ей в глаза:

— Все в порядке?

— Да, все хорошо, я просто… Все кажется странным и в голове как будто туман.

— Ничего — это обязательно пройдет, — заботливо произнес Кирилл. — Поехали?

Они сели в автомобиль. Недалеко от больницы Кир увидел вывеску бара-ресторана и остановил машину. Анна задумчиво молчала. Видно было, что она еще не оправилась от пережитых ею событий. Она сняла очки — взгляд был слегка рассеянным и напряженным.

Пара зашла в ресторан и села за столик.

— Ты голодна? — он старался говорить, как можно непринужденнее.

— Нет, хотя, пожалуй, не отказалась бы от капучино и мороженого.

Он сделал заказ.

— Я все уладил с ДТП. Никаких проблем. Мужчину уже выписали из больницы. Я организовал ему путевку в Крым и оплатил все расходы за причиненный материальный ущерб. Думаю, там хватит, чтобы купить новую машину, так что, можно сказать, он даже в плюсе остался.

Кир улыбнулся, Анна улыбнулась ему в ответ и поблагодарила.

— Твою машину чинить не будем. Кстати, подушки безопасности не сработали во время аварии, ты что-нибудь помнишь об этом?

— Нет, я не уверена. Что-то смутно припоминаю, но пока не могу четко восстановить те события.

— Я дал задание адвокатам, думаю у нас получится отсудить кругленькую сумму. Но это уже не столь важно. Я заказал тебе новое авто.

Анна посмотрела на него удивленно, на лице засияла смущенная улыбка.

— Не боишься, что я и вторую тачку угроблю? — с усмешкой спросила она.

Он улыбнулся и подмигнул:

— Можешь бить хоть каждый день, в конце концов, мы можем себе это позволить. Только, чур, молотком. Сама, я прошу тебя, больше, пожалуйста, не попадай в такие передряги, обещаешь? Между прочим, я чуть инфаркт не схватил, пока ты там спящей красавицей прикидывалась.

Анна неожиданно звонко рассмеялась.

О! Как он соскучился по ней такой — жизнерадостной! Сердце защемило от тоски, ему захотелось сжать ее в объятьях и не отпускать.

Словно прочитав его мысли, девушка привстала со стула, наклонилась через столик и поцеловала его в губы. Нежное прикосновение заставило сердце Кира биться чаще.

— Это может хоть немного компенсировать причиненный тебе моральный ущерб? — кокетливо спросила она.

Он закрыл глаза, затем открыл, одарив ее игривым, слегка насмешливым взглядом:

— Вряд ли вы, девушка, так легко отделаетесь.

Оба рассмеялись. Их взгляды встретились. И тут он внезапно уловил нечто необычное, чего он раньше не замечал. Он не мог понять, что конкретно было не так во взгляде Анны, что-то, что-то чужое. Миг — и это ощущение пропало, так же быстро, как и возникло. Кир посерьезнел. Анна, кажется, мгновенно почувствовала перемену в его настроении. Романтические флюиды, витавшие между ними в воздухе секунду назад, растворились.

— Что ж, на часах уже почти семь вечера, — тон Кира сменился на деловой. — Я забронировал нам билеты на ночной рейс.

— Я не хочу в Москву. Я хочу остаться здесь. Ты же знаешь, у меня есть СВОЙ дом. Я хочу туда, — безапелляционным тоном возразила Анна.

— Ань, мы обязательно приедем летом погостить у тебя, у твоих родителей, обещаю. Но сейчас я никак не могу взять отпуск. Конец мая — горит куча сделок, договоров.

— Мне туда не надо, я хочу домой, — решительность Анны только усилилась. — Врач сказала, что мне сейчас нужен покой и тишина. Я думала, мы решили этот вопрос еще в больнице.

Она встала со стула, взяла сумочку в руки. Кирилл тоже встал, оставив на столике деньги.

8

Пара вышла из кафе. Они шли молча, затем сели в машину.

Кирилл повернул ключ зажигания, мотор тихо загудел. Он положил руки на руль и повернулся в сторону Анны. Та сидела, по-детски поджав губы, скрестив руки на груди, и смотрела прямо перед собой.

— Ань, я твой муж и настаиваю на том, чтобы ты поехала со мной. Я не могу оставить тебя одну и не могу остаться. Мне нужно закончить дела. Ну, пожалуйста! Всего на пару дней, может быть неделю. Прошу, поедем со мной.

Ответом стала тишина. Он вздохнул.

— Хорошо, я отвезу тебя домой.

— А ты? — спросила Анна.

— С учетом возможных пробок мы должны приехать часам к 9 вечера, — задумчиво ответил Кирилл, трогаясь с места. — Я улечу ночным рейсом или уеду на поезде, все равно. Придется перенести важное совещание.

В голосе его слышалось недовольство и разочарование. Анна повернулась и спросила:

— Хочешь остаться со мной? А улетишь утренним рейсом.

Кир посмотрел на нее:

— К черту завтрашнее совещание. К черту все. Разве я могу отказаться провести ночь под крышей с самой прекрасной женщиной на свете? — он одарил ее одной из самых соблазнительных своих улыбок.

— Что ж, я рада — вечер обещает быть томным.

Анна рассмеялась, а потом добавила:

— Я соскучилась по тебе.

— И я очень соскучился, — честно ответил Кир, обнял ее и поцеловал.

Автомобиль неспешно двигался в большом потоке машин. На выезде из Воронежа их ожидала пробка — пятница, 29 мая. Люди спешили покинуть душный город-миллионник, отправляясь на дачи.

Анна смотрела на проезжающие мимо автомобили, и внезапно на нее навалилась усталость, она закрыла глаза.

Ей снился сон.

…Она мчится по дороге на своей машине. Куда она спешит? Ей звонит Джон. Машина остановилась. Она говорит с другом по телефону. Поворачивает голову влево. Видит заброшенный поворот, лес. Деревья в нем сухие, на ветках сидят вороны, их много, сотни, может тысячи. Птицы не издают ни звука. Деревья расступаются, и становится видна церковь. Анна замечает какое-то движение в прорехах старых окон колокольни. Приглядывается — что там? Что-то красное. Две точки — глаза. Они смотрят прямо на нее. И в следующую секунду нечто вырывается из тьмы церкви и летит в ее сторону. Анна отворачивается, смотрит на дорогу и видит, как черное авто несется по встречке прямо в нее…

— Нет! — закричала она, резко выставив перед собой руки и уперевшись ими в панель автомобиля.

Кир вздрогнул от неожиданности.

— Эй! Детка, милая, спокойно. Все хорошо. Я здесь. Опять этот сон? — Кир взял ее руку в свою.

— Да, сон… — сказала Анна, пытаясь прийти в себя. — Где мы сейчас?

— Мы как раз проехали место, где ты… э… Проехали место ДТП. До города меньше 40 км. Скоро будем, — ответил Кирилл. — Давай я включу музыку.

В салоне заиграла приятная, медленная мелодия. Анна повернула голову к окну. Солнце уже село за горизонт. Вечерние сумерки обволакивали все вокруг. Руки ее замерзли. Странно — в салоне было тепло. Анна начала тереть озябшие пальцы. Нащупала подаренное Киром кольцо и опустила глаза. Камни на дорогом украшении переливались.

— Он ведь тебе не муж — ты не сказала ему «да», помнишь? — внезапно раздался тихий голос в ее голове, так отчетливо и неожиданно, что девушка вздрогнула.

— Что? — переспросила она так же тихо.

Но ничего не услышала. «Бред, ты просто устала», — подумала она про себя.

— Ты что-то спросила, любимая? — Кирилл внимательно смотрел за дорогой. Пальцы его правой руки щелкали на руле кнопку переключения радио.

— Нет, ничего, — ответила Анна.

Она вновь отвернулась. За окном мелькали высокие сосны. Внизу стволы деревьев были почти голыми, а ближе к макушкам покрывались густой кроной…

Лицо Анны отражалось в стекле, освещаемое придорожными фонарями. Ее глаза были печальными. Внезапно в сознание яркой вспышкой ворвался обрывок прошлого. На нее обрушились воспоминания, накрывая, словно лавина.

9

…Анна переступила порог одного из лучших и дорогих ресторанов в центре Москвы. Ее проводили на балкон. Из панорамных окон открывался захватывающий вид на город. Единственный столик. Свечи, цветы. За столиком сидел Кир, как всегда безупречный и элегантный. Увидев Анну, он встал и сделал шаг навстречу.

— Привет, я уже заждался, — сказал он, широко улыбаясь.

На Анне роскошное длинное темно-синее платье, подчеркивающее силуэт. Открытая спина и высокий вырез до бедра добавляли ей женственности и сексуальности.

— Ты сегодня самая прекрасная именинница на всем белом свете! — восхищенно произнес Кирилл.

— Привет милый! Спасибо. Еще и счастливая, ведь у меня самый красивый мужчина, — отозвалась Анна.

Она лучезарно улыбалась ему в ответ.

— Еще, возможно, и самый щедрый, — он поцеловал ее руку и помог сесть за столик.

— С днем рождения, Анечка!

Кирилл положил на стол ключи, перевязанные атласной лентой.

— Официант! — позвал он.

Стоящий все это время в тени портьер служащий вышел и наполнил их бокалы шампанским. Кир произнес тост.

Анна взяла ключи — на брелоке красовались четыре сплетенных кольца.

— «Ауди»? — с восторгом воскликнула она. — Кир, да ладно, ты, что подарил мне машину?

— Детка, ты достойна большего! К тому же, это не самое главное событие сегодняшнего вечера. Давай наслаждаться им, — загадочно произнес Кирилл.

— Признаюсь, я дико голодная, — рассмеялась Анна.

— О! Не переживай, я заказал столько еды, что можно накормить даже медведя, — заверил ее Кир.

Они непринужденно беседовали. Он увлеченно рассказывал об очередной удачной сделке. Она слушала в пол уха, думая о своем.

Естественно, Анна догадалась, о каком событии намекнул Кир, она ждала этого момента, но, к сожалению, не с радостным трепетом.

Он нравился ей, очень нравился. Безусловно, Кир — мужчина, за которым любая женщина чувствовала бы себя, как за каменной стеной. Но эта стена грозила вот-вот придавить ее и расплющить. При всех достоинствах Кир оставался тщеславным, властным, вспыльчивым, но главное — до чертиков ревнивым.

Поначалу Анне это даже казалось забавным, но со временем ее начали напрягать его звонки. Они часто были исключительно с целью проверить, где она и что делает. Иногда доходило до маразма. По видеосвязи он просил пройтись по комнатам в квартире (чтобы рассмотреть обстановку), заставлял заглянуть в ванную, а иногда и в туалет! Когда он звонил — ей не раз приходилось включать телевизор или воду, чтобы подтвердить, что она дома…

Все это было вроде в шутку, в контексте разговоров, но для нее это было слишком. Также Анна знала, что Кир следит за ней на работе — он в курсе, с кем она общается, с кем встречается. Он даже звонил ее подругам, ненароком выспрашивая подробности совместных вечеринок или походов в бары. На все ее доводы Кир оправдывался, отшучивался, не воспринимая их всерьез.

Часто она задавалась вопросом: можно ли жить с человеком, который тебе не доверяет? Сможет ли она жить так всю жизнь? Сейчас, сидя за этим столиком, она четко осознала: нет, не сможет. Анна всегда ценила свободу в отношениях — свою и партнера. Оставляла личное пространство. Доверие — это главное, что может сделать союз двух людей крепким, ну и, конечно же, любовь. Во втором пункте девушка тоже была не совсем уверена.

На балконе заиграла медленная музыка, отвлекая ее от собственных мыслей. Кирилл встал со стула, подал ей руку и закружил в танце.

Когда мелодия закончилась, принесли десерты. Кирилл отпустил официанта. Они остались на балконе одни.

Анна посмотрела в окно и увидела в отражении свое лицо. Грустный взгляд ничуть не походил на взгляд влюбленной, счастливой женщины. Она отвернулась.

— Дорогая! — Кирилл взял ее руку, поцеловал и нежно сжал. — Анечка, ты знаешь, как я люблю тебя. Вот уже больше года мы вместе, и я не вижу смысла тянуть. Ты — женщина, с которой я готов навсегда связать свою жизнь.

Он потянулся к пиджаку и нащупал в кармане бархатную коробочку. Анна поняла, что еще немного, и она уже не сможет отказать ему. Сейчас или никогда. Выпитый алкоголь придал ей храбрости. Она собралась с духом и твердо произнесла:

— Кир, я прошу тебя, не надо.

Мужчина в недоумении застыл и уставился на нее.

— Давай подождем с этим. Я, кажется, не готова.

— В каком смысле ты не готова? — в голосе слышалась растерянность.

— Прости, — только и сказала Анна, отведя взгляд.

— Нет, подожди, так не пойдет. Ань, я жду объяснений, — настаивал Кир, чувствуя нарастающий гнев.

— Что тут объяснять? — неловко сказала Анна.

— У тебя кто-то есть?

Кир все еще держал ее за руку, он сжал пальцы, так, что девушка почувствовала, как хрустнула костяшка. Она высвободила руку.

— Конечно, нет! Как ты можешь такое говорить? — Анна тоже начала закипать, чувствуя, какой оборот принимает их разговор.

Она встала и подошла к окну. Кир сидел неподвижно, осмысливая все, что только что услышал. Его мечты, планы — все рассыпалось в прах.

— Нет, мне все же непонятно, давай проясним, — потребовал он.

Мужчина вскочил со стула и подошел к любимой. Аромат ее духов сводил с ума. От мысли, что она может принадлежать кому-то еще, он пришел в ярость.

— То есть я дарю тебе тачки, побрякушки, шмотки — к этому ты готова, а выйти замуж за меня ты, черт подери, не готова? Так получается, Ань? — взревел он.

Анна повернулась. Их глаза встретились, не отводя взгляд, она ответила ему грубо:

— Погоди, дорогой, ты ничего не путаешь? Я не бедная провинциалка, которую ты подобрал, пригрел и содержал все это время. Я в состоянии сама купить себе шмотки и побрякушки, как ты выразился, и машина у меня тоже есть. Я не просила тебя о подарках. Ты сам покупал!

Взгляд Кирилла смягчился, и он устало произнес:

— Прости, прости пожалуйста, я не хотел обидеть тебя. Я… Я просто в шоке от всего происходящего. Не так я представлял себе этот вечер.

— Я тоже не так себе все представляла, Кир. Честное слово, я люблю тебя, но не готова сейчас на такой ответственный шаг. Нам необходимо больше времени, чтобы узнать друг друга, — ответила Анна.

Она собралась отойти от окна, когда Кир придавил ее своим телом к стеклу и начал страстно целовать. Руки его заскользили по платью, трогая ее грудь, бедра.

— Анна, — прошептал он.

Тело ее поддалось натиску — всегда поддавалось. Кир был хорош, очень хорош. Дикий, как зверь, от его пылких поцелуев она чувствовала неконтролируемую, всепоглощающую страсть.

— Прошу, не надо. Хватит! — взмолилась Анна.

Она попыталась высвободиться из крепких объятий. И тут Кир положил руку ей на горло, слегка сжал и еще сильнее придавил собой к стеклу. Второй рукой он зажал ее запястья и поднял над головой девушки.

— Он лучше меня? — насмешливо спросил мужчина, но в глазах не было и намека на шутку.

— О чем ты? — прошептала Анна.

— Я спросил, он лучше трахает тебя, Анна? А? Ответь мне? — прорычал он ей в ухо.

— Ты псих! — прохрипела она.

Он разжал пальцы на горле и впился в него губами. Анна не смогла сдержать стон. Кирилл опустил руку, расстегнул молнию на брюках.

— Нет, — запротестовала женщина. — Пожалуйста, Кир, нет!

Он закрыл ей рот страстным поцелуем. Затем поднял платье и резким движением порвал на ней трусики. Тонкое черное кружево упало на пол. Анна начала еще сильнее биться, пытаясь освободиться от его хватки. Но мужчина не обращал на это внимание. Его пальцы ощутили, что она готова. Кир приподнял Анну одной рукой и вошел в нее, прикрыв веки от удовольствия. Резкие, мощные толчки вскоре заставили ее содрогаться от наслаждения. Она застонала, и он кончил. После чего аккуратно поставил любимую на пол.

Анна тяжело дышала, щеки ее раскраснелись. Она поправила платье и прическу. Кир, приведя себя в порядок, открыл было рот, чтобы сказать, как ему было хорошо, но не успел — Анна влепила ему звонкую пощечину.

— Это ничего не меняет. Все кончено. Слышишь? Между нами все кончено, — холодно процедила она.

Девушка подошла к столику, схватила свой клатч. В дверях появился настороженный официант. Не обращая на него ни малейшего внимания, Анна бросила через плечо Киру:

— Трусики можешь оставить на память! — сказала она и быстро зашагала к выходу.

Кир с невозмутимым видом поднял с пола пикантный предмет дамского гардероба и, подмигнув официанту, положил тонкое кружево в карман своего пиджака. Затем взял со стола мобильный, попросил служащего записать все расходы на его счет и тоже зашагал прочь.

10

Ему удалось перехватить Анну у такси на выходе из ресторана. Она уже села в машину.

— Ань, подожди, прошу!

Кир схватился за дверь, не позволяя той закрыться. Водитель такси обернулся:

— Эй! В чем дело? Леди, вы его знаете?

— Да, все в порядке, — ответила Анна.

— Держи, друг — это за беспокойство. Дай нам минуту, — не глядя на водителя, сказал Кирилл и протянул несколько тысячных купюр.

Водила взял деньги и деликатно отвернулся, немного накрутив музыку.

Кир сел в салон и закрыл дверь.

— Прости меня, детка, ну пожалуйста, — начал он.

— Не трогай меня, — устало отозвалась Анна.

Кир придвинулся вплотную и, не прикасаясь к Анне, шепнул ей на ухо:

— Я знаю, что тебе понравилось. Ань, ответь мне, тебе же понравилось?

Его баритон ласкал слух. Вопреки всему, она не могла устоять перед обаянием этого мужчины. Но это уже мало что значило, она приняла решение.

— Да, Кир, мне понравилось, ты великолепный любовник, — сухо сказала Анна. — Но эта роль очень сильно отличается от роли великолепного мужа. На одном сексе наш брак долго не продержится. Ты же понимаешь? Так зачем все это…

— Послушай, давай не будем рубить с плеча, хорошо? — спросил тихо Кирилл. — Я отвезу тебя?

— Нет, — твердо сказала Анна.

— Окей. Давай так: поезжай на такси. Я заказал нам на ночь номер в гостинице недалеко отсюда, твой чемодан уже там, — Кир горько улыбнулся. — Утром мой подарок будет ждать тебя у входа. И я буду ждать твоего звонка.

Анна молчала.

Кир положил ей на колени ключи от машины:

— Ну же, дай мне еще один шанс, нам — дай нам шанс.

— Хорошо, я подумаю до завтра. Но ты должен изменить свое поведение — никакой ревности. Это мое условие, — устало произнесла она.

— Я обещаю, Ань, — коротко ответил он, назвал водителю адрес гостиницы, вышел из машины и закрыл дверь.

Такси укатило прочь.

Они расстались на пороге ресторана, и он надеялся, что завтра, когда пошлет ей огромный букет цветов, Анна оттает. Они встретятся и все обсудят за обедом. Но он ошибся.

Рано утром она вышла из отеля. Нажала на брелок сигнализации. Писком отозвалось припаркованное недалеко от входа авто. Им оказалось Audi TT — красное купе ослепительно переливалось в утренних лучах солнца.

— Что ж, неплохо, — Анна улыбнулась и села в машину.

Впереди у нее был путь в 500 километров. Она ехала домой. Она ехала к Джону.

Глава 4

11

Машина Кира медленно подъезжала к месту назначения. Об этом говорила уже вторая по счету приветственная стела на въезде.

«Что это? Якорь? Интересно, при чем тут якорь? До моря отсюда еще километров 500», — ухмыльнулся про себя мужчина. — «Захолустный городишко, таких тысячи по стране. Сколько здесь живет людей? Тысяч 30? Интересно, чем они тут занимаются? Время и десяти нет, а вокруг ни души».

Он свернул на главную улицу.

— Ань, проснись, мы почти приехали, — Кир потрогал ее за плечо.

Но она не спала. Она вспомнила, почему уехала в тот день на машине, и почему Кир был не с ней. Внутри все кипело от гнева — кольцо на пальце, ее согласие на помолвку — получается он врал ей все время, пока она была в больнице.

Она презрительно посмотрела на Кира.

— Куда дальше? — спросил он.

— Все время прямо.

— Красивый город, — непринужденно сказал Кир.

Ответом стало молчание. Мужчина сосредоточился на дороге.

Они проехали несколько километров. Показалась небольшая церковь.

— Нам налево перед храмом, — сказала Анна.

Машина неспешно завернула, двигаясь мимо городского кладбища.

Они проехали пару километров и оказались в новом районе города. В основном здесь были современные и дорогие особняки. Частные дома тянулись стройной вереницей.

— Сюда, — Анна показала на очередной поворот.

Кирилл въехал на тихую улочку, с двух сторон застроенную двухэтажными коттеджами. Красивые, ухоженные участки дремали в свете уличных фонарей.

— Мой дом — 37, вон там, — рукой показала чуть вдаль Анна.

Воздух здесь был невероятно чист, с примесью ароматов цветущих трав. Кирилл открыл окна, наслаждаясь запахами.

— Нравится? Здесь здорово, я тебе говорила. А зимой — как классно здесь зимой! Увы, но за год ты так и не нашел времени, чтобы мы приехали сюда погостить, — вслух сказала девушка, а про себя добавила: «А теперь ты здесь надолго не задержишься».

У дома Анна заметила на обочине машину — белый «Мерседес» стоял с выключенными фарами. Дверь иномарки открылась.

Кир припарковал свой черный кроссовер BMW у гаража, бросил взгляд на гостя:

— А! Докторишка — собственной персоной.

— Я не ждала его сегодня, — слова Анны прозвучали, как оправдание.

Они вышли из машины и направились ко входу.

— Привет, Джон! — Анна улыбнулась и обняла друга.

— Привет!

Джон не ожидал увидеть их обоих, но виду не подал. Она говорила, что Кир улетит в Москву. Он не был у Анны последние дни перед выпиской, так как Кирилл находился там постоянно. Джон чувствовал, что ей неловко общаться с ним при муже. Да и сам он, если честно, тоже был не в восторге от этого. Он просто хотел повидать ее тет-а-тет. Как врача, его, естественно, интересовали все подробности ее состояния, ощущения, а как друг он искренне переживал за нее. Поэтому, узнав от Анастасии Игоревны, что ее сегодня выписали, он поехал к ее дому и последние пару часов провел в ожидании.

— Доктор, какая неожиданная встреча в столь поздний час, — сказал Кирилл, руку он не протянул.

— Да, действительно. — Джон смотрел в глаза Анне, не обращая на последнего внимания. — Я заехал всего на пару минут, чтобы узнать, как твое самочувствие, подумал, что у тебя шаром покати и купил кое-какие продукты.

Он открыл багажник своего авто и достал несколько пакетов, протянув их Кириллу. Тот взял, мимолетно разглядывая их содержимое. Внутри у Кира все клокотало от ярости.

— Спасибо, — сказала Анна и достала ключи от входных ворот. — Это так мило с твоей стороны, у меня и правда в холодильнике пустота. Я не была здесь с новогодних праздников. Давайте зайдем, выпьем по чашке кофе.

— О, нет, я не буду вам надоедать, к тому же вы, наверное, устали с дороги, — добродушно сказал Джон.

Доктор улыбнулся Анне и открыл уже было дверь своей машины, когда Кирилл, поставив пакеты у входа, вернулся и подошел вплотную. Джон, расправив плечи, повернулся к оппоненту.

— Да что вы, доктор, заходите, вы так расстарались, явно готовились к встрече с моей женой, — Кирилл указал на продукты. — Вон и вино купили — исключительно как друг, я полагаю. За кого вы меня оба принимаете? За идиота?

«Ты и есть идиот», — подумал про себя Джон.

Кир начал заводиться, обернулся к Анне. Та стояла, опешив от неожиданности.

— Милая, я смотрю, он тут как к себе домой ездит. На той новогодней вечеринке он тоже был? Ты с ним была?

Наконец обретя дар речи, Анна сказала:

— Естественно, мы были вместе — Джон мой друг юности. А помимо нас там была его девушка и еще человек 20. И ты, кстати, тоже должен был быть там, но не приехал, как, впрочем, и на большинство праздников.

Анна пошла к Кириллу:

— Не психуй!

Она положила руку ему на плечо, но Кир убрал ее.

— А ты не лезь, специалист по психам тут он, — бросил Кир в сторону Джона. — Так что скажете, Евгений… как вас там, похоже это на диагноз?

Джон ощутил, как уже в нем нарастает гнев, но постарался успокоиться,

«Ты ревнивец, каких свет не видывал и полный кретин!» — подумал он про себя.

— Вряд ли я смогу сказать вам что-то утешительное, Кирилл, — с насмешкой произнес доктор. — А что касается меня — я просто принес продукты.

Кир сжал кулаки…

— Добрый вечер, соседи!

Все обернулись, устремив взгляды на идущую к ним молодую женщину.

— Света, привет! — отозвалась Анна.

Светлана подошла, поздоровалась. Окинула взглядом красивых мужчин, протянула каждому руку.

— Вы погостить на лето?

— Да, приехали. Думаю, пару месяцев проведем здесь точно.

— Очень рада, — сказала она и кокетливо улыбнулась. — А я вот вышла на вечернюю пробежку.

Она тряхнула копной своих каштановых кучеряшек, распрощалась с соседями и, вставив в уши наушники, неспешно начала свой забег.

Тем временем Анна открыла калитку.

— Так, закончим этот нелепый разговор сейчас же! Жень, спасибо тебе еще раз.

— Я уеду, если буду уверен, что все в порядке.

— Не переживайте, доктор, у нас все в полном порядке, — Кир зашел во двор.

Анна помахала Джону и показала жестом, что позвонит. Он сел в машину. Она смотрела вслед. Авто медленно отъехало от дома и вскоре скрылось за поворотом.

12

Зайдя в дом, девушка принялась выкладывать продукты, на автомате распихивая их по полкам в холодильнике. Кирилл сел за стол в небольшой, но уютной гостиной.

В комнате повисло напряженное молчание.

— Что между вами? Скажи честно, Ань? — раздался напряженный голос Кира.

Анна резко встала, чтобы ответить, но в глазах у нее потемнело. Разум затуманился, и она отчетливо увидела (словно ей показывали кино) нелицеприятную сцену…

Кир сидит на заднем сиденье своего автомобиля, рубашка распахнута, на коленях спущенные брюки, лицо его выражает страсть и вожделение. А сверху на нем (спиной к мужчине) «скачет» блондинка. Кир яростно двигает ее вверх и вниз, держа обеими руками за живот. Ее груди качаются в такт их движениям. Лицо женщины закрывают короткие волосы платинового цвета. Однако, Анне оно кажется смутно знакомым. Где она ее видела?

А потом все пропало, в глазах опять померкло, и среди тишины в сознании раздался тот самый, тихий, но настойчивый голос:

— Это случится совсем скоро, он уже обманул тебя и сделает это еще раз. Он не сдержал данное тебе обещание.

Анна открыла глаза, руки ее опирались на кухонный стол. Мозг силился понять, что только что с ней произошло, но ответа не было. Она посмотрела на Кира, тот спешил на подмогу.

— Нет, не надо, не подходи, — сказала она.

То, что Анна увидела — было так реально и так… отвратительно. Она сняла кольцо и положила украшение на стол.

— Когда мы прощались с тобой там, у ресторана, в тот последний наш вечер, что ты пообещал мне? — тихо спросила она.

Кир растерялся.

— Ты пообещал мне не ревновать больше, ты хотел дать нам еще один шанс.

— Ты вспомнила?

— Да, я вспомнила тот вечер!

Кир молчал. Но потом было начал оправдываться…

— Уходи, пожалуйста, я не хочу и не могу тебя видеть. Я слишком устала, чтобы слушать нелепые объяснения. Видит Бог, я давала тебе шанс, но ты им не воспользовался.

Анна села на стул.

— Хорошо! Я уеду, но вот вернусь ли? Это вопрос. Ты неблагодарная стерва, — Кир помолчал. — Но я люблю эту стерву. Поэтому так себя и повел. Слышишь, Ань, люблю тебя! Разве этого мало?

Он взял ключи со стола, встал и направился к выходу. Остановился у дверей, посмотрел на сидящую в кресле Анну — та не повернулась и не сказала ни слова.

— Я тоже устал. Прощай.

Дверь хлопнула. Черное BMW рвануло с места, осветив окна гостиной, и с ревом отъехало от дома.

Анна вышла на террасу, открыла бутылку вина и налила бокал. Она думала.

Внезапно залаяла соседская собака. Пронзительный, подвывающий голос животного противно звучал где-то совсем рядом за забором. Через какое-то время послышался звук открывающихся дверей — вышла хозяйка.

— А ну, на место! Маффин, я кому говорю! Фу! — раздалось в соседнем дворе.

Но эффекта было мало, собака продолжала подвывать и лаять.

У Анны разболелась голова. Она поднялась в спальню и прямо в одежде обессиленно упала на постель.

Вскоре во дворе все стихло, и она провалилась в глубокий, тревожный сон.

Ее преследовал кошмар.

Полумрак. Старые серые стены, дощатый пол. Узкие высокие окна заколочены наглухо досками. Все в пыли. Анна стоит в центре церковного зала. Внезапно загораются свечи в кандилах. На каменных стенах она видит большие старинные иконы — у святых нет лиц. На большинстве вместо образов черные пятна, словно выжженные огнем, на других очертания частично сохранились, но их будто небрежно размыли водой, отчего образовались подтеки, искажая и обезображивая лики. Лишь икона Спасителя в терновом венце на голове сохранилась в неизменном виде.

Внезапно порыв ветра задувает свечи, и образа меркнут.

— Здесь Его больше нет — Я ваш спаситель, — раздается в вихре пронзительный рев.

Доски на окнах начинают ходить ходуном, будто что-то рвется внутрь, слышится треск, осколки стекла летят в разные стороны. Анна садится на корточки и закрывает голову руками.

— Перестань, — кричит девушка.

Она поднимается с колен и мчится к выходу. Сердце бешено колотится, а двери все дальше — церковный зал растягивается, превращаясь в тоннель.

— От меня не сбежать! — грохочет голос.

— Помогите мне, прошу, — шепчет на бегу Анна, обращаясь к высшим силам.

— А-ха-ха-х! — пронзительный, громкий смех заполняет все вокруг.

Внезапно двери с огромной скоростью приближаются, и Анна, не успев остановиться, со всего маха врезается в них. Начинает дергать ручки, но все без толку — двери заперты. А потом наступает оглушительная тишина. За спиной Анна слышит тихие шаги. Она замирает, не в силах обернуться.

— Пожалуйста! Это только сон, проснись! — уговаривает она себя.

Шаги приближаются. Анна ощущает на затылке чье-то дыхание и чувствует, прикосновение к плечу.

Она кричит и кричит, но не может проснуться.

Внезапно прямо под куполом раздается знакомый громкий звук. Нет, не звон колокола, а сигнал входящего сообщения с ее мобильника. Вырывая ее из плена кошмара.

Анна открыла глаза и подскочила на кровати. Сердце ее колотилось так, как будто она только что пробежала марафон.

Она непроизвольно оглянулась на вход в спальню — в проеме виднелся неосвещенный коридор. В доме было темно и тихо, в спальне — душно и страшно. Она постаралась успокоиться.

На тумбочке экран мобильного подсвечивался от пришедшего оповещения. Анна села на кровать, но ноги на пол не спустила. Потянулась за телефоном. 4:00 утра. В мессенджере она прочла сообщение:

Кир:

Я все обдумал. Я такой, какой есть. И я люблю тебя больше жизни. Этого должно быть достаточно. Подумай. Предложение мое в силе. Я приеду в середине июня и хочу, чтобы к тому времени ты сделала выбор.

04.00

Анна еще раз перечитала текст, вздохнула, выключила мобильник и откинулась на постель.

В аэропорту Воронежа Кирилл тоже отключил свой телефон и сел в самолет. В Москву. Он улетал с чувством, что между ними все кончено.

Глава 5

13

Уснуть Анна больше не смогла. С первыми лучами солнца в комнату ворвался яркий свет, отгоняя прочь ночной кошмар. Анна встала, приняла горячий душ, накинула халат и вышла на балкон. В шесть утра все вокруг было еще сонным и пустым, а воздух по-весеннему чистым и свежим. Улица ее была последней, и поэтому открывался великолепный вид на поля, овраги, взгляд упирался в стоящий поодаль лес.

Когда она выбирала дом, этот небольшой двухэтажный коттедж сразу ей приглянулся. На первом этаже были совмещенные большая кухня, обеденная зона и гостиная, большие распашные стеклянные двери выходили на террасу на переднем дворе. Участок перед домом небольшой, но уютный — вымощенный плиткой, аккуратно подстриженный газон, несколько клумб с неприхотливыми цветами. Невысокие деревца посажены по периметру двора, в тени листвы стоят качели, вдоль забора растут туи — все как она хотела.

На втором этаже в доме расположились санузел и небольшой холл, через который можно было попасть в три спальни. Центральная — хозяйская — была светлой и просторной. Посередине широкая кровать, напротив большое зеркало, в углу гардеробная, компактный туалетный столик. Выход на балкон с видом на задний двор. Собственно, последнего практически не было — пара метров земли и забор.

Анна еще раз окинула взглядом утренний пейзаж, окончательно успокоилась и спустилась вниз.

Чтобы ни о чем не думать, она решила заняться генеральной уборкой. На полную включила любимую музыку. Весь день она наводила чистоту, стирала, убирала ненужные вещи. И лишь когда ее желудок (уже не в первый раз намекавший, что пора бы и подкрепиться) окончательно устроил бунт, Анна закончила дела.

Было уже шесть вечера.

Она открыла мобильник — пропущенных и сообщений нет. Найдя нужный контакт, девушка несколько секунд подержала большой палец над кнопкой вызова «Джон», но так и не нажала. Скользнув взглядом по его фотографии, выключила экран телефона. Сегодня ей никого не хотелось видеть.

Поужинав, Анна вышла во двор. Открыла гараж. Белый «Лексус» ждал хозяйку полностью обслуженный и заправленный — папа постарался.

«Спасибо», — с улыбкой подумала Анна.

Она любила эту машину. Это была ЕЕ машина, купленная на кровно заработанные.

Мотор приятно загудел, и Анна решила прокатиться. Сначала проехала по улицам — все так изменилось за последние годы. Город рос, строился. На месте старого центра сегодня высились новые многоэтажки, скверы, спортивные площадки, торговые центры…

Тем временем «Лексус» оставила город позади — дорога уходила вдаль, с обеих сторон обволакиваемая высокими соснами. Анна накрутила погромче музыку и сильнее вжала педаль газа в пол.

Возвращаясь домой, она зашла в продовольственный супермаркет. Когда с пакетами еды Анна села в машину, солнце уже заходило за горизонт. Вечерние сумерки медленно окутывали все вокруг. Когда она неспешно подъехала к дому, на часах было уже полдевятого. Загнав автомобиль, она занесла пакеты и вышла на террасу.

Вечерний воздух был густым и насыщенным. Сев в любимое плетеное кресло, Анна закрыла глаза и, наконец, дала волю мыслям. Вспомнив вчерашнюю сцену расставания с Киром, девушка сосредоточилась и внезапно для самой себя мысленно спросила:

«Кто ты?»

Тишина…

Анна почувствовала себя глупо.

«Ответь мне!»

— Здравствуй, Анна! — раздалось тихо в голове.

Девушка чуть не подпрыгнула.

— Я твой друг. Не надо бояться меня.

«Ты ангел?»

В голове раздался тихий смех:

— Так меня тоже называли, если тебе нравится, пусть будет так, — голос был мелодичным, успокаивающим.

«Зачем ты здесь, что тебе нужно?»

— Как ответить тебе на этот вопрос? У меня много миссий здесь, на земле. В данный момент я забочусь о твоем благополучии.

«Но почему я?»

— Ты нуждалась в помощи, и я пришел.

«Ты уйдешь?»

— А тебе бы этого хотелось, дитя? — голос стал задумчивым и настороженным.

— «Да, наверное, я… не знаю».

— Всему свое время, — назидательным тоном отозвался он и затих.

Она немного выждала.

«Эй, ты тут?»

Ответа не было.

— Боже, я схожу с ума, — устало сказала вслух она.

Анна поднялась в спальню, светильник выключать не стала. Она еще несколько раз попыталась начать внутренний диалог, но безуспешно. Заснуть не получалось. Анна долго ворочалась с боку на бок…

— Теперь мы неразлучны с тобой до самой смерти, твоей смерти, — отозвалось в коридорах ее подсознания, но Анна уже спала.

Свет в окне дома №37 горел всю ночь.

14

Следующие дни Анна была то в приподнятом, то в подавленном состоянии. Сначала ситуация с голосом в голове пугала ее, но потом она привыкла к тихому, вкрадчивому собеседнику.

Разговоры с ним быстро стали казаться такими естественными — как разговор самой с собой. Она спрашивала его обо всем. Внутренний голос (дух или ангел, Анна еще не разобралась) рассказывал ей такие невероятные вещи о бытие, появлении мира, о добре и зле. Но на некоторые темы отвечал уклончиво. Например, о Боге говорить отказывался, поясняя, что людям, нельзя много знать о высшем мире.

Вечерние диалоги с «внутренним собеседником» быстро стали для нее привычными, настолько, что, когда он не появлялся, Анна чувствовала себя одиноко.

Дневник Анны

Запись июнь 2024 года

Мне нужно все записать, чтобы поделиться этим хотя бы с бумагой. Итак, я, очевидно, не вполне отошла от аварии или, возможно, я схожу с ума.

Я слышу голос в голове. Он говорит, что он спас меня, что пришел помочь. Он появляется только после заката солнца, днем голос молчит. Возможно, это как-то связано со временем аварии.

Еще он показывает мне будущее, как глупо звучит, но это так. Я видела то, что, возможно, произойдет.

Я бы хотела поговорить с Джоном, но он решит, что я спятила. Мне нужно разобраться во всем. Нужно подождать.

Близились очередные выходные. Кир после того сообщения не позвонил за две недели ни разу. С Джоном Анна созванивалась регулярно, но от встреч уклонялась, ссылаясь то на самочувствие, то на многочисленные дела, связанные с переездом. От предложенной им помощи Анна тоже отказывалась.

В начале десятого утра субботы девушка еще валялась в постели — она жутко не выспалась, так как проговорила с новым «другом» всю прошлую ночь. Анна перестала стесняться и в какой-то момент даже стала отвечать ему вслух. Однако, случилось кое-что странное (если в ее ситуации не считать все странным).

— Я вижу, что ты не ладишь со своим парнем, — вдруг в разговоре спросил голос.

Анна растерялась:

«Не то чтобы мы не ладим, скорее у нас все движется к концу.»

— Ты хочешь быть с ним?

— Я не знаю, — вслух сказала Анна. — Почему ты спрашиваешь?

— Мне интересно познавать людские эмоции и чувства. А что насчет твоего друга?

— Джон?

— Твои мысли заняты этим мужчиной.

— Ты читаешь мои мысли?

— Нет, что ты, я не Господь Бог! Зачем мне это, — рассмеялся он.

Анна тоже улыбнулась:

— Ну, не знаю, а почему ты спрашиваешь?

— Хочешь, он будет наш? — тон голоса изменился, стал лукавым и настойчивым, но Анна не придала этому значения.

— Нет, конечно, нет, о чем ты, у него есть невеста.

— Так дело только в ней?

— Возможно, я не знаю, — уклончиво ответила Анна.

— Ты задумалась. Вас ведь связывали чувства. Он и сейчас неравнодушен к тебе.

— Откуда ты это знаешь?

— Сердца людей, их тайные желания, пороки — мне известно все! И твои в том числе, — важным и надменным тоном ответил ей голос.

— Да? — Анна растерялась. — Ну, в таком случае, зачем спрашиваешь?

— Она не станет помехой вашим отношениям. Только скажи мне, — голос был мелодичным и ласковым.

— Я не понимаю тебя.

— Скоро, очень скоро ты все поймешь.

— Расскажи!

— Мне пора, а тебе пора спать. Утром придет гость. Не говори ему о нашем маленьком секрете. Он не поймет тебя, Анна, — сказал голос и затих.

— Эй! Постой, вернись, прошу тебя, мы не договорили.

Тишина.

Анна выключила свет, но в комнате уже не было темно. Она глянула на часы — без пяти минут четыре утра. Она закрыла глаза и тут же провалилась в безмятежный предрассветный сон.

10 утра. Анна заварила кофе и вышла на террасу. В соседнем дворе слышались голоса, несколько мужчин таскали из грузовой машины во двор коробки и сумки.

Лидия Андреевна — сердобольная одинокая женщина лет 60-ти. Каждое лето она приезжала сюда откуда-то с Севера. Сама она уже заселилась, а вещи, видимо, только доставили.

— Ставьте сюда, а эти заносите вот сюда. Да нет же! Аккуратнее, вы разобьете мой фамильный хрусталь! — доносился ее голос…

На столе зазвонил телефон.

— Привет, Джон, — радостно сказала Анна в трубку.

— Привет, Эн. Я подумал, раз ты не хочешь меня видеть, то, пожалуй, стоит самому напроситься в гости. Как насчет круассанов к завтраку? — спросил он.

— С удовольствием, я как раз сварила нам кофе.

— Замечательно, — весело отозвался он. — Открывай дверь.

Анна впустила гостя. На Джоне были синие джинсы и белая рубашка: воротничок расстегнут, рукава закатаны до локтя. Одежда выгодно подчеркивала стройную и мускулистую мужскую фигуру, придавая небрежный, но в тоже время элегантный вид. Волосы теперь он носил короткие, но стрижка была по последней моде и безумно ему шла.

Джон поднялся по ступенькам на террасу, обернулся и спросил:

— Тут позавтракаем?

Анна кивнула.

— Кстати, у тебя очень милый дворик.

Милым был и он сам. Здесь, в ее саду, с пакетиком выпечки в руках он смотрел на нее своими бездонными голубыми глазами и улыбался. Этот мужчина, казалось, только что сошел с обложки глянцевого журнала. Анна моргнула, отгоняя наваждение, и мысленно поругала себя за легинсы и свободную футболку: «Могла бы и приодеться».

А вслух сказала:

— Присаживайся, где тебе удобно.

Они долго разговаривали.

Джон расспрашивал ее о самочувствии, нормально ли она ест, спит, не беспокоят ли ее головные боли…

— Со мной все в полном порядке, не волнуйся, — Анна хотела рассказать про ночные кошмары и голос в голове (возможно ей действительно нужен мозгоправ), но не решилась.

— Ты что-нибудь вспомнила о моменте аварии, что тогда произошло?

— Нет, пока нет. Это меня тревожит, кажется, что я упускаю что-то важное, силюсь вспомнить, но ничего — провал, черная дыра. Зато я вспомнила вечер накануне аварии.

Анна рассказала, что отвергла предложение Кира. Джон был таким внимательным, участливым, и на нее нахлынуло. Она выложила ему все: о бесконтрольной ревности своего бойфренда, о ссорах, расставании в тот вечер.

— Это очень печально, но не смертельно, — Джон мягко улыбнулся и осторожно взял руку Анны в свою. — Эн, ты все правильно сделала, лучше сейчас, перед важным поворотом в твоей жизни, взять паузу и хорошенько все обдумать, чем потом сожалеть о наспех принятом решении.

Его внезапное прикосновение заставило Анну вздрогнуть. Джон тоже ощутил некий разряд между ними. Девушка сжала его пальцы и отвернулась. Однажды она уже приняла наспех решение и, возможно, сожалеет о нем до сих пор. По щеке ее скатилась слезинка, Анна незаметно смахнула ее. Мимолетно навеянные ей воспоминания рассеялись, она повернулась и спросила:

— Это сказал мне сейчас врач-психиатр, а ты-то сам что думаешь?

— Я? — Джон засмеялся. — Что ж, по крайней мере теперь все встало на свои места. Признаюсь, тогда, в больнице, меня мучил вопрос: почему ты выбрала его?

А потом серьезным тоном добавил:

— Вы разные, Эн, этот мужчина тебе не подходит.

— А кто мне подходит, Джон?

Вопрос повис в воздухе и остался без ответа, потому что произошло следующее.

В соседнем дворе распахнулась входная дверь.

— Ты совсем обезумел? Всю краску содрал с двери. Что с тобой происходит, Маффи?? — раздался громкий ворчливый голос соседки, прерываемый истошным лаем собаки. — Куда тебе надо? Во двор? Так выметайся. И замолчи уже! Иначе запру тебя в сарае, понял? Пшел вон!

Далее раздался треск ломающегося пополам веника (то ли о собаку, то ли об порог) и грохот закрывающейся входной двери. Все стихло.

Анна посмотрела на Джона, и оба прыснули от смеха.

Они еще немного поговорили. Его мобильник тихо пискнул на столе, Джон мельком взглянул на входящее сообщение и встал из плетеного кресла.

— Мне пора, — сказал он извиняющимся тоном. — В клинике возникла кое-какая работа — нужно заехать. Спасибо за кофе, я был рад увидеть тебя.

— Тебе спасибо, — Анна проводила старого друга до калитки.

— Кстати, Кристина приезжает на следующей неделе, у нее выдался небольшой отпуск. Я решил закатить вечеринку, как в старые добрые. Будут общие знакомые. Ты придешь? — добродушно спросил Джон.

— Э… не знаю, я как-то сейчас не очень расположена к вечеринкам, честно, — Анна колебалась.

— Приходи, я буду ждать тебя, — самым серьезным тоном сказал Джон.

Анна, улыбнувшись, посмотрела на него, но ничего не ответила.

— Ты уже сделал ей предложение? — неожиданно спросила она.

— Нет, пока нет, — Джон смутился.

Получается, что она помнила тот их разговор в день аварии. Джон почувствовал некое разочарование по этому поводу.

— Позволь и я на правах самого близкого друга тоже дам тебе совет, — сказала Анна. — Знаешь, авария заставила меня взглянуть на некоторые вещи по-другому, многое изменилось во мне. Если ты нашел ту самую, единственную, если ты любишь ее — не стоит оттягивать, сделай это!

Анна посмотрела Джону в глаза, пытаясь угадать, что тот сейчас думает. Мужчина отвел взгляд.

— Благодарю тебя. Я так и сделаю, когда буду готов, — отозвался он тихо.

Джон обнял девушку, крепко сжав хрупкую фигурку в своих мощных объятьях. Что чувствовал мужчина в этот момент, знал только он.

Они распрощались. Анна убрала со стола и присела с книгой на качели.

Глава 6

15

Маленький кокер-спаниель с лоснящейся золотистой шерстью и длинными ушами вылез из-под лавки. Там он прятался уже около получаса от рассерженной хозяйки. Она больно ударила его веником. Последний сломался и валялся теперь в клумбе у забора.

Пес выполз из своего укрытия, осторожно просеменил мимо крыльца к клумбе и со злостью принялся трепать ненавистный предмет. Из того клочьями посыпались прутья.

Когда с веником было покончено, животное, порядком устав, улеглось тут же в цветах, спрятавшись в тени забора. Пес уже было задремал, как внезапно почуял уже знакомый на новом месте, но так не понравившийся ему запах. Собака встала и подошла вплотную к забору. Принюхалась. Шерсть на спине поднялась дыбом, на морде появился злобный оскал. Пес открыл пасть и залаял что было сил…

Анна чуть не подпрыгнула на месте, когда прямо за ее спиной за забором загавкала соседская собака. Громко и противно. Девушка попыталась угомонить ее:

— Эй, дружок, как тебя, Маффин, Маффи, тише, это всего лишь я, твоя соседка, давай знакомиться? — ласковым голосом начала она.

Анна подошла к забору, присела на корточки и поднесла руку к металлу, где, как ей казалось, находится пес.

— Вот, понюхай, я совсем не опасная.

По другую сторону железного сооружения пес отскочил на метр назад и стал надрываться еще сильнее.

— Не хочешь, ну и иди к черту тогда! — зло сказала она и вновь уселась на качели. Но читать было уже невозможно. Истошный лай не затихал. Девушка раздраженно встала и направилась к дому, услышав, как соседка выбежала с крыльца и погнала пса по двору, осыпая его отборной бранью.

Анна закрыла двери.

Нужно было придумать, чем заняться. Поразмыслив, она решила, что в такой солнечный день неплохо бы съездить к реке, вода наверняка еще холодная, но можно просто посидеть на пляже. Анна в школе занималась плаванием, показывая достаточно неплохие результаты, и даже пару раз становилась победительницей в заплывах на 50 и 100 метров. Она любила воду.

Вернулась домой Анна уже затемно, уставшая, но счастливая.

Вода действительно оказалась холодной, но она все равно искупалась. Начало июня — еще не сезон, поэтому народу на пляже практически не было. Уже после шести вечера пришла компания подростков. Ребята быстро разделись до плавок и направились в сторону моста. Бетонное сооружение построили над рекой еще в прошлом веке. Дорога по мосту вела из города в соседний район. Глубина под мостом была приличная, метров 10. Это место всегда было излюбленным для прыжков в реку. Однажды она тоже на спор прыгнула с высоты.

Анне с каждым днем все больше нравилось в этом городе, он пробуждал ее детские воспоминания и не только. Все забытое или старательно вытесняемое все эти годы из памяти вновь возвращалось к ней яркими всплесками воспоминаний. Анна в который раз за вечер вновь думала о нем…

Тем временем девушка загнала машину и вошла во двор. Садовые фонарики, расставленные то тут то там, освещали двор мягким светом. Было очень тихо. В траве слышался стрекот кузнечиков и сверчков. Анна на минуту остановилась и невольно заслушалась.

Внезапный лай под забором опять застал ее врасплох — Анна вздрогнула и по-настоящему разозлилась:

— Черт бы побрал этого пса! Неужели нельзя найти управу на эту собаку! Заткнись, проклятая псина!

Слышно было, как кокер метался вдоль забора, лай перешел в вой и сопровождал Анну всю дорогу до дверей. Она закрыла уши руками.

Хлопнув дверью, она вошла в темный холл, повернулась к вешалке, повесив на крючок кофту, и уже было собиралась пойти в гостиную, чтобы примоститься на кресле с интересной книгой, когда заметила кое-что.

В гладком полотне большого черного зеркала гардеробного шкафа она рассматривала привычные очертания себя, но что-то было не так. Анна медленно подошла ближе. Зеркальный двойник двинулся ей навстречу. Девушка приблизилась почти вплотную и застыла, вглядываясь в черноту. Что-то было там, за ее фигурой в зеркале.

Внезапно отражение подалось ей навстречу, словно хотело выйти из рамы, но уперлось в невидимую преграду. Темная фигура скривила лицо, на котором вспыхнули два кроваво-красных глаза. Отражение уперлось кистями рук в зеркало и со всей силы ударило по его поверхности. Стекло треснуло по всей длине. Через щель внезапно протиснулась черная рука и схватила Анну. Медленно из зеркальной ряби, словно из воды, появилось черное лицо, ее собственное лицо, обрамленное такими же черными, словно испачканными в смоле волосами.

Анна в ужасе попятилась назад и проснулась.

Сердце бешено колотилось, а кожа покрылась липким потом. Она не сразу поняла, что сидит в полумраке на кресле в гостиной, укрывшись пледом. Напротив, на стене, громко работал телевизор. На экране, истошно крича, девушка бежала по лесу, а за ней гнался оборотень. Старый ужастик 80-х годов прошлого столетия. Очередной вопль героини окончательно привел ее в чувство. Видимо, она накрутила звук, чтобы не слышать собаку, и задремала. На часах была почти полночь. Получается, прошло около двух часов. Взгляд Анны нехотя переместился правее — в сторону холла. Она нервно сглотнула, встретившись взглядом с самой собой в большом напольном зеркале. Бледная, взъерошенная, она сидела, поджав ноги, обхватив их руками.

«Ты здесь?», — мысленно обратилась к Голосу Анна.

Тишина. Сегодня Он молчал.

Девушка поднялась в спальню, зажгла ночник и легла в постель.

Полоска света освещала кровать и часть комнаты. Она взглянула на часы на прикроватном столике, те показывали полночь. Впервые за все эти дни Анна опять ощутила реальный страх. Она накрылась одеялом с головой. Прислушалась — вокруг стояла гробовая тишина. Она закрыла глаза, не надеясь уснуть этой ночью, но вопреки всему ее быстро одолела дремота. Девушка провалилась в сон, на этот раз он был хорошим. Ей снился Джон.

16

Следующие дни она провела спокойно, не считая надоедливой собаки, которая, как ей казалось, специально выслеживала ее за забором и каждый раз начинала выть и лаять. Анну это порядком достало. Она даже хотела было поговорить с соседкой, что бы та нашла управу на собаку, но пожалела пса, которому за эту неделю и так доставалось регулярно.

Дневник Анны

Запись июнь 2024 года

Меня мучают кошмары. Иногда я словно выпадаю из реальности. Не помню, как заснула, не помню, что положила ту или иную вещь именно туда, где ее потом нашла. Я начала сомневаться, что голос в моей голове идет от Божьего начала. Что-то не так, но пока я не могу понять, что. Он говорит так красиво, такие правильные вещи. Но при этом так безжалостно рассуждает о карах небесных за человеческие пороки. Такое ощущение, что веками Он наблюдал за нами, что знает все. Меня Он тоже проверяет постоянно, как бы нащупывая брешь в моем духовном начале. Прельщает, обещает, что у меня будет все, чего я пожелаю, стоит только захотеть. И с каждым днем его слова кажутся все более правдоподобными, и я начинаю все больше верить в то, что он мне «показывает» или говорит.

Он не похож на ангела, но что тогда остается…

В четверг к вечеру погода испортилась, ясное июньское небо затянули серые облака, воздух стал свежим, и вскоре пошел дождь. Анна затопила камин в гостиной, раскрыла настежь двери, выключила светильник, оставив свет лишь на террасе. Налила себе бокал вина и уютно уселась в любимое кресло. Она обожала летний дождь. Такая погода навевала на нее романтическое настроение. Впервые почти за месяц она задумалась о Кире. Он звонил ей, но она ни разу не ответила.

Сейчас, глядя на тлеющий огонь в камине, она вспоминала те приятные моменты, что связывали их.

— Ты скучаешь по нему? Так позвони, пусть он приедет, — тихо раздался голос.

— Мне просто одиноко, — сказала честно Анна. Два бокала вина только усугубили ситуацию.

— Позвони!

Разум ее затуманился, в глазах потемнело, и возникла картинка. В последнее время Он часто показывал ей разные вещи из прошлого или будущего, но, как правило, она сама просила его. Сейчас же очередная «вспышка» (так Анна называла эти видения) возникла совершенно неожиданно.

Вид с потолка. Эта же комната, темно, у камина на полу расстелен плед. На пледе она, сверху Кир. Оба нагие, их тела сплетены, страстно двигаясь в такт друг другу. Спина мужчины вся расцарапана, глубокие ярко-красные полосы от ее ногтей тянутся от лопаток до самых бедер. Она извивается под ним, все глубже впиваясь в кожу. И вот из царапин начинает струйками течь кровь…

Все обрывается. Она моргает и открывает глаза.

— Зачем ты показал мне это? Это ведь не будущее, верно?

— Ты догадливая, не проведешь тебя, — шутливым тоном ответил голос, но явно чувствовались нотки досады. — Это, если хочешь, ваше возможное ближайшее будущее, зависящее напрямую от твоих желаний. Если позвонишь, то сама и проверишь. Он нужен нам здесь.

— Что значит «нам»? — Анне показалось, что она ослышалась.

— Мы с тобой теперь единое целое, дитя, разве ты еще не поняла? Н-е-р-а-з-д-е-л-и-м-ы-е!

Анна хотела возразить, но тут со стороны входа послышались странные звуки. Она обернулась. На террасе в свете фонаря стоял соседский пес: весь в грязи, на лапах прилипли куски свежевырытой земли, шерсть была мокрой от дождя, но на холке стояла дыбом. Пес расставил лапы, приняв боевую позу и зарычал. Сделав шаг вперед, он был готов наброситься на нее.

— Возьми кочергу!

Анна растерялась с испугу, но повиновалась внутреннему голосу.

Пес угрожающе оскалился, согнул передние лапы, готовясь к прыжку.

— А теперь подними ее, как бейсбольную биту. Давай, времени на раздумья нет. Подпусти его ближе. Одного точного удара будет достаточно.

Собака рычала, но ближе не подходила. Анна сделала шаг вперед. Пес отступил. Секунда — и он кинулся прочь. Анна подбежала к террасе и увидела, как тот, поджав хвост, мчался к забору и, хоть и не с первого раза, но протиснулся в небольшую дыру.

— Пошел вон! И только попробуй вернуться! — завопила она.

Анна выдохнула и опустила кочергу. Конечно, она не собиралась причинять зло собаке. Внезапная мысль пронзила сознание: «А Он? Он тоже всего лишь пугал пса?»

— Ты… Ты хотел, чтобы я убила его?

— Анна, он же бешеный — это видно с первого взгляда. Он мог причинить нам вред. К тому же, ты испугалась — это заставило меня быстро принимать решение, — обыденно объявил Голос.

— Да ладно! Ты серьезно? — Анна разозлилась. — Признаю, я испугалась, а кто бы не испугался на моем месте, а? Эта псина свалила горшки с цветами, с грохотом ворвалась в коридор, но это всего лишь маленький кокер-спаниель.

Тишина.

— Даже не думай уходить!

Анна со злостью бросила кочергу к потухшему камину. Тишина. Она вздохнула, оценила погром на улице: весь пол был усыпан землей, последняя местами намокла и теперь расплывалась жирными черными пятнами по дощатому полу.

«Я разберусь с этим завтра», — устало подумала она и пошла наверх. Приняв горячий душ, Анна легла в постель и закрыла глаза. Она так устала, что уснула практически мгновенно. Все вокруг погрузилось в темноту.

— Спи… Спи, Анна, я обо всем позабочусь.

17

Полночь. Дождь закончился. Тучи медленно уплывали прочь, освобождая небо. Показалась полная луна. На улице было свежо и прохладно. Спаниель мирно посапывал в будке в глубине двора. После вылазки, совершенной на вражескую территорию — во двор странной новой соседки — пес чувствовал себя отважным героем. Ему снились сосиски, они лежали на столе на тарелке. А он сидел у ног хозяйки и ждал. Та повернулась, потрепала его за ухо и, похвалив, подала ему самую большую и вкусную мясную колбаску. Это был один из лучших собачьих снов, но что-то заставило пса проснуться.

Пес высунул нос из будки, принюхался. Воздух был легким, наполненным особой свежестью. С вечера хозяйка гремела чашкой, оставляя ему еду на крыльце. Миска все еще стояла на своем месте, но, увы, там были не сосиски. Пес вылез из будки, подбежал и быстро опустошил ее содержимое. После чего засеменил вдоль забора, с любопытством обнюхивая все вокруг и ища местечко, где бы справить нужду, чтобы потом опять не получить от хозяйки. Внезапно собака остановилась.

«Опять этот мерзкий запах», — промелькнула мысль в голове животного. — «Мне он не нравится. Так пахнет та, что живет за этим высоким забором. Сегодня весь день я рыл лаз — хотел разведать обстановку. Я забежал на крыльцо и напугал двуногую, она закричала от страха, а я (тоже от страха) пустился наутек.

Она пахнет очень странно, не так как обычные люди. Ее аромат (запах цветов и ванили) перебивает другой — мерзкий и отталкивающий. От него мой нос будто суют в раскаленные угли. Хочется чихать. Запах не похож ни на один, что я когда-либо нюхал, разве что отдаленно. Возможно, так пах голубь, которого я однажды нашел в саду, за домом, а еще это похоже на запах тухлых яиц, горящей палки и еще чего похуже. Вот и сейчас я чую ее — она стоит там. Я злюсь, шерсть моя поднимается, но я не буду лаять и не пойду к ней. Я ощущаю опасность. Она тихо зовет меня по имени — специально меня дразнит. Я укушу ее. Она мне не нравится. Я протискиваюсь в узкое отверстие под забором, дырки едва хватает, но я просовываю голову. И вижу ее.

Она стоит, не двигаясь, прямо надо мной и смотрит. Что-то не так — она не боится. Я замираю — наверное, мне нужно вернуться назад. Я чувствую опасность, мне нужно бежать. А потом я заглядываю ей в глаза. Они не такие, как у других двуногих — они видят меня в темноте, я это знаю. Она садится на корточки, но ничего не делает, просто смотрит. И я смотрю. А потом мне становится так спокойно. Мне нужно лезть вперед!

Ее глаза бездонны, и в них я вижу себя — я опять щенок, и меня берет к себе новый хозяин, он добрый, и он меня любит. Я хочу туда, к новому хозяину. И лезу вперед, повинуясь ее безмолвному зову. Мне страшно, но я не могу сопротивляться. Я чувствую, что мой ошейник зацепился за что-то в заборе, но я не могу остановиться и все яростнее гребу лапами, идя на зов этих глаз. Мне трудно дышать, совсем трудно. Ошейник сдавливает горло. Но я должен пролезть через этот лаз. Должен, потому что Она так хочет».

В голове пса пронеслась последняя мысль: «Жаль, хозяйка расстроится. Она хоть и злая, но я любил ее. Теперь она останется совсем одна».

А затем все закончилось.

Глава 7

18

Анна проснулась рано. Она неспешно спустилась вниз, поставила кофе на плиту, открыла дверь не террасу и застыла в недоумении. На пороге и на грязном полу четко виднелись отпечатки чьих-то ног.

«Кто-то был здесь ночью, в моем дворе, прямо у меня под дверями», — нервно подумала она. — «Нужно сообщить в полицию».

Анна уже отвернулась и собралась уходить, когда в углу, возле распашной двери, обнаружила грязные калоши — свои калоши! Но она не надевала их вчера, они стояли в обувнице еще с прошлого года. Она точно это знала, так как по приезду раскладывала привезенную обувь и переставила их на самую нижнюю полку шкафчика, надеясь, что они не пригодятся.

Анна взяла калоши в руки — подошвы все в земле. После сравнения их со следами на крыльце стало совершенно очевидно, что именно эта обувь и оставила отпечатки на полу.

Мозг Анны начал усиленно соображать, стараясь выдать логический ответ на вопрос, откуда взялись следы.

На плите послышалось шипение убегающего кофе. Она выругалась про себя, встала, подошла и выключила газ. Затем облокотилась на стол, закрыла глаза и попыталась сосредоточится.

И в этот момент утреннюю тишину разрушил женский крик.

— О Господи! Нет, Господи! — разносились надрывные стенания за соседним забором.

Анна быстрым шагом вышла во двор. Рыдания усилились.

— О, бедный! Бедный мой! Как же так! О! — раздавалось сквозь плачь.

Неосознанно Анна уже догадалась, что произошло. Она шла целенаправленно к месту, где вчера обнаружила лаз.

Подойдя достаточно близко, она увидела пса. Точнее его голову, просунувшуюся в ее двор. Глаза животного были открыты, зрачки — безжизненно пустыми, из пасти торчал сухой, вялый язык. Ошейник (видимо зацепившийся за что-то с той стороны) сдавил шею животного так сильно, что, возможно, переломил позвонки, так как морда его лежала в неестественном положении.

Соседка тем временем пыталась вытянуть собаку, голова пса задергалась и завалилась на бок, отчего опухший язык вывалился еще больше.

Анна закрыла рот руками и отвернулась.

Быстрыми шагами она пошла прочь от этого места.

Дневник Анны

Запись июнь 2024 года

Я нем могу отойти от утреннего происшествия. Соседский пес, тот, что доставал меня все это время, сегодня ночью задушился под забором на собственном ошейнике. Мне очень жаль его, но сейчас я думаю о другом. Накануне вечером пес забежал на мою террасу, напугав меня до чертиков. И в этот момент голос ПРИКАЗАЛ мне взять кочергу и ударить собаку. Еще раз: именно приказал ударить пса! Он сказал, что боялся за «НАС» (не за меня). Он назвал нас неразделимыми, и это меня пугает.

Утром на террасе я обнаружила свои собственные следы. Сначала к крыльцу, еле заметные, и обратно — отчетливые, так как обувь была вся в мокрой земле. И это наводит на естественную мысль:

Я УБИЛА пса! Нет — ОН убил пса!

И еще меня продолжает мучать одна навязчивая мысль: а что, если нет никакого голоса, что, если я разговариваю сама с собой? Тогда мне реально нужна помощь. Мне нужно все рассказать Джону.

Но я боюсь! Ведь это наш с ним маленький секрет, и он недвусмысленно намекнул, что если я проболтаюсь, то пожалею.

Что же делать.

К моменту, когда Анна закончила писать в своем дневнике, ответ в ее голове уже сложился сам собой.

Она взяла телефон и набрала Джона.

— Привет!

— Привет! — отозвался он. — Все в порядке?

— Нет, да, я не знаю, — Анна постаралась взять себя в руки и, немного упокоившись, выдохнула в трубку. — Нам нужно поговорить.