Бесплатный фрагмент - Глаза цвета неба

Посвящается моим родителям

Куренковой Маргарите и Гузь Евгению

---

1 глава

— Ну, давай, — нетерпеливо, с раздражением пробормотал я в ожидании результата двухчасовой работы.

Заскочил ненадолго в офис, чтобы быстро исправить ошибку в отчете и отправиться по своим делам, но вскоре осознал, что придется задержаться.

Телефон на столе завибрировал.

«Я тебя ненавижу! Чтоб ты разбился на своем мотоцикле!» — высветилось на экране.

Понятно, очередной номер моей бывшей девушки, точнее, «сумасшедшей», как я переименовал ее сразу после расставания.

— Сколько же у нее их? — поразился я вслух, пополняя черный список смартфона.

За последние несколько дней это была чуть ли не двадцатая ее попытка. Я даже не представлял, где она находила сим-карты в таком количестве. Предположим, у родителей парочка, у подруг, но не столько же! А главное — не сдается. Сказал же ей, что между нами все кончено. Деньги даже отправил… Что ей еще от меня нужно?!

Я бросил взгляд на экран монитора, где отобразился результат очередной попытки, и снова увидел отрицательные цифры, но, к счастью, на этот раз был выявлен виновник — документ с неправильными данными. Пара минут мне понадобилась, чтобы открыть его, разобраться в причинах, исправить и запустить формирование отчета. Взял при этом на карандаш сотрудника, из-за которого я вынужден был сидеть на работе в свой законный выходной.

Телефон снова привлек мое внимание.

«Прости. Я тебя люблю!» — говорилось в новом сообщении опять же с другого неизвестного номера, но от того же абонента — она где-то раздобыла очередную сим-карту.

— Вот упрямая! — пробормотал я, снова пополняя свой черный список.

Телефон завибрировал.

— Да ладно! — не поверил я и немного разозлился.

К счастью, это было сообщение от моего лучшего и единственного друга, отправившего мне фотографию двух симпатичных девушек лет двадцати, брюнетки и блондинки, с комментарием «справа моя». Я пожал плечами, брюнетка была весьма симпатичной, пускай с меньшим размером губ, но, в отличие от своей подруги, личико ее выглядело естественным. Я не был сторонником моды на огромные части тела, предпочитая природную красоту. Спорить с другом не было никакого желания, и я отправил ему в ответ короткое: «Согласен». Он тут же напомнил, что они уже ждут, и, если через полчаса я не приеду, он уйдет с двумя, оставив меня этой ночью спать в пустой холодной кровати. «Размечтался», — отреагировал я на его угрозу и погрузился в результаты сформировавшегося отчета.

В полупустом кабинете, где я был совершенно один, раздался сигнал брелока автосигнализации. Это по мне заскучал мой железный конь на стоянке. Он рвался навстречу приключениям и призывал меня бросить все.

— Скоро-скоро! — отозвался я на его призыв, хотя, конечно, понимал, что он меня не услышит.

Это был знак, что пора заканчивать и мчаться на встречу с симпатичными девушками.

Исправленный документ отразил в отчете верные цифры.

— Отлично! — я откинулся на спинку кресла, потянулся и размял руки, покрутил шеей.

Спустя пару минут я уже стоял у выхода из кабинета, возле зеркала, чтобы оценить свой внешний вид. Конечно, я был уверен в своей неотразимости, но поправить прическу никогда не помешает, учитывая, что придется надевать шлем. Да и хотелось убедиться, что пара часов у компьютера никак не отразились на моей привлекательности. Из зеркала на меня смотрел и улыбался мужчина лет тридцати пяти, хотя мой возраст мне никогда не давали, говоря, что выгляжу гораздо моложе. Я этому всегда радовался, ведь все мои сверстницы либо уже были замужем и с детьми, либо грезили об этом, готовые пойти на любые меры, лишь бы окольцевать первого попавшегося кандидата. Но это никак не входило в мои ближайшие планы. Меня устраивала моя жизнь с новыми знакомствами, пылкими и короткими романами и возможностью быть свободным. От родителей мне передались правильные черты лица, черные как смоль волосы и глубокого серого цвета глаза. Да и на работе меня ценили, так что я являл собой солидного и состоявшегося мужчину. Чаще всего носил джинсы, футболки и черную кожаную куртку, так что благодаря спортивному телу и брутальному виду, не страдал от нехватки женского внимания.

— До завтра, — попрощался со мной охранник, когда я проходил мимо него. — Там погода изменилась, зима пришла…

— Зима уже месяц как пришла, — буркнул я себе под нос.

Охранник, веселый и общительный парень, хотел было еще поговорить. Мне же, наоборот, совершенно не хотелось тратить время на пустую болтовню.

Распахнув двери, я замер. Зима пришла не калининградская, а самая что ни на есть настоящая. С неба падали пушистые снежинки, и вся улица была укрыта плотным белым покрывалом. У меня появилось такое чувство, будто я, как медведь, проспал сезон, только вот не зимний, а осенний. Когда я выходил из дома, светило солнышко и моросил мелкий дождик.

«Эх, надо было заранее глянуть прогноз погоды», — подумал я про себя и удрученно вздохнул.

Обычно в такую погоду я предпочитал ездить на такси, но сегодня торопился, и потому мне ничего не оставалось, как укутаться в куртку и поспешить к мотоциклу. Подойдя к нему, я замер, не веря своим глазам. Мой дорогой любимый железный конь был завален набок, на нем было нацарапано «козел», а кожаная обивка сиденья топорщилась в разные стороны от порезов. К счастью, «сумасшедшая» — в том, что это именно ее рук дело, я даже и не сомневался — не додумалась проколоть шины или разбить стекла, ограничившись надписью и совершением акта вандализма, скорее всего, с помощью ножниц. Я давно собирался обновить цвет мотоцикла, поэтому не особо расстроился, решив, что пришло время. К сожалению, стоянка торгового порта, в котором я работал, находилась вдалеке от охраняемой территории, поэтому никто не мог прогнать мою бывшую девушку от транспорта. Подняв мотоцикл, я проверил его состояние, завел и оседлал. Перед этим попросил его не расстраиваться и пообещал завтра же отправиться к мастеру и все исправить.

Выезжая с парковки, я краем глаза заметил женскую фигуру у стелы, но не стал присматриваться. Даже если это была моя бывшая, я не собирался выяснять с ней отношения. Все уже было сказано.

Подняв мотоцикл на дыбы, я рванул на встречу с прекрасными незнакомками.

Город выглядел пустынным, потому я мог домчаться до ресторана где-то минут за пять. Дорога уже успела слегка подмерзнуть, поэтому меня немного заносило на поворотах, но это нисколько не убавляло стремления поскорее оказаться в нужном месте. Снежинки приземлялись прямо на стекло шлема и не спешили таять. Мне пришлось открыть забрало, чтобы видеть дорогу.

— Би-и-ип! — возмущенно просигналил мне водитель черного внедорожника, когда я проскочил на мигающий желтый.

«Подумаешь! Ничего с ним не случится, если задержится на секунду».

Мотоцикл понесло, и вместо того, чтобы тормозить или поворачивать в сторону, он понесся прямо на дорожное ограждение. Я еще сильнее наклонился, почти на грани, и… тут мой железный конь опрокинулся, а сам я рухнул на асфальт. Затем яркий свет автомобильных фар, нервный длинный гудок и звук бьющегося стекла…

2 глава

Я открыл глаза. Надо мной нависал белоснежный потолок. Повертев головой по сторонам, разглядел какие-то медицинские аппараты, по которым бежали цифры, полосы… «Я жив! Это хорошо», — проговорил про себя.

Воспоминания о случившемся нахлынули почти сразу, и я начал поднимать руки и ноги, чтобы определить, насколько все плохо. Однако гипса нигде не нашел.

«Отлично! Значит, могу еще успеть…».

— Смотря что, — раздался незнакомый голос.

Обернувшись в сторону двери, я увидел свою собеседницу и замер… Она была ослепительна и прекрасна, словно небесная богиня. Конечно, красота относительна, но ее белокурые кудряшки, огромные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, маленький носик и алые губы ни одного мужчину не оставили бы равнодушным. Не возникало даже желания присматриваться к фигуре — я просто был уверен, что девушка идеальна.

— Я умер? — поинтересовался вслух.

Девушка покачала головой и слегка нахмурила свои удивительные брови.

— Неужели этой земли касаются такие восхитительные ножки?! Я, должно быть, на небе.

— Еще успеешь! И, кстати, если ты думаешь, что это звучит весело, то ошибаешься! — на полном серьезе произнесла она, проходя мимо моей кровати.

После озвученного приговора девушка подошла к окну и забралась с ногами на подоконник.

Как я и предполагал, фигура у этой красавицы была такой же идеальной, как и ее личико, — худенькая, высокая, с длинными, стройными ногами, которые она успела продемонстрировать, когда выбирала место для беседы, забросив при этом ногу на ногу.

— На улице снег, а он на мотоцикле, — недовольно протянула она. — Никогда меня не слушал.

— Мы знакомы?

Вместо ответа в мою сторону был брошен пронзительный взгляд, затем красавица, тяжело вздохнув, отвернулась к окну и принялась любоваться происходящим. Судя по ее поведению, понял, что девушка явно чем-то недовольна, причем складывалось такое впечатление, что именно поведением моей скромной персоны. Но я видел ее впервые, потому уж точно ничем не мог расстроить.

— У меня странное чувство, будто бы я тебя чем-то обидел, но никак не могу понять, как и когда, учитывая, что мы незнакомы. Ничего, что я на «ты»?

— Надо же, какой проницательный! — восхитилась она. — Вот только не пойму, как ты мог сесть на мотоцикл, когда за окном снег? Я едва тебя спасла. Еще секунда — и всё.

Я был растерян и немного удивлен. Конечно, мне было прекрасно известно, что девушки — такие милые создания, что могут придумать любую причину, а после взять и обидеться, но чтобы это относилось к первому встречному… Для меня случившееся стало неожиданностью. Я хотел было возмутиться и призвать девушку к рассудительности, но после слова «все» она вдруг замолчала, шмыгнула носом, а из глаз ее полились слезы. Я успел подметить, что глаза у красавицы были необычно синего цвета — очень светлые и такие грустные, что мое возмущение вмиг растаяло. Хотелось лишь одного — чтобы это чудесное создание не расстраивалось и не плакало. Я готов был признать за собой любую вину, какую бы мне ни вменяли, и, встав с кровати, начал медленно приближаться к незнакомке.

— Прости, виноват. Больше не буду.

— Никогда не сядешь на мотоцикл? — уточнила она, шмыгнув носом в очередной раз, и взглянула на меня.

— Обещаю!

Я говорил искренне, не рассуждая и не включая мужскую логику. Мне хотелось обнять и прижать ее к себе. Я подошел, но девушка неожиданно прытко выскользнула из моих почти замкнувшихся объятий, мгновенно оказавшись позади.

— Давай без рук, — попросила она, растирая пальцами слезы по щекам. — Ты обещаешь?

— Обещаю, — я обернулся к ней и попытался обнять снова.

Не особо прислушиваясь к тому, что она там щебечет и просит, я преследовал одну цель — заключить ее в объятия. Однако ей удалось избежать этого не только раз или два, а добрых пять-шесть моих попыток. Когда я понял, что прыткости ей, как и красоты, не занимать, то бросил отчаянные усилия и постарался напрячь свое внимание.

— Ты меня не слушаешь, да? — тяжело вздохнув, сделала она вывод.

— Очень внимательно! — солгал я.

— Отец лжи, кстати, сам знаешь кто, — обиженным тоном напомнила она мне. — Хотя нет. Откуда тебе знать? Но это не важно. Обманывать нехорошо!

— Ладно, не буду! — пообещал я.

Какая же она красивая! Эти кудряшки! Эти глаза, синие, словно чистое летнее небо.

— Ты снова меня не слушаешь! — возмутилась она, подойдя ко мне почти вплотную.

Близость такой восхитительной девушки вскружила мне голову, и я, совершенно ни о чем не думая, подался к ней, чтобы попробовать на вкус нежные губы.

— Не глупи! У нас мало времени! — Она отступила от меня на несколько шагов, держа безопасную дистанцию. — Ты помнишь, что обещал?

— Больше не садиться на мотоцикл и не лгать! — заученным тоном отрапортовал я.

Девушка взглянула на меня, и ее лицо изменилось — оно расплылось в чудесной, обезоруживающей улыбке, такой чистой и искренней, что я тоже улыбнулся в ответ.

— Прости за такое поведение. Ты очень меня испугал! Береги себя.

У меня закружилась голова, и перед глазами все поплыло. Последнее, что я увидел перед тем, как погрузиться в темноту, это ее глаза, такие добрые и искрящиеся радостью. Мне уже было все равно: даже если я умирал, то перед этим смог лицезреть самое удивительное создание на Земле…

3 глава

— С возвращением! — поприветствовал меня Денис, вскакивая со стула и нависая надо мной со счастливой улыбкой. — Ну, ты, брат, нас напугал!

— Кажется, я влюбился, — признался я, немного смущаясь.

Денис громко расхохотался и навалился на меня с объятиями. Я сдавленно захрипел, так как было больно.

— Ой, прости! Болит, да? — отпрянул он, глядя на меня с сочувствием.

— Терпимо.

— Слушай, ну только ты, похоже, так можешь: находиться в больнице, на краю жизни и смерти и при этом умудриться влюбиться. Когда? В кого?

— Медсестра, наверное, — признался я не очень уверенно.

— Так, что здесь за шум? — в палату вошла женщина лет сорока в белом халате.

Увидев, что пациент очнулся, она вытолкала за дверь моего друга и позвала врача. Я пытался попросить её позвать ту девушку, но она лишь цыкала на меня, чтобы не отвлекал её своими амурными делами. Зашедший в палату врач поздравил меня с возвращением и сообщил, что в больнице придется задержаться. Помимо легкого сотрясения головы, на руке и ноге красовался гипс, не говоря уже об ушибах. После анализов и расспросов меня накормила в кровати все та же неразговорчивая медсестра, и я снова отключился. Думаю, ее стараниями, так как последнее, что слышал, было: «Ишь, какой болтливый…».

Когда я проснулся, в палате уже никого не было. Друг ушел домой, но оставил на тумбочке огромный пакет с фруктами. Пытаясь подняться с кровати, я ухватился за тумбу и опрокинул гостинцы. Они рассыпались по полу. На шум в палату заглянула медсестра, поэтому мне пришлось притвориться спящим. Правда, одним глазком всё же присмотрелся к вошедшей — по фигуре была не «она».

У меня была цель — выбраться из кровати и отыскать свою новую любовь, но, лежа в засаде, я незаметно уснул, да так крепко, что очнулся только утром.

— В общем, выбраться отсюда вчера не получилось. Необходим доступ к базе данных больницы, — шепотом начал я отдавать команды Денису, когда он пришел меня навестить. — Нужно найти ее личное дело, чтобы знать точно, когда она будет дежурить. Еще понадобятся букет цветов, плюшевый мишка и…

— Слушай, может, врачи чего-то недосмотрели, и тебя того… слишком… — Денис постучал себе по голове.

Я хотел молниеносным ударом руки показать ему, как он ошибается, но запутался в простынях, поэтому пришлось сделать гневное лицо. Высвободив руку, показал ему кулак.

— Так ты не хочешь помочь другу? — уточнил я у него.

— Хочу, но, по-моему, это ты говорил, что любовь — глупость, и что нужно получать удовольствие и брать от жизни все, а не одну единственную. А тут цветы, мишка…

Он сдавленно захихикал.

— Тоже мне помощник, — буркнул я в ответ.

— Хорошо-хорошо, — примирительно поднял руки Денис. — Как она выглядит? Пойду поспрашиваю про нее.

Я принялся описывать очаровательную незнакомку как ангела, спустившегося с небес, с белоснежными локонами, большими синими глазами, пушистыми ресницами, алыми губками. Денис слушал внимательно, но едва скрывал улыбку. Правда, несмотря на мои «причуды», искать ее все же пошел.

— Улетел твой ангел, или всё-таки того… головой ты сильно стукнулся, — озвучил он результат опроса через пару часов.

— То есть? — уточнил я.

— Нет такой девушки.

— Как нет?!

— Постой, я все узнал. В тот день, когда тебя доставили сюда, на дежурстве не было ни одной даже отдаленно похожей медсестры или врача. Все либо не подходят по цвету волос, либо по возрасту. Я проверил даже интернов — мало ли. Но нет.

Я не поверил ему и, самостоятельно поднявшись, отправился разыскивать неуловимую красавицу по больнице. К моему разочарованию, друг оказался прав: такой не было среди медперсонала. Мы узнали про всех, пока я там лежал, так что, в конце концов, смирился, что либо мне и правда все приснилось, либо девушка навещала кого-то и случайно оказалась в моей палате.

4 глава

Открыв глаза, я испытал дежавю — надо мной вновь нависал белый потолок больничной палаты. Поворачивая голову в сторону, я уже заранее знал, что увижу. Так и вышло: передо мной стояли медицинские приборы, следящие за самочувствием больного, пустое кресло с тумбочкой, за ним — дверь в палату, а с другой стороны — одинокое окно без штор. Все было так, как я и ожидал, только вот у окна стояла девушка и смотрела в ночную даль. Что там за окном, я даже не мог предположить. Поглощенный поиском той незнакомки, так ни разу и не подошел к нему, даже тогда, когда мне разрешили вставать с кровати.

Надежда, что на сей раз это она, та самая, вновь вспыхнула внутри меня. Девушка была стройной и с кудрявыми волосами, только вот «она» это или нет, разглядеть было сложно. Свет луны едва освещал ее фигуру. Боясь спугнуть ее, как прекрасную птицу, я медленно поднялся с кровати и на цыпочках начал приближаться. «Только бы это была она», — повторял про себя, как молитву. Она не слышала меня, поэтому я смог подойти вплотную, и сердце бешено заколотилось — да, это «она». Вблизи мне удалось рассмотреть черты ее лица, которые в полутьме казались такими таинственными и волнующими, что я невольно сглотнул. Красавица никак не реагировала на мое присутствие, и я, сделав еще шаг, оказался у нее за спиной, желая обнять и больше никуда не отпускать.

За окном пушистыми хлопьями падал снег, и уже достаточно давно — весь город очистился и стал белоснежным: машины были похожи на огромные сугробы, а деревья стояли, как сказочные великаны с десятками рук. Все изменилось, сделалось совершенно иным, не таким обыденным, что ли. От увиденного я забыл про девушку, да и вообще про все остальное. Мне вдруг вспомнилось то чувство радости из детства, когда, едва проснувшись утром, подбегаешь к окну, видишь такую красоту и понимаешь, сколько интересного нужно сделать — слепить снежную бабу, поиграть в снежки, покататься с горки, а еще ты нутром чувствуешь, что скоро долгожданное Рождество и вкусные бабушкины пироги.

— Волшебно! — донесся до меня тихий голос, выдергивая из воспоминаний.

Девушка так же стояла рядом со мной и смотрела на зимний город. Опомнившись, я хотел было ее обнять, но она успела шагнуть в сторону.

— Ты обманул, — грустно и очень тихо произнесла она.

Можно было притвориться, что я не расслышал, но в ее глазах вместе с отражением луны и звезд таилась грусть, поэтому я всего лишь опустил голову.

— Я не нашел тебя, — как бы оправдываясь, произнес в ответ.

— И это отменило обещания?

По правде говоря, да, я именно так и думал, но, когда она уточнила, не посмел признаться. Глупо звучало — я взял назад все свои обещания из-за того, что не нашел ее.

— Спасибо, что хотя бы не обманываешь, — подождав немного моего ответа и так его и не получив, продолжила она.

— Я не хотел… не помню…

Это было правдой. Как так вышло, что я вновь оказался в больнице? Но, возможно, я даже и не пытался вспомнить, теперь это было не столь важно, ведь я опять встретил ее, мог говорить с ней и никуда при этом не отпускать.

— А ты здесь работаешь? Просто я искал тебя и никак не мог найти.

— Нет.

— Ясно, — разочарованно протянул я, понимая, что диалог не строится.

Она отошла от меня чуть дальше, в сторону двери, скорее всего, собираясь выйти из палаты. Мне нужно было как можно быстрее привлечь ее внимание, как-то разговорить. Конечно же, чувство вины, что обманул и опять сел на мотоцикл, тяготило меня, но что я мог изменить? Вернуться в прошлое невозможно, а будущее — оно в наших руках. И вообще, откуда она знает? Девушка видит меня во второй раз.

На мгновение мелькнула догадка о том, что причиной моего возвращения в больницу мог стать злополучный мотоцикл, но это было всего лишь предположение.

— Только не обманывай, — попросила она, обернувшись.

— Я…

То, что хотел сказать в ответ на просьбу, выскочило из головы, когда я взглянул на кровать. Это было как в страшном сне. На ватных ногах и с вмиг похолодевшим сердцем я подошел к лежащему человеку. Большая часть его тела, обвитого трубками и проводами, была в гипсе, лицо — в порезах, уходящих под бинты. Узнать человека удавалось не сразу, но без всяких сомнений это был я. Хотелось пошутить, что человек похож на мумию, но было совсем невесело, так как этой мумией был я сам.

— Это не смешно! — хотел закричать я, но голос мой осип, поэтому крик получился сдавленным. — Эй, кто-нибудь?

Мгновение — и я оказался в коридоре. Прямо на меня шел доктор, о чем-то увлеченно разговаривая с молодой медсестрой. Мы уже должны были столкнуться, оставалась какая-то пара шагов, но… ничего не произошло. Он просто прошел сквозь меня. Словно я и не существовал! Словно я не стоял перед ним, переполненный гневом, злостью, страхом и обидой. Я догнал доктора, хотел развернуть к себе, чтобы заставить ответить, что со мной приключилось. Но мои руки не коснулись его.

— Что происходит?! — закричал я изо всех сил, чтобы наконец услышали все, кто находился в этой больнице.

Однако никто на мои оглушительные крики не обратил никакого внимания, словно не слышал. Каждый занимался своим делом, и их совершенно не интересовало, что происходило в этот момент со мной. На меня никто не обращал внимания, кроме нее. Она стояла рядом, виновато опустив голову.

— Что за шутки? Почему они ведут себя так, словно меня нет!? — вновь закричал я, в этот раз от отчаяния.

Мне хотелось схватить ее за плечи, чтобы вытрясти признание, но она за мгновение оказалась от меня в паре шагов.

— Не нужно, — умоляя, произнесла девушка. — Ты сам все прекрасно понимаешь.

— Что понимаю? Это сон? Дурной, несмешной сон?! Розыгрыш?! Какой-то квест?!

Она отрицательно качала головой с какой-то жалостью или виной, чем меня здорово злила.

— Да пошли вы! — выкрикнул я.

Внутри меня кипел гнев вместе со страхом перед какой-то мыслью, которую я всеми силами пытался отогнать, не позволить ей захватить мой ум, словно понимая, что как только это случится, ничего уже нельзя будет изменить. Переполненный чувствами, я не соображал, что делаю. Просто ворвался в свою палату, подбежал к тому, кто лежал на кровати, и попытался его скинуть. У меня ничего не получилось — руки погрузились в «тело» и не сдвинули его даже на миллиметр. Я замер, испуганно глядя перед собой.

— Кто я?

— Ты — это ты, — как я и ожидал, «она» была рядом.

— А это?

Я не стал вдаваться в подробности, догадываясь, что она и так поймет. Не услышав ответа, повернулся к ней, чтобы уточнить.

— Твое тело, — опередила она меня.

На кровати — «тело», я — это я… Только кто этот «я» или что? Я никогда не верил в существование чего-то неосязаемого — в Бога или реинкарнацию души. Какая душа? О чем я думаю?! Это сон. Нужно проснуться! Только как? Упасть!

— Постой!

Я не слушал ее. Кем бы она ни была, и что бы ни происходило со мной, я должен был непременно проснуться. Это должно оказаться сном.

Я бросился к окну и, как в фильмах про героев, прыгнул в него. Я совершенно не отдавал себе отчета в происходящем, в том, что и зачем творю — мне было просто страшно, и хотелось сделать хоть что-то. Окно не разбилось, но мой план сработал — я оказался снаружи здания больницы и начал стремительно падать. Всего три этажа… Я же находился на последнем.

Пушистые снежинки не спешили касаться земли — они кружились в прекрасном танце, перед тем как оказаться под ногами людей и колесами машин. Чем ближе становилась белоснежное покрывало, тем сильнее меня охватывал страх — я не хотел умирать! Но я падал, и это было не в моей власти. Больше не в моей… Земля стремительно приблизилась и, когда мне до нее оставалось какое-то мгновение, снег неожиданно растаял, только под ним оказалась не зеленая трава или асфальт, а бездна с пылающими языками пламени. Страх сковал меня, и я мог только смотреть вниз, понимая, что она через мгновение поглотит меня. Пугали не огонь и не мелькающие черные фигуры. Пугало осознание того, что я падаю в бездну. Хотелось закрыть глаза, но совершенно не было сил.

5 глава

Кто-то резко меня дернул, и пугающие языки пламени и черные фигуры стали отдаляться. Я начал подниматься. Бездна, как мне показалось, с львиным рыком закрылась, и на ее месте вновь появилась укрытая снегом земля. Окно так же впустило меня внутрь, как и выпустило, при этом игнорируя законы физики. Оказавшись в палате, я рухнул на пол и задрожал от страха.

— Не бойся, я с тобой! — услышал я и через секунду почувствовал тепло.

Рядом со мной, присев на корточки, сидела девушка. Она наклонилась и обняла меня, закрывая своим хрупким телом от всего опасного и пугающего. Это было странно, но страх внутри постепенно начал исчезать, словно ее объятия и тепло излечивали от страшной и невыносимой болезни.

— Что это было?

— То, от чего я пытаюсь тебя уберечь, — тихо ответила она.

Я не стал уточнять, от чего именно она меня пытается спасти или уже спасла, ведь едва не упал в глотку бездны, и надо мной чуть не сомкнулась земля.

— Спасибо тебе, — это все, чем я мог ее отблагодарить.

— Неожиданно и в то же время приятно, — по голосу я почувствовал, что она растерялась и слегка улыбается.

Мы пролежали в молчании достаточно долго. Я не знал, что говорить, и, признаться, вовсе не хотел, чтобы она размыкала объятия.

В окно заглянули игривые лучики солнца, освещая комнату, только вот мы с ними были уже из разных миров — я не чувствовал тепла, и они просто проходили сквозь меня и девушку.

— Кто ты? — задал я вопрос, который считал важным, но почему-то боялся ответа.

— …он — мой брат! — дверь в палату распахнулась, и внутрь ворвался Денис.

Позади него стояла молоденькая медсестра, ей не удалось остановить моего упрямого друга, который всегда шел к цели напролом. Оказавшись в палате, Денис приблизился к моей кровати и тяжело вздохнул.

— Что же ты наделал? Как я мог это допустить?! — прошептал он.

Я поднялся с пола и подошел к нему — очень хотелось обнять его по-братски и сказать, чтобы не переживал, мол, я обязательно выберусь и совсем не один — со мной есть девушка, которая помогает. Денис во всем винил только себя. Присев на кровать, он начал несвязно бормотать, попутно вспоминая события того злополучного вечера. Таким образом, я постепенно осознал, что произошло на самом деле.

Мы собрались у него на даче на празднование Нового года большой компанией. В определенный момент девушка, которая приглянулась мне, сообщила, что хочет оливок, которые как раз закончились на столе, и я решил совершить подвиг. Оседлав своего двухколесного коня, отправился в ближайший магазин. Для всех это было театральное представление, никто не мог подумать, что я, будучи нетрезвым, в новогоднюю ночь, действительно, поеду в снегопад за оливками. Наверное, адекватный человек дальше шутки не зашел бы, тем более девушка не настаивала, для неё стремления совершить подвиг уже было достаточно, но это был я. Я сел и поехал. Меня не было несколько часов. Все начали переживать, Денис уже хотел было отправиться на поиск. Он постоянно набирал мой номер, и в какой-то момент ему ответил незнакомый голос и сообщил об аварии.

Чтобы осознать, как тебе дорог человек, к сожалению, нужно его потерять. Мы не умеем ценить того, кто рядом с нами, — злимся, обижаемся, но стоит ему пропасть из нашей жизни, как понимаем, что без него или неё тебе ничего не нужно. Ни денег, ни машин, ни успеха, ничего — весь мир не нужен, если в нём не будет одного единственного человека. И как порой больно, когда понимаешь — его не вернуть. Я даже представить не мог, что являюсь именно таким человечком для Дениса. Да, мы были вместе с детских лет, но я никогда не мог предположить, что так важен для него. Слушая его слова и мольбы, видя слезы, я ничего не мог сделать. И это чувство бессилия было невыносимо.

Он провёл весь день со мной и ушёл, когда его выдворили из палаты медсестры, угрожая вызвать охрану и даже полицию.

— Я могу выйти? — я обернулся на девушку, замерев у выхода из больницы.

Они кивнула, и я проследовал дальше за Денисом. Я был с ним до тех пор, пока он, изрядно набравшись, не уснул на диване в своей квартире в обнимку с бутылкой виски.

— Я хочу вернуться в мой мир, — признался я девушке, когда мы вышли из дома, где жил мой друг.

Была поздняя ночь, и снова шёл снег — крупные снежинки, не торопясь, кружились в небе и падали на землю, укрывая город белоснежным одеялом. Людей на улице почти не было. Город был словно сказочный — новогоднее освещение и украшения ещё не убрали. Мы шли неторопливо, наслаждаясь волшебством.

— На всё воля Бога, — ответила она мне.

Бога? Было странно это слышать, ведь всю свою жизнь я считал Бога выдумкой, а тех, кто ходит в храмы и молится — пустыми мечтателями и глупцами. Зачем тратить время на какого-то Бога и его ритуалы, если жизнь одна и так хочется многое сделать, успеть взять от нее все. Зачем ограничивать себя и свои желания ради мифической жизни после смерти? В существование которой мы должны слепо верить. И только теперь я понял, что кроме материального мира, в который верил, существует другой — независимо от того, верил я в него или нет.

— Я хочу вернуться, — повторил я.

Мы остановились у входа в ресторан, время было позднее, поэтому он был уже закрыт. Я приходил сюда несколько раз с одной девушкой, которая мне очень нравилась. Было ли это взаимно или нет, я мог только гадать, ведь в какой-то момент просто перестал с ней общаться, испугавшись, что те чувства, которые были у меня в сердце, не принесут нам ничего хорошего. Мы заходили, заказывали чай и пирожные, а потом сидели друг напротив друга и не могли наговориться — уходили лишь после того, как официанты напоминали нам, что до закрытия осталось несколько минут. Время переставало существовать для нас. Каждый раз оказываясь с ней рядом, я забывал обо всем. Потом я понял, что влюбляюсь, и меня это испугало. Я снова хотел оказаться в этом месте, пускай один, но за тем же столиком, за которым мы сидели с ней, чтобы вспомнить о наших встречах.

Моя спутница не ответила, и я зашел в ресторан. Нашел тот столик и сел на стул. Она прошла за мной и села рядом.

— В этом ресторане я когда-то забыл обо всем, — улыбнувшись, заговорил я. — Первая наша встреча была здесь на День всех влюбленных, хотя мы до этого почти не общались вживую. Мы сидели, и она рассказывала мне о себе. Официант несколько раз подходил к нам, и только на четвертый мы заказали первое, что попалось на глаза, она — кофе с пирожным, а я — чай с кусочком торта.

Было чувство, словно это произошло совсем недавно, я помнил всё поминутно. Моя спутница слушала, не спрашивая ничего. Рассказав про первую встречу, я продолжил уже по дороге до другого ресторана.

— А здесь я видел её в последний раз, — я сел за столик, — мы пришли с компанией друзей, она была с другим парнем, смеялась, шутила, он держал её за руку.

Девушка положила свою руку на мою и улыбнулась. Грустно, словно разделяла со мной боль воспоминаний.

— Я знаю, — нежно прошептала она.

— Откуда? Это было лет пять назад или больше.

— Я была с тобой.

Город досыпал последние пару часов перед тем, как покажутся первые работники. Дворники уже старательно чистили дорожки, порой напоминая оживших снеговиков. Желтые автобусы неторопливо двигались по центральной улице — пустые, внутри кроме водителя и сонного, а порой и спящего, кондуктора никого не было. Давно я не видел пробуждающийся город. Точнее, в суматохе не обращал внимания.

— Кто ты? — я повернулся к девушке.

— А как ты думаешь? — ответила она вопросом на вопрос.

— Не знаю, — пожал я плечами, — как и я, лежишь в коме?

Она покачала головой.

— Ты говоришь, что знаешь меня давно, кто ты? — не сдавался я.

— Ангел, — тихим голосом призналась она.

— Ангел? — я вскочил со стула и отшатнулся на пару шагов. — Смерти?

Об ангеле смерти я мало знал, но часто в фильмах видел, как он приходит к тому, кто должен покинуть этот мир. Да и у меня была знакомая, которая увлекалась темой ангелов и могла часами рассказывать про них. В Бога она не верила, а вот в ангелов после прочтения какой-то книги стала верить от всего сердца.

— Смерти? — девушка искренне удивилась и рассеянно забормотала: — Нет… я же…

— Прости, конечно, нет. Просто я никогда не думал, что есть нечто кроме реальности, и всё это считал сказками. А сейчас запутался и понимаю, что совершенно ничего не знаю.

— А как же твоя бабушка?

— Бабушка? А при чем здесь она? — растерялся я.

Бабушка умерла, когда мне было лет десять. Воспоминания о ней сохранились отрывками: её пироги, старенький дом, проданный родителями сразу после её смерти, сказки, которые она мне читала. Пока она была жива, родители часто привозили меня к ней в деревню. А ещё её иконы — перед сном она молилась, и я вместе с ней, правда, плохо понимая происходящее — родители были неверующие.

— Помнишь, она тебе рассказывала про Спасителя? Про Его любовь и что Он каждому человеку дает Ангела-Хранителя? Я была с тобой каждую твою минуту. И когда ты радовался, и когда грустил, я была рядом.

— Каждую минуту? — уточнил я. — А как давно?

— С крещения.

Я смутился. Сложно было принять тот факт, что на протяжении всей моей жизни рядом находилась вот эта девушка. Жаль, не знал об этом, когда меня предавали друзья, и я чувствовал себя брошенным всеми, когда случались ситуации, из которых, казалось, не было выхода. Если бы я мог представить, что небесный Ангел-Хранитель никогда меня не покидает и всеми силами пытается успокоить, поддержать и, возможно, сожалеет, что не может физически обнять, то никогда не падал бы духом. Но ведь она также видела и все мои проступки.

— Прости, я не знал, что ты рядом. Не думал, что кто-то может узнать, — пробормотал я.

— Прощаю, — ответила она с искренней улыбкой.

6 глава

Мы брели по постепенно просыпающемуся городу. Я испытывал странное ощущение от того, что рядом со мной шел ангел, в существование которого я никогда бы не поверил. И не просто какое-то существо из фантастических книг с крыльями, сражающееся со злом в других мирах, а мой личный Ангел-Хранитель, находящийся поблизости почти всю жизнь. Она молчала, позволяя мне начать разговор первым, если вдруг захочу. По привычке я останавливался перед пешеходными переходами, если горел запрещающий сигнал светофора, и тогда оглядывал стоящих вокруг людей. Все куда-то спешили, и никто из них не догадывался, что рядом с каждым находится Ангел-Хранитель, который наверняка хочет что-то сказать, просто его не слышат. Один прохожий полностью погрузился в экран мобильного телефона, у другого в ушах были наушники, а третий смотрел потерянным взглядом, словно прямо сейчас пытался решить, какое дело нужно сделать первым и как при этом все успеть.

— Ты очень красивая, — задумчиво произнес я, обернувшись на девушку. — Ангелы все такие?

— Спасибо, — она немного смутилась и лучезарно улыбнулась. — Только это просто ширма, чтобы ты не испугался моего настоящего вида. Мы ведь не из этого мира. Вам, людям, так привычнее.

Лучи восходящего солнца проходили сквозь нее, и вообще среди людей, вечно куда-то бегущих, она в своем белоснежном одеянии, неспешная и улыбающаяся, явно выделялась. Какие же у нее прекрасные кудряшки! А эти глаза! А улыбка — такая нежная и робкая, что от взгляда сердце тает! Меня удивило ее признание в том, что выглядит она иначе, и я спросил:

— А какая ты настоящая?

— Я не могу открыть тебе свой облик, — тихо призналась она. — Ты еще принадлежишь этому, телесному миру. Боюсь, что он тебя ослепит, если не испепелит.

— Ясно. Надеюсь, хотя бы пол у тебя женский? — рассмеялся я, пытаясь обратить все в шутку.

Она покачала головой.

— Как? То есть… Ты — это не ты… А кто тогда?

— Ангел, — напомнила она. — У нас нет пола. Это только у вас он есть. Ангелы созданы совсем другими.

— А почему тогда ты девушка?

— Так ты легче принял бы меня, — призналась она.

Девушка подошла ко мне и осторожно коснулась волос. По телу пробежал ток, настолько сильный, что я от нее отшатнулся.

— Не бойся, я не притворяюсь и не обманываю тебя, — нежно произнесла она. — Я и правда такая, какой была бы, если бы существовала в вашем мире в телесной оболочке.

— Все так запутанно.

Я двинулся вперед, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было все систематизировать, выстроить логическую цепочку из произошедших событий и услышанного. Мысли путались и не хотели останавливаться, чтобы я мог их упорядочить. Осложнялось дело еще тем, что когда я шел по знакомым местам, то оказывался в каких-то своих воспоминаниях. Они возникали внезапно, сами по себе. И я словно смотрел кино, где видел себя со стороны. Но это было намного сильнее — на уровне эмоций. Причем настолько сильных и оголенных, что порой у меня от них захватывало дух, словно я переживал все заново. Встречи с какими-то людьми, расставания, а еще — поступки. Их я чувствовал гораздо сильнее, словно кто-то разделил все мои действия на черные и белые, плохие и хорошие.

Мы прошли остановку. Когда-то здесь с друзьями пили пиво и приставали к проходящим девушкам с пошлыми шутками. Я вспомнил каждую колкость, брошенную в их адрес, только вот теперь мне почему-то стало гадко и мерзко. Я ускорил шаг и непонятно каким образом оказался во дворе дома, где раньше целовался с однокурсницей.

— Что со мной? — закричал я, когда сделалось невыносимо от гулкого звона воспоминаний.

В памяти пронеслись все мои грязные мысли и желания: как мы поднялись ко мне в комнату, как я шептал ей слова, в которые сам не верил. Она осталась со мной, в моем сердце, голове — та девушка на одну ночь.

— Твоя душа переживает прошлое, только сейчас ты чувствуешь грех сильнее, — объяснила моя спутница.

В своих переживаниях я забыл, что она была рядом со мной. Прошлое и его ощущения захватили разум полностью. Едва ее ласковый и нежный голос коснулся моего слуха, сразу же почувствовал облегчение, словно в темной комнате, где я находился, резко включили свет.

— Я не хочу, это слишком, — взмолился я.

— Пойдем, — она протянула мне руку.

7 глава

— Как тебя зовут?

— А как ты хочешь?

Мы сидели на крыше больницы, вернувшись сюда после целого дня прогулки. Я специально обходил те места в городе, с которыми у меня могло ассоциироваться что-то плохое, как, впрочем, и хорошее. Постепенно смирился с происходящим, так как все равно ничего не мог поделать. Мне больше ничего не оставалось, как выразить благодарность девушке за то, что присутствует рядом со мной и не бросает. Она готова была объяснить все, о чем бы ни спросил, но я молчал. Понимал, что совершенно нелепо прятать голову в песок, словно страус, однако сейчас для меня это было лучшим выходом. Что-то из услышанного я и вовсе решил проигнорировать, ну, например, что она — это не «она», а что-то другое. А еще то, что любоваться ее внешностью глупо, ведь это просто образ. Я старался всеми силами казаться веселым и не думать почти ни о чем. Когда смотрел на ее облик, мое сердце пылало чувствами, и я старался ими сжечь все остальное.

— Ну, — наигранно обиженным тоном протянул я, — хочу узнать твое имя. Меня Дмитрий зовут, а тебя?

— Никак, — пожала плечами девушка. — Имена есть только у ангелов очень высокого чина, обычные же обходятся без них. Так что можешь обращаться ко мне, как тебе нравится.

— Бобик?! — рассмеялся я.

Девушка легонько коснулась моего плеча, и меня отбросило от нее, как резиновый мячик, на десятки метров, причем я пролетел это расстояние сквозь стены, не останавливаясь, и летел бы дальше, если бы она, взметнувшись ввысь, не поймала меня. Когда я увидел, как она расправила белоснежные крылья, словно у лебедя, и поднялась в небо, меня охватили чувства восторга и крайнего удивления. Поймав, она посадила меня обратно на крышу, и крылья за ее спиной, мгновенно сложившись, исчезли, словно их и не было, а передо мной вновь сидела обычная девушка.

— Понял, не Бобик, — промолвил я, наконец обретя дар речи. — Может, Шарик?

Девушка повернулась ко мне и прищурилась.

— Смотрю, понравилось? — уточнила она.

Я вскочил на ноги и поспешно отдалился от нее на пару шагов.

— А что, красивое имя! — давя в себе смех, промолвил я. — Главное — оригинальное. Шарик, это тебе не Квадратик.

Она вскочила с места, но я заранее предугадал ее реакцию, поэтому едва девушка шевельнулась, как бегом бросился в здание больницы. Я бежал сквозь людей и стены, смеясь и периодически оборачиваясь назад. Она преследовала меня, и, хотя спокойно могла настигнуть через мгновение, поддерживала начатую игру. Не знаю, сколько длились эти «догонялки» — в этом мире времени не было, собственно, как и расстояний. Остановил бег лишь тогда, когда поравнялся с кромкой моря.

Я замер, забыв об игре. Передо мной расстилалось синее море, поглощающее заходящее солнце. Ветерка не ощущалось даже легкого, а вода казалась зеркальной. Небо тоже было чистым, и оттого появлялась возможность как следует рассмотреть круглое солнце, освещающее все вокруг яркими красками. По водной глади в сторону берега стелилась золотистая дорожка, как бы приглашая куда-то в другой мир, где будут только солнце и тепло. Всего-то и нужно — просто ступить на нее и поверить в свои силы.

— Как же красиво! — восхитился я.

— Божественно! — подтвердила девушка, которая остановилась рядом со мной.

— Мне кажется, что впервые вижу такую красоту, — я не мог оторвать взора.

— Это все создано Богом для вас, просто не обращаете внимания.

— Неужели я раньше не замечал, как это чудесно и сказочно?

— Ты увидел сейчас.

Мы стояли так, пока солнце не скрылось за горизонтом, и на небе не проявились первые звезды. Они тоже мне казались совершенно другими. Можно было стоять и наблюдать за появлением каждой, но мне не хотелось переполняться эмоциями, и мы отправились в сторону горящего светом тысячи огней города.

— Давай зайдем? — предложил я, когда мы проходили мимо кинотеатра.

Нам не нужно было покупать билеты, поэтому мы просто прошлись по залам и остановили свой выбор на романтической комедии. Правда, когда мы заняли удобные места, подошли люди и, не заметив нашего присутствия, сели прямо на нас. Это было странное чувство, будто что-то тяжелое придавило все тело. Бр-р-р… Я возмущенно вскочил.

— Смотри, куда садишься! — закричал я.

— Он тебя не видит, — спокойно ответила моя спутница, уступив свое место спутнице этого хама.

— Эх, дал бы ему по лбу!

Я угрожающе показал кулак и стал выбирать новое местечко. К счастью, на последнем сеансе людей было не так много, в основном, парочки, занимающие дальние кресла и явно пришедшие погреться, а не смотреть фильм. Ну и, конечно же, похрустеть попкорном. Обычно я возмущался и, если меня не слышали, предупреждал, что засыплю все ведерко в горло, а тут был бессилен, поэтому приходилось терпеть и лишь гневно рычать, что веселило мою спутницу, которую вообще не смущали посторонние звуки.

— Забавный сюжет! — сказал я, когда мы досмотрели фильм и вышли из кинотеатра.

Несмотря ни на что, я был в приподнятом настроении. Мы прогуливались по вечерней улице. Потешные моменты с шутками дали повод улыбнуться, неожиданные повороты сюжета притягивали взгляд к экрану. Да и надо отдать должное, актеры справились с поставленной задачей и полностью раскрыли своих героев. По крайней мере, главная героиня.

Я взглянул на девушку, как бы ожидая от нее ответа на немой вопрос о том, что именно ей понравилось. Однако она выглядела весьма озадаченно.

— Тебе не понравилось? — я искренне удивился своей догадке.

— Мне кажется… — начала она, но замолчала и улыбнулась.

— Ну же, мне интересно твое мнение.

Мимо нас пробежал ребенок, едва не коснувшись моей ноги. Сделав несколько шагов, он поскользнулся, упал на дорожку и тут же заплакал. Появление его матери не заставило себя долго ждать. Видимо, он отбежал от нее совсем недалеко. Подскочив к нему, она поставила малыша на ноги, зареванного, в грязной и мокрой от снега одежде, и принялась отряхивать.

— Говорила же тебе, не убегай! Не слушаешься меня. Вот я тебе… — начала ругать его она.

Малыш заплакал еще сильнее. Моя спутница ускорила шаг и, подойдя к матери с ребенком, села на колени рядом с ними. Посмотрев в их лица, она коснулась одной рукой груди матери, а второй — малыша. Как я понял — на уровне сердец каждого. Я подошел к ним и увидел, что с каждой секундой выражения их лиц меняются. Лицо матери, до этого разгневанное, стало постепенно доброжелательным, и она, перестав ругаться, прижала к себе малыша, мгновенно прекратившего плакать. Девушка улыбнулась и встала с колен.

— Не стоит гневаться и творить зло! Мир создан не для этого, — пояснила она, взглянув на меня.

Я широко улыбался, и мне становилось теплее от того чувства доброты, проявление которого довелось только что лицезреть. Я привык, когда случалось что-либо подобное, всюду встречать гнев, раздражение и ругань, а сейчас все было совсем по-другому. Думаю, так получилось лучше и для матери, и для ребенка. И я не ждал больше ответа по поводу просмотренного фильма, и так все понял.

— Светлана.

— Мм? — она взглянула на меня.

— Светлана, так я буду тебя звать. Ведь это имя лучше всего подходит тебе как несущей всем свет и доброту.

— Мне нравится, — пожала плечами девушка, улыбаясь. — Светлана. Светлана… — как бы пробуя на вкус, начала повторять она.

8 глава

— Браво! — я кричал вместе со всеми, полный неожиданного восторга.

Затем обернулся, чтобы посмотреть реакцию Светланы, но, покрутив головой по сторонам, не увидел ее рядом.

После неудачного похода в кино, где она совершенно не поняла, над чем там вообще можно смеяться, так как шутки в основном были ниже пояса или же заключались в глупости ситуации, я решил исправить свою ошибку и пригласил ее посетить театр, где на сцене разыгрывалась классическая драма. В том мире, в котором я оказался, нас было только двое, поэтому, даже несмотря на мою симпатию к девушке, требовалось срочно отыскать какие-то общие интересы. Уровень воспитанности у нее был гораздо выше моего, и это стоило учитывать.

Когда я находился в материальном мире, то никогда не посещал театров и разных «скучных» старомодных мероприятий. Зайдя в здание, невольно подумал, что умру со скуки, однако все оказалось совершенно не так.

Сидя у экрана, ты понимаешь, что все происходящее — всего лишь мираж, что-то нереальное, а в театре виделось иное. Действия на сцене были настоящими — играли такие же, как и мы, люди, за которыми зрители просто наблюдали со стороны. И именно поэтому я сильнее сопереживал героям. В какой-то момент даже захотелось крикнуть и предупредить либо даже вступиться за понравившегося героя и побить всех остальных. От поглотивших меня эмоций я забрался на сцену и принялся ходить по ней, чтобы лучше все рассмотреть. Это было восхитительно! Светлана стояла в сторонке и молча наблюдала за моими действиями.

Когда спектакль закончился, я нашел ее у края сцены, сидящую на ступеньках и прикрывшую ладошками лицо.

— Что-то случилось? — взволнованно обратился я к ней.

Светлана шмыгнула носом, что меня удивило. Неужели ее так сильно затронула гибель главного персонажа, что она даже заплакала? Я присел рядом. Нужно было девушку успокоить, и лучший способ для этого — объятия. Лучший, но не в нашем случае. Светлана объяснила мне, что мы происходим из разных миров, поэтому желательно избегать физического контакта, особенно инициированного мной. Она же, исполняя роль Ангела-хранителя, могла прикасаться ко мне, но очень аккуратно, чтобы, не дай Бог, это не привело к серьезным осложнениям.

— Он ее любил, поэтому не мог поступить по-другому, — как можно мягче заговорил я. — В книгах у писателей бывает такая вот любовь, когда ради любимого герой готов жертвовать всем. На деле, а не на словах. Это просто выдумка автора.

— Такая любовь существует, — перебила меня Светлана. — Ее нужно только увидеть.

Она серьезно посмотрела на меня своими чудесными глазами, которые от слез сделались светлее, ярче и, казалось, даже прозрачнее, словно чистая родниковая вода где-то в райском саду. В этот взгляд было сложно не влюбиться, и я утонул в нем, чему, признаться, был безумно рад.

— Не знаю, я никогда не любил, но всегда хотел, чтобы такое со мной произошло, — сказал я наконец.

Сознание начало постепенно ко мне возвращаться. Я что-то бормотал о любви, о чувствах, только это было так, словно слова срывались с языка без моего ведома. Все, что я видел, — это ее глаза, которые заполняли меня до края. Причем не было желания ее целовать, не возникало телесного влечения, просто внутри звенел восторг от чистоты и такой удивительной глубины глаз.

— Ты обязательно полюбишь! Главное — не бояться этого! — она протянула ко мне руку и осторожно провела по волосам.

Меня в очередной раз словно ударило сильным разрядом тока, однако теперь получилось удержать себя и не вскочить с места, не подать вида. Я боялся, что если вдруг она узнает, какова сила ее прикосновений, то перестанет так делать.

— Знаешь, как я влюбился в первый раз? — проговорил и невольно усмехнулся.

Она улыбнулась.

— Это было в школе, в седьмом классе. Мы сидели на перемене перед уроком музыки. Я что-то, как всегда, рисовал в своем блокноте, мечтая стать художником. Моя рука выводила образ девушки, какой-то нереальной, выдуманной. Один из одноклассников подсмотрел и сделал вывод, будто это девочка из нашего класса. Он принялся смеяться над тем, что, мол, я влюбился. Мне ничего не оставалось, как ответить ему, что все это вздор и глупость, что она мне совсем не нравится. Девочка вскочила из-за парты и выбежала в коридор вся в слезах. Я почувствовал свою вину и после этого начал обращать на нее внимание. Делал отчаянные попытки с ней подружиться, но она меня избегала. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что, кажется, люблю ее. Взаимностью она не отвечала, но я все равно дарил ей подарки, писал стихи, помогал донести портфель. Смешно.

— Это была влюбленность. Ты учился любить, и это замечательно! — похвалила Света.

— Наверное, ты права, я хотя бы вспоминаю об этом с теплом, без каких-либо обид. Мне вовсе не хочется ее найти или… Просто вспомнил из жизни интересный момент.

После признания я замолчал, припоминая в деталях свою юношескую влюбленность, но рассказать пережитое оказалось трудной задачей.

— Это произошло в классе восьмом, перед самым Новым годом. Для нас устроили дискотеку в актовом зале и елку. Я тоже туда пришел. Сейчас уже забыл, пытался ее пригласить или нет, но отчетливо помню, что она пошла с кем-то танцевать, а я сгорал от ревности. Затем выскочил на улицу и стал бродить по снегу, представляешь, в одном костюме. Через какое-то время меня разыскали мои друзья. Я пытался их прогнать, догадывался, что один из них нравился моей возлюбленной. Может быть, она даже с ним танцевала. По-моему, да. Знаешь, я запомнил этот момент потому, что именно тогда понял, что такое дружба. Друг — тот, кто готов поддержать и быть рядом, когда тебе плохо, пожертвовать чем-то ради тебя. Друзья ведь пришли туда танцевать, а не успокаивать меня, но я был для них важнее. Нас жизнь раскидала, но я это запомнил.

Поделился наболевшим и грустно улыбнулся.

— Дружба — это и есть любовь, — нежно произнесла Светлана.

— Не думал об этом, — заключил я в ответ. — Так, хватит грустить. Пойдем. Спасибо, что выслушала.

Театр уже опустел, и даже двери успели запереть, но для нас, к счастью, это не было помехой. Светлана хотела и дальше говорить обо мне, но я всеми правдами и неправдами пытался этого избежать. И я завел разговор о постановке, которую мы смотрели, — что понравилось, а что нет.

9 глава

Отныне я решил тщательно продумывать наши дальнейшие маршруты и избегать места, связанные с множеством моих воспоминаний, особенно те, где я совершал то, за что должно быть стыдно. Поэтому из театра мы возвращались окольными путями. На улице шел крупный снег. Пушистые хлопья падали с неба и в освещении ночных фонарей создавали сказочное настроение. Кто-то так же, как и мы, этому радовался, но находились и те, кому было все равно. Водители стояли в пробках и, скорее всего, проклинали ненастную погоду. А вот дети, молодежь и некоторые взрослые, наоборот, восторгались всем сердцем. Мы никуда не спешили, потому времени для рассматривания лиц прохожих было предостаточно.

— Знаю, куда нам нужно пойти! — произнес я и радостно потер руки, после чего изменил намеченный маршрут.

Мне показалось, что Светлане город казался чужим, вернее, только сейчас, находясь рядом со мной, она постепенно знакомилась с его достопримечательностями. И я был этому рад, так как рассказывал ей все, что знал, и одновременно старался показать свои самые любимые места.

Парк был открыт, а вот аттракционы не работали, но все равно поток желающих отдохнуть не ослабевал. Одни просто прогуливались, другие спешили на каток, а третьи проходили сквозь запорошенный парк, не обращая внимания на то, что творится вокруг. К моему счастью, колесо обозрения работало.

— Сейчас ты увидишь этот сказочный город с высоты птичьего полета! — похвастался я своей идеей.

Мы забрались в ближайшую пустую кабинку.

— Вот это — Нижнее озеро, а там — Верхнее. Помнишь, мы гуляли? — я показывал пальцами то в одну сторону, то в другую. — А вон там — музей Янтаря. А это…

Светлана с любопытством слушала меня. Чтобы все получше рассмотреть, мы прокатились около десяти раз. Никто не мог нас прогнать, разве только какая-нибудь парочка, но, к счастью, этого не произошло.

— Спасибо тебе! Это и правда очень красиво, как в сказке! — восхищенно поблагодарила Светлана.

— Да, я очень люблю колесо обозрения, хотя и боюсь высоты. Но это другое. Словно у тебя вырастают крылья, — я осекся от промелькнувшей мимолетной мысли. — Стоп. Они же у тебя есть?

Светлана взглянула на меня, как мать на ребенка, который придумал очередной план, связанный с детскими фантазиями, совершенно не думая о реальности.

— У тебя же есть крылья?! — не унимался я.

— Есть, но я и так нарушаю все что можно.

— Ну, пожалуйста! Нарушать — так нарушать! Живем один раз! — начал я уговаривать свою спутницу, но быстро осознал, что только что сболтнул лишнего и тут же умолк.

Светлана посмотрела на меня.

— Пойдем на озеро, там должно быть сейчас красиво! — предложил я.

И мы пошли и гуляли там так долго, как хотели, а потом я решил показать ей парк с немецкой кирхой, которая в такую погоду должна была выглядеть, словно мы оказались в семнадцатом веке. История про крылья постепенно забылась, и я рассказывал все, что помнил: про кирху и какие-то сказки, связанные с Рождеством и чудесами. Светлана внимательно слушала меня и не перебивала, хотя порой приходилось либо что-то придумывать, либо опускать, так как детские книги остались в далеком прошлом.

— …Вот, и значит, Снежная Королева заморозила его, и она отправилась за мечом Короля Артура, — последнюю сказку я плохо помнил и не раз уже пожалел, что заговорил о ней, поэтому приходилось как-то выкручиваться. — Кружила метель. Огромные снежинки летели прямо ей в лицо. Гэндальф сбился с пути и переживал, что рано отпустил Горбунка и… Тебе интересно?

Я повернулся к Светлане, понимая, что фантазия иссякла, и в озвученной «Снежной Королеве» неожиданно для меня скоро может появиться даже хоббит с кольцом, правда, непонятно откуда и зачем там взявшийся. Надежда была лишь на то, что спутница ответит отрицательно и тем самым спасет меня от ужасного позора.

Но… она пропала.

Я покрутил головой по сторонам и наконец увидел ее. Светлана стояла рядом с лавочкой, на которой кто-то лежал. Или это был огромный сугроб? Подойдя поближе, я понял, что первая догадка оказалась верной — на лавочке лежал бездомный, свернувшийся калачиком и дрожащий под снегом, быстро покрывающим его толстым слоем. Холодно было или нет, мне сложно сказать, так как я ничего не чувствовал. Но, скорее всего, мороз пробирал до костей, обычно у нас в городе холода наступали именно в январе, и люди начинали потеплее кутаться в зимнюю одежду.

— Ты чего? — обратился я к девушке.

Светлана взглянула на меня. Выражение ее лица выдавало сильное волнение и тревогу, словно произошло нечто ужасное.

— Что случилось? — повторил я, начиная переживать по-настоящему.

— Ему очень холодно, и он голоден.

Она присела на корточки рядом с бездомным и коснулась рукой его лица. Я взглянул на него. Его глаза были плотно закрыты, а губы, трясясь, выдыхали пар, дыхание периодически прерывалось кашлем. Он выглядел обросшим, а волосы слиплись и перепачкались. Наверное, сложно было представить такую картину — прекрасная девушка в белоснежном платье, как настоящий ангел, стояла на коленях у лавочки и нежно прикасалась к грязному бездомному.

— Ему нужно поесть, или он умрет! — Светлана вскочила с места и бросилась по аллее.

Я побежал следом и догнал ее. Она пыталась остановить идущих редких прохожих, чтобы коснуться их сердец, и пробудить в них желание прийти на помощь. Ведь мы были не из этого мира, и все, что могли, это лишь умолять кого-то обратить внимание на бездомного. Люди спешили, и она не могла остановить их. Я видел ее беспомощность и боль. По щекам девушки начали струиться слезы отчаяния.

— Подождите, прошу вас! — кричала она вслед уходящим прохожим. — Он умрет без помощи!

— Свет, они не слышат. Ну, пойми ты, мы всегда проходим мимо. Ну, так привычнее. У каждого есть свои дела, — я сбивался и пытался что-то ей сказать, но она меня не слушала.

Я понимал этих людей. Сам бы прошел мимо, как и тысячи других. Почему-то это считается нормальным. Просто прошел мимо, и все. Свои дела, заботы, да, в конце концов, я же не виноват, что у него нет дома. Может, он его пропил или…

— Ну куда вы!? Он умирает!!! — Светлана расплакалась и взглянула на меня глазами, полными слез и бессилия.

— Пойдем, мы все равно ничем ему не поможем… — настойчиво звал я ее, но она меня не слушала.

— Он же умрет! — снова и снова повторяла она и бросалась к людям.

Я осмотрелся по сторонам. Темнело, и гуляющих с каждым часом в парке становилось все меньше и меньше. Значит, нужно торопиться. К тому же, если верить красным носам прохожих, морозец крепчал.

— Придумал! Бежим! — Я жалел вновь и вновь, что не мог к ней прикоснуться, ведь девушка-ангел именно сейчас нуждалась в моей поддержке, ей было необходимо, чтобы я взял ее за руку, и мы вместе решились на отчаянный шаг.

Но она и без этого, не задавая лишних вопросов и не споря, последовала за мной. Через пару секунд мы уже были в супермаркете.

— Когда люди окажутся возле кассы, ты сможешь к ним прикоснуться. Я же пойду, посмотрю, не идет ли кто из парка. Вдруг он его заметит?

План был очень простым. У кассы люди стоят в очереди, никуда не спешат, и потому у ангела есть возможность прикоснуться к их сердцам. Наверняка кто-то решит идти через парк и случайно заглянет в магазин, чтобы прикупить чего-нибудь себе домой. Возможно, от нежного прикосновения Светланы чье-то сердце вспомнит о бездомном, и человек, неожиданно для себя, купит ему хотя бы маленькую булочку за пятнадцать рублей. Для покупателя это, казалось бы, мелочь, а для него, голодного и замерзающего, возможно, первый съедобный кусок за целый день.

Время шло, покупателей становилось все меньше и меньше. Я уже начинал злиться на людей, на их жестокосердие. По-прежнему никто из них не откликнулся: ни бабушки, ни даже с виду добрые молодые ребята. Светлана смотрела на меня с благодарностью. Удивительно, что она не теряла веру в людскую доброту.

— Надо придумать что-то другое! — запричитал я.

В магазине уже почти не осталось покупателей, кроме разве что последнего пьяного мужичка, который нервно смотрел на часы, так как хотел купить сразу несколько бутылок пива. Светлана подошла к нему и коснулась его сердца.

Наблюдая за ее стараниями, я пришел к выводу, что все бессмысленно. Ведь и сам, наверное, точно так же не стал бы возвращаться в парк только ради того, чтобы накормить какого-то там бездомного, а скорее поспешил домой к вкусному ужину и, может быть, увлекательному сериалу, либо просто для того, чтобы в очередной раз засесть за компьютер или уставиться в телефон.

— Минуточку. Пробейте, я кое-что забыл.

— Куда тебе третья? — буркнул я, глядя на мужика.

Однако он вернулся с палкой колбасы и хлебом. Вспомнил-таки про закуску.

— Пойдем, — Светлана подошла ко мне.

— Магазин закроется через двадцать минут, еще есть шанс. Тут храм рядом, может, кто-то выйдет из него или больницы, — забормотал я.

— Пойдем, — повторила она, и мы вышли из супермаркета.

Мы следовали за мужчиной, но я совершенно не понимал, зачем. Неужели она потеряла надежду? Но ведь нельзя же сдаваться. Мужчина свернул в парк и пошел по аллее. Мы двинулись за ним.

— Думаешь отговорить его пить? — догадался я. — Выглядит довольно глупо. Это будет чудом, если вдруг он не выпьет, так как явно что-то сегодня празднует.

Светлана улыбнулась мне в ответ, но ничего не сказала. Мужчина тем временем подошел к лавочке, на которой спал бездомный, и принялся его будить.

— Брат, вставай, замёрзнешь! Я тебе еды принес, — сказал он, трогая бездомного за плечо.

Я не верил своим глазам. Мужчина разбудил бездомного и дал ему выпить пива, чтобы согреться, а потом накормил его всем, что у него было. После незнакомец позвонил в скорую и сообщил о замерзающем человеке. Он даже дождался ее и пообещал, что заедет за пострадавшим утром, чтобы отвезти в приют для бездомных.

Это было удивительно! Все это время мы находились рядом и наблюдали за происходящим. Вот только я испытывал смесь из радости и некой ревности из-за того, что, будь я на его месте, ни за что бы так не поступил. Светлана светилась от удовлетворения, и я не мог налюбоваться ею. Мне хотелось, чтобы она была такой же счастливой каждую секунду.

— Спасибо, — прошептала она, когда закрылась дверь скорой, и машина тронулась с места.

— За что? — я искренне удивился, ведь не сам помог, а этот мужчина.

— Ты знаешь, — улыбнулась она.

Светлана протянула руку, и я послушно в протянутую ладонь вложил свою. В следующее мгновение увидел, как за ее плечами возникли белоснежные крылья, а затем мы оторвались от земли и начали подниматься все выше и выше. Деревья с каждой минутой становились все меньше и меньше и вскоре сделались размером с травинку, так что весь город мог уместиться на ладошке.

10 глава

— Ух ты! — Я затаил дыхание.

У меня захватило дух от того, как стремительно мы взмыли вверх. Вокруг нас в удивительном танце кружили снежинки, словно стараясь рассмотреть необычный для них объект в небе, а после продолжали свое путешествие вниз к земле, чтобы укутать ее белоснежным покрывалом. Светлана держала меня за руку и лучезарно улыбалась, светя в темном небе своей радостью ярче летнего солнышка. Огромные крылья за ее спиной плавно и спокойно поднимались и опускались. Я чувствовал себя безмятежно; совершенно не возникало страха, хоть я и боялся высоты, предпочитая твердо стоять на земле. Единственное, с чем смирился за свою жизнь, так это наличие самолетов, без которых просто невозможно было добраться до тех мест, где я уже успел побывать или только мечтал об этом.

— Может, будем спускаться? — предложил я, и мой голос дрогнул.

Город исчез из поля зрения, и теперь мы парили над облаками так высоко, что я запаниковал.

— Ой, прости, — опомнилась девушка, — я совершенно забылась. Уже хотела вознестись на небо.

— Мне ведь еще вроде рано, — попытался ей напомнить.

— Там прекрасно, — мечтательно, с нотками легкой грусти, отозвалась Светлана и устремилась вновь к земле.

— Верю, — поспешно согласился я.

В голове вдруг промелькнула мысль о том, что может произойти, сорвись я сейчас и, не дай Бог, упади. Ведь я не человек, а непонятно «что» или «кто», а значит, скорее всего, не должен погибнуть, размазавшись по асфальту. Однако проверять свою догадку мне вовсе не хотелось, поэтому второй рукой я ухватился за руку своего ангела-хранителя. Попутно заметил, что с подолом ее наряда играл озорной ветер, и он то и дело задирался выше колен. Наконец боязнь за свою жизнь пересилила любопытство в отношении наряда Светланы, и я решил, что на это еще будет время.

— Не бойся, я же твой ангел-хранитель, — заметив мои странные движения, успокоила она нежным и заботливым голосом.

— Я не боюсь, — как можно мужественнее произнес в ответ.

Пока мы плавно приближались к земной тверди, я порадовался тому, что Светлана — ангел. Ведь окажись на ее месте какое-то другое существо, более коварное, оно с легкостью могло бы проучить меня за желание выглядеть храбрым в любой ситуации. Для этого стоило лишь немного встряхнуть меня или продемонстрировать любую фигуру высшего пилотажа.

— А что такое фигура высшего пилотажа? — послышался голос сверху.

Я замер, мгновенно сообразив, что либо мои размышления были произнесены вслух, либо она умеет читать мысли. Светлана рассмеялась.

Дальше мы спускались молча, точнее, я неотрывно смотрел на приближающуюся землю и старался ни о чем не думать, особенно о высоте и женском коварстве.

Приземлились мы на крыше нашей больницы.

— Классно! Было круто! — восторженно воскликнул я, едва ноги коснулись твердой поверхности, а Светлана отпустила мою руку.

Дождавшись, когда я перестану цепляться за нее, она плавно опустилась рядом со мной, и в мгновение ока крылья за спиной девушки исчезли.

— Мы ведь таким образом можем отправиться куда угодно? Верно? Например, в Париж? — к моему удивлению, земля не только дала мне силы, но и стерла воспоминания о пережитых чувствах над облаками. — Как говорят: «Увидеть Париж и… умереть»!

Я восторженно смотрел на Светлану, ожидая разглядеть на ее лице радость, однако после моих слов она почему-то сделалась серьезной, скорее даже озабоченной.

— Жизнь — это удивительный дар Бога нам всем! Как так можно говорить и поступать?!

— Нет! — замотал я головой. — Париж — это не город самоубийц! — Я начал сбиваться в попытках оправдаться. — Так просто говорят, что… На самом деле это город любви… Город…

— Город любви на небе, — мечтательно погрузившись в свои мысли, ответила Светлана.

Я замолчал, понимая, что это была не самая лучшая реклама Парижа, и дальнейшие мои объяснения могут сделать только хуже. К тому же, даже теоретически не знал, куда нам нужно лететь, уговори я своего ангела-хранителя на эту смутную авантюру. Будь я пилотом или диспетчером, показал бы направление, а так мы могли лететь непонятно куда и зачем. Я поднял голову и посмотрел вверх.

— О, идея! — воскликнул я, увидев, мигающую звезду в небе. — Могу же я удаляться от больницы?

— Если я рядом, то да, — Светлана все еще находилась в шоке от моей рекламы Парижа.

— Отлично! У меня появилась одна мысль.

11 глава

— Где мы? — оглядевшись, полюбопытствовала Светлана.

— В аэропорту! — довольный собой, раскрыл я одну из своих карт.

Светлана осмотрела полупустое здание. Как и всегда ночью, людей было очень мало, в основном все дремали на сиденьях. Киоски с различными товарами уже закрылись, а из всех заведений работал лишь ресторан. Несколько человек сидели за столиками и с сонным видом потягивали кофе, надеясь взбодриться. Правда, глядя на их лица, я начинал сомневаться, что это помогает. Мне же допинг не требовался, ибо я и так был бодр и весел от все еще бурлящей в голове задумки.

— Так-так, — подойдя к информационному табло, я принялся рассматривать список ближайших вылетов.

— Что ты задумал? — Светлана изучающим взглядом уже осмотрела здание аэропорта и стояла рядом, поглядывая то на меня, то на табло.

— Через три часа мы летим в Санкт-Петербург! — огласил я наконец свою задумку.

Светлана вопросительно взглянула на меня, на табло и потом снова на меня.

— Ты же никогда не была в этом чудесном и интеллигентном городе, пронизанном творчеством величайших поэтов?! Он удивительный и прекрасный с особенной, только ему присущей, архитектурой! Мне не раз приходилось в нем бывать, и постоянно он поражает, как будто видишь его впервые! — на одном дыхании и с нескрываемым восторгом произнес я.

— Я всегда рядом, — напомнила Светлана.

— И что? — проговорил, ни в какую не собираясь сдаваться.

— Забыл, я ведь каждое мгновение с тобой, — она улыбнулась доброй и приятной улыбкой.

— Ну вот, когда я там оказывался, то не посещал же музеи? Я чаще всего ходил на концерты, да и просто гулял по городу.

— Или по клубам, — продолжила Светлана, напомнив мне последнюю поездку в Питер.

Я смутился и откашлялся, так как последняя наша поездка с Денисом в Санкт-Петербург явно не была насыщена посещением достопримечательностей и музеев культурной столицы, а скорее наоборот. Мы отправились на концерт известного ди-джея в один из клубов и там познакомились с приехавшими из пригорода девушками. Проведя с ними ночь, мы исчезли из номеров и уехали домой.

— Хорошо! Когда еще у тебя будет желание посетить музеи, — прервала повисшую паузу Светлана, смилостивившись надо мной.

— Спасибо! — обрадовался я. — Как жаль, что тебя нельзя обнять в знак благодарности.

— Достаточно слов, — улыбнулась она.

— У нас есть пара часов! Пойдем побродим по взлетному полю?!

Светлана тяжело вздохнула. Я не стал дожидаться ее ответа и направился туда один. Когда еще у меня появится возможность оказаться рядом с самолетами и, быть может, даже забраться в один из них?

— Ты же никогда не хотел быть пилотом! — удивилась Светлана.

— И что? Каждому мужчине хочется побывать в кабине самолета или еще лучше — у штурвала или за рулем гоночного автомобиля, — начал я перечислять все то, что, по моему мнению, должен желать каждый представитель сильного пола.

Главный плюс моего состояния заключался в том, что можно было проникнуть в любое помещение. Так что мы легко пробрались в самолет, летящий в Санкт-Петербург, и даже нашли два свободных места, правда, в конце салона. Просто так сидеть в кресле я не мог и поэтому решил направиться в кабину пилотов. Светлана, естественно, была рядом и попыталась узнать цель и смысл моей задумки.

— Зачем это тебе? — спросила она.

— Вот сейчас окажешься там и поймешь, — отмахнулся я.

Преодолев весь салон, мы встали перед дверью. Я на мгновение замер, а затем сделал решительный шаг. До этого мне приходилось видеть подобное только в кино про летчиков: везде были какие-то датчики, лампочки, стрелочки, смысл которых я даже приблизительно не понимал. Больше всего мое внимание привлекли штурвал и чистое небо, которое расстилалось за лобовым стеклом самолета. Увиденное просто завораживало и поначалу даже лишило меня дара речи. Взглянув на своего ангела-хранителя, я понял, что зрелище поразило не меня одного. Светлана прошла вглубь кабины и застыла между креслами пилотов.

Так мы и простояли почти весь двухчасовой перелет, сдвинувшись с места только тогда, когда один из пилотов вышел из кабины. Я уступил Светлане освободившееся кресло, ведь ее глаза цвета неба искрились такой радостью, что мне непременно хотелось сделать для нее что-то приятное. В этот момент она походила на ребенка. Стоя рядом, я периодически ловил ее полный восторга взгляд, обращенный ко мне, и сердце переполняли глубокие чувства. Я едва сдерживал желание крепко обнять ее и больше никуда не отпускать.

12 глава

Санкт-Петербург встретил нас ясной и солнечной зимой. Выйдя из аэропорта, я осознал, насколько сильна была моя зависимость от электронных устройств, интернета и всего остального, что предлагал современный мир с его технологиями. Обычно, приезжая в чужой город, я чувствовал себя в нем уверенно, так как, выйдя из самолета, сразу же заказывал такси до нужного мне места, а дальше уже перемещался при помощи навигатора. Технологии помогали везде и во всем, в каком бы городе или какой стране я ни оказался. Мне даже совсем не обязательно было знать языки. Только сейчас помочь нам со Светланой ничего не могло.

Моя молчаливая спутница с уверенностью в моих силах одновременно и подбадривала, и угнетала, ведь на меня легла вся ответственность. Будь на ее месте любая другая девушка, я бы выслушал в свой адрес тонну упреков, но она просто стояла рядом. Это не могло не радовать и одновременно не укреплять уверенность в правильности действий. Залезать к кому-то в такси я не хотел и поэтому выбрал автобус. Мы доехали до конечной остановки его маршрута, а затем отправились путешествовать по городу.

— Сейчас мы с вами находимся на площади Петра Великого… — донесся до меня голос экскурсовода.

— Вот площадь Петра Великого, который, кстати, и основал этот город. Говорят, что Петербург был построен на костях из-за того… — до этого я мало что мог сказать о том, где мы находились, так как чаще всего остановки случались у информационных стоек.

Светлана с огромным интересом взглянула на меня своими чудесными глазами цвета неба, такими чистыми и глубокими, что я мгновенно в них утонул.

— И почему же? — напомнила она, деликатно выждав время.

— Что «почему»?

— Ты рассказывал про город и…

— …он был заложен… — мимо нас прошла еще одна экскурсия.

— Пойдем, послушаем, а то, признаться, я слишком мало, к своему стыду, знаю про Питер, — признался я.

Мы присоединились к очередной экскурсии. Гид оказался очень образованным мужчиной, умеющим держать внимание слушателей. Каждое его слово захватывало так, что некоторые туристы даже записывали его речь на диктофон, чтобы потом снова «оказаться» в Петербурге. Мы посетили много удивительных мест, и время пролетело незаметно. Конечным пунктом стал Эрмитаж, в котором мы узнали историю самого музея, а затем экскурсовод выделил время для просмотра картин. До закрытия музея оставалась пара часов, но большая часть умаявшихся туристов направилась к выходу. Мы же не чувствовали усталости, поэтому решили немного задержаться.

Меня никогда особо не тянуло к посещению музеев. К живописи я относился спокойно. Точнее, пару художников мог назвать из общей школьной программы, но чем отличался тот или иной, вряд ли бы ответил. Тем не менее меня поразили те красота и великолепие, которые мы увидели, оказавшись в окружении картин.

— Насколько же вы, люди, прекрасны! — произнесла Светлана, застыв в изумлении возле одного из полотен.

Мы находились в зале, где были собраны только пейзажи, я внимательнее присмотрелся к заинтересовавшей ее работе: на ней были изображены поле и лес. Никаких людей, естественно, там не увидел, поэтому начал осматриваться по сторонам. К этому времени я уже немного устал, точнее, был настолько переполнен культурной программой, что хотелось горланить песни «Ленинграда». Светлана же пребывала явно в совершенно другом настроении, так как рассматривала каждое полотно по несколько минут.

— Тут пейзажи, — почесал я затылок.

— Устал? — Светлана улыбнулась, неожиданно повернувшись ко мне.

— Если хочешь, можем уйти, а так — нет.

— Я не хочу.

— Я тоже, — с некоторым усилием выдавил из себя короткую фразу.

Новость о скором закрытии музея я воспринял с неописуемой радостью, чего совсем нельзя было сказать о Светлане, которая ускорилась в надежде увидеть как можно больше экспонатов. И если бы внутри не погасили свет, то мы бы вышли еще не скоро, а так Светлана, тяжело вздохнув, потянула меня в сторону выхода, когда музей начал погружаться в полумрак и в нем остались одни только охранники.

13 глава

Слоняясь по ночному городу, я понял, что в моем состоянии есть, по крайней мере, один существенный плюс, хотя нет, их даже несколько. Во-первых, я был совершенно независим от окружающего мира: меня не волновали ни температура воздуха, ни снег, ни слякоть, при любых погодных условиях я чувствовал себя спокойно и комфортно. А во-вторых, не появлялось чувства голода, которое часто преследовало меня при жизни и которому я старался всегда потакать, ведь становился неимоверно раздражительным, если вовремя не поел. Главным положительным моментом было еще и то, что совершенно не ощущалась усталость, сколько бы километров мы ни прошагали, благодаря чему можно было обойти хоть весь земной шар. Именно поэтому мы прогуливались по городу неспешным шагом и наслаждались его новогодней красотой.

Когда прошли мимо какого-то здания, я остановился, так как мое внимание привлекла яркая афиша.

— Ты знаешь что-то про это место? — спросила Светлана с нескрываемым любопытством.

За все время наших непрекращающихся прогулок я мало что мог сказать, поэтому вся надежда была на случайно встретившуюся экскурсию, к которой мы снова могли бы примкнуть.

— Здесь выступает замечательная группа! — отозвался я.

Светлана подошла к заинтересовавшей меня афише и принялась ее изучать.

— «Ангел НеБес»? Твоя любимая группа?

Я кивнул в ответ.

— Почему ты не хочешь зайти? — удивилась она, продолжая стоять на месте.

— Не думаю, что подобное можно включить в нашу так называемую культурную программу. Если бы это был оркестр, то… О, смотри, туристический автобус!

Через дорогу, на светофоре, остановился экскурсионный автобус, и я наивно понадеялся, что он поедет по своему маршруту, а мы сможем узнать еще несколько интересных историй о городе. Не раздумывая, бросился к нему. Однако, оказавшись у его двери и обернувшись, не заметил рядом Светланы. Я не мог схватить ее за руку или по-другому удерживать рядом с собой, но за все время, проведенное вместе, она никогда не покидала меня.

Загорелся зеленый свет светофора, и автобус стал неторопливо набирать скорость. За ним тянулась вереница легковых и грузовых автомобилей. Едва они проехали, как моему взору предстала потерянная несколько минут назад девушка-ангел. Она продолжала стоять у афиши.

— Ты устала? — с заботой поинтересовался я, когда подошел к ней.

— Нет, что ты, — покачала она головой. — Ты не хочешь идти туда из-за меня?

Я кивнул.

Светлана лучезарно улыбнулась мне в ответ и, сделав несколько шагов в сторону входа, обернулась, замерла.

— Ты идешь? — спросила она.

— Но это же рок-группа, — попытался я объяснить.

Мое сердце уже пылало от радости при мысли, что мечта вот-вот исполнится, и я окажусь на концерте любимых музыкантов. Сколько раз порывался бросить все и слетать на их выступление, но постоянно находились какие-то причины не покидать родные края. В наш город они не приезжали ни разу с тех пор, как я узнал о них, а вот в других бывали. Чаще всего их можно было послушать в Санкт-Петербурге или Москве.

Мы прошли через дверь, миновали полный охраны коридор и оказались в небольшом помещении со сценой, столиками и баром. По присутствующим сразу читалось, кто пришел на концерт, а кто просто провести время с бокалом крепкого спиртного. Первые стояли у сцены или, сидя за столиками, внимательно следили за происходящим, а вторые вели непринужденные беседы или о чем-то громко болтали, пытаясь перекричать гитары, барабаны и даже солиста группы. Когда я, наконец, пробрался к сцене, зазвучала моя любимая песня.

Я был в восторге, выкрикивал слова, которые давно заучил наизусть, а потом вообще забрался на сцену и, стоя рядом с вокалистом, почувствовал себя рок-звездой. Про Светлану вспомнил только тогда, когда музыканты закончили свое выступление и уже собирались скрыться за кулисами. Как всегда, она выделялась из толпы окружающих ее людей не только своей белоснежной одеждой и светлыми кудряшками, но и искрящейся и чистой улыбкой. Ее глаза внимательно следили за каждым моим движением и дарили неиссякаемое тепло. Когда девушка уловила на себе мой взгляд, то лучезарная улыбка стала еще ярче. Подойдя к краю сцены, я протянул ей руку. Светлана благодарно кивнула и, коснувшись кончиками пальцев моей руки, легко впорхнула на сцену. Тем временем зрители начали умолять выступающих исполнить еще хотя бы одну песню.

— Ну, хорошо, ребята, растопим лед этого холодного январского дня теплом наших сердец!

Солист подошел к музыкантам, те, в свою очередь, быстро перекинулись несколькими фразами, и через мгновение заиграла бравая мелодия. Это оказалась хорошо знакомая мне песня «Апрель», и я вдруг понял, как близки мне стали ее слова. Потому принялся подпевать:

…светлый ангел летел,

Улыбался всем нам и в глаза всем смотрел,

Отгонял от нас боль, холод, страх и тоску,

А под ноги стелил расписную листву…

На втором куплете я замер, услышав позади чистое и нежное пение. Обернувшись, я от неожиданности замер — это был голос Светланы!

Заметив мой интерес, она смутилась и замолчала. Последняя песня концерта зазвучала финальным аккордом, и музыка умолкла.

— Спасибо вам за ваше тепло! Храни вас Бог! — крикнул солист.

Зал ответил ему громкими овациями и не стихал, пока он не покинул сцену.

— Откуда ты знаешь слова этой песни? — задал я волнующий меня вопрос, едва мы покинули зал и вышли на улицу.

— Ты снова забываешь, что я была всегда с тобой рядом, — смущенно ответила девушка, — а ты слушал эти песни не один раз. Некоторые тексты этой группы мне понравились, правда, не все.

— У тебя такой голос! — восхитился я. — Спой еще что-нибудь?

Светлана долго не соглашалась и сдалась только тогда, когда я начал горланить песни группы «Ленинград». Коснувшись моих губ указательным пальцем, она в какой-то момент остановилась на мосту и, глядя на Неву, запела тихим голосом. Это была не песня со словами, а что-то другое, но такое, что я замер от восхищения.

— Что это было?

— Молитва, — смутившись, ответила она. — Молитвы людей звучат прекраснее любой мелодии и всегда радуют наш слух.

Светлана робко улыбнулась, грустно посмотрев на меня, но всего лишь на короткое мгновение, после чего ее прекрасные глаза цвета чистого неба заискрились.

— Спасибо тебе большое за такой подарок! Я даже и не надеялся на подобное. Завтра обязательно сходим на балет или на концерт симфонического оркестра, и я обещаю не уснуть!

— Я рада, когда ты счастлив и не грустишь! Ты мне ничего не должен.

— Должен. Пойдем, я кое-что придумал!

14 глава

В том, чтобы встретить рассвет на крыше дома, нет ничего особенного, но это было моей мечтой с самого детства.

Находясь рядом со Светланой на крыше одного из домов, я удивлялся самому себе. Скажи мне кто-нибудь, что я буду поздно ночью сидеть рядом с прекрасной девушкой и просто молчать, наблюдая за звездами, наверняка рассмеялся бы. В такой романтичный и интимный момент любой мужчина захотел бы прикоснуться к понравившейся девушке, согреть ее в объятьях, в общем, явно не стал бы созерцать созвездия.

Светлана молчала рядом со мной, полулежа, приподнявшись на локтях и запрокинув голову. Я находился в такой же позе, правда, периодически отрывал взгляд от неба и смотрел на нее. Эти глаза даже в полумраке, освещенные звездами и луной, были настолько яркими и глубокими, что мне просто хотелось утонуть в них. Рука несколько раз как бы невольно двигалась в ее сторону и легонько касалась. Она, казалось, этого не замечала, но меня останавливал сильный удар, порой заставляющий потемнеть в глазах. Конечно, ее поцелуй стоил того, чтобы покинуть этот мир. В этом я совершенно точно был уверен, только вот не хватало такой же уверенности в том, что он состоится, заставь я себя терпеть боль от прикосновения к ней.

— Тебе плохо? — Светлана озабоченно привстала и села, глядя на меня.

— Все нормально, — как можно бодрее отозвался я, стараясь не обращать внимание на гул в ушах после очередного прикосновения к ангелу.

Я еще раз попытался и вновь получил пронизывающий все мое тело удар током.

— Как красиво! — как можно более искренне восхитился я.

— Ага, — кивнула она.

И мы опять погрузились в тишину, замолчали. Я приходил в себя, а она просто смотрела на небо.

Я погрузился в размышления, обстановка располагала к этому.

Солнце появляется на небе каждый день. Так было с основания мира, и так будет всегда. Я редко обращал внимание на то, как красив и торжественен восход, независимо от того, откуда его наблюдаешь, — хоть с крыши дома в Санкт-Петербурге, хоть где-то на Крайнем Севере, хоть в Африке. Рассвет — это всегда начало нового дня, новой жизни, как говорил какой-то философ. И самое удивительное заключается в том, что каждый сам выбирает, как ему прожить этот новый день.

— Не помню, когда вот так смотрел на восход солнца и думал о новом дне, — улыбнулся я.

— Да, Бог создал удивительный мир, полный чудес и красоты! — отозвалась Светлана.

— Ты, наверное, часто наблюдала за солнцем?

— Нет, столько же, сколько и ты.

В голове вдруг начали всплывать воспоминания из фильма про ангелов, которые собирались на берегу моря, чтобы восхититься восходом.

— Вы, люди, восторгаетесь красотой мира, но забываете о ее Творце. Представляешь, во сколько раз Он ярче и теплее солнца, ласковее моря и воздуха? И как прекрасен тот мир, который остался не испорченным грехом! Я ведь была там и помню. Не понаслышке знаю, что такое любовь. Его любовь, — словно прочитав мысли, ответила Светлана. — Я рада, что сейчас ты перестал куда-то спешить и начал обращать внимание на то, что окружает тебя.

— Ну, утром, когда встаешь на работу, уж точно не до солнца.

— Каждая твоя секунда в делах и заботах, и в этом тебе помогает… — Светлана кивнула куда-то в сторону.

— Чёртик? — догадался я, вспомнив, что, если есть ангел, значит, должен быть и кто-то другой, его противоположность.

Светлана поморщилась от моего ответа и молчаливо кивнула.

— То есть вся эта суета отвлекает от красоты мира? — меня снова потянуло на философию.

Мой ангел снова утвердительно кивнул, и я почувствовал себя просто гениальным созданием, ведь слегка приоткрыл тайну мира.

— Тогда сегодня никуда не будем спешить, а просто погуляем! — подытожил я.

Новый день уже начался. За разговорами мы пропустили то, как солнце поднялось в небо и прогнало остатки звезд, освещая сонный январский Санкт-Петербург своим светом и теплом. Люди не спешили куда-то выбираться. Наступили новогодние каникулы, когда можно подольше понежиться в постелях, ведь для прогулок по улице было слишком морозно. Мне же спать не хотелось, поэтому, спустившись с крыши, мы отправились гулять по городу.

— Экскурсия? — предложил я Светлане, когда мимо нас проехал автобус с туристами.

— Как хочешь.

— Так-с, — протянул я. — Мы ведь решили — меньше суеты. Значит, просто гуляем и никуда не спешим. Только мы тогда можем не попасть в музеи, театры и так далее! — напомнил я Светлане, на что она лишь улыбнулась.

Девушка, как всегда, повиновалась моему выбору, доверчиво и безропотно следуя за мной. Общаясь с женщинами, я понял, что нужно учиться угадывать их желания, в противном случае, можно с легкостью оказаться виноватым. Сколько раз я злился на вот это вменяемое мне чувство вины. Но Светлана была совсем другой — искренней. Она никогда не хитрила, не играла, а лишь во всем полагалась на меня.

Без определенной цели мы бродили по каким-то закоулкам, заглядывая в каждый ничем не примечательный дворик. Наш маршрут был совершенно спонтанным. В итоге мы выбрались к набережной и зашагали вдоль нее.

— Ты невероятная, такая… послушная и терпеливая, что даже и не знаю, как реагировать на это, — признался я.

Светлана вопросительно взглянула на меня.

— Я долгое время ждал, что ты что-нибудь скажешь, когда мы плутали по одной и той же невзрачной улице, но ты молчала. Это удивительно! Обычно девушки реагируют совершенно иначе — например, надувают от недовольства губки или еще каким-то образом выказывают свое несогласие.

Светлана остановилась и посмотрела на меня своими чудесными глазами цвета чистого неба.

— Ты и правда ангел, — рассмеялся я. — Даже и не верится, что так могла бы себя вести любая другая девушка.

— Ты забываешь, что я твой ангел-хранитель и везде следую по пятам, — напомнила она.

— Да, как и жена должна следовать за мужем, кажется. Только вот сколько ни встречал девушек, у каждой есть своя гордость и желание встретить того, кто бы читал ее мысли. Ни одна не доверялась мне, как ты, безропотно и молчаливо, веря в то, что я знаю, куда и зачем нас обоих веду.

Возможно, мне показалось, но щеки Светланы покрылись румянцем, и она робко отвела взор в сторону. Ее смущение поразило мое сердце, подкинув хорошую стопку дров в пылающий огонь чувств.

— А ты никогда не хотела быть человеком? — произнес я через несколько часов молчаливой прогулки.

До этого момента все мои мысли были заняты лишь одним вопросом: хорошо ли иметь такую жену, как Светлана, или нет? Конечно, я понимал, что девушек с характером, как у моего ангела-хранителя, одна на миллион, но если бы мне выпал шанс встретить подобную ей, я незамедлительно повел бы ее под венец.

— Нет, — задумчиво отозвалась она, помолчав пару минут. — Я была сотворена такой, какая есть, и никогда об этом не думала.

— Но у тебя же есть право выбора. Можно ведь как-то стать человеком? — я вспомнил об одном фильме, где ангелы, спускаясь с небес, становились людьми, и начал торопливо пересказывать его сюжет.

Светлана слушала терпеливо и молчаливо, а на ее губах играла улыбка. Я не мог понять, от радости она или это была улыбка мамы, которой сын рассказывает о том, что узнал из детской книжки.

— Творец никого ни к чему не принуждает, даже своих ангелов, которые призваны Ему служить. Вот я, к примеру, не должна находиться в такой близости от тебя сейчас, но, как видишь, нахожусь рядом, — произнесла Светлана, едва я закончил перечислять названия всех фильмов, в которых упоминались ангелы, спускающиеся на Землю. — Меня создали такой, какая есть, а тебя — именно таким. Я видела и знаю, что такое любовь Бога! Я ощущаю Его доброту и Свет. И все царства, богатства вашего мира не могут стоить даже мгновения, проведенного рядом с Ним. Вы, люди, другие. У вас есть тело, есть право выбора, кому служить и как отвечать на любовь Бога — взаимностью или безразличием. Ваш мир прекрасен, как Его творение, но не может быть удивительнее самого Создателя.

— М-м-м, — я задумался, ведь никогда не верил и пока не верю, замолчал, запутавшись в определении своего отношения к Создателю. — Это не так просто, как кажется.

— Я знаю, — кивнула Светлана. — Многое отвлекает от Бога, причем не только мысли, но и весь окружающий мир. Мне остается только молиться, чтобы ты когда-нибудь почувствовал Его своим сердцем.

— Я разговариваю с ангелом, который убеждает меня в существовании Бога! — рассмеялся самонадеянно.

Светлана улыбнулась и кивнула, подтверждая мои слова.

Мы снова замолчали. Не знаю, о чем думал мой ангел, но я размышлял о своем существовании и понимании мира. Нет, конечно, было глупо отрицать существование Бога, ведь происходящее со мной явно показывало, что после смерти что-то есть. Только вот сердце опасно замирало при мысли и попытках задуматься о своей вере, чтобы в ней разобраться. Я знал, что Он есть, но… меня застали врасплох и поставили перед неоспоримым фактом. В итоге мое эго оказалось запуганным и загнанным в тупик. Я осознавал это. В такой ситуации глупо было закрывать глаза и кричать, что Бога нет.

— Не бойся, я рядом! — Светлана остановилась, осторожно и нежно провела по моим волосам, произнося каждое слово очень медленно и ласково, так что я ей поверил.

15 глава

Когда мы проходили мимо торгового центра, я решил зайти. Посетителей было много, скорее всего, из-за располагающихся внутри развлечений — кинотеатра, различных кафе и ресторанов. Многие просто прогуливались, лишь изредка заходя в распахнутые двери бутиков, чтобы посмотреть на предлагаемый товар. Подарки давно уже были куплены и подарены, да и обилием денег после предновогоднего марафона обычно никто не мог похвастаться. Светлана шла рядом со мной, скромно осматриваясь по сторонам, но не задерживалась ни у одной из витрин. Я по привычке не отрывал от нее взгляда, ведь девушки в торговых центрах ведут себя как дети — так и норовят куда-то пропасть и потеряться.

— Новая коллекция… прямо из Европы… — донеслись до меня обрывки фраз.

Я остановился и присмотрелся. Это был бутик дорогой женской одежды. Когда-то давно, встречаясь с одной модницей, я всеми силами избегал этого бренда, так как внутри можно было оставить две-три зарплаты.

— Вот интересно, а какое бы платье ты выбрала? — я обернулся на Светлану.

— Не знаю, — пожала она плечами, рассеянно глядя по сторонам.

— Пойдем, — махнул я рукой.

Во-первых, Светлану совершенно не интересовали наряды, судя по ее безразличному взгляду, во-вторых, у меня с собой не было ни портмоне, ни кредитной карты, ну а в-третьих, мы с ней считались как бы выходцами из совсем другого мира. Ухоженные девушки в белоснежных блузках с черными юбочками, скучая, обходили свои владения. Только одна из них, скорее всего, новенькая, поочередно снимала с вешалок платья и примеряла каждое на себя, стоя перед зеркалом и прикладывая их к себе.

— Если судить по ценам, то все тут сшито из чистого золота. Так что, думаю, они будут под стать платьям, которые носят в раю, — такое решение я принял, глянув на ценник понравившегося мне наряда.

— Мне кажется, душа важнее одежды, — Светлана осмотрела платье и пожала плечами.

Затевать снова богословскую или философскую беседу особо не хотелось, поэтому я согласно кивнул и продолжил изучение нарядов. Когда в прежней жизни мне приходилось бывать в подобных магазинах с одной из своих спутниц, то я словно раздваивался: один высматривал то, что подчеркивало бы достоинства моей избранницы, а второй, наоборот, то, что их скрывало. Созерцание любимой в слишком откровенных нарядах очень вдохновляло и одновременно будоражило кровь, но, с другой стороны, хотелось, чтобы она одевалась так только для меня.

— Тебе бы пошло, — протянул я, ни к кому не обращаясь, остановившись у белоснежного легкого платьица с тонкими бретельками, украшенными нежными узорами из золотых ниток. — Да, жалко, что ты не можешь его примерить.

— Почему? — раздался позади меня голос.

Я обернулся и замер. Светлана стояла в нескольких шагах от меня в том платье, про которое я только что сказал. Подол оказался очень коротким, гораздо выше колен, оттого я смог увидеть стройные ножки девушки. Светлые локоны живописно ниспадали на ее хрупкие открытые плечи. Я потерял дар речи от столь неземной красоты, притом такой невинной и нежной.

— Ну как? — поинтересовалась она, словно мой вид не давал однозначного ответа.

— Ты… словно… — ничего внятного в тот момент ответить я не смог, поэтому решил для себя перестать смотреть на красавицу и заняться поиском нового платья.

Светлана терпеливо примеряла все те платья, которые я отмечал как понравившиеся, и в какой-то момент заметил, что она тоже начала выбирать, какое из них ей приглянется. Любой наряд на ней был прекрасен, будь то вечернее платье или летний сарафанчик.

Со Светланой я готов был пойти куда угодно: хоть на край света, хоть даже на концерт скучного симфонического оркестра. Поэтому, изучив все магазины и погуляв еще немного по городу, мы отправились слушать какого-то исполнителя романсов. Кроме нас, в зале не было никого из молодых, все больше — дамы бальзаковского возраста с кавалерами-ровесниками, причем в основном все места занимали женщины, охающие и ахающие, когда начиналась каждая новая композиция. Я бы, наверное, умер от скуки, если бы не присутствие рядом Светланы. Ей ведь нравилось то, что происходило на сцене, поэтому я без особого интереса смиренно сидел на месте и ожидал окончания действа.

— Это чудесно! Как он поет! — не сдерживая восторга, Светлана ходила по кругу возле меня. — Его исполнение касается струн души, заставляя ее трепетать. Ты видел, как люди менялись? Они плакали от переполняющих их переживаний.

Голос у нее был словно щебетанье птиц, приятный, звонкий. Я слушал ее речь, словно музыку, не вникая в смысл того, что она говорит.

— Ты меня не слушаешь! — сказала Светлана, остановившись прямо передо мной. — Тебе совсем не понравилось?

— Да, — ответ был глупый, но я прозевал вопрос, поэтому решил заранее согласиться.

— Я так и знала, — грустно заключила она, опустив голову.

По ее реакции я понял, что не угадал с ответом. Тогда подошел к ней вплотную, положил одну руку на талию и закружил ее в танце. Вокруг были люди, городские украшения, набережная, а мы кружились в вальсе все быстрее и быстрее.

16 глава

Открыв глаза, я увидел белоснежный потолок. «Пришел в себя!» — эта мысль мгновенно ворвалась в сознание, опередив все остальные вопросы и рассуждения. Вслед за ней тут же пришло чувство грусти, ведь это означало, что мои встречи со Светланой прекратились. Меня одолевали противоречивые чувства: радость от того, что жив, и грусть от того, что больше не погуляю со своим милым ангелом.

— Ты меня испугал, — озабоченно призналась Светлана, усаживаясь на угол кровати. — Мы из разных миров, и ты не должен меня касаться, как и я тебя. Это противоестественно.

— Если бы ты видела, насколько прекрасна, то поняла бы, как тяжело мне не иметь возможности обнимать и целовать тебя каждую секунду! Это невыносимо, ведь ты такая милая! — пожаловался я на несправедливость, театрально запрокинув голову и положив руку на лоб.

— Эх, — тяжко вздохнула Светлана.

— За твой поцелуй я готов умереть!

На меня нашло игривое настроение.

— Так, отдохни, — с этими словами Светлана коснулась моего лба, а я, опрокинувшись на кровать, почувствовал, как силы меня покинули.

Сколько я отдыхал, сказать было сложно, но, когда снова проснулся, Светланы уже не было, а я, и правда, чувствовал себя гораздо лучше и бодрее. За окном начинало светать, солнце лениво выбиралось из-за туч, словно сбрасывая с себя одеяло. Моего ангела-хранителя не было в палате, и я решил пойти ее поискать. Я попробовал встать и понял, что тело мое по-прежнему существует отдельно от меня, а я вернулся в родной город, в ту самую больницу, в ту же палату, где впервые увидел своего ангела-хранителя.

Коридор, как всегда, был заполнен врачами и пациентами. Все куда-то спешили, о чем-то разговаривали по телефону, ругались, смеялись, грустили или плакали, как женщина лет сорока, сидевшая на лавочке у стенки, на которую никто не обращал внимания, проходя мимо. Взглянув на нее, я подумал, что рядом с ней, должно быть, сидит ее ангел-хранитель и пытается успокоить. Быть может, аккуратно гладит бедняжку по волосам. Тут я поймал себя на мысли, что вижу только Светлану, словно других ангелов вокруг нет. А может быть, это все галлюцинации, и я просто сошел с ума.

Резкий и протяжный писк донесся из палаты. Женщина соскочила с лавочки и бросилась внутрь. Мне стало любопытно, и я прошел вслед за ней. Все оказалось, как я и предполагал: белые стены, потолок, кровать, какие-то медицинские аппараты, один из которых резал слух противным пищанием. Благодаря телесериалам я знал, что значит сплошная линия сердцебиения, но тут буквально онемел от страха. Я не увидел женщину с косой или прекрасную валькирию; это было гораздо сильнее. Яркий, обжигающий свет озарил комнату, в центре которой оказалась кровать с умирающим мужчиной. Он медленно поднимался вверх, точнее, не он, а его душа; тело же осталось лежать на кровати.

— Кто ты? Что происходит? — резким басом произнес он.

— Твое время закончилось, — послышался ответ справа от меня.

Мимо прошел, точнее проплыл, парень в белоснежном одеянии, слепящем глаза, бросив мимолетный взгляд в мою сторону.

— Время? — мужчина огляделся по сторонам, заметил рыдающую у постели женщину, а затем взглянул куда-то вверх, к источнику света. — Так я… умер… а это…

Парень подошел к женщине, заботливо коснулся ее правой рукой, а затем начал взмывать вверх, расправив белоснежные крылья.

— Пойдем, я провожу тебя к Творцу, — произнес он, подавая руку мужчине.

— Творцу? — испуганно отозвался тот. — К Богу? Он существует?!

— Ты скоро его увидишь. Пойдем. Твое время вышло.

— Но, подожди… я не успел еще… я не готов…

Мужчина что-то еще с протестом кричал, требовал, а потом начал умолять, но в это же время ангел, держа его за руку, неторопливо поднимался с ним вверх к потолку. Свет так же внезапно исчез, как и появился, и в палате все стало обычным. Только тогда я заметил врачей с тяжелыми взглядами, которые направлялись к выходу из палаты.

— Я сожалею, — врач, покидающий помещение последним, положил руку на плечо женщины. — Мы сделали все, что могли.

Я не мог пошевелиться еще очень долго. Меня сковал непонятный страх, и почему-то по щекам бежали слезы, которые никак не удавалось спрятать, так как руки совсем не слушались. Я видел горе вскоре приехавших родственников, истерику и громкие крики женщины. Мужчину накрыли простыней и вывезли из палаты. Медсестра сменила белье и распахнула окна, чтобы проветрить помещение. Все было так буднично, словно никакого человека и не существовало еще буквально несколько часов тому назад, будто я не видел его взгляда.

— Я умру? — прохрипел я после долгого молчания.

— В этом мире ничто не вечно, — отозвалась тихим и нежным голосом Светлана.

— Я ведь тоже умру? — повторил ей свой вопрос. — Как и он? Вот так раз… Свет и всё. Никто не спросит меня, хочу я этого или нет. Я ведь тоже могу умереть?! — закричал уже изо всех сил.

Страх, сковывающий меня, пропал, и я смог повернуться к своему ангелу-хранителю, которая под пристальным взглядом, совсем по-женски, опустила ресницы и слегка наклонила голову так, словно она не видела меня, а значит, не видел и я ее, и отвечать на поставленный вопрос не было необходимости.

— Я могу умереть здесь? В этой больнице!? — сперва говорил на повышенных тонах, но смиренный вид девушки постепенно меня успокоил. — Прошу, не молчи! Скажи что-нибудь!

— Я не знаю, — тихим голосом, не поднимая головы, ответила Светлана. — Я — ангел-хранитель, потому обязана охранять тебя здесь и после проводить в тот мир. Я не знаю, что будет и что тебя ждет.

Я натянуто улыбнулся и выдавил из себя подобие смешка, сам не знаю зачем. В голове не было мыслей, точнее, присутствовал некий животный, дикий страх от осознания того, что я могу в любую секунду перестать существовать. Это чувство, как липкая жижа, расползалось внутри. Стараясь от него спастись, я поспешил как можно скорее покинуть палату, а следом больницу и даже район, в котором она располагалась.

Дойдя до озера, я принялся бродить вдоль берега, глядя на проходящих людей, точнее, мимо них, куда-то далеко, не останавливая своего взора ни на какой мелочи.

— Если… — слова давались с трудом, поэтому я откашлялся и сделал минутную паузу, подбирая их. — Пока я жив, значит, у меня есть время, которое мне зачем-то дано. И ты… не просто ведь рядом со мной?

— Я всегда рядом, — скромно отозвалась Светлана.

— Мой прекрасный и чудесный ангел-хранитель, — я улыбнулся, почувствовал прилив радости от голоса своей спутницы и увидел ее шагающей справа от меня. — У меня ведь есть время. Для чего?

Я остановился и взглянул на своего ангела-хранителя. Она снова решила избежать ответа на неловкий вопрос, опустив глаза и голову, словно страус, который прячется в песок с головой. Такое ее поведение несколько меня развеселило, хотя раньше всегда выводило из себя. Сейчас, наоборот, я видел в этом какую-то кокетливость и даже некоторую слабость. Наверное, именно поэтому моим ангелом была девушка, ведь окажись на ее месте кто-то не настолько прекрасный, я бы бросился с кулаками выбивать ответ.

— Ты знаешь, что, когда страус прячет голову в песок, его тело остается на поверхности? — решил я поделиться своими знаниями, продолжив медленно идти вдоль озера.

— Я не знаю и не могу по этому поводу ничего сказать. У тебя есть право выбора, которым ты можешь распоряжаться по своему усмотрению, — тихо ответила Светлана, догнав меня.

— Понятно, — протянул я. — Пойдем, погуляем.

17 глава

На удивление, моих родителей дома нам застать не удалось. Решив их немного подождать, мы заглянули в мою комнату. Светлана с любопытством прохаживалась по ней, рассматривая мои детские фотографии на стене, коллекцию дисков и кассет, плакаты кумиров тех времен, когда я был еще подростком.

Увидев смерть мужчины, я долгое время пребывал в размышлениях о том, что в любой момент так же могу покинуть этот мир. Поначалу даже накрыла волна депрессии, но затем я успокоил себя: чему быть, того не миновать. Как потратить то время, которое было отведено, мне никто не мог сказать. Как правильно это сделать? Светлана на все пытливые расспросы молча опускала глаза и говорила о том, что это мой выбор, что она не вправе что-то советовать и тому подобное. Поэтому, придя в себя, я выработал план — сперва повидать дорогих мне людей, а потом продолжить путешествие по миру самолетами и таким образом побывать почти во всех странах.

Мои родители жили далеко в области и очень редко куда-то выбирались. Мать все время хотела купить частный дом, но постоянно откладывала, считая, что незачем тратиться, хотя ее тянуло жить на природе. Во дворике она хотела разбить свой небольшой сад. Мы виделись с ними очень редко. Обычно я приезжал только на семейные праздники, а в последние годы вообще просто звонил и отправлял деньги на подарки. Но я редко появлялся в родном доме не только из-за большого расстояния — у нас складывались довольно непростые отношения с отцом, человеком с трудным характером. Он был военным до мозга костей, служил верой и правдой Отчизне до самой пенсии. Он искренне считал, что это самая достойная профессия для мужчины — военнослужащий. А я даже в армии не был. Обратившись в правовую фирму и заплатив им пару месячных окладов, я получил справку о болезни, согласно которой меня не могли призвать. Естественно, никакой болезни и в помине не было, просто мне не хотелось терять целых два года своей жизни. Отец, узнав об этом, долгое время со мной вообще не разговаривал, стыдился. В каждый мой приезд он напоминал о том, что настоящая профессия мужчины — защищать Родину, а все остальное — для слабаков и трусов.

— Какой ты милый! — нежно произнесла Светлана, всматриваясь в фотографию. — Я помню этот день. Тебе купили пистолет, а ты ходил хмурым. Таким тебя и сфотографировали.

Я проследил за ее взглядом. На черно-белой фотокарточке был изображен щекастый мальчуган в фуражке и костюме летчика. С самого моего рождения отец считал, что сын пойдет по его стопам, поэтому на всех утренниках я был то летчиком, то моряком, то еще кем-то военным. Даже когда остальные дети наряжались Микки-Маусами и Черепашками-Ниндзя, я был недовольным пограничником с автоматом. Так порой хотелось всех их расстрелять… или застрелиться самому.

— Да, помню. Я хотел мороженого, а отец сказал, что его едят только девчонки, и купил мне пистолет, — вздохнув, отозвался я.

— А потом твоя мама купила мороженое для себя, а скормила почти все тебе, — улыбнулась Светлана.

Я кивнул. Это правда. Мама уважала папу, но старалась меня баловать. В тот день она купила себе мороженое и, откусив пару раз, отдала мне. Отец бурчал всю дорогу, напоминая, что сладкое из мальчишки сделает девчонку.

— Ты был хорошим мальчиком, пока не познакомился с Денисом, — мой ангел-хранитель продолжила осмотр фотографий.

Я взглянул на фотоснимок и удивился, как отец не сорвал его, ведь это был именно тот период, когда я почувствовал себя взрослым и в первый раз в жизни ушел из дома, громко хлопнув дверью. Сказал тогда, что лучше умру, чем буду таким, как он. Щекастый мальчуган исчез, как и одежда военного. Теперь со снимка в компании ребят смотрел худощавый парнишка с длинными волосами и бутылкой пива в руке. На футболку с изображением солиста группы «Король и Шут» была надета кожаная куртка. По-моему, именно в выпускном классе я решил научиться играть на гитаре и влился в компанию своего одноклассника, что помогло мне привлекать внимание девчонок. Тогда же я окончательно понял, что не готов быть военным. Жить с солдатами в бараках и бегать под пулями, рискуя своей жизнью, — не для меня. Мне по душе были тусовки, клубы и ночные прогулки.

— Я же тебе говорил, уехал он куда-то со своим этим… другом, — усталым голосом протянул отец, распахивая дверь в квартиру. — Зря только скатались. Столько времени потратили.

— Что-то на сердце у меня неспокойно, — вслед за ним зашла мама. Ее голос был озабоченным, а под глазами виднелись мешки. — Хоть бы позвонил, сказал, что живой. Уехал куда-то.

— Опять, наверное, в свою Москву к девкам. Говорил тебе, что нужно было отдавать его в училище, тогда стал бы мужиком, а так вырос недотепой, — отец махнул рукой.

Сбросив обувь и верхнюю одежду, родители прошли в комнату.

— Женился бы он скорее, — вздохнула мама. — Может, остепенился бы.

— Чтобы жениться, мужиком нужно быть!

— Ну зачем ты так? — примирительно произнесла мама. — Ведь тоже скучаешь по нему.

— Нет, как и он по нам, — отрезал отец. — Пойду чаю поставлю.

Он удалился на кухню. Мама села на диван, достала телефон и принялась набирать номер. Вместо ответа раздались сплошные гудки. Тяжело вздохнув, она схватилась за сердце.

— Что случилось? Болит? — отец появился моментально и подскочил к любимой жене.

— Чует оно: с ним что-то произошло. Болит который день! — отмахнулась мама. — Телефон выключен. Друг тоже недоступен. Вдруг что-то плохое, а?

Папа сел рядом и обнял ее.

— Все хорошо, не переживай. Наверняка по клубам гуляет. Может, что с телефоном? Позвонит.

Они сидели обнявшись. Отец успокаивал маму, чтобы она не переживала. Я стоял рядом, и впервые за несколько лет у меня не было обиды и злости на него. Хотелось просто сказать, что соскучился и что люблю их очень: и маму, и папу.

— Почему Денис им ничего не сказал? — удивился я. — Не хотел пугать? Ты можешь ее успокоить? — Я повернулся к Светлане.

Она кивнула и, подойдя к маме, коснулась ее сердца.

— Может, принести лекарство или скорую вызвать? — с беспокойством спросил отец.

— Не нужно, мне уже легче, — отозвалась мама.

Светлана убрала руку от ее сердца и отошла на пару шагов назад.

— Ее боль от переживаний. Я немного утешила, но ненадолго, — робко призналась она.

— Ну, Денис! — покачал я головой.

Мы решили остаться у родителей до конца дня. Я хотел, чтобы Светлана как можно больше могла быть рядом и, если что-то случится, помочь. Родители поужинали, рассуждая о том, как бы было хорошо, если бы я женился и не пропадал вот так с друзьями непонятно где. А затем отец сел читать книгу. Телевизор он категорически не воспринимал, считая, что от него люди тупеют. Мама сидела рядом и вязала мне очередной свитер. Я почти каждый год получал от нее такой в подарок, но не носил, предпочитая вещи помоднее.

Часов в десять родители стали укладываться спать. Утром отцу нужно было идти на работу, а мама всегда вставала вместе с ним. Укрывшись одеялом, она прочитала молитву, прося Богородицу спасти меня и уберечь.

— Богородице, спаси и помилуй моего сыночка! Убереги его, прошу тебя! — шепотом закончила она молитву.

— Я люблю тебя! — обратился я к ней, целуя в лоб.

— Дима?! — мама неожиданно распахнула глаза и взглянула прямо на меня.

— Что случилось? — всполошился отец.

— Мне показалось, что Дима рядом, я почувствовала его, — испуганно призналась мама.

— Спи, такого не может быть, он далеко — либо в своей любимой Москве, либо где-нибудь отдыхает в Европе, — отец повернулся к маме и обнял ее, укладывая на подушку.

— А вдруг это он, и с ним что-то случилось?! Не зря же мое сердце столько болит.

— Что с ним может случиться? Спи. Не думай об этом. Тебе показалось!

Мама не стала спорить, только по ее щекам побежали слезы, и она снова принялась молиться шепотом Богородице единственной молитвой, которую знала. При взгляде на нее мне стало очень больно. Я чувствовал себя таким глупцом, что находил дела намного важнее, чем быть рядом с ней, с ними. Посмотрев на отца, я заметил испуг и в его глазах, просто он, как всегда, скрывал любые эмоции. Даже когда я собрался уезжать, чтобы жить отдельно, мама плакала, а отец просто ушел читать свою книгу, словно ему было все равно.

18 глава

Дениса мы нашли в его квартире на диване почти в бессознательном состоянии среди десятка пустых бутылок, которые всюду валялись на полу. Он пытался вытрясти последнюю каплю, запрокинув голову и держа над собой емкость, в какой-то момент она вырвалась из его руки и отлетела куда-то в сторону, разлетевшись на осколки. Денис откинулся на спинку дивана и тяжело выдохнул. Выглядел он совсем плохо — в грязной одежде, весь обросший. У него всегда борода росла очень быстро, так что сложно было сказать, сколько он не прикасался к бритве — пару дней или уже месяц.

— Что же ты делаешь, дружище?! — поинтересовался я, наклонившись к нему.

Естественно, он мне не ответил, а, запрокинув голову и закрыв глаза, просто провалился в сон. Выключенный телефон лежал рядом, видимо, разрядился, ведь его хозяин о нем совсем не вспоминал. Сразу стало ясно, почему моя мама не могла дозвониться уже несколько дней. Других способов связи кроме мобильного с ним не было — домашний телефон давно уже стал атрибутом людей старшего поколения и очень редко у кого имелся.

Я повернулся к Светлане и, глядя на неё, улыбнулся.

Она выглядела так, как, наверное, мог изобразить ангела какой-нибудь художник или фотограф-современник: прекрасная девушка со светлыми кудряшками в белоснежном, ослепительном коротком платьице среди комнаты с разбросанными на полу бутылками от спиртного. При этом во взгляде ее чудесных глаз цвета неба не было осуждения или пренебрежения, а только желание помочь бедному человеку, погибающему из-за собственных грехов.

— Интересно, а как выглядит его ангел? Так же, как и ты сейчас? — полюбопытствовал я.

— Его здесь нет, — грустно ответила Светлана.

Сделав несколько шагов, она оказалась рядом с моим другом и коснулась его лба своей нежной ладонью.

— Бедный человек! В его голове столько уныния и тревоги, — с горечью протянула Светлана.

— Ты можешь ему помочь?

— Я твой ангел-хранитель, — напомнила она мне снова. — Немного сниму боль, но это все, что в моих силах. Ему нужно как можно скорее призвать Бога в сердце, пока оно не ожесточилось. Иначе им окончательно завладеют духи тьмы!