I ЖИЗНЬ
I
Как часто это бывает, я проспала весь день и только в сумарочи вышла погулять по заснеженному городу. Под лёгким покрывалом звёзд, в темноте — лучше видно мои искромётные глаза-сюрикэны.
Настало время медитации: я слышу крики ветра, который, как молния, проносится между многоэтажек, улавливаю шепот малюсеньких белых пушинок на этом ветру, чувствую свет, что источает лунный диск в вате из кошачьей шерсти наших предков, резонирую со скрипом могучих деревьев в парке близ меня. Я слушаю их, а голоса людей мне мешают: они попросту лишены смысла.
Мне больше говорят их глаза. Голубые глаза. С оттенком серой дымки, что течёт из трубы частного домика за городом. Именно такие глаза у рыжеволосой девочки из дома напротив. Она меня подкармливала. Её доброта меня просто поражала, я никогда не встречала таких людей. А когда мы с ней пересекались, то я обязательно прилипала к её тёплым рукам и мурлыкала. Этот человек был для меня самым дорогим на всем драгоценном свете из моей первой кошачьей жизни.
Да, привет, мой читатель, я Нэко. Кошка-ниндзя! Меня зовут Дарси. Мрррр.
Еще кое с кем я познакомилась случайно, или нет — такова была моя судьба в мурчащем измерении. С этого и будет начинаться моя удивительная история.
И так, после медитации я направляюсь в парк. Я преодолеваю забор меж ржавых металлических прутьев, как бесстрашный ниндзято пронизывает каплю воды. Перепрыгивая с места на места, я оставляю после себя маленькие ямочки. Прыг-прыг. Еще один прыжок и я оказываюсь на льде. Его припрятал «белый». Поскальзываюсь, но у меня-то есть когти-катаны, а ещё мы всегда приземляемся на лапки. Фонари освещают мне мой путь.
Вот если бы у меня были друзья, то фонари мне бы напрочь не нужны были. Ведь я знаю, что настоящие друзья всегда осветят тебе дорогу в самые тёмные времена, а осилишь ты её уже сам! Я тоже это знаю.
А пока меня ослепляют электрические товарищи. Представьте этот парк. Снег из маленьких снежинок. Редкие порывы ветра. Тропинки, увешанные лавочками и светом. И он мега-гигантский! На каждые шестьдесят метров по дорожкам томятся изящные мраморные скульптуры японских самураев. Представили?
Так он выглядел только тогда, когда у меня было хорошее настроение, в остальное время он был мрачен и страшен.
И вот пока я сидела и утопала в снежинках на лавочке, он и повстречался мне впервые. В нескольких метрах от себя за занавеской из небесного пепла и матовых теней я уцепилась за незнакомые глаза. Секунда и они растворились! Пуф! Что я успела разглядеть в них? Да почти ничего. Вот именно, там была пустота и томная грусть. Это были тёмно-синие озёра уныния, что освещались соответственным пламенем…
Я в ту же секунду сорвалась на поиски незнакомца. Но, к сожалению, ни к чему они не привели… Что мне оставалось делать после этого? Да что и всегда! Я запрыгивала в трамвай и каталась по городу, поглядывая за окошко, слыша запахи бензина и уходящего дня. Также меня часто выгоняли из этих гудящих коробок, но мне было так тепло и хорошо в них, что я снова и снова находила возможность проскочить в тепло и уют.
II
Великолепна была наша вторая встреча! В тот вечер я решила провести в компании мерцающих окон многоэтажек и одиноких крыш. Я тренировалась в скорости, дабы стать быстрее молнии, дабы лететь так незаметно, как летят кунаи, выпущенные Бэндзайтэн в сердца двух заблудших душ, которые вот-вот навеки сойдутся в бесконечном танце… И снова получилось это случайно или нет, я не знаю. Хотя кошки-ниндзя всегда приземляются на лапки — это не всегда поможет. Особенно когда падаешь с высоты.
Я поскользнулась на одном из выступов здания и устремилась вниз. Около трёх секунд я провела наравне с ветром: такой спокойной и беззаботной, потому что сделать уже ничего не могла. Уже когда до земли оставалось около метра, я вспомнила всю свою первую кошачью жизнь: и единственная, кто в ней светился ярче всего, была моя маленькая спасительница…
Уже когда до земли не оставалась ничего… Он спас меня… Он выскочил откуда-то из темноты и перехватил меня, тем самым перенаправив нас в сторону, и мы кубарем пронеслись по грязной незаснеженной каменной поверхности. Тогда я отключилась.
Придя в сознание, я увидела его сидящим рядом. Спокойно вылизывая свою чёрную, как смерть, шерсть, он спросил:
— Ты как?
— Яяя… Кажется, в порядке…
— Попробуй встать.
Мне было очень больно опираться на переднюю лапку.
— Похоже я растянула лапку.
— Могло быть и хуже. За неделю пройдёт.
Ещё я вся запачкалась. Ведь вся от ушей до хвоста была кристально белая.
Знаете, почему кошки рождаются белыми? Они как чистый лист, на который вот-вот их первая жизнь нанесёт свои краски и перенесёт их во вторую… Всего же их девять, уверена, что вы об этом и так слышали. Вот он был весь словно уголь. А это значит, что это, скорее всего, одна из его последних судеб: восьмая или девятая. Рыжие кошки проживают счастливую седьмую. Серые — шестую. И так далее по цветовой гамме. Если рыже-чёрные — счастливую из последних. Вот так у нас всё интересно устроено.
Он развернулся и подготовился к прыжку.
— Мне пора бежать. Воздержись пока от активных прогулок.
— Стой! А как хоть тебя зовут?
Он не ответил и сразу же исчез в потоке снежинок. Меня же это взбесило.