Бесплатный фрагмент - Главная последовательность

1

Красное табло показывало приходящие и уходящие поезда, но ехать было некуда. Герман Рудольфович Келер сидел, поджав ноги под сетчатый железный стул и наблюдал, как неспешно двигают стрелки вокзальные часы. Мимо шуршали колесики дорожных сумок, угрюмые транзитники с заспанными лицами пили кислый кофе у высоких столиков. Келер поежился и спрятал руки в глубокие карманы пальто.

— Не занято? — вопросительно буркнул кто-то, видимо имея в виду место, на котором лежал его старомодный чемодан. Келер молча убрал чемодан на колени. Так даже теплее. Вроде бы все двери закрыты, но в огромное здание вокзала пробирался декабрьский холод и сырость. Под высокой бледно-зеленой крышей сновали воробьи, то и дело присаживаясь на барельефы и разглядывая суетящихся внизу людей. Наверное, думал Келер, оттуда мы выглядим бурлящей хаотичной массой, и только я в центре — неподвижная точка, которая уже совсем скоро начнет вызывать подозрения у охраны вокзала.

— А часов у вас случайно нет?

Тот же голос, который заставил подвинуть чемодан. Келер повернул голову и обнаружил девушку в легкой не по погоде куртке. Она вопросительно смотрела на него из-под капюшона, который в декабре тоже был довольно легкомысленным элементом одежды. В ее руках играл всеми цветами радуги не менее легкомысленный журнал.

Келер вздохнул и полез в недра пальто, выискивать старенький мобильный телефон.

— Без четверти одиннадцать, — он на всякий случай показал монохромное табло.

— Ничего себе. У обладателя такого чемодана я рассчитывала увидеть, как минимум карманный хронометр на цепочке, — на ее лице мелькнула едва заметная улыбка. Она поблагодарила и вернулась к чтению.

— А эти вас значит не устраивают? — Келер указал рукой на массивные часы под потолком.

— Я им не верю, — ответила девушка, не отрываясь от журнала. — Мне кажется, что последние часа три они показывают одно и то же время.

Келер кивнул. Такое ощущение было и у него, только гораздо дольше. Он откинулся на жесткую спинку стула и закрыл глаза. Что ж, короткая беседа — уже развлечение. Все его общение за последние сутки сводилось к трехлетней девочке с соседнего кресла, показавшей ему язык и испачкавшей рукав мороженным и перестаравшимся с баночным пивом обитателем вокзала, который пытался прилечь на его чемодан. Но с ним внятной беседы тоже не получилось.

Девушка шумно листала страницы. Это не раздражало, даже успокаивало. Так обычно делают, когда чтиво абсолютно не интересно, а судя по обложке журнальчик был малосодержательным. Есть такие глянцевые издания, состоящие из пустых широких полей и рекламы, где местами размашистым шрифтом раскиданы статейки с оригинальными названиями вроде «10 способов…». Но на любителя такой прессы его случайная соседка не походила, скорее на человека, который очень нервничает и хочет просто чем-то на время занять руки и мысли. И вообще, такое издание лучше подложить под ее куртку прямиком из середины сентября, чтобы немного согреться. А это совсем не лишнее, учитывая, что никакого багажа у девушки с журналом не было.

Келер не заметил, как потерялся в мыслях и провалился в дрему. Когда он открыл глаза ни девушки, ни журнала рядом не было.

Он перевел взгляд на свой чемодан, затем на изрядно поредевшие места для ожидающих. Только что отправился очередной экспресс передать новых пассажиров от печальных глаз провожающих в радостные объятия встречающих. Ни тех, ни других у Келера не было, оттого он вторые сутки выбирал маршрут, пристально вглядываясь в расписание поездов сквозь видавшие виды очки. Пожалуй, об этом следовало подумать раньше, прежде чем бросать вещи в чемодан и бежать к ближайшей станции за билетом.

Келер протянул затекшие ноги и спрятал руки глубоко в рукава пальто, подальше от вездесущей сырости. Отважный воробей, в надежде, что человек полез за пригоршней семечек, подсел поближе и закрутил головой.

— Кыш, — сказала ему вернувшаяся девушка в капюшоне и опустилась на все еще незанятое кресло. Вместо журнала в ее руках был стакан с горячим чаем. Пакетик плавал в кипятке и оставлял желтые неспешно растворяющиеся нити. Сахар белой горкой лежал на дне.

— Хотите?

Келер уклончиво мотнул головой. Отказаться совсем не хватило духу.

— Берите, я еще схожу.

— Постойте, а деньги?

Он порылся в карманах и выудил мелочь. Девушка с усмешкой взглянула на монетки.

— Да, отец, похоже, вы нечасто чаевничаете в столице. Я скоро.

Келер обиженно вернул мелочь в карман. Странно все это. Девушка без багажа, непринужденная беседа о времени под часами, теперь вот еще и чай. Не аферистка ли? Впрочем, за стакан горячего чая с сахаром он сейчас готов был отдать свой чемодан со всем его содержимым.

Девушка не возвращалась, хотя до киоска с кофе и прозрачными от масла пончиками метров двадцать. Теперь аферистом чувствовал себя Келер. Он почти допил чай, но так и не расплатился за него. Приятное тепло разливалось по всему телу, немного ныл обожжённый язык, но холод и сырость бесследно исчезли, словно их и не было ни в зале ожидания, ни за его стенами.

— Соскучились?

Она появилась словно из ниоткуда еще с двумя стаканчиками и пакетом пирожков.

— Я думал это новое молодежное развлечение, — сказал Келер, — поить стариков чаем и бесследно исчезать.

— Челлендж?

— Чего? — переспросил Келер.

Девушка махнула рукой.

— Не запоминайте. Тоже ждете вечерний экспресс?

Келер саркастически повел бровью.

— Как, разве это не Шереметьево?

Девушка кивнула и сделала аккуратный глоток еще не заварившегося толком чая.

— Юмор — это хорошо.

Она близоруко сощурилась и аккуратно опустила стаканчик рядом с собой.

— Присмотрите. Я скоро.

Келер снова остался один с выуженным из кармана кошельком и в компании трех пластиковых стаканов. На этот раз незнакомка исчезла надолго. Прошло не меньше получаса. Келер вдруг понял, что начал скучать по странной собеседнице, чай которой успел безнадежно остыть. Странно, как иногда за минуту привыкаешь к незнакомому человеку. Иногда для этого недостаточно и половины жизни.

Один раз Келеру показалось, что он видит ее. Но это была женщина в пуховике, а не в легкомысленной осенней куртке. Она прошла мимо, покосившись на его чемодан. Тот поблескивал металлическими уголками.

Девушка стояла в середине зала. Келер разглядел возле нее кого-то еще, почти на голову выше. Тот размахивал руками и совсем не походил на охранника вокзала. Люди обходили их, волоча сумки. За их спинами Келер не мог разглядеть, что там происходит. На мгновение ему показалось, что незнакомец ударил ее, затем грузный мужчина в распахнутой куртке загородил обзор.

Келер поднялся. Девушку не было видно, но как она убегала, он тоже не заметил. А народ все прибывал, толпясь у рамок металлоискателей. Келер взглянул на свой чемодан. Бросать опасно, но бежать с ним тоже глупо. Он вгляделся в толку. Девушки в куртке не было, но и незнакомец, беседовавший с ней, исчез. Носком ботинка он отправил чемодан под кресло и быстрым шагом, насколько позволяли замлевшие от долгого сидения ноги, направился туда, где минуту назад, если ему не почудилось, разыгралась странная сцена.

Дважды он столкнулся с бредущими навстречу людьми, извинился, но они, словно багаж на транспортерной ленте, безучастно проплыли дальше.

Девушка сидела на полу, опираясь одной рукой на грязный пол. Казалось, что она что-то ищет, но другой рукой она держалась за висок. Ее капюшон слетел, остриженные чуть ниже плеч светлые волосы растрепались. Проводок наушников валялся на полу.

— Эй, что с вами? — он нагнулся к ней, прикоснулся к плечу, ожидая, что она отбросит его руку. Но девушка водила ладонью по полу, другой вытирала нос.

— Все хорошо.

Она не спешила подниматься.

— Помочь вам?

— Линза, — она встала на ноги, ухватившись за его руку. — Не важно уже.

Ее лицо было растерянным, глаза без слез, но блестят, словно вот-вот заплачет. Волосы облепили лицо. Она убрала их, тыльной стороной ладони погладила щеку.

— Мне нужно в гостиницу.

— Вам бы к доктору. А лучше в милицию, — Келер гневно осмотрел толпу. Обидчика его новой знакомой поблизости не было.

— Нет, в гостиницу. Пожалуйста.

— Я посажу вас в такси.

Келер аккуратно повел ее под руку, хотя нужды в этом не было.

— Только заберем чемодан. А то там, наверное, уже целая делегация охраны, — сказал Келер. — У вас есть багаж?

Она отрицательно мотнула головой.

— Тем лучше. Дело за малым — узнать хоть один номер столичного такси.

Хмурые таксисты с разноцветными бейджиками сновали на каждом шагу, норовя затащить в накрутившие не один световой год машины. Их услугами вполне можно было воспользоваться, имей Келер в кармане пару лишних тысячных купюр, но таковых у Келера не было.

Декабрьская Москва встретила их за стенами вокзала промозглым ветром. Дворники в оранжевых жилетах убирали с площади мокрый снег и перекрикивались на непонятном Келеру языке.

— Вам куда? — спросил Келер. Девушка жалась от холода рядом с ним словно бродячий котенок. Он накинул ей на голову капюшон. Видимость заботы, конечно. С таким же успехом можно защититься от града голыми руками.

— В гостиницу.

— Это я понял. Адрес скажите.

Она некоторое время молчала, видимо вспоминая.

Тем временем белое такси с огромной рекламной картинкой проплыло мимо, разбрызгивая воду из стоящих луж. Останавливать его не имело смысла, да и не требовалось. Келер, прищурившись прочел номер телефона на дверке, потом полез в карман за древней кнопочной трубкой.

— Вы адрес вспомнили? — он прижал трубку к уху и проорал в ответ на приятный женский голос. — Девушка, такси к Киевском вокзалу, пожалуйста! В гостиницу. Нет, багажа нет.

Свой чемодан он полноценным багажом не считал.

Белый Опель остановился почти рядом с ними под неодобрительный взгляд дворников.

— Вы доберетесь сами? — спросил Келер, но девушка неуверенно мотнула головой. Растеряна она, или незнакомец на вокзале действительно сильно ударил ее в висок, как показалось Келеру, понять было сложно. Она смотрела на него поджав губы и слегка прищурившись, словно хотела что-то сказать, но не решалась. Келер вздохнул.

— Садитесь.

Он протолкнул в салон чемодан, не без труда забрался сам.

— Вы ко мне или…?

Она села впереди.

— Куда везти? — спросил водитель и покосился на чемодан. Келер поспешно вернул его на коленки.

— Кожуховская, — сказала девушка.

«Отлично», — подумал Келер, — «Через половину Москвы. Еще нужно как-то вернуться обратно».

Но бросить ее в беспомощном состоянии он не мог. По крайней мере, он считал ее беспомощной. Легкая куртка, никакого багажа, совсем одна в центре города и с одной линзой в глазу. От жизнерадостной незнакомки, угощавшей его горячим чаем, не осталось и следа. Она прижалась виском к стеклу и безучастно смотрела на поток машин, шуршащий по широким мокрым проспектам, втекающий в туннели и взбирающийся на мосты.

Слева проплыли огромные ворота парка, за которыми ожидая зимы тянули к низкому небу ветви голые деревья. Беззаботный малыш в ярко-красной куртке ковырял лопаткой грязный сугроб у светофора. На мгновение Келеру показалось, что девушка улыбнулась и постучала кончиками пальцев по стеклу. Сконфуженный ребенок закосолапил к маме.

— А на Кожуховской куда? — уточнил водитель.

— К гостинице, — отозвался Келер, полагая, что она там одна.

— Покажете.

Девушка указала на пятиэтажный дом с узкими окнами. Подъехать ближе было невозможно — сугробы заботливо отделяли тротуар от дороги, принимая брызги грязной снежной каши на себя.

Девушка выудила из куртки кошелек и расплатилась.

— Вас подождать? — спросил водитель.

Келер уловил на себе вопросительный взгляд попутчицы и покачал головой.

Ступени нарядно блестели корочкой льда. Келер покосился на них, потом на перила — они были выше того уровня, когда их можно было считать удобными.

— Вам помочь? — девушка аккуратно взяла его под локоть. Так стало ненамного лучше — теперь он еще опасался покалечить при падении и ее. — Подержите лучше чемодан. Не волнуйтесь, он легкий — там почти ничего нет.

— А, по-моему, вы, как минимум, обчистили спортивный зал, — она улыбнулась и потащила чемодан наверх.

Фойе встретило их теплом, одиноким фикусом в рост, мягкими диванами и до блеска намытым полом, на который страшно и стыдно было наступать. Женщина за стойкой администратора разбирала полотенца. Келер долго следил за ее работой, потом культурно кашлянул в кулак.

— Вы за ключом? — обернулась администратор.

— Девушка за ключом.

— Какой у вас номер?

Возникла неловкая пауза. Девушка, покусывая губу, смотрела на него, а Келер изучал ее прищуренные глаза. Один был чуть светлее другого, но понять в котором осталась линза было невозможно. Женщина администратор с дежурной улыбкой разглядывала их обоих.

— А ну-ка на минуточку, — он аккуратно отвел девушку к фикусу и вопросительно кивнул. Она молчала.

— У вас тут нет номера, так?

Девушка кивнула. Вот теперь понятно, где линза — один глаз блестит сильнее. Келер подумал о том, что давненько не бывал в таких ситуациях и понятия не имеет, что делать дальше. Но труднее всего было понять, как он позволил втянуть себя в эту странную ситуацию. На будущее, нужно просто отказываться от предложенного чая — твердо решил Келер.

— У меня нет тут номера, и я не могу его снять — паспорта у меня тоже нет.

— И мы проехали половину города в гостиницу, в которой вы даже не живете? — Келер усмехнулся. — Девушка, вы правда рассчитывали, что я соглашусь снять вам номер на свои документы. Я вас даже не знаю!

Он ждал слез, умоляющих глаз, заверений в порядочности, но девушка просто пожала плечами.

— Я хотела просто поскорее уехать оттуда, — тихо произнесла она, улыбнулась, поджав губы и направилась к выходу, оставляя отпечатки кроссовок на изумрудно-зеленой плитке пола.

Келер стоял в центре фойе и растерянно смотрел на только что закрывшуюся дверь. Чемодан в руке вдруг стал нестерпимо тяжелым, две ночи без нормального сна отозвались в пояснице ноющей болью. Он вздохнул и побрел к стойке администратора, волоча за собой чемодан.

— Вам номер? — дежурно спросила она, словно странная сцена разыгралась только что не перед ней, а на плоском экране маленького телевизора. Келер кивнул и протянул паспорт.

— Одноместный? — администратор делала вид, что ищет номера в компьютере, хотя гостиница не создавала впечатления переполненной.

— Да, — он потянулся к кошельку, в котором еще оставалось несколько крупных купюр из разряда «на всякий случай». — Два.

— Есть на третьем и четвертом этажах. Вам какой?

Келер подумал о том, что после шестидесяти разница между третьим и четвертым этажами уже ничтожно мала, но только махнул рукой.

— Все равно. Какой получше?

— В триста первом новая душевая кабина и большой телевизор, а в четыреста десятом, к сожалению…

— Вот, триста первый внучке моей. А мне другой.

Он вышел на крыльцо. Сосульки облепили стены и провода у входа, с них капала вода, прямо в уже переполненную урну. Девушка стояла спиной к нему, разглядывая зажатую между тонкими пальцами сигарету. В сыром воздухе витал легкий едкий дымок.

— Девушка, — тихо позвал Келер. Он так и не знал, как ее зовут. Впрочем, провести в ее компании столько времени он тоже не планировал.

Она обернулась. Капюшон слетел с ее головы, волосы под порывами ветра налипали ей на лицо. Она выпустила в тонкую струйку дыма и убрала волосы со лба. Келер молча протянул ей ключ от номера.

— Спасибо, — она торопливо спрятала ключ в карман, словно боялась, что Келер передумает. — Вы знали, что я не ушла?

— Я видел, что кто-то дымит на лестнице, — сознался Келер.

— Что ж, хоть какая-то польза от этой привычки, — она затушила окурок о край урны и шмыгнула носом, вжав голову в плечи. — Я правда очень благодарна вам.

— Идите уже, отдыхайте. Номер до двенадцати. Надеюсь, вы просыпаетесь раньше.

Она кинула и почти вприпрыжку побежала двери.

— Кстати, — она обернулась, едва приоткрыв дверь. — Меня зовут Лера.

— Очень приятно, юная интриганка.

Келер задержался на крыльце. Вдохнул прохладный сырой воздух. Над ним, облепленная тяжелыми сосульками, угрожающе раскачивалась вывеска еще не открытой аптеки, а справа и слева — чужой хмурый город. Он дал ему вечер на передышку и раздумья, но это совсем не значило, что город стал его другом или хоть немного лучше стал к нему относиться. Пролетело такси, и поток жидкого снега захлестнул тротуар. Келер поежился и вошел внутрь.

Номер как номер. Не самый лучший и относительно недорогой. Аккуратно застеленная кровать без покрывала, небольшой телевизор на стене, одинокая тумбочка и две унылые вешалки в шкафу. На полочке для обуви лежала табличка «не беспокоить».

«Ну, тут не толпа желающих меня беспокоить», — усмехнулся про себя Келер. Он повесил пальто, оставшись в свитере и старомодных брюках со стрелками. Включил телевизор. Две девушки в бикини (хотя пляжем в клипе и не пахло) пели что-то о хорошей жизни и летательных аппаратах. Келер пожал плечами и заглянул в душ. Кабинка, которыми он пользоваться не любил, стандартный набор пакетиков со всевозможными средствами гигиены и одноразовая зубная щетка. Последняя — очень кстати и жизнь ее должна была стать более длительной, чем планировалось.

Чемодан ожидал в коридоре. Разбирать его не имело смысла. Внутри только рубашка, книга, которую он знал наизусть, пара фотографий и документы.

Келер прилег на диван, поджав ноги. Девушек на экране сменили несколько парней такой же, впрочем, внешности. Они пели не по-русски и особого интереса не вызывали, хоть и старались. Келер прикрыл глаза и незаметно провалился в сон.

Снился туннель. Он вел машину на огромной скорости, хотя в жизни не садился за руль. Но пугало не это — фонари на потолке и стенах становились все тусклее. В полной темноте впереди его кто-то ждал — он знал это точно. Едва заметный силуэт, сливающийся с темнотой и в то же время вполне различимый. Келер не мог пошевелиться, даже повернуть голову. В машине он был не один, но не видел того, кто рядом. Бесконечный поток огней в пустом туннеле сливался в грязно-оранжевый поток, становившийся все более тусклым. Но Келер совсем не хотел въезжать в темноту, сбивать того, кто ждал там, не торопясь уходить. Ни педалей, ни ручного тормоза, только заклинивший руль в побелевших пальцах. Незнакомая рука мягко опускается на руль и легко выворачивает его в сторону. Ни звона, ни скрежета. Просто тихий удар. Потом еще один. И еще два.

Келер открыл глаза. Кто-то аккуратно стучал в дверь. Келер сел в кровати и потер ладонями лицо. В телевизоре подиум с красной дорожкой и счастливыми лицами. За окном сумерки. Он проспал не меньше трех часов, хотя казалось, что едва закрыл глаза.

— Иду, — хрипло произнес он и направился к двери. Все же стоило воспользоваться табличкой.

Дверного глазка не было, и цепочка не предусмотрена. Непривычно. Впрочем, закрыть дверь на замок он все равно забыл.

На пороге стояла Лера.

— Я вас разбудила? Простите.

— Нет, я не спал, — соврал Келер, приглаживая взлохмаченные волосы.

— А, по-моему, спали.

Выглядела она совсем маленькой, словно подросток в большой вязаной кофте старшей сестры. На ногах гостиничные тапки.

— Как вам номер? — спросил Келер, еще не придя в себя после тревожного сна.

— Ваш? Простовато, но чистенько.

— Да нет же, ваш.

Она улыбнулась.

— Шикарно. Особенно душ. А еще я нашла фен, — она покрутила в пальцах прядь волос и вернула ее за ухо.

— Вы что-то хотели, да? — догадался Келер.

Лера пожала плечами.

— Я собиралась перекусить. Тут внизу есть что-то вроде ресторана. Хотела позвать и вас, — она немного помолчала и добавила. — У меня тут не слишком много знакомых.

Келер суетливо поправил свитер, осмотрел свои брюки.

— Я не одет для ресторана.

— Я тоже, — Лера кивнула в сторону лифта. — Я буду там минут через десять. Будет желание, подходите. Составите мне компанию.

Она исчезла так же неожиданно, как и появилась. Келер в нерешительности замер в дверях. Приглашение застало его врасплох, хотя ужин был бы совсем не лишним.

Келер подошел к зеркалу. Свитер и брюки, словно сговорившись, начали выглядеть особенно уныло. Седые волосы над ухом торчали вверх и планировали задержаться в таком состоянии надолго. Ужас. Он не знал точно в каком виде сейчас ходят в рестораны, но догадывался, что не совсем в таком растрепанном. Его представления о ресторанах и обязательных галстуках застряли в минувших эпохах.

Отказаться или предложить другое место для ужина было еще труднее. Оставалось только намочить волосы и усердно взяться за расческу. Ну или тоже поискать фен. Утюга в номере не было.

На пороге он достал кошелек и пересчитал остатки наличных. На ужин должно хватить. На дорогу до вокзала и билет в неизвестном направлении — уже нет. Впрочем, вполне могло не хватить и на ужин. Он твердо решил ограничиться чаем и парой бутербродов.

Лифтам он не доверял, пошел по лестнице пешком, по привычке считая ступени, и едва не прошел мимо первого этажа в подвал. Табличка на стене утверждала, что ресторан в конце коридора и что он еще открыт, но говорила она об этом на английском, хотя интуристов в гостинице замечено не было. Келер раздраженно перечитал табличку и снова пригладил волосы — одна прядь все еще торчала, вопреки его стараниям.

«Надо было в рубашке пойти», — запоздало подумал он и одернул рукава свитера.

Ресторан не оправдал его ожиданий. Ни метрдотеля на входе, ни официантов в белых рубашках и столиков с белоснежными скатертями и салфетницами. Пять или шесть небольших деревянных столов, бар в дальнем углу, не к месту ранняя гирлянда на окне. Лера сидела под фотографией какой-то улицы, выполненной под старину и помещенной в рамку без стекла, и изучала цветное меню. Заметив Келера, она помахала ему рукой.

— Добрый вечер, — сказал Келер, словно они не виделись пятнадцать минут назад, присел на жесткий, но удобный стул.

— Хотите салат? Тут вечером с едой негусто, но салатов большой выбор.

— Я ничего в них не понимаю, — сознался Келер.

Лера разложила меню на столе и подсела ближе.

— Вот смотрите, выглядит неплохо, хотя, уверена, что креветок будет меньше вдвое, чем на картинке. Вы едите креветок?

— А это вот внизу вес или цена? — уточнил Келер.

— Не думаю, что салат весит четыреста грамм. И, кстати, я вас пригласила поужинать, я сегодня плачу.

— Ни в коем случае! — возмутился Келер. Он все еще надеялся на наличие бутербродов в меню.

— Тогда вы заставите чувствовать себя неловко, — сказала Лера. — Вы даже не представляете, как выручили меня, а я всего лишь хочу угостить вас ужином. Прошу вас, не отказывайтесь. Кстати, я все еще не знаю, как к вам обращаться.

Келер посопел носом идея ему не нравилась, но кто поймет эти новые нравы. Во всяком случае, больше одного салата он заказывать не собирался.

— Келер. Герман Рудольфович.

— Ой, мне такое в жизни не запомнить. Я буду звать вас как-нибудь иначе, — сказала Лера.

Келер пожал плечами и вернулся к меню.

— Как хотите.

— Вы немец?

Келер кивнул.

— Из Германии?

— Из Чимкента.

— Оу, — Лера удивленно приподняла тонкие брови.

— Город в Казахстане. Немцев там едва ли меньше, чем в Германии. По крайней мере было когда-то.

— Тогда понятно. Как там с салатом?

Келер выбрал наиболее дешевый. В нему прилагался хлеб, а это уже почти второе блюдо.

— А может еще пива?

Келер замотал головой.

— Да ладно вам, просто за компанию, — она подозвала официанта. Да, у того была белая рубашка, правда с черным воротником, на котором болтались наушники. Лера показала ему картинки в меню и уточнила. — А пиво у вас есть?

— Есть эль. Ирландский.

— Сойдет.

За окном падал снег. Через дорогу зазывала вывеской соседняя гостиница. Две буквы не горели, а почти все окна номеров были темными. Гостиницы ждали своего звездного часа, который придет с новогодними праздниками совсем скоро.

— Вам не продадут пиво, — сказал Келер

— Эль.

— Пусть так. Все равно не продадут.

Лера положила голову на скрещенные пальцы.

— Это еще почему?

— Вам, Лера, больше семнадцати не дашь, а паспорта у вас нет.

— Так, подождите. У меня есть паспорт.

— Не похоже. И потом, я слышал от вас другое.

— Он у меня в номере. Могу подняться и принести. А, кстати, мне не семнадцать, — она пожевала губу и добавила. — Мне восемнадцать. Почти девятнадцать.

— Я так и подумал. И все же вы сказали, что паспорта у вас нет.

— Немного преувеличила.

Лера подождала пока официант расставит тарелки и продолжила, наклонившись над столом.

— Я попросила вас снять номер, потому что не хочу, чтобы знали в каком отеле, я живу. Но паспорт у меня есть.

— Скрываетесь? — предположил Келер.

— Я не преступница, если вы об этом. И никаких проблем с полицией у меня нет. Пока.

Келер усмехнулся и погладил рукой небритый подбородок. Вот об этом он совсем забыл, раздобыть в гостинице бритву вряд ли возможно.

— Странно такое слышать от девушки вашего возраста. Я поверю, что вы совершеннолетняя, хотя сразу и не скажешь.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Но все же, удовлетворите стариковское любопытство. От кого можно так отчаянно скрываться в пятнадцатимиллионном городе?

— От отца.

Принесли салаты и эль. Эль шипел в высоких стаканах, а от салатов шел дурманящий запах свежеприготовленной еды. А, возможно, что свежеразмороженной еды.

Лера стукнула своим бокалом по его и сделал большой глоток. Келер недоверчиво понюхал эль, потом отпил совсем немного. Потом еще немного.

— На пиво похож, — заключил он. Эль пробрался в пустой желудок, растекся по усталому организму и зашумел в голове, словно продолжив пузыриться там.

— Что с вами? — забеспокоилась Лера.

— Простите, очень давно не пил спиртного. Голова немного кружится, — Келер опустил стакан и пододвинул салат. Даже тарелка выглядела аппетитнее чем пирожки, которыми он питался последние два дня.

— А вы? Вы тоже не просто случайный пассажир на вокзале. Я бы решила, что вы тоже скрываетесь, если бы не ваш возраст.

Келер оторвался от тарелки.

— А что, в моей возрасте люди становятся бесстрашными и бессмертными?

Лера засмеялась.

— Нет, просто это немного странно.

— Скрываться? Я смотрю на вас и понимаю, что это становится модным. А с чего вы взяли, что я бегу от кого-то?

— Я заметила вас еще вчера вечером — заходила на вокзал узнать насчет утренних рейсов. Вы были там. В столице так долго не ждут поезд, если точно знают куда ехать.

Келер молчал. Он покончил с салатом и снова взялся за эль, почувствовав, что пузырьки в голове унялись, а ресторан больше не покачивается как в круизном лайнере.

Лера уже успела опустошить свой бокал и снова подозвала официанта.

— Еще два, — сказала она.

— Смерти моей хотите? — уточнил Келер. — Учтите, кроме пальто и собственно чемодана у меня в номере ничего нет.

— Просто мы еще не договорили, — она вернула меню официанту и постучала по нему ногтем. — К элю что-нибудь еще добавьте. Гренок, например.

Официант кивнул и удалился.

— Да, вы правы, — сознался Келер. — Я такой же беглец, как и вы.

— Криминал? Я так и думала!

— Не поверите, но родная дочь. Вы, наверное, думаете, что только в вашем возрасте у людей бывают глобальные проблемы, но это не так. Вот вы бежите от отца, который, думаю, желает вам счастья, а вы из-за свойственного вашему поколению врожденного бунта готовы исчезнуть на краю света, лишь бы самоутвердиться, — Келер усмехнулся. — И, наверное, думаете, что вот у вас-то действительно беда.

Лера поставила свой бокал. Она сжала побелевшие губы и уставилась на свои руки.

— Вы же не знаете…

— Почему подростки убегают из дома? Думаю, знаю.

Он замолчал.

— Простите, мне нужно покурить, — сказала Лера и убежала, оставив недопитый стакан.

Келер вздохнул. С глотком эля пришло ощущение стыда. Напрасно накинулся на девушку, которую совсем не знал, но вдруг решил, что знает всех восемнадцатилетних девушек в мире. Конечно, среди молодежи много неприкрытого хамства, но сейчас хамом чувствовал себя именно он. Келер одним глотком допил бокал и взялся за другой. Снег за окном превратился в дождь, украсивший стекла длинными прозрачными потеками.

— Вы неправы, отец, — Лера вернулась и упала на стул.

«Отец? Что-то новое», — заметил Келер.

— Но опустим это и поговорим о вашей проблеме, — примирительно сказала Лера. — Ваша дочь хочет вас убить?

Келер покачал головой и улыбнулся.

— Как прямолинейно.

— Но вы же ничего не рассказываете.

— А рассказывать особо и нечего. Иногда бывает так, что живешь в маленькой квартире, дружишь с соседями и особо никому не мешаешь, а потом тебе говорят, что намного лучше тебе было бы в пансионате.

— Пансионате?

— Так красиво сейчас называют дома престарелых.

Лера прищурилась, разглядывая его, потом пожала плечами.

— Вы же не настолько старый. Простите, пожилой. Вам, наверное, лет шестьдесят.

— Шестьдесят два. Но когда ты болен, за тобой нужен уход.

— И ваша дочь не собирается этого делать?

— Она считает, что в пансионате мне будет гораздо удобнее.

Повисла тишина. Келер сделал большой глоток и почувствовал, как Лера и все вокруг поплыло перед глазами.

— А может быть она права? — предположила Лера.

— Это вы мне сейчас мстите так?

— Да нет же. Просто там и общение, и уход, медицинская помощь — если необходимо. Намного безопаснее и веселее, чем, как вы сами сказали, в маленькой квартире.

— Говорите точно, как моя дочь.

Лера подалась вперед и подняла указательный палец, словно приготовившись оглашать аргументы.

— Так, отец, давайте оставим критику. Среди людей своего возраста вам действительно будет интересно. И потом, не знаю, чем вы там больны, но в таких заведениях работают врачи.

— Дезориентация, — пояснил Келер. — Я могу выйти из дома и уже не вернуться обратно.

— Тем более!

Келер усмехнулся.

— Почему вы улыбаетесь?

— Улыбаюсь тому, как легко судить о таких вещах, когда тебе еще нет двадцати. Пансионат — это не отель на отпуск, из которого ты вернешься домой. У меня больше не будет дома. Это дорога в один конец, означающая, что жизнь твоя, какой бы долгой и яркой она не была, подошла к концу. И конец ее — вот он, в кругу людей твоего возраста и медсестер, с шахматами и тапочками возле казенной кровати. А жизнь настоящая там, за оградой. Ты можешь сколько угодно смотреть на нее из окна, но ее ты уже не вернешь.

Лера покачала головой.

— Простите, я никогда не думала об этом.

— О том, что пансионат для стриков — это билет до кладбища с пересадкой? — Келер усмехнулся. — Тебе еще пока рано об этом думать.

Лера улыбалась. Ее щеки были розовыми, а глаза блестели.

Келер смущенно улыбнулся.

— Лера, я обидел вас, простите. Мне не следовало судить вас, тем более что я совсем не знаю вашу ситуацию. Кто бы поверил мне, что я боюсь собственной дочери? Почему у вас с отцом должно быть все как-то иначе?

— Принято. Не берите в голову.

— Расскажите.

Она покачала головой.

— Не сейчас. Потом как-нибудь, возможно. Скажите, а вы так и просидели бы весь день на вокзале, если бы не появилась я?

— Как и два предыдущих дня. Проще всего убежать из дома, а вот определиться куда именно бежать очень тяжело. Я бы сказал, что мне повезло, что я встретил вас. По крайней мере, я поужинал и немного поспал.

— И вам совсем некуда ехать? — Лера спросила так, словно говорила о себе. Вероятнее всего, ей тоже некуда было ехать. Стала бы она иначе проводить вечер в отеле со старым и больным незнакомцем. Этот ужин казался Келеру сначала своеобразной платой за его щедрый, но легкомысленный шаг. Потом он начал понимать, что ей так же необходимо просто с кем-то поговорить. Удивительно, насколько схожие у них проблемы. А казалось бы, какова вероятность?

— Лера, а тот мужчина на вокзале…

— Просто забудьте о нем. Жалко линзу — я почти не вижу без них. А где ваши очки?

— По странной прихоти моего возраста, зрение у меня прекрасное, — похвастал Келер.

— Везет же вам!

Келер хмыкнул и постучал пальцем по голове.

— Уж лучше бы я ходил в очках.

— Когда я разбогатею, то сделаю себе коррекцию зрения, — сказала Лера. — Только не здесь, за границей. Просто хочу побывать за границей.

— Ни разу не была? — удивился Келер.

— Ну, если Турцию можно назвать заграницей. А вы?

— Был. В Казахстане.

Лера засмеялась.

— Вы забавный человек. Необычно для людей вашего возраста.

— Возраст — очень относительное понятие.

— Это верно, — согласилась Лера. — Иногда мне восемь, а иногда все пятьдесят.

Она закрыла лицо руками.

— Я даже сейчас разговариваю как тетка.

Келер улыбнулся и посмотрел в окно. В темном стекле отражались их силуэты — хрупкая девочка в большом свитере и он — небритый старик в не глаженных брюках. Оба потерянные в огромном суетливом мире. Словно два бумажных кораблика прибило друг к другу в самом центре большого и глубокого озера.

— Отец, вам не нужно в пансионат.

— Именно, — Келер поднял бокал. Ловить Леру в фокус было все сложнее.

— А знаете почему?

Келер вопросительно кивнул.

— А потому что жизнь ни разу еще не закончена! Ни моя, ни ваша, — она обвела неприличным жестом пустой зал ресторана. — Вот им всем.

— Не так категорично, но согласен.

— Вот и отлично! — Лера наклонилась над столом, и Келеру показалось, что она сейчас смахнет с него все движением руки, но она только сдвинула тарелки в сторону и разложила обратной стороной глянцевый листок с рекламой. — Нам нужен план.

— Звучит хорошо.

— Да, отец, неплохо. Прежде чем до нас доберутся, мы должны отправиться в место, где ни разу не бывали и где вряд ли побываем, если не решимся прямо сейчас.

«По крайней мере, на ближайшее время будет конечный маршрут», — подумал Келер сквозь шум в голове. Вернуться на вокзал к красному табло и горькому чаю уже не казалось хорошей идеей.

— Например?

— А где бы вы хотели побывать?

Келер задумался. Потом усмехнулся и помотал головой, отбрасывая безумную идею.

— Что? Говорите.

— Мы с Аней долго собирались в одно место…

— Аня — это дочь?

— Жена. Ее уже давно нет. Так вот, мы хотели увидеть одно место. Нет, не конкретное место, скорее это просто идея, — Келер пытался выразить блуждающую в голове мысль. — Маленькое кафе с полудюжиной столиков, чашка кофе, зонтик, мощеный тротуар и каштаны… Это просто идея, не обращай внимания, — он замотал головой. — Конечно, такое место есть, но не определенное.

— А что вы видите из окна кафе? — уточнила Лера.

— Не важно. Триумфальную арку, Гранд опера, Дом инвалидов или улицу Риволи. Мы хотели найти такое место и провести в нем хотя бы один день.

Келер замолчал. Он с улыбкой смотрел на свои руки. На сухом пальце поблескивало старое потертое кольцо.

— Ну и чего мы ждем? — Лера развела руками. — Мы должны туда попасть, отец.

Келер покачал головой.

— Не в этой жизни, Лера. Это другая страна и очень далеко отсюда.

— Это всего лишь расстояние! И в какой еще жизни вы хотели бы туда отправиться, отец? Можно, конечно, просидеть еще пару лет на вокзале, пойти играть в домино в дом престарелых. А можно собраться и отправиться пить кофе в этом вашем кафе с видом на Триумфальную арку.

«Никогда в жизни никто не был так прав, как она сейчас», — поймал ускользающую мысль Келер.

Лера залпом допила содержимое бокала, достала из сумочки помаду и вывела на рекламке название пункта назначения.

— Ну же, отец, просто произнесите это, и оно станет реальным.

Келер улыбнулся.

— Мы едем в Париж?

— Мы едем в Париж!

2

Лера была невысокой девушкой, но все равно ненавидела каблуки. И тем не менее, иногда их приходилось надевать и казаться этакой утонченной особой в черном платье и с удлинённым каре, но это по особому случаю. Сейчас был как раз такой случай, но ни туфель на каблуке, ни более-менее приличной одежды у нее не было, а окружение требовало чего-то более изящного, чем кроссовки, потертые джинсы и вязаная кофта под курткой. Она вертелась и пыталась слегка приподняться, чтобы рассмотреть себя хотя бы в отражении в окне.

— Что ты делаешь?

— Бесит. Окна слишком высокие.

— А ты слишком напрягаешься по ерунде.

Игорь Борисович улыбнулся и приподнял бокал. Он ухитрялся красиво улыбаться уголком рта и тонкие усы над губой аристократично изгибались. Но почему-то это совсем не выглядело нелепо, да и сам Игорь Борисович не был таким мерзким, как остальные друзья отца. Он даже немного нравился ей. Еще лет с двенадцати, когда она начала осознавать себя девушкой, а не нескладным ребенком с разбитыми коленками. Тогда Игорь Борисович носил уже дорогое пальто, а не нелепый аляпистый пиджак из прошлого десятилетия и смотрел все тем же пронизывающим пристальным взглядом, даже когда улыбался. От этого взгляда Леру бросало в дрожь, но все же немного завораживало.

— Хорошо, что меня вообще пустили, — заметила Лера. — Ресторан все-таки.

Игорь Борисович засмеялся, прижав край бокала к тонким губам.

— Лера, со мной тебя пустили бы даже к британской королеве в пижаме.

Она усмехнулась. Преувеличивает, конечно, но не слишком сильно.

— И все же, Лера, убежать из дома только в том, что на тебе было — это даже для тебя перебор.

Лера пожала плечами.

— Если бы я начала собираться, возможно передумала бы уже на пятой кофте.

Игорь Борисович сверкнул белыми ровными зубами.

— Или же ты просто не смогла бы сдвинуть сумку с места. Таксисту пришлось бы подниматься за ней наверх, а потом от тащил бы сумку на себе, а из прорванной плойкой дырки выпадали бы разноцветные пузырьки лака и флакончики духов.

— Мои лаки, — страдальчески хныкнула Лера и спрятала лицо в ладонях. Игорь Борисович перегнулся через стол и тихонько поцеловал ее в висок.

— Лерочка, не переживай так. У меня в машине в бардачке валялся какой-то, если тебя это утешит.

Она оторвала ладони от лица, она смеялась.

— Вы знаете, чем успокоить.

— Все, значит он всецело твой. И я, кстати, тоже к твоим услугам.

Лера улыбалась, поспешно убирая пряди волос за слегка оттопыренные уши.

А еще два часа назад она спешно сбегала по лестнице отеля на Кожуховской, на минутку задержалась у стойки администратора, сунув ей несколько пятисотенных купюр.

«Мы задержимся еще на день. И предупредите пожалуйста дедушку, когда он пойдет на завтрак».

Администратор неуверенно кивнула и посмотрела в продел лестницы, откуда, видимо, вот-вот должен был появиться дедушка.

«Еще спит», — пояснила Лера, — «Мы съезжаем завтра, если не задержимся еще на денек. И скажите дедуле чтобы меня дождался, я буду вечером. Возможно, поздно».

И убежала, не дожидаясь ответа.

Снаружи падал крупными хлопьями снег, и казалось не так уж холодно, но все равно пешие прогулки и метро Лера исключила. Номер, выуженный из недр адресной книжки телефона, она набрала уже в такси.

«Алло!».

Лера жевала губу, не решаясь ответить. Голос показался ей раздраженным.

«Алло, я слушаю!», — и немного позже, — «Лера, ты?».

«Игорь Борисович».

В трубке вздохнули.

«Ну знал же, что найдешься. Пропажа ты мелкая»

«Игорь Борисович, только пожалуйста…»

«Лера, совсем плохо слышно. Если ты в Москве, то бегом ко мне. Впрочем, нет. Я тебе сейчас вышлю адрес ресторана на Тверской, давай туда. Через полчаса буду».

«Хорошо, Игорь Борисович».

Приехал он даже раньше. Все в том же черном как уголь пальто и в клетчатом шарфе. На его плечах и коротких волосах лежал снег.

Он обнял ее за плечи и приоткрыл дверь.

«Давай внутрь скорее».

«Не одета я для ресторана», — пыталась отпираться Лера.

«Для светской беседы под снегопадом ты тоже не одета. Давай-давай, заходи!».

Ресторан был из дорогих. Тут не бывает бизнес-ланчей за пару сотен, тут одинаково дорого весь рабочий день, а в выходные еще, хоть и незначительно, дороже. Но о таких вещах Игорь Борисович не думал уже давно и видимо в этом месте бывал довольно часто — официант сразу принес кофе, стакан воды и меню.

— Ты так ничего и не выбрала, — упрекнул Игорь Борисович, в сотый раз раскрыв меню.

— Правда, ничего не хочется.

— Значит закажу на свой вкус. И только попробуй ничего не съесть — не постыжусь кормить как в детстве из ложечки.

Лера прыснула, закрыв лицо руками.

— О, Лерочка, тут бывает и не такое, — продолжил он. — Чудачествами в наше время никого не удивишь. Пиво, вино или что — то посущественней?

— Еще утро, — напомнила Лера.

— И это никак не снимает вопроса.

Лера пожала плечами.

— Значит пиво. Помнишь, как первый раз именно я угостил тебя им прямо из банки. Сколько тебе было, лет четырнадцать?

— Почти тринадцать. И вы были не первым.

— Ох. Не разрушай мои приятные почти отцовские иллюзии. Что я буду вспоминать в старости?

Как и во всех дорогих ресторанах пиво было холодным и почти безвкусным. Вероятно, еще и стоило как хороший ужин в гостинице. Почему-то вспомнился смешной нелепый Келер в не глаженных штанах, и она улыбнулась.

— Наверное полагала, что я уже позвонил твоему отцу и он в паре кварталов отсюда? — усмехнулся Игорь Борисович. В уголках его глаз сложились мелкие складки, которые так нравились Лере когда-то. Будучи подростком, она, конечно же, была влюблена в него и еще какого-то там мальчика из школы, который в итоге оказался полным разочарованием. У того даже морщинок возле глаз не оказалось.

— Если честно, думала об этом.

Игорь Борисович откинулся на спинку дивана и медленно покачивал головой, пристально разглядывая накинувшуюся на еду девочку, которую знал с самого рождения. Только последние несколько лет, с тех пор как он перебрался в столицу из Ярославля, они виделись только по очень значительным праздникам.

— Нет, Лера. Я тебе больше скажу — правильно ты поступила, как бы дико это не звучало сейчас от меня. При всей нашей дружбе длиной в двадцать с лишним лет с твоим отцом, хочу сказать, что он тот еще психопат. К тому же, начать новую жизнь, хоть и с таким неважным стартом, — он оглядел ее джинсы и кроссовки, — бесценный жизненный опыт.

— Вы мне поможете?

— Где ты живешь?

Лера кивнула в сторону окна, за которым лениво полз полупустой трамвай.

— У подруги на Войковской, — соврала Лера. — Ну как подруги — познакомились в сети полгода назад.

— Не страшно?

— Она забавная.

Игорь Борисович кивнул и допил кофе. Чашка тихонько звякнула по белоснежному блюдцу.

— Давай ка доедем и заберем твои вещи.

— Незачем, — улыбнулась Лера, — все что у меня есть сейчас на мне.

— Бедняжка.

А порции тут все же большие. Лера осмотрела тарелку с остатками соуса и отодвинула ее, как оказалось, прямо в руки вездесущего официанта.

— Думаешь об отце? — спросил Игорь Борисович, изучая счет.

— Думаю о том, что правильно не заказала салат. Это было бы большой ошибкой. Намного большей, чем решение сбежать из дома.

— Ну, не преувеличивай, — засмеялся Игорь Борисович. — Я помню Леру, которая ела все подряд и очень много. Правда потом ее сменила Лера, которая питалась только статьями о диетах из «Космополитен».

— Я хотела быть стройняшкой, и я стала стройняшкой.

— Да, этого у тебя не отнять.

Лера заскромничала и улыбнулась.

— Что ж, давно не слышала комплиментов. Это приятно.

Игорь Борисович поднялся и пальцем придвинул книжку со счетом к краю стола. Дожидаться сдачи он не собирался.

— Поехали, прокатимся по делам, а потом заедем пообедать куда-нибудь.

— Боюсь, что не смогу питаться до завтрашнего утра.

— Лера, помни о ложечке! Идем.

Машина, конечно, была большой, а номера стоили как автомобиль чуть меньших размеров.

— Вы продали свой Туарег!

— Ну почему же продал? Старый друг ждет меня в гараже, а на этом я привык бороздить столичные пробки. Садись.

Салон немногим меньше ее номера в гостинице. По крайней мере, так показалось. Лера утонула в кожаном кресле. Ее пальцы с ободранным лаком опустились на панель.

— Давно?

— Купил месяц назад. Можешь не пристегиваться.

В салоне было тепло и тихо. Холодная промозглая столица шумела там, за лобовым стеклом. Казалось, что смотришь фильм на широком экране с унылым сюжетом и неоднозначным концом.

— Не скажете отцу? — аккуратно поинтересовалась Лера.

— Ни слова.

Игорь Борисович поглядывал в зеркала. Казалось, что бросает на нее короткие взгляды. Позади просто поток машин, самых обыкновенных и безопасных. Она бы узнала машину отца.

— А помните, как учили меня водить?

— Угу.

Они нырнули в туннель, и Москва ненадолго скрылась, уступив полоскам желтых огней.

— У меня все хорошо будет, дядя Игорь, — ободряюще улыбнулась Лера. — Сейчас непросто, но так ведь не будет всегда.

— О, в этом я даже не сомневаюсь, — он снова скользнул взглядом по зеркалам. — Ты девочка шустрая и очень способная.

— Даже для столицы?

Он пожал плечами.

— А чем тебе не город? Да, не Ярославль, но и не Бангкок. Тут все просто, только надо знать, как и что делать.

— А вы меня научите?

Он усмехнулся.

— Как когда-то водить машину? Научу. Многому научу.

Лера снова улыбнулась ему и прислонившись щекой к уютной коже кресла стала смотреть в окно. Совсем немного нужно, как оказалось, чтобы снова ощутить безмятежность и уверенность в том, что все будет хорошо.

Ей показалось, что она закрыла глаза только на мгновение, но вот машина дернулась, остановившись, и Лера, протирая глаза, уже смотрела на высокое здание где-то в неизвестной ей части столицы.

— Нужно кое-что забрать здесь. Идем со мной, — сказал Игорь Борисович и снова посмотрел в зеркала, хотя они уже стояли на парковке.

— Хорошо, пойдемте.

Нет, это был не банк и не административное здание, как сначала решила Лера. Отель, но совсем не похожий на их с Келером гостиницу на окраине. Они стремительно преодолели холл, а Лера едва успевала за своим попутчиком и пыталась прятаться за его черным пальто. Ее одежда казалась ей здесь более неуместной, чем в дорогом ресторане. Двери лифта бесшумно отгородили их от людного фойе, и Лера выдохнула.

— Словно шпионы какие-то, — усмехнулась она.

Игорь Борисович молчал.

Его номер находился на шестом этаже и не был самым дорогим. Хотя, всегда есть с чем сравнить. В ванной тут меняли полотенца куда чаще, как догадывалась Лера, чем в ее номере, а телевизором можно было пользоваться не щурясь.

Она неловко застыла в дверях. Номер не выглядел жилым, но и на рабочий кабинет тоже мало походил. Большая кровать, пара тумбочек, журнальный столик и диван — все прибрано и сияет чистотой. Не похоже, что тут кто-то обитал. Шторы были плотно закрыты.

— Вы тут живете? — уточнила Лера.

— Нет, я живу дома. А номер снял три часа назад.

Игорь Борисович подошел к ней и аккуратно толкнул входную дверь. Она закрылась с мягким щелчком.

— Ты могла бы тут жить. Ну или периодически приезжать сюда.

— Как часто? — Лера облизнула сухие губы. Да, кровать для номера слишком большая. Остальное как-то дешево, особенно китайский стеклянный столик.

— Тебе отсюда никто не выгонит, пока я оплачиваю счет.

Он вдруг засмеялся и потянул за узел галстука, стягивая его с шеи.

— Лера, ты как маленькая. А я-то решил, что ты уже давно не ребенок. Я сильно рискую, прикрывая тебя. Взамен лишь прошу стать моей гостьей. Все равно тебе ехать больше некуда.

Он снял пиджак и подошел ближе.

Лера смотрела на него снизу вверх. Дядя Игорь улыбался и покачивал головой.

— Как быстро ты из шалопайки с хвостиками стала симпатичной девушкой. В этом, — он потянул ее за рукав куртки, освобождая плечо, — тебе ходить не стоит. Купишь что-нибудь потеплее. Не сейчас, конечно.

Лера села на край кровати. Под рукой скользил неприятный ситец простыни. Дешево, как тут все дешево!

* * *

Скользкие ступени отеля казались родными. Администратор с дежурной улыбкой поприветствовала Леру и вернулась к занятию ничем.

— Дедуля уехал? — спросила Лера, опускаясь на диванчик для ожидающих. В телевизоре под потолком бесшумно шевелили губами знакомые лица безымянных актеров из сериальной вселенной с шаблонными злодеями, отважными героями и наивными сельскими девушками.

— Нет. Он ждал вас весь день.

— А сейчас?

— В номере. Наверное, — администратор покосилась на шкафчик со сданными ключами.

Лера вздохнула. Она боролась с желанием подняться наверх и обнять хмурого Келера. И в то же время сейчас абсолютно никого не хотелось видеть. А еще хотелось напиться. Не ледяным пивом, а самым суровым спиртным, которое найдется в баре.

— Вы до утра? — уточнила администратор.

— Видимо, да.

На лестнице было темно, как и в коридорах справа и слева. Лера знала, что стоит сделать шаг и свет загорится, и будет терпеливо гореть, пока она не скроется в номере. Вот бы и в жизни так.

— Лера?

Келер стоял в пролете лестницы и щурясь всматривался в ее лицо. Затем он заспешил вниз по лестнице, смешно косолапя.

— Лера, я тебя ждал. Ты ушла и ничего не сказала. Все в порядке?

Она поджала губы и кивнула. Получилось фальшиво.

— Тебя не было весь день, — добавил Келер. Прозвучало без претензии, скорее с ноткой беспокойства.

— Извини, отец. Дела были. Все нормально?

— Нет. Нужно поговорить.

— Хочешь выпить со мной?

Он покачал головой.

— Ладно, — Лера улыбнулась, — я приму душ и приду. Ты ужинал?

Келер промолчал. Лера сунула ему в руки пакет пирожков, купленных у метро.

— Ставь чайник. Скоро буду.

Полотенца не поменяли, но лужу в углу от подтекающей душевой кабины вытерли. А может сама высохла. На полочке появился новый кусочек мыла и салфетка для обуви. Лера разделась и встала под душ. Прохладная вода намочила волосы, и они потемнели, распрямились, заструились по спине вместе с потоками воды, налипли на лицо и на грудь. Вода заскользила по шее, по щекам, по опущенным рукам. Слишком прохладная. Лера дотронулась до ручки смесителя, но та была отрыта на всю, и вода теплее не становилась. Она дернула заклинившую ручку, но та поддалась. Тогда она удалила ее ладонью. И еще раз. И еще.

Келер сидел на уголке дивана перед раскрытым чемоданом. Книги он все же выложил и одну даже начал читать. Теперь она, заложенная на второй странице пультом от телевизора, украшала тумбочку. Чайник успел закипеть и даже немного остыть, нетронутые пирожки лежали в блюдце между двумя гостиничными стаканами.

— Чего не поел, отец? — Лера стояла в дверях и пыталась обмотать волосы полотенцем.

— Тебя ждал.

Лера улыбнулась.

— Чай готов?

— Нет. Сейчас подогрею еще и налью.

— Горячий же будет.

Келер пожал плечами.

— Казахстанская привычка. Если в чае не сто градусов — это не чай, — он усмехнулся и извлек из ящика пакетик — подарок от гостиницы в комплекте с пакетиком сахара. — Чайный пакет один, заварим по очереди.

Лера пожала плечами.

— Все равно крепкий не люблю.

Пакетик размок в кипятке, пустил желтые нити, растворяющиеся в воде, словно туманом заволакивающие дно стакана. Келер не дал ему шанса дорисовать орнамент и потянул за нитку. Чай мгновенно стал скучно — желтым. Сахар он аккуратно поделил между двумя стаканами.

Лера задумчиво наблюдала за его действиями.

— Надо купить еще.

Келер странно посмотрел на девушку, потом опустился на диван и вздохнул.

— Лера. Идея с Парижем просто превосходна. Это был бы чудесный финал моей жизни и прекрасное начало твоей. Но…

— Но? — Лера прищурилась, наклонив голову. — Только не говори, что ты спрыгиваешь с нашего поезда на полном ходу. Нет — нет, ты не можешь меня просто так взять и бросить на середине пути.

— Да это даже не середина.

— Хорошо, пусть в начале. Мы решили, и мы доедем до Парижа. И выпьем кофе в кафе на этой вашей Риволи или где-то еще за очень много денег. Сам говорил, что кофе там дорогой. А потом лучшего вина в маленьком ресторанчике. Оно там дешевое — это я тоже помню. И поймем, что жили не зря! Нет, отец, не сегодня ко мне с плохими новостями!

Она вскочила и прошлась по комнате. Келер внимательно смотрел на нее.

— Лера.

— Знать не хочу. Нужно будет, я притащу тебя туда за воротник. Ты не очень рослый.

Келер поднялся и остановил ее, легонько тронув за плечо.

— Лера, мы никуда не сможем поехать. У нас больше нет денег. Даже на гостиницу. Я думал о том, что нам делать дальше, весь день. А тебя не было, я волновался. Я был расстроен…

— Был расстроен, — Лера фыркнула и поджала губы. — И тебя тоже трахнул старый друг отца в дешевом номере дорогой гостиницы?

В душевой капала вода из плохо закрытого крана. Капли разбивались о раковину, было слышно каждую их них в тишине. В этой гостинице точно мало постояльцев — никакой возни за стенами и шарканья тапок по коридорам.

Лера стояла у окна и смотрела сквозь прутья решетки и грязные стекла на темнеющее небо. Небо чистое, только легкие перья облаков над отелем напротив. А еще где-то там горит закат, но его не видно за серым зданием, только розовые отголоски над крышей.

Скоро небо стало совсем темным. Чай остыл и потемнел тоже. За окном, разбрызгивая грязь, пронеслось такси.

Келер подошел, неловко погладил по волосам, но Лера не пошевелилась.

— Беллатрикс, — он кивнул на едва заметную звездочку, часто мерцающую над крышей отеля. Становилось темнее, а звезды все ярче. Из — за крыши в столичное небо восходил величественный Орион. — Одна из самых ярких звезд на небе. Конечно, не такая большая, как некоторые ее соседи по созвездию, но намного ярче солнца.

Лера молчала. Она смотрела на вступающую в свои права звезду, слегка наклонив голову.

— Иронично, — усмехнулся Келер. — Одна из самых молодых звезд, но уже умирает. Люди уже почти возникли как вид, когда она родилась и не успеют исчезнуть, когда она погибнет, а ведь кажется, что звезды были свидетелями всего, что под ними происходило.

— Почему она умирает? — тихо спросила Лера. Ее голос был хриплым.

— Она слишком яркая, чтобы жить долго.

Лера улыбнулась. В ее глазах поблескивали слезы. Собрались над веками, задрожали, а потом покатились вниз по щекам, оставляя мокрые дорожки. Лера даже не пыталась их вытереть. Келер провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Платка у меня тоже нет, — виновато сказал он.

Лера засмеялась, прижав ладонь к лицу, к кончику розового носа. Ее плечи вздрагивали.

Келер обнял ее за плечи и смеялся вместе с ней.

— Платок! У нес нет денег на носовой платок. Но через месяц мы будем гулять по Парижу?

***

Иногда человеку нужно побыть одному. Это Келлер прекрасно понимал. Правда, в последнее время он слишком долго был один. Лера все еще стояла у окна и смотрела на небо. Келер немного помялся, не решаясь предложить ей остывший чей, потом вздохнул, сел на край дивана, словно и диван был не его, а каких-то малознакомых и не слишком вежливых хозяев. Через некоторое время он аккуратно включил ночник и раскрыл книжку.

— А откуда вы знаете?