Бесплатный фрагмент - Генерал вытегорских карьеров

Ро­дил­ся в 1955 го­ду в г. Вы­тег­ра Во­логод­ской об­ласти.

По­менял поч­ти 100 про­фес­сий, пен­си­онер.

По­мог в воз­рожде­нии

твор­чес­тва по­эта-зем­ля­ка Н. А. Клю­ева, Есе­нина, Руб­цо­ва, Ман­дель­шта­ма, Ах­ма­товой,

Ва­вило­ва и т. д.

1987 год — один из ос­но­вате­лей пер­во­го му­зея Клю­ева в с. Кош­ту­ги

1988 год — один из ос­но­вате­лей спа­сения цер­кви в с. Ма­качё­во, око­ло неё

по­ко­ят­ся ро­дите­ли по­эта Клю­ева Н. А.

1989 -1992 г.г. — ос­но­ватель и пред­се­датель пра­вос­лавной об­щи­ны г. Вы­тег­ра

Член Рос­сий­ско­го Ав­тор­ско­го об­щес­тва (Мос­ква)

Член об­щес­тва «Ра­дуни­ца» — Есе­нин (Мос­ква)

Член об­щес­тва «Пес­нослов» — Клю­ев (Спб)

Член ли­тобе­дине­ния «Па­рас­тки» Пет­ри­ков.

Член ли­тобь­еди­нения «Бу­меранг» Ка­лин­ко­вичи

Член ли­тобь­еди­нения «Оне­го» Вы­тег­ра

1 мес­то — кон­курс Аф­ган­ской пес­ни Вы­тег­ра

1 мес­то — луч­шая ко­рот­кая про­за о люб­ви г. Го­мель га­зета «Из рук в ру­ки»

ТВ, ра­дио, прес­са СНГ — пуб­ли­кации …3000, бла­гот­во­ритель­ные кон­церты…300 раз.

Ра­дио Рос­сии «Взгляд из Пе­тер­бурга» ре­жис­сер Ка­вин, «Рус­ский шан­сон» — По­левая поч­та Аф­ганве­та Спб» — ре­жис­сер Ни­кулин, ра­дио Ка­лин­ко­вичи ре­жис­сер Пыр­ко, ра­дио «Ма­як « Для тех, кто в мо­ре» -ре­жис­сер Гор­шков.

ТВ «Се­год­нячко-Пи­тер» со­чинил ро­манс в пря­мом эфи­ре за 4 ми­нуты 6 куп­ле­тов, ТВ Во­лог­да, Мос­ква, Го­мель, Ле­нин­град «Те­лекурь­ер» с сы­ном Есе­нина, «Ин­форм-ТВ», ста­тист Ле­филь­ма, снял­ся с А. Демь­янен­ко в филь­ме «Ис­то­рия про Ри­чар­да, Ми­лор­да и Прек­расную Жар-пти­цу» -ре­жис­сер Ах­вле­ди­ани.

Те­мы твор­чес­тва — во­ен­ная, ли­рика, при­рода, ро­маны, ро­ман­сы, пес­ни, ко­лыбель­ные, дет­ские, час­тушки, анек­до­ты свои, афо­риз­мы, прит­чи свои, фель­ето­ны, статьи, рек­ламные тек­сты, фо­то и т. д.

Бард-лю­битель уни­вер­сал, про­за­ик –лю­битель -уни­вер­сал, пер­вый в ми­ре пе­ревод­чик Клю­ева на бел. яз., рек­ламный тек­сто­вик, пу­тешес­твен­ник, моё ви­део, а­удио, фо­то в ин­терне­те.

Счи­таю, что Твор­чес­тво — это пе­репол­ненное Сер­дце, ко­торое вып­лески­ва­ет вол­ны пе­режи­того на чис­тый лист.

Месть генерала вытегорских карьеров

(криминальный роман)

(все со­бытия и фа­милии в ро­мане слу­чай­ны)

Сер­гей спус­кался по тра­пу са­моле­та не­мец­кой ави­аком­па­нии в Ше­реметь­ево-2. Сколь­ко лет прош­ло пос­ле вне­зап­но­го от­ле­та из Рос­сии? Пе­рес­трой­ки, пут­чи, аф­ган­ско-че­чен­ский кош­мар, а бе­рез­ки всё те же, по-есе­нин­ски сты­нут на вет­ру.

За­хоте­лось бро­сить че­модан и по­цело­вать род­ную зем­лю. Ожи­дая ма­шину, при­ник к ста­рой бе­резе, ко­торая боль­но коль­ну­ла ча­гой.

— Род­ная моя! — ус­пел шеп­нуть ус­та­лый пе­реле­том и раз­лу­кой мозг.

Подь­ез­жал по­лужи­вой «жи­гуле­нок», из ко­торо­го до­носи­лась рок-му­зыка дав­не­го по­шива. Мо­лодой че­ловек по де­шев­ке пред­ло­жил под­ки­нуть до столь­но­го гра­да. Сер­гей сел в ма­шину с ос­таль­ны­ми пас­са­жира­ми, жад­но вслу­шива­ясь в род­ную речь.

Под го­род­ские сплет­ни в до­роге доб­рался до Марь­иной ро­щи на ули­цу Ше­реметь­вскую. На две­рях род­но­го подь­ез­да все так же кра­сова­лись ху­лиган­ские сло­ва, пах­ну­ло све­жими ща­ми, сы­рым под­ва­лом, но это не раз­дра­жало, как в бы­лые вре­мена.

Поз­во­нил по ус­ловно­му те­лефо­ну, что «те­леви­зор» от­ре­мон­ти­рова­ли, ра­бота­ет без сбо­ев, хо­тя «те­леви­зором» был он сам.

По­шатал­ся по квар­ти­ре, ос­мотрел­ся, как и мно­го лет на­зад, со сте­ны на фо­то грус­тно смот­ре­ла лю­бимая Еле­на, его дей­стви­тель­но нас­то­ящая пер­вая и пос­ледняя лю­бовь.

— Еле­нуш­ка! Онеж­ская ты моя! Не­уже­ли че­рез нес­коль­ко ча­сов бу­дем вмес­те? Мы ни­ког­да не рас­ста­нем­ся, слы­шишь?

Сер­гей приль­нул к фо­тог­ра­фии гу­бами, ощу­щая ее теп­ло, сер­дце схо­дило с ума от ра­дос­ти и раз­лу­ки.

— Да, да, мы ни­ког­да не рас­ста­нем­ся! Всё, ни­каких спец­за­даний, ра­бота — хоть сто­рожить, хоть двор­ни­чать, по­кой и лю­бовь! — меч­тал Сер­гей с лег­кой грустью о нес­бы­точ­ном по­ка сов­ко­вом по­кое.

На кух­не око­ло бан­ки с ко­фе уви­дел свое фо­то со сле­дами по­мады на ней. На обо­роте фо­то бы­ла над­пись: «Дож­дусь! Твоя нав­сегда! Ле­на».

От при­лива ско­рой встре­чи, от вол­не­ния, от прок­ля­тых чер­ных лет на чуж­би­не Се­режа пла­кал, чи­тал вслух свои сти­хи, го­товил ужин.

Еле дож­дался звон­ка в дверь. Дверь рас­пахну­лась, дождь раз­лу­ки кон­чился, по­целуй длил­ся це­лую веч­ность. За­были обо всем. Онеж­ской вол­ной зах­лес­тну­ло ночь, но­ябрь пла­кал от ра­дос­ти за ок­ном, два сер­дца рва­лись навс­тре­чу друг к дру­гу все­ми си­лами, тень по­гас­ших звезд прев­ра­тилась в теп­лый до­маш­ний вол­ну­ющий ве­тер, два ожи­дания сли­лись в зву­ки счастья, ко­торое влюб­ленные всег­да на­зыва­ли онеж­ским, ведь Онеж­ское озе­ро — ро­дина Се­режи, его меч­та о свет­лой чис­той люб­ви на­конец-то сбы­лась! Сколь­ко фаль­ши­вых до­рог, не­нуж­ных встреч ве­дет к нас­то­яще­му!

— Всё, ни­каких раз­лук! — шеп­та­ла счас­тли­вая Ле­нуш­ка, це­луя ру­ки Сер­гея.-Ни­ког­да! На­конец-то ты мой, единс­твен­ный, же­лан­ный, неж­ный, бо­жес­твен­ный Се­режень­ка!

Она ус­ну­ла на его ле­вом пле­че, вь­югой во­лос зас­ло­нив Се­реже вид в ок­но и весь мир был для не­го сей­час в этой вь­юге. Ле­на ле­жала без­за­бот­ная, счас­тли­вая, онеж­ская, от­дав дав­ным дав­но Се­реже сер­дце, те­ло и ду­шу.

Ли­лись Се­режи­ны сле­зы счастья, он их не стес­нялся, взвол­но­ван­ное сер­дце выс­ту­кива­ло ро­манс их люб­ви. Дол­гождан­ное счастье пол­ностью рас­сла­било его, прев­ра­тив в ре­бен­ка, на­ив­но гля­дяще­го в эту ночь в жес­то­кую жизнь и ти­хую сла­ву нез­ри­мых по­бед, на ми­ровые ве­сы со злом, ко­торые бу­дут ка­чать­ся, по­ка су­щес­тву­ет Все­лен­ная.

Рас­свет об­ли­зывал го­род, его пос­ланцы — све­тонос­цы рев­нос­тно за­бира­лись под кро­вать, бе­жали по рас­ки­дан­ной одеж­де на по­лу, по хо­лод­но­му ужи­ну, смя­тому по­лотен­цу, упав­шим чаш­кам из-под ко­фе, по неж­ности, ко­торой на­пол­ни­лась ком­на­та за эту ночь.

Гос­по­ди! Так бы ле­жать и не вста­вать ни­ког­да, толь­ко лю­бить, лю­бить и лю­бить! Неж­ность бес­ко­неч­на, неж­ность лю­бимых бес­ко­неч­на в мил­ли­оны раз!!! Ра­дуги снов влюб­ленных — это ред­чай­ший жем­чуг нас­то­яще­го чувс­тва!

Что же та­кое лю­бовь? Боль­шей частью пе­реп­ле­тена с оди­ночес­твом, прев­ра­щени­ем влюб­ленных в его Ве­личес­тво Ожи­дание, в бес­сонные но­чи и дни, фан­та­зии о ско­рой встре­че, вы­бега­ние из ухо­дяще­го ва­гона в пос­леднюю се­кун­ду, ког­да нуж­но у­ез­жать и ос­тать­ся, ос­тать­ся в этой бе­зум­ной Стра­не Чувств, рев­ности, за­бытьи, в ше­поте те­лефон­ных про­водов, сго­ра­ющих от ус­лы­шан­но­го в мо­роз­ном дре­мучем ле­су — этих нез­ри­мых сви­дете­лей люб­ви! Лю­бовь это всег­да на­дор­ванное сер­дце, все рав­но, от ра­дос­ти или раз­лу­ки, стол­кно­вение и неж­ность двух ан­ге­лов лю­бимых сер­дец, сло­ман­ные стре­лы страс­тных снов, встре­чи на чер­да­ке и на сне­гу, на го­лой зем­ле в рев­ни­вой тра­ве, в шур­ша­щих кус­тах, в ста­рых листь­ях, в та­ющих об­ла­ках и вь­юги, вь­юги, вь­юги встреч!

Да бу­дет свет, да бу­дет Лю­бовь, как Сол­нце и Лу­на, луч­шее в на­ших ду­шах свя­зано с лю­бовью, с лас­кой рук на ус­та­лых пле­чах, не­весо­мость лю­бимой го­ловуш­ки на пле­че во сне, дро­жание губ на рас­све­те!

Ра­зуда­лые го­ды, дра­ки, си­няки, вы­битые стек­ла, ми­лиция, пь­янс­тво, жес­то­кое из­би­ение со­пер­ни­ков — это Лю­бовь!

Дра­ма не­бес в не­пони­мании то­го, что лю­бимые не дол­жны раз­лу­чать­ся, как день и ночь, как ро­са вхо­дит в лу­чи сол­нца без ог­лядки, так лю­бовь не дол­жна знать пре­пятс­твий, а они, эти труд­ности, ес­ли не из­де­ватель­ства над сер­дца­ми, гу­бят ду­ши, и толь­ко кто лю­бит силь­но, бе­зог­лядно и са­мо­от­вержен­но, тот зас­лу­жива­ет люб­ви, все ос­таль­ное — прит­ворс­тво, ложь и заб­ве­ние в ве­ках!

Тра­гедия лю­дей, не лю­бящих друг дру­га при сов­мес­тной жиз­ни — в тру­сос­ти, в бо­яз­ни на­чать все сна­чала, бо­язнь оди­ночес­тва.

Там, где не­боль­шой об­ман, там кон­ча­ет­ся и не­боль­шая лю­бовь.

Ви­но встреч Се­режи и Еле­ны — это онеж­ская вол­на, спи­раль ра­дуг, ухо­дящих в не­бо, трон из жем­чу­га на дне Онеж­ско­го озе­ра, чай­ки, бе­лыми брыз­га­ми ук­ра­ша­ющие воз­дух, но­чи и дни, сот­канные из слов:

«Ты мой?» -«Твой!» — «А ты моя?» -«Твоя, лю­бимый Се­режень­ка!»

Жес­то­кость рас­све­та рас­се­ива­ет ра­дость но­чи. Сер­гей ду­мал о жиз­ни, о лю­бимой, ко­торая еще не прос­ну­лась, о ее сла­бом сер­дце, ко­торое нель­зя вол­но­вать, род­ная, она да­же не до­гады­ва­ет­ся, что ему приш­лось пе­режить за эти го­ды… И сла­ва Бо­гу, ес­ли он есть…

Кур­сы спец­служб за гра­ницей — это не сов­ко­вый по­лигон с пь­яны­ми инс­трук­то­рами, у ко­торых же­лания толь­ко ни­же по­яса, да как что про­дать с во­ен­но­го скла­да.

— Ми­лый, ау! — прер­ва­ла мыс­ли Сер­гея си­яющая рас­све­том лю­бимая. Он при­об­нял Еле­нуш­ку, по­цело­вал ее го­лод­ные гу­бы, все де­ла к чер­тям со­бачь­им, есть толь­ко мы, ес­ли бы бы­ли на ули­це, снег точ­но бы рас­ста­ял в ок­ру­ге!

Лю­бовь- это ко­локол, стронь ле­гонеч­ко сер­дечко, заз­ве­нит,

встре­пенет спя­щую трой­ку, а в это вре­мя ко­локол нас­то­ящий за­бил в цер­кви «Не­ча­ян­ная ра­дость».

Про­лете­ло нес­коль­ко дней, пь­яных от ра­дос­ти, кон­чи­лись от-

гу­лы, ко­торые Еле­на на­копи­ла за осень.

Заз­во­нил те­лефон, спро­сили Сер­гея, раз­го­вор был о «су­пер-

но­вом» те­леви­зоре, раз­го­вор был ус­ловный, наз­на­чили встре­чу у мет­ро ВДНХ.

— Прос­ти, Ле­нуш, вер­нусь, ду­маю, поз­дно­вато, де­ло сроч­ное, при­готовь ужин и спи, я те­бя раз­бу­жу, лад­но, ес­ли ты не про­тив? — пы­тал­ся от­шу­тить­ся Сер­гей, взды­хая о быс­тро про­летев­ших онеж­ской чай­кой днях, нет, по­ра с этим кон­чать, ка­кая это жизнь, веч­ная раз­лу­ка!

Рас­ста­вались дол­го и бес­стыд­но. Кто га­дал — ду­мал, что Сер-

гей ночью уже бу­дет в Пи­тере, та­кова жизнь!

Мос­ков­ский вок­зал, трам­вай по Ли­гов­ке в сто­рону Об­водно­го ка­нала, вши­вая ком­му­нал­ка, вот те­бе и спец­за­дание, ё-маё!

Со­седям пред­ста­вил­ся при­ез­жим пи­сате­лем и бар­дом, мол,

со­чиняю, поб­ли­же к на­род­ной жиз­ни хо­чет­ся. Лад­но, хрен с ним, не до это­го! Как по­доб­рать­ся к Зам­ку (кли­куха же, на­до ска­зать),где клю­чик зо­лотой?

За­мок — ма­фи­ози дей­стви­тель­но был под зам­ком, за ним шла сла­ва по все­му ми­ру, а не толь­ко по Ру­си — ма­туш­ке.

Зло­радс­тво­вал, уз­нав, что Коб­чак во Фран­ции, ме­шал ему раз­вернуть­ся в об­ласти, судь­ба вы­боров — то­же За­мок, вез­де бы­ли его лю­ди, осо­бен­но сре­ди За­коно­датель­но­го соб­ра­ния, бли­зит­ся трех­сотле­тие Санкт — Пе­тер­бурга, и здесь За­мок уже рас­ста­вил свои кап­ка­ны. Тут еще убий­ство На­ровой­то­вой! Пос­пе­шили, де­нег ма­ло, квар­тир, де­вочек, Ка­нар вся­ких!

Пос­ты За­мок всег­да за­нимал за­мом и толь­ко за­мом, мень­ше на ви­ду, ждал и ждет мо­мен­та, чтоб сра­зу всю власть, да с Эр­ми­таж­но­го бал­ко­на пок­ра­совать­ся на Двор­цо­вую, на быд­ло свое пос­мотреть, ина­че он на­род и не на­зывал про се­бя.

За­тея с па­дени­ем руб­ля — то­же его изоб­ре­тение, ре­бят­ки в Мос­кве по­ка чу­хались, он баб­ки сде­лал, приб­ли­жен­ные пре­зиден­та его идею не по­няли, ну он и вклю­чил ма­шину на пол­ный обо­рот!

По при­роде сво­ей За­мок был охот­ник, но… за людь­ми. Нра­вилось ему вно­сить в Пи­тер бес­по­рядок! Хоб­би? Да, и ещё ка­кое! При­чина не­навис­ти к лю­дям — его по­ловое бес­си­лие! «Им­по­тент! Им­по­тент! — кри­чали его же­ны, лю­бов­ни­цы, да­же де­воч­ки по вы­зову и те ухо­дили с ух­мылкой, бы­вало, что ух­мылка сто­ила им жиз­ни.

Ве­рил За­мок в ме­дици­ну, что вот, на­конец-то при­дума­ют средс­тво и бу­дет он пол­но­цен­ным граж­да­нином пол­но­цен­ной стра­ны.

Сер­гей шел по Нев­ско­му прос­пекту с ги­тарой, приг­ля­дыва­ясь к «теп­лой» и «хо­лод­ной» тру­бе — это пе­рехо­ды под Нев­ским нап­ро­тив Гос­тинки.

Гар­мо­нис­ты, тру­бачи, тан­цо­ры, пев­цы, выб­ро­шен­ные ком­мерчес­ким вре­менем на ули­цу, нын­че не ка­жут но­са — мо­роз под пят­надцать со сквоз­нячком с Не­вы! Пах­ло ту­але­том, сы­ростью, бом­жи дра­ку за­те­яли из-за мес­та для поп­ро­шай­ничья, на них ник­то вни­мания не об­ра­щал, да­же ми­лиция — толь­ко кло­пов не хва­тало в ка­бине­тах!

Ну лад­но, сум­ку на ас­фальт, ги­тара рас­чехле­на, нач­нем с «Аф­га­на», сум­ка заз­ве­нела ме­лочью, иног­да ка­кая-то бу­маж­ка при­летит, мо­лодежь об­ку­рен­ная смот­рит по­лусу­машед­ши­ми рав­но­душ­ны­ми гла­зами, идет тор­говля нар­ко­той, вот один из «ра­душ­ных» зри­телей бро­сил в сум­ку шприц с ос­татком до­зы, злоб­но за­хохо­тал и за­лез пь­яной под­ружке под юб­ку гряз­ной ис­ко­лотой та­ту­иров­кой ру­кой.

Под это му­зыкаль­но-бле­вот­ное шоу и по­дошел к Се­реге ни­зень­кий му­жичок в ши­кар­ной оде­жон­ке, с бе­га­ющи­ми мас­ля­ными ша­рами-гла­зами, с кей­сом в ру­ках.

— Это те­бе на ча­ёк-с! — про­курен­ным го­лосом про­сипел тол­стя­чок.

— Не стой здесь, прос­ту­дишь­ся!

Сер­гей гля­нул в сум­ку. Вот это да! Сто зе­леных! Ни фи­га се­бе!

— Эй, эй! Пос­той­те! — зак­ри­чал вслед та­юще­му в пи­тер­ском та­бач­ном ды­му доб­ро­дете­лю Сер­гей. Дог­нал тол­стя­ка и вру­чил ему свои ча­сы «Мон­та­на».

— А это Вам на па­мять от ме­ня Прав­да, нем­но­го ба­рах­лят, му­зыку го­ня­ют, ког­да взду­ма­ют, а так ни­чего еще, по­живут! Окей?

— Окей! — про­мычал тол­стяк и нап­ра­вил­ся на­верх из пе­рехо­да к Гос­тинно­му Дво­ру.

— Жи­вут же лю­ди! — ду­мал про се­бя Се­рега по до­роге до­мой.- Тут па­шешь, при­киды­ва­ешь­ся хрен зна­ет кем, а ка­кие-то зе­лены­ми бро­са­ют­ся! Ро­дина моя! Ты сош­ла с ума! — вспом­ни­лись сло­ва уби­того Таль­ко­ва.

За­чем я про­дол­жаю иг­рать в шпи­онов, ло­вить вся­кую шваль зем­ную, ког­да за эти же гро­ши в Гос­тинке мож­но ох­ранни­ком про­гулять­ся с ут­ра до ве­чера по ко­ридо­рам, с ба­бами по­бала­кать, тор­говля, пре­зен­та­ции, зна­мени­тос­ти там раз­ные, сти­хи бы им по­читы­вал, по поп­ке пог­ла­живая оче­ред­ную ба­бель, как бы­вало по мо­лодос­ти, в «Ас­то­рию» в ка­бак схо-дить, стрип­ти­зом глаз­ки ожи­вить. От ус­та­лос­ти зав­сегда в че­лове­ке пе­щер­ное про­буж­да­ет­ся, зверье мы — прос­то в пид­жа­ках да в юб­ках!

Ро­дина! Чья ты и что ты те­перь? Сколь­ко те­бя р… бу­дут ста-

вить? А? От­терпишь­ся, ляг­нешь ко­пытом, ус­по­ко­ишь­ся и по но­вой уже дру­гим за под­став­ля­ешь! А сы­ны твои и доч­ки-ма­тери? А ве­тера­ны? За что в вой­ны все по­лег­ло столь­ко на­роду? А сей­час? Отс­трел де­пута­тов, пред­при­нима­телей, друг дру­га! Таль­ко­ва уб­ра­ли и кон­цы в во­ду! Бер­муд­ский тре­уголь­ник- «Юби­лей­ный», Князь-Вла­димир­ский со­бо и суд на Сь­ез­жин­ской — от­вет на пес­ни Иго­ря! По­хоро­нили, а вер­нее, спря­тали за ко­лум­ба­ри­ем на Ва­гань­ков­ском клад­би­ще вмес­те со Ль­вом Яши­ным, мо­гилы гро­мят, ДО­КОЛЕ???

Цер­ковь? Сер­гей по мо­лодос­ти был ос­но­вате­лем и пред­се­дате­лем пра­вос­лавной об­щи­ны го­рода Вы­тег­ра Во­логод­ской об­ласти, при­ез­жал в го­род N про­сить бла­гос­ло­вения на от­кры­тие об­щи­ны, а ба­тюш­ка в со­боре и гу­торит ему: «Да­вай бу­маж­ку!» — «Ка­кую?» — не вру­бил­ся Сер­гей. По­том до­гадал­ся, вы­тащил пос­ледний смя­тый тро­як.-«Ма­ло да­ешь!» — ска­занул свя­тоша и не по­вер­нувшись к Сер­гею, пок­рестил ку­да-то в сто­рону. Вы­шел Се­режа оша­лев­ший во двор, за­думал­ся, стал приг­ля­дывать­ся к от­цам в бы­ту, да и к пи­сате­лям то­же, эх ма, и там всё не так, как на­до, Во­лодя Вы­соц­кий это от­ме­тил в пес­не, дос­та­ли, вид­но, му­жика! Не­уж­то и в цер­кви есть про­ходим­цы? Со вре­менем убе­дил­ся в сво­их до­гад­ках, да еще как! И ворьё, и жульё, и сту­качес­тво. Что-то здесь не то­го!

— Рос­сия, Русь, хра­ни се­бя, хра­ни- про­пел Руб­цов, за­душен­ный в Во­лог­де в кре­щен­ские мо­розы, а так и хо­чет­ся по­думать:” Хо­рони!» Ко­па­ют Ро­дине яму, ох и глу­бокую, сколь­ко еще от­пе­ваний не­вин­но уби­ен­ных ждет?

Рос­сия- как дой­ная ко­рова, уже и до­ить-то не­чего, а на­род жи­вет, пь­ет, ве­рит в чер­ное бу­дущее, кто хо­чет ра­ботать, тех на при­цел, на кор­ню ду­ши ру­бят, В Пи­тере аж пять Со­юзов пи­сате­лей, всту­пишь в один, ос­таль­ные ска­жут- это Враг! Скуч­но, ре­бята, скуч­но и мер­зко!

Клас­си­ков, пи­сате­лей се­реб­рянно­го ве­ка пе­реко­пали сни­зу до­вер­ху, кто где каш­ля­нул, кто с кем спал, кто со свеч­кой сто­ял, — до­рогие ли­тера­торы все зна­ют, это их хлеб, в кус­тах-квар­ти­рах тру­ды пи­шут ве­ликие, бес­смертные, да на­род наш не до кон­ца оде­билен, не бе­рет кни­жон­ки в лав­ках, чу­ет, вид­но, на­род-то?

Вот так Се­режа рас­суждал за ужи­ном в ть­му-та­ракан­ной квар­ти­ре. За стен­кой со­сед тра­хал со­сед­ку, за­чем толь­ко стен­ки, все до ме­лочей слыш­но, как в ки­но си­дишь, все ком­му­наль­ное, об­щее- он ее и Се­реге пред­ла­гал на ночь за пол­литру. Эфи­опия ка­кая-то, не стра­на! Еще бы бой ба­раба­нов и джун­гли за ок­ном, ни­какой раз­ни­цы, а ведь это центр аж са­мого Пе­тер­бурга! Ли­гов­ка! Мет­ро”Ли­гов­ская» — Эль­до­радо для бом­жей, прос­ти­туток, су­тене­ров, брат­вы, пе­хоты и ма­фии! Не мет­ро-ка-кая-то су­ка под­за­бор­ная! Тут мо­жещь ли­цез­реть бо­евые ис­кусс­тва, пь­яную за­тас­канную ба­бу в ле­тах без тру­сов с зад­ранной юб­кой, маль­чи­ка, жду­щего, ког­да дя­день­ки кон­чат пить пи­во, что­бы взять пус­тую та­ру.

Да­моч­ки в ларь­ках меч­та­ют о прин­цах, ма­ло кто из них не из­ме­ня­ет сво­им мужь­ям, все пе­ревер­ну­лось, мужья до­ма си­дят, ба­бы за му­жиков вка­лыва­ют, ви­дите ли, не­удоб­но с га­зета­ми сто­ять в пе­рехо­дах, у не­го же выс­шее об­ра­зова­ние, бе­лая кость, так ска­зать, да толь­ко ку­шать хо­чет­ся всег­да, так что му­жинек и не спра­шивай, что твоя раз­лю­без­ная пах­нет чу­жим му­жиком!

Сер­гей поз­на­комил­ся с со­седом, Ни­кола­ем Сер­ге­еви­чем, он без ног уже шесть лет, по­терял их по ви­не вра­чей, нуж­но бы­ло паль­цы от­ре­зать, вре­мя про­зева­ли, вот и от­тя­пали вы­ше ко­лена, так как пош­ло за­раже­ние. Же­на его Та­исия- ин­ва­лид вто­рой груп­пы, но­ги раз­ду­ло, как брев­на, нер­вы ни к чер­ту, чет­вертый этаж без лиф­та, квар­ти­ры не да­ют от­дель­ной, вот ин­ва­лиды друг за друж­кой и смот­рят, ин­те­рес­ная стра­на!

Ком­му­нал­ка за­топ­ле­на бы­ла шесть раз, всем пле­вать, смот­ри, Се­рега, гни­ет Русь- го­вари­вал Сер­ге­евич.

Раз­го­вори­лись как-то ве­чер­ком за пив­ком, за ги­тарой.

— Слышь, Се­рый, — го­ворит Сер­ге­евич.- Чи­тал тут на днях прес­су, фа­милия зна­комая встре­лась, не­уж­то эта су­ка во власть про­лез­ла, про­хин­дей пер­во­го сор­та, по мо­лодос­ти си­жива­ли мы с ним в Ар­хангель­ской гу­бер­нии на ле­сопо­вале, вмес­те и от­ки­нулись по ха­там. Ой, су­чара, сту­качок неп­ро­учен­ный! Ты смот­ри, де­пута­там-то как по­мога­ет и все од­ни и те же каж­дый раз! Толь­ко сда­ет­ся мне, не слу­чай­но все это. Сер­гу­ня, ты па­рень гра­мот­ный, во­но пес­ни по­ешь, да на фо­не Чеч­ни ка­жут, по­теле­виде­нию Рос­сии пел про Русь, те­бя-то не мо­гут, как Таль­ко­ва, ты-то то­же гу­сей драз­нишь, они, бра­тец ты мой, на это де­ло мас­те­ра, я-то знаю! Ты уж, Се­рый, по­ос­то­рож­нее, по­лас­ко­вее, да что я го­ворю, не огор­чай­ся — ты не тот, наш па­рень, рос­сий­ский! Так и да­вай! Да­вай-ка еще по од­ной, да за то. чтоб под этой су­кой зем­ля го­рела!

Вы­пили, раз­го­велись, на­до ска­зать. неп­ло­хо, про по­лити­ку, про баб по­гуто­рили, по­ка Та­исия на кух­не уп­равля­лась, по­хохо­тали о под­ви­гах сво­их по жен­ско­му по­лу.

— Дак я чё, Се­рый, — зах­ме­лел Сер­ге­евич.- дак я про эту су­ку, на зо­не он кси­ву ку­пил еще до от­кидня­ка, фа­милию сме­нил, под чу­жой жи­вет, ей Бо­гу, под чу­жой! И фо­то его на пер­вой стра­нице вмес­те с де­лега­ци­ей из Аме­рики! Во! Га­зета что, шлеп сни­мок и всё, а па­мять-то люд­ская, э- кхе- кхе, ее об пол не ра­зобь­ёшь с пол-обо­рота! Се­кёшь, Сер­гу­ха?

Се­рега и вправ­ду «сек», на­резал­ся вдра­бадан вод­ки с пи­вом, вот те­бе и раз­ведчик, так что-то смут­но ос­та­лось про му­жика с кси­вой в па­мяти пос­ле то­го ком­му­наль­но­го ве­чера.

Брат­ва са­ма по­ба­ива­лась Зам­ка, ник­то не знал, что бу­дет зав­тра выт­во­рять этот до­моро­щен­ный ан­глий­ский ба­рон с рос­сий­ским граж­данс­твом. Этот арис­тократ уже зап­ла­тил за ти­тул по­жиз­ненно­го членс­тва в Об­щес­тве вла­дель­цев по­мес­тий. За­мок уже учас­тво­вал в Ок­сфорд­ских свет­ских ра­утах, пи­вал ча­ёк в Бу­кин­гем­ском и Вес­тминстер­ских двор­цах, на ча­епи­тии при­сутс­тву­ет ко­роле­ва и премь­ер-ми­нистр. Трид-цать ты­сяч зе­леных — и вся проб­ле­ма!

Шот­ланд­ский ба­рон! За­мок был вне се­бя от счастья! По пь­ян­ке чуть не заг­нал по де­шев­ке крей­сер» Ав­ро­ра», уже все бу­маги бы­ли го­товы, но встре­пенул­ся в пос­ледний мо­мент, по­бо­ял­ся об­щес­твен­но­го мне­ния, хо­тя в од­ну ноч­ку мож­но бы­ло все про­вер­нуть, как с Саш­кой Пуш­ки­ным, по­ка на­род спал, на ло­шад­ку в са­ноч­ки и тю-тю!

Осо­бен­но пре­ус­пел За­мок по час­ти из­да­тель­ств. Имея свя­зи за гра­ницей, вы­пус­кал точ­ные дуб­ли на­ибо­лее по­пуляр­ных из­да­ний, ва­гона­ми их ти­ражи­ровал и про­давал по мень­шей це­не, чем ры­ноч­ная сто­имость, все бы­ло на ма­зи, об­ложки су­пер и так да­лее.

Не­угод­ных и не­сог­ласных прос­то отс­тре­ливал, лю­ди ис­че­зали че­рез час­тный морг, ус­тро­ен­ный Зам­ком под Пи­тером, так что пос­ло­вица:

«Ищи вет­ра в по­ле!» по Зам­ку пе­ре­име­нова­лась в «Ищи тру­пы в по­ле!», чем он был прем­но­го до­волен, час­то на­певая про се­бя эту по­гово­роч­ку.

Лю­бил За­мок в цер­квуш­ки за­хажи­вать раз­ных ис­по­веда­ний, лю­бопыт­но бы­ло ему всё, за­упо­кой­ные све­чи всег­да ста­вил пос­ле оче­ред­ной «Не­дель­ки» и за­казы­вал по­мина­ние го­довое, бак­сов не жа­лел на эти де­ла, крест но­сил тя­желый, зо­лотой, с ко­люч­ка­ми по кра­ям, с гра­виров­кой «Мно­гая ле­та!», мит­ро­поли­та бла­гос­ло­вение при­нял на бла­гот­во­ритель­ные де­ла, да его нет уже дав­но, и уход его пок­рыт тай­ной, прок­лял его вид­но, он на том све­те, нес­по­кой­но Зам­ку пос­леднее вре­мя, флаж­ки крас­ные чу­ет, об­ла­ву на не­го, пос­ледние убий­ства Фа­неви­ча, На­ровой­то­вой и дру­гих чуть не вы­дали его с пот­ро­хами.

На по­хоро­нах На­ровой­то­вой на Ни­коль­ском клад­би­ще Лав­ры крест у не­го с це­поч­ки со­шел и в тру­сах зас­трял, ис­ко­лол всё мес­то блуд­ное, а дос­та­вать не­удоб­няк, паль­то длин­ное, но­ворус­ское. Га­лоч­ке царс­тво не­бес­ное! С ха­рак­те­ром бы­ла ба­ба, да ме­шала мно­го! Тут еще этот «Ан­тикри­миналь­ный ко­митет» с Ки­вули­ным, шер­стить ста­ли всех, свя­зи ко­пать, ге­беш­ни­ки гре­бан­ные! Сколь­ко­их кор­мил и МВД, все ма­ло!

Се­рега мо­тал­ся по шко­лам, во­ин­ским час­тям, пре­зен­та­ци­ям, ка­баки и ка­бач­ки, ноч­ные клу­бы, слу­чай­ные квар­ти­ры у ста­рых и «но­вых» рус­ких. Ги­тара ки­пела, рвут­ся стру­ны и ду­ша, а вый­ти на Зам­ка не уда­ет­ся, где он, кто он?

Судь­ба вы­вела его на мо­гилу Вик­то­ра Цоя на Бо­гос­лов­ском

клад­би­ще, спел ре­бятам- пок­лонни­кам Вик­то­ра свою пес­ню па­мяти Цоя:

Из ко­чега­рок вы­ходят пев­цы

и по­гиба­ют, дож­давшись цве­тов,

вновь улыб­ну­лись вок­руг под­ле­цы,

звез­дой об­ма­нув на­ших от­цов.

В топ­ке сер­дечной рож­да­лась стро­ка,

в топ­ке сер­дечной боль жиз­ненных мук,

толь­ко дев­чонки свя­тая ру­ка

в топ­ке вол­ну­ет уг­ли раз­лук.

Всю жизнь дол­бим ду­ши во ль­ду,

нер­вы, как ис­кры, сго­ра­ют дот­ла,

из ко­чега­рок ду­шев­ных уй­ду,

ес­ли до сер­дца ус­пе­ет иг­ла.

Че­рез до­рогу от Цоя мет­ров трид­цать вглубь клад­би­ща по­хоро­нена нес­коль­ко лет на­зад пле­мян­ни­ца Клю­ева, дочь его бра­та Пет­ра — Го­лубо­ва. Сер­гей сам и нёс её гроб, то есть пе­ред­нее ос­но­вание гро­ба на го­лове, так как прой­ти меж­ду мо­гила­ми бы­ло зат­рудни­тель­но, впил­ся гвоздь от гро­ба в го­лову Сер­гею, ос­тался шрам-па­мять от те­туш­ки, а еще Сер­гей счи­та­ет­ся по­эту Клю­еву вну­чатым пле­мян­ни­ком, ес­ли ве­рить ба­буш­ке Ве­ре, ко­торая ро­дом из Ще­кино Вы­тегор­ско­го рай­она, ви­дела Оне­го на бе­регу Ту­дозе­ра, ее опи­сание сов­па­ло с фо­тог­ра­фи­ей Клю­ева в те го­ды, о том гуторил и На­сон­ков Во­лодя, род­ня сес­тре Клю­ева- Рас­ще­пери­ной, а Се­рега- род­ня На­сон­ко­вым, в-об­щем, седь­мая во­да на ки­селе, а всеж при­ят­но.

В ком­па­нию, зас­лы­шав пес­ню, под­сел ста­ричок-бом­жа­чок, оп­ро­кинул пред­ло­жен­ную рю­маш­ку за Цоя, за­нюхал ру­кавом, хо­тя за­кусон имел­ся на га­зете, ле­жав­шей на зем­ле и слу­жащей сто­лом. Ру­ки у ста­рич­ка — об­рубки — ру­кави­цы, та­ким ро­дил­ся, ин­ва­лид, кор­мя­щий­ся на клад­би­ще, а по теп­лой по­годуш­ке и но­чу­ющий здесь.

— Се­ма-«Ви­дак» — пред­ста­вил­ся он.- По­видал я, зна­чит, не­мало, по- бро­дил-по­куро­лесил, сын­ки мои, ра­бы божьи, по све­ту, и хо­роше­го, и па­дали нас­мотрел­ся, сы­той по гор­ло обе­щань­ями, а где прав­да, ко­ли собс­твен­ную квар­ти­ру мо­гу толь­ко с ули­цы наб­лю­дать, дер­ну­ло же ме­ня пос­ле смер­ти ста­рухи мо­ей по­дать на раз­мен, чтоб пла­тить мень­ше по кварт­пла­те, до­рого­вато пла­тить за двух­комнат­ную, так вот те­перь в спаль­ном меш­ке по под­ва­лам-чер­да­кам у Мос­ков­ско­го вок­за­ла оши­ва­юсь!

Не пей­те, ре­бята, ум про­пить- ума не на­до боль­шо­го, а вот по­том пох­мелье, все рав­но что сей­час Русь на­ша браж­ки на­пилась, на ко­лен­ках сто­ит, да Вы не шиб­ко слу­шай­те, у ме­ня ж выс­шее об­ра­зова­ние, вот ви­дите, ка­кой уче­ный быв­ше­го СЭ­СЭР пе­ред Ва­ми? А та­ких до ед­ре­ни ма­тери и в Пи­тере, и по стра­не! Ва­гоны умов! А тол­ку? Вот ты, па­ренек, с ги­тарой по­ешь ум­но, по де­лу, а где толк, из­ме­нения-пе­реме­ны, так ска­зать, для улуч­ше­ния жиз­ни прос­то­го на­рода? Тут, брат­цы, под­пил я не-мно­го в прош­лую ночь, бо­гато­го хо­рони­ли, да и зас­нул на вет­ках ело­вых на его мо­гиле све­жей. Сла­ва Бо­гу, мо­роз ме­ня по­жалел, не шиб­кий был, всё, ка­жись, це­ло. Так вот, ле­жу это я, брат­цы, а близ­кую от ме­ня мо­гилу -то раз­ры­ва­ют удаль­цы в ко­жан­ках, да всё мол­ча, ка­кой-то ме­шок су­нули в мо­гил­ку нег­лу­боко и сно­ва за­рыва­ют. А я-то, греш­ным де­лом, в шта­ны ма­лене, жду, не ше­лох­нусь, ну, ду­маю, Си­ма, клад при­валил те­бе, де­нег, вид­но, ку­ча! Дож­дался, по­ка мо­лод­цы но­ги сде­лали и ну рыть куль­тя­пами, как эк­ска­вато­ром, не смот­ри, что они как ру­кави­цы, де­ло зна­ют, и по ба­бам то­же мо­гут, кхе-кхе, с до­роги не собь­ют­ся, ес­ли на­до!

Ме­шок-то вы­дер­нул, а из не­го мя­со, ду­мал- ко­ровье, а тут пол­го­ловы дев­чо­ночьи с во­лоси­ками, ша­бат­нулся я и оне­мел, не знаю, ку­да и бе­жать, дёр­нул с ду­ру по­чатую бу­тыл­ку и при­зас­нул не­дале­че, вро­де как сон это и всё та­кое… Ан нет, встре­пенул­ся не­дав­но от пе­сен Ва­ших и вот Вам и го­ворю, там она по­лёжи­ва­ет, дев­чо­ноч­ка-то, ре­бятиш­ки Вы мои…

Ре­бята, кро­ме Се­реги, дер­ну­ли, буд­то ме­телью сду­ло. Сер­гей с Си­мой схо­дил, пос­мотрел, факт, зна­чит, ну и на про­ход­ную в мен­ту­ру зво­нить, так, мол и так, вы­ез­жай­те.

— Н-да, толь­ко это­го мне не хва­тало! — ду­мал он, ро­ясь в кар­ма­нах в по­ис­ках удос­то­вере­ния ФСБ.- Зас­ве­тить­ся в са­мом на­чале опе­рации, вся эта бар­довщи­на к чер­ту тог­да по­летит! Да ну их! На­до ли­нять! — И Се­рега, ос­та­вив Си­му у оша­рашен­но­го сто­рожа, поб­рел, яко­бы в ту­алет, а сам на трол­лей­бус­ную ос­та­нов­ку в сторону Фин­лянд­ско­го вок­за­ла, про­шел од­ну ос­та­нов­ку пеш­ком, что­бы не тор­мозну­ли воз­ле клад­би­ща.

В «Кри­миналь­ном вес­тни­ке» Во­лодя Тес­пер­стов, друг Сер­гея по Есе­нин­ско-Клю­ев­ским де­лам, дал ста­тей­ку о про­ис­шедшем, мол, мань­як оче­ред­ной в гра­де Пет­ра, си­дите все по до­мам, то­вари­щи.

Дев­чонку, яс­ное де­ло, ник­то не ис­кал. На па­нихи­де по не­вин­но уби­ен­ной в тол­пе в све­те све­чи мель­кну­ли зна­комые Сер­гею гла­за- ша­ры мас­лянные и тут же ис­па­рились. Сер­гей обыс­кался по хра­му, хрен, ни­кого! По­каза­лось, что ли?

Ут­ром ле­ниво Сер­гей прос­матри­вал пи­тер­скую прес­су. Ба! Это ещё что? Обь­яв­ле­ние гла­сило: «Ус­лу­ги час­тно­го мор­га, рас­ценки удоб­ные». Ка­ково? А? Кто ж та­кую ли­цен­зию вы­дал? При­еха­ла Русь- ма­туш­ка! И да­же пред­ло­жение о кре­мации, час от ча­су не лег­че!

Биз­нес на всем! Всё на про­дажу! Жизнь, смерть- всё на ве­сах рын­ка! И где это всё? В Пе­соч­ном под Пи­тером, хоть не в гли­няном! В пе­соч­ке, зна­чит, рас­кудри твою! На­до про­щупать этих мо­лод­цов! Кон­цертик за­катить до­маш­ний, что ли? Та­ган­ку с по­ручи­ком Га­лици­ным впри­дачу! Неп­ростая же пуб­ли­ка всё это за­те­яла!

Сер­гей вы­яс­нил, бу­дут ли они ещё обь­яв­ле­ния да­вать и дал в сле­ду­ющем но­мере га­зеты своё о до­маш­них кон­цертах, мол, пою под за­каз и так да­лее, всем зво­нив­шим от­ка­зывал, ссы­ла­ясь, что мно­го ра­боты, ждал звон­ка от мор­говщи­ков с кре­матор­щи­ками, так как обь­яв­ле­ния сто­яли во всех но­мерах га­зет ря­дом.

Звяк­ну­ли че­рез па­ру не­дель, зас­ку­чала пе­хота, вид­но.

— Ты, чтоль, трын­ка­ешь кон­церты? — пь­яный гру­бый го­лос спро­сил Се­регу.- Ну чё, бе­ри бан­ду­ру свою и дуй к нам с Фин­лянд­ско­го аль с Удел­ки, нам всё рав­но, скуч­но нам, де­воч­ки жи­вой му­зыки хо­тят, ты как, на сто зе­лени в ночь го­тов или цел­ку из се­бя бу­дешь стро­ить? Ну, ла­ды, впе­рёд и с пес­ня­ми, те­бя встре­нут в двад­цать ча­сов в Пе­соч­ном на плат­форме. Мы в чём? Те­бя с ги­тарой уз­на­ем, твое де­ло мы­кать своё! До встре­чи, род­ной!

Сер­гей при­нял фэ­эс­бешно­го ан­ти­ал­ко­голи­на, сли­воч­но­го мас­ла на грудь грамм сто и от­пра­вил­ся на по­ис­ки прик­лю­чений на свою го­лову, не поз­во­нив о том, что по­ехал, на­чаль­ству, эх, са­мо­уве­рен­ность!!!

Тут не то, что Зам­ка, свою го­лов­ку убе­речь на­до! Опыт уже был, спа­сали за­нятия в шко­ле Джет Кун До за гра­ницей, а то бы дав­но уже — ха­на! На­чаль­ству на Ли­тей­ном уже не ве­рилось в Се­реги­ну за­тею с ги­тарой, да зна­ли, па­рень с моз­га­ми, не дол­жен дать ма­ху, да и по­пало ему, не дай Бог!

Мос­ков­ское ФСБ и Пи­тер­ское ус­тро­ило нег­ласное со­рев­но­вание: «Кто быс­трее Зам­ка вы­чис­лит? Ага, еще Олим­пи­аду по ро­зыс­ку прес­тупни­ков обь­явить? Кто боль­ше кил­ле­ров пой­ма­ет? На­летай, по­деше­вело!

Таль­ко­ва грох­ну­ли в дра­ке, ник­то ни­чего не зна­ет! Бра­во! Русь до­бива­ют при всех- ник­то ни­чего не ви­дит, пей, на­род и под­ти­рай пам­перса­ми од­но мес­то!

Пе­соч­ное. На плат­форме бри­тый му­жичок в ко­жан­ке встре­тил Се­регу и мол­ча по­вел к «Джи­пу».

Му­жичок пред­ста­вил­ся Ре­пой, стро­нул тач­ку, по­еха­ли в сто­рону Сер­то­лово к Бе­зымян­но­му ручью, тут и клад­би­ще, и до­рож­ка в лес, по не­му ми­нут двад­цать би­ли уже по­ряд­ком до­битую до­рогу, тут из жи­вого все киш­ки вы­падут, не то, что у жму­рика.

Вот по­каза­лась и «Келья» бла­годе­телей, н-да, дво­рец, да и толь­ко, за­бор мет­ра на че­тыре, во­рота ав­то­мати­чес­кие, это Ре­па на­жал на что-то над го­ловой око­ло пла­фона ав­то.

Вь­еха­ли, навс­тре­чу на­качен­ные «бы­ки», ов­чарки, всё честь по чес­ти, му­зон и так да­лее, но что-то тру­бы не ви­дать для сжи­гания тру­пов.

— Не бо­ись, Се­рый, вы­лазь, ра­ботен­ки те­бе до ут­ра с га­ком, ха-ха, де­воч­ки встре­ча­ют.

На крыль­це двор­ца сто­яла го­лая ле­ди в од­них туф­лях и смач­но ку­рила.

— Ма­дам! Му­зыка по­дана! — сле­безил Ре­па, под­ни­мая ка­пот «джи­па», дер­нул не­замет­но про­вод.- Цен­траль­ный! — со­об­ра­зил Сер­гей.

На сне­гу ва­лялись бу­тыл­ки из-под пи­ва, во­дяры, конь­яка. Для

пол­ной кар­ти­ны не хва­та­ет бом­жей с Ли­гов­ки, они бы быс­тро на­вели по­рядок.

— Ух ты, ка­кой хо­рошень­кий! — вскри­чала ма­дам, спус­ти­лась, по­качи­ва­ясь с крыль­ца и ки­нулась Се­реге на шею.-Се­год­ня ты мой ко­тик, за­неси свою ки­су в нор­ку, я за­мер­заю, ми­лый, кхе-кхе!

Вы­бора не бы­ло. Сер­гей пе­редал ги­тару Ре­пе и по­нес ба­рыш­ню в «келью», на­певая ей на уш­ко «Та­ган­ку».

Та­ким эс­кортом вся свя­тая тро­ица вва­лилась в гос­ти­ную. Ни фи­га се­бе! Все го­лые, на ди­ванах, на ков­рах, за сто­лом, на пос­те­лях, ко­торых бы­ло до чер­ти­ков!

— Ре­па! Ты- ге­ний! Да­вай его сю­да! — зак­ри­чал из даль­не­го уг­ла у ка­мина тол­стя­чок.- Я его в пе­рехо­де еще вы­чис­лил на Нев­ском, он са­мый и есть! Как те­бя, па­рень? Се­рега? Ну, да­вай, Се­рый, рас­по­лагай­ся, да брось ты эту ду­ру, не стес­няй­ся, тут по­нима­ешь, у нас юби­лей, му­жики из Тур­ции, из де­лега­ции, так что они по- рус­ски ни бель­ме­са, ни-ни!

А ча­сики -то твои хра­ню, иг­ра­ют дей­стви­тель­но ког­да хо­тят, ну что ж, по­дар­ки не об­сужда­ют!

Сер­гей, при­дя в се­бя, за­пел пос­ле ста грам­мов пес­ню свою про прос­ти­туток на Нев­ском прос­пекте:

На Нев­ском прох­ладно,

гу­ля­ют вов­сю прос­ти­тут­ки,

гу­ля­ют се­бе, ну и лад­но,

гу­ля­ют ко­торые сут­ки.

Ка­кие здесь пош­лые шут­ки,

о, как они все по­хожи,

гу­ляю двад­ца­тые сут­ки,

иду в двад­цать пер­вое ло­же.

Так бу­дет не­дол­го, я знаю,

пос­мотрит и ста­рость в окош­ко,

но все ж по­хожу я по маю,

сти­хи со­бирая в лу­кош­ко.

От­дам их сво­им прос­ти­тут­кам

за сло­во, за лас­ку, за ко­жу,

гу­ляю по пас­мурным сут­кам,

ме­няю каж­дый день ро­жу.

На Нев­ском прох­ладно, от­радно,

а рань­ше ле­тали здесь ут­ки.

ле­тали се­бе, ну и лад­но,

те­перь здесь мои прос­ти­тут­ки

— Бра­во, бис! — кри­чали кре­матор­щи­ки и де­воч­ки во гла­ве с про­чухав­шей­ся ма­дам Си, как она се­бя пред­ста­вила.

По­ка Се­рега за­кусы­вал пос­ле вто­рой рю­маш­ки, Си под­се­ла к не­му, как го­ворит­ся, не на пи­онер­ском рас­сто­янии, об­дав его до­роги­ми ду­хами, жа­ром пыш­ных гру­дей, на­качен­ных си­лико­ном, по­лез­ла к не­му в брю­ки, бес­стыд­но-дь­яволь­ски дер­гая за­мок на них.

— Т-ты- ты че­го это? — дер­нулся Сер­гей.- По­годи, я же толь­ко при­шел!

— Тут все толь­ко что приш­ли! Весь мир толь­ко что при­шёл, хи-хи-хи! Смот­ри, дру­гие уже при­еха­ли, смот­ри, как Нюр­ка раб­та­ет, класс, хо­чешь так же, а? Я здесь луч­шая дев­ка на весь га­рем па­пы!

— Г-г-га­рем? — Се­рега впал в прос­тра­цию.- И че­го Вы, здесь и жи­вете?

— Да, ми­лок, жи­вём и па­шем на кух­не, пи­рож­ки де­ла­ем, ф… там раз­ный и ещё…

— Эй, ма­лява! — крик­нул тол­стяк.- Ты там не силь­но ку­дах­тай! — Ночь впе­реди ещё, вы­пить мо­лод­цу при­неси на­шего, кро­ваво-бур­гунд­ско­го, до­маш­не­го!

Приг­ля­дел­ся Сер­гей к «тур­кам», ка­кие там тур­ки, они все рус­ские ро­жи, кол­хоз нас­то­ящий. Толь­ко стран­но, не го­ворят ни сло­ва во­об­ще.

Толь­ко: «А-а-а! О-о-о!», ког­да дев­ки пе­ре­усердству­ют.

Тол­стяк при­метил вни­матель­ный Се­регин взгляд.

— А ты не про­мах, ко­реш! — ска­зал он, на­ливая Се­реге из при­несён­ной Си бу­тыл­ки.- Не­мые они, бра­тан, по­могаю я им че­рез фонд ин­ва­лидов, кор­млю вот, обу­ваю, жал­ко си­роти­нушек, ну и ра­бота­ют у ме­ня нем­но­го, ты, бра­тан, на­пиши пес­ню про до­лю их, зап­ла­чу, бра­тан, не­ту си­луш­ки спо­кой­но на них смот­реть.- Тол­стяк вы­пучил на Се­регу гла­за- ну мас­ля­ные ва­лен­ки и толь­ко, и жут­кий ого­нек мель­кнул в них на мгно­ве-ние, но это­го ми­га Сер­гею бы­ло дос­та­точ­но- чу­дови­ще пе­ред ним, что-то здесь не то­го, ей Бо­гу, не то­го!

За­кусы­вая шаш­лы­ком, Сер­гей впер­вые в жиз­ни ощу­тил во рту что-то при­тор­ное, не по­хожее на шаш­лы­ки рын­ков Пи­тера, но доб­ро­совес­тно ел и пил, хме­лея и хме­лея, вид­но, ан­ти­ал­ко­голин был прос­ро­чен­ный, в гла­зах мут­не­ло, а Си на­поми­на­ет лю­бимую Еле­ну, где ты сей­час, в ро­зыс­ки по­дала на­вер­но, по­ка не звяк­нул из Пи­тера, что­бы ска­зать два

сло­ва: «Жив. Люб­лю».

— Грё­бан­ные спец­за­дания! — ду­мал про се­бя за­тума­нен­ный Сер­гей.

— На­до сроч­но бле­вануть ку­да-ни­будь!

— Э,э, Си, до­рогая, где у Вас здесь. ну ку­да ца­ри пеш­ком хо­дят?

— Пой­дём.- поз­ва­ла Си.

Дол­го шли по ка­ким-то ла­бирин­там, по бо­кам ков­ро­вых до­рожек сто­яли ста­ту­эт­ки, изоб­ра­жа­ющие эро­тичес­кие сце­ны. Сер­гей за­цепил ру­кавом што­ру на сте­не, не­понят­но, на сте­не и што­ра, из-за неё на миг по­каза­лась блес­тя­щая до­рогая руч­ка от ме­тал­ли­чес­кой две­ри и сов­ко­вые ко­довые зам­ки, сра­зу три на дверь.

Заш­ли в ту­алет вмес­те. Си жда­ла, по­ка Сер­гей бле­вал, су­нув паль­цы в рот, ста­ла прис­та­вать, не да­вая Сер­гею ра­зог­нуть­ся.

— Ну, Си, по­том, ви­дишь, от ме­ня не­сёт, на­до клы­ки по­чис­тить!

— Сер­гунь, ну ты как не свой! Я вся твоя, а ты, то­же мне, це­лоч­ку вы­комы­рива­ешь из се­бя!

Воз­вра­щались мед­ленней, Сер­гей тор­мознул Си око­ло што­ры, при­жал Си к сте­не, при­кинув­шись пыл­ким влюб­лён­нным, ко­со изу­чая гла­зами при­от­кры­тые ру­кой зам­ки, их-то от­крыть не проб­ле­ма, так как по­вер­хнос­ти кно­пок не от­шли­фова­ны, как в по­рядоч­ных хит­рых пи­тер­ских тру­щобах.

Уда­ча! В зад­нем кар­ма­не уже оде­той Си джин­со­вой юб­ки клю­чик, мо­жет это от внут­ренне­го зам­ка? Ключ от­ра­ботан­ным дви­жени­ем пе­реко­чевал к Сер­гею.

Нап­ро­тив две­ри за уг­лом ока­залась и спаль­ня Си. Всё по­ка сла­ва

Бо­гу!

Тол­стяк встре­тил их при­щурен­ны­ми гла­зами. А ещё не­дав­но при Сер­гее пил, ню­хал вся­кую га­дость, вид­но, пыль пус­ка­ет.

— Ты как, здо­ров, ну, да­вай ещё по од­ной за уда­чу! — пред­ло­жил тол­стя­чок-бо­рови­чок.

— Да­вай, я на ха­ляву не про­тив! — пы­тал­ся от­шу­тить­ся Се­рега, чувс­твуя на се­бе на­пол­за­ющий тан­ком неп­ри­ят­ный взгляд «па­пы».

Под­да­ли ещё кро­ваво­го до­маш­не­го. Что-то и ви­но, как и не ви­но, с прив­ку­сом, что бле­вать опять бе­ги, но гра­дусы есть.

Так до се­ред­ки но­чи дли­лась вся эта ор­гия. Сер­гей пел, не­мые тра­хали де­вок. Иг­ра­ли в па­раво­зик, в бу­тылоч­ку, тол­стя­чок об­ли­вал всех шам­пан­ским.

— Жиз­ни, боль­ше жиз­ни! — кри­чал до­воль­ный па­па.- Ту, ту! Вот, Се­рый, ка­кая власть у ме­ня, ма­лень­кий я, а кру­чу кем и чем хо­чу! Пой­дёшь ко мне в прид­ворные пев­цы? Не оби­жу! Ви­жу- па­рень что на­до, хит­рый, ум­ный, силь­ный, с та­лан­том, а нас­чёт баб у те­бя так же, как и пи­шешь? Ой, врёшь, пе­рет­ра­хал, не­бось, пол-Пи­тера, а? Ну лад­но, при­выкай, по­живи па­ру день­ков, ра­ботён­ку ка­кую мне под­со­бишь, ко­ли не то­ропишь­ся в пе­реход петь, на пре­зен­та­ции по­ез­дишь, оде­ну, как че­лове­ка, с ба-боч­кой хо­дить бу­дешь, во фра­ке, фон ба­роном, все ба­бы Пи­тера твои, хо­чешь «джип», Ре­пу выгоню, ту­пой он, скуч­ный, дер­жу его за ку­лаки его, мас­тер-меж­ду­народ­ник по кик­боксин­гу, а так на хрен ну­жен!

Се­рега мол­чал, «глу­боко­мыс­ленно» об­ду­мывая пред­ло­жение, прит­во­ря­ясь пь­яным, ки­вал го­ловой, ох, не до­кивать­ся бы ею сов­сем! Тем­нит что-то па­пик, чувс­твую.

Прош­ло ещё па­ру ча­сов, уже рас­свет на­чал ды­рявить сла­бые што­ры на ок­нах, все ус­та­ли от ды­ма, от нар­ко­ты, па­раво­зиков, иг­ры в де­вят­ку, один толь­ко Се­рый дер­жался, раз­ва­лив­шись в крес­ле, хо­телось спать, но та­кое ки­но раз в жиз­ни, не знал Сер­гей, что нас­то­ящее ки­но ещё впе­реди, а он в нём в глав­ной ро­ли.

Си по­тяну­ла его к се­бе в спаль­ню, Сер­гей, чтоб не за­нимать­ся с ней лю­бовью, пред­ло­жил пе­ред сек­сом дер­нуть по рю­маш­ке, не­замет­но до­бавив в вин­цо кло­фели­на. Си, пы­та­ясь изоб­ра­зить из се­бя ещё не ис­поль­зо­ван­ный шлак, по­тихонь­ку за­сопе­ла с теп­лым, над­ры­вис­тым хра­пом.

Ну, что, за де­ло! При­от­крыл дверь в ко­ридор, прис­лу­шал­ся, вро­де ти­хо. Под­крал­ся к Бар­ма­ле­евой две­ри, от­дернул што­ру, вста­вил ключ, так и есть, ключ тот, ко­ды уже не проб­ле­ма! От­кры­ва­ясь, дверь пре­дала Сер­гея же­лез­ным виз­гом, ав­то­матом вклю­чил­ся свет в про­ём, ве­дущий глу­боко вниз, лес­тни­ца шла уз­лом в ка­кую-то нас­то­ящую сказ­ку. Прик­рыл дверь за со­бой, спус­кался ми­нут де­сять, по­казал­ся ко­ридор длин­ню­щий из бе­тона, ши­рокий и вы­сокий, хоть на ло­шади ска­чи! А лам­по-чек кру­гом ста­рин­ных, пла­фоны до­во­ен­ные, кно­пок вся­ких вок­руг, мас­сивные две­ри сей­фо­вого ти­па с сек­ре­тами. Од­на из них бы­ла чуть-чуть при­от­кры­та. Сер­гей прок­рался в ог­ромный зал. Сто­ял жут­кий за­пах тру­пов, вдоль стен ме­тал­ли­чес­кие шка­фы с выд­вижны­ми ог­ромны­ми ящи­ками. Всё пок­ры­то из­мо­розью, за­мер­зшей кровью. Хо­лодиль­ник! — до­гадал­ся Сер­гей. Дёр­нул за руч­ку, вы­тащил ящик нем­но­го, в нём бы­ли од-ни толь­ко но­ги, мно­го ног, на­чав­шие смер­зать­ся, све­жие! — ужас обь­ял Сер­гея. В этот мо­мент в ру­ку, дер­жавшую руч­ку ящи­ка, уда­рило силь­ней­шим раз­ря­дом элек­три­чес­тва.

Тол­стяк по-зве­рино­му знал своё де­ло, всё сёк по мо­нито­ру из сво­ей спаль­ни, уви­дев, что Сер­гей за­валил­ся на пол, уб­рал ру­ку с ре­ос­та­та и за­валил­ся спать.

…Крас­ное озе­ро, кро­вавые вол­ны, сол­нце лу­чами из кро­ви лас­ка­ет бе­рег Оне­го, под­жи­гая крас­ный пе­сок, жар­ко, душ­но, я за­дыха­юсь, Ле­нуш­ка, ты где, лю­бимая, же­лан­ная моя, где ты? По­моги, я то­ну, крас­ные аку­лы рвут моё те­ло на кус­ки, вот од­ной из них я ус­пел на­давить на гла­за паль­ца­ми и она от­пусти­ла мою го­лову, Ле­на, ско­рей же, я ле­чу в крас­ную про­пасть, вни­зу пры­га­ющие вол­ны ска­лят клы­ки, кру­гом вол­ки из волн, Ле­на, дай же ру­ку, лю­бимая!

Сер­гей бре­дил в ка­мере, на ру­ках и но­гах бы­ли на­руч­ни­ки и кан­да­лы с це­пями, тем­пе­рату­ра то был мо­роз, то сра­зу жа­ра- это бы­ло изоб­ре­тение тол­стя­ка. Спи­сан­ные хо­лодиль­ни­ки с хла­доком­би­натов пе­реде­лал на кон­ве­еер смер­тохра­нилищ плюс мощ­ный по­дог­ре­ватель по­ла, для очень прыт­ких есть и газ, ра­бот­нички по стро­итель­ству се­го ноу-хау бы­ли пер­вы­ми кли­ен­та­ми сво­его бла­годе­теля.

Пос­те­пен­но Сер­гей при­ходил в се­бя. Вля­пал­ся, эк­спе­римен­та­тор грё­бан­ный! Са­моде­ятель­ность в де­лах бы­ла вжив­лённой в мозг до кон­ца жиз­ни, ни­чего, про­носи­ло рань­ше, вся­ко бы­вало. Что ж те­перь, тут по­хоже на ка­кую-то ко­лонию в Аф­ри­ке, кан­да­лы, це­пи, пер­во­быт­ность и всё тут!

— Эй, бард, жи­вой? — раз­дался от­ку­да-то го­лос.- Как здо­ровь­иш­ко, раб Бо­жий Сер­гий, мо­лись, бра­тан, что я те­бя то­ком не уг­ро­бил сра­зу, по­вез­ло те­бе, сколь­зну­ла ру­ка по ре­ос­та­ту, а то бы де­сять ты­сяч воль­ти­ков в друзь­ях тво­их бы бы­ли и кос­то­чек ник­то бы не уви­дел, пе­пело­чек один, вот и вся твоя ги­тара! Вот что, фра­ерок пе­реход­ный, те­перь ты оче-ред­ной раб мой, па­хать бу­дешь на ме­ня, шаг вле­во, шаг впра­во, пры­жок на мес­те- расс­трел, так у тво­его зем­ля­чес­ко­го кон­воя, га? А у ме­ня — сго­ришь при ис­полне­нии слу­жеб­ных обя­зан­ностей, ха-ха-ха!

Се­регу пе­редер­ну­ло до тош­но­ты. Раб? И всё это не сон? Ё-маё! — как пел Таль­ков.

Дверь в ка­меру рас­пахну­лась. Ре­па са­модо­воль­но пых­нул си­гарой в ли­цо, вош­ли с ним па­ра» ту­рок», под­ня­ли пин­ка­ми Сер­гея и по­вели на ар­бай­тен- так на­певал в спи­ну Ре­па.

Под­земный цех. Бе­тон­ный пол, гру­ды гро­бов, в цен­тре ка­кая-то ад­ская ма­шина. Всё гу­дело, вор­ча­ло, сто­нало. Сер­гей не ве­рил гла­зам, не­мые кла­ли на лен­точный тран­спор­тёр тр…, ко­торые под­ни­мались вы­соко вверх и па­дали в мя­соруб­ку, ино­го наз­ва­ния у неё не бы­ло, в ма­шине всё тре­щало, ло­палось, хрус­те­ло, спе­реди ма­шины бы­ли кра­ны для к…, а че­рез боль­шой кран вы­ходил са­мый нас­то­ящий ф….А вок­руг пол­ная ги­ги­ена, по уг­лам за­ла сто­ят ли­мон­ные де­ревья, меж­ду ни­ми ви­дик с иду­щей по не­му пор­ну­хой.

Ра­бот­нички все бы­ли в кан­да­лах. Пах­ло спир­тным, кое-где ва­лялись шпри­цы.

Сер­гея зас­та­вили гру­зить и под­во­зить тру­пы, за­моро­жен­ные, они та­яли на гла­зах, ожи­вали их ли­ца, не­кото­рые бы­ли с от­кры­тыми гла­зами, от­та­яв нем­но­го, они нем­но­го ше­вели­лись, от­че­го у Сер­гея с неп­ри­выч­ки во­лосы вста­вали ды­бом, зер­ка­ла нет, на­вер­но, се­дины при­бавил.

Кор­ми­ли, по­или, как на убой. Ре­па сам и при­возил харч на те­леж­ке. Не­мые ко­лолись..Ка­кое вре­мя су­ток, Сер­гей не спра­шивал, приш­ло оту­пение и рав­но­душие к про­ис­хо­дяще­му, он ста­новил­ся ро­ботом, пы­та­ясь из пос­ледних сил сох­ра­нить здра­вый об­раз мыш­ле­ния.

В од­ну из смен на Сер­гея во вре­мя обе­да по­казал паль­цем один не­мой и кив­нул дру­гим. Те одоб­ри­тель­но зар­жа­ли, зло­радс­твуя над нас­ту­па­ющим пред­став­ле­ни­ем.

Се­рега про­валил­ся в ват­ный сон. Опять шла по бе­регу Оне­го к не­му Еле­нуш­ка в ста­рин­ном под­ве­неч­ном платье и тя­нула к не­му свои ру­ки…

Ок­ле­мал­ся в ка­мере. Око­ло не­го ле­жала скрю­чив­шись в ста­ром рва­ном платье ры­да­ющая Си.

— Си, что с то­бой? — спро­сил Сер­гей и ужас­нулся.

— Се-се- рё­жень­ка! Что он с на­ми сде­лал! Они пи­ли, ели, го­гота­ли, а па­па-им­по­тент, ты же зна­ешь, ну он су­ка от ярос­ти мои ру­ки на стол, Ре­па их дер­жал, ру­банул мои ру­ки то­пором!

Слы­шишь, Се­рёжа?

Се­рега прот­резвел. Ми­гом уш­ла боль, прев­ра­тив­шись в ко­мок ярос­ти, он стал бить но­гами в дверь, в сте­ны, кри­чал, тре­бовал тол­стя­ка на рас­пра­ву.

— Ха-ха-ха! — до­носил­ся го­лос тол­стя­ка.- По­дёр­гай­ся, бар­дик, нем­но­го те­бе ос­та­лось!

— Су­ка! Я убью те­бя, чу­дови­ще! — ры­чал Сер­гей не сво­им го­лосом, бес­по­мощ­но мо­тая це­пями.

Сер­гей ра­зор­вал прос­тынь, про­мыл мо­чой ра­ны Си, пе­ревя­зал ры­да­ющую, об­нял её, уго­ворил пос­пать, у Си к то­му же на­чина­лась лом­ка.

По­ка Си бре­дила в по­лус­не, Сер­гей об­ду­мывал по­ложе­ние. Как выб­рать­ся от­сю­да? Нас­то­ящий уз­ник зам­ка Иф! До Жа­на Ма­рэ ему да­леко, но всё-та­ки дол­жен быть вы­ход! Хо­тя в жиз­ни есть и без­вы­ход­ные по­ложе­ния!

Си, при­дя в се­бя, че­рез нес­коль­ко дней шё­потом по­веда­ла Сер­гею про тол­стя­ка, как всё это на­чалось, са­ма она- ка­нибал­ка, по- нас­ледс­тву ос­та­лось от род­ни пос­ле бло­кады, вся род­ня её си­дела за это, пой­ма­ли пос­ле вой­ны, при­вык­ли к че­лове­чине. От­ки­нулась пол­го­да на­зад, в жен­ской зо­не «же­ну» ос­та­вила, она бы­ла там Ва­ней, там всем да­ют в та­ком по­ложе­нии муж­ские име­на, свадь­бы справ­ля­ют, а «же­не» еще 8 год­ков па­рить­ся, ску­чала по ней Си, вот и вля­палась с тос­ки в нар­ко­ту и в га­рем.

— Слу­шай, Си, а тол­стяк-то кто на са­мом де­ле? -спро­сил ее Сер­гей.

— Э, боль­шой че­ловек, пе­хота бол­та­ла, Ре­па один раз наз­вал его в спаль­не: «За­мочек не­доде­лан­ный!», так он тут же ему ухо и от­ре­зал, не ви­дел, что ли? Всё ду­маю, за ка­кую-то шут­ку ухо це­лое!

— За­мочек, го­воришь, Си, мол­чи, толь­ко ни сло­ва об этом, слы­шишь, не пей боль­ше, ко­лись по­мень­ше, всё рав­но не оту­чишь­ся, слы­шишь ме­ня, Си, вый­дем, вы­лечу я те­бя, слышь, Си? По­вер­нём жизнь-то, по­вер­нём, а, Си?

Се­рёга, уха­живая за Си, за­был о кан­да­лах и но­ющем реб­ре.

Вот, зна­чит, и встре­лись, За­мочек род­ной с зо­лотым клю­чиком!

Сер­гей по­тихонь­ку, по­ка Си бы­ла в по­нятии, вы­веды­вал о пла­не двор­ца-час­тно­го мор­га. Это у Зам­ка- хоб­би! А что в го­роде тво­рит, да по Ру­си, да за гра­ницей, се­кёшь, Се­рёжень­ка?

Прош­ло ещё нес­коль­ко су­ток зак­лю­чения, Сер­гей дни счи­тал по ко­личес­тву обе­дов. Си ста­нови­лось всё ху­же, За­мок нар­ко­ты не да­вал боль­ше, Си за­гиба­лась. В один ве­чер шеп­ну­ла, что уже ско­ро.

— Си, ты что, ещё по­живём, я те­бя со сво­ей не­вес­той поз­на­ком­лю,

Си!

Но по­туха­ющие озе­ра глаз да­вали знать о ско­ром при­ходе веч­но жи­вой ста­рухи с ко­сой… да о кон­це Си в мя­соруб­ке.

Ты­чок каб­лу­ком в ли­цо раз­бу­дил Сер­гея.

— Ну как, от­дохнул на ку­рор­те? Так и не по­имел по­кой­ную? Рас­тя­па! А ещё по­эт! на­верх его! — ко­ман­до­вал ди­намик не­мым сбро­дом.

Сер­гея ос­во­боди­ли от кан­да­лов, оде­ли на­руч­ни­ки, по­вели по пас­мурно­му ко­ридо­ру. Кон­вой подс­тре­лил кры­су, жу­ющую па­лец жму­рика, дол­ба­нули из ав­то­мата по пус­тым бу­тыл­кам, ко­торые по­пали по до­роге.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут, под­нявшись на лиф­те, ока­зались в ши­кар­ной спаль­не на вос­точный ма­нер.

Вов­сю ра­бота­ли кон­ди­ци­оне­ры.

— Ну как, бард, нра­вит­ся моё гос­тепри­имс­тво, бард Сер­гий? В но­мер его от­дель­ный, по­гуто­рю с ним ча­сок.

В но­мере, где из зо­лота не бы­ли толь­ко стек­ла, сто­яла ог­ромная кро­вать под проз­рачным кру­жев­ным по­логом, на оде­яле бы­ли рас­сы­паны све­жие ро­зы.

— Вот как на­до жить, Сер­жик, лю­буй­ся на­пос­ле­док! Мог бы и сам так бла­жить, ес­ли б не ко­бенил­ся! А зна­ешь, где на­ходишь­ся? Я те­бе пе­ред тво­ей смертью ска­жу- в под­поль­ной став­ке Бе­рии! Гит­лер- при­дурок по­ка на бом­бу де­нег жа­лел, Бе­рия меч­тал Ёсь­ку ски­нуть, а пе­ред бом­бой-то стру­сил, вот и вте­мяши­лось ему бер­ло­гу сде­лать, да поб­ли­же к мо­рю, что­бы но­ги сде­лать, ес­ли что! Вот и выб­рал Пе­соч­ное, и Пи­тер ря­дом. Стро­или нем­цы во­еноп­ленные, в кон­це вой­ны, всё бы­ло в боль­шом сек­ре­те, Ста­лин не про­чухал. Кто ох­ра­нял, кто стро-ил, все здесь, вот их ду­шень­ки в пла­мени све­чек го­рят, вот дым от си­гары, и это они, ми­лые, ско­ро и твоя бар­дов­ская ду­шон­ка бу­дет ка­наре­еч­кой ку­каре­кать!

— Ли­хо у те­бя по­луча­ет­ся, су­ка! — про­цедил Сер­гей. Ре­па по­ложил ему на пле­чи ла­пы, не­мой спра­ва нап­ра­вил ствол.

— Ты чё, ду­рак, с па­пой ру­гать­ся, не­хоро­шо, и Биб­лия то­му учит, чем боль­ше здесь на­тер­пишь­ся, тем боль­ше благ там по­лучишь, здо­рово, а, бра­тан? Ги­тару быс­тро не­вин­но уби­ен­но­му, де­вок на­пос­ле­док бар­ду, пе­хота, жи­во! — при­казал За­мок.

При­нес­ли ги­тару. Се­рёге она дос­та­лась сло­ман­ной от род­ни Дже­ка Лон­до­на и Алек­сан­дра Га­лича. В Пи­тере до­вёл до ума в «Ак­корде» Ап­рашки.

— Ну чё ус­та­вил­ся на неё, как на де­воч­ку? Ро­ман­си­ку да­вай там, или чё ни­будь на­ше, ле­со-ар­хангель­ское!

У Сер­гея всё внут­ри обор­ва­лось! Зве­ри! Ка­кие там зве­ри! Это же чу­дови­ща, а не лю­ди! Вы­пил сто­парик и за­пел свой ро­манс:

Стем­не­ло. Гу­ще пыль у рес­то­рана.

Ма­дам! Вы не уй­дё­те без колье!

Я слы­шу шё­пот и от­кры­та ра­на

в зна­комом, дав­нем: «Нет, о нет!»

Это Вы? Я не по­верю, нет!

Это я? Я не по­верю, нет!

Сле­пой и без ног по­эт!

Лай, дай, да, да.

Вас брил­ли­ан­ты дав­но не за­нима­ют,

Вам об­на­жа­ют ле­вое пле­чо,

Не­уж­то гла­за не за­меча­ют,

Ког­да так сер­дце смот­рит го­рячо!

Мо­ей ги­тары сер­дце го­рячо!

Лай, дай, да, да…

Пою для Вас ста­рин­ные ро­ман­сы,

В бо­калы ль­ют ста­рин­ное ви­но,

Кру­гом сло­ва, сло­ва, фи­нан­сы

И си­гарет сго­рев­шее ру­но.

Моё зо­лотое ру­но…

Судь­бы зо­лотое ру­но…

Лай, дай, да, да…

Но что та­кое? Ваш бо­кал и на пол!

Из глаз ушел се­реб­рянный ту­ман.

Вам на пле­чо по­эт сле­пой зап­ла­кал,

Мы вспом­ни­ли счас­тли­вей­ший об­ман!

Об­ман, всю­ду об­ман…

Об­ман, пов­сю­ду об­ман…

Лай, дай, да, да…

Хо­зя­ин Ваш ед­ва ли то за­метил,

Он пь­ёт дав­но хо­рошее ви­но,

Мы ожи­ли в ча­ру­ющем сек­ре­те,

Ты шеп­чешь: «Душ­но как, ок­но…»

От­крой­те же нам ок­но!

Мы пти­цы! От­крой­те ок­но!

На­шей люб­ви ок­но!

Нам душ­но, от­крой­те ок­но!

Лай, дай, да, да…

Про­вожаю уми­ра­ющим ак­кордом,

Я ско­ро рас­тво­рюсь в сво­ей иг­ле,

На Ва­шем платье заг­ра­нич­но-гор­дом

Зве­нит на про­щание колье.

Ты уно­сишь моё колье,

Моё про­питое колье…

Всё де­ло, всё де­ло в колье…

Всё де­ло, всё де­ло в иг­ле…

Лай, дай, да, да…

Стем­не­ло. Гу­ще пыль у рес­то­рана.

Ма­дам! Вы не уй­дё­те без колье!

Ма­дам! Вы не уй­дё­те?

Во вре­мя ис­полне­ния сво­его ле­беди­ного ро­ман­са Сер­гей за­метил за крес­лом Зам­ка ры­чаг. А вдруг это ру­биль­ник? Коль­ну­ла сер­дце смеш­ная чай­ка-на­деж­да, что это — прав­да на гра­ни фан­тасти­ки, а ес­ли нет, Ле­на ни­ког­да не уз­на­ет, в ка­ких пи­рож­ках с м… раз­ле­тел­ся её лю­бимый?

За­мок всплак­нул по Си кро­кодиль­ими сле­зами.

Ги­тарой дол­ба­нул пе­хотин­ца гри­фом в зу­бы, оп­ро­кинул Зам­ка, зас­ко­чил за его спи­ну, рва­нул ру­биль­ник, и о, счастье, свет по­гас! Ры­чаг к то­му же ещё и об­ло­мал!

Рез­кая тем­но­та и не­боь­шое за­тишье пос­ле оче­реди из ав­то­мата трас­си­ру­ющи­ми пу­лями не­мого.

— Щас я его! — это Ре­па ткнул ло­миком в сто­рону Се­рёги.- Су­ка!

Ты в ко­го? — за­виз­жал За­мок.

— Убить его, вру­бить за­пас­няк быс­тро! — орал сквозь пе­репо­лох За­мок.

Сер­гей ощу­тил за­дев­ший и его ло­мик Ре­пы, быс­тро рва­нул его на се­бя и стал им кру­тить мель­ни­цу. В это вре­мя му­зыка «Мон­та­ны» за­иг­ра­ла, как раз к мес­ту, ро­димые ча­сики! Удар ло­миком в сто­рону му­зыки, стон Зам­ка, быс­тро к ок­ну, схо­ду раз­долбил два стек­ла и рва­нул в про­ём звёз­дно­го мо­роз­но­го ве­чера, во вре­мя по­лёта со вто­рого эта­жа ус­пел раз­гля­деть от­кры­тый на­рас­пашку джип.

— Цен­траль­ный про­вод! Толь­ко бы ус­петь! — мель­ка­ли мол­ни­ями мыс­ли. Ка­пот на счастье при­от­крыт, су­нул цен­траль­ный в гнез­до, пры­жок на си­денье, рва­нул про­вода под щит­ком при­боров, со­еди­нил их, за­вёл тач­ку и рва­нул к во­ротам, но они и так бы­ло яс­но, как го­вори­ла Си, бы­ли мас­сивны­ми, ма­шиной не про­бить. Вспом­нил, что Ре­па что-то над го­ловой на­жимал, стал все тум­бле­ры щёл­кать, а тут ещё и свет вру­били, по­пал, во­рота ок­ры­вать­ся ста­ли, сбил нес­коль­ко бы­ков с ов­чарка­ми по хо­ду де­ла, выр­вался за во­рота. Сво­бода!!!Сво­бода!!! — сту­чал мозг. Но на­до ещё но­ги сде­лать, да­вай же, тач­ка грё­бан­ная!

Лес. Где ж то Пе­соч­ное, плу­тали тог­да с пол­ча­са по коч­кам-уха­бам. В зер­ка­ло зад­не­го ви­да уже заб­лесте­ли фа­ры по­гони. Ни фуя! Мос­ква — Во­ронеж- хрен до­гонишь! Не под­ве­ди, ми­лая, да­вай, род­ная! Се­рёга по­нем­но­гу стал от­ры­вать­ся. Но дат­чик топ­ли­ва не­умо­лимо бли­зил­ся к ро­ково­му ну­лю. Су­ка, пад­ла, не­уж­то зря, а? А Си, лю­ди, а де­воч­ка? А Ле­на?

Всё про­нес­лось в один миг пе­ред гла­зами.

Ма­шина заг­лохла воз­ле клад­би­ща. Н-да! При­был точ­но на мес­то веч­ной сто­ян­ки! Рвать быс­тро!

Он ус­пел про­бежать меж­ду мо­гила­ми по суг­ро­бам в сто­рону ог­ней мет­ров трид­цать, как сза­ди на­вали­лась не­мая ту­ша, рез­ко его че­рез бед­ро, ро­жей об чей-то крест, прос­ти Гос­по­ди, спа­сибо по­кой­нич­ку, в нуж­ное мес­то по­ложи­ли! Сле­ва вто­рой, ну су­ки, об­манный удар ле­вой ру­кой, а пра­вой но­гой в яй­ца пе­хотин­цу! Тот зас­то­нал, вы­пус­тив ав­то­мат, всё-та­ки, как по­нял Сер­гей, при­каз был взять его жи­вым!

Отс­тре­лива­ясь, вы­бежал на до­рогу нап­ро­тив Бе­зымян­но­го ручья.

Про­хожие на до­роге, па­роч­ка под лу­ной.

— Эй, по­моги­те! — крик­нул Сер­гей, но те, до это­го слы­шав­шие стрель­бу, рва­нули в лес от гре­ха по­даль­ше. Со­вок — он и есть со­вок!

— Я же свой! — на­ив­но пос­лал им вдо­гон­ку Сер­гей. Лад­но, я то­же в лес, зем­ля пош­ла ров­нее, бе­жать лег­че, сза­ди оз­ло­бив­ша­яся по­гоня на­чала стрель­бу на по­раже­ние, дос­тал их бег­лец! В-об­щем, вой­на в Пе­соч­ном, а всем всё до ба­раба­на, ма­ло ли ко­го ло­вят?

На­конец меж­ду де­ревь­ями по­каза­лась цер­квуш­ка Се­рафи­ма Са­ров­ско­го.

— По­моги, Гос­по­ди! — кри­чал про се­бя Се­рёга, не ве­рив­ший уже до это­го ни в чёр­та, ни в Бо­га.

Из цер­квуш­ки поз­во­нил на Ли­тей­ный, там же его на­кор­ми­ли, дож­дался ма­шины из го­рода, сел в неё и не ре­аги­руя на воп­ро­сы, пог­ру­зил­ся в за­бытьё…

На сле­ду­ющий день сто­ял на пло­щад­ке ожи­дания в мет­ро «Ли­гов­ская». Вдруг сре­ди пас­са­жиров мель­кну­ла зна­комая спи­на.

— Ре­па! Ну ко­неч­но, он! Стой, су­чара! — рва­нул­ся к не­му.

Ре­па раз­вернул­ся и выс­тре­лил, в тол­пе раз­дался стон, на­чалась па­ника, че­рез мгно­вение Сер­гей и Ре­па бы­ли в про­ёме меж­ду рель­са­ми, за­вяза­лась схват­ка, меж­ду тем как элек­трич­ка уже вы­ныр­ну­ла го­лубой аку­лой и со све­тящим­ся гла­зом-про­жек­то­ром пом­ча­лась на них.

Удар! Сер­гей по­терял соз­на­ние, он уже не знал, что го­лова Ре­пы, зло­рад­но улы­ба­ясь от ужа­са, по­кати­лась ко­лоб­ком в своё пос­леднее пу­тешес­твие в мир иной.

Боль­ни­ца. Па­лата. Ти­шина. Цве­ты.

— Всё, род­ной, хва­тит! До­мой и ни­каких по­ез­док, слы­шишь, род­ной по­ра и по­женить­ся на­конец- лас­ко­во вор­ча­ла Ле­нуш­ка, вор­чушка его род­ная, же­лан­ная моя!

— Лен!

— Что, Се­рёжень­ка?

— При­неси, по­жалуй­ста, све­жих га­зет, тут ки­оск за уг­лом.

— Хо­рошо, сей­час!

Че­рез ми­нут двад­цать Ле­на по­дала ему га­зеты. На пер­вых по­лосах их бы­ла улы­ба­юща­яся ро­жа Зам­ка и ин­тервью его в свя­зи с пе­рево­дом на ра­боту в Ан­глию.

— Ле­ноч­ка! — про­шеп­тал ок­ро­вав­ленны­ми, про­кушен­ны­ми гу­бами Се­рёжа.- Где мы жи­вём?

— Вен­ча­ет­ся раб бо­жий Сер­гий ра­бе бо­жи­ей Еле­не, во имя от­ца и сы­на и свя­тага ду­ха, аминь.

— Вен­ча­ет­ся ра­ба бо­жия Еле­на ра­бу бо­жи­ему Сер­гию, во имя от­ца и сы­на и свя­тага ду­ха, аминь.

У Се­рёжи бы­ло коль­цо зо­лотое, у Еле­ны- се­реб­рянное, как и по­ложе­но по цер­ковно­му об­ря­ду в пра­вос­ла­вии.

Ра­дость и соз­на­ние то­го, что это нав­сегда, пе­репол­ня­ло влюб­лённых. По­бывав у Се­рёжи­ных ро­дите­лей в Бе­лару­си, счас­тли­вая па­ра от­пра­вилась в Вы­тег­ру на ро­дину Сер­гея, на Онеж­ское озе­ро пос­мотреть, вол­ны онеж­ские об­ра­довать на­конец-то слу­чив­шимся дол­гождан­ным счасть­ем.

Они выс­тра­дали его. Сер­гей но­сил Еле­ну на ру­ках по бе­регу Оне­го, ко­торое бе­лыми ко­рона­ми-бу­руна­ми вен­ча­ло свои вол­ны, и не бы­ло это­му кон­ца и края, сол­нце зве­нело ко­локоль­чи­ком, чай­ки, ка­залось, пе­ли: «Ал­ли­луя!». Сос­ны шу­мели по-клю­ев­ски, пы­та­ясь сор­вать­ся из пе­соч­ных оков в бе­рего­вой та­ёж­ный вальс веч­ной люб­ви.

— Слу­чилось! Мы вмес­те, Ле­нуш­ка! — кри­чал Сер­гей в Онеж­ское озе­ро и чай­ки взмы­вали ан­ге­лами, пе­реп­ле­та­ясь кру­жева­ми с лу­чами сол­нца.

Вол­ны Оне­го на­поми­нало жи­вую че­шую, буд­то ог­ромная ры­бина хо­тела взле­теть, по­мерять­ся прос­транс­твом с не­бом, влюб­лённые дож­да­лись пер­вых звёз­дных ягод, лун­ная до­рож­ка в озе­ре на­поми­нала им о их свет­лой люб­ви, озе­ро-лу­кош­ко на­пол­ня­лось звёз­дным све­том и прис­лу­шива­лось к ды­ханию влюб­лённых.

— Су­жен­ная моя! На­веки!

— Да, Се­рёжень­ка, на­веки твоя! — шеп­та­ла Ле­нуш­ка.

Сер­гей под­нял Еле­ну на ру­ки и по­шёл с ней в озе­ро в лун­ную до­рож­ку, они плы­ли в ночь навс­тре­чу лу­не, сме­ясь и об­ни­ма­ясь, бес­стыд­ни­чая при звёз­дах и ред­ких чай­ках, тур­ге­нев­ские звёз­ды па­дали от сты­да, ос­тавляя сле­ды-мгно­вения от удив­ле­ния и за­вис­ти к ог­ромной зем­ной ЛЮБ­ВИ, ко­торая на­веки свя­зана с не­бом.

Се­рёжа пел Еле­не свои ро­ман­сы, они, окон­чившись, уп­лы­вали та­бора­ми слов по по­вер­хнос­ти озе­ра в бес­ко­неч­ность, что­бы вер­нуть­ся сю­да сно­ва че­рез мил­ли­ар­ды лет чай­ка­ми на звёз­дно-озёр­ный ко­вёр.

Вер­нувшись на бе­рег, сни­мали про­бу с чуть не убе­жав­шей ухи в кот­ле на кос­тре, бро­сали ос­татки еды бес­со­ницам-во­ронам, за­тем, теп­ло ус­тро­ив­шись под оде­ялом на пос­те­ли из ело­вых вет­вей, жад­но смот­ре­ли в не­бо, за­гады­вая же­лания при па­да­ющих звёз­дах, что ни­ког­да не рас­ста­нут­ся и что у них бу­дет дочь с име­нем Сер­ге­лия, в ко­торое вхо­дили на­чаль­ные бук­вы имён Сер­гея и Еле­ны.

Ус­ну­ли на рас­све­те, утом­лённые раз­го­вора­ми, неж­ностью, шё­потом пес­ка и ко­лыбель­но-лун­но­го све­та.

Сни­лось им, буд­то из во­ды выш­ли свя­той Сер­гий Ра­донеж­ский и свя­тая Еле­на, пе­рек­рести­ли их, бла­гос­ло­вили на путь ис­тинный, шеп­та­лись у со­сен с их ан­ге­лами, по­ка су­жен­ные спа­ли, ук­ры­ли их по­теп­лей мо­лит­ва­ми на лю­бовь веч­ную и уш­ли, взяв­шись за ру­ки, в сто­рону Ки­жей.

В пол­день влюб­лённых раз­бу­дил тёп­лый сол­нечный гриб­ной дож­дик, ис­ку­пались в Оне­го и уш­ли на вёс­лах в Вы­тег­ру.

— Ми­мо проп­лы­вала бо­гатая и кра­сивая Вы­тег­ра… — так пи­сал в де­вят­надца­том ве­ке Сер­гей Мак­си­мов в кни­ге «Год на се­вере».

«Глу­хая Вы­тег­ра не слы­шит ура­гана,

сон­ли­вая, с со­рочь­им язы­ком,

она от кле­веты и гнус­ных спле­тен пь­яна,

ей не дру­жить с то­бой — ма­лино­вым ор­лом!

Эти строч­ки ро­дились у по­эта Ни­колая Клю­ева, ко­торо­му оло­нец­кий край дал не толь­ко дар Бо­жий, но и не­малое ко­личес­тво пин­ков и в те­ло, и в ду­шу.

Си­рот­ли­вый, бес­клю­ев­ский го­род встре­ча­ет кир­пичным за­водом, нап­ро­тив его ста­роречье с па­мят­ни­ком на вы­ходе. Это ржа­вый теп­ло­ход мор­га­ет глаз­ни­цами ил­лю­мина­торов, слов­но со­бака на це­пи, хо­чет сор­вать­ся с яко­ря и уй­ти в Оне­го.

Ры­боза­вод с по­лураз­ру­шен­ным при­чалом, в ре­ке пла­ва­ют брёв­на, щеп­ки, жир­ные неф­тя­ные ки­ты-пят­на ук­ра­ша­ют не­ког­да чис­тые во­ды ре­ки Вы­тег­ры, в ко­торый за­ходил ло­сось…

Пер­вый шлюз Вол­го-Бал­та с над­писью над во­рота­ми: «Счас­тли­вого пу­ти!» по гряз­ным во­дам ка­нала!

Ули­цы го­род­ка по­рос­ли ларь­ка­ми-пет­рушка­ми, воз­ле ко­торых поч­ти каж­дый день по­яв­ля­ют­ся тро­ицы со­об­ра­зить на пол­литра или пив­ком по­бало­вать­ся в лю­бую по­году.

Раз­вле­чение вы­тего­ров- сплет­ни, осо­бен­но в мо­лоч­ном ма­гази­не на ули­це Ки­рова, ста­родав­няя при­выч­ка смот­реть в ок­на на про­ходя­щего и тут же об­го­ворить его про­меж се­бя с ног до го­ловы, при­бавив фан­та­зии с са­хар­ком впри­кус­ку, особ­ли­во ес­ли это па­роч­ка влюб­лённых.

Тайн ни­каких ни от ко­го ни у ко­го нет, кто где жи­вёт, с кем спит, с кем гу­ля­ет и не гу­ля­ет, что пь­ёт, как пь­ёт, о чём яр­ко го­ворит анек­дот, рас­ска­зан­ный Клю­евым в Пет­рогра­де по­эту Ва­силию Со­коло­ву, ко­торый и по­ведал на Ли­тей­ном до­ма у се­бя Сер­гею:

«Праз­дник в Вы­тег­ре. Воз­не­сен­ский прос­пект. На­род гу­ля­ет. Идёт

ку­ма Паш­ка и ви­дит че­рез до­рогу ку­му Па­раш­ку.

— Здо­рово, ку­ма Па­раш­ка!

— Здо­рово, ку­ма Паш­ка!

— Как жизнь-то?

— Да хо­рошо!

— А муж-то где?

— Да в боль­ни­це!

— А что с ним?

— Да си­филис!

И весь этот раз­го­вор над тол­пой ле­тит пь­яным го­лубем!

Вянг-ру­чей, по ко­торо­му не­ког­да га­леры хо­дили, лет че­рез трис­та бу­дет Эль­до­радо для ар­хе­оло­гов, в нём они най­дут всё, че­го ны­не вы­тего­рам на свал­ку лень вы­вез­ти.

Ожив­ле­ние в Вы­тег­ру вно­сят еже­год­ные Клю­ев­ские чте­ния. При­ез­жа­ют из Си­бири, Аме­рики, Ук­ра­ины, Бе­лару­си и дру­гих сэ­эн­гешных угол­ков ли­тера­туро­веды, пи­сате­ли, по­эты, прос­то лю­бите­ли Клю­ев­ско­го твор­чес­тва.

Вот за эти нес­коль­ко дней счи­ща­ет­ся го­довой на­рост все­го не­нуж­но­го, су­ет­но­го, что ме­ша­ет го­роду, рас­прав­ля­ют­ся пле­чи-на­деж­ды на до­лю луч­шую, да ко­локоль­ный звон на ко­локоль­не Сре­тен­ской цер­кви на­поми­на­ет лю­дям о веч­ном, о ра­дос­ти не­ута­ён­ной, об онеж­ском сне мо­рош­ки-де­вуш­ки оло­нец­кой в ожи­дании Хрис­та- вет­ра онеж­ско­го.

До­рого­виз­на из го­да в год всё боль­ше и боль­ше под­ме­та­ет го­род, сту­чат мо­лоточ­ки в Ан­хи­мово и на треть­ем ки­ломет­ре в сто­рону Ту­дозе­ра, на клад­би­ще па­да­ют сос­ны от ура­ган­но­го вет­ра на мо­гил­ки, а зи­мой бе­лая тос­ка с клюк­венно­го бо­лота пе­решёп­ты­ва­ет­ся с фо­тог­ра­фи­ями усоп­ших зем­ля­ков.

Иног­да воз­ни­ка­ет ощу­щение, что жизнь здесь по­хожа на ста­рую скри­пящую ка­лит­ку, но нет, за­мыча­ли ко­ровы, пе­тухи по­ют, со­баки ла­ют, бе­сов от до­ма го­нят, взой­дёт онеж­ское сол­нышко, ро­са-ра­дость прой­дёт по ли­цу и даль­ше жи­вёшь!

Прош­ли онеж­ским вздо­хом две не­дели от­ды­ха и на ав­то­бусе Се­рёжа с Ле­ной от­бы­ли в Пи­тер. До сви­дания, ро­дина, до сви­дания, род­ные и зем­ля­ки, до сви­дания, ба­буш­ка Ве­ра Аки­мов­на Слю­зова-Го­гова -Па­кос­ти­на!!!

За­мок ли­ковал! Ушёл всё-та­ки! Зе­лёнень­кие Вы мои дол­ла­роч­ки, ой вы мои род­нень­кие! Вы мо­жете всё и вся! На­до из Вас ико­ну сде­лать в зо­лотой ра­моч­ке, спа­сите­ли! В двес­ти ты­сяч обош­лось всё Зам­ку, су­щий пус­тя­чок, дал ко­му на­до и не на­до, нап­ра­во и на­лево, вверх и вниз, под­клю­чил Мос­кву, Си­бирь, За­пад и ушёл! Свя­зи! Мы все по­вяза­ны! Вмес­те гра­бим, а си­деть мне? Шиш! Пусть па­рит­ся пе­хота, ме­лочь и про­чие кре­матор­щи­ки, жал­ко, та­кое раз­вле­чение по­гиб­ло! Ну ни­чего, ещё не ве­черок, Русь-ма­туш­ка!

Зак­ла­дывать Зам­ка уже бы­ло не­кому. Все бы­ли унич­то­жены, кто на зо­не, кто в сле­дова­тель­ском крес­ле, ра­ди бу­маг от­де­ление ми­лиции срав­ня­ли с зем­лёй, хлоп­цы пос­та­рались на сла­ву, от­влек­ли раз­ны­ми груп­пи­ров­ка­ми, яко­бы раз­борка­ми меж­ду ни­ми, кро­вуш­ки про­лито, за­то всё чи­ки-чи­ки!

Ос­та­вал­ся толь­ко один сви­детель- бард Сер­гий, су­ка, как ему да­ли уй­ти?

Тут ещё сон­ник под ру­кой- ведь Зам­ку сни­лась ле­тучая мышь. Так и есть- к нес­частью.

Поз­во­нил по со­тово­му Гуль­ке- дал цен­ные ука­зания, а то этот го­лово­рез сов­сем зас­ку­чал без ра­боты, две ма­шины раз­бил с ба­бами.

Гуль­ка был у Зам­ка удач­ной за­меной по­кой­но­му Ре­пе. Жес­то­костью же Гуль­ка на­поми­нал бе­лую аку­лу, ко­торая поч­ти ни­ког­да не спит, а толь­ко жаж­дет рас­пра­вы над сла­бей­шим. Зо­лотая улыб­ка из встав­ленных зу­бов на­дол­го от­би­вала охо­ту об­щать­ся с ним, у Зам­ка да­же дёр­гался ле­вый глаз от фан­та­зий Гуль­ки, ко­торы­ми он де­лил­ся, прой­дя Югос­ла­вию, Чеч­ню, Ка­рабах и дру­гие го­рячие точ­ки.

Ро­дом Гуль­ка был из Во­логод­ской об­ласти, чем неп­ри­ят­но на­поми­нал о бар­де, ко­торый его «ки­нул» с час­тным мор­гом, на ко­ленях Гуль­ки вы­коло­ты па­уки, что го­вори­ло о пол­ном не­под­чи­нении на зо­не всем и вся. За­мок пот­ра­тил не­мало сил, что­бы из­ба­вить его нем­но­го от тю­рем­но­го жар­го­на, да­же на­учил ра­ботать с компь­юте­ром.

Нес­мотря на де­ревен­щи­ну, Гуль­ка про­явил не­за­уряд­ные спо­соб­ности в ра­боте с компь­юте­ром, меч­тал стать ми­ровым ха­кером, всех «обуть» с кур­сом ев­ро и хо­тя ни в чём не нуж­дался, у под­давше­го Зам­ка вы­ведал код и за­лез в его прог­раммы, прос­мотрел сче­та в бан­ках ми­ра, сбил­ся в под­счё­те но­лей за па­лоч­ка­ми, толь­ко чмо­кал, оша­рашен­ный смет­кой Зам­ка.

За­мок имел вез­де сво­их лю­дей, на всех фон­до­вых и ва­лют­ных бир­жах. До­шёл до ге­ни­аль­ной идеи- «ме­нял» вре­мя от вре­мени их «кры­ши» мес­та­ми, чем вно­сил не­раз­бе­риху в раз­дел до­ли в мо­мент бла­гоп­ри­ят­но­го гра­бежа. «Ди­рек­то­ра крыш» вор­ча­ли, но тер­пе­ли, ибо зна­ли- ку­роч­ка по зёр­нышку клю­ёт.

Всё бы­ло хо­рошо, но толь­ко один раз За­мок по жад­ности за­лез в «об­щак» од­ной из груп­пи­ровок, кон­тро­лиру­ющих нефть и ни­кель, а так­же до­бычу зо­лота.

От­пра­вили к Зам­ку «хо­дока» с по­дар­ком, тот где-то про­пал, сва­лили всё на Зам­ка, хо­тя он здесь был ни при чём. Не­кото­рое вре­мя сто­роны жи­ли в сос­то­янии «хо­лод­ной вой­ны».

Че­рез па­ру ме­сяцев ог­ра­бив­ше­го «хо­дока» вы­чис­ли­ли в «Крес­тах», нас­ту­пил мир.

За­мок -рус­ско-шот­ланд­ский ба­рон все­ми си­лами под­би­рал­ся к ко­роле­ве Ан­глии. Но увы- даль­ше ча­еитий де­ло по­ка не шло. Ко­роле­ва не по­нима­ла его на­мёков нас­чёт Рос­сии, сов­мес­тных пла­нов рас­ши­рить гра­ницы Ан­глии, ну и жи­вите се­бе в ту­мане, биг-бе­нов­цы!

За­мок бе­сил­ся! Рос­сия ря­дом и не его! Меж­ду­народ­ный ва­лют­ный фонд в ско­ром вре­мени от­вернёт­ся от Рос­сии, власть, всё вре­мя ме­ня­ющая сво­их ли­деров- рух­нет, вот тут-то и нас­ту­пит его, Зам­ка, вре­меч­ко!

А по­ка его уте­шение- вно­сить бар­дак в стра­ну и осо­бен­но в Пи­тер. Я Вам ус­трою по­чище бло­кады! Бо­гатей­шая стра­на, име­ющая всё, сто­ит пе­ред всем ми­ром на дро­жащих ко­лен­ках с про­тяну­тыми ру­ками, да и на кар­те, ес­ли приг­ля­деть­ся, по­хожа на со­баку, бе­ремен­ную ду­рака­ми!

На­род на кух­нях меч­та­ет о но­вом Ста­лине, вот он бы… Да, и по­рядок с ГУ­ЛАГом в при­дачу, за­пуд­ри­вание моз­гов прес­сой о близ­ком ком­му­низ­ме, о рае при жиз­ни, за­пус­ти­ли в стра­ну око­ло сот­ни раз­ных ве­ро­ис­по­веда­ний, раз­ме­шать пра­вос­ла­вие, за­гасить лам­падки, вмес­то икон — компь­юте­ры и ви­дики. Всё во бла­го на­рода! На­родец вмес­то уда­ра ку­лаком по сто­лу ри­нул­ся в ого­роды, в жи­вот­ное вы­жива­ние, пи­сате­ли уда­рились в по­лити­ку, по­лити­ки в пи­сатель­ство, при­нятие не­дель­ных за­конов вно­сит не­раз­бе­риху, поч­ва для гра­бежа- иде­аль­ней­шая!

На­род меч­та­ет о нём, о Зам­ке- так он гре­зил в раз­думьи.

В Ан­глии За­мок не ску­чал, ак­тивно тол­кал на ры­нок ан­гли­чанам про­дук­ты де­шев­ле, чем кон­ку­рен­ты, внед­рился в об­ще­ев­ро­пей­скую ас­со­ци­ацию пот­ре­бите­лей, в ко­торую вхо­дит око­ло мил­ли­она че­ловек.

Удар по кар­ма­ну Зам­ка на­нес­ла па­лата об­щин, вве­ла за­кон о зап­ре­те тор­говцам ог­ра­ничи­вать от­ветс­твен­ность за про­дан­ный то­вар, тем са­мым пе­рек­ры­ла ка­налы сбы­та прос­ро­чен­ны­ми про­дук­та­ми, ко­торые шли че­рез Рос­сию.

Но­вым де­тищем Зам­ка бы­ла собс­твен­ная ла­бара­тория. Вык­рав из Мос­квы са­мого та­лан­тли­вого спе­ци­алис­та при Ин­сти­туте им­му­ноло­гии Минз­дра­ва РФ, ко­торый за­нима­ет­ся проб­ле­мой спи­да, За­мок изоб­рёл но­вей­шее ору­жие по бес­шумно­му, ко­еч­но­му, дач­но­му унич­то­жению пра­витель­ства Рос­сии. Спе­ци­алист изоб­рёл ноу-хау- раз­мно­жение ви­руса без жиз­ни в клет­ках дру­гих ор­га­низ­мов, ис­поль­зуя их ап­па­рат бел-ко­вого син­те­за. Ви­рус- раз­мно­жа­ющий­ся сам по се­бе- эв­ри­ка Зам­ка.

Спе­ци­алист ни в чём не знал нуж­ды, зло, жи­вущее в нём, на­конец-то выш­ло на­ружу, за­жима­ние его та­лан­та в сов­ке те­перь прев­ра­тилось в нос­таль­ги­чес­ки-аг­рессив­ную ра­боту по унич­то­жению все­го жи­вого на Зем­ле.

За­мок, по­сетив в Же­неве две­над­ца­тый Все­мир­ный кон­гресс по борь­бе с чу­мой двад­ца­того ве­ка, вы­явил на­ибо­лее приб­ли­зив­шихся к раз­гадке этой бо­лез­ни и по­тихонь­ку уби­рал их со сце­ны.

Ви­рус спи­да За­мок эк­спе­ремен­ти­ровал на по­маде, си­гаре­тах, спир­тном, в длин­ных ног­тях прос­ти­туток, под ко­торы­ми бы­ла не­боль­шая иго­лоч­ка с на­пол­ни­телем, лёг­кая ца­рапи­на во вре­мя пос­тель­ной ор­гии яко­бы от страс­ти и кли­ент лик­ви­диро­ван, так как ви­рус Зам­ка дей­ство­вал в те­чении су­ток.

Про­тиво­ядие бы­ло толь­ко у Зам­ка и спе­ци­алис­та. Гуль­ку еле от­ка­чали, так как он трах­нул прос­ти­тут­ку во вре­мя опы­та.

На­конец этот спец об­на­дёжил Зам­ка по по­воду его по­лово­го бес­си­лия. За­мок и так был весь про­шит зо­лоты­ми ни­тями по омо­лажи­ванию, а тут ещё та­кая на­деж­да!!!

Пи­тер. Бал­тий­ское мор­ское па­роходс­тво при Кар­ченко на од­ном толь­ко па­роме «Ан­на Та­рени­на» за­раба­тыва­ло 39 ты­сяч зе­леных в сут­ки! По­лови­на де­нег шла па­роходс­тву, су­доход­ным ком­па­ни­ям США, Ан­глии, стра­нам Скан­ди­навии. Кар­ченко ме­шал, ус­тро­или ли­повое де­ло про­тив не­го, по­ка пять лет шёл ба­зар-вок­зал, от па­роходс­тва ос­тался шиш! Те­перь за­пад­ни­ки про­дук­ты рос­си­янам пос­тавля­ют на 25—50 про-цен­тов до­роже, чем с этим бы справ­лялся БМП. За­мок на­жил­ся на скан­да­ле, ма­ло то­го, за­вод в по­сёл­ке Пон­тонном, вы­пус­ка­ющем траль­щи­ки, под ви­дом во­ен­ной кон­версии при­вёл к про­из­водс­тву спа­сатель­ных шлю­пок. А всё по­тому, что ре­бята нес­го­вор­чи­вые ока­зались, ну, по­лучай, Рос­сия, трак­тор!

В бан­ков­ской сис­те­ме Рос­сии За­мок был как ры­ба в во­де. Ус­тро­ив шу­миху с об­ва­лом де­ревян­но­го, он при­ложил все си­лы не к вып­лывшим и ос­тавшим­ся на ста­биль­ном уров­не пол­литро­вым бан­кам, как он их на­зывал про се­бя, а к умер­шим или без­на­дёж­но ра­зорив­шимся. Наб­ра­лось их по Ру­си око­ло 700. Вот ими За­мок и за­нял­ся вплот­ную, ди­рек­то­ра в стрес­се, на­род их штур­му­ет, тре­буя день­ги об­ратно, вы­яв­лял сре­ди них на­ибо­лее жес­то­ких, при­бирал к ру­кам по­дач­ка­ми че­рез Кипр и США, где у не­го бы­ло пос­тавле­но де­ло на ма­зи.

Со­рок фирм на За­паде в раз­ных стра­нах под ру­ководс­твом Зам­ка за­нима­лись не спе­ша бан­кротс­твом этих бан­ков, ску­пая их ак­ции, а по­том пе­реп­ро­дава­ли эти бан­ки дру­гим ли­цам на кон­кур­сной ос­но­ве, вы­кинув за борт или отс­тре­ляв тех, кто под­ни­мет го­лову.

По­ка Цен­тро­банк и пра­витель­ство Рос­сии ду­ма­ют соз­дать Агенс­тво по рес­трук­ту­риза­ции кре­дит­ных ор­га­низа­ций, лю­ди Зам­ка дён­но и нощ­но па­хали по всей Рос­сии, обе­щая всем зо­лотые го­ры.

Рос­сия- по­кой­ник, ду­мал За­мок, бе­ри го­лыми ру­ками, та­кой мо­мент, где вто­рой Гит­лер, по­гуля­ли бы с ним по по­лям-мо­рям!

Са­молю­бию Зам­ка ме­шало, что был жив Сер­гей, про­тив­ни­ков он ни­ког­да не ос­тавлял в жи­вых и, по­сылая Гуль­ку в ко­ман­ди­ров­ку в Рос­сию, дал по­пут­но при­каз унич­то­жить бар­да.

Ав­то­вок­зал на Об­водном ка­нале Пе­тер­бурга, об­ли­тый ещё не вы­сох­шим пла­цем пос­ле ноч­но­го дож­дя встре­тил ав­то­бус из Вы­тег­ры.

Ока­ющий го­ворок пос­те­пен­но раз­бе­жал­ся от сто­ян­ки, Сер­гей с Ле­ной по­еха­ли на так­си в квар­ти­ру Ле­ны на Фон­танке, ко­торую она ус­пе­ла по­менять, по­ка Сер­гей ле­чил­ся пос­ле Пе­соч­ных прик­лю­чений.

— Хо­рошо-то как, на­конец -то бро­сил всю эту бе­гот­ню, те­перь при та­кой жиз­ни толь­ко ос­та­лось петь:

«Ой ты, поль­ка, моя жизнь,

Хо­чешь- пес­ни пой, хо­чешь- спать ло­жись!» — шу­тил, по-

пи­вая ко­фе, Се­рёжа.

— Ты от­ды­хай, Се­рёжик, ра­боту ещё най­дёшь, го­род боль­шой, бро­дяга ты мой не­уём­ный! — це­луя Се­рёжу, го­вори­ла Ле­на.- Да­вай, мне на ра­боту, те­лик смот­ри, ви­дик, на­бирай­ся сил и чтоб ку­шал мне хо­рошо, лад­но?

Ле­на убе­жала на ра­боту, Се­рёжа ос­тался один в квар­ти­ре. Чем за­нять­ся? В Пи­тере его ма­ло кто знал, на­чаль­ник его на пен­сию ушел, всю их ко­ман­ду ра­зог­на­ли, фа­милию по­менял на фа­милию Ле­ны, нет уже та­кого в Пи­тере, и в Рос­сии нет, ис-па­рил­ся для всех и точ­ка!

Ро­дите­ли то­же по­мал­ки­вали про Се­рёжи­ну судь­бу, пос­ле та­ких пе­режи­тых бо­еви­ков при жиз­ни они от­неслись к это­му с по­нима­ни­ем.

Вклю­чил ящик, рек­ла­ма, пам­персы и про­чая дре­бедень быс­тро на­до­ели, стал бе­гать пуль­том по ка­налам, по­пал на Пи­тер­скую «ТСБ» -Те­леви­зи­он­ная служ­ба бе­зопас­ности».

Хо­тел уже вык­лю­чить в са­мом кон­це и пой­ти прош­вырнуть­ся по Нев­ско­му, как вдруг уви­дел свою фи­зи­оно­мию, а го­лос ве­дуще­го со­об­щал: «Ра­зыс­ки­ва­ет­ся круп­ней­ший афе­рист Рос­сии, взлом­щик чу­жих счё­тов в бан­ках Рос­сии и за ру­бежом, ха­кер Сер­гей та­кой-то, пос­ледней из жертв мо­шен­ни­ка стал все­ми ува­жа­емый биз­несмен из Рос­сии, пре­зидент фи­нан­со­вой ком­па­нии по оф­фшо­рам за ру­бежом, один из быв­ших ру­ково­дите­лей мэ­рии Пе­тер­бурга та­кой-то.» Да­лее речь шла о том, как мно­го сде­лал этот пре­зидент по ук­репле­нию друж­бы меж­ду Рос­си­ей и Ан­гли­ей, что он ге­нераль­ный спон­сор про­веде­ния праз­дно­вания 300-ле­тия Санкт-Пе­тер­бурга, а здесь та­кой мо­шен­ник раз­гу­лива­ет на сво­боде.

На де­серт шло не­боль­шое ин­тервью с пресс-сек­ре­тарём пре­зиден­та.

Се­рёжа при­сел на пол, пресс-сек­ре­тарь пре­зиден­та был его зем­ляк Гу­ля­ев из Вы­тег­ры, Гуль­ка, си­дев­ший не раз за свои зло­де­яния, а на фо­не Гуль­ки за спи­ной его бы­ла ог­ромная фо­тог­ра­фия Зам­ка ря­дом с ко­роле­вой Ан­глии.

— Вот это фо­кус! — по­думал Сер­гей.- Ве­чером этот сю­жет на­вер­ня­ка

прок­ру­тят в прог­рамме «Вре­мя» и в «Де­жур­ной час­ти» по ка­налу Рос­сии.

— Ед­ри твою мать! — вскри­чал Се­рёжа.- Толь­ко жить на­чал по-че­лове­чес­ки, с Ле­ной на­конец-то вмес­те, и на те­бе! Он в ро­зыс­ке! Охо­та на бар­да!

От ярос­ти ра­зошёл­ся нем­но­го шов на ле­вом пле­че пос­ле но­жево­го ра­нения в Чеч­не, за­пястья рук за­ныли, вспом­ни­ли кан­да­лы.

— Что это? Это же неп­равда! Ле­на, как же так, а, Ле­нуш­ка? — сто­нала Се­рёжи­на ду­ша.

На ко­вёр упа­ли кап­ли кро­ви. «Не об­ре­тёшь на­дёж­ной сла­вы, по­куда кровь не про­лилась» — пел по ра­дио из кух­ни Окуд­жа­ва.

Он поз­во­нил Ле­не на ра­боту.

— Сроч­но при­ез­жай, ни о чём не спра­шивай, бро­сай всё и до­мой!

Че­рез час при­еха­ла лю­бимая. Сер­гей всё рас­ска­зал ей под­робно, и про мя­соруб­ку то­же. Ле­на ры­дала, ужа­салась и крес­ти­лась.

— Се­рёжень­ка, ми­лый, что же те­перь?

— Что те­перь? Вой­на это, Ле­нуш­ка ми­лая, вой­на! Вот что, вот те­бе те­лефон зна­комой мо­ей, быс­тро про­дай квар­ти­ру че­рез неё, ку­пи дру­гую, офор­ми на неё, за­тем, ког­да всё утих­нет, она те­бе че­рез офор­мле­ние дарс­твен­ной вер­нёт, че­ловек Свет­ланка своя, не бой­ся! Си­ди в квар­ти­ре, ни­куда не вы­совы­вай­ся, эти су­ки на­вер­ня­ка зна­ют, что мы по­жени­лись. Я сь­ез­жу в Ре­пино, там у ме­ня дель­це не­боль­шое, от­ту­да поз­во­ню Свет­ланке и при­еду к те­бе, на всё про всё уй­дёт па­ру дней! Раз­бе­рём­ся! — как го­ворил Вы­соц­кий.

— Бо­юсь я за те­бя, Се­рёжень­ка! — пла­кала Ле­на, не от­пуская его из обь­ятий.- Гос­по­ди! Ког­да же мы бу­дем жить нор­маль­но?

— Ле­ноч­ка, ми­лая, от­пусти, я най­ду вы­ход, слы­шишь?

Поп­ро­щав­шись, он, спус­ка­ясь по лес­тни­це подь­ез­да, на сту­пень­ках уви­дел кры­су.,.

— Кыш, кыш! — крик­нув, как на кош­ку Сер­гей мах­нул на неё ру­кой

Крыса дернулась и по­лете­ла в про­лёт, уда­рив­шись об пол и побежала на Фонтанку. На ули­це раз­дался визг баль­за­ков­ской да­мы, уро­нив­шей сум­ку с яй­ца­ми. Сер­гей, наб­лю­дая сию кар­ти­ну, да­же не улыб­нулся, пог­ру­жён­ный в раз­ра­бот­ку пла­на по­бега.

Сел на Фин­лянд­ском вок­за­ле в элек­трич­ку и по­ехал, на вы­ез­де сле­ва бы­ла ста­рая из крас­но­го кир­пи­ча тюрь­ма, один из зе­ков, вы­тянув обе ру­ки меж­ду пруть­ями ре­шёт­ки, ма­хал ими пас­са­жирам, всё это на­поми­нало пти­цу в клет­ке, ко­торая ни­как не мо­жет уле­теть. «Рос­сия!» — вспом­ни­лись сло­ва Таль­ко­ва, звон ко­локо­лов, тре­вож­но сту­ча в уши, был на­пар­ни­ком Сер­гея до Ре­пино.

Чей же век? Всё в нём про­пили!

Чья Рос­сия? Кру­гом про…!

Эх, дру­жище, ку­да ж мы при­топа­ли?

По­ловая моя кон…!

— пел про се­бя Се­рёжа свою пес­ню, ко­торая зву­чала на фо­не Чеч­ни в на­чале вой­ны в пе­реда­че Кев­зо­рова «Та­кое по­ле», зри­тели пос­ле его кон­цертов не раз го­вори­ли ему об этом.

По­езд по­дошёл к плат­форме Ре­пино. На ней мель­кну­ли оза­дачен­ные ми­лици­оне­ры.

— Уже ищут! — прош­ла хо­лод­ком по ду­ше мысль.- Спо­куха, у те­бя же дру­гой уже имидж.

Сер­гей ус­пел из сво­его рек­ви­зита по прош­лым по­хож­де­ни­ям прик­ле­ить усы, одеть чёр­ные оч­ки, шля­пу, сде­лать па­ру ис­кус­твен­ных шра­мов на ле­вой ще­ке, пос­та­рал­ся это сде­лать пе­ред оть­ез­дом.- Ну, ну, пин­керто­ны, как у вас наб­лю­датель­ность, сей­час про­верим! — шу­тил про се­бя Сер­гей.

«Пин­керто­ны» ни­чего не про­сек­ли, поп­ро­сили толь­ко снять оч­ки и мах­ну­ли ру­ками, иди, мол, нам тут серь­ёз­ным де­лом на­до за­нимать­ся!

Сер­гей про­шёл че­рез Ре­пино в лес. На­шёл тай­ник, в этих мес­тах нес­коль­ко лет на­зад бра­ли склад с ору­жи­ем у бан­ди­тов, бы­ла пе­рес­трел­ка, по­тери, Се­рёга тог­да на склад при­шёл пер­вым, па­ру ав­то­матов за­тиха­рил от всех, пос­ле при­ез­жал, за­копал в на­дёж­ном мес­те, пред­ва­ритель­но про­мазав. Ду­мал тог­да, ма­ло ли что? Вот те­бе и ма­ло ли что при­еха­ли, на­кар­ка­ла во­рона, блин!

Два де­сан­тных ав­то­мата, де­сяток ма­гази­нов- ну что ж, мож­но во­евать и да­же очень!

По­ложив всё хо­зяй­ство в спор­тивную сум­ку, при­сел на пе­нёк, за­думал­ся.

— Ну что, За­мок-мя­соруб­щик, ре­шил, зна­чит всё-та­ки уб­рать ме­ня и

Гуль­ку прис­лал? Зем­ля­ка, на­до же, из Вы­тег­ры! Ма­лень­кие в вой­ну иг­ра­ли на ули­це Ро­зы Люк­сембург по трём ка­мен­ным дву­хэтаж­кам, а те­перь и в нас­то­ящую при­дёть­ся! -ду­мал Се­рёга.- Ку­да ж нам с Ле­ной дер­нуть? Про­тив Зам­ка нуж­ны до­кумен­ты, ули­ки и меж­ду­народ­ный суд за гра­ницей, тут при за­дер­жа­нии в пер­вую же ночь пой­дёшь звёз­ды счи­тать при по­пыт­ке к бегс­тву, как на­пишут.

Пе­реку­сив, по­шёл ис­кать ста­рый ру­чей, ко­торый по­пал­ся по до­роге.

У во­ды на при­роде хо­рошо ду­ма­ет­ся. В ручье за­бав­ля­лись мел­кие плот­вички и окуш­ки, им всё по фи­гу, что там, за ручь­ём тво­рят лю­ди. Си­дит му­жичок у ручья с сум­кой, что-то ду­ма­ет, сер­ди­тый на ко­го-то, а сол­нышко нам во­дич­ку гре­ет, теп­ло нам и ве­село, а этот пусть си­дит!

Сер­гей при­лёг на бре­зен­то­вый плащ, сум­ку под­ло­жив под го­лову и пос­мотрел в не­бо. Не­бо ко­лоли ка­ча­ющи­еся вер­хушки со­сен, го­лубое прос­транс­тво лас­ка­ли об­ла­ка, ка­жет­ся, ещё нем­но­го и Сер­гей ус­лы­шит их шё­пот. Ле­нуш­ка! Как ты там, род­ная? Ус­пе­ла ли об­ме­нять? Жи­ва?

Здо­рова? — эти воп­ро­сы во­робь­ями мель­ка­ли в моз­гах.

Единс­твен­ная за­цеп­ка- это раз­го­вор ноч­ной с Си, ко­торая го­вори­ла про по­мощ­ни­ка Зам­ка Трё­пу, что он сни­мал на ви­део Зам­ка на фо­не унич­то­жен­ной те­перь уже мя­соруб­ки. За­мок тог­да дол­го не мог ус­по­ко­ить­ся в сво­их фан­та­зи­ях.

Трё­па. На­вер­ня­ка это у не­го кли­куха, в ар­хив ФСБ не проб­рать­ся, там уже по все­му фрон­ту ра­бота­ет Гуль­ка, про­цежи­вая свя­зи Сер­гея. За­мок не ус­по­ко­ит­ся, по­ка Се­рёгу не убе­рёт, раз за­цепил да­же те­леви­дение.

Как вы­чис­лить Трё­пу? Ви­део? Ни­кого зна­комых по это­му де­лу в Пи­тере! Нын­че не сни­ма­ет толь­ко са­мый ле­нивый! У всех же­ла­ющих ви­де­ока­меры. Стой, стой! На Олим­пи­аде-80 как-то встре­тил зем­ля­ка ре­жис­сё­ра Пер­ма­кова Ва­силия, из Вы­тегор­ско­го рай­она, из Кош­туг, где Клю­ев ро­дил­ся. Он тог­да го­ворил, что в Пи­тер пе­ре­едет. Ин­те­рес­но, пе­ре­ехал ли? А ес­ли нет? Тог­да де­ло швах!

При­быв в Пи­тер, в спра­воч­ном у Мос­ков­ско­го вок­за­ла без проб­лем вы­яс­нил ад­рес и те­лефон Ва­силия. Спра­воч­ное в стра­не- на­ход­ка для прес­тупни­ков, нем­но­го моз­га­ми по­хими­чив, мож­но вы­яс­нить всё, а те­перь при пос­ледних дос­ти­жени­ях на­уки, ку­пить на тол­чке дис­ке­ту со все­ми дан­ны­ми на всех жи­телей Пи­тера. Пе­ред по­ез­дкой к Ва­силию звяк­нул из ав­то­мата Свет­ке, что­бы в при­горо­де, где они с Ле­ной рас­пи-са­лись и вен­ча­лись, уб­рать из бу­маг дан­ные о нём, дать на ла­пу, сколь­ко зап­ро­сят, конь­яка с кон­фе­тами не жа­леть, но де­ло ула­дить и как мож­но ско­рее. Свет­ла­на де­вица ум­ная, воп­ро­сов лиш­них ни­ког­да не за­дава­ла, да и ей про­цент со всех сде­лок при ны­неш­ней жиз­ни не по­меша­ет.

До­гово­рил­ся с Ва­сили­ем, прош­вырнул­ся по Мос­ков­ско­му вок­за­лу, на щи­те «Ра­зыс­ки­ва­ют­ся» уже без удив­ле­ния на­шёл свою фи­зи­оно­мию.

А фо­то-то вы­тегор­ское, с лю­битель­ской сня­то ксе­рок­сом, уже нем­но­го раз­дувше­еся, это пос­ле дра­ки «за­реч­ни­ков» с го­род­ски­ми. У ко­го ж они фо­то на­дыба­ли? У ба­буш­ки? У дя­ди Ге­ны? Что-то не то! Не­уже­ли сту­качок вы­тегор­ский из дру­зей Се­рёги­ных? А собс­твен­но, пле­вать! Ка­кая раз­ни­ца, ес­ли его ищут!

Мет­ро «Пло­щадь Вос­ста­ния». Сер­гей ехал вниз по эс­ка­лато­ру и ду­мал, что едем все в ад, ведь вход в мет­ро- это быв­шая Зна­мен­ская цер­ковь, и Ок­тябрь­ский кон­цер­тный зал то­же на мес­те цер­кви, ве­селись, на­род, как го­ворит­ся: “ Нам сол­нца не на­до, нам пар­тия све­тит! Нам хле­ба не на­до, ра­боту да­вай!»

Ва­силий при­нял Се­рёгу по- зем­ля­чес­ки, с раз­ма­хом, тё­ща его да­же угос­ти­ла их бли­нами, пи­ли «Ана­пу», Ва­силий уже на пен­сии с же­ной Оль­гой, де­ти прис­тро­ены, пи­шет ро­маны, снял, од­на­ко, фильм про Руб­цо­ва, в нём глав­ная ге­ро­иня- Люд­ми­ла Тер­би­на, убий­ца Ни­колая. Из-за филь­ма мно­гие друзья от­верну­лись, кам­ней за­пус­ти­ли в Ва­силия не­мало, но ко­му-то на­до и это прой­ти, Бог им судья!

— Се­рый, а те­бе усы не идут.- ска­зал, на­ливая оче­ред­ную рю­маху, Ва­силий.- Я уж по­думал, ты пос­ле сь­ёмок «Ис­то­рия про Ри­чар­да» опять в ста­тис­ты по­дал­ся.

— Мо­да, Ва­ся, нын­че та­кая! Ба­рыш­ня в мет­ро ска­зала, что ещё бы мне бо­роду и вы­литый Таль­ков! Так что я ещё бо­роду от­фи­гачу се­бе!

Сло­во за сло­во, пов­спо­мина­ли Кош­ту­ги, кни­ги, филь­мы, Вы­тег­ру, тут и за­вёл Сер­гей плас­тинку.

— Вась! Дру­га я ищу из ва­ших сь­ём­щи­ков! В долг взял и не от­да­ёт! Скры­ва­ет­ся! Я по- ду­рос­ти в ка­баке и фа­милию не спро­сил, друзья его на­зыва­ли Трё­пой, Вась, ты как, не слы­хал про та­кого, сум­ма серь­ёз­ная, а так-то по- ме­лочёв­ке на кой хрен сдал­ся?

— Се­рёж­ка! Ты что, опу­пел? Это же… — Ва­силий пе­решёл на шё­пот.

— Это же ав­то­ритет в Пи­тере. Па­ру ме­сяцев все­го-то здесь, а всех под се­бя под­грёб. Рань­ше в об­ласти где-то шны­рял, нын­че же за го­род взял­ся, кто-то за ним сто­ит и очень боль­шой, это уж точ­но. А кли­куху та­кую по­лучил за то, что день­ги бе­рёт со всех и го­ворит: «Я тре­пать­ся не бу­ду! Вер­ну спол­на на том све­те!» И рэ­кет под ним хо­дит, шмо­на­ет Пи­терок, что толь­ко баб­ки ле­тят, а не толь­ко щеп­ки!

— Выпь­ем, Ва­силий, за со­лидар­ность всех вре­мён и на­родов! — по­шутил Сер­гей, удов­летво­рён­но за­метив про се­бя, что «ры­бал­ка» уда­лась на сла­ву.

Пе­рено­чевав, Сер­гей у вхо­да в мет­ро поз­во­нил Свет­ла­не. Всё прош­ло удач­но, и с квар­ти­рой Ле­ны, и с заг­са­ми-цер­квуш­ка­ми. По го­лосу Све­ты он по­нял, что она за­рабо­тала се­бе то­же ни­щяк. Вы­яс­нил но­вый ад­рес Ле­ны, зво­нить ей не стал, ре­шил по­дож­дать до пол­но­чи, а по­том и за­явить­ся к лю­бимой, как спар­та­нец из даль­не­го по­хода.

За ночь у Ва­силия у Сер­гея соз­рел план ов­ла­дения ви­де­окас­се­той, план, собс­твен­но го­воря, убий­ствен­но-су­мас­шедший, но вы­хода и вре­мени прос­то не бы­ло, ярость ки­пела в сер­дце онеж­ским штор­мом.

На Кон­драть­ев­ском «бло­шином» рын­ке око­ло пло­щади Ка­лини­на, на ко­торой ге­нера­лов не­мец­ких ве­шали, Сер­гей ку­пил с рук па­ру филь­мов с пор­ну­хой. По­ехал в центр, в ларь­ке, тор­гу­ющим ви­део и а­уди­оп­ро­дук­ци­ей, шё­потом на­мек­нул на но­вые пос­тупле­ния пор­но­филь­мов че­рез Та­иланд, что, дес­кать, па­ра фур сто­ит под Пи­тером, по­купа­теля креп­ко­го ищет, что за гра­ницей по­сове­това­ли толь­ко че­рез Трё­пу вес­ти пе­рего­воры, по­казал нак­ладные, под­де­лан­ные под груз на те­леви­зоры, ко­торые из­го­товил на по­пав­шемся скла­де за па­ру пу­зырей, и пе­чать да­же круг­лая.

Па­роч­ку блан­ков чис­тых ку­пил у даль­но­бой­щи­ков. Про­дав­цам на­мек­нул, что ес­ли се­год­ня с Трё­пой не до­гово­рит­ся, груз уй­дёт ночью в Се­вас­то­поль. Брат­ва клю­нула. В Ап­ракси­ном дво­ре Сер­гея по­сади­ли в мик­ро­ав­то­бус, са­лон ко­торо­го был раз­де­лен на два от­се­ка, его по­мес­ти­ли в тём­ный, без окон. Ря­дом два пе­хотин­ца в ко­же. Бы­ла не бы­ла! Сто смер­тям не бы­вать, од­ной не ми­новать!

В ка­ком нап­равле­нии едут, га­дать бес­по­лез­но, до­роги в Рос­сии- из­вес­тное де­ло, во­ен­ные! Чёрт с ни­ми, под­ре­мать, а там вид­но бу­дет!

Рез­кое тор­мо­жение раз­бу­дило. Все че­го-то жда­ли.

— Вы­ходи, Трё­па сог­ла­сил­ся на ба­зар! Да­вай­те, ва­лен­ки си­бир­ские, жи­вее! — ко­ман­до­вал па­радом ры­жий ма­лень­кий шиб­здик.

Во вре­мя дви­жения Сер­гей уви­дел во дво­ре в уг­лу клет­ку, в ко­торой рез­ви­лись тиг­ры. Меж­ду ни­ми не хва­тало ар­тиста Ле­оно­ва из «По­лоса­того рей­са». Со­бак не бы­ло, весь двор пок­рыт клет­ча­той кры­шей, тиг­ры, как обь­яс­нил пе­хоти­нец, здесь вмес­то ох­ра­ны, а со­баки, да вот же они, мёр­твые, на корм «ох­раннич­кам».

— Как в сказ­ке, чем даль­ше, тем страш­нее! — по­думал Сер­гей.

Заш­ли в до­мину, его про­вели в даль­нюю ком­на­ту, в ко­торой бы­ли топ­чан, во­дяра и за­кусь.

— От­ды­хай, зе­ма, ве­чером Трё­па с то­бой по­гуто­рит, он по­ка с ба­бами ку­выр­ка­ет­ся в бас­сей­не, те­бе, как. не на­до со ску­ки, ка­кую хошь, нег­ри­тяноч­ки есть, му­лат­ки и про­чая япон­ско-ки­тай­ская жив­ность! — встав­лял моз­ги ры­жий.

— Мне б че­го-ни­будь рус­ско­го! — бод­ро от­ве­тил Сер­гей, от­кры­вая «Смир­нов­скую».

— Лад­но, бра­тан, рус­скую так рус­скую, у нас хлоп­цы па­шут и от­ды­хать уме­ют, хо­лит Трё­па брат­ву, не оби­жа­ет, ос­та­вай­ся с на­ми, на хрен те­бе Та­иланд сдал­ся?

— Так как нас­чёт рус­ской? — от­ру­бил пос­тро­же ры­жика Сер­гей.

— Ну жди! — фыр­кнул оби­жен­но шес­тёрка.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут в ком­на­ту внес­ли ог­ромный мат­рас- спор­тивный мат и пос­тель­ные при­бам­ба­сы.

В ком­на­ту зап­лы­ла пот­рё­пан­ной га­лерой да­ма лет под трид­цать пять.

— Ма­ри! — и про­тяну­ла ру­ку для по­целуя.

— Ма­ри, го­воришь? Ма­ша с Урал­ма­ша, зна­чит, ве­шал­ка ста­рая! — Сер­гей рез­ко уда­рил её по ли­цу. Ма­ри грох­ну­лась на мат и за­рыда­ла. Ры­жая шес­тёрка, сто­ящая в две­рях, ис­пу­ган­но пок­ло­нилась го­ловуш­кой, зак­рыв за со­бой дверь и по­бежав, ви­димо, сту­чать о кру­том гос­те.

— Лад­но, дерь­мо, из­ви­няй­те, вы­пей-ка, ду­ра, во­доч­ки!

Сер­гей вспом­нил все ру­гатель­ства, ка­кие слы­шал на вы­тегор­ских ули­цах, орал на бед­ную Ма­ри, рас­ста­яв­шая шту­катур­ка на ли­це ко­торой прев­ра­тила её мор­ду в ви­нег­рет.

— Поп­лачь, мень­ше пос­сышь! — кри­чал разь­ярён­ный Сер­гей. Да, по- мо­ему кру­той из ме­ня ни­чего по­луча­ет­ся? Он уже про­сёк в ста­ром те­леви­зоре, пы­лив­шемся в тём­ном уг­лу, ра­бота­ющий гла­зок ви­де­ока­меры и не жа­лел фан­та­зии, от всей ду­ши иг­рая в ка­зака-раз­бой­ни­ка.

— Вы, Вы по­чему та­кой? — спро­сила про­курен­ным го­лосом Ма­ри.

— По ко­чану, су­ка!

Сей­час я им ус­трою куль­ми­нацию! Он взял топ­чан, слов­но штан­гу на грудь и бро­сил че­рез ле­жащую Ма­ри в те­лик. Тот, ес­тес­твен­но, на­бок и вдре­без­ги, шнур из ро­зет­ки вы­пал, на этом, как по­лагал Сер­гей, ки­но для Трё­пы кон­чи­лось.

И прав­да, за сте­ной за­бега­ли, за­вор­ча­ли, раз­би­лось что-то стек­лянное, вид­но, Трё­па с го­ловуш­кой сво­ей не дру­жит!

Для пол­ной кар­ти­ны Сер­гей раз­бил бу­тыл­ку об сте­ну, с «ро­зоч­кой» мед­ленно, по-вам­пир­ски рас­ши­ряя мор­га­лы, по­шёл на Ма­ри. Визг прон­зил всё в ок­ру­ге.

Две­ри рез­ко ок­ры­лись, в ком­на­ту вбе­жали ры­жик с пе­хотой. Сер­гей от­бро­сил гор­лышко в сто­рону.

— За­чем мне эта Ко­роле­ва Мар­го вче­раш­ней дой­ки? — рык­нул на ры­жика.

— Су­ка! Я за что те­бе та­кие день­га пла­чу, а,? Я твою баш­ку вмес­то бар­да зас­пиртую! Мне что, са­мому его ис­кать? Что же­нил­ся? Что в ар­хи­ве нет? Что в Вы­тег­ре был не­дав­но? В Пи­тере он, Гуль­ка, в Пи­тере, олух ца­ря не­бес­но­го, твою мать! Пе­ревер­ни Вы­тег­ру, Во­логод­скую об­ласть, Ле­нин­градскую, он там, чу­яла моя ду­ша, что ты ста­рая ло­шадь, спи­сывать те­бя по­ра! Что кля­нёшь­ся? Хрю­кало не­доде­лан­ное! — чис­тил уши Гуль­ке За­мок по со­товой свя­зи.

— Отец, най­ду, ей Бо­гу, най­ду! — сто­нал на дру­гом кон­це свя­зи Гу­ля.

— Вот что, най­ди Трё­пу и пе­реж­ди у не­го, ско­ро при­еду, вмес­те об­мозгу­ем, раз у те­бя поз­днее за­жига­ние, бы­ки ле­нивые, что-то бан­ки Пи­тер­ские за­ар­та­чились, бу­ду раз­би­рать­ся, жди че­рез де­нёк-два. Чем-чем? На вер­то­лёте! Трё­пе при­вет и Ма­ри пе­редай, что по­даро­чек для Рос­сии из­го­тов­лен, мос­кви­ча не зря кор­мил! Ну, с Бо­гом, ше­вели моз­га­ми!

В ре­зуль­та­те ра­боты груп­пы лю­дей Зам­ка со­вокуп­ный ка­питал бан­ков в Пи­тере умень­шил­ся в 2,5 ра­за за 1998 год, ввёл но­вую фор­му ре­зер­ви­рова­ния по ссу­дам, нор­му сде­лал на 75 про­цен­тов, чем при­вёл бан­ки­ров в за­меша­тель­ство, у нес­коль­ких бан­ков отоз­вал ли­цен­зии по членс­тву в Ас­со­ци­ации ком­мерчес­ких бан­ков, внед­рил в Пи­тер око­ло со­рока сво­их фи­ли­алов из Мос­квы. Па­ру бан­ков нас­тро­ил на эк­спортные сдел­ки с зо­лотом, под­би­рал­ся по­тихонь­ку к гу­бер­на­тору Пи­тера, по­обе­щав к 2000 го­ду дос­тро­ить атом­ный ле­докол «50 лет По­беды», все­го-то ме­лочь- ка­ких-то 270 мил­ли­онов» зе­лёных», и ле­докол бу­дет пос­тавлять про­дук­ты на ро­дину гу­бер­на­тора в За­кутию. За­мок про­лез в пред­се­дате­ли Ус­тавно­го фон­да по фи­нан­си­рова­нию это­го про­ек­та.

Но глав­ной целью Зам­ка бы­ло сте­реть с ли­ца зем­ли Пи­тер сво­им су­пер­спи­дом и пос­тро­ить свою но­вую Сред­нюю Ев­ро­пу!

— Я бу­ду су­пер­пре­зиден­том Рос­сии и ес­ли За­пад за­ар­та­чит­ся, и мир под се­бя весь, всю Русь в Ан­тар­кти­ду на све­жий воз­дух, они бу­дут хо­ронить друг дру­га в ска­лах, во ль­ду и они ни­ког­да не бу­дут раз­ла­гать­ся, эти веч­ные за­моро­жен­ные по­кой­ни­ки, сле­ду­ющую мя­соруб­ку я сде­лаю имен­но там, бла­го, что ма­тери­ала для неё к то­му вре­мени бу­дет дос­та­точ­но, пусть едят друг дру­га- гре­зил в меч­тах За­мок.

К ве­черу вспом­нил о бар­де. По­ра с ним кон­чать! По­мочь ему там не­кому- вот-вот по­падёт­ся!

Сде­лал за­каз на са­молёт Лон­дон-Санкт-Пе­тер­бург на два мес­та, его и учё­ного.

В по­лёте За­мок с вос­хи­щени­ем наб­лю­дал за сво­им уче­ником по зло­де­яни­ям. Мос­квич тряс­ся от ско­рого удов­летво­рения, кейс с пре­пара­тами при­жимал к гру­ди.

Са­молёт сел на во­ен­ный а­эрод­ром под Пи­тером, от­ку­да За­мок на вер­тушке по­лете­ли в ре­зиден­цию Трё­пы. В вер­тушке они бы­ли уже втро­ём, с ни­ми был Гуль­ка, ко­торый вмес­то по­ис­ка бар­да по­гулял в «Ас­то­рии», зас­тавляя по­сети­телей петь пес­ни на сти­хи Есе­нина.

Се­рёжу раз­бу­дил те­лефон­ный зво­нок. Спро­сонья по­думал, что зво­нит Ле­на. Н-да! Се­рая ком­на­та, раз­би­тый те­леви­зор вер­ну­ли его в ре­аль­ность. Зво­нил Трё­па по со­тово­му маль­чиш­ки, поп­ро­сил прид­ти на ча­ёк.

Вско­рос­ти в соп­ро­вож­де­нии ры­жика Сер­гей ока­зал­ся в офи­се Трё­пы. Да, бан­ди­ты на Ру­си жи­вут хо­рошо, — вот от­вет на по­эму Нек­ра­сова, ко­торый, кста­ти, хле­бушек в сто­ловой при­воро­вывал.

Компь­юте­ры, ксе­рок­сы, ви­де­оэк­ран на три мет­ра ши­риной, зер­каль­ный по­толок и ко­неч­но, да­моч­ки с нож­ка­ми от зад­ни­цы рас­ту­щими, сек­ре­тур­ки и пе­хота, пе­хота… Ох­ра­ны не бы­ло, ка­залось, толь­ко в шта­нах у Трё­пы.

Сер­гей вздрог­нул. На од­ной из стен меж­ду ли­мон­ны­ми де­ревь­ями ви­села его ги­тара.

— Рас­по­лагай­ся, ко­реш! — приг­ла­сил Трё­па его.- С Ва­ми, гос­по­дин Сер­гей, как со­из­во­лите го­ворить, на свет­ском слен­ге или по фе­не?

— На сов­ко­вом.- про­мям­лил Сер­гей.- Мы ж не ба­бы, так, что ли?

— Ха-ха! Здо­рово ты там Ма­ри рас­сме­шил, ба­ба вро­де, вся в со­ку, не так ли? Поп­ка, нож­ки, всё на мес­те, сам про­читал её, как книж­ку ин­те­рес­ную в шко­ле, зверь-ба­ба!

— Ви­дал я та­ких! В Та­илан­де на­ши прос­ти­тут­ки не ус­ту­па­ют чер­нень­ким, во­юют, прав­да, меж­ду со­бой, но брат­ву не оби­жа­ют, «суб­ботнич­ки» от­ра­баты­ва­ют по пол­ной! — ве­шал на уши Трё­пе Сер­гей.

Трё­па всех от­пра­вил по дру­гим ка­бине­там, сам ос­тался вдво­ём с Сер­ге­ем.

— Ну что, за уда­чу! — про­из­нёс пер­вый тост Трё­па.

— За уда­чу! — от­ве­тил Сер­гей, от­пив са­ке.- А гей­ши твои где? Пусть нам на­лива­ют, а?

— Гей­ши? Хрен с ни­ми, я те­бя раз­вле­ку вот чем! — Трё­па взял пульт и вру­бил ки­но, по­еха­ла пор­ну­ха.

— Это я сам сни­мал! — пох­вастал­ся Трё­па.- Я ведь ви­де­оопе­ратор выс­шей ка­тего­рии, один из луч­ших был на “ Лен­филь­ме». Не по­няли ме­ня там, выг­на­ли, ну мой дру­ган по­мог этот сброд обан­кро­тить, ско­ро ха­на ему, вот-вот, а всё че­го, не пос­лу­шали ме­ня!

— Хо­роший друг у те­бя, Трё­па, ви­дать! И жизнь- всё ла­душ­ки! Та­кой жиз­ни лет пя­ток и ко­пыта от­ки­нуть мож­но, а?

— Да уж, всё хо­рошо, жил в об­ласти се­бе, спо­кой­но де­ла с ко­рефа­ном тво­рили, да по­мешал один гад, та­кую ма­лину ис­портил, де­ло бы­ло пос­тавле­но на ве­ка, при­быль пос­то­ян­ная, а, лад­но, да­вай-ка ещё по од­ной за друж­ка мо­его за­кадыч­но­го! Да я те­бя с ним све­ду, ско­ро дол­жны на вер­тушке при­быть, боль­шой че­ловек, Се­рый, вай, боль­шой!

— За его здо­ровье! — дрог­нувшим го­лосом про­лепе­тал Сер­гей, до­гады­ва­ясь о том, что за гость ле­тит к Трё­пе. Да, де­ла!

Вы­пив рюм­ку, по-рус­ски хлоп­нул её об пол и ска­зал уве­рен­но и гром­ко: “ За ге­ни­аль­ней­ше­го из ге­ни­аль­ней­ших ви­де­оопе­рато­ров ещё по од­ной! Ура-а-а!»

Трё­па от та­кого под­ха­лима­жа всё боль­ше и боль­ше рас­слаб­лялся, на­ливал обо­им, а Сер­гей не­замет­но по­ливал ли­мон­ное де­рев­це в хрус­таль­ной кад­ке.

— Филь­му хо­чу, сек­су чтоб по­боль­ше и раз­вра­та рус­ско­го. У те­бя нет ли, Трё­па, че­го-ни­будь свер­хге­ни­аль­но­го, а то мои та­иланд­ско-рус­ские пот­рё­пыши те­бе мо­жет и не пон­ра­вять­ся?

— Ты чё, Се­рый, за ко­го ты ме­ня при­нима­ешь? Да я… Да я… — Трё­па пе­решёл на шё­пот.- Я те­бе сей­час та­кое свар­га­ню, весь мир бы пе­ревер­нулся бы, ты это са­мое, Се­рый, по­годи, сщас я…

Трё­па от­крыл сейф и дос­тал кас­се­ту. Сер­гей нап­рягся, го­товый тут же схва­тить её и по­бежать. А вдруг не она? Ка­кая-ни­будь дре­бедень!

— У ме­ня, Се­рень­кий, как у нем­цев, пол­ный зе­ер­гут, ви­дишь, сколь­ко по­лок с ви­део, всё мною сня­то, а со­вок не по­нял Трё­пу, я ж один из пер­вых стал г… сни­мать в Рос­сии, мне на­до па­мят­ник ста­вить нап­ро­тив «Лен­филь­ма», а они, у, пад­лы!

На кас­се­те бы­ли нак­ле­ены две боль­ших бук­вы ПЗ. Се­рёга смо­розил, что это Пе­соч­ное Зам­ка.

— Се­рёг, у ме­ня всё по мес­там, боль­шие от­дель­но, ори­гина­лы от­дель­но, гу­тен­морген пол­ный.

Сер­гей прис­мотрел­ся к ниж­не­му ящи­ку сей­фа, в нём ле­жали ма­лень­кие кас­се­ты из ви­де­ока­мер, про­ходя ми­мо, уз­рел и зна­комое ПЗ.

Толь­ко бы это­го хмы­ря на­по­ить по­боль­ше!

Меж­ду тем Трё­па кое-как вста­вил пь­яны­ми ру­ками кас­се­ту в ячей­ку плей­ера. По­пал на ко­нец плён­ки, стал мо­тать на­зад, один раз тор­мознул где-то по­сере­дине, по­пал на мя­соруб­ку, дёр­нулся, взгля­нул на Сер­гея взгля­дом во­ра, тот, вов­ре­мя сре­аги­ровав, схва­тил­ся за шам­пан­ское.

Ма­лень­кая кас­се­та уже пе­реко­чева­ла во внут­ренний кар­ман пид­жа­ка Сер­гея.

— Это, Се­рый, не та плён­ка, по­путал бес, хер­ня всё там- шеп­нул прот­резвев­шим го­лосом Трё­па.- Сей­час я по­ро­юсь в неп­ри­кос­но­вен­ном ещё.- Он дос­тал пор­ну­ху, вклю­чил ки­но и стал прит­ворно вос­хи­щать­ся.

Вос­хи­щал­ся про се­бя и Сер­гей.

— Трё­па, да­вай-ка мои вру­бим, да при жи­вой пуб­ли­ке, га?

— Сло­во гос­тя- за­кон! — Эй, ры­жик, баб сю­да, жи­во!

На­бежа­ла Трё­пина ко­ман­да. Он при­казал всем в зал спор­тивный то­пать, пе­хота наб­ра­ла вис­ки, за­куси и впе­рёд!

Трё­па был в уда­ре!

Сре­ди это­го ха­оса, му­зона, пь­яни Сер­гею ста­ло тош­но. По­дошёл к ок­ну, за ним сто­нал не­боль­шим штор­мом Фин­ский за­лив, на бе­регу ко­торо­го сто­ял ша­тёр Ма­мая-Трё­пы, за­лив пос­те­пен­но за­зывал ночь на дли­тель­ное сви­дание до ут­ра.

Ле­тел хо­зя­ин Пла­неты За­мок. Вер­тушка се­ла на лес­ную по­лян­ку, вок­руг неё за­су­ети­лась пе­хота, рас­сти­лая ко­вёр, хо­тя бы­ло уже до­воль­но тем­но­вато. Па­па, па­па при­ехал, бла­годе­тель род­нень­кий наш!

Сер­гей, зас­лы­шав гул вер­тушки, стал ли­хора­доч­но со­об­ра­жать о по­беге. То, что его че­рез нес­коль­ко ми­нут раз­ре­жут на мел­кие ре­меш­ки, в этом он не сом­не­вал­ся ни се­кун­ды. В этой бер­ло­ге не шу­тят! Это не Гу­лаг сол­же­ницев­ский, где мож­но на­де­ять­ся на сво­боду. Тут — кто ко­го ус­пе­ет! От­крыл ва­реж­ку и ам­ба!

Быс­тро су­нул в кар­ма­ны пер­цо­воч­ни­цу с пер­цем, но­жичек для хле­ба и па­ру ви­лок. По­ра вспом­нить о ме­тодах нин­дзя. Не за­был и боль­шое яб­ло­ко прих­ва­тить, чёрт его зна­ет, вдруг при­годит­ся?

Все по­бежа­ли оде­вать­ся и встре­чать от­ца всех бан­ди­тов. Сер­гей в этой су­мато­хе прос­коль­знул в фин­скую бань­ку, зак­рылся на крюк и стал прис­лу­шивать­ся.

Трё­па в это вре­мя, стоя пе­ред крыль­цом, по­нюхав на­шаты­ря для прот­резве­ния, на­жал на кноп­ку пуль­та.

Из-под зем­ли выш­ли до по­тол­ка шат­ра во дво­ре две па­ралель­ные ре­шёт­ки. Тиг­ры уже ох­ра­няли двор и бро­сались на ре­шёт­ки, так как За­мок, иду­щий по же­лез­но­му ко­ридо­ру к крыль­цу, драз­нил их тростью. Ры­чание встре­вожи­ло ок­рес­тность. За­мок драз­нил кол­лег!

— Трё­па, до­рогой ты мой дру­жище, жи­вой, бра­тиш­ка! — За­мок об­нялся с Трё­пой. Триж­ды по-пра­вос­лавно­му рас­це­лова­лись.

— Быс­тро, па­па, ты при­был! Толь­ко что зво­нил из Лон­до­на и уже на мес­те!

— Спут­ни­ковая связь, Трё­па, эв­ри­ка, все уче­ные ду­бы па­шут на нас, по­рох для нас, ору­жие, атом­ную бом­бу для нас! Ну лад­но, пош­ли к те­бе, рас­ска­жешь, как де­ла-уди­ла!

Прош­ли к Трё­пе, при­сели, раз­го­вори­лись.

— Ты зна­ешь, от­че, у ме­ня гость из Та­илан­да, пор­ну­хи две фу­ры мне тол­ка­ет! Ба­зар ве­дём вот без те­бя.

— Из Та­илан­да? Пор­ну­ха? Ты чё, спя­тил? У нас с ни­ми по этим де­лам ни­чего нет! Где твой тор­гаш? Сей­час с ним раз­бе­русь!

— Ры­жик! — по­доз­вал Трё­па шиб­зди­ка.- Бе­ри Гуль­ку и сго­няй­те за гос­тем!

Ры­жик с Гуль­кой ста­ли на­водить шмон в ок­ру­ге. Гуль­ка по­шёл на­верх двор про­верить, ры­жик дёр­нул в это вре­мя руч­ку бань­ки. Ага, в ней су­чонок!

— Хей, тор­гаш! Вы­ходи! — при­казал ры­жик.

— Сей­час, род­ной, оде­ва­юсь! Хо­роша у Вас па­рилоч­ка, бла­годать! — кри­чал Сер­гей, по сту­ку каб­лу­ков по­няв, что ры­жик один, а вто­рой где-то на­вер­ху.

От­кры­вая дверь, по­чувс­тво­вал, ког­да ры­жик взял­ся за руч­ку с той сто­роны, рез­ко рва­нул две­рюгу на се­бя. Че­рез три се­кун­ды ры­жик с пе­рере­зан­ным гор­лом ло­жил­ся спать на пол бань­ки нав­сегда.

— Так, один го­тов! Где ж вто­рой? — Из тро­фе­ев — ма­лень­кий пис­то­летик ры­жика, дам­ский, ну ни­чего, лишь бы дол­бил!

Мед­ленно стал под­ни­мать­ся по лес­тни­це. Нут­ром чу­ял- вто­рой- это Гу­ля!

Ры­вок на­верх, так как уже по­каза­лись но­ги. Стре­лять нель­зя, не уй­ти, вы­рубать по­ка толь­ко фи­зичес­ки! Гу­ля, отой­дя от ок­на, ин­ту­итив­но по­чувс­тво­вал не­лад­ное, этот ры­вок на ры­жика не по­хож.

Сер­гей про­вёл двой­ной- ле­вой в го­лову и но­гой по рёб­рам, Гу­ля бло­ком сре­аги­ровал толь­ко на ру­ку Сер­гея, а от но­ги не ус­пел, но удар был ват­ным.

На­чалась смер­тель­ная схват­ка. У Сер­гея нож и вил­ка в ру­ках, у Гу­ли- толь­ко нож вы­кид­ной, но не прос­той, лез­вия вы­лета­ли со страш­ной си­лой, удач­но по­пасть и кли­ент го­тов!

Сер­гей под­нырнул под ле­тящее лез­вие, па­дая вле­во, пра­вой но­гой шух­нул Гу­ле по ру­ке с но­жом, нож вы­пал, вто­рой удар в пах, Гу­ля, зас­то­нав, на­чал осе­дать, Сер­гей за­ломал ему ру­ку за спи­ну, приг­нул к по­лу.

— Се­рый, ты? — хри­пел Гу­ля.

— Я, Гу­леч­ка, он са­мый, зем­ля­чок не­доре­зан­ный!

— Боль­но, Се­рый, пус­ти!

— Боль­но? Мо­лись Бо­гу, что мне ли­нять на­до, за­лож­ник ли­повый, как выб­рать­ся от­сю­да, быс­тро, а то бу­дешь вто­рым ры­жиком!

— Сда­юсь, зе­ма, но те­бе не вый­ти! Пе­хоты до ед­ре­ни ма­тери! Вер­тушку те­бе не взять, глу­хо, ох­ра­ны, как му­равь­ёв. По во­де раз­ве что? Ка­тер Трё­пы не­пода­лёку на пир­си­ке, ка­тал он нас с Зам­ком рань­ше, мо­жет, до сих пор сто­ит? Вот те­бе и весь сказ!

— А по дво­ру как прой­ти?

— Кноп­ка на вах­те, на крыль­це. Наж­мёшь, ре­шёт­ка от­ки­нет­ся, чтоб тиг­ры не сож­ра­ли!

— Ну вот что, Гуль­кин хвост, — Сер­гей су­нул пис­то­летик в рот ему.-

— Пой­дёшь впе­реди, кно­поч­ку наж­мёшь, до ка­тер­ка про­водишь, сам зна­ешь, ес­ли что бу­дешь вы­комы­ривать, усёк, су­чара?

— Ла­ды, бра­тан! Толь­ко ес­ли и уй­дёшь, всё рав­но Пи­теру че­рез нес­коль­ко дней кран­ты, и Рос­сии то­же. За­мок при­вёз су­перо­ружие, на мне ис­пы­тывал, еле ок­ле­мал­ся, на но­гах яз­вы ви­дишь? При­вет Рос­сии пол­ный! Учё­ный с ним из столь­ной, су­пер­спид при­думал ка­кой-то, поз­до­ровал­ся с то­бой, че­рез сут­ки или че­рез пять ми­нут ау, мать Зем­ля!

— И что, с со­бой у не­го всё?

— Да, Се­рый, с со­бой! Сам-то, как и За­мок, не­людь ещё по­чище ме­ня!

— Эх, вы­тегор, вы­тегор, был маль­чиш­ка, стал чу­дищем и с чу­дови­щами як­ша­ешь­ся!

— Мне ина­че уже нель­зя, расс­тре­лов я се­бе за­рабо­тал на ты­щу лет впе­рёд, так что я с ни­ми до кон­ца, так-то, бра­тан!

— Пош­ли!

— Ку­да, Се­рый?

— К ним пой­дём, ты, За­мок, учё­ный и я по­летим на вер­тушке од­ной се­мей­кой!

— Ты с ума со­шёл, там же сиг­на­лиза­ция, блок для за­вод­ки дви­гате­ля у лёт­чи­ков в дру­гом зда­нии, как ты всё это?

— Да так, Гу­ля, впе­рёд!

Сер­гей ос­во­бодил ру­ку Гуль­ки, при­казал ему под­нять­ся, ид­ти ру­ки по швам.

В кон­це ко­ридо­ра по­каза­лась дверь с дву­мя бы­ками око­ло неё.

— Гу­лень­ка, род­ной, сни­мешь их ти­хо, ав­то­мати­ки на пол пе­редо мной ки­нешь, шаг вле­во- по­нима­ешь сам, ты ме­ня зна­ешь!

— Гу­ля сде­лал всё как на­до, он был мяс­ник-про­фи, у ох­ранни­ков толь­ко шей­ки хрус­тну­ли.

Сер­гей ав­то­мат один по­весил на шею, вто­рой же снял с пре­дох­ра­ните­ля, кив­нул Гуль­ке, чтоб дверь от­во­рил в офис Трё­пы.

— Ру­ки на стол, жи­во, су­ки! — ско­ман­до­вал, вор­вавшись, Сер­гей.- Гу­ля, раз­де­вай их до­гола, быс­тро!

Трё­па с Зам­ком при­няли от­висло-скуль­ные вы­раже­ния лиц, мос­кви­чёк нер­вно за­дёр­гался с кей­сом.

— Кейс на стол! В нём всё? — кри­чал Сер­гей.- Мос­кви­чёк кив­нул.- Трё­па, со­товый в ру­ки, зво­ни на пост у вер­тушки, что­бы сроч­но за­води­ли, тач­ку к вы­ходу, свет вы­рубить по всей тер­ри­тории, бол­та­ни, что с Зам­ком де­ло сроч­ное, всё в сек­ре­те и так да­лее, ва­ляй!

Трё­па тре­пал­ся на сла­ву, всё по Се­рёги­ному сце­нарию. По­дали ма­шину, вер­тушка уже вы­ла, Сер­гей сел впе­реди в ма­шине, ос­таль­ные го­лышом на зад­нем си­деньи, в том чис­ле и Гуль­ка. Вся ко­ман­да под удив­лённые взгля­ды лёт­чи­ков заб­ра­лась в МИ-8.

— Да­вай­те, хлоп­цы, к звёз­дам бли­же! — нап­ра­вив на них ствол, ска­зал Сер­гей.

Вер­тушка под­ня­лась, курс Сер­гей при­казал взять на Пи­тер.

По со­тово­му Сер­гей, дер­жа на при­целе бан­ду, звяк­нул Ле­не.

— Ле­нуш, сроч­но на Двор­цо­вую, тач­ку в зу­бы и дуй! Опус­тится на неё вер­то­лёт, бе­ги к не­му быс­тро, чтоб тор­мознуть не ус­пе­ли, не спра­шивай ни­чего, на Двор­цо­вой че­рез пол­ча­са!

Пи­тер спал, толь­ко ог­ни его злоб­но сме­ялись над Лу­ной, да над вер­тушкой, ко­торая кру­жилась над ко­лон­ной в цен­тре Двор­цо­вой.

— От­крыть дверь, опус­тить­ся на три се­кун­ды, жен­щи­ну за­берём на борт, ви­дите воз­ле тач­ки? — ко­ман­до­вал Сер­гей.

Ле­на ед­ва ус­пе­ла влезть, вер­тушка тут же взмы­ла, так на пло­щади уже бы­ло нес­коль­ко та­чек ГАИ, ко­торые нес­лись к вер­тушке.

— На за­лив! На пляж ка­кой-ни­будь! — Сер­гей дал при­каз и пе­редал вто­рой ав­то­мат Ле­не.- Лен, вот эту пла­ноч­ку вниз, а это ку­рок, ес­ли что, мо­чи, не жа­лей!

Вер­тушка се­ла че­рез час на пус­тынный бе­рег за­лива. Уже све­тало.