Бесплатный фрагмент - Фотография

Предисловие от составителя и переводчика

Театр — это зеркало, в котором отражаются не только лица, но и бездны человеческой души. В одноактных пьесах Кисиды Кунио (1890—1954) это зеркало становится то кривым, то волшебным, то разбитым на осколки, сквозь которые зритель вынужден собирать целое из обрывков смыслов, эмоций и недоговоренностей.

Кисида — мастер лаконичной формы, где каждое слово, жест, пауза обретают вес. Его драматургия балансирует на грани реального и сюрреального, бытового и мистического. Герои его пьес говорят о простых вещах, но за их диалогами скрывается тревожная пульсация невысказанного. Они теряются в собственных мыслях, сталкиваются с абсурдом повседневности, ищут выход из лабиринтов отчуждения — и часто остаются наедине с вопросами, на которые нет ответов.

Этот сборник — возможность погрузиться в уникальный мир Кисиды, где драма рождается не из громких событий, а из тишины между словами, из напряжения, что копится в обыденных жестах. Его пьесы — как сны: кажущиеся знакомыми, но ускользающие от однозначного толкования.

Читая его пьесы, то и дело вспоминаешь Кокто, Пиранделло и, разумеется, Горького и Чехова. Русская драматургическая традиция оставила значительный след в творчестве Кисиды, классика японского театра.

Пусть эти тексты заставят вас задуматься, улыбнуться, вздрогнуть — или просто замереть на мгновение, прислушиваясь к эху недоговоренных фраз. Ведь настоящий театр начинается там, где заканчиваются слова.

Павел Соколов

Двое мужчин, играющих жизнями

Одноактная пьеса

Действующие лица:

Мужчина в очкак

Мужчина с повязками

Железнодорожная насыпь — внизу небольшая площадка, похожая на склад для брёвен, с чёрной влажной землёй, местами утоптанной травой. Вдали — красный сигнальный огонь. Где-то, должно быть, светит луна.

Мужчина в очках (лет двадцати пяти) сидит, задумавшись, на одном из брёвен. Вздыхает, сморкается, протирает очки, теребит волосы, скрещивает руки, расправляет складки на одежде.

Появляется мужчина с повязками — его лицо полностью забинтовано, остались только прорези для глаз, ноздрей и рта. Он расхаживает взад-вперёд перед мужчиной в очках, словно не замечая его. Взбирается на насыпь, но тут же спускается.

В очках: Эй, эй, переезд ещё дальше.

С повязками: (без особого удивления) А, переезд дальше?.. (бормочет себе под нос) Переезд дальше… (садится рядом).

В очках: Куда-то направляетесь?

С повязками: Думаю, уйти… А вы?

В очках: Размышляю — идти или нет.

С повязками: Понятно. Идти можно, но… стоит ли? Получится ли одним махом?

В очках: Кто его знает. Пока не попробуешь — не поймёшь.

Долгое молчание.

С повязками: Как думаете, это подходящее место?

В очках: Ну да, вроде подходящее.

С повязками: Вроде бы и колебаться нечего, а всё равно сомневаешься.

В очках: Потому что слишком много думаешь. Даже когда уже ничего не поделаешь.

С повязками: Я, хоть и не скажешь, терпеть не могу сентиментальщину. Никакой записки не оставил. Всё ясно, да и причина до смешного прозаична.

В очках: В этом мы с вами схожи. Кто-то, может, и выбрал бы другой путь, но неизлечимые раны не заживают.

С повязками: Не совсем вас понимаю, но я не пытаюсь решить какую-то проблему через смерть. Просто хочу сам покончить с собой — ведь моё тело уже почти труп. Так зачем же геройские позы или фантазии, чтобы превратить этот миг в трагедию?

В очках: Я о том же. Всё равно я — никчёмный, неудачник, жертва судьбы. И именно поэтому…

С повязками: Нет-нет, вы не понимаете. Вам, наверное, кажется, что это порыв? Бросила девушка, растратил казённые деньги, случайно кого-то убил…

В очках: Ха-ха-ха! Так кажется? Ладно, не буду спорить. Невыносимо, когда чужую боль, мужскую боль, сводят к таким пустякам.

С повязками: Разве не так? Ну да ладно. Мы просто случайно выбрали одно и то же место в одно и то же время. Не стоит зацикливаться. Не обращайте на меня внимания…

В очках: Нет уж, это вам не стоит… Хотя я ещё живой человек. Неудобно, когда при тебе творят такое. Переезд не так далеко. Может, позовём кого-нибудь?

С повязками: Позвать?.. И что тогда? (пауза.) Давайте не будем мешать друг другу.

В очках: Я, хоть и не скажешь, очень обстоятельный. Терпеть не могу, когда меня называют безрассудным.

С повязками: А-а, вот оно что… Тогда, может, расскажете о своей причине?

В очках: Могу, но сначала вы. У вас, кажется, ничего серьёзного…

С повязками: Кажется? Ну и ладно. Ха-ха-ха! Разве повязка ничего не говорит?

В очках: Ожог?

С повязками: Вот так сразу?.. Ладно, пусть будет ожог.

В очках: От ожогов есть отличные мази.

С повязками: Пусть ожог. Но если заживёт — что тогда?

В очках: И что?

С повязками: Даже если лицо покроется шрамами… Даже если на меня нельзя будет смотреть…

В очках: А работа?

С повязками: Я не бизнесмен. Изучаю прикладную химию — учёный. Работал над искусственными алмазами. Уже на 99% добился успеха. Но из-за пустяка реактив взорвался…

В очках: Тем более! Раз уж на 99% — надо продолжать. Какое значение имеет лицо? Для таких, как вы, это даже…

С повязками: Погодите. Я ещё холост.

В очках: Отлично!

С повязками: У меня есть невеста.

В очках: И что она говорит?

С повязками: Говорит — неважно.

В очках: Ну вот! Тогда о чём речь?

С повязками: Дело в том… что она меня любит.

В очках: Ещё бы!

С повязками: Однажды я решился — снял повязку и показал ей лицо.

В очках: И она сказала, что ей всё равно?

С повязками: (кивает.) А потом прижалась ко мне и заплакала. Говорит: «Я не из-за горя», а сама рыдает.

В очках: Понимаете, да, это чувство?

С повязками: Я не понимаю.

Долгая пауза.

В очках: Разве не ясно?

С повязками: Если и ясно — то только то, что она лжёт.

Долгая пауза.

С повязками: Я решил. Вернее, смирился. Да, смирился.

В очках: Да… смирились.

С повязками: Ну? Всё просто. (пауза.) Я, хоть и не скажешь, терпеть не могу сентиментов.

В очках: А я, хоть и не скажешь, очень обстоятельный. Я актёр. Если назвать имя — может, знаете, но не буду. Я актёр. В «новом театре» меня довольно высоко ценят. В восемь лет потерял родителей, и дядя (его имя вы тоже, наверное, знаете, но не стану называть) взял меня к себе. У него была дочь…

С повязками: Дальше, кажется, можно не слушать. Значит, просто любовная история?

В очках: Что значит «просто»? А ваша история — что? Неужели из-за такой ерунды люди кончают с собой?

С повязками: Кончают или нет — не в этом дело. Чем всё закончилось?

В очках: Если вы уже догадались — зачем говорить?

С повязками: Ну, не сердитесь.

В очках: Можно так сразу спрашивать: «Чем всё закончилось?»? Весь запал пропадает!

С повязками: Да и запал-то тут не к месту. Выходит, вы не смогли быть с ней. И вот — решили покончить с собой.

В очках: Что значит «выходит»? Всё не так! (смеётся сквозь слёзы.) Бедняжка… умерла. Болезнь — и всё из-за меня. Из-за слухов, что я кручусь с одной актрисой. Чистая ложь! Но она поверила, изводилась день и ночь. Её маленькое сердце не выдержало. Даже когда та актриса вышла за руководителя труппы (вы, наверное, знаете его имя, но я его не скажу), она мне не верила. А когда сомнения рассеялись — было уже поздно. Она лежала в больнице, исхудавшая… (вытирает слёзы, шмыгает носом) Я был дурак. Трус. Теперь думаю — почему не бросил тогда сцену, не доказал ей? Но нет, я упивался «искусством», зубрил глупые реплики… Как же я был жалок! Как ненавижу себя за это!.. Теперь я решил — оживить в себе её чувства и последовать за ней.

С повязками: Вздор. Если умрёте — что изменится? Разве окажетесь рядом с ней? Вряд ли. Конечно, ваше горе понятно. Но это не та печаль, которую нельзя забыть. Сейчас вам так не кажется — в этом ваша красота. Сколько вам лет?

В очках: На сколько я выгляжу? (пауза.)

С повязками: Неважно. Вы ещё молоды. Вся жизнь впереди.

В очках: А вам?

С повязками: Мне? Если угадаете — удивитесь. Тридцать пять. Но в моём случае возраст не важен.

Долгая пауза.

В очках: Кто-то идёт. Нас заметят — будет скандал. (встаёт.)

С повязками: Обходчик. Спрячёмся?

Оба прячутся. На насыпи проходит человек, свет фонаря скользит по сцене. Гудок. Приближается поезд.

В очках: (появляется) Всё, можно.

С повязками: (выходит) Вниз идёт.

В очках: Скорый на Кобэ.

С повязками: (садится.) Вам бы передумать. Не стоит спешить.

Поезд проносится по насыпи. Оба провожают его взглядом.

В очках: Народу много.

С повязками: Много? Ночные поезда — тоска. (пауза.)

В очках: А у вас такое важное дело. Разве не стоит жить ради него?

С повязками: Смысл жизни? Неважно. Работа — это работа, жизнь — это жизнь. У вас же всё впереди — и работа, и любовь. Тем более вы — артист. Разве само искусство не ваша любовь? Говорят, у вас, творцов, есть… как бы сказать… вдохновение? Когда вас бросает в дрожь, когда вы растворяетесь в чём-то…

В очках: Разве в вашей работе нет того же? Забыть еду и сон, погрузиться в исследования, отрешиться от мира…

С повязками: Нет, это другое. Конечно, у учёных тоже бывает подобное. Но главное — человеческий вопрос. Не логика, а чувства. Спросите любого другого молодого человека в вашем положении — вряд ли он решит проблему вашим способом. Да и не должен.

В очках: Не факт.

С повязками: Я категорически против. (пауза.). Может, сдадимся полиции?

В очках: Полиции?.. И что тогда? (пауза.). Давайте не будем мешать друг другу. Я бы вас самого проучил за такие мысли.

С повязками: Не в уроках дело. Вам бы домой вернуться. Поверьте старшему.

Гудок, звук поезда.

В очках: (встаёт.) Хватит разговоров! (пытается взбежать на насыпь.)

С повязками: (хватает за рукав.) Остановитесь! Это бессмысленно!

В очках: (вырывается.) Отстаньте! Моё тело — моё дело!

С повязками: Именно потому, что оно ваше — не делайте глупостей. Я, хоть и не скажешь, терпеть не могу сентиментов. Если бы можно было — дал бы вам умереть. (резко.) Дурак! Возьми себя в руки! (стаскивает его вниз.)

В очках: (растерянно.) Тогда… что вы собираетесь делать?

С повязками: (в этот момент отталкивает его.) А вот что! (взбегает на насыпь.)

В этот миг проносится поезд. Мужчина с повязками исчезает.

В очках: А-а, сделал это! (пауза.) Всё-таки сделал. Чёрт!

Вдруг мужчина с повязками медленно спускается с насыпи.

В очках: Что? Не получилось?

С повязками: Получилось, но я поторопился. Точнее, перестарался — прыгнул за рельсы. Промах. В следующий раз. (тяжело дышит.)

В очках: Тогда дайте мне первому.

С повязками: Нет уж. Если вас пропущу — мне будет стыдно. Я против вашего самоубийства. Не могу просто стоять и смотреть. Лучше бы я отвёл вас домой или сдал полиции. Но раз вы меня не слушаете — делайте, что хотите, где хотите. Только не при мне.

В очках: Это место первым нашёл я.

С повязками: Не в этом дело. Пока я жив — не дам вам умереть. Поняли?

В очках: Тогда, может, и вы подумаете о жизни — ради меня? Так будет справедливо.

С повязками: Значит, вам и правда не хочется умирать? Вот оно что. Тогда чего мы тут сидим? Уже поздно. Это был десятичасовой на Хамамацу.

В очках: Это вам не хочется. Неудачный бросок под поезд — как-то несолидно.

В этот момент раздаётся гудок, затем звук приближающегося поезда.

С повязками: Ладно, смотрите! (снова лезет на насыпь.)

В очках: Теперь моя очередь! (стаскивает его вниз.)

С повязками: Что за дела?!

Мужчина в очках взбегает на насыпь. Поезд проносится. Он исчезает.

С повязками: Всё-таки сделал. Чёрт! Теперь я в дураках.

Вдруг мужчина в очках, протирая глаза, спускается с насыпи.

С повязками: О, и ты промахнулся?

В очках: Чёрт, товарняк.

С повязками: Товарняк?..

В очках: Ой, больно! (трёт глаза.) Угольная пыль попала. Не могу…

С повязками: Давайте посмотрим. При таком свете не разберёшь… Поднимите голову. Не жмурьтесь.

В очках: (подымает веки пальцами.) Вот тут, справа.

С повязками: Да где ж тут разглядеть?

Гудок, звук поезда.

С повязками: Едет. Ну, давайте, выковыривайте. А я пойду.

В очках: Больно! (хватает его.) Умоляю, помогите сначала!

С повязками: Но… (снова заглядывает в глаз.) Да тут ничего не видно!

Звук поезда приближается.

С повязками: Раз уж больно — давайте вместе. Как раз подходящий момент.

В очках: Не говорите глупостей! Помогите!

С повязками: (в это время замечает упавший бумажный кулёк от обеда.) Аккуратно поели.

В очках: Ой, больно! Ну же!

С повязками: (поднимает кулёк.) Дайте платок.

В очках: Выньте из моего кармана.

С повязками: (достаёт платок, и вместе с ним выпадает фотография.) О, что-то упало… (поднимает.) Фотка. Ну-ка… (смотрит на свет.) Девочка с косичками. Ух ты! Какая улыбка!..

В очках: Оставьте это!..

С повязками: Погодите. Главное — вот оно. Какие глаза! Таких не часто встретишь.

В очках: Да?.. (пауза.) Эти глаза теперь спят вечным сном.

С повязками: Эх, жаль… А губки! В её годы — редкость. Такие манящие…

В очках: Эти губы сказали: «Пощадите…» (голос дрожит.) Это были её последние слова.

С повязками: Эти губы?

В очках: Да… так она сказала.

С повязками: А ручки… Какая нежность! Прямо для игры в «сороку-вороку».

В очках: Нет… они сжимали мои руки. (рыдает.) «По-по-пощадите…» — и обеими ручками сжимала мою. Уже… уже почти без сил… (всхлипывает.).

С повязками: Этими руками?.. (вдруг прижимает платок к своим глазам.) Чёрт, слёзы…

Долгая пауза.

В очках: Я, хоть и не скажешь, очень обстоятельный. У меня были причины для такого решения.

С повязками: Теперь я понимаю. Вам действительно незачем жить. А у меня, как ни крути, всё впереди. Я просто смотрел на всё слишком мрачно. Даже чувства невесты можно трактовать иначе — с надеждой, с верой. Мысль, что моё существование мешает её счастью — это не логика. Я так думаю, а она, может, и нет. Вот, смотрите. (достаёт письмо.) Читайте.

В очках: (берёт, но не может разобрать) Не вижу…

С повязками: Не видно? (не глядя.) Вот что там: «Я получила ваше письмо. Вы всё неправильно поняли. Я плакала не от горя. Слёзы — не всегда от простых чувств. Я так рада, что ваши глаза целы. Одного этого достаточно для слёз. А шрамы? Если ваше тело дорого мне — то лишь как знак, что в нём есть ваша душа».

Голос его дрожит.

«За пять лет разлуки, с двадцати до двадцати пяти, я ни разу не смотрела на ваше фото. Признаюсь сейчас. Я знала, как бессмысленны безмолвные тени. Вы были для меня там, в Берлине, в университетской лаборатории, за работой — только так я могла утешиться. Ваши редкие телеграммы, открытки — это был ваш голос, слова любви. Вы для меня — тайна. Ваше задумчивое лицо не располагает к близости. Поэтому я всегда приходила смотреть на вас, когда вы работали в кабинете. Ваша поза, когда вы, обхватив голову, читали, ваша спина, плечи — в них была такая умиротворённость… Не смейтесь, но мне казалось, что только это по-настоящему моё. И ваш голос… „Ити-тян, чаю“ — он всё тот же…».

Голос срывается.

С повязками: Тут стоит «моё».

В очках: Какая чуткая девушка… Но можно ли верить этому? Слушая, сердце сжимается. В каждой строчке — мука. Вам действительно стоит отпустить её. Теперь я понимаю. Вам нельзя жить.

С повязками: (ходит взад-вперёд.) Почему женщины не могут быть жестокими? Ваша девушка, моя невеста — слишком добры. Именно их тепло мучает нас. По крайней мере, воспоминания.

В очках: Не всегда. Есть и холодные.

С повязками: Такие не мучают мужчин. Но раз коснёшься женской теплоты — уже не вырвешься. Женщины слишком добры от природы. Моя невеста — особенная. Дочитайте письмо.

В очках: Нет, я понял.

С повязками: Поняли? Иначе это ложь. Вот: «Если вы считаете себя уродом — я тоже постараюсь обезобразить себя. Для мира — что угодно. Даже углем измажу лицо. Но я женщина. Вся моя забота о красоте — лишь скромный знак любви к вам. Быть некрасивой для меня так же страшно, как для вас — быть бездарным. Это ужасно для нас обоих. Всё остальное — дело сердец. Вы терпите мою пустую голову. Разве ваше лицо и тело, если они не враждебны мне, могут быть „красивыми“ или „уродливыми“?» Ну? Тут мне нечего ответить. Разве я несчастен? О чём я страдал? Зачем мне умирать?

В очках: Мужская гордость. Иногда нельзя принимать даже подарки. Вы не эгоист. Не хотите им быть. Поэтому и решились на это. Это достойно уважения.

С повязками: Но, в отличие от вас, мои мотивы нечисты. «Пощадите…» — эти слова, сказанные умирающей девушкой любимому, дороже жизни. Вы (не знаю, когда это было) чудом дожили до сегодня. Гнавшийся за призраком не видит ни гор, ни долин… не то что поездов.

В очках: Вовсе нет. Я свободен. Сам создаю этот призрак в голове — и в этом уже смысл. У нас с вами нет тёмных воспоминаний, кроме одного. Последний месяц был самым светлым, тихим — как и должно быть в первой любви. Я кормил её клубникой со сливками. Маленькую, как сердечко. Подносил ложку к её губам, а она щурила глазки и говорила: «Спасибо». Ах, «спасибо»… Его не могло быть слишком много. От одной ягоды её ротик уже был полон. Иногда «спасибо» звучало как «сасибо» или «спабо». А как она это говорила!.. Ах, не могу! Я готов был кормить её бесконечно.

С повязками: (бормочет.) Клубника…

Долгая пауза.

В очках: Да, я свободен. Только мои чувства. А у вас — вопрос: сделать девушку счастливой или несчастной. Поэтому и решения разные. В таком случае — лучше побыстрее.

С повязками: Если решу — всегда успею.

Долгая пауза.

В очках: Всё-таки, пока не поговоришь — ничего не поймёшь.

С повязками: Кстати, глаз прошёл?

В очках: Видимо, слёзы смыли.

Пауза.

С повязками: Сегодня я случайно встретил вас, много говорили. Но смерть — не логика. Если будем ждать следующий поезд — снова начнём спорить. Давайте лучше выпьем, а там — каждый своим путём.

В очках: Каждый своим?.. (пауза.) А может, сегодня вы сделаете это, а я буду свидетелем?

С повязками: Свидетелем? Неплохо. А может, вы первыми?

Пауза. Оба смеются.

В очках: Хотя это не смешно.

Долгая пауза. Снова смеются.

С повязками: Для такого дела зрители не нужны. Даже если вы артист…

В очках: Какая нелепость.

С повязками: И чья же это жизнь?

В очках: Уж точно не наша.

С повязками: Уверены? (пауза.)

В очках: Дайте ещё подумать. (пауза.) Зачем я вообще сюда пришёл?

С повязками: Наверное, чтобы понять — твоя жизнь важнее чужой.

В очках: Я не считаю свою жизнь такой уж важной.

С повязками: Но здесь есть жизнь, которая для тебя важнее.

В очках: Может быть. Но я так твёрдо решил…

Гудок, звук поезда.

С повязками: Тогда действуй. Если я мешаю — уйду. Или подбодрить тебя?

Звук поезда приближается.

В очках: (медленно встаёт.) Отдайте фото. (берёт, смотрит.) Да, нельзя быть таким слабаком. (вдруг хватает мужчину с повязками за руку.) Пойдёмте со мной. Умрём вместе.

С повязками: (позволяет тащить себя.) Лучше вы первыми. Я не спешу…

В очках: (тащит его силой.) Что, струсили?

С повязками: Трус тут вы. (вырывается, заходит сзади и толкает на насыпь.) Давай, шевелись!

В очках: (упирается.) Безумие! Так нельзя!

С повязками: (продолжает толкать.)

В очках: Эй, больно же! Больно, чёрт возьми!

Звук поезда совсем близко.

С повязками: (отпускает.) Давай, сейчас!

В очках: (кубарем скатывается вниз.) Ну и методы!

С повязками: (садится на бревно.) Простите, простите.

Поезд проносится мимо.

Мужчина в очках молча сидит, опустив голову. Долгая пауза.

С повязками: Хватит. (встаёт.) Пойдёмте.

Мужчина в очках поднимается, идёт, пошатываясь.

С повязками: (идёт следом) Я, хоть и не скажешь, терпеть не могу сентиментов. (тихо.) Но знайте — лучше я умру, чем позволю вам. Честно.

Занавес.

1925

Бумажный шар

Одноактная пьеса

Действующие лица:

Муж

Жена

Время: Ясное воскресное послеобеденное время

Место: Комната с выходом в сад

Муж (развалился в плетёном кресле на веранде, читает газету.): «Как сказал управляющий американской строительной компании „Фуллер“ Тёрнер, посетивший вчера культурный посёлок Мэдзиро: „О, это миниатюрный Лос-Анджелес!“. Действительно, Мэдзиро превратился в элегантный и красивый жилой район. На территории в 40 тысяч цубо — аккуратные дороги, современная канализация, электричество, теннисные корты и множество аккуратных бунгало, величественных зданий в стиле Райта и даже изящных японских домов в стиле загородных вилл, окружённых живописными видами на Фудзи и богатой растительностью…» (бросает газету.). Эй, может, прогуляемся?

Жена (сидит на подушке у веранды, вяжет.): О чём это ты?

Муж (продолжает читать.): «40 тысяч цубо — аккуратные дороги, современная канализация, электричество, теннисные корты и множество аккуратных бунгало, величественных зданий в стиле Райта и даже изящных японских домов в стиле загородных вилл, окружённых живописными видами на Фудзи и богатой растительностью…» (швыряет газету.) Эй, может, прогуляемся?

Жена: Да иди ты к Каваками.

Муж: Не обязательно идти именно туда.

Жена: Если уж решил — делай сразу. Иначе не хочу.

Муж: Прогулку, значит?

Жена: Прогулку или что угодно…

Пауза.

Муж: Что угодно — а что ещё можно делать?

Жена: Ничего. Вот и всё.

Муж: А…

Жена: Сходи к Каваками, хватит болтать.

Муж: Не хочу больше туда идти.

Жена: Сходи, ну.

Муж: Не пойду. Хочу быть рядом с тобой. Ты что, не понимаешь?

Жена: Понимаю, спасибо за заботу.

Пауза.

Муж: Эх, и это называется долгожданное воскресенье…

Жена: Именно.

Муж (снова поднимает газету, читает вполглаза): Интересно, если бы газета объявила конкурс на лучший способ провести воскресенье…

Жена: Я бы участвовала.