Бесплатный фрагмент - Флорист особого назначения

Глава 1

Если бы мне кто-то неделю назад сказал, что мой собственный попугай сдаст меня с потрохами, я бы рассмеялась ему в лицо. Ну, или вежливо улыбнулась, ведь я, Марина Цветкова, — человек воспитанный. В конце концов, я владелица элитного салона цветов «Василёк», а мы, флористы, должны быть образцом спокойствия и изящества, даже когда тебе на только что выглаженную блузку плюхается гусеница из подаренного букета.

Но в тот роковой вторник о спокойствии можно было забыть.

Трагедия началась с безобидного звонка в дверь моей уютной «двушки» на окраине Москвы. Вернее, не совсем звонка. Дверную ручку яростно дёргали, а в такт этому действу раздавался истошный крик: «Маринка! Открывай, это я! У меня тут такое случилось!»

Голос был до боли знаком — моя лучшая подруга, а по совместительству

главный конкурент, Лика Соколова. Мы с ней как Ильф и Петров: и вместе, и врозь, и вечно в творческих (и не только) разборках.

Я бросилась к двери, попутно пытаясь отцепить от штанины спортивного костюма своего вислоухого кота Барсика, который решил, что наступил час утренней гимнастики.

— Иду, иду! — крикнула я, наконец-то одолев засов.

В проёме стояла Лика. Вид у неё был настолько потрёпанный, что даже мой утренний образ «проснувшегося ёжика» мог бы считаться эталоном

голливудского гламура. Макияж, который она обычно наносила с ювелирной точностью, поплыл, волосы торчали в разные стороны, а в глазах читался

немой ужас.

— Меня в участок вызывают! — выпалила она, вваливаясь в прихожую и с размаху садясь на табурет, где мирно лежал мой планшет с открытым каталогом орхидей. — По повестке! Представляешь?!

Прежде чем я успела вставить слово, с карниза раздался скрипучий голос:

— В участок! В участок! Лику — в участок!

Это вещал мой говорящий попугай Яша, подарок одного не в меру креативного клиента. Птица обладала феноменальной памятью и даром вставлять свои пять копеек в самый неподходящий момент.

— Яша, заткнись! — шикнула я в его сторону, но было поздно.

Лика смотрела на попугая с таким выражением, будто он был не разноцветной птичкой, а личным посланником прокурора.

— Видишь? Даже он всё понял! — всхлипнула она. — Марин, меня подозревают в отравлении Анастасии Воронцовой!

У меня в ушах зазвенело. Анастасия Воронцова — это та самая светская львица, чья свадьба должна была стать событием сезона. И чей букет невесты мы с Ликой делали на пару, в порыве редкого дружественного альянса.

— Каком отравлении? — прошептала я, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Она что, умерла?

— Хуже! — Лика трагически вытерла слезу. — Она жива, но вся покрылась пятнами прямо во время церемонии! А её жених, этот олигарх Кривошеин, орет, что это аллергия на ту самую мою экзотическую лилию, которую я вплела в букет! Говорит, я её из ревности подсунула!

Яша, недолго думая, прокаркал:

— Ревность! Пятна! Караул!

Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Лика была способна на многое — на подсиживание в борьбе за клиента, на язвительные комментарии по поводу моих новых джинсов, но на отравление невесты? Ни за что. Это было не в её стиле. Её стиль — ядовитые шутки, а не ядовитые растения.

Но следователю я бы такому не доказала. Нужны были факты. Железные аргументы. И, как назло, единственным свидетелем моей невиновности в этой истории пока что был попугай с обострённым чувством юмора.

Я вздохнула и взяла Лику за руку.

— Успокойся. Никуда тебя не заберут. Разберёмся.

— Как? — всхлипнула она.

— Во-первых, ты мне всё подробно расскажешь, — сказала я твёрдо, чувствуя, как во мне просыпается не только флорист, но и невольный сыщик.

— А во-вторых…

Мой взгляд упал на клетку с Яшей, который с видом невинной овечки чистил пёрышки.

— …во-вторых, наш главный свидетель сейчас всё нам повторит. Дословно. Особенно то, что ты вчера говорила по телефону про эту самую лилию.

Лика побледнела ещё сильнее. А Яша радостно прокричал:

— Повторяю! Лилечка — яд! Яд!

Вот так всегда. Хотела тихого утра с кофе, а получила начало детективного романа. И похоже, главную роль в нём играет не я, а мой пернатый компаньон.

**

Яша, довольный произведённым эффектом, замолчал и принялся деловито клевать зернышки. В квартире повисла пауза, такая густая, что её, казалось, можно было резать ножом для масла, который Барсик вечно сталкивал со стола.

— Яд? — прошептала Лика, глядя на попугая расширенными от ужаса зрачками. — Марина, ты слышила? Он сказал «яд»!

— Я не глухая, — проворчала я, чувствуя, как в моей душе флориста-эстета просыпается Шерлок Холмс в розовых тапочках. — Но, дорогая, прежде чем впадать в панику, давай разберёмся. Что это за лилия? Откуда ты её взяла?

Лика, всхлипывая, принялась рыться в своей огромной сумке, напоминающей саквояж фокусника, и вытащила смятый планшет.

— Вот, смотри! — она ткнула пальцем в экран, на котором красовалась фотография ослепительно белой лилии с бордовыми крапинками. — Лилия

«Звезда Востока»! Редкий сорт! Я её у нового поставщика взяла, у Степана Аркадьевича. Он сказал, что она полностью гипоаллергенна!

Яша, услышав знакомое имя, оживился.

— Степан! Степан — молодец! — выкрикнул он и засвистел какую-то бессмысленную мелодию.

У меня в голове щёлкнуло.

— Лика, а ты с этим Степаном по телефону разговаривала вчера, когда я была у тебя в мастерской?

— Да! — кивнула она. — Я заказывала ему партию этих лилий. Но я же не говорила, что они ядовитые! Я сказала… — она замялась, покраснев. — Я сказала, что они «убийственно красивые»! Ну, фигура речи!

Ага, фигура речи. Которую мой пернатый диктофон воспринял буквально. Облегчение волной прокатилось по мне. Ну, то есть, ситуация всё равно была аховая, но хотя бы не в стиле «подруга-отравительница».

— Ладно, с «ядом» разобрались, — вздохнула я. — Но откуда тогда пятна у Воронцовой? Аллергия на что-то другое? Духи? Пудру? Нервы?

— Не знаю! — заломила руки Лика. — Но Кривошеин, этот новый русский галантерейный магнат, уже написал заявление. Мне звонил следователь…

какой-то майор Деревянко. Голос такой, спокойный-спокойный, медленный, но от этого ещё страшнее. Сказал, жду в участке к одиннадцати.

Я глянула на часы. Было без пятнадцати десять. Времени на раздумья не оставалось.

— Хорошо, — сказала я, внезапно ощутив прилив решимости. — Поехали.

— В участок? — испуганно всплеснула руками Лика.

— Нет, — возразила я. — Сначала к этому Степану. Надо выяснить, что это за «Звезда Востока» такая, и не подсунул ли он тебе вместо гипоаллергенного цветка какую-нибудь хищную мухоловку.

Я уже мысленно представляла, как мы с Ликой врываемся в оранжерею, как я требую у какого-нибудь щуплаго ботаника в очках показать сертификаты на растения… Картинка выходила захватывающей.

— А потом, — добавила я, направляясь к спальне переодеваться, — мы найдём эту самую Воронцову. Узнаем, на что у неё на самом деле аллергия. Может, на кошек? Или на слишком дорогие подарки?

— А майор Деревянко? — пискнула Лика. — Он же ждёт!

— Пускай подождёт, — отозвалась я из комнаты, натягивая первый попавшийся джинсовый комбинезон. — Хороший следователь должен уметь проявлять терпение. К тому же… — я вышла к ней, сгребая в кучу ключи,

телефон и пачку влажных салфеток, — …разбираться с дурацкими

обвинениями против лучшей подруги — это тоже своего рода искусство. А я, между прочим, художник!

Яша, услышав бодрящий тон, радостно взмахнул крыльями и прокричал нам вдогонку:

— В участок! К Степану! Покедова!

Барсик, провожая нас умудрённым взглядом из-под кресла, лишь презрительно хмыкнул. Похоже, он был единственным, кто предвидел, что наше расследование приведёт к такому хаосу, по сравнению с которым утренний визит Лики покажется лишь лёгкой разминкой.

Мы уже выскочили на лестничную клетку, когда из квартиры донесся очередной пернатый комментарий:

— Не забудьте сертификат! Сертифика-а-ат!

Я остановилась как вкопанная. Сертификат! Гениально! Попугай, как всегда, попал в точку.

— Лика, — обернулась я к подруге. — У тебя есть сертификат, что те самые лилии гипоаллергенны?

На её лице застыла маска полнейшей невинности.

— Ну… Степан сказал, что он чисто формальный… Я его в папку с остальными бумагами положила… Кажется…

— Значит, первым делом требуем у Степана не только показать цветы, но и предъявить все документы, — с решимостью сказала я, чувствуя, как во мне просыпается не только Шерлок Холмс, но и бдительный контролёр из Роспотребнадзора.

Мы выбежали на улицу, где нас уже ждал Ликин подержанный, но яростный хэтчбек цвета «спелой вишни». Я запрыгнула на пассажирское сиденье, усевшись на заляпанный грунтом для цветов коврик.

— Так, — Лика с силой повернула ключ зажигания. — Адрес Степана у меня в навигаторе. Едем!

Мотор взревел, и машина рванула с места, оставив за собой облако пыли. Я сжала в руках телефон, глядя на мелькающие за окном дома. В голове крутилась одна и та же мысль: «Господи, только бы успеть всё выяснить до

визита к тому майору… И только бы этот Степан не оказался каким-нибудь злодеем-ботаником с ядовитыми тибетскими орхидеями!

Глава 2

Если вы когда-нибудь видели, как две взволнованные женщины, одна из которых похожа на помешанную бабуином фею, а вторая — на решительную садовую гномиху, врываются в оранжерею с криком «Где здесь Степан

Аркадьевич?!» — значит, вы были свидетелем нашего визита.

Машина Лики, подпрыгивая на колдобинах, замерла наконец перед большим, слегка облупившимся зданием с надписью «Цветочный рай С.А.

Преображенского». «Рай», надо сказать, снаружи выглядел довольно скромно, если не сказать — запущенно.

— Ты уверена, что это тот самый поставщик элитных цветов? — скептически спросила я, разглядывая треснувшее оконце в пристройке.

— Он сказал, что главное — не фасад, а душа! — выпалила Лика, уже выскакивая из машины. — И цены у него отличные!

Что ж, с душой и ценами я ещё могла поспорить, но с фактами — нет. Мы ворвались внутрь.

И обомлели.

Снаружи — обшарпанный сарай, а внутри — настоящие тропики! Влажный, густой воздух пах землёй, зеленью и чем-то сладковато-пряным. Под стеклянной крышей буйствовала зелень всех оттенков, а среди неё алели, желтели и синели невиданные цветы. Жарко было, как в бане.

— Ой! — Лика, поскальзываясь на мокрой плитке, едва не угодила в заросли каких-то хищных на вид растений с липкими каплями.

— Осторожнее! — раздался спокойный голос из-за ветки гигантского папоротника. — Венерина мухоловка хоть и маленькая, но палец прикусить может.

Из-за зелени появился мужчина. Лет пятидесяти, в рабочей одежде ботаника, с седыми вихрами и очень добрыми, умными глазами за стёклами очков. В руках он держал секатор. Ни капли не похож на злодея-ботаника. Скорее, на учёного-чудика.

— Степан Аркадьевич? — сделала шаг вперёд я, стараясь выглядеть сурово.

— Он самый, — улыбнулся он. — Чем могу помочь? Не хотите ли черенок герани? Отлично приживается.

— Нам не до герани! — вступила в разговор Лика, вытирая пот со лба. — Речь идёт о лилиях «Звезда Востока», которые я у вас вчера купила! Из-за них у меня серьёзные неприятности!

Степан Аркадьевич нахмурился.

— «Звезда Востока»? Но это один из самых безобидных сортов. Гипоаллергенный, я вам лично сертификат передавал.

— Вот именно о сертификате мы и хотим поговорить, — сказала я, пользуясь моментом. — Не могли бы вы показать все документы на ту партию? И… — я сделала паузу для драматизма, — …где именно вы их выращивали?

Цветовод удивлённо поднял брови, но не стал спорить.

— Конечно, пройдёмте в мой кабинет. Документы все в порядке. А росли они вот в той теплице, — он махнул секатором в сторону дальней стеклянной двери.

Мы пошли за ним, перешагивая через ящики с рассадой. Вдруг Лика тихо пискнула и схватила меня за локоть.

— Марин, смотри! — она показала пальцем на табличку на двери той самой теплицы.

На табличке было криво написано от руки: «ОПАСНО. КАРАНТИН. Посторонним не входить.»

Степан Аркадьевич, заметив наши взгляды, смущённо заерзал.

— А, это… Это так, старая табличка. Забыл снять. Там сейчас как раз ваши лилии цвели.

Что-то тут было не так. Слишком уж гладко. Слишком уж спокоен был этот ботаник. И уж больно подозрительно совпало — карантин и

«гипоаллергенные» цветы для свадьбы олигарха.

Внезапно в кармане у Лики зазвонил телефон. Она глянула на экран и побледнела пуще, чем у меня на кухне.

— Это участок… — прошептала она. — Майор Деревянко…

Степан Аркадьевич с интересом наблюдал за нами. А в голове у меня пронеслась паникёрская мысль: «Вот черт! Мы опоздали!» Теперь придётся разговаривать со следователем, не имея на руках никаких железных доказательств. Одни лишь догадки и старая карантинная табличка.

Я глубоко вздохнула и кивнула Лике.

— Отвечай. Скажи, что мы уже в пути.

Пришло время посмотреть в глаза суровой правде в лице майора Деревянко. И я почему-то была уверена, что эти глаза окажутся карими и очень-очень внимательными.

Лика, сжав телефон так, что костяшки пальцев побелели, поднесла его к уху дрожащей рукой.

— Алло? — пискнула она голосом, который мог бы конкурировать по высоте с трелью Яши.

Я прильнула к аппарату, стараясь уловить каждое слово. Из трубки донёсся низкий, размеренный баритон. Таким голосом, наверное, читают аудиокниги про греческих философов. Или допрашивают подозревых.

— Лика Соколова? — произнёс он. Я мысленно представила себе человека с каменным лицом и пронзительным взглядом. — Это майор Деревянко. Вы, я смотрю, забыли о нашей встрече.

— Нет-нет, майор, ни в коем случае! — затараторила Лика. — Я уже в пути! Пробки, знаете ли, в городе… Ужасные!

Я покачала головой. Врёт она плохо, всегда краснеет при этом. Сейчас, наверное, вся пунцовая.

Майор на том конце провода сделал паузу, и эта пауза показалась мне красноречивее любых слов.

— Пробки, — повторил он без тени иронии, но от этого слово прозвучало

ещё убийственнее. — Понимаю. В таком случае, предлагаю сэкономить ваше время. Где вы сейчас находитесь? Я могу подъехать к вам.

Лика перевела на меня растерянный взгляд, полный ужаса. В её глазах читалось: «Он всё знает!»

«Говори правду!» — энергично прошептала я, показывая на Степана Аркадьевича. Пусть майор видит, что мы не скрываемся, а активно ищем истину.

— Я… я у своего поставщика цветов, — честно выпалила Лика. — В оранжереях «Цветочный рай». Мы выясняем детали по тому самому заказу.

— По лилиям, — уже не как вопрос, а как констатацию факта, произнёс майор. У меня по спине пробежали мурашки. Он и правда всё знал. — Это очень разумно. Адрес мне известен. Буду через пятнадцать минут.

Раздались короткие гудки. Лика опустила руку с телефоном, выглядев совершенно разбитой.

— Он будет через пятнадцать минут. Всё пропало.

— Как раз наоборот! — фальшиво-бодро воскликнула я. — Теперь у нас есть целых пятнадцать минут, чтобы выжать из Степана Аркадьевича всё,

включая сок! — Я обернулась к владельцу оранжереи, который с интересом наблюдал за нашей панической пантомимой. — Степан Аркадьевич, вы слышали. У нас цейтнот. Так что, будьте добры, покажите-ка нам всё, что вы знаете о тех лилиях. И особенно — про этот карантин.

Степан Аркадьевич вздохнул, снял очки и принялся протирать их краем своей рабочей рубахи.

— Девочки, девочки… — покачал он головой. — Не стоит так нервничать. С лилиями всё в порядке. А эта табличка… — Он снова смущённо улыбнулся.

— Я её повесил, чтобы мой новый помощник не ходил туда и не трогал молодые побеги. Руки у него, знаете ли, золотые, но любопытные. А в теплице идёт эксперимент по скрещиванию.

Звучало это логично. Слишком логично. Как отрепетированная роль в спектакле.

— Так вы покажете нам документы? — не отставала я.

— Непременно. Прошу в мой офис.

Мы двинулись за ним в небольшую пристройку, заваленную папками, каталогами и засушенными растениями. Пока Степан Аркадьевич копался в ящике стола, я заметила на столе фотографию. Молодой Степан Аркадьевич в окружении таких же увлечённых людей в белых халатах стоял на фоне

какой-то серьёзной лаборатории. Выглядело всё это куда солиднее, чем его нынешний «Цветочный рай».

— Вот, пожалуйста, — он протянул Лике аккуратный файл с сертификатом.

— Все документы в порядке. Партия была чистой, здоровой. Аллергии вызвать не могла.

Лика с надеждой взглянула на меня. А я смотрела на фото и на этого спокойного, умного человека, и у меня в голове складывалась совсем иная картина. Что, если он не злодей? Что, если лилии и правда ни при чём? Тогда что вызвало эти ужасные пятна у невесты?

Ответ пришёл сам собой, пронзив меня, как разряд тока. Я вспомнила, как

мы с Ликой неделю назад, готовя тот злополучный букет, смеялись и болтали о всём на свете. И Лика рассказывала, как купила новое, супер-стойкое латексное покрытие для стеблей, чтобы они дольше стояли. Оно было

немецкое, дорогущее, от ведущего производителя.

— Лика, — медленно начала я. — А ты не забыла обработать стебли лилий тем самым новым лаком?

Она замерла с сертификатом в руках.

— Конечно, обработала! Как всегда. Но… — её глаза округлились. — Но оно же гипоаллергенное! На упаковке так и написано!

— Написано, — раздался с порога тот самый баритон. Мы вздрогнули и обернулись.

В дверях, залитый солнцем, спиной к тропическим зарослям, стоял он. Майор Деревянко. И он был совсем не таким, как я его представляла. Никакого каменного лица. Молодой, лет тридцати пяти, с усталыми, но умными глазами и чёрными, чуть вьющимися волосами. В руках он держал планшет, а в его взгляде читалась не столько строгость, сколько любопытство.

— «Гипоаллергенное», — повторил он, глядя на нас, — это маркетинговый ход. А на деле, как выяснила наша экспертиза, у пострадавшей Настасьи Воронцовой — редкая и очень сильная аллергия именно на латекс. Даже на его микрочастицы в воздухе.

В оранжерее воцарилась тишина, нарушаемая лишь каплями конденсата,

падающими с крыши. Лика смотрела то на меня, то на майора, а я понимала лишь одно: наш детективный порыв привёл нас не к разгадке, а к новому,

ещё более нелепому витку этой истории. И главным подозреваемым теперь была не Лика, а её новомодный, немецкий, гипоаллергенный лак.

Майор Деревянко вежливо кашлянул в кулак.

— Так что, Лика Соколова, прошу вас проследовать со мной для дачи показаний. И, — он перевёл взгляд на меня, — вашу бойкую подругу тоже. Мне кажется, она уже в курсе дела.

Я только вздохнула. Ну вот, детектив-любитель из меня, прямо скажем, так себе.

Глава 3

Если бы мне сказали, что я окажусь в служебном автомобиле ГИБДД рядом с симпатичным майором полиции, я бы, конечно, представила себе нечто романтическое. А не то, что мой лучший друг сидит сзади, всхлипывая, а я на переднем сиденье пытаюсь незаметно стряхнуть с джинсов прилипший лепесток орхидеи.

Машина Деревянко была идеально чистой и пахла не кожей, как в кино, а антисептиком и кофе. Сам майор вёл автомобиль так же спокойно и

размеренно, как и разговаривал.

— Значит, вы, Марина Сергеевна, владелица салона «Василёк»? — первым нарушил он молчание, не отрывая глаз от дороги.

— Да, — кивнула я, чувствуя себя школьницей у директора. — А Лика — моя подруга и коллега. Мы просто хотели помочь разобраться.

— Помочь, — повторил он, и уголок его губ дрогнул. — Вы, простите, не та самая клиентка, которая на прошлой неделе требовала у нас в дежурной части составить протокол на соседского кота, который, цитата, «смотрит на неё с плохими намерениями»?

Я покраснела, как маков цвет. Эпизод с Барсиком и его другом-забиякой Мурзиком я старалась вычеркнуть из памяти.

— Это было недоразумение, — пробормотала я. — Кот в итоге оказался кастрированным.

Сзади раздался новый всхлип, на этот раз — с ноткой смеха. Лика начинала оттаивать.

— Я всё понимаю, — майор плавно перестроился в другой ряд. — Подруга в беде, хочется помочь. Но самостоятельный сыск — дело опасное. Ваш визит к Степану Аркадьевичу мог спугнуть настоящего преступника, если бы он, конечно, был.

— А разве нет? — оживилась я. — Ведь выяснилось, что лилии ни при чём! Виноват лак!

— Виновато вещество, — поправил он меня. — А кто именно его нанёс, зная об аллергии невесты, или не зная — это ещё предстоит выяснить. Ваша подруга — пока лишь одна из версий.

От его спокойного, логичного тона у меня в голове наконец-то начали

укладываться по полочкам обрывки мыслей. Так, стоп. Если лак был новым, и Лика обрабатывала им букет впервые, то откуда бы невесте знать, что у неё на него аллергия? Это же не арахис или клубника, о которых все в курсе!

— Майор, — сказала я, обернувшись к нему на пол-оборота. — А сама Настасья Воронцова знала о своей аллергии на латекс?

Деревянко впервые за всю поездку бросил на меня быстрый, оценивающий взгляд.

— Хороший вопрос, — признал он. — Пока нет. Она утверждает, что никогда с ним не сталкивалась. Но мы проверяем её медицинскую карту.

Вот оно! Значит, возможно, это была цепь трагических случайностей! Лика купила новый лак, невеста не знала о своей аллергии, и — бац! — скандал на всю Москву.

Мы подъехали к зданию отдела. Оно было таким же, как в сериалах: солидным, немного мрачным, с начищенной до блеска табличкой.

— Прошу, — майор открыл перед нами дверь.

Внутри пахло старым паркетом, чернилами и… сладкими духами. Мимо нас пробежала женщина в ярко-розовом костюме, с лицом, выражавшим крайнюю степень обиды на весь белый свет.

— Вяжите его! — бросила она через плечо кому-то из сотрудников. — Мой же собственный муж! Прямо в день нашей серебряной свадьбы!

Лика и я переглянулись. Похоже, наш случай был далеко не самым странным в этом учреждении.

Майор Деревянко провёл нас в свой кабинет. Он был завален папками, но беспорядок в нём был идеальным, системным. На столе стояла фотография очень красивой женщины с ребёнком, но я тут же отвела глаза — подглядывать нехорошо.

— Присаживайтесь, — он указал на два стула перед столом. — Лика Соколова, мне нужно, чтобы вы подробно описали весь процесс подготовки того злополучного букета. Кто ещё имел к нему доступ? Мог ли кто-то посторонний воспользоваться вашим лаком?

Лика, дрожащей рукой, взяла предложенную ей чашку с чаем. И тут в моей сумоке заверещал телефон. Яша! Я ставила его на быстрый вызов на случай, если он начнёт скучать и громить квартиру.

— Извините, — смущённо прошептала я, пытаясь отключить звук. Но было поздно. Майор Деревянко поднял бровь.

— Это не ваш попугай, случаем?

— А вы откуда знаете? — вырвалось у меня.

— Коллеги из вашего района рассказывали, — в его глазах мелькнула усмешка. — Очень… выразительная птица. Говорят, он как-то прокомментировал весь процесс задержания вора-карманника.

Яша, словно почувствовав, что о нём говорят, прислал голосовое сообщение. Я машинально нажала на него.

Из телефона раздался его скрипучий, довольный голос:

— Степан звонил! Степан звонил! Спросил про лак! Сказал —

«подозрительный»! Всё! Покедова!