Бесплатный фрагмент - Фиолетовая заря

ГЛАВА 1

— Света, дай домашку списать, — сказала Надя Юрьева, сидя в школьной столовой рядом с тремя другими девятиклассницами.

— И мне дай, — произнесла Марина Пименова. — Я тоже не врубилась особо.

— Может, тогда объясню тему? — тихо спросила Света Кузнецова.

Надя цыкнула, а Марина сказала:

— Да не выпендривайся. Не твое дело.

Маленькая хрупкая молчаливая блондинка, скромно опустившая огромные голубые глаза, покорно дала девушкам тетрадь. Надя, копируя решения примеров, произнесла:

— Реально. Лучше б о концерте подумала. Скоро Восьмое марта, а идей ни черта.

Эти четыре девушки были членами музыкальной группы «Восходящее солнце». Надя с детства занималась хореографией. Будучи в группе, она стала учить девушек танцевать на сцене. А еще она подпевала вокалисткам — Марине и Свете.

Пока Надя и Марина со скоростью звука списывали домашнее задание, Катя Гринева произнесла:

— Мне объясни.

Света улыбнулась и выполнила ее просьбу.

— Спасибо, — сказала Катя, которая хорошо играла на синтезаторе и сочиняла музыку. — Не обращай внимания, все хорошо. Когда поешь, в ритмы попадаешь. А танцы — это капля в море.

— Кать, ты просто хочешь меня успокоить, — ответила Света. — У Марины лучше получается.

От природы у Марины и правда были неплохие слух и голос, однако Света пела гораздо лучше нее. Именно благодаря этой участнице группа стала очень популярной. Причем не только в школе, но и в целом районе! Да-да, девушки не раз выступали на праздниках и побеждали в различных конкурсах. «Восходящее солнце» было создано Мариной, когда девчатам было около тринадцати. Однако по-настоящему «восходить» квартет начал именно с появлением Светы, годом позже. Удивляться не приходится: Света не только превосходно пела, но и с не меньшим успехом играла на ударных инструментах, а иногда и помогала Кате сочинять музыку. Более того, романтичная натура девушки позволяла ей писать стихи. Многие люди говорили, что строки этих стихов были поистине проникновенными. Выслушав однажды выступление Светы, зритель был непременно впечатлен текстом песни и желал услышать эту песню еще раз, а то и пускал слезу, когда Света начинала эмоционально петь. Она с большим удовольствием открывала свою богатую душу на сцене, чем заставляла многих удивляться ее способностям. В такие моменты мало кто обращал внимание на ее внешний облик: зрители были охвачены теми чувствами, которые Света передавала публике через свои песни, и начинали понимать, что девушка гораздо прекраснее внутренне. Обликом же ярче были другие члены группы: они делали себе броский макияж и ультрамодные прически, носили довольно эффектную одежду. Света же, хоть и была опрятна, не придавала наружности особого значения: она нередко выходила на сцену всего лишь с распущенными волосами и в платье какого-нибудь пастельного тона, с естественным макияжем, а то и вовсе без него. Для этой уникальной певицы намного важнее заботы о внешности было постоянное развитие своего таланта.

Читатель, наверное, ты уже понял, что и училась она неплохо: иногда ей удавалось окончить четверть на «отлично», хотя она часто была занята творчеством. Списать у Светы контрольную работу или домашнее задание были не прочь многие ее одноклассники. Часто они принимали это как должное и забывали говорить ей «спасибо».

Но это далеко не все, что выносила терпеливая девушка. В «Восходящем солнце» ей приходилось еще сложнее. Надя постоянно к ней придиралась: бедная Света то «руку не так подняла», то «к залу не так повернулась», то «посмотрела не туда, куда нужно». Однако больше всего претензий к Свете предъявляла Марина. Нетрудно догадаться, почему: вместо того, чтобы уделять большое внимание искусству, она всячески пыталась вновь заполучить лидерство в группе, а для этого, безусловно, надо было вытеснить Свету. Но… кто бы что ни делал и ни говорил, самая одаренная участница была готова вытерпеть что угодно, объясняя это одной лишь фразой: «Искусство требует жертв».

Жертв потребовал и школьный праздничный концерт. Утром Света почувствовала себя безумно плохо, но говорить об этом родителям, которые еще были в спальне, она не хотела: они никуда бы не пустили свою дочь, если бы узнали, насколько сильно у Светы кружилась голова и как долго она не спала ночью. Опершись руками о стены, девушка кое-как дошла до ванной, затем приняла холодный душ и с облегчением вздохнула: кажется, ей стало немного лучше. Проведя все утренние процедуры, Света медленно пошла наливать себе чай. Взяв небольшую чашку, она неожиданно уронила ее и не поняла, как это получилось. На звук сбежались мать и отец Светы. Беспокойная мама в спешке собрала осколки и сама налила чай дочери.

— Садись, — лаконично произнесла Елена Сергеевна (так звали маму Светы; а папу — Петром Алексеевичем). — Что ты будешь есть?

— Не надо, я сама справлюсь, — улыбнулась Света.

— Сиди, говорю. На, держи бутерброды. И мед в чай положи, для мозгов полезно, — сказала мама. Присев напротив дочери, она пристально посмотрела на нее и молвила:

— Бледная ты какая-то. И вообще выглядишь как-то странно. Может, не пойдешь? У вас все равно сегодня уроки сокращенные. Не волнуйся, я классной позвоню, она ругать тебя не будет.

— Мама, перестань! — чуть не закричала Света. — У меня очень важное мероприятие, я тебе вчера говорила!

Мать молча вздохнула. Света же, быстро позавтракав, подошла к зеркалу в коридоре. Моментально одевшись в школьную форму, она взяла нужные вещи и отправилась в школу. Там ее с нетерпением ждали «подруги». Уроки, время которых, напомню, сократили в честь праздника, очень скоро кончились, и у девушек осталось время на подготовку к выступлению. Надя Юрьева тут же нашла свободный кабинет, и все стали надевать праздничные наряды. Марина оделась быстрее всех и, гордо подняв голову, принялась критиковать одежду Светы.

— И почему мы только не договорились, как одеваться будем? Что за уродство! — ехидно ухмыльнулась девушка и порвала оборку фиолетового платья Светы.

Надя и Катя молча развели руками. Света же тихо молвила:

— Ну вот, все решено. Я же как раз два наряда взяла, хотела с вами посоветоваться, какой выбрать…

— Что же ты сразу не сказала? — усмехнулась Марина. — Ну-ка, давай, доставай!

Тут неожиданно вмешалась Катя:

— Пускай выйдет отсюда и уже тогда переоденется! А ты, Марина, останься здесь, поработай над голосом!

Марина испуганно посмотрела на Катю и без лишних слов принялась распеваться. Света тем временем резко схватила пакет с серо-голубым облегающим платьем и, едва сдерживая наворачивающиеся слезы, направилась в уборную. Другие участницы остались в кабинете и стали поправлять макияж и одежду.

— Хоть бы этот наряд не испортился, — с волнением думала Катя. — Будет не очень приятно, если наше выступление сорвется.

Расстроенная Света переоделась быстро. Но успокоиться никак не могла. Веря, что никто не услышит ее всхлипываний, она принялась умываться холодной водой, задерживать дыхание и считать до десяти… Что ж, ей чудом удалось взять себя в руки. По крайней мере, так думала она сама…

ГЛАВА 2

Из уборной внезапно послышался шум. «Ну, что опять такое?.. Они что там, бьют кого-то? Что за девки сейчас пошли…» — пробормотала старуха-уборщица. Зайдя в дамскую комнату, женщина чуть было не вскрикнула от ужаса: перед ней лежала девушка в промокшем насквозь платье, с искривленным ртом и дрожащей рукой. Но уборщица попыталась оказать первую помощь: у нее не было и мысли оставить кого бы то ни было в таком состоянии. Не теряя ни секунды, женщина принялась бить Свету по щекам, но вскоре заметила, что девушке явно не становилось лучше. «Я сделаю ей искусственное дыхание», — подумала отчаянная «спасительница» и стала раздвигать крепко сжатые судорогами челюсти, после чего закричала… от собственной боли. Девушки услышали этот крик. Они решили вместе пойти в уборную. Просто так, из любопытства. Но, увидев там нежданную картину, Надя и Катя испытали невыразимый испуг. Надя тотчас побежала к школьной медсестре, Катя принялась звонить в «скорую», а Марина… пристально наблюдала за происходящим и посмеивалась: «Мамочки! Она кусается!». И даже не подозревала, что такое может случиться с каждым из нас, ведь диагноз нашей героини встречается у многих людей. И нам, сказать по-честному, уже пора бы научиться быть внимательнее, осторожнее, а главное — добрее! А еще — перестать верить тем мифам, которые уже несколько веков мало кто осмелился развенчать…

Итак, буквально через пару минут Надя Юрьева вернулась в уборную, уже с медсестрой. Последняя быстро сложила вчетверо валявшееся на полу фиолетовое платье и положила его Свете под голову. Катя, наконец дозвонившаяся до «скорой», стала приближаться к Свете, чтобы посмотреть, очнулась ли она. Надежды девушки оправдались: Света начала приходить в сознание. Тело ее наконец расслабилось, а рот разжался. Медсестра уложила ее на бок. Света смутно услышала слова уборщицы, адресованные Кате:

— Отойди, девочка, отойди. Не то заразишься еще.

Надя и Марина испуганно отскочили назад. Катя медленно подошла к ним и шепнула:

— Что делать-то будем?

— Выступать, что же еще? — уверенно ответила Надя.

— А как же Света? Мы ж без нее…

— А я на что?! — нахальным тоном произнесла Марина. — Давайте выйдем, я с вами поговорю.

Девушки оставили Свету наедине с уборщицей и медсестрой. Марина по привычке злорадно улыбнулась, после чего продолжила:

— Слушайте, девочки. Я думаю, Свету пора исключить из группы.

— Зачем? — спросила, округлив глаза, Катя.

— Ты что, не видела?! — повысила голос Марина. — Сначала она здесь грохнулась, а если вдруг на сцене?! Что тогда будет с нашей группой? Позор, да и только!

— Ничего подобного, — стала спорить Катя. — Света имеет достаточно таланта, чтобы публика относилась к нам снисходительно.

— Что ты несешь?! Никто не будет в восторге, если сцену в кошачий лоток превратят! И вообще, если честно, ваша Света еще и полнейший тормоз!

— Согласна, она далеко не все схватывает на лету, — тихо произнесла Надя. — Но это не повод прямо так, сразу…

— Поймите же, добром это не кончится! — упорно настаивала Марина. — Мало того, что группе конец будет, так еще и наше здоровье испортится! Уборщица русским языком сказала: болезнь Светы заразная!

— Кстати, что за болезнь? — поинтересовалась Надя. — У кого Интернет на телефоне работает?

— Сейчас гляну, — сказала Катя и вбила в строку поиска названия симптомов. Спустя пару секунд она посмотрела на Марину и застыла на месте.

— Кать, что с тобой? — недоуменно спросила Надя.

— Марина, ты, кажется, права. Забираю слова обратно, нам действительно придется исключить Свету.

— Да что вообще происходит?! — возмутилась Надя.

— Света больна эпилепсией. Говорят, все эпилептики сумасшедшие.

— Странно…

— Ничего странного, Надя! Так и есть! — воскликнула Марина. — Она уходит, и все!

Надя и Катя решили послушаться вокалистку. Марина посмотрела на настенные часы и сказала:

— Девочки, по-моему, нам уже пора выходить на сцену.

Катя и Надя потихоньку последовали за Мариной, пошедшей самоуверенной походкой за кулисы актового зала.

— Черт побери, синтезатор забыла! — сказала Катя, ударив себя в лоб.

— Ну, так иди, бери! — лаконично ответила Надя.

Катя стремглав помчалась в кабинет. Быстро выхватив переносной синтезатор, она направилась к залу. Однако девушка не смогла пройти мимо уборной, откуда потихоньку вышла бедная Света. Сердце Кати неожиданно наполнилось горькой печалью. Стараясь не подходить близко к Свете, школьница молвила дрожащим голосом:

— Свет, Свет… Как ты? Тебе лучше?

— Лучше, лучше, — сказала девушка. — Удачно выступить.

— Спасибо.

Кате не хотелось покидать Свету. Она стояла на месте и жалела о том, что поддержала Марину. Ей было уже неважно, что выступление вот-вот начнется. Слезы отчаяния и сочувствия были готовы хлынуть из глаз девушки… Тут она почувствовала, как кто-то резко дернул ее за плечо. Катя медленно обернулась. Рядом с ней стоял Вадим, ведущий концерта.

— Скорей иди, мы вас уже объявили, — произнес парень.

— Да-да, конечно. Иду, — ответила Катя.

Уходя, она мельком увидела, как уборщица, бормоча что-то себе под нос, вытирала пол фиолетовым платьем Светы… Не передать словами, как больно было Кате видеть то, что так или иначе было связано с талантливой певицей, еще совсем недавно бывшей в составе «Восходящего солнца»! Но публика неистово суетилась и с нетерпением ждала выступления девушек.

— Я непременно должна выйти на сцену, — думала Катя. — Подведу всю группу — и меня тоже исключат.

В конце концов, музыкантше удалось взять себя в руки и вернуться к Наде и Марине. Едва она подошла к ним, как последняя вышла из-за кулис широким шагом и, улыбнувшись ослепительной улыбкой, взяла микрофон и произнесла:

— Друзья! Вы готовы увидеть сияние солнечных лучей?

Пока Надя и Катя потихоньку подходили к Марине, зрители по-разному реагировали на ее вопрос: кто-то аплодировал, прыгал и от восторга даже кричал, а кто-то обиженно отмалчивался из-за того, что девушки немного задержались; один парень из зала громко выкрикнул:

— Да давайте уже, сколько можно ждать!

Катя включила синтезатор и стала играть музыку, знакомую очень многим женщинам нашей страны. Марина спела первый куплет знаменитой песни «Женское счастье». В припеве Марине подпела Надя. Две молодые учительницы из зала стали шептаться между собой:

— Необычная обработка музыки, мне нравится!

— И мне. А где Кузнецова?

— Наверное, поэффектнее сделать решили. Немного спели и — хоп! — сейчас она появится и произведет фурор!

— Может быть…

Свету ждали все. Каково же было разочарование публики, когда никто не увидел ту, из-за которой, пожалуй, и стали глядеть на сцену люди, как только ведущие объявили выступление группы. В конце песни все, разумеется, захлопали в ладоши, но большинство зрителей сделало это не с искренними эмоциями, а так, механически или же, что называется, «ради приличия».

После выступления очаровательное трио решило не уходить, а дождаться окончания концерта, чтобы пообщаться с Аней, школьницей, ведшей концерт вместе с Вадимом. Через полчаса празднование завершилось. Аня помогла девушкам переодеться и, направляясь с ними к первому этажу, спросила:

— А где ваша Света? Заболела?

— Давно! — презрительно, смотря исподлобья, буркнула Марина.

Катя резко одернула ее.

— Странно, по-моему, я ее сегодня видела, — удивилась Аня. — Ну, привет ей передайте, пусть выздоравливает поскорее. Так хочется услышать ее пение, — улыбнулась девушка.

— Может, и услышишь. Соло еще никто не отменял, — сказала Надя.

— В смысле? — еще более удивленно спросила Аня.

— Да ушла она из группы, что уж тут непонятного? — прямо ответила Катя.

— Как, ушла? Вы что, поссорились?

— Нет, просто…

— Просто отдохнуть ей надо! — перебила Катю Марина. — Пашет до потери сознания. Причем в прямом смысле. Ясно теперь, почему она нас сегодня подвела?

— То есть, ты хочешь сказать, что Свете плохо стало? — тихо и прерывисто произнесла Аня.

— Да, она упала в обморок, — коротко и ясно ответила за Марину Надя.

— Но она же не виновата, что так вышло, — сказала Аня.

— А кто говорит, что виновата? — отозвалась Марина.

Ане хотелось ответить: «Ты же сказала, что она вас подвела. Где логика?» Но промолчала, чтобы не спровоцировать скандал. Видя, как напряженно ведут себя девушки, она решила попрощаться и пойти домой.

Что же касается Кати и Нади, они тоже не стали упрекать Марину в безжалостности и цинизме. Выйдя из школы, они так же, как и Аня, отделались легким «пока» и разошлись по домам.

ГЛАВА 3

Света пришла домой и получила упреки от мамы. Мама была домохозяйкой, поэтому находилась дома (папа же работал менеджером по продажам).

— Ты меня вообще не понимаешь! — закричала девушка.

— Ладно, успокойся. Поспать не хочешь? — спросила мать.

— Нет. Я бы с подругами поговорила. Дай-ка мобильник.

— Ну, поговори, — сказала Елена Сергеевна и отправилась в спальню.

Света села по-турецки и, еще ни о чем не подозревая, решила позвонить Марине. Она не осмелилась взять трубку. То же самое произошло с Надей. Когда дошла очередь до Кати, гудки тоже шли долго, но музыкантша понимала, что Света все равно в ближайшем времени узнает о большом изменении в группе, и в конечном итоге ответила на звонок.

— Катя, как вы? — наконец-то спросила Света.

— В смысле?

— Ну, на концерте-то выступили?

— Выступили. Не хотели, но пришлось. Ты мне лучше расскажи, как у тебя дела.

— Я так рада, что вы справились, — с довольной улыбкой ответила Света. — А я уже ничего. Скучно, правда. Надеюсь, выходные пролетят быстро, и я снова буду в строю!

Катя была в полной растерянности. Пока Света вела оживленные речи об очередных планах выступлений, в голове клавишницы бежали мысли, одна за другой:

«Пожалуй, это, наверное, не телефонный разговор. С другой стороны, она намечтается за все эти выходные, а потом наше известие будет для нее большим ударом… Может, лучше все же попробовать уговорить Марину не исключать ее? Я-то не прочь ее оставить, страшновато просто. Надо же! А ведь по Светке не скажешь, что сумасшедшая! И учится, кстати, хорошо…»

— Выступим на Дне Победы, — продолжала Света, — а потом я вам один сюрприз приготовлю. У меня, кажись, песня про школьные годы скоро родится. Хотела бы отличиться на «Последнем звонке»? Алло! Кать, ты меня слышишь?!

— Да, Светочка… Теперь слышу. Повтори, пожалуйста.

— Сюрприз, говорю, приготовлю. Время пролетит, и девятый класс уже заканчивать будем. Так я, вот, предлагаю…

— Светочка, на этот раз ничего не надо… У нас… тоже есть для тебя… сюрприз…

— Правда? А почему голос такой грустный? Что-то случилось?

— Нет, я просто… все еще за тебя переживаю. Ладно, давай выздоравливай, отдохни наконец. И планов пока не строй. Извини, мне пора. Потом поговорим, — завершила разговор Катя и дала отбой.

— Алло… Алло! Что ж такое?.. — пробормотала Света. — Никому до меня дела нет!

В это время мать Светы выходила из комнаты. Услышав последнюю фразу, изошедшую из уст дочери, Елена Сергеевна произнесла:

— Видишь? Все твои подруги заняты, а я готова поговорить с тобой в любую минуту.

— Прости. Не хотела обидеть.

— Да знаю! — улыбчиво махнула рукой мама. — Думаешь, не понимаю, как сближают общие увлечения? А я, между прочим, как раз хотела спросить: у тебя новых песен не будет?

— Не знаю… Хочу сочинить, но Катя почему-то сказала планы не строить…

— Странно… Но планы планами, а если есть вдохновение — твори! Талант развивать надо.

— Спасибо, что веришь в меня, — грустно улыбнулась Света.

— Пожалуйста, — вздохнула мать. — Вот только здоровье беречь надо. По телефону больше не говори. Смотрю, тебе после разговора хуже стало.

— По-моему, это девчонкам хуже стало после моего зрелища…

— Ну вот! Начинается самоедство! И вообще, перестань себя накручивать! У людей, знаешь ли, и не такое бывает. Ладно, хватит уже, давай пообедаем.

— Я не хочу, мам.

— Надо! И так худая, по тебе анатомию можно изучать.

Мать принесла Свете поднос с тарелкой супа, мясной котлетой и чашкой компота. Елена Сергеевна каждый день стояла у плиты и готовила довольно вкусные блюда. Но хорошо накормить миниатюрную дочь у нее получалось редко. Вот и на этот раз девушке удалось только съесть суп, и то не весь: ее и без того плохой аппетит был перебит сильными переживаниями по поводу предстоящего «сюрприза».

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она попросила маму дать ей карандаши и альбом для рисования. Ах да, читатель, забыла тебе сказать, что наша героиня имела и большие художественные способности! В школу живописи, однако, никогда не ходила, потому что времени не было. Гораздо важнее для нее были поэзия и музыка, ведь к ним она тяготела больше. Лишь изредка она брала в руки карандаши и создавала с их помощью настоящие шедевры. Да, шедевры, пусть и до великих художников Свете было далеко: люди не раз замечали, что она вкладывала душу в свои картины. На этот раз она была довольно сильно сосредоточена на работе, чего не могла не увидеть Елена Сергеевна. Она тихонько подошла к дочери и спросила:

— Что ты такая напряженная? Голова у тебя не болит?

В ответ Света, не отрываясь от альбома, молча помотала головой.

— А можно я посмотрю?

Света, снова ничего не говоря, кивнула в знак согласия, подвинула альбом ближе к матери и продолжила старательно выводить на бумаге линии.

— Кто это? — спросила мама, показывая пальцем на рисуемую Светой человеческую фигуру.

Девушка медленно отложила карандаши в сторону и сказала:

— Вчера вечером, когда я легла спать, я закрыла глаза, и передо мной появилась картинка: я увидела темноволосую девушку в белой блузке и черных штанах. Помнишь, ты мне показывала свои школьные фотографии? Ты тогда пионеркой была.

— Да, помню.

— Так вот. У этой девушки был галстучек, как у тебя, только фиолетовый.

— Ты так хорошо это запомнила? — удивилась мать.

— Да у нее внешность такая яркая была, что просто грех не запомнить, — улыбнулась Света.

— Что ж, продолжай, не буду тебе мешать.

Света не заметила, как наступил вечер. Она упорно трудилась над портретом незнакомки из своего воображения и не желала останавливаться, хотя мать уже принесла ей ужин. Однако спустя час девушка выбилась из сил. Она прекратила работу и уснула крепким младенческим сном. Вскоре к ней в комнату вошла мама. Увидев безмятежно спящую дочь, женщина осторожно взяла лежащие возле подушки карандаши и альбом, положила их на письменный стол Светы, беззвучно взяла нетронутый поднос с едой, выключила свет и вышла из комнаты, тихонько закрыв дверь.

ГЛАВА 4

Света проснулась довольно рано, в шесть утра. Убрав постель и сходив в ванную комнату, она тотчас села за уроки. Сделав домашнее задание по физике, наша героиня решила проверить, не написали ли ей в соцсетях.

«Света, прости, что не сказала тебе одну новость. Тебе придется покинуть нашу группу. Пожалуйста, не думай, что мы на тебя злимся, просто тебе же будет лучше. Ты очень устала, и это видно. Когда поправишь здоровье, сама создашь группу, где главной будешь ты, никто тебя обижать не будет. Или сделаешь сольную карьеру. Ты же так талантлива, у тебя все получится!» — вот каким было письмо, написанное Катей Гриневой.

Ошарашенная девушка не могла поверить своим глазам: неужели люди способны на такое предательство? Может, школьницы просто испугались? Может, потом все встанет на свои места?

В самом деле, мысли Светы были отчасти верными, ведь Катя действительно была напугана тем, что говорили окружающие о диагнозе «эпилепсия». Но, увы, порой люди верят Интернету, где правда написана далеко не всегда.

Через некоторое время в комнату нашей героини вошла мать. Конечно, она заметила, как грустно было Свете. Узнав о случившемся, Елена Сергеевна махнула рукой и заявила плачущей навзрыд дочери:

— И дальше что? Ты из-за этих трех дурочек нервы портить будешь? Ну-ка, перестань. Перестань! И даже не думай просить их вернуть тебя. Не надо унижаться!

— Как я те-те-перь без… них б-буду? Я… я так… п-п-привыкла…

— Отвыкнешь! Будешь сама выступать. Они еще пожалеют, что потеряли такую талантливую участницу! Давай, успокаивайся и иди завтракать.

Свете ничего не оставалось, как послушаться. Она не хотела скандалов, да и чувство вины ее порядочно мучило: «Замечательный, конечно, подарок на 8 Марта я маме приготовила, — думала девушка. — Очередной припадок…»

Светочка! Твое ли сердце должны терзать угрызения совести? Прочли бы эти мысли твои «подруги»! Глядишь, поучились бы от тебя! Впрочем, Марина Пименова вряд ли бы задумалась над своим поступком. А зря! За все в этой жизни приходится платить, причем цена часто бывает очень высокой! Тебе же, милый читатель, хочу сказать: верь в лучшее. «Легко говорить!» — возможно, подумаешь ты. Но я надеюсь, что ты, читая эту книгу, убедишься, что я всеми силами стараюсь понять тебя. Даже если тебя настигло то же, что и Свету, и ты вынужден скрывать свою печаль от посторонних глаз, знай: когда-нибудь ты все равно станешь счастливым! А пока продолжай читать историю Светы дальше: что же ждет нашу героиню?

Сначала, конечно, ничего особенного: прием лекарств, звонок врачу-эпилептологу. К нему ходить она очень не любила. Как доктор он был неплохой, но ее раздражало то, что он советовал ей научиться жить с эпилепсией. Да, этот диагноз можно вылечить окончательно, но некоторые пьют лекарства всю жизнь и живут вполне счастливо. Света же не чувствовала себя счастливой. По крайней мере, пока.

Восьмого марта семья планировала пойти в караоке-клуб, но мама побоялась идти туда, ведь там была бы светомузыка, которая могла вызвать у Светы очередной приступ.

— Когда я пою на сцене, огоньки тоже горят. И припадков ни разу не было, — сказала Света.

— Но тогда у тебя не было обострения.

— Так что, мне теперь скучать придется?

Елена Сергеевна и Петр Алексеевич отошли в сторону.

— А давай ее подруг пригласим сюда, — сказал папа.

— У нее уже нет подруг. Только не спрашивай, почему, это долго объяснять, — ответила мама.

Петр Алексеевич удивленно поднял брови. После трехминутного молчания его жена наконец заговорила:

— Пускай лучше Лика приедет. Может, она найдет, чем отвлечь Свету.

Лика была двоюродной сестрой Светы. Она была старше нашей героини всего на два года, но в свои семнадцать выглядела примерно на двадцать три: неотъемлемой частью ее имиджа был довольно вызывающий макияж. Да и наряды она выбирала отнюдь не скромные. Все это выглядело настолько вульгарно, что Елена Сергеевна упрекала своего брата Андрея в том, что он не уделяет достаточно внимания воспитанию своей дочери. Но в ответ он, как правило, молчал или мямлил что-то себе под нос. Да-да, он не имел никакой твердости характера и позволял Лике абсолютно все. Но Елену Сергеевну не смущало общение Лики со Светой: мама была твердо уверена, что Света не будет брать какой бы то ни было плохой пример с кузины. Да и общались девушки довольно редко. Петр Алексеевич посчитал приглашение Лики вполне хорошим решением. Света, выслушав предложение родителей, с радостью согласилась повидаться с кузиной. Та тоже была не прочь приехать. В общем, составить план вроде бы получилось удачно. Главное, чтобы самочувствие не подвело…

ГЛАВА 5

К великой радости родителей, Света проснулась веселой и бодрой. Мать даже удивилась этому: неужели она забыла про исключение из группы? Что ж, если так, то и слава Богу. Елена Сергеевна уже предупредила Лику по телефону, чтобы та не спрашивала Свету о ее творчестве. Итак, днем наша героиня хотела было начать бить в барабаны и петь, но мать остановила ее и решила отвлечь ее делами на кухне: в конце концов, гостья придет, и надо приготовить вкусные блюда! Да и маме помогать, особенно в такой праздник, тоже надо. Петр Алексеевич был бы рад помочь, но посчитал нужным подарить что-нибудь прекрасной кузине Светы и поехал в торговый центр. К тому же, он планировал купить жене и дочери по букету свежих мимоз. Были сюрпризы, приготовленные заранее, но он пока решил их не дарить. «Хочу, чтобы все было красиво, — думал мужчина. — Вручу им подарки вместе с цветами. А пока посмотрю, что бы подарить племяннице. Так, косметики у нее пруд пруди. Духов, наверное, тоже. Может, кружку подарить? Нет! Набор кружек! Ее маму тоже обделять не хочу». Поразмыслив минут десять-пятнадцать, Петр Алексеевич решил обратиться к продавцам-консультантам, чтобы те помогли ему выбрать лучший подарок. Он, в свою очередь, внимательно рассматривал каждый предложенный ему экземпляр, чем сильно удивил молодых помощниц: не каждый мужчина так долго задерживается в их товарном отделе! Время, однако, даром не пропало: Петру Алексеевичу все же понравился один из наборов. Сделав покупку, мужчина с типичной для него поэтичностью поздравил девушек с праздником, попрощался с ними и направился в киоск. Купив цветы, Петр Алексеевич немедленно поехал домой. На пороге его ждали уже одетые в нарядные платья жена и дочь. Елена Сергеевна с необыкновенной радостью взяла букет солнечных мимоз и поставила его в вазу. Затем отец Светы быстро достал из шкафчика две маленькие коробочки и вручил их прелестным дамам. Вскоре вся прихожая наполнилась яркими ароматами: Света и ее мать получили в подарок по изящному флакону пусть и недорогих, зато очень подходящих духов. В самом деле, очень подходящих: Петр Алексеевич прекрасно знал, что его жена была без ума от приторно-сладких запахов, а дочь предпочитала нежные, еле заметные нотки сирени. Света и Елена Сергеевна поблагодарили его и сели на диван в ожидании приезда Лики. Долго ждать не пришлось: звонок в дверь раздался спустя три минуты.

— С праздником. Это вам с мамой. Будете устраивать чаепития и нас вспоминать! — сказал отец Светы.

Лика молча взяла подарок и стала снимать нарядные туфли, порядком измучившие ей ноги. Света мигом принялась доставать ей домашние тапочки и вешать на крючок изящный полушубок.

— Ну, мы пошли в комнату, — произнес отец Светы. — Ведите себя хорошо.

— Идите к нам, — улыбнулась Света.

— Нет, мы лучше вдвоем поболтаем. Хорошо вам повеселиться!

Пока Елена Сергеевна рассказывала мужу о ссоре Светы с подругами, хозяйка вечера начала предлагать гостье вкусные салаты, но та поспешила отказаться:

— Не надо. Я на диете.

— Лика, ты что?! Какая диета?! — с простодушной улыбкой молвила Света. — Давай, ешь, ты и так худенькая!

— Нет, это ты худенькая, — томным голосом ответила Лика, достав из золотистого клатча пилочку для ногтей. — А мне еще худеть и худеть.

— Я так не играю! — оживилась Света. — Ты не для того сюда приехала, чтобы вес сбрасывать и маникюр делать. Давай поговорим хотя бы. Что там у тебя нового?

— Ничего особенного, — натянуто улыбнулась Лика, не выпуская пилку из рук. — Все, как всегда: колледж, дом, кафешки… Эх! Парни все одинаковые, вот в чем дело!

— То есть, ты хочешь сказать, что ты себе молодого человека ищешь?

— Именно, — вздохнула кузина и, достав сигарету, добавила: — А ты как?

— Я-то? Ничего, нормально. Учусь, пою, играю, стихи пишу. А еще жду не дождусь, когда сирень расцветет! А потом — лето! Вот, сдам все экзамены, и буду везде гулять, цветы фотографировать!

Лика залилась безудержным смехом, чуть не упав со стула. Света, начав кашлять, сказала:

— По-моему, ничего смешного, что ты здесь дымишь, как паровоз. И как только я сразу не сообразила на балкон тебя вывести? Давай я хотя бы вытяжку включу.

— Я заканчиваю. Где у вас пепельница?

— Вообще-то у нас никто не курит.

— А хочешь попробовать? — спросила Лика, положив использованную сигарету на стоящую на столе чистую тарелку.

— Нет, и не собираюсь. И тебе не советую.

Лика закатила глаза и ответила:

— И ты туда же? Ты прямо как мои парни бывшие! Ах да, кстати: ты себе кавалера не нашла?

— Нет. Я его и не искала.

— А что так? Неужели тебе не скучно?

— Нисколечко! — улыбнулась девушка. — Я ведь не только за учебниками сидеть могу, но и творить, между прочим.

Тут кузина вспомнила о предупреждении, которое дала ей мама Светы. Не зная, на что отвлечься, Лика решила продолжить разговор о парнях:

— Признайся, может, тебе кто-нибудь нравится?

— Лика, хватит уже! Давай перекуси лучше. Посмотри, у меня тут овощей много. От них не поправишься. Только подожди, я тебе тарелку новую дам. Ты не против, если я окно открою? Мне кажется, после твоих сигаретных церемоний никакая вытяжка не поможет, — не удержалась от упреков Света.

— Ой, какие мы неженки! Не против я, открывай.

Света резко распахнула большое кухонное окно и вгляделась в неприметную, но все же зацепившую ее воображение картину: небольшие улицы уже находились в объятиях сумерек, местами зажженные фонари тускло освещали еще не растаявший снег, а автомобили то и дело мчались по грязным дорогам, не давая покоя пешеходам. Тишину, воцарившуюся на миг на кухне, внезапно прогнал громкий смех Лики:

— Ну что, сирень не появилась?

Света медленно повернулась к кузине, мило улыбнулась и со вздохом закрыла окно. Проголодавшаяся Лика взяла кусочек огурца и позвала ее к столу.

— Тебе не холодно? — спросила Света, садясь на стул.

— Не-а. Слушай, — жуя огурец, начала говорить Лика, — сегодня же… это… женский день. А ты о парнях говорить не хочешь.

— Где логика? — засмеялась Света. — На то он и женский, чтобы мы о нас с тобой говорили, а не о парнях. Неужели у тебя вправду ничего более интересного? Давай же, расскажи!

— Я уже все рассказала.

— А мама как?

— Не спрашивай, — махнула рукой кузина.

— А что так?

— Ну, в клуб ночной пошла, и дальше что? Тебе-то смысл об этом говорить? Ты ведь все равно туда не пойдешь.

— Конечно, не пойду. Мне это совершенно не нужно.

— Да… — пристально посмотрела на кузину Лика. — А надо бы! Только фейс-контроль фиг пройдешь. Ты когда в зеркало-то в последний раз смотрелась?

— А что такое? Я испачкалась? — начала суетиться Света.

Лика презрительно усмехнулась и ответила:

— Доставай косметичку.

— Да разве я знаю, где она? — честно ответила наша героиня.

Кузина резко выдохнула, поднялась со стула и, ничего не говоря, подошла к туалетному столику Елены Сергеевны. Там лежал маленький футляр с довольно скромным набором декоративной косметики. «Неужели это все?» — подумала Лика, быстро покопавшись там. Света даже не успела спросить у мамы разрешение взять что-нибудь из футляра, ведь Лика тут же сказала:

— Ладно, дам свое.

Посадив Свету на диван в гостиной, Лика высыпала на него все содержимое своего клатча и «принялась за дело». Через пятнадцать минут она, довольно улыбнувшись, поднесла к лицу Светы миниатюрное зеркальце и произнесла:

— Вот, смотри. Совсем другое дело!

Света, взглянув на свое отражение, смущенно помотала головой и прикрыла лицо руками.

— Мне это совершенно не идет. И вообще, какое право ты имеешь решать то, как мне выглядеть? — твердо сказала Света, встав с дивана.

— Свет, не психуй, — холодно ответила кузина. — Сядь.

— Извини, — тихо произнесла Света, опустила глаза и села рядом с Ликой.

— Пойми же, нельзя так жить! Развлекаться надо!

— Думаешь, я не развлекаюсь? На самом деле я отлично провожу свободное время. Просто не все это понимают. Ладно, не будем спорить. У каждого своя правда. Слушай, а ты караоке любишь?

— Люблю.

— Хочешь, попоем?

— Давай. — улыбнулась Лика. — А где?

— Прямо здесь! — лаконично ответила Света.

— А почему не в караоке? В смысле, не в клубе.

— Знаешь, там…

— Что?

— Ну… Далеко этот клуб. Да и песни не все выбрать можно.

— Окей. Давай тут.

Света включила плазменный телевизор с выходом в Интернет и предложила Лике выбрать видео с караоке-версией какой-нибудь песни. После того, как та спела под клубную музыку, Света решила исполнить одну из своих любимых романтичных песен, которую она не раз пела на конкурсах еще до того, как ее взяли в «Восходящее солнце».

Лика когда-то слышала эту песню по телевизору и была от нее не в восторге. Под такое она могла разве что танцевать с парнями медленные танцы. Но слушая Свету, Лика была настолько поражена, что забыла о собственных музыкальных предпочтениях, а еще не понимала, почему Света продолжает петь, хотя уже почти задыхается. Песня была действительно сложной для исполнения, но она спела ее до конца. Причем настолько мощно, что Лика даже зааплодировала. Света, между тем, застыла на месте.

— Свет, ты чего? — недоуменно обратилась к ней Лика.

Света ничего не ответила. Она безмолвно смотрела вперед. Взгляд ее был пуст.

— Света! — громко крикнула Лика.

Мама, услышав это, прибежала в гостиную. Она принялась класть дочь на диван, но тут Света очнулась.

— Помнишь, как ты пела? — спросила мама.

— Помню, — ответила Света.

— А что Лика потом тебе кричала, помнишь?

— Нет.

— Все понятно. Не пой больше. Девочки, хотите в настольные игры поиграть?

— Да какие настольные игры? — недовольно сказала Лика. — Караоке прикольнее.

— Прости, я немного устала, — сказала Света.

Рассказать Лике правду она не могла, ведь от нее, равно как и от большинства других родственников, диагноз Светы держался в тайне. Лика не выдержала и ушла, сказав, что Света слишком быстро устает. Папа Светы, услышав, как Лика хлопнула дверью, пришел в гостиную и спросил:

— А где она, сестра твоя?

— Ушла, — развела руками Света.

— Как, ушла? — недоумевал отец. — Да еще и подарок забыла… Ей здесь не понравилось?

— Видимо, нет, — коротко ответила дочь. — Я все испортила…

— Понял теперь, почему Лика тебе кричала. Не волнуйся, всякое бывает. Как чувствуешь себя?

— Уже хорошо. Жаль только, что петь мне больше нельзя…

— Ничего подобного! — сказала мама. — Просто сегодня ты выбрала слишком сложную композицию. Скажи, почему именно ее?

— Потому что она напоминает мне о прекрасных временах…

— Каких еще временах? — спросил Петр Алексеевич.

— Когда мне еще тринадцати не было. И никакой эпилепсии не было. И предательств… — сказала Света и заплакала.

— Ну хватит, хватит, — произнесла мама. — Давай про что-нибудь смешное поговорим. Скажи, это Лика тебе такую боевую раскраску намалевала?

— Конечно, она, а кто же еще? — ответил за Свету отец.

Света посмотрела вниз и глубоко вздохнула. Затем спросила:

— Есть будете?

— Нет, не хотим, — ответила мама. Мы перекусили, прежде чем Лика пришла.

— Ну ладно. Но завтра, как видите, все равно придется. Лика к салатам не притронулась. Все худеет. Кстати, у тебя есть чем эту безвкусицу с лица стереть?

— Иди, дам, — сказала Елена Сергеевна и вместе со Светой подошла к туалетному столику. — Как я понимаю, Лика уже тут рылась. Вот невоспитанная…

Петр Алексеевич тем временем сидел на диване и думал вслух:

«Худеет, значит… Что ж, мозги уже похудели. Слава Тебе, Господи, что Светочка моя не такая! Гордость наша! Было бы только здоровье…»

Вскоре Света, сняв макияж, пожелала родителям спокойной ночи и, невероятно вымотанная, легла на свою постель, забвенно уснув в ту же минуту.

Про понедельник же, милый читатель, я, пожалуй, много рассказывать не стану. Скажу лишь, что он в связи с праздником был выходным днем. И что он выдался ужасно скучным, ведь после вчерашнего у Светы не было ни сил, ни настроения что-либо делать. Именно поэтому предлагаю тебе здесь не останавливаться, а перейти к чему-то более интересному…

ГЛАВА 6

Солнечным утром вторника Света отправилась в школу. Чувствовала она себя прекрасно. Но, увы, только физически. На душе же ей было очень неспокойно. И даже не из-за того, что ее исключили из музыкальной группы. Она боялась косых взглядов одноклассников и холодного равнодушия педагогов. Бедная школьница с содроганием думала о том, как даже любимые учителя отвернутся от нее, ведь таких, как она, всюду презирают и считают сумасшедшими. Большинство, однако, не знало, что Свете перед концертом стало плохо: никто из одноклассников не пришел посмотреть выступление «Восходящего солнца». Но те, с кем с утра пораньше начала говорить Марина Пименова, уже получили информацию о том, что Света внезапно потеряла сознание. Катя Гринева уговорила Марину держать в тайне все подробности произошедшего. «Мне совсем не трудно молчать. Зачем, собственно, все это афишировать? Света мне больше не соперница», — с присущей ей самоуверенностью думала Марина.

Что же касается Светы, не передать словами, как сильно начало колотиться ее сердце, как только она переступила порог школы. Света резко побледнела и начала бояться очередного приступа…

— Девушка, Вам плохо? — обратился к ней охранник.

— Нет-нет, все в порядке, — дрожащим голосом ответила Света.

«Мне непременно надо взять себя в руки, — стала думать она. — Все. Веду себя как ни в чем ни бывало. Чему суждено случиться, то и будет. Я все выдержу… Все выдержу…»

Света настолько увлеклась своими мыслями, что не заметила идущую ей навстречу учительницу математики.

— Кузнецова! Тебя что, никто здороваться не учил? — сказала преподавательница, грозно посмотрев ученице в глаза.

— Добрый день… Извините… — медленно пробормотала Света. — Я не заметила Вас.

— По-моему, я не такая уж миниатюрная, чтобы меня можно было не заметить, — иронично улыбнулась полноватая учительница. — Ладно, иди на урок.

С приближением школьницы к кабинету биологии, где вскоре должен был начаться урок, ее щеки начинали гореть все больше… Но она помнила о том, что обещала себе никому не показывать жуткого стыда и, сделав глубокий вдох, вошла в класс. Затем, мило улыбнувшись, поприветствовала одноклассников и подошла к первой парте у окна (она всегда туда садилась).

— Ты что здесь забыла? — усмехнулся Гена, один из парней, севший на ее место. — Иди домой, болей дальше.

Света скромно опустила глаза и, не сказав ни слова, села на одно из свободных мест. К Свете присела одноклассница Маша.

— Привет. Что такая грустная? — поинтересовалась она.

— Привет. Я не грустная, тебе показалось, — через силу улыбнулась Света.

— Как выступили?

— Ничего, спасибо.

— Мне домой надо было, мама ждала, а так бы я осталась, посмотрела, — призналась Маша.

Света еле сдержала слезы. Она начала оглядываться по сторонам.

— Ты кого-то ищешь? — спросила Маша.

— Да. Марину, Катю и Надю, — ответила Света.

— Они тут, сейчас позову.

Когда Маша позвала девушек, они подошли к ней, испуганно посмотрев на Свету. Хотя Катя боялась, что Света сделает ей что-то плохое, ради приличия она согласилась выслушать ее.

— Ни у кого из вас нет эпилепсии, так ведь? — шепнула ей на ухо Света.

— Конечно, так, — сказала Катя.

— Вот видишь? У моих родителей ее тоже нет. Это доказательство, что эпилепсия не заразна. Скажи это, пожалуйста, Марине и Наде. Но другим не говори, что у меня эпилепсия.

— Хорошо. Теперь буду знать. Извини, что мы поверили всем этим предрассудкам…

— Ничего.

Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница биологии, Мария Валерьевна.

— Вставать не надо, сидите, — произнесла она. — Итак, в прошлый раз мы разбирали тему «Этапы развития жизни на Земле». К доске пойдет… Гринева.

— Извините, я не готова, — спокойно сказала Катя.

— Ставлю «два» карандашом. Кто готов?

— Свет, может, ты пойдешь? — тронула Маша плечо задумавшейся соседки.

— Что?

— Ответишь?

— Давай, попробую, — нерешительно произнесла Света и подняла руку.

— Вон, Света хочет, — засмеялся Гена, оглянувшийся назад.

— Вижу, что хочет, — улыбнулась Мария Валерьевна. — А Гена не хочет?

— Мария Валерьевна, давайте я отвечу, — внезапно отозвалась Марина Пименова.

— Ох, иди, — вздохнула учительница.

Сказать по-честному, Марина толком не выучила домашнее задание. Так, просмотрела немного, и то за пять минут до начала урока. Отвечая у доски, она всячески оказывала Гене знаки внимания, как только появлялась возможность. В ответ он подмигивал этой очаровательной красавице и улыбался глупой улыбкой, а иногда суфлировал, желая подсказать ответы на вопросы, которые ей задавала учительница. Удивительно, но в конечном итоге соблазнительная школьница отделалась четверкой с минусом. Мария Валерьевна решила на сей раз больше никого не спрашивать: предстояла сложная тема, и слушать медленные и с горем пополам подготовленные ответы уже было некогда.

Когда скучный урок подошел к концу и все стали уходить, Мария Валерьевна подозвала Свету к себе и поинтересовалась ее отсутствием на концерте. Школьница призналась в неожиданной потере сознания, ведь в тот день учительница видела певицу в школе. Женщина, сочувственно взглянув на Свету, пожелала ей крепкого здоровья и распрощалась с ней.

На перемене одноклассники (уже большинство из них) стали мучить бедную ученицу всевозможными расспросами и насмешками, касавшимися того, что случилось со Светой. Девушка едва вытерпела то, что слышала со всех сторон:

— Ты ж заболела. Зачем тогда приперлась?

— Думала, ты звезда? Да ты никто, понятно тебе?

— Ну ты и задрот!

— А не специально ли ты это сделала?