Бесплатный фрагмент - Фермеры под прикрытием

Глава 1
Неожиданное изобретение

Как обычно, двадцатипятилетний Василий Владимирович Капин в девятнадцать часов двадцать минут пришел с работы и включил телевизор «Вечер». Он очень гордился приобретением самой последней модели. Этот советский телевизор имел одну особенность — автоматическую регулировку яркости изображения, которая менялась в зависимости от степени освещенности помещения. Новости уже закончились, и шел спектакль «Будь стойкой, Юта!». Василий разогрел ужин и сел за стол. После развода с женой ему приходилось это делать самому. Несмотря на непримечательную внешность и сутулую спину, он рано женился, но через год молодая красивая супруга сбежала со словами: «Тебя ничего не интересует, кроме твоих транзисторов. Интересно, через сколько дней ты заметишь, что меня нет? Наверное, только когда еда закончится». И перспективный инженер снова стал холостым. Он ел и смотрел спектакль, но мысли уводили его в сторону: как же так вышло, что его датчик не сработал?

В 60-е годы XX века стали появляться новые ценные источники метеорологической информации: радиолокаторы и искусственные спутники Земли. Перед гидрометеослужбой была поставлена важная государственная задача — создание системы мониторинга загрязнения природной среды. За короткое время было организовано несколько служб: инструментального контроля, нормирования и надзора за выбросами опасных веществ в атмосферу, контроля за источниками загрязнения. В одной из этих служб и трудился Василий в должности инженера. Он разработал датчик, позволяющий определять количество вредных химических соединений в воздухе. На конструирование и тестирование прибора ушло около трех лет. Отлично выдержав все испытания, он по каким-то причинам начал выдавать на производстве совершенно неправдоподобные результаты. Василий выключил телевизор и пересел за письменный стол, на котором среди полного хаоса лежал полусобранный прототип датчика.

В дверь без стука вошел мужчина, немного старше Василия, высокий кареглазый брюнет с фигурой атлета.

— Привет, Вась, чего делаешь? — бесцеремонно спросил он, хитро прищурившись.

— Да вот хочу датчик переделать, не сработал, гад. Начальник очень разозлился, мы его три года разрабатывали, — расстроенно произнес Василий.

— Понятно. Не можешь оторваться? Мне бы шкаф передвинуть, боюсь паркет испортить, — попросил посетитель. — А то племяшка надумала приехать, хочу комнату перегородить, чтобы у нее, так сказать, отдельный угол был. Девочка все-таки.

Михаил Антонович, сосед Василия по коммуналке, смотрел на него жалобным взглядом.

— Хорошо, пойдем, — неохотно ответил молодой человек.

— Вот спасибочки!

Они жили в этой квартире уже шесть лет. За это время ссорились, мирились и снова ругались бессчетное количество раз — в итоге стали друзьями. Михаил был инженером на ЗИЛе, и его очень ценили как специалиста. Кроме того, он выступал за сборную завода по плаванию. Имел старый автомобиль, который достался ему в подарок от предприятия за новаторское предложение. Предполагалось, что дадут новый, но на этот момент у завода были сложности, и директор предложил списанный, «но на ходу». Михаил с радостью согласился. Он был из деревни и на ЗИЛ попал по распределению после института, поэтому легковушка была для него запредельной мечтой. Михаил был очень перспективным инженером, поэтому получил комнату от завода. А Василий проживал тут с рождения. Так и познакомились. Машину друзья постоянно ремонтировали в гараже. Это было их хобби. Автомобиль иногда был на ходу, и парни катались по городу или выбирались на рыбалку. Но после каждой поездки чудо техники нуждалось в починке. Если Михаил отправлялся в деревню помогать дяде, то по возвращении машине требовался продолжительный ремонт.

Шкаф действительно был огромный, он достался Михаилу от родителей. Это единственное, что он привез из деревни, когда получил комнату в коммуналке. Задача была непростая, но два инженера практически силой мысли решили ее. Они взяли старое одеяло, подсунули его под шкаф, а потом просто тащили, ухватившись за два угла. Передвинув шкаф, друзья вернулись в комнату Василия и сели за стол. Молодой человек включил паяльник.

— Что именно ты придумал? — спросил Михаил, заинтересованно заглядывая через плечо друга.

— Вот тут, внутри герметично запаянной колбы, две противостоящие металлические пластинки, между которыми находится сетка. По сетке идет ток. Так вот эту сетку и буду переделывать, — ответил Василий, тыкая паяльником в канифоль.

— Ты думаешь, что сбой идет от нее? Для того, чтобы это заработало, нужна нормальная катодная лампа и плата перехода к этой твоей громадине, а у тебя лампы нет. Конечно, можно попробовать достать, — задумчиво произнес Михаил.

— Есть, — ответил молодой человек, указывая взглядом на телевизор.

— С ума сошел, такую дорогую вещь портить? — возмутился сосед.

— Ничего я не испорчу! Просто через него все пропущу, а потом, если заработает, отключу, — уверенно сказал Василий.

— Тогда уж следует и защиту усилить, а то спалишь телевизор. Нужен мост и… надо бы рассчитать…

— Вот и помоги, — оборвал его Василий.

Оба друга принялись паять и делать расчеты. Работа шла хорошо, за интересной беседой и работой два инженера не заметили, как прошла ночь. Где-то к пяти утра закончили и собрали прототип.

На столе разместились двенадцать плат, соединенных между собой проводками в каком-то непонятном порядке; две платы были подключены к разобранному телевизору и к запаянной пятилитровой банке с сеткой внутри. Перед Василием лежал сам датчик — металлическая пластина со шкалой и стрелкой.

— Хорошо, что выходной, а то пора на работу выходить, — пошутил Михаил.

— Да, включай, — скомандовал Василий.

Михаил щелкнул тумблером. Стрелка не сдвинулась с места.

— Нужно что-то положить на пластину, — произнес Василий.

— Хлеб подойдет?

— Лучше с плесенью.

— Найдется и такой.

— Неси.

Михаил с трудом, стараясь ничего не задеть, вылез из-за стола и побежал на кухню. Через двадцать секунд хлеб лежал на пластине. Стрелка не двигалась. Друзья расстроенно смотрели друг на друга.

— На сегодня все! Идем спать, — обреченно сказал Василий, и они разошлись по своим комнатам.

В одиннадцать часов Василий проснулся и с удивлением увидел в своей комнате Михаила, который сидел за столом и снова что-то паял. Точнее, он разглядел только макушку друга, торчащую из-за телевизора, который теперь был повернут к нему экраном.

— Проснулся, соня? Я тут все думал и понял, что мы не в той последовательности соединили. Так я придумал схему, которая может исправить положение. Давай посмотрим, — сказал Михаил и включил тумблер.

Стрелка осталась на месте.

— Черт, опять мимо, а я ведь был уверен, — пробурчал он себе под нос.

Василий сидел на кровати, приоткрыв рот.

— Ты чего, Вась, приснилось что? — забеспокоился Михаил.

Василий не шевелился.

— Василий… я тут. — Михаил помахал рукой, привлекая внимание друга.

— Посмотри на экран! Что это? — прошипел Василий, выйдя из ступора.

Телевизор показывал их с Михаилом — вид сверху, как они вчера двигали шкаф. Изображение было черно-белое, четкое.

Михаил обошел стол и посмотрел на экран.

— Что за черт? — вырвалось у него. — Как это? Ух ты ж! Нас никто не снимал? Откуда сигнал? Как это работает?

Василий встал с кровати и подошел к столу. Достал вольтметр и стал проверять каждую плату, периодически взглядывая на экран.

— Ничего не понимаю! Зачем ты это сюда воткнул? И это не отсюда, — говорил он.

Михаил прибавил громкость на приемнике и убедился в том, что «кино со звуком».

— Здорово! Ничего не меняй! Но как это возможно? Ну-ка поверни регулятор на шестой плате, — обратился он к Василию.

Тот послушно выполнил просьбу.

— Ого, — протянул Михаил.

— Миш, чего там?

— Там… Там тоже мы, но еще раньше… — поделился он увиденным.

— Мы что, собрали видеокамеру? — предположил Василий.

— Нет. Тут нет пленки… Но эта штука работает. Покрути еще. Здорово!

Василию тоже было интересно, что творится на экране, но он этого не видел, так как плата, с которой он работал, была на другой стороне стола.

— Ну чего там? — с нетерпением спросил он.

— Мы собрали машину времени, — задумчиво произнес Михаил.

— Чего?

— Машину времени! Мы гении, — уже уверенно прокричал Михаил.

— Это невозможно! Чего ты тут напаял? — Василий был обескуражен.

В выходные все платы аккуратно были собраны в сделанную Михаилом стойку и закрыты деревянными панелями. Хлеб с плесенью был помещен в герметичную колбу, из которой выходило два провода. Василий схематично изобразил все это в блокноте. Он не знал, все ли детали важны. Он вообще не мог понять, как это работает. Друзья решили вычертить все схемы, собрать красивый корпус и отнести свое неожиданное открытие в НИИ. Корпусом занялся Михаил Антонович, а чертежами — Василий Владимирович. Именно так важно начали называть себя друзья. Они договорились пока никому не говорить о своем изобретении.

Неделя выдалась напряженной. Приходя с работы, соседи садились за машину и заглядывали в свое прошлое. Просмотр не казался менее интересным из-за необычного ракурса — вида сверху. Посмеялись над собой в детстве, увидели, как жили их родители до них.

— А что дальше? Кому нужна эта машина? — спросил Василий. — Она ничего не может. Не может переместить во времени. Не может показать будущее. Да вообще ничего не может. Только изображает нас и наших родителей. Кому мы ее собрались демонстрировать? — Он был очень взволнован. — Нужно понять, как она работает. У меня есть теория, но следует проверить. Как эта машина показывает время, которое давно ушло? Я вообще впервые своего отца увидел, он же на фронте погиб. Как она его показала?

— Думаю, физиков машина сильно заинтересует, и историков, наверное. Да, что ни говори, это изобретение века, — мечтательно произнес Михаил Антонович.

— Чем заинтересует? Я не хочу, чтобы кто-то разглядывал мое прошлое, — продолжал раздражаться Василий. — Мы увидели моего отца, как он жил до моего рождения, а дальше — только меня.

— А я? Лучше спроси, почему она показывает нас?

— Потому что мы рядом, — уверенно ответил Василий.

— Тогда давай позовем кого-то еще и посмотрим.

— Да чего смотреть, кто будет рядом в момент включения, того и будет показывать, — не сомневаясь, сказал Василий.

— Давай попробуем, мы же ничего не теряем. А вот и смысл — пришел человек на работу устраиваться, а ты можешь всю его жизнь посмотреть. Или вот, ограбили магазин, а ты пришел с машиной и увидел кто, когда и как, — стал рассуждать Михаил.

— Вот это уже интересно. Ее можно в милицию отнести или в КГБ.

— Да ну тебя. Нужно попробовать включить при ком-то другом…

— Иди позови Антона с третьего этажа, только не говори зачем, — приказным тоном потребовал Василий.

Михаил послушно поднялся и вышел. Мысленно Василий строил грандиозные планы, и главное место среди них занимали расследования преступлений. Недавно в кино показывали фильм «Два билета на дневной сеанс», где Алешин, молодой комсомолец, получает задание расследовать запутанное дело о валютных махинациях. Для раскрытия дела он внедряется в шайку преступников. Можно не внедряться, с этой машиной… Размышления прервал вернувшийся с Антоном Михаил.

— Мы пришли к тебе посмотреть новости. Ты что, телевизор разобрал? — Михаил изобразил удивление.

— Да, новостей не будет, — произнес Василий и нажал на тумблер. — Я думаю, телевизор не скоро заработает, так что, ребят, извините.

Антон немного постоял, попрощался и ушел, а друзья кинулись к экрану: они по-прежнему двигали шкаф. На лицах парней отразилось разочарование. Они прокрутили вперед, еще вперед, нашли приход Антона. Еще вперед… Все, процесс встал, машина будущее не показывает. Начали крутить назад. Антона нет.

— Как ты переходил со своего детства на мое? — неожиданно спросил Михаил.

— Да сам не понял, крутил назад, вперед… Само вышло, — растерянно ответил Василий.

— Тогда крути до Антона, потом назад и опять вперед, пока Антона не увидишь, — предложил сосед.

Все попытки оказались напрасными, мало того, у Василия перестало получаться переключение на Михаила. И на родителей тоже. Теперь телевизор показывал только жизнь Василия от рождения до настоящего момента. Но самое главное, что при каждом включении машины все начиналось с перестановки шкафа.

— Пойдем в гараж, хоть дело какое-то. Нужно отвлечься. Мы ничего не видим, потому что устали. Надо сменить вид деятельности, я по опыту знаю. Пошли, тормоза продуем, — предложил Михаил настойчивым тоном.

Василий не мог отказать другу, да и что делать с их творением, он не понимал. Он снял пиджак и бережно повесил на плечики. Все воскресенье друзья провели в гараже. Ржавый ГАЗ М-1 внешне выглядел неплохо: Михаил постоянно что-то зачищал, шпаклевал и красил. Но возраст машины давал о себе знать. Двадцать пять лет — это не шутка. Перебирая в очередной раз детали тормозов, друзья обсуждали проблему, возникшую с «телевизором», и пришли к выводу, что дело в регулировке времени. Это единственная ручка, которую они крутили после включения тумблера, и раньше она переключала на Михаила, а теперь нет. Было решено полностью переделать плату. Но, чтобы не испортить то, что есть, друзья решили сделать новую, а старую пока просто отсоединить. Был вечер воскресенья, завтра на работу. Договорились на вечер понедельника.

Василий не мог спокойно находиться на работе. У него имелись небольшие сбережения, и он, недолго думая, взял отпуск за свой счет. Начальник был очень недоволен, но заявление подписал. В полдень Василий был дома и сразу приступил к задуманному. Работа шла плохо. Он не понимал, что не так, но предполагал, что ничего не изменится, если просто поменять плату на такую же.

— Что же с этим сделать? — бормотал он себе под нос.

Ответ пришел неожиданно.

— Конечно, скорость вращения! Ведь нет других характеристик, к нажиму плата не чувствительна!

Эта идея настолько его поразила, что он кинулся к телевизору и начал проверять свою догадку.

— Хорошо, что старую плату еще не снял, — приговаривал он.

И действительно, от скорости вращения ручки зависело, кто главный персонаж на экране. Теперь он легко переключился на Антона и посмотрел значительный эпизод его жизни. Василий решил сделать несколько управляющих ручек на плате с различной чувствительностью, соединенных параллельно. В этот момент пришел Михаил.

— Привет! Как дела? — с порога спросил он.

— Лучше! Пойдем попьем чайку, и я тебе расскажу, — ответил Василий.

Пока закипал чайник, он изложил другу свою теорию. И рассказал про жизнь Антона, без особых подробностей и кратко, но всю. Антон родился в семье талантливого ювелира и продавщицы. Жили они, по тем меркам, очень богато, пока отца не обвинили в воровстве. Был суд, конфискация, и его сослали на Сахалин. Мать Антона уехала с мужем, оставив маленького сына с бабушкой, проживавшей в Воронеже, в небольшом доме. Хотя эта родственница была прописана в московской квартире, переезжать туда не захотела, даже из-за ребенка. Мальчик с детства привык к хорошей одежде и дорогим вещам, но пожилая женщина, работавшая вахтершей при заводе, ничем таким обеспечить его не могла. Сразу после школы Антон уехал в московскую квартиру родителей и начал самостоятельную жизнь. Поступил в институт, вечерами подрабатывал лаборантом. Михаил невнимательно слушал Василия, погрузившись в свои мысли.

— Но, если так, нужно не управляющие ручки ставить, а переключатель скоростей, как в машине коробку передач. Ну, не совсем так, но ты понял, — неожиданно прервал он друга.

— Точно, молодец! Отличная идея, — обрадовался Василий, пытаясь сломать сушку.

Через два дня «коробка передач» была готова. Ее апробация прошла успешно. Кроме того, Михаил предложил сделать переключение вперед-назад тумблером. Это нововведение тоже упростило управление машиной. Но шкаф всегда был точкой отсчета. И идей по поводу решения этой проблемы у друзей не было.

Смотреть чужие жизни оказалось очень увлекательным занятием, и следующие две недели друзья наблюдали, как начальник получил должность, как завязались отношения Антона с его знакомой Ольгой, и много другое. Ольга Михаилу не понравилась, карьеристка. Но это же не его девушка. Изучив жизнь нескольких родственников и соседей, друзья поняли, что это им неинтересно.

— Вот если бы ты мог показать мне жизнь Эдит Пиаф, например. Это было бы любопытно, а тут все одно и то же, — сказал Михаил, когда Василий позвал его посмотреть жизнь очередного соседа.

— Да, соседей, наверное, и правда неинтересно. Но можно составить родовое древо, например, и найти свои корни, — мечтательно произнес Василий.

— И что? Кому это интересно? Все мои корни в моей деревне. Я вообще, похоже, первый из родни, кто ее покинул. Вот теперь еще и Зоя приедет. Комсомолка! Будет поступать в вуз. И что тут интересного?

Глава 2
Кладоискатели

Василий настолько увлекся своей родословной, что круглосуточно сидел у «телевизора», перестал одеваться и выходить на улицу. Пиджак, висевший на плечиках, уже покрылся небольшим слоем пыли. На столе лежал большой лист ватмана, где Василий старательно вычерчивал древо. Сначала это были просто стрелочки с именами, но потом каждая ветка была тщательно прорисована и оформлена вензелями. Рисунок получался очень красивым. Михаилу стало скучно наблюдать за родственниками Василия, он иногда заходил узнать, как дела, и вытаскивал друга в гараж. Прошло уже два месяца. Василий бросил работу, и ему грозило выселение за сто первый километр за тунеядство. Во избежание этого он устроился на почту, на полставки, разносить утреннюю корреспонденцию. Перестал бриться, ел что придется, если вспоминал.

К Михаилу приехала племянница Зоя, чтобы поступить в институт. Она была активисткой с жизнерадостным характером, но ей везде мерещились заговоры и шпионы. Прожив всю жизнь в деревне, она не могла адаптироваться к большому городу, к постоянной гонке, в которой все нужно успеть. Институт был расположен в трех корпусах: два были в разных районах, а один даже за городом. Зоя, сравнивая кафедры, посетила каждый. Она очень уставала от большого количества поездок, но ей нравилось метро. «Каждая станция как музей. А еще там есть эскалаторы, это лестницы, по которым не нужно ходить, они едут сами. Я сначала боялась на них вставать, но уже привыкла», — писала она маме.

Друзья старательно скрывали от нее машину. Михаил стал заходить реже, делая это в отсутствие Зои.

— Что ты там все время смотришь, не надоело? — спросил он, заглянув в очередной раз к соседу.

Михаил пришел с бутербродами и чаем, что оторвало Василия от экрана.

— Я сделал открытие. Представляешь, похоже, все люди действительно родственники. Это поразительно, — он фанатично начал объяснять свою теорию.

— С чего ты это взял? Это интересное предположение, но Китай и Япония… А негры? Тоже родственники? — спросил сосед.

— Смотри, я нашел дедушек и бабушек — их восемь, я отыскал их родителей — шестнадцать. Всего десять поколений назад в моем рождении приняли участие тысяча двадцать четыре человека! А двадцать поколений — это больше миллиона, а тридцать — уже больше миллиарда. Тридцать поколений — это около 850 лет, то есть 1000 лет назад все жители Земли делали меня, — восхищенно произнес он.

— Но, судя по твоей теории, 2000 лет назад количество людей, делающих тебя, сильно превышало количество людей, живущих на Земле, — возразил Михаил.

— Это мне тоже показалось странным, но я понял, они жили в разное время. Например, моя прабабушка вполне могла выйти замуж за моего племянника по другой линии. Жаль, но наша машина не показывает год. Я пытаюсь ориентироваться по архитектуре, по моде, но это очень тяжело, — пожаловался Василий.

— Прямо научное исследование. — Михаил рассмеялся. Он не заинтересовался изысканиями друга. — И каких размеров древо ты предпочитаешь? До какого колена намерен дойти? Ты ограничишься этим куском ватмана или на обои перейдешь?

— Я решил найти подтверждение теории Дарвина. Начал двигаться вглубь истории, сначала хотел построить все свое древо, но, начиная все время от шкафа, это практически невозможно. Поэтому иду по отцовской линии, так проще, беру отца и иду до его рождения, переключаюсь на его мать и выясняю, кто отец и так далее. Мне кажется, что я уже где-то в 900-х годах, но я могу ошибаться. Речь уже давно стала непонятной. Иногда очень тяжело установить, кто отец. Надеюсь, я правильно определяю. Крепостных девок, похоже, пользовал кто хотел, какой-то ужас, это самое сложное. Вот когда начинаешь понимать, что советская власть верная. Я боюсь выключать… А то снова от шкафа, — посетовал Василий.

— И зачем тебе это? Посмотри, в кого ты превратился! Тебе нужно выкинуть эту штуку, а то скоро сам станешь похож на первобытного. От нее нет проку, — раздосадованно произнес друг. — Ну увидишь ты Адама, и что?

— Не знаю, просто хочу увидеть эту обезьяну. А про прок ты не прав. Это ты так думаешь. Моя прапрабабушка Пелания была очень зажиточной, ее муж Федор держал трактир на въезде в Москву. Порядки тогда были другие, трактир без конца грабили. В те времена грабеж был настолько обычным делом, что Пелания постоянно боялась остаться ни с чем. Они не держали деньги дома, поэтому она их закапывала, пару раз в год, в одном и том же месте, недалеко от монастырской стены, позади трактира. После ее смерти клад точно никто не находил. Трактира уже нет, а монастырь остался. Я проверил. Думаю, сокровища еще там, — равнодушно произнес Василий. — Нужно поехать и вырыть. Конечно, деньги старые, но двадцать пять процентов дадут в новых, можно сдать в музей. Такой прок тебя устроит?

— Если клад еще там, — оживился Михаил, — давай съездим. Ты знаешь точное место? Я смогу купить запчасти к моей «старушке».

— Я уже три дня боюсь выключать машину, а то придется опять от шкафа начинать, — жалобно произнес Василий. — Давай я скажу тебе — где, даже карту нарисую. А ты возьми с собой Антона, пусть поможет, он парень неплохой. Там много, всем хватит. Рублей по двести получим.

— Ого, такой большой клад? Антона с собой взять… А как я ему объясню, откуда все знаю?

— Скажи, что от моей прабабки карта осталась, и я предложил, но сам не могу, — отозвался Василий.

— Хорошо, рисуй. Подмосковье. Где?

— Это тогда было Подмосковье, теперь Москва, — улыбнулся Василий. — В районе Измайлово, там храм 1856 года постройки, я посмотрел в справочнике. Он еще стоит, там сейчас какой-то склад. Надо копать в трех метрах от ограды.

Василий перерисовал кусок подробной карты с дорожного путеводителя и поставил крестик в нужном месте. Написал ориентиры того времени. Михаил ушел с заветной бумагой, а Василий углубился снова в свои изыскания.

Василий опирался на свои знания по истории, но их было маловато, и он с трудом ориентировался во времени. Несмотря на то, что Михаил ушел всего час назад, Василий его уже ждал, он хотел попросить друга купить все книги по истории, даже школьные учебники с картинками, по мнению парня, могли ему пригодиться. В ходе своей работы инженер уловил зависимость при возврате времени. Он был уверен, что небольшое добавление к машине поможет фиксировать пройденные точки, но рисковать проделанным путем не хотел, поэтому упорно продвигался назад. Он уже не останавливался и не пытался рассматривать лица, не пытался понимать, что происходит вокруг. Дело в том, что язык стал совсем непонятным. И теперь на экране мелькали «родственники», чей род занятий и социальное положение Василий понять не мог. Какие-то купцы. К слову сказать, по некоторым признакам сейчас действие происходило в Венеции. Как он туда попал, Василий уловить не смог, слишком быстро пролистывал, но разницу увидел сразу. Совершенно другая архитектура, одежда и общество. Жажда увидеть своего первого родственника Homo habilis — Адама была очень велика. Он бы увеличил скорость, но нужно было вовремя переключаться на мать, отматывать девять месяцев, находить отца и переключаться на него. И Василий сидел, прикованный к монитору, уже четвертый день. Он спал урывками, ел на ходу и пил крепкий чай.

Пока не было Михаила, Василий вообще перешел только на чай. Неожиданно отключили свет. Такое часто случалось в этом доме, но сейчас Василий впал в бешенство. Хорошо, что рядом никого не было. Он практически завыл. Четыре дня впустую! Ему казалось, что он за что-то проклят и весь мир взорвется из-за того, что он не смог дойти до цели. Когда свет включили, он сразу сел за машину и увидел, как они с Михаилом двигают шкаф… Василий заплакал. Это была истерика, и он никак не мог остановиться.

Кладоискатели вернулись счастливые и довольные. Они прямо с порога начали кричать Василию, какой он молодец и что они теперь богаты. Клад действительно оказался приличным. Центральный музей дал им за находку две тысячи рублей, а это больше, чем по шестьсот на одного. Михаил принес чекушку и колбасу, чтобы отметить событие. Они с радостными возгласами рассказывали, как все прошло, что даже с телевидения приехали и их покажут, что эта находка — большое историческое событие. Василий слушал, сидя на полу и глядя в никуда. У него был затуманенный взгляд и немного тряслись руки.

— Что случилось? — заволновался Михаил, глядя на друга.

— Свет отключили, — медленно произнес Василий, не глядя на него. — Враги…

— Да, точно, свет отключали, но всего на пять минут, — подтвердила непонятно откуда появившаяся Зоя. Она стояла позади Антона, заглядывая в комнату с нескрываемым интересом.

Михаил быстро понял, что это значит и что нужно делать. Он налил полстакана водки и быстро дал выпить Василию. От этой дозы, с голоду и недосыпу Василий отключился.

— Что вы делаете? — возмутилась Зоя.

— Да вот Вася перепил немного, хотим его в кровать уложить, — начал объяснять Михаил, глядя на Антона.

— Странный этот ваш Вася. Из дома не выходит. Что он ест? На что он живет? А как он кричал сегодня! Просто ужас. На кого? Он же один живет, — проговорила Зоя и подошла к телевизору. — Может, его в психбольницу нужно отправить?

— Не трогай ничего, это чужое, — возмутился Михаил. — И вообще, ступай отсюда, нечего тебе тут.

— Что это за картина у него на столе?

— Я сказал выйди! — прикрикнул Михаил.

Соседи положили Василия на диван и ушли. Дверь Михаил, на всякий случай, закрыл на ключ. Они спустились на третий этаж к Антону и решили отпраздновать событие. Михаил рассказал про машину, про научный труд, правда, он преподнес это как задание партии и велел юноше держать язык за зубами. Антон жил в их доме третий год. Он работал в НИИ лаборантом и учился на последнем курсе института. Соседи его уважали, потому что он всегда был вежлив и аккуратен: безупречно выглаженные брюки и пиджак, до хруста накрахмаленная сорочка и начищенные до блеска ботинки. «Наш щеголь», — шептали, улыбаясь, старушки у подъезда, когда он проходил мимо.

— Это секретный проект, я помогаю Василию… внештатно… но если узнают, что я в курсе… Магадан… Это сверхсекретный объект, — сказал Михаил, наливая очередной стопарик. — Деньги отнимут, если узнают, каким путем получены сведения. И вообще, я очень рискую, рассказывая тебе об этом…

— Лучше бы ты мне не говорил, — испуганно произнес Антон.

— Ты что, Ваське нужна помощь, посмотри, как отощал, ему поддержка нужна. К тому же ты ведь поверил про карту, а это он своей машиной нашел. И еще найдет. Так что просто помалкивай и помогай, и жить будем в шоколаде, — разошелся Михаил.

— Это да, бедный мужик. Как он туда попал, в этот секретный отдел… — сочувствовал сосед.

— Как попал? Как попал… Талант… Так и попал. Таких инженеров не найдешь, почтальон — это прикрытие. Ты что, правда думаешь, что у нас почтальоны с высшим техническим образованием? Все секретно, — продолжал сгущать краски Михаил.

Василий проспал сутки. Точнее, через сутки пришел Михаил.

— Ну что, лучше?

— Да, немного, спасибо. Представляешь, четыре дня работы… — жаловался Василий.

— Это не работа, ничего страшного. Выспишься, и вместе начнем сначала, — подбадривал Михаил. — Хотел тебя предупредить, я Антону рассказал.

— Что? Мы же договорились, — расстроился Василий.

— Я сказал, что это секретное задание КГБ, если кто-то узнает, что он в курсе, его сошлют. Я думаю, он будет молчать. К тому же теперь он может помочь, объясним, посадим на три часа в день следить, тем более там не понять, о чем говорят. Он не против. К тому же мы его жизнь смотрели, он отличный парень. Все будет нормально, он не скажет.

— Нет, надо переделать плату. Я подумал: если обмотать двумя проводами противоположные стороны железного тора, то при включении тока в одном проводе волна пройдет сквозь тор и вызовет некоторое электрическое волнение на его противоположной стороне. Будет всплеск энергии, который зафиксируется на датчике, и тогда, подключая его, мы сможем начать с этой же точки.

— Прямо первый опыт Фарадея в действии, — смеясь, произнес Михаил. — Стоит попробовать. Я пойду добуду железный тор, а ты еще поспи.

— Где ты его добудешь?

— Да в гараже из трубы согну. Не твоя забота, спи.

— Краску нужно снять, — давал Василий последние указания, забираясь под одеяло.

Михаил не торопился не только потому, что хотел сделать качественный тор, но чтобы дать другу выспаться. Тем не менее, как только закончил, пошел к Василию.

— Ну чего, попробуем? Смотри, какую красотищу я тебе принес, — обратился он к уставившемуся в потолок другу.

— Да, — ответил тот, вставая с кровати.

Аппарат становился все больше. Он уже не помещался на столе. Часть плат была под столом, метровый тор стоял рядом. Михаил Антонович постоянно переделывал корпус, стараясь как можно компактнее разместить необходимые детали, но машина росла.

— Готово, включай, — скомандовал он.

Снова шкаф. Василий прокрутил вперед до Антона, переключился на него. Все прошло хорошо. Он начал крутить вперед и дошел до места, где Михаил и Антон выкапывали клад.

— А чего вы так по-шпионски, по сторонам оглядываетесь? — рассмеялся Василий.

— Знаешь, как страшно было? Подойдет кто-нибудь, спросит, а что мы скажем? Клад копаем? — начал, тоже смеясь, оправдываться Михаил. — И вообще, ты посмотри, дальше еще веселей.

— Сначала поставим точку тора, — сказал Василий и подключил ток к погнутой трубе.

Что-то щелкнуло, кино не остановилось. Василий смотрел, как друзья нашли большой глиняный кувшин, набитый серебряными монетами. Потом еще один. Как они прыгали вокруг кувшинов, как приехала милиция. Разговоры, приезд телевидения, съемки. Долгое оформление и опись. Практически весь день.

— Спасибо, бабушка Пелания и дедушка Федор. Хорошо, что с бумажной волокитой в один день уложились, я было подумал, что это несколько месяцев займет, — весело произнес Михаил.

Потом друзья выключили машину и снова включили. Шкаф. Щелчок тора — клад. Радости друзей не было предела. Михаил даже захлопал в ладоши, не зная, как удержать то, что накопилось внутри. Но этого мало, нужно было создать возможность сохранять много точек. Схема работы стала понятна. Василий сразу сел делать платы. Михаил пошел в гараж собирать новую стойку. Система памяти, по мнению друзей, займет около двух метров в высоту и метр в ширину. Это начинало напоминать большую счетную электронную машину, но друзья не знали, как она работала. БЭСМ была создана для вычислений, а их машина — пока неясно, для чего. Как считал Василий, для истории.

Неделя ушла на создание «шкафа памяти», так друзья назвали новый блок своей машины.

— Ну, теперь можешь топать к своему Адаму, — сказал Михаил.

— Да, теперь я это сделаю по-другому. — Василий рассмеялся. — Во-первых, я пойду к Еве, это проще и не нужно вычислять, кто отец. Во-вторых, я попробую фиксировать в блокноте даты, хотя бы приблизительно, и каждые сто лет делать торовые точки. Тогда, если нам понадобится узнать, что было в таком-то году, мы сможем начинать хотя бы с этого века.

— Это разумно. А ты не хочешь привлечь историков? У меня есть одна знакомая, фанат истории, чудесная женщина, — предложил Михаил.

— Нет, но вот от дополнительной литературы по истории я бы не отказался. Того, что ты купил, мало, — ответил Василий.

— Понятно, а ты не хочешь все-таки показать машину кому-нибудь?

— Не боишься? Клад отнимут! — Василий улыбнулся. — Они нас сошлют или убьют. Это действительно секретный объект, и вся его секретность в том, что от него нет никаких секретов. Все, что хотите узнать, узнаете, найдите нужное место, и все. Никакие шпионы не нужны. Ты хоть понимаешь, что мы создали? Думаешь, кто-то из членов партии обрадуется, узнав, что какой-то Вася может всю его жизнь по полочкам разобрать?

— Да, наверное, ты прав, — согласился Михаил.

— Тогда давай начнем искать Еву.

— Зачем она нам? Неужели ты так хочешь посмотреть на эту обезьяну, — удивился Михаил.

— Да, — ответил Василий. — И еще хочу весь период жизни людей разбить на века. Хочу узнать, как это все развивалось. Хочу посмотреть воскрешение Христа, хочу посмотреть на князя Рюрика, сражения.

— Ты же инженер! Я понимаю, ты бы заинтересовался, как строили пирамиды, а ты… Христа… Ты же комсомолец! — возмутился Антоныч.

— Ну и это тоже. Но согласись, узнать о возникновении религий тоже очень интересно, — сказал Василий.

— Интересно-то да, но зачем? Знания, которые непрактичны, не нужны. Другое дело, если ты какие-нибудь иностранные технологии своруешь, для страны… А твой Адам — баловство. Точно! — Михаил сделал паузу и продолжил после минутного размышления: — Я буду серьезно изучать английский язык. Надеюсь, ты меня потом подпустишь к машине, и я всю американскую военную технику срисую. Или их космические технологии. Родине помогу.

— Пущу, — недовольно буркнул Вася. — Купи разные словари, вдруг пригодятся. Нам вообще много чего может понадобиться. Ладно, после разметки времени будем техношпионами. Убедил. Правда, тяжело будет объяснять властям, что и откуда.

Михаил был доволен ответом и отправился в книжный магазин, а потом в библиотеку. Василий начал поиски Евы. Работа шла быстрее, он решил делать отметки на каждых пятых родах, посчитав, что в среднем женщины рожают в возрасте от двадцати до тридцати лет. Уже через два часа он понял, как ошибся. Его прабабушка имела весьма пожилую мать. Аборты были недоступны и не в чести. Как же отсчитывать время?

— Скорость теперь, благодаря коробке скоростей, постоянная! Нужен секундомер…

Василий полез в тумбочку и долго перебирал разные полезные приборы. Несмотря на кажущийся беспорядок в комнате, там порядок был идеальный: каждый прибор в своей коробочке. Ни на одном из них не было ни пылинки. Нашел хороший спортивный секундомер. Для точности вычислений Василий решил прокрутить на каждой скорости по двадцати дней и записать, сколько секунд это занимает. Он повторил свой замер шесть раз. Время совпадало, значит, основания верны. На самой большой скорости за секунду проходило около восемнадцати дней. Цифра непостоянная. Как же сделать точные вычисления?

— Ну, продвинулся? — спросил Михаил с порога, выкладывая книги на паркет.

— Нет, — честно ответил Василий. — Пытаюсь определить скорость, чтобы от нее вычислять дату.

— Умно. Помочь?

— Конечно. Но не знаю как.

— Просто ты смотришь, сколько за секунду, это глупо. Давай посмотрим, сколько секунд на месяц или два месяца. А лучше брать год, — предложил Михаил.

— Да, но как тогда размечать? — удивился Василий.

— Он, когда до родов доходит, сам время останавливает?

— Да.

— Ну тогда нужно датчик поставить: остановился и секундомер остановил, — объяснил Михаил.

— Точно, ты гений. — Василий схватил паяльник.

— Давай я сделаю датчик, а ты лучше составь расчетные таблицы.

— Хорошо.

Друзья принялись за работу в полной тишине. Василий иногда что-то бормотал, переделывал, замерял.

— Я тут думал о техношпионаже, — начал Михаил. — Если ты меня будешь пускать за машину на пару часов в день и выделишь часть торовых точек, у меня есть план.

— Какой план? Я вообще не понимаю, как ты собираешься, например, копировать чертежи, мы же не можем менять ракурс экрана, как ты до них доберешься? — высказал сомнения Василий.

— Вась, говорю же, есть идея. Сначала я попробую выбраться за пределы Родины.

— Как? Выискивая у родственников порочащие связи?

— Да нет. Вот, например, пачка чая. Индия. Я прослежу ее до плантации.

Василий смотрел на друга с явным непониманием.

— И что?

— А то, что, если получится, найдем американскую вещь и отправимся в Америку.

— Идея неплохая, но где ее найти? Да и вообще, по-моему, это очень тяжело.

— Ты дашь мне попробовать?

— Дам, — неохотно согласился Василий.

— Отлично. Учитывая, что я работаю, мое время с двадцати до двадцати двух.

— Хорошо.

— Добрый вечер! А я вам тут пирожков принесла. — На пороге стояла Зоя с тарелкой в вытянутой руке.

— Спасибо, золотце, — сказал Михаил и взял тарелку.

— Я в институт поступила. А что вы делаете? Я услышала что-то про Америку… — Зоя оглядела комнату.

— Технологии у них интересные, Вася в газете прочитал. Про программу «Аполлон» слышала?

— Ой, мне это неинтересно. А что за телевизор у вас? Странные платы… Вы, часом, не шпион? А меня каким-то «Аполлоном» отвлечь хотите.

— Ты что? Ненормальная? — забеспокоился Михаил. — Пошли отсюда. Какие шпионы? Фантазерка, мы инженеры и работаем на нашу страну. — И увел Зою.

Время было настроено. Теперь при переключении нужно было только фиксировать показания секундомера, а дальше по таблице находить точное количество дней, часов, минут. Вычислялась дата торовой точки и заносилась в блокнот.

Глава 3
Сражение

Михаил уехал в отпуск по профсоюзной путевке на море. Его план по шпионской деятельности рухнул, ему так и не удалось покинуть Родину. За последние два месяца друзья неплохо потрудились. Временная шкала России была размечена до 1150 года нашей эры с промежутком в пятьдесят лет. Рядом с машиной стопкой лежали справочники по истории, словари и энциклопедии. Друзья научились прицепляться не только к людям, но и к вещам. Например, стол, основу своей машины, они проследили до маленького ростка. Все свое свободное время они проводили за этим занятием, настолько оно увлекло обоих. Полтора месяца назад к ним присоединился Антон, который очень боялся разоблачения. Ему все казалось, что за ним следят. Сначала он просто сидел с Михаилом и помогал ему, потом потребовал свои два часа в день.

Зоя проявляла все больший интерес, чем сильно отвлекала друзей от работы. Зоина мама, сестра Михаила, попросила прописать дочь, объясняя это тем, что «в общежитии плохо». Михаил не смог отказать, хотя понимал, какая это для всех проблема. Как только ее прописали, девушка почувствовала себя полноправной хозяйкой и стала вести себя более уверенно. Успокаивало одно: она редко бывала дома. Днем ездила в институт, а вечером уходила гулять с новоиспеченным другом Петей, прыщавым парнем из общежития. Петр не очень любил там находиться и все чаще приходил к Зое, чтобы «помогать» ей делать курсовые. Она этому очень радовалась.

— Это неприлично. Ты девушка, а к тебе домой все время бегает парень. Встречайтесь на улице, — отчитывал ее Михаил.

— Ну и что? Мы же учимся, — отвечала Зоя, непонимающе смотря на дядю.

Петр тоже стал интересоваться Василием. Загадочный мужчина постоянно запирался и просил его не беспокоить. Он даже закрывал на ключ свою комнату, выходя в туалет или ванную, что еще больше возбуждало любопытство Петра.

— Нужно на нашего соседа донос написать! — как-то сказал он Зое.

— На нашего? — удивилась девушка и покраснела.

— Это неважно. Главное, что его точно выселят, а комната освободится, — не унимался Петр.

Зое нравился Петр: он был, по ее мнению, правильный и надежный, но Антон, несмотря на то, что был старше, привлекал девушку куда больше. Она понимала, что если Василия выселят, то и Антона тоже, а этого она не хотела.

— Ты не боишься, что Вася тебя завербует? — спросила Зоя Антона, «случайно» встретив его на лестничной клетке.

— В каком смысле? — удивился парень, поправляя галстук.

— Он точно шпион. Я хочу заявить на него в милицию, пусть разберутся.

— А… Так он с ними сотрудничает, — уверенно сказал Антон. — Он же сам из этих…

Зоя ничего не поняла, покраснела и ушла к себе.

Василий основательно занялся иностранными языками и специально учил сразу два — английский и арабский. По времени он почти подходил к нужной дате, проблема была в том, что по материнской линии он был родом из России. А из-за отцовской линии ему удалось побывать в Венеции. Иногда вместо изучения английского Василий составлял словарь древнерусского языка, но тот чаще всего оказывался бесполезным. Напротив каждого слова он проставлял год. Но каждые два поколения менялось около пяти процентов лексики. Встречались слова, которые приобретали со временем иное, зачастую противоположное, значение. А иногда Василий просто неправильно понимал смысл устаревших слов. В общем, язык далекого прошлого оставался почти неосвоенным.

Но теперь перемещаться все же стало проще. Удалось немного изменить ракурс. Василий иногда пытался понять, что происходит. Для этого он значительно уменьшал скорость и внимательно просматривал какой-то эпизод. Примерно в 1000 году он наблюдал, как женщина выменивает соль на ткань. Неожиданно его внимание привлек торговец в ярких шароварах и тюрбане; эта одежда и выделяла человека из толпы. Инженер решил отложить общий план, он прицепился к приезжему и отправился с ним во времени назад. Это действие дало результат. Торговец прибыл с юга, откуда точно, было неизвестно, но с ним Василий добрался до берега водоема, который называли «Понт». На причале толпились люди разных национальностей и многие общались жестами. Василий снова сел редактировать свой словарь. У этого причала он провел целую неделю, надеясь на прибытие какого-нибудь корабля, но видел только снующие лодки рыбаков. И когда он уже собирался отказаться от наблюдения, вдруг в Понте он увидел много судов под парусами, которые уходили вдаль. Их было больше ста, двигались они медленно и явно не от этого причала.

Еще несколько дней затратил Василий на перемещение вдоль берега вместе с торговцами и просто путниками, но до отправной точки движения флотилии он все же добрался. Казавшиеся просто лодками, эти суда в то далекое время считались грозными военными кораблями. Они вмещали до сорока человек каждый. Василий определил главный, по его мнению, корабль и присоединился к нему. За время путешествия инженер понял, что Понт — море, и плыли они по этому «северному опасному» морю, как его все называли, на войну. Имя главаря было Олга. Через несколько дней на горизонте показалась земля, и путешественники оживились. Вскоре все сошли на берег. К ним присоединился сухопутный отряд, в состав которого входили всадники. Настроение улучшилось, боевой дух усилился, когда Олга приказал поставить корабли на колеса, и при попутном ветре войско двинулось по полю к виднеющейся вдали крепости. Василий растерялся — он не мог припомнить начала такого сражения из курса истории. «Лодки на колесах, это должно быть где-то описано», — размышлял он.

Движущиеся корабли и вокруг них конница, видимо, вселяли ужас в людей на стенах крепости. Испуганные, они выслали группу для переговоров. Олга принял послов с явным удовольствием. Василий понял, что они запросили мира, а из крепости вынесли вино и пищу, которые Олга, однако, отверг. Переговоры продлились два дня. Чтобы избежать кровопролития, противник выполнил все требования Олги: была выплачена немалая дань, каждый воин получил деньги и было обеспечено содержание коней. В армии праздновали победу. Ворота открылись, и войско вошло в крепость. И только тогда, когда Олга начал прибивать щит к воротам в знак мирных намерений, Василий понял, кого он увидел. «Мы же в школе Пушкина учили, — подумал Василий. — Ведь это вещий Олег!»

Он поставил торовую точку, описал событие в блокноте и полез в учебник истории. Византия.

Это, конечно, ближе к пирамидам, но все же далековато. Движение вдоль берега инженер уже освоил, но сейчас все осложнилось языком: если до описанного похода ему были понятны примерно двадцать процентов слов, то теперь надежды было мало. И все же он решил двигаться вдоль берега.

В дверь постучали. Василий нехотя выключил экран и открыл дверь. На пороге стоял участковый, а за ним Зоя.

— Тут поступило заявление о подозрительном поведении, разрешите пройти. — С этими словами милиционер прошел в комнату.

Василий молча остался у порога.

— Что вы тут делаете? — строго спросил участковый.

— Да ничего. А что вы имеете в виду? — промямлил хозяин.

— Почему дверь запираете? Никого не пускаете? Что-то скрываете? — уже равнодушно спросил участковый, оглядывая комнату.

— Запираю, потому что не хочу, чтобы незваные гости приходили. А не пускаю только ее с приятелем, у меня тут не музей. Друзей пускаю, — раздраженно сказал Василий. Телевизор был выключен, значит, волноваться причины не было.

— Что это? — спросил служитель закона, указав на машину.

— Хобби. Я радиолюбитель. Пытаюсь собрать установку для отслеживания погоды. Я раньше работал на метеостанции, инженером.

— Проверим.

— А чего проверять, я вам документы покажу. — Василий достал наградные грамоты, диплом и спецификацию датчика погоды.

— Вы же там уже не работаете?

— Да, но датчик доделать хочу, говорю же, хобби. Если получится, отнесу в отдел.

— Понятно. Ну ладно, извините за беспокойство. Соседи у вас очень внимательные и бдительные, — все еще оглядывая комнату, сказал участковый.

— Врешь ты все, не датчик это вовсе. И вообще, я вам не служанка, сегодня повешу график уборки. Туалет и ванну будем мыть по очереди. И иди разберись в своем холодильнике, оттуда уже неделю воняет, — почти прокричала Зоя и вышла, хлопнув дверью.

— Да, суровая, — улыбнулся милиционер, двигаясь к двери. — Еще раз извините.

Как только дверь закрылась, Василий тут же повернул ключ. Он был в шоке. Одно дело — подозрения Зои, но совсем другое — вызов милиции!

С дачи вернулся Антон и тут же пришел к другу. Василий не стал ему рассказывать, что нашел, решил, потом, когда Михаил вернется. Но новые возможности движения камеры показал и рассказал про Зою. Антон искал клады, мысли о «жизни в шоколаде» не давали ему покоя, и поведение девушки его сильно встревожило.

— Бросай свои клады, лучше найди настоящего историка или помогай милиции, — предложил Василий.

— А жить на что? Думаешь, милиция заплатит? Или историк за правду?

— Раньше жил на зарплату, а теперь что, никак?

— Если есть возможность, ее нужно использовать, — не хотел уступать Антон. Он сидел на краешке стула, боясь помять пиджак.

— Думаю, если ты найдешь нормального следователя, то сможешь договориться о вознаграждении. Ему звездочки, тебе деньги.

— И сколько он даст? Десять рублей? Я обо всех нас волнуюсь. На твою зарплату — ни еды, ни запчастей, ни книжек… А запросы у тебя о-го-го, — обвиняющим тоном произнес Антон.

— Ну ищи, — буркнул Василий и открыл арабский словарь.

Дело не ладилось, все слова он читал неверно и понимал это, но по-прежнему продолжал учить основы языка.

— Ты до сих пор ничего не нашел. У тебя уже есть хоть какая-нибудь методика? — обратился он к Антону.

— Нет, — честно ответил тот, не отрываясь от экрана.

— Я тут подумал… Посмотри, какие произведения искусства считаются пропавшими.

— Зачем? — удивился Антон.

— Ты можешь найти автора и момент создания, а потом проследить до настоящего времени. Думаю, за такую информацию тебе заплатит министерство искусств.

— А такое есть?

— Не знаю, но ведь кто-то этим занимается.

Василий встал и взял энциклопедию.

— Вот, например, «Портрет молодого человека». Рафаэль. В 1939 году картина была вывезена из музея Чарторыйских и спрятана в их семейном поместье в Сеняве, в Польше. Несмотря на это, гестапо нашло ее. Портрет был отправлен в Краков, в Вавельский замок, для последующей транспортировки в Берлин, а затем в Дрезден, чтобы передать в коллекцию фюрера в Линце. По сей день местонахождение картины неизвестно, — зачитал Василий статью.

— И что? Найду я ее у какого-нибудь коллекционера в Германии, а дальше? Кто мне заплатит? Коллекционер за неразглашение? Глупость, — не понял Антон.

— Ну хорошо, не картина, так Фаберже.

— Я не понимаю, чего ты хочешь. Ну найдем коллекционные предметы в частных собраниях… Кто за это заплатит? Мне важен доход, я не страдаю от незнания, где яйца Фаберже.

— А если не в собрании, а где-то закопана?

— А если нет?

— Непонятно, что ты вообще ищешь, — рассердился Василий.

— Я иду по твоим стопам, смотрю, где прятали деньги трактирщики, — холодно ответил Антон.

— И как дела?

— Не очень…

— Если ты властям второй клад сдашь, как они к этому отнесутся? Думаешь, никого на определенные мысли сам факт не наведет?

— А обнаружение ранее пропавшей картины в закрытом частном собрании не наведет?

— Ты прав, — согласился Василий. — Но тогда твои действия вообще опасны.

— А твои нет? — возразил Антон.

Василий задумался: «Правда, деньги не помешают. Как же их заработать?» Не найдя ответа, он снова взялся за арабский. Как известно, одна задача вытесняет другую, и возможные источники средств заняли все мысли. Но кроме поиска ценностей ничего стоящего в голову не приходило, оставалось только устраиваться на работу.

— Антон, помнишь, ты про цыганку рассказывал, она у вас соседка по даче?

— Про шарлатанку? Не цыганка она, просто я ее так назвал. Гадалка. Помню, а что? — спросил парень, не отрываясь от экрана.

— Ты говорил, у нее клиентов тьма.

— Да, к ней со всего Союза приезжают, она уже и органы заинтересовала. Но все это ерунда, просто людям нужно во что-то верить, вот и едут. Будущее она им предсказывает.

— Ну, с будущим мы ей не поможем, а вот с поиском пропавших запросто, за небольшую мзду, — предложил Василий.

Антон оторвался от экрана.

— Это идея! Сейчас найду ее, посмотрю, как она людям врет. И сами в тени, и гадалке хоть какая-то правда. Слухи быстро поползут, — он щелкнул переключателем.

— Главное, чтобы она нас органам не сдала. Нужно придумать, что сказать.

— Придумаем. Она, если за счет нас кормиться будет, не проболтается. Она бабка неплохая, мне только род занятий ее не нравился. Ну и то, что много посторонних ездит, — сказал увлеченный новой идеей Антон.

Через час он уже искал потерявшегося. Просматривая день гадалки, парень услышал о пропавшей женщине, которую разыскивает родня, через родню вышел на женщину и, промотав вперед, нашел ее. Она была здорова, жила в другом городе, работала. Похоже, просто порвала с прошлым и решила все изменить. Он не стал разбираться в причинах «побега», записал ее телефон и адрес и поехал на дачу.

Переговоры с бабкой прошли успешно. Гадалка была поражена тем, что Антон в курсе проблемы, знал, сколько она взяла денег. Она подумала, что у парня связь с родственниками пропавшей, а когда он предложил постоянную работу и написал свой московский телефон, она даже испугалась, но, увидев свою выгоду, быстро согласилась на сотрудничество. Антон сказал, что приедет завтра вечером забрать деньги и заказы, оставил контакты пропавшей и уехал.

Сначала заказы поступали редко, а потом все чаще и чаще. Деньги люди платили немалые. Слухи о «цыганке» расползались очень быстро.

Михаил приехал с моря отдохнувший и загоревший. Он с удивлением нашел в своей комнате Петра. Зоя сказала, что они подали документы в ЗАГС, и жених скоро сюда переедет. Расстроенный Михаил пришел к Василию. Новости об исторических баталиях, о новых возможностях машины и о приносящей деньги гадалке его не очень порадовали, а вот племянница здорово расстроила.

— Надо подумать, как Зою успокоить. А если она сюда Петра пропишет, то я даже не знаю… — сказал он, взяв Антона за руку, чтобы оторвать от машины.

— Странная она, твоя Зоя. Не пойму, что ей нужно, — поддержал тот возмущенного приятеля.

— Я пока отдыхал, решил бросить Японию. Начну с того, что попытаюсь узнать, как работает наш знаменитый компьютер. У них там есть система памяти, она нам не помешает.

— Да, я с такой машиной работал пару раз, — сказал Антон. — Память там на бумажных перфокартах, и вообще, это счетная машина. Чтобы она посчитала, там нужно целую программу написать, поэтому если расчет одноразовый, легче это сделать самому.

— Ты работал с МЭСМ? — удивились друзья.

— Ну да, меня посылали туда делать вычисления. Вы в курсе, что эта машина занимает четырехэтажное здание? — рассмеялся он.

— И что, она вообще ничего делать не может?

— Ну почему же, она считает.

— Ты отстал от жизни, в прошлом году выпустили новую модификацию ЭВМ. На полупроводниковых транзисторах. У нее внутри какой-то магнитный накопитель, на котором хранится информация, и она сама может время считать. Я на море с лаборантом самого Лебедева в одном номере жил.

— Лебедев — это наш изобретатель? — спросил Василий.

— Не просто изобретатель! Лучший изобретатель! — возмутился Михаил.

— Может, тогда американскую IBM срисовать? — влез в разговор Антон.

— Да что могут эти американцы? Лебедев говорит, что их «компьутер» — это просто рекламный фарс. Они заявляют, что их машина может посчитать за шесть секунд, а на деле она вообще ничего не может. У нас на данный момент лучшая электроника в мире, — не успокаивался Михаил. — Наша супермашина засекречена военными. Я думаю, нужно разобраться в схеме ее работы, может, нам что и пригодится.

— Вот это и называется «промышленный шпионаж», — охарактеризовал идею Василий.

— Если поймают, нам все равно не жить, — равнодушно отреагировал Михаил. — К тому же мы ведь не врагам, а себе.

— Так врагами и становятся, — пошутил Антон.

Никто даже не улыбнулся, ведь все понимали, что дело серьезное.

— Тише, а то Зоя услышит и тогда вообще нам жизни не даст, — заволновался Михаил.

Раздался звонок в дверь. Василий поспешил в коридор.

— Зоя слишком активная, и это проблема. — Антон был раздосадован.

— Миша, иди сюда, тебе телеграмма, — послышался голос Василия.

Михаил и Антон пошли на зов. Новости были нехорошие. Умер дядя Михаила, дед Зои. Эта новость очень расстроила их обоих. Девушка расплакалась.

— Он прошел через всю войну, я помню, как он рассказывал про немцев. Как же так, он ведь не старый еще был… Почему он умер? Это ранение? — всхлипывая, спрашивала она и с какой-то надеждой смотрела на Михаила.

— Я не знаю, нужно ехать, — коротко ответил он и огорченно вздохнул, ведь они с дядей дружили.

Сборы заняли совсем мало времени, и Михаил с Зоей отбыли на похороны.

Глава 4
Неожиданный ход истории

Машину времени улучшили настолько, что теперь она сама показывала дату и время происходящего, правда, на отдельном телевизоре. Торовые точки теперь сохранялись иначе, много больших магнитных дисков позволяли попасть в любой из ранее просмотренных сюжетов. На клавиатуру были нанесены только цифры. Машина занимала почти всю комнату Василия. Молодой человек возобновил работу по разметке времени и лишь иногда возвращался на побережье, чтобы продолжить путь к пирамидам. И вот в один зимний день это свершилось, он их увидел. Они были прекрасны, гораздо лучше, чем на картинке в учебнике, — огромные, фундаментальные, среди песка. Мимо проходила дорога. Василий сразу переключился на самую большую пирамиду; экран показывал дату: «1499 г. до н. э., 1 марта».

— Ну вот… — громко проговорил он.

— Что не так? — Антон вздрогнул от неожиданности.

— До нашей эры был другой календарь, он и в нашей эре менялся… Какое «первое марта»?

— Ты о чем? — не понял собеседник.

— Я о датах! И год, конечно же, неверный… Когда изменилось количество месяцев? При Цезаре? — Василий вскочил и побежал в коридор за справочником.

— Первые календари появились как насущная необходимость в условиях цикличных и предсказуемых изменений погоды. В Набта-Плая (территория современного Египта) около пяти тысяч лет до нашей эры полукочевыми племенами скотоводов был создан, возможно, первый годичный «календарный круг», начало года на котором отмечалось появлением звезды Сириус, — прочитал он вслух. — Так, это неважно… А, вот… Каждый народ использовал свои способы датировки исторических событий. Перевод из одного летосчисления в другое представляет определенные трудности из-за различий в продолжительности года и в дате начала года в разных системах.

— Так как же тогда считать? — растерялся Василий. — Как историки вычисляют даты?

— Примерно! — отозвался Антон.

— Что значит примерно? Меня это не устраивает, — Василий снова начал читать статью. — Реформа, которую провел Григорий… Так, раз в четыре года… Это мы учли.

— Успокойся, календарь, как и время, — это вымышленные величины. Их создавали с определенными целями. Например, для сельского хозяйства — чтобы знать, когда Нил разольется. Считать года стали только после Рождества Христова. Мы это и учли. Наши часы соответствуют григорианскому календарю. Мы даже поправку в 3333 году внесли. Так что все нормально, — убежденно произнес Антон.

Василия это немного успокоило, он вернулся за экран и начал движение к началу. То, что он видел, не соответствовало его представлению о том времени, но вначале он не понял, что именно. Дата постепенно приближалась ко времени строительства пирамид.

Пришел Михаил.

— Ну, что тут у нас? — спросил он, заглядывая через плечо Василия.

— Да даты теперь у него неточные, — пожаловался тот.

— Конечно, неточные. 2000 год до нашей эры, а некоторые повозки без лошадей едут, — сказал Антон и замер.

— Это как? — друзья уставились на экран.

— И правда, без лошадей, — произнес Василий, снизив скорость до нормальной.

Приятели увидели, что в толпе, среди обычных повозок с впряженными в них ишаками и лошадьми, попадались такие, которые двигались сами. На них никто не обращал внимания, казалось, люди к ним привыкли. Самоходные устройства были разнообразны, а их управление казалось простым.

— Я не понял, это ты где?

— Кажется, в Гизе… Я шел к строящейся пирамиде.

— А почему внутрь так много народу входит и выходит не меньше? И что люди оттуда вывозят на этих странных колымагах? — заинтересовался Антон.

— Не знаю, — растерянно ответил Василий.

Михаил взял энциклопедию и долго ее листал, пока остальные внимательно смотрели на экран.

— Согласно энциклопедии, никакого самоходного транспорта в то время не было, — наконец произнес он.

— Можешь выкинуть энциклопедию, он есть, — спокойно произнес Антон.

— Ты язык понимаешь? — спросил Михаил Василия.

— Очень приблизительно, скорее нет, — ответил тот.

— Мотай назад! — скомандовал Антон.

— Нет! Проследи за повозкой, нужно понять, что в ней, — предложил Михаил.

— К черту повозку, мы хотели знать, как строили пирамиды, — возразил Василий.

— А я бы посмотрел, как сделали повозку, — сказал Антон.

Эта идея понравилась всем. Друзья прицепились к повозке. Отмотка до ее создания не принесла нужного результата, потому что они увидели только телегу, к которой снизу прикрепили черную пластину, и… телега поехала. Два дипломированных инженера никак не могли понять, как это работает. Но они сообразили, что все дело в пластине. Прицепившись к ней снова, включили перемотку. Она шла долго.

— Останови, — закричал Антон, тыкая в экран: там шел 8631 год до нашей эры.

Василий послушно остановил перемотку, и друзья ахнули. Они увидели какое-то поселение — причудливые дома черного цвета — среди песка. Но не они поразили зрителей, а машина, которая ехала по брусчатой дороге.

— Фантастика! — произнес Антон. Все молчали и, не отрываясь, смотрели на экран.

— Ты понимаешь, что они говорят?

— Ни одного слова, — признался Василий.

— Может, это будущее? — предположил Антон.

— Нет, — уверенно сказал Василий. — Это точно прошлое.

— Я не понимаю, как человечество потеряло эти технологии, — озадаченно проговорил Михаил.

— Мотай еще назад. Если мы поймем, как делать эти машины, мы будем обеспечены до конца жизни. Неужели у них есть бензин?

Василий послушно переключился на машину и начал перемещаться на максимальной скорости. По ходу перемотки друзья иногда делали паузы и видели, как развиваются технологии. Улучшаются конструкции зданий, бытовые условия. Увеличивается количество машин. Неожиданно, в 150 000 году до нашей эры появились летающие аппараты. Еще через какое-то время друзья заметили, что люди переговариваются с помощью маленьких цветных коробочек — устройств, похожих на телефон, только без проводов.

— Вот раньше строили! Машина, за которую мы держимся, уже 140 тысяч лет работает. Вы можете себе это представить? — Михаил был просто сражен этой мыслью. На экране горела надпись: «1 000 000 лет до н. э.», а машина уже была — летала и выполняла голосовые команды. «Она понимает, что ей говорят?». Михаил не хотел верить в это, но продолжал вместе со всеми наблюдать происходящее. Василий стал чаще снижать скорость, чтобы осмотреться. Промелькнули триста лет, и друзья поняли, что у машины, которую они отслеживают, не меняется хозяин. Это заинтересовало их еще больше.

— Наш телевизор врет! Этого просто не может быть! — запротестовал Антон. — Сто лет — это уже долгожитель, и таких людей очень мало. Как хотите, а со временем у нас действительно проблемы. Ладно, утеряны технологии, с этим я еще как-то могу смириться, но физиология…

Василий продолжал крутить ручку времени: на Земле становилось все больше людей и все больше непонятных механизмов. Теперь на каждой остановке друзья зависали часами. Прошло две недели с того момента, как они заметили на экране самоходную телегу. Они уже собрались было выключить на ночь телевизор, как вдруг оказались внутри огромного помещения; машина и ее хозяин стояли и чего-то ждали.

— Мотай вперед, — скомандовал Михаил Василию, который и без команды уже тянулся к переключателю.

— Вот он, твой Адам! Мы прилетели из космоса! Дарвин ошибся, — закричал Михаил.

— Дарвин не ошибался! Возможно, мы и не произошли от обезьяны, но эволюция есть, — обиделся Антон. — А если мы с другой планеты, может, там мы произошли от обезьяны.

— Возможно, — раздраженно произнес Михаил.

— Что дальше? На другую планету? — растерянно спросил Антон.

— Нет! — резко ответил Михаил. — Будем изучать их язык.

— Как?

— Еще не знаю. Нужен лингвист. Надо попробовать разобраться.

— А как с аборигенами работают? Так и нам нужно, — предложил Михаил.

— С аборигенами есть контакт, а у нас нет ничего, — возразил Василий.

— Черт, я с вами совсем забыл, у меня же заказ от нашей «цыганки», там мужик пропал, — сказал Антон, жестами прося Василия освободить место перед телевизором.

Тот нехотя встал и уступил место другу, ведь сейчас поиск людей — их единственное прибыльное дело. А деньги катастрофически таяли. Один лишь Михаил продолжал работать на предприятии. Его приятели по утрам разносили почту, но этих грошей хватало только на квартплату, дорогу и еду. Антон сразу переключился на гадалку и начал просматривать ее посетителей.

— Вот и заказчик, — сказал Антон и начал внимательно слушать.

На экране немолодая женщина плакала и протягивала «цыганке» фото.

— Про вас чудеса рассказывают, я заплачу.

— Пропал, — сказала гадалка, глядя на снимок. — Муж, ой плохо ему.

— Он жив? Скажите, где он? Что с ним? Вот деньги… — Женщина очень нервничала.

Провидица взяла купюры и привычным движением убрала под скатерть, после чего, закатив глаза, стала делать таинственные пассы. Звуки, которые она при этом издавала, трудно описать, это было какое-то низкое грудное пение.

— Жив ли, мертв ли, сказать не могу, для меня новопреставленные как живые, я их не различаю. Но что плохо ему, вижу. Мучается он, — с жалостью в голосе произнесла она.

— Где он? Скажите, где?

— Женщина, это так не работает. Мне с ним пообщаться нужно, понять. Оставляйте фотографию. Придете домой, зажгите свечу, это мне поможет. Рядом со свечой положите вещь мужа и прядь своих волос. Я найду его, приходите завтра, тогда все вам и расскажу.

— Зачем же мои волосы? — удивилась женщина.

— Так положено. Нужно приношение от того, кто спрашивает, волосы подойдут.

— Много нужно? А, прядь, да, да, поняла… Спасибо, я завтра приду.

Антон переключился на фотографию и переместился до момента появления снимка, а потом на самого мужчину. Далее вперед и до конца. Учитывая, что в случае смерти отслеживаемого человека машина останавливается сама, он решил сделать перерыв.

— Ну что, чайку? — спросил он у друзей.

— Да, пойдем попьем, — отозвался Михаил.

Все отправились на кухню. Михаил чиркнул спичкой, чайник быстро зашумел. Антон взял со стола стакан, заглянул в него и пошел к мойке.

— Думаю, нужно зацепиться за младенца. Они же ничего не понимают, когда рождаются, — начал Михаил, доставая сушки.

— И до осознанной речи лет семь останется…

— Да нет, гораздо меньше. Мы же уже понимаем мир, нам будет проще, — настаивал Михаил.

— Он прав. А потом и в школу с ним можно, — согласился Антон, домывая стакан.

— У нас все равно нет другого выхода, — обреченно произнес Василий. — Точно, это пока единственная идея. Учить будем все!

— Ну уж нет. Я и языки? Лучше в балет. Я в школе немецкий еле сдал, я пас, — запротестовал Антон. — У меня есть знакомая девушка Ольга, она историк-лингвист, ее специализация — древние рукописи. Может, ее пригласим?

— Не знаю. А насчет новых лиц подумаем. Нам Зои хватает. Участковый вроде без дела, а каждую неделю наведывается. Ты, раз не хочешь учиться, по-прежнему ищешь пропавших, а мы пытаемся вернуть технологии народу, — подытожил Михаил.

— Хорошо. Пропавший уже, наверное, нашелся, пойду посмотрю, — сказал Антон и ушел со стаканом в комнату.

— Что думаешь по поводу его Ольги? — спросил Михаил.

— Думаю, нужно посмотреть на нее для начала, — ответил Василий профессорским тоном. — А вот жить мне практически негде, да и этот Петр пропаганду против тебя ведет. Они с Зоей нашли друг друга. Нужно что-то делать.

— Ольгу на машине прокрутим, когда Антон уедет к гадалке.

— Точно. Так даже надежнее будет.

Друзья молча допивали чай, только хруст сушек и нарушал тишину. Они не спешили, машина была занята, и каждый в мыслях представлял себе младенца, у которого они будут учиться. Михаил встал и налил еще чаю.

— Там Антон что-то кричит, — сказал Василий.

— Нашел, наверное… — предположил Михаил.

Их приятель вбежал в кухню.

— Я вас зову-зову, а вы…

— Что там? Нашел? Криминал? — предположил Василий.

— И да, и нет. Короче, этот мужик — бухгалтер совхоза. Он взял деньги, отложенные на покупку скота из кассы, все. Там тысяч пять, наверное. Потом он сел в автобус, попросил высадить его на просеке. Прошел километров восемь, схватился за сердце и опустился на землю под деревом. Похоже, умер. Уже два дня неподвижно сидит, а рядом портфель с деньгами.

— Ого, нужно сообщить в милицию, — сказал Василий.

— Ага, и что ты им скажешь? Шел по лесу и нашел? — съехидничал Михаил.

— Деньги нужно забрать, — произнес Антон.

— Ты ненормальный? Нужно сообщить, а то как соучастник пойдешь, — сказал Василий.

— Это если сообщишь, ты как соучастник пойдешь! Сразу спросят, откуда узнал, — возразил Антон.

— Нужно просмотреть предысторию, наверное, кто-то знал о деньгах, — предложил Михаил.

— Я уже просмотрел. Никто не знал, он вообще ничего об этом не говорил, — взволнованно выпалил Антон.

— Ну, куда-то же он нес эти деньги! Куда он шел? Давайте посмотрим. Приятели переместились в комнату и уселись перед телевизором.

На экране они увидели дерево, а под ним сидевшего в неестественной позе мужчину. Рядом лежал портфель. Через два часа кропотливой работы друзья выяснили, что мужчина действительно никому ничего о деньгах не говорил. Он направлялся к своей даче, но непривычным для него путем. Тот автобус, с которого мужчина сошел, мог подвезти его гораздо ближе.

— И что мы будем делать? — спросил Антон, когда друзья закончили расследование.

— Сообщить нужно. Но как? Нехорошо, что он там до сих пор сидит, — согласился Василий.

— Поедем за грибами, деньги заберем и сообщим в органы, что труп нашли. Вась, тебе придется, а то мы с Антоном недавно клад находили… Можем привлечь ненужное внимание, — предложил Михаил.

— Это уже давно было, эти события никто не свяжет, — возразил Антон.

— Лучше не рисковать. Поедем втроем. Заберем деньги, их с Антоном отправим домой, а сами в милицию, — решил Михаил и добавил: — Тогда нужны корзины, сапоги.

— Все есть. Завтра ровно в четыре выезжаем, около шести там. Часа два хода до места, Михаила с деньгами на машине домой, а мы с Антоном на автобусе в милицию, — скомандовал Василий.

И все согласились с его планом.

Утром приятели двинулись в путь. Дорога была хорошая, небо ясное. Василий настолько засиделся дома, что получал удовольствие просто от езды на машине. Он устроился на переднем сиденье и, выставив руку в открытое окно, играл с потоками воздуха.

Приехав на место, мужчины оставили автомобиль на обочине и углубились в лес.

— Грибочки-то давайте собирать, а то как-то неправдоподобно будет, — сказал Михаил.

В корзины полетели сыроежки, моховики и разные летние говорушки.

Через полтора часа друзья начали всерьез обсуждать, найдут ли они нужное место. Спор длился недолго. Первым уловил запах Антон.

— Нашли, это там. — Он показал направление.

— Откуда ты знаешь? — спросил Михаил.

— Запах не чувствуете, что ли? Говорят, мертвая плоть сильно пахнет.

«Сильно пахнет», мягко сказано. Идти становилось все невыносимее, а трупа так и не было видно.

— Как ты объяснишь в милиции, что при таком «аромате» продолжал идти вперед? — поинтересовался Михаил.

— Так и объясню: стало интересно, что это так воняет. Нашел, — сказал Антон, и его вырвало.

— Бери портфель и пойдем отсюда, а то и меня сейчас вывернет, — попросил Михаила Василий.

— Переложи деньги в рюкзак, а портфель нужно отнести подальше и спрятать, лучше сжечь. Он тоже воняет, — скомандовал тот.

Друзья забрали портфель и начали быстро удаляться от места происшествия.

Когда тошнотворный запах наконец перестал их преследовать, они прошли еще пару километров и развели костер. Пока жгли портфель, сидели молча. Антона еще мутило.

— Может, мы напрасно деньги взяли? — спросил он, стягивая куртку. — Интересно, запах выветрится?

— Уже взяли. Все. Забудь. Езжай сначала домой, спрячь деньги, потом к «цыганке». Скажи, что мужик мертв, но чтобы не искала. Сегодня или завтра найдут тело в роще, — сказал Василий Антону.

— Почему в роще? И не я должен деньги везти, мы не так договаривались.

— Слишком явно, если и время, и место совпадут. Тебе проветриться нужно. Милиции придется место показывать, ты готов туда вернуться? — объяснил Василий изменение в плане.

— Нет, — быстро ответил Антон.

— К гадалке лучше сегодня. А милиции скажем, что тебе плохо стало и мы тебя домой отправили. На всякий случай. Вдруг кто-то видел, что мы втроем за грибами поехали.

— Понял, — согласился Антон, бережно сворачивая куртку.

— Надень, простудишься, — порекомендовал Василий.

— Не могу, она воняет. — Антон брезгливо скривился.

Он отдал друзьям собранные грибы вместе с курткой и уехал на машине домой. Остальные направились в милицию.

Поиски и разборки длились очень долго. Пришлось прямо на месте писать подробные объяснительные, потом поехали в участок и там снова все рассказывали. Михаил и Василий вернулись домой только в десять вечера и, уставшие, завалились спать.

Глава 5
Бункер

Следующим утром Василий сел просматривать подругу Антона Ольгу. Выяснилось, что она вовсе не считает себя его подругой и собирается замуж за другого человека, руководителя своей кафедры. Разница в возрасте девушку не смущала. Василий не знал, как сообщить другу скверную новость, но нужно было торопиться, ведь Антон собирался рассказать Ольге о машине времени. Он спустился к соседу на третий этаж и увидел там участкового.

— Привет, Вась! — радостно поприветствовал его Антон. — Это про вчерашние грибы.

— Добрый день. Я понял. Могу позже зайти, — сказал Василий.

— Нет, нет, останьтесь, пожалуйста. У Антона пробелы в памяти. Вы ему поможете? — спросил мужчина в форме.

Сердце Василия отчаянно заколотилось.

— А… Конечно, ему так плохо стало. Мы за него даже испугались, — проговорил он.

— Чего вы вообще туда поехали?

— Да мы за грибами, а там такое. Мы же не знали. И сразу сообщили.

— Это понятно.

Участковый еще полтора часа выспрашивал у друзей подробности похода. Больше всего Василий боялся, что он захочет подняться к нему, — машина была включена, и за ней сидел Михаил. Но все обошлось. Милиционер поинтересовался, как его хобби, и наконец ушел. Антон очень нервничал.

— Пойдем наверх, — позвал его Василий.

— А вдруг вернется?

— Пойдем, говорю.

Они молча поднялись на два этажа.

— Нужно куда-то перевозить нашу машину, — сказал Василий, закрыв дверь своей квартиры.

— Зачем? — Выглянул из комнаты Михаил.

— Затем, что милиция к нам приходила. Участковый у Антона интервью брал. И про мое хобби он не забыл. И Зоя твоя не успокаивается. Кроме того, машина скоро не будет в комнате умещаться.

— Ну, милиция приходила не к нам, а к нему, — возразил Михаил.

— Это вопрос времени, сегодня к нему — завтра к нам.

— Возможно. И куда ее денем?

— Не знаю.

Антон прошел на кухню, его немного трясло. Он поставил на плиту чайник и встал у окна.

— У меня в деревне дядя умер, дом пустой стоит, а в нем большой подвал, — сообщил Михаил.

— Влезет? — спросил Василий.

— Думаю, да. Но если не влезет, подвал немного расширим.

— Это та деревня, из которой Зоя приехала? Не лучшая идея.

— Другой нет. К тому же дом стоит на отшибе, вокруг болота, никто не полезет.

— Тогда так, вы с Антоном поедете готовить помещение, а я пока буду изучать младенца. Деньги сейчас есть, материалы купить сможете.

— Я еще с Олей не говорил, — сказал Антон.

— Вот и хорошо, что не говорил, подожди пока. Построим, перевезем, тогда и скажешь. Сейчас все силы надо бросить на строительство. И ты, Вась, давай не отлынивай от физического труда! Подождет младенец еще пару недель, — настоятельно произнес Михаил.

— Так может, Оля и пригодится, она нам еду готовить будет, — не унимался Антон.

— Хорошо, давай так. Ты ей про нашу машину не говори. Скажи, что другу нужно помочь на даче со строительством, если поедет кормить трех мужиков, мы будем благодарны. Но про машину пока не говори.

— Ну а чего тянуть-то, раз решили?

— Да ни к чему сейчас переезд, пока то да се… Чем меньше народу знает, тем спокойнее. Вот представь, ты Оле расскажешь, мы машину соберем, а она там не заработает. Как ты выглядеть будешь?

— Почему не заработает? — искренне удивился Антон.

— Неважно, не говори пока. Может, Оля еще не поедет. Тогда ей вообще ничего знать не надо.

— Ладно, ладно… не скажу, — обиженно произнес парень.

Деревня Грибково находилась всего в трех остановках электрички от дачи Антона, что тоже было удобно. Поселение было новомодное. В окружении множества деревянных домов стоял большой трехэтажный панельный дом с квартирами для работников совхоза. У поля располагался скотный двор с загонами. В деревне было всего четыре коровы, зато коз было много, совхоз занимался их разведением и производством молочной продукции. Еще имелся птичник. За полем начиналось болото, перед которым стояло три дома. Один из них и остался Михаилу от покойного дядюшки. Точного разграничения между домами не было, на вопрос: «Где конец участка?» Михаил неопределенно махал рукой: «Там». Дом дяди стоял довольно крепко, а два соседних сильно покосились. После войны в деревню вернулись немногие — полей мало, речка, болото и лес. Эти жилища называли «три дома на отшибе» и намеревались вскоре снести, да как-то руки не доходили. Друзей все это очень устраивало, главное, что электричество есть. Дом оказался основательным, хотя и выглядел развалюхой. Кирпичный фундамент, бревенчатые стены, хоть и старые, но в приличном состоянии. Михаил разработал систему канализации и водоснабжения. Правда, чтобы все это нормально функционировало, нужно в два бака, установленные на чердаке, натаскать десять ведер воды, и проделывать это почти каждое утро. Но мужчин это не пугало. Михаил обещал со временем приобрести насос и механизировать процесс.

Ольга ехать отказалась, чем сильно расстроила Антона. Она заверила его, что в этом нет ничего страшного. Деревня не так далеко, он сможет иногда приезжать в гости. На том и порешили.

В подвале было много хлама, среди которого мирно уживались продовольственные запасы, пустые банки и поношенные вещи. Вход в него находился в комнате. После смерти дяди Михаил бывал тут пару раз, чтобы посмотреть, в порядке ли дом. Иногда что-то чинил. Но жить в нем не собирался. «Вот если женюсь, пригодится», — поговаривал он.

Вытащив все из подвала, друзья решили, что он все же маловат. Расширять его показалось опасным: можно нарушить фундамент и стены. Решили сделать его двухэтажным. Работы по углублению велись осторожно. Проблемой оказалась гидроизоляция. Уже на четвертый день подвал начало подтапливать, сказывалось близкое расположение реки и болотистая местность. Учитывая цели использования помещения, гидрозащиту решили делать тройную. Это сильно уменьшило площадь. Получился практически железобетонный бункер: высота пять метров, площадь четыре на пять. Продумали систему вентиляции. Михаил и Антон начали варить стойки для монтажа машины, а Василий уехал разбирать и упаковывать ее к переезду.

Сначала планировали собрать три пульта управления, чтобы не зависеть друг от друга, но получилось два, с одним торовым шкафом. Для этого купили еще два телевизора. Пришлось доделывать множество блоков и систем. Машина заняла почти весь бункер, а систему управления пришлось разместить в дальней комнате. На всякий случай окно в ней заложили, оставив лишь вентиляционные отверстия. В доме добавили дверей; теперь, чтобы попасть к управлению машиной, нужно было пройти через веранду и открыть четыре двери. Продумали систему оповещения, везде поставили звонки. Вход в бункер сделали незаметным. В подвале, на всякий случай, поставили датчики воды. В ходе работ Василий все-таки выполнил все необходимые чертежи. Их, в папке с названием «Проект „Электростанция“», датированной 1956 годом, решили хранить у Антона на даче, на чердаке.

— Приветствую вас. Вы надолго? — За забором стоял пожилой мужчина с велосипедом.

— Здравствуйте. А вы кто? Сосед? — спросил в свою очередь Василий.

— Нет, я почтальон местный. В этом районе никто не живет, а вы тут уже вторую неделю копошитесь. Раньше Михаил приезжал на пару дней и уезжал. Вот я решил узнать, кто да что?

— Привет, Слав! — поздоровался, выходя из дома, Михаил.

— О, Михаил! А то я думаю, кто тут хозяйничает. Решили отпуск тут скоротать? Места у нас хорошие. Грибы, рыбалка.

— Да нет, Слав. Хотим переехать сюда. Есть тут работа?

— А чего так?

— Да я давно собирался. У Василия проблемы со здоровьем, воздух нужен. Так что насчет работы?