18+
Её величество — женщина!

Бесплатный фрагмент - Её величество — женщина!

Поэтический сборник

Объем: 136 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Богом хранимая

Счастья хочу пожелать тебе, женщина!

Там, где есть ты — зарождается истина.

Роль не должна быть твоя приуменьшена,

Смотрят во след тебе Ангелы пристально.

Будь же всегда в своих силах уверена,

Гордо корону неси свою, женщина.

Нить Ариадны тобой не утеряна,

Богом тебе жизнь царицы обещана.

Есть у тебя найсвятейших два имени,

Первое — «МАМА», второе — «ЛЮБИМАЯ».

Счастье твоё лишь в семье ощутимее,

Женщина милая, Богом хранимая.

Перед криком сердца

Бессилен разум перед криком сердца,

В любви мы растворяемся беспечно,

Не учит жизнь, что мчится быстротечно,

Подвержены мы стрелам громовержца.

Влюблённые, отдав всё, без остатка,

Ныряем будто в омут с головою,

Не в силах обладать порой собою,

Забыв, что в чувствах ценится — загадка.

О, не судите женщину так строго,

Эмоции ей скрыть не удаётся,

Так искренне, то плачет, то смеётся

С душой открытой, под защитой Бога.

Мать Христа

Почти без чувств,

             в безмолвии стояла,

Толпа глумилась

             над её Христом,

Душа в огне

             неистово кричала,

Но губы, в кровь,

             молчали под крестом.

Ведь это Сын её

             висел распятый,

Прощая всех

             за боль свою и кровь.

Беснуясь, чернь

             вопила от проклятий,

А Он в ответ

             дарил свою Любовь.

Сквозь сердце ей

             те гвозди вбили в руки.

Ей тело рассекали

             сто мечей.

За что, Господь,

             ты терпишь эти муки?

За что Ты любишь

             этих палачей?

Но взгляд Христа

             дарил любовь сыновью.

Она боготворила

             лишь Его,

А Он весь мир объял

             своей Любовью,

Жизнь в жертву

             отдавая за него.

Последние

             не омрачать минуты,

Чтоб к мукам

             не прибавить боль свою,

Живая еле,

             в полусне как будто,

У пропасти

             стояла на краю.

Собрав любовь

             и веру, и терпенье,

Живущих

             и грядущих матерей,

Спасая Дух

             бессмертного Творенья,

Святую скорбь

             несла в душе своей.

Свой подвиг здесь

             бессмертный завершая,

У Матери

             любимой на глазах,

Терпел мученья,

             этот мир спасая,

Не дрогнул сердцем Он,

             поправший страх.

В великом горе мать,

             но знает точно,

Что нет предела

             у Его Любви,

Ведь даже смерть над ней

             не правомочна.

«Или»! Или»!

               Лама» савахфани»?» *

* — Боже мой! Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?

Бог создал женщину

Мужчина с жалобой явился к Богу:

— Тоскливо одному на белом свете!

Господь проникся просьбой понемногу,

Перед творением Он был в ответе.

— Создать ли женщину? — всё в Божьей власти,

Но глину всю потратил на мужчину.

Взглянув на человека, дал согласье,

Отказывать Он не имел причины.

Собрал чарующей зари все краски,

Разбавил в солнечных лучах игристых.

Задумчивость Луны и ветра ласки

Смешал в предутренних туманах чистых.

Взял нежный флирт игривого котёнка,

Льва грацию и мягкость аксамита,

Тепло и ласку меха соболёнка,

Безумную прилипчивость магнита.

Слепив все компоненты воедино,

Тот образ показался идеальным.

Но в приторности чувствовал причину,

Детали изменил Он радикально.

Холодных звёзд добавил, тайны скрытность

И ветреную спесь непостоянства.

И слёзы облаков, и лисью хитрость,

Акулью алчность влил и блеск убранства.

Тигрицы ревность, месть осы и ярость,

Назойливость и вредность летней мухи,

Дурманящего опиума малость,

Зажёг в ней жизнь, святым наполнив духом.

Довольный, женщину отдал мужчине,

Менять Он запретил ингредиенты:

— Чтоб мысли не было такой в помине! —

Заслышав ангелов аплодисменты.

Когда женщину Бог создавал

Впоследствии, женщину Бог создавал,

Влетел к нему Ангел, чтоб тем насладиться,

Увидел красивый, прелестный овал,

На нём разглядел две слезы на ресницах.

Он был удивлён и подумал, что брак,

А след по щекам растекался рекою.

Господь убедил его: — Это не так,

А слёзы её всем душевность откроют.

Слезами научится боль выражать

И радость свою, и сердечность большую,

А будут её предавать, обижать —

Слезами излечит и душу больную.

Смеяться же станет, когда тяжело,

И плакать от радости искренне будет,

А друга, в нелёгкое время его,

Поддержит, поймёт, никогда не осудит.

Сама беззащитна, но если нужда,

Поможет, исполнит желание друга,

А силы покинут, то скажет: «Должна!»,

Всегда с добротой к тем, кто жизнью поруган.

В восторге сказать даже слова не мог,

Стоял зачарованный Ангел пред Богом.

И молвил, вздохнув, озадаченный Бог:

— Не знаю, что ждёт её там, за порогом?

— Один недостаток исправить должна,

Не-то, много всякого горя познает.

— Какой же порок получила она?

— Себе эта женщина цену не знает.

Творение Ангелов рая

Даже воздух в Эдемском саду

Замер в дивном восторге, взирая

На пленительную красоту,

На творение Ангелов рая.

На волне вдохновенных идей,

Торжества и податливой глины,

Создавали праматерь людей,

Увлечённые действом единым.

Доброта — Ангел дал ей сосуд,

Важный для продолжения рода,

Там на время найдёт свой приют

Человеческий сын, (в виде плода).

Ангел — Разум трудился, что сил,

Над созданием помыслов чистых,

Тайну мудрости предвосхитил,

И зажёг светом разума искру.

Со'здал сердце ей Ангел — Любовь

Из той нежной, божественной ткани,

Что и пылкую женскую кровь,

Наполняя любовью все грани.

Он просил Бога: — Отче, вдохни

Силу в сердце несмелое это,

Жить в любви и добре научи,

Согревая теплом мир и светом.

Красота — Ангел долго искал

Черт прекрасных лицу, форм для тела,

Наконец, Красоту изваял,

И душа херувимом запела.

Аромат источать, как цветок,

Станет Ангелов божьих созданье,

А энергии солнца глоток

Жизнь подарит и свет Мирозданья.

Тело, будто изгиб у реки,

(С берегами срослась, быстротечна),

Так и женщина, всем вопреки,

С мужем сердцем сольётся навечно.

Как у розы — её лепестки,

Так у женщины — очарованье,

Но у первой — шипы-коготки.

Что же ждёт на пути их созданье?

Духом жизни Господь наделил,

Снизошла красота благодатью,

Чары женственности подарил

И на землю явил женской статью.

Ей охапку цветов преподнёс

Буйный ветер, влюбившись в мгновенье,

А небесный хор птиц оду грёз

Пел. И падали звёзды в забвеньи.

На прощание Ангелы ей

В руки дали кусочек той глины,

Чтобы счастье слепила мощней,

Объяснив всех несчастий причины:

— Если женственность сможешь предать,

Завладеешь шипами зла розы,

И вражду будешь сеять, то знать,

Ты пожнёшь только горе и слёзы.

Радость жизни в твой дом не войдёт,

Навсегда потеряешь ты счастье,

Почернеет и глина, сгниёт,

Превратится в пыль горя-злосчастья.

Пролетели на крыльях года,

Не узнать теперь женщину эту,

На шипы разменяла она

Счастья дни, не поверив в примету.

Содрогается даже земля,

Льются реками женские слёзы.

Только Ангелы верят, любя,

Что не только шипы есть у розы.

Почему женщина плачет?

— Почему ты, мама, плачешь?

— Ведь я женщина, малыш!

— Может день был неудачен,

А ты вежливо молчишь?

Женщина?! Не понимаю,

Так блестят твои глаза.

— Не поймёшь, малыш, я знаю.

Тайной светится слеза.

Он к отцу пришёл с вопросом:

— Мама плачет без причин?

Тот слегка дивясь расспросам:

— Без причин, поверь мне, сын.

То есть божий дар особый —

Слёзы лить по пустякам,

Женских чар, без всякой злобы.

Вырастешь, узнаешь сам.

Есть в душе его тревога,

Мальчик вырос, нет проблем.

Он решил спросить у Бога:

— Плачут женщины зачем?

— То земное совершенство —

Женщина! — ответил Бог,

— В ней праматери главенство!

Дал ей лучшее, что мог:

Хрупкость плеч — не иждивенца,

Хватит сил нести весь мир,

А поддерживать младенца —

В них есть нежности зефир.

Сильный дух — терпеть ей роды

И другую плоти боль,

И душевные невзгоды,

В раны если сыплют соль.

Волю, мысли дал благие —

Пусть всегда идёт вперёд!

Если падают другие,

За собою поведёт.

Век заботится о павших

И усталых, и больных,

И прощает всех предавших,

Жалоб нет её на них.

Дал ей искренность, душевность —

Так любить детей своих,

Не испытывая ревность,

Все прощать обиды их.

В жертву может, без остатка,

Всю отдать себя семье,

Видеть мужа недостатки,

Но поддерживать везде.

Из его ребра творенье —

Всюду будет защищать.

Мудрость дал ей, вне сомненья,

Сердцем мужа понимать.

Боль намеренно супруге

Он чинить не станет зря,

Но проверки шлёт подруге,

В ревности себя коря,

И желает убедиться —

Преданна ль она ему?

Крылья дал ей вольной птицы —

Воспрепятствовать ярму.

Эти искренние слёзы,

Будет всюду проливать,

Не учитывая дозы,

В них спасение познать.

Что в её творится сердце —

Внешний вид не отразит.

В женском сердце к счастью дверца,

Ключ в душе её лежит.

Будь жена или невеста,

Плачет искреннее вновь —

Сердце женское, то место,

Где всегда живёт любовь!

Притча. Почему слепа Любовь?

Легенда гласит: вот однажды

В одном собрались уголке

Все чувства и качества, праздно,

У моря на белом песке.

Зевнула бездельница Скука,

Пожалуй, подряд третий раз.

Безумие, в «прятки» от скуки,

Игру предложило тотчас.

— Игра? Что за глупость такая? —

Интрига нахмурила бровь.

— Вот я, например, иль другая, —

Внушало Безумие роль,

— Ведя счёт свой до миллиона,

В игре первой водит. При том,

По правилам жёстким закона,

Глаза повязавши платком.

Водя'щий считает — посредник,

Другие же прячутся все,

А тот, кто найдётся последним,

Тот станет водить в той игре.

Восторг восторгался и Радость,

Взбодрённым был Энтузиазм.

Кружили весёлую Праздность,

Внушая стихиям Соблазн.

Совсем убедили Сомненье,

Апатию — наоборот.

А Правда, сказав своё мненье,

Что на компромисс не пойдёт!

Скрываться не станет намедни,

Её ведь находят всегда.

А Гордость, заносчиво: — Бредни!

Дурацкая эта игра!

Играть не хотела и Трусость.

Тем временем счёт: Раз, два, три…

Согласье дала даже Скупость,

Лень в лодке укрылась внутри.

За облачко спряталась Вера,

А Зависть в Триумфа тени,

Который на дерево смело

Залез. Ему Смелость с родни.

Искал Благородство всем место,

Его уступая друзьям:

Так, Страху — мелодию в песне,

Свободе — полёт к небесам.

Вода в ручейке, что светилась,

Подходит одной Красоте.

У солнца в луче и укрылось,

Пол места отдав Доброте.

Скупой Эгоизм выбрал место

Уютное, лишь для себя.

Где спряталась Ложь? Неизвестно.

Неправдой в тупик заведя.

Сказала, что в глубь океана,

Но в радуге скрылась, как лис.

А в жерле большого вулкана

Желанье со Страстью слились.

Забывчивость, даже не вспомнив,

Где спряталась, было невмочь.

А Стойкость в тень каменоломни,

С готовностью в горе помочь.

Безумие счёт завершает,

Но место не сыщет Любовь.

Вот розовый куст расцветает —

Укрылась средь колких цветов.

И вот: — Миллион! — прозвучало,

Закончив, Безумие счёт,

Искать приступило, сначала,

Всех найденных в строгий учёт.

Лень в лодке замечена первой,

А Вера нашлась в облаках.

И Зависть в тени чьей-то серой,

Триумф был в зелёных листках.

В лучах Благородство у солнца,

В тех самых лучах — Доброту,

В ручье Красоту в стылом донце,

А Страх весь дрожал на лету.

И в ветре, летящей, Свободу,

А в улье лежал Эгоизм.

Не в радуге — Ложь, а по ходу,

На дне океана — каприз.

Сомнение — там у забора

Сидело, решиться нет сил,

Ей с двойственным мнением споря:

— Какой же приют больше мил?

Все найдены ею, пожалуй:

Талант — в свежей, сочной траве,

В пещере — Печаль. Ну, а Жалость —

На склоне у рва, всех живей.

Искало Безумие долго,

Заглянет кругом, в каждый ров,

В кустарнике розы так колко…

Ну, где же укрылась Любовь?

Любви по глазам бьёт шипами,

Раздвинув кусты. Слышит крик.

Свой грех замолить сей словами

Безумие принялось вмиг.

Своей же вины в искупленье,

Сопутствует бедной кругом.

Слепая Любовь, вне сомненья,

Безумие — поводырём.

Притча о Любви

— Остыли чувства все мои к жене, —

Просил мужчина мудреца участия,

— Как быть теперь, ты посоветуй мне.

Любовь прошла, и нет меня несчастнее.

— Любить её! — последовал ответ.

— Ну, как любить? Моё к ней чувство низшее!

— Любить! — твердил мудрец, — Ведь не секрет,

Любовь из всех даров — искусство высшее!

Служить ей, слушать и ценить её,

Сочувствовать её переживаниям,

И жертвовать всегда ради неё,

На шаг опережать её желания.

Ты должен быть её успехам рад,

Её беречь, оказывать содействие.

Для подлинного чувства нет преград,

Любовь — поступки и благое действие!

Время и Любовь. Притча

Был остров сказочно прекрасный

В волшебном месте в мире грёз.

Лишь Радости рассветы ясны,

Там не было Печали слёз.

И в неге солнечного счастья,

Духовных ценностей союз,

В нём жили девы, в одночасье

Совместно как бы, порознь груз.

Так, в этом мире пребывая,

Лелея значимость свою,

Людские чувства, ожидая,

Так жили б долго в том краю.

Стал в воду быстро погружаться

Тот остров волею небес.

Спешили все к земле добраться,

Пока мир грёз весь не исчез.

Кто смел, орудовал локтями,

К спасению пути пробил.

Любовь же, с чистыми глазами,

Просила Бога дать ей сил.

Стихии зла не дожидаясь,

Заняв места на кораблях,

(На острове Любовь осталась),

Все ценности подняли флаг.

Любовь к Богатству, виновато,

На шхуну просится. В ответ:

— Тут ценности: алмазы, злато,

А для Любви здесь места нет.

— Возьми же, Грусть, меня с собою! —

К её примчавшись кораблю.

— Прости, Любовь, не плыть с тобою,

Я день и ночь грущу, скорблю.

Просилась к Гордости на судно,

Но та дала ей свой отказ:

— Гармонию гордыни будней

Любовь нарушит в тот же час.

Вот, с шумом мчится мимо Радость,

Любви же голос полон слёз,

А музыки волшебной сладость,

Гремит и оглушает плёс.

В отчаянье, Любовь нежданно:

— Окончен здесь мой путь земной!

Вдруг слышит голос долгожданный:

— Возьму, Любовь, тебя с собой!

Корабль довёз её до суши,

От счастья пела их душа,

А Он уплыл, покой нарушив.

Любовь спросила, чуть дыша:

— А кто же будет мой спаситель?

Какое имя у него?

Познание — ума обитель,

Любви ответила легко:

— Спаситель — Время. Каждый знает,

Придёт на помощь вновь и вновь,

Ведь только Время понимает,

На свете всех ценней — Любовь!

Любовь и Разлука. Притча

Разлука и Любовь вблизи дороги

Стояли, любовались юной парой.

Двоих сердец не тронули тревоги,

Чисты их души пред небесной карой.

Поспорила Разлука вдруг с Любовью:

— Смогу я разлучить влюблённых этих!

Любовь же поклялась своею кровью,

Что чувству этому сравненья нету:

— Сначала я к ним подойду, пожалуй,

Потом иди и ты, когда захочешь.

Посмотрим, сможешь поразить их жалом

Или с годами чувство опорочишь.

Разлука согласилась, хоть сердилась.

А к паре молодой Любовь, как Ангел.

Из-за угла Разлука в злобе билась,

Любовь же к чувствам юных бумерангом.

В сердцах влюблённых искру освятила,

Исполнив долг, довольною осталась.

Разлука тут же, в свой черёд, съязвила:

— Сейчас в моих усильях толку малость.

Сердца наполнила ты их любовью,

Попозже загляну, их пыл остынет.

Весь опыт применю я свой злословья,

Любви же не останется в помине!

Пронёсся год. Разлука на пороге,

Узреть их чувствам жалкую бездарность,

Но в доме Он, Она, сынок в утробе,

А в их глазах одна лишь Благодарность.

Разлучница вскричала, злилась очень:

— Я к вам вернусь, ещё потерпит время!

А время шло, водой Разлука точит,

И вздора продолжает сеять семя.

Змеёй явилась в дом, опять надеясь,

Изъять из чувств их святость Вдохновенья,

Убить в них Благодарность, ложью греясь,

Но вновь Разлучницу берут сомненья.

Детишки в доме, мир царит волшебный,

Влюблённых прежнее души свеченье,

Разлуке «в горле ком» расклад душевный,

Взаимопониманье, Уваженье.

Кричит она, взбесившись: — Ждите снова!

Пришла. Там взрослые влюблённых дети.

Седой отец к ним, опытом готовый

Делиться. Ведь их лучше нет на свете!

Завистница в глаза их заглянула,

Слюной брызжа по ветру в суеверии.

В очах тех радости слеза блеснула,

А в них ханжа увидела — Доверие.

Разлука вышла, торопила время,

Вздохнула зло, расстроившись немного,

Ведь власти не имела — в тягость бремя.

Спустя года, вернулась к их порогу.

Сидела, пригорюнившись старушка,

Дом по'лон внуков, бегают, смеются.

Ворчит Разлука старенькой на ушко:

— Пришло, пожалуй, время! — мысли вьются.

Взглянуть хотела той в глаза, как прежде,

Но женщина седая вышла с Богом.

За ней Разлучница спешит, в надежде,

Теперь-то время спутницей в подмогу.

Пришла старушка к милого могиле,

Здесь тот, кто сердцу до'рог, упокоен.

Разлука опоздала. Время в силе —

Забрав любимого, душа в покое.

В глазах старушки Свет и Солидарность,

Вдовы печаль светилась вся Любовью,

С Доверием была в ней Благодарность,

Святая Память нимбом к изголовью.

Яд в сердце

Когда-то давно, да в одной деревушке

Жила-была девушка в русской семье.

Славянским обычаем в сельской церквушке

Пошла под венец с первым парнем в селе.

Обычаям следуя, в дом за супругом

Пришла жить невесткой к свекрови своей,

Но мама супруга не стала ей другом,

Во всём лишь упрёки мерещились ей.

Тогда молодуха, задумав плохое,

Отправилась к знахарю помощь просить:

— Прошу, дай мне яду, иль зелье какое,

Свекровь ненавистную им погубить.

И стала её изливать злобу глотка,

И выслушав, знахарь промолвил в ответ:

— На этом ли счастье построишь, молодка?

Да, ладно, дам зелье, а с зельем совет.

— Какой, говори, всё исполню, как святки,

Избавиться лишь поскорей от змеи.

И знахарь совет изложил по порядку:

— Ты зелье, как чай ей с утра завари.

Сама же, чтоб снять с себя все подозренья,

Ничем уличить в заговоре не дай:

К свекрови своей измени отношенье,

Приветливой стань, не перечь, угождай.

С утра с петухами встаёт молодуха,

Хлеб вымесит, печку растопит, печёт.

С улыбкой встречает невестку свекруха,

А та — ядовитое зелье несёт,

И ласково мамой зовёт, привечает.

Так рада свекровь, излучает любовь,

И дочкой зовёт, и души в ней не чает:

— Невестка, а будто родная в ней кровь.

И, что удивительно, искренним чувством

Душа пропиталась у девушки вдруг:

— Ах, что я наделала, разума буйством?

И вмиг охватил её страшный испуг.

И вот со слезами бежит, умоляя,

И бросилась к знахарю в ноги его:

— Ах, дедушка, милый, ты можешь, я знаю,

Лекарство мне дай против яда того.

Так много свекровь моя чаю набрала,

Я очень боюсь, что сегодня помрёт.

Она же мне мамой заботливой стала,

И дочкой меня, непременно, зовёт.

А знахарь спешит успокоить молодку:

— Простой дал тебе ароматной травы.

Лишь вкусный, полезный чаёк из солодки

Ей каждое утро готовила ты.

А яд же, в твоём он присутствовал сердце,

И жизнь он твою отравлял и мечты,

Но, к счастью, нашла драгоценную дверцу,

И, с Божией помощью, справилась ты.

Предательство

Средина века, дикий нрав,

Жестокий мир и жизнь — ничто.

Епископов «святых» анклав.

Огонь — палач. А судьи кто?

Кричат, беснуются: — В костёр!

Хоть нет присутствия вины,

Но грех предъявлен ей в укор —

Толпа под властью Сатаны:

— Колдунью сжечь! — брызжа слюной,

Их лица корчат неприязнь.

И, с жаждой крови, мести злой,

Вершить собрались люди казнь.

Она лечила их детей,

И жизнь дарила им сполна,

Но нет защиты матерей,

Их души занял Сатана.

Сын бедной женщины в толпе

Безмолвствовал, растерян был

Его с ней обличив в родстве:

— С колдуньей сжечь! — злой ветер выл.

Дитя спасти от казни чтоб,

В бессилии вскричала мать:

— Он мне не сын! — Но жгли уж столб,

Вершили суд: — Огню придать!

Так за себя боялся сын,

Что кинул камнем в мать свою.

У матери по телу стынь —

Чья жизнь у бездны на краю.

Он крикнул: — Ведьма! — Вновь кричал.

Костёр взметнулся кверху вмиг,

И небо чёрный дым застлал,

Скрыв матери безвинной лик.

Съедало пламя всё подряд,

Не эта боль жгла сердце ей.

На сына бросила свой взгляд,

Вся жизнь предстала перед ней:

Желанным он под сердцем был,

Хоть в муках родила его.

Лишь только б сын на свете жил —

Не нужно больше ничего.

И первый слог, и первый шаг,

Он слово «мама» говорил,

Но — «Ведьма!». Крик его в ушах,

И в сердце матери застыл.

В толпе звериной своры — пёс,

В безумстве, он плевал в неё.

Потоком горя жгучих слёз

Смывал огонь с щеки её.

…Уж вечер. Стихли страсти враз,

И ветер равнодушно выл,

Он серый пепел, напоказ,

По белу свету разносил.

В избытке наслаждений, люд,

Исчез вдруг в темноте причин,

Безвинной сын, ища приют,

Стоял на площади один.

Остался в целом мире сам,

Никто не ждёт его уже.

Предатель он, и в сердце срам

Тяжёлым грузом на душе.

Гоним, обруган, оскорблён,

Везде, где довелось бывать.

Когда страдал, избитый он,

Родная вспоминалась мать.

Её любовь и нежность рук,

Лик светлый, милый и родной:

— Жестокий мир придал мне мук,

Я предал образ дорогой.

Предательство легло клеймом.

Он знал и ведал «почему»,

Как сердце матери огнём,

Дотла сжигало жизнь ему.

Материнская любовь

Человек после смерти на небо попал,

Там застрял между адом и раем.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.