I
Bлюбленные во тьме проникновенья…
Цветы желания и всех безумных снов…
Ослепляющие яркие виденья
В цепи бесчисленных метаморфоз…
Безумие случайно светит Тайной,
Я занырнул в тебя как рыба в океан,
Как солнца луч на небесах бескрайних,
Я всю прожег тебя, сгибая нежный стан…
В дремучий лес вела знакомая дорожка,
Там на поляне между трав цвела Любовь,
Там ты орала обезумевшею кошкой,
Вздымая волнами бушующую кровь…
Смывался жар слезами умиленья
И над деревьями взмывала в высь душа,
Неся в себе Твое живое поглощенье,
Я превращался снова в праздничный пожар…
И так горел я, превращаясь в угли…
И все, что было в моей пламенной душе,
Ветра вдруг в ночь с листвою вместе сдули,
Оставив в мыслях только сказочную щель…
Чтоб лишь по памяти в тебя я возвращался
И продувал тебя насквозь как ураган…
И в твоей тени снова воплощался,
Обвив змеей сластолюбивый стан…
II
Свидание у мира на краю,
У раскрывшегося лона вечной бездны
Поглощает в себя внутренность мою,
И странно так, что я сейчас исчезну…
Одной лишь строчкой написав судьбу…
III
Уносит жизнь спокойно воды,
Мгновенно подхватив тебя,
И государства, и народы,
А с ними тайну Бытия…
Одно безумное теченье
Внутри себя разумных волн
Рождает странное волненье,
Где всякий раз я жажды полн…
Проникнуть в Вечность на мгновенье,
Осмыслить, кто ведет подсчет
И умираньям, и рожденьям,
Закат рисуя, и восход…
Спокойно воды жизнь уносят,
Но непонятно для чего
В преддверье обжигает осень
Мое печальное нутро…
Лишь лоно женщины в спасенье
Меня от самого себя,
В Любви опять рождает тени,
А с ними тайну Бытия…
IV
Зачем живу, коли отсюда
Я за мгновенье уплыву,
Зачем я в лоне чую удом
Меня глотающую тьму…
Молчит жара и я пред Богом,
Вновь раскрывая естество,
Себя пронизываю током,
Чтоб обозначить волшебство…
Из множества извилин слеплен мозг,
Рука задвигалась в горячем наважденье,
С костями мышцы не сладких грез,
Один лишь фаллос мне сулит проникновенье…
Но за мгновеньями ждет тьма земных утрат,
Зима забрав тепло, упрячет чувства,
И только мысли еженощный яд
В других извилинах опять творит искусство…
V
Она смотрела на него
Влюбленно страстными глазами
И в лоне было горячо
И жажда слиться вмиг телами…
Ее томила, только он
К другой бежал за наслажденьем,
Как будто мрачный долгий сон
Украл прекрасное мгновенье…
Она молилась на него,
А он, желанный и любимый
Давно уже забыл ее,
Сойдясь с другою, сердцу милой…
И нож она взяла тогда,
И темной ночью в парке встретив,
Пронзила грешные тела,
Свидетеля в тьме не заметив…
И вот, когда он к ней пришел,
Уже давно в нее влюбленный,
И вдруг составил протокол
Мент, прямо в сердце пораженный…
Она сама ему далась,
Чуть подведя его к постели,
Такую показала страсть,
Что обезумели соседи…
А через месяц с ним же в ЗАГС
Зашла счастливая невеста,
Он так влюбился в ее зад,
В гробу влюбленным было место…
Но Бог не лезет в их дела,
Как и в дела случайных граждан,
Он, видно, знает, что года
Уносят грех в места, где важно
Не совершать их никогда…
VI
Твоя ленивая походка
Воспламеняет в ожиданье мою страсть,
Наивная, я знаю, как ты ловко
Помогаешь всем в тебе пропасть…
Незамутненная смертная связь
Чистой и светлой Любви
Рождает безумья грешную страсть,
Бросая нас в лоно Земли…
Секс как великая сила Творца
Склоняет к паденью мораль,
И наша мораль не имеет лица,
Зато его носит печаль…
Познавший тайну ее объяснить
Не может живущим никак,
Нас всех оплетает бесовская нить
И тянет с Любовью во мрак…
Мы все друг за другом вместе умрем,
Творения высших существ,
Мы для того и строили дом,
Чтоб всякий рожденный исчез…
Здесь век пробегает как легкая тень,
Года проплывают как сны…
Зайдя тихо к звездам под вечную сень,
Я слышал, что шепчут они…
Вот, вижу, как ярко светит звезда,
А ее давно уже нет,
Но свет из нее попавший в меня
Доносит течения лет…
И так в протяженности странных лучей
Я буду сквозь тьму ощущать,
Что мир этот был с рожденья ничей,
Пока не нашла его Мать…
Ее устами шептала Любовь,
Душа излучала тепло,
Весь мир убаюканный тайнами снов,
Проник, разгоревшись, в нее
В моем теле текла ее кровь…
VII
От страстного сближенья нежных губ
Раскрылся лотос драгоценной каплей,
Дрожь бьет тебя, — о, неужели люб,
И крик твой — не уловка хитрой цапли…
VIII
Я лишь раз дотронулся до неба,
Взволновав собой прозрачность Бытия,
Я вроде был и вроде не был,
Когда я был внутри Тебя…
С Тобой лежали мы на дивном склоне,
Залитые пожаром прошлых лет,
Сто тысяч раз бывал я в Твоем лоне
Твоим божественным дыханием согрет…
В моих губах Твои не раз дрожали,
И с ними нежные ромашки на холме,
Мы так друг в друга жадно проникали,
Что возникал Огонь в невидимой Душе…
И в этот миг, вдруг вырвавшись из бреда
Безумной страсти в омутной глуши,
Перед Тобою весь смущенный и раздетый
Я ощущал в себе исчезнувшую Жизнь…
На небесах глазами встретился я с Богом,
Он нас с Тобою грустным взглядом навестил,
Как странников несчастных у порога
Дома Вечного, где всякий смертный жил…
Я был с Тобой, я был в Тебе, но Время
Отпущенное нам уже прошло…
И мы с Тобой — играющие тени,
Берущие из Памяти тепло…
IX
Истерзал ночь вихрь тоскливым ожиданьем
И не дождавшись, дальше полетел,
Когда роса целует розу с обожаньем,
Омывая лепестки у страстных тел…
Спускаюсь по тропке лесистого склона
С юной девчонкой к быстрой реке,
Дышу как растение в солнце влюбленный
За то, что вся жизнь ощутима в руке…
В нас проникают целебные силы,
Приведшие к звездам — небесным очам,
И каждая светом нас залучила,
Отдав наши Души священным местам…
Ловлю тихой ночью небесные тени
Светлых девчонок пришедших ко мне,
И озаренный весь Тайной Мгновенья
Я Образ Любви разыскал здесь во мгле…
По Звездам Вселенной скитаются мысли,
Мы снова грешим на весенней земле,
Старея, уходят бескрайние жизни,
Жалостной грустью доверившись мне…
X
Уста объяли полный жизнью плод,
На языке качнулась обладанья страсть,
И наслажденья обезумевший восход
Раскрывает свою сладостную власть…
XI
В дожде помолвленном с Печалью,
Пронизан смертным ощущеньем,
С Тобой я укрывался далью,
Ища в Тебе свое Спасенье…
В бору лежали, в лихорадке
Два тела, раскрывая Души,
Как будто в благостном припадке
Тебя я, вздрагивая, слушал…
Так из безумных дней явленье
Свободу Вечную несло —
Совокупленье — Зарожденье
Из нас расправило крыло…
Вино в бутылке расплескалось,
Умыли нас с Тобой дожди,
В телах Божественная Жалость, —
Мы вмиг растаем на пути…
От нас, от смертных и печальных
К последним сонмам журавлей
Летит Прекрасная Случайность
Любовью созданных людей…
XII
В рыданьях лет тоска на небосклоне,
Старухой дряхлой дева умерла,
Но я в облаке как в ее нежном лоне
Ощущаю каплю вечного тепла…
XIII
Вся жизнь обвита вспоминаньем
И в звезды спрятаны глаза,
И все же образ самый дальний
Вдруг приближается скользя…
По чреслам жадной Вечной Ночи,
По двум опущенным рукам,
Тот, кто Безумье напророчил,
Отдался весь ее губам…
И в лоне оказался молча,
Из двух существ одно в глуши
Пронзало небо влагой сочной,
Я ощущал в себе их Жизнь…
Они любили, как сгорали,
Я жил внутри того Огня,
Чьи крылья с искренней печалью
Вдруг извлекли всего Меня…
И Я был Я, живой воочью,
Безумно невредим и цел,
Шагнув из пламени той Ночью,
Из двух соединенных тел…
Я — их дитя, укрытый ветром
Уже стоял среди могил
И покрываясь скорбным светом,
Ласкал их лица и грустил…
Я их молил опять вернуться
Огнем той Ночи из Меня,
Но только ветер шевельнулся
И мир накрыла Тишина…
XIV
Женщина — безумье — предвкушенье,
Взрыв — полет — расцвет — весна.
Образ — страсть — воображенье,
Область неожиданного сна…
XV
Однажды ночью заползая в губы,
Она меня схватила как ребенка,
С ума сошла и чуть не придушила
От избытка своих зверских чувств…
И ноги разведя, ввела в пещеру
Своей безумной жажды воплощаться
В мой одинокий и несчастный Образ…
Я с ней познал слепое помраченье,
Холодный ужас в пожирающих глубинах
Ее давно уже растраченного тела, —
В прах улетевшие далекие мечты
Иных людей, бывавших в ней самцами,
В ней, как и я, раскрывшие тщету —
Любому зверю во спасенье отдаваться,
Входя в него всей сущностью своей,
Она желала овладеть всем миром…
Она меня схватила на мгновенье,
Ее познание как быстрая стихия
Сходила в мрак с разбросанной одеждой…
И капала как воск былая юность…
Как эхо ее Память откликалась
На шелест губ моих в псалмах Давида,
Где всякой неприкаянной Душе
Иная область Волшебством раскрыта,
Лишь не забудь про Рай в небесном шалаше…
XVI
Солнце — вспышка — древо — тени,
Встреча — счастье — близость — дух.
Вечер — стыд — проникновенье
И одно мгновение на двух…
XVII
Влюбляясь в безумную жатву томящихся тел…
Тропа между бедер с поросшим холмом
Одинаково сводит тебя и меня,
Настоящее с Прошлым…
Она хочет создать из меня
Вечный Двигатель Силы…
Я впиваюсь в нее и вхожу —
каждый день по часам…
Чтобы после она возвращалась
в тебя как в Могилу…
Ты ведь умер уже век назад по ее же словам…
Я брожу словно в снах,
ее плоть гнет порывистый Ветер…
Ее зад возвышаясь
над брошенной вниз головой,
Раскрывает мне вход в мир иной,
так неистова Полночь…
Так вот всякий опять забывает, зачем он живет…
Я ищу ее лоно, как ищет игрушку малыш,
Не насытясь сознаньем,
ни этой бессмысленной Жизнью…
Я ищу ее лоно, будто весь грежу тобой,
Хотя ты мертвецом
обживаешь глухое кладбище…
Лет за тысячи в ряд —
все животные в немощи плачут…
Ну, зачем дал им Бог эту грустную схожесть…
Отражая себя в самых разных предметах,
Им осталась тоска в бесприютных мирах…
Я в нее проникаю,
как ветер в молчащую область,
Из которой не выбраться, если даже умру…
А она — эта милая девочка,
как купель для небесных творений,
Принимает меня и поет колыбельную в тьму…
Ее дыра — это Всемирная Жалость…
Она навек утешает людей, заодно и меня…
XVIII
Развязала длинный поясок
И сбросила, раскрыв острейший дух
Один невидимый мосток
Пролег между Вселенных двух…
XIX
К холодному камню мордой прижавшись
Будто проникнуть в Тебя я пытаюсь
Слезою спустившись вниз по щеке
Ею одною всю боль выделяя
Я видел Тебя живою
красивою нежной прекрасной
Почти что волшебной —
такою какою ты прежде была —
В юности светлой глупышка дитя —
Ты радость собой воплощала
Как бегущая к морю река —
Твой взгляд — преострое жало —
Он резал сердце мое
и сердце отчаянно билось —
И кровь бурлила во мне —
И тело к телу стремилось —
И я раскрывался в тебе —
Как цветок распустивший желанье —
Как родник насыщающий землю —
бесценною влагой —
Я питал твою внутренность —
чувством сгоранья —
Мы горели с Тобою как души в аду —
и как звезды на небе —
Воплощая себя — мы других воплощали —
Создавая из праха и воздуха
из невидимой пыли —
Мы как и все здесь просто любили — Мы были —
Шепчу я один у Твоей безнадежной могилы —
Твой призрак холодный молчит —
И дрожат неба темного своды —
И дождь словно брат подпевает —
мне свою заунывную песню —
И я опять вспоминаю — Тебя в том дне —
Свет в оконце —
Звезда в полутьме — Мое солнце —
О как сияли лучи —
Они нас с Тобой ослепляли —
И птицы парили — добрые ангелы в небе —
И что-то еще — что едва я заметил —
почуяв в безумной ложбинке —
Твоей — сокрывшись в тени Откровенья —
Струилось ручьями будто вода —
Мое песнопенье —
Твоя же улыбка меня обожгла —
Все нутро мое — всю сeредину —
И я загоревшись в тебя —
опрокинул частичку себя —
И там растворившись —
Я выбрал горстями все Тело —
В объятьях Тепла — шумело бездонное море
И мы разливались друг в друге —
Мы были роднее —
Роднее и ближе чем все остальные —
Твое-мое тело — Твоя и моя же Душа —
XX
Как женственна нежнейшая стезя —
Любовь и Страсть, Огонь проникновенья,
Как в небе зажигается гроза,
Так в теле женщины рождается волненье…
XXI
Мы были Единым Созданием —
Божественным Чудным Высоким —
Далеким от смертных забот —
Один только миг это было —
Как сказка прошло это время —
Теперь его нам не вернуть —
Но я готов плыть за Тобою —
Туда за края — и туда — где свет исчезает —
И вместо нас остаются лишь тени —
И Откровенье молчит —
И та же вечная Полночь —
Она все собою укроет —
Cотрет все наши следы —
Объятия и поцелуи —
B ней навсегда растворятся —
И я в тебе растворюсь —
И Ты — во мне — Я — в Тебе —
Мы вместе с тобою растаем —
Как дым над костром с облаками —
В мгновение слившись — мы будем —
Ползти по небесному полю —
К истокам — собой исторгая — Любовь —
И ею обильно всю твердь поливая —
Мы будем с Тобою в мгновение
B Вечность сливаться —
Дымясь — Излучая в пространство
Любовную песню —
Мы будем лететь к высшим сферам —
Химеры останутся гнить —
В земле в убожестве смертном —
А мы с Тобой перейдем —
В мир иной — всех несчастных покинув —
И только лучами в них будем —
Опять себя оживлять —
Здесь всё повторяется в смертных —
И Любовь — И Свобода — И сама Бесконечность —
Как символ их Единенья —
Блуждает и брезжит в крови…
Доводя всех живых до кипенья…
XXII
Сближения стрелой своей разят
Любые оживающие тени
И омывает радостью слеза
Всякого, кто стал вдруг сокровенен…
XXIII
Когда сравнялись мысли с облаками,
Когда любимой нежный стан объяв,
Душою был со многими телами,
Превратившимися в шепот сонных трав.
Как будто гром иль ветра дуновенье
Тот миг уже навек остановит,
Я ощущаю вечное цветенье
Проходящее насквозь земной зенит.
Спеши же брат грешить, земные всходы
Украдут твои прекрасные мечты,
Исчезнут государства и народы,
Достанется червям цвет юной красоты.
Лишь я и Ты перед кладбищенским покоем
Успокаиваем взгляды тихим сном,
И мимо нас взлетают звездным строем
Такие ж люди потерявшие свой дом.
О ком тогда в ночь шепчет мирозданье,
И колокол о ком в церквях звенит,
И неужели все мое созданье
С Тобой соединиться вновь спешит?!
Чтоб вновь развеяться и стать лучами света,
Иль речью ангела о сказке Бытия,
Кружащимся дымком над горстью пепла,
Мгновенным пламенем объявшим всю Тебя…
XXIV
Лишь Красота, наивность томной страсти
Нас как зверей приводит к дикой власти,
Кровь с ростбифом и сладостное лоно, —
Вот, фокус необъятного закона…
XXV
Одетый в Твою смертную красу,
Далекий берег тоже спать ложится,
За час прожил я жизнь, за миг один — весну,
Но, кажется, вновь что-то совершится…
За птицей в небо душу унесу,
Пусть она к тебе звездою возвратиться,
Горящей в Твоем лоне как в саду,
Как Образ оживляемый страницей…
Вдруг чует рай, хотя живет в аду,
Кружится колесо, мелькают спицы,
Мы все случайно преданы суду
За право здесь нечаянно родиться!
За право обрести свою судьбу,
Но впрочем, жизнь нам только снится,
Ведь мы с Тобой, любимая, лежим в гробу,
Соединенные вдвоем как две страницы…
Но проникая в Вечность как в Судьбу
Я завоюю право отпроситься, —
Я из Мечты, к тебе, моя Любовь, приду,
Я прилечу ещё к тебе волшебной птицей…
XXVI
И вот он взрыв, и крик над сонной гладью,
Одним броском лег в глубину могучий стержень,
Лишь на сучке вдали белело платье
И я был в ней — и тих — и безмятежен…
XXVII
Младенец я со старческим лицом,
Бреду весь скрюченный,
лишь сумрак над полями,
Кладет меня в безжизненный свой дом,
Все мысли спрятав под холодными камнями.
Ору на небо как безумный волк,
Ору едва Твой Образ постигая,
Тебя забыть мой христианский долг,
Но как мне жить вновь без Тебя не понимаю.
И снова внутренность в Огонь к Тебе бросаю,
В кромешной темени заслышав божий толк,
Из шепота листвы стихи Тебе слагаю,
И вновь ору на небо как безумный волк.
С листвой пожухлой в осени сгорая,
Прозрачной тенью уходя в небесный полк,
Себя я снова в Твое лоно возвращаю,
Сквозь слезы глажу Твой небесный шелк.
По капельке как дождь в Тебя стекаю,
Как будто знаю, что небесная вода
Мой Образ словно Память извлекает,
Соединяя с моим Образом Тебя…
XXVIII
В одно мгновенье ощущенья еще глубже,
Летит на небо сладострастный стон,
И я твоею бездной разбужен,
Как будто ангел в небо тайной унесен…
XXIX
Нас позвала с тобою в ночь река,
Река глубокой грусти и покоя,
Кругом светились белые снега,
Пронзая нас вселенскою тоскою…
Спускались мы с холмов на глубину
Ее стремительного быстрого теченья,
И даже лед не мог сковать волну,
О камни бьющуюся в страстном исступленье…
И свет далеких звезд пронзал реку,
Река текла как жизнь, как вдохновенье,
И видел я, как льдинки две плывут,
То мы с тобой вдруг таем за мгновенье…
Все испаряется: и влага, и земля,
Любовь проходит, но без сожаленья
Я только раз лишь нахожусь внутри Тебя —
Рожденье светлое внутри исчезновенья…
XXX
Шепчу про чудные цветочки,
Раскрывая лепестки прелестных уст,
И потоком страстным ручеечка
Облекаю лоно в сладостный союз…
XXXI
Моя печаль как отблеск наслажденья,
Причина трения Души моей о тело,
Не Ты ль сама себя во тьме раздела,
Со мной соединяясь в Осмысленье…
Того, чего уже не будет,
Ни в черточках лица, ни в павшем свете,
Никто из бывших прежде не осудит
Огонь в крови, огонь в самой планете…
Не я ли сам живущий словно ветер,
Тебя вдруг опыляю как Цветок,
Нектар Твой пью, и быстро забываюсь,
И в облаках парю как-будто Бог…
И быстро ощущаю сердцем зависть
К Тебе одной, лишь потому что одинок…
Я без Тебя словно Душа без тела,
Везде ищу Тебя, то место где созрела
Моя печаль просящая меж ног
Сорвать с Тебя былое восхожденье,
Туда, где в небесах грохочет рок,
И прошлое спускается в смущенье,
И плод созревший испускает сок,
Вращаясь вокруг темноты Рожденья,
Где Смерти Смысл я из Тебя исторг
Как-будто муку перевоплощенья…
Хоть раз один я быть Тобою мог…
Восторг познал сады Твои и ризы…
В купели божьей крошкою дитя…
Самоубийцы тихо бродят по карнизам…
Фанаты носятся как черти, очертя —
Собою путь смешения Огня и Грязи,
Воды и Воздуха на краешке Волны…
Как вопль Души прорвавшийся в экстазе…
Как Образ проступивший через сны…
Так я в Тебе, так Ты во мне созрела…
Как травы сквозь себя мы проросли,
Лишь на мгновенье отделив от тела
Безумие полночной Тишины…
XXXII
Под нежным девичьим лобком блестит роса,
Ты со мной кричала в тьме от наслажденья,
Река ловила звезды в небесах,
Нас отражая и дрожа от возбужденья…
XXXIII
Хочу голодным Естеством искать питанья
В стих облачая страстное влеченье —
Любовь как кошечка томится в ожиданье —
Юлой вращается в животном исступленье —
Измарывает грязью чистый облик —
Немытую наружность очищая —
Живых зовет на ратный подвиг —
В любом углу сразиться — плоть алкая —
О — как чудесна глубина паденья —
Когда я весь в Тебя уже проник —
И ощутил всю прелесть наслажденья —
Которого не выразит язык —
Прошли века — исчезли с ними годы —
А тварь на твари продолжает шевелится —
И кажется — что это от погоды —
Мы друг над другом
проплываем словно птицы —
Едва успев друг в друга погрузиться —
Сразиться с чувством за одно мгновенье —
Мы потому не смотрим часто в лица —
Что в них живет Любовь как преступленье —
Вращение Земли как превращенье —
Вся суета прошла — земли покровы —
Кресты с камнями прошлое хранят —
Там пролетая миг орлиным взором —
Тебя я снова приглашаю в сад —
В саду скамейка — тихая беседка,
Как и вчера, увита вся плющом —
Мы в ней опять как птицы в клетке
Чуть-чуть полюбим и умрем —
Вся сложность жизни лишь в одном мгновенье —
В нем улеглась веков могучих стать —
Когда мы привыкая к исступленью —
Едва ли сможем чувств своих не повторять —
Картина страсти с призрачным полетом —
Напоминает бесконечную спираль —
По ней бредут народы я и кто-то —
Кто — как и я — нашел в себе Печаль —
Глядеть на близких с горьким узнаваньем —
В них обрести себя и промолчать —
Лишь перед самым Вечным Расставаньем —
Окликнуть раз и вспомнить Божью Мать…
XXXIV
Вдруг отменная нетрезвая девчонка
Чудесным призраком проникла в мою суть,
Бутоном сбросив пышную юбчонку,
Раскрыла мне в реке прелестный путь…
XXXV
Прекрасные девы бродили по лунным аллеям,
И взгляды зверей одиноких собой волновали,
Ты слышишь отчаянье тела просящего чувства,
Доступными стать гроздья
набухших грудей полусонных прохожих,
Срам срывает глаза в бездну черного мрака,
На дне ямы насильник
пытается выпить всю ночь,
Насытить ручьями пота жадное тело,
И выхлебать реки вина,
позабыв навсегда свое имя,
Дворник внемлет молчанию ночи
под говор колеблемой ветром
ползущей по небу листвы…
Лошади ходят по лесу, задумавшись в стойлах,
А люди любят, забывшись, читая стихи…
Голые камни чертит в ночи архитектор,
Склепы домов повторяют обложки тетрадей,
Дачи ночные окнами смотрят в кладбище,
Словно надгробья уставших думать людей…
С ума я схожу в безголосую вечную полночь,
Иду неизвестно куда,
в холодные стены стучусь…
Ветер глотает глаза упавшие в звезды…
Кошка просится в дом и трется о ноги…
Девы прекрасные бродят, они — привиденья,
Тени экранов погасших в уснувших зрачках…
Кто раздвоился во мне,
из меня тихо к омуту вышел,
И чуть слышно стал через сон говорить,
Слышал я и читал эти рваные письма,
Пыльные стопки бумаг о прошедшем пожаре…
Дом сгорел, и девы исчезли в пожарных,
Которые прыгали в окна с прозрачною пеной…
Я поджег свое прошлое в старой тетради,
В углях пожара исчез мой последний зрачок…
Ночь уносила года и ей тень моя подпевала,
Прыгали люди загубленных душ в кабаки…
Там исчезало их светлое чистое пламя,
Из уст выпивох только пепел в ночи трепетал,
Случайный прохожий шерсть щипал на затылке,
Словно уставший подругу ждать попугай…
Бесчувственно рылись как-будто в копилке,
Листья шептавшие сон больной голове…
Я уставал бродить в образах ночи и мрака,
Деньги липли бумагой, в которой «ничто» —
Растворяло собою это бесценное благо —
Быть, но только собой,
быть недоступным толпе…
Взгляд возвращается к девам на лунных аллеях,
С ветром подругою нежною шепчется ночь…
Остатки идей покоятся в спящих музеях,
Закрытых от мира
безвольным народом случайно,
Как-будто бы в космах вождей
запряталась Тайна,
Под паутиной их ликов спят тараканы,
Усы еще шевелятся в идеях марксизма,
А борода упирается в уши народа…
Рассеянна ветром, смешанным с прахом,
По лунной дороге уносится дальше и дальше…
Во мрак с палачом обрученная жертва…
Народы вязнут в грязи, и от бессилия тонут,
Спешат позывные из труб —
убогой клоаки в моря…
Ночь и бескрайний подъезд,
И возится пьяная сволочь,
Чужую дверь отпереть, cлучайную деву украсть…
Сопливым своим хоботком
вползти в ее нежные губы,
Забыться мертвецким скотом,
направив ей в Душу оскал…
За право прочувствовать ткань
Смертной своей оболочки,
Уже навсегда озверев в пасти холодного неба…
В горле неистовых чувств,
касаясь ничтожного гада,
Я вдруг обнаружил Любовь
на миг, ко всему, что здесь есть,
И утлое судно-рассудок плоть свою пережило,
Отдавшись безумным виденьям
в черной безмолвной ночи…
XXXVI
Словно мать, защитница, богиня,
Лоном трепетным вдруг бурю усмирив,
Она дарила мне свою святыни,
Глубины, где зарождался новый взрыв…
XXXVII
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.