Бесплатный фрагмент - Эра Ортена

Глава I

Пробуждение

Темно… Холодно… Сыро… Что за шум? Вода? Странные ощущения: я вроде бы лежу, но так неудобно. Медленно открыв свои веки, глаза озарило синее небо за кронами елей. Оно было настолько ярким, что казалось даже ослепительным.

«Неужели я выжил?»

Нет, это невозможно, после такого никто не выживет, но все же я вижу, слышу, ощущаю и даже осознаю себя. Поднявшись и протерев глаза, просторный лес и бурная река предстали перед ними. Это быстро прояснило мое затуманенное сознание.

«Что? Как я оказался в лесу? Все же ведь произошло в моей квартире? А до ближайшего леса километров шесть-семь как минимум. Он принес меня сюда? Зачем?»

Множество вопросов сразу захватили все мои мысли, но здравый смысл подсказывал мне, что не надо сейчас забивать свою голову вопросами, на которые не можешь ответить. Вместо этого лучше вернуться домой, а потом строить теории. Успокоившись, я начал осматривать свое тело на наличие ран. Опустив голову вниз и попытавшись быстро ощупать живот, мое внимание привлекла одежда. Вместо привычных шортов и футболки на мне была серая рубаха и штаны, причем потрепанные и грязные. Помимо этого на поясе висел кожаный подсумок и заправлен нож. Он был явно сделан вручную, на нем виднелись вмятины от грубых ударов молотом, а также с обратной стороны было выбито несколько непонятных символов. В сумке же лежала горсть ягод, похожих на ежевику. Каждое действие подталкивало к вопросам, которые я игнорировал. Подняв рубаху, я удивился, осмотрев свой живот, и не увидел там никаких ран. Удивление мое вызвало не только отсутствие ран, а также значительной части жира, накопленного мной за многие часы у компьютера.

«В одной из передач про выживание говорилось, что человек в стрессовых ситуациях может значительно потерять в весе», — так я отгонял лишние мысли, нежели привносил какую-то ясность в ситуацию. Будто причины таких изменений были слишком пугающими.

«Нужно проверить», — подумал я.

Тут же я вспоминаю про реку и быстро пошел к ней. Встав на колени и нагнувшись, я начал пристально рассматривать свое лицо: брюнет с растрепанными грязными патлами до плеч, щетиной, на вид примерно лет 20—25, ярко-алые глаза, шрам, идущий по диагонали от основания правой щеки до переносицы, и немного искривленная перегородка носа, явно когда-то сломанного. Пытаясь осознать свое нынешнее состояние, я свалился на спину и пролежал так около получаса, смотря в небо. Ни одна сколь бы то ни было цельная мысль не посетила мою голову за это время. Наконец встал с единственной целью.

— Вернуться обратно домой, вернуться обратно домой, вернуться обратно домой… — постоянно бормотал я, направившись на место, где очнулся.

Идя обратно, я всмотрелся в странные ели, окружавшие меня. Они были выше, чем обычные, метра на четыре, и диаметр ствола был больше в полтора раза, однако это еще можно списать на крайне благоприятные условия для роста, но в замешательство вводила смола, что сочилась из редких деревьев, она была темно-фиолетового цвета.

«Не останавливайся, не задавай вопросы, не отвлекайся», — нервно подумал я и ускорил шаг. Пройдя так еще минуту, я был на месте. Неподалеку лежал кожаный сапог. Высотой до колена, обитый металлическими пластинами на лицевой стороне. Чуть дальше лежал такой же. Невооруженным глазом было видно множество царапин, потертостей и вмятин на пластинах, а также загибов на коже. Рассматривая их, я почувствовал холод, пробегающий по ногам, у меня не было обуви. Видно, в порыве эмоций я этого даже не заметил. Взяв ботинки, было крайне приятно их надеть, несмотря на их убогий вид. Ощущения были до боли знакомыми, они сидели как влитые, будто достал свои старые колоши, что давно носил. Меня смутили лишь перерезанные с тыльной стороны ремешки, что в этих ботинках были заместо шнурков. Из-за чего железные пластины плохо прилегали к голени, а пряжки, болтаясь и ударяясь о них, издавали раздражающий лязг. Дальше в нескольких шагах лежали наручи. Еще чуть дальше легкая стеганка. Я продолжал идти от одной вещи к другой, собирая и надевая их. Все они выполнены в одном стиле: полностью из кожи, с металлическими вставками, почти у всех были перерезаны стягивающие ремешки, из-за чего они болтались. Собрав, как мне казалось, все вещи, я вышел на широкую грунтовую дорогу. Неподалеку стояла крытая повозка. Подойдя к ней, я нашел пару перчаток из того же комплекта, что и вся остальная экипировка на мне. Поднимая перчатки, лошадиное ржание прервало лесную тишину. Обойдя повозку, я увидел две черные лошади в упряжке и подошел к ним.

— И где же ваш хозяин? Неужели он оставил вас тут? — тихо прошептал я, поглаживая одной гриву.

Отойдя обратно и оглядываясь вокруг, я решаюсь осмотреть содержимое повозки.

— Я не вор и красть ничего не буду, лишь посмотрю, — оправдывался я перед самим собой, залезая внутрь.

На полу лежала куча сена, завернутая в грубую ткань, стоял обшарпанный деревянный ящик, и на полу лежал откупоренный флакон. Нагнувшись и осмотрев его, стало понятно, что содержимое вылилось, оставив темное пятно на полу. Сам флакон источал запах какой-то очень крепкой травяной настойки. Сморщившись и положив его обратно, мое внимание переключилось на сундук. Открыв его, я увидел пару рубашек, штанов и мешочек с дюжиной разных металлических пластинок размером с палец. Осматривая содержимое ящика, краем глаза я увидел ножны. Около ящика лежал меч. Оглядываясь, я достал его из ножен. Это был обоюдоострый меч с равномерным сужением лезвия от гарды и до острия. Прикоснувшись к острию, я отдернул руку. Будто иглой был проколот мой палец. После этого я вернул меч в ножны и положил обратно. Сделав глубокий вдох и выдох, я отодвинул небольшую шторку в передней части телеги. Она вела к месту извозчика. Мельком осмотрев небольшую деревянную скамью, я сел и взял поводья в руки.

«Неподалеку точно должно быть какое-нибудь село, не могут же эта телега и кони быть бесхозными. Доеду туда и верну телегу владельцу. А там уже сориентируюсь, как вернуться обратно домой», — с этими мыслями я взял поводья в руки и погнал лошадей, пародируя движения из всех известных мне вестернов.

Лошади потихоньку пошли. Управлять повозкой оказалось на удивление просто. Я даже забылся на несколько минут и успокоился, пока мысли снова не скомкались в бесконечный клубок из вопросов о том, что происходит. Так я ехал на протяжении часа наедине с мыслями и тишиной.

Казалось, что лес умер, не было ни щебетания птиц, ни шороха листьев, и за полчаса поездки я не увидел ни одной животины в абсолютно диком на вид лесу. Гнетущее чувство неизвестности все больше и больше наполняло мою душу, пока я не увидел дальше по дороге металлические отблески. Это были двое мужчин в легкой кожаной броне, стоящие с копьями, чьи наконечники так успокаивающе поблескивали. Несмотря на их весьма грозный вид, они вселяли в меня теплое чувство спокойствия. «Наконец люди», — подумал я про себя, подъехав к ним.

— Здравствуйте, вам может показаться мой вопрос странным, но где мы находимся? — спросил я, разглядывая того, кто подходил ко мне. Это был крупный лысый мужчина.

— Нвац уваш угиврол пивор? — сказал один из них, подходя ко мне.

— Я не понимаю. I don’t understand, — почти рефлекторно продублировав на английском, быстро сказал я.

— Нвиг парнч лива! — все тот же мужчина сказал мне, пока второй, оглядываясь на меня, шел за телегу. — Нвиг парнч лива!!! — уже с криком повторил он, встав в боевую стойку и направив на меня копье.

Никогда не слышал подобного языка раньше. По звучанию похож на смесь русского и немецкого. Не понятно ни слова, даже ассоциации не появляются, как это обычно бывает, когда слышишь схожий с твоим язык. Единственное, что точно было понятно, так это то, что он чем-то был недоволен.

— Спокойно, спокойно, — повторял я тихим успокаивающим голосом, вставая с места и поднимая руки вверх.

Спустившись с повозки, он снова прокричал что-то, махая копьем к земле.

— Я не понимаю, что ты… — Меня прервал грохот, доносящийся из повозки. Обернувшись, я вижу, как из повозки вылетают вещи. И вдруг острая боль. Мужчина, кричавший на меня, вонзил копье мне в ногу. Наконечник не прошел насквозь, но я чувствовал, как он уперся в мою кость. Резким движением он отдергивает копье обратно. Пронзенный чувством боли, я падаю на колено, хватаясь за свою левую ногу. Я начинаю кричать. После чего сразу чувствую глухой удар сапогом в живот от копейщика. От этого у меня скрутило живот, и я перестал кричать, безуспешно борясь с рвотными позывами, сблевывая отвратительную массу перед ним. Сзади послышался крик:

— Марв кула!

Мужчина пошел за телегу на зов, оставив меня в этом унизительном положении. Спустя несколько минут, сопровождаемых энергичными разговорами между этими двумя, я начал приходить в себя и потихоньку вставать. Как вдруг за спиной послышались звуки шагов, а за ними последовала очередная порция боли. Схватившись за патлы, он потянул меня назад — за телегу. Боль в ноге не позволила мне встать, и тот тащил меня за волосы, пока я пытался разжать его руку. Подойдя несколько шагов, он швырнул меня к ногам своего спутника. Упав на землю, перед моими глазами лежал черный как деготь кристалл. Размером около 18—20 сантиметров. В ту же секунду избивший меня мужчина громко сказал:

— Илин кар авде?

Он повторил это несколько раз, пока я вглядывался в кристалл. Он завораживал меня, вглядевшись, я понял, он не просто черный. Внутри бушует поток черного дыма, очень плотного, густого и мощного. Словно еще немного — и он вырвется из заточения. Мое любопытство прервала острая боль в левой ноге. Это ранее говоривший со мной мужчина, крепко схватившись за ногу, вдавливал большой палец в мою рану. Наклонившись ближе к моему лицу, он снова повторил, но уже медленно фразу, что я слышал от него много раз:

— Ил ин кар ав де?

Страх, что я испытывал, начал уходить, а на его место приходил гнев от непонимания. В голове начала зреть мысль о том, чтобы полоснуть его ножом, заправленным у меня за поясом.

«А если он умрет? Ты ведь не убийца, ты не можешь этого сделать», — думал я, сжимая кулак все сильнее и сильнее, чувствуя свое бессилие.

— Я тебя не понимаю, идиот! — выкрикнул я сквозь стиснутые зубы.

Тот, в свою очередь, встал, вынув палец из моей раны и подняв кристалл, сказал что-то и начал уходить. После был глухой удар в голову и последовавшая за ним темнота. Снова.

Кап… кап… кап… кап. Звуки капающей воды и гул в голове привели меня в чувство.

— Снова? Почему все вокруг норовят меня убить! — приговаривал я, медленно поднимаясь. Случайно встав на больную ногу, меня подкосило, и, падая, я оперся на ближайшую стену. Я был абсолютно голым. Уже в этом положении я начал осматривать помещение, в котором находился. Это была темница, полностью выложенная камнем, а заместо одной из стен от пола до потолка были вбиты железные прутья. За решеткой был коридор, освещаемый парой тусклых факелов. Саму комнату же освещало маленькое окошко под самым потолком (не больше половины ладони в высоту и две в ширину). Комната была абсолютно пуста, из удобств была лишь дыра в полу, что источала отвратительный запах, вдобавок еще и перемешивающийся с запахом отсыревшей извести. Стены были влажными и с белыми подтеками у потолка. Стараясь не дышать носом, я, прихрамывая, подошел к решетке. Прутья были заржавевшими, с кучей засечек от чего-то острого. Подергав один из прутьев, стало понятно, что, несмотря на убогий вид, сломать или вырвать их было бы очень сложно. За решеткой стояла стена узкого коридора, такого, что, протянув руку, можно было практически коснуться ее. Все из-за редких прутьев решетки, что позволяли протиснуть руку по самое плечо. Осматривая прутья, я увидел справа в самом конце коридора небольшой деревянный стол с лампадкой в центре и три табурета, стоящие рядом. У стены также стояла знакомая пика и лежали ножны на столе. Дальше коридор заворачивал влево. «Этой пикой мне проткнули ногу», — подумал я, взглянул налево и увидел большую деревянную дверь всего в шаге от моей камеры. За ней слышались тяжелые и нерасторопные шаги, сопровождающиеся тарабарщиной. По мере приближения шагов я отходил от решетки, пока не уперся в стену и не сел. Вскоре дверь открылась и вошли двое мужчин с небольшим бочонком наперевес. Это были те самые стражники, что избили меня ранее. Они переговаривались между собой на каком-то языке и явно были в приподнятом настроении. Широко улыбались и громко смеялись. Тот, что ранил меня, остановился, достал из мешка на поясе тот самый кристалл и показал его, издевательски смеясь и корча лицо. Тогда я не мог рассмотреть его из-за шока, но теперь даже в полумраке были видны его маленький рост, тучное тело, блестящая от жира лысина, морщины и те немногие зубы, что у него остались. В неприязни, что я испытывал к нему, было сложно сдержаться и не указать на то, что, в отличие от него, у меня все зубы на месте. Лицо второго разглядеть не удалось, он пошел дальше. Было видно, тот гораздо выше меня, хотя мы были практически одного роста. Спустя еще минуту кривляний мужчина ушел. Снова подойдя к решетке, было видно, как они пьют что-то из принесенной ими бочки и обсуждают что-то. Это длилось довольно долго, потому я сел у стены напротив их застолья и смотрел. Пока я сидел и наблюдал за ними, в голове крутилось множество мыслей: «Зачем они меня здесь заперли? Что это за кристалл? Как вернуться домой?… Нет, это всего лишь кошмар, вскоре я проснусь, как будто ничего и не было».

— Хватит делать вид, что ты ничего не понимаешь, — раздался голос из противоположного угла камеры.

В полумраке стояла высокая фигура, свет задевал лишь часть его шлема, но и этого было достаточно, чтобы понять, кто это. Ржавчина, падающая хлопьями с его глухого забрала, и характерный металлический скрежет вызвали у меня страх, отозвавшийся эхом по всему телу.

— Ты понял все еще у реки, когда увидел свой новый облик, — сказал он.

— Что тогда произошло? Что тебе от меня нужно? Кто ты? Как ты здесь оказался? — говорил я, все сильнее вжимаясь в угол.

— Ты не в том положении, чтобы задавать мне вопросы, — сказал он, медленно подходя и доставая ржавый и сколотый меч.

— Уйди, нет-нет, только не снова! — схватившись за живот, я начал кричать.

Он подошел вплотную и медленно вонзил кончик меча мне в ногу.

— У тебя все такой же жалкий вид. Ты так отчаянно игнорируешь очевидное, что аж тошно. Скажи мне, где ты сейчас находишься?

— Ах… ах… в те… мн… ице, я не пони… маю, что ты от ме… ня хо… чешь? — сказал я со спертым от паники дыханием.

— Неверно, — он вдавил лезвие глубже, и боль многократно усилилась. Я закричал.

Один из стражником направился на крик.

— Ты все понимаешь. Так почему притворяешься идиотом? Странный лес, люди в доспехах и с мечами, тело, что тебе не принадлежит, незнакомый язык и сотни других мелочей, что ты так старательно игнорируешь, тебе ни о чем не говорят?! Неужели ты так боишься? — произносил он, с каждым предложением говоря громче и громче.

Он читал меня как открытую книгу. Эти слова задели мою гордость и заставили меня заглянуть в самые глубокие закоулки разума. Именно там я прятал настолько же очевидный, как и пугающий вывод.

— Я в другом мире, — с горечью сказал я.

— Верно, — он вытащит меч из раны и пошел обратно в темный угол. — Меня зовут Вальмир, — обернувшись, сказал он.

К камере подошел лысый мужчина и, достав меч, ударил по решетке и начал кричать на меня. Я указывал на угол в другом конце камеры, но рыцаря там уже не было. Страж кричал на меня еще несколько минут и вскоре ушел. Я же погрузился в свой разум, прямо в толщу мыслей, что ранее мной игнорировались. Взгляд притупился, а боль в ноге утихла.

«Как я мог оказаться в другом мире, это же просто невозможно. Почему именно я? В моей жизни все было хорошо, временами я даже мог назвать себя счастливым. Я всегда старался поступать правильно и не делать того, чего бы люди не заслужили. Почему этот мир стремится причинить мне боль, искалечить, унизить, оскорбить, ввергнуть в отчаяние? — Под глазами начали собираться слезы и стекать по обмякшему лицу. — За что он сделал это со мной?» — задавшись этим вопросом, я вспомнил ту ночь, когда впервые встретился с Вальмиром.

Многообещающее будущее

Ночь — это время, когда все начинается сначала.

Ночь — время, когда никто тебя не тревожит, где ты вдали от чужого взора и всех дневных проблем, какие бы они ни были. В это время я всегда любил сесть за компьютер и окончательно забыться. Впрочем, даже днем я не упускал такого шанса.

Сам из себя я, по сути, ничего не представляю. Обычный двадцатидвухлетний парень, уже больше четырех лет ищущий свое призвание, часто проводящий время в одиночестве, и не то чтобы у меня не было друзей, просто так сложилось, что мне гораздо проще проводить время наедине, нежели в шумной компании.

И вот очередной вечер обещал быль прекрасным. Ведь я уже стою на кассе своего дворового магазина с несколькими банками энергетика, что гарантируют еще одну бессонную ночь за любимым делом. Так проходят последние несколько лет.

После выпуска мне дали время определиться, кем я хочу стать, и последние четыре года я начал увлекаться физикой, переосмысливая все, пытаться найти ответы в ней. Она стала моим путеводителем по устройству всего мира. Меня вдохновляли ковчеги и громогласные лозунги: «Вперед — в новую эру, вперед — к звездам». Хотелось дотянуться до них или хотя бы понять, как это сделать. В школе она меня интересовала, как и другие технические предметы. Однако всегда находилось что-то гораздо интереснее: тусовки, игры, спорт и многое другое. Но сейчас, когда все друзья разъехались в другие города, а новых я заводить просто не умею, ибо все друзья, что у меня были, — это наследие раннего детства, когда я еще не был таким робким, как сейчас. Несмотря на то что в школе мне с трудом давались эти предметы, всего за год после выпуска я смог освоить всю школьную программу по прикладной физике, а также перешел на более узкоспециализированные направления. Термодинамика, механика, электродинамика, магнетизм, теория поля и другие. Удивительно, сколько всего можно сделать с огромным количеством свободного времени и полным отсутствием отвлекающих факторов.

— Следующий. Молодой человек, вы меня слышите? Следующий!

В потоке мыслей совсем забыл про очередь. Придя в себя, я быстро извинился и подошел к кассирше. Та, в свою очередь, окатила меня взглядом дохлой рыбы, будто говорящим: «Как вы мне надоели».

«Почему везде уже можно расплачиваться биометрией, просто взяв товар, а у нас до сих пор работают люди?» — подумал я. Она же, будто для завершения своего неприятного образа, вырвала у меня из рук несколько банок. «А можно повежливее?» — хотелось сказать мне, однако что-то остановило меня. Отстраняясь от вопроса, что именно меня остановило, я достал свой телефон и проверил, сколько осталось времени. Часы показали мне обратный отсчет на пяти часах и двадцати двух минутах. Идя к своему дому, я еще несколько раз прокрутил в голове, что именно я бы ей сказал. И вот, придя домой, эти мысли быстро покинули мою голову. Сегодня особенный день. День, когда придет ответ.

140 лет назад встал вопрос о перенаселении и нехватке ресурсов. Государства впервые за множество лет объединились для решения этой проблемы. Перспективу увидели в других звездах и начали проектировать корабли, что смогут их достичь. За какие-то 30 лет они смогли разработать такой корабль. На постройку трех таких кораблей ушло 80 лет. Эти корабли отличались своими монструозными размерами, больше походя на города с вместительностью в сотни тысяч человек, из которых около тридцати — обслуживающий персонал. Каждый из них был отправлен сразу после постройки с интервалами в три года. Экипажем и пассажирами были добровольцы, собравшиеся еще до конца строительства. По достижении своих точек назначения они должны будут отправить сигнал с сообщением, как они приземлились. И вот сегодня сигнал наконец должен прийти.

Войдя в комнату, я включил компьютер и, закрыв вкладку с конспектом по лекции, открыл стрим с обратным отсчетом. Дабы скоротать время, я решил зайти в свою любимую игру. Запустил ее на втором мониторе и полностью забылся. Спустя несколько часов беспрерывной игры я слышу звуки шагов в коридоре. Услышать я их смог только из-за старой привычки надевать лишь один наушник, ибо раньше меня часто ругали из-за поздних посиделок за компом.

«Наверное, родители уже встали и собираются на работу, — эта мысль мгновенно промелькнула у меня в голове. — Да, надо бы уже ложиться спать, а то опять собью свой и без того шаткий режим сна, дождусь сообщения и сразу лягу». До обратного отсчета оставалось всего несколько минут. Окинув взглядом стол и не найдя ни одной целой банки с энергетиком, я решил пойти и заварить себе кофе. Сняв наушники, собираясь вставать из-за стола, я вспомнил: родители еще позавчера уехали в совместную командировку на две недели. Прошло еще мгновение, как меня пробрала дрожь. Я обернулся, посмотрел на закрытую дверь комнаты и прислушался. Помимо тяжелого звука шагов было дребезжание железа, нет, скорее трение металла о металл.

«Что или кто это мог быть? Вор? Нет, тогда бы я услышал звук открывающейся двери, да и не стал бы вор так шуметь, не проверив квартиру на наличие жильцов», — подумал я.

Этот звук, он кажется мне до боли знакомым, где-то я уже его слышал, но где?.. Вспомнил! Это звук доспехов. Я часто слышал его, когда играл. Вот только понимание того, что это за звук, мне ничего не дало. Скорее наоборот — лишь больше запутало. Не может же в моей квартире ходить средневековый рыцарь. Это абсурд. Просидев так минуты две, не отводя глаз от двери, звук перетекал из одной стороны в другую. Из коридора в родительскую спальню, из нее — в кухню, из кухни — в гостиную. Оно ходит по моему дому. В момент чувство безопасности, присущее дому, улетучилось. Звук становился все громче и отчетливее. Направляется сюда. Я быстро вскочил с кресла, рванул к двери и задвинул щеколду. Шаги за дверью прекратились, а ручка медленно провернулась. Кажется, успел. Я знал, что дверь не открыть с задвинутой щеколдой, от этого мне не стало спокойней. Ручка остановилась, медленно вернувшись в свое изначальное положение, тем самым ознаменовав несколько мучительно долгих секунд. «Что дальше?» — подумал я. В эти мгновения меня охватил ступор. Простояв несколько секунд, я выдохнул, а мою голову посетила иная мысль, что это мне всего лишь показалось из-за переутомления.

«Да, наверное, звуки игры и реальности просто перемешались за эту бессонную ночь».

Развернувшись, я пошел обратно к компьютеру, ведь до ответа осталось меньше минуты. Не успел я сделать и шагу, как сзади раздался едва уловимый звук рассекающегося воздуха, после оглушительный грохот, за которым последовал глухой удар в спину. Меня вместе с куском двери откинуло к тумбе, стоящей возле стола. Ударившись прямо об угол нижней губой, я почувствовал сильную боль, но гораздо хуже было то, что я задыхался. Из-за сильного удара в спину весь воздух вышел из легких. Рефлекторно я перевернулся и сел лицом к двери, чтобы наладить дыхание. И тут моим глазам предстала сюрреалистичная картина. В проходе стоял человек высотой с дверной проем, в доспехах, закрывавших все его тело. Они были узкими и полностью повторяли человеческий силуэт, как будто крепились вплотную к коже. Поражало их состояние, они были ржавыми и осыпались множеством хлопьев, казалось, вот-вот — и они рассыпятся в труху. Из-под доспехов также торчали грязные тряпки в кровавых пятнах. Меч был под стать доспеху, полуторка вся в зазубринах, обломленная на одну треть и полностью проржавевшая. Его лица не было видно из-за шлема, и он не просто мешал его увидеть, нет, он был сплошным, состоящим из наслаивающихся друг на друга пластин.

В то время как я осматривал его, он повернулся на меня. Создавалось ощущение, будто он смотрит прямо мне в глаза. Спустя секунду он направился в мою сторону, не отводя взгляда. От дверного проема до стола оставалось всего четыре шага.

ШАГ

Первый его шаг ознаменовал неминуемую панику. Мой взгляд начал бегать по всей комнате, ища спасения.

ШАГ

«Думай! Думай! Думай!.. — бесконечно повторял я про себя. В отчаянии я начал перечислять все предметы у меня в комнате: — Тумба, принтер, компьютер, кровать, монитор, банки, стул, стол, тетради, пенал, книги…»

ШАГ

Медлить больше нельзя, резким движением я пнул в него обломок двери, параллельно вставая на ноги. Кусок двери сломался пополам.

«Но ведь я даже не слышал звука удара и не увидел движения меча», — подумал я.

Он также шел ко мне навстречу. Заведя руку за спину, я схватил кипу бумаг, торчащую из принтера, и кинул в воздух. Бумага разлетелась по всей комнате, а я развернулся и потянулся рукой к столу, ища хоть что-то, что поможет мне.

— Где же? Где? — проговаривал я, судорожно перебирая все на столе. — Точно, вот оно, наше-е-ел.

Вдруг чувство холода наполнило мой живот. Посмотрев вниз, я увидел острие, торчащее из живота. Боли почти не было, скорее очень неприятно. Было чувство острого и холодного в животе. Через секунду меч начал двигаться вверх, а из-за тупого лезвия он не резал, а поднял меня за собой. Чувство боли пришло так же быстро, как и осознание движения. Оказавшись параллельно с полом, рыцарь приблизился к моему лицу и сказал:

— И что ты хотел сделать? — В его голосе не было ни капли надменности, нет, скорее походило на вопрос учителя, что показывает ученику ошибку.

— Э… т… о… — произнес я сквозь боль. И в то же мгновение, замахнувшись канцелярским ножом, ударил его в шею, целясь прямо между шлемом и горжетом. Я успел взять его со стола, пока он не проткнул меня.

— Ха-ха, замечательно, ты оправдываешь мои ожидая, — он слегка усмехнулся, — но этого недостаточно, — добавил он, сжимая мою кисть с лезвием прямо у своего горла

— По… чему? — спросил я. Это единственное, на что у меня хватило сил. Мое сознание слабело от количества потерянной крови.

— Я вер… т… ы… — его голос становился приглушенным, а после и совсем неразборчивым. Последнее, что я запомнил, — обратный отсчет, остановившийся на восьми секундах.

Сознание покидало меня, и я уже ничего не мог сделать. На удивление в момент потери сознания я уже не испытывал страха, паники, боли и каких-либо ощущений. Лишь сожаление. «Жаль, что не попрощался с родителями, жаль, что так ничего и не создал за всю жизнь. К своим годам у меня так, по сути, ничего и не было, жаль, что я так и не увидел, как человечество вступило в новую эру. Только подумать, меня отделяли какие-то восемь секунд, но уже ничего не поделать». Меня наполнило теплое чувство. Так вот что испытывает человек на пороге смерти. Удивительное спокойствие, это даже приятно. Будто в моей голове бушевал океан и вмиг наступил штиль.

Глава II

Заключение

Мысли о том, что со мной произошло в этот день, не покидали меня всю ночь. Я не смог уснуть, так и просидев у стены камеры, смотря на пьянствующих стражников, позже уснувших на том же столе спустя несколько часов после начала застолья. Все мое тело обессилило и обмякло от усталости, так что я не мог держать рот закрытым из-за повисшей челюсти.

Один из стражников проснулся с первыми лучами света, пробившимися в мою камеру через маленькое окошко под потолком. Он попытался разбудить своего собутыльника, но высокий мужчина едва реагировал на потряхивание, лишь отмахиваясь. Лысый мужчина оставил попытки разбудить своего сослуживца и пошел на выход, проходя мимо, было видно его заплывшее от алкоголя лицо и покрасневшие щеки. Он ушел. Спустя несколько минут на лестнице послышались шаги. Тот вернулся, приведя с собой какого-то парнишку. Молодого худощавого брюнета лет пятнадцати или четырнадцати, среднего роста, одетого в темно-коричневую жилетку, растрепанную у основания, штаны из какой-то темной грубой ткани и пояс, за который был заправлен небольшой нож. Стражник разговаривал с ним крайне обходительно и улыбался. Осматривая парня, я случайно пересекся с ним взглядом. Посмотрев на меня несколько секунд, он спросил что-то у стражника. Тот, в свою очередь, быстро пошел к напарнику. Наклонившись к его уху, тот в мгновение ока встал, вытер лицо, пытаясь скрыть следы похмелья, и подошел к моей камере. Достав из подсумка связку ключей, он открыл железную дверь в мою камеру и провел гостя внутрь. Подойдя ко мне и сев на корточки, парень сказал: «Авил дур амин?» Я молчал и смотрел ему в глаза, не видя никакого смысла говорить, да и сил у меня не было. В его мягком взгляде читалось сострадание. Он переключил свое внимание на мою ногу. За время, что я здесь находился, рана начала гноиться, а из-за того, что мне ее даже протереть нечем, гной перемешался с остатками крови. Ощупывая мою ногу и надавив на область возле раны, из нее начала вытекать отвратительная желтовато-красная масса. Его лицо скорчилось в рвотном позыве, однако он сдержался, отвернувшись и прикрыв рот рукой. В иных обстоятельствах я бы отреагировал так же, но сейчас все казалось незначительным, что и значения этому я не придал. Парень, убрав руку, сказал: «Вар асцы ками лар укин». Страж, недоумевая, начал что-то говорить, но парень перебил его, повторив ранее сказанное громче. Тот сразу ушел из камеры, направился на выход. Парень обратился к другому стражу, и тот быстро пошел к столу, взял тряпку и полил выпивкой из бочки.

«Неужели он хочет мне помочь?» — подумал я.

Поднеся тряпку парню, страж отошел к нему за спину, смотря на меня с неприязнью. А тот начал вытирать мою рану от гноя. Пощипывание в ней немного привело меня в чувство, и я выпрямил спину и подобрал обвисшую челюсть. Пока он обрабатывал рану, мужчина, что ушел ранее, вернулся и принес небольшую походную сумку. Парень взял ее и достал моток посеревшего от старости бинта и флакон с черной жидкостью. Сев на колени, он приподнял мою ногу и положил себе на колени, начав перематывать.

— Спасибо, — прошептал я.

Тот, ничего не ответив, лишь посмотрел на меня и улыбнулся. Закончив бинтовать ногу, он открыл флакон и протянул мне.

— Хочешь, чтобы я выпил это? — так же шепотом сказал я и указал пальцем сначала на флакон, а после на свой открытый рот. Тот кивнул с такой же светлой улыбкой. Я взял флакон. Сильный запах трав бил в мой нос. Сделав глоток, я почувствовал сладковато-горький вкус. Флакон иссяк, и по всему телу разлилось теплое чувство. Взяв у меня флакон обратно, парень встал и направился к выходу, попутно говоря со стражей. Теплота в теле убаюкивала меня, и, свалившись на пол, я тут же уснул.

Не помню, чтобы когда-нибудь так крепко спал, как на этом холодном и сыром полу. Мне ничего не приснилось, казалось, что сон длился всего секунду в кромешной темноте. Меня разбудил глухой удар по больной ноге. Боль быстро привела меня в чувство. Я приподнялся и сел. Передо мной стоял лысый стражник и кинул мне в руки деревянную миску. Спросонья я не смог среагировать и словить ее, часть содержимого высыпалась на пол. В миске было два небольших ломтика вяленого мяса, и еще два лежало на полу. Взяв один, я поднес его к лицу и понюхал. Легкий запах пряности с солью напомнил мне о голоде. Из-за всего происходящего я совсем забыл про него. Мой рот мгновенно заполнился слюной, и я начал есть. Вкус мяса едва чувствовался из-за огромного количества соли. А само оно было резиновым и практически не жевалось. С каждым поглощаемым куском аппетит становился все сильнее и сильнее. Не успевая прожевывать прошлый кусок, я запихивал новый, будто дикое животное. Я и не заметил, как начал брать куски с пола. Моя трапеза длилась несколько минут и завершилась глотком мутной воды из глиняного стакана, стоящего у моих ног. Конечно, я не наелся несколькими ломтиками мяса и голод никуда не ушел, но гораздо мучительнее была жажда из-за соли. Мои попытки показать стражникам, что я хочу пить, ни к чему не приводили. Они лишь редко отвлекались от бесконечного пьянства и кричали на меня. Спустя еще с десяток попыток толстый лысый мужчина подошел к моей камере, открыл дверь и, выбив стакан, что я ему протягивал, в очередной раз пнул меня по больной ноге. Лежа в позе эмбриона, я смотрел на треснувший стакан.

— Почему… почему все так? — проговаривал я, пока мои глаза наливались слезами, закрывая их и снова погружаясь в самого себя. Сквозь пьяный хохот, доносящийся из коридора, я услышал звук.

Кап… кап… кап… кап. Он заставил меня открыть глаза, и словно на зов я медленно подполз к стакану, взяв его с таким трепетом, будто сейчас от него зависит моя жизнь. Я поднес его к углу комнаты, с которого капала вода. Она потихоньку наполняла стакан. Из-за сколов и трещин на нем приходилось чуть сдавливать его, дабы вода не выливалась. Процесс был медленным и неудобным, так как нельзя было отойти от стакана ни на шаг. Мне было абсолютно все равно на это. С каждой каплей я ощущал надежду.

— Я выживу во что бы то ни стало! — произносил я, вытирая свои глаза, сделав небольшой глоток мутной воды с кисловатым привкусом извести. Мне казалось, что это самая вкусная вода, которую я пил когда-либо.

Так прошла вся следующая неделя. Раз в два дня мне приносили несколько ломтиков вяленого мяса, а воду перестали давать в тот же день, как увидели меня за ее сбором. Стражники лишь рассмеялись, увидев, как я это делаю. Моя нога полностью зажила, остался лишь небольшой шрам. С каждым днем я все больше жалел, что не всадил тогда нож в жирного ублюдка, что за всю эту неделю не упускал возможности ударить, облить выпивкой, кинуть мою миску с едой или наступить на мою ногу. Однако в один день все изменилось.

Глава III

Незнакомец

Как обычно, сидя в углу со стаканом и собирая воду, вместо хохота и энергичных разговоров я снова услышал обходительный тон. Я отвлекся и подошел к решетке в надежде увидеть того мальчика, что помог мне, но вместо него вошел высокий мужчина в накидке, что закрывала его плечи по локоть и всю нижнюю часть лица. Черные стеганые штаны и жилетка, точь-в-точь как у парнишки. Вот только эта была обвешана флаконами, метательными ножами, а на боку висел мешочек, издающий характерный лязг монет. Говоря с ним, стражники то и дело посматривал на него. Пришедший мужчина посмотрел в мои глаза. У него были светло-голубые глаза, бледная кожа и выбритая голова.

Его проводили за стол, тот небольшой столик в конце коридора, и услужливо поставили стул. А после сели и начали обсуждать что-то. Бледный мужчина положил звенящий мешок с золотом на стол, а стражники, в свою очередь, положили на стол черный кристалл. И начал активно жестикулировать и говорить. Это явно была сделка. Бледный мужчина не сказал ни слова, лишь осматривая кристалл. Через минуту оживленного рассказа мужчина положил кристалл на место и сказал: «Амвиль нагат». Встал, взял деньги и начал уходить. Стражники сидели в недоумении и молчали еще несколько секунд, пока он уходил. Прервав тишину, лысый стражник встал, крикнув на него. Гость никак не отреагировал, продолжая уходить. Будучи уже у двери на выход, страж с криком побежал на него, замахиваясь мечом. Подбежав, он взмахнул, пытаясь рассечь ему спину, но клинок резко сменил направление, почти достигнув спины незнакомца, меч ударяется о металлические прутья. Незнакомец разворачивается. Произносит: «Авир дукар милир кар бин…» Пока он говорил, в глазах стражника был виден страх. Он начал убегать, бросив меч. Пока страж пытался убежать, бледный мужчина закончил говорить, поднял правую руку из-под накидки. Из его тощей руки на самых кончиках пальцев образовались едва видимые черные нити. Всего за мгновение они вылетели из его пальцев и обвили толстую шею стражника. Тот остановился, пытаясь снять нити. Они начали стягиваться, возвращаясь обратно в пальцы. Страж пятился назад, хрипя и тянувшись к своему напарнику, прося о помощи. Наблюдая эту картину, я сидел у решетки прямо возле незнакомца. Мой внутренний голос ликовал.

— Да! Да! Да! Так тебе и надо, сдохни в мучениях, ублюдок, — смотря, я улыбался и сжимал в руке стакан. В порыве ликования в мой мозг закралась соблазнительная мысль бросить стакан ему под ноги, чтобы он наверняка задохнулся. В те секунды я колебался лишь из-за того, что мне нравился этот глиняный стакан, мне было его жаль. Я сделал выбор. Резким движением покатил стакан в его сторону. Пятясь, он наступил на него, расколов окончательно и поскользнувшись на осколках. Упав, он натянул нити еще сильнее прежнего. Из его шеи начала сочиться кровь, пачкая пол темного коридора.

У него больше не было шансов выбраться. Когда его тело было уже у ног гостя, я посмотрел ему в глаза. Они были наполнены ужасом безысходности. Издавая истошные хрипы, он повернул свою голову ко мне. Его взгляд отчаянно просил о помощи.

— НЕ СМЕЙ! СЛЫШИШЬ?! НЕ СМЕЙ СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ ТАК! — крикнул я, ударив по прутьям решетки. Что-то в его взгляде меня невероятно раздражало. — ТЫ ЗАСЛУЖИЛ ЭТО! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ТАК НА МЕНЯ СМОТРЕТЬ! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ХВАТИТ! — продолжал кричать я.

Тем временем незнакомец, наблюдавший за этим всем, присел и небольшим движением мотнул нити вокруг своей кисти, натянув их так сильно, что стражник перестал хрипеть. И, посмотрев на меня, снял со своего жилета небольшой ножичек и протянул его мне.

— Авииц куар, — сказал он. Я все так же не знал языка, но этого и не требовалось. Все было очевидно. Он хотел, чтобы я убил его.

Протянув руку, я медленно взял нож. А тот подтянул голову стражника к решетке. Его глаза были выпучены, а голова покраснела, налившись кровью. Несколько секунд я смотрел на него, задаваясь лишь одним вопросом: «Почему его взгляд казался мне таким знакомым?» Я начал подносить нож к его горлу.

Справа послышался топот. Это второй стражник бежал к нам, метя копьем мне в голову. Я попытался отползти назад, но мне не дал незнакомец, схватив руку с ножом и подтянув ее к себе. Стражник сделал выпад. Кончик копья стремительно приближался, я зажмурил глаза в ожидании удара. Удар так и не последовал. Открыв глаза, перед ними блестел наконечник копья. «Передумал?» — подумал я. Нет. Сжатые зубы, напряженные до предела скулы и шея ясно давали понять, что отступать он не намерен. Он отвел копье и снова ударил. Все повторилось вновь, и вновь, и вновь… Он наносил удар за ударом, и ни один так и не достиг меня. Спустя несколько ударов я перестал закатывать глаза и заметил, как перед моим лицом воздух немного искажается за мгновение до удара. Как будто смотришь сквозь воду или толстое стекло. В прошлый раз было так же, тогда страж не мог промахнуться, однако лезвие полетело в другую сторону. Незнакомец. Это точно он.

Как только я о нем подумал, тот повторил: «Авииц куар». Он разжал мою руку, и под звуки ударов я продолжил подносить нож. Будучи у самого горла и проводя по нему, делая небольшой надрез, я понял, почему меня так раздражал его взгляд. Такой же был и у меня. Взгляд, наполненный страхом, непониманием и болью. Тогда у повозки я был таким же. «Я… я… не могу…» — подумал я. Моя рука дрогнула. Я выронил нож. Удары стражника прекратились. Он все так же стоял в боевой стойке, направляя на меня копье, но с его лица спала прежняя решительность.

— А-ха-ха, — из-под накидки незнакомца раздался тихий смех. — Арим, — сказал он, и нити рассыпались, а стражник начал жадно глотать воздух.

Незнакомец поднял нож и заправил его в жилет. Встал, все так же тихо посмеиваясь, и ушел.

Я сидел у решетки, наблюдая, как копейщик помогает своему товарищу подняться. Встав на ноги и держась за шею, стражник медленно пошел по коридору, направляясь к столу. Проходя, наступает на осколки стакана, нагибается и берет один из них. Он оборачивается на меня. У него был холодный взгляд. Бросив осколок обратно, тот ускоряет шаг и хватает кристалл со стола. Подойдя к камере, встал напротив двери, сверля меня взглядом, пока его напарник медленно отходил, что-то приговаривая. Стражник достал связку ключей из кармана и открыл дверь. Я отступил к противоположной стене. Он же вошел и протянул мне кристалл.

«Хочешь мне его отдать в благодарность?» — подумал я, медленно подходя к нему. Будучи уже на расстоянии вытянутой руки, он отпускает его. По кристаллу расползаются трещины, а стражник выбегает, закрывая дверь камеры, уносясь прочь вместе с напарником. За дверью в темнице слышен глухой звук засова и несколько поворотов ключа.

Глава IV

Знание

Следующие несколько минут казались мне вечностью.

Упав, кристалл начал трескаться. Подойдя к нему, я начал нагибаться, всматриваясь. Сквозь прозрачную оболочку были видны буйные и плотные потоки черного дыма. Небольшой кусочек от кристалла отваливается, а из места, где он был, начинает вырываться дым. Я отхожу в сторону. Поток настолько сильный, что долетает до противоположной стены. За первым осколком последовал третий, четвертый, пятый….. После каждого вырывался еще один поток. Все вокруг начало заполняться дымом, он, словно жидкость, стелился по полу и непрерывно двигался, будто пытаясь вырваться из узких стен темницы. Справа в коридоре послышался голос.

— Забавно, не правда ли? Обучение — неотъемлемая часть жизни… — спокойно сказал Вальмир, выходя из коридора. Завидев его, я отошел к противоположной ему стенке. — И оно всегда сопровождается болью. — Достав меч, он сделал пару взмахов, подняв дым вокруг себя. Его не было видно несколько секунд, а когда дым осел, он уже был в камере. Вся решетка была изрезана, и куски прутьев валялись по всюду. — Обучаемся, чтобы стать сильнее и не испытывать прежней боли, но ведь она все равно будет, тогда зачем стремиться к знаниям, к силе? — все так же говорил он, поднимая кристалл. Потоки дыма бились о его броню, а он продолжал: — Ты знаешь ответ на этот вопрос? — спросил он, смотря на меня. Комната тем временем заполнилась уже наполовину, и я еле стоял на ногах из-за потоков.

— Нет. К чему эти загадки? — сказал я, обеспокоенный обстановкой вокруг.

— Ты поймешь ответ на него рано или поздно, — ответил он и, подбросив кристалл, разрубил его.

Раздался громкий хлопок.

Вся комната мгновенно наполнилась непроглядным дымом, и меня прижало к стенке сильным порывом. Задержав дыхание, я быстро осмотрелся. Ничего не было видно, создавалось ощущение, как будто я нахожусь в центре бурана. «Нельзя дышать этим дымом, стражники точно уши, чтобы избежать его», — подумал я и начал чувствовать нехватку воздуха. Меня начала охватывать легкая паника.

— Снова пытаешься отсрочить неизбежное, — где-то рядом послышался едва различимый за гулом голос. Услышав знакомую фразу, я начал оглядываться. Ничего не было видно. — Сделай вдох поглубже, — сказал он и ударил меня в живот

«Да почему каждый раз так?» — подумал я, откашливаясь от удара.

Сделав вдох, по моему горлу распространился дым — сухой, густой и горький. Я сразу закрыл рот и прикрыл рукой. Голова начала побаливать, а вокруг мена начало собираться все больше и больше дыма. Теперь его перемещение не было хаотичным, он кружит именно вокруг меня. Он начал протискиваться между пальцев, а после и губ, снова наполняя мой рот. Дым начал проникать в мой нос, уши и глаза. Отвратительное ощущение пересыхания всей слизистой, гул в ушах и распирающая боль в голове. Как бы я ни пытался остановить его, все было тщетно, он всегда находил новый путь. Даже стиснутые до предела зубы не останавливали его, он легко проникал в зазоры между ними.

В потоках дыма мне начали мерещиться символы и голоса. Все они были на том же языке, на котором говорили стражники, но это были не их голоса, не незнакомца, не мальчика, не Вальмира. Они принадлежали другими людям и притом абсолютно разным. Их тон, манера речи и скорость были разными. Даже пол отличался, создавалось ощущение толпы, будто в камере стояли десятки людей и говорили между собой. Это сводило меня с ума, становилось жутко от незримого присутствия множества людей. Я попытался нащупать их в мраке, но не смог. В попытке найти говорящих я уперся в противоположную стену. Она вся была исписана бесчисленным множеством символов. Казалось, будто я уже видел их, нет, скорее писал или даже знал. Голову все больше распирало, а всепроникающий дым начинал причинять боль, будто меня изнутри терли наждачкой. Сознание начало мутнеть, дыхание учащаться, голоса становились громче. Я слабел, подкосившись под давлением потока и встав на колени. Я снова вгляделся в символы. Среди бесчисленного множества я нашел понятный мне и даже смог его прочитать. «Виц», — произнес я про себя, что в переводе значило — «запись». Посмотрев еще, мне все чаще попадались знакомые символы.

Миз — «крыло», сиф — «греть», мури — «любить», кац — «каменный». Я никогда их не видел и не слышал, но понимал, как будто всю жизнь ими пользовался. С каждым новым словом, что я читал, голосов становилось больше. Я начал терять сознание. Все вокруг снова погружалось во тьму.

Казалось, будто я парю в ней. Голоса утихли, а на их место пришла звенящая тишина. Боли тоже не стало, дым исчез. Вдохнув полной грудью, я начал успокаиваться. «Где я?» — в бесчисленный раз задаваясь этим вопросом, я огляделся. Вокруг была безразмерная темнота. Сложно было сказать, где верх, а где низ. Пока я осматривался, в темноте начали появляться мутные оттенки разных цветов. Их становилось больше и больше. Необъятная пустота приобрела размеры тесной комнатушки. Цвета становились четче и четче, как будто кто-то настраивал резкость объектива. Медленно окружение приобретало больше деталей и черт.

Уже через несколько секунд я сидел за большим и потрепанным столом и читал книгу «Основы манипуляции аурой». Я не садился за этот стол, скорее все вокруг преобразовалось так, будто я изначально сидел за ним. Попытавшись встать, у меня ничего не вышло, тело не слушалось. Да и не похоже, что оно вообще мне принадлежало. Тощие бледные руки неторопливо переворачивали страницы книги. Я все ощущал: грубую бумагу, одежду, стул, на котором сижу, и небольшой сквозняк, стелившийся по полу. Снова попытавшись двинуть тощей рукой, ничего не произошло. Я представлялся лишь безмолвным наблюдателем. В книге, что была передо мной, говорилось о принципах колдовства: «Для применения заклинания необходимо произнести заклинание. Если заклинание будет прервано, искажено или изменено заклинателем, то последствия могут быль непредсказуемыми». Я мог читать ее, несмотря на то, что она написана на другом языке. Судя по прочитанному, в этом мире есть магия. Я понимал это еще тогда, увидев, как колдует незнакомец, но из-за стресса осознать это было сложно. «Пользователи ауры делятся на три основных типа применения заклинания. Первый (внутренний) — применяющий заклинания только на свое тело. Второй (внешний) противоположен предыдущему и применяет заклинания только на окружающее пространство. Третий (качественный) дает возможность влиять на качества других объектов. Также существуют подтипы. Встретить какой-либо подтип — это редкость. Подтипом обладает один из пяти пользователей ауры. Также может быть сдвоенный подтип, такие встречаются в одном из пятидесяти случаев. Крайне редко можно встретить обладателей трех или более подтипов. Также существует специальная классификация, в отличие от всех остальных пользователей ауры, об этом мало что известно… «Так, значит, тот незнакомец обладал внешним типом. Приятно осознавать свою осведомленность хоть в чем-то за такое долгое время».

Сзади раздался стук, а после и скрип дверных петель.

— Снова перечитываешь эту книгу, тебе не надоело? — раздался высокий женский голос.

— Нет. Всегда надо возвращаться к азам. А ты когда-нибудь научишься дожидаться разрешения, прежде чем войти? — ответил мужчина за столом.

— Все всегда разрешают, так зачем спрашивать?

— Это твои манеры. Разве ты не помнишь, в каком ордене состоишь?

— Да-да, мы орден первокровных, лучшие из лучших, должны соответствовать статусу правой руки короля и бла-бла-бла, Сео все уши мне прожужжал кодексом, — сказала она нудным голосом.

— Знаешь, если бы кто-то из обычных простолюдинов говорил так о достопочтенном Сео, то сразу оказался бы под стражей, — сказал он.

— Не будь таким занудой, Анцет, — сказала она и положила огромную остроконечную шляпу на стол, закрыв половину книги. Я повернулся вправо. Передо мной стояла маленькая девочка лет двенадцати. В темно-синей мантии до пола и большим посохом причудливой формы, в полтора раза больше, чем она. У нее были большие лазурные глаза, светлая розоватая кожа с веснушками на лице и тоненькие ручки. Словно птичка.

— Ладно, пойдем тренироваться, — сказал он, встав и надев на нее шляпу. — В следующий раз я запечатаю дверь, если не дождешься разрешения войти, — также сказал он, проходя к выходу.

— Какой же ты бука! Я сниму ее.

— Хах, сначала научись, — усмехнулся он и слегка потрепал ее голову.

Все вокруг начало мутнеть и перемешиваться, я снова оказался в невесомости. В этом мире есть аура, если я правильно понял — эквивалент магии. На что она способна? Сможет ли она вернуть меня обратно в родной мир? Не знаю, но теперь шанс на это не нулевой. Огни снова начинали приобретать четкие очертания.

Я сижу за большим массивным каменным столом. Меня окружает огромный зал монументальных размеров, полностью выполненный из темного камня, украшенный бесчисленными колоннами, эпической фреской по всему периметру. На ней было изображено множество разных событий: от войн до шахтерского промысла. Похоже, на нем изображена история этого государства. На каменном столе была объемная карта материка, судя по размерам. Горы, реки, леса, города и многое другое было вырезано в миниатюрном виде и повторяло ландшафт материка. «Восхитительная работа», — подумал я. Единственное, что меня смутило на этой карте, — одна треть представляла из себя абсолютно гладкую плиту справа в центре. Будто мастер прекратил работу, дойдя до этого куска.

— Сео, могу я узнать, где остальные? — сказал старик, чьими глазами я наблюдал. Восхищаясь местом, в котором находился я, и не заметил, что в зале кроме меня находятся еще три человека. Один из них, грозного вида мужик в роскошном одеянии, сидел на троне в нескольких метрах от меня, он создавал образ очень важной персоны. Неужто местный король? По обе стороны от него стояли еще двое мужчин. Слева стоял худой мужчина лет сорока, очень строгого вида, и одет он был подобающе: длинный черный фрак, рубашка и черные штаны. Справа же стоял по виду совсем невзрачный рыцарь. Латный доспех, обрамленный золотом, а также украшенный белыми тканями. Лица не было видно за шлемом.

— Курье, Тобас и Эвелина сейчас в замке тренируются. Остальные на заданиях по личному распоряжению его величества, — ответил мужчина во фраке.

— Раз это не общий совет, значит, для меня тоже есть задание?

— Да, — ответил Сео.

— Ты хорошо осведомлен о ситуации на фронте, Анцет? — произнес басистым голосом король.

— В силу своих возможностей. Долгое время нет никакого прогресса. Мы не проигрываем и не отступаем, но и крупных побед давно не было.

— К сожалению, как всегда, верно. Мы давно не можем продвинуться дальше. Война снова переходит в вялотекущую фазу. Борьба за право исследовать плато и артефакты на нем почти ничего не приносит сейчас. Потому я принял решение о формировании отряда по исследованию подземных городов. И ты как один из ордена будешь включен в его состав.

— А как же «стражи», разве они не были главной причиной, по которой мы избегали этих городов? Я, безусловно, смогу справиться с семью или десятью, но их там десятки, если не сотни. К тому же мы до сих пор не знаем, умирают они окончательно или нет, — сказал старик обеспокоенным голосом.

— Вам и не придется их убивать. Вы войдете в город и сможете исследовать его почти беспрепятственно. Недавно из полка, приставленного к городу номер четыре, прибыл посланник с очень необычным донесением. В нем говорилось о двух солдатах, что стояли в дозоре и решили выпить. Эти двое по глупости зашли в город и полностью прошли одну улицу. Вскоре за ними пришли стражи». Те принялись удирать. Одного сразу нагнали и разорвали. Другой же успел забежать в один из домов и остался там до утра.

— Они его не тронули? — заинтересовался старик.

— Нет. Наутро тот прибежал обратно, когда его уже хоронили. Солдат говорит, что всю ночь слышал их голоса в голове и шорох по крышам.

— В докладе упоминалось, что «стражи» говорили?

— Да. Они просили его выйти.

— Сложно представить, что он испытал.

— Простите, что вмешиваюсь, ваше величество. Уважаемый Анцет. Я считаю, что солдат, нарушающий устав, должен быть немедленно передан под стражу! — воскликнул рыцарь, сделав шаг вперед.

— Ничего, Докфри, я же знаю, как свято ты чтишь устав. Но тебе не кажется, что ночь, проведенная в окружении тех монстров, будет достаточным наказанием?

— Да, вы правы, но правила есть правила, и я как человек, служивший в подобных полках, знаю, к чему приводят подобные послабления для солдат.

— Если ты не изменишь своего мнения, то сможешь лично этим заняться. Ведь ты как глава придворной стражи назначен главой исследовательского отряда, — ответил король.

— Это большая честь для меня, — сказал он и, поклонившись, встал на место.

Все снова начало размываться и перемешиваться. Кажется, это воспоминания того старика, чьими глазами я сейчас вижу. Теперь понятно, почему я знал те символы.

Этот старик явно знал этот язык, и его знания передались мне. Крайне занимательная технология, если так подумать. Получать знания, ни разу даже не притронувшись к учебникам, — это как-то даже нечестно. Хотя, вспоминая то, что я пережил за последнее время, мне уже так не казалось.

Окружение снова начало приобретать новые очертания.

Передо мной были стены около пятнадцати метров в высоту. На всей их поверхности было выбито множество самых разнообразных символов. Они не были похожи на те, что я читал, они были гораздо сложнее и комплекснее. Некоторые из них состояли из дюжины самых разнообразных закорючек. Я парил где-то на середине, а вокруг меня было много разнообразных рукописей и книг. Старик тщательно переносил символ за символом в одну из книг. Внизу же кипела работа. Хорошо вооруженные люди перетаскивали множество разнообразных предметов в телеги, стоящие неподалеку от стены. Большинство из предметов похожи на мусор, осколки ваз, колонн и стен. Были и интересные экземпляры: части брони, оружие от алебард до тесаков и множество других непонятных мне вещей, чье переназначение оставалось загадкой. Однако было у всех этих вещей одно сходство: все они обладали огромными размерами. Одно только копье доходило до пяти метров, а броня, которую таскали солдаты, была таких размеров, что на некоторые ее части приходилось по три солдата. Всеми работами руководил уже знакомый рыцарь Докфри. Его громкие указания отражались от стен эхом.

— Что вы делаете? — спросил Анцет, положив перо на книгу.

— Организовываю работу по транспортировке артефактов! — сказал он еще громче прежнего.

— Это я понял. Мой вопрос был направлен не на то, что вы делаете, а как. Зачем вы так кричите?

— Приказы должны быть четкими и громкими, чтобы солдат не мог их пропустить, господин Анцет.

— Вы, безусловно, правы, однако нет ничего замысловатого в перетаскивании артефактов, не нужно постоянно контролировать каждое движение солдат.

— Простите, если мой громкий голос отвлекает вас, но я обязан следить за сохранностью артефактов.

— Хорошо, тогда как насчет небольшого перерыва?

— Перерыва? Хорошо, думаю, можно сделать небольшой перерыв. Первый отряд специального назначения, прекратить работу! — скомандовал он. Солдаты сразу положили все и начали организовывать небольшой привал. Пока они сидели у одной из повозок, Докфри подошел к стене, у которой парил Анцет.

— Простите, но что вы делаете? — поинтересовался он.

— Не стоит говорить так официально. Мы все же уже несколько месяцев работаем вместе. Я пытаюсь понять этот язык.

— Зачем? Наша основная цель — это артефакты.

— Да, это так, но артефакты бесполезны, если мы не знаем, как их применять. Да, многие из них мы уже освоили, но столько же, если не больше, лежат без дела. Если понять язык их создателей, то узнать предназначение и принципы действия будет в разы проще и быстрее, чем методом проб и ошибок, — рассудительно ответил Анцет.

— Но как можно понять абсолютно незнакомый язык? — с таким же удивлением спросил он.

— Это не так сложно, как кажется. На самом деле везде можно найти закономерности. Смотри, — он протянул свою руку к стене. — Этот символ всегда появляется под изображением этого профиля, соответственно, он означает то, что изображено на нем, предполагаю, что это имя. Я смог расшифровать некоторые слова и числа. На любой вопрос можно найти ответ, главное — искать.

— Только вы можете говорить, что освоить язык древних — это просто. Вы действительно настолько гениальны, как о вас говорят? — сказал Докфри с долей восхищения в голосе.

— Не стоит так мной восхищаться. Мы оба знаем, что я состою в ордене только из-за своих врожденных навыков в магии. В отличие от меня, ты добился всего сам. Будучи обычным простолюдином, пробиться в руководители придворной стражи, а ведь этот пост раньше переходил только наследникам крупных аристократических семей, вот что действительно достойно восхищения. Я до сих пор не пропускаю ни одного приема с твоим участием, смотреть на кривящиеся лица аристократов, что стремились на твое место, доставляет мне уйму удовольствия, — сказал он, улыбаясь. Сзади послышался хохот солдат и шутливые присказки. — Да любой из этих богатеньких сынков от первого же удара капитана ляжет!

— Ха-ха-ха, да кто из них осмелится?!

— Прекратить разговоры! Делать нечего, значит, пора за работу! — строгим голосом крикнул Докфри. Солдаты быстро встали и вернулись к работе.

— Будет тебе, пусть повеселятся. Мало где можно так свободно поговорить, как в этой глуши.

— Спасибо вам за ваши добрые слова, но я не могу допустить оскорбления господ, — сказал он и сразу изменился в лице. Стал более отстраненным.

— Мне всегда было интересно, почему ты так к ним относишься. Разве они тебя не раздражают? — спросил Анцет, окончательно отстраняясь от своих рукописей.

— У меня нет права на мнение о господах. Я служу им, — сказал Докфри.

— Ох, ты снова за старое, тебе так нравится цитировать устав? Знаешь, сейчас в силу моего возраста я начал относиться ко всему спокойней, но если бы этот разговор случился лет сорок назад, то я бы острил даже сильнее, чем ваши солдаты, и на приказы остановиться не реагировал бы, — с легкой усмешкой сказал Анцет.

Докфри никак не отреагировал на это. Он стоял и молчал. На его лице была небольшая растерянность.

— Если захочешь что-то у меня узнать, спрашивай, я не откажу в ответе, — сказал Анцет и взял перо обратно в руку, а снизу снова начали доноситься указания.

Судя по тому, что я услышал, властью тут является аристократия, и при этом есть монарх в виде короля. Не помню ни одного похожего политического режима, но информация полезная. Они говорили про какие-то подземные города, артефакты и древних, ничего не понятно, нужно будет разузнать.

Все вокруг начало тускнеть. Огни погасли. Я снова погрузился в кромешную тьму.

Глава V

Деревня

Я открываю глаза. Заместо каменного потолка камеры я вижу ночное небо. Красиво. За столь долгое время в этом мире это первое, что я могу назвать красивым. Небо заворожило меня своим невероятным объемом. Таких ярких звезд я давно не видел. В городах они тусклые из-за света от бесчисленных зданий, а здесь яркие, словно огни гирлянды. Присмотревшись, я увидел знакомые созвездия. Большая и Малая Медведица, Весы, Дева, Овен. Только сильно смещенные от правильного местоположения. На общем фоне выделялись три звезды, они располагались на разных концах неба: одна (красная) — на западе, другая (синяя) — на востоке и желтая — на севере. Они были необычайно яркими, гораздо ярче Северной звезды. В голове промелькнула мысль: «Может, это все-таки моя родная земля?» Нет, конечно, в моем мире нет магии. Все же увидеть что-то хотя бы отдаленно похожее очень приятно.

Пока я любовался звездами, мой нос учуял сильный запах гнили. А я начинаю ощущать, что лежу на чем-то мягком. На мне не было одежды. Присев, я осмотрелся. Вокруг было несколько десятков трупов разной степени разложения, а находился я в глубокой яме. Я сразу же вскочил и побежал прочь оттуда.

«Да почему все всегда так? Почему я именно здесь?» — думал я убегая.

В спешке я поскальзываюсь. Упав в грязь и начав подниматься обратно, перед моими глазами лежало полусгнившее тело. Обвисшая челюсть, пустые глазницы и копошащиеся личинки по всему лицу вызывают у меня сильнейшее отвращение. Меня тошнит. Как только меня отпускало и я поднимал свой взгляд, он снова натыкался на еще более мерзкое зрелище. Стоя в этой гнилостной яме, меня тошнило от каждого нового взгляда на окружение. Это продолжалось до тех пор, пока мне вскоре стало нечем блевать. Я наконец выбирался из этого места.

— Этот мир издевается надо мной, глумится каждый раз, как появляется лучик надежды. Он стремится убить меня. Нет! Я буду жить ему назло. В любой ситуации я выживу! Слышишь меня, Вальмир, я выживу! — говорил я, проходя среди деревьев по накатанной дороге.

Через некоторое время я вышел на уже знакомую мне грунтовую дорогу. Начался ливень. Холодно. Сыро. Во мне все время кипело ранее неизвестное чувство. В груди горело ощущение приобретенной цели. Все те мучения уже не казались мне такими бессмысленными. Я начал воспринимать их как испытания, которые преодолел.

Я шел около пятнадцати минут, пока не увидел знакомый пост. На нем стояли все те же стражи. Возникло ощущение дежавю. Воспоминания о нашей первой встрече еще свежи, но мне некуда больше идти. Жгучее ощущение в груди толкнуло меня на шаг к ним. Это было глупо, но смелость затуманила мой разум. Медленно я подходил к небольшим воротам, освещенным парой факелов. Стражи стояли под небольшим козырьком и пошатывались от усталости. Будучи уже в паре метров от них, высокий заметил меня. Протерев глаза, тот растормошил другого, потряхивая его за плечо.

— Стой! Кто ты? — сказал высокий. Я понимаю их, неужто это из-за воспоминаний того старика? Нужно проверить, работает ли это в обе стороны.

— Вы меня понимаете? — сказал негромким, но четким голосом.

— Да. Повторяю: кто ты? — снова спросил он, повысив голос. Почему они меня не узнают? Наверное, им просто не видно из-за темноты.

— Не нападайте, я просто хочу поговорить, — сказал я на свет факелов. Стражники сразу изменились в лице, глаза были растерянными, а ноги дрожали. Не было сомнений, они меня боялись. Непонятно почему, но это сейчас неважно. Это мое преимущество. Медленно я подошел к тучному стражнику.

— Как? Как ты выжил? — он взбодрился и начал быстро тараторить.

— А сам как думаешь? — сказал я, смотря прямо в глаза. Буду блефовать до конца. Ночь в этом лесу гарантирует мне болезни или смерть от местной фауны.

Страж молчит. Нужно как можно быстрее придумать ответ, а иначе он может догадаться, но я практически ничего не знаю об этом мире. Думай. Думай. Думай. Точно, в воспоминаниях старика была книга. В ней говорилось про какой-то специальный класс магов. Там было сказано, что он мало изучен, может сработать.

— Я владелец специального класса, — заявил я, продолжая всматриваться ему в глаза.

— Врешь, владельцев специального класса по пальцам можно сосчитать, а ты просто оборванец. В нашу первую встречу я избил тебя, а после держал за решеткой. Владелец специального класса уже давно убил бы меня, — сказал он и встал. Черт, не сработало. В этот момент мое сердце стало биться как бешеное. Одна несостыковка — и мне конец.

— Раньше это действительно было так, но теперь я знаю то, что знал Анцет. Его способности можно назвать достойными специального класса, — сказал я. Тот кристалл, который он разбил, точно связан с воспоминаниями Анцета. Сейчас я, по сути, стреляю в воздух, но назад пути уже нет.

Звуки падающих капель наполнили все пространство вокруг, словно отсчитывая мгновения до итога.

— Не может быть, что это была частица памяти самого Анцета. Докажи! — он изменился в лице. Оно было растерянным.

«Так, это плохо, я без понятия, как колдовать, а он ждет доказательств. В той книге не было ни одного заклинания, что мне ему сказать?» — подумал я. Продолжая смотреть на него, мое внимание привлекает шея. Она вся перебинтована и с небольшими кровавыми подтеками. В голове сразу всплыли воспоминания о маге, что оставил это у него на шее. Вот оно! Я помню, как он читал заклинание.

— Аура, что связывает меня с богами, сплети нити, что свя… — сказал я, вытянув руку в сторону стражника, полностью повторяя позу, в которой стоял незнакомец.

Лицо стража побледнело, он схватился за свою шею.

— Стой! Прекрати! Прекрати! — кричал он, встав на колени и начав часто и глубоко дышать. Его сослуживец сделал шаг назад.

— Проходи, не нужно продолжать, — сказал высокий стражник.

— Правильное решение, — сказал я. Внутри я ликовал. Я предполагал, что у него может быть посттравматический синдром, но не был до конца уверен.

Пройдя за стену, я ступил на вымощенную камнем дорогу.

Проходя по пустой деревушке, становилось очень холодно. На мне до сих пор не было одежды. Меня смущало то, что я нахожусь полностью голый на улице.

«Нужно найти какую-нибудь одежду. Не думаю, что местные жители будут довольны расхаживающим повсюду голым мужиком», — подумал я и продолжил осматриваться.

Везде грязь, бутылки, обшарпанные здания. Это была небольшая деревушка. Всего на шестнадцать домов. У каждого из них была табличка над входом с именем: «Гин и Мира», «Дарен, Марта, Киф» и другие. Архитектура напоминала средневеково-европейскую. Небольшие одноэтажные фахверковые дома с множеством деревянных подпорок и потрескавшиеся от старости белые панели. Все они стояли на каменных основаниях на полметра выше земли. Деревня была устроена очень просто, казалось, что она была введена вокруг дороги, проходящей через нее. Мое внимание привлекло каменное здание, стоящее посередине деревни. Оно выглядело особенно убого по сравнению с остальными. Немногочисленные окна были выбиты, части стен в виде камней валялись повсюду. Создавалось ощущение, будто внутри произошел взрыв. Я подошел поближе и заглянул в одно из разбитых окон. Внутри был беспорядок, немногочисленная мебель была разбросана и в некоторых случаях сломана. Будто кто-то устроил обыск с особым пристрастием.

«Неужели заброшка? Нужно поискать там одежду», — подумал я и начал подтягиваться наверх, перелезая через оконную раму.

Встав на пол, я начал осматривать каждый закуток этого здания. В нем было три комнаты. В каждой царила разруха. Осматривая шкафы и тумбочки, я нашел много мужских вещей, почти все были порваны. Однако среди всего того вороха вещей, что я перебрал, были и уцелевшие. Пара серых штанов и рубаха. Они тоже были не в лучшем состоянии, растрепаны и поношены, да и размер был великоват, но это всяко лучше, чем ходить голым. Вытершись от грязи тряпками, я оделся.

В здании также были две крутые лестницы: вверх и вниз. Я поднялся наверх и вышел на вершину небольшой башни. На ней был колокол — метр в диаметре. Пространства немного, и встать в полный рост не получалось. Однако вид открывался прекрасный, отсюда было видно всю деревню. За стеной, противоположной входу, через который я прошел, была бурная река. Ни в одном доме не было света, за исключением одного здания, возле которого ошивались шесть пьяных человек. Они были одинаково одеты и хорошо вооружены. Хоть я теперь понимал язык, но разобрать их бессвязную речь было невозможно. Некоторые сидели у стены, а некоторые напевали какую-то песню — так же бессвязно, будто пытались спеть ее междометиями. Присмотревшись, я увидел вывеску у здания. На ней нарисована пара кружек. Это явно местный паб или таверна. Больше ничего интересного не было, и я спустился вниз в подвал.

Спускаясь вниз, я увидел сорванную с петель дверь, лежащую на лестнице, и два коридора: один вел налево, другой вперед. Пройдясь по двери, я вошел в узкий коридор. Это была та темница, в которой я сидел. Вот только она была разрушена. Железные прутья были вырваны с корнем, а некоторые выгнуты так, что пройти по коридору дальше было невозможно. Стены камеры приобрели полукруглую форму, и часть левой стены обрушилась, открыв проход в соседнюю камеру.

«Это все из-за того кристалла? Как я вообще смог выжить там? Даже железные прутья вырвало с корнем, а ведь я находился прямо в эпицентре и вдыхал тот дым. Теперь понятно, почему стражники боялись меня», — подумал я.

Осмотревшись здесь, я прошел в другой коридор. Он был совсем небольшой и вел всего к одной двери. В отличие от остальных дверей, она была полностью зашита в металл. Она немного вогнулась, но стояла на месте. У нее была большая замочная скважина, и я заглянул. Внутри видно два сундука, массивный шкаф и стойку с несколькими копьями.

«Неужели это склад и притом нетронутый? Скорее всего, дверь не открывается. И поэтому стражники не забрали его содержимое. Там могут быть мои вещи. Надо придумать, как ее открыть, — подумал я, но у меня уже не было никаких сил.