Бесплатный фрагмент - Эннато Стихио: поэзия сквозь прозу

Из автобиографической мистификации «Повесть твоего сердца»

из главы «Город драконов»

Она стояла на вершине диких скал.

Об их подножье бились волны океана.

Восточный ветер кудри развевал

Гречанки с редким именем Диана.

Струилось платье, форму смуглых плеч

Изящным силуэтом облегая,

И, не стараясь жизнь свою беречь,

Не отходила девушка от края.

Был взгляд её решителен и смел,

Хотя обрыв от ног её так близко.

Над горизонтом неба свод алел

В лучах последних солнечного диска.

Ей вспомнился опять дракон большой…

Примчался он неведомо откуда,

И удалось спастись лишь ей одной

Из города. Тогда случилось чудо:

Чудовищу понравилось дитя.

Душа его, возможно, стала чище.

Широкой лапой девочку схватя,

Её он перенёс в своё жилище.

Поставил он малышку на утёс

И осмотрел внимательно Диану.

Затем дракон негромко произнёс:

«Останься здесь. Твоим я другом стану.

Согласием ответишь ты сейчас —

И будешь под надёжной жить защитой.

Но если я услышу твой отказ,

Ты упадёшь немедленно убитой

В стремительно бушующий поток,

И восприму я смерть твою забавой.

Не отрицаю, может, я жесток,

Но сделать выбор ты имеешь право».

Все чувства вытеснял безумный страх,

Погибнуть не была она готова.

Возникло безотчётно на устах

Внезапно роковое это слово…

Дракон ей заменил отца и мать,

Восполнил ей семьи родной утрату.

Ему пообещала доверять

Диана, и всю жизнь любила свято

Того, к кому она попала в плен,

Но этот плен был красочен и ярок.

Он, ничего не требуя взамен,

Бескрайний мир ей преподнёс в подарок,

Где для неё рождался солнца луч.

Подобной чести смертный недостоин.

Лишь ей позволил тот, что столь могуч, —

Её герой, её летучий воин.

Стрелой срывался он с высоких гор,

И воздух рассекал он всё быстрее,

И опьянял волнующий простор…

Диана же, сидящая на шее,

В пушистые ныряла облака,

Покрепче обхватив его руками.

А друг её на землю свысока

Пускал уничижительное пламя.

А вечером, вернувшись на утёс,

Чешуйчатой своей шершавой мордой

Уткнувшись ей в колени, словно пёс,

Урчал дракон таинственный и гордый.

В стремлении создать уютный дом,

Где не тревожит дождь или прохлада,

Он кутал девушку заботливым крылом.

Она была растерянна и рада.

Конец придёт всему когда-нибудь.

Диане сообщил дракон однажды,

Что предстоял ему далёкий путь.

Пришлось прощаться. Будто бы от жажды,

Она едва дышала. Всё же сил

В минуту ту послал ей древний предок.

Дракон же ничего не объяснил,

Лишь ласково погладил напоследок

По лбу подругу кончиком крыла.

Вопросы задавать она не смела.

Он ждать велел — она его ждала,

До остального не было ей дела.

Нарушен навсегда теперь покой,

Судьба перевернулась наизнанку.

Хотя своей загадочной душой

Чудовище огромное гречанку

Любило… Впрочем, есть ли в этом толк?

Их счастье изначально было зыбко.

Он улетел — и смех её умолк,

И с губ навечно спряталась улыбка.

Ни вздохов, и ни жалоб, и ни слёз

От девушки в ту ночь не прозвучало.

Дианы сердце зверь с собой унёс,

И безнадёжно опустели скалы.

С тех пор утёс, тоски безмолвный храм,

Ей добровольно стал тюремной башней.

Она рассвет встречала по утрам:

День наступал не лучше, чем вчерашний.

Хоть аппетит давно её исчез,

Её нектаром птицы угощали,

Спускаясь ежедневно к ней с небес,

Желая поддержать в её печали.

Садились стаи их на горный склон,

Удел гречанки им казался жалок.

А из воды, Диане посвящён,

Звучал порой прекрасный хор русалок.

Морских богинь, однако, голоса

Её вниманьем вовсе не владели.

Отныне горизонта полоса

Вмещала все мечты её и цели.

И девушка, знакомый силуэт

Надеясь встретить, не спускала взора.

Пусть год пройдёт и даже много лет —

Вернётся друг. Сегодня. Завтра. Скоро.

Но для драконов вечность — это миг,

А век людей, к несчастью, слишком краток.

Дианы возраст старости достиг,

И время наложило отпечаток.

Коснулась седина её кудрей,

И потеряла грацию фигура,

Лицо морщины сделали мудрей…

А сверху вниз взирали так же хмуро

Всё те же тучи. Тот же океан

Стучал об горы, что прямы и гладки.

Природе чуткий разум не был дан

Постичь любви великие загадки.

2007

из главы «Исполнение долга»

Есть у каждого свой предначертанный путь.

У кого-то он ясен, безбеден и прост,

Через камни кому-то придётся шагнуть.

У тебя же он вымощен щебнем из звёзд.

из главы «Бесконечная спираль»

Девушка жила с мечтами странными.

Улыбалась часто невпопад.

Мир вокруг благоухал тюльпанами,

Как духов восточный аромат.

Девушка с изящной гибкой талией,

С взглядом ослепительной княжны.

Суть вещей понятна до детали ей.

Жесты её бархатно нежны.

Девушка с кудрями цвета золота,

А в причёске алая тесьма.

Только вот душа её исколота

Остриём шипов давно весьма.

Ведь людей, пустых внутри, как чучела,

Близко подпускать к себе нельзя.

Жизнь среди подобных ей наскучила,

Ждёт её теперь своя стезя.

Искры не горят порой, а плавятся.

Девушка о чувства обожглась,

И для ран тех юная красавица

Из своих стихов готовит мазь.

2015

Из романа
«Сын своего века» (первая часть дилогии «Под лучами тьмы»)

Поэма «Генрих Наваррский»

тетрадь Жанны, глава 4

1.

Ты рос в провинциальном замке

На юге у подножья гор,

Где вовсе этикета рамки,

Что держат в строгости весь двор,

Твоей не трогали свободы.

Гулял среди детей крестьян;

В свои счастливейшие годы

Ты был подвижный мальчуган.

Открытым сердцем и душою

Друзей привлечь ты мог всегда,

Но не гнушался и порою

Любого тяжкого труда.

Поддержкой станешь и опорой

Потом для матери-вдовы.

Работой честною и скорой

Кормить себя привыкли вы.

Вы были знатные дворяне,

Монарху был кузеном ты,

Но жил, в сравненьи с ним, на грани

Простонародной нищеты.

Из огорчений и печали

Умел ты радость извлекать.

Тебя богатства не прельщали,

И утешалась этим мать.

Для Жанны, королевы старой,

Приятен был её удел:

Гордилась крошечной Наваррой

Она, где сын её взрослел.

2.

Но между тем сгустились тучи

Над головой твоей. Ты мал,

Но взрослых властных и могучих

Давно твой жребий волновал.

Ты был далёк от дел державы,

От политических интриг,

И ты не смел предвидеть здраво

Своей великой славы миг.

Ты к трону ближе был едва ли,

Чем разорившийся пастух,

Но твоё имя называли

Встревоженно в Париже вслух.

Екатерина-итальянка,

Чей сын был молодой король,

Тебе готовила приманку:

Чтоб над тобой вершить контроль,

Она тебя, как свою свиту,

Иметь хотела пред собой

И дочь — принцессу Маргариту —

Пророчит быть твоей женой.

Позвали Жанну на смотрины.

Союз ей кажется неплох,

Но, зная нрав Екатерины,

Она предчувствует подвох.

А ты, услышав эти вести,

Являешь удалую прыть

И сообщаешь, что невесте

Скорей представлен хочешь быть.

3.

Манит прелестная принцесса,

И ты торопишься в Париж.

Откуда столько интереса?

Тебе семь лет минуло лишь…

Пыталась мать внушить рассудок,

Но ты не внял её словам.

И вот спустя немного суток

Лувр отворяет двери вам.

Екатерина рада встрече

(Так кажется на первый взгляд)

И с Жанною заводит речи

О браке. Ты же вышел в сад:

Надменно-ласковый без меры

Радушной королевы лик

Тебя смущал, и интерьера

Ещё ты к блеску не привык.

В саду два королевских брата

Гуляли чинно вдоль аллей.

Одежда их была богата,

Они кичились явно ей.

Разнаряжённые до ногтя,

Всем видом выражали честь…

А ты, заметив кучу дёгтя,

Им предложил туда залезть!..

Ты знал: они всего лишь дети.

Твоей манерою простой

Поражены, об этикете

Они забыли за игрой.

4.

Тем временем в дворцовой зале

Двух матерей, двух королев,

Что брак детей их заключали,

Шёл разговор. Вдруг, обомлев,

Растерянно у окон стоя,

Не верила виденью глаз

Хозяйка Лувра. К ней в покои

Звать сыновей дала приказ.

Открылась дверь, и на пороге

Предстали трое негритят,

В грязи с макушки и по ноги.

Суров Екатерины взгляд,

Но Жанна, их окинув взором,

Расхохоталась от души.

Приятно было ей, что скоро

Так подружились малыши.

В ответ, нахмурившись от гнева,

Екатерина говорит,

Что дети старой королевы

Должны иметь приличный вид.

За сына извинившись, Жанна

Взялась почистить в тот же миг

Костюмы принцев, как ни странно,

Забыв, как сан её велик.