Бесплатный фрагмент - Эмуляция

Александр Лонс

Ольга Новикова

ЭМУЛЯЦИЯ
Действующие лица

— Алекс Крейтон — штатный детектив корпорации «Бэлла», 37 лет.

— Альд Мирк — врач-судмедэксперт, мужчина неопределенного возраста.

— Вайс Триер — старший биоинженер «Биотеха», знакомый Риг Ехос, 42 года.

— Вик (Виктория) Ларг — сотрудница полиции, 23 года.

— Гарес — райтдизайнер и разработчик. Погибший жених Риг, 28 лет.

— Изабелла Лаунс — секретарь-референт шефа, молодая девушка.

— Кен Джалт (Доктор Джалт) — врач амбулатории администрации Юго-Западного домена, на вид 50 лет.

— Леонард Ехос — профессор киберпсихологии, отец Риг, 56 лет.

— Майк Скиннер — администратор Юго-Западного домена, 37 лет.

— Мик Линос — лучший друг, соавтор Гареса и давний друг Риг Ехос, 28 лет.

— Молли Золгрек (Доктор Золгрек) — первый врач амбулатории администрации Юго-Западного домена, 32 года.

— Мэй Чанг — парамедик амбулатории Юго-Западного домена, 24 года.

— Ник Кивз (Капитан Кивз) — первый модератор по незаконным проникновениям Юго-Западного домена, около 45 лет.

— Пит Дэт — напарник Алекса, 23 года.

— Редс Дихас — чиновник Городской администрации.

— Рейн Мэттон — майор полиции. Старый друг и бывший напарник Риг Ехос, 30 лет.

— Риг Ехос — симпатичная девушка, сотрудница отдела безопасности. Киберпрофайлер со степенью магистра по криминальной киберпсихологии, 27 лет.

— Скифер (сокращенно Скиф) — домашний кот Риг.

— Суин Кибат — модератор Юго-Западного домена, 26 лет.

— Тим Григ — детектив, 24 года.

— Эльви Элимс — виртуальная подруга Тима.

— Эльза Элис — доктор наук по киберпсихологии и философии, подруга Леонарда Ехоса и личный киберпсихолог Риг Ехос, 50 лет.

Глава 1. Тим Григ. Неприятности

Обычно все неприятности у меня начинались или с очередной ссоры, или с вызова к шефу. Не знаю, что из этого лучше. В тот раз поступило сообщение из секретариата с настоятельной вежливой просьбой немедленно зайти к шефу, сэру Скиннеру, — главному администратору Юго-западного домена.

Я спустился на лифте, миновал короткий коридор и вышел на цокольную автостоянку. Сел в машину и попросил отвезти в офис. Карина, искусственный интеллект автомобиля, как всегда, спросила о маршруте, и я, как обычно, велел выбрать путь, оптимальный по всем параметрам. Подъехав к нашему зданию, я вышел на подземную стоянку, успел в пустой лифт, поднялся до нужного этажа и выбрался в лифтовый холл. Потом прошел до шефской приемной, вежливо поздоровался с Изабеллой Лаунс, секретарем-референтом шефа, и получил в ответ разрешающий кивок. Направился к дверям кабинета.

Про Изабеллу рассказывали всякое, но я слышал из достоверного источника, что она всегда была лично предана шефу. По слухам, Скиннер это знал и высоко ценил. Девушку как-то оболгали и опорочили личные враги, ей даже пришлось увольняться. Но шеф быстро во всем разобрался и восстановил ее в должности. Давно было, еще до моего тут появления.

Как и во всех официальных учреждениях, двери здесь были распашные, старомодные. Никаких самозатягивающихся мембран или там электронных затворов. Обычные створки. Я постучал и, не дождавшись ответа, вошел.

Сэр Скиннер сидел за столом и увлеченно работал на своем терминале.

— Здравствуйте, сэр.

— А, Тим, — изобразил радость шеф. — Заходите, заходите. Как жизнь? Как дела? Что говорят в отделе?

— Я не прислушивался, сэр. Обычно не вникаю в чужие разговоры, а со мной последнее время мало кто ведет задушевные беседы. Сэр.

— Что так? — сегодня шеф выбрал для себя маску доброго ироничного дядюшки.

— Все винят меня в уходе Марго. Она пользовалась определенным уважением в отделе. Все любили ее.

— Да не ее они любили, а… — махнул рукой шеф. — Впрочем, неважно. Тим, вы сегодняшние новости смотрели?

— Нет, сэр. По утрам не смотрю. Не хочу портить настроение. Важная инфа и так до меня дойдет. А что до остального, то можно и вечером. Кроме того, я не люблю слушать то, что мне не нужно, неинтересно, неприятно и на что не могу повлиять.

— Убедительная позиция. Тим, сколько вам биологических лет? — ни с того ни с сего потребовал ответа шеф.

— Двадцать три.

— Двадцать три, — задумчиво повторил Скиннер. — А мудрость из вас так и прет вместе с каким-то стариковским цинизмом.

— Сэр, в восемнадцать лет я потерял родителей, остался один в чужом городе. Пришлось самому выстраивать свою судьбу. А потом еще в вашем мире оказался, где мне залили столько информации, сколько человек прилучает за целую жизнь. От такого голова дней семь потом болела, и не помогало ничего. А дальше со мной ваши медики поработали и сделали то, что вы видите перед собой. Сам себя не узнаю. Стал циничным и ворчливым, так что извините.

— Ладно. Вот взгляните сюда.

Тут шеф выдернул виртокно с видео. Снимали с дрона, и явно — наше здание. Я узнал бы его даже с закрытыми глазами. Небоскреб администрации домена. Где-то на уровне двадцатого этажа, выше рекламных окон, прямо к стене был пришпилен труп. Человеческий. В том, что это именно труп, сомневаться не приходилось. Голова у него отсутствовала.

— Это что, прямо здесь?

Я так удивился, что даже забыл добавить «сэр».

— Вы же видите. Чуть выше моего кабинета.

— А на чем он держится?

— Вы должны знать, там имеются такие стержни из стали. Фута на полтора перпендикулярно стене торчат. Толстые, около двух дюймов шириной. Это для показа рекламных виртокон. Труп на такой и насадили. Штырь пробил позвоночник и грудную клетку. Вот настолько из груди торчал. — Шеф показал пальцами, на какую длину выходил штырь.

— А кто это был, сэр?

— Хороший вопрос, — усмехнулся сэр Скиннер. — Я бы тоже хотел узнать кто. Этот сюжет уже по всем новостям прошел. Ему, этому безголовому парню, уже и кличку придумали — Мистер Доу. Люди пришли в офис на работу, а за окном ноги торчат. Вернее — свисают. Женщина, которая увидела это первой, закричала сразу. За ней все остальные. Даже некоторые мужчины. Со мной уже несколько раз из городской администрации связывались. Знаете что сказали? Много разного. Вы таких слов и не слышали, наверное.

— Но зачем?

— Вы меня спрашиваете? Вероятно, или угроза-предупреждение, или чья-то идиотская шутка. Если честно, я ничего не понимаю.

— Так что теперь делать, сэр? — глупо спросил я.

— Работать и выявить правду. Мы создали группу, куда вошли и вы. Инструктаж уже провел, ребята работают.

— А-а-а… Но, сэр, мне бы не хотелось сейчас этим заниматься. Дело в том, что я сильно загружен, и мои дела никто за меня не сделает.

— Стоп. Как вы полагаете, почему не пригласили вас на этот инструктаж? Потому что вам будет отдельное поручение. Пока отдельное. Вот вы — руфер. Экстремал. На всякие здания и сооружения залезать любите. На наше здание тоже забирались, и не раз.

— Сэр?..

— Что — «сэр»? Если я чего-то не говорю, это не значит, что я этого не вижу, — припечатал шеф. — Например, я же не сообщал вам, что та зеленая девушка, которую вы недавно искали, вовсе не погибла, как вы мне написали в отчете? Молчите? Она сбежала в другой мир, и вы это отлично знали. Из-за того, что вы сами попали к нам из другого мира, она воспользовалась данным обстоятельством и сбежала именно в ваш. Более того, примерно в то место, откуда вы и попали к нам. С точностью в несколько миль. Так уж это работает, не знаю почему.

— А-а-а… — снова протянул я, но шеф перебил.

— Но сейчас речь не об этом. Главное — вы солгали мне. Должностное преступление, вообще-то. Давать этому ход я не буду, пусть все остается как есть, но имейте в виду, что я в курсе событий.

Я сидел молча и тер кулаки. Последнее время из-за имплантов они стали болеть, и врач рекомендовал почаще двигать пальцами, массировать их и сжимать так, будто хочу удавить кого-нибудь. Благодаря этим имплантам, которые уже не извлечь, у меня теперь очень сильные кисти рук. Я вдруг подумал, что если сейчас начну душить Скиннера, то легко сломаю ему шейные позвонки. Интересно, через сколько минут после этого меня схватят?

— Молчите? — продолжил шеф. — Сидите напротив меня и думаете, что я самодур? А я вижу перед собой молодого тренированного парня, который сжимает кулаки, будто хочет кого-то убить. Не без странностей, но вполне перспективного сотрудника. Думаю, справитесь, тем более что вы по делу работать будете не в одиночестве. Поэтому занимайтесь тем, что я приказываю.

— Слушаюсь, сэр.

— Как полагаете, каким образом туда насадили этот труп?

— Явно не сам залез, — буркнул я. — Затащить с земли тоже сложно. Неосуществимо, я бы сказал.

— Это точно, — ухмыльнулся начальник. Смеялся он как-то странно и неприятно. — Экспертиза показала, что насадили уже труп, причем не очень свежий. Сразу, одним махом. Вопрос — как? Около трех ночи камеры зафиксировали подлет флаера без опознавательных знаков и без огней. Что там делалось, кем — осталось невидимым. Откуда взялся и куда потом делся этот летун, тоже неизвестно. Когда неопознанный флаер отошел, труп уже висел. Почему-то система оповещения не сработала сразу. Она вообще не сработала. Лишь утром робот-доставщик заметил эту вывеску.

— Это же невозможно, — пробормотал я. — Городской искин контролирует весь транспорт, независимо от размера и назначения. О появлении мертвого тела обязан сразу же оповестить соответствующие службы.

— Знаю, — недовольно буркнул шеф. — Более того, каждый неизвестный летающий объект должен немедленно сбиваться, согласно закону. Любой предмет, любого размера. Будь он хоть с муху, хоть с вагон величиной. Надеюсь, вам это известно?

— Известно, сэр.

— А тут — тишина.

— Не могу понять, как…

— Это вам и предстоит выяснить, — заключил Скиннер и хлопнул ладонью по столу. Была у него такая привычка.

— Но, сэр, личность трупа уже должна быть установлена.

— Нет. В том-то все и дело. В теле не обнаружено ни одного чипа, ни единого импланта. Даже социального нет. Более того — его ДНК не определяется по Городской базе. Этого человека вообще не могло существовать. А он был. Имплантов нет. Зато имеются шрамы. То есть импланты когда-то имелись, а потом их извлекли, все зажило и этот Мистер Доу некоторое время ходил без них. Только не говорите опять, что такое невозможно.

— Но… но как, сэр?

— Вот как раз в вашу задачу и входит узнать как. Заодно выясните, кто такой этот Мистер Доу на самом деле. Ясно излагаю мысль?

— Ясно, сэр. А как же группа, которую вы создали?

— Группа решает свои задачи, — туманно пояснил шеф. — С ними, по возможности, будете взаимодействовать.

— А полиция?

— И полиция, разумеется. Они тоже землю роют. Такой скандал. Труп на здании администрации. Первый раз на моей памяти, — пафосно высказался шеф.

— Теперь о группе, — продолжал Скиннер. — В нее вошли Ник Кивз — первый модератор; Пит Дэт — наш детектив; Суин Кибат — третий модератор и Риг Ехос — профайлер. Хорошо бы подругу вашу привлечь, но она в полиции работает, а там не очень любят с нами сотрудничать. Так что на ее усмотрение. Всех этих людей вы прекрасно знаете. Ну, может, с мисс Ехос мало знакомы, но ничего. Познакомитесь еще. Вот еще Алекса Крейтона и мисс Чжуан пригласить планирую. Хоть они у нас уже не числятся, но могут быть полезны. На этом пока все. Вопросы?

— Если разрешите, сэр. Это правда, что существует примета, будто привлекать бывших сотрудников не к добру?

— Нет, неправда. Бывших сотрудников не бывает. Бывают выбывшие. Но практика такая имеется. Не то чтобы это такая примета, скорее неписаное правило. Только вот из всяких правил имеются исключения. Еще вопросы будут?

— Никак нет, сэр. Надо с делом ознакомиться. Возможно, потом что-то придется уточнять по ходу изучения материала. Разрешите к вам обращаться, сэр?

Тут мне поступило уведомление о получении информационного пакета.

— Дело вы уже получили, — шеф опять шлепнул ладонью по столу. — Так что знакомьтесь. Если возникнут дополнительные вопросы ко мне, обращайтесь в установленном порядке. Кстати, ваши текущие дела за вами. Их никто кроме вас вести не будет.

На этом аудиенция завершилась.

Я вышел от шефа, поблагодарил секретаршу и отправился на рабочее место. Пока у меня отдельный кабинет. Вообще-то он мне по статусу не положен, это вышло случайно. Первоначально там был кабинет сэра Крейтона. Потом ему навязали молодого напарника — меня — и подсадили к нему. Я тогда ничего не умел и мало что знал. Сэр Крейтон многому успел научить, но потом в силу ряда причин чуть ли не со скандалом покинул Администрацию. Вместе с ним написала рапорт об увольнении мисс Чжуан — его верная подруга, спутница и коллега. Она ушла в гостиничный бизнес, а сэр Крейтон — в службу безопасности корпорации «Бэлла». Ну а я так и остался в кабинете Крейтона.

С моей девушкой, Вик, стало все сложно, и мы едва не расстались. Правда, удержались в самый последний момент. Можно сказать, на краю. Нашли в себе силы. Поэтому я совсем не обрадовался установке шефа, что она может работать вместе с нами по этому делу. Я жил, как и раньше, в служебных апартаментах бытового сектора административного небоскреба. А Вик осталась у себя дома. Мы иногда ходили друг к другу в гости. Мои попытки склеить наши развалившиеся отношения хоть и дали некие результаты, но что-то настораживало. Той легкости, что раньше, уже не было. Как говорил бывший патрон, «однажды разбитая ваза никогда не станет прежней». Под воздействием алкоголя он иногда любил изрекать банальные мудрости в чужой адрес.

Глава 2. Риг Ехос. Киберпрофайлер из Бочиан-Сити

Конечно, я привыкла работать одна. Обычно киберпрофайлеров, точнее верификаторов, ментальных и криминальных прогнозистов, таких как я, подключают неохотно, но без нас нельзя. В моем личном деле, созданном спецами Служб безопасности разных мегаполисов, так и написано: «Риг Ехос, 27 лет, родилась в Бочиан-Сити, магистр по криминальной киберпсихологии, киберпсихотерапевт. Левел 80».

Внештатным должности не положены, но в душе я не меньше майора. Ранее довелось поработать на администрацию Юго-западного домена Города.

Если бы в личном деле была графа «Внешность и характер», то описание было бы таким: волосы светлые, желто-зеленые глаза, спортивное телосложение. И еще кое-что о новомодных имплантах.

Кстати, имплантов не очень много: так, пара усилителей для бега и мышечных рефлексов на икрах, кое-какие — на руках для боксирования и в мозг имплантированы искусственные нейромедиаторы, разработанные специально для военных. Чтобы совсем не выглядеть киборгом после такого апгрейда, я поставила на левый висок функциональное украшение — анимированную татуировку в виде цветка лилии пурпурного неона. Эта хитромодная штука сейчас самая передовая и модная у заказчиков и мастеров тату, те даже рекомендуют ее как «бомбическую новинку».

Я же поняла, что эта татушка то, что надо, когда в каталоге салона среди разновидностей флоры и фауны мне бросился в глаза этот яркий фиолетовый цветок и его сверкающие кислотно-желтым плотно закрытые геометрические лепестки.

До того как встроился в тело, цветок был наглухо закрыт, а уже взаимодействуя с мозгом и нейронами, он эффектно распустился, показав свое желто-фиолетовое лоно с белоснежными лучиками, идущими к подвижным, окрашенным в оранжевый пестику и тычинкам. А уж ее модификация и возможности просто не оставили шансов другим рисункам. Лилию вписали симметрично с социальным биочипом, настроили, и мои мозговые способности усилились раза в три, стала быстрее соображать. По крайней мере, я иногда обыгрываю искинов в шахматы, а это уже признак развитого интеллекта.

Помимо этого, я поместила в татушку записывающий чип, который достала у знакомых журналистов, и все мои мысли теперь сохранялись там, но об этом никто не знал. Со временем у моего цветка, как и у всех кибердевайсов, появилась дополнительная функция — она эффектно и быстро меняла мою внешность. Как-то имплант мог взаимодействовать с моей ДНК и с ее помощью генерировать любой облик для меня, не изменяя черт, иначе пришлось бы каждый день подтверждать социальный статус во всех структурах бочианской Администрации.

Тату могла мне сделать волосы любой длины, любую прическу и цвет, перекрасить брови или изменить их форму, в некоторых случаях для работы под прикрытием я с ее помощью меняла голос. Это в любых других случаях было запрещено на территории многих мегаполисов, поэтому часто такая функция блокировалась при активации. Но в моем родном мегаполисе было все строже: если не сдашь вовремя профессиональную карточку и тесты, например по болезни, тебе блокируют все профимпланты и сажают на неделю в карантин, пока там те же самые тесты ты не сдашь на сто баллов.

Вообще, у людей моей сферы, особенно у молодого поколения, как я, с официальной медициной все же бывают проблемы. Один раз на очередном расследовании и поимке очередного бочианского преступника, прямо на месте еще не совершенного преступления, мне вдруг заблокировали все профессиональные импланты и пришлось вызывать подмогу.

Все потому, что я, как сотрудник особого отдела научной корпорации «Университет», контролирующей местную Администрацию и все компании на территории родного мегаполиса, должна была вовремя пройти медицинское обследование, но просрочила поход к врачам на полтора дня, хотя уже сподобилась записаться на прием. Обычно я прохожу все тесты на физическое, психологическое и ментальное здоровье в своем корпусе, но в этот раз увлеклась расследованием. Естественно, потом была комиссия, по результатам которой меня временно отстранили от работы и отправили на полное обследование в загородный санаторий.

По мнению отца, этот санаторий — место, где возвращают в дисциплину, поскольку моя оплошность могла стоить жизни нескольких людей, а с демографией у нас туго. В других мегаполисах получше со статистикой — там рождение превышает смертность, но в Бочиан-Сити хуже всех, хотя наш город считается самым цивилизованным в мире и готовит в основном созидательных людей.

Бочиан-Сити — это вообще центр сосредоточения всех научных сил, и правят здесь, в отличие от других мегаполисов, только выдающиеся ученые, как минимум профессора. У нас даже нет полиции — наверное, потому, что долгое время все маргиналы и банды сосредоточивались в других мегаполисах, а корректировкой психологического состояния жителей занимались киберпсихологи.

Да и основан мегаполис был учеными, в частности моим дедом, профессором политемпоральной механики.

В других местах, я знаю, устроено по-другому, но везде все работает по принципу, какой силы скопится больше, то и станет развиваться.

Вот у нас когда-то скопилась интеллектуальная и созидательная сила, поэтому наш мегаполис не имеет никакой промышленности, и все работает и держится на проектах инженеров, биоинженеров, политемпоральных физиков и архитекторов. Успешно налажен экспорт всех синтезированных продуктов и разработок в другие мегаполисы, плюс популяризация науки от бочианских ученых в разных уголках нашей цивилизации.

Ну а я — тоже проект родного мегаполиса. Кто-то скажет, что Риг Ехос карьеристка и для меня кроме работы больше ничего не существует, и где-то будет прав. Но не во всем: философы Бочиан-Сити считают, что человек полноценен, если у него есть слабость. Моя слабость меня уравновешивает — животные. Поэтому когда-то биоинженеры нашей компании «Биотех» вырастили для меня обалденное существо по кличке Скифер (сокращенно Скиф) — громадного, огненно-рыжего котяру с глубокими сканирующими бирюзовыми глазами. При моем росте пять футов, девять дюймов он мне где-то по колени. При передаче мне покупки инженеры не пошутили, что встроили в кота микрочип, передающий мысли. Короче, мой кот — телепат, чему я иногда завидую не по-человечески.

Нравится, что Скиф часто ест то же, что я, — это было обязательное условие для биоинженеров, чтобы потом у животного не было проблем со здоровьем. Так что утром и вечерами мы питаемся вместе, а вот днем он охотится на змееподобных полупрозрачных рыбок в специальном аквариуме. Они обладали безумной регенерацией и возможностью мутировать, менять размер под любую емкость.

Рыбок я тоже заказала в «Биотехе» — на гонорар от хобби. Так я называю свою подработку. Когда-то давно мне пришло в голову создать фейковый ресурс от лица киллеров, где можно заказать кого угодно. Потом из-за занятости про этот ресурс лжекиллера благополучно забыла, пока однажды вечером Скиф не забрался на мой стол и не включил компьютерную панель, где высветилось около пятисот писем с просьбами убрать нежелательных лиц.

Писали родственники, коллеги, конкуренты, бандиты, наркодилеры, подростки… Бабушки заказывали дедушек, дедушки — бабушек, неверные любовники — неверных любовниц. Половина жителей других мегаполисов, кроме моего, он там не засветился, там прописали свои чаяния и стремления избавиться от ближнего, и заказов прибывало с каждым часом. Любой бы киллер обалдел от такой востребованности и изничтожил город.

Жителям здорово повезло, что я не киллер и у меня есть коммерческая жилка. Поэтому я стала сливать заказчиков полиции и Администрации мегаполисов и получать всевозможные комплименты за активную гражданскую позицию, а также награды и дополнительные красивые строчки в резюме за профессиональную деятельность, поскольку могла составить психологический портрет любого потенциального преступника.

В свою очередь, потенциальных жертв я честно предупреждала об опасности и коварстве ближних, за что получала немалые гонорары. Помню, что один из заказчиков, которых я слила Администрации и особому отделу, оказался шпионом, вознамерившимся убрать моими, так сказать, руками директора одной корпорации из соседнего мегаполиса под названием Город. А потом шеф администрации Службы безопасности, расследовавший это дело, Майк Скиннер, обратился ко мне. Я по письму составила психологический портрет заказчика, его люди пробили домен и вышли на нерадивого помощника, а меня наградили почетным значком Администрации и пригласили в спецотдел консультантом-модератором.

Что-то у них там опять затевается, если их шеф, Скиннер, попросил составить на каждого сотрудника, даже на номенклатурных, психологические портреты. Сказал, что какая-то Марго его подвела и не хотелось бы повторений.

Понимаю его. Как-то полиция привлекла меня к поиску одного серийного убийцы — хакера, который взламывал социальные чипы и ставил их уличным роботам, чтобы те заманивали людей для его экспериментов. Эксперименты у маньяка были разные — мне присылали жуткие фотографии с места преступлений: своих жертв маньяк расчленял, части тел замораживал в жидком азоте. Потом испуганные горожане то тут, то там находили руки, ноги, головы — послания расчленителя, а полиция собирала всех по кускам, как пазлы.

Тогда среди полицейских тоже завелся шпион и всячески мешал расследованию. Им оказался родной брат маньяка, которого расчленитель потерял еще в детстве и теперь чувствовал непроходящую вину. Потом брат маньяка засветился в деле подростков — их похищали для участия в нелегальных гонках на пассажирских флаерах. Жертвами становились дети из Лаун Дан, сбежавшие из этой зоны.

Тот полицейский ловил подростков на воровстве или распространении наркотиков и вербовал их на гонки — что-то вроде исправительных работ. Из десяти выжили только четверо. Опять же мы вычислили его, когда стали раскручивать дело пропавшего парня, оказавшегося сыном одного из боссов свободной зоны. По психологическому портрету пропавшего, созданному мной, как по карте, детективы вышли на друзей парня, состоявших в каком-то сообществе адреналинщиков и экстремалов, потом на преступного копа, а потом нашли ангар с подростками. На детей богачи устраивали тотализатор.

Так что Марго, сорвавшаяся и влюбившаяся в молодого детектива, — просто цветочки. Но если кто-то спросит о личной жизни Риг Ехос, то ее не стало после гибели моего парня, почти жениха. В нашем мире свадьба огромная редкость, но, если люди решили быть только вдвоем, не разменивая энергию и ресурсы на других, их ставят на специальный учет и проверяют на полную совместимость с моделированием будущего, при условии, что до этого у партнеров сознательно не было ни с кем интимной связи. Наша с Гаресом совместимость, как и тяга к друг другу, оказалась стопроцентной — по мнению специалистов, мы с ним входили в один процент моногамов. Конечно, в мире полигамных возможностей, где каждый день можно приходить с одним партнером, а уходить с другим, нас мало кто понимает, но не осуждают. Осуждать у нас не принято. В отличие от моногамов, все полигамы просто берут то, что рядом, поэтому и расставания в каждом мегаполисе такие быстрые и безболезненные, если нет эмоциональных привязок.

Другое дело, если кто-то из партнеров болезненно привязался к другому до такой степени, что превратился в сталкера и не дает нормально жить. Тогда таких бедолаг принудительно лечат в специальном санатории Дисциплин, стирая привязки влюбленности, предотвращая всевозможные деструктивные последствия вплоть до убийства. Влюбленность для нашей цивилизации считается пережитком прошлого, разрушающим чувством, основанным на гиперидеализации партнера и способным привести к уничтожению психики.

Моногамы способны испытывать дружбу и любовь, основанную на полном доверии. Полигамы стремятся к мимолетным удовольствиям в моменте, ставя в приоритет физические наслаждения, от которых улучшается их самочувствие, правда, только временно. Если в санатории выясняют, что сталкеры — это просто запутавшиеся моногамы, искины ищут им пару, иначе они никому не дадут жить.

Наши биоинженеры пытаются вывести из полигамов и моногамов полиаморфов, которые контролировали бы свои привязанности, но пока у них не вышло. У полигамов проблем с привязками вовсе не существует, они быстро сходятся и быстро расходятся, не претендуя друг на друга. Хотя у них другие проблемы — все полигамы тоже стоят на особом медицинском учете, поскольку из-за частых интимных связей теряют энергию и нарушают ментальное здоровье. Раз в месяц они обнуляются в том же санатории Дисциплин, только в другом отделе. Нельзя сказать, что все моногамы — собственники, но их привязанность основывается на идеальном энергообмене, который они сознательно и тщательно берегут и поддерживают.

Все эти санаторные меры необходимы для поддержания продолжительности жизни, за процент которого борется каждый мегаполис. В Бочиан-Сити он самый высокий — 153 года для мужчин и женщин. Мне приходилось стажироваться в бочианском санатории Дисциплин и даже по обмену опытом ездить в другие мегаполисы.

В общем, два года назад, сразу после получения статуса однолюбов, мы с Гаресом заказали обручалки-кольца в фиолетовом неоне — любимом цвете Гарреса и моем. Они должны были поддерживать и корректировать нашу связь и держать ее в чистоте от других деструктивных эмоций. Мы уже планировали виртcвадьбу. Гарес был крутым райтдизайнером и разрабатывал программы для виртфильмов. Черновой драфт нашей свадьбы он показал мне за несколько дней до смерти.

Мне сказали, что в него выпалили из лазера на виртплощадке, прямо в его кабинете, когда он готовил реквизит. Какой-то сумасшедший сумел пробраться на площадку, расстрелять Гареса и провалиться как сквозь землю — до сих пор его не нашли. В то время мы с Гаресом жили в Городе и снимали студию на крыше одного небоскреба. Я работала лектором, а он рисовал локации для вирткино. Я заканчивала лекцию для студентов по кибердевиациям, как мне позвонил друг Гареса, Мик, и сказал, что его больше нет.

Как я выживала в этом горе — отдельная история. Если кто-то в моногамной паре умирает, второго на двадцать лет ставят на учет в специальный стационар в бочианском санатории Дисциплин. Трудно было не заторчать в Лаун Дауне Города, куда я еще в юности, до знакомства с Гаресом, ездила отрываться. В Бочиан-Сити запрещено проявлять маргинальное, агрессивное поведение, поэтому вся бочианская молодежь до двадцати двух лет под любыми предлогами мотается в Город. В Зоне я переключалась от психотравмы как могла. Все экстремальные виды спорта, бои без правил, даже паркур на вышках, и все только для того, чтобы забыться в физической боли или в смертельном полете.

Поскольку причину убийства Гареса никто не выяснил, я обзавелась контролирующими нейромедиаторами и блокаторами, чтобы не сойти с ума от накатывающих смешанных эмоций, и записалась к знакомому политемпоральному психологу — профессору Эльзе Элис. Вскоре я полюбила ходить к этой женщине на прием в отделение «Университета». Своим нежным теплым голосом она мне напоминала маму, погибшую при запуске космических искинов на Венеру. Один взрыв на площадке, и мамы больше нет — мне было только три года, но мамин голос я помню и сейчас. Тогда мне ужасно захотелось, чтобы мой отец, тоже моногам, соединился с Элис, все же они были знакомы и работали вместе. Но когда на сеансах я начала допытываться у Эльзы, полигамна или моногамна она, то ей пришлось пожаловаться отцу.

Чтобы меня отвлечь от маниакальных идей, мой отец, как и Эльза, профессор корпорации «Университет», заведующий кафедрой криминальной психофизики, предложил мне сотрудничать со службами безопасности соседних мегаполисов. Но если папа думал, что я забуду про поиски убийцы собственного жениха, то он ошибался. Уже два года, как я веду еще и собственное расследование. Два года. И найду, будь он хоть синтетиком, хоть геймером, хоть попаданцем из другого мирра — здесь полно таких. Перебираются сюда через порталы, сами не знают, как и зачем.

На память от Гареса мне досталась запись на суперновом личном ресурсе, где он создал собственный клон для расслабления, чтобы я не скучала, когда он пропадал на работе. Это был его свадебный подарок, мне передали флешку с клоном после смерти, и первые дни скорби я не вылезала из виртуального пространства, разговаривая с клоном возлюбленного.

Собственно, это все, что до сих пор составляет мою личную жизнь. Теперь уже адреналиновая зависимость истощила мои эстрогены почти полностью, и я чаще смотрела сеансы с копией Гареса, просто чтобы поностальгировать. Что не всегда удавалось, поскольку мой телепатический кот приглядывал за мной и смотрел так внимательно, будто пытался переместиться в мои мозги.

Скиф и правда был уникальным. Службы безопасности разных мегаполисов иногда брали его на задержание наркодилеров. Чип кота как-то так срабатывал, что он начинал шипеть на бандитов, даже если это были просто прохожие или посетители баров или кафешек. У меня знаменитый кот — о нем даже в новостях однажды написали, когда он обезвредил целую банду. Хотя мой котяра не любит журналистов и на них то и дело тоже шипит — видимо, чтобы те сбежали сразу. Кстати, статья про Скифера вышла за неделю до того, как мне позвонил Майкл Скиннер и предложил работу в команде.

Прямо с утра, еще не успела умыться из сенсорного фонтанчика, как перед зеркалом развернулось виртокно и обозначилось имя шефа. Пришлось отойти от раковины, чтобы вода с дезинфектором перестала бить ключом, и сесть для удобства на пол. Предусмотрительный и чуткий искин, перед тем как я проснулась, выдвинул из пола новый коврик из мягкой синтетики.

— Мисс Ехос, это Майк Скиннер, — прохрипело в виртокне.

— Добрый день, сэр. Чему обязана?

Я прополоскала горло и внимательно уставилась на собеседника.

— Надеюсь, вы получили награду, высланную мною за поимку того шпиона?

— Да, благодарю. Ее по достоинству оценил мой кот, теперь это его любимая игрушка — нацепил на себя и спит в ней. Хотите покажу? — хихикнула я и стала глазами искать Скифа.

— В другой раз, сейчас по делу, — прервал шеф. Ему явно не терпелось о чем-то рассказать. — Я собираю команду по расследованию убийства. Предлагаю поработать в команде модератором. И еще кое-что.

— Что?

Мне показалось, что сейчас будет предложена какая-то сделка.

— Как вам сказать… В общем, хотите, считайте меня параноиком, но мне нужно, чтобы вы составили психологический портрет каждого члена команды. Список с фотографиями я сейчас пришлю, остальные сведения соберете на совещании и при личной беседе. Если вы согласны, то через неделю я представлю вас команде. И да, у вас будет личный кабинет, чтобы вы могли мне без помех докладывать обо всем, что проанализировали.

— Вы же не считаете меня стукачом? — Интуиция меня не подвела, шеф действительно что-то задумал за спиной у команды.

— Нет, конечно. Вы будете докладывать мне только об особенностях характера. Поймите, после потери некоторых сотрудников я уже не могу легко всем доверять, а у вас большой опыт.

— Хорошо, но о личной жизни членов команды я вам докладывать не собираюсь, это мерзко и непрофессионально, — отрезала я.

— Согласен, только по делу и о всяких… — шеф замешкался, подбирая нужные слова, — девиациях и перверсиях.

— Безусловно. Я согласна. Мне понадобятся личные дела каждого. Набросаю черновик, потом дополню.

— Договорились, Риг. Теперь зовите меня «шеф» или «сэр Скиннер».

Сейчас Скиннер улыбался во все лицо. Странно, так он выглядит иначе — словно два разных человека. «В толпе бы точно не узнала в варианте с улыбкой», — подумала я.

— Да, шеф. И еще. Можно кое-что из материалов дела? Самостоятельно поразмышляю над образом преступника. Потом смогу его смоделировать и представить.

— Пришлю, конечно. Что ж, вы уже в команде, — через две паузы ответил Скиннер, словно сделав сложный выбор. — Кстати, как вам у нас сейчас, после перерыва?

— Нормально… Хотя, будь я в полиции, стала бы уже капитаном, а то и майором.

— Хорошо, что вы сейчас не в полиции. У нас званий нет, и щеголять уже имеющимися не стоит. Одного капитана нам и так хватает. Это я Ника Кивза имею в виду, он единственное исключение. Всегда обращайтесь к нему только так — «капитан Кивз». Иначе злиться начинает.

— Ну да, — растерянно произнесла я.

— Вот и хорошо. — Скиннер снова замешкался. — И еще одна просьба. Мои ребята не должны знать, кто вы на самом деле. Ваше личное дело засекречено, доступ только у тех, кто имеет десятый уровень. Для остальных вы профайлер. Вас устраивает такая секретность?

— Вполне, не впервой. Так даже лучше. Один вопрос можно? Мне переезжать в Город?

— Безусловно. Вам будут предоставлены служебные апартаменты. Завтра я пришлю за вами транспорт с помощником, чтобы разобрался с вещами. Порошу вас во вторник быть на нашем совещании.

— Хорошо, буду, — спокойно кивнула я в виртокно.

— Тогда до встречи, мисс Ехос. Пропуск в Город я вам скину, он пока бессрочный туда и обратно. Дату вставим по окончании вашей работы, — выдохнул Скиннер и добавил с осторожностью: — У вас же есть пропуск на въезд и выезд из Бочиан-Сити? Все-таки трудновато договориться с вашей Администрацией.

«Вот перестраховщик», — решила я, а вслух сказала:

— Да, есть, все нормально, он бессрочный. До встречи, сэр.

— До встречи, Ехос! — радостно проговорил шеф и выключился.

С некоторых пор я привыкла браться за все, поскольку смысл моей жизни — найти следы убийцы Гареса, а они могут быть где угодно. Поэтому подсознательно я подозреваю всех, хотя стараюсь быть объективной. Как бы я ни пыталась скрыть свою одержимость расследованием убийства моего жениха, она предательски вылезала в сообщениях, вопросах и даже в статусах профиля лжекиллера, которые я привыкла постоянно менять, чтобы хоть как-то продемонстрировать социопатичность своим зловещим клиентам. Этот трюк немного помогал выплеснуть накопившуюся агрессию — хотя бы так, в словах, во фразах, хоть в чем-то недеструктивном, что не может навредить другим. В профайлеры берут только тех, кто при любых обстоятельствах будет думать о ближнем, не желая ему ни капли зла.

До всех горьких событий и до встречи с Гаресом я проводила много времени в отделении у отца, где ассистировала ему и сдавала бесконечные тесты. Когда выяснилось, что у меня низкий процент агрессии, я получила карту профайлера и возможность практиковать. Но оказывается, агрессию можно вырастить, подцепить и даже воспитать. Вот и я для того, чтобы найти убийцу Гареса, воспитала в себе это деструктивное чувство, а потом тщательно скрывала от всех наблюдателей «Университета», чтобы не лишиться профессиональной карточки. Да и как без злости в нашем мире, где разномастные банды стали частью культуры и превратились в субкультуры? Что по мне, так я стала своей для байкеров — мне подходила их эстетика, и даже казалось, что со скоростью развеивается моя нарастающая злость, рожденная в отчаянии.

Не помню, чтобы в детстве я проявляла какую-либо раздражительность: как правило, раздражительных детей при малейшем проявлении агрессивного поведения отправляют в специальный детский санаторий, где целый год с ними работают психологи. Другое дело — отщепенцы из Лаун Дан: как они появляются, до сих пор никто не понимает. Многое из членов банды были рождены нормальными детьми и учились в городских школах, где за учениками присматривают ученые искины, которые иногда заменяют квалифицированных педагогов и роботов. В любом случае, о моей трансформации никто не узнает, уж я-то позаботилась об этом, да и мои импланты тому поспособствуют. Что это значит? А то, что я научилась контролировать эмоции и стирать спектральные эмоциональные всплески от стрессов, полученных за день, с профессиональной карты. В нее записывается мое психологическое состояние, показатели которого автоматически передаются в медицинский центр в 00 часов 00 минут. И так практически у всех бочианцев, кто однажды пропустил обследование и получил особую метку в санатории Дисциплин.

Глава 3. Тим Григ. Из материалов

Из материалов, что передал шеф, следовало, что рано утром поступил сигнал тревоги вместе с тем самым видео, что я уже наблюдал. На здании Администрации выше двадцатого этажа висело обезглавленное тело неизвестного. Сразу началась суета, много ненужных действий, пригнали уйму каров, патрульный флаер, и труп быстро сняли. Заключения медицинских экспертов не радовали и смотрелись весьма лаконично. Причина смерти неизвестна. Время наступления смерти — около суток.

Опознать покойника, пришпиленного к нашему небоскребу, так и не удалось. Голову найти тоже. Шея перерезана чем-то очень острым, между первым и вторым позвонком, так что атлант — первый шейный позвонок — остался с головой. Имелся снимок среза. Голова отрезана после прекращения всех жизненных процессов, время насаживания на штырь — не больше шести часов. Интересный факт: канал для штыря был просверлен в трупе заранее. Далее следовали результаты многочисленных биохимических тестов, генетическая карта, фотографии самого тела во всех видах. В одежде, без верхней одежды, совсем без одежды. Отдельно шли четкие изображения всех элементов этой одежды. Томограммы в разных плоскостях.

Тело принадлежало тридцатилетнему мужчине с хорошо, но в меру развитой мускулатурой. Ни родинок, ни пигментных пятен. Ничего особенного. Разве что на спине трупа, между лопатками, имелась татуировка дюйма три диаметром. Обычный неподвижный рисунок, сейчас редко кто делает такие. Круг с непонятным знаком внутри. Все волосы на теле уничтожены косметическим путем. Само тело покрыто многочисленными шрамами от установки и последующего извлечения имплантов. Возраст шрамов не менее года. Судя по всему, покойный даже не пытался эти шрамы удалять или маскировать. Ни одного импланта внутри тела не выявилось. Других особых примет не имелось. Повторю, ни ДНК, ни биометрии покойного в Городской базе данных не обнаружено.

Всех смущали два очевидных момента: как и где человек мог жить без имплантов и почему лишился жизни. Не говоря уж обо всем остальном. Кто это, чем занимался, где ему вынули импланты и каким образом? Безопасно извлечь имплант намного сложнее, чем установить. Социальный имплант вводят одновременно с получением гражданства. Без него ничего не купить, на работу не устроиться, не войти в общественный транспорт и не побывать ни в одном учреждении. Да что там учреждение, обычное кафе нельзя посетить.

Один из новостных источников быстро опубликовал информацию по трупу, которую потом скопировали другие таблоиды.

Поступила первая инсайдерская информация об исследовании тела «мистера Доу» — трупа, обнаруженного сегодня утром на здании администрации Юго-Западного домена. Выяснилось, что «мистер Доу» был невысок, всего 5 футов 9 дюймов ростом. Судмедэксперт сделал заключение, что наиболее вероятной причиной смерти было удушение. Резонансное томографирование показало, что шейные позвонки трупа не сломаны, но на основании характерных изменений сделан вывод, что «мистер Доу» принял смерть через повешение — либо добровольно, либо по причине совершенного преступления. В пользу последнего предположения говорил тот факт, что погибший хорошо поел перед смертью. После предварительного изучения пищеварительного тракта «мистера Доу» появилась подробная информация о времени и составе его последней трапезы. Выяснилось, что примерно за два часа до гибели он ел блюда из мяса, грибов и ягод, запив дешевым пивом. Состав и характер пищи не дает никаких зацепок — такое меню используется в сотнях мест и может быть заказано через доставку кем угодно. Тем не менее это позволило предположить, что «мистер Доу» скончался вечером или в начале ночи. В пользу этого предположения говорят и первые стадии разложения тела, чему могла поспособствовать высокая температура воздуха. Исследования также показали, что биологический возраст «мистера Доу» на момент смерти составлял приблизительно 30 лет.

Кто сливал этим журналюгам, интересно?

Вот, собственно, и все.

Я, как вы поняли, по-прежнему работал штатным детективом в Отделе безопасности Администрации Юго-Западного домена. Мой бывший патрон как-то предлагал перейти к нему в частную компанию, и сначала я обдумывал этот вариант, но потом отказался. И правильно сделал, поскольку у корпорации, в службу безопасности которой входил сектор патрона, начались проблемы.

Мой шеф, Майк Скиннер, как-то все-таки узнал об этих моих колебаниях, но ни словом потом не обмолвился. Зато прибавил зарплату и выплачивал премии за успешно проведенные операции.

Среди полученного от шефа имелась справка медицинского эксперта, что покойный ничем не болел. Но это как раз не фокус. Медицина здесь на уровне, а медицинские проблемы лишь у тех, кто сознательно забил болт на свое здоровье.

После изучения документов я почувствовал приступ голода. Нет, со мной все в порядке, просто наступило время обеда.

Обедать мне нравилось в нашем офисном кафе. Здесь кормили не очень разнообразно, зато сытно. Кроме того, всегда можно было что-то заказать в Городе и получить с помощью дрона-доставщика.

Пока я разглядывал купленную еду, ко мне подсел Суин Кибат — наш третий модератор и мой хороший приятель, улыбчивый белобрысый парень с прической в виде щетки для сметания пыли.

— Хорошего дня, — сказал Суин и без спроса расположился за моим столиком. — Ты уже знаешь?

— Привет, — в ответ поздоровался я и занялся салатом. — Смотря что.

— То, что мы в одной группе опять.

— Шеф приказал, — ответил я после того, как проглотил пережеванное.

— Значит, в курсе уже. Что думаешь?

— Мутное дело.

— Мутное, — согласился Суин. — Сегодня в конце дня общее совещание по первым итогам. Ты в курсе? Вот. Хорошо бы показать хоть какие результаты и выдать что-нибудь внятное. А то Скиннер опять окрысится и орать начнет.

— Он может, — кивнул я, и приступил к мясу.

— Идеи есть? Хоть какие-нибудь светлые мысли посещали?

— Нет. А у тебя?

— Знаешь, имеются.

Я вопросительно посмотрел на его хитрую рожу. Вот он всегда так. Вечно к нему какие-то идеи приходят, а доводить их до результата потом приходится мне.

— Ты же получал от шефа пакет документов по трупу? — Я кивнул. — Так вот, там есть одна тонкость.

— Только не тяни, — буркнул я.

— Рисунок на его спине. Заметил? Расшифровать пробовал? Нет? А я попытался. Озадачил нашего искина, и сразу удача. Это вариант написания знака одной малоизвестной письменной системы — иероглиф, и означает «потенциал». Сейчас вторично используется некоторыми криминальными группировками.

— Нам это что-то дает?

— Пока не знаю, — пожал плечами Суин. — Но в том направлении можно копать. Стоит попробовать.

— А я бы начал с того, что проверил все те места, где работают с трупами.

— Уже сделано, — отмахнулся Суин. — Сразу же. Ничего интересного. Во всех таких местах взяли мазки на ДНК этого трупа. Нулевой результат.

Тут мне вдруг захотелось узнать, а имелись ли такие места работы с трупами, где не нашли даже следов нуклеиновых кислот. Вообще ничьих. Если так, то к таким лабораториям стоит присмотреться.

— Да, любопытно, — сказал я без особого интереса. — Слушай, шеф помимо других упомянул какую-то Риг Ехос. Нам предстоит работать с ней. Это кто? Я выяснил только, что она в нашем отделе, но на этом — все. Информация скрыта.

— Ну еще бы не скрыта, — усмехнулся Суин. — Риг обычно под прикрытием работает. Красивая. Ей где-то двадцать семь, по-моему, лет. Выглядит сильно моложе. Но у нее стереотипная внешность, что позволяет легко ее менять. Полезное качество. Что еще. Ты наверняка в отделе ее мог случайно видеть. Девушка старается лишний раз не мелькать. Незадолго до твоего появления у нас с ее помощью запутанное шпионское дело раскрыли. Это все, что я о ней достоверно знаю.

Чего-то темнил наш Суин. Не врет, а именно темнит. Что значит «достоверно знаю»? А если недостоверно? Ладно, не хочет говорить — его дело. Все равно потом выяснится.

Через три часа от шефа действительно поступило указание прибыть в его кабинет. Без записи и не через секретаршу, как обычно бывало в таких случаях. Видимо, что-то экстренное.

Когда я за пару минут до назначенного времени вошел в кабинет шефа, там, кроме него самого, уже присутствовали четверо. Некоторых я хорошо знал. За столом сидели мои приятели Суин Кибат и Пит Дэт. И тот и другой в разное время спасли мою жизнь, за что я перед ними в долгу. Кроме них тут наличествовал Ник Кивз — первый мой наставник в этом мире. Капитан Кивз — он всегда требовал, чтобы к нему именно так обращались. Человек, без общения с которым вполне можно было бы и обойтись — очень уж занудный и противный мужик. Наконец, какая-то незнакомая блондинистая девушка. Кажется, где-то я уже видел ее, только вот никак не припомню где именно.

— Приветствую вас, друзья мои, — с незнакомой интонацией выговорил шеф. — Надеюсь, вы все знакомы, и представлять вас друг другу не нужно?

— Э-э-э… — протянул я.

— А, да, — шеф повернулся к девушке. — Риг, это Тим Григ, наш относительно новый молодой детектив. Сколько вы у нас уже, Тим?

— Более года.

— Вот, уже больше года. А это наша замечательная мисс Ехос. Знакомьтесь.

Мы обменялись сдержанными кивками.

— А теперь, — продолжал шеф, — к делу. Вы получили одну и ту же информацию. Это то, что у нас пока имеется. Время ознакомиться было. Какие соображения? Может предложения будут?

Все помалкивали. Никому не хотелось вылезать первым.

— Начнем с вас, Пит. Вы ближе всего ко мне сидите. Что скажете?

— Шеф, — начал Пит, — из имеющихся данных следует, что покойный вел скрытный образ жизни. Я бы проверил все те места, где обитают подобные личности.

— Разумно. Суин, что скажете вы?

— Ну я, — начал Суин, — прежде всего проверил бы, кем используются знаки, подобные тому, что имелся на спине трупа. Поднял архивы.

— Дельно. Капитан Кивз?

— Коллеги, — начал капитан неприятным скрипучим голосом, — за то короткое время, что мне выпало на ознакомление с материалами дела, можно предположить, что труп, когда еще не был трупом, принадлежал какой-то криминальной группировке. Поэтому я опросил бы всех полицейских, кто занимался такими и похожими делами. Возможно, кто-то что-то видел или слышал.

— Логично, — кивнул шеф. — Вы, Риг?

— Я думаю, надо прошерстить Свободную территорию Лаун Дан. Наверняка этот тип оттуда.

— Возможно, вы правы, — сдержанно отметил шеф. — Ну а вы, Тим?

— А я бы проверил те места работы с труппами, где не обнаружено даже следов ДНК. Любой ДНК. Вероятно, там все тщательно вымыли непосредственно перед проверкой, что уже подозрительно.

— Согласен. Ну что — вот вы и будете разрабатывать те идеи, которые сами наметили. Если понадобится, немедленно обращайтесь. Да, в связи с необычностью преступления при необходимости связывайтесь со мной непосредственно. По защищенному каналу. Риг, специально для вас. На Свободную территорию не залезайте. Запрещаю. Работайте с агентурой. На этом пока все. Направления обозначены, так что за работу, коллеги.

Последнюю фразу, на мой взгляд, Скиннер мог бы и не произносить.

Когда мы выбрались от шефа и оказались в коридоре, все разбрелись по своим делам. Совместного обсуждения не планировалось, да и говорить было не о чем. Остались только я и Суин. Он явно ждал, когда около нас никого не останется. Система всеобщего прослушивания его не волновала. Да и меня тоже.

— Слушай, — обратился он ко мне. — А с Вик вы окончательно разбежались?

— Нет, почему. Просто у нас сейчас непростой период, — признался я. — Так получилось.

— А я предупреждал, что она резкая девушка. Ладно. Рабочий день уже вроде как закончился. Может, пивка? Заодно новое дело обсудим.

Глава 4. Риг Ехос. Верификация

В назначенный день я появилась на совещании в отделе безопасности администрации Юго-Западного домена. Для эффектности с помощью моей всемогущей татушки перекрасила волосы в блонд-электрик и укоротила до каре. Подправила брови, чтобы сделать лицо миловиднее и легкомысленнее, что всегда помогало. Импланты я скрыла кожаным костюмом цвета красного вина, он подходил под мои бесцветные сканирующие линзы, которые легко синхронизируются с тату. Обожаю такие шпионские штуки и постоянно закупаю их на маркетплейсах. У меня уже целая коллекция, и каждый раз модель с новыми возможностями.

Повертевшись перед зеркалом, снова пожалела, что у меня нет такого телепатического чипа, как у Скифа, — и тот тут же могучим рыже-серебристым телом перекрыл мне зеркало и глубоким взглядом протранслировал, что хочет есть и гулять. Огромный кот в доме, да еще с человеческим имплантом в мохнатой голове — та еще забота.

Покормив питомца, я выпустила его в коридор. Рыбки ему давно надоели и плавали в пруду, не размножаясь. Наверное, почувствовали, что опасность миновала. А я подумала, что стоит поменять его рацион, и вспомнила, что в онлайн-маркете видела недавно вышедший домашний терминал от «Биотеха» с разнообразными кормами для всех видов синтетических животных. Такие девайсы стали выпускать в Бочиан-Сити совсем недавно, как раз когда Скиф подрос. Производители будто почувствовали, что они скоро понадобятся. Хорошо, что эти терминалы есть и в Городе и не надо заказывать междугороднюю доставку.

Рыбки, конечно, были спонтанной покупкой. Потом я, глядя на них, не раз думала: зачем? Демоверсию Скифа мне вручили в одной из бочианских лабораторий «Биотеха», заставленной экспериментальными барокамерами и пробирками в человеческий рост, где развивались эмбрионы самых невероятных существ. Думаю, искушенные и насмотревшиеся всякого инженеры, сильно удивились, когда я попросила создать для себя «умного кота». И мне до сих пор кажется, что эти ребята слишком по-своему поняли слово «умный» и вшили моему Скиферу телепатический чип, о котором, по слухам, мечтала вся университетская профессура и, наверное, все кибершпионы. Так вот, пока я рассматривала демку Скифа, мое внимание привлекли полупрозрачные серебряные рыбы, похожие на змей, свободно парящие в одной из прозрачных капсул-пробирок.

На мою просьбу о такой рыбке инженеры тогда заявили, что одну взять нельзя, а нужно сразу четыре, поскольку они все близнецы, рожденные из одной синтетической икринки, и могут, разлучившись, погибнуть, поскольку общаются друг с другом с помощью эхолокации и ультразвука. Поэтому, если одна из рыбок не сможет дозваться другой, погибнут все. Вздохнув, я согласилась взять всех и в довесок специальный аквариум с особым раствором — только в нем могли жить эти создания. При взгляде на этот аквариум, похожий на закрытую плоскую капсулу, мне стало страшно спрашивать, чем питаются рыбы. Оказалось, что здесь как раз все просто — едят обычный рыбий корм, как сказали инженеры, только вот тоже выращенный в «Биотехе».

Я поменяла режим в аквариуме и взглянула на Скифера — мой утренний ритуал перед тем, как выйти на улицу. Оставив заявку на ресурсе службы доставки, я нацепила рюкзак и поднялась по движущейся лестнице в гараж на верхний этаж. Несколько лет назад отец поставил в мой байк двигатель от списанного флаера, в целях безопасности и чтобы я не опаздывала к нему на встречи. Теперь я стала постоянным пользователем высотного гаража.

Пристегнув покрепче рюкзак и зафиксировав шлем сенсорными кнопками, я полетела на планерку в отдел Службы безопасности, минуя крутящихся в воздухе шаровидных титановых дорожных ботов. Эти любители плеваться штрафными наклейками, которые невозможно оторвать и от которых невозможно увернуться, достали всех каровладельцев и байкеров. Если не соблюдать правила, тут же прилетят кипы штрафов за малейшее нарушение. К байкерам у них было особенное отношение. Или, может, такое отношение было к нам у создателей этих титановых надсмотрщиков? В любом случае, мы получали больше всех. В Бочиан-Сити я местная, мне прощают, а вот в других мегаполисах — строго. Но в этот раз все обошлось, хотя на одном из перекрестков я видела, как эти круглые железяки безжалостно облепили штрафами нерадивого байкера. Бедолаге даже пришлось снизиться, спуститься и пойти пешком.

В кабинете шефа я оказалась первой. Затем вошли двое парней, потом Скиннер и еще один парень — в байкерском костюме. Похоже, девушка тут одна — я.

Я напрягла глаза, чтобы четче сканировать, а потом верифицировать команду. Парень в байкерском костюме — Тим Григ, я узнала его по личному делу. Двадцать три года, раньше работал помощником детектива у Алекса Крейтона. Умен, проницателен, аналитический склад ума, но любит делать поспешные выводы. Дерзкий, наверняка занимается экстремальным спортом, возможно даже прыгает с вышек, чтобы ощутить адреналин. Прибыл из другого мира — попаданец. Тут он чуть больше года, значит, там, в другом мире, он прожил большую часть времени.

Наверняка ностальгирует. Судя по комбезу, тоже водит байк. Плохо, что в любой момент может свалить в свой мир, если найдет путь. Прическа — выбриты виски. Есть девушка; выражение лица грустное — видимо, поссорились; значит, свободные отношения и неразборчив в сексуальных связях; стало быть, полигамен. Окружающие для него, похоже, только средства реализации, хотя, возможно, это только образ для самозащиты. Так, с ним пока все.

Суин Кибат — белобрысый, как я сейчас. Двадцать четыре года, постоянно улыбается, чтобы казаться легким, а глаза грустные. Бывший напарник Грига. Генератор идей; скорее всего, Скиннер ему доверяет больше, чем Григу. Григ все же ближе с прошлым патроном — Крейтоном. Надо будет как-то достать личное дело Крейтона, много о нем слышала.

Пит Дэт — судя по всему местный, полигам, быстро теряет интерес. Тоже бывший напарник Грига. Тут все крутится вокруг этого парня. Григ — неформальный лидер, а Скиннер — только контролер. Пит Дэт — потенциал есть, но он все тратит на подружек.

Ник Кивз — необычный тип, старше всех, заметно за сорок. Глаза бегают, что-то скрывает, постоянно нужно следить за его взглядом. Ощущение такое, будто Григ ему неприятен, соперник в пространстве. Слишком подозрителен, скорее всего, питомцев дома не держит.

Интересно, как они видят меня? Григ этот что-то уставился — наверное, думает, что где-то видел, или тоже изучает. Может, кого-то напоминаю из прошлой жизни в другом мире. Интересно, там есть такие, как я? Скорее всего нет, откуда… А линзы? Они заметили мои линзы? Вроде бы не должно быть эффекта.

Шеф Скиннер представил меня. Я молча кивнула по очереди всем четверым. После все высказали свои соображения по делу — пока непонятно, к чему все идет.

Я решила не раскрывать все карты и предложила прошерстить Свободную территорию Лаун Дан. Потом все разошлись отрабатывать собственные версии. Я задержалась.

— Шеф, у меня кое-что есть по психологическому портрету преступника, — сказала я. — Пока только предположения и фантазия, но вдруг.

Шеф приблизился и стал внимательно всматриваться в развернутое мною полупрозрачное сверкающее виртокно, на котором постепенно, по мере моего рассказа, вырисовывалось объемное графическое изображение мужчины средних лет с тяжелыми надбровными дугами, полными губами и широким, но коротким носом. Оно двигалось и выдавало различные эмоции сообразно физиологическому строению лица.

— Это приблизительная нейрогифка убийцы. Сделала в специальной программе, проанализировав технику самого убийства. Других вводных все равно пока нет, — пояснила я, заметив поднятую бровь шефа. По его реакции я поняла, что о такой программе распознавания Скиннер не знал. — Парень вполне может быть из Свободной зоны или из соседнего мегаполиса.

— То есть заезжий? Что же, отлично, — обрадовался шеф.

— Это еще не все, — прервала я Скиннера. — Одна из версий: преступник повесил тело для демонстрации. То, что он жертву обезглавил, — это угроза кому-то, кто должен был увидеть тело из окна. Возможно, визитная карточка какой-то банды. Что-то похожее было пару лет назад в другом мегаполисе: там девушку, Маршу Трей, вывесили на заборе, а голову прочно прикрепили к руке. Возможно, такой наглядный смысл — типа, если что, оторвем башку. Непонятно кому оторвать грозились, правда, этого мне так и не дали выяснить. Не успела. Тогда дело передали местному спецотделу Администрации, а меня не допустили в связи со смертью моего жениха и депортировали домой, а там отправили в санаторий Дисциплин. Ну, вы знаете — обычная процедура.

— Не знаю, — буркнул шеф, — у нас нет никаких санаториев, но я слышал о вашем. Хотя это уже что-то. Можно сказать, вы отлично поработали. Есть что-то по поводу жертвы?

— В принципе, можно предположить еще одну версию — голову сняли не только для театрализованной демонстрации, а чтобы не опознали. Теперь татуировка. Она не анимированная, простая. Таких татуировок, я посмотрела, нет ни в одном каталоге мегаполисов. Значит, татушка может быть ни при чем, а жертва — тоже попаданец, как и ваш Григ. Надо спросить у него.

Скиннер задумчиво кивнул.

— Ну раз он тут всего больше года, — продолжила я, то культуру своего мира он еще не забыл и может узнать, что это за рисунок и что он означает или хотя бы к какому сообществу принадлежит человек с ним.

— Ну а почему труп без волос? — не успокаивался шеф. — Можно предположить? Такое чувство, что его чем-то облили, каким-то раствором, чтобы сделать не только депиляцию, но удалить практически весь волосяной покров. Зачем?

— Сейчас это вообще-то модно, — напомнила я. — Может, у преступника личный фетиш или фобии. Это бывает.

— Так, а шрамы? Он же весь исполосован, все импланты удалены, — исправился Скиннер.

— Возможно — ритуал. У меня есть кое-какие идейки, я проверю. Это еще одно подтверждение того, что жертва — попаданец, — парировала я. — И вот это еще одна версия — думаю, что на них тут объявлена охота.

— На кого «на них»? — насторожился шеф.

— На всех попаданцев.

Шеф покряхтел, пожевал губами и выпалил.

— Итак, что мы предполагаем. Жертва — попаданец, сбежал или попал к нам. Охотники за попаданцами — банда. Демонстрация угрозы? Тот, кому угрожают — такой же попаданец, новая жертва и живет напротив. Так, что ли?

— Возможно, — поправила я. — Но возможно и то, что это просто демонстрация для полиции, поскольку кто-то ненавидит попаданцев и истребляет их. А еще вероятно, что у нас по этому поводу объявился новый серийный маньяк-одиночка или сорвавшийся псих, у которого поехала крыша на иммигрантах.

— Ну да, и демонстрирует нам этот псих, что не потерпит нездешних? — резюмировал Скиннер.

Я пожала плечами, чтобы Скиннер решил, что выводы по серийнику сделал сам.

— Пока это только версии, но я все проработаю.

— Так, — шеф снова взглянул на панель с нейрогифкой лица преступника. — Ну а этот носатый кто тогда?

— Образ синтезирован, поэтому данных программа не написала, таблички с именем нам не выдадут, — пошутила я.

— Ладно, хоть что-то. Но вы продолжайте в том же духе.

— Как раз собиралась искать. Думаю, сначала загружу гифку в базу данных — вдруг засветился в какой-то банде.

— А та девушка с головой в руке — тоже попаданкой была? — переспросил шеф.

— Не помню, надо уточнить.

— Если что-то появится, сразу докладывайте по закрытому каналу, я прошу. Все сообщайте мне. Мы пока не знаем, с кем имеем дело», — произнес шеф тоже как-то по-отечески. Надо будет и в его личное дело заглянуть.

— Не беспокойтесь, шеф, я знаю, как себя вести. Все будет нормально. Могу быть свободна?

— Погодите, еще вопрос, — остановил меня Скиннер, поскольку я уже собиралась выходить из его кабинета. — Почему при ребятах не сказали?

— Не хотела грузить. Они все разные, нужно точки воздействия найти, а то будут конфликты или конфронтации. Кстати, портреты членов команды я прикинула, сегодня доработаю и пришлю вам.

— Какие прогнозы? — тревожно спросил Скиннер. — От кого из них ждать сюрпризов.

— Все более-менее стабильны, но надо понаблюдать. Кивз замкнут, никто не внушает ему доверия, и у него с Григом что-то неладно, возможен конфликт с чьей-то стороны.

— Спасибо. Давайте работать. И будьте, пожалуйста, осторожны.

— Слушаюсь, шеф.

Я загрузила нейрогифку с предполагаемым убийцей во все поисковые ресурсы и еще — в голограф. Его я по случаю приобрела у архитекторов, у тех самых, что несколько месяцев назад слушали мои лекции по киберпрофайлингу. Зачем архитекторам и инженерам разбираться в нем? Как оказалось, эти люди должны знать тонкости всех существующих профессий в кибермире, кроме деятельности банд.

Архитекторы в нашем мире, по крайней мере в Бочиан-Сити, стояли на самой высокой ступени социальной лестницы. Они не только строили дома по различным постоянно обновляющимся технологиям, но и даже проектировали экологию и создавали голографическую флору, причем любой обыватель мог менять ее интерактивно. Бочианцы просто оставляли заявку на ресурсе Администрации, искин подсчитывал их количество и менял по просьбам большинства ландшафты улиц и парков, голограммы деревьев или что-то еще. Дикая растительность в небольших количествах сохранилась только за мегаполисом, и архитекторы берегли ее как собственные сердца или дорогущие сердечные импланты, защищая высокочастотными лучами от внешних факторов и человеческого посягательства. В Городе живой растительности было гораздо больше.

Как раз после лекций мне подарили голограф и настроили его под мои нужды. Теперь из любой нейрогифки я могла слепить целого индивида и даже несколько оживить его, задав сценарий преступления. Поэтому я засела за программу генерации сценария убийства двух обезглавленных жертв — Джона Доу, как его обозвали журналисты, и девушки по имени Марша Трей, погибшей два года назад, — тогда же, когда и Гарес.

Полагаю, что сведения журналистам передал сам Скиннер. Думаю, пресс-секретари шефа составили текст как надо. Как всегда — все по делу, ни слова о крови, ни слова о жестокости. Убийство описано так, словно его совершил не психопат, а патологоанатом морга.

Дикие убийства ставили в тупик. Такая жестокость присуща только презирающим себе подобных и саму смерть, что часто встречается среди маргиналов, сливающихся в банды.

Написав сценарий в программе голографа и задав нужные параметры, я загрузила туда гифки наших жертв. Девайс выдал, что мне нужно ждать около тридцати секунд. Через заданное время на моем полу развернулась сцены убийства обезглавленных. Судя по тому, что я увидела, жертвы были убиты разными людьми, поскольку на второй сценарий с девушкой голограф выдал ошибку и информацию о том, что не хватает данных.

Плохо. Это значит, что девушку — кстати, и в самом деле попаданку, — убил кто-то другой, хотя преступления похожи. Наверное, поэтому, как только я увидела информацию об обезглавленным, то вспомнила именно тот случай.

Закончив подробный отчет для шефа, я решила снова поискать подозреваемого по делу Марши Трей. Пока ждала результатов, решила освежить в памяти все сведения о попаданцах и классифицировать их, чтобы понять, за кем конкретно охотятся бандиты и почему. Зацепка, связывающая оба убийства, только одна: обе жертвы — иммигранты из других миров.

Остается выяснить, кто откуда. Стоп! Ведь обезглавленный Доу до сих пор не опознан. Хорошо же мы работаем. Я снова активировала поисковики, расширила их до предела и загрузила туда гифки Доу и Марши. Глупо не воспользоваться подарками от киберфизиков, которым я помогла найти одного нудного хакера, мешавшего проводить опыты с политемпоральными полями.

Поисковик выдал, что Марша появилась из мира, параллельного нашему, а вот Джон Доу, кажется — Пэт Сапром и попал к нам из какого-то прошлого мира, где работал младшим научным сотрудником в одной лаборатории. Там его преследовали местные бандиты, а к нам он попал, как и многие, случайно. Марша же ничем в своем мире не отличилась и нигде не напортачила, а просто оказалась не в то время не в том месте. Всегда думала, что такие переносы происходят именно из-за того, что кто-то экспериментирует с политемпоральными полями, но киберфизики когда-то уверили меня, что только киберхакеры могут этому поспособствовать. И если того хакера обезвредили, то это значит, что объявился новый, неуловимый.

Дописав отчет, я отправила его Скиннеру.

Глава 5. Тим Григ. Плохой признак

Неприятности, как известно, не ходят в одиночку. Вот и у меня дико разболелась голова. Вернее, не так. Я проснулся от мучительной головной боли. Плохой признак. Неужели из-за пива? Раньше такого никогда не бывало. Ну или быстро проходило. А сейчас голова продолжала раскалываться и кружиться. Стоило закрыть глаза, как возникало отвратительное ощущение падения в бездонную пропасть, причем чувствовалось, как немеет все тело. Ощущалось нечто вроде отупляющей дурноты. Делать нечего, пришлось прибегнуть к обезболивающей инъекции.

Надо к нашим медикам зайти. Пора, кстати. Они велели каждые шестьдесят дней обследование проходить, и все сроки давно прошли.

Когда я получал местное гражданство, мне вживили обязательный социальный чип, за который предстояло расплачиваться еще до конца года. Кроме того, как-то переделали весь организм. Медики обнаружили у меня подавленную и заблокированную склонность к экстремальным видам спорта, после чего сняли блок. Из прежнего хилого «ботаника» я превратился в этакого недоделанного физкультурника. Кроме того, мне поставили в руки кистевые импланты, позволявшие теперь гнуть железную арматуру, плющить водопроводные трубы и пальцами ломать кости. Теперь я стал кем-то средним между байкером, руфером и очумелым стритрейсером. Зато требовалось регулярно проходить обследование.

За прошедший год благодаря медицинской прокачке я научился гонять на байке, лазить по городским зданиям и в своей машине носиться через весь Город на приз каких-нибудь незаконных гонок. Дорожные полицейские вместе уличными роботами боролись с гонщиками как могли, причем штрафные наклейки — наименьшее, что нам грозило. Нас преследовали из-за возможных аварий и потенциальной опасности для остальных участников движения.

Впрочем, в аварии я не попадал, да и в переделках редко оказывался. Время от времени приходилось переть через перекрестки, разгоняться до предельной скорости, маневрировать между машинами и препятствиями на пути. Каждая гонка становилась испытанием судьбы — шансом доказать мастерство и взять верх над оппонентами. Это и были те самые возможности экстремала, которые у меня разблокировали. То, что должно было помочь в работе. Но, несмотря на азарт и адреналин, я помнил о потенциальных проблемах. Старался зря не рисковать и научился безопасному поведению. Говорят, большинство сложностей в жизни возникает по трем причинам: мы действуем не задумываясь, думаем не действуя или говорим не думая. Кажется, это что-то из Льюиса Кэрролла вспомнилось. Или нет? Вообще-то я человек ленивый, а ленивые мало говорят, все делают быстро и сразу хорошо, чтобы поскорее освободиться и не переделывать следом.

Тут прорезался Суин.

— Слушай, — раздался его голос. Голос мне не понравился. Какой-то придавленный и необычно тихий. — Ты там как? В порядке?

— В смысле? — решил уточнить я.

— У меня голова так болит, что пипец. Раскалывается просто.

— А, это хорошо.

— С чего бы? — возмутился мой друг.

— У меня тоже болит. Значит, от вчерашнего пива. Вот сейчас анальгетик впрыснул, стало отпускать.

— Вряд ли от одного пива. Перед пивом мы с тобой употребляли крепкие алкогольные коктейли. Ты еще говорил, что у них аромат диких ягод. Забыл, что ли? Кстати, о пиве. У того трупа, что висел на нашем здании, в желудке какое-то пиво обнаружили. Может, от пива он и окочурился?

— Дешевку какую-то у него нашли, — уточнил я. — Мы такие сорта не потребляем. Подобные подают в низкопробных заведениях. Но это ладно, дальше-то что помнишь?

— Помню, как присоединилась к нам девушка. Фигуристая такая, черненькая. Ты отправился к себе, а я с ней ушел.

Я смутно припоминал, что к нам действительно подсела темнокожая брюнетка восхитительных форм.

— Ну и как она в постели? — голову понемногу отпускало, и получалось говорить и думать в нормальном режиме.

— Нормально. Просто бомба. Проснулся уже один.

— Это замечательно. Нет ничего тягостнее подобных утренних пробуждений.

— Много ты понимаешь. Эта дура меня обворовала.

— Вот так просто? И что же она украла? Твои вчерашние носки?

Я отлично знал, что у Суина была специальная холостяцкая берлога, куда он приводил случайных баб. Воровать там было в принципе нечего.

— Зря смеешься. Она мой браслет унесла.

У Суина был иридиевый браслет с какими-то вставками. Зачем он его носил, я никогда не понимал. Сам же Суин отделывался шуточками и ничего толком не объяснял.

— Когда мы с ней это самое, — продолжал Суин, — она пожаловалась, что браслет царапается. Попросила снять. Я снял. Больше его не видел.

— А записи? У тебя же там встроенные камеры везде понатыканы.

— Я не у себя, — смущенно признался Суин. — Я вообще непонятно где.

— Доедешь? Или помощь к тебе высылать?

— Не шути так, — проворчал Суин и отключился.

Я позавтракал, принял душ, распечатал новый комплект одежды и отправился в офис.

Поскольку ничего экстренного кроме безголового тела не планировалось, я отправился в нашу клинику. Недавно ее подвергли реорганизации и все там переделали. Теперь она занимала два этажа в небоскребе. Помимо амбулатории, там имелся небольшой стационар на пару десятков коек и неплохой физиотерапевтический зал для выздоравливающих пациентов.

Меня встретила Мэй Чанг — маленькая улыбчивая брюнетка. Наш парамедик. Она заканчивала обучение и скоро должна была получить диплом врача.

— О, Тим. Доброго утра. Я уже собиралась напоминание вам посылать. Вы пропустили плановое посещение. Доктор Золгрек ругаться будет.

— Здравствуйте, мисс Чанг. Виноват, каюсь. Но ведь сегодня я пришел?

— А вы уверены, что сегодня у нас будет время вас принять?

— Надеюсь на ваше милосердие. Мне очень плохо, Мэй.

— Да, так себе выглядите. Тогда — быстро в третью процедурную. Проведем как экстренный прием.

Я не врал. Хотя головная боль действительно отступила, но тошнотное состояние сохранилось и, кажется, усилилось.

Дело в том, что сотрудники Отдела безопасности Администрации часто попадали сюда в разном состоянии. Бывало, что дроны их приносили без сознания и с разорванным брюхом. Поэтому имелась возможность экстренного приема.

Когда медики получили первые результаты анализов, физиономии у них вытянулись. К этому моменту около меня возилось уже двое: Мэй и сама доктор Золгрек — руководитель нашей клиники, красивая темнокожая женщина лет тридцати на вид.

— У вас отравление фениламином, — с беспокойством заключила доктор. — Вы что-нибудь ели такое, что имело сильный запах?

— Да, какой-то сложный салат. Очень пахучим оказался. Запивал коктейлем «Синяя ночь».

— Вот. Если бы не коктейль, которым вы вчера налились до самых бровей, сейчас мы бы уже не разговаривали. В этом коктейле содержится метиленовая синь, которая сработала как противоядие.

— Тогда и Суин Кибат отравился. Мы ели и пили одно и то же. Но он все больше на пиво напирал. Звонил мне утром. Тоже скверно себя чувствует.

— Где он сейчас? — заволновалась доктор Золгрек. — Дома?

— Не знаю, но точно не дома. По чипу надо искать.

Дело в том, что чип социального импланта работал как маячок, что очень удобно при поисках людей.

Моего приятеля доставили через час и сразу поместили в бокс интенсивной терапии. Я же отделался датчиками по всему телу и трубочкой в вену, через которую вводили какой-то желтоватый раствор.

Мне сказали, что у него тяжелое отравление, но он жив, и это главное. Сам я чувствовал себя уже неплохо, если не считать легкого головокружения и остаточной дурноты. Медики заверили, что это последствия отравления и все скоро пройдет.

Потянулись долгие часы ожидания. Время от времени ко мне заглядывала Мэй, проверяла мой внешний вид, интересовались самочувствием. В принципе, все это делалось удаленно, но Мэй предпочитала живое общение. По ее рассказам, моему другу пришлось сильно хуже. С ним что-то делали и переговаривались тихими голосами. Приехал какой-то незнакомый врач и что-то порекомендовал. Причем ей, парамедику, ничего толком не объяснили, только назначения продиктовали. Девушка явно обиделась.

Очень хотелось спать, но я боялся закрывать глаза. Казалось, стоит мне задремать, как все начнется сначала. Я снова буду падать в бездонную пропасть, чувствуя, как немеет тело, как боль заполняет каждую клеточку, как холодеют пальцы… В результате все-таки уснул.

Часто просыпался, и всю ночь грезилась какая-то ерунда. Перед самым утром приснилось странное. Будто я снова в том мире, где провел начало жизни. Все было точно так же, как тогда, только ехал я за рулем, чего никогда там не делал. Впереди скользкая дорога, темнота, огни встречных машин. Ехал очень осторожно, стараясь не превышать скорость. Но вдруг впереди появилась темная человеческая фигура. Кто-то стоял прямо посреди дороги и махал руками, словно пытаясь привлечь внимание. У этого встречного не было головы. Я нажал на тормоз, но машина продолжала катиться вперед. Я попытался свернуть, но автомобиль не слушался руля. В последний момент удалось заметить, как человек бросился прямо мне на капот. Раздался глухой удар, и я проснулся.

Было утро, и очень хотелось пить. Я нажал кнопочку и попросил воды. Пришла Мэй, принесла стакан и помогла напиться.

— Как он? — спросил я, имея в виду своего друга.

— Суин сейчас без сознания, — ответила парамедик. — Ввели в искусственную кому. Но врач говорит, что детоксикация прошла успешно, угроза жизни миновала.

«А она была, эта угроза?» — хотел спросить я, но промолчал. Все и так ясно.

Я поблагодарил девушку и снова закрыл глаза. Несмотря на утро, мне нужно было еще поспать.

Когда наступило время обхода, в палату пришла доктор Золгрек. Мэй потом сказала, что перед этим врачи долго осматривали моего друга и лишь позже доктор пришла ко мне.

— Как вы себя чувствуете? — спросила доктор.

— Нормально, — ответил я. — Когда смогу отсюда уйти?

— Боюсь, только через пару дней. Вы раньше, ваш приятель позже. Ваш организм получил серьезное отравление, проводим комплекс мероприятий, и нужен полный покой.

— Но ведь со мной вроде бы все в порядке, — возразил я.

— Это пока, — предостерегла врач. — В любой момент состояние может дестабилизироваться. Поэтому лучше не рисковать.

Она пожелала всего доброго и ушла. Я остался наедине со своими думами. Мысли были скверные, настроение преотвратное. Последний раз такое случилось, когда мне прострелили ногу. Тогда я думал, что больше не смогу нормально ходить. Смог. Поработали хирурги и все выправили. Но отравление не нога, хирургией не излечишь.

Несколько часов спустя после очередной процедуры ко мне заглянула Мэй. Она выглядела обеспокоенной.

— Что-то случилось? — спросил я.

— У твоего друга состояние ухудшилось, — неохотно ответила она. — Вспоминай, чем отличался твой вечер от его?

— Много чем. Во-первых, он пил больше пива. А во-вторых, ушел с какой-то девушкой, а я один.

— Что за девушка?

— Кто ее знает, — признался я. — Никогда раньше не встречал. Суин тоже. А почему так произошло? Такое резкое ухудшение?

— Пока не знаем, — ответила Мэй. — Разбираемся. Возможно, реакция на какое-то лекарство или скрытая патология. Сейчас врачи делают все возможное, чтобы стабилизировать его.

Я закрыл глаза, пытаясь справиться с волнением. Мне хотелось быть рядом с другом, но сейчас это ни к чему. Ни ему не надо, ни мне.

— Все будет хорошо, — добавила Мэй, покидая мой бокс. — Вас обоих касается.

Что-то такое ведь уже было. Нечто очень похожее. Бар, кафе, кто-то подсыпал некую гадость в выпивку — и развились нехорошие симптомы. Какая же бедная фантазия у людей.

Глава 6. Риг Ехос. Майор Рейн

Вечером от шефа пришло гневное сообщение, что версия с киберфизиками и хакерами звучит как бред, на совещание ее выносить не стоит, а я преступно забыла проверить факт, что обе жертвы — и Марша Трейн, и Пэт Сапром — были членами какой-то банды Города. Скиннер дал мне двое суток на то, чтобы я раскопала все про деяния наших жертв в бандах, обязательно нашла их связь с иммигрантами, и пригрозил выговором, который сулил мне, конечно же, снижение профессионального статуса.

После порции негативных эмоций от шефа я снова достала список банд, визитной карточкой которых было отрезание голов, — как правило, там одинаковый почерк. И опять раскопала списки всех иммигрантов. Удивительно, но в нашем мире живет процентов десять попаданцев. Очевидно, что наша жертва — такой же иммигрант. Решив кое-что проверить, я загрузила фотку Грига в поисковик. Григ, как Марша Трейн, прибыл к нам из параллельного мира. Все же идея узнать о том, могут ли хакеры как-то влиять на появление иммигрантов, меня не отпускала, но нужно было выполнить задание шефа, чтобы не лишиться статуса и клиентов.

Что же, ночка предстояла бессонная, банд в Городе оказалось больше сотни, и каждый раз появлялись новые, когда исчезала хотя бы одна. Как хотите, но вырисовывалась целая система, пускай и шеф категорически запретил об этом думать. Но, чтобы разобраться со всеми этими списками, не хватило бы и недели, а мне уже послезавтра нужно предоставить материал. Поездку в Лаун Дан я пока отложила, ехать надо было с чем-то.

Еще раз перечитав все дела по серийникам, я поняла, что они совершенно не сходятся. Часть жертв лишились головы, будучи сброшенными под лезвия маховиков, с другой частью расправились роботы, были жертвы банд, но с разными нюансами. Похожего рисунка преступления я не встретила ни в одном деле.

С другой стороны, могла появиться новая банда со своими целями. Я позвонила знакомому майору полиции Рейну Мэттону, чтобы посоветоваться.

— Рейн, привет. Это Риг Ехос, — начала я бодро.

На том конце трубки тоже зазвучал знакомый, бодрый голос со слегка язвительной интонацией.

— Привет, Риг. Чему обязан? Не иначе какое-то дело застопорилось.

— Ты же знаешь, ты мой хранитель и наставник. Без тебя никак не выходит.

— Ты все там же, на юге Бочиан-Сити, в своем логове? — спросил майор.

— Да, решила ничего не менять в жизни и после смерти Гареса. — Шутка прозвучала грустно. — Но сейчас мне пришлось переехать в Город — на юго-запад. Тут одно дело…

— В Город? Слушай, я как раз недалеко, — произнес Рейн, выдержав паузу. — Могу заехать, и ты мне все расскажешь. Я теперь помощник шефа полиции, сама знаешь, что наши дела лучше решать с глазу на глаз.

— Что же, приезжай. Работой тебя завалю.

— Я мигом, пара секунд — и у тебя, — выпалил Рейн и отключился.

С Рейном мы познакомились несколько лет назад, когда меня присоединили к полиции в Промышленном. Оба с радостью узнали из личных дел, что из одного города. А в полицию соседнего, самого дальнего мегаполиса, так сказать, влили новую кровь и свежие, незамученные рутиной мозги. Кто-то раструбил о моей наблюдательности. В то время Рейн был лейтенантом и руководителем следственной группы. Он не спал неделями, лично прочесывал округу и собирал улики. Я появилась у них, когда вся команда оказалась на грани нервного срыва. Поначалу Рейн не принял меня как прогнозиста всерьез — почему-то тогда всем казалось, что дело настолько безнадежное, что неуловимый преступник скоро перережет весь мегаполис.

Потом мы с Рейном крепко подружились. Я еще не знала Гареса, и Рейн тоже был свободен. Он намекал на близость, но меня интересовала только работа. Его интерес, возникший ко мне, улетучился, когда в схватке с жестоким расчленителем, выкормышем роботов, и его братом мы спасли друг друга. Рейн вырвал меня из рук расчленителя, когда тот уже вколол мне парализующий раствор. Потом я выстрелила в плечо брату маньяка, взявшего Рейна в заложники, и стала требовать выдачи расчленителя.

Мы остались просто друзьями и потом прекрасно общались. Он мог примчаться в любой момент, когда бы я ни позвонила, и я бы сделала для него то же самое. Когда многое проходишь с человеком, то становишься ему ближе родственника.

Скифер запрыгнул на стол и внимательно взглянул мне в глаза. Будто уточнял, не ждем ли мы гостей.

— Да, малыш, поэтому я тебя покормлю сейчас, а то ведь потом будет не до того.

Я залезла в ящик доставки, встроенный во входную дверь и достала бочианский терминал по изготовлению корма для биороботов. Терминал привезли еще днем. Кроме простых компонентов для человеческой пищи в нем можно было генерировать специальные ингредиенты для иммунитета и витамины. Радости моей не было предела, когда в виртуальной инструкции, выскочившей, как только я разблокировала сенсорную консоль на терминале, я прочитала, что кроме прочего чудесный аппарат делал корм для моих рыбок. За такое можно отдать любой гонорар, полученный от клиентов. Едва завидев терминал, мой гениальный кот тут же разобрался с его функциями и ловко принялся генерировать себе разнообразную еду с витаминными добавками.

— И что, ты все это будешь есть? — неуверенно спросила я, глядя, как на пол выскакивают одна за другой самораскрывающиеся коробочки с едой. Не обращая на мой вопрос ни малейшего внимания, Скифер начал пробовать то, что сам создал, сопровождая процесс громким чавканьем. Я снова мысленно позавидовала его телепатического чипу — как бы он мне пригодился сейчас в расследовании! Скифер, ну почему ты не человек и не мой напарник?

Кот посмотрел на меня подозрительно, я смутилась и подставила ему еще одну коробочку с какими-то витаминами, про которые на консоли терминала было указано «от переедания». «Ну хотя бы не объестся», — подумала я, хорошо зная, что биороботы могут бесконечно поглощать, еду, если их не остановить. Сегодня биоинженеры вшивают своим созданиям блокаторы, тормозящие дикий аппетит и контролирующие разгоняющийся метаболизм.

Скиф принялся есть из двух коробок, заедая какие-то овощи выбранными витаминами, а я уже собралась создать что-то для рыбок, как раздался голос домового искина: «К вам майор Рейн».

— Впусти, пожалуйста, — попросил майор.

Услышав его голос, я одновременно обрадовалась и насторожились, вспомнив, что сильная черта Рейна — непредсказуемость.

Я попросила искин открыть, и через несколько минут в дверях появился усталый, но улыбающийся майор. Мы по-дружески обнялись, Рейн прижал меня к себе так, что перехватило дыхание.

— Сто лет не виделись, подруга. Как себя чувствуешь?

Рейн по-хозяйски прошел в комнату с экопакетом и поставил его на стол. С его появлением в чужой квартире, где до меня жили разные люди, стало уютно, спокойно и не так тревожно.

— Да нормально все, вот, служебная командировка, поэтому пришлось перебраться сюда.

— Ну неплохо Служба безопасности живет, ничего не скажешь, — ухмыльнулся Рейн, сваливаясь в мое единственное кресло. Я села рядом на пол, развернув перед Рейном панель со списками.

— Вот, работа.

Пока я пыталась рассказать другу о деле в двух словах или в двух предложениях, демонстрируя списки, Скифер успел поесть, пришел к нам и принялся нагло и профессионально рассматривать гостя снизу вверх.

— Смешная зверушка, — широко заулыбался майор.

— Осторожнее с ним, он читает мысли, — предупредила я, задумавшись над одним из списков.

— Мне уже тревожно. Он тоже служебный?

— Почти. Благодаря своим способностям помогает наркодилеров искать.

Не успела я договорить, как Скифер залез на Рейна и пристально посмотрел ему в глаза.

— Ищет у тебя запрещенку, — пошутила я.

Закончилось тем, что кот фыркнул майору в лицо, спрыгнул и убежал в спальню.

— Я ему мысленно сказал, что заберу его себе, — сказал Рейн и расхохотался. — Значит, ты думаешь, что кто-то охотится за попаданцами?

Я кивнула.

— Ну тогда надо всех предупредить, тебе не кажется? — уточнил майор. — Я имею в виду, все службы — попаданцы и там есть, или, по крайней мере, они есть среди их знакомых.

— Ты прав, как всегда. Но сначала надо проверить всех по списку, — предложила я. — Каждый десятый житель — это не шутки.

— Нужна моя помощь? В списке миллионы, эта работа для искина.

— Не уверена пока, но мне кажется, что хорошо бы предупредить Городскую администрацию.

— И что ты скажешь? Убили одного иммигранта, остальные в опасности? А давай всем организуем охрану.

— Ну мысль неплохая, — засмеялась я. — Но учитывая, что в списке всего десять процентов жителей Города….

— И это только в официальных списках, — поправил Рейн. — А представь, сколько их всего?

— Ты имеешь в виду незарегистрированных? — уточнила я.

— Всех незарегистрированных нелегалов может быть сильно больше, отыскать их невозможно. У них даже нет социальных чипов.

— Я даже толком не знаю порталы, через которые они сюда попадают, — взорвалась я.

— Что так забеспокоилась? Ты не знаешь, другие знают. Здесь официальное разрешение нужно. Главари Лаун Дана по своим собственным законам живут и шерстить себя не дадут.

— Хочешь сказать, что порталы есть в Лаун Дане? — удивилась я. Мне была знакома Свободная зона, там много всего, но что именно оттуда к нам заявлялись иммигранты — уже новость.

— Ну и чего ты удивляешься? А откуда еще? Там аномальных зон больше, чем где-либо. Но и там мы не сможем отследить всех.

Тут меня осенило.

— Если ты говоришь, что есть нелегалы и существуют известные всем, ну или не всем, порталы, то ведь можно предположить, что есть и другие точки перехода. Возможно, они не в Лаун Дане. Тогда иммигрантов гораздо больше, а это значит, что и трупов прибавится.

— Возможно, но пока надо отработать те, что есть. Если хочешь, можем съездить прямо сейчас, увидишь портал своими глазами. Если повезет, примем иммигранта прямо там, ну а не повезет — хотя бы увидишь, что я не брежу. Зафиксируешь и пойдешь с этим к шефу. А лучше — вообще вместе пойдем на очередную вашу планерку, — предложил Рейн.

— Да, дела… Я и не знала, что так все может быть в реальности, — вздохнула я, поскольку хотела выспаться и уж точно в моих планах не значилась поездка в Лаун Дан прямо сейчас. — В другой день нельзя?

— Надо сейчас, поверь, — настаивал Рейн. — Время подходящее. Кот у тебя самостоятельный?

— Еще какой, — уверила я.

— Тогда собирайся, подруга. Нечего тянуть, едем в зону.

Я вздохнула и поплелась натягивать костюм. Через несколько минут мы с Рейном заводили байки.

Лаун Дан был закрыт на вечер для городских, но майор показал какой-то значок, назвал код, и нас пропустили прямо на байках.

— Сюда, — махнул рукой Рейн, теряясь в шумном квартале в разноцветном неоне, маскирующем обрушенную временем промышленную зону.

Я рванула за майором, то и дело теряя его след в неоновом тумане, пробираясь сквозь гулкую толпу лаунданцев, чьи лица рассекал бегущий текст рекламных баннеров. Байк пропускали, хотя я включила режим турбо. Рейн остановился возле заброшенного заводского здания. По старым станкам, пугливо выглядывающим из стенных проемов, было видно, что когда-то там собирали первых домашних роботов, а теперь их части растаскивают городские отщепенцы. Над заводом, как надзиратель, качалась гигантская красная луна. Мимо пролетел часовой бот и остановился как раз в середине лунного диска, чтобы сообщить, что в Городе сейчас 00 часов 12 минут.

— Ну и какого ты так гнал, Рейн? — разворчалась я, выключая байк.

— Что, задавила кого-то? — хмыкнул майор, взглянув наверх и оглядываясь, словно кого-то или что-то ожидая.

— Нет, просто мне тут не по себе, — призналась я, срывая сенсорные перчатки.

Место действительно казалось зловещим. Не то чтобы я боялась, просто атмосфера тут стояла гнетущая, как в дремучем лесу, про который я однажды прочитала в старой книге. Именно тогда я поняла, что мои фобии — это тот неведомый мне лес, когда не знаешь, чего ожидать.

— Чего ты нервничаешь? Ты же здесь под прикрытием работала, если ничего не путаю.

— Не путаешь. Но прошло три года. С тех пор тут все изменилось. К тому же я оружие не взяла, — шепотом оправдывалась я.

— Пока можешь не шептать, — спокойно произнес Рейн и смело прошел вперед.

— Пока?

— Пойдем, покажу кое-что, — махнул рукой майор, ныряя в темную бездну бывшего роботозавода

Через эту непроглядную темень я двигалась осторожно, чутко прислушиваясь к дыханию майора.

— Тихо, — вдруг послышалось из тьмы. Я пыталась всмотреться хоть во что-то, но все очертания и силуэты тонули в зловещей тихой бездне. Надо будет еще заказать «кошачьи» линзы, позволяющие видеть в полной темноте.

Тут вывернулось спасительное виртокно, и на экране высветилось встревоженное лицо шефа.

— Шеф, пожалуйста, позднее, — раздраженно прошипела я, отключив связь.

— Я же сказал, тихо. Сейчас вот не время болтать, надо ждать, — злобно прошипел Рейн.

В этом был весь Рейн. Когда он отдавался работе, он переставал быть похож на себя и на человека вообще. Эту его особенность я подметила еще в то время, когда мы вместе ловили расчленителя.

Глава 7. Тим Григ. Такое со мной уже случалось

А потом мне вдруг резко поплохело.

Стало настолько хреново, что сработала медицинская сигнализация. Что дальше со мной делали медики и как, помню весьма смутно. Точнее — не помню вовсе.

В себя я пришел в том же боксе, только уже в другом виде. Катетеров в разные места было напихано сильно больше, в горле торчала дыхательная трубка, и говорить я не мог. Собственно, и говорить-то было не с кем. Трубка соединялась с аппаратом, который издавал ритмичные астматические звуки.

Такое со мной уже случалось, поэтому вести себя в подобных ситуациях я умел. Самочувствие вроде нормальное. Голова не болит, даже соображает. Где-то под пальцами, согласно здешним правилам, должна была находиться кнопка.

А, вот она.

Нажал. Очень быстро прибежала незнакомая девушка в такой же одежде, что и Мэй.

— Так, вы очнулись, — признала она очевидное. — Это хорошо. Сейчас доктора позову.

Девушка ушла. Через несколько минут появился врач, крепко сбитый мужик средних лет с брутальным лицом и суровыми складками около рта. Я его уже знал: доктор Кен Джалт — второй врач нашей внутренней больнички.

— Хорошего дня, Тим. Как себя чувствуете? — с отвратительной жизнерадостностью спросил доктор Джалт.

— Так себе. Бывало и лучше.

— Ну-ну. Не скромничайте. Еще вчера вы находились в коме и вообще помирали. Мы всерьез боялись вас потерять.

— Все так плохо? — удивился я. Самочувствие казалось вполне приличным. Не фонтан, конечно, но помирать я уж точно не собирался.

— Сейчас уже сильно лучше. Первоначальный диагноз не оправдался, к сожалению, — посетовал врач. — У вас не отравление. У вас наноботы. Сейчас к этому редко прибегают, это что-то из области забытых технологий. Они расползлись по вашему организму. Сначала, когда они только начали свой путь, все напоминало нетяжелое отравление. Потом возник период ложного благополучия. А после, повинуясь некоему общему сигналу, они приступили к своим действиям. Выглядело это как резкий приступ. По идее, он должен был закончиться летально, но дозы ботов не хватило на ваш организм. Почему-то вы разделили их со своим другом. Давайте, вспоминайте. Вы что-нибудь общее употребляли с ним в тот вечер? Или он с вами?

— Вроде бы нет. Хотя — погодите. Сначала мы взяли по большой кружке пива. Я вдруг решил, что мне хватит и половины, попросил у бармена пустую и тут же половину отдал Суину. Сразу у стойки перелил. В результате он выпил полторы, а я половину.

— Наполняли при вас?

— Да, как обычно.

— Тогда этим займутся ваши коллеги. Тут что-то нечисто.

— И что мне теперь делать?

— Вам? — переспросил доктор Джалт. — Ничего. Отдыхайте.

— И как же наноботы?

— А что наноботы? Будем нейтрализовывать и удалять. Вернее — уже почти заканчиваем. Вам запустили ботов-антагонистов. Полезных наноботов. Они сейчас активно обезвреживают вредных, и процесс завершается. Связываются с ними и образуют такие безопасные комплексы. Эти комплексы выводятся из организма естественным путем. На первоначальном этапе процесса вы находились в искусственной коме. Сейчас из нее вышли. Точнее — выведены. Да, забыл сказать. Пока вы у нас, ваш социальный чип временно заблокирован. Это обычная практика, так что не беспокойтесь.

Пока я лечился, вдруг стало неожиданно много свободного времени. Доступа в виртуальность я еще не имел, медики почему-то не разрешали, и захотелось почитать. Когда доктор ушел, появилась Мэй и спросила, не нужно ли еще чего. Я попросил какого-нибудь чтива. Поскольку мой имплант не действовал, я не мог выдернуть виртокно и выбрать книгу.

Она удивилась и пропала надолго. Я же махнул рукой на чтение и стал придумывать себе что-то еще, когда Мэй наконец пришла. Она довольно улыбалась. В руке у нее был плоский серый предмет величиной с две мои ладони.

— Вот, нашла. — с гордостью сказала девушка. — Это старая электронная книга. Вы через нее сможете подключиться к Общей Библиотеке и выбрать то, что пожелаете. Все — бесплатно.

Сравнительно быстро я разобрался с этим гаджетом и справился с управлением. Понял систему меню и зашел в Библиотеку. Тут, по-моему, было все. Имелся доступ ко всем книгам, разрешенным к общему чтению. Кроме того, работала форма заказа для художественного романа любого размера. Помимо объема желаемой книги, отдельно регулировалось много различных факторов, вплоть до наличия и количества эротических сцен, а также уровня эмоциональной напряженности. За услугу снималась символическая плата.

Через несколько секунд после заполнения всех форм у меня был сгенерированный искином текст нужного объема, жанра, затребованной степени экшена, саспенса и психологической глубины. Роман был готов и поступил для чтения. Получилось нечто детективно-криминальное с высоким экшеном, без особой психологии и с низким содержанием секса. Назывался он «Тень стеклянного лабиринта». На обложке красовался какой-то мужик, что стоял не то в храме, не то на вокзале, причем впереди виднелся круглый витраж. От мужика в направлении зрителя тянулась длинная черная тень.

Сначала шло краткое изложение, нечто вроде аннотации.

Роман «Тень стеклянного лабиринта» повествует о том, как детектив Гарри Бьернстад расследует дело об исчезновении людей в маленьком городке Фьельбак. Подозрение падает на молодого человека по имени Александр Бард, что живет с матерью в старинном доме. В ходе расследования выясняется, что у Александра имеется брат-близнец Конрад, которого все считали умершим. Он и есть виновник всех преступлений. Конрад страдал от жестокости отца, а когда тот умер, стал жить за умершего брата. Детектив успешно раскручивает хитросплетение фактов и лжи. В финале Конрада арестовывают. В последней сцене он сидит в камере, где ждет своей участи.

Сюжет напоминал что-то очень знакомое, тем не менее неожиданно понравился и увлек. Я только не понял, при чем там такая-то тень стеклянного лабиринта. Заглавие никак с содержанием не соотносилось. Ничего похожего в тексте не было.

Отмечу: чтение как развлечение здесь очень непопулярно. Люди ничего не читают, кроме объявлений и рекламных слоганов. Пристрастие к книгам считается чем-то вроде пагубной мании, которую надо серьезно лечить. Моя девушка даже предлагала хорошего мозгоправа, от которого я не очень вежливо отказался.

Я же книги любил всегда. Они были моим убежищем, местом, где я мог спрятаться от реальности и погрузиться в другой мир. Но в этом Городе люди больше не читали. Здесь моя страсть к книгам стала предметом насмешек и непонимания.

Впрочем, литература и библиотеки существуют, но только в электронном варианте. На такую я и вышел во второй месяц проживания в этом мире. Библиотекой с большой буквы назывался обширный ресурс, полный электронных книг. Целый виртуальный город, но совершенно пустой. Счетчик, помнится, показывал всего десятка полтора посетителей на весь огромный многомиллионный мегаполис. Почти никто сюда не заходил, книгами не интересовался. Я нашел какой-то роман, аннотация к которому понравилась.

Начал читать. Но вскоре заметил, что в местном чате за мной кто-то зорко следит. Внимательно наблюдает. Если судить по аватарке, это молодая женщина с ником Эльви Элимс. Я осведомился, чем обязан такому интересу. Вместо ответа она спросила, почему я читаю, когда все остальные смотрят видео. Я находился под защищенным ником «Кид Лат» и разоблачения не боялся. Рассказал о своей любви к книгам, о том, как они помогают понять мир и себя. Женщина слушала, а затем сказала, что и она страдает таким же «психическим расстройством». В качестве своего виртуального воплощения она выбрала изящную красотку с зелеными глазами и золотистой кожей.

Я подключил тогда полный доступ и взял себе трехмерную аватарку из стандартного пользовательского набора. Внес лишь самые незначительные изменения. Потом мы провели в Библиотеке вместе весь день, обсуждая любимых авторов и их произведения. Потом зачем-то решили создать группу почитателей книг. Захотели найти других людей, что разделяют нашу пагубную страсть. Назвали ее по-простому — «Книжный клуб». Зачем мы это придумали? Сейчас даже и не припомню.

Лично, в реале, мы не встречались никогда, только в виртуальных заведениях и в той самой Библиотеке. Сначала к нам присоединилась всего пара человек, но постепенно группа стала расти. Мы проводили встречи, обсуждали книги, делились мыслями и впечатлениями. Наш «Книжный клуб» уже насчитывал несколько десятков участников. Он стал местом для тех, кто любит читать. Участники понимали, что чтение не просто развлечение — это способ познания мира и себя. Наша группа помогла открывать себе радость чтения. Мы знали, что книги увлекают и вдохновляют.

А потом все резко закончилось. Нашу группу внезапно запретили. Кто-то написал жалобу, что этот несанкционированный клуб — подозрительная организация, ибо не имеет разрешения от властей. Группу объявили экстремистской и прикрыли. Всех участников оштрафовали на сто кредитов, на том и закончилось. Правда, Кид Лат, то есть я, попал в черный список с запретом создавать и администрировать группы. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Хоть в Цифровую тюрьму не посадили, а ведь могли.

Несмотря на почти всеобщее пренебрежение к чтению, еще раньше втайне от окружающих я начал коллекционировать настоящие бумажные книги. Все началось с подарка, сделанного последним в этом мире живым писателем. Старик презентовал роман, а через несколько дней взял да и умер. Это так поразило меня, что я принялся выискивать бумажные издания и складывал их в служебный сейф. В случае чего всегда можно сказать, что это материалы какого-нибудь расследования. Вообще-то бумажные книги в Городе были запрещены. Иметь в личном владении их мог только сертифицированный коллекционер. Причем получить такой сертификат было невероятно сложно и муторно.

Вик, моя подружка, не понимала и не хотела вникать, почему я трачу личное время, деньги и здоровье на старые переплеты и пыльные страницы. Ведь можно же наслаждаться современными развлечениями. Например, смотреть видео, непосредственно подключаться к какому-нибудь VR-шоу, ходить в бар или просто расслабиться и употребить одно из многочисленных легальных средств, что активно предоставлял рынок. Она не желала понимать, что каждая книга для меня — маленький мир, полный загадок и приключений. Забегая вперед, отмечу, что я тогда даже не догадывался, что этот роман окажется ключом к очередному запутанному и загадочному делу.

Тем временем я продолжал дружить с Эльви, но только в виртуале. В реале мы по-прежнему не виделись, и каждый понятия не имел, как выглядит другой. Да, я мог использовать допуск к служебной базе данных, к расширенным услугам искусственного интеллекта. Смог бы выяснить, кто она такая. Но она явно подобного не хотела. Своих истинных имен мы не раскрывали и лиц не показывали. Зато вместе посещали цифровые заведения, выставки, музеи, Библиотеку. Несмотря на решение суда, доступ туда нам не закрыли. Мы не говорили о наших жизнях в реале и не рассказывали о своих профессиях. Нам хватало других тем.

А теперь я вот оказался на лечении. Лежал и бездельничал. На время работы исцеляющих наноботов медики запретили делать резкие движения и прописали постельный режим с минимальной физической нагрузкой. Голову врачи тоже рекомендовали особо не напрягать и не загружать. Чувствовал я себя отрезанным от сети, от виртуальности и от общения с Эльви. Отвратительное ощущение. Только и мог, что скачивать книги или заказывать новые.

Кстати, в силу каких-то невыясненных обстоятельств и особых причин медицинского характера у Суина все прошло быстрее и успешнее. Мой приятель скорее освободился от наноботов и выписался на день раньше меня.

Глава 8. Риг Ехос. Новая версия

— То есть вы мне хотите сказать, что действительно началась охота на иммигрантов? И это уже не просто версия? — скрипел зубами Скиннер, сжимая кулаки, когда мы с Рейном выложили ему все, что видели в Лаун Дан. — Чем же вы тогда занимаетесь в полиции, майор? Почему до сих пор патрули не подняты?

Скиннер разошелся. Мне даже показалось, что он хочет испепелить Рейна взглядом.

— Остыньте немного, — ответил Рейн, не выдавая раздражения. Он умел это как никто, когда не преследовал преступника. — Во-первых, подтверждение догадки, заметьте, догадки, а не версии, я получил только от Риг. Она единственная предположила, что жертвами станут попаданцы. Во-вторых, пока убили только одного, больше жертв мы не нашли. Поэтому не кипятитесь.

— Мне ясно одно, — Скиннер грузно опустился в высокое кресло. — Надо подключать полицию. Сегодня на совещание я приглашу вашего шефа и главу Администрации, изложим версию. Кстати, покажете им это видео из Лаун Дан.

Я кивнула, Рейн закусил губу и пристально посмотрел на Скиннера.

— Не рано ли подключать городскую администрацию? — проворчал он, стуча костяшками пальцев по столу. Никогда не видела майора таким вне дела.

— Какие-то проблемы? — недоуменно произнес шеф, выдвигаясь через стол к Рейну. Они явно друг друга недолюбливали.

Рейн вздохнул.

— Нет проблем, но вы же знаете чинуш из Администрации. Начнется паника. Они все равно ничего не смогут, поскольку за них все делает Служба безопасности. Вам ли не знать? Так зачем это нам лишние начальники?

Скиннер задумался и вздохнул.

— Полагаете, достаточно только нас и полиции?

— Справимся, — кивнул Рейн и довольно подмигнул мне. Я ободряюще похлопала его по плечу.

Через час началось совещание. Скиннер представил Рейна, и тот рассказал обо всем, что мы с ним, и теперь уже с шефом, знали.

Члены команды слушали внимательно, не перебивали. У каждого уже были свои наработки — за день ребята сделали немало. Осталось только вписать детали в общую картину расследования.

Поворотным моментом стало внезапное сообщение Скиннера, что двое сотрудников — детектив Григ и модератор Суин — отравились в баре каким-то пивом. Конечно, шеф не мог нам с Рейном сказать об этом до совещания — готовил эффектный сюрприз, новостную бомбу, чтобы вернуть контроль. Оба члена команды попали в больницу в тот же день после предыдущего совещания и в коме пролежали несколько часов. Суина Скиннер послал что-то проверить. Григ вышел на связь виртуально — прямо из больничной палаты. Учитывая, что Григ — иммигрант из другого мира, Скиннер сделал собственные выводы, подтверждающие мою догадку.

— Детектив Григ, вы тут? — обратился Скиннер к бледному молодому человеку в больничной пижаме.

— Да, шеф. Простите, что не сразу доложил.

— Здесь нет вашей вины. Теперь понимаете, что ситуация усложняется, поскольку версия нашего прогнозиста, мисс Ехос, об охотниках на иммигрантов может подтвердиться?

Я взглянула на Грига. Тот смотрел задумчиво, хотя услышанное его не особо удивило. Видимо, в больнице он и сам предполагал нечто подобное. Отравить пытались именно его, и повезло, что половину выпил Суин. Хотя тот пострадал больше.

— Получается, что охотники будут убивать не ритуально и запугивая, а как попало, — предположил детектив.

— Вполне возможно, — взял слово Рейн. — Кто знает? Поэтому сейчас ваша работа в команде под вопросом. Над вами угроза.