Бесплатный фрагмент - Эмблема тридцатки

Глава 1

Михаил Фишман работал на питерском заводе имени Козицкого, именуемого в народе «Коза» (наверно, потому, что там часто происходят «КОроткие ЗАмыкания»). Как-то в середине рабочего дня «у него зазвонил телефон». Сотовый. Хозяин аппарата не стал «по-чуковски» интересоваться «кто говорит?», так как на экране высветилась фамилия «Степанов». После нажатия клавиши он услышал:

— Привет инженеру Мише!

— От такого же слышу!

— КАк твоя «Коза»? Ни мычит, ни телится?

— Скорее «ни бе, ни ме»! … А за «Козу» ответишь!

— Сперва ты ответь. У меня на работе вопросик «нарисовался»…

— Я же в кабелях «не волоку». Это ты у нас «Кабелино»!

— «На работе» ещё не значит «по работе»! — ответил инженер завода «Севкабель». — У нас тут одна «тёлочка» деревенская работает…

— У меня «Коза», у тебя «тёлочка». Прямо «Скотный двор», как у Оруэлла.

— У кого?

— Может, для своей же пользы спросишь У ГУгла?

— Угу! — рассмеялся Степанов. Ы

— А при чём здесь Удмуртский государственный университет? — как бы не понял Фишман.

— Чего?!

— Ладно, «не парься». Что за вопросик?

— Это мысль! Давно не парился. Всё дома под душем… В общем, Пашка спросила,…

— Спросил, — поправил Фишман.

— Это Павел «спросил», а Прасковья — «спросила»!

— Прасковья?! Действительно, эта «тёлочка» — деревенская!

— Эта деревенщина может городским фору дать!

— В области повышения производительности труда?

— В этой — тоже. А если уж говорить про область, то она из Ленинградской, — ответил Степанов. — Деревня Смолячково под Зеленогорском.

— Знаю такую. Отдыхал там в пансионате «Восток-6»… А что хоть за вопросик? Выкладывай поскорее, — скоро обед, а трепаться за свой счёт неохота.

— Ты забыл, тёзка, — усмехнулся Степанов, — что это Я звоню!

— Это тЫ, тёзка, забыл, что время — деньги, а уж обеденное — тем паче!

— Паша сказала, что рано я в «тридцатку» поступил. Надо было сперва в первую, пятую и четырнадцатую…

(Оба собеседника в своё время учились в одном классе легендарной математической школы номер тридцать.)

«Сказала» — это не «спросила»! — заметил Фишман.

— А потом не «сказала», а именно «спросила»: в какую школу я должен был поступить после тридцатой?

— Похоже, вся «фишка», — проговорил Фишман (!), — в номерах школ. Неплохо для сельской (хоть и недалеко от Питера) жительницы!

— Я тоже «прибалдел». Чуть с постели ни грохнулся!

— А ты у нас не только «Кабелино» через второе «а», но и «Кобелино» через второе «о»! … В смысле, через вторую букву «о».

— Не все ж такие святоши, как ты!

— Ладно, подумаю, потом перезвоню.

— Запиши хоть номера остальных школ.

— Не стОит. Один, пять и четырнадцать.

— Ого!

— Не «ого!», но на ту же букву — оршанская битва. В 1514 году (в котором номера первых трёх школ!) поляки под Оршей «раздолбали» русских. И с тех пор русские «раздолбаи» пытаются доказать, что они как минимум «сыграли вничью»!

— Я знал, что ты русских не любишь!

— Я «раздолбаев» не люблю! — возразил Фишман. — Даже если они евреи! … Ладно, перезвоню, когда решу.

Перезвонил он через час:

— ХеллОу, тёзка! Пятьдесят пять! Легко запомнить — год смерти Альберта Эйнштейна.

— ЧтО «пятьдесят пять»? Баба ягодка опять?

— Это в сорок пять. А в пятьдесят пять — уже сухофрукт!

Ну а моё «пятьдесят пять» — это искомый номер пятой (!) по счёту школы, в которую следовало (хорошо, что в шутку!) поступать после нашей «тридцатки».

— Поясни для не столь одарённых! — попросил Степанов.

— Выписываем цифры 1, 5, 14, 30.

— Две последних — не цифры, а числа!

— МолодЕц! — похвалил Фишман. — Хоть чему-то тебя «тридцатка» научила! … Будем их всех считать числами. Теперь находим разность соседних членов. Итак, 5—1=4, 14—5=9, 30—14=16. Тебе ничего не напоминают эти 4, 9 и 16?

— Ничего, — усмехнулся Степанов, — кроме квадратов двух, трёх и четырёх! … Слушай! Надо бы добавить квадрат пяти!

— Добавь, коли надо, — на сей раз усмехнулся Фишман.

— Если к нашей любимой «тридцатке» прибавить двадцать пять, будет пятьдесят пять, че тэ дэ!

— Что ты делаешь? — как бы спросил Фишман.

— КАк это что? Убеждаюсь в правильности твоего решения.

— Я о другОм. Аббревиатура «ч.т.д.» означает не только подразумеваемое тобой «что и требовалось доказать», но и извращённое мной «что ты делаешь?»

— Ну, спасибо, извращенец! Порадую сегодня свою Пашу твоей мудростью.

— Под видом своЕй мудрости?

— И рад бы, — вздохнул Степанов, — но боюсь! В эту Пашку ну прямо встроен детектор лжи! Уж сколько раз меня подлавливала на… неточностях!

На другой день любовник проницательной Паши позвонил бывшему однокласснику:

— Ознакомил свою «смолянку» с твоим решением.

— Она чтО? — хмыкнул Фишман. — Из Смольного института благородных девиц?

— Из деревни Смолячково… дородных девиц!

— Она тоже чуть с кровати ни упала?!

— Не дошло у нас до этой мебели. Она сперва такое сказала, что у меня, как там по-научному… либИдо пропало!

— Догадываюсь, какую «либИдинную» песню она тебе спела, точнее анти-«либИдинную!
ЧЕм деревенская умница может пленить городского лопуха ха-ха-ха-ха-хА?! Пресловутым «слиянием города и деревни»! И последствием этого слияния — совместно нажитым… ребёнком!

Твоя «дородная девица» стала, как я понял, «дородовой женщиной»!

— Я бы даже сказал «бабой»! И что мне теперь делать?

— Как писАл Николай Алексеевич, — ответил Фишман, — «всё, что мог, ты уже совершил!»

— Островский?

— Некрасов… Ты хоть любишь упомянутую «бабу» … не в постельном смысле?

— Есть немного…

— Ну так своди её в отдел… как там его … «записи актов гражданского состояния».

— Куда?! — удивился Степанов.

— Во всем известную аббревиатуру с мало кому известной расшифровкой.

— Зэ-а-гэ-сэ, … то есть «эс». «ЗАГС»! … Да, пожалуй, придётся! … Или лучше во дворец бракосочетаний?

— Конечно, лучше!

…Но не в вашем случае!

— срифмовал Фишман. —

Ты, наверно, забыл, что наполнил её формы своим содержанием! И с каждым днём этот факт будет как «рассвет — ужЕ всё заметнее»!

— Придётся в ЗАГС! — вздохнул Степанов. — Над такой невестой вся «тридцатка» смеяться будет!

— Но половина смеющихся будет завидовать. Ведь

такая супруга, как сказал бы ранее упомянутый Некрасов, «трамвай на ходу остановит»!

— И «горящую путёвку возьмёт!» — продОлжил издевательство над классиком Степанов.

Глава 2

На следующий день Михаил Степанов позвонил тёзке и пригласил свидетелем на свою свадьбу, которая должна состояться опять-таки на следующий день.

Михаил Фишман взял на работе пол-отгула и посетил скромную церемонию.

…У ЗАГСа собралось не столь уж много народа. Особенно выделялась здоровенная грудастая бабища среднего роста, о чём-то беседующая с невестой.

Фишман подошёл к относительно счастливому жениху:

— Не удивлюсь, если эта «бурёнка» тоже из Смолячкова.

— Угадал. «Смолянка» номер два, свидетельница невесты. Кстати, задачу про номера школ задала Паше именно Уля.

— «УлИта», чтО ли? … Которая на слонЕ… Это я испохабил повесть Стругацких «Улитка на склОне».

— «Ульяна». … Ты бы лучше не повесть, а её испохабил. А то жаловалась Пашке, что мужики от неё шарахаются!

— Верю! — засмеялся Фишман. — Сам из таких мужиков! … Кстати, и «Улита», и «Ульяна» и даже «Ульян», от которого пошлА… подальше фамилия «Ульянов» (точнее, «Иулитта», «Юлиана» и «Юлиан») произошли от древнеримского рода Юлиев.

— Слушай, Гефилте-Фишман! Кончай умничать!

— Так я ж не специально! Как-то само собой умничается!

Затем состоялось скромное бракосочетание, и будущий ребёнок Степановых, ещё не родившись, стал законным!

Молодые супруги и их свидетели поехали в степановское «семейное гнёздышко» на свадебном автомобиле, остальные — туда же на общественном или на своём транспорте.

Свидетель по дороге (и по привычке) решил блеснуть перед свидетельницей (тем более — деревенской!) своей эрудицией:

— Ульяна, Вы, случайно, не Громова?

— Совершенно верно — хоть в посёлке Смолячково имеются Громовы, но я не отношусь к этой славной фамилии. Поэтому я не только не родственница героической молодогвардейки, но даже не однофамилица, а только тёзка. Кстати, для другой своей тёзки легендарной баскетболистки из рижского ТТТ и сборной СССР я хоть тоже не родственница, зато однофамилица!

Фишман понял, что собеседница ненавязчиво проверяет его эрудицию:

— По росту Вам очень далеко до Ульяны Семёновой!

Вдруг он фыркнул и с трудом сдержал смех. Ульяна без труда прониклась глубиной невысказанной мысли:

— Согласна — ПО ВЕСУ мне до неё не очень далеко!

Собеседник покраснел от своей разоблачённой бестактности, но сообразил, как перевести разговор в шутку:

— На повесу Вы не похожи!

— Вы тоже, … в отличие от своего вынужденно новобрачного тёзки! … Который в отличие от Вас так и не разобрался в моей задаче про номера школ.

— «Мишу номер два» влекла не столько задача, сколько задавшая!

— … И её глубокий внутренний мир! — продОлжила Уля.

— … В который он чересчур углубился! — продОлжил продОлжившую «Миша номер один».

— … За что и был наказан! — усмехнулся молодой муж.

— … В назидание другим таким же! — добавила молодая супруга.

Наконец, приехали, и начался хоть и не ахти какой, но всё-таки свадебный пир. Несмотря на стеснённые габариты — даже с танцами.

И вот наступила очередь «белого танца», когда «дамы приглашают кавалеров». Две красотки, одна из которых явно еврейка, направились к Фишману, но их опередила Уля, своевременно занявшая позицию рядом с этим кавалером. Тот не посмел отказать и, обменявшись красноречивыми взглядами с относительно прекрасной еврейкой, поплёлся танцевать с объёмной труженицей сельского хозяйства.

— Вы, Миша, не напрягайтесь, — успокоила партнёрша и впрямь напрягшегося Фишмана. — Просто хотела обсудить один вопрос, но нас посадили за столом далеко друг от друга…

— … От подруги! — уточнил Фишман.

— Мой вопрос не кадровый, — улыбнулась Ульяна, — поэтому я не планировала Вас «кадрить», то есть набиваться в подруги!