Бесплатный фрагмент - Эхо Забвения

Предисловие

Воздух в лаборатории доктора Эвелины Смирновой был не просто холодным — он вибрировал. Не от работы приборов, не от гула мегаполиса за окном, а от чего-то иного, необъяснимого, способного скрутить пространство в узел. Часы на стене начали идти вспять, стрелки дергались, будто пытаясь вырваться из плена, а тени от шкафов, казалось, множились, создавая фантомные отражения. Эвелина, физик-теоретик с мировым именем, специализирующаяся на многомерности, прищурилась, глядя на мерцающий экран.

Это был не просто прорыв. Это был пролом.

Внезапно, без предупреждения, одна из лабораторных колб, заполненная обычной дистиллированной водой, зависла в воздухе, а затем, с едва слышным хлопком, исчезла. На её месте появилось точно такое же сосуд, но с уже разбитым дном, откуда сочилась вязкая черная жидкость. Холод усилился, пробирая до костей, и Эвелина почувствовала, как её собственное отражение в полированной поверхности стола слегка дрогнуло, на мгновение показав нечто чужое — искаженное, пугающее.

Она поняла. Дверь открылась. И теперь её уже не закрыть.

Спустя неделю детектива Алекса Волкова вызвали на место преступления, которое казалось невозможным. Тело доктора Смирновой нашли в запертой изнутри комнате, но все улики кричали о том, что она умерла в совершенно другом месте. И это было только начало. Для Алекса, преследуемого призраками собственного прошлого, это дело станет не просто расследованием убийства. Это будет погружение в бездну, где реальность — лишь одна из бесконечных, ужасающих возможностей. И чем глубже он будет копать, тем сильнее будет осознавать: самое страшное — это не то, что скрыто в тенях, а то, что скрыто за каждой из них.

Глава 1

Запах гнилого дерева и затхлой сырости пропитал старый дом на окраине города, словно въелся в стены и мебель. Алекс Волков поёжился, не столько от холода, сколько от предчувствия, которое всегда сопровождало его на подобных местах. Прошло уже два года с тех пор, как он оставил службу в убойном отделе, но чутье на необъяснимое, на изнанку реальности, так и не притупилось. Наоборот, оно стало острее, болезненнее.

Молодой патрульный, стоявший у покосившейся двери, едва ли скрывал недоумение. «Частный детектив Волков? Вы уверены, что вам сюда?» — его голос дрожал, будто он говорил с призраком.

Алекс кивнул, не сводя глаз с порога. «Уверен. Мне звонил сержант Петров».

Патрульный неохотно отступил, пропуская его внутрь. Обстановка была хаотичной. Книги и бумаги разбросаны по полу, мебель опрокинута, словно здесь прошла схватка. Но не было ни следов взлома, ни очевидных признаков борьбы. Только странный, едкий запах, напоминающий озон после грозы, смешанный с чем-то металлическим и горелым.

В центре гостиной, под единственным целым окном, стоял сержант Петров — его бывший напарник, стареющий, но по-прежнему надёжный. Его лицо было бледным, взгляд метался по комнате, будто он сам не верил в увиденное.

«Рад тебя видеть, Алекс,» — Петров кивнул, его голос был низким и напряжённым. «Хотя, наверное, не в таких обстоятельствах. Это… это не то дело, которым я хотел бы тебя беспоколить.»

Алекс подошёл ближе, осматривая комнату. «Доктор Эвелина Смирнова, верно? Физик-теоретик? Я читал о ней.»

Петров потёр висок. «Она самая. И вот в чём проблема, Алекс. Её нашли мёртвой. В этой комнате. Но, согласно всем показаниям, включая камеры видеонаблюдения, она никогда не заходила в этот дом.»

Алекс замер. «Что значит „не заходила“?»

«Именно то. Камеры на её улице, на въезде в город, везде — она садится в свою машину у дома, едет в свой институт. А потом… она просто исчезает из поля зрения. Никаких следов. Никто не видел, как она приехала сюда. Более того, соседи клянутся, что этот дом пустует уже полгода. Никто здесь не живёт.»

Алекс медленно осмотрел тело, лежащее на полу. Эвелина Смирнова выглядела так, будто уснула. На шее — тонкий фиолетовый след, едва заметный. Никаких других видимых повреждений. Но что-то в её позе, в выражении её лица — застывший ужас, скрытый под маской покоя, — заставило волосы на затылке Алекса встать дыбом.

Он присел на корточки, изучая пол вокруг тела. Мелкие, почти неразличимые трещины расходились от места, где лежала Смирнова, словно кто-то уронил невидимый, но тяжёлый предмет. И эти трещины… они не были похожи на обычные повреждения старого паркета. Они выглядели как узоры на разбитом стекле, но под ними ощущалась странная, еле уловимая пульсация.

«Что-нибудь нашли при ней?» — спросил Алекс, не отрывая взгляда от пола.

«Ничего необычного,» — ответил Петров, — «кроме этого.» Он протянул небольшой металлический цилиндр, покрытый причудливыми, почти неземными символами. Цилиндр был тёплым на ощупь, и Алекс почувствовал в нём что-то, напоминающее тихий, далёкий шепот.

В этот момент за его спиной послышался голос. «Детектив Волков, полагаю? Мария Котова. Я веду это дело.»

Алекс обернулся. Перед ним стояла молодая женщина в строгом костюме, её взгляд был острым и проницательным. В нём читалось сочетание скепсиса и жгучего любопытства.

«Сержант Петров сказал, что вам нравится брать нестандартные дела,» — продолжила она, обводя взглядом комнату. «Насколько я понимаю, это одно из них.»

Алекс сжал цилиндр в руке. Его пальцы чувствовали, как странные символы словно пульсируют под кожей. Он знал, что это дело было не просто нестандартным. Оно было предупреждением. И оно касалось его гораздо глубже, чем кто-либо мог предположить.

Мария Котова приблизилась, её взгляд остановился на металлическом цилиндре в руке Алекса. «Что это?» — спросила она, в её голосе сквозила смесь профессионального интереса и здорового скепсиса.

Алекс поднял цилиндр к свету. Символы на его поверхности словно оживали, переливаясь под пальцами. «Пока не знаю. Сержант Петров сказал, нашли при жертве.»

«Петров… он всегда любил напустить тумана,» — Мария фыркнула, но её глаза не отрывались от артефакта. «Похоже на какой-то научный прибор. Или… очень сложную головоломку.»

Петров кашлянул. «Мы провели первоначальный осмотр. Нет следов насильственной смерти, кроме этой странной метки на шее. Похоже на след от сильного электрического разряда, но при этом… не обжогся. И никакого источника электричества поблизости.»

Алекс внимательно осмотрел шею покойной. След был тонким, почти незаметным, напоминающим едва проявившийся отпечаток чьего-то большого пальца, окрашенный в бледный фиолетовый цвет. Он прикоснулся к нему кончиками пальцев. Кожа была холодной, но не жёсткой.

«Что-то здесь не так,» — произнес Алекс, поднимаясь. «Слишком чисто для убийства и слишком грязно для естественной смерти. И почему она здесь, если её не было здесь?»

Мария обошла тело, осматривая каждый сантиметр пола. «Может быть, её привезли сюда уже мёртвой? Но как? Через закрытую дверь? И зачем так усложнять?»

«И зачем оставлять этот… цилиндр?» — Алекс повертел его в руке. Тепло усиливалось. Он вдруг почувствовал лёгкое головокружение, и на мгновение мир вокруг словно расфокусировался. Цвета стали ярче, звуки — громче, а тени — глубже. Он моргнул, и всё вернулось в норму. «Этот дом… он вообще жилой?»

«Официально — нет,» — ответил Петров. «Принадлежит городу, под снос. Никто сюда не заходил годами. Только бродяги иногда. Но никаких признаков недавнего присутствия, кроме… этого.» Он обвел рукой хаос в комнате.

Алекс подошёл к окну, через которое проникал тусклый дневной свет. Снаружи виднелся заброшенный сад, поросший сорняками, и старая, полуразрушенная кирпичная стена. Ничто не указывало на то, что здесь могла произойти какая-либо активность.

«Алекс, тебе не кажется, что ты слишком много придаёшь значения своим… ощущениям?» — голос Марии был осторожным, но в нём чувствовалось едва уловимое сомнение. Она знала о репутации Алекса, о его «странных» делах.

Он посмотрел на неё. «Возможно. Но мои ощущения не раз спасали мне жизнь. И они кричат, что дело Эвелины Смирновой — не просто убийство. Это что-то иное.»

Он вновь опустил взгляд на пол, на эти причудливые трещины, расходящиеся от тела жертвы. Они не были хаотичными. В них читался некий узор, напоминающий фрактал, бесконечно повторяющийся в меньшем масштабе. Алекс прикоснулся к одной из трещин пальцем. Почувствовал лёгкую вибрацию, словно под полом что-то живое.

«Мы найдём записи её исследований в институте,» — сказала Мария, обращаясь скорее к себе. «Может быть, там есть ответы на часть вопросов. Что-то, что объяснит этот беспорядок и её присутствие здесь.»

«И этот цилиндр,» — добавил Алекс, убирая его во внутренний карман куртки. Он знал, что этот предмет был ключом. Ключом к чему-то, что выходило за рамки обычного понимания. Ключом к тому, что когда-то отняло у него всё.

С улицы донёсся вой сирены, оповещая о прибытии криминалистов. Алекс чувствовал, как с их появлением рациональность и порядок начнут отвоёвывать себе пространство. Но он знал также, что обычные методы здесь бессильны. Эвелина Смирнова не просто умерла. Она была мостом. Мостом между мирами. И теперь этот мост разрушен.

Мария Котова проводила криминалистов взглядом. Они двигались методично, размещая ленты и метки, словно пытаясь приручить хаос, наведённый чем-то незримым. Алекс Волков жестом показал ей на выход.

«Пойдём, детектив Котова,» — сказал он. «Здесь нам пока делать нечего. Эти ребята найдут то, что можно найти. А мы поищем то, что они не увидят.»

Мария кивнула, направляясь к своей машине. По пути она достала телефон, просматривая информацию о докторе Смирновой. «Её научные работы… это что-то из области квантовой физики и теорий струн. Все эти гипотезы о мультивселенных и параллельных измерениях. Я в этом не особо разбираюсь, но звучит… научно-фантастически.»

«Для Смирновой это было не фантастикой,» — заметил Алекс, садясь на пассажирское сиденье. — «Для неё это было работой.» Он вытащил из кармана металлический цилиндр и повертел его в руках. Тепло от него не уходило.

Мария завела двигатель. «И вы считаете, что этот… артефакт как-то связан с её теориями? Что она действительно смогла открыть какой-то портал?» В её голосе звучало отчётливое недоверие.

«Люди всегда считают что-то невозможным, пока кто-то это не сделает,» — сухо ответил Алекс. — «Посмотри, что творится в лаборатории. И посмотри на неё.» Он взглянул на планшет Марии, на котором отображалось фото Эвелины. Её глаза на снимке казались слишком глубокими, слишком знающими.

Они ехали по городским улицам, пейзаж за окном менялся с ветхих окраин на современный центр. Здание Института перспективных исследований возвышалось над ними — стеклянный гигант, сияющий в лучах полуденного солнца, словно островок разума в океане непознанного.

«Её лаборатория на верхнем этаже,» — сообщила Мария. «Там уже работает наша группа. Проверяют всё на наличие зацепок.»

«Они ищут убийцу,» — поправил Алекс. — «Мы ищем объяснение. Это разные вещи.»

Внутри института царила атмосфера стерильной чистоты и интеллектуальной напряжённости. В воздухе витал слабый запах реагентов и озона. У лифта их встретил ещё один патрульный, узнавший Марию.

«Детектив Котова,» — начал он. «Лаборатория Смирновой. Там… странно. Всё вроде на месте, но ощущение, будто что-то не так.»

Мария закатила глаза. «Не удивлюсь. У нас сегодня день странностей.»

Они вышли на верхнем этаже. Лаборатория доктора Смирновой представляла собой просторное помещение, заставленное сложным оборудованием: мигающие экраны, провода, идущие отовсюду никуда, и огромная установка в центре, похожая на сплетение медных труб и стеклянных сфер. Здесь уже работали эксперты в белых халатах.

Алекс подошёл к центральной установке. Она была холодной, но на одной из стеклянных сфер он заметил едва различимый след, словно отпечаток сильной вспышки или удара. Он провёл по нему пальцем. Почувствовал лёгкое покалывание.

«Это её „резонатор многомерности“,» — послышался голос за спиной.

Алекс обернулся. Перед ним стоял мужчина средних лет, с растрёпанными седыми волосами и усталыми глазами. Профессор Максим Лебедев.

«Вы профессор Лебедев?» — уточнила Мария.

«Именно. Бывший коллега Эвелины. Или, как теперь говорят, бывший конкурент,» — он горько усмехнулся. «Именно она создала эту штуковину. Утверждала, что с её помощью можно воздействовать на ткани реальности.»

«Воздействовать как?» — спросил Алекс, внимательно глядя на Лебедева.

«Она говорила о возможности временно „истощать“ мерность, создавая своего рода карман, где законы физики могут быть… изменены. Или даже переходить между близлежащими вселенными. Звучит безумно, да?» — Лебедев посмотрел на Алекса, и в его глазах читалось нечто большее, чем просто усталость. — «Но Эвелина была гением.»

«И что вы думаете о её смерти?» — спросил Алекс, не отрывая взгляда от Лебедева.

Профессор отвернулся, глядя на резонатор. «Я думаю, что она зашла слишком далеко. Некоторые двери лучше держать закрытыми.» Он вновь повернулся к Алексу, и в его глазах блеснуло что-то похожее на страх. «Она была одержима поиском. И что-то нашла. Что-то, что не хотело, чтобы его находили.»

Мария нахмурилась. «Вы что-то недоговариваете, профессор.»

Лебедев лишь покачал головой. «Я сказал достаточно. Теперь, если вы позволите, мне нужно закончить работу. Меня попросили подготовить отчёт по её… последним исследованиям.»

Алекс знал, что Лебедев лжёт. Или, по крайней мере, скрывает часть правды. Этот человек знал больше, чем хотел показать. И ключ к разгадке тайны Эвелины Смирновой, возможно, лежал не только в её мёртвом теле, но и в живом страхе её коллеги.

Мария бросила на Лебедева подозрительный взгляд, но он уже отвернулся, углубившись в бумаги на столе. Алекс подошел ближе, его тень накрыла профессора.

«Профессор Лебедев,» — голос Алекса был тих, но пронизывающ. — «Вы упомянули, что некоторые двери лучше держать закрытыми. Звучит так, будто вы не просто знаете о её исследованиях, но и опасаетесь их последствий. Что именно она нашла?»

Лебедев вздрогнул, словно Алекс застал его врасплох. Он поднял голову, и теперь в его глазах читался не только страх, но и явное раздражение. «Детектив Волков, вы задаёте слишком много вопросов. Моя роль здесь — помочь полиции разобраться с научными аспектами. Я не детектив и не мистик. У Эвелины были… амбициозные идеи. Очень амбициозные. И весьма рискованные.»

«Рискованные в каком смысле?» — настаивал Алекс. — «Для неё самой? Или для чего-то ещё?»

Профессор нервно пригладил свои растрёпанные волосы. «Понимаете, её основная гипотеза заключалась в том, что вселенная не статична, а постоянно флуктуирует на субатомном уровне, порождая бесконечное количество почти идентичных реальностей. Она верила, что с помощью определённых частот и энергий можно… „настроить“ сознание на эти флуктуации. Или даже „перенести“ объект.»

«Перенести объект?» — Мария, стоявшая чуть позади, удивленно вскинула бровь. «Вы имеете в виду телепортацию?»

«Не совсем,» — Лебедев покачал головой. — «Эвелина называла это „квантовым резонансом“. Она считала, что можно на мгновение синхронизировать объект с его „отголоском“ в другой, очень близкой реальности, и таким образом „переместить“ его. Это было в теории. Но она, кажется, перешла к практике.»

Алекс вытащил из кармана металлический цилиндр. «Этот артефакт имеет к этому отношение?»

Глаза Лебедева расширились при виде цилиндра. Он потянулся к нему, но в последний момент отдёрнул руку, словно обжёгся. «Где вы это взяли? Это… это её „ключ“. Прототип. Она работала над ним месяцами.»

«Её нашли с ним,» — ответил Алекс, наблюдая за реакцией профессора. — «Что он делает?»

«Она считала, что он помогает стабилизировать сознание при „переходе“,» — голос Лебедева звучал почти шёпотом. «Или, по крайней мере, направлять „резонанс“. Без него… это как бродить по лабиринту с завязанными глазами. А с ним… можно открыть что угодно.»

«Открыть что?» — спросил Алекс.

Лебедев поднял на него мутный, испуганный взгляд. «Двери. Двери между мирами. Или, возможно, между вариантами одного и того же мира. Она говорила о „разрывах“, о „наслоениях“, когда одна реальность начинает просачиваться в другую. Она верила, что её „резонатор“ может это контролировать.»

«И что-то пошло не так,» — заключила Мария.

Профессор опустил голову. «Думаю, да. Последние несколько недель Эвелина была… не в себе. Она видела что-то, слышала что-то. Говорила о „шуме“ и „тени, которая всегда следует за ней“.»

«Тень?» — Алекс почувствовал холодок по спине. Это напомнило ему о его собственной трагедии, о том необъяснимом, что преследовало его самого.

«Она говорила, что это „отголосок“ из другой реальности. Нечто, что она случайно „подтянула“ за собой. И это нечто… оно не было дружелюбным.» Лебедев вновь посмотрел на Алекса, его глаза были полны отчаяния. «Пожалуйста, детектив. Если вы найдёте её записи, будьте осторожны. Она не просто играла с огнём. Она играла с самой тканью бытия. И, возможно, проиграла.»

В этот момент в лабораторию вошел один из криминалистов, держа в руке небольшой электронный планшет. «Детектив Котова, детектив Волков,» — начал он. «Мы нашли кое-что интересное в компьютере доктора Смирновой. Последний файл. Он не повреждён, но зашифрован очень сложным алгоритмом. Похоже, это её личный дневник исследований.»

Мария мгновенно оживилась. «Отлично. Попробуем взломать. Это может быть нашим единственным шансом понять, что здесь произошло.»

Алекс кивнул, его взгляд скользнул по Лебедеву. Профессор поспешно отвернулся, будто боялся, что Алекс прочитает его мысли. Цилиндр в кармане Алекса потеплел ещё сильнее, словно реагируя на слова о «ключе» и «дверях». Алекс чувствовал, что они только что приоткрыли завесу над чем-то поистине грандиозным и ужасающим. Дело Смирновой было гораздо сложнее, чем обычное убийство. Это была гонка со временем, и ставка в ней — не только истина, но и сама природа реальности.

Мы значительно продвинулись во взаимодействии с профессором Лебедевым, который дал важные подсказки о сути экспериментов Эвелины и её предполагаемых проблемах. Также появился намёк на «тень» и найден зашифрованный дневник.

Что дальше? Возможно, стоит перейти к попыткам взломать дневник и начать раскрывать содержимое записей Эвелины, перемежая это с собственными воспоминаниями или «видениями» Алекса? Или же вы хотите, чтобы Алекс и Мария продолжили расследование, ища другие улики вне лаборатории?

Мария тут же связалась с отделом киберпреступности, передавая им информацию о зашифрованном файле. Пока они ждали ответа, Алекс продолжал осматривать лабораторию. Его взгляд скользнул по стеллажам с книгами, большая часть которых была посвящена квантовой механике, теории струн и философии сознания. Но среди научных трактатов он заметил несколько потрёпанных томиков по мифологии и оккультизму — странное соседство для уважаемого физика.

Он подошёл к одному из них, «Тайные знания древних цивилизаций». Книга была открыта на странице с изображением древнего лабиринта, который подозрительно напоминал узоры трещин на полу в том заброшенном доме. Алекс провёл пальцем по изображению, и по телу пробежал холодок. Неужели Эвелина верила не только в науку, но и в нечто большее?

Мария подошла к нему, её лицо было задумчивым. «Киберы говорят, что это будет непросто. Шифрование на уровне военных. Потребуется время, возможно, несколько дней.»

«У нас нет нескольких дней,» — ответил Алекс, закрывая книгу. — «Что-то мне подсказывает, что это дело не будет ждать.» Он снова вытащил из кармана металлический цилиндр. Тепло от него стало более интенсивным, и он почувствовал лёгкое, навязчивое жужжание, словно крошечный рой пчёл заключён внутри артефакта. Цилиндр был не просто тёплым, он слегка вибрировал, и Алексу показалось, что узоры на его поверхности движутся.

«Что с ним?» — Мария заметила его реакцию.

«Он… реагирует,» — Алекс не отрывал взгляда от цилиндра. Вдруг жужжание усилилось, переходя в едва различимый шёпот, который, казалось, исходил из самого центра артефакта. Шёпот был неразборчивым, но в нём слышались отголоски знакомого голоса. Детского голоса.

Алекс вздрогнул, едва не уронив цилиндр. Это был голос его дочери, Лизы. Голос, который он не слышал уже два года, с того самого дня, как она исчезла. Он слышал её смех, её пение, её последние слова, полные страха, прежде чем связь оборвалась.

Мария увидела его побледневшее лицо. «Алекс? Что случилось?»

Он сжал цилиндр до боли в пальцах, пытаясь подавить нахлынувшие воспоминания. «Ничего. Просто… это дело слишком сильно напоминает мне о моём прошлом.» Он отвернулся, чтобы Мария не видела паники в его глазах.

«Я знаю, что случилось с вашей дочерью,» — тихо сказала Мария. — «Сержант Петров рассказывал. Соболезную.»

«Не надо,» — резко оборвал её Алекс. Он ненавидел жалость. Особенно ту, что напоминала о его собственной беспомощности. «Лизы… её просто не стало. Без следов. Без объяснений. Без тела.»

«Но вы же сами ушли из полиции из-за того, что считали, что там было нечто большее, чем просто исчезновение,» — Мария осторожно продолжила, пытаясь прощупать почву. «Вы тогда говорили о „разрыве в реальности“ или чём-то подобном. Вас посчитали не в себе.»

Алекс молчал, его взгляд был прикован к «резонатору многомерности». Возможно, именно это устройство было ключом к пониманию того, что случилось с Лизой. Возможно, Эвелина Смирнова знала ответы, которые он так отчаянно искал.

«Давайте вернёмся в офис,» — сказал он, наконец. — «Мне нужно кое-что проверить. И я хочу ещё раз поговорить с Петровым. Он явно что-то недоговаривает.»

Мария кивнула, но её взгляд на Алексея был полон новых вопросов. Она чувствовала, что его личная трагедия не просто влияла на это дело, а была неразрывно с ним связана. Цилиндр в кармане Алекса вновь издал едва слышный шёпот, и Алекс Волков понял, что он уже не просто детектив, ищущий убийцу. Он был человеком, которого вела надежда, что за этой дверью, открытой Эвелиной Смирновой, он, возможно, найдёт не только ответы, но и свою потерянную дочь.

Алекс и Мария покинули Институт перспективных исследований, оставив за собой суету криминалистов. В машине царило напряженное молчание. Алекс крепко сжимал в кармане цилиндр, ощущая его пульсацию. Шёпот Лизы, который он слышал мгновения назад, не выходил у него из головы. Это не могло быть случайностью.

Мария нарушила тишину. «Вы уверены, что хотите поехать в участок сейчас? Я могу отвезти вас домой, если вам нужно прийти в себя.»

Алекс покачал головой. «Нет. Мне нужно узнать больше. И поговорить с Петровым. Чувствую, он что-то утаивает. Что-то, что он знает о моих… особенностях.»

Они направились к центральному управлению полиции. Внутри царила привычная для такого позднего часа суматоха: звонки, гул разговоров, шорох бумаг. Кабинет Петрова, как всегда, был завален старыми отчётами и чашками из-под кофе. Сержант сидел за столом, массируя виски.

«Алекс, Мария,» — Петров поднял голову, его лицо выражало усталость. — «Что-нибудь нашли в лаборатории?»

«Профессор Лебедев,» — начала Мария. — «Рассказал о гипотезах доктора Смирновой про параллельные реальности и её „резонаторе многомерности“.»

Петров вздохнул. «Да, Лебедев. Он всегда был на грани между гениальностью и паранойей. Как и Смирнова, впрочем.» Он взглянул на Алекса. «Ты же помнишь, Волков, как это бывает. Люди, которые видят слишком много, часто начинают видеть то, чего нет.»

Алекс проигнорировал его намёк. «Петров, скажи мне правду. Ты ведь не просто так позвал меня на это дело. Ты знаешь, почему.»

Петров откинулся на спинку стула, скрипнули пружины. Он смотрел на Алекса долгим, изучающим взглядом. «Хорошо. Да. Я позвал тебя, потому что это дело… оно твоё дело. Ты был единственным, кто тогда поверил мне, когда все остальные решили, что я сошёл с ума.»

Мария переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, что разговор приобретает личный характер.

«Когда Лиза… исчезла,» — Петров понизил голос, — «никто не мог найти никаких следов. Но ты, Алекс, ты говорил о странных вещах. О том, что она не просто исчезла. Ты говорил о сдвиге. О том, что её вырвало из реальности.»

«Потому что это правда,» — твёрдо произнёс Алекс. — «Я видел это. На секунду. Мир вокруг неё… он изменился. Цвета исказились, звуки стали не своими. А потом её не стало.»

«Все думали, что это был посттравматический шок. Галлюцинации,» — Петров кивнул. — «Но я… я тебе поверил. Потому что за свою карьеру я видел достаточно необъяснимого. И когда я приехал на вызов в дом, где нашли Смирнову, и увидел эти… трещины на полу, этот странный запах, я сразу вспомнил твои слова. Твою историю.»

«Значит, ты думаешь, что исчезновение Лизы и смерть Смирновой связаны?» — спросил Алекс, в его голосе появилась едва уловимая надежда.

«Я думаю, что Смирнова, возможно, нашла ответы на вопросы, на которые мы тогда не смогли ответить,» — сказал Петров. «Она играла с теми же силами, о которых ты говорил. И если это так… то что-то, что произошло с Лизой, может быть связано с тем, что произошло со Смирновой.»

Алекс почувствовал, как сердце бешено заколотилось. Надежда была опасной, она могла разрушить его. Но в то же время, она была единственным, что поддерживало его все эти годы.

«А этот цилиндр?» — Мария указала на карман Алекса. — «Что вы о нём знаете?»

Петров задумчиво почесал подбородок. «Я видел нечто подобное в старых, закрытых делах. Ещё до твоего прихода в убойный отдел. Дела, которые были помечены как „необъяснимые инциденты“. Люди исчезали без следа. Или появлялись мёртвыми в невозможных местах. Каждый раз, когда такое происходило, были упоминания о странных артефактах, похожих на этот цилиндр. Их называли „резонаторами“, „ключниками“. Но ни один из них не был найден. Их исчезновение было такой же тайной, как и исчезновение людей.»

«Значит, Смирнова не первая, кто столкнулся с этим,» — пробормотал Алекс, сжимая цилиндр. Шёпот Лизы в его ушах усиливался. Он знал, что этот предмет был не просто ключом к разгадке смерти Эвелины Смирновой. Это был ключ к его собственному прошлому.

«Нам нужно взломать её дневник,» — сказал Алекс, поднимаясь. — «Это единственный способ понять, что она знала. И что она пыталась сделать.»

Мария кивнула. Теперь в её глазах не было скепсиса, только решимость. Она чувствовала, что погружается в нечто гораздо более глубокое и опасное, чем обычное расследование убийства.

В отделе киберпреступности царила атмосфера сосредоточенной тишины, нарушаемая лишь стрекотанием клавиатур и тихим гудением серверов. Молодой специалист, парень лет двадцати пяти по имени Игорь Климов, с взлохмаченными волосами и очками на кончике носа, выглядел так, словно не спал уже несколько суток. Он сидел перед тремя огромными мониторами, на которых мелькали строчки кода и графики.

«Это очень сложно,» — пробормотал Игорь, не отрываясь от экрана. — «Я таких алгоритмов не видел со времён… ну, со времён, когда был одержим взломом Пентагона. Доктор Смирнова, видимо, использовала что-то уникальное.»

Алекс Волков стоял позади него, скрестив руки на груди. Мария Котова сидела рядом, внимательно наблюдая за каждым движением Климова. Цилиндр, который Алекс всё ещё держал в кармане, теперь не просто вибрировал — он источал слабое, едва заметное сияние, которое Алекс видел только периферическим зрением. И шёпот, похожий на голос Лизы, становился громче, переплетаясь с едва различимыми словами, которые, казалось, приходили из глубины его собственного сознания.

«Есть хоть какой-то прогресс?» — спросила Мария, её голос был напряжённым.

Игорь вздохнул. «Я нашёл зацепку. Это не совсем шифр в привычном смысле. Похоже на… когнитивный замок. Она использовала какие-то личные ассоциации, воспоминания, чтобы заблокировать доступ. Если это так, нам нужна не просто вычислительная мощность, а понимание её образа мышления.»

Алекс вдруг почувствовал резкую боль в висках, словно невидимые иглы пронзили его мозг. Образ Лизы вспыхнул перед глазами — её смеющиеся глаза, прядь волос, падающая на лоб. И вместе с этим образом возникло чувство необъяснимой тревоги, холодного отчаяния. Цилиндр в его кармане вспыхнул ярче, и шёпот стал почти отчётливым.

«Лиза… " — прошептал Алекс, и Игорь резко повернулся.

«Что вы сказали?» — спросил Климов. — «Подождите! Кодовая фраза! Она… она что-то вроде поэтического оборота, связанного с потерей! „Эхо забвения“… „Дверь, что ведёт сквозь слёзы“… Одно из них совпадает!»

Игорь начал лихорадочно печатать. На одном из мониторов появились строчки текста, медленно прокручиваясь. Это был дневник Эвелины Смирновой.

«Получилось!» — воскликнул Климов, откинувшись на спинку стула. — «Дневник открыт!»

Первые записи были сухими, научными: даты, формулы, результаты экспериментов. Но чем дальше прокручивались страницы, тем более личными и тревожными становились записи.

23.03.2024. Резонанс усилен. Вибрации ощутимы даже без прибора. Почти уверена, что смогла нащупать «нить» между реальностями. Требуется стабилизация.

05.04.2024. Увидела её. Тень. Она не просто отголосок. Она разумна. Она наблюдает. Чувствую её присутствие, даже когда резонатор выключен. Она пытается пройти.

17.04.2024. Профессор Лебедев нервничает. Он чувствует «фон», но отрицает. Он боится. Возможно, зря. Она не причиняет вреда… пока.

01.05.2024. Ошибка. Большая ошибка. Я открыла дверь слишком широко. Тень теперь не просто наблюдает. Она протягивает руку. Она хочет что-то. Или кого-то.

Последняя запись была сделана всего за день до смерти Эвелины:

07.05.2024. Она здесь. Она в доме. Она хочет меня. Нет… не меня. Она хочет… ключ. Цилиндр. Я должна спрятать его. Она не должна получить его. Он может разрушить всё. Она здесь. Я слышу её… смех.

Алекс читал, и его внутренности скручивало в узел. «Она слышала смех,» — прошептал он. — «Детский смех. Моя Лиза… Она тоже слышала его. Перед тем, как исчезнуть.»

Мария подняла голову, её глаза расширились. «Значит, этот „отголосок“ или „Тень“… она не просто сущность из другой реальности. Она активно ищет этот цилиндр. И, возможно, уже нашла его в другой реальности, чтобы использовать как приманку.»

В этот момент дверь кибер-отдела распахнулась, и на пороге появился мужчина в тёмном костюме, высокий и худощавый, с пронзительными, почти гипнотическими глазами. Его взгляд сразу же упал на Игоря, а затем скользнул к Алексу и Марии. В его руке не было оружия, но от него исходила аура холодной, расчётливой угрозы.

«Я полагаю, вы получили доступ к некой информации, которая не предназначена для ваших глаз,» — его голос был ровным, без эмоций, но каждое слово словно чеканилось в воздухе. — «Мне нужно забрать то, что принадлежит доктору Смирновой. А именно — её записи. И кое-что ещё, что вы, возможно, нашли на месте преступления.» Он сделал шаг вперёд, его взгляд остановился на кармане Алекса. «Цилиндр.»

Мария вскочила, её рука потянулась к кобуре. «Кто вы такой?»

Мужчина чуть заметно усмехнулся. «Можете называть меня… Куратор. И поверьте, вы не хотите знать, что произойдёт, если вы мне откажете.»

Алекс сделал шаг вперёд, прикрывая собой Игоря и дневник. Цилиндр в его кармане пульсировал всё сильнее, и он чувствовал, как энергия накапливается внутри него, словно готовясь к выбросу. Он не знал, кто этот Куратор, но он знал одно: этот человек был связан с тем, что случилось с Лизой. И он не отдаст ему ключ к этой тайне.

Куратор двинулся вперед с грацией хищника, взгляд его был прикован к карману Алекса. Игорь Климов инстинктивно отшатнулся, прикрывая собой мониторы, на которых все еще мелькали последние записи Эвелины. Мария Котова выхватила пистолет, направив его на незнакомца.

«Остановитесь!» — приказала она, но голос её дрогнул, выдавая напряжение. — «Назовите себя и цель вашего визита, или я буду вынуждена применить силу.»

Куратор лишь едва заметно усмехнулся. «Сила, детектив? Вы даже не представляете, с чем имеете дело. Я пришёл за тем, что мне причитается. И я заберу это.»

Он сделал ещё один шаг, и Алекс почувствовал, как воздух вокруг них словно сгущается, становится тяжелым. В ушах снова зазвенел шёпот, теперь уже не только Лизы, но и других голосов, переплетающихся в какофонии, которую едва мог выдержать разум. Цилиндр в кармане Алекса раскалился, его тепло прожигало ткань.

«Отойдите от компьютера, Игорь,» — спокойно сказал Алекс, не отрывая взгляда от Куратора. Он почувствовал странную решимость, смесь отчаяния и ярости, которая разгоралась внутри него. Этот человек был не просто грабителем. Он был связан с тем, что произошло с Лизой.

Игорь, бледный, но послушный, отодвинулся от стола.

«Мудрое решение,» — произнёс Куратор. — «Теперь, детективы, опустите оружие. Этот артефакт… он требует особого обращения. И вы, мистер Волков, похоже, уже начали это понимать.» Он кивнул в сторону кармана Алекса.

Мария не опустила пистолет. «Я повторяю: кто вы?»

«Я — тот, кто следит за равновесием,» — ответил Куратор. — «За тем, чтобы ни один мир не поглотил другой. Доктор Смирнова нарушила это равновесие. Она зашла слишком далеко, и теперь её ошибки должны быть исправлены.»

«Её ошибки? Или ваши?» — голос Алекса был жёстким. Он сделал шаг в сторону, чтобы оценить возможные пути отхода. Отдел был тесным, с рядами рабочих станций, что затрудняло манёвр.

«Её безумие едва не привело к катастрофе,» — Куратор игнорировал вопрос Алекса. — «И ваш артефакт… он является ключом к закрытию того, что она открыла. Отдайте его мне, и я гарантирую, что вы останетесь в своей реальности, целы и невредимы.»

«А что насчёт Лизы?» — Алекс сделал ставку. — «Моей дочери. Вы знаете, что с ней случилось?»

При упоминании Лизы на лице Куратора мелькнула тень чего-то, похожего на секундное замешательство. «Ваша дочь… это побочный эффект. Непредвиденные последствия. Её поглотил разрыв.»

Эта фраза, «поглотил разрыв», прозвучала как приговор. Ярость вспыхнула в Алексе. Он рванулся вперёд, не думая о пистолете Марии, о Кураторе. Он просто хотел схватить его, заставить ответить.

Но Куратор был быстрее. Он поднял руку, и Алекс почувствовал, как невидимая сила оттолкнула его назад, бросив на стоящие сзади стулья. Воздух вокруг Куратора замерцал, словно горячий асфальт в полдень, а затем исказился. Его очертания поплыли.

Мария выстрелила. Пуля пронзила место, где только что стоял Куратор, и врезалась в стену. Но его там уже не было. Он исчез.

В следующую секунду Алекс почувствовал резкий толчок изнутри. Цилиндр в его кармане вспыхнул ослепительным синеватым светом, а шёпот Лизы в его голове стал криком. Мир вокруг него задрожал. Стены отдела киберпреступности растворились, сменившись мелькающими образами: горящий лес, залитый неоновым светом город, безмолвная, заснеженная пустыня. Всё это длилось долю секунды, но Алекс ощутил каждый образ, каждый запах, каждую эмоцию.

Он упал на колени, тяжело дыша. Голова раскалывалась от боли, а цилиндр в его руке остыл, но на его поверхности появились новые, еле заметные символы, которых раньше не было.

Мария подбежала к нему, её лицо было бледным. «Алекс! Что это было? Он… он просто исчез!»

Игорь Климов дрожал, указывая пальцем на монитор, где всё ещё был открыт дневник Смирновой. «Он… он успел! Последняя строчка! Он изменил её!»

Алекс поднял глаза на экран. Последняя запись, которую они только что прочитали, изменилась. Теперь там было написано:

07.05.2024. Она здесь. Она в доме. Она хочет меня. Нет… не меня. Она хочет… ключ. Цилиндр. Я должна спрятать его. Она не должна получить его. Он может разрушить всё. Она здесь. Я слышу её… смех. Он знает.

«Он знает что?» — прошептала Мария.

Алекс медленно поднялся. Цилиндр в его руке словно слился с его плотью, став частью его самого. Он посмотрел на Марию, затем на Игоря.

«Он знает, что теперь цилиндр у меня,» — ответил Алекс. — «И он знает, что я не остановлюсь, пока не узнаю, что случилось с Лизой. Теперь я сам стал ключом. И охота только началась.» Он знал, что Куратор не отступит. И он знал, что он сам не может отступить, потому что теперь Лиза была ближе, чем когда-либо. Она была в этом шёпоте, в этих видениях, в каждой пульсации этого цилиндра.

Глава 2

Пульсация цилиндра в кармане Алекса не прекращалась, словно живой орган, подключённый к его собственным нервам. Он чувствовал, как каждый удар отдаётся в висках, но это было уже не просто боль. Это был зов.

Мария, всё ещё бледная, опустила пистолет. Игорь Климов, оправившись от шока, замер у монитора, его взгляд метался между дневником и Алексом.

«Что… что это было?» — голос Марии был чуть хриплым. «Что это за человек? И что с вами, Алекс?»

Алекс провёл рукой по лицу, пытаясь собрать мысли. «Он называет себя Куратором. И, похоже, он знает о том, что случилось с Лизой. И с Эвелиной Смирновой.» Он вытащил цилиндр. Теперь он слегка светился тусклым синеватым светом, и на его поверхности, помимо уже виденных символов, проступили тончайшие линии, напоминающие карту или схему. «И это… это не просто ключ. Это навигатор.»

«Навигатор куда?» — осторожно спросила Мария, сделав шаг ближе, чтобы рассмотреть артефакт.

«В те самые „разрывы“, о которых говорил Куратор,» — ответил Алекс. Шёпот Лизы в его голове стал почти отчётливым, складываясь в слова, которые он так отчаянно хотел понять. «Он знает, что теперь я ищу её. И он знает, что этот цилиндр — единственный способ пройти туда.»

Игорь, наконец, подал голос: «Последняя запись в дневнике… „Он знает.“ Он изменил её, чтобы это было послание вам, детектив Волков. Предупреждение. Или вызов.»

«Или и то, и другое,» — Мария кивнула. «Нам нужно разобраться, что это за Куратор. И если он способен так просто исчезать и появляться… у нас большие проблемы.»

«Я займусь этим,» — сказал Алекс, поворачиваясь к выходу из отдела. «Петров. Он наверняка знает что-то ещё об этих „необъяснимых инцидентах“ и „резонаторах“. Может быть, даже о таких, как Куратор.»

Мария остановила его. «Вы куда? Мы не можем просто так отпустить того парня. И вы не можете расследовать это в одиночку. Это не обычное дело об убийстве.»

«Я знаю,» — Алекс посмотрел на неё. В его глазах читалась стальная решимость, смешанная с глубокой болью. «Но и вы не можете просто пойти за ним с пистолетом. Он… он не совсем человек. Мне нужен Петров. И мне нужно понять, как это использовать.» Он поднял цилиндр. «Если это путь к Лизе, я пройду его.»

Игорь Климов вдруг поднял руку. «Детектив Волков, подождите! Пока он здесь был, его поле… оно дало мощные помехи. Я смог на короткое время подключиться к его исходящему трафику. Это был… поток данных. Но очень необычный.»

«Что за данные?» — Алекс почувствовал прилив адреналина.

«Карты. Топографические. Но не нашего города,» — Игорь лихорадочно печатал. — «И не нашей страны. Это… словно фрагменты других мест. Схематичные изображения, которые быстро меняются. Но одно мелькнуло дольше всех.» Он вывел на большой экран размытое, нечёткое изображение.

Это был снимок заброшенного здания. Старое, ветхое, с выбитыми окнами и покосившейся крышей. Но Алекс узнал его. Дом. Тот самый заброшенный дом, где нашли тело Эвелины Смирновой. Только на снимке он выглядел иначе. Более целым. И на переднем плане, у дверей, стояла… маленькая девочка.

Сердце Алекса сжалось. Лиза.

«Это… это не может быть просто так,» — прошептала Мария. «Заброшенный дом, где нашли Смирнову… но на снимке он другой, и там… девочка.»

«Это не просто дом,» — произнес Алекс, его голос был глухим. — «Это другой дом. Из другой реальности. Той, откуда пришла Тень. Той, куда ушла Лиза.»

Игорь Климов вновь сосредоточился на экранах. «Мне удалось засечь его последнее перемещение. Короткий импульс. Он ушёл не просто так. Он вернулся. Вернулся туда.»

«Куда?» — спросил Алекс.

«Туда, где он был перед тем, как появиться здесь,» — ответил Игорь. — «В этот дом. Но не в наш дом. В тот дом. В его реальность.»

Алекс сжал цилиндр. Он знал, что должен идти. В заброшенный дом. Не в тот, что они оставили несколько часов назад, а в его отголосок. Туда, где он мог найти ответы. И, возможно, свою дочь.

«Мария,» — сказал Алекс, его взгляд был холоден и сосредоточен. — «Ты остаёшься здесь. Попытайся узнать всё, что Петров знает о Кураторе и подобных инцидентах. Мне нужна вся информация, какую только можно достать. И жди новостей от Климова. А я… я должен идти.»

Мария хотела возразить, но увидев решимость в его глазах, лишь кивнула. Она понимала, что остановить Алекса сейчас было невозможно.

Алекс повернулся к выходу. Цилиндр в его руке вновь запульсировал, словно компас, указывающий ему путь. Путь сквозь ткань реальности. В мир, где ждала его дочь. И где ждала Тень.

Алекс вышел из здания управления полиции, его шаги были размеренными, но внутри всё пылало. Цилиндр в руке продолжал слабо светиться, его едва уловимая вибрация превратилась в настойчивый пульс, ведущий его. Он вызвал такси, назвав адрес заброшенного дома, хотя и понимал, что едет не совсем туда, куда думает водитель.

По дороге он попытался сосредоточиться на дневнике Смирновой, воспроизводя в памяти последние записи. «Тень… она в доме… она хочет ключ…» И та жуткая фраза, которую Куратор добавил в конце: «Он знает.» Кто знал? Куратор? Или сама Тень? И что она хотела от ключа — цилиндра?

Мысли путались. Воспоминания о Лизе, усиленные таинственным шёпотом цилиндра, накатывали волнами. Он закрыл глаза, и перед внутренним взором возникла картина: солнечный день, парк, смех Лизы, её яркое красное платье, кружащееся в танце. А потом — внезапное искажение воздуха вокруг неё, мгновенное, неуловимое. И Лиза исчезла. Исчезла, словно её никогда и не было. Полиция назвала это похищением, но Алекс знал. Он видел, как реальность разорвалась.

Такси остановилось у знакомого покосившегося дома. Сумерки уже сгущались, окрашивая небо в багровые тона. Заброшенный сад выглядел ещё более зловеще в предзакатном свете.

Алекс расплатился и вышел, не обращая внимания на недоуменный взгляд таксиста. Он стоял перед домом, и казалось, само здание втягивает в себя остатки света. Цилиндр в его руке начал вибрировать сильнее, и его свечение усилилось, отбрасывая бледные тени на грязь под ногами.

Он подошёл к входной двери, той самой, через которую его впустил патрульный несколько часов назад. Дверь была приоткрыта. Алекс осторожно толкнул её. Петли жалобно скрипнули. Внутри царила полная темнота.

«Лиза?» — прошептал Алекс. Ему почудилось, что шёпот цилиндра ответил ему именем дочери, но слишком быстро, слишком неясно.