Бесплатный фрагмент - Единственный случай в истории

Вместо вступления

В отличие от других моих книг, которые появились в результате поисков и находок в различных архивах, идея написать эту книгу родилась, когда стал публиковать на своем канале в Дзене статьи об уникальных случаях, имевших место в ходе Первой мировой и Великой Отечественной войн. Обратил тогда внимание, что накопилось около трех десятков невероятных историй о героических подвигах соотечественников. И в каждом случае — это было всего один, единственный раз, никогда больше не повторившийся. К архивным документам приходилось обращаться лишь в отдельных случаях, чтобы перепроверить изложенную в разных источниках информацию, которая вызывала сомнение…

Старался писать кратко — конспективно, чтобы изложенное было доступным и читабельным для сегодняшнего поколения, не приученного тратить время на чтение толстых книг и многостраничных трактатов.

Все истории изложены в хронологическом порядке — вначале те, который имели место в годы Первой мировой войны, затем — истории, случившиеся на фронтах Великой Отечественной войны…

В. Звягинцев. 2024

Глава 1. Единственный в истории случай, когда немцы, потрясенные подвигом русских моряков, исполнили гимн Российской империи

Этот забытый ныне подвиг был совершен русским морским офицером Петром Ниловичем Черкасовым, командиром канонерской лодки «Сивуч-2», 6 (19) августа 1915 года к югу от острова Кюно (Кихну) в Рижском заливе.

Пётр Черкасов родился 1 июля 1882 в г. Нижнем Новгороде, в семье морского офицера, капитана I ранга Нила Васильевича Черкасова, вышедшего в отставку с чином генерал-майора флота. На военно-морской службе Петр Черкасов — с 1898 года. В 1903—1904 годах исполнял обязанности вахтенного начальника на миноносце «Властный». В годы русско-японской войны — старший офицер броненосца «Севастополь». После окончания Николаевской морской академии преподавал в ней. 30 декабря 1913 года был назначен командиром канонерской лодки «Сивуч».

Летом 1915 года германские войска рвались к Риге — и по суше, и по морю. Канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец» выполняли на Балтийском море боевую задачу по постановке мин у входа в устье Западной Двины и по обстрелу позиций противника на подступах к Риге.

От командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. А. Канина пришел приказ: «Корейцу» и «Сивучу» немедленно отходить в Моонзунд. Но шансов вырваться к тому времени уже практически не было. Вечером 19 августа канонерки были замечены на кораблях германского флота.

Экипаж «Сивуча» под командованием Черкасова принял неравный бой. А командиру «Корейца» Ивану Федяевскому Черкасов передал сообщение: «Уходи! Я тебя прикрою».

Канонерская лодка «Сивуч», изрешеченная снарядами, продолжала отчаянно сражаться с немецким крейсером «Аугсбург» и миноносцами. Германцы сначала ошибочно решили, что ведут бой с нашим линейным кораблем «Слава» и направили на помощь своим кораблям еще два линкора и несколько миноносцев. Противник, истративший много топлива и сотни снарядов, был взбешен, когда понял, с кем он вёл бой.

По «Сивучу» было выпущено несколько торпед, и канонерка затонула вместе с экипажем. Последнее сообщение было отправлено с канонерки открытым текстом, без шифра: «Погибаю, но не сдаюсь».

Поход на Ригу был сорван. Адмирал Шмидт отдал приказ эскадре повернуть назад. А бешенство сменилось восхищением.

После сражения германские моряки подобрали и спасли сорок восемь членов экипажа канонерки, в том числе двух офицеров (из 148 членов экипажа). Большинство из них были ранены, впоследствии восемь моряков скончались.

Спасенных героев немецкие моряки встретили на борту линкора «Нассау» с почестями — команда выстроилась во фронт, корабельный оркестр исполнил гимн «Боже, Царя храни».

Это, вероятно, — единственный такой случай в истории мировых войн.

В документе об исключении Петра Черкасова из списков личного состава флота была сделана запись: «Смертью запечатлел свой подвиг».

Капитан 2-го ранга Пётр Нилович Черкасов посмертно был награждён орденом Святого Георгия, посмертно ему было присвоено звание капитана I ранга. А канонерку «Сивуч» стали именовать «Балтийским «Варягом».

Глава 2. Как 60 русских солдат обратили в паническое бегство несколько тысяч германцев

Сегодня эту атаку называют одним из самых известных событий Первой мировой войны. Однако всего два десятка лет тому назад об этом подвиге солдат Русской императорской армии, вошедшем в историю под названием «атака мертвецов», мало кто знал.

6 августа 1915 года бойцы 13-й роты 226-го Землянского полка, оборонявшие русскую крепость Осовец в излучине реки Бобр, западнее города Белосток, были подвергнуты немецкой газовой атаке, но смогли обратить в бегство противника, превосходившего их по численности в несколько десятков раз!

Крепость Осовец была небольшой, но обойти её неприятелю из-за сплошных болотных топей и озер было практически невозможно.

Боевая задача защитников крепости — при переходе немцев в наступление продержаться двое суток. Они держали оборону год — с сентября 1914 года.

Мощный штурм был предпринят германцами 25 февраля 1915 года, но крепость не сдалась.

В июле, когда германская армия начала широкомасштабное наступление, под непокоренный Осовец стянули до трех пехотных полков (14 батальонов пехоты), еще несколько десятков мощных осадных орудий и 30 газобалонных батарей отравляющих газов — хлора в смеси с бромом.

На рассвете 6 августа 1915 года, выждав попутный ветер, немцы применили отравляющие газы.

У наших бойцов тогда не было каких-либо эффективных средств защиты — из строя выбыло свыше полутора тысяч человек, все получили отравления той или иной степени тяжести.

После газовой атаки немцы провели артподготовку, а потом начали атаку своими пехотными батальонами. Они преодолели первую и вторую линию колючей проволоки, заняли укреплённый пункт «двор Леонова» и уже предвкушали победу. По их расчетам, мало кто из русских защитников крепости мог остаться в живых.

Между тем, комендант крепости генерал-лейтенант Н. А. Бржозовский сумел организовать ответный артиллерийский огонь по уже занятой противником передовой Сосненской позиции, а потом контратаковать врага остатками русской пехоты.

Это были настоящие герои — около 60 солдат 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка во главе с подпоручиком Владимиром Карповичем Котлинским.

Их вид был жутким — с лицами, обмотанными тряпками, они бежали молча (кричать «Ура!» не могли из-за поражения легких) — и выглядели как «живые мертвецы».

Враг в ужасе обратился в паническое бегство. В страхе бежали части 18-го немецкого пехотного полка, испугавшись нескольких десятков солдат Русской императорской армии!

Очевидец этой атаки вспоминал:

«Я не могу описать озлобления и бешенства, с которым шли наши солдаты на отравителей-немцев. Сильный ружейный и пулемётный огонь, густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших солдат. Измученные, отравленные, они бежали с единственной целью — раздавить немцев. Отсталых не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевлённые только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям».

Подпоручик Котлинский в этой атаке был смертельно ранен. Командование принял подпоручик Владислав Максимилианович Стржеминский. Несмотря на сильное отравление газами, он довёл атаку до конца…

Вскоре российские войска были вынуждены оставить крепость, но эта знаменитая атака, единственная в своем роде — «Атака мертвецов» — стала символом стойкости и несгибаемого мужества русского солдата!

В заключение — для сравнения — еще один уникальный случай, имевший место на той войне. 22 марта 1915 г. полностью капитулировал австро-венгерский гарнизон, защищавший город-крепость Перемышль. Сдались командованию 8-й русской армии — 9 генералов, 2,3 тысячи офицеров и около 114 тысяч солдат. В качестве трофеев взято свыше 900 орудий, много продовольствия и других припасов. Это был единственный случай в годы Первой мировой войны — после длительной осады А. А. Брусилову сдалась без боя первоклассно укрепленная военная крепость.

Глава 3. Единственная в России женщина, удостоенная офицерского ордена Святого Георгия

Ее имя — Римма Михайловна Иванова. Она — единственная русская женщина, удостоенная в годы Первой мировой войны офицерского ордена Св. Георгия IV степени.

Римма Иванова родилась 27 июня 1894 года в г. Ставрополе. В 1913 году она окончила Ольгинскую гимназию и стала работать учительницей в одной из сельских земских школ. Когда началась война, Римма окончила курсы медсестер и поступила на работу в епархиальный лазарет для больных и раненых воинов, а в начале 1915 года добровольно ушла на фронт.

Иванова воевала в 83-м пехотном Самурском полку — сначала под именем санитара Ивана Михайловича Иванова, а потом, когда незатейливый обман раскрылся, под своим настоящим именем. Она вынесла с поля боя несколько сотен раненых бойцов. За мужество и самоотверженность была удостоена Георгиевского креста IV степени и двух Георгиевских медалей.

Потом Иванова добилась перевода в 105-й пехотный Оренбургский полк, где полковым врачом служил ее брат. 9 сентября 1915 года Римма Иванова, перевязывавшая раненых на поле боя у карпатского села Доброславка, увидела, что атака 10-й роты после гибели двух офицеров сорвалась, поднялась во весь рост и с криком: «Братцы, за мной!» — повела в атаку бойцов.

Воодушевленные ее смелостью солдаты побежали за ней и опрокинули позиции врага. Римма Михайловна Иванова в ходе этой атаки получила смертельное ранение. Высочайшим повелением Императора Николая II она была посмертно награждена офицерским орденом.

Российский император, будучи потрясенным мужеством Риммы Ивановой, проигнорировал вопли возмущенной Европы о присутствии на поле боя женщины. Он распорядился наградить ее посмертно, в виде исключения, офицерским орденом Святого Георгия четвертой степени, несмотря на отсутствие офицерского звания. До этого указанную награду имела только Екатерина Вторая, которая учредила орден Святого Георгия (и сама же себе его вручила) а также Мария София Амалия, королева Королевства Обеих Сицилий.

В октябре 1915 года Ставропольский губернатор получил телеграмму с фронта. В ней говорилось:

«Император Николай II соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом Святого Георгия IV степени. Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем, а 22 сентября, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы».

Брат сопровождал тело погибшей героини в Ставрополь. Ее встречал весь город, а во время отпевания священник церкви Андрея Первозванного протоиерей Семен Никольский сказал: «Франция имела Орлеанскую деву — Жанну д’Арк. Россия имеет Ставропольскую деву — Римму Иванову».

Именем Риммы Ивановой названа улица в г. Ставрополе. В 2016 году в этом городе открыт памятник Римме Ивановой на Аллее почетных граждан города.

Глава 4. Такое было всего один раз — летчик на выпускном экзамене установил мировой рекорд

Наш герой — личность во многих отношениях интересная, но практически неизвестная. Он действительно установил мировой рекорд на выпускных экзаменах в авиашколе. Но уникален не только в этом. Он — ученый и талантливый изобретатель нескольких приборов, используемых в авиации; один из основателей штурманского дела в СССР. А в годы Первой мировой войны стал полным Георгиевским кавалером, заслужив четыре Георгиевских креста! Самое удивительное, что за совершенные подвиги он также был удостоен офицерского ордена Святого Георгия 4-й степени.

Его имя — Степан Андреевич Ноздровский.

Степан Ноздровский родился 16 августа 1888 года в г. Кричеве Могилёвской губернии. Окончил 12-ю петербургскую гимназию, а затем физико-математический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета.

В августе 1913 года Степан Ноздровский окончил авиационную школу Императорского всероссийского аэроклуба (ИВАК). Вот на этом выпускном экзамене и произошло невероятное — в экзаменационном полете выпускник авиашколы Ноздровский установил мировой рекорд — он выполнил пять «восьмёрок» за 6,5 минут.

В годы Первой мировой войны Степан Ноздровский воевал в составе Особого (добровольческого) авиационного отряда, позже переименованного в 34-й корпусной авиаотряд. Стал полным Георгиевским кавалером (за умелое ведение воздушной разведки и др.). Причем, все четыре степени Георгиевского креста Ноздровский получил к марту 1915 года. За боевые отличия был произведен в прапорщики.

22 августа 1915 года, за обнаружение в районе Янов-Вилкомир значительных сил неприятеля, продвигавшихся в направлении Свенцян, что позволило предупредить прорыв немцев у Молодечно, прапорщик С. А. Ноздровский был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

В 1916 году подпоручик Ноздровский командовал 10-м истребительным авиационным отрядом. За совершенные подвиги был удостоен офицерских орденов — Св. Анны 4-й и 3-й степени, Св. Владимира 4-й и 3-й степени.

Фактически за проявленное мужество и храбрость Ноздровский был удостоен всех возможных (для звания — поручик, присвоенного ему 17 сентября 1917 года) офицерских орденов (кроме Георгиевского оружия), а сочетание ордена Святого Георгия 4-й степени (или Георгиевского оружия) и четырех солдатских Георгиевских крестов имело в Русской армии всего 14 человек!

В марте 1918 года поручик Ноздровский был назначен начальником Казанской авиационной школы. После взятия Казани оказался в Белой армии, служил там на различных летно-технических должностях. Последняя должность капитана Ноздровского перед мобилизацией в Красную армию — сотрудник Иркутской аэронавигационной лаборатории.

С мая 1920 года — Ноздровский в РККА, заведовал аэронавигационной лабораторией 5-й армии. С мая 1924 года — преподавал в академии Воздушного флота им. Жуковского. В том же году Ноздровский одним из первых запатентовал принцип построения одноосного гироскопического стабилизатора.

Во время знаменитого перелета М. М. Громова в 1925 году по маршруту Москва — Монголия — Китай — Япония на самолете Р-1 стоял гироскопический компас, автором которого был С. А. Ноздровский.

Между тем, в этом же году Ноздровского уволили из РККА «как бывшего белого офицера». Однако в 1926 году вновь взяли на службу старшим летчиком-наблюдателем (так именовали тогда штурманов) Научно-опытного аэродрома ВВС РККА.

На этот раз его военная служба была недолгой. В 1927 году Степан Андреевич Ноздровский в очередной раз был уволен из рядов ВВС Красной Армии с формулировкой — «за невозможностью дальнейшего использования». Но его опыт и знания все равно вынуждены были использовать.

В годы Великой Отечественной войны Степан Андреевич Ноздровский работал в Военной академии командного и штурманского состава ВВС Красной Армии. Он возглавлял кафедру штурманского факультета, был кандидатом технических наук. Перед войной вышел его научный труд «Общая теория и методика расчета измерительных приборов» (1939 г. Оборонгиз).

После войны Степан Андреевич Ноздровский работал в Московском авиационном институте, но мало кто знал о его героическом прошлом.

Конструктор РКК «Энергия» Юрий Алексеевич Бажанов (в 50-е годы — студент МАИ) рассказывал, что С. А. Ноздровский жил в одной из комнат студенческого общежития института. Человеком он был очень скромным, и никто из студентов даже не представлял, что рядом с ними находится выдающийся изобретатель, учёный и герой Первой мировой войны.

Степан Андреевич Ноздровский скончался в 1949 году. Похоронен на Введенском кладбище в г. Москве.

Глава 5. Единственный раз в истории солдата наградили за один подвиг сразу 4 Георгиевскими крестами

Его звали — Алексей Данилович Макуха. К сожалению, несмотря на уникальность этой истории, сведений о нем немного. Неизвестны даже даты его жизни.

Алексей Макуха родился в одном из сел Пушкаровской волости Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии. На фронтах Первой мировой войны воевал телеграфистом команды связи 148-го Каспийского полка.

Ночью 21 марта 1915 года позиции полка, дислоцированного на краю деревни Кржищатек, у переправы через Днестр, в районе местечка Залещики на Буковине, были обстреляны австрийской артиллерией. В ходе предпринятой затем атаки русские отступили, а Макуха продолжал держать оборону в своем редуте, пока не был захвачен в плен.

Его допрашивали австрийские офицеры. Вели допрос, применяя жестокие пытки. Но русский солдат не проронил ни слова, хотя, будучи телефонистом, располагал важной информацией. После нескольких часов допроса, вытянув ему язык, разрезали его кинжалом.

Спустя некоторое время, когда захваченные австрийцами позиции были отбиты у врага, Макуху обнаружили в одном из редутов и отправили в лазарет. Его прооперировали, но еще несколько месяцев Алексей не мог говорить. Да и потом, будучи от природы скромным человеком, никому не рассказывал о событиях той ночи.

О подвиге рядового Макухи стало известно от попавших в плен австрийских военнослужащих. Выяснилось, что о нем враги чуть ли не легенды слагали, впечатленные его несгибаемой стойкостью.

Одна из газет писала: «Офицеры повалили его на землю ничком и вывернули руки за спину. Затем один из них сел на него, а другой, повернув ему голову назад, при помощи кинжала-штыка раскрыл рот и, вытянув рукою язык, дважды резнул его этим кинжалом. Из рта и носа Макухи хлынула кровь».

Когда об этом узнал Верховный главнокомандующий, Великий князь Николай Николаевич, он принял решение, о котором начальник штаба 2-й армии генерал-майор Квецинский сообщил телеграммой командиру 6-го армейского корпуса:

«Верховный Главнокомандующий, ознакомившись с фактом зверства в отношении рядового Алексея Макухи, повелел:

1. телефонисту Алексею Макухе за его верность присяге, сознанию долга перед Престолом и Родиной и невыдаче служебных тайн противнику объявить личную Его Высочества благодарность.

2. телефониста Алексея Макуху произвести в мл. унтер-офицеры.

3. мл. унтер — офицера Алексея Макуху пожаловать Георгиевским крестом 1-й ст. и выдать ему для ношения кресты 3-х низших степеней.

4. выдать Георгиевскому Кавалеру мл. унтер –офицеру Макухе денежное пособие 500 р.

5. испросить личной телеграммой Его Высочайшего соизволение Государя Императора на пожалование Алексею Макухе двойной пенсии.

С подвигом Алексея Макухи и об исключительном награждении его ознакомить всех чинов армии».

Государь поддержал представление Великого князя, и Алексею Макухе «в изъятие из закона» по увольнении с военной службы была пожалована пенсия в размере 518 рублей 40 коп. в год.

Также командующий войсками Омского военного округа 30 марта 1915 г. издал приказ №127, в соответствии с которым за это «гнусное зверство над доблестным чином русской армии» всех пленных австрийских офицеров (включая плененных в Перемышле, о чем говорилось в главе 2) лишил права ношения холодного оружия…

Здесь надо пояснить, что в те годы такая мера считалась обидной и оскорбительной для пленных офицеров, но выглядела справедливой, поскольку австрийцы запятнали офицерскую честь.

Глава 6. О первом и единственном случае потопления английского эсминца в годы гражданской войны

Так случилось, что о подвиге Александра Николаевича Бахтина — первом и единственном потоплении вражеского корабля в годы гражданской войны — мне довелось узнать из материалов следственно-судебного дела №7455, по которому в 1927 году были осуждены 23 бывших офицера.

Александр Бахтин, командуя подводной лодкой «Пантера», в 1919 году открыл боевой счёт советских подводников — потопил английский эсминец «Виттория». А через несколько лет он открыл другой печальный счет, войдя под первым номером в мартиролог репрессированных подводников.

Бахтин родился 4 июня 1894 года в с. Малые Бобрики Малоархангельского уезда (ныне — Глазуновский район) Орловской губернии. Отец его был известным петербургским педагогом.

Александр обучался в Орловском кадетском корпусе и Санкт-Петербургском Морском корпусе. Стал мичманом. В 1916 году окончил подводный офицерский класс. В годы Первой мировой войны (тогда она называлась Великой) служил вахтенным начальником на подлодке «Кайман» и старшим офицером на ПЛ «Волк». Затем стал её командиром.

На «Волке» Бахтин совершил 8 боевых походов, в ходе которых было потоплено четыре вражеских транспорта. Причем, 17 мая 1916 года эта легендарная лодка под командованием И. В. Мессера уничтожила сразу три германских транспорта («Гера», «Кольга» и «Бианка»), став самой результативной подлодкой России. Весь экипаж был награжден тогда орденами и медалями. Александру Бахтину вручили орден Святой Анны 4 степени с надписью «За храбрость».

Вскоре после революции Бахтин уволился с флота по собственному желанию, ходил по морям капитаном торгового судна. Но в ноябре 1918 года возвратился и получил под свое командование подводную лодку «Пантера» (ПЛ типа Барс).

Балтийский флот в то время был ослаблен как никогда. Лишь немногие корабли и подлодки могли выходить в море. Англичане же вели себя в Финском заливе беспардонно, как хозяева.

ПЛ «Пантера» оказалась одной из немногих в те годы боеспособных лодок, укомплектованной профессионалами своего дела. Помощником командира был А. Г. Шишкин, минером Г. Г. Таубе, минным машинистом Ф. В. Сакун и др.

Два вражеских эсминца были обнаружены около 18 часов. Они стояли на якорях у острова Сескар. «Пантера» маневрировала около трех часов, пока не заняла удобную позицию для стрельбы торпедами. Сближение с противником затрудняли малые глубины, песчаные банки и большое волнение моря. На атакующий курс Бахтин вывел лодку с северо-запада, подойдя к английским эсминцам из-за острова, со стороны заходящего солнца, что обеспечивало маскировку. В 21 час 16 минут командир отдал команду и с дистанции 4 — 5 кабельтовых лодка произвела залп, поразив двумя торпедами «Витторию», один из новых эскадренных миноносцев Англии. Через несколько минут он был уже на дне.

Несколько вражеских кораблей и гидросамолетов начали преследовать «Пантеру», сбрасывая противолодочные глубинные мины и производя стрельбу ныряющими снарядами. Уклоняясь от огня, лодка ударилась о грунт и получила повреждения. Но Бахтин, продолжая искусно маневрировать, все-таки сумел оторваться от преследования и, пройдя под водой почти 80 миль, благополучно возвратился в Кронштадт.