Бесплатный фрагмент - Дверь открыта, заходите…

Приходите в гости люди, угощу я вас

чайком. Мёд и сахар не забуду, угощу

и пирогом. Приготовила с малиной,

заварила чай с травой. Запах вьется

просто дивный, медвяной и луговой.

Вспомним летние забавы, пикники

возле реки, смех и радость в день

Купалы, поцелуи до зари. Хорошо

сидим мы с вами, все за кругленьким

столом. У кота усы в сметане, моет их

он под столом. Так, кому ещё чаёчек, и

кусочек пирога?! Замечательный денёчек,

гости в доме — красота! Самовар стоит

пузатый, отражает нас в боках. Разговор

ведём приятный, это очень нужно нам! Приходите в гости люди, угощу я вас

чайком. Мёд и сахар не забуду, угощу и

пирогом.

Адилия Моккули

Об авторе

Лидия Алексеевна Мокрушина_Кулигина родилась 9 января 1956 года. Лидия Алексеевна пишет стихи и прозу. Печатается под псевдонимом Адилия Моккули. Свой творческий путь начала с 2009 года. Она является автором более сорока книг. Печаталась в коллективных сборниках издательства «Союз писателей» города Новокузнецка, а также в сборниках издательства «Серебро слов» города Коломна. Её стихи опубликованы в литературно-художественном журнале «Легенс» и в четырёх сборниках «Поэт года», литературно-художественное издание — г. Москва. За успехи, достигнутые в творчестве — имеет: грамоты, благодарственные письма, дипломы.

Вкусные стихи

Запечённый поросёнок

Рецепт приготовления хрустального поросёнка:

Вам, скажу мои друзья: — Я купила, порося.

Он молочный просто чудо, будет лакомое блюдо!

А всего-то фунтов двадцать, буду с ним сейчас играться.

Под холодною водой, под хрустальною струёй.

Я ему помою ушки, чисто-начисто подмышки,

а затем грудную клетку, эту кроху малолетку.

А ёщё мордо-лицо, чтобы дрянью не несло.

Не забыть бы про колени, да под ними углублений.

Хорошо я всё промыла, ничего не позабыла.

А теперь протру его, полотенчиком всего.

Ушки те, что на макушке, складки разные на брюшке.

Возле рта сотру щетину, подготовлю животину.

Чесночок пора втирать, в щёки, шею повтыкать.

Не забыть крестец и бёдра, уяснила это твёрдо.

Чесночком натру я спинку, не забуду и грудинку.

Всё, последний антураж — сделать надобно массаж.

Чтобы гладким стало мясо, растоплю немного масло,

и вотру всё в поросёнка, нежно очень и легонько.

А теперь внимай сюда, это вам не ерунда!

Две берём щепотки соли, уяснили, но не боле.

Сверху сыплю соль на тушку, да не много, капелюшку.

Прям, от морды до хвоста, не забуду и бока.

Соль посыплю на животик, да один всего разочек.

Посолю брюшную полость, чуть всего — без пересола.

А теперь последний штрих, подсмотрев у поварих…

Я на противень лучины, да с мизинец величины,

кладу ровненько — рядочком, не прижарится так точно

Распрекрасный порося. А теперь мои друзья,

на лучины (вверх, чтоб спинкой) я его кладу грудинкой.

Подгибаю сзади ножки, направляю ступни к холке,

А передние вперёд, вообщем всё наоборот.

В рот картофеля поглубже — запихнула я вздохнувши.

Замотав фольгою ушки, спинку, морду нашей хрюшки.

Поросёнок — то, каков! Ставлю я на пять часов,

противень нежненько в духовку, не утратила сноровку.

И по мере запеканья, воду лью от пригоранья.

И в последних пол часа, жар добавлю не спеша.

Проверяю то и дело, как там шкурка подоспела?!

Нужно, чтобы захрустела, отойдя чуть-чуть от тела.

Всё, готов мой порося, потрудилась я не зря.

И на сорок пять минуток, говорю я вам, без шуток.

Нам обоим нужен отдых, чтоб предстать во всех красотах.

Знаю, что старо как мир — зелень классика в гарнир.

Выну ложечкой картофель, в ротик яблоко, шик профиль.

Всё, несу к столу я блюдо. Гляньте вы на это чудо!

Как прекрасен и хорош, съем кусочек — невтерпёж…

PS — интересные моменты:

* Берётся тушка футов 20, время приготовления 6 часов

Разогреть духовку до 300 градусов

** В последние полчаса увеличьте температуру духовки до 450 градусов, и готовьте пока кожица, не станет хрустящей, и даже не покроется волдырями, проверяя каждые 10 минут.

Постучите по нему костяшками пальцев, чтобы услышать своеобразный глухой звук, сообщающий о том, что кожица раздулась и отделилась от внутренностей. Обратите внимание на раздвоение кожицы на костяшках — верный признак того, что поросёнок готов, или используйте термометр для мяса, вставленный глубоко в шейку, поросёнок готов при температуре 160 градусов.

баранина

Возьму баранину и квас,

в нём замочу кусок на час.

Достану, высушу слегка

и смесью я натру бока…

Смешаю перец, соль, чеснок,

ядрёный будет мой кусок!

Я в смесь положу базилик,

всё то, что мне душа велит.

Кусок всем этим я натру,

и нежно этак на фольгу,

затем зажгу в духовке газ,

поставлю мясо я на час…

А через час моя семья —

вся дружно сядет у стола.

Ем вареники с картошкой

Налепить хочу пельменей, только нету вот мясца.

Не беда! Слеплю вареник — есть картошка у меня.

Спрячу волосы под чепчик, под передничек живот.

Вот яйцо, лучок и перчик, а мучица — первый сорт!

Соль, растительное масло, чашка, в кружечке вода.

Мне пора за дело браться — я скажу вам — голодна!

Воду, соль, яйцо смешаю, в чашку высыплю муку,

И туда же смесь вливаю, ложку масла и мешу…

Тесто сделала крутое, и в мешочек — отдохнуть.

Фаршик — дело наживное! Время нечего тянуть…

Тру на тёрочке картофель, лук и зубчик чесночка.

Жаль, не повара мой профиль! Так — не буду заострять.

Сыплю перчик, соль, приправу — всё смешала, масла чуть…

Вкусно как! О, Боже правый! Счас слюною захлебнусь.

Раскатала я лепёшки. Ложкой маленькой картошку,

Кладу в центр и… без спешки край вареника, как стёжкой

Аккуратненько сцепляю. Вот готов один вареник.

Я к другому приступаю. И таких с пяток творений —

В кипяточек брошу скопом. Десять, семь минут варю.

И с сметаной, да с укропом — я без слов приговорю!

Пирожки

Я купила на базаре: лук зелёный, шесть яиц,

и сметаночки в стакане у приезжих продавщиц.

Ох, скажу люблю я братцы пирожочки! Да, грешна!

Съесть могу я штучек «надцать». Шире морда и спина.

Ну, да ладно ближе к делу. Молоко, яйцо, мука,

сахар, сода, соль — умело тесто вымесит рука.

Сдобу мяла, в шар катала — на фанерке, на столе.

Так меня учила мама. А теперь пора сомлеть…

С часик тесто, полежало в целлофановом мешке —

однородным, чтобы стало. А тем временем в горшке:

я пяток яиц сварила — для начинки в пирожок.

Мелко-мелко порубила: лук зелёненький в стожок.

Яйца с луком и сметаной — в чашку слОжила и вот —

скоро съем я ароматный, ох, и вкусный пирожок!

А пока на лист с духовки, масло чуточку налью,

смажу кисточкою ловко, с этим вам скажу в ладу.

Накатаю я лепёшек, разложу яйцо с лучком — пирожок

слеплю с ладошку, и на листик — оп, рядком,

и в духовочку поставлю, их минут на двадцать пять.

Вкусно будет — не лукавлю! Успевай-ка лишь жевать…

Вареники с творогом

Есть мука, яйцо и творог

я желудку друг не ворог*

Сито пляшет, как в руке,

мука горкой на столе.

Разобью яйцо в водичку

соль добавлю я к яичку.

Вилкой быстренько взобью,

вылью разом всё в муку.

Замешу крутое тесто,

и в пакет, ему там место.

И займусь я творогом

сдобрю я его яйцом,

Сахарку сыпну немножко,

да всего две чайных ложки.

Нежно всё перемешав

соблюла весь ритуал…

Что ж начну лепить вареник,

он прямой не, как пельменик

рожки прямо у него,

да лепить его легко.

Творог раз и на лепёшку,

и по краю лепишь стёжкой.

Налепила штучек пять,

можно в воду их кидать.

Да конечно в кипяточек,

помешать, да не разочек.

Закипели, семь минут,

как готовы достают.

И с сметаной на зубочек,

ох и вкусный творожочек.

Ем и радостно душе

ба, в тарелке ноль уже!

Тесто есть и творог тоже —

налеплю не лень мне Боже!

Налепила много, в прок

вдруг зайдёт ко мне зятек!

Сало

Эх, люблю я братцы САЛО!

Можно с перцем, можно без.

Всё равно мне будет мало!

С ним могу — буханку съесть!

Чарку водки, да огурчик.

Сальца — с луком, чесноком…

Ну и пусть живот попучит —

дёрну разик — перед сном…

Эх, люблю я братцы САЛО!

В нём полезность всё же есть!

«И — скажу — кислот не мало!

Да всего — не перечесть…

Сердце лечит, да и почки,

укрепляет «костну» ткань.

Это брат — скажу — цветочки!

Сало лечит — ИНЬ и ЯНЬ!

Чай по дроздовски

Расскажу, как по дроздовски,

пили мы вечерний чай.

Это вам, совсем не просто

есть нюансы — примечай!

В чайник глиняный сначала,

наливаем кипяток,

так бабуля поучала,

говорила: — «есть в том толк.»

А затем его сливаем,

сыпем в чайничек травы,

да про чай не забываем

листовой люблю, а вы?!

Заливаем кипяточком

и стоит минут так пять,

под фланелевым платочком,

в это время стол собрать.

Скатерть с белыми кистями,

чайный, красненький сервиз

и салфеточки с цветами,

это бабушкин каприз.

Сахар белый непременно,

он для деда, комковой,

и щипцы, чтоб вдохновенно

наколоть его горой…

Так же к чаю ставим сушки,

молоко, варенье, мёд

и бокал для внучки Нюшки,

в центр яблочный пирог.

Красота, давлюсь слюнями,

приглашаю всех за стол,

да и вы садитесь с нами,

чай налью вам, с молоком.

Пельмени

Вчера лепила я пельмени.

Люблю я, знаете ли, их!

И съела вам, скажу без меры,

хватило б, даже на двоих…

Люблю я, русские пельмени,

стопарик водочки под них,

С рассольчиком капустным, или

с томатным соусом своим.

Я их лепила «цельный» вечер,

а съела разом, за присест.

Теперь гастрит мне, обеспечен,

и врач напишет «манифест»!

С такой любовью  я трудилась,

крутила фарш мясной и лук,

а печень — дура, возмутилась,

и желчью выплеснулась вдруг.

Люблю я, русские пельмени,

а в меру есть их не могу.

Клянусь я здесь пред вами, всеми,

Пельменям нет! Да, творогу!

Как я ходила в магазин

Зашла вчера я в магазин,

тихонько двинув вдоль витрин.

Смотрю — твороженный сырок,

изюмно щурит мне глазок…

Его, конечно, я взяла,

и не один, а даже два.

Сметаны маленький стакан,

второй тянулся, прям к рукам.

Но я его не стала брать,

увидев булочную рать.

Я раскатала тут губу,

что даже спёрло прям в зобу.

Купила булочек и хлеб,

вкуснейшим будет мой обед.

Тут вдруг наткнулась я на ларь,

а в нём котлеточки мистраль.

Ещё шашлык и кур бедро,

Взяла всё это — ё-моё!

Тащу с трудом я свой товар,

тут на конфеты взгляд упал.

Купила разных — килограмм,

Вы приходите в гости к нам.

Я чаем буду угощать,

а перед  этим стопку хвать.

Сначала выпьем по одной,

а следом можно по второй.

Под  чай и барыня пила,

и третью выпьем мы до дна…

Смотрите, сколько тут еды,

от яства ломятся столы…

Ну, не столы, один лишь стол,

да хватит всем, кто к нам зашёл!

Сливы

шуточное

Сливы, сливы, сливы, сливы —

снятся мне который день.

Как я рву их торопливо,

поломав в саду плетень.

А наполнив вёдра с верхом,

с рюкзачком через плечо,

Стиснув зубы — не до смеха,

малым кроя язычком…

Я тащусь с трудом до-дому,

километров этак пять.

Человеку деловому, будет,

что зимой пож… ть…

Сливы, сливы, сливы, сливы —

снятся мне который день.

Эх, махнуть бы на Мальдивы!

Только сливы мне важней!

Всё от косточек их чищу,

и варю на газ-плите,

То я банок мою днище,

«стерлизую» в кипятке.

Кетчуп вкусненький из сливы,

я варю на зиму впрок.

И, пускай мой стих ворчливый,

записался на листок…

Сливы сварены, протёрты —

через сито иль дуршлаг,

И опять варю недолго,

белый выбросить бы флаг…

Но пора добавить соли,

сахарочку и приправ,

Перец, паприку и дольки —

чесночка, немного трав:

Лавр, щепотку базилика,

уксус — ложечку, мускат.

Пять минуток проварила,

в банки сложила. Стучат…

Зять, внучок, малая дочка.

— «Вот пельмени, воду ставь!»

Сон слетел. Вот это ночка!

 Кетчуп, сливы… Бес лукав…

Мистика эзотерика

Колдовские ночи

Готика

Тёмной ночью злые духи,

так и рыщут по земле…

Растлевают наши души —

явью кажутся во сне.

Черти, словно чародеи

корчат рожи в зеркалах,

Искривляют все идеи —

превращая их во прах.

Нагоняют жуть виденья,

и трепещет всё внутри.

А коварные явленья

треплют душу до зари.

Нам не вырваться из плена,

колдовских вериг ночных.

Распахнула пасть гиена,

пожиратель душ людских.

Страхом сон объят подлунный.

Перевёрнутый сюжет —

на рассвете тает мутный,

лишь в душе оставив след.

Как я варила зелье

Светила полная луна,

и я сварить решила зелье.

Траву полынную взяла,

да мухоморной пыли жменю.

Чабрец, лаврушки два листа,

анис, бадьян и одуванчик.

Пером весеннего дрозда,

составив ритуальчик.

Очищу душу ото сна.

Мне полнолуние поможет,

а с ним и девица весна,

слова мои все преумножит.

Даёт нам свет свой в темноте —

луна огромная над нами.

В своём кружатся фуэте,

с ней звёзды яркие веками.

Питая души и умы,

она водою управляет.

Об этом знают ведуны —

энергия на люд влияет.

Варила зелье я в котле,

в лесу, на колдовской поляне.

Слова шептала, да не те,

забыла, часть при бормотании.

«Лунный голос с небес,

я чутко слышу воды твои.

Энергий собранная взвесь —

из света лунного, и любви»*

Сварила зелье и рукой,

своё вершила помазанье.

Лоб, смазав колдовской водой,

как делали давно славяне.

Под нос тихонько прошептав,

да с наговорными словами:

«Свет мудрой луны, ты проведи

меня через предстоящий цикл»*

И свой закончив ритуал,

я спать легла совсем под утро.

* — Слова заговора взятые из инета

PS — Весенние ритуалы полнолуния

Вместе с Солнцем вода помогает вдохнуть жизнь в землю.

Она является основой нашего существования и помогает

в очищении нас. Она может? как уничтожить, так и

исцелить. В древние времена весна рассматривалась

как священный период — период, когда мы можем

по-настоящему соприкоснуться и окунуться в божественное.

Празднуя наступление весеннего полнолуния, мы узнаем

и призываем множество аспектов воды.

Кощеев День

Планируете, важные дела на этот год или послушали суеверия о 29 февраля и високосном годе да затаились? Ох, и много сказывают о том дне, который бывает лишь раз в четыре года. Послушаешь иные рассказы о традициях 29 февраля, так выходит, что нужно в этот день вовсе остановить жизнь, дабы не вышло худа. Страшное дело! День Кощея грядёт!

Двадцать девятое. Февраль.

Об этом дне витают слухи.

Кто взял его бы на поруки,

да прочитал ему мораль.

Сей день несёт в себе лишь зло,

пора бы стать чуть-чуть добрее,

на всё есть в мире панацея.

Услышать бы одно словцо.

Но нет такого храбреца,

чтобы перечить Чернобогу —

себе во вред — ему в угоду.

Итак, я сказ начну с конца.

Есть царство тёмных сил и душ,

где Чернобог и обитает,

и мёртвыми людьми там правит.

Возможно, вам несу я чушь.

Но страшен день с тех древних пор,

Кощей — правитель тьмы родился,

со смертью вмиг договорился.

А как бессмертность приобрёл?!

Да оказался он умён,

и смерть в яйцо, свою запрятал.

Кощей, великий конспиратор,

и стал бессмертным с тех времён.

Сидит на троне много лет,

и правит тьмой в подземном мире,

и алчно смотрит на сапфиры.

Похожим стал он на скелет.

Любитель в сумрачный закат

забрать неправедных людишек.

Подход его совсем не слышен.

Явив себя, как артефакт.

Глядит пронизывающе глаз —

сокрытый в чёрном капюшоне,

как будто он всегда в дозоре,

и для кого-то день погас.

Серпом отрежет жизни нить,

умрёт неправедно живущий,

и станет странником бредущим

в загробный мир, где будет жить.

Таков бытует божий суд,

чтоб прошлые грехи померкли —

душа очистится пусть в пекле,

её вновь к Яви вознесут.

А Солнце свой рисует круг —

день изо дня над миром Яви.

Кощей в подземном мире правит,

а ночью сумрак его друг…

Философская лирика

Итоги жизни

Если ты вдруг нашел смысл жизни, самое время

проконсультироваться у психиатра.

/Автор неизвестен/

Была ли быль, была ли небыль,

белиберда в моём мозгу.

Тяну свой груз я еле-еле,

всё ближе к сумрачному дню.

Вокруг меня одни паяцы,

смеются радостно вослед.

И с грустной мимикою зайцы,

рисуют в память мне портрет.

Что я оставлю после жизни,

свербит опять в моём мозгу.

Да, знаю — далеко до тризны,

Но свой итог всё ж подвожу.

Вся жизнь моя была не мёдом,

росла, как во поле трава.

Так подобает всем сиротам,

кто рос в семье, но без отца.

А дальше больше — счастье было,

любила мужа, как могла.

Судьбу за всё благодарила,

и деток славных родила.

Нам Ангел дня играл на лютне,

цвели цветы в моём саду,

и пели весело кастрюльки,

когда варила я еду…

Недолго в радости кружила,

незвано в дом пришла беда,

и забрала кем дорожила —

осталась память, да фата.

Не расскажу, как выживали,

об этом трудно говорить.

Утихла боль моя с годами,

да и зачем об этом ныть.

Что я оставлю своим детям?!

Любовь  на память долгих лет.

Да, местный  некролог в  газете,

стихов своих чуть на десерт.

Как мало сделано по жизни,

а так хотелось жить в веках,

но извините, так вот вышло,

витала где-то в облаках…

Перед Богом каюсь

Ах, как хочется пожить!

Нет мне и семидесяти —

разболелась, хочу выть,

как мне боли вынести?!

Все болезни от грехов,

тело мучат, душу.

Знаю, божий гнев суров,

и конечно трушу.

Вот сижу в ночи одна —

всё в окошко пялюсь.

В небе круглая луна,

я пред нею каюсь —

Во грехах которых тьма —

оттого и маюсь…

Виновата в них сама,

разложить пытаюсь.

В храм на исповедь пойду,

отмолю, что можно,

Для души покой найду —

думаю возможно.

Жаль короток слишком век,

всё я осознала…

Ты прости мне, Боже, грех,

Песнь спою во Славу!

Успейте в жизни всё сказать

Как жаль, пока мы живы

не дорожим минутами любви.

Слова бывают наши лживы,

и ревность гложет изнутри…

Но незаметно мчатся годы,

всё ближе час разлук навек.

А мы не внемлем сей природе,

забыв про наш короткий век.

Вот вдруг приходит косоглазая,

в глазах любимых гаснет свет.

В душе оставив недосказанность,

да в рамке траурной портрет.

Ночных воспоминаний буря,

их четче в мыслях след.

Доводит ум наш до сумбура,

души тревожный самоед.

Так вот друзья, пока мы живы,

любимым мы должны сказать,

о том, как дороги, любимы,

иначе можем опоздать!

Зачем тебе пишу я письма?!

Тебе я каждый день пишу зачем-то письма, в которых

для тебя нет смысла. Давно уж нет в чернильнице

чернил и ручку кот куда-то закатил. И я как дятел

тюкаю по клавиатуре, из букв стараюсь подобрать

слова — для следующего полной глупости письма.

Я расскажу, что всё у нас неплохо: зацвел в горшке

цветочек недотрога и кофе чёрный был с утра, по небу

плыли облака, и журавлиный клин тянулся к югу, и день

сыграл нам свою фугу.

Пусть в письмах этих чепуха, бессмыслица, что лезет

на глаза. Она, как в снах мелькает эпизодом чуть

радужным плывущим мимо окон… И это лучше, чем

писать осмысленно и строго печальный, тяжкий некролог.

Да, ты давно в заоблачной дали, куда не ходят поезда

и корабли. Летают самолёты мимо. Вы там живёте очень

скрытно. У вас там тишь и благодать. Мы здесь живём и не

желаем умирать.

Тебе пишу свои я письма.

Ты извини мой милый, так уж вышло.

Я вернусь не скоро

Мысли кружатся по кругу

и не знают куда сесть.

Что-то шепчут с перепугу —

правды нет, осталась лесть.

Им вожжа под хвост попала,

видно слабо — не унять.

Как в картине у Шагала,

я решила полетать…

Ветром северным ведома,

намотав на шею шарф,

я лечу над крышей дома,

поборов в себе весь страх.

Мне не страшно, нет не страшно

среди белых облаков.

Мчусь куда-то бесшабашно,

нету мыслей, нету слов.

Подо мной мелькают крыши,

парки, речки, да сады.

Город мне почти не слышно,

с этой птичьей высоты.

Здесь так здорово, вольготно —

ветер лишь шумит в ушах.

И могу я беззаботно —

жить часами в облаках.

Я домой вернусь не скоро,

на дела мне наплевать —

говорю без форс-мажора,

продолжаю здесь летать.

Я ещё не всё видала,

мир огромная ладья.

Облечу его сначала,

ждите к вечеру друзья.

Сказочное утро

Утро раннее, проснулась,

заварив цветочный чай,

с хрустом, быстро потянулась,

завтрак съеден, всё — ступай…

Бодро двинув по аллее,

отбивали палки ритм.

С каждым шагом всё смелее…

Мой рекорд за день побит!

Прогулялась по бульвару,

я успела подустать,

ухватив за хвост нирвану,

я присела подремать…

А во сне случилось диво —

дирижабли облаков,

плыли по небу красиво,

след оставив завитков.

Написали вензелями

моё имя из слогов,

сами стали миражами…

Тут я выплыла из снов.

Посмотрела в высь на небо,

не видать там облаков.

Мне до них какое дело?!

Не оставил сон следов.

Вышло время для прогулки,

дома кот и домовой,

На окне сидят роднульки,

ждут старушечку домой.

Я приду налью сметанки

для кота, и молока —

домовому прям из банки,

пусть попьёт раздув бока.

А сама скорее к чаю,

да с вкуснющим пирогом.

Вас к себе не приглашаю,

все беседы на потом.

Чай попив, засоловела,

щёки красны — маков цвет,

Песню русскую запела,

кот составил мне дуэт.

Давай с тобою улетим

Давай посмотрим на луну,

на звездный фейерверк на небе…

И улетим с тобой в мечтах,

возьмём с собою наших беби.

Куда?! В красивую страну,

где много солнца, море плещет,

и чешет краб на дне морском —

свои коричневые клещи.

Там хорошо, цветут цветы,

растут банановые пальмы,

а у павлинов длинные хвосты,

и белые гуляют ламы.

Живут все в мире и любви,

никто друг друга не неволит.

И видят радужные сны —

другой не жаждут они доли.

Там птиц диковинных базар,

в болотах цапли, да фламинго,

и спит в корзинке на скамье

собачка маленькая Динго.

А в парке крутят карусель,

катают слоников, жирафов,

но удивительней всего,

что не берут за это штрафов!

Давай с тобою улетим туда,

где много-много счастья,

и голоса детей звенят,

и нет злосчастного ненастья.

Там мир прекрасен, многолик —

мы будем счастливы, как дети.

Давай скорее полетим,

ну, что ты медлишь мой йети?!

Размышлизмы

О, как же мило, и не плохо

латать под деревом забор.

Вчера ещё была зарплата,

её отправили в игнор.

Теперь опять мы обеднели,

вновь воспарили в своих снах.

Всего два дня мы пили, ели,

пока не опустел карман.

Чай пьём забавы ради,

чтобы промыть свои кишки.

Уже урчат гораздо тише,

а нам дожить бы до весны…

Богатым быть гораздо лучше.

Нет мысли вечной о еде,

и жизнь у них гораздо круче,

реально бредят о мечте.

У них счета в богатых банках,

и в холодильнике балык,

икру на хлеб они не мажут,

а ложкой в рот свой напрямик.

Доступны им курорты мира,

во всём повышенный кураж.

О бедных позабыли будто, но

те напомнят — взяв на абордаж…

О добре

Доброта она повсюду —

в кружке с чаем и в делах,

в угощении оленю, а живёт

в людских сердцах.

Добрым быть совсем не

просто, нужно что-то, да

отдать. Помогать больным

и нищим — с детства нас

учила мать.

Милосердным быть почётно,

и у Бога, и людей. Подавай

с добром, без злобы — после

только не жалей.

Возлюби людей и близких,

и божественный весь мир.

Час пробьёт и будешь

меньше перед Богом ты

судим.

Когда зимний город спит

Зима укрыла всё снегами —

деревья, улицы, дома.

Исчезла серость, что была,

светлее стало вечерами.

В домах уютно у камина,

дымок клубится с труб печных.

Всем хорошо в кругу родных,

а в чае плавает калина,

и листья травок луговых.

Ночь опустила сонный полог,

и Лель любимой песнь запел.

Снежок летит на спящий город,

всем стелет белую постель…

Явилась рыжая лисичка,

крадётся тихо вдоль дворов.

Стащить желает петухов —

дурная с голоду привычка,

как раз для хитреньких воров!

Витали в воздухе снежинки,

а с ними люди плыли в снах —

блуждая в сказочных мирах.

Лиса бежала по тропинке,

несла в зубах свою добычу.

Зима кружилась, город спал,

ночной приблизился финал,

Я мимо клавы* сонно тычу —

пора бы лечь мне на диван.

* клава — клавиатура

В царстве сна

Колпак надела впопыхах,

на ноги странные ботинки,

плыву на рыбе в своих снах —

в усы вцепившись по старинке.

Вдруг я над крышами домов,

в нелепейшей зависла позе,

чем местных испугав котов,

и те сбежали все в неврозе.

Шмыгнув в таинственный

чердак, а мы конечно же

за ними… На первый взгляд

там был бардак, но если

глянуть, да пошире…

То это только показалось.

Когда я вникла в эту суть —

большую ощутила радость,

и вам советую взглянуть.

Особый был, скажу почёт

часам, которые стояли,

закрыв вдруг время на учёт,

красивые — на пьедестале.

В углу сидел там домовой,

в лаптях, штанах и белой

шляпе. Он кушал бутеры

с икрой — не вкусно, и

совсем по-бабьи.

Водили куклы хоровод,

под очень старую шарманку.

Смотрел на это бегемот,

свою вдруг вспомнив итальянку.

Видали много мы чудес,

и с рыбой даже танцевали,

Я написала много пьес,

тут вспомнила, нам не пора ли?!

Сплели вдруг сети пауки,

поймать мою хотели рыбу.

Да оказалось не с руки,

порвали вражию рутину.

Там правит чародейством ночь,

и даже не взимает платы.

Я утром улетела прочь,

на рыбе в милые пенаты.

Фотоальбом

Коротаю в кресле вечер,

в руки взяв фотоальбом.

Говорят, что время лечит,

только это сущий вздор.

Я смотрю на фото в рамках,

вспоминаю всех родных —

вот мой муж, сыночек Саша,

жаль давно их нет в живых.

Где-то странствуют их души,

в поднебесной над землёй,

как они там Богу служат?!

Я же здесь живу вдовой.

По щеке слеза скатилась,

плачем вместе мы с дождём.

Промелькнули годы, числа —

в сердце память бережём.

Вот на фото я невеста —

в белом платье и фате.

Дети громко — «Тили тесто!» —

нам кричали во дворе.

Как давно всё это было,

я витала в облаках,

но судьба за нас решила,

превратила счастье в прах.

Вновь опять дурные мысли

в моей глупой голове,

что-то я совсем раскисла

в этом хмуром ноябре.

Вечер вышел неудачным,

зря листаю я альбом.

ТВ лучше однозначно,

да чаёчек перед сном.

Когда не знаешь, что писать

Моя давно закончилась тетрадь,

куда-то делась авторучка.

Слова не складываются в

вычурную вязь, а просто так

сидеть довольно скучно.

Смотрю в окно. А там не видно

моей Музы. Наверное другим

талантливым поэтам служит.

Бездарность в уши мне жужит:

— «Пиши стихами прозу.»

Я ей: — «Да не хочу, пойду

готовить ужин.»

Возможно после соберусь и

заговорю стихами. Поймаю

призрачную мысль и быстро

запишу словами. О зимнем

Ангеле в ночном летящем небе,

о городе большом. О людях,

которые грустят о чём-то о

своём.

Нечаянно вдруг вспомнив юность,

а может детство, тополь за окном,

друзей, что жили по соседству.

А может напишу про Буратино

доброго и храброго мальчишку,

а также про Мальвину и Пьеро,

и кем-то порванную книжку.

Как хорошо зависнуть в зимний

вечер. И в мягком, старом кресле

наблюдать, как огоньком мерцают

свечи. Затем смотреть в окно на

сонную луну, и вспоминать свою

прошедшую весну.

 А можно просто сесть и помечтать,

пожить в придуманном счастливом

мире. Вы согласитесь, хорошо вот так

по вечерам сидеть в своей квартире.

Письмо моим подружкам

Мои милые подружки,

знаю вас я много лет.

Стала я уже старушка,

ну, а вам и надцать нет.

Веселы, стройны, как павы,

молодой есть в вас запал.

Я живу сейчас на грани,

организм мой, что-то сдал.

Но при мне остался юмор,

небольшой есть оптимизм.

Я не ною, нет не ною,

это просто мой каприз.

Очень часто вспоминаю,

вас девчулички мои,

всех вас очень обожаю,

признаюсь вам всем в любви.

Дело было не в варенье

Вдохноаенье, вдохновенье,

вновь покинуло меня.

Я сижу и ем варенье —

с хлебом, без — уже пол дня.

Кот сидит, со мной скучая,

«съел» три блюдца молока,

тут явилась кошка Мая,

— Мур, да мя — её слова.

С ними я совсем тупею,

ручка есть, пуста тетрадь.

Мысли о стихах лелею,

только слов мне негде взять.

Тык, да мык — одни пробелы,

в голове зависла мысль.

В сердце выше децибелы —

не выносит сей каприз.

Я тебе скажу читатель

на меня ты не сердись.

Время — вот мой врачеватель,

верю в свой я бенефис.

Напишу стихи, поэмы,

их прочту вам, так и быть.

Я сегодня жаль не в теме,

и прошу меня простить…

PS

Мозг наелся мой варенья,

начал, что-то там слагать.

Написав стихотворенье,

вам, решила, показать…

А я стихами говорю

Сегодня вспомнила Незнайку,

как он писал свои стихи.

А я большая негодяйка,

всё хохотала от души.

Пришло с годами вдохновенье,

и я сама пишу верши.

Кто остановит моё рвенье?!

Чтоб не писала чепухи.

Никто. Как бабочки порхают,

несутся мысли, догони…

Ловлю на лист, вдруг исчезают,

в мученьях творческих все дни.

Признаюсь лишь тебе читатель,

что я не сплю ночной порой.

Стихов своих большой воятель,

колдую часто под луной.

В мечтах куда-то улетаю,

к героям в сказочных мирах.

Стихами словно птицы граю,*

пишу я, что-то в попыхах.

А, что выходит не понятно.

Друзья, об этом вам судить.

Ещё скажу творить так сладко,

вот потому мне стоит жить.

* Грай — громкий птичий крик

Мне не скучно с моей Музой

Разыгралась нынче Муза,

всё стихами говорит…

Я в слезах от перегруза.

Та — «Давай, пиши пиит!»

Я сижу нахмурив лобик,

буква к буковке строчу.

За окном гнусавит дождик,

всё тебе мол по плечу.

Окунула Муза в сказку,

в райских с ней была садах.

Ухватив её подсказку,

написала быль в стихах.

Где была и, что видала…

Там, в заоблачной далИ —

государством правит жаба,

служат ей лишь короли.

А на рыбах с плавниками —

города прям на спине.

Я летала меж мирами,

в этой сказочной среде.

Много видела чуднОго,

танцевала на балах…

Меня Муза баловала,

но сейчас пока антракт.

Реальность

Вся в голове реальность жизни —

от форм простейших до крутых.

Рисуют образы нам мысли,

как в зеркалах живём кривых.

Мы строим переход между собой

и звёздными  мирами.

Летим на парашютах в птичьем

гаме — ввысь за облаками.

И движет наша творческая

мысль техническим прогрессом.

Мы в гениальных муках

корчимся и мучаемся стрессом.

Зачем-то строим, рушим города,

и так живём веками.

Забыли, что Всевышний

наблюдает Бог за всеми нами,

Он призовёт к себе любого

лишь только тот закончит срок.

И на прощание родными

на холм возлОжится венок.

Ему достанет все скелеты

со дна израненной души.

Поэтому мы даже в мыслях

должны стараться не грешить.

Давай с тобою улетим

Давай посмотрим на луну,

на звездный фейерверк на небе,

И улетим в мечтах, возьмём

с собою наших милых бэби.

В чудесную, красивую страну,

где солнце, море плещет,

И чешет краб на дне морском

свои коричневые клещи.

Давай с тобою улетим в страну,

где много-много счастья.

И голоса детей звенят,

и нет  злосчастного ненастья.

Там хорошо — цветут цветы,

растут банановые пальмы.

А у павлинов длинные хвосты,

и белые гуляют ламы.

Там птиц диковинных базар,

в болотах цапли, да фламинго,

И спит в корзинке на скамье

собачка маленькая Динго.

А в парке крутят карусель,

катают слоников, жирафов.

Но удивительней всего,

что не берут за это штрафов!

Ах, если б знать…

Была я помню молода,

солому не стелила наперёд,

старалась сделать всё наоборот.

Набила шишек, ох, сполна.

Умнее стала голова,

и мудрость лезет из ушей,

смеётся радуясь злодей.

Сидит Кощей над златом чахнет.

Видать он знал всё наперёд,

когда и где вдруг упадёт.

Соломы много, зло не пахнет.

А, что до страждущей души —

от не умения понять,

где ей соломку подстилать,

одни от горя синяки.

Пока поймешь, что от чего,

как жизнь закончилась давно

и полно слёзок озерко.

Расклад такой нам всем знаком,

а впереди ждёт божий дом.

Соломка в скирдах вся стоит,

душа от горюшка болит.

Как я у феи в лесу гостила

Ах, как хочется в даль лесную,

убежать, улететь с утра.

Но пока, с домовым горюю,

погасив в себе бунтаря.

Присмотрелась, в нем нету злобы,

сказочки слушаю старика.

Вот такой приключился опыт,

без него бы грустила одна,

Прилетела к нам утром фея,

пригласила в свой дивный Рай.

В путь отправилась с ней робея,

Домовой мне сказал: — «Ступай!»

Мы над полем летели быстро,

вид красивый здесь с высоты.

Свой привет передав флористам,

нам во след кивали цветы,

Вот и лес перед нами вырос,

красотой вмиг пленил меня.

Ну, а дальше, что случилось?!

Нас встречала лесная родня.

Расскажу, не сейчас, а позже,

как гостила у них в лесу.

Они стали мне всех дороже.

Вам, подарки от них несу.

Когда беспокоит бессонница

Сегодня ночью не спалось,

мешал мне в этом дождь.

Стучали капли о карниз —

боясь видать сорваться вниз,

и громко тикали часы,

крутились стрелки на оси.

А рядом главный звездочёт,

за нами наблюдал, ведя учёт.

Кому осталось сколько жить —

смеяться, плакать и любить.

Мне нагонял он грусть, тоску,

я уронила вдруг слезу…

Эх, мне б запутаться во снах —

парить на крыльях в небесах…

Жаль больно будет падать вниз —

не вынесу такой сюрприз.

Как скучно у окна одной —

бессонница всему виной.

Сквозь дождь светился лунный

глаз, я на него смотрела злясь.

Ждала когда придёт рассвет,

искала мысленно ответ —

на все: зачем и почему?

Портьерную крутя тесьму.

Проснулись голуби на крыше,

их воркованье стало слышно.

И мне пора поставить точку,

я скоротала свою ночку.

Сумбурно что-то написала,

пойду посплю, я так устала…

Городское

В городе энном засыпанном снегом,

было красиво весною и летом,

осень шуршала листвой разноцветной,

время спешило в старинных брегетах.

В небе катилось колёсиком солнце,

лучик блеснул на стекле, что в оконце.

Бабка крутила своё веретёнце,

шептала чего-то  при чудотворце.

В городе каждый был занят делами,

поздно ложились и рано вставали.

Славился в мире своём  мастерами,

вдосталь обласкан людскими Богами.

Жили коты и гуляли по крышам,

песни орали согласно афишам.

Шили портные платья к ним рюши,

только лентяи били баклуши.

А за делами следили вороны,