Бесплатный фрагмент - Двенадцать

Пролог. Инструкция по искуплению

Мир смертных. Дельфы. Храм Аполлона.

Для Геракла мир сузился до трех вещей: гулкого эха в собственной голове, запаха ладана, который не мог перебить въевшийся в кожу запах пепла и безумия, и тяжести своих рук. Тех самых рук, что могли поднять быка, а смогли убить ребенка. Своих детей.

Он стоял на коленях на холодном мраморе уже третий день, не чувствуя ни голода, ни времени. Пустые глаза смотрели на статую бога, но не видели ее. Он ждал. Ждал приговора, избавления, смерти — чего угодно, что было бы громче, чем крики в его памяти.

Наконец, Пифия заговорила. Ее голос был не божественным и не пророческим. Он был сухой и безжизненный, как треск саранчи в полуденный зной.

— Воля богов объявлена. Гнев Геры утолен кровью, но вина твоя требует искупления. Ты, сын Зевса, отныне раб. Отправляйся в Микены и служи царю Эврисфею, своему двоюродному брату. Десять трудов, что он тебе назначит, ты должен исполнить. Таков твой путь. Такова цена.

Геракл не шелохнулся. Раб? После всего, что было, это слово уже не пугало.

***

Мир не очень-то смертных. Олимп. Зал совета.

— …и поэтому я считаю, что десяти подвигов будет вполне достаточно! — Гера, Исполняющая Обязанности Верховного Божества, с силой опустила ладонь на облачный стол для совещаний. Нектар в кубках недовольно плеснулся. — Это унизительно, трудозатратно и, с высокой долей вероятности, летально. Проект можно закрывать.

— Сестра, не будь мелочной, — лениво протянул Аполлон, полируя свою лиру. — История-то какая! Трагедия, катарсис, искупление! Я уже вижу заголовки в «Олимпийском Вестнике». Это же чистый рейтинг!

— Его рейтинг меня волнует меньше всего, — процедила Гера. — Меня волнует сам факт его существования.

— Да пришибить его, и дело с концом, — пробасил Арес со своего места, ковыряясь в зубах кинжалом. — Меньше проблем.

— Убийство — это неэстетично, — поморщился Аполлон. — То ли дело — героическая гибель в пасти какого-нибудь хтонического чудовища…

— Я бы хотела внести правку в протокол, — раздался спокойный и ясный голос Афины. Она сидела идеально прямо, и ее серые глаза смотрели прямо на Геру. — Мы говорим не о «проекте», а о моем сводном брате. И его состояние, если уж на то пошло, классифицируется как посттравматическое расстройство, спровоцированное внешним божественным вмешательством.

В зале повисла неловкая тишина. Гера побагровела.

— Ты на что намекаешь, умница?

— Я намекаю на факты, — невозмутимо ответила Афина. — И считаю, что десять подвигов для героя его уровня — это слишком просто. Отец бы хотел, чтобы он раскрыл весь свой потенциал.

— ТВОЙ ОТЕЦ СЕЙЧАС РАСКРЫВАЕТ СВОЙ ПОТЕНЦИАЛ ГДЕ-ТО В ОКРЕСТНОСТЯХ ФИНИКИИ, ПЕРЕОДЕВШИСЬ В БЫКА! — взорвалась Гера. — Так что решать буду я! Десять!

Внезапно воздух в зале потяжелел, а на потолке сгустилась грозовая туча. Раздался голос, от которого даже у Ареса по спине пробежали мурашки. Голос был спокойный, но весил как вся небесная твердь.

— ДВЕНАДЦАТЬ.

Туча моргнула молнией.

— И НЕ ПРОСТЫХ, А ВЕЛИКИХ. ГЕРА, НЕ МЕШАЙ МАЛЬЧИКУ СТАНОВИТЬСЯ ЛЕГЕНДОЙ. АФИНА, ПРИСМОТРИ. У МЕНЯ ПЕРЕГОВОРЫ. ОТБОЙ.

Туча рассеялась. Гера сидела с таким лицом, будто проглотила лимон целиком. Афина едва заметно улыбнулась. Дионис, дремавший в углу, проснулся и спросил: «Мы уже голосуем за банкет?».

***

Мир смертных. Где-то по дороге в Микены.

Геракл брел по пыльной дороге, не разбирая пути. Он был один. Так он думал.

Воздух рядом с ним замерцал, и на обочине материализовался улыбчивый юноша в крылатых сандалиях.

— Ну и видок у тебя, братец.

Геракл остановился и молча посмотрел на Гермеса.

— Ладно, без шуток, — вестник богов стал серьезнее. — Там наверху приняли решение по твоему… э-э-э… трудовому договору. В общем, слушай сюда. Это будет долго, сложно и, скорее всего, очень больно. Но есть и хорошие новости. Во-первых, ты не один. Я твой куратор и, скажем так, мобильный интерфейс. Буду доставлять апдейты, патчи и иногда спойлеры. А во-вторых…

Гермес подмигнул.

— …отец просил передать тебе стартовый бонус. Называется «Наследие Зевса». Дает +10 к силе и иммунитет к нытью. Последнее тебе особенно пригодится, когда познакомишься с Эврисфеем.

Он хлопнул Геракла по плечу.

— Что ж, герой… Кажется, у нас с тобой много работы. Первая остановка — Немея. Говорят, там котик переросток завелся. Пора начинать прокачивать твое Клеос.

Глава 1. Бюрократия, бронза и большая кошка

Мир смертных. Микены.

Львиные ворота Микен встретили Геракла равнодушным каменным оскалом. Стражники, напротив, были полны эмоций. В основном — плохо скрываемого ужаса. Они смотрели не на человека, а на стихийное бедствие в набедренной повязке. Слухи о его безумии и силе летели быстрее, чем крылатые сандалии Гермеса.

— Я Геракл. К царю Эврисфею, — голос героя был хриплым от долгого молчания и пыли.

Старший стражник нервно сглотнул.

— Царь… э-э-э… на важном совещании. В пифосе.

— В чем?

— В пифосе! — почти взвизгнул стражник. — Бронзовом. Для хранения зерна. Очень… защищенное совещание. Просили передать, чтобы вы ждали в тронном зале. И ничего не трогали. Пожалуйста.

Тронный зал был пуст. Только трон из слоновой кости сиротливо стоял на возвышении. И, в дальнем углу, огромный бронзовый сосуд высотой в человеческий рост. Геракл хмыкнул и сел на пол, прислонившись к колонне. Он умел ждать.

— Кхм! — раздался писклявый голос из узкой щели в пифосе. — Ты… это… Геракл?

Герой молча кивнул.

— Документы принес? Рекомендательное письмо от оракула? Формуляр прибытия по форме «Герой-3Б»?

Геракл медленно поднял бровь.

— Ладно-ладно, потом оформим! — затараторил голос. — Слушай сюда, родственничек. У меня для тебя первое задание. Простое, для разминки. В Немейской долине завелся лев. Огромный. Жрет скот, пастухов, заезжих торговцев. В общем, нарушает экономическую стабильность региона. Задача: ликвидировать. Вопросы есть?

— Нет, — произнес Геракл.

— Прекрасно! Свободен! Отчет о выполнении оставишь у ворот!

Геракл поднялся и, не оборачиваясь, пошел к выходу.

— И шкуру! — пискнули ему в спину. — Шкуру в качестве вещдока обязательно принеси!

***

Мир не очень-то смертных. Олимп.

— Смотрите, он прячется в горшке! — Арес хохотал так, что его доспехи гулко бряцали. — Вот трус! Я бы на месте Геракла этот горшок вместе с ним в море зашвырнул!

— Это не трусость, а аллегория, ты, безмозглая машина для убийств, — процедил Аполлон, наблюдая за сценой в зеркальной глади фонтана. — Это символ хрупкости власти перед лицом истинной, первобытной силы. Я об этом поэму напишу.

— Кстати о первобытной силе, — вмешалась Гера с довольной ухмылкой. — Эврисфей, может, и трус, но задание дал что надо. Немейский лев — порождение Тифона и Ехидны. Его шкура неуязвима для железа, бронзы и даже для критики Аполлона.

— Поправка, — раздался спокойный голос Афины. Она только что поправила термин, который употребил Аполлон, назвав Геракла «сводным братом». («Единокровный. Мы делим кровь отца, а не брак матери. Терминология важна, брат»). Теперь она снова взяла слово. — Его шкура не «неуязвима», а обладает экстремально высоким показателем сопротивления к кинетическому и проникающему урону. Это разные вещи.

— Да какая разница?! — фыркнула Гера. — Он его не убьет! Я ставлю на льва десять амфор нектара урожая прошлого века!

— Принято, — кивнула Афина, даже не взглянув на нее. Ее серые глаза были прикованы к фигуре удаляющегося Геракла.

***

Мир смертных. По дороге в Немею.

Геракл шел, и мир вокруг был серым и безразличным. Он не думал о льве или о царе в бочке. Он просто ставил одну ногу перед другой.

Внезапно в воздухе повеяло прохладой и запахом оливковых рощ после дождя. Перед ним, будто сотканная из полуденного марева, предстала Афина. Она не улыбалась. Ее взгляд был серьезным и пронзительным.

— Брат.

Геракл остановился.

— Я не могу вмешиваться напрямую, — сказала она. — Правила «игры», установленные Отцом, строги. Но я могу дать совет. Твой меч бесполезен. Твои стрелы не оставят на шкуре льва даже царапины. Ты понял?

Геракл медленно кивнул.

— Хорошо, — сказала Афина. Ее взгляд скользнул в сторону. — Иногда, чтобы сокрушить несокрушимое, нужно не острое, а тяжелое. Очень тяжелое. Вон та дикая олива… у нее крепкая древесина.

Богиня растворилась в воздухе так же внезапно, как и появилась.

Геракл посмотрел на вековое дерево, на которое она указала. Оно было толщиной с бедро титана. Он подошел, обхватил ствол могучими руками, напрягся. Земля задрожала, корни с треском вырвались из сухой почвы.

[Получен новый предмет: Заготовка для дубины (легендарная)]

[Навык «Сила» (Биа) подтвердил свой божественный уровень]

Никакого табло, конечно, не было. Просто Геракл вдруг почувствовал, как в его жилах на мгновение потеплел огонь. Он взвалил ствол на плечо и пошел дальше. Теперь в его глазах появилось что-то, кроме серой пустоты.

Он шел в Немею, и по дороге обтесывал свою новую игрушку. Когда он достиг долины, выжженной и тихой, как преддверие Аида, в его руках была не просто ветка. Это была палица. Оружие, достойное героя.

Впереди чернел зев пещеры. Из ее глубины несло запахом старой крови и мощного, дикого зверя. Геракл остановился у входа.

И из темноты, отвечая на его немой вызов, раздался низкий, вибрирующий рык, от которого камни посыпались со свода пещеры. Пара голодных золотых глаз вспыхнула во мраке.

Квест начался.

Глава 2. Рукопашный менеджмент и обновление прошивки

Мир смертных. Немейская пещера.

Рык льва был не просто звуком. Он был физическим давлением, которое вдавливало Геракла в стену пещеры. Зверь был больше, чем рассказывали. Не лев, а ожившая скала из мышц и ярости, увенчанная пастью, способной проглотить барана целиком.

Геракл не стал ждать. Он шагнул вперед, раскручивая свою чудовищную дубину. Удар пришелся твари прямо в череп с таким звуком, будто раскололась гора. Любой другой зверь превратился бы в мокрое пятно. Этот — лишь мотнул головой, будто сгоняя назойливую муху, и обиженно моргнул. А вот тысячелетняя олива не выдержала. Дубина с треском разлетелась на щепки.

[Предмет «Заготовка для дубины» (легендарная) уничтожен]

[Эффективность оружия: 0]

Геракл остался с голыми руками против неуязвимого монстра в замкнутом пространстве. В его душе не было страха. Только холодная, звенящая пустота, которая вдруг наполнилась одной-единственной мыслью: «Афина сказала, не острое, а тяжелое. Что может быть тяжелее, чем я сам?».

Лев прыгнул. Геракл не отступил. Он встретил летящую тушу своим телом, обхватил ее, и они вместе рухнули на каменный пол. Началась не битва, а чудовищная возня. Это была схватка двух первобытных сил. Когти, способные разорвать бронзу, скрежетали по коже героя, но не могли ее пробить — наследие божественного отца работало как пассивная защита. Руки Геракла, способные вырвать с корнем дерево, сжимали шею зверя, покрытую шкурой, твердой как алмаз.

Это была борьба на истощение. Геракл чувствовал, как горят его мышцы, как легкие разрываются от нехватки воздуха. Но он видел, как в золотых глазах напротив медленно гаснет огонь. Он давил. Не думая. Не чувствуя. Просто исполняя единственную доступную ему функцию — быть сильнее.

С тихим хрустом, который утонул в его собственном реве, все закончилось.

***

Мир не очень-то смертных. Олимп.

— ВСЁ! ОН ПОТЕРЯЛ ДУБИНУ! — Гера вскочила с трона, победно вскинув руки. — ОН ТРУП! Афина, готовь нектар! Десять амфор, как договаривались!

Арес прильнул к фонтану, его глаза горели азартом.

— Давай, кошечка, съешь его! Разорви! Покажи класс!

Афина даже не шелохнулась. Она спокойно наблюдала, как ее единокровный брат борется с монстром.

— Сестра, ты ставила против Геракла, а не против его дубины. Инструменты ломаются. Герои — нет.

Когда шея льва хрустнула, Гера с таким видом рухнула обратно на трон, будто это ей сломали шею. Арес разочарованно, но уважительно присвистнул. Аполлон деликатно захлопал в ладоши.

— Не слишком изящно, конечно. Хореография хромает. Но какая экспрессия! Какая мощь! В этом есть своя, знаете ли, брутальная поэзия.

Афина встала и подошла к Гере, протянув руку.

— Нектар, пожалуйста. Можно доставить прямо в мой храм. И, если несложно, пусть будет урожая 24-й Олимпиады. Он был особенно удачным.

***

Мир смертных. Там же.

Геракл, тяжело дыша, сидел на туше поверженного зверя. Победа. Теперь — отчетность. Эврисфей требовал шкуру. Герой достал свой охотничий нож и… лезвие со скрежетом скользнуло по шкуре, не оставив и следа. Он попробовал еще раз. И еще. Нож затупился.

Он сел, обхватив голову руками. Неужели он проделал все это, чтобы споткнуться о такую глупую бюрократическую деталь, как «снятие вещдока»? Он посмотрел на тушу, на свои бесполезные инструменты, на могучую лапу льва с когтями, острыми, как обсидиан…

И тут его осенило.

Он взял лапу чудовища и с усилием провел одним из когтей по его же брюху. Шкура поддалась так легко, словно была обычной тканью.

[Получен +1 к «Смекалке» (Метис) за решение нетривиальной задачи]

[Разблокирован новый навык: «Анатомирование монстров». Уровень 1]

Через час работа была сделана. Геракл накинул шкуру на плечи. Она была невероятно тяжелой, но от нее исходило ощущение нерушимой мощи. Он был больше не просто полуголый дикарь. Он был воином в доспехе, который ему не смог бы выковать и сам Гефест.

Он уже почти дошел до Микен, когда рядом с ним снова материализовался Гермес, жующий на ходу яблоко.

— Вау! — присвистнул он, оглядев Геракла с ног до головы. — А тебе идет. Очень в стиле «я-тут-главный-хищник». Наверху все в восторге. Ну, почти все. Гера передает проклятия, Афина — поздравления и благодарит за выигрыш в тотализаторе.

Он щелкнул пальцами.

— Итак, официальный апдейт прошивки «Герой 1.0». Во-первых, твое Клеос (Слава) выросло. Теперь ты не «тот самый псих», а «Геракл, победитель Немейского льва». Мелочь, а приятно. Во-вторых, этот твой плащик…

[Получен легендарный предмет: «Шкура Немейского льва». Класс: Броня. Свойства: Неуязвимость к режущему и колющему оружию смертных. Бонус: +20 к устрашению.]

— …теперь часть твоего интерфейса. В-третьих, за смекалку с когтем тебе прилетел небольшой, но важный бонус к Метису. Мозги тоже надо качать, не все же бицепсами работать. И самое главное!

Гермес сделал драматическую паузу.

— За выполнение первого великого подвига тебе начислено Одно Очко Божественного Таланта. Это как… э-э-э… повышение квалификации. Можешь вложить его и открыть новую крутую способность из древа «Сын Зевса». Например, «Божественное исцеление» или «Удар титана». Подумай на досуге.

Он откусил еще яблока.

— А теперь самое веселое. Я бы заплатил, чтобы увидеть лицо Эврисфея, когда ты притащишь ему этот… вещдок. Удачи, герой. Она тебе понадобится. Особенно с его бухгалтерией.

Гермес испарился. Геракл поправил на плечах тяжелую шкуру и шагнул в сторону Микен. Он чувствовал себя сильнее. Не только телом. Он чувствовал, что этот путь, каким бы ужасным он ни был, имеет смысл.

Глава 3. Гидравлика, командная работа и незасчитанный квест

Мир смертных. Тронный зал (и пифос) в Микенах.

Когда Геракл вошел в тронный зал, бросив на пол шкуру Немейского льва, из бронзового пифоса раздался сдавленный писк. Тишина длилась почти минуту.

— Оно… оно не шевелится? — наконец просипел голос Эврисфея.

— Нет, — ответил Геракл.

— А… блохи на нем есть? Мне нужна справка от ветеринара, что вещдок не несет эпидемиологической угрозы!

— Он мертв, Эврисфей. Задание выполнено.

— Да-да, вижу… — в голосе царя слышалась плохо скрываемая паника и разочарование. — Ладно… Засчитано. Можешь… можешь убрать это отсюда? От него пахнет… дикостью.

Геракл молча накинул шкуру на плечи. Эффект был потрясающим. Теперь он выглядел как оживший кошмар любого царя-бюрократа.

— Кхм! — снова раздалось из бочки. — Раз уж ты так быстро справился… вот тебе новое задание. В болотах у города Лерна поселилась гидра. Многоголовая такая тварь. Тоже, знаешь ли, дестабилизирует обстановку. Отравляет воду, мешает торговым путям. Разберись с ней. Все. Свободен. И постарайся в этот раз быть… аккуратнее. Меньше шума.

Геракл развернулся и пошел. Он уже привык к тому, что его работодатель общается с ним из консервной банки.

По дороге из Микен его догнал юноша с горящими глазами. Это был Иолай, его племянник, сын его брата Ификла.

— Дядя! Я слышал, ты идешь на Лернейскую гидру! Я с тобой! Я буду твоим оруженосцем!

Геракл хотел было отказаться. Этот путь был его, и только его. Но во взгляде юноши было столько восхищения и отваги, что он просто кивнул. Возможно, капля человеческого тепла — это то, чего ему не хватало больше, чем божественных талантов.

***

Мир не очень-то смертных. Олимп.

— Гидра! Гениально! — Гера была в восторге. — Моя воспитанница! Я ее лично курировала. У нее потрясающая способность к регенерации. Отрубишь одну голову — на ее месте вырастут две! А центральная, золотая, вообще бессмертна! Это не квест, это вечный двигатель по производству голов! Он увязнет в этом болоте навсегда!

— Задача с нелинейным решением, — задумчиво произнесла Афина, глядя в фонтан. — Прямое применение силы приведет лишь к эскалации проблемы. Интересно, как он поступит.

— Да как-как, — хмыкнул Арес. — Будет рубить, пока у него руки не отвалятся или пока его головы не завалят. Ставлю на гидру!

— А я на Геракла, — внезапно сказал Гефест, который редко вступал в споры. Он поднял глаза от какой-то сложной схемы, которую чертил на облаке. — Мальчишка взял с собой помощника. Не для силы, а для чего-то еще. Это меняет вводные данные.

— Помощник?! — взвилась Гера. — Это нарушение правил! Это читерство!

— Покажи пункт в «Божественном кодексе», где запрещено делегирование полномочий, — невозмутимо парировала Афина, повторяя свой любимый аргумент. Гера заскрипела зубами.

***

Мир смертных. Лернейское болото.

Вонь стояла такая, что слезились глаза. Гидра оказалась еще отвратительнее, чем лев. Скользкое, раздутое тело и девять змеиных голов, качающихся на длинных шеях и изрыгающих яд.

Геракл, не теряя времени, ринулся в бой. Он снес мечом одну голову. И тут же, с отвратительным хлюпаньем, на ее месте выросли две новые. Он снес еще одну — результат тот же. Теперь на него шипели одиннадцать голов.

— Дядя, это не работает! — крикнул Иолай с безопасного расстояния. — Их становится только больше!

Геракл отскочил, тяжело дыша. Он был покрыт ядовитыми брызгами, которые, впрочем, не причиняли вреда его божественной коже, но жутко воняли. Он рубил, а монстр становился только сильнее. Это была безнадежная битва. И тут его взгляд упал на факел в руке Иолая. Огонь.

— Иолай! — крикнул он, уворачиваясь от очередного выпада. — Как только я срубаю голову, прижигай рану! Быстро!

План сработал. Меч свистел, отсекая уродливые головы, а Иолай тут же подбегал и прижигал дымящиеся, шипящие обрубки. Новые головы перестали расти. Вскоре осталась лишь одна — центральная, золотая, которая злобно шипела, но не могла ничего сделать. Она была бессмертна, но не неуязвима. Геракл снес и ее, а затем, вместе с Иолаем, они закопали бессмертную голову глубоко под землю и привалили огромным камнем.

[Получен +2 к «Смекалке» (Метис) за разработку и реализацию успешной тактики]

[Разблокирован новый навык: «Тактическое взаимодействие». Уровень 1. Позволяет эффективнее использовать помощь союзников]

[Получен новый ресурс: «Яд Лернейской гидры». Применение: смазывание стрел]