Бесплатный фрагмент - Дурёха

На утку. Абсолютно правдивая история

Дело было в девяностых.

Собрались как-то сотрудники нашей фирмы на охоту…

Ну, как собрались… Собрал всех хозяин фирмы и огласил приговор — в следующую субботу открывается сезон охоты на утку, и, для совместного отдыха и сплочения коллектива, мы всей фирмой тоже едем за уткой! В следующую пятницу…

Охота, для сплочения коллектива, дело святое! Тем более, что проставляется и оплачивает всё сам босс. А охотниками до такой охоты были в фирме все. Ну, или почти все…

В пятницу с утра все мужчины заявились в офис гладко-выбритыми, вкусно-пахнущими и радостно-возбуждёнными. При оружии и в спортивных штанах. Женщины тоже, и без бритья прекрасные, поддались всеобщему ажиотажу и о работе не было и речи. Всё вращалось вокруг разговоров об утке, количестве будущих добытых трофеев и гастрономических достоинств и недостатков дикой утятины. Экспедиционеры не могли дождаться окончания рабочего дня, не дождались, и, получив долгожданную отмашку шефа, радостной ватагой с шефом же во главе, на четырёх джипах убыли в историческое сплочение.

Ехали долго. Залезли в самую глухомань, где не то что джип, человека ещё не видели. Места хоть и дикие, но оочень красивые и живописные. Самые любимые дикими утками! Небольшое болотце, поросшее камышом и осокой, и, специально для бивака и костровища, сухой пригорок, со всех сторон окружённый белоствольными красавицами. Рай, да и только! Шеф даже услышал, или почудилось, что кто-то где-то недалеко крякал…

Утром в субботу встали с первыми лучами солнца!

Ну, как с первыми лучами… Для тех, кто смог разлепить глаза после ночного совместного сплачивание и спаивания, в одиннадцать дня, эти лучи солнца действительно были первыми, что они смогли увидеть. Поэтому считай что первые с первыми лучами поднялись. Ещё час ушёл на подъём менее стойких и на сборы. По ходу сборов выяснилось, что Петрович, шеф, на радостях от предстоящей охоты, на охоту забыл взять ружьё. Захлопотался малость и забыл в офисе. А в девяностые ружьё было практически продолжением руки для настоящего мужчины и лишаться её, руки, даже ради шефа, вновьсплотившиеся не соглашались, понуро разбрелась по «номерам» для охоты. Правда, пообещав непременно поделиться с шефом самой жирной утиной тушкой.

Петрович горевать не любил и не умел, его кипучая и деятельная натура всегда требовала какого-либо действия и свою энергию сейчас он направил на мытьё посуды и уборку лагеря. Скидал в кучу разбросанные где попало вещи, выложил из батареи пустых бутылок название фирмы, заполнил таз стаканами, кружками и рюмками, и отправился на болото их мыть.

Душа Петровича пела! Под аккомпанемент комариного звона и зуда, под стрекотание стрекоз и пролёты шмеля, под переквакивание лягушек с одного берега на другое, под пулемётную очень дятла и заливистые трели свиристелей, под эхо кукушкиного заклинания на долголетие, всё кругом пело, квакало и жужжало!.. Не хватало самой малости для полной идиллии. Утиного кряканья…

Но раз где-то звучали выстрелы, значит утка была…

Петрович домыл утварь, вытер насухо чьей-то футболкой, сложил всё в таз и двинулся в обратный путь, в лагерь. Странный звук за спиной, со стороны солнца, похожий одновременно на звук вращающегося веретена, полёта пули и тихие, но бурные и продолжительные аплодисменты, заставили его обернуться на звук, и, на всякий случай, по привычке, присесть. На него из болота, на бреющем полёте, прямо касаясь лаптями воды, неслась утка! Реакция на события у Петровича всегда была молниеносная, иначе и шефом бы не стал, поэтому он вышвырнул содержимое таза в утку и, продолжая движение руки, поймал пустым уже тазом, уворачивающуюся от рюмок пернатую. Клюв со звонком врезался в днище таза и утка погибла на месте. На всякий случай Петрович свернул утке шею и принялся ждать очередной трофей…

Часа через полтора-два начали собираться первые охотники. Шеф сидел на перевёрнутом вверх дном тазу, как император, с самым торжествующим видом дожидаясь, когда соберутся все. Вот и последний подошёл, показывая руками, перепутав охотников с рыболовами, какую огромную и жирную утку он убил первым же выстрелом. Жаль что она утонула в болоте… Истории у всех были примерно одинаковые, у кого утонула, а у кого медведь прямо из под носа стащил. Петрович дождался, когда все угомонится с враньём и не начнут переминаться перед ним с ноги на ногу, не предоставив шефу обещенных жирных даров, величественно и медленно встал, подняв обе руки для привлечения всеобщего внимания, отшвырнул таз и явил разинувшим рты ротозеям свой трофей. Некоторые охотники, впервые в жизни увидевшие настоящую дикую утку, даже потыкали в неё пальцами, проверяя, не резиновая часом. Утка была тоща и вонюча, но на свежем болотном воздухе разыгрался зверский аппетит и уставшие экспедиционеры с нескрываемым удовольствием слопали суп из утятины, а особо приближённые к шефу, отведали и самого мяса.

Когда в понедельник все собрались в офисе, то только и было разговоров про этот удивительный трофей, собственноручно добытый лично шефом. Петрович заметно, сантиметров на десять стал выше ростом, а плечи от величия раздались настолько в ширь, что не проходили в дверной проём в его кабинете и пришлось срочно менять на более проходимый, иначе он начинал застревать в нём. История, с каждым чаепитием обрастала всё новыми и новыми подробностями охоты тазом на утку и к вечеру оказалось, что он специально не взял ружьё, а прихватил в экспедицию медный таз! А в следующий раз вообще пообещал поехать даже без таза, с голыми руками. И показал, как он будет душить пойманных с двух рук уток!

Но мне почему-то показалось, что он будет душить каждого из нас, во всяком случае он с каким-то особым удовольствием и выражением радости на лице, душил уток, повернувшись в мою сторону. Возможно, потому что я единственный из сотрудников-мужчин не поехал на совместное сплачивание?

Каюсь… Не охотник… Не пью…

2025 год.

Иллюстрация создана ИИ чатом GigaChat специально для этого произведения.

Дед Мороз

На дворе зима, значит не за горами Новый Год!

Все суетятся, готовятся, припасы из укромных закромов подтягивают к праздничному столу. Шампанским запаслись конечно заранее и осталось набраться немного терпения до двенадцати часов, когда оно запузырится в хрустальных фужерах.

Особо нетерпеливые придумали провожать ещё и уходящий год, чтобы было чем заняться до полуночи… Все дела и заботы успешно забыты или отодвинуты на «потом» и можно смело звать Дедушку Мороза, чтобы он зажёг огоньки на нашей праздничной ёлке. С Новым Годом, страна!

В прошлом году я как раз Дедом Морозом и работал… Как Новый Год встретил — не помню абсолютно! Как провожал старый — очень смутно. В основном из рассказов очевидцев.

А началось всё довольно буднично, можно сказать, в рабочем порядке.

— Анатолич (это меня так зовут), ты завтра чем занят?.. А?..

— Известное дело, чем!.. Под ёлочкой буду сидеть… Дедушку Мороза дожидаться… Что ещё в Новый Год делают?!.

— Ты это брось!.. Лёжа под ёлкой Деда Мороза не дождёшься… Заболел, негодник этакий… А коллектив ждет поздравлений!.. Так что, ты — единственный претендент на роль дедушки… Возражения не принимаются!..

— Дождался-таки!.. Кем я у вас только не был: стихи рассказывал, в хоре пел, под гармошку и то плясал!.. Теперь вот до сказочных персонажей дошёл… Чувствуется, на следующий Новый Год я у вас Снегурочкой стану!.. Нет, сразу уж — ёлочкой!.. Костюмчик подберёте?..

— Костюмчиком мы тебя обеспечим, в аккурат шестидесятого размера, как на тебя специально шили!.. Немедленно приступай к тренировкам… Завтра твой выход… Дедушка!..

Первым в списке поздравляемых стоял Апофигенов. Пока мы поднимались до пятого этажа, Снегурочка нервно курила, а я пытался не забыть текст.

Стучим. Дверь открывает пятилетний пацан. В одной руке горшок, в другой — «Чупа-чупс»:

— Здравствуйте… дети… Пришли мы с внучкой Снегурочкой издалека… из страны вечного снега… где никогда не бывает лета… — Я уже начал забывать текст и упорно тянул резину до подхода родителей. Снегурочка мне в этом не помогала, выпучив глаза и пытаясь не дышать на ребенка табачным дымом.

— Костик… Котик… Закрывай дверь… сквозняком уже сдувает… — Послышался старческий голос откуда-то из глубины туалета.

— Бабуска… здесь какой-то дядька с меском к нам в гости ломится… и тётка… Страшные!.. Я их боюсь!..

— Закрывай дверь… милай… нечего с ними разговаривать!.. Мы никого не ждём… Ну-ка… кыш отседова!..

— Мальчик… мальчик… Чёрт!.. — Оказалось, что мы ошиблись подъездом.

Со второй попытки цель была достигнута.

— Здравствуйте… дети!.. Пришли мы с внучкой Снегурочкой издалека… из страны вечного снега… где никогда не бывает лета… Лета там никогда не бывает… поэтому мы принесли вам подарки… Чтобы вы всегда слушались старших и… и…

— Никогда не дрались!.. — Закончила за меня Снегурочка.

— Да!..

— Кто это к нам пришёл?!. — Заплетающимся языком начал ответную речь хозяин квартиры: А-а!.. Дедушка Мороз со Снегурочкой… Быстро поздоровайтесь… оболтусы…

— Здрасьте… Дядь… а подарки когда дарить будете?..

— Может вы нам с внучкой стишок какой новогодний расскажите?..

— Мы не знаем… — Откровенно за обоих ответил старший.

— Ну… песенку?..

— «Ой… мороз-мороз»… что-ли?.. не морозь меня»?.. Так мы её тоже не всю знаем…

— А… «В лесу родилась ёлочка»?.. Её-то все дети знают…

— Ты знаешь?.. — Обратился старший к младшему.

— Неа…

— И я… неа… Мы только про «Ой… мороз-мороз…»

— Ну… ну… тогда… конечно… Разрешите вручить вам подарки… — Я быстро сунул им в руки по мешочку сладостей и только собрался уходить, как дорогу мне преградил сам Апофигенов.

— С Новым Годом!.. С новым счастьем!.. На посошок!.. — И протягивает нам со Снегурочкой по гранёному стакану с «первачом».

— Мы… нет!.. Мы… нет!.. Мы… при исполнении… так сказать… Нам ещё многих… так сказать… Список большой… Шибко!..

— Ты… Дедушка Мороз… голову мне не морочь!.. Обидеть хочешь?!. Я ведь могу и обидеться… Чо тут пить-то?!.

Действительно, не ведро, ведь… Чтобы не портить человеку праздника, мы со Снегурочкой «чокнулись», выпили залпом и бегом оттуда, чтобы процедуру не попросили повторить.

Вторым был Бесподобин. Здесь нас уже ждали: дети были в праздничных карнавальных костюмах, жена — в вечернем платье от «Версаче», а сам Никанор Полиандрыч держал в руках готовую к употреблению бутылочку шампанского, забугорного разлива.

— А вот и Дедушка Мороз со Снегурочкой!.. Заждались… заждались!.. — И Никанор Полиандрыч погрозил нам пальчиком в золотой печатке граммов пожалуй на сто…

— Здравствуйте… дети!.. Пришли мы с внучкой Снегурочкой издалека… из страны вечного снегопада… где никогда не бывает лета и солнца и принесли вам подарки… если вы нам чего расскажите… спляшите или… чего доброго… споёте… Фу-у…

— Конечно… конечно… Они и споют… и станцуют… и песенку вам… и сюрприз впридачу… Виктория… Иммануил спойте Дедушке Морозу песенку…

— В лесу родилась ёлочка… в лесу она росла… — Дети знали наизусть всю песню и мы дослушали её до конца, под нескончаемые аплодисменты родителей.

— А сейчас Виктория сыграет нам на рояле… — Всем понравилось, а родительскому счастью не было предела…

— А теперь Иммануил споёт нам дуэтом… — И послушный мальчик спел и за себя и за дуэта…

— А сейчас… — Только папа хотел объявить следующий номер нашей программы, как я нагло спутал ему все карты:

— Разрешите вручить вам подарки… так как нас ждут ещё и другие мальчики и девочки… С Новым Годом… с новым счастьем… э-э… Снегурочка… быстро пошли…

— Как!.. Вы уходите?!. А сюрприз?!.

— В другой год… То есть… в другой раз!.. — Отказываться от шампанского мы конечно не стали и, когда дорога привела нас к квартире стоявшего третьим в списке Волкодавникова, «Северное сияние» уже начало давать о себе знать. Дверь ещё не открыли, а я уже начал:

— Здравствуйте… дети… Разрешите представиться… Дедушка Мороз… а… эта… как тебя там… Снегурочка!..

Дети попались с юмором и на мое приветствие ответили своим:

— Здравствуй… Дедушка Мороз… борода из ваты… ты подарки нам принёс… дуралей лохматый?.. Хи-хи-хи…

Я обалдел от счастья, а на Снегурочку напала икота.

— Ну… артисты!.. Принёс я вам подарки… но за «так» их вам не отдам… Спойте что-ли песенку «В лесу родилась ёлочка»…

— В лесу родилась ёлочка… — Начали дети уверенно и я полез в мешок за подарками: А рядом с нею пень… — Рука в мешке стала ватной, так как продолжение я знал тоже: И пень просил у ёлочки четыре раза в день… Хи-хи-хи…

— А-а-артисты!..

В этот момент из комнаты вывалилась целая толпа разнаряженных гостей, окружила нас и пустилась в хоровод под аккомпанемент чубатого гармониста. В чубатом я с трудом признал нашего начальника. Частушки так и сыпали из него, как из скатерти-самобранки. Устоять было невозможно и мы присоединились к весёлой компании… часа пожалуй на два!.. А под частушки очень хорошо идёт водочка и мы так накушались родненькой, что прощаясь, подарили каждому из гостей по подарку, а юным дарованиям отдали посох и, ненужный уже мешок.

Снегурочка мирно посапывала у меня на плече, когда в первом часу ночи я отыскал-таки адрес четвёртого в списке Семена Ивановича Гнилого.

Наш визит вызвал в стане гостей истерику, граничащую с помешательством, словно второе пришествие Нового Года в течение одного часа. Было видно, что нас ждали… Но давно… Ещё в прошлом году!..

— Ого-го!.. А вот и наши Дед Мороз со Снегурочкой… Заблудились-поди?.. Устали с дороги?..

— Здрасьте… Долго я по свету бродил… — Начал я свою речь на мотив «Сулико…»

— Штрафную сюда!.. Чтобы не повадно было опаздывать!..

Какой-то человек, спавший уже в салате, на крик поднял голову, посмотрел сквозь нас мутными глазами, попытался крикнуть «Горько!..», не смог и снова лег отдыхать. Детей видно уже не было, но речь я свою я выучил наизусть:

— Дорогие… дети… Я подарки вам принес… Кому — чо… кому — ни-чо… — Продолжение потонуло в восторженном крике всех присутствующих:

— Давай сюда подарки… Давай скорее!..

Так как все подарки я раздал ещё в прошлом году, пришлось подарить им Снегурочку. Радости не было предела и дорогой подарок тут-же сгрузили под ёлку.

— Какой щедрый дед!.. Приходи ещё!.. На посошок… на посошок… С Новым Годом!.. С новым счастьем!.. Пока-а…

Квартиру пятого в списке, Андрея Анатольевича Портнягина я вообще отыскал без проблем. Ноги сами привели меня к ней, словно знали дорогу заранее. Снегурочка где-то отстала, найдя себе более интересную компанию, ну, а я, раз взялся за дело, должен довести его до конца!.. В списке ещё пятнадцать фамилий и, если будет нужно, буду работать и во вторую смену!..

Звоню в до боли знакомую дверь. Открывает женщина с каменным лицом кобры. Сразу видно — мегера, но работа есть работа…

— Здравствуйте… дети… Мы… прибыли…

— Я вижу… что прибыли…

— …из далёкой… страны… Лап-лап-дии…

— Оно и видно!.. Помаду-бы хоть стёр…

— Это… гримммм!.. А я… Дедушка… Мороз!..

— А я значит… Снегурочка?!.

Я отошёл на один шаг, держась за стену, так как Земля начала ускорение вокруг своей оси, оглядел её пять раз с ног до головы и резюмировал:

— Нет… Ты не Снегурочка… Ты… Ты… — И тут я вспомнил, зачем пришёл: Здравствуйте… дети… Мы… прибыли…

Так как ускорение Земли достигло своей наивысшей точки, а я свою точку опоры потерял, то моё прибытие ознаменовалось оглушительным грохотом.

— С прибытием…

На улице грохотали петарды и взлетали в воздух разноцветные фейерверки и китайские хлопушки, все веселились и радовались приходу нового года. И никому не было дела до уставшего Деда Мороза, сладко спавшего в коридоре своей собственной квартиры!..

1997 год.

Рисунок из интернета.

Чёрные волосы

Не бойтесь!

Ничего страшного или мистического не будет.

История конечно не обычная для конца семидесятых годов прошлого века, но возможно что и не уникальная.

Нам с другом Серёгой просто было скучно. Каникулы подходили к концу, середина августа, а тут, как специально Серёгина мама привезла из поездки в Болгарию краску для волос «Лондаколор». Ну, привезла и привезла себе. Не нам же такой подарок? Нам массу впечатлений и рассказов. А как раз хотелось что-то на память о путешествии, неизгладимое впечатление какое-нибудь, воспоминание на всю жизнь… А тут — краска для волос. И что нам с ней делать? С маминой краской.

Решение пришло неожиданно, как озарение — красить волосы!!! Тем более, что цвет был самый подходящий для пацанов — красное что-то. То-ли дерево, то-ли ещё что, но главное, что красное!

А красная армия всех сильней!

Развели пол тюбика, чтобы мама не заметила, что убыло, намазали головы, выждали положенное время, смыли излишки и Серёга о… немел от меня. Его-то чёрным волосам краска придала металлический медный блеск, ничего необычного, зато моя голова, изначально заготовленная под исконно русые, плюс выгоревшие до седины на летней жаре, редкие и жидкие кучеряшки, сияла ярче звёзд над Спасской башней и не давала ни единого шанса остаться незамеченным на посёлке, где мы жили.

Попробовали смыть красоту, да не тут-то было.

Жизнь расцвела новыми красками, в прямом смысле этого слова! Не было дня, чтобы какой-нибудь знакомый, а на посёлке знакомыми были все, не останавливался прямо посредине разговора или движения с разинутым ртом и не тыкал пальцем, кулаком, бидоном или костылём в моём направлении. Не было дня, чтобы не приходилось развивать скоростную выносливость под одобрительный свист и хохот шпаны. Не было дня чтобы соседи и соседки не зашли случайно в гости, чтобы шёпотом сообщить моим родителям, что видели это красноголовое чудо природы, разгуливающее во дворе и даже, о, ужас, за пределами двора, пугая детей!

Мама пила успокоительные пилюли, папа нервно теребил руками солдатский ремень, примеряясь и прицеливаясь к моей заднице, и только младший братик, куря в кулак с пацанами бычки, важно цедил сквозь зубы, какой у него старший брат придурок и совсем отбился от братских рук.

Один друг Серёга, как соучастник, подбадривал, надеясь, если обнаружится пропажа половины тюбика краски, что меня можно будет предъявить его маме, в виде вещественного доказательства, куда именно ушла пропавшая половина.

Неумолимо приближался любимый праздник всех первоклашек, первое сентября. С каждым последующим годом, радость от встречи со школой, первым сентябрём и ограничивалась, а со второго числа уже хотелось на каникулы. Мои персональные каникулы могли начаться в тот год сразу же с торжественной линейки.

— Не пущу!.. — Перегородила руками, словно шлагбаумами вход в школу директриса: Только через мой труп!

Переступать через труп директрисы я не собирался, а через живую, тем более. Но вот именно в этот день мне очень захотелось учиться. Как никогда в жизни. Я в космос так не хотел полететь, как переступить порог любимой школы! Серёга, друг, похлопал по плечу, развёл руками и скрылся за дверями храма знаний, оставляя наедине с мечтой. Хорошо, на помощь пришли девочки из класса. Познавшие уже восемь классов жизни, завивку и перекись водорода, они единогласно посоветовали обесцвечиваться и не париться. Пришлось положиться на их большой опыт.

Вы спросите, а где чёрные волосы, которыми ты так пугал в начале?

Отвечу. Будут. Четвёртого числа. После второго обесцвечивания и трёхдневных безуспешных попыток просочиться в школу мимо директрисы, с волосами изумительного ярко-жёлтого цвета, при виде которых, на защиту чувств школьников и подмогу директрисе, заступил уже весь преподавательский состав. Только что вилами не погнали от школьных дверей…

Мелькнула мысль, а не покончить ли с… волосами? Под корень! Под машинку!! Под ноль!!!

— А зачем же под ноль-то? Давай мы тебя покрасим. В чёрный цвет… — Хотелось заорать парикмахерше, так зачем ты меня два раз обесцвечивала до этого… тётя? Волосы и кожу жгла! Нервы директрисы трепала!

Я набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы выдохнуть ей в лицо, всё, что думаю о ней, задержал на три секунды дыхание, плавно и медленно выдохнул, улыбнулся и умильно пропел:

— Конечно в чёрный… Огромное вам спасибо!..

— Пожалуйста… С вас три рубля…

Четвёртого сентября я спокойно прошёл мимо директрисы в школу. Она выискивала взглядом жёлтые волосы и на лица вообще не обращала никакого внимания. В классе тоже особо не удивились, пришёл и пришёл. Век бы не видали. Друг Серёга, подозрительно прищурившись, долго всматривался в меня и всё же спросил:

— Ты что, брови сбрил?..

«Нет, выщипал!..»

Где-то начиная с пятого сентября непреодолимое желание учиться закончилось, опять захотелось в космос и на каникулы. Волосы тоже хотели вернуться в своё естественное состояние, подросли и вскоре из-под чёрных вершков показались белые корешки. Начал линять.

Дело, стало быть, шло к зиме…

2025 год.

Иллюстрацию создана ИИ чатом GigaChat специально для этого произведения.

Да здравствует, Весна!

В одну тёплую мартовскую ночь, мне приснился сон, что вызывает меня Господь Бог и говорит:

— Смотрю я на тебя… Дурилкин… и нравишься ты мне своей фамилией… лицом… похожим на неё и глазами честными… И подумал я… Тут у меня Амурчик один приболел… а ты… как обычно… безработный… Полетай маленько… постреляй в людей… И людям польза… и себе… глядишь на кусок хлеба с маслом настреляешь… Давай… родной!..» — И по спине меня хлопнул.

И тут-же, на этом месте у меня зачесалось и крылышки из-под лопаток попёрли. Выросли, прямо как у «кукурузника», в два ряда. С непривычки кое-как взлетел, чуть за ЛЭП-500 не зацепился, на бреющем под проводами прошёл. Пол дня взлет-посадку отрабатывал. То взлёт не получается, то вроде взлечу, а как садиться, тормоза отказали. А один раз, спланировал на сеновал, так чуть влюбленных на тот свет не отправил.

Да и, что это за оружие такое архаичное, лук?! Пулемётик бы… Только подумал про пулемёт и такая тяжесть приятная в руках появилась! Дал очередь по тем влюбленным на сеновале. Весь «магазин» в них выпустил, ни какой реакции! Лежат, как покойнички. Подлетел ближе, дал короткую очередь ещё, ноль внимания!

Я — к Господу:

— Отче… дак не берет их любовь моя… Все патроны извёл!..

Бог выглянул из-за тучки:

— Ты что… Дурилкин… думал… что я тебе сразу настоящие патроны выдам?.. Научись для начала холостыми… И эту парочку не трогай… они давно обработанные… С сеновала уже кой годик не слазят… Там и живут…

Новую обойму заряжаю. Гляжу, мужик с коровой бредут, понурые оба чего-то. Захожу с тыла и очередью по ним.

Что тут началось!

Мужик полез обниматься с коровой и реветь:

— Да как я тебя на мясокомбинат на колбасу-то отдам?!. Да как я эту колбаску есть-то смогу?!. Она ведь мне в горло-то не полезет… без выпивки!..

Корова тоже обняла мужика за плечи, расстроилась:

— И я тебя люблю… Ваня… хоть и побивал ты меня кнутом по рёбрам… А колбаса из меня только ливерная получится… Так-что давай-ка будем мы возвращаться…

Ваня своё:

— Дак я и ливерную колбаску-то люблю… Ежели с чесночком да с самогончиком… Пойдём-ка… пожалуй на мясокомбинат…

Корова своё гнёт:

— Нет уж… Домой так домой… А-то я тебя… разлюбезный мой Ваня… на рога надену…

Смотрю на них, ведь тихо-мирно шли себе на мясокомбинат. И чего я встрял со своей любовью? Впредь буду осмотрительней. Покружил опять над сеновалом. Интересно, чем они там столько лет занимаются?

— Тьфу ты!.. — Она, оказывается, у корыта стоит, стирает, а он втихаря из общего котелка чего-то лопает. А детей кругом чумазых! Со счёта сбился!: Ну… Амур!.. Ну… Купидон!.. Небось… твоя работа… стрелочник?!.

Ладно, не моё дело, лечу дальше. Гляжу, мужик сидит, любви ждёт. Заряжаю «магазин» и по мужику. Как ему любовь в голову ударила!.. Тут только я заметил огромный бутыль у него в руке. И алкоголь по мозгам видать раньше шибанул, а теперь ещё и эта любовь несчастная.

Дьявольский коктейль!

Мужик от избытка чувств обнял бутыль покрепче и ну целовать его:

— Люблю… люблю… люблю и буду любить тебя вечно!.. Пока не выпью… А потом тока изменю с подругой!..

Пригляделся, под кустом ещё и дама лежит. Тоже любви ждёт!

— Ах ты… голубушка… Получи одиночным в лоб!..

И что-же? В миг подскочила, да как вцепится в бутыль:

— Я его ещё больше тебя люблю!.. Отдай!..

Нет, думаю, всё-таки великая сила — любовь, вон как она объединила два одиноких сердца!

Господь опять выглянул из-за тучки:

— Ты… Дурилкин… не переводи патроны… они казённые… каждый под роспись… Потом отчитаешься…

Лечу дальше. Гляжу, парочка влюбленных сидит, ручки на коленочки сложили, ждут, когда любовь на них с неба свалится. Парень стишочки ей какие-то бубнит, а девица рот разинула и ворон считает.

Ну я прямо на них спикировал и, раз патроны такой дефицит, тихонечко штыком под рёбра. Девица как взвизгнет:

— Ой… Я щекотки боюсь… Противный! — И как броситься мне на шею! Утащила в кусты и любила разными способами до утра.

А кучерявый и не заметил ничего, достал листочки и принялся строчить поэму.

На утро я вылез из-под кустов и спрашиваю:

— Мальчик… А тебя случайно не Александром Сергеевичем зовут?..

А он отвечает:

— Сергеевичем-не-Сергеевичем… а с тобой… Дантес… мы ещё встретимся… козёл!..

Отче опять вылез из-за тучки и пальчиком погрозил:

— Не дури… Дурилкин!.. Гениев не трогай… Тебе что… обычных людей мало?!.

Намёк понял!

Разгоняюсь в стратосферу и по нисходящему потоку воздуха спускаюсь, новый объект высматриваю. Вижу, рога из орешника торчат. Дай думаю, хоть лосятину осчастливлю.

Как шарахнул между рогов!

А там и не лось вовсе, а мужик. Он оказывается свою жену с хахалем выслеживал. И от моего выстрела, сразу с копыт.

Я в панике спустился, стал ему искусственное дыхание рот в рот делать. Очнулся, гад и на меня с топором!

Я кричу:

— Господи… помоги!..

А из-за тучи вовсе не Бог высовывается, а морда с рожками и свиным рылом, и шепчет мне:

— Тише ты… Дурилло… САМ отдыхает… Я тебе теперь помогать буду… Только… чур… одно условие… Последний патрон… себе!..

Себе, так себе. Я заглянул за пазуху, а там последний патрон-то и остался всего. Не считая штыка. А чёрта и след простыл.

Смотрю, а я уже над центральной улицей города парю.

Проституточка одна стоит, глазки строит. Я ей кричу:

— У меня тут последний патрон остался… Тебя не осчастливить?..

Она мне в ответ:

— Ты зря пистон-то свой не изводи… Нету её… любви-то… Её русские придумали… чтобы денег нам не платить…

Не поверил ей на слово, пару раз штыком в грудь потыкал. Броня! Этих любовью не прошибить!

А может и взаправду, нету никакой любви?

Только подумал об этом, как снова из-за тучки Господь выглянул и покрутил пальцем у виска:

— Дурак ты… Дурилкин!.. Просыпайся!.. Весна на дворе!.. Коты орут… птички чирикают… а ты спишь… всякую галиматью смотришь!..

Я проснулся и точно!

Весна!

И коты орут, и птички чирикают, и мужик какой-то за окном порхает, крылышками машет и автомат на меня пытается навести. Ну просто вещий сон!

Я майку на груди рванул, ору:

— Стреляй… гад!.. Да здравствует, весна!.. Да здравствует, любовь!..

2000 год.

Рисунок из интернета.

Сон, в период весеннего обострения. Мартовский

Секретарша.

В ночь на девятое марта мне приснился сон, будь-то я себе секретаршу выписал. Из самого «Плейбоя»!

Услуга у них теперь такая — «леди» -почтой. Заполняешь почтовый перевод до Америки, описываешь, кто приглянулся и ждёшь…

Вот они мне и прислали!

Живьём я такое чудо первый раз в жизни вижу. Таких женщин вообще в природе не существует. Только в «Плейбое»! Может, они их специально разводят или отлавливают где?..

Мне как посылку вручили, у меня тут-же столбняк всех органов случился. Рот сам собой захлопнуться был не в состоянии. Пришлось звать на помощь всех живых после обеда сотрудников, но и их постигла та-же участь. Стоим, ждём, кто спасёт?

Говорят: «Красота спасёт мир!» Чушь!.. Я думаю, красота погубит мир. После таких-то стрессов о какой работе может идти речь?!. Дыхание-бы восстановить до нормального, да давление сверхзапредельное сбить.

А ей хоть-бы что — стоит, улыбается от уха до уха всеми натуральными, якобы зубами. По русски не говорит, но всё происходящее и без слов понимает.

Первым очнулся Петрович из отдела внешних сношений. Взял её и куда-то молча поволок.

Все ожили: «Ты… куда-это… Петрович… её живую-то поволок?!. Мы-же ещё стоим тут с разинутым ртом… а он… видите-ли… сообразил!.. Ежели ты из отдела сношений… так тебе одному… что-ли?!. Мы тоже зарплату давно не получали… но не тащим-же!.. А… ежели все потащут!..»

Пришлось прекратить митинг, а Петровича уволить за попытку хищения в особо крупных размерах.

А размеры у неё — что надо! Все сто девяносто в холке будут! С моими не сравнить. Так ведь меня в «Плейбое» и не снимают. А жаль, вообще-то… Какие женщины меня ещё не видели!.. Ладно, она им там, потом, всю правду когда обо мне расскажет, они ещё пожалеют!.. Сильно пожалеют!!!

Пока я представлял себе, как там они жалеть будут, что-то застучало.

«В дверь… наверное?.. — Подумал я и кричу в ответ: Заходите… не занято!..»

А это оказалось моя новая секретарша по паркету на своих каблучищах ходит, позы всяческие, диковинные для русского мужика, принимает. Работает, одним словом…

Я снова чуть в столбняк не впал!

— Вы… что… дамочка… тут безобразничаете?.. У нас тут государственное учреждение… а не Большой театр… ткакой-нибудь… Там можете стриптизы всякие устраивать… А здесь работа ответственная… секретутская… м-м-м-секретёрская…

А она без переводчика мои слова за похвалу приняла и стащила с себя уже последние части купальника! И всё с подмигиваниями…

А мне последний раз подмигивали, лет… эдак… пятьдесят, пожалуй назад. Да и то, если семечки клянчили.

Хорошо, не вовремя, как обычно, заскочила для уборки баба Клава. Она женщина серьезная, долго разговаривать не стала… Швабра чем в разговоре хороша, что слов лишних не нужно… Она и без переводчика очень доходчиво к спине прилипает!..

Но только эта «плейбоевка» угомонилась, как, прослышав о моём новом приобретении, стали съезжаться разные деловые партнёры, чтобы под предлогом заключения контрактов, на неё поглазеть.

Заходят и столбенеют! Прямо у порога. А я тут-как-тут с готовым контрактиком:

— Вот… здесь подпись извольте поставить… многоуважаемый!..

Один только и не подписал. Да и то по уважительной причине — реанимация за ним слишком быстро приехала.

А кавказец один, от самого порога полз за ней на четвереньках, толкая впереди себя чемодан с деньгами и горько рыдая:

— Вах!.. Буд жиной маей!.. Вэк на руках насить буду!.. Даже ни разу ни зарэжу!..

Из-за слёз так и не заметил, как в окно выполз.

А я вроде как постепенно привыкать стал к её присутствию. Давление в норму пришло, сердцебиение прекратилось. И, даже улыбка её идиотская уже раздражать начала. Чего раулыбалась-то всем подряд?..

Как стукнул на неё кулаком по столу — аж эхо пошло!.. И стучит, и стучит, и стучит, и стучит!..

«Опять… что-ли в дверь?.. — Думаю: Так… входите-уже… Открыто!..»

А эта, из «Плейбоя», вдруг мне в ответ голосом моей жены Марь-Васильевны:

— Вставай… старый пень!.. Опять вчера ночной канал до упаду смотрел?.. Гляди… доведут тебя эти длинноногие вертихвостки до инфаркта!.. Ой… доведут…

Гляжу, и точно, супруга меня к завтраку будит, по лысине стучит.

Это-ж надо!.. Даже в выходные и то, всё про работу, да про работу только и снится!..

27.03.1997 года.

Рисунок из интернета.

Сон, в период весеннего обострения. Апрельский

Карабасия.

В ночь с четверга на пятницу мне приснился сон, буд-то был я Карабасом-Барабасом, директором кукольного театра. А Карло, старый декоратор нашего театра, подарил мне на день рождения — ПОЛЕНО! Да не простое, а с сизым носом!..

Я не хотел брать подарка, всячески отнекивался — и камин, дескать у меня из холста, и строгать не умею, и кормить полено нечем… Ничего не помогает… Нож к горлу:

— Бери ПОЛЕНО… а-то хуже будет!..

Хуже уже не бывает!.. Театр на грани банкротства. Тартилла — старая скряга, отказывается спонсировать новую пьесу со счастливым концом, требуя на роль Девочки С Голубыми Волосами не Мальвину, а Лису Алису, которая, оказывается приходится ей дальней родственницей… Начиталась старая Дарвина!

Мальвина, естественно в истерике. Подсылает своего адвоката Пьеро, требует разорвать контракт и оплатить неустойку. Голова кругом идёт. А тут ещё это ПОЛЕНО!

Чтобы хоть как-то успокоиться, ПОЛЕНОМ этим Дуремара отходил. Маленько полегчало. Но, что с ним дальше делать — не знаю. Куда его засунуть — ума не приложу!

Хотел было продать на дрова, ходил по рынку пол дня. Все только шарахаются, да крестятся: «Чур… меня!..». Придушить сразу — рука не поднялась.

Пришлось взяться-таки за топор… Отвык уже конечно, попотеть пришлось!.. Но, с горем пополам, выстругал Буратину этого!..

Тот, как только очухался от операции, как заорёт благим матом:

— Привыкли руки к топорам!.. — И как вцепится в топорище!.. Жуть!!! Думал, тут-же прибьёт…

А он улыбается так своим беззубым ртом и шепелявит:

— Мы ш тобой… батя… теперь по другому жаживем!.. Хлеб ш машлом кушать будем!.. А хошь… тиятер тебе новый куплю?.. Хошь?.. А-а… То-то!.. Шо мной брат не пропадёшь!.. Дай пять жолотых!!!