Бесплатный фрагмент - Дух монаха

Часть 1.

Крыша мира

Глава 1

В комнате стояла тишина, нарушаемая разве что щелчками клавиш ноутбука, когда в дверь постучали. Я встал со стула и направился открывать.

«Кто может прийти ко мне в воскресенье? Наверняка ошиблись», — думал я, отпирая дверь.

— Хелло, меня зовут Джимми, — сказал парень в синих джинсах и белой футболке, стоявший у моего порога. — Я узнал от соседей, что в нашем доме живет иностранец, вот и решил познакомиться. Вы не против, если я войду?

На мгновение мы оба застыли, разглядывая друг друга. Джимми был китаец, ростом выше среднего, на вид лет тридцати или чуть больше. Я на его фоне выглядел щуплым и сантиметров на пять ниже. Впрочем, его плечи были не намного шире моих, но не особенно мускулистые, а у меня были мышцы от продолжительного занятия греблей.

— Нет, я не против. Проходите. Меня зовут Эд. Я въехал в эту квартиру несколько дней назад.

— Вы преподаете английский язык? — спросил Джимми.

— Да, работаю преподавателем в колледже, — ответил я.

Джимми не стал проходить дальше коридора, предложив мне вместе прогуляться.

— Сегодня солнечно, ты не против пройтись по набережной и поговорить? — спросил он меня, переходя на дружеский тон, будто мы давние знакомые.

За окном, и правда, сияло солнце, и я не стал возражать. С самого утра меня одолевала ноющая и неутихающая, словно стрекотание цикад, головная боль. Прогулка была бы идеальным способом проветрить мозги. Интересно, почему мне самому это не пришло в голову?

Я подумал об этом и улыбнулся — то ли из-за того, что идея была хорошая, то ли потому, что хоть кто-то навестил меня, одинокого отшельника, оторванного от цивилизации, словно егерь в охотничьем домике. Как ни странно, за последние пару дней сравнивать себя с егерем мне пришлось уже в третий раз.

Сначала это был странный сон. Мне привиделся обросший и хромой старик, который кормил диких зверей. А может, он и не был стариком, но из-за его бороды и нездоровой сутулости мне показалось именно так. В другой раз я встретил в парке бездомного и невольно провел аналогию между ним, собой и лохматым стариком из моего сна. Мы как егеря: поговорить нам не с кем, окружение нас не понимает.

Я предложил гостю присесть на пластиковый табурет, что стоял в моей прихожей, и попросил подождать, пока я переоденусь.

Некоторое время назад мне попалась статья об отличиях во внешности между китайцами, японцами и корейцами, и Джимми больше походил на японца. Я тогда еще зашел на сайт, посвященный физиогномике, и с удовольствием завис там на несколько дней, сравнивая с описаниями лица своих друзей и знакомых. С тех пор я и помнил, что означают большая голова, близко посаженные глаза и небольшая эмоциональная зона, которая начинается от бровей и заканчивается ртом.

«Видимо, он умный, практичный и надежный человек, — размышлял я, собираясь на прогулку. — Старательный, усердный в работе, а также, вероятно, уравновешенный и устойчивый к стрессам. Интересно, чем он на жизнь зарабатывает с таким набором положительных качеств? Кстати, из отрицательных, хоть убейте, ни одного не вспомню. Может, жадный или хитрый?.. Нет, не припомню. Пустота».

Через минуту я уже был готов. Мы вышли из квартиры, Джимми нажал кнопку вызова лифта. Оказалось, что за время его пребывания у меня лифтом не успели воспользоваться, и он сразу же открыл для нас двери.

Пока мы спускались, Джимми раскрыл карты:

— Знаешь, в этом году я открыл небольшую студию и набрал несколько групп детей для обучения английскому языку.

— Это здорово, — сказал я.

— И вот я хочу предложить тебе проводить общие уроки для всех моих учеников раз или два в месяц. Разумеется, не бесплатно.

— Ну, это интересно, я подумаю. Дело в том, что я все свободное время изучаю программирование и зачастую просто не могу оторваться от решения задач.

— Не может быть! — сказал Джимми и улыбнулся во весь рот. — Я по профессии менеджер информационных технологий, и моя основная работа — предоставление услуг в этой сфере. Проще говоря, мы подключаем и обслуживаем интернет наших клиентов. Причинно-следственные связи существуют, — воскликнул он. — Не зря я зашел к тебе!

К этому моменту мы вышли на набережную, и мой новый друг предложил зайти куда-нибудь перекусить. Время было послеобеденное, но ужин был еще нескоро. И тут я вспомнил, что сегодня, кроме чая и жареного арахиса, ничего не ел.

— Здесь рядом есть ресторан, где можно поесть huǒguō chuànchuàn и выпить по бутылочке пива. Ты не возражаешь? — спросил меня Джимми.

— Абсолютно нет, — ответил я, и мы пошли дальше, обсуждая культуру наших народов и схожесть наших интересов.

Джимми, как и я, любил играть в настольный теннис и бегал кроссы. С ним также было приятно общаться на тему программирования и обсуждать девчонок — видимо, поэтому мы так быстро и подружились.

Глава 2

В Чунцынь я переехал из Ханчжоу и совсем не жалел об этом. Здесь мне нравилось все: мое жилье, новая работа и сам город.

Чунцынь — огромный и красивый мегаполис в центре Китая. Город, где синяя река Цзялин впадает в коричневую реку Янцзы.

Линию горизонта города очерчивают современные здания разной высоты, метро, проходящее над улицами, пробегающее между небоскребами и уходящее в туннель, и совершенно сумасшедшие мосты с дорожными развязками. А как Чунцынь преображается в вечернее время — этим можно восхищаться бесконечно.

Жизнь шла своим чередом. Джимми иногда заходил в гости, мы пили чай и обсуждали программирование и методики преподавания английского.

Работа не вызывала каких-либо эмоций, и ходил я туда больше для того, чтобы отдохнуть от компьютера. Студенты промышленного колледжа не отличались особым талантом и желанием изучать английский язык, хотя и среди них попадались благодарные ученики. Зато они часто приглашали меня поиграть в настольный теннис и баскетбол. Понимая, что нехватка движение при моем образе жизни может нарушать гармонию физического и психоэмоционального состояния, я с удовольствием уделял три часа в неделю физическим упражнениям.

Вот так незатейливо и даже рутинно пролетел первый семестр. Закончились экзамены, и в колледже начались каникулы. Студенты разъехались по домам, народу на улицах и в магазинах заметно прибавилось. Люди были приятно озабочены подготовкой к Новому году по восточному календарю. А для меня этот период был хорошей возможностью немного расслабиться, а также продвинуться в освоении программирования.

Я уже оставил заявки на онлайн-вебинары, закупил продукты на ближайшие несколько дней и намеревался, не покидая своего жилища, продуктивно поработать.

На третий день практически непрерывного сидения за ноутбуком я почувствовал, что начинаю понимать язык программирования и могу читать символы. Мне хотелось работать все больше и больше, причем меня затягивал сам процесс освоения материала и я не ставил себе конкретной цели стать профессионалом.

Был уже поздний вечер, но через пару часов меня ждал очередной вебинар. Вебинары приходилось смотреть по ночам из-за разницы во времени. Конечно, это отнимало много сил, и, чтобы восполнить энергию, я все время что-нибудь жевал. Вот и теперь в ожидании ночного сеанса я решил перекусить и пошел на кухню.

В гостиной зазвонил телефон. Звонил Дмитрий — друг из Германии. Он с семьей эмигрировал туда лет пятнадцать назад, и мы время от времени созваниваемся. Дима к тому же не был обычным парнем. Я хорошо помню, как в детстве, когда я был еще совсем маленьким, его бабушка не раз лечила меня молитвами. Бабушка давно умерла, но старшие говорили, что она передала свой дар внуку. С тех пор Дима стал видеть вещие сны. Если в его сновидениях появлялся близкий или знакомый человек, Дима спешил связаться с ним и поделиться своей трактовкой сна, опираясь на собственные ощущения.

— Привет, дружище! — послышалось в телефоне.

— Привет! Рад тебя слышать! — ответил я.

— Как дела? Еще не спишь? — поинтересовался он.

— У меня все хорошо. Я сейчас приналег на учебу и жду вебинара, так что мне не до сна.

Я кратко обрисовал ему свою обстановку.

— Послушай, Эд, ты мне сегодня приснился. Сон был неоднозначным, поэтому и звоню, — начал Дмитрий. — Ты стоял на берегу глубокого озера, а в душе был необъяснимый страх. Знаешь, ты стоял прямо как деревянная болванка, зажатая в тисках — ни туда, ни сюда. Но вдруг какая-то девушка с длинными руками толкнула тебя в воду, не приближаясь к тебе.

— И что? — спросил я.

— Ну, слушай, — продолжал он. — Ты свободно проплыл несколько метров и счастливый вышел на берег.

— И к чему все это?

— Вот что я тебе скажу. Та девушка, скорее всего, не враг тебе, хотя в какую-то историю она тебя все-таки втянет. Но волноваться незачем, все закончится благополучно.

— Ты улыбнул меня, друг, — сказал я. — Спасибо за предупреждение.

— Не благодари. Советую тебе: играй и не зажимайся! А сейчас до связи. У меня заканчивается обед, нужно идти работать. Береги себя.

— До связи, дружище, — сказал я и отключил телефон.

«Нет, в ближайшее время никаких девушек. Мое правило номер один: сосредотачиваться на главном и не распыляться, пока не будет результата. Работа, работа и еще раз работа», — подумал я про себя и стал готовить ужин.

Перекусив макаронами с жареной утиной ножкой, купленной в супермаркете, под звуки хитов 90-х я пролистал свои конспекты. Потом вымыл посуду, сел за ноутбук и перешел по ссылке на нужный мне сайт.

С экрана молодой человек, ментор, который уже прошел свой путь, убедительно доказывал, что он поможет мне постичь азы веб-разработки на фреймворке Django. Но дальше все пошло не так, как он обещал.

Этот парень оказался неважным лектором, не доводил тему до логического завершения, перепрыгивал с одной мысли на другую и тем самым быстро утомил меня. Я напрягал свой мозг, пытаясь его понять, но наконец почувствовал, что безнадежно запутался. От напряжения у меня разболелась голова, а потом даже пошла кровь носом. И немудрено: за последние три дня я спал в общей сложности около десяти часов, а все остальное время таращился в экран своего ноутбука.

«Наверное, это был знак», — подумал я, прикладывая салфетку к носу.

Кровь быстро остановилась.

«Все, теперь уже точно пора спать», — решительно сказал я себе и нажатием одной кнопки отключился от трансляции. Затем я закрыл все программы и выключил ноутбук. Пока шел процесс завершения работы и экран еще светился, я решил прибраться на столе. Аккуратно сложил в один файл тетрадь со своими конспектами по программированию и листы, на которых практиковался в составлении алгоритмов. Теперь все, что мне оставалось сделать, это закрыть ноутбук и лечь спать.

Но вдруг мне показалось, что в темном отражении экрана проскользнула какая-то тень. Я вгляделся в экран внимательнее и увидел большой цветочный горшок с растущей в нем пальмой. Но мои цветы все на балконе, и ничего похожего на пальму в моей квартире нет!

Я обернулся, чтобы убедиться в своей правоте. У противоположной стены, так же как и в отражении, стоял стол. Это был мой стол. Ну да, таких столов может быть сколько угодно, но небольшой электрический чайник, повернутый носиком в угол и свернутое вдвое кухонное полотенце, лежащее на вазе с мандаринами, определенно были моими!

— Все! Хватит! — произнес я вслух.

Но не успел я закрыть свой ноутбук, как увидел в экране лицо девушки.

— Ты кто? — испуганно отпрянув от монитора и не веря в происходящее, спросил я.

— Привет. Не волнуйся.

— Но кто ты такая?

— Тихо, успокойся и послушай. Я, между прочим, уже несколько раз пыталась с тобой связаться, но ты такой невнимательный, меня совсем не замечал. Мы должны подружиться, Эд, — вдруг заявила она.

— Вау! Эта красотка знает мое имя! — с легким сарказмом сказал я. — А тебя-то как зовут?

— Щуехуа.

— Щуехуа?! Снежинка, что ли? Да ты снег-то хоть видела? — спросил возмущенно я. — Тоже мне снежинка, ха-ха-ха.

— Послушай! — повысив голос, пискнула она. — Я родилась в Тибете, в тот день был сильный снегопад, так я и получила свое имя. Но это совсем не важно. Сейчас добавь меня в друзья в Wechat и ложись спать, а завтра я позвоню тебе, как время будет.

Я закрыл ноутбук. Возмущение переполняло меня. Эта мелкая китаянка с писклявым голосом, как у Сандры в песне One More Night, испугала меня. Еще указывает, что я должен делать!

Я выключил свет в гостиной и пошел в спальню, подсвечивая путь телефонным фонариком. Не включая свет, я снял с себя одежду и лег в кровать.

Глава 3

Утром меня разбудил знакомый вой с улицы.

— Мо-да-ао! Мо-да-ао! — расходилось эхом по всему двору.

Я узнал этот голос. Это был щуплый старичок с низкой короткой скамеечкой за спиной и маленьким рюкзаком на плече. Он пару раз в месяц приходит в наш двор и точит людям ножи.

Я встал с кровати и пошел в туалет, а когда, сделав все свои дела, выглянул в окно, старик уже сидел на своей скамейке и точил огромный, словно топор, нож. К нему один за другим подходили окрестные жители.

Я зашел в спальню и взял телефон, чтобы посмотреть время. Было почти одиннадцать. Оставаться там мне не хотелось, и, прихватив одеяло, я вышел в гостиную. Укутавшись, я сел на диван и стал поочередно обследовать социальные сети на предмет сообщений от друзей или родственников. И тут у меня в голове всплыло вчерашнее видение. Да, точно, неизвестная мне девушка, китаянка!

Я попытался вспомнить ее лицо. В моем сознании возник лишь образ большого осеннего листка, прилипшего к стеклу со стороны улицы в дождливую погоду. Черешком этого самого листка был пробор в волосах на ее голове. От пробора волосы волнами расходились в стороны и падали на ее лицо. Всю эту «зарисовку» завершал остренький подбородок. Ни носа, ни глаз ее я вспомнить не смог.

«А о чем мы с ней говорили? — задал я сам себе вопрос и тут же на него ответил: По-моему, про Wechat что-то».

Чтобы проверить, не привиделась ли она мне во сне, я зашел в приложение Wechat и, к своему удивлению, обнаружил там запрос на дружбу от девушки. Я добавил ее в друзья, а затем скопировал имя, написанное иероглифами, и вставил в онлайн-переводчик. «Снежинка» — отобразилось на экране.

«Значит, все-таки не сон, — подумал я. — Ее имя Щуехуа, и она существует».

Мне было интересно взглянуть на ее фотографии, но они были скрыты приватными настройками, а на аватарке красовалась картинка девочки-аниме.

Я посидел в тишине под одеялом еще минут пять, вспомнил разговор с Димой и обреченно сказал вслух:

— Вот тебе и сон в руку, хочешь ты этого или нет.

Не прошло и года, как мне, освободившись от тягостных отношений, пришлось переехать сюда из Ханчжоу. Слишком уж много ответственности требовали от меня те самые отношения. Все внимание я должен был концентрировать на своей девушке и ничем другим заниматься вообще не мог. Но теперь я свободен и вправе делать выбор в пользу себя самого и своих интересов.

Весь день ничего особенного не происходило. Я приготовил еду, сделал уборку в квартире, принял душ, постирал одежду и посмотрел детектив на YouTube. Часам к семи вечера, когда я уже был на пике трудоспособности, вдруг позвонили на Wechat.

Я включил видеосвязь на ноутбуке.

Это была Щуехуа.

— Нихау, — пискнула она. — Ты говоришь по-китайски?

— Мой китайский не очень хорош, давай лучше на английском, — попросил я.

— Договорилась, — сказала она серьезным тоном. — У меня есть очень важная информация для тебя. Ты должен меня выслушать и поверить. Обещаешь слушать внимательно?

— Ну, обещаю. А что, собственно, случилось? — поинтересовался я.

Щуехуа заметно волновалась.

— Пока ничего страшного, но может случиться в ближайшее время, если ты мне не поверишь.

— Окей, буду слушать тебя внимательно и постараюсь тебе поверить, — подбодрил ее я.

— Я не совсем обычная девушка.

— Ну, это я заметил, — заметил я с усмешкой.

— Не перебивай меня, пожалуйста, мне сейчас и так нелегко.

— Хорошо, — сказал я, — больше не буду. Продолжай.

«А она просто огонь. Интересно, какую глупость она мне сейчас расскажет. Неужто в любви признаваться будет или еще что-нибудь такое?» — подумал я и стал слушать.

— Собственно, и ты не совсем обычный, потому и делюсь с тобой этой информацией.

— И в чем же заключается моя необычность?

— В том, что ты — реинкарнация тибетского монаха, который не менее значим, чем Далай-лама. Еще его называют Панчен-лама. Слышал что-нибудь про этих монахов?

— Ну, я примерно представляю, кто такой Далай-лама. Это же духовный лидер буддистов. Я прав?

— Да, так оно и есть. А Панчен-лама — его последователь.

— Понятно, — сказал я. — А ты откуда знаешь про меня?

— Только ты не смейся, окей? Я слышу голос духа монаха. Дух знает все и никогда не врет.

— Забавно, — усмехнулся я. — В общем, пошутили — и хватит.

— Я так и думала, что ты мне не поверишь. Но послушай. Дух говорит, что ты избран для важной миссии и твое время пришло. Ты неслучайно оказался здесь и должен исполнить волю духа. От тебя зависит будущее моей страны.

— А что, собственно, с твоей страной не так?

— Дух говорит аллегорично, но я все в точности записываю. Вот послушай.

Щуехуа взяла тетрадь, открыла нужную страницу и принялась читать:

---

— Красный и белый драконы поссорились полвека назад. Белый дракон погрузился в священное озеро на земле Тибетской. «Красный дракон в уныние впал, под черного демона тень он попал. Ищет поддержку, до новой луны ты разбуди его брата под толщей священной тибетской воды». Ну, как-то так, если перевести его слова с тибетского языка. Твоя миссия заключается в том, чтобы пробудить белого дракона.

— И как же я должен его будить? Камни в озеро кидать или палкой по воде бить? — снова пошутил я.

— Да нет же, все гораздо проще. Ты должен прочитать мантры, стоя у озера.

— И всего-то? Но почему я?

— Дух говорит, что ты реинкарнация того, кто был погребен согласно всем буддийским традициям. А так как Далай-лама в изгнании, вся надежда только на тебя.

— Из меня что, мумию сделали? Какие там традиции?

— Небесное, так сказать, погребение. Согласно тибетским верованиям, на всех этапах жизни монах должен стараться приносить пользу, помогать людям и познавать свой внутренний мир посредством практик йоги и медитации. В момент его смерти мертвое тело скармливается птицам — как последнее проявление благотворительности. Ритуал исполняют специальные люди — рагьяпы. Эти самые рагьяпы расчленяют тело умершего, и огромные грифы съедают всю его плоть.

— А кости? — заинтересовался я. — Что с костями делают? Их закапывают?

— Нечего закапывать, — ответила она. — Кости дробят тяжелой кувалдой, и их тоже растаскивают птицы.

— Фу, как это все ужасно!

— Ужасно или нет, но карму свою тебе лучше не портить, — сказала как отрезала Щуехуа и добавила: — Да, кстати, до новой луны дней десять осталось.

— Это все, конечно, очень интересно, но мне нужно время, чтобы подумать. Могу ли я перезвонить тебе сегодня попозже?

— Конечно, звони, — сказала она. — Надеюсь на сотрудничество, и помни про карму. Ну, пока.

— Увидимся, — ответил я, и связь прервалась.

Я не знал, что мне делать дальше. Вот же девчонка! Заинтриговала! Ну кому я что плохого сделал? Почему я?!

«Но если я и вправду реинкарнация того самого Панчен-ламы, — подумалось мне, — то я просто обязан помочь».

Меня терзали сомнения. Походив из угла в угол своей просторной квартиры, я решил позвонить Джимми. Я рассказал ему об этой девушке.

— Жди меня вечером. Уверен, что ты все не так понял, — сказал он. — Разберемся. До встречи!

— Буду ждать, — ответил я.

Переложив тяжесть своей дилеммы на плечи друга, я наконец-то расслабился и занялся программированием. Посидев пару часов за ноутбуком, я решил заварить домашнего чая из листьев смородины, малины, мяты и чего-то там еще. И тут в мою дверь постучали. Без сомнения, это был Джимми — никого другого я сегодня не ждал.

— Джимми, дверь открыта, — крикнул я ему.

— Ну что, как поживаешь? — спросил он, входя.

— Вот, чай для тебя готовлю, — сказал я.

— Чай я люблю, но сначала давай позвоним этой твоей девушке. Очень уж мне интересно самому послушать ее историю.

— Ну хорошо, как скажешь, — ответил я.

Мы уселись перед ноутбуком, и я стал звонить. Абонент не заставил себя долго ждать, и на экране появилась Щуехуа.

— Как дела, Эд? Не думала, что позвонишь.

— Щуехуа, это мой друг, его зовут Джимми. Я позвал его посоветоваться.

— Привет, Джимми, а мы можем поговорить на китайском? Эд, ты не против?

— Конечно, нет, — сказал я. — Общайтесь сколько хотите.

Пока Джимми и Щуехуа разговаривали, я по чертам лица решил составить ее психологический портрет.

Ее маленький и слегка курносый носик говорил об игривом характере. Девушка, должно быть, хорошо чувствует людей и ориентируется в обстановке здесь и сейчас. Глаза расположены далеко друг от друга — значит, может легко переключаться с одного дела на другое. Работу монотонную, рутинную не любит, так же как и работу, связанную с длительной концентрацией внимания. Гармонично развитые скулы и пухлые губы говорят, что она настойчивая и коммуникабельная личность. Большие глаза и ярко выраженные брови свидетельствуют о ее чувственности и эмоциональности.

«Итак, что мы имеем, — рассуждал я. — Девушка — экстраверт, любит быть на виду, умеет вызывать доверие и не теряется в стрессовых ситуациях. Качества лидера. Чего от такой можно ожидать? Жаль, что я не умею читать мысли, это бы мне сейчас помогло».

Ах, какой же милой и волнующей была ее улыбка. Мне сразу же, когда она впервые улыбнулась, сверкая своими белыми, будто чистый снег, и ровными, точно выточенными перфекционистом, зубами, показалось, что это и есть ее основное магическое оружие. Будь она даже последней стервой, с такой улыбкой ее бы меньше любить не стали, а может, и мировой звездой могла бы стать.

Джимми взял ручку и стал что-то записывать под диктовку. Я же сидел и не вмешивался.

Минут через двадцать Щуехуа позвала меня.

— Эд.

— Да, я здесь.

— Джимми расскажет тебе все. Не хочу повторяться, уже поздно, ребята. Созвонимся завтра. Спокойной вам ночи. Пока.

Мы попрощались с ней, и я закрыл ноутбук.

— Что она сказала тебе, Джимми?

— Тебе необходимо поехать в Тибет, и я еду с вами.

— Хорошо, — согласился я.

Давно мечтал побывать на «крыше мира», а в такой компании сам бог велел.

— Послушай, — сказал Джимми, — Щуехуа составила план…

— Значит, она не сомневалась, что я поеду? — перебил я его.

— Завтра вечером, — продолжил он, не ответив, — мы выезжаем в Чэнду на моей машине. Ехать туда недолго, часа за четыре доберемся. Переночуем в отеле, Щуехуа нас там будет ждать.

В Чэнду начинается автомагистраль Сычуань — Тибет. К тому же город расположен на небольшой высоте, и это должно облегчить нашу адаптацию к высокогорной среде. Горная болезнь — неприятная штука.

— Отлично, значит, поедем на машине?

— Да, так будет удобнее, — сказал Джимми. — Придется отложить наше чаепитие. Хочу сегодня успеть собрать вещи, а завтра буду готовить машину к поездке.

— Как скажешь, Джимми.

Я проводил его до двери.

Да, мне было любопытно посетить Тибет, но ощущение, что меня используют, посеяло в моей душе сомнения. Должен ли я ехать? Тем не менее я достал свой чемодан и стал собираться в дорогу.

Уже лежа в кровати, я еще раз все хорошенько обдумал, взвесил все за и против и наконец убедил себя в необходимости этого путешествия. Как только я отмел все сомнения, то сразу почувствовал, что душа моя пришла в состояние равновесия, и я моментально уснул.

Глава 4

Джимми позвонил ни свет ни заря, я еще спал.

— Привет, — послышалось из динамика телефона, лишь только я успел принять вызов.

— Спишь еще? Мне нужна твоя помощь.

— Хорошо, — сказал я. — А в чем именно?

— Спускайся во двор минут через пятнадцать. Я все расскажу тебе.

С самого утра он копался в своей машине, помыл ее изнутри и снаружи, заменил свечи и фильтры, проверил масло в двигателе и подкачал колеса. Джимми не имел постоянной подруги и поэтому всю свою любовь отдавал машине.

Я умылся, лениво заправил кровать, оделся и, прихватив мандарин со стола, поспешил вниз. Мой неугомонный друг уже сидел на скамейке у подъезда.

— Послушай, Эд, я тут подумал, раз уж мы едем на машине, нам надо купить надувной матрас. Кто-нибудь будет сидеть с водителем, а другой сможет отдыхать на матрасе. Здорово я придумал?

— По-моему, замечательная идея, — ответил я. — Но только куда мы будем ставить чемоданы?

— На этот счет не беспокойся, я все рассчитал, — успокоил меня он, и мы пошли к машине.

Часть заднего сиденья его авто уже была сложена, и места оказалось действительно много: втроем мы могли легко там поместиться вместе с багажом. Купив надувной матрас в автомагазине с эмблемой той же марки, что и машина Джимми, мы аккуратно расстелили его внутри салона и надули. Получилось совсем недурно. Пока ехали из магазина домой, я опробовал его и остался очень доволен. А еще по пути мы заскочили в супермаркет и набрали еды и воды в дорогу.

— Ну что, теперь мы полностью готовы к путешествию, — сказал Джимми, паркуя автомобиль у дома.

— Да, пожалуй, — согласился я.

— А теперь расходимся и встречаемся на этом же месте в три часа дня.

— Хорошо, — сказал я, и мы разошлись по домам.

Перекусив на ходу, я еще раз пересмотрел свои вещи в чемодане. Потом вспомнил, что еще не позвонил родным, чтобы предупредить их о возможном отсутствии связи во время моего путешествия.

Как ни странно, но ни само путешествие, ни его цель меня совсем не волновали. Я думал лишь о Щуехуа и ее магическом голосе. Я не мог понять, почему все, что она говорила, воспринималось как истина, не требующая доказательств. Даже Джимми после общения с ней стал как будто другим.

Чтобы немного отвлечься и скоротать время, я взял задачник по информатике и стал упражняться в решении задач.

За пятнадцать минут до отъезда я отправил сообщение Щуехуа и предупредил, что мы выезжаем. В ответ получил смайлик и пожелание счастливого пути.

Прихватив чемодан, я вышел на улицу. Вскоре появился и Джимми. Мы сложили чемоданы, сели в авто и взяли курс на Чэнду.

Глава 5

До гостиницы мы добрались уже затемно. Щуехуа обеспечила нас геолокацией. Джимми припарковал машину на площадке перед высоким зданием, на котором светилась ярко-красная надпись «Трафик отель».

Мы зашли внутрь. Щуехуа сидела на высоком стуле у стойки регистрации и следила за входом. Она была в черной толстовке, широких штанах и кроссовках темного цвета. Эта одежда совершенно скрывала ее фигуру.

Увидев нас, она ловко спрыгнула со стула и направилась навстречу.

— Привет, Эд! — Она протянула мне свою маленькую ладонь.

— Приятно познакомиться, — сказал я, пожимая ее руку.

Я старался отводить взгляд от ее белоснежной улыбки, чтобы не попасть под действие колдовских чар, и поэтому смотрел на украшение в тибетском стиле у нее на шее. Это были бусы из мелких грецких орехов, между которыми висели красные кисточки из ниток.

Затем она повернулась к Джимми и протянула руку ему.

— Привет, Джимми. Ты, должно быть, устал?

— Я в порядке, — сказал он.

— Ну что же, сегодня ночуем в трехместном номере вместе, а завтра, как только Эд получит разрешение на въезд в Тибет, сразу можем отправляться.

Мы отдали свои документы девушке на стойке регистрации и вместе пошли ужинать.

За ужином Джимми словно подменили. Он был чересчур разговорчив и шутил невпопад. Его лицо то становилось пурпурным, то бледнело, на лбу временами выступала испарина.

Взяв кусок свиного мозга, он сказал:

— Это мой мозг, а вместо него я положил лапшу быстрого приготовления, — и сам же рассмеялся над этой шуткой.

«Вот кого действительно в тиски зажало», — заметил я про себя.

После ужина мы поднялись в номер. Пока Щуехуа и Джимми обсуждали план поездки, я читал книгу, а потом мы легли спать.

На следующий день, едва мы успели позавтракать, в номер позвонили и сообщили, что мое разрешение на въезд в Тибет готово и мы можем забрать его на стойке регистрации.

— Вот и замечательно, — сказала Щуехуа, — теперь мы можем выезжать и к вечеру доберемся до границы.

Мы быстро собрались и спустились в холл отеля. Щуехуа сдала ключи и забрала наши документы, а Джимми тем временем пошел к машине. Через минуту к нему присоединились и мы.

Я расположился на матрасе сзади, а Щуехуа села впереди.

— Let’s go, — сказал Джимми, и мы тронулись.

Ребята стали общаться на китайском, и во мне проснулась ревность.

«Ну, друг мой, да ты не просто очарован ею, ты влюбился по уши, — подумал я. — Но как ты не можешь понять, что она тобой просто манипулирует, используя свой магический голос и не менее магическую улыбку? Как жаль, что ты не говоришь по-русски, Джимми».

Я попытался привлечь ее внимание к себе:

— Щуехуа, а чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Ну, у меня в Чунцыне небольшая музыкальная школа, учу детей играть на традиционных музыкальных инструментах. А еще я неплохо пою и даже пишу песни. Но основной мой заработок — это игра в маджонг. Я играю онлайн в паре со своей младшей сестрой, и мы почти всегда выигрываем.

— Так вот кому я проигрывал все это время, — пошутил Джимми.

— Иногда дневной выигрыш может доходить до тысячи юаней каждому, — продолжала Щуехуа.

«Здорово, — подумал я. — Это же около десяти тысяч рублей в день».

— Вот и на путешествия сами себе заработали. Я в Тибет, а сестра в Шанхай поехала.

Мы миновали большой мост и выехали из Чэнду. Дорога до Тибета проходила по живописным местам, и мы имели возможность полюбоваться редкой красотой местной природы.

Через несколько часов пути впереди показались снежные вершины высоких гор. Щуехуа рассказывала разные истории о Тибете и потихоньку жевала овсяное печенье, а я и Джимми, хрустя чипсами, с удовольствием ее слушали.

— Тибетцы говорят, что их местность имеет форму женщины-дьявола, лежащей на спине, а тибетский царь Сонгцан Гамбо построил двенадцать волшебных храмов на ее конечностях, чтобы подавить агрессию. С тех пор тибетцы живут в любви и умиротворении.

— Ты хочешь сказать, что Тибет — это место, наполненное мистикой, и таких людей, как ты, там превеликое множество? — спросил я.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, там что, каждый второй читает мысли или, как ты, общается с духами?

— Ха-ха, — блеснула своими белоснежными зубами Щуехуа. — Конечно же, нет. Но талантом здешний народ не обделен. Тибетцы — люди своеобразные. Если ты им понравишься, то они с тобой по-английски говорить будут, если нет, то даже по-китайски не станут, а только по-тибетски.

Перед самым закатом мы проехали небольшой городок, и Щуехуа сказала, что примерно через час мы должны добраться до отеля, расположенного перед границей между высоких холмов.

— Там очень живописное место, — сказала она. — Когда я была маленькой, мы с родителями там останавливались. Отель называется «Мисс Панда». Там в каждом номере была огромная игрушечная панда, и мы с сестрой с ней играли.

---

Не доехав до отеля совсем немного, Джимми остановил машину: ему стало плохо, да и у меня начала болеть голова и казалось, будто сильно укачало. Только Щуехуа как ни в чем не бывало слушала музыку и ела мандарины.

— Это горная болезнь, — сказала она. — Высота здесь приличная. Самое лучшее лекарство для вас теперь — сон.

— А как ты себя чувствуешь, Щуехуа? — спросил Джимми.

— У меня не бывает горной болезни, я же родилась в Тибете, — ответила девушка и вновь одарила нас ослепительной улыбкой.

Посидев возле машины, мы почувствовали некоторое облегчение и сумели добраться до отеля.

Щуехуа насторожилась.

— Похоже, это не тот отель, — заявила она. — Но мы определенно в том самом месте — в этом я уверена.

Над входом красовалась вывеска с названием «Восточные ворота».

Мы зашли в отель. Щуехуа не унималась.

— А где же отель «Мисс Панда»? — спросила она у девушки-регистратора.

— Никогда не слышала такого названия, — ответила та и поинтересовалась: — Один номер берете?

Мы переглянулись и дружно ответили:

— Yes.

Войдя в номер, мы сразу же выбрали себе кровати и улеглись на них, сняв верхнюю одежду и обувь.

Комната была просторная, но душа и туалета не было. Санузел был общим на весь этаж и располагался в конце коридора.

Слабость во всем теле и тошнота отбивали желание есть. Лениво перекинувшись несколькими фразами, мы затихли и вскоре уснули.

Среди ночи я проснулся от жажды, выпил воды из своего термоса и вышел в коридор. По всему этажу разливался густой туман. Он был плотным, как дым, какой бывает при сожжении сырого прошлогоднего сена, только без запаха. Забираясь в открытое окно, он скользил по подоконнику вниз, клубился и заполнял собою пространство, создавая прямо-таки потустороннюю атмосферу. Хотелось как можно быстрее вернуться в кровать.

Я дошел до туалета, ориентируясь на тусклый свет, пробивавшийся через открытую дверь. На обратном пути я закрыл окно в коридоре и вернулся в комнату.

Но комната мне показалась совсем другой. Я включил подсветку у входа.

«О нет! Похоже, я ошибся дверью», — вспышкой проскочила мысль в моем все еще полусонном сознании.

Это был одноместный номер, и друзей своих в нем я не увидел. Кровать была заправлена, а в кресле сидела большая плюшевая панда. У окна, опершись на трость, стоял человек и смотрел в темноту. На меня он абсолютно никак не отреагировал.

Удивленный, я выскочил из номера, быстрыми шагами прошел в конец коридора и обернулся. Из комнаты никто не вышел. Постояв некоторое время, я дождался, пока туман рассеется. Через щель приоткрытой двери того самого номера в коридор падал слабый свет. Я собрался с мыслями и решил, что пора вернуться в свой номер.

«Скорее всего, дверь перепутал, — взбодрившись от коридорного холода, стал размышлять я. — Мне нужен семнадцатый».

И вдруг я понял, что человек, стоящий у окна, очень похож на моего давнего друга, которого все звали Кроко. Мы долгое время занимались греблей и были друзьями, что называется, не разлей вода. Он доверял мне как своему брату, а я ему. Но с прошлой осени он пропал из всех социальных сетей и больше не писал мне.

Что с ним сейчас, я не знал. Однако мне было известно, что около полугода назад он был тяжело ранен на войне, но потом пошел на поправку и, находясь в столичной больнице, часто висел в интернете. Он мечтал поскорее начать ходить самостоятельно и уехать в Краснодарский край.

— Только никому не говори обо мне, — напоминал Кроко раз за разом. — Это все очень серьезно!

Подойдя снова к той самой двери, я увидел на ней цифру семнадцать. Потом я обратил внимание, что свет, пробивавшийся из щели, был явно не электрическим.

Я заглянул в комнату. В окно, что располагалось напротив двери, большим глазом смотрела луна. Приоткрыв дверь, я узнал наш номер, ребята по-прежнему спали. Я тихо лег в кровать и сразу уснул.

Ни о чем не рассказав друзьям, утром я подошел к девушке-регистратору и поинтересовался, не заметила ли она что-нибудь необычное прошлой ночью, и рассказал ей о странном тумане. Девушка сказала, что ничего особенного не видела.

— Что тут странного, туман в горах — явление частое. Может, вы еще и панду видели?

— Да, и панда там тоже была! — мгновенно подхватил я.

Девушка сразу напряглась.

— Пожалуйста, потише. Теперь я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, но это должно остаться между нами. Однажды со мной произошло то же самое. Я рассказала об этом хозяину отеля, а он пригрозил мне увольнением и назвал сумасшедшей. Я живу в деревне за холмами, и другой работы мне не найти, вот и приходится терпеть все это и молчать. А еще… — Она понизила голос. — Как-то раз здесь турист из Англии ночевал, а к утру он пропал, его номер оказался пустым. Мне ничего не оставалось, как спрятать его паспорт подальше и молчать. К счастью, через неделю англичанин объявился и, ничего не объясняя, забрал паспорт и ушел. Но вид у него был явно напуганный.

Она немного помолчала и продолжила:

— Знаете, ведь отель «Мисс Панда», и правда, когда-то существовал на этом месте. Здесь хотели построить промышленный город. Старый отель снесли, на его месте построили этот. Приступили к строительству завода, но вскоре проект перенесли в южную часть страны. А тут сделали перевалочную базу для туристов. Говорят, строители, что жили в этом отеле, сбегали, не дождавшись заработной платы. Ходили слухи, что прежний отель отправлял их в параллельный мир будто бы на экскурсию.

— Ну и дела… Странный у вас тут климат. — Это все, что я смог сказать.

Неприятные ощущения из-за горной болезни к утру исчезли. Джимми тоже чувствовал себя бодро, хоть и жаловался на звон в ушах.

Щуехуа заказала завтрак в номер. Еда была банальной: вареные яйца, паровые булочки баудзы с чаем и овсяное печенье.

— Щуехуа, похоже, это твое любимое печенье, — заметил я.

— Это не так, — сказала она. — Но путешествие без этого самого печенья я представить себе не могу. Это наша семейная традиция. Раньше мама всегда сама пекла его перед дорогой. А я не пеку, я покупаю. Исключительно в дальние поездки, — поделилась с нами Щуехуа.

Мы с удовольствием перекусили. Я ел все, кроме овсяного печенья. Само присутствие овса вызывало у меня чувство отвращения. Когда-то, в далеком детстве, на спортивных сборах я объелся овсянкой. Ее готовили каждый день, а иногда и дважды в день. С тех пор никакой милости к слову «овсяный» у меня нет. Даже если это печенье.

Мы быстро перекусили чем бог послал и отправились дальше.

Глава 6

До Лхасы мы добрались еще до заката. Всю дорогу мы практически не разговаривали, только время от времени интересовались самочувствием Джимми. Наши жизни в тот момент были в его руках. Он следил за дорогой, а мы с Щуехуа следили за тем, как он это делает.

Я вспоминал то, что произошло со мной ночью в отеле, и пытался извлечь из памяти черты лица того парня с тростью, но у меня ничего не получалось. И чем больше я размышлял, тем больше сомневался, что все это не было сном. Странное место этот Тибет. Меня будто заманивают в ловушку. Все тут выходит из-под моего контроля. Похоже, мне лучше не думать об этом, а просто довериться друзьям.

Джимми провез нас по центру Лхасы. Город, окруженный снежными вершинами, которые прятались за пушистыми облаками, был похож на многие города Китая: современные высотки, строящиеся новые кварталы меняли облик этого древнего места. На верхнем плато виднелся словно парящий над землей храм Потала. Облака висели так низко, что гор практически не было видно. Возникало ощущение ирреальности.

Щуехуа попросила остановиться у магазинчика и вышла. Мы с Джимми предпочли подождать ее в машине.

— Смотрите, что купила! — вернувшись, продемонстрировала нам она. — Сейчас вам станет легче! Это экстракт на основе шафрана. От горной болезни помогает.

Мы отпили из маленьких бутылочек и стали ждать чуда.

— Ну вот, может, теперь разговорчивее будете. А то ни слова из вас не вытащить.

Мы молчали.

— Нам нужно где-то остановиться на ночь, — сказала Щуехуа и предложила поехать в центр города.

— Хорошая идея, — сказал Джимми. — Едем!

Мы заселились в новый, современный отель, где было много иностранных граждан. Девушка, похожая на стюардессу компании «Сычуань Эйрлайнс», проводила нас до номеров. В этот раз Щуехуа ночевала отдельно от нас.

Я и Джимми расположились в двухместном номере.

Когда мы остались вдвоем, я спросил.

— Джимми, мне кажется, что Щуехуа манипулирует нами. Тебе бы стоило меньше слушать ее.

— А что плохого она говорит?

— Да, вообще-то, ничего.

Я не смог объяснить ему свои ощущения, потому что все сказанное ею было, в общем-то, логичным и справедливым.

— Мне кажется, что я влюбился в нее, — поделился он.

— А она? Как ты думаешь? — спросил я.

— Она достаточно мила со мной. А что ты чувствуешь к ней? — поинтересовался Джимми.

— Я думаю, мы будем с ней хорошими друзьями. Но все-таки мне почему-то кажется, что выбор всегда остается за женщинами.

— Отчасти ты прав, — неоднозначно ответил он. — Но иногда желание имеет такую силу, что сможет открыть любую дверь.

— Это пожалуйста, — согласился я. — Главное, чтобы вреда от этого не было. А то ведь навязчивые желания могут довести до сумасшествия. Включится режим самоуничтожения, и тогда жди беды. Мозг ведь в таких случаях напрочь отключается.

— Да… — задумчиво сказал Джимми и добавил: — Хорошая девчонка. Нельзя не влюбиться. Столь яркую палитру эмоций на меня еще никто не проливал.

Я представил себе радугу. Божественное явление природы. Где самые позитивные эмоции наслаиваются друг на друга и передаются между влюбленными, словно по цветным проводам. Обмениваясь энергией, они наполняются и становятся одним целым.

Вскоре нас навестила наша подруга.

— Как дела, ребята? — риторически спросила она, войдя в номер.

Прихорошившись, Щуехуа выглядела идеально. Легкий макияж выгодно подчеркивал ее нежные черты лица, черные прямые волосы были собраны и скреплены заколкой сзади. На ней были черные джинсы и черный свитер, а поверх него болоньевая куртка светло-розового цвета без рукавов.

— Я хочу прогуляться и поужинать где-нибудь.

Мы замерли и, приоткрыв рты, смотрели на нее, наслаждаясь такой красотой.

— Ну что сидите? Собирайтесь! — улыбалась Щуехуа. — Жду вас в холле, — добавила она и вышла из комнаты.

— Ну что, Джимми, девушка ждет, — сказал я.

— Значит, нужно поторопиться, — подхватил он.