Бесплатный фрагмент - Другие мечты

Часть 1

Oh-là-là или как я впервые оказалась за границей

Эта книга написана для тех, кто мечтает о Париже. Тех, кто находится в неустанном поиске новых эмоций, впечатлений и вдохновения. Кто исследует собственную душу, вглядываясь в туманные дали сквозь манящую призму путешествий. Кто ищет счастья. Все совпадения случайны и книга является художественным вымыслом — но частицу настоящего Парижа вы в ней, все-таки, найдете.

В этой книге слишком много кофе и развенчанных мечтаний. Но все же в ней трепетным огоньком светится надежда. Мечтайте. Путешествуйте. Любите!

ГЛАВА 1. МОЖЕТ ЛИ СБЫТЬСЯ?

Хотели бы вы оказаться в Париже? Так, чтобы в воздухе, переплетаясь с далекой мелодией французской гармони, витал аромат крепкого кофе, а по сердцу разливалось блаженство от осознания того, что находишься в самом романтичном городе на свете. Чтобы, как на ладони, с высоты бесконечных этажей Монпарнаса была видна величественная Эйфелева башня и тихая, спокойная Сена. Чтобы приятно тревожила и сводила с ума веселая суета пестрой парижской карусели и ласкала слух доносящаяся откуда-то издалека нежная французская речь.

Вот и я, подобно тысячам жителей этой планеты, хотела в Париж. Хотела непозволительно сильно, забывая себя, до дрожи в коленях, сладостных кошмаров по ночам, прерывающегося от волнения голоса, едва заходила речь о любимой теме. Мне было совершенно необходимо однажды очутиться в Париже.

Устраивайтесь поудобнее, дорогие читатели. Укутывайтесь в мягкий теплый плед. Расскажу вам одну удивительную историю о том, как мои мечты стали реальностью. Позволили понять себя, ближе познакомиться с глубинными мотивами собственной души. И, наконец, узнать совершенно другие мечты, которые впоследствии назову истинными. Помогли найти свое счастье. Обрести саму себя.

Начнем эту историю.

Это лето было таким же, как и все другие. Убаюкивающие дожди, приятно постукивающие ночью по подоконнику, ласковое солнце поутру, сочная свежая зелень на деревьях, теплые дни. Словом, совершенно обыкновенное лето. С одной только, вселенской для меня разницей, — этим летом я летела в Париж!

Да-да. Я летела в Париж — и это было настоящим чудом.

Раньше я никогда не путешествовала. Поездки к бабушке на дачу, где теснятся ровные ухоженные грядки, виднеется вдали у реки маленькая деревенская баня, а рядом с нею — пруд, обнесенный пошатнувшейся кованой решеткой — не в счет.

Я никогда не бывала ни в Таиланде, ни в Италии (где еще отдыхают избалованные хозяева жизни?), ни даже в Турции. А тут — сразу Париж!

Самое первое в жизни «настоящее» путешествие обещало стать для меня подлинным открытием: подразумевалось, что оно значительно расширит мои представления о мире, поможет узнать, как живут люди за пределами моей страны, покажет неведомые доселе достопримечательности, культурные ценности, интересные места. Не знала я тогда, что не за достопримечательностями еду в Париж. Не могла даже предугадать то, что самые сногсшибательные перемены коснутся отнюдь не моей познавательной сферы. Не думала, что Париж перевернет все в моей душе с ног на голову.

Но пока — впереди был Париж. Только он. Туманные дали, неясный силуэт башни на фоне города, капли летнего дождя на руках.

Как думаете, проснуться однажды в Париже — это реально? А вдохнуть всамделишного парижского воздуха, ступить ногой на легендарную землю романтики? Я задавала себе этот вопрос тысячу раз: «Может такое случиться со мной»? И однажды, отбросив все сомнения, мысленно перешагнув сотни невидимых преград, я, собрав эмоции в кулачок, ответила себе: «Да! Конечно, да!».

Признаюсь, грезила я о Париже с незапамятных времен. Было мне тогда что-то около двенадцати. Приблизительно в то время и поселилась у меня в голове эта мощнейшая мечта. Некоторые, возможно, сочли бы ее банальной, а другие — вполне интересной и даже достойной. В любом случае, для меня, независимо ни от кого, она была абсолютной. Мечта однажды лично оказаться в славном французском городе Париже.

Время шло, мечта никак не хотела сбываться. Но зато она регулярно мучала меня тревожными снами, где я бегала по туманным улицам в поисках Эйфелевой башни, ускользающей от меня, не желающей появляться за следующим углом. Я просыпалась и плакала от разочарования. Иногда казалось, что все это несколько, выражаясь мягко, не вполне нормально: витать в облаках из-за какого-то куска железа в форме треугольника, пусть и знаменитого на весь мир. Вскакивать по ночам, вспоминая свои призрачные сны. Серые улицы в холодном тумане, вечерние мощеные тротуары, незнакомые дома, чужие люди — и надежда, надежда, неугасающая надежда на то, что вот-вот я вынырну из-за очередного дома — и покажется она — сверкающая красавица-башня.

Факт оставался фактом. Романтика и манящая аура далекого французского города продолжали тянуть меня к себе, как магнит. Врать себе и отговаривать от этой затеи, убеждая, что все это — лишь шелуха, надуманные, модные, соответствующие модным тенденциям желания — не было никакого смысла. Я знала, что мое желание — искреннее, что идет оно из самых глубин моей души. И не ради моды и крутых будущих фотографий я старалась — а просто хотела быть там, дышать тем воздухом, слушать французский кругом и наслаждаться жизнью. Сама жизнь, казалось, сосредоточилась там, в том городе. Мне непременно нужно было очутиться в самой гуще этой жизни. Настоящей, сумасшедшей, полной эмоций и ошеломительных приключений жизни. Сердце мира стучало там.

Если бы мне предстояло выбирать между возможностью вести тихую, спокойную повседневную жизнь безо всяких потрясений — или, на выбор, завтра же «сорваться», собрать чемодан, отправиться в безумное путешествие — я бы без сомнения выбрала второе! Мысль о дальних берегах не давала мне спокойно спать по ночам.

Родные края, которые я так спокойно и привычно любила, всеми силами завлекали меня, стараясь удержать мое рассеянное внимание. Манили звенящим ароматом осенней листвы, свежими туманными рассветами, сверкающим снегом в декабре, прозрачной водой в июне. Я любила, совершая долгую вечернюю прогулку на велосипеде, наблюдать за знакомой красотой окружающего меня мира и по привычке благодарила природу, небо и еще какие-то неведомые силы за каждый подаренный мне день. Но мои мысли уже всецело были отданы другому. Далекому городу. Мне казалось, что там, за горизонтом, у меня, наконец-то, случится совершенно новая жизнь. Я стану совершенно другой. И мне хотелось ею стать.

Не так давно в моей личной жизни произошли перемены: был человек, а вместе с ним, наверно, была и любовь. Но, как иногда случается, чувства остывали, угасали, утрачивая свою свежесть, а наши с ним интересы и вовсе были слишком разными. И мы с молодым человеком стали потихоньку отдаляться друг от друга, пока окончательно не разошлись в разные стороны (в тайне оба тихонько вздохнув с облегчением), избежав ненужных выяснений, ссор, телефонных звонков и сообщений по ночам… Больших страданий мне это не принесло. Не принесло, впрочем, и радости. Неуловимое чувство безразличия едва ощутимым осадком осталось от этой истории, не только не задевая глубинных струн моей души, но и даже сильно не расстроив. На меня это так не похоже — свою неустанную тягу к ошеломительным, потрясающим все внутри чувствам знаю хорошо. Подлинные влюбленности, не менее искренние страдания от расставаний, ручьи слез — ничего такого здесь не было. Эта незаметная история так и проплыла где-то на поверхности моих и его эмоций — не затронув, не взволновав, не заставив страдать.

Я вновь была одна. Я была свободна. И что оставалось делать, как не начать опять мечтать о Париже.

Наступил момент, когда я поняла, что дальше ждать смысла нет. Никто не придет, не принесет мне Париж в качестве рождественского подарка. Пора было действовать.

К слову сказать, мне двадцать три. Виктория. Я учительница в средней школе-гимназии. Веду уроки рисования и, в общем-то, люблю свою работу. Что скрывать, зарплата моя никого, наверное, не порадовала бы своими размерами, поэтому планирование поездки в Европу, пусть даже на несколько дней, — стало определенным стрессом для моей нервной системы.

Но я не собиралась отступать. Решение внутри уже сформировалось. Оставалось воплотить его в реальность.

Париж. Будет. Моим.

Но с чего начать? С какой стороны подступиться к мечте?

И знаете, все оказалось много, много проще, чем я того ожидала. Так бывает с теми, кто очень сильно чего-то хочет, конкретно представляя себе реализацию своих желаний. Все для меня сложилось внезапно, просто и быстро. Надо было лишь сесть, закрыв глаза, и представить себя в Париже. Путь решения проблемы оказался рядом. Мне ведь всегда казалось, что непостижимым образом, пусть даже в невероятном, параллельном потоке времени, этот город ждет меня.

Волею судьбы (или просто по случайности?), во французской столице проживало несколько моих подруг. Я всегда помнила об этом, но только сейчас у меня, наконец, сформировалась четкая мысль о том, что я могла бы реально туда поехать и навестить своих подруг. Одна из них, Софи, переехала туда, когда ее мама нашла свою судьбу в Париже и осталась там жить, став со временем почти настоящей француженкой. Другая, Элена, познакомилась на отдыхе с французом и вышла за него замуж. Ну, а третья, Валентина, просто поступила учиться в университет на славянское отделение. Все девушки общались между собой, познакомившись через меня. Иногда встречались в городе, ходили вместе на обед или выбирались на вечернюю пробежку.

Словом, с жильем на время путешествия проблем не предвиделось. Равно как и с денежными расходами по тому же пункту, что, конечно, не могло не радовать.

У меня были какие-то сбережения, хоть доставались они мне порой путем жесткой экономии и отказа от простых удовольствий вроде мороженого в ближайшем кафе или похода в кино. В результате собралась определенная сумма. Несмотря на то, что с жильем вопрос был решен, без расходов путешествие обойтись не могло: билет на самолет, питание — и прочее, и прочее.

Принять решение о поездке я смогла, а вот поставить точку в своих сомнениях и страхах перед неизведанным оказалось труднее. Несколько дней я колебалась, ходила в раздумьях, прикидывала варианты и даже пыталась отговорить себя от этой затеи. Но не тут-то было! Моя мечта о Париже была сильнее всех сомнений.

Через какое-то время я сообщила подругам по скайпу, что готова приезжать. Софи, самая близкая из подруг, радовалась моему предстоящему приезду, как ребенок! Останавливаться я планировала именно у нее. Вернее, в доме ее мамы — а по-французски — maman. Дом мамы Софи (а звали ее Лора) располагался на окраине города и был огромным, в три этажа. Просторная гостиная, несколько спален, одна из которых была двухуровневой — виданное ли дело?! Был и самый интересный, верхний этаж, — читай, чердак, оформленный под большой домашний кинозал.

«Будет на что посмотреть!» — ликовала я, обдумывая, что взять с собой во Францию. Дело принимало реальный оборот — и это не могло не пугать и вселять дикий восторг одновременно. Париж приближался.

Я оформила все необходимые документы и, вот, наконец, в моем паспорте красовалась свежая виза, благодаря которой мне открывались двери в чудесный город.

Перед самым отъездом случилось кое-что неожиданное. Мне прилетело сообщение от Софи, в котором говорилось, к Лоре внезапно нагрянули гости из Испании — семья с тремя детьми и няней. И что я, конечно, без проблем могу остановиться у Лоры, но если что, то на первое время могу пожить в съемной квартирке Софи. Она просто упомянула этот вариант, а у меня загорелись глаза. Я была рада и смущена одновременно. Может, лучше к Лоре? Но разместиться в квартире Софи тоже было очень интересно. И я решила в пользу последнего. Париж начинал баловать меня сюрпризами еще до прилета. Было любопытно, круто и страшно.

Софи сказала, что обязательно приедет встречать меня в аэропорт. Но я знала, что как раз в эти дни они с Жоржем (а, по-нашему, просто Георгием) — ее парнем — решили, наконец, попробовать строить совместную жизнь, не просто встречаться время от времени, изматывая друг друга постоянными переездами из одного конца города в другой. Она рассказывала мне, что они давно планировали съезжаться, а тут как раз наступил подходящий момент — очередное перемирие после ссоры!. Решение далось отнюдь не просто, ведь слишком часто в последнее время у них случались разлады. Ссорились они, кстати, по сущим пустякам. По крайней мере, так выглядело со стороны.

Жорж сетовал:

— Я тебя поцеловал, а ты меня нет!

Софи отвечала ему в тон:

— Да целовала я тебя, ты что, забыл?

Георгий продолжал злиться:

— Я поцеловал тебя три раза, а ты меня всего два! — и так далее, и тому подобное. Тем не менее, эта странная, взрывная парочка очень дорожила отношениями, разрывать не хотела, неурядицы их не пугали.

Даже если всего несколько минут назад глаза Софи метали гневные молнии, а Жорж, не умея больше сдерживаться от бушующих эмоций, выскакивал на улицу, чтобы «немного охладиться», — всегда или она, или он обязательно звонили друг другу. Просто, чтобы почти безразличным тоном поинтересоваться:

— Ты придешь?

И получить такой же почти безразличный, но столь желанный после ссоры ответ:

— Приду.

Все знают, что после дождя бывает радуга. А после хмурого дня новое солнечное утро кажется в три раза прекраснее, чем обычно. Как сладки были их перемирия после разладов. Ни один из них не променял бы их безумную, кипящую эмоциями жизнь на другую — тихую и спокойную. Они любили друг друга, прощали, терпели, ненавидели, сотни раз хотели расставаться — и ни разу не позволили себе уйти по-настоящему. Поэтому, когда, наконец, в отношениях наступил период затишья, а ссоры отошли на задний план, Жорж и Софи решили не испытывать судьбу, а начать, наконец, жить вместе.

Таким образом, получался следующий расклад: Софи живет у Жоржа ближайшие несколько дней. Я, вместо того, чтобы сразу остановиться у Лоры, хотя такая возможность и есть, размещаюсь в однокомнатной квартирке Софи. Полагалось, что через день-другой испанские гости уедут к себе и в доме станет спокойнее.

«Как только они сообщат о дате отъезда, я обязательно тебе передам, моя дорогая! — говорила Лора. — Буду очень рада принять твою подругу Викторию, она такая хорошая девочка. Ну, ты знаешь, что и сейчас, конечно же, она может у меня остановиться, если захочет!».

Софи понимала. Не обижалась. Она кивала головой, а сама думала: «Получается, в эти дни Вика будет в квартире одна». Рассказывать Лоре об этом Софи не спешила — та непременно задаст тысячу вопросов об их с Жоржем отношениях, от которых та была не очень-то в восторге.

— Деточка, ты еще так молода! Ну, посмотри вокруг себя, в Париже столько приятных мужчин. Зачем тебе Жорж, когда вы так ругаетесь?

— Я люблю его, мама. Просто люблю…

Я должна была найти квартиру подруги, это где-то на станции метро R… Название с ходу я запомнила весьма смутно, но у меня все было законспектировано на листке бумаги, поэтому я не переживала. Таким образом, мне предстояло стать временной хозяйкой целого маленького парижского королевства в виде небольшой столичной квартиры — студии.

Софи настаивала на том, чтобы встретить меня по прилету — но я отказалась. Не хотелось лишать влюбленных одного из драгоценных вечеров вместе — кто знает, как долго они продержатся без очередного разлада? К тому же, мне как-то сразу захотелось самой отыскать нужный парижский адрес, самой справиться с возможными дорожными трудностями и, добравшись, наконец, до квартирки подруги, вздохнуть с облегчение, похвалив себя за бесстрашие и самостоятельность.

Наивный максимализм. Доказывать себе, что я одна смогу все преодолеть? Думать, что помощь друзей мне не нужна? — Все это казалось тогда бесконечно правильным. Позже я, конечно, научилась понимать, что, как говорится, «один в поле не воин», и что порой поддержка окружающих жизненно необходима. Без друзей и родных человек — как без корней. Любой порыв ветра может легко сбить его с ног. Позже я научилась ценить помощь родных — хотя раньше зачастую от нее отказываясь, ошибочно полагая, что правильнее действовать в одиночку.

А тогда… Даже не закрывая глаз, я видела перед собой город мечты. Париж. Если бы я только могла знать тогда, какие приключения ждут меня там.

ГЛАВА 2. «ВЫ, НАВЕРНО, В ПАРИЖ?…»

И вот я в аэропорту. Провожал меня папа; привез на машине прямо к самому зданию. Никаких изнуряющих прогулок с тяжелыми чемоданами — нагружать руки тяжестями, задыхаясь от веса сумок только ради того, чтобы выглядеть чуточку моднее — это не для меня. Быстрое прощание в аэропорту, неизбежные родительские наставления (к слову сказать, актуальны в любом возрасте!), затем крепкие объятия — и все, пора на контроль. До вылета всего два часа.

Никогда раньше не видела самолетов так близко! Они гордо и молчаливо стояли на аэродроме, ожидая своих рейсов. Большие белые птицы с железными крыльями. Я смотрела на них через стекло здания аэропорта и размышляла, не слишком ли грандиозную авантюру затеяла. В один момент даже была мысль все бросить и, пока не поздно, повернуть обратно, — настолько величественно и устрашающе смотрели на меня эти самолеты-птицы. А про сам полет я и думать пока не могла — иначе точно бы рванула домой! Но нет. Не отступлю. Выбор сделан, а, значит, смотреть теперь нужно было только вперед.

Чтобы отвлечься, я решила выпить кофе. Признаюсь, его пришлось купить в автомате. Кофейная машина благодарно проглотила жетончик и выдала мне стакан с ароматной дымящейся жидкостью. Только кофе и молоко — никакого сахара. Сахар отвлекает от вкуса. А я люблю вникнуть в оттенки, насладиться изысканной горчинкой, почувствовать, как бодрит и приводит в чувство бодрящий горячий напиток.

Покупать кофе в автомате было значительно дешевле, чем в баре аэропорта, а я отчаянно старалась сэкономить лишнюю копейку для предстоящего путешествия. Повезло, что удалось незамеченной присесть за столик в самом углу бара. Народу было много, поэтому за столиком пришлось делиться пространством. Впрочем, собеседник оказался вполне приятным человеком — пожилой мужчина в костюме цвета слоновой кости с нездешним загаром, который также перед вылетом решил побаловать себя чашечкой ароматного эспрессо. Его кофе был, в отличие от моего, из барного ассортимента, поэтому свое место за столиком мужчина занимал на полных правах. Мы вежливо перекинулись парой фраз. Как оказалось, его звали Алексеем, а направлялся он в Амстердам, возвращаясь из отпуска, который проводил в Беларуси в кругу семьи: детей и внуков. Алексей уже более десяти лет проживал в Нидерландах, имел свой бизнес и от всей души наслаждался этой полу-кочевнической жизнью, о которой когда-то мечтал. Примерно раз в четыре месяца он обязательно навещал минскую родню. Постоянные перелеты, самолеты, аэропорты. Как много романтики в этом, полной перезагрузки мозга, а сколько позитивных эмоций (если, конечно, не боишься летать!).

Отхлебывая свой эспрессо из маленькой, похожей на половинку вареного яйца, аэропортской кружки с вензелем, он поинтересовался:

«А если не секрет, куда вы летите? Сейчас идет посадка сразу на несколько рейсов. Но вы, наверно, в Париж, ведь так? Ваши изумрудные глаза сияют…», — негромко произнес он, задумчиво и мягко улыбаясь и словно припомнив какую-то свою забытую историю.

Я утвердительно кивнула в ответ, допила свой кофе и, отходя от столика, поймала в голове одну-единственную мысль:

«Я в Париж. Да, это я. Все сбывается!»

Я была счастлива.

Когда-нибудь я нарисую эту историю. Мой Париж впереди. Аэропорт, столик, кофе, огоньки самолетов за окном. Быть может, нарисую даже цветными красками. Ну, а пока в моем портфолио путешественных зарисовок красовалась всего-навсего одна картина, и выполнена она была простым карандашом: Эйфелева башня, вечер, туман…

Лететь мне предстояло одной. Минск-Париж. Конечно, путешествовать в одиночку, особенно за границу, особенно в первый раз, возможно, не самый лучший вариант — но выбора как-то не представилось. К тому же, в Париже меня с нетерпением ожидали подруги, поэтому об отсутствии хорошей компании в самолете я сильно не переживала. Хотя… Была у меня одна маленькая фантазия. Лечу я в Париж, а рядом со мной — любимый человек. Держу его за руку, а он высоты боится — изменился в лице, побледнел. А я ничего не боюсь, я рядом с ним, я сильнее всех. И я поддерживаю его морально, говорю, что все обязательно будет хорошо, вот мы долетим, приземлимся и пойдем гулять по городу!

Мечта была хорошая, но в этот раз я летела одна. Я поднялась в самолет по трапу и расположилась у иллюминатора согласно номеру сиденья по посадочному талону авиабилета. Вглядываясь в маленькое круглое окошко, я испытывала целый калейдоскоп чувств: восторг, радость от предстоящего приключения — и в то же время — грусть, тоску. Все-таки улетать одной на самолете, когда за проволочным забором аэропорта машет руками, провожая и наверняка мысленно молясь за меня, желая мягкого взлета и посадки, мой папа, выглядящий таким маленьким издалека, — дело непростое. Моя душа сжалась от одиночества. Но Париж…

На табло в салоне высветилась надпись «пристегните ремни» — и самолет начал плавно выруливать на полосу разгона. Долго катился на колесах-шасси, затем повернул и оказался у начала взлетной полосы. Волнующий момент. Сейчас, вот-вот, эта огромная махина начнет взмывать в небо!

И вот самолет, взяв хороший разгон, оторвался от земли и пошел вверх. Удивительное, потрясающее ощущение! В окошко было видно, как все вдруг стало «наклонным»: деревья, дороги, машины внизу. Мы уверенно и быстро поднимались ввысь. Все дальше и дальше. Начались облака; некоторое время мы летели как в молочном тумане.

Спустя всего несколько минут произошло настоящее чудо! Самолет поднялся выше облаков — и глазам открылась удивительнейшая картина. Сверкающее закатное солнце, кристально чистое голубое небо и, что самое поразительное — это облака прямо под нами! Признаться честно, в этот момент я почувствовала себя легким, невесомым ангелом. Надо же, мы летим высоко-высоко в небесах, а под нами — вата облаков. Такой уютный белый ковер — казалось, ступишь на него — и ноги мягко утонут в этом воздушном ворсе. Как в детских мультфильмах. Как в самых сладких снах, где мы парим над землей, где обнимаем руками весь мир…

Мое сердце колотилось от ощущения восторга! Хотелось кричать и смеяться. Вот почему еще неудобно летать в одиночку — не с кем поделиться эмоциями.

Я оглянулась на остальных людей в салоне — и… тихонько ахнула от удивления. Кто-то читал журнал, кто-то ел шоколадку, кто-то вообще спал! Мы летим над облаками! Мы — в самолете на Париж! Как. Вы. Можете. Спать?!

Одним словом, весь спектр положительных эмоций и восторга, который и предназначен для самого первого полета в самолете, я испытала в полной мере. Я сходила с ума от этой новизны. Все приводило меня в невероятнейшее возбуждение. Конечно, я не смогла уснуть во время перелета. Листала глянцевые журналы о Франции, предложенные на борту, наслаждалась едой и напитками, развозимыми симпатичной улыбчивой стюардессой, смотрела в окно.

Со временем я поняла, конечно, что не стоило принимать все это слишком близко к сердцу. Ну, перелет, ну, Париж — что такого. Главное — не это. Это — только мгновенье. Не нужно постоянно подпитывать себя этими воспоминаньями из прошлого, занимая тем самым бесценное время своей настоящей жизни. Но в те моменты!.. Не лишайте меня маленького удовольствия оставить себе это воспоминание в невидимом кованом сундучке с золотой отделкой. Там, где хранятся еще многие другие воспоминания и впечатления — от самого счастливого, самого яркого, самого первого… Я буду доставать их оттуда лишь изредка, я не буду злоупотреблять. В конце концов, эти воспоминания были мне слишком дороги.

Кто-то летал самолетами регулярно: для них перелеты давно стали обыденностью. Бизнес, дела и прочее, прочее. Но для меня сейчас все это не имело никакого значения. Обыденности не существовало. Каждое мгновенье впивалось в душу незримыми шипами, прочно укореняясь где-то в глуби — потом они долго будут бередить меня, не давая покоя.

Но сейчас — именно я, устремившись всем своим любящим сердцем навстречу ветру, летела в Париж.

ГЛАВА 3. ПРИКЛЮЧЕНИЕ НОМЕР ОДИН

Деревья, дороги, дома — все росло на глазах! Я схватилась за поручни, взволнованно всматриваясь в иллюминатор. Видна отсюда Эйфелева башня или нет? Хоть бы да! Вот бы увидеть ее прямо сейчас, сразу. Но этого не произошло. То ли аэропорт был слишком далеко за чертой города, то ли я просто проглядела. Пару раз я резко поворачивала голову в сторону то одного, то другого высокого объекта, но это все было не то. Какие-то другие здания, конструкции, но никак не башня. Тревожные отзвуки моих ночных кошмаров властно оживали в голове. Скорей бы развеять этот невесомый туман, связывающий мне во сне ноги и руки, не дающий, наконец, добежать до сверкающей красавицы. Увидеть символ Парижа воочию.

Самолет плавно снижался. Это означало, что посадка уже скоро. Удивительные приключения приближались с огромной скоростью. Шасси коснулись земли — пассажиры в салоне благодарно зааплодировали. Мы прибыли в столицу Франции. Я вышла из самолета — и вот она, далекая новая земля, на которую я, наконец-то, лично ступила. Страна, несущая мне волну совершенно новых эмоций и впечатлений.

Оговорюсь сразу, французский язык я когда-то учила в школе. Не блестяще, нет (с сослагательным наклонением, например, так и не удалось справиться…), — но изъясниться и донести основную мысль в определенной степени получалось. «Bonjour» и «merci» (куда без них!), а так же «oui» и «non». Еще парочку популярных фраз-клише — и я чувствовала себя весьма неплохо — в любом случае, не страшно было обратиться к прохожему, чтобы уточнить дорогу.

Итак, я в Париже.

«Я в Париже! Я в Париже! Я в Париже!!», — звенело в голове миллиардами колокольчиков.

Так получилось, что прилетела я совершенно безо всяких электронных «девайсов», за исключением фотоаппарата, поэтому ни мобильной связи, ни интернета с собой у меня не было. Забавно, непривычно. В наше-то время.

Зато у меня с собой был план. А, вернее, карта. Настоящая, распечатанная на бумаге карта, по которой мне предстояло найти мой временный парижский адрес.

Софи дала мне указания, как добираться. Я подробно записала их на тетрадном листке. Также мне было подсказано, как достать ключ, чтобы попасть в квартиру. Поразительно, насколько легким все казалось из дому, когда мы созванивались по интернету. И как не по себе мне становилось сейчас, с наступлением вечера, на окраине Парижа, куда я добралась из аэропорта на комфортабельном автобусе.

Мне предстояло найти эту квартиру. Иначе просто негде было бы ночевать. Я ощущала нарастающую волну возбуждения где-то внутри. Это была усталость после долгого дня вперемешку с волнением от новых впечатлений, восторг от исполняющейся мечты и одновременно едва намечающаяся пустота в связи с тем, что все, чего я хотела, уже происходит со мной сейчас. В груди было горячо, а внезапно налетевший ниоткуда порыв ветра холодил мои руки, шевелил волосы, давал свежесть. Я чувствовала странное, неведомое доселе удовольствие от этого ошеломительного контраста. Горячее и холодное, желтый свет фонарей незнакомых улиц и опускающаяся на город яркая фиолетовая ночь.

«Париж. Вечер. Со мной никого. Надо найти квартиру Софи. Какой ветер!» — мысли наскакивали одна на одну. А ночь уже вступала в свои права.

«Задача не из простых, — пробежала в голове тревожная мысль. — В Париже более двух миллионов людей. Огромное количество зданий, улиц, бульваров… Во что я ввязалась! Почему не согласилась, чтобы Софи встретила?».

Прежде всего, требовалось разыскать ближайшее метро. Я кружила по улочкам в надежде заметить заветную букву «М», но никак не могла. Зато что я увидела сразу — так это вращающийся маяк — фонарь на верхушке Эйфелевой башни. Свет от него разносился буквально по всей округе. Восхитительно! Это здорово приободрило меня.

«Я в Париже! Вижу Башню! Наконец-то не с экрана телевизора или страниц туристического журнала, а лично!», — мимолетом думала я, по-прежнему тщетно разыскивая спуск в метро.

Хотя на самое первое знакомство с Эйфелевой башней у меня было отведено всего несколько секунд (шапочное знакомство, не иначе), я навсегда запомнила свои ощущения. Это было отличное чувство. Отменное. Уникальное. Тревожные сны можно смело вычеркивать из своей головы.

Это был мой Париж! Только мой! Я тогда еще не знала, что у каждого — свой Париж. И он принадлежит каждому. Всем и никому.

«Не говорите мне этого, только не говорите. Я возненавижу любого, кто скажет, что Париж может быть еще чьим-то, кроме меня», — наверно, примерно таковы были мои мысли тогда, когда я бежала по парижским мостовым, не желая даже моргать, чтоб не пропустить ни единого мгновения Парижа. Теперь бы поскорее найти мое парижское пристанище. Усталость серьезно давала о себе знать. На улице все темнело; становилось прохладнее.

«Хорошо, что июнь», — подумала я мельком.

И вот, наконец, метро!

«Счастье-то какое! Метро, метро!» — в восторге всплескиваю я руками, восклицая это на чистейшем русском языке, громко и выразительно. Вечерний Париж удивленно смотрит на меня. Но остается по-прежнему важным и непоколебимым, раскачивая сонные летние деревья мягким ветерком — что ему до такой мелкой букашки, как я. А у меня — маленькая победа.

Бегу в подземку, за моим первым парижским билетиком.

— Bonjour, monsieur. Un ticket, s’il vous plait.

— Oui, madame.

«Ммм, неплохо для начала» — радуюсь я.

Читаю направления; нужное — на правой платформе, а значит, мне туда. Подходит поезд. Отправляемся.

Когда я вышла на нужной мне станции, уже было совсем темно. В какую сторону идти, я не знала.

ГЛАВА 4. ПОИСКИ КВАРТИРЫ С ДЕРЕВЯННЫМИ СТАВНЯМИ

Согласно указаниям на листике, выходить из метро нужно было в сторону театра. О, скорей бы дом! Я мечтала, меряя расстояние шагами: «Сейчас быстренько найду квартиру, зайду, брошу сумку на пол и, наконец-то, смогу отдохнуть! Попить кофе, перекусить и просто вытянуться на кровати».

Однако, вопреки моим радужным ожиданиям, реальность, очевидно, отказывалась действовать по этому плану. Сработали целых два фактора, по причине которых я так и не оказалась в нужном направлении сразу. Во-первых, людской поток, который буквально вынес меня из метро вместе с собой на поверхность совершенно к другим зданиям. А, во-вторых, — это незнакомая местность, в которой я не ориентировалась и пыталась найти путь все равно, что вслепую.

Я пошла совсем в другую сторону, противоположную той, о которой говорилось в моих «бумажных заметках». Я шла и шла, удаляясь от светящихся огней метро, а улочки становились все уже и темнее. Наступала настоящая парижская ночь. Я очень устала и мечтала только об одном: чтобы скорей показались долгожданные ориентиры, указанные в плане. Но они все не появлялись. Минула какой-то парк с высокими деревьями, длинный забор, здание с круглой крышей. В моих глазах застыл немой вопрос: «Куда я иду? Куда ведет эта дорога?»

Вдруг кто-то громко и резко окликнул меня. «Madame!». Я вздрогнула. Обращались явно ко мне, ведь больше никого кругом не наблюдалось. Я похолодела. Кругом уже глубокий вечер. Лишь редкие прохожие нарушали покой парижских улиц. Приготовилась защищаться, воинственно зажав в руке тюбик блеска для губ. Не слишком серьезное средство самообороны.

Но, оглянувшись, я немного успокоилась. Вполне прилично одетый человек средних лет уже тише повторил: «Мадам…»! Далее последовала быстрая фраза с истинно-французскими интонациями, смысл которой мне удалось понять только исходя из его активной жестикуляции и указании пальцем на землю: я явно умудрилась что-то потерять! Так и есть! Маленькое серебристое зеркальце в прозрачном футляре выпало из моего кармана и теперь одиноко валялось на тротуаре. Как я этого не заметила? Повезло, что не разбилось. С головой ушла в поиски нужного адреса. Мне бы повнимательнее и осторожнее. Пешие прогулки по ночному городу в одиночку — не лучшая идея для двадцатитрехлетней девушки. Поэтому я быстренько подобрала зеркало с улицы, кивнула прохожему: «Мерси» и бегом понеслась в обратную сторону, к исходной точке: метро, от которого начинался мой неверный путь.

И вот я снова в «отправном пункте». Стала спиной к выходу метро и внимательно осмотрелась, теперь уже во всех возможных направлениях. Где же этот театр? Или хотя что-нибудь на него отдаленно похожее? И тут, совершенно неожиданно, я его увидела! Разглядела в кромешной тьме — подсветки почему-то не было. Парижская архитектура — это, конечно, нечто особенное! Эти плавные линии на фасадах зданий, закругленные угловые дома, благодаря которым улицы обретают вид лучей звездочки. Увидав здание театра, я вздохнула с облегчением. Кажется, я наконец-то попаду домой.

Дальнейшая дорога заняла всего пять минут — в моем путеводителе направление было записано с поразительной четкостью. Вот я сворачиваю влево от здания театра, поднимаюсь по узкой мощеной дорожке мимо большой стоянки велосипедов, вот магазинчик на углу, а вот и долгожданное название улицы, которое я так жаждала увидеть! Как правильно его читать — не так важно (что-то вроде «Реми») — потому что сейчас самое главное — отыскать нужный номер дома. Издалека замечаю «7-ку» и, почти подпрыгивая, направляюсь к дверям.

Софи говорила мне, что для того, чтобы попасть в дом, нужно будет сначала войти во дворик через массивные железные ворота. В Париже много таких двориков. Они создают особый, незнакомый нам в повседневности, и в то же время такой привычный по фильмам и открыткам старо-европейский колорит. Практически каждые из ворот в такие дворики оснащены специальным кодовым замком подобным домофону.

И вот, наконец, я оказалась перед заветной железной дверью со светящимися кнопочками. Признаться, в этот момент меня пробрала мелкая дрожь: что как дверь не откроется? А вдруг код не тот? Или просто что-нибудь не сработает? Не оставаться же мне тогда ночевать прямо здесь, на улице! Ни телефона, ни интернета. Словом, успела напугать себя за эти считанные секунды почти до обморока. Минутой позже, оставив панику на потом, я все-таки браво подошла к кодовому замку и набрала четыре цифры… Щелк. Железная дверь плавно открылась.

Ура! Получилось! Я радостно бросилась внутрь дворика. Отлично. Теперь среди множества дверей оставалось найти нужную. Равно как и окошко с деревянными ставнями.

«Волшебная сказка на ночь, — думалось мне. — Только вот как-то страшновато».

Но было уже не до романтических размышлений и сопоставления парижской реальности со сказочными образами. Дверей во дворе было несколько: семь или восемь. В этот момент я немного растерялась. Какая из них — моя? Плюс ко всему эта окутывающая темнота, почти ничего не видно. Вспоминай, вспоминай, вспоминай… вспоминай каждое слово, не только из записанного на листке.

Я взяла себя в руки, цель была совсем близка. Пару неуверенных шагов направо, затем вперед, немного налево и прямо — и вот, кажется, показалась она, моя заветная дверь! Точно! Те самые деревянные ставни, о которых Софи говорила. И маленький «секретный» коврик со спрятанным под ним ключиком.

«Какая легкомысленность, Софи!» — возмущалась я, когда в первый раз услышала о том, где мне предстоит взять ключ.

Тем не менее, милая подруга не нашла лучшего способа впустить меня внутрь парижской квартиры. Мне оставалось только одно: наблюдать, плыть по течению событий и принимать все как есть.

Я вставила тяжелый темно-серебристый ключ в замочную скважину и прислушалась. Но откроется ли дверь?…

ГЛАВА 5. У СОФИ

Щелчок, еще щелчок — и дверь медленно подалась. Я зашла внутрь. Приятный полумрак и какой-то удивительный мягкий красный свет окутали меня с самых первых шагов.

Я аккуратно закрыла за собой дверь и опустила сумки на пол. С кровати на меня смотрела кошка! Точно, Софи говорила мне, что не так давно она завела дома кошку. Как же ее звали? Линда? — Нет. Бетти? — Тоже нет. Какое-то истинно-французское имя, крутилось у меня в голове, Софи называла его. Но нет, сейчас не могу вспомнить.

«Кошка! Привет! Как к тебе обращаться? Кис-кис?» — Кошка выжидающе смотрела на меня, даже не шелохнувшись. Как же ее еще позвать? «Бонжур?!» — я почувствовала, как дневное напряжение отпускает меня в этой удивительной уютной парижской квартирке, и мне захотелось немного подурачиться. Совсем по-детски, а, может, наоборот, во вполне взрослом, просто легком и шутливом настроении, которое иногда нападает на каждого из нас, я продолжала веселиться. «А, может, Мадам?». Кошка смотрела на меня, лениво развалившись на покрывале. «Ладно, хорошо, я буду называть тебя Бонжур!», — со смехом провозгласила я и принялась осваиваться в квартире.

Итак, я в Париже. В отдельной квартире. Одна (если, конечно, не считать кошку). Тихонько присев на кровать, застеленную большим уютным пледом леопардовой расцветки, я, наконец, смогла расслабиться. Как долго я этого ждала. Такое счастье, когда в один прекрасный день сбывается заветная мечта. Я молода, свободна. Достаточно привлекательна: могу судить об этом по заинтересованным мужским взглядам, которые иногда ловлю на улице и, конечно, по вполне симпатичному ежедневному отражению в зеркале. И еще у меня есть очень много времени, которое можно использовать по своему усмотрению. Свободное время — это бесценно. Это, наверно, самое дорогое, что есть в наши дни. Самое дорогое и совершенно бесплатное. Очень не многим, к сожалению, оно доступно.

Я никуда не спешу. На улице звенящий, бередящий душу июнь со своими розово-голубыми закатами и теплыми летними дождями, а впереди — целых три дня Парижа. Три или чуть больше, если получится. Виза позволяла остаться около недели.

Я сидела на кровати и с интересом разглядывала квартиру Софи. Если бы у меня был поэтический дар — непременно написала бы о ней стихотворение или даже поэму. Местечко было действительно уютным. Немного таинственным, мрачноватым, в то же время, теплым, мягким, расслабляющим.

«Как ей удалось сделать это красноватый полумрак?», — озадачилась я. И тут же нашла ответ! Так частенько бывает. Иногда стоит лишних полсекунды подождать, промолчать, не успеть произнести вопрос, ответ на который очевиден. Мне нередко доводилось оказываться в подобных ситуациях — и каждый раз я корила себя за излишнюю торопливость, чувствовала отчаянную неловкость. Но, как говорят французы, се ля ви. Дело житейское.

«Так вот в чем дело!», — озарило меня, когда я увидела развешанные на стене гирлянды в каркасах шариков из плотных красных ниток. Теперь все стало ясно. «Комната словно создана для романтических вечеров в приятной компании», — мелькнуло в голове.

«Да, путешествую вот совсем одна», — грустно подумалось мне. Извечный вопрос о нахождении второй половинки по-прежнему оставался открытым. Моя мама, как, впрочем, и вся остальная ближайшая родня, уже не раз намекали мне, что пора бы. А я же с радостью! Но где ее так сразу возьмешь, эту «половинку»? Чтобы был одновременно красивым и интересным, надежным и хозяйственным. И меня, разумеется, чтобы любил до беспамятства. А я по нему просто сходила бы с ума.

«Размечталась!» — нетерпеливо одернула я себя. И снова незаметно продолжила думать о том же самом.

«Откуда, интересно, такие берутся? И главное ли это: все те качества, перечень которых прочно сидит у меня в голове? Или вопрос всего-навсего в чувствах?» — спрашивала я кого-то невидимого — или же саму себя? В любом случае, ответов у меня не было.

Ситуация была принята мною как есть. И хотя внутри хранилось безмерное желание, чтобы был любимый человек, с кем я могла бы разделить все радости моего приключения, путешествовала я в гордом одиночестве. Безо всяких, впрочем, восторженных надежд повстречать свою судьбу в Париже. Где Париж — и где я? Но верно говорят, никогда не знаешь, что может поджидать нас за следующим поворотом.

Любовь я искала всегда, сколько себя помню. И влюблялась в жизни несколько раз — только влюбленности эти у меня вскоре проходили, а начавшие было строиться взаимоотношения с молодым человеком в скором времени распадались, сходили на нет. С одной стороны, я стремилась полностью отдаться своему чувству, растворяясь в возлюбленном и стараясь сделать его счастливым. С другой стороны, отношения меня тяготили, мне хотелось свободы — читай, хотелось снова остаться одной. Для чего? Наверное, чтобы с чистого листа начинать все сначала, искать свой идеал. Ведь все те, кто встречался мне на жизненном пути, были какими-то слишком приземленными, и идеальными при более близком знакомстве уже не казались.

Однажды у меня была маленькая романтическая история. Я очень сильно влюбилась в парня. Звали его Ярослав. И, как это у меня зачастую получалось, совершенно потеряла саму себя. Могла часами ждать от него звонка или сообщения, маялась по вечерам, когда он не заезжал и не приглашал куда-нибудь сходить, — словом, себе уже абсолютно не принадлежала.

Запомнился один эпизод. Накануне мы с Ярославом созвонились. О, это сладостное чувство тепла в груди, бешеная радость от созерцания любимого номера на экране телефона! После телефонного разговора мы с ним встретились вечером в парке, отправились гулять. Я тихонько прислушивалась к себе: притяжение, волнение, хорошее настроение. Я чувствовала себя нужной. Чувствовала себя красивой. Наутро проснулась почти счастливой. Снова ждала утреннего звонка. Дождалась.

— Привет, малышка! Соскучилась?

Его голос прозвучал так знакомо и немного хитро, что я улыбнулась в трубку.

— Да, соскучилась, Ярослав!

— Встретимся сегодня? Я заеду, прогуляемся.

— Хорошо, конечно! До вечера!

— Пока, маленькая. До вечера!

Все эти его «маленькая», «малыш», «красавица» сводили меня с ума. Банально до ужаса — а ведь все равно приятно.

День прошел в радостном ожидании. Я обдумывала, что надеть, какую прическу лучше сделать, заранее приняла ванну. Вымыла и красиво высушила волосы, затем принялась за терпеливый, качественный макияж. Нервничала, как обычно, перед встречей с ним. Поглядывала на часы. Стрелки медленно двигались по направлению к шести.

Полседьмого. Я готова. Прическа, макияж, ногти, платье — все по высшему разряду.

Он еще не позвонил. Вот и семь. Нет звонка.

Чтобы занять время, я смотрела какой-то неинтересный фильм с дурашливыми героями, вздрагивала от каждого шороха, ожидала, что с минуты на минуту раздастся трель телефона и он, извиняясь, объяснит причину этой странной задержки. Я, право, попробую его понять, и по возможности не буду обижаться.

Но и в десять вечера звонка не поступило.

Я разделась, смыла макияж, расчесалась и легла в кровать. Ждать дальше нашей встречи не было смысла. Выключила звук. Будет звонить ночью — я сплю. Ждать всю ночь я не собираюсь.

Проснувшись утром, взглянула на телефон. Семнадцать непринятых звонков. Ярослав. И всего одно сообщение. «Малыш, тебя хватило лишь на одну встречу. Ну, как хочешь».

Вот тут меня, конечно, проняло. «Что? О чем ты говоришь? Это же ты… Да как ты можешь?!», — мысленно возмущалась я. Занавес. Сердце неприятно сжалось от несправедливости, недосказанности, фальши.

«Ведь это же не я, это же он…» — слезы жгли глаза, обида не давала покоя. Я еще пыталась дать нам шанс, но уже понимала, что, скорее всего, в ближайшем будущем придется поставить точку. Где же логика в его отношении ко мне? А где хоть капля уважения и адекватности? Мне было больно тогда. Но продолжать уничтожать уважение к себе я не могла.

«Для чего была эта история?» — подумала я и вздохнула, сидя на леопардовом пледе.

Но тут, прерывая наплывающие воспоминания из прошлого и размышления, меня, словно молния, пронзила крайне важная мысль:

«Надо срочно позвонить домой! Мамочка, сестричка Света, папа — они наверняка уже заждались новостей. Интернет есть, сейчас все сделаем» — возбужденно думала я, крутя головой в поисках компьютера. Тот нашелся не сразу, будучи задрапирован невесомой воздушной кисейной тканью василькового цвета и сбивая с толку своим гламурным видом. Войдя в студию, я вообще вначале подумала, что это один из элементов стильного дизайна, которыми изобиловала квартирка Софи. Учитывая, что это был закрытый ноутбук, а не стационарный компьютер, к тому же, спрятанный под синим облаком легкой ткани, идентифицировать его оказалось непросто.

Впоследствии, когда я познакомилась с Парижем поближе, я узнала, что многие люди проживают там в очень маленьких квартирах-студиях, подобной той, в которой остановилась я. И каждый сантиметр такой квартиры используется с толком. Некоторые из них такие малюсенькие, что кровать приходится размещать в буквальном смысле прямо рядом с раковиной или даже унитазом. Последний, конечно, можно попробовать хоть немного отгородить от остальной комнаты, например, при помощи занавески. По счастью, в квартире Софи такого не было. Ей повезло иметь в студии перешеек-коридор, разъединяющий спальную часть помещения и душ-туалет. А в самом перешейке располагалась миниатюрная кухонька, вмещавшая в себя, впрочем, все необходимое для комфортного пребывания здесь: плиту, компактный разделочный стол, маленький холодильник, комод для посуды. На комоде громоздилась плетеная корзина, полная журналов по фотографии, моде, интерьер-дизайну. На корзине лежал клубок ниток кофейного цвета. «Зачем он здесь? — подумалось мне. — Зачем он Софи вообще? Не помню, чтобы она вязала. Только если задумала новые шарики из ниток сделать?». Софи, действительно, ничего не вязала, а клубок оказался здесь случайно, когда некая ее знакомая, увлекающаяся рукоделием, зашла к ней на кофе и прямо тем же вечером, за приятным разговором за чашкой кофе, который плавно перетек в коньяк, связала на глазах у Софи пол-свитера, а остаток ниток забыла забрать. Тем не менее, все в этой маленькой квартирке где-то в глубине Парижа смотрелось гармонично, нужно, востребовано.

Софи вообще по жизни окружали нестандартные, насквозь творческие личности, которые с непривычки могли бы показаться, например, затянутому в строгий костюм офисному «с восьми до пяти» труженику, по меньшей мере, странными. Еще бы: длинные волосы у парней, объемные шарфы, невероятные, яркие косички у девушек, мешковатая одежда, сумки через плечо почти до колен, выразительная бижутерия и многое-многое другое — все это приковывало взгляды окружающих, создавало особый ореол вокруг человека, выглядящего иначе. Одетого не с ближайшего бюджетного магазина или рынка — а «непонятно откуда». Тем не менее, даже те, кто по долгу службы или же сами по себе давно привыкли в повседневной жизни к накатанному стилю, отсутствию излишеств, определенной строгости, необычных элементов — даже они иногда с интересом поглядывали на богемно выглядящую девушку или парня, пытаясь разгадать, что в их мыслях. Ведь явно же не бухгалтерские отчетности или скучный план новой методической разработки. Наверняка там свобода, летний зной, июньское разнотравье, заходящее над колосящимся полем солнце, улыбки и легкость, легкость, легкость… Но знали ли они, что и под этими невесомыми одеждами, этими винтажными платьями «из бабушкиного сундука», за необычными прическами порой прячется очень уязвимый, нежный, неуверенный в себе характер. Не дерзость, не бесстрашие, как может показаться со стороны. Не свобода от всех земных пристрастий — а, напротив, тяга к деньгам, ведь в условиях постоянного безденежья иногда оказывается очень непросто творить. Некоторые из них, кажется, словно сошли со страниц книг о духовном развитии, где нет места ничему тривиальному и приземленному, а на самом деле ежедневно мечтают о более внушительном заработке, чтобы хватало на хорошую еду, жилье, покупки. Они мечтают о творчестве — только творчестве в чистом виде, тем не менее, отказаться от земного — хорошей еды, например, в пользу самой простой, недорогой пищи, чтобы заботиться только о творчестве — могут не многие. А среди офисных работников, напротив, порой найдешь того, кто в душе свободен, не связан мыслями о материальных достижениях, кто легок. Средний вариант — увлеченные творчеством люди, желающие посвятить своему хобби какую-то часть времени, не ныряя с головой — это, пожалуй, основная масса людей. К ним, наверное, отношусь и я, с моим желание рисовать, красиво и необычно одеваться, но не посвящать при этом всю свою жизнь только искусству. Совершенные образы, образные перевертыши. А богемные знакомые Софи, о которых она мне иногда рассказывала, все, как один, мне казались принадлежащими к первой категории — интересные, полностью увлеченные творчеством люди, вынужденные, впрочем, заботиться о том, как добыть себе денег на жизнь.

Впрочем, о них ли сейчас речь?

Я включила ноутбук. Софи разрешила мне чувствовать себя как дома, и я сполна наслаждалась этой привилегией. Нажала виртуальную трубку с видео. Пошли гудки. Один, второй, третий. Очень жду, скорее отвечайте! Я в нетерпении потирала руки. И вот на экране появилось изображение: мама и папа. Удобнее подвинувшись к компьютеру, я начала быстро рассказывать, опасаясь, что связь может оборваться.

— Мама, папа, ну все, я в Париже! Привет! Как вы?!

— Виконька, деточка моя! — Мама не могла сдержать слез радости. — Мы нормально, ты лучше рассказывай, как ты там? Мы все так волновались, пока твоего звонка ждали! Ну, как долетела? Как Париж? Ты счастлива?

Столько вопросов, все важные. Но самый последний был важнее всех. Я счастливо засмеялась в ответ. Без лишних слов.

Мама была одета в домашний полосатый халат, такой привычный и любимый, что мне на мгновенье показалось, что я дома, рядом с ней.

— Все отлично, мамочка! Да, я, наконец-то, в Париже. Произношу, а сама не верю. Я так рада. Сбылась мечта, и башню уже успела увидеть! Лететь было не страшно, круто. Выше облаков летели! Представляешь?

Конечно, мама представляла. Ей, в отличие от меня, доводилось когда-то раньше летать на самолетах. Не во Францию, правда, а больше по своим краям, но представить, о каких облаках шла речь, ей было нетрудно.

Мамуля продолжала расспросы.

— Сейчас ты где? Уже у Софи? Смогла найти адрес? Ой, Вика, как я за тебя переживала.

Мама знала, что изначально было запланировано, что проживать я буду у Лоры, и очень заволновалась, когда поняла, что ситуация поменялась. Мало того, что мне придется жить одной несколько дней в незнакомом городе в чужой квартире, так еще и адрес надо будет самой разыскать.

— Да, мамочка! У Софи очень уютно. Комната всего одна, но красиво, с любовью оформлена. Называется «студия».

— Студия? Как интересно!

— Да, и здесь все есть! Кухонька уютная, хоть и небольшая. А выход на улицу совсем рядом с душевой кабинкой! Если окна откроешь — окажешься прямо на улице!

— Виконька, девочка моя, дверь на улицу рядом с душем? Как это? Тебе не холодно там? Не дует?

— Ну, маам! — протянула я с улыбкой. Все хорошо, правда. А еще тут кошка есть. Только не знаю, как ее зовут. На «кис-кис» не откликается. Дай я тебе ее покажу.

Я начала вращать ноутбук, чтобы они смогли увидеть знаменитую кошку и пусть маленький, но все же реальный кусочек парижской обстановки. Мама улыбнулась. Тут к экрану подбежала моя сестричка, Светушка. Как я обрадовалась, увидев ее! Расстояние в две тысячи километров нет-нет, да и давало о себе знать. Сердце тревожно ныло от расставания с родными. Как хорошо было видеть их, разговаривать, общаться, даже находясь далеко! Мы пообщались еще минут десять и, пожелав родным спокойной ночи, я, умиротворенная и довольная, отключила связь.

Затем написала пару сообщений по электронной почте для Софи и остальных девчонок. Оповестила их о том, что успешно добралась и теперь жаждала хорошего отдыха, моря впечатлений и подлинного открытия Парижа.

Ответы прилетели незамедлительно. Девчонки, посовещавшись между собой, предложили встретиться завтра с самого утра. А то мало ли, потеряюсь еще в Париже одна. Они вообще не могли понять, как я без мобильной связи отважилась приехать в этот безумный город. Я пыталась объяснить им, что у меня с собой карта, настоящая бумажная карта, по которой я весьма неплохо ориентировалась. Но они все равно остались убеждены, что это дикость — остаться в шумной, многолюдной столице без мобильника.

Я очень хотела поскорее встретиться с ними — вспомнить веселые студенческие времена. Софи, Элена, Валентина. И я, Виктория. Как я соскучилась по ним! Интересно, они изменились? Превратились в настоящих «француженок»? Или остались такими, какими и были?

Я сгорала от любопытства. Мы условились, что завтра к одиннадцати часам я подъеду к станции метро Трокадеро. Место встречи назначали они. Я должна была подняться по ступенькам на выход в направлении Эйфелевой башни и встретить их на площадке. Я согласилась; тогда я еще не знала, что они приготовили мне сюрприз…

ГЛАВА 6. ПАРИЖ И БЕЛЫЕ РОЗЫ. ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР

Итак, с подружками договорились. Дома все в порядке. На сердце было хорошо и спокойно. Вот теперь бы поужинать! Софи говорила, что оставит для меня еду на первое время, пока я разберусь, где ближайший супермаркет и куда отправляться за местными покупками. Я подошла к столу и обмерла от восторга! Милая, добрая Софи! Как красиво она подготовилась к моему приезду. И как я сразу не заметила этого при входе в квартиру?

На столе стояла изящная фарфоровая ваза с букетом прекрасных белых роз. Я подошла поближе. Свежие, нежные цветы издавали едва уловимый тонкий аромат. Удивительная Софи. Мне и без того было достаточно головокружительных впечатлений от первого дня во Франции, а теперь, думаю, этот вечер вклеился в мою голову прочным, незабываемым, уникальным воспоминанием. Навсегда. Париж и белые розы. Что ж. Хорошая открытка на память. Живая. Не истреплется от времени.

На столе располагались истинно французские угощения. Подружка постаралась на славу! Знаменитый фуа-гра (или, иными словами, очень сытная гусиная печенка особого приготовления с насыщенным вкусом), сыр, нарезанный тончайшими ломтиками. Мясо индейки, аккуратно разложенное на тарелочке. Свежие фрукты. Черный хлеб (почему-то с изюмом), но от этого не менее вкусный, а даже наоборот. Упаковка бельгийского шоколада с крупными орехами. И, как завершение сего великолепия, маленькая бутылочка красного вина и бокал рядом. Ох, Софи. Устроила мне настоящий французский пир. Праздновать свой приезд придется в одиночку. Но ничего, завтра предстоит большая встреча — тогда и будем общаться!

А теперь я зажгла свечу, уютно расположилась на кровати, включила по компьютеру один из тех старых черно-белых фильмов, от которых, кажется, мир замедляет свой ход, и принялась ужинать. Наступала ночь. И теперь, наконец-то, я могла расслабиться, залезть под одеяло и ни о чем не думать. Просто перебирать в голове воспоминания и впечатления от увиденного сегодня. Постепенно я погрузилась в спокойный теплый сон.

ГЛАВА 7. АПРЕЛЬ В ФЕВРАЛЕ

Утро наступило внезапно. Пронзительные лучи солнца ворвались в комнату, пощекотав меня за щеку, и я проснулась. Я села на кровати и улыбнулась. Вот и начинаются приключения. Сегодня я встречусь с подружками. Мы будем говорить обо всем на свете, наверняка сходим куда-нибудь, познакомлюсь с их друзьями — да мало ли, что может ожидать в этот солнечный день в Париже!

Я выскочила из кровати и протопала к кухоньке. Посмотрим. Где-то тут вчера я видела упаковку кофе. Так точно! Есть. Вот она, стоит на полке и ожидает, когда я возьму ее в руки. Я открыла гибкую пластинку фиксатора упаковки — и обомлела. Густой, насыщенный аромат кофе потек в комнату. Такого я еще нигде не ощущала. Он словно заполнил меня целиком, накормил досыта одним своим духом! Несколько фруктовых нот удачно дополняли всю неповторимую гамму этого удивительного кофе. Кофе с фруктами. Необычно. Париж продолжать ловить меня своими контрастами. Надо обязательно спросить у Софи, где она покупала такой, привезти домой, порадовать родных!

Заварив кофе, я сделала себе пару бутербродов с ветчиной, которую нашла в холодильнике, позавтракала, не забыла покормить кошку (для нее был заготовлен в пакете «сухой завтрак») и стала собираться в город. Изучила карту, поняла, что если пойти пешком, то по пути вполне смогу увидеть несколько парижских достопримечательностей. Собираясь в Париж, я, конечно, хотела увидеть не только Эйфелеву башню. Знала и о других достопримечательностях. Впрочем, Эйфелева башня, что скрывать, все равно была моей главной целью в этом путешествии. Но тем не менее, мне, как и тысячам туристов со всего света, всегда было интересно посмотреть и на некоторые другие знаменитые места столицы Франции. Решено! Иду пешком, никаких такси.

Такси в Париже дорогое. Различаются несколько тарифов: например, дневное, ночное, праздничное время, в одну сторону или с возвращением. Есть интересное отличие от наших такси: в Париже, когда такси свободно, это можно увидеть по светящейся на крыше автомобиля зеленой лампочке с надписью «Taxi».

Времени на обдумывание гардероба для прогулки по Парижу ушло немного, благо одежды с собой у меня было всего ничего: пара платьев, кофточек, брюки и одни джинсы. Кроме того, я надеялась прогуляться здесь по магазинам и, в рамках своего скромного бюджета, купить кое-чего новенького, симпатичного и недорогого, обновить гардероб парижскими вещичками. Итак, мой выбор остановился на клетчатых эластичных брюках и ярко-алой трикотажной тунике в обтяжку. Всегда подсознательно помнила, что в Париже нужно быть в красном. Сверху накинула легкую бежевую куртку, в которой прилетела, и вышла на улицу, попрощавшись с кошкой. Она грустно посмотрела мне вслед. Наверно, не понимала, почему вместо ее хозяйки дома уже второй день живет другая мадам.

Я вышла на улицу. На часах девять утра. До встречи с подругами еще целых два часа. «Проведу их с пользой!», — подумала я и отправилась на поиски знаменитого Собора Парижской Богоматери, предварительно найдя его на карте. Идти было на удивление недолго. Дорога, что и говорить, была очень увлекательной.

В самом начале прогулки я неожиданно для себя повстречала одну из современных парижских достопримечательностей — культурный Центр Жоржа Помпиду. Необычный фасад этого просторного хайтек-здания с его красной лестницей-трубой навсегда врезался в мою память, заставляя мечтать о том, что однажды я еще вернусь в Париж и обязательно посещу его. А удивительный дворик неподалеку: экстравагантные изображения на стенах, яркие фигуры, фонтан — я не могла оторвать взгляд.

Если бы я заглянула вовнутрь, я бы увидела множество уникального: выставки современного искусства, скульптуры, инсталляции и, конечно, отличную панораму из окна на город. Рядом с Центром Помпиду располагалась открытая терраса какого-то кафе. Небольшие белые кожаные кресла стояли прямо на улице, создавая невероятный уютный эффект «помещения» под чистым небом!

Я ступала по узким мощеным улочкам. Кафе и ресторанчики тут попадались почти на каждом шагу: их яркие полосатые навесы словно зазызвали каждого желающего присоединиться к бессменному ритму Парижа, почувствовать его через аромат вина и кофе, попробовать его на вкус через кремовые вафли и сладкие яблоки в желе. Манили старинные лавки букинистов с французскими книгами и пластинками, удивляла непривычная мне традиционная одежда, в которой некоторые прогуливались прямо по улице. Все было ново, удивительно, непривычно. Все будоражило и волновало кровь.

«Я гуляю по Парижу» — думалось мне, а сердце замирало! Начинала чувствовать себя на одной волне с городом. Быстрые темпы, дорожное движение, неугомонный ритм, шум машин и мелодичная иностранная речь, журчащая, подобно невидимым ручейкам. На светофорах практически никто из пешеходов не ждал зеленого света — а просто успевали проскочить на красный, когда появлялся небольшой пробел между машинами.

Я решила заглянуть в парфюмерный магазин. Их в Париже — незыблемой колыбели множества известнейших на весь мир ароматов, целое море, а я обожаю духи! И здесь мы с Парижем сошлись.

Да я просто с ума схожу по изысканным ароматам. А в Париже грех не зайти в одно из этих райских местечек. Духи и туалетные воды знаменитейших мировых марок в изобилии стояли на зеркальных полках, кокетливо поглядывая на меня. Кругом роскошь и блеск, яркая подсветка, витающие в воздухе ароматы кедра, терпкого лайма, сандала и, конечно же, кофе.

Ко мне подскочила миниатюрная француженка, предлагая свою помощь в выборе товара. Я поняла это по ее жестикуляции и доброжелательно-вопросительным интонациям. Я показала жестом, что помощь мне пока не нужна, и она с улыбкой отошла.

Позже, прохаживаясь между рядами с флаконами парфюма, я заметила краем глаза, что продавщица наблюдает за мной. Видимо, она поняла, что я иностранка, и ей было любопытно рассмотреть меня. Я подняла на нее глаза и в одну секунду встретилась с нею взглядом. Она вспыхнула и произнесла: «Pardon, madame!». Я приветливо улыбнулась в ответ. По мне — так пусть смотрит. Даже приятно, что француженка рассматривает меня с интересом.

Затем я увидела на полках с духами белые полоски картона в стаканчиках. «Это, видимо, пробники», — поняла я и решила осмелиться испробовать на себе немного французского шика. Разрешено ведь. Сначала я брызну духами на тестер, а затем себе на запястье.

«Что ж, попробуем!» — подбодрила себя я и приступила.

Я взяла одну полоску с вытесненными на ней буквами (судя по всему, название одной из марок духов) и принялась усердно открывать коробочку парфюма с расположенной рядом полки.

«Странно, полиэтиленовая упаковка, они разве не…?» — Мой неслышный вопрос застыл в воздухе, потому что тут же, буквально в тот самый момент, ко мне подскочила та самая приятной наружности консультантша и уже с вовсе не приветливым и радушным лицом, а, напротив, немного раздраженным и настороженным выражением, начала восклицать что-то. «Oh-là-là, madame! C’est le produit de vente!». — Ах, кажется, я взяла с полки товар, а не пробник, и она пытается мне это объяснить, пока не поздно! Хорошо, что успела вовремя! А так пришлось бы мне платить за дорогущий товар. Я украдкой глянула на ценник. Шестьдесят пять евро! Быстрей уходим отсюда. Хорошо, что я не успела повредить упаковку. Мне повезло. Я извиняющеся улыбнулась девушке, поставила товар на полку и вышла из бутика. Уфф… В следующий раз стоит быть осмотрительнее. Сердце колотилось от волнения, щеки алели от стыда. Глупая ситуация получилась. Нет, я, конечно, видела, что недалеко от полосок в стакане находился ряд открытых бутылочек — но как-то не довелось сообразить, что именно их и нужно было использовать в качестве пробников. Первый раз за границей, первый раз в шикарном парфюмерном магазине. «Вот деревня!», — ругала я себя мысленно и краснела от недавнего воспоминания снова и снова.

Чтобы успокоиться и прийти в себя, я решила потихоньку двигаться дальше, по парижским улочкам. Свежий воздух умиротворяющим образом подействовал на мои нервы. Я снова улыбнулась и в хорошем настроении продолжила свой путь.

И вот показался Нотр-Дам де Пари. Грандиозное каменно-«кружевное» сооружение в готическом стиле было именно таким, каким я его себе представляла. Читая одноименный роман Виктора Гюго, я часто пыталась мысленно увидеть собор в своем воображении. В действительности он оказался еще более потрясающим, чем в книге. Строение взмывало в небо острыми пиками и заставляло вспоминать о легендарных приключениях, а также злоключениях бессмертных героев: Эсмеральды, Квазимодо, Фролло…

«Зайти вовнутрь?» — спросила я себя. Но уже заранее знала, что не пойду туда, как, впрочем, много еще в какие музеи и парижские достопримечательности. Малый бюджет и очень сжатое время были моими главными ограничителями в Париже. Пошла ли бы я туда, если бы были деньги и больше времени? Возможно. Хотя я понимала, что даже сейчас могла бы выделить имевшиеся у меня евро и драгоценные минуты и часы на музеи, а не на предполагаемый шоппинг и встречи с подругами. А, значит, дело было все же не в бюджете. И даже не во времени.

Сфотографировав величественный Собор Парижской Богоматери с разных ракурсов и жестами попросив японскую туристку запечатлеть меня на его фоне, я, вдохновившись видом легендарного собора, отправилась дальше.

Меня ждал Лувр. Шествуя к этой популярнейшей парижской достопримечательности, я думала о том, покажется ли он мне столь грандиозным, как в фильмах и туристических журналах? А стеклянные пирамиды? Неужели я увижу их совсем скоро? Я уверенно следовала к своей цели. По пути мне попался небезызвестный Pont Neuf (Новый мост) с его округлыми арками. Также в Париже мне довелось наблюдать еще один мостик, без посещения которого не обошлась в свое время, наверно, ни одна влюбленная пара, приехавшая сюда в путешествие! Мост был весь увешан замочками всех мастей, цветов, стилей. «Как только не проломится?!» — мельком подумала я и последовала дальше. Впоследствии я узнала, что спустя какое-то время после моего путешествия мэрия города распорядилась очистить мост от замков и запретить вещать замки на ограду. Таким образом, выходит, что я застала одну из уже исчезнувших парижских достопримечательностей лично, тогда как сейчас ее уже не существует.

Что еще поразило меня в Париже — это спящие на улицах люди! Они лежали прямо на мостовых, укутавшись в пиджаки, отвернувшись к ограждению, и спали, тогда как вокруг них шумела столица: многоголосая толпа туристов со всего света, машины, мотоциклы. Понимая, что они спят на улице, скорее всего, не от хорошей жизни, я не фотографировала их, даже чтобы просто потом показать своим знакомым дома, а шла мимо, размышляя о блеске и нищете современного Парижа.

И вот показался двор музея Лувр. Я вошла через каменную арку и остановилась. Передо мной находились те самые стеклянные пирамиды, которые мне часто доводилось видеть на картинках и фотографиях. А тут я смотрела на все собственными глазами. И не могла насмотреться. Прошла вдоль фонтанчиков, посидела на парапете, понаблюдала за толпой туристов, выстроившихся в длиннющую очередь.

«Интересно, сколько им здесь стоять? Часа четыре? Может быть, пять?» — думала я.

Нет, все-таки, я не музейный человек. Не могу позволить себе «украсть» полдня своего парижского времени и отдать его на посещение музея. Даже если там и манит к себе весь мир таинственной улыбкой легендарная Джоконда. Все-таки нет. Мне столько еще нужно увидеть в Париже. Прежде всего, я должна поскорее оказаться около Эйфелевой башни, за этим я, в конце концов, сюда и летела. Когда именно я туда попаду — я пока не знала, потому что план на день толком не составляла. Ждала встречи с девчонками. Встречусь с ними, а там постараюсь упросить их съездить со мной до башни, в качестве экскурсии для меня и, надеюсь, не слишком большой обузы для них. А Лувр — может быть, в другой раз. Посмотрела, познакомилась, иду дальше.

Париж мне нравился. По Парижу я порхала, как бабочка, не вникая в глубины, едва касаясь крылышками верхушек домов, зданий, музеев. Хотелось объять все сразу — и, одновременно, не тратить время ни на что. Хотелось просто дышать воздухом Парижа, а не посещать бесчисленные достопримечательности. Хотелось смотреть в небо и сравнивать его с белорусским, запоминать ароматы июня, чтобы потом пронести их в сердце долгие годы. Хотелось просто впитывать Париж в себя, вкусами, запахом, ощущениями, любовью… Я сказала, любовью? — Париж поистине пробудил во мне романтические чувства, хотя отправляясь сюда, о любви я и не думала. А теперь сердце колотилось в предвкушении чего-то необычного, изумительного, потрясающего. Оно уже ждало любви. Не за любовью ли изначально я и ехала, наивно полагая, что мне нужен сам город? Но посмотрим, что принесет мне Париж.

Гулять по направлению от Лувра по песчаной дорожке было сплошным удовольствием. Я увидела сад Тюильри. Он показался мне ярким примером современного искусства с его бетонированной площадкой, большим круглым фонтаном и железными стульями по периметру. В киоске на колесиках около фонтана Тюильри увидала огромные багеты-сэндвичи с выглядывающим из них свежим салатом, ароматной ветчиной, но покупать не стала. Будет еще подходящий момент, а пока я не слишком голодна. Пока можно сэкономить. Затем немного отдохнула, присев на один из железных стульев. Дальше показалось огромное колесо обозрения. Я подумала было: «Может, прокатиться?» Но быстро отмела эту мысль. Кататься в одиночку было страшновато и неинтересно, даже сфотографировать некому. К тому же, недешево.

Прогуливаясь дальше, я прошла к площади Согласия. Отсюда открывался неожиданный, но от этого не менее притягательный вид на Эйфелеву башню. Я бы могла назвать это «урбанистическим Парижем»: небольшая круглая площадь с узким, устремленным вверх монументом посредине, движущиеся по кругу автомобили, скорости, темпы, город. Жизнь идет своим ходом, город шумит, живет, дышит — а на фоне всего этого в небольшой туманной дымке вдали виднеется красавица-башня.

Но вот стрелки часов стали приближаться к половине одиннадцатого и я подумала, что пора отыскать метро. Время ехать на встречу с подругами. Неужели я сейчас их увижу? Невероятное чувство волнения охватило меня. Я огляделась, увидела неподалеку знак метрополитена и поспешила туда. Впереди ждала долгожданная встреча.

ГЛАВА 8. ТРОКАДЕРО

Выйдя из поезда метро на станции Трокадеро, я на сей раз уже внимательно и со знанием дела огляделась вокруг. Ага! Вижу указатель с нарисованным силуэтом Эйфелевой башни. Видимо, башня где-то неподалеку, это хорошо. Значит, возможно, скоро ее увижу. Мне туда. Побежала вверх по ступенькам, предвкушая встречу. И вот, наконец, я заметила их — моих дорогих подружек! Они стояли у входа в метро и, когда я радостно окликнула их, в то же мгновенье повернулись в мою сторону.

«Вика!» — радостно завопили девчонки! «Ну, наконец-то! Привет! Как ты? Как добралась?!» — галдели они наперебой, стараясь все вместе обнять меня, поздороваться и одновременно как следует разглядеть. Я со счастливой улыбкой приветствовала каждую из них, с радостью отмечая про себя, что никто сильно не изменился — все девчонки по-прежнему оставались озорными юными красотками.

«Они действительно прекрасно выглядят»! — думала я. «Такие, как я их помню с тех пор, как они уехали. Или лучше? Видимо, дает все-таки о себе знать легендарная парижская аура…».

Моя дорогая Софи стояла ближе всех и радостно улыбалась. На ней был надет приталенный пиджачок, застегнутый на одну пуговицу и яркая юбка пониже колена в крупные цветы. Ее каштановые волосы развевались на ветру, на лице практически не было косметики — и я понимала, что она уже до самого сердца «пропиталась» Парижем. Несмотря на то, что жила в этом городе много лет, она по-прежнему была от него без ума! Софи всегда была самой творческой и вдохновенной натурой в нашей компании. Она увлекалась художественными выставками, музыкой, хореографическими постановками и прочими креативными перформансами. Ее манили утонченные, богемные, на вид легкие, как ветер, натуры — и они, как я уже говорила, практически всегда составляли ее окружение. «Интересно, а ее парень тоже придет?» — между делом подумалось мне.

«Хотелось бы хотя бы одним глазком взглянуть на избранника нашей Софи», — мечтала я. Жорж изобретателем. В настоящее время он занимался разработкой какого-то нового технического устройства не вполне понятного мне назначения, и, казалось, вовсе не имел отношения к богемному окружению своей возлюбленной. Тем не менее, выглядел он весьма творчески: худощавый, с длинной вьющейся прической. На губах — открытая улыбка. Но с ним мы познакомились немного позже.

Элена, вторая из моих подружек, была самой высокой и обладала той привлекательной худощавостью и эфемерностью, которая столь характерна для моделей и манекенщиц. Впрочем, все это было недалеко от истины, так как именно модельным бизнесом она и занималась. «Крутилась» в сфере местных модных показов, тусовок, звезд, периодически получая работу на подиуме или в фотостудии в небольших рекламных проектах. Словом, головокружительным взлетом карьеры это не назовешь — но на свои расходы хватало. Кроме того, скучать было некогда: ей всегда нравилось проводить время на подобных тусовках. Элена была замужем за французом (до сих пор я знала о нем только понаслышке, даже не помнила, как его зовут) и он, конечно, не одобрял ее «модельные» увлечения. Тем не менее, ей удалось доказать ему жизненную важность этих показов для нее.

«А как же самореализация? Пока есть возможность, хочу пробовать свои силы! Да и вообще, не желаю сидеть без работы. Не в официантки же мне идти!» — заявляла она ему.