Бесплатный фрагмент - Дриада города Пороков

Пролог

Он умирал, если не сказать «рассыпался». Этот неприятный персонаж, излишняя самоуверенность которого, даже сейчас ярко отражалась на застывшей улыбке. Легкий ветерок в этом кривом переулке разносил остатки песка, пока наша героиня с застывшим лицом смотрела на происходящее, испытывая самое настоящее смятение.

Она знала, насколько он опасен. Не любила его внезапные появления, постоянные недомолвки и нелепые выходки. Но желала ли она ему такой странной участи? Хотела ли смотреть на то, как это полу безжизненное тело, только что приземлившееся на плитняк, оставляет ее с целым списком вопросов о ее собственной личности. Нет, этот человек… ведь можно называть его человеком? Да, пусть останется человеком, ей так будет проще его называть. Он слишком внезапно ушел…

История, которую я собираюсь поведать, началась в этом же переулке больше пятидесяти лет назад. С тех пор здесь многое изменилось. Сараи заменились на каменные дома, появились клумбы с цветами. Теперь это место держалось в строгой чистоте бригадой дворников и могло считаться образцовым.

Старый ворон, победивший саму смерть падальщик, смотрел на улицу, вспоминая события пятидесятилетней давности так, будто все произошло совсем недавно…

Эти трое появились словно из ниоткуда. Слабый свет факелов очень невзрачно давал возможность разглядеть их лица. Плотные мантии из темной ткани с капюшоном были обыденностью для города грехов. Их носили церковники, цирюльники, и почти все профессора местного университета. Однако эти люди не относились ни к одной касте людей, упомянутых выше. Они занимались чем-то другим. Их деятельность, книги, что они с собой принесли и их поведение смахивали на религиозное служение высшему существу, богу, если угодно, хотя занимались они, в действительности, диаметрально противоположным.

Человек, опершийся на длинную деревянную трость, тяжело дышал, и жадно читал строки из какой-то книги. Другой человек был очень высоким. Надменное лицо, которое можно было смутно разглядеть даже сквозь силуэт, медленно поворачивалось из стороны в сторону и пыталось оценить местность, на котором будет проводиться обряд. Место было подходящим, но для совершения ритуала не хватало еще нескольких людей.

Ровно полночь — как завещали духи, создавшие сферу, самое подходящее время для завершения цикла, по крайней мере, так говорится в «Дуце». До полуночи, если верить, часовому механизму, оставалось около пятнадцати минут, что несколько играло на нервы всем присутствующим, ведь обряд нужно проделать обязательно сегодня, через пятнадцать минут, иначе у всех потом будут проблемы.

— Какой смысл терять время? — спросил самый высокий сектант. — Давайте хоть начертим изображения, Артур. Я боюсь, мы не успеем.

— Чертить все четыре символа нужно одновременно, мы дождемся Рабирия. — не отвлекаясь на просьбу, ответил Артур.

Пронизывающий ветер забирался под ребра всем присутствующим и, покачивая мантии, заставлял их глубже укутываться в темную ткань, по цветовой гамме, сливающуюся с самой ночью.

Наконец, в конце переулка появились две фигуры. Крупный силуэт одной из них, выдавал полного, но, малость, низкорослого мужчину. Второй силуэт был совсем небольшим и напоминал фигуру взрослого ребенка. Несколько факелов, служившие в этом переулке единственным освещением, смогли пролить каплю света на их лица, лишь, когда они подошли совсем близко. Интуиция постороннего зрителя точно не обманула бы его. Крупный силуэт принадлежал толстому со смуглой кожей и многочисленными шрамами мужчине. Обезображенное лицо, при свете дня, посторонних людей могло бы ввести в ступор, повлекший долгие размышления об их происхождении. Второй фигурой оказалась совсем молодая девушка, на вид, лет семнадцати, с неуклюжей походкой, но очень выразительным взглядом.

— Какого черта так долго? — выпалил самый высокий сектант.

— Спешка ни к чему. — бросила в ответ фигура с обезображенным лицом. — Мы не опоздали, все пройдет по плану. Давайте мне кусок мела, начнем уже чертить то, что должны. Обряд произойдет сегодня!

Ворон, мирно наблюдающий за этой сценой со стороны, почти не шевелился, чтобы не упустить ни одной детали происходящего театра. Фигуры начертили нужные символы в четыре обведенных места и соединили все символы таким образом, чтобы получилась окружность.

— Пап, ну мы долго еще? — спросила девушка, посмотрев на человека, только что пришедшего с ней.

Уставшее лицо, с которым мужчина вычерчивал знак, на отблеске факелов веяло бледностью.

— Я скоро закончу.

— Папа, — сказала она полушепотом, оглядываясь на других людей в этом переулке, — Мама будет переживать. — Мы сказали, что вернемся через час, когда выходили после ужина, уже почти полночь.

— Не переживай, мама не будет против. — ответил мужчина и взял за локоть свою дочь. — Подойди поближе, встань в круг.

Она молча повиновалась.

Папа часто заставлял делать ее странные вещи. Настолько странные, что все нынешнее действие казалось ей относительно нормальным. С пяти лет, она каждый день читала странные строки из больших и неудобных книг. Училась рисовать странные знаки на стенах в их доме. Ухаживала за странными растениями.

Приставка «странный» сопровождала ее на протяжении всей жизни, но, со временем, она смогла подружиться с этой странностью, позволила этому определению, быть частью ее жизни. Она никогда не задавала лишних вопросов и имела очень смутное представление о деятельности отца. В школе друзей у нее почти не было. Она часто слышала за спиной перешептывания по поводу ее семьи и была убеждена, что все это — не более чем злые, длинные языки, ничего не понимающих людей.

Вот и сейчас, наблюдая за этой странной ватагой в темных плащах, у нее и подозрений не возникало по поводу того, что сейчас должно произойти.

Встав в круг, она взяла у отца бумажку на которой было написана фраза, больше походящая на заклинание, и принялась ее зачитывать.

В это время, сектанты встали каждый в свой круг. Отец девочки достал из сумки металлический предмет, который лишь на мгновение сверкнул в свете факелов. Длинный острый нож по рукоять был загнан в плоть молодой девушки, чуть ниже сердца, заставив выразительный взгляд на молодом лице застыть, уставившись в одну точку.

Она не могла кричать. Хотела издать какой-то звук, но не могла. Алая кровь небольшим ручейком потекла сначала по кровостоку ножа, затем, попав на плащ убийцы, несколькими каплями коснулась дороги. Колени медленно подгибались под весом тела и она опустилась наземь. Мужчина в последний раз прижал бледные губы к еще теплому лбу своей дочери и нежно опустил ее вниз.

Ворон, пристально смотревший на все это, решил покинуть свое ложе и улететь в ночь.

Через несколько часов мужчина вернется домой и встретит свою супругу, преданно дожидавшуюся его прихода.

— Как все прошло? — Спросит она, со странной опаской в голосе.

— Как и должно было пройти, — тихо ответит он и снимет с себя темную мантию.

Лишь зайдя в ванную комнату, он позволит себе несколько горьких слез, в которые вложит все свои воспоминания. Кожаная тетрадь, которую он достанет из под полы в ванной комнате, вместит в себя еще несколько фраз, вместе с большой буквой «Р», дописанной к аббревиатуре на форзаце книги.

I
Хозяйка Хижины Тайн

Если большинство людей произошло от обезьян, то рыжие произошли от кошек©

Марк Твен

Рыжие локоны, весь день сдерживаемые тугой резинкой, сейчас свободно катились по плечам этой девушки. Она подошла ближе к окну, чтобы попытаться разглядеть очертания сумеречной улицы. Факелы горели исправно, не заставляя напрягать зрение, чтобы увидеть, что происходит на этом переулке, за столько лет, успевшим стать ей родным. Прошедший совсем недавно дождь, вдохнул в жизнь улицы свежесть. Глаза всегда радовались, наблюдая за потоками воды, плавно перетекающими по красивой дороге, вымощенной оранжевым плитняком, более сотни лет назад. Ей вообще нравится оранжевый цвет, возможно поэтому, из всей цветовой гаммы, для своих волос, она предпочла именно оранжевый. Нотка смелости и игривости, вместе с долей позитива — это то, что она всегда может себе позволить. Ее стиль — особая черта характера, который собирался по крупицам долгие годы, и сейчас вылился в нечто совершенно необычное. Легкое платье из вельветовой ткани с кожаным поясом на талии прекрасно на ней сидело, и сейчас, после того, как пышные волосы получили долгожданную свободу, ее образ стал еще интересней. Не менее интересной также была ее квартира. Прохожие, разглядывающие окна домов, никогда не видели в квартире нашей героини людей. Вообще, со стороны могло бы показаться, что она постоянно пустует. Тем не менее, цветы на клумбах под крыльцом двухэтажного пристанища всегда цвели так, будто за ними ежедневно следят отборные флористы. Сирень здесь расцветала раньше, чем должна была и почти сразу аккуратно срезалась легкой женской рукой.

Интерьер квартиры тоже был весьма необычен. Квартира казалась маленькой снаружи, но была очень просторной и вместительной внутри. Почти неслышный запах восточных ароматов окутывал обывателя, заставляя погружаться в приятную атмосферу уюта. К слову посторонние обыватели здесь хоть и были, но являлись своеобразной редкостью. Хозяйка тщательно выбирала гостей.

Но кто же она? Располагается недалеко от центра города в двухэтажной квартире, заставленной мягкой мебелью. Все полки в шкафах, в ее комнате заставлены редкими сортами чая, небольшими книжками в розовых обложках, загадочными экспонатами, с которыми она сталкивается каждый день, по роду своей деятельности. Ну а на самой верхней полке, аккуратно спрятан карманный справочник мессии, не раз, выручавший ее советами.

У стены стоит большой стол из тысячелетнего дерева, на котором располагался складной телескоп, несколько рукописей и длинное перо с густыми чернилами. На комоде, стоящем подле стола, расположена серебряная удочка с подвешенным на ней маятником из агата. Все перечисленные вещи постоянно помогали хозяйке в работе, которая всегда требовала определенного склада ума вместе с наличием специфических навыков. Пожалуй, это — самая важная профессия в городке, в котором она проживала. К ней, за помощью, обращаются разные люди, разных возрастов и разных чинов. Она помогает всем, кто искренне этого хочет и кому она искренне хочет помочь.

Так уж вышло, что южный город, или в простонародье «город пороков», помимо подготовки первоклассных убийц, славится еще и аномалиями и мистикой и, так как это — самый большой город во всей долине, он служит перевалочным пунктом для всех странников. Единственный, полностью открытый город, зародившийся, изначально, как торговое поселение, превратился в пристанище, в котором каждый мог найти себе дом. Вместе с первоклассной литературой, отборной медициной и прочими знаниями, которые стягивались в этот город ото всей долины, сюда также прибывало множество нехороших вещей, с которые нужно было изучать. И самую плохую вещь можно использовать в правильных целях, нужно лишь разобраться в ее природе.

Карие глаза, не отрываясь, смотрели на все, происходящее на улице. В столь поздний час, еще находились купцы, разносчики и попросту романтики, позволяющие себе хождения после захода солнца. Весь день наша героиня просидела дома, и, сейчас собиралась прогуляться. Как раз во время ее рассуждений, в комнату вошел белоснежный кот, и бесцеремонно улегся на небольшом диванчике с фиолетовой обшивкой.

Потушив последние свечи, она встанет перед зеркалом в полумраке и посмотрит на свой силуэт. На деревянный пол аккуратно приземлиться вельветовое платье, и, через несколько мгновений наша героиня покинет свою квартиру, но в не совсем типичном виде. По квартирной лестнице сбежит рыжая лисичка с пышным окрасом и выразительным взглядом.

Трудно объяснить, почему она никогда прежде не выходила в человечьем обличии на прогулку. Животных в южном городе было много. Самых необычных. Есть были и олени, и еноты, иногда можно встретить верблюдов. Причинение какого-либо вреда животным каралось строгим наказанием, поэтому за свою безопасность чародейка никогда не переживала.

Небо полностью укуталось в темную материю, наполняющую воздух прекрасной теплотой и притягательностью. Жара наконец-то спала. Каменные блоки, из которых были слеплены некоторые скамейки, еще сохраняли некоторую раскаленность, но были весьма сносными для сидений и лежаний.

Она пробегала по полупустым улицам и, не торопясь, осматривалась. Ей нравилось гулять по ночам. Народу намного меньше. Она, безусловно, любила людей, но все же ее характеру было больше присуще одиночество. Прогуливаясь по ночному городу Пороков, всегда можно было наткнуться на своеобразное зрелище. Добежав до первого переулка, она услышала громкий разговор нескольких молодых парней, по гонору, очень напоминающих местных солдат.

Трое представителей местной власти окружили старика в лохмотьях с длинной седой бородой.

— Что ты несешь, старик? — спросил парень, стоящий по центру. — Какого черта ты делаешь здесь посреди ночи?

— Я просто прогуливался. — ответил испуганный, согнутый под бременем прожитых лет, мужчина.

— В твоем разрешении на посещение города, четко прописано — купец. Где твой товар? Слушай, мы, может и не в Западном городе, комендантского часа здесь нет, но я не позволю тебе делать что-то здесь без ведома полиции.

— Я как раз прогуливался до вещей, которые я привез с собой сюда.

— Весь товар, вновь прибывшим купцам разрешено хранить только на главном складе, что расположен рядом с церковью на окраине города. Ты шел в другую сторону.

— Ладно, четвертый, хватит, оставь старика, — сказал ему парень, стоящий слева.

— Ну, конечно, оставь. Тебе легко говорить, взводом то я руковожу. Если завтра выясниться, что он принес в город что-то запрещенное, мне снесут голову, ты этого хочешь?

— Да что он может принести сюда? Свою старость? Ну, заблудился он, что теперь сделаешь?

— Я не оставлю его, пока полностью не досмотрю.

Их полемика продолжалась какое-то время и наша героиня осталась бы наблюдать, если б третий солдат не обернулся и не уставился на чересчур любопытную лисичку, так что чародейке пришлось покинуть этих людей и продолжить свой путь.

Город еще не успел уснуть. Публичные дома и заведения еще не спешили закрываться, напротив, только сейчас они начали заполняться сливками общества, влиятельными политиками и золотой молодежью города пороков.

Если посмотреть на любое публичное заведение сверху, можно было заметить интересную тенденцию. Через главный вход заходили главные (как они привыкли себя считать) люди, сливки общества, в то время как задний вход был заставлен ящиками и клетками с экзотическими животными.

Доблестный политик, с утра блестяще отстоявший закон о запрете отлова красных оленей в окрестностях южного города, дескать, осталось их совсем уж мало, чтобы отлавливать, после заката солнца, с большим удовольствием уплетал копченое мясо этого самого оленя, поданное с жареным луком и грибами.

То же можно сказать и о других экзотических животных, наполнявших окрестность не только южного города, но и всей долины. Тех, кого еще не успели отловить живодеры, прятались высоких горах или глубоких болотах. После встречи глав трех оставшихся крупных городов, было принято решение о введении смертной казни за убийства отдельных видов животных. Из южного города были выделены несколько отрядов, которые должны были охранять некоторые места Долины от браконьеров. Конечно, находились энтузиасты, которые все равно умудрялись вылавливать несчастных зверей и продавать их на черных рынках. Некоторых из этих индивидов отлавливали. Среди пойманных преступников, вы могли бы встретить выходцев из Севера, Запада и даже Востока. Откуда угодно, только не из Юга. Потому что самосознание всех южных жителей мгновенно повысилось, и они одновременно стали заботиться о судьбах братьев наших меньших. Ну, или потому, что после введения данного закона и возложение всей охраны на Южный город, отлов редких животных превратился в отлаженный, промышленный механизм со стороны города Пороков. Появились училища, в котором людей специально подготавливали и запрещали являться обратно в город без редкой добычи. Южные солдаты сразу определяли, откуда прибыл человек и если встречали южного горожанина, сразу показывали ему протоптанные пути к логовам животных.

Но, не будем отдаляться от темы. В любом случае, непосредственно в городе, никакой вред животным причинять нельзя. Вот тут страх сильного наказания в сознании горожан играл как никогда сильно. Город дорожил своим имиджем самого безопасного места в Долине чуть ли не для всех живых существ, так что наша героиня спокойно себе прогуливалась, направляясь к персиковому дереву. Ночь все сильнее впитывала в себя окружающее пространство.

Рыжая лисичка аккуратно перебегала по темным улицам не оглядываясь, лишь рассекая теплый воздух своей фигурой, пока у нее внезапно не возникло странное ощущение. Она остановилась, чтобы лучше прочувствовать то, что с ней произошло.

На самом деле ничего особенно странного с ней не происходило, ей не было плохо и она не чувствовала отрицательной энергетики, но она была уверена, что именно в этот самый момент за ней следили. Любой взгляд материален, и чародейке ее уровня было не сложным определить наблюдение за собственной персоной.

Она сделала несколько медленных шагов, посмотрела на все закоулки, на все окна домов, но никого не увидела. Окна, безусловно, горели, в некоторых даже были видны люди, однако все они были заняты своими разговорами и заботами. Сделав смелое предположение об источнике взгляда, чародейка подняла взгляд наверх. Она не ошиблась, конечно.

С ветви дерева на нее пристально смотрели два стеклянных глаза, принадлежащие черному, как сама ночь, ворону. Ворон, помешкавшись, слетел с ветки и улетел прочь, оставив нашу героиню одну, на пустой улице, так что, спустя некоторое время, она просто продолжила свой путь к персиковому дереву, правда с ноткой тревоги на душе. Она специально не выходила на улицу в человечьем обличии, так как боялась лишнего внимания. Ворон стал для нее настоящей загадкой, всю сложность которой, ей предстояло осознать в дальнейшем.

II
ОРМ

Помни, когда в доме начинается снег — время возвращаться на улицу© Скриптонит

Эта женщина пришла намного раньше, чем должна была. Она не доставляла неудобств, но томить ее в ожидании целый час, хозяйка хижины тайн не хотела, так что, незадолго до открытия, наскоро причесавшись, женщина в плотной темной рясе, получила «разрешение» войти внутрь. В нескольких комнатах, из которых состояла квартира, царило благовонье. Необычные ароматы, доселе неизвестные женщине, которая всю жизнь провела в стенах своего города, задевали сокровенные струны души, наполняя свежестью все тело. Ощущения складывались очень приятные. Ароматы обволакивали все тело, заставляя переноситься вглубь своего естества, чтобы остаться там и не возвращаться в грустную реальность.

Шея женщины, обернутая для этого времени года, слишком теплым шарфом, слегка искривленная и низко посаженная, буквально была наклонена влево, однако после нескольких вздохов чудесных ароматов, она слегка выпрямилась и вытянулась.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласила ее хозяйка квартиры.

— Благодарю, — ответила женщина, сделав еще несколько глубоких вдохов и опустив взгляд внутрь своей котомки.

После нескольких секунд поисков в закромах кожаной сумки нужной вещи, она с гордостью поставила банку, с темной жидкостью внутри, на стол.

— Это вам подарок с Севера! Варенье свеже сваренное. — С гордостью представила свой подарок женщина.

Чародейка с улыбкой его приняла и поставила на стол. К ней часто приходили с подарками, так как расплачиваться с ней деньгами, было строго запрещено.

— Я к вам вот по какому вопросу, — быстро протараторила женщина, доставая второй предмет из своей сумки.

Второй предмет, поставленный на стол, напоминал деревянный ящичек-шкатулку, но был уж очень необычным на вид.

— Что это? — спросила хозяйка.

— Эта вещь досталась мне от моей покойной тетушки. Прямиком из Севера. Она была приближенной к королевской семье. Имела много земли за Городом Богатств. В юности служила весталкой у той самой принцессы, чья диадема была возвращена с драконьей горы. Ей дарили очень много подарков разные люди. Она принимала все, но большую часть вещей даже в руки не брала. Спустя много лет, мне по завещанию досталось несколько вещей и вот эта шкатулка. Но я так и не поняла, как ее открывать. Буду хранить в ней золото и серьги, разобраться бы в механизме.

— Позвольте мне взглянуть, — сказала чародейка и протянула руки к загадочной вещи.

Она испытала странное чувство дискомфорта, как только получила предмет в руки и сразу положила его под маятник.

Маятник среагировал быстро и четко. Несколько поворотов против часовой стрелки указывали на то, что на шкатулку было наложено проклятие, и открывать ее категорически нельзя.

На вид, конечно, шкатулка отдавала драгоценностью. Изысканность передавалась хрупкими бриллиантами, посаженными в уголках верхней крышки. По бокам располагались рычажки для открытия. Сразу они, конечно же, не поддавались нажатию. Нужно было наклонить шкатулку, слегка ее встряхнуть, тогда срабатывал механизм, убирающий предохранители от рычажков. Для нашей героини эта головоломка оказалась пустяковой. Она справлялась со многими замками без ключей и сочла бы стыдным для себя не разобраться с открытием с первой попытки. Но открывать этот ящик Пандоры сейчас было бы неразумным. Проклятие, заточенное внутри, было слишком уж тяжелым, и она не знала, насколько сильно это проклятие распространиться на окружающее пространство.

Убийство выходило слишком дорогим, учитывая стоимость всех материалов и кропотливую работу ювелиров, зато было по истине изысканным.

— А вы не знаете, кто подарил эту шкатулку? — с любопытством спросила хозяйка.

— Конечно, знаю. Подарок от нашего дяди, родного брата тети, который также был при дворе у королевы. Он тоже попросил у королевы землю, требовал поделить владения тети. Но королева наотрез отказалась.

— Почему?

— Причина мне точно не известна. Они с тетей долго не разговаривали, но вскоре помирились. В знак примирения, он отправил ей подарок. Ей было не до подарков в последние годы ее жизни. Она все раздала, так эта шкатулка у меня и оказалась. Он еще сказал, что шкатулка сведет ее с ума от роскоши.

— Почти не соврал, — с иронией прошептала чародейка.

— Что простите?

— Мысли вслух. Простите. Позволите мне произвести кое-какой обряд, для того, чтобы, наконец, ее открыть?

— Да, разумеется. Если нужна моя помощь…

— Да, нужна. — Энергично сказала хозяйка и встала с кресла, — расскажите мне, что с вашей шеей и почему вы так плотно ее укутали?

— Скривилась под старость лет. Лекари дают мази, которые не помогают, вот и приходиться ходить так. Тепло помогает облегчить боль.

— Давайте, я вам помогу, — предложила Деличчи и встала за креслом женщины, — Попытайтесь полностью расслабиться.

Заклинание, стирающее и переписывающее память, было очень сильным и надежным, однако требовало полной неподвижности «жертвы».

Когда легкие пальцы коснулись шеи, с губ чародейки слетело несколько слов, пальцы окрасились фиолетовым свечением и женщина на несколько мгновений заснула.

Открыв глаза, она быстро посмотрела по сторонам. Немного размяла шею, которая успела полностью выпрямиться и встала с кресла.

— Спасибо вам огромное, чувствую большое облегчение, — улыбнувшись, сказала женщина, продолжая разминать шейные мышцы, — … Кстати, зачем я пришла?

— Вы пришли пожаловаться на шею, которая больше не болит. А еще показать бутафорную поломанную шкатулку, которая не открывается.

— Ах, точно. Тетушка решила избавиться от хлама, сделав мне бесполезный подарок, пожалуй, уберу его подальше или вовсе выкину.

— Нет, что вы, выкидывать не нужно, — уверила ее чародейка, опасаясь, что шкатулку могут подобрать более сообразительные, но все же недалекие люди. — Просто уберите ее подальше, как какую-нибудь безделушку.

— Да, я так и сделаю. Спасибо вам большое! — сказала женщина, встала со стула и покинула хижину тайн в прекрасном настроении.

Деличчи выдохнула и опустилась в кресло. Подобные ситуации с опасными вещами с ней иногда случались. Забирать эти вещи против воли хозяев, какими бы опасными они не были, она не могла, так что приходилось пользоваться подобными уловками.

Солнечный день предвещал Деличчи много работы, с которой ей еще предстояло справиться. Несмотря на утренний визит, настроение у нашей героини было хорошее, оно и предвещало хороший рабочий день.

Однако не у всех жителей нашего непростого городка сегодня день был приятным и насыщенным. Автор предлагает переместиться из небольшой квартиры в центральный парк и понаблюдать за двумя интересными персонами.

Они встретились под аркой, служившей входом в небольшой заповедник. Центральный парк Южного города, был, своего рода, государством в государстве. Самым большим и объемным полностью обустроенным парком во всей Долине.

Оба в легких одеждах из темной ткани. Один из них русый, с холодным взглядом и голубыми глазами, другой совсем смуглый, с кривой носовой перегородкой и слегка притупленным видом, но с интересной внешностью, в целом, напоминающий жителя восточных поселений.

— Мы не опоздаем? Сбор ведь уже через двадцать минут, — спросил смуглый парень.

— Нет, не должны опоздать. Слушай, Хелир, скажу тебе сразу. Место, в которое мы придем — очень скрытное. Я уговаривал тебя принять, но вышло это труднее, чем казалось.

— Да знаю я все. Я посещу ваше собрание уже в четвертый раз! И перед каждым собранием ты повторяешь мне одно и то же. «Не задавать вопросов и делать только то, о чем просят. Никому ничего не говорить и не думать о том, что говорят другие». Я все прекрасно помню.

— Тебе вообще нравится с нами? Ты уверен, что сможешь быть достойным носителем традиций древних духов?

— Да, Флавиан, я уверен. Я хочу скорее стать магом. Хочу посмотреть на сферу. Хочу познакомится с Артуром, он ведь будет сего…

— Замолчи!!! — прошипел его собеседник. — Не произноси его имя на улице. Вообще, забудь, как его зовут, слышишь меня?

— Да, хорошо. Отныне молчок, — ответил Хелир и прикрыл рот левой рукой.

Они прошли по аллее и свернули к центральному парку.

— Сколько ты уже с ними, Флавиан? — Без потери энтузиазма спросил Хелир.

— Около полутора лет. Лично несколько раз видел главного пророка. Но тебе повезло, ты встретишься с ним уже на четвертую встречу.

— А как он выглядит?

— Ты скоро обо всем узнаешь сам.

— Правда, что он ходит с тростью?

— Он не ходит уже несколько лет. В молодости ему приходилось ходить с тростью.

— Почему?

— Понятия не имею, Хелир, не донимай меня вопросами. Спросишь у него сам, если захочешь, и если он захочет говорить с тобой. Лично мне, за все это время, он не сказал ни слова.

Они стремительно шли к месту назначения не оглядываясь, лишь изредка посматривая друг на друга. Дойдя до квартиры, расположенной на бульваре тюльпанов, Флавиан постучал три раза в деревянную дверь.

— Зачем ты здесь? — Спросил низкий голос по ту сторону деревянной двери.

— Служить духам, ибо лишь они праведны и могут нас спасти.

Дверь со скрипом отворилась и позволила им войти. Человек, отворивший им дверь, выглядел очень строго и был одет в классическую одежду. Темная сорочка, строгие брюки, лакированные туфли и белые перчатки. Ощущение складывалось, будто встречал гостя самый обычный дворецкий, служащий состоятельной семье.

Штаб-квартира братства, представляла собой трехэтажную квартиру, коих в городе Пороков было тысячи. Первый этаж был абсолютно обычным, планировка в котором, практически ничем не отличалась от других домов. Коридор сразу встречал гостей длинной лестницей, ведущей наверх. Дальше, можно было увидеть несколько дверей, ведущих в гостиную, кухню и небольшую библиотеку.

Первое ощущение было типичным — будто гость попадал домой в обычную семью. Домашний уют чувствовался с порога, так как человека, только что вошедшего обволакивал нежный запах домашней стряпни.

Ковровые дорожки, сотканные из тканей в холодных оттенках, в сочетании с пастельными тонами, выбранными для обоев, придавали приятный, сдержанный вид интерьеру. Настенные часы на кухне, в гостиной и на верхних этажах шли синхронно, секунда в секунду, что говорило о безупречной работе дворецкого. Но все, что вы могли видеть на первом этаже — всего лишь макет типичного дома.

По лестнице спускался седовласый мужчина шестидесяти лет.

Флавиан наклонил голову к Хелиру:

— Его зовут Памфил. Он следующий пророк. Скоро будет совершен новый обряд. Главным здесь станет он.

— Понял. — Быстро ответил ему Хелир.

Памфил с важным видом подошел к прибывшим. Коротко поклонившись, он пригласил их пройти на второй этаж, дабы присоединиться к собратьям, а сам проследовал на кухню.

— Ты сказал, что главным станет он, — прошептал Хелир, — А сейчас главный тут кто?

— Действующий пророк Рабирий.

Хелир задумался и почесал затылок:

— Погоди, а Артур тогда кто?

Флавиан закатил глаза и сделал глубокий вдох.

— Артур основатель нашего учения. Он первый пророк. Рабирий второй пророк. Памфил станет третьим, ну что непонятного?

Хелир не стал ничего возражать, просто молча проследовал за Флавианом наверх.

Второй этаж сильно отличался от первого практически всем, разве что паркет и там и там был одним и тем же. Никаких ковровых дорожек. Стены, вместо обоев украшены непонятными надписями, как уже успел догадаться Хелир, надписи служили рунами для призыва различных существ. Не было деления на комнаты, никаких внутренних стен на этаже. Поднимаясь на второй этаж, можно было увидеть сплошное помещение, заставленное странными, громоздкими вещами.

Единственное, что сильно выбивалось из общей картины — большой портрет девушки, висящий на стене. Хелиру, еще во время первого посещения квартиры объяснили, кто изображен на холсте. Большая картина, нарисованная маслом, изображала молодую девушку, парящую над землей.

Хелир сразу обратил внимание на этот элемент декора, но не думал, что картина будет иметь какое-либо значение для братства. Да и девушка, изображенная на ней, была какая-то уж очень несимпатичная. Смуглая кожа, выгоревшая на солнце, далеко посаженные друг от друга глаза, неестественная улыбка и ярко-рыжие волосы — такие девушки очень редко становятся объектами вдохновения у художников. Однако он чувствовал, что его критика будет несколько неуместной, поэтому ничего никому не говорил.

Флавиан оставил Хелира на втором этаже, быстро взбежав на третий. Через десять минут он спустился и рукой поманил своего товарища.

— Значит так, — начал он, — сейчас ты увидишь Артура. Старайся молчать. Говори только, когда он сам спросит, и старайся смотреть ему в глаза. Он не любит, когда в разговоре с ним, человек опускает взгляд и сразу обращает на это внимание.

— Да помню я все, — заверил его Хелир, — Будет сделано, дай мне уже пройти.

Новобранец стремительно поднялся на третий этаж, который также не был похож на предыдущие.

Вообще, этаж представлял собой одну сплошную спальную комнату. Большой деревянный шкаф, большая кровать и кресло-качалка, на которой сидел худощавый старик в длинной мантии, лишь немногими чертами похожий на человека, больше смахивающий на саму смерть.

Мышц на лице почти не было, щеки и скулы впали. Череп насильно обтянутый тонкой кожей создавал пугающий вид. Смотреть в глаза этому существу оказалось той еще задачей, но Хелир попытался перебороть себя и взглянуть на него. Унять возбужденность у него получалось с трудом, ведь видеть такого могущественного человека удается не часто, так что он решил просто сесть на стул и сложить руки на колени.

Артур долго держал взгляд на чересчур суетливом парне.

— Как тебя зовут, сынок? — наконец спросил он тихим голосом.

— Х-хелир, — неуверенно ответил новоиспеченный собеседник.

— Зачем ты здесь, Хелир?

— Служить духам, ибо лишь они праведны… — быстро достал отрывок пароля для входа в штаб-квартиру из своей памяти парень.

Артур рассмеялся и слегка потер глаза.

— Ну и что же ты знаешь о духах? — спросил старик уже более энергично.

— Они создали этот город, — тихо произнес Хелир.

— Та-ак. Что еще? — спросил первый пророк, слегка прищурив глаза, — И уверен ли ты, что они создали город?

— Ну, не сам город. Они создали сферу, вокруг которой город был построен. Они вложили в нее всю свою энергию и растворились в бесконечности. Сейчас сфера представляет собой сердце города и Долины.

— Ты читал Дуце? — с удивлением спросил пророк.

— Да, лишь отрывок. Имел честь, так сказать.

— Очень хорошо. — Сказал довольный старик. — И где же эта сфера находится сейчас?

— Я слышал, что где-то в южном городе. Висит под центральным парком.

— Да, это — верная информация. После обряда и избрания третьего пророка, все силы нашего братства будут брошены на поиски этого священного для нас места.

— А почему вы так уверены, что сфера находится именно там, где вы говорите?

— Я ни в чем не уверен. Уверенность вообще пропадает с годами. Так говорят духи. Я им верю.

— А как вы с ними общаетесь? — спросил удивленный Хелир. — И они ли научили вас магии?

— Магии может научиться каждый и без учителя. Дело тут несколько в другом. Когда я был совсем молод, со мной случилось несчастье. Я надолго уснул…

— Я слышал. Что-то произошло и вы стали ходить с тростью, да?

Черта, которой Хелиру не хватало с детства — чувство такта. Он, наверное, в силу своего возраста, еще не чувствовал моментов, в которых нужно было просто молчать.

— Ты видел картину на втором этаже? — спросил у него Артур. — Видел прекрасную девушку?

Хелир несколько поперхнулся, после произнесения слова «прекрасная», но сохранял самообладание и не подавал вида, что не согласен с собеседником.

— … Богиня Деличчи. Когда я уснул, она приходила в мои сны и читала мне Дуце. Я видел всех духов, я разговаривал с ними, я касался их. Они раскрыли мое истинное предназначение. Я понял, что еще жив, и что у меня есть высокая цель. Когда я, наконец, очнулся, я увидел книгу, отрывки из которой слушал во сне, на табуретке, рядом с кроватью. Я знал, что книгу мне подарила Богиня или уж сами духи. У меня появилась цель, и я шел за ней всю свою сознательную жизнь.

Хелиру эта история очень понравилась. Он недолго молчал, после чего решил поделиться своими планами, в надежде восхитить собеседника.

— У меня тоже есть цель! — гордо заявил Хелир.

— И какая же? — с улыбкой спросил Артур.

— Прожить жизнь достойным гражданином!

— И зачем же?

— Ну, чтобы было не стыдно потом, — немного смущенно ответил парень.

— Не стыдно перед кем?

— Перед богом… — сказал Хелир, сразу прикусив язык, — точнее перед священными духами! Чтобы они пропустили меня в рай, где я бы смог найти покой.

— Почему ты считаешь, что тебе будет перед ними стыдно?

— Ну, они ведь все видят. Все мои грехи и неверные поступки, а я, знаете ли, в рай хочу потом попасть.

— Сынок, в какой семье ты воспитывался? — спросил Артур, несколько выпрямившись в своем кресле-качалке.

— Мои родители не были сильно религиозны. Они просто верили в высшие силы. Мама часто рассказывала о таких местах как рай и ад и о том, какие люди туда попадают.

— И чем же отличаются люди, которые попадают в рай от тех, кто попадает в ад?

— В рай попадают хорошие!

— В ад, стало быть, плохие?

— Да. В ад попадают плохие люди.

— И как же провести эту грань между хорошими и плохими людьми. Вот как бы ты решал, кого и куда отправить?

— Если человек был честным гражданином, никого не обманывал и не предавал, он обязательно попадет в рай.

Артур вновь потер глаза и взглянул на часы.

— Сейчас ровно половина двенадцатого. Взгляни на улицу. Обычно в это время там проходит мальчик с булкой хлеба подмышкой.

Хелир посмотрел на улицу, залитую полуденным солнцем, и, действительно, увидел там мальчика, лет одиннадцати. В слишком больших для его ног ботинках, с подтяжками на бриджах и вязанной кепке на голове. В руках он нес буханку хлеба.

— Знаешь, для кого он несет хлеб? — спросил Артур.

— Нет. Наверное, для своей семьи.

— Семьи у него как таковой нет. Из всех домашних, в живых осталась только сестренка. Он носит хлеб, чтобы она не голодала.

— Молодец парень. Сам кормит свою сестренку в таком юном возрасте, — сказал Хелир, в знак уважения, покивав головой.

— А ты знаешь, откуда он этот хлеб берет?

— Должно быть, работает газетчиком.

— Для работы газетчиком, в нашем городе, нужна какая-никакая прыть. Без большой выносливости никуда. Мальчик сам почти не ест. Сил у него не хватает ни на что.

— Значит, он работает подмастерьем на местной фабрике. Значит работа не тяжелая.

— Да никем он не работает. Хлеб, что он держит в руках, он ворует у пары пожилых людей, живущих неподалеку. Из-за этого, старики, итак измученные своим возрастом, недоедают. Несколько месяцев назад схоронили старуху.

Хелир немного пошатнулся и вновь присел.

— Ну, так, что, хороший он человек или нет? Как бы рассудил его бог твоей матери?

— Бог не был бы таким жестоким. Он бы, наверное, дал ему шанс все исправить.

— Что исправить? Воскресить родителей? Найти хорошую работу, которую он, просто в силу своего возраста и физических данных найти не сможет?

— Бог всем дает шанс. Он никогда не покидает человека!

Артур устало припустил голову и продолжил:

— Ситуация, которую ты сейчас увидел, придумал не я. Подобных историй на улицах нашего города сотни. Стечение тысяч обстоятельств, могут, как превознести, так и втоптать в грязь.

— И… как же их судят на высшем суде?

— Никак их не судят. И высшего суда нет. Люди верят с высшие силы. Неважно бог, дьявол, священные духи или говорящие шкафы. Люди верят в то, что их господь — их главный судья, но это не совсем так. Высшие силы не судят, для этого у нас есть жирные самодуры в белых париках, с дикой одышкой. Их кстати, иронично, так и называют — судьи.

Артур потянулся к своей тумбе.

— Ты мне нравишься, Хелир — сказал он, — я сейчас дам тебе книгу. Дуце. Оригинал. Начни ее читать. Читай ее понемногу каждый раз, когда приходишь сюда. Потом, мы с тобой еще потолкуем.

Сказав это, он достал книгу, лежащую под его креслом-качалкой, и протянул парню.

На первом этаже послышались громкие стуки в дверь, что было весьма странным, ведь никаких гостей сегодня братство не ожидало.

— Скоро подадут ужин. Ступай, — велел Артур.

— У меня есть еще один вопрос. Позволите?

— Да, пожалуйста.

— Почему в братстве так мало людей? Всего человек десять, наверное.

— Далеко не каждый способен быть частью нашего братства, — ответил ему старик, — все люди, которых ты видел, проходили труднейший отбор и переживали многие испытания.

Парень, который, в принципе, никогда за словом в карман не лез, решил выпалить:

— Тогда почему я здесь? Меня никто кроме Флавиана не знает. Вы ведь не принимаете в свое «братство» людей с улицы.

Разговор Артуру с парнем, задающим слишком много вопросов, малость, надоел, тем временем стуки во входную дверь не прекращались.

— Сходи, посмотри, кто там, — велел ему старик и Хелир повиновался.

Дворецкий наконец открыл дверь. На пороге, перед ним стоял парень в обычной уличной одежде, с круглыми очками.

— Добрый день. — Непринуждённо начал он.

— Здравствуйте, — ответил ему дворецкий, — Чем я могу помочь?

— Здесь проживает некто, господин Артур Бенвилл?

— Вы ошиблись адресом. Здесь живет достопочтенная семья Паскуалей.

— Вы не будете против, если я пройду и лично поздороваюсь с господином Паскуалем? — спросил парень и немного надавил на дверь.

— Господа не ожидают гостей, они не готовы вас встретить, — ответил дворецкий всем весом облокотившийся на ту же дверь, не давая ни на сантиметр ее приоткрыть.

— И все же, я настаиваю, — сказал парень, и через мгновение, дверь была выбита солдатом, стоявшим за спиной незваного гостя. Прошло еще несколько мгновений. Спустя две очень громкие команды от парня в круглых очках, первый этаж постепенно начал заполняться целой дюжиной солдат.

Тринадцать человек молниеносно проникли внутрь.

Хелир, еще не успевший ничего осознать, спускался по лестнице, когда его в челюсть огрел массивный кулак, и, по всей видимости, выбил ему зуб.

Сектант упал на пол, почти мгновенно потеряв сознание. Рот наполняла вязкая и неприятная жидкость с противным привкусом, книга полетела на пол. Последнее, что он заметил — наполняющийся странным дымом воздух внутри квартиры. После того, как он попытался поднять голову, этот же кулак нанес второй удар, уже наверняка отключивший застигнутого врасплох бедолагу.

III
Допрос

Главное в ходе следственных действий — не выйти на самих себя © Генеральный прокурор СССР

Хелир очнулся после ведра ледяной воды, выпущенного в его лицо. Остатки раскрошившегося зуба вперемешку с кровью плавали у него во рту, пока он не поперхнулся и не сплюнул. Яркий свет нескольких ламп, светивших в его лицо не давал полностью открыть глаза, заставляя лишь щуриться от яркого проблеска.

Человек, стоящий перед ним внушал страх на патологическом уровне. Весь в черном одеянии с уродливой маской на лице, он казался самым отвратительным существом, лишь некоторыми чертами, похожим на человека. Обшарпанные стены подвала, кровь и отрезанные конечности на полу в нехорошем смысле бодрили и заставили ерзать сектанта на деревянном стуле с кожаной обивкой, но встать он, разумеется, не мог.

— Как дела? — бодро спросил инквизитор в черной маске с длинным черным капюшоном, — Ты настроен разговаривать?