С Дракулой я познакомился неслучайно. Попал в археологическую экспедицию, которая занималась раскопками в одном из так называемых «замков Дракулы» на юге современной Румынии между Южными Карпатами и Дунаем. Таких замков насчитывается две дюжины. И все они лишь тупики в лабиринтах истории. Но один замок, древний Ласс, который стоит среди темных лесов и скалистых утесов, оказался непростым.

Нашей группе, которая состояла из трех человек, каждый из которых был силен в своей области, предстояло заняться этим замком и выведать из него все тайны. За пару месяцев до экспедиции недалеко от замка нашли серию могил, в которых лежали остатки многих людей — женщин, мужчин, детей. Всех их объединяла одна особенность — они были обезглавлены, черепов в захоронениях не оказалось. Радиоуглеродный анализ останков показал, что люди умерли в конце 15 века. Это как раз время, когда жил Цепеш. Его смерть историки датируют 1476 годом — так что все совпадало.

Господарь Валахии Влад Цепеш прославился тем, что был безжалостен к врагам и тысячами сажал на кол, и они, живые, умирали в страшных мучениях. А он приказывал слугам нести кушанья и трапезничал под стоны умирающих. Имя Дракула, что в буквальном переводе означает «Дракон», Влад унаследовал от отца, который принадлежал к рыцарскому ордену Дракона. Много легенд ходит о том, кем был на самом деле Влад Дракула — человеком или зверем. А версий его гибели великое множество. Ходят легенды, что и не умер он вовсе, а спит под толщей земли в гробу, скованный цепями и печатями. Но как дело было на самом деле, вы сейчас узнаете.

Вот как я попал в этот замок Ласс. Я работал в Москве в институте Археологии РАН и занимался раскопками в том месте, где по древней столице когда-то текла река Неглинка. Моя задача была написать докторскую диссертацию на тему «По следам Гиляровского». В один — пусть будет «прекрасный» — день, как сейчас помню, это был 5 июля 2012 года, я сидел в своем маленьком кабинете института, на полуразвалившемся неудобном стуле, которые клонился в правую сторону, отчего у меня болел правый бок. И вот на личную почту я получил письмо со странной темой «Дракула: билет из Румынии в Валахию». Почта была в открытом доступе и заявлена на моих страницах в соцсетях, поэтому на нее постоянно приходил всякий мусор. Но тема показалась любопытно, поэтому я клацнул и прочитал следующий текст:

«Уважаемый Александр Павлович!

Меня зовут Инре Стивенсон. Я наслышан о ваших археологических работах в Москве, читал вашу книгу «Москва златоглавая внутри катакомб». Нахожу ее чудесной. Сейчас я набираю группу на раскопки в Румынии в стенах замка Ласс, в котором по поверьям жил Влад Цепеш. Хочу включить вас в состав экспедиции. Она займет всего три-четыре недели и не составит для вас никаких расходов. Тем более сейчас, насколько я знаю, у вас перерыв в работе, и вы можете уделить моему проекту немного времени.

От вас требуется прилететь через два дня в аэропорт имени Джорджа Энеску. Билет и ваучер на гостиницу пришлю вторым письмом. В аэропорту вас встретит наш человек. На его табличке будет написано по-русски «Дракула. Раскопки».

В подтверждении моих серьезных намерений на ваш счет в Сбербанке поступило 200 000 рублей. Проверьте. Эти деньги остаются у вас в любом случае, какое бы решение вы не приняли. Если примете мое предложение, вам за каждую неделю работы будет выплачено еще 200 000 рублей. Все расходы по перелету и проживанию беру на себя — вам не придется беспокоиться!

Знаю, что у вас есть шенгенская виза. Она хоть и туристическая, но говорить о том, что вам предстоит работать, таможеннику не обязательно.

С нетерпение ждем вас!»

Я три раза перечитал письмо и был весьма удивлен. Пребывал в приподнятом настроении, но подозревал, что это розыгрыш одного из студентов. Ну или просто мошенники решили подзаработать и выжать последние деньги из преподавателя.

Пересидев и поборов в себе массу чувств, я решил проверить личный кабинет банка. Открыл на компьютере вкладку, ввел логин и пароль. И действительно, на счету было ровно 205 564 рублей и 98 копеек. 200 000 тут были явно лишние. Мне эти деньги были как раз кстати: на зарплату преподавателя прожить не так просто. А тут, получается, мне плотили за месяц работы миллион рублей, двести из которых были уже у меня в кармане. К тому же подкупало то, что все расходы по перелету и проживанию принимающая страна берет на себя. Мне дико захотелось сыра с плесенью, потекла слюна. А ведь я теперь могу его себе позволить!

Пока я бродил мыслями по закоулкам памяти, на почту пришло второе письмо от того же адресата. К нему были прикреплены ваучер на гостиницу и билет до Румынии, вылет утром 7-го июля. То есть у меня было два дня, сегодня и завтра, чтобы подготовить к поездке, расквитаться с текущими делами, отпроситься у декана и улететь на раскопки.

Эти два дня я провел как в бреду. Было ощущение, что из меня сосут жизнь по капле, как будто сам Дракула приложил к этому руку. Как я потом узнал, все это были мои фантазии, и Цепеш никоим образом не влиял на мое состояние (но об этом позже). Скорее я сам напридумывал себе эмоций, и они водили хороводы внутри ложного подсознательного, создавая высокие волны пустых надежд и небылиц.

Как бы то ни было, но в восьмом часу я был в Шереметьево, сдал в багаж чемодан «Туристер» с трусами и майками, и читал бесплатную газету то ли «Правда», то ли «Вымысел», которую взял со стойки у одной из закусочных. Вдруг мне нестерпимо захотелось есть, и я зашел в первый попавшийся ресторан, взял то, что бросилось в глаза — буженину с вишней. Карточка пикнула, а я даже не посмотрел на табло кассы. Но когда получил от кассира чек, был неприятно удивлен — за мясо и пиво с меня взяли целых 1200 рублей, десятую часть моей тогдашней зарплаты. Раздосадованный таким обстоятельством я без удовольствия поел и залпом выпил. Холодное пиво показалось вкусным. Однако оно и не могло быть плохим, подумал тогда я, так как стоило 400 рублей. «Как бы не заболеть», — мелькнула мысль, ледяная жидкость обжигала горло, но было так хорошо, что я пил и пил, не в силах остановиться.

«Заболею и умру», — думалось мне. Я помню те дни до черточки, поэтому так подробно передаю их вам. Хочу, чтобы история была полной. И к тому же благодаря такой дотошности уважаемый читатель потом не станет, надеюсь, задавать лишние вопросы, да и мне так будет спокойней — освежил в памяти — ну и ладно. К тому же… Впрочем, об этом тоже позже. Не хочу раскрывать раньше времени интригу.

Таможню прошел без проблем. Молодая девушка, вся в штукатурке, даже не спросила, что я буду делать в Румынии и не шпион ли я. Как только прошел кордон, вдохнул воздух полной грудью.

Я летел первым классом в большом кресле. Когда самолет набрал высоту и табло «Застегните ремни» погасло, ко мне подошла маленькая милая стюардесса с ангельским личиком и тихо пропищала «Готова предложить вам шампанское, вино, коньяк, сэр». Впрочем, слово «сэр» она скорее всего не произносила. Я сразу поинтересовался, а за чей счет банкет, так как итак начал транжирить в аэропорту свои скромные богатства, и если так дело дальше пойдет, назад я вернусь с голым задом и еще останусь должен румынскому правительству.

Стюардесса заверила, что алкоголь и закуски входят в стоимость билета. Вернее, она сказала, что это «бесплатно, за счет авиакомпании». Но я-то как никто понимал, что бесплатный сыр только в мышеловке. Но раз «уплочено», взял холодный коньяк, к которому выбрал на закуску фисташки.

Девушка принесла Хеннеси ХО, плеснула в стеклянный стакан немного, как плохому гостю, и подала мне. Я сразу же отхлебнул — холодный, как я люблю. Кивнул и попросил налить еще. Она мило улыбнулась и брызнула еще на полпальца. В общем, это было приключение: как довольствуясь малым напиться. К концу полета я был хороший. Сказывалось то, что догонялся двумя банками светлого пива 0,33. Меня будто спустили с цепи, и я жил как в последний раз. Деньги и свобода, новое приключение, как в детстве, вскружили голову, я потерял контроль и летел на (мышиных) крыльях счастья черт знает куда черт знает зачем.

Румынские таможенники были также, как их российские коллеги, немногословны. Молодой человек лет двадцати трех, увидев мой паспорт, поданный в окошко, спросил меня на ломанном русском, зачем я прилетел в их страну. Я ответил «посмотреть на замок Дракулы, турист». Он кивнул и поставил штамп в паспорт, переложил билетом, закрыл и передал мне. Я кивнул в ответ и пошел ловить багаж.

Пустая лента жужжала минут десять. Пока на нее из чрева не начали выдавливаться чемоданы. Мой, серый и маленький, оказался одним первых. Я не стал заматывать его в дурацкую пленку, поэтому сразу узнал. Схватил и пошел к выходу, ведя за собой.

На выходе стояли толстые таксисты, которые на ломаном английском зазывали туристов почти бесплатно доехать до места назначения. Вперемешку с таксистами стояли люди с табличками, их было немного, штук пять. На одной из них, белом листе формата А4, я прочел надпись от руки неровным почерком «Дракула. Раскопки». Такое ощущение, что писал надпись человек, незнакомый с русским языком. Буква «Д» была написана по-английски как «D».

Лист держал маленький худой человечек с рябым лицом, но не сказать, что он был страшным или отталкивающим. Просто человек, который «мог быть убийцей», подумалось мне тогда. Будто сошел из какого-то фильма Тарантино. Я подошел и кивнул.

— Меня зовут Александр! — представился я.

Человек улыбнулся и закричал:

— Кам, кам! Вери гуд, сэр.

Но, опять же, слово «сэр», возможно, плод моего воображение, и его не прозвучало.

Рябой (а так я за глаза и стал его называть, хотя звали его Златко) потянулся к моему чемодану. Я отстранил его, мол, не надо.

— Ноу проблем! Бесплатно! — сказал Рябой на ломаном русском, словно угадывая мои мысли, и настойчиво потянулся к чемодану.

Я отпустил ручку и отдал чемодан. Ну хочешь — веди, чаевых все равно не дам. Дело в том, что я забегался в Москве накануне отъезда, вернее залежался на диване и замечтался, что совсем забыл про деньги. В итоге снял в последний момент в Сбербанке на Пушкинской. Решил, что триста долларов хватит. Я попросил выдать мне мелочью, но девушка, улыбаясь, стерва, выдала сотнями. На мои возражения сказала, что мелких купюр нет. И вот теперь я с тремя сотнями долларов в кошельке думал, как бы расплатиться с Рябым за помощь с чемоданом, если это потребуется. В итоге решил, что если что, отдам рублями, благо сотенок у меня было больше тридцати. Дам двести — и гуляй, Рябой!

Пока шли к машине, я все думал об этих дурацких чаевых, но как только раздвижная дверь в черном микроавтобусе марки «Мерседес» захлопнулась, и я решил, что это работник нашей миссии, и он получает зарплату, а раз так, то это его работа. И на чай я ему не дам. Но если и дам, то рубли.

Вот такие идиотские мысли меня занимали. Сейчас они кажутся мне бредом. Но тогда вся эта поезда была словно сон. Пока я думал так, дорога пошла через леса, да такие, что иногда казалось, а может уже вечер и я попал в другое измерение? Тени деревьев заваливали полотно асфальта, синее небо и Солнце скрывались за обширными кронами высоких елей, которые росли и ввысь, и вширь.

— Это плохое место, — неожиданно сказал Рябой. — Я здесь уже месяц работаю.

Говорил он на ломанном английском, который я знал средне, но как-то знал.

«Рули давай, не отвлекайся», — подумал я.

Я сидел в салоне в центре третьего ряда и смотрел на дорогу через лобовое стекло. Мы ехали по горам. Машина летела сначала вниз, потом вверх, затем опять вниз — и так до бесконечности.

Ехали сначала час, затем другой. Стало скучно смотреть в окно. Начал крутить живот, страшно хотелось есть. А на дороге не было ни одной заправки, ни одного кафе. Да и вообще не было хоть сколько-то живого и людского. Словно мы с Рябым попали в другое измерение с бесконечной дорогой, бак был бездонный, и так мы будем ехать, пока с голоду не умрем. Алкоголь отпустил, было небольшое то ли похмелье то ли некий синдром отмены. Захотелось еще выпить. Но не в первый же день напиваться?!

Пока я так думал, веки начали наливаться весом, глаза сами закрывались, и я уснул. То ли горный воздух с запахом хвои так подействовал, то ли я просто рано проснулся, чтобы успеть в аэропорт, то ли душевные переживания склонили в сон, а может все вместе.

Проснулся от выкрика Рябого:

— Заамак Дракула, много добре!

Я открыл глаза в момент торможения. Машина застыла перед огромным строением, метрах в пятидесяти от него, на площадке из камня. Я посмотрел назад — дорога из асфальта петлей осталась позади, мы были на холме, к которому вела то ли природная, то ли искусственная насыпь, на которой и была построена дорога.

Это был высокий величественный замок с башнями — я насчитал три, но самом деле их было пять, — высокими стенами из серого камня, черной крышей. Стены были в подтеках, а окна какие прямоугольные, какие полукруглые вверху и прямые внизу. Окна были расположены хаотично, тут и там, словно архитектор был пьян, когда работал над проектом.

Замок походил скорее на музей, не было заметно, что тут идут раскопки. Деревянная массивная дверь была закрыта.

«Черт, он меня в гостиницу что ли привез?», — подумал я.

Я сунул руку во внутренний карман пиджака и достал ваучер, чтобы проверить, не сошел ли я с ума, развернул лист. На нем было написано «Гостиница „Пржвалово“». На черно-белой распечатке красовалось невнятное фото пятиэтажной гостиницы. Я сложил лист и засунул обратно в пиджак.

Глава 2. В замке Дракулы

Над замком накатывали темно-синие тучи. Погода быстро менялась. Только что светило солнце, и вот его нет. А я словно попал в фильм ужасов, и природа хочет показать, где я есть. Во всю эту суеверную чепуху не верю, уж не станет черт под меня погоду менять, поэтому встретил непогоду спокойно.

Но еще раз взглянув на серый замок ощутил, как внутри пробудилось непонятное чувство. То ли от непогоды, то ли от переживания, замок предстал передо мной как воплощение древнего зла, как мне тогда чудилось, некой тайны. Мне как археологу было важно погрузиться в предмет, почувствовать эмоцию, и я отдался чувству. Но не страх будоражил меня, хотя и его я ощущал, внутри щемило некое новое неведанное чувство пьяной свободы. Оно обволакивало сердце и стенки сосудов. Три башни, высоченные и грозные, казались тремя великанами, которые занесли мечи над головой, чтобы отрубить мою мытую голову и похоронить и прошло, и настоящее, и будущее.

Я сам не заметил, как вмиг рассеянные мысли сменились чувством тревоги и волнения. Почему мы остановились здесь? Туда ли мы приехали? Кто этот Рябой, так ли все с ним просто, как я думал, или он сейчас выволочет меня за шкирку из машины и начнет избивать ногами прямо тут, на булыжниках?

Но Рябой сам был погружен в тревожные мысли. Я это понял по его бегающим глазам, которые видел через центральное зеркало. Похоже, что он боялся.

— Недобро място, недобро! — дрожащим голосом проговорил он, увидев в зеркале мой взгляд. Казалось, что мужчина напрочь забыл английский и теперь только разговаривал на румынском. Это потом я узнал, что Рябой был болгарином, и поэтому говорил на болгарском. Но тогда мне отчего-то чудилось, что он говорил на румынском.

Наши мысли прервали. Массивная деревянная дверь замка начала открываться. Я заметил, что Рябой пристально глядел на дверь, он словно забыл наши переглядки и теперь был сосредоточен на двери.

Из темноты показалась долговязая фигура человека. Я разглядел круглые очки на овальном лице, одет мужчина был в серое — да, это был по виду мужчина. Он замахал рукой, приглашая.

Я сорвался с места и начал дергать ручку двери, но дверь не поддавалась.

— Автоматик, — сказал Рябой и нажал на кнопку на панели.

Дверь начала отъезжать, пахнуло свежестью, воздух был влажным, приятным. Я вдохнул грудью, голова закружилась.

Рябой нажал на еще одну кнопку, задняя дверь багажника начала подниматься, открыл водительскую дверь и спрыгнул. Подошел быстрым шагом к спине машины, вытащил мой чемодан и понес к замку, да так быстро, что пока я вышел из салона, он прошел полпути. Мне не оставалось ничего другого, как побежать. В какой-то момент я понял, что выгляжу дураком в глазах Длинного (будем так его называть, чтобы было понятней, еще я звал его Очкарик слепошарый — кем он, по сути, и являлся). С бега я перешел на быстрый шаг. И подошел к двери, когда мой чемодан стоял на пороге, а Рябой куда-то пропал, видимо пронырнул внутрь и там забился в свой угол или кабинет в башне. А может превратился в тощую крысу и отправился на кухню готовить рататуй.

— Иван Иванович Вязов, архитектор — Длинный протянул руку.

Я протянул в ответ. Ладонь визави была потная и вялая, я поздоровался с отвращением, засунул руку в карман пиджака и помял бумажную салфетку от завтрака в самолете, которая кстати пригодилась.

— Александр Павлович Яровский, археолог, очень рад, что вы говорите по-русски! А то этот румын ничего толком не объяснил, — сказал я в ответ и улыбнулся.

— Он не румын!

Мы все еще стояли на пороге, в дверях, и оттого я чувствовал себя неловко. За плечами Ивана Ивановича была темнота, хотелось посмотрел, что там внутри. Но я вежливо ждал, когда Длинный сам меня пригласит.

— Он не румын! — повторил Длинный, — он болгар, говорю, болгар!

Вот так и сказал: «болгар» вместо «болгарин».

— Конечно, конечно, — затараторил я. Хотя для меня что болгарин, что румын: все одно, все едино.

— Может пройдем внутрь? Предлагаю без церемоний, сразу перейти на «ты» и не валять бабушку.

Я кивнул, Длинный отступил и пропустил меня. Я схватил чемодан и потянул его за собой. Колеса завибрировали, под ногами был камень, но не такой выпуклый, как на площадке перед замком.

Эхо разносило по замку «дыр-дыр-дыр». Я поднял чемодан и понес в руках за боковую ручку. Глаза не привыкли к такой темноте, я толком ничего не мог рассмотреть. Большая зала, внутри которой огромная каменная лестница шириной метров в пять, лестница шлейфом уходила наверх.

Зала была высокой, потолок я не мог рассмотреть. Что там, вверху? Слева был большой камин размером с микроавтобус, на котором я приехал. На нем стояли канделябры, в которых горели свечи. Я огляделся по сторонам. Свечи стояли и на черном деревянном столе с приткнутыми к нему черными стульями с высокими резными спинками. Но эти свечи на столе не горели.

Рядом с камином располагался старинный диван, обитый коричневой кожей. По бокам камина стояли чучела волков, они смотрели стеклянными глазами и будто следили за тобой, это неприятно бросилось в глаза.

На стенах висели величиной с человеческий рост картины с изображением разных людей в старинной одежде. Вот юная девушка лет двенадцати в легком воздушном платье белого цвета стоит среди красных маков. Вот красивая женщина в красном балахоне в беседке смотрит на озеро, лицо печальное, глаза грустные. А вот мужчина в доспехах держит в правой руке меч, но никому не угрожает, лицо спокойное, даже можно сказать доброе.

Картины в черных рамках, написаны в темных тонах. Они наводят страх, давят на психику, как и сам замок. Лучше сюда вообще не заходить, а жить в своей Москве без сыра с плесенью.

Молчание прервал Длинный:

— Ну как тебе, нравится? Вот здесь будем жить и работать. В нашей команде как раз не хватает археолога. Я сейчас покажу твою комнату. Сразу скажу: с готовкой у нас тут проблемы, особо не разгуляешься, едим готовые блюда и консервы. Златко, который тебя привез, покупает все в городе. Если что-то надо, говори, он привезет. Только без алкоголя. Приказ руководства.

Длинный показал рукой в направлении черной лестницы, и мы начали подниматься.

— Кстати о руководстве, — сказал я, — а где же Инре Стивенсон, это он нанял меня. Я бы хотел с ним поговорить, хочу понять, что от меня требуется в этом деле.

— Инре Стивенсона здесь нет. Он обещает приехать позже, — по крайней мере мне так передали. Если честно, я его сам не видел и не разговаривал с ним. Мне от него пришло письмо на почту… Я держу с ним связь через Златко.

Чертова лестница все никак не заканчивалась, мы прошли один пролет и повернули на другой. Я словно попал в Эрмитаж с его длинной лестницей с красным ковром.

— А сколько здесь вообще работает человек? И что делать надо? — не унимался я.

— Всего с тобой нас трое, если не считать Златко. Но он здесь не ночует. Поэтому можно его смело исключить из нашей команды. Третий член — Лиза, она специалист по оккультным наукам, как она сама про себя говорит. Девушка крайне странная. Впрочем, скоро познакомишься. Я предлагаю встретиться внизу через час и обсудить дальнейшие планы.

— Электричество тут хоть есть? — не выдержал я. Мне не хотелось проводить ночи при свечах в проклятом замке Дракулы.

— Привыкай к свечам и тусклому свету. Здесь все хитро устроено… Я бы даже сказал странно. Но в любом случае кто мы такие, чтобы судить других? — Длинный шел, уверенно чеканя каждый шаг, и смотрел вперед, как бы разговаривая не со мной, а с замком.

Лестница, наконец, закончилась, и мы пошли по длинному темному коридору без окон, на стенах которого висели чучела кабанов, оленей, а редкие свечи дополняли страшную картину блеклыми всполохами.

— Вот эта дверь моя, эта Лизы. А та дальняя твоя. Тут и будешь жить, пока не закончим. Телефон тут не ловит, интернета нет. Надеюсь, тебя не потеряют друзья. Если надо написать письмо на электронную почту, скажи, Златко устроит. У меня есть ноутбук и флешки, если надо, могу дать… Как я уже говорил, Златко бывает в городе каждый день…

Длинный толкнул дверь, и она со скрипом открылась. Внутри было тускло, большая комната встречала затхлостью. Слева — двуспальная кровать. Если смотреть прямо, то увидишь маленькое квадратное двустворчатое окно. Рядом с окном стоит стол со мягким стулом. На столе горит зеленым светом тусклый светильник на батарейках. Слева от окна ширма, а рядом с ней старинной кресло, обитое красным сукном. Тут же небольшой деревянный двухстворчатый шкаф, тоже не из нашей эпохи, как и вся мебель.

— За ширмой туалет и душ, — сказал Длинный и поправил очки, — прошу тратить воду с умом. Тут у нас система нехитрая. Наверху стоит большой бак, оттуда самотеком вода по трубам поступает в комнаты. Златко говорит, что на в месяц должно хватить.

— А холодильник, микроволновка? Как еду греть?

— А вот тут плохие новости! — ухмыльнулся Длинный, — все лампы на батарейках. Их запас, если что, в твоем шкафу, там же и сухая еда. Я сам был неприятно удивлен. Но что поделаешь, работа есть работа. За деньги можно и потерпеть.

— А чай как греть? — я был расстроен и уже хотел попросить Златко отвезти меня обратно в аэропорт. Чай я любил, в чемодане ему был отведен целый угол.

— Чай мы греем на маленьких свечках. Очень удобно, кстати, в шкафу есть набор для этого. Железная кружка, подставка под нее и маленькие свечки. Ну разберешься, там несложно… Вообще не переживай. Каждое утро Златко привозит свежие фрукты, круассаны, пироги, готовую еду, курицу, шашлык — что хочешь заказывай, это бесплатно. Ну и крепкий кофе в термосе тоже привозит, так что с утра взбодриться можно. Да и голодным точно не останешься!

Желудок заурчал, говоря «привет». Мне прямо сейчас захотелось и круассанов, и шашлыка.

— Масло, я хочу сливочное масло. Много масла, хорошего, жирного. Попроси, пожалуйста, Златко привезти. С круассанами…

Во рту образовалась слюна. Я хотел скорее чего-нибудь пожевать. Хоть мяса, хоть овощей, хоть заварной лапши. Я прошел к окну, дернул верхний и нижний шпингалеты и потянул створки окна на себя. Свежий воздух ударил в лицо. За окно оказался чудесный вид на горы и леса. Вернее это были горы со сплошной чередой леса. Внизу виднелся обрыв, если упасть, то лететь метров пятьдесят, не меньше. Интересно, кто-то уже падал отсюда?

Иван, он же Длинный, тихо подошел ко мне со спины и начал говорить, тем самым испугав. Я думал, что он все еще стоит в дверях.

— Конечно, я как раз сейчас спущусь и передам Златко, чтобы он привез. Предлагаю встретиться внизу через час. Мы обсудим дальнейшие планы и двери, в который нужно войти. Ты же знаешь шутку, что за одной дверью следуют дальнейшие двери?

Я повернулся. Длинный стоял слишком близко, он уставился на меня маленькими глазами, которые сквозь круглые очки казались еще меньше. Я сделал шаг к ширме, как раз хотел посмотреть, что за ней.

— Нет, эту шутку я не знаю, но постараюсь обмозговать ее, — я чувствовал, что от свежего воздуха мне захотело спать, в сон клонило страшно, — так значит Златко тут не ночует?

Я заглянул за ширму. За ней были две прозрачные кабинки из пластика. В одной был простой душ без изысков, которые ставят в дешевых отелях. А во второй — унитаз и раковина. С потолка шла пластиковая черная труба, которая разветвлялась тройником на две, одна кишка была заведена в кабинку с душем, вторая — с унитазом и раковиной. На стене висел светильник-кнопка на батарейках.

— Да, у нас тут все по-спартански. Погоды стоят теплые, все-таки лето. Так что холодный душ можно пережить. К такому быстро привыкаешь. К тому же это йога, зарядка для тела…

Длинный опять оказался за моей спиной и буквально дышал в затылок. А не вампир ли он часом, мелькнула мысль. Но она была такой же дурацкой, как мысль про чаевые рублями Златко. Поэтому я постарался поскорей отбросить ее.

— Да я-то привычный. Как раз неделю мылся холодной, воду в доме для профилактики отключили, — сказал я, глядя на унитаз. Рядом с унитазом стояло мусорное ведро.

Я повернулся, но странное дело, Ивана уже не было, он стоял на том же месте, у стола.

«Не иначе вампир, летает», — подумалось мне.

— А как с мусором быть? Со стиркой?

— Очень просто. Все передаем Златко, он вывозит мусор, стирает одежду и постельное белье, а привозит на следующий день постиранную и высушенную. В шкафу должны быть пакеты…

— И масла привезет?

— Конечно! Я помню и передам Златко насчет маслица. Давай сверим часы… В горах время летит, ночь наступает быстро. На моих шесть ноль восемь.

Я взглянул на свои часы на левой руке. Они показывали ровно восемь минут седьмого. Я кивнул.

— Вот и чудно. В таком случае предлагаю встретиться внизу в семь часов ровно! А там мы с Лизой введем тебя в курс дела. Ну а завтра с новыми силами начнем работу, — сказал, заискивающе улыбаясь, Иван. Развернулся и пошел к выходу.

— Так какую работу? — бросил я ему вслед.

— В семь! Ровно в семь, — сказал Длинный и закрыл дверь.

Я остался пребывать со своими мыслями. С одной стороны, я был рад сменить обстановку и развеяться. Неглинка и катакомбы Москвы мне порядком надоели, к тому же в начале июня из-за ливней пять туристов с опытным диггером затянуло в поток и их до сих пор не нашли. Эта история расстроила меня еще и потому, что я должен был идти в той группе, но в последний момент из-за простуды пришлось отказаться.

С другой стороны, все это было так ново и так странно. Еще вчера я лежал на диване и пил дешевую водку, которую взял с нижней полки алкомаркета, закусывал моченым яблоком, а сегодня стою в так называемом замке Дракулы. И еще эти странные люди. Рябой Златко, Длинный Иван, какая-то специалист по оккультным наукам Лиза, наверно вся в черном придет, с кучей перстней и с амулетом на шее. Что здесь вообще происходит? Главное, я никому не сказал толком куда еду… Декану соврал, что мне отъехать по личным обстоятельствам. Друзья и родные не знают, где я.

Я вытащил телефон из пиджака. Включил экран. Сети не было. Да если бы и бала — навряд ли мне это помогло, я такой жлоб, что не удосужился подключить тариф на поездку в Европу. Батарейка показывала заряд 67%. Я удержал большой палец на кнопке «Вкл» и отключил телефон — может еще пригодиться, чтобы найти контакты и отправить письмо на родину через Златко, будь он неладен… Если завтра не привезет мне масла, я его, пожалуй, побью.

Близился вечер и мне по обыкновению захотелось выпить. Я подошел к шкафу и открыл. На верхней полке лежало толстое одеяло, несколько комплектов постельного белья. Ниже лежали пакеты для мусора, какие-то ручки, карандаши и блокноты, просто листы А4, газеты и журналы на румынском, пачки батареек АА и ААА, всего штук двести в общей сложности, степлер.

На полках ниже были продукты. Консервы длительного хранения — рыбные и мясные, сублимированные овощи и мясо, снеки, чипсы, энергетические батончики и всякая всячина, так, чепуха, перекусить с голодухи да и только.

На следующей полке лежали свечи, подсвечники, электросветильники на батарейках, которые можно включить и поставить, например, на стол, несколько фонариков, зажигалки, спички, посуда, как керамическая, так и пластиковая, а также тот самый набор для подогрева чая, о котором говорил Длинный. Это была подставка из железа, вниз которой надо было положить свечку, зажечь, а сверху на специальные ножки поставить железную кружку… А вот и сама кружка где-то на триста миллилитров. Ручка обмотана шнурком, чтобы не обжечься. Что сказать, удобно… Тут же лежали банно-мыльные принадлежности: мыло кусками и жидкое в бутылках, шампуни, зубные щетки в упаковках, три пачки разных зубных паст, одноразовые бритвы, туалетная бумага… Кстати, не спросил, можно ли смывать ее… Ладно, потом спрошу.

В самом низу шкафа стояли пятилитровые, полуторалитровые и пол-литровые бутылки с водой, много бутылок. Хватит на месяц, а то и на больший срок.

Я сначала решил принять душ. Скинул с себя одежду, остался в костюме Адама. Но потом передумал — рано утром перед отъездом купался, и вроде еще не вонял. Поэтому решил отложил принятие душа не вечер. А пока сходил в туалет, нажал на кнопку — смылось нормально, в трубах раздалось шипение и урчание, услышал, как бачок начал наполняться водой. Включил кран в умывальнике, вода потекла прозрачная, можно сказать теплая. Жидкое мыло стояло прямо на раковине.

Вернулся к шкафу, выпил залпом пол-литра воды из бутылки, выбрал пару батончиков со злаками и финиками, банку с кашей и мясом. Все это кинул на кровать. Обратил внимание, что за окном уже не было туч. Они куда-то подевались, но светлей от этого не стало. Вспомнились слова Ивана, что в горах темнеет рано. Этот Иван тот еще жук, он мне сразу не понравился. Такой почтительный и обходительный, но маленькие глаза, которые он прячет за очками, выдают его нутро.

Глава 3. Тихий вечерочек

Быстро перекусив кашей с мясом и батончиками, я лег отдохнуть. И тут же проиграл ежесекундную борьбу со сном. Тяжкий липкий сон сковал веки, утяжелил голову, и она, бетонная, рухнула на подушку. Но перед тем, как глаза окончательно закрылись, успел выставить будильник на часах на без пяти семь.

Неожиданно будильник прозвенел и вывел меня из полудремы, я был совершенно не готов куда-то идти. Я лежал голый на кровати в той же позе на боку, в которой отключился, и в полудреме считал секунды на электронных часах. Время неумолимо приближалось к семи. Тогда я собрал волю и поднял тяжелую голову, а затем поднялся и сам, сел на кровать, грузный. Я был обессилен, разбит, сон тянул меня назад в мягкую кровать, которая вкусно пахла «альпийской свежестью» одного из стиральных порошков.

И вот когда до семи оставалась одна минута, я встал, можно сказать, вскочил, быстро надел джинсы и рубашку, кроссы (я был в носках), взглянул в открытое окно, подумал, как хорошо будет после разговора прогуляться и подышать воздухом, повернулся и побежал к двери, попутно накидывая пиджак. А вот и коридор с песьими головами. Хотя почему песьими? Это были оленьи и кабаньи головы, но я прозвал этот коридор «песьим». Наверно оттого, что мне казалось, что тут пахнет псиной. Черная лестница встретила меня холодно. Я побежал по ней и чуть не подвернул ногу. Какая длинная! Один пролет, второй, а вот и третий, самый длинный.

Внизу за столом сидел во главе Иван, спиной к лестнице, значит, он тут главный. А по правую руку от него — девушка в светлой одежде, голыми руками, которые лежали на столе, с белыми пышными длинными волосами. Цвет волос меня удивил, все-таки не подобает специалисту по оккультным наукам, или как она там себя называет, ходить в светлом. Одежда была бирюзового цвета, впрочем, я видел только верх, кофту. Какой странный цвет, подумал я, и тут бросил взгляд на низ своего живота. Я был в светло-розовой рубашке и синем костюме. И вполне возможно походил сам на идиота или по крайне мере на туриста.

Но я вернулся к мыслям о том, что как же хорошо, что Лиза оказалась красавицей. Я невольно стал улыбаться, и когда сходил с последней ступени, лыбился во всю ширь. Отчего я так всегда делаю при встрече с симпатичными девушками — не пойму. Вроде я заключил с алкоголем пакт, что только он моя жена и любовница. Но видимо этот договор соблюдаю не до конца.

— Прошу, садись, Александр! — Иван услышал мои быстрые шаги и повернулся, показал мне на стул по левую руку от него, — это Лиза, специалист по оккультизму, впрочем, она сама может представится.

Я кивнул головой сначала Ивану, потом Лизе, сел на стул и стал поочередно смотреть то на Ивана, то на Лизу. Впрочем, больше на Лизу, лицо которой словно сошло с обложки модного журнала. Она были свежа и молода, на вид ей было лет двадцать семь, не больше. В глазах играли то ли искры, то ли чертики. Впрочем, я сам себе накручивал завитки в логове. И на самом деле, скорее всего, мое воображение строило параболы, которые никоем образом не сходились с реальностью.

Лиза улыбнулась в ответ на мой взгляд, и ее зубы блеснули белоснежным всполохом, словно я был внутри рекламы зубной пасты. Я моргнул и отвел взгляд на камин, по бокам которого стояли волки с открытыми пастями. Почувствовал, что начинаю приглядываться к Лизе, и мне стало неловко.

— Приятно познакомиться, — сказала Лиза. В дальнейшем я прозвал ее Куколка. И действительно, она была как Барби, такая приятная и в то же время далекая, дорогая игрушка в яркой упаковке.

— Погоды здесь чудесные. Горный воздух такой необычный. С непривычки я уснул. Хорошо, что поставил будильник, — проговорил я, чтобы поддержать разговор.

Перед Длинным на столе лежали какие-то бумаги с чертежами, он их перебирал, будто искал нужную.

— Я тут неделю, — сказала Лиза, — и за эту неделю полюбила это место. Такая энергетика! Я уверена, что Дракула тут. И мы его отыщем.

Странное ощущение. Я на секунду подумал, что попал на «Битву экстрасенсов». Так непривычно было слышать эти странные слова про Дракулу.

— Ну его где только не искали. Ходили слухи, что он похоронен в одном из монастырей, который основал. Даже нашли тело без головы, да не одно, и в разных монастырях. Но все они лежали в земле, а не в каменном склепе, как подобает господарю. Ну и одежды, антураж, все говорило о том, что это не он… Не он, — сказал Иван, все еще перебирая бумаги.

— Получается, мы ищем графа Дракулу? — сказал я и осекся. Я понимал, что озвучил глупость. Цепеш не был графом.

— Графа? — Лиза посмотрела на меня как на идиота. Взгляд пронзал. Захотелось завыть, — но ведь это…

— Я пошутил, пошутил… — поспешил перебить я Лизу, — как бы то ни было, «князь» прибился к Дракуле, это уже скорее мем, некий символ.

— Хорошо, хорошо. Мы тут не занимаемся научными диспутами. Князь он или граф, называйте хоть чертом лысым. Наша цель — найти того самого Влада Цепеша, будь он колосажатель или вампир, — сказал, улыбаясь, Иван.

— Ну и как поиски продвигаются? — спросил я. Без алкоголя было скучно. Если бы я выпил пару стопок, был бы раскрепощен, и вся эта сцена с темной зале смотрелась бы в моих глазах эффектней.

— По ночам тут волки воют. Советую запирать дверь в спальню. Центральную дверь мы запираем на засов. Главное, не забыть, — отчего-то сказала Лиза.

Она смотрела на меня странным взглядом, то ли пыталась напугать, то ли пошутить. Я так и не понял. Но мне стало жутко. Желание прогуляться в этот тихий вечерочек быстро прошло. Но любопытство гложило, и я на секунду подумал, что все же выйду из замка и постою у двери, осмотрю окрестности.

Чертовы волки у камина глядели мне прямо в глаза. Иван уж наверно нарочно посадил меня напротив них, чтобы они пялились на меня. Может, те волки, что снаружи, хотят отомстить за товарищей, поэтому потихоньку кружат вокруг замка, метят окрестности, чтобы потом ворваться в залу и растерзать его обитателей. Стоит только Ивану забыть затворить засов, и можно начинать охоту…

— Вспомнил! — чуть не крикнул Иван, прервав мои глупые размышления, — я не успел сказать Златко про масло. Прошу простить. Он уехал до того, как я его спохватился. Вообще Златко не любит это место и старается смыться как можно раньше. Он мне говорил, что ехать до города далеко, а ночью в горах такая темень, что не мудрено сорваться с дороги и разбиться о дерево или камень.

Вот же болван ты, Ваня! Но надо же что-то ответить.

— Я заснул, пока ехал. А дорога живописная… По крайней мере та часть, что я видел. А про масло я сам тогда завтра Златко скажу. Ничего страшного, с голоду не умру, — сказал я и оскалил зубы.

Проклятый ни в чем невиноват, раз Златко уехал раньше, но мне хотелось долбануть Длинного по его тупой голове. Такая злоба из-за масла одолела, что я прикусил губу, чтобы не вскочить. Вернее я вскочил, но не наяву, а в своих мыслях, и отвесил Ивану плюху по лбу, но затем, также в мыслях, сел, и понял, что сделал непоправимую глупость.

— Да, дорога прекрасна. Я, кстати, тоже заснул, а когда проснулся, машина стояла у замка, — сказал Иван, — я тут две недели жил один одинешенек. Пока не приехала Лиза. С ней веселей. Но в деле мы так и не продвинулись. Чертовы катакомбы, им нет конца. Одна дверь сменяет другую, лабиринты под замком сводят с ума. Внизу места больше, чем вверху. Этот замок, кстати, вполне себе нейтральный, я бы сказал дружелюбный. Если не считать воя волков по ночам. Спишь как убитый, если уснешь…

Этот монолог подействовал на меня удручающе. Мне подумалось, как каждый день буду засыпать под вой, при этом я понимал, что это будет не тот краткий вой из каких-нибудь фильмов ужасов, а заливистый, страшный лай с переливами воя, долгий, разнокалиберный, то близкий, то далекий, жуткий и страшный. Это вам не игрушки, не сказки на ночь, а самые настоящие волки, которые жили и при Цепеше, и при Рюрике, и при Иисусе Христе.

Святый божий, надо вспомнить, как креститься. В богов я не верю, ни во что не верю. Но сейчас самое время совершить обряд, для души и для тела, как некое очищение, чтобы подкрепить себя, придать уверенности и смысла нахождению здесь, в этом жутком месте, в котором жили ни одни поколения людей, чуждых мне людей.

Рука невольно потянулась ко лбу, я хотел прямо сейчас совершить обряд, покреститься, тем самым предав абсурд происходящему, вызвать в Лизе и Иване новые чувства. Но вовремя понял, что шутка не пройдет. Поэтому просто поправил волосы на виске, а потом почесал затылок. Лиза поправила в ответ свои волосы. Я ей нравлюсь? Скорее это игра с ее стороны. Красивая девушка живет среди скал в темном замке, не знает любви и ласки, ну не с этим долговязым очкариком ей флиртовать? Хотя и не со мной тоже. Такие девушки на кобылах не ездят, в общем, я ей не в коня корм…

Иван прокашлялся и сказал:

— Александр, тут дело такое. Кратко расскажу то, что сам знаю. Чтобы у тебя было меньше вопросов. Ну и работать дальше тебе будет легче. Чуть больше месяца назад я получил письмо от Инре Стивенсона и деньги на счет. В письме предлагалось исследовать замок Ласс. Этот замок принадлежит Румынии, он национальное достояние. В этом году недалеко от него во время прокладки дороги рабочие обнаружили захоронение. Более пятидесяти тел, скелеты без голов. Существенный факт, о котором не писали в газетах: на уровне груди в каждом скелете лежал серебряный кинжал. В переводе на русский, убитым вогнали серебро в сердце. Радиоуглеродный анализ показал возраст остатков — конец пятнадцатого века. Это как раз то самое захоронение, которое, по легендам, было сделано, чтобы охранять покой Влада Цепеша. Зачем? Чтобы Темный властелин не поднялся из своего склепа.

Достоверных сведений о смерти Цепеша мало, ходят разрозненные легенды, которые противоречат одна другой. В одной из них утверждается, что Влада убил слуга. В другой — что отряд господаря попал в засаду турок, и Дракула погиб в бою. В любом случае куда делось тело неизвестно. По одно из версий, голову Влада отрубили и отправили в Константинополь, это старое название столицы Турции Стамбула. Но есть и другая версия. Что Влад был бессмертным вампиром, враги его заманили хитростью, вогнали в сердце серебряный кинжал, связали заклинаниями и замуровали в склепе в одном из замков Валахии, то есть нынешней Румынии. Вместе с ним убили его родных и слуг, которых, согласно заветам древних, закопали подле замка, чтобы они охраняли покой господина и сдержали в склепе, дабы вампир не мог подняться и восстать.

До поры до времени эта легенда оставалась мифом, пока не нашли такое захоронение возле замка Ласс, в котором мы сейчас находимся. Я не знаю, как Инре Стивенсон получил возможность отправить сюда экспедицию, то есть нас. Он уверяет, что поиски согласованы с правительством Румынии и все официально. В любом случае не думаю, что тут могут быть какие-то недомолвки, все же замок это не квартира.

По легенде, склеп с гробом Дракулы находится в катакомбах под замком. Вот наша задача исследовать эти лабиринты и найти склеп с Владом Цепешем. Конечно, мы прежде всего ищем исторического персонажа, а не вампира, Царя мертвых, Князя тьмы, как угодно можно называть Дракулу, но суть от этого не меняется. Мы ищем именно его. Найдем — и получим джекпот.

Инре Стивенсон со мной на связи, я регулярно обмениваюсь с ним сообщениями по электронной почте через Златко. В общем, он велел передать, и Лиза уже про это знает, что если мы найдем могилу Цепеша, естественно, с самими остатками господаря Валахии, то нам будет полагаться бонус — по триста тысяч долларов. Это помимо тех денег, которые обещаны за работу. Кстати, Златко привозит раз в неделю копии платежек о переводе денег на наши счета. Так что ты, Александр, можешь не беспокоиться — деньги поступают регулярно и в полном объеме, я убедился на своем примере. А Лиза получила вчера платеж за проведенную здесь неделю. Инре в письме ко мне, посвященное в том числе твоему прибытию, попросил передать, чтобы ты не беспокоился. Если нужны какие-то вещи, то они будут куплены и предоставлены. Например, ноутбук, планшет, одежда, другие мелочи и так далее. Обратный билет и все сопутствующие расходы будут куплены и оплачены за счет Инре.

Как я уже говорил, алкоголь здесь не практикуется. Я вижу, что ты не куришь. Мы с Лизой тоже не курим. Так что думаю, нам будет комфортно работать и ничто не будет нас отвлекать. Давайте сосредоточимся на работе. У тебя есть какие-то вопросы ко мне или Лизе?

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел сначала на Ивана Длинного, потом на Лизу Куколку, потом на волков с открытыми пастями. Заметил, что начало темнеть, силуэты волков стали менее четкими, узкие окна наверху пропускали все меньше света.

— У меня в целом пока нет вопросов. Я тут человек новый и не привык к замку, к обстановке. Вообще я домашний такой, моя жизнь — это работа-дом-работа. Археологией я занимаюсь, но больше это рутинная писанина, а не практика. Для меня все это ново. Не понимаю, почему Инре выбрал меня, хотя скромность меня погубит, возможно. Но раз уж я здесь, то постараюсь помочь команде всеми своими знаниями и умениями. Ищем Дракулу? Прекрасно! Надеюсь, когда найдем, следующим актом не будет напоить его кровью и оживить?

Я хотел засмеяться, но смех не подкатывал к горлу. Лиза и Иван молчали. Они словно задумались, и мои слова подействовали на них. Но, думаю, эта мысль приходила не раз и им в голову. Что они скажут?

— Наша задача найти останки Дракулы. Даже если мы отыщем какую-нибудь мумию в стенах замка, это не значит, что это будет Влад. Затем надо будет провести ДНК-исследование, этим будут заниматься другие люди. Инре сказал — найдите тело и можете быть свободны, считайте, что деньги у вас в кармане, конечно, если это тот самый Дракула — проговорил Иван.

Только сейчас я заметил, что на столе горят свечи в канделябре, а огни отражаются в круглых очках Длинного. Как я мог не заметить зажжённые свечи? Мистика да и только! Я стал прокручивать в голове тот первый миг, когда в первый раз вошел в залу с порога, вспомнил, что канделябры стояли на камине и на столе, но на камине свечи горели, а на столе нет. Значит, их кто-то зажег. Но почему я не обратил на них внимание, когда спускался с лестницы и смотрел на стол? Так был заворожён красотой этой Барби в светло-бирюзовой кофте?

— Лиза, а ты как специалист по оккультизму, веришь в эту легенду про вампира? Ведь наверняка веришь? Скажу сразу, что я скептик. И никакие завывания волков под моим окном не убедят меня, что Дракула был настоящим вампиром, — сказал я, при этом смотрел пристально в лицо Куколки.

Свечи стояли в стороне, слева, и мягко освещали правую строну красивого лица. Белые локоны мило спадали на щеку, придавая лицу волшебное очарование.

— Если бы это было не так, я бы не приехала в замок, — ответила Лиза. В ее голосе звучала серьезность, уверенность. Не было заметно, что она играет, — именно нам троим суждено найти то, что скрыто от глаз. Я чувствую, что злая сила заключена здесь, под толщей земли. Сам Влад Цепеш это или что-то еще, не знаю, но эта сила могущественная, тайна покрыта мраком и загадками, и мы должны раскрыть ее.

Только сейчас, обращая внимание на свечи, я осознал, что их пламя разгорелось не случайно. Они словно осветили нам путь к истине, подсвечивая таинственные уголки замка.

Подумав о том, как я пропустил эти свечи, я понял, что был слишком занят своими мыслями о Лизе. Ее загадочная красота и серьезность заставляли меня забыться.

— Если бы я не верила, я бы не была здесь. Если бы я не знала, то была бы в другом месте, — добавила Куколка, — Ты скептик. Но хочешь докажу, что есть сила, которая тебе неведома? Скоро стемнеет. Я знаю, что ты хотел выйти на улицу и посмотреть на окрестности. Но мои рассказы о волках тебя напугали. И теперь ты хочешь просто постоять у двери. Ведь это правда!

Я был сражен. Она каким-то образом залезла ко мне в голову и прочитала мысли. Невероятно! Впрочем, это мог быть простой трюк. Ведь немудрено, что путешественник, который приехал в незнакомое место, хочет его исследовать. А байку про волков запустила она сама сознательно, причем разговор про хищников возник из ничего, на пустом месте. Значит, она может быть прекрасным психологом, а ее оккультизм — скорее ширма, за которой прячется умелый манипулятор.

— Да, это правда — подыграл я девушке. Мне хотелось понять, что она задумала, — в таком случае предлагаю выйти из замка и посмотреть, не пришли ли волки. Иван, ты идешь?

— Я лучше пойду спать, — сказал Иван, — завтра рано вставать, предлагаю начать в шесть утра. Сбор ровно в шесть. Лиза, покажи сегодня Александру кладовку, пусть подберет себе курку, внизу прохладно. Работаем до двенадцати. К обеду приедет Златко, привезет еду и кофе. Не забудьте запереть дверь на засов. Чертовы волки…

Длинный уперся ладонями в стол и со скрипом отодвинул стул. Затем собрал бумаги и быстрым шагом ушел по лестнице.

Глава 4. Проклятые волки

Когда Иван ушел, Лиза встала из-за стола. И я мог увидеть ее в полный рост. Стройная девушка, с небольшой грудью, которую скрывала нагромождением ажурных складок великоватая светло-бирюзовая кофта с короткими рукавами. На ней были светлые колготки, свободного кроя светло-серая юбка до колен. Ростом девушка была чуть ниже меня. Если мой рост сто восемьдесят сантиметров, то ее я оценил в сто семьдесят.

— Так идем? Покажу тебе окрестности. Но дальше смотровой площадки не пойдем. Волки и правда тут шастают, я их побаиваюсь.

Куколка кивнула, отвернулась и пошла к выходу. Она была в мягких белых кроссовках, которые бесшумно ступали по каменному полу. Я поспешил встать из-за стола. Стул предательски заскрипел. Лиза обернулась и сказала:

— Осторожней с мебелью, тут все антикварное. Так сказал мне Иван.

Я поспешил оправдаться:

— Но он сам скрипел стулом, — сказал громко, уверенно.

На этих словах я догнал Лизу и чуть не обнял ее. Такое чувство внезапно охватило странное. Будто она моя.

— Тише, тише. Не кричи, здесь так не принято! Этот замок не любит громкий голос. Духи будут недовольны!

Лиза толкнула массивную деревянную дверь, обрамленную по контуру и середине стальными коваными полосами, и та начала медленно открываться. По центру был тяжелый железный засов, который выдержит не только нашествие волков, но даже медведей-шатунов, это вселило в меня спокойствие. Я надавил левой рукой на край двери, пытаясь помочь, и почувствовал, насколько дверь туго открывается. Невольно взгляд скользнул на шею и щеку Лизы, я почувствовал тепло девушки. Она как будто уловила мой взгляд затылком и повернула голову ко мне. Я сконфузился и перевел взгляд на часы на руке. Отметил, что сейчас начало девятого.

За дверью было достаточно темно. Хотя заход солнца должен был произойти через час. В горах темнее рано, виной тому сами горы, которые крадут солнечные лучи.

Про себя отметил, что на небе опять появились тучи. А может они никуда не уходили, и все время были тут, а я спросонья их не увидел, воображение показало мне чистое небо, а на самом деле оно было все усеяно сизым кружевом?

Лиза вышла первая, я за ней. Замок находился на холме, к которому вела асфальтовая дорога. Она упиралась в площадку из булыжника под пятой замка. На той стороне замка был обрыв, внизу камни. Этот обрыв я видел из своего окна. Получается, волки могли добраться сюда только по этой самой дороге, по которой я приехал со Златко.

Я обернулся и поднял голову вверх. Отвесная стена замка с башнями, которых сейчас было видно только две, нависала надо мной, будто упираясь рогами в тучи. Зрелище было величественное. Если здесь действительно жил Влад Цепеш, то он, как и я сейчас, мог наблюдать точно такую же картину, такой же бледный закат, такую же красоту в серой дымке холмов и гор с пышной растительностью. Он также, как и я, дышал волшебным пряным воздухом, с нотками трав и хвои. Значит, я связан с Цепешем невидимой нитью, которая тянется из его времени в мое. И клубок уже катится дальше, разматывается по невидимой пока дороге. И кто заглянет из будущего сюда, ко мне, в мою вселенную? Да, мы связаны неразрывно, он и я, я и он, и другие люди. Эпоха с эпохой. Это я тогда понимал нутром, чувствовал, просаливался этим. Или Лиза так действовала на меня?

— Так что ты молчишь, ответишь на вопрос? — спросила Куколка.

Очевидно, ей было холодно. Она скрестила голые руки на груди и ежилась.

Я быстро снял пиджак и как джентльмен накинул ей на плечи. Она улыбнулась.

— Спасибо. Не стоит. Но мне приятно, что ты заботишься обо мне.

— Так какой вопрос, я задумался… не расслышал, — переспросил я.

— Просто. Как тебе нравится здесь? Ты же хотел посмотреть на природу. Вот смотри. Наслаждайся. Скоро тут будет такая темень, что хоть глаз выколи. Не вздумай ночью выходить из замка. Заблудишься.

— А в катакомбах не заблудимся?

— Нет. Иван ставит электронные маячки, а также пометки бумажными стикерами. К тому же есть подробная карта…

В пустеющем свете Лиза казалась красивей, чем была. Вообще чем меньше девушку мы видим, тем красивее кажется она, если перефразировать Пушкина.

— И на этой карте склепа Цепеша, конечно, нет?

Лиза засмеялась и покачала головой. Как же хорошо было тут стоять, но надо было идти в замок. Я начинал дрожать без пиджака. Вместе с сумраками быстро опускался холод, играя с тьмой в догонялки.

— Пора уходить, — тихо сказала Лиза. Мне показалось, что она проговорила это с грустью в голосе. И это настроение передалось мне. Сейчас бы попить чаю, посидеть у камина, поговорить по душам.

Внезапно где-то внизу холма на дороге послышались шаги. Но такие странные, не человека, будто цокот когтей по асфальту. Такой звук я знаю, слышал его ни раз: звук издает собака с нестриженными когтями.

— Слышишь? — прошептал я, — что это черт возьми?

Лиза стояла спиной к спуску и от неожиданности вздрогнула, прислушалась и медленно развернулась.

— Надеюсь, про волков была шутка, — я говорил шепотом, но почувствовал в своем голосе гамму эмоций: животный страх вперемешку с желанием бежать.

Мы вглядывались в серую темноту асфальта и слушали. Но никаких шагов не было слышно. Вдруг я встрепенулся, внутри словно что-то оборвалось. Я увидел там, на дороге, пару живых глаз, сверкающих в темноте. Волк. Его тело скрывала серая дымка и надвигающаяся на горы тьма.

Лиза и я не сговариваясь попятились назад. Глаза двинулись за нами, вперед, также медленно, как мы шли назад. Волк медленно вырисовывался из темноты. Сначала голова, потом туша. Это был большой шерстяной, страшный и злой, в его глазах таилась сила и злоба, глаза сверкали, словно угольки в огне.

Я почувствовал такой животный страх, что не предать словами. Сердце бешено колотилось в груди, а руки нервно сжались в кулаки, ногти уперлись в ладони.

Вдруг раздался истошный крик. Я посмотрел на Лизу и увидел, как она падает назад, цепляясь руками за воздух. Я успел развернуться и протянуть ей руку. В этот момент раздался рык и цокот ног. Волк несся к нам, я его не видел, так как стоял спиной, но кожей чувствовал, что сейчас либо пан, либо пропал.

Время на раздумье не осталось. Я и Лиза не сговариваясь, вместе, держась за руки, рванули к двери, бежать нужно было всего ничего — шагов сорок, может тридцать. Благо дверь осталась открытой. Я чувствовал, как сердце заливает кровь адреналином. Мы влетели как будто наши пятки горели. Первая — Лиза, я за ней, с силой захлопнул дверь. На адреналине она показалась мне легкой, словно пушинка. Задернул засов и посмотрел в огромные глаза Лизы, уловил в них сквозь темноту нервное дрожание страха, животного страха. Сердце колотилось так сильно, что отдавало в висках и ушах. Дыхание сбилось, стало тяжелым и неровным. Я чувствовал, как жар пронизал тело от щек до кончиков пальцев.

Я приложил к двери ухо. Тишина. И тут в сердце кольнуло. На Лизе не было пиджака. А в нем — банковская карта, телефон, деньги, а главное загранпаспорт! Какой же я идиот! Зачем я все это потащил с собой?

В полубреду я дернул засов и начала открывать дверь. Лиза на выдохе схватила ручку и потянула на себя.

— Что ты делаешь, с ума сошел? — с этими словами она закрыла засов.

— Пиджак! Он остался снаружи! У меня в нем паспорт.

Лиза покачала головой. Я снова припал ухом к двери, Куколка сделала то же самое. Наши глаза были напротив друг друга.

— Ничего не слышно. Главное чтобы твой пиджак не утащили, — прошептала она мне в лицо горящим дыханием.

С одной стороны меня сковал страх, который до дрожи проник в сердце и выедал нутро. С другой какое-то животное желание одолевало меня, словно я сам был тем волком, снаружи, и рыскал в поисках жертвы, Лиза была вполне подходящей, той самой жертвой, которую я хотел. Это было похоже на то чувство, только в тысячу раз сильней, которое я испытал, когда в первых раз попробовал оливки. И нравится, и не нравится. Да, это было оно, но в тысячу крат сильнее.

— Я сбегаю за фонариками и вернусь, — сказал я, и хотел было пойти, но Лиза схватила меня за руку.

— Подожди, дурачок… — прошептала как можно тише Лиза, — Слышишь? Он тут, за дверью. Дышит. Может это сам Дракула пришел в волчьем обличье? По легенде он может превращаться в животных.

Я снова припал ухом к стене, сел на корточки, чтобы было удобней слушать, закрыл глаза. Да, волк был здесь. Через массивную дверь чувствовалось его жарко-колящее дыхание, какое бывает у овчарок. Волк дышал часто, словно ему было недостаточно воздуха. А потом будто стал лизать дверь. Что он делает? Мое ухо было в нескольких сантиметрах от волчьей пасти, нас разделяла преграда, я это отчетливо ощущал всем телом, но мне было приятно осознавать это, чуять мощь животного, предка тех волков, которые воровали овец и телят во владениях графа Дракулы или другого господина, который здесь жил когда-то.

Животное словно шептало мне на ухо сквозь толщу дерева: «Вот я, сущность всего, во мне заключен самый смысл, и ты, Александр, можешь стать его часть, открой дверь, дружочек, и мы сольемся с тобой в ласковых объятиях». Чувство нарастало и с каждой секундой становилось сильней. Моя левая рука невольно потянулась к засову, и я чуть не дернул его, но Лиза снова вовремя предупредила мои желания.

Этим движением Лиза отвлекла меня от чар волка, которым я сам того не ведая, как овца на заклании, поддался. Я отвлекся от животного и переключился на Лизу, ее теплую руку, в которой лежала моя холодная, наверно даже ледяная рука. Что со мной? Вот так в один вечер я стал зависим от обстоятельств и полностью поддался им. Еще один шаг — это будет шаг в пропасть, последний шаг отчаяния для меня. Но где моя хваленая сдержанность, неужели всю пропил и растерял с годами, как грузовик сено по дороге? А может и не было ее никогда, и я был смелым и решительным, волевым и правильным только в своих глазах, на которые, сам того не осознавая, надел розовые очки и навсегда забыл про них. Проклятое место, я же не верю во всю эту чепуху. Ну за что мне эти приключения, наказания, страдания, мольбы, стоны души? Почему мне не сиделось в уютной Москве, и я рванул сюда, в это Богом забытое место?

Я медленно поднялся с корточек, упираясь правым плечом в дверь — она была направляющей. Отпустил руку Лизы и отошел к столу. Важно было разорвать связь с волком и Лизой, вернуться в реальность, хоть это и тяжело было сделать. Сначала я хотел сесть за стол и подумать. Но потом понял, что от этого будет только хуже.

— Я пойду наверх и постараюсь заснуть. Пиджак поищем завтра, когда будет светло, — сказал я и пошел к лестнице.

Уходя, я услышал, как Лиза бежит за мной. Еще секунда, и она шла рядом по ступенькам по левую руку от меня. Из мутных узких окон, которые была распложены наверху, едва доносился тусклый свет, темная ночь вступала в свои права, окружала замок, ступени в сумерках сливались друг с другом, и было не понятно, шагаешь ты на очередной подъем или в зияющую бездну. Дошли до коридора. Свечи все еще горели, такое ощущение, что они подросли, видимо Иван поменял их. Головы животных отбрасывали на высокий потолок и серые стены страшные тени, и можно было только догадываться, следили души когда-то живых за тобой через эти стеклянные глаза. Вот голова оленя с высунутым языком, животное застыло в предсмертном крике и замерло, вмурованное в неживую сущность искусным мастером.

— Кладовка, давай зайдем в кладовку, выберешь куртку, только тише, Иван спит, — шепнула Лиза. Она дернула меня за руку и затащила в комнату, в которой было темно и непонятно. Я словно попал в другое измерение.

Лиза щелкнула кнопкой, в ее руке загорелся электрический мощный фонарик. Он осветил стеллажи с ящиками и вещами, большой старинный шкаф, потертый диван.

— Это кладовка. Здесь можно выбрать одежду для себя, одеяла, взять еды или фонарик, запасные батарейки. Вон там на полках лежат куртки и плащи, выбирай.

Я подошел к полке, на которую Лиза светила фонариком, она подошла ближе. Там лежали новые куртки различных размеров и фасонов.

— Бери не слишком теплую, но и не тонкую. Внизу прохладно.

Я примерил одну, затем вторую куртку. Остановился на третьей, которая бала до колен и чуть великовата мне, но в целом удобна.

— Вот и славно. Иди спать.

Через несколько минут я лежал в своей постели. Спать совсем не хотелось. Я словно потерял счет времени и страдал, как умирающий старик на одре. Кровать была свежая и мягкая. В комнате стояла прохлада. Уходя я не закрыл створки окна, и теперь поеживался под теплым одеялом. Я глядел в закрытое окно и видел сплошную ночь, без звезд и луны, темень, просто очертания. Ночник на батарейках на столе я выключил, и теперь лежал в темноте.

Вдруг вспомнил, что по заветам Ивана забыл закрыть дверь комнаты на засов. Сначала я хотел вскочил и побежать закрывать, но такая тяжесть сковывала мышцы, что я просто не мог пошевелиться, даже голову не в силах был повернуть и лечь поудобней. Закрыл глаза и провалился в небытье.

Проснулся от далёкого, но настойчивого воя. Он проникал сквозь стены замка, пролезал через закрытое окно. Казалось сначала, что волки были далеко. Но через минуту они были уже ближе, а вскоре словно стояли под окнами. Я приподнялся на локтях, прислушиваться было нет необходимости — звуки лились, как предсмертная песнь, сквозь мрачные коридоры и вибрировали в комнате, прямо над головой. Это был тот звук, который нельзя игнорировать — воющие волки это похуже занозы в заднице, на которой сидишь.

Внезапно вой стал громким, словно стая вбежала в комнату и спряталась за ширмой. Я ощутил, как холодные мурашки побежали по коже рук. Сердце начало неистово биться, словно ему осталось жить последние секунды. Я встал и на дрожащих ногах подошел к окну, страх я побороть не мог, как ни старался. Я даже начал наслаждаться этим чувством, ведь город приглушает эмоции, а тут пусть и сильные, пусть неприятные, пусть давящие и выворачивающие нутро, но самые настоящие чувства, жизнь во всей ее красе, конечная жизнь, которая тем и прекрасна, что конец ее определенно ясен. В окно ударил всполох ветра, это был холод ночи. Во рту стоял жар. Я сходил с ума, в исступлении я распахнул окно и посмотрел вниз… Темень страшная, но внутренне я понимал, что внизу никого нет, там слишком каменисто было, ведь я помнил, как смотрел вниз днем. Волки почуяли меня и прекратили выть. Воздух был влажным и холодным, но я чувствовал холод только кожей, внутрь меня он не проникал.

Я закрыл окно, и волки как по команде снова завыли, с переборами, на все лады, раздражая нутро и выворачивая душу. У, проклятые!

Совсем не помнил, как завел будильник. Но проснулся без пятнадцати шесть утра от проклятого монотонного пиканья часов. Голова раскалывалась, словно я всю ночь пил коньяк с чипсами.

За окном было уже светло. Не сказать, что ярко, как днем, но уже солнце вступало в свои права. Волков не было слышно. Я собрал волю в кулак и поднялся. Бросил взгляд на стул, который стоял у стола. На стуле висела обнимая спинку куртка, которую я вчера выбрал для похода в катакомбы. Я быстро одел джинсы, достал из чемодана майку, напялил ее кое-как, взял куртку и замер. Под ней оказался пиджак. Я бросил куртку на кровать и стал дрожащими руками проверять содержимое карманов. Телефон, деньги и документы оказались на месте, ваучер на гостиницу тоже не пропал. Я положил все ценные вещи обратно, свернул пиджак и сунул его на верхнюю полку шкафа за одеяло. Наверно, Лиза вышла и забрала. Надо сказать ей спасибо.

Новый день приносит обновления. И я готов встретить его с открытым сердцем и уверенностью в своих силах. Ты как бы рождаешься заново, по крайней я ощущаю себя утром каждый раз именно так. Что вчера волновало и тревожило, было проблемой вселенского масштаба, сегодня уже не кажутся таковыми. Человек существо переменчивое. Сегодня он решает проблемы вселенной, а завтра уже тонит в рутине и погружается в мелочные житейские проблемы.

Глава 5. В мрачных подземельях

Ровно в шесть часов я услышал, как хлопнули двери. Сначала одна, затем вторая, раздался шелест удаляющихся шагов, эхо перешептываний. Это Лиза и Иван шли по мрачному коридору к лестнице, чтобы потом спуститься в залу. Я был к тому времени обут и одет, оставалось только натянуть куртку. Взял ее под мышки и вышел. Коридор уже не казался таким пугающим. И даже головы убитых животных не вызывали тревогу. Наверно виной тому лучи солнца, которые исподволь проникали в темные закоулки замка и принимали эстафету у сгоревших за ночь свечей.

Я был так рад, что пиджак нашелся, что теперь был безмерно счастлив и находил положительное даже в тех моментах, которые еще вчера пугали. Оставалось только одно обстоятельство, которое не давало мне быть спокойным до конца. Это волки. Их ночные трели разбудили животные рефлексы, заставили беспокоиться и дрожать, и до сих пор жуткий вой стоял в ушах. Погружаясь в эти размышления, я сам не заметил, как спустился вниз и стоял рядом с камином перед Куколкой и Длинным, которые что-то говорили мне. У меня так часто бывает, эта привычка появилась еще с детства: когда мне говорят что-то важное другим, но не мне, я слушаю сквозь уши, задумываюсь о своем. Вот и теперь я прибывал в мечтах и грезил какими-то дурацкими фантазиями и воспоминаниями.

— Ты все понял, Александр? — вопрос Ивана вывел меня из небытия подсознания.

— Конечно, конечно, — ответил я, пытаясь сконцентрироваться на разговоре. — Я внимательно слушаю. Но последний день был насыщен событиями, что я витаю в некотором роде в облаках. Прошу простить.

Мои мысли действительно были далеки от того, что говорил Иван. Меня все еще беспокоили волки. Их воющий лязг звучал в моей голове и перебивал наш разговор.

Я огляделся вокруг: мрачные стены давили, а проклятые волки у камина, как живые ждали, чтобы напасть. Может это они выли этой ночью, шерстяные стражники Влада Цепеша? В таком случае нам троим несдобровать, и рано или поздно одной из ночей они до нас доберутся и с удовольствием сомкнут челюсти на горле, вырвут куски плоти и будут упиваться свежей теплой пахучей кровью. И их не надо оживлять — они уже живые, это их замок, а мы тут не гости, не работники, а еда. В глубине меня что-то шептало, что ночь еще не кончилась, и опасность все еще подстерегает.

— Я говорю, Александр, нам надо быть более острожными. Эти волки… — сказал Иван.

Куколка кивнула Длинному в знак поддержки и задержала взгляд на мне. Она вместе со мной пережила вчерашнюю встречу с волком, но в ее глазах я не улавливал тревоги. Девушка была спокойной, словно вчера мы встретили доброго ежика, а не безжалостного убийцу.

Пока я так думал и опять уходил в свои мысли, Длинный усмехнулся и пробормотал что-то невразумительное. Я не смог разобрать его слова, но его улыбка казалась мне какой-то странной и даже пугающей. Но я решил не углубляться в свои тревоги и не накручивать себя понапрасну. Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы быть бдительным и осторожным. Вскоре нас ждет вылазка в подземелье, и нужно быть готовым ко всему.

В глубине души я знал, что слишком много вещей остаётся непонятными, слишком много вопросов остаётся без ответов. Я чувствовал себя запертым в лабиринте собственных мыслей, откуда не было выхода. И тут, словно в ответ на его внутренние сомнения, раздался вой волков. Этот вой был иной, чем прежние, он звучал как предупреждение, как зов к действию. Я почувствовал, как сердце сжимается в груди, а кожа покрывается холодным потом.

Мои мысли прервал Иван, который начал говорить действительно важные вещи. Его монолог вывел меня из ступора.

— Александр, мы пойдем в подземелье, которое является лабиринтом. Но ничего страшного в нем нет, не заблудишься. Карта катакомб давно составлена. На столе — распечатки с моими пометками. Я поставил электронные маячки, устройство по их считыванию будет у каждого свое. Также я сделал пометки бумажными стикерами. На карте есть маркеры, которые соответствуют стикерам. Поэтому чтобы не произошло инцидентов, каждый из нас берет с собой распечатку карты. Также мы берем запас воды, запасные фонарики, батарейки и рации, все в индивидуальных рюкзаках на столе…

— Рации? Но они разве будут работать под толщей земли? — удивился я.

— Это профессиональные рации с большой мощностью. Конечно, связь по ним будет доступна при определенных условиях, но если мы потеряемся, а это маловероятно, то все же связаться сможем, если будем находиться недалеко друг от друга, — пояснил Иван.

Он был в длинной оранжевой куртке ниже колен и в серой вязаной шапке. У меня шапки не было, но зато на моей куртке был капюшон.

— Тоже шапку такую хочу, — сказал я.

— В кладовке есть запас шапок, перчаток и другой одежди. Лиза, ты разве не сказала?

— Я… забыла, — Лиза мило улыбнулась. Она была одета в черные штаны и зеленую длинную куртку с мехом по канту капюшона. Куртка была застегнута на молнию.

— У меня есть капюшон. Могу пойти сегодня без шапки! Какая внизу температура? — я поспешил защитить Лизу перед Иваном.

— Там прохладно, — витиевато ответил Длинный, поводя носом и сверкая круглыми дурацкими очками, в которых он был похож на тощего немца.

Иван хлопнул ладошками, растер их и направился к столу.

— Спасибо за пиджак! — шепнул я Лизе.

— Ты о чем? — удивилась она.

— Ну потерянный пиджак. Я нашел его на стуле в комнате. Разве не ты его принесла?

— Нет! — с удивлением воскликнула она.

— Что нет? — спросил Иван. Он одевал на плечи лямки небольшого рюкзака.

— Вчера я потерял пиджак у замка… За нами гнался волк. А пиджак сегодня оказался на моем стуле. Если не Лиза его принесла, то, значит, ты? — проговорил я, подходя к столу.

Иван пристально посмотрел мне в глаза и ответил:

— Мне Лиза рассказала про ваше приключение. Я теперь на улицу ни ногой. Лиза, хватит шутить. Скажи, что это ты забрала пиджак и покончим с этим, — история явно начинала напрягать Длинного.

— Ну если ты хочешь, то скажу, пожалуйста. Это я принесла твой пиджак, Александр. Все, сказала! Но я не приносила! — чертовка либо играла со мной, либо сам Цепеш притащил мой пиджак, не иначе.

Голос Лизы звучал так убедительно, что мне пришло развести руками и с пафосом произнести:

— Мистика, да и только!

— Ладно, разберемся с пиджаком потом. Надеюсь, все документы на месте? Лиза сказала, что там был паспорт, — зло произнес Иван.

— Да, все на месте, спасибо за заботу. И даже телефон, который не ловит в здешних краях. Дорогу построили, а про телефонные вышки забыли, — меня начал раздражать этот пройдоха, и я хотел дать ему понять это.

— Вход в подземелье за лестницей. Вот твой рюкзак, бери, идем! — сказал Длинный, указав мне на небольшой полупустой серый рюкзак.

Я взял рюкзак, отрыл, демонстративно покопался в нем, увидел там бутылку воды на пол-литра, три энергетических батончика, два больших фонарика, батарейки, какой-то прибор, видимо считыватель электронных маячков, рацию, пачку распечаток с планом на десятке листов формата А4.

— Идем, конечно! — сказал я как можно скромнее.

— Я иду первым. Ты вторым. Лиза замыкает. Это твой первый раз. Так ты не потеряешься. Фонарик можно достать прямо сейчас. Там темно, как в заднице у афроамериканца!

Мне хотелось пошутить, сказав «А ты и там бывал?», но я сдержался. Иван пошел к лестнице, я за ним, пытаясь достать на ходу из рюкзака фонарь. Следом шла Лиза, захватив со стола третий рюкзак.

Иван обогнул лестницу слева, включил фонарик и посветил на старую деревянную дверь, обитую полосками железами. Она была достаточно широкая, но при этом невысокая. Дверь была закрыта на тяжелый засов, который казался довольно надежным. После истории с волками от этого мрачного места можно было ожидать все что угодно. Поэтому хороший засов не помешает и будет служить защитой от чудовищ из подземелий.

Длинный отодвинул задвижку и потянул дверь за кованую ручку на себя. Массивные ржавые петли скрипнули, и дверь поддалась.

— Думаешь, эта дверь удержит Цепеша? — спросила Лиза.

Иван обернулся, и я в тот же миг назло ему включил фонарик, плотный желтый луч ударил ему в лицо, ослепил, я увидел, как Длинный жмурит свои маленькие поросячьи глазки и кривит губы.

«Да и черт с тобой», — подумал я.

Иван скрылся, и я услышал шаги по камню. Зашел внутрь, посветил вниз. Луч выхватил узкую каменную лестницу. Слева и справа были стены, а посмотреть, что там внизу, мешала спина Длинного.

Я пошел следом и начал считать ступени. Считал шепотом.

— Не трудись считать, — крикнул Длинный, и эхо отразило его слова, — восемьдесят шесть ступеней.

«Проклятый, сбил!», — подумал я. Окрик Ивана меня расстроил, по сути он сломал мне удовольствие открытия.

Спускался вниз и чувствовал себя в плену собственных мыслей, которые настойчиво напоминали о возможной опасности. Вой волков все еще звучал в голове, и я не мог избавиться от ощущения, что хищники следят за нами даже здесь, внутри замка.

Иван молча шел впереди, я видел его спину, видимо, он тоже был погружен в свои мысли. О чем он думал? Лиза шла за мной, я слышал шаги ее мягких кроссовок.

Лестница закончилась небольшой площадкой. А дальше был коридор. Я направил фонарик внутрь — лучи пробили толщу тьмы и уперлись метров через десять в поворот.

Воздух внизу был более плотным, словно его пропитывала тяжесть веков. Наши фонарики создавая призрачные тени и все время казалось, что сверху и с боков кто-то лезет. Начинаешь приглядываться, вертишь-крутишь фонарем, и понимаешь, что это тени прошло пришли в настоящее, чтобы вкусить хоть капельку твоей души.

Иван зашел в коридор, я за ним, а Лиза за мной. Коридор повернул налево, затем направо, вскоре начались ответвления, одно, второе третье, Иван выбирал дальнейший путь, как мне казалось, наугад, но я понимал, что он ходил здесь не раз. К тому же перед каждым выбором дальнейшего пути Длинный светил фонариком на таблички, которые были приклеены на уровне его глаз. На них был написан номер. Таким образом, если найти этот номер на картах, которые лежали у нас в рюкзаках, можно было узнать, в какой части катакомб мы сейчас находимся.

Стены коридоров были из темного камня, потолки низкие. Внизу также лежал камень. Кому понадобилось построить этот лабиринт и зачем? Наверно Цепеш приказал сделать его, чтобы в случае опасности сбежать от турок. Уж они бы точно без карты тут потерялись.

Я ощущал, как напряжение нарастает с каждым шагом. Хотя опасность не казалась реальной, я снова ощутил давний страх, который запомнился еще с детства. Откуда он взялся не знаю, а страх такой: боюсь застрять в узкой трубе с прижатыми к груди руками. Как только представляю это, неприятное чувство пробирает до дрожи. Вот сейчас, когда шел по этому лабиринту, я боялся застрять в нем живым без шанса на спасение. Наконец, мы добрались до цели. Одно из ответвлений упиралось в каменную стену, которая была частично разобрана. Раньше это был тупик, а теперь в нем сделали узкий лаз. Камни, выбранные из стены, были аккуратно сложены рядом со стеной.

Иван протиснулся туда первым, я и Лиза пролезли следом. За дверью оказалась комната на двадцать квадратных метров. Низкие потолки почти касались головы Длинного, и он невольно пригибался и сгибал свои тощие ноги в коленях, опасаясь обтереться шапкой о влажный черный потолок.

Посередине комнаты находился каменный склеп высотой мне по пояс. На прямоугольной ложе для мертвеца лежал плоский камень, который был сдвинут так, чтобы в отверстие мог пролезть человек. На камне были выдолблены письмена. Чувствовалось, что склеп несет в себе тайну, невероятный рассказ.

— Я так полагаю, Цепеша тут нет? — спросил я.

— Склеп пустой, мы проверили. Но если ты хочешь в этом убедиться, вперед, — ответила Лиза.

— А надписи, что они означают? — сказал я, наклонившись, чтобы рассмотреть выдолбленные на камне письмена.

Пальцы легко заскользили по неровной поверхности, на котором был написан древний кодекс. Я посветил фонариком, и пристально вгляделся в письмена. Они были вырезаны глубоко и четко, словно пронеслись через века, не утратив своей силы.

Иван стал напротив меня на другой стороне склепа, облокотился на каменную плиту и прочитал стих, с каждой строчкой погружаясь в его суть, завораживая словами:

— В темнице глубокой, под толщей земли,

Запечатан страшный вампир на крови.

Скован серебром, в цепи заключен,

Спит вечным хладным сном.

Коли придет во снах темной ночью,

Не буди зверя и не кричи.

Пусть спит вечно он, во мраке нагом,

Иначе страшен будет гнев его.

Если ты, путник, беспечен,

То помни, что этот сон не бесконечен.

О человек, в грозной ночи бди,

Дракулу темного не разбуди.

Спит под камнем ночью и днем

Ненасытный зверь в склепе своем.

Знай, если Дракула тебя позовет:

Кто разбудит его — тот умрет.

Я стоял завороженный и был погружен раздумьями в древние строчки, которые обрели в моей голове смысл. Понятно, что это был художественный перевод, но какой красивый!

— Кто разбудит его — тот умрет, — повторил я.

— Все это суеверия. К тому же нам никого будить не придется. Найдем мумию Дракулы, если найдем, — и на этом наша работа будет закончена, — сказал Иван, — я перевел эти надписи с румынского близко к тексту. Увлекаюсь стихами, пишу для себя, и поэтому мне не составило труда за один вечер перевести на русский то, что перевел компьютер с древнего румынского. Я ждал два дня, пока Златко привезет мне нужную программу перевода. И ждал не напрасно. Текст оказался весьма оригинальным. Когда приехала Лиза, она попыталась мне помочь в дальнейших поисках, но мы зашли в тупик. И поэтому понадобился ты и твой опыт, чтобы добиться результата. В бумагах в твоем рюкзаке есть перевод близко к тексту прозой. Почитай сегодня в своей комнате, подумай. Но в целом в стихе передан весь смысл. Он такой. Дракулу, злого кровожадного вампира, сковали цепями из серебра, поставили некие печати, наверно, речь идет о заклинаниях, и замуровали в этом склепе. По крайней мере это следует из написанного.

— Чтобы выдолбить слова на камне, нужно немало времени, — перебил я Ивана.

— Да, это правда. Но, возможно, была некая подготовка группой людей. Скорее всего это были люди, которые так или иначе контактировали с Владом, его свита. Они решили, что он злой вампир, что немудрено — Цепеш пил кровь из черепов врагов, как мы пьем колу из пластиковых стаканчиков. Влада застали врасплох, может быть, вонзили ему в сердце серебряный кинжал, затем сковали цепями. А потом положили в склеп и прикрыли этой плитой. Комнату заложили камнем.

— То есть эта комната — открытие? До того, как ты приехал, о ней никто не знал? — спросил я.

18+

Книга предназначена
для читателей старше 18 лет

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.