Бесплатный фрагмент - Домовенок Тимошка

Зов Тимошки

Ночь была тёплой и тихой. Гирлянда в детской светилась мягкими звёздочками. Лулу свернулась калачиком у ног хозяйки и мирно посапывала. Уже давно спала Ария, и только Арон никак не мог улечься.

Он уже трижды менял положение. Одеяло мешалось, подушка была слишком мягкой, а мысли — слишком громкими.

Вспомнился момент, как он не стал участвовать в игре, потому что думал, что всё равно проиграет. А потом мама сказала, что он — молодчина. И это отчего-то ещё больше его разозлило.

— Почему, если я хороший, мне так трудно? — прошептал он в темноту.

В этот момент в комнате вспыхнул знакомый свет.

Мягкое свечение появилось в углу, рядом со шкафом, постепенно собираясь в шар, а потом — в портал. Из него шагнул он.

Домовёнок Тимошка.

Но… какой-то другой. Не озорной. Не сияющий, как при их последней встрече. Его веник будто угас. Глаза — грустные и тревожные. Даже веснушки потускнели.

— Тимошка?.. — Ария всё ещё тёрла глаза, как будто не до конца уверенная — это сон или реальность. — Это ты?

— Я… я не справился, — тихо сказал домовёнок, и по щеке его покатились одна за другой слёзы.

— Что случилось, Тимошка?! — дети сразу же подскочили и обступили его, тревожно заглядывая в лицо. — Расскажи нам. Расскажи скорее!

— Один мой друг… домовёнок. Он очень сильный. Может, даже сильнее меня. Но он случайно… допустил одну ошибку. И испугался. Убежал. Магия в нашем мире начинает гаснуть. Мы её теряем. Я пытался найти Марлошку — так зовут моего друга. Я хотел поговорить с ним… но у меня не получилось. И даже мой веник — я больше не могу на нём летать…

Он на секунду замолчал. Потом поднял глаза — и голос дрогнул:

— В нашу последнюю встречу я говорил, что мы больше не увидимся. Но… Мне нужна помощь. Я не знаю, что делать…

Арон замер. Он смотрел на Тимошку и вдруг впервые подумал: даже самые сильные иногда нуждаются в ком-то. Даже волшебные существа.

— Конечно, мы тебе поможем, — тихо сказала Ария и взяла его за руку. — Мы с тобой. Вместе.

Арон чуть помедлил. Но потом встал и похлопал Тимошку по плечику.

— Ты же наш друг, — просто сказал он.

В этот момент веник Тимошки дрогнул — и в его кончиках вспыхнул свет. Комната наполнилась мягким сиянием, воздух зазвенел, как стеклянные колокольчики.

— Ну что, собираемся в путешествие? — спросил Арон и уже полез доставать рюкзачки, всегда наполненные всем необходимым и готовые к любому приключению.

***

Как только дети собрались, Лулу жалобно заскулила, завиляла хвостом и сделала большие вопрошающие глаза. Ей очень хотелось отправиться вместе с Ароном и Арией. А вдруг они без неё не справятся?

Дети засмеялись, обняли собаку, и теперь уже все трое с надеждой посмотрели на Тимошку. Домовёнок на секунду задумался. Потом едва заметно кивнул, и уголки его губ чуть дрогнули в улыбке.

Он что-то едва слышно прошептал — и из середины комнаты снова вырос шар. Огромный, светящийся, похожий на солнышко, с запахом хвои и чего-то родного.

— Путь будет непростым, — сказал Тимошка. — Но я знаю: вместе мы справимся.

И трое друзей шагнули в сияние. А за ними — радостно запрыгнула Лулушка.

Впереди их ждал волшебный лес, угасающая магия и встреча с тем, кого никто по-настоящему не понимал… но все почему-то боялись.

Тропа Я

Сияние портала окутало их, словно мягкое, тёплое одеяло, пахнущее дымом костра, сухими травами и чем-то родным, как объятия перед сном. Было ощущение, будто они одновременно плывут, летят и идут босиком по облакам, мягким и светлым.

А потом — свет погас.

Вокруг них раскинулся туман — лёгкий, серебристый, будто утро только-только просыпается. Он двигался неспешно, лениво, как если бы сам был сонным. Воздух был свежим, и в нём витал запах влажной листвы, цветущего мха и чего-то ещё — почти забытого, как аромат старой книги из детства.

Тишина. Очень тихо. Лишь дыхание Лулу и лёгкий хруст веточек под ногами нарушали спокойствие.

— Мы где? — прошептал Арон.

— На Тропе Я, — так же шёпотом ответил Тимошка. — Это путь, что ведёт в наш мир. Он особенный. Иногда кажется, что он чувствует тебя. Твои мысли, настроение, даже сомнения.

— Здесь пахнет… как будто кто-то скучал, — вдруг сказала Лулу, фыркнув. — И кто-то ел малину! Или мясо. Или… мясную малину?

Дети удивлённо уставились на неё, а потом и друг на друга. Арон слегка толкнул сестру в бок:

— Ты тоже это слышала?

— Ага, — с широко раскрытыми от удивления глазами подтвердила малышка.

— Ты… ты…? — выдохнула она, не зная, как закончить.

— Ну наконец-то мы можем и поболтать! — вильнула хвостом Лулу и довольно улыбнулась, обнажив свои мелкие зубки. Выглядело это настолько неожиданно и забавно, что Ария прыснула от смеха.

Тимошка хихикнул и пояснил:

— Это же волшебный мир. Здесь звери и люди могут разговаривать друг с другом. Просто надо уметь слышать.

Дети и Лулу переглянулись — сначала с удивлением, потом с радостью. Что-то щёлкнуло внутри, как если бы одна загадка в этом новом мире сразу стала понятнее. Они ещё немного постояли, прислушиваясь к себе и к лесу, а потом тихо зашагали дальше по Тропе Я.

Лес встречал их не звуками, а ощущениями.

Он был странный, но добрый. Высокие, раскидистые деревья, с корой, похожей на тёплое одеяло. На ней лежал мох, пушистый, как зелёная шерсть, а из глубины стволов мягко светились огоньки — будто кто-то поставил туда фонарики, чтобы не было слишком темно.

Свет был тёплый, но слабый. Как улыбка, которую почти забыли. В этом лесу магия ещё оставалась, но её стало меньше, и сам лес это знал. Он дышал неспешно, тревожно — как будто боялся, что его забудут совсем. Но не сердился. Он надеялся.

Кроны деревьев перешёптывались между собой — тихо-тихо, почти как дождь по листьям. Иногда казалось, что они рассказывают друг другу сны.

В воздухе появлялись светлячки — крошечные, добрые. Они то вспыхивали, то угасали, кружили над детьми и Лулу, мягко касаясь щёк, как если бы обнимали.

А внизу, у самой тропы, во мху и между корешками шевелились крошечные жучки — золотистые, весёлые. Они перебирали лапками, щёлкали крылышками и, будто в хороводе, дружно повторяли:

— Дети. Это дети! Дети пришли! Дети!

Они выглядели очень довольными собой.

— Кто это? — прошептала Ария, наблюдая, как один жучок забрался ей на палец и весело закивал.

— Это разговорчики, — пояснил Тимошка. — Тут многие умеют говорить. Просто не всегда словами. Эти жучки очень любят новости. Особенно, когда приходят гости.

Тропа под ногами была мягкая, как ковёр из песка и мха, и на ней появлялись следы — не от ног, а от мыслей и чувств. Каждый шаг оставлял за собой маленький светящийся отпечаток, и он чуть дрожал, будто шевелился.

Арон взглянул вниз — его след тревожно колыхался. Будто сам задавал вопрос: «Ты уверен, что хочешь идти дальше?»

След Арии светился тепло, спокойно. Но в уголке пробежала лёгкая рябь — неуверенность, еле заметная, как щекотка в животе перед чем-то важным.

А лес молчал, наблюдал, слушал. И где-то между деревьев, почти незаметно, будто кто-то… улыбнулся.

— Странная тропа, — сказал Арон.

— Она не странная, — ответил Тимошка. — Она чуткая. Она не смотрит, что ты говоришь. Она видит, что ты чувствуешь.

Они шли дальше.

Лес менялся: то становился тёплым и пах лавандой и дымком, то вдруг замирал, будто прислушивался. Они прошли мимо моста, который сам перестраивался под ноги, и мимо дерева, которое открыло дупло, выпуская стайку светлячков — они вылетели, как искры добрых желаний, и растворились в воздухе.

И всё было бы хорошо… Но Арии стало скучно.

— Я хочу идти с правой стороны от Тимошки! — вдруг заявила она, обходя мохнатый пень.

— Но я уже тут, — спокойно сказал Арон.

— Ну и что? Мне так хочется! — насупилась Ария. — Там интереснее. Мне нужнее!

Арон посмотрел на неё, вздохнул и без слов перешёл на другую сторону. Как обычно. Уступил.

Шли дальше. В какой-то момент Арон заметил палку — длинную, гладкую, с удобным изгибом на конце. Почти как настоящий посох. Он поднял её, повертел в руках. Почувствовал, как внутри что-то чуть-чуть радостно ёкнуло, и с удовольствием отправился дальше, представляя себя волшебником.

— Ого! Какая хорошая палка! — сказала Ария. — Я тоже такую хочу. Дай мне!

— Нет. Я её первый нашёл. — спокойно ответил он. — Хочешь — найди свою.

Ария надула губы, закусила их:

— Ну пойдём поищем тебе твою палку, — предложил брат.

Девочка вспыхнула:

— Вот ты всегда такой! Всё себе, а мне — «сама ищи». Жадина-говядина! Бе, — и показала ему язык.

— Ария, ну зачем ты сейчас вредничаешь? — тихо, почти умоляюще спросил Арон.

— Потому что ты — бебик! Арон-бебик! — завопила она, напевая, как дразнилку: — Бебик с палкой! Бебик! Бебик!

Лулу настороженно подняла уши и замерла, уставившись на происходящее.

Арон стоял сжатый, как комок. Он ничего не отвечал, только смотрел на сестру с какой-то чужой, странной серьёзностью. Губы его чуть дрожали.

— Осторожно, — негромко, но очень серьёзно сказал Тимошка. — Здесь даже слова оставляют след. И не все следы можно потом стереть.

Но Ария будто не слышала. Или не хотела слышать.

— Арон — плакса! Арон — плакса! Арон-бебик-плакса! — выкрикивала она.

На миг показалось, что Арон дёрнулся — будто хотел что-то сделать. Может быть, бросить палку. Может быть… ударить. Но он лишь крепче сжал её.

Он не плакал. Он не закричал. Не стал спорить. Просто отвернулся, резко. И пошёл вперёд — быстро, насколько позволяли ноги. Как будто хотел убежать не от сестры, а от чего-то, что поднималось внутри.

Лес вздохнул. Свет деревьев потускнел. Туман стал гуще. Тропа за спиной слегка дрогнула — как будто пыталась окликнуть, вернуть. Но Арон не слышал. Он шёл, и всё, чего он хотел — чтобы никто не догонял.

— Арон?..Аааааарон!

— Аааааарон! — кричала Ария, заглядывая под ветки, в заросли, в странные просветы между деревьями. — Ну не мог же он просто исчезнуть?!

Тимошка молча шёл рядом. Его веник мерцал беспокойно, как будто чувствовал тревогу хозяйской души.

— Он свернул с тропы, — сказал Тимошка наконец. — А эта тропа… она не любит, когда с неё уходят с сердцем, полным обиды.

Ария замерла. Она вспомнила, как начала вредничать. Сначала ей показалось, что это было по-доброму, весело. Ну, они же всегда так!

Но теперь…

— Тимошка… — прошептала Ария. — Это всё из-за меня? А что же теперь делать?..

Она тяжело опустилась на большой валун у тропинки. Сначала просто уставилась в землю, сжав ладошки. А потом слёзы — настоящие, горячие — вдруг хлынули из глаз. Не каплями, а целым потоком, как будто что-то внутри треснуло. Ария торопливо начала вытирать их кулачками, но только размазывала по щекам.

Домовёнок посмотрел на неё очень серьёзно.

— Понимаешь… иногда достаточно одного слова, чтобы ранить кого-то. Особенно если его произносят не в первый раз.

Ария молчала. Лулу подошла и положила голову ей на колени. Умная собачка всё понимала и пыталась, как могла, успокоить свою маленькую и на самом деле очень добрую хозяйку.

— Я же не хотела. Я думала… ну, что это весело. Он же мой брат. Мы же всегда так — я шучу, он дёргается, я смеюсь.

Тимошка сел рядом. Его голос был мягким:

— Веселье — это когда смеются все. А если один человек перестаёт улыбаться — это уже не шутка. Это боль, прикрытая смехом.

Ария закусила губу.

— Я люблю братика, — сказала она почти шёпотом. — Иногда мне просто хочется его позлить немножко, растормошить, чтобы он тоже со мной поиграл. А не только со своим компьютером. Мне одной бывает иногда так скучно.

Тимошка понимающе улыбнулся:

— Давай-ка соберём ветки и зажжём костёр. Уже вечереет, нам надо устроиться где-то и подготовить ужин и палатку к тому моменту, когда вернётся Арон.

— А откуда ты знаешь, что он вернётся? — с надеждой спросила Ария, вытирая нос рукавом. — И что мы просто должны его ждать?

Тимошка посмотрел на неё внимательно, но мягко, как умеют смотреть только очень-очень старые и добрые существа.

— Он попал в Зеркальный лес. Туда попадают те, кому нужно встретиться с самим собой. А на это нужно время. Но я знаю: твой брат — сильный. И, честно говоря, мудрее, чем многие взрослые. У него всё получится. А наша с тобой задача — просто верить. Верить в него как никогда! Верить всем сердцем!

Он улыбнулся и подмигнул:

— А пока давай-ка всё подготовимся к его возвращению. Ему будет очень приятно.