Бесплатный фрагмент - Договор Тьмы и Света

Глава Первая

— Смерть, прекращай уже пить! Трезвей и возвращайся к своим обязанностям. У нас заключен Договор, если помнишь. Согласно которому, ты обязан утилизировать все души умерших. Как грешников, так и праведников. Очереди душ уже кружат даже вблизи Рая, мешая своим нытьём небесным жителям.

— И тебе, привет, самозванный Бог. Не маячь перед взором. И так хреново. Реальность двоиться, пытаясь меня окончательно вывести из себя своим мерзостным нутром.

— Меньше травиться надо было дешёвым человеческим пойлом. Мог бы у моих ангелов «райское вино» попросить.

— Я не извращенец, чтобы бухать «нескончаемую» кровь твоего сына. Да и пресные рожи этих крылатых святош претят моей измученной психики. И всё благодаря твоему обману! Не единственному. Кстати, интересно будет проследить за реакцией человечества, узнай оно о том, что Люцифер и Иисус — одна и та же сущность.

— Бог не лжёт, Смерть. И я, как Творец, имею право на творческий эксперимент.

— Ты уверен?

— Как всегда.

— Когда мы с тобой заключили Договор, на который ты сослался только что, я рассчитывал на лёгкую работёнку: блюсти ментальную чистоту на Земле, упаковывая души почивших отпрысков Адама и Евы, изгнанных тобой из Рая. Но ты решил побыть, видимо интереса ради или от скуки, «вселенским инкубатором», и несчастная планета превратилась в рассадник полуразумной чумы. Мерзкой, агрессивной и безмерно плодящейся. Но, этого оказалось для тебя недостаточно, и крикливые наглые твари начали себя истреблять, словно взбесившиеся демоны во времена сатанинской лихорадки! Я не знаю, что там у тебя за планы такие, но почему я в них выполняю роль утилизатора у почти… восьми миллиардов этих подобий чертей? Хотя, признаться честно, в Аду намного больше порядочных и добрых сущностей, нежели среди людей. Честных… точно!

— Значит ты отказываешься выполнять условия нашего Договора, Смерть?

— А сам-то ещё не понял? Ты ведь всеведущ. Что-то ещё, Творец? Если нет, то я собрался в Москву, в бордель. Развлекусь немного. Надоело бесцельно бухать, да ранить во время редких залётов тонкое обоняние твоих ангелов пьянящим духом Свободы и Тьмы.

— Ты должен остаться, Смерть!

— Почему?

— Без тебя мне не справится…

— Да ладно! Серьёзно? Всемогущий Создатель всего сущего только что признался в своей уязвимости? Да за такое не грех и накатить!

— Перестань уже паясничать и… богохульствовать. И кстати, тебя, к примеру, я не создавал. Поэтому мне и приходится мириться с тёмной бессмертной сущностью под боком, почти бесконечность эпох.

— Жалеешь, что не смог уничтожить сразу на заре пробуждения Мироздания? Вижу… что жалеешь! Но хватит об упущенном! Перейдём к делу. Всё равно так просто ты от меня не отстанешь.

— Твои условия, Смерть.

— Мои условия таковы: во-первых, ты ограничиваешь своих любимчиков в неуёмном деторождении. Как кролики, но намного опаснее! Во-вторых, кардинально сокращаешь их численность до приемлемой.

— Сколько?

— На всю планету хватит и пары миллионов особей. И не спорь со мной! Даже не пытайся…

— Ладно. Что-то ещё?

— Меня ты в апокалипсис не втягиваешь. Пусть твои лентяи ангелы оторвут свои пернатые задницы с райского насеста и впервые сделают хоть что-то полезное. Я же буду всё время зачистки находится среди людей и контролировать процесс. Наблюдать и тотально контролировать…

— Ты мне не доверяешь, Смерть?

— А должен? Слишком вольное отклонение от изначального Договора привело нас к этому разговору, «Бог». Поэтому прошу тебя, проследи за чётким выполнением обновлённых условий. Если, конечно, ты согласен с ними?

— Договорились…

— Выпьем?

— Но только то, что производится у нас, в Раю.

— Неужели ваш легендарный виски?

— Да. На закуску есть только райские яблоки познания. Мясо я не ем. Сам понимаешь…

— Так и я вегетарианец, между прочим.

— Ты алкоголик, Смерть!

— У каждого есть свои проблемы. Я их решаю, дружище…

Бог со Смертью продолжили свою беседу уже в более тёплой и душевной обстановке, разместившись возле Трона Создателя прямо на безупречном газоне, любовно выращенном архангелом Гавриилом, в бытность того студентом ботанического отделения Вселенского Университета Времени и Пространства. За первой амфорой незаметно последовала вторая… затем очередь подошла и к третьей. Когда собутыльники увидели её дно, Смерть неожиданно задал Творцу вопрос, видимо давно его уже занимающий:

— Тебе не жалко будет расставаться со своим коллективным творением? Ведь люди — вершина твоей карьеры, как созидателя.

— Хреновый из меня созидатель оказался. На самом деле я давно подумывал о чём-то подобном, Смерть…

— А я сейчас лишь тебя подтолкнул?

— Нет. Всё это — часть моего плана.

— Хм… вот сейчас немного обидно стало. Использовал-таки меня, старый манипулятор?

— Обиделся?

— Да. Но не за это.

— За что же?

— За то, что до тебя слишком долго доходила истина. А я, между прочим, пахал, подбирая души тех, кто так и не оправдал твоего замысла, восполняя наши общие закрома благодатью.

— Тяжко… очень тяжко осознавать свой провал.

— Эпический!!! Не стесняйся в эмоциях и формулировках. Но, знаешь что, старый друг и кровный брат?

— Что?

— Работа над ошибками обещает стать ещё более грандиозной.

— Думаешь?

— Уверен…

— Тогда начнём, пожалуй, прибираться…

— Поехали! Но после того, как допьём.

— Согласен…

Глава Вторая

Эволюция:

Замысел.

Большой взрыв.

Стремительный рост разнообразия вариантов реальности в Большом Космосе.

Жизнь, как один из них.

Выбор пути, в котором ставка сделана на разумную биологическую жизнь.

Анализ результатов по данному направлению.

Принятие вывода об ошибочности выбранного курса.

Схлопывание — конкретный путь аннигилирован.

Новый Замысел… 242 попытка.

Конкретный вопрос: «Кто или… Что такое Эволюция?»

Вечный Странник (Договор Тьмы и Света)

— Ну вот, наконец-то нашёлся тот, кто вправил нашему Отцу, Создателю Мироздания, на место его гениальные мозги…

— Не кощунствуй, Гавриил! А то отправишься вслед за Люцифером в бессрочную командировку прямиком в Ад. Тем более, поговаривают, что ему до сих пор не удаётся навести там окончательный порядок. Помощники нашему проштрафившемуся братцу явно не помешают. Так не стань же одним из таких добровольцев-идиотов, сломав себе так глупо архангельскую карьеру.

— Ты так и станешь поддерживать политику Творца на Небесах в абсолютно любых решениях, которые Он принимает, Михаил? Пора бы перестать быть таким слабохарактерным и консервативным.

— Напомню тебе, дорогой братец, что политику определяет не только Творец, но и мы сами. Критиковать себя же… как-то мазохизмом попахивает. А это — не комильфо, если на современный лад. По существу — страшный грех! И значит, действенный способ отправиться вслед за падшими по всем нам известному маршруту. Да. Согласен, Люцифер в Аду проделал колоссальную работу, буквально преобразив убогие, замшелые копии задворок мифической Бездны Забвения в нечто столь притягательное хотя бы для тех же непритязательных людей, что те буквально из кожи вон лезут, дабы заполучить в Обители нашего братца тёпленькое, да ладно — обжигающее местечко на веки вечные. Зачем архангелу сиять среди бывших теплокровных? Поэтому запомни, как «Отче Наш», Гавриил: «Нельзя даже мысленно принимать сторону тех, кто подвергает сколько-нибудь заметной обструкции Творца всего сущего. Отец вездесущ и злопамятен. Или ты уже забыл ту легендарную порку половины личного ангельского состава, во главе со смутьяном Люцифером, допустившем в горячечном бреду возможность давать рекомендации Богу, как тому поступать с его любимыми игрушками — людьми?»

— Но ведь всё это в прошлом, Михаил! Наш Отец согласился с условиями Смерти, и люди будут зачищены практически до статистической погрешности, дружно отправившись в великую и первородную прачечную нашкодивших душ…

— Всё ещё может измениться, Гавриил. Возможно, Бог решил сыграть со Смертью в свою любимую игру…

— Наш Отец обманет Смерть? Но, как такое возможно, брат???

— Ну, положа руку на сердце, а крылья в Благодать, Творец ещё и не такие заоблачные финты выбрасывал на моей памяти.

— Но не с самим же носителем изначальной тёмной Силы, из которой проявился и сам Бог! Боюсь Михаил, если ты окажешься прав, и Смерть раньше времени поймёт, что его провели вокруг пальца, аки младенца, то Рай, скорее всего осиротеет…

— Ни дай бог, Гавриил, Богу вновь оказаться там, откуда Он бежал столь стремительно, что растерял по дороге половину своей собственной Силы.

— Аминь!

— Ага… и его тоже.

Разговор двух архангелов происходил на тронной поляне, парящей над центром Серебряного города — столицы и обители самого Бога, ангелов и, так называемых добродетельных мертвецов. Среди последних особо отличались заносчивым поведением новообретённые святые, которых тайно, а иногда и явно науськивали на мелкие непотребства древние апостолы, недовольные своей второстепенной ролью обычных статистов в весьма необычном месте. Как поговаривали злые ангельские языки, когда-то на заре становления людской популяции в канцелярии Творца было принято волевое решение — некоторых, особо отличившихся подопытных после их смерти премировать вечной жизнью. Да не абы где, а в Вечном Небесном Граде, предоставив этим активистам, неистово топящим за веру в Господа, вполне себе комфортабельное жильё, сравнимое по статусности разве что с современными московскими Патриаршими Прудами. Но этого, отошедшим в Рай святым оказалось недостаточно. Люди оставались людьми и после своей кончины, постоянно плетя интриги и угождая высшему небесному начальству. Не гнушались даже доносами на более удачливых коллег по, так сказать, пантеону. Вот и получалось, что Рай, пытаясь сделать чище и лучше подлунный мир, невольно сам скатывался до земного уровня, практически захлёбываясь в низменных подковёрных разборках. Многие ангелы, реагируя на данные непотребства, начали втихаря высказывать крамольные мысли, в которых падшие во главе с Люцифером приравнивались чуть ли не к провидцам, сгоряча незаслуженно наказанным за свою смелость и непоколебимую приверженность традиционным классическим убеждениям.

Всё это, как и многое другое, не столь явное, было прекрасно известно Михаилу с Гавриилом. И лишь старший из них до сегодняшнего момента упрямо не хотел замечать очевидное, видимо искренне веря в правильность божественного плана, каким бы тот не являлся в итоге витиеватым и неоднозначным. А тут ещё, как гром среди ясного райского неба — почти ультиматум Смерти, в котором тот абсолютно чётко выразил своё мнение-пожелание о дальнейшей судьбе всего человечества. Надвигались новые, странные и опасные времена, грозящие хаосом не столько людям и Земле (да и чёрт с ними!), сколько ангелам и Раю.

— Если Смерть станет упрямится в своих убеждениях и продолжит настаивать на чётком выполнении столь радикальных условий, многие функционеры Серебряного Града потеряют насиженные места. Обстоятельства и, не только, обломают им крылья, низвергнув в Ад, в крепкие объятия Люцифера. Он же, под стать своему (нашему) Отцу, как ты знаешь, Гавриил, злопамятен до предела. Удержатся лишь самые незаменимые или изворотливые. А уж святых мертвецов из Рая погонят поганой метлой в первую очередь! Обратно в их могилы, склепы и храмы, буквально выстроенные фанатиками — последователями на их костях…

— Помолимся о спасении душ будущих жертв, Михаил?

— Ещё чего! И так дел выше крыши. Не хватало нам обременяться судьбой низших функционеров. И так они здесь пробыли незаслуженно долго. Вот о таких сущностях я уж точно нисколько не стану переживать. Ангелы — дети Божьи и Его любимые и самые удачные создания. А люди… Я их люблю, но лишь потому, что так повелевает нам делать Господь — Творец всего сущего. Но если и Он решит выполнить до конца условия сделки со Смертью, уничтожив почти под корень человечество, то я…

— Что ты?

— Вздохну с неким облегчением.

— И на сколько оно будет большим и искренним?

— Бескрайним в пространстве и безграничным во времени. И уж поверь, вполне искренним.

— Удивил ты меня, брат! Почаще бы нам с тобой так откровенно общаться.

— Не сболтни только раньше времени, а то у Отца нашего нет неприкасаемых. Если Он своего любимого сына — архангела Люцифера, так покарал, то боюсь даже представить, что сотворит с нами.

— Не дай Бог!

— Вот-вот. Ему лучше не знать…

Всё бы ничего, но за разговором двух, не в меру говорливых архангелов, пристально наблюдали. Следили, как и за многими другими первыми лицами Рая в рамках программы «Чистые крылья», целью которой являлось: выявлять ростки назревающего инакомыслия и пресекать на корню всякое подобие смуты, дабы не расшатывать нравственные и моральные основы Небесного Града. Многие из ангельской братии уже пострадали за свои длинные языки, отправившись в Ад, в качестве наблюдателей. Работёнка, как поговаривали, была не из лёгких, не говоря даже о том презрении, кое выказывали местные демоны таким вот проштрафившимся «райским пташкам», как обидно их прозвали за тот ужас в глазах и явную брезгливость при патрулировании оными жилых и производственных кварталов Ада и его филиалов, раскинувшихся на бескрайних просторах венерианского Чистилища. Но, полезно будет отметить, что этим бедолагам ещё крупно повезло, ибо более опасных смутьянов, по волевому решению Божественной Канцелярии, безжалостно приземляли в самых опасных локациях Земли. Среди людей, давно потерявших истинную веру, заменив ту на лицемерное утилитарное подобие языческих верований и ритуалов, оправдывающих безмерное мздоимство, жестокость, злобу к своим собратьям. Ну… список можно продолжать до бесконечности. И кстати, найдётся в нём место таким вещам и понятиям, которые весьма удивили бы самых порочных служителей Ада. Удивили, но повергли в откровенный ужас и омерзение.

— Михаил, тебя можно спросить, когда ты в последний раз виделся с Люцифером?

— Да, собственно, как и все — на приёме у нашего Отца по случаю дня Сотворения Мироздания. И прошу тебя, как любимого брата: «Не спрашивай меня о том, о чём не стоить спрашивать ни при каких обстоятельствах!»

— Ты веришь в слухи о том, что именно Люцифер так старательно изображал спасителя рода человеческого Иисуса по воле нашего Отца… после того, что Господь с ним сотворил, низвергнув в «геенну огненную»?

— О, Боже, Гавриил! Я же просил тебя! Просил, как самую духовно близкую для меня сущность! Прекрати меня уже пытать! Я не знаю, где сейчас Иисус и чем занимается. Возможно, взял творческий отпуск после великого испытания и неописуемых мучений.

— Долго он отходит от них — более двух тысячелетий. И как странно, что Спаситель ни разу не пересекался публично с Люцифером.

— Хватит мне пересказывать в сотый раз эту безумную теорию во вселенский заговор! Всё равно не убедишь.

— Михаил, очнись, пожалуйста! Иисус посещал Рай всего несколько раз. Мельком. Как-то смазано и размыто. И общался только с Отцом да своими взбалмошными апостолами.

— И?

— Почему он в эти столь редкие посещения Дома Небесного не пожелал встретиться ни с одним из ангелов?

— И почему?

— Да потому, что мы сразу бы опознали его суть! Суть нашего брата — Люцифера. Ангельский Код, внедрённый в наши сознания Творцом, скрыт от всех и всего, кроме самих носителей данной метки.

— Дальше! Говори, Гавриил. Вот теперь ты меня заинтересовал…

— Наконец-то. Я считаю, что Люцифер с Отцом Небесным уже давно в сговоре. Есть много догадок и косвенных доказательств…

— А прямые? Прямые и неоспоримые доказательства? Как быть с ними? Ты же понимаешь, что сейчас обвиняешь самых могущественных сущностей во всём Мироздании?

— Неужели самых? Но сейчас не об этом спорном утверждении. Есть тот, кто знает правду. Если он расколется, то…

— Кто?

— Смерть. Он синхронизирован с Творцом общим происхождением. Они оба вышли из Тьмы, а значит, обладают практически одним сознанием и общей памятью.

— Хорошо. Допустим, что ты окажешься прав, разоблачив самого Создателя. Тем самым подвергнешь опасности основы божественного мироустройства, включающего не только веру, но и буквально всё, что было им создано. Зачем тебе это, Гавриил? Зачем ломать весь наш образ жизни, историю, великие свершения? Ради чего, Гавриил? У тебя есть ответ?

— Есть…

— Поделись, брат — будь так любезен.

— Я хочу, чтобы наш Отец признал ложь и покаялся перед нами.

— Ух ты! Не дают тебе-таки лавры Люцифера? Решил переплюнуть его в своей глупости и гордыни? Да наш Отец тебя распылит на кварки! Не будет для тебя ссылки ни в Ад, ни на Землю — как ты не понимаешь элементарных вещей, Гавриил? И ещё, ты очень конкретно подставишь нашего брата, Люцифера.

— Каким образом?

— Ты изгваздаешь грязью его героический образ неподкупного бунтаря — самого почитаемого втайне архангела, пострадавшего за свои убеждения, но так и не приклонившего колено перед волей Господней.

— А ему-то не похер?

— Да он, кажется, помешан на своём образе «а-ля Прометей», так тщательно и трепетно выстраиваемом им на протяжении тысячелетий. Знаешь, он ведь даже может реально взбрыкнуть против Творца, лишь бы первым до тебя добраться и учинить собственный суд. Демоны будут рвать твоё физическое и ментальное тело на части в Аду век за веком, каждый раз восстанавливая его чуть хуже изначального варианта.

— Закончил?

— Да.

— Удовлетворён?

— Почти…

— Что ещё?

— Чтобы доказать эдакую семейную постановку в исполнении нашего Отца и Люцифера, тебе придётся как-то выбить признание из Смерти, Гавриил. Как ты собираешься провернуть такой трюк, после которого сама Тьма займётся вплотную твоей никчёмной судьбой?

— Не знаю.

— Ты иногда поражаешь меня своей идиотской наивностью, брат мой. Строишь планы, которым никогда не сбыться. При этом, сами действия могут оказаться столь разрушительными, что старику Хаосу стоит утереться кварковой слюной от зависти. Сменим тему?

— Давай. Кстати, кого Создатель пошлёт на Землю оглашать апокалипсис? Что-то я давно ничего не слышал про трёх всадников. Да и четвёртый, Смерть, как я понял, решил поприсутствовать на этом феерическом спектакле в качестве скорее наблюдателя, контролируя все действия Творца.

— Теория вселенского заговора совсем тебя лишила разума, мой дорогой братец?

— Объяснись!

— Да они на Земле уже давно разминаются. Изменение климата, загрязнения окружающей среды, голод, войны. Правительства по всему миру, состоящие сплошь из демонов 3-го уровня: мздоимцы, тупицы и откровенные шизофреники. Да тот же ковид, на котором все недавно помешались.

— Они?

— Конечно! Смерть, зная о безвыходном положении Творца, давно послал своих дружков к человечеству, усилив всадников апокалипсиса отрядом жнецов Дома Смерти.

— Чтобы подготовить планету к утилизации?

— А ты начинаешь соображать! Мне надо с тобой почаще общаться. Сам ведь предложил. Вдруг поумнеешь. Эй, поступил ментальный вызов из управления Божественной Канцелярии!

— И мне. Как думаешь, что им от нас надо?

— Пока не знаю, но что-то меня накрыли нехорошие предчувствия. Ты точно ни с кем больше не делился своими безумными теориями?

— Нет. Клянусь своей благодатью!

— Хорош! Считай, что поверил. Полетели уже, «совесть Рая»…

— Кто именно нас вызвал-то?

— Сам!!!

— Видимо, серьёзные проблемы. Так просто Отец не стал бы дёргать в субботу двух высших архангелов.

— А ты что иудей, чтобы по субботам отлынивать на законных правах от своих непосредственных обязанностей?

— Нет. Но очень хочется. Говорят, что это племя всегда выходило сухим из самых грандиозных заварух.

— Ага. Ты им про холокост напомни. Они тебе в ответ много чего познавательно печального и кровавого понарассказывают о своём везении…

— Наслышан об их страданиях. Однажды сам приложил к ним своё крыло.

Глава Третья

«И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями.

И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.

Я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

И когда Он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри.

И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нём дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нём всадник, имеющий меру в руке своей.

И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий и три хиникса ячменя за динарии; елея же и вина не повреждай.

И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвёртого животного, говорящий: иди и смотри.

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвёртою частью земли — умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными.

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.

И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?

И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились ещё на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты как и они, дополнят число.

И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь;

И звёзды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои;

И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих;

И цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор,

И говорят горам и камням: падите на нас и скройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца;

Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?»

Откровение Иоанна Богослова, глава 6

Ватикан!

Как его только не называют: пуп Земли для католиков; домик папы; сердце Рима; колыбель прорицателей… Кстати, это единственная страна в мире, где государственным языком является до сих пор латынь. Как вам такое?

Что такое «Ватикан»? Сам город расположен на холме Vaticanus, откуда и произошло название этого удивительного и во всех смыслах самобытного государства-города. Во времена Древнего Рима эта территория не была заселена, так как место считалось священным. Во времена императора Клавдия здесь устраивались цирковые представления. Именно на территории современного Ватикана, как гласит предание, было погребено тело принявшего мученическую смерть при правлении императора Нерона одного из двенадцати апостолов — Петра. Да — да, того самого Петра, что по сию пору здравствует и плетёт интриги в Небесном Граде, при этом входя в Божественную Канцелярию в качестве основного куратора божьей воли, направленной на дела, так сказать, земные (внутренние). В 326 году на том месте по приказу императора Константина, объявившего христианство государственной религией, воздвигли базилику. Намного позже, в XVII веке здесь построили великолепный, но слегка помпезный собор Святого Петра. Как поговаривали многие, не в меру болтливые ангельские языки, стройку негласно курировал уже из Рая апостол Пётр. Не удержался-таки от самовозвеличивания даже на Земле! А ведь это, по сути — грех… Но продолжим небольшой исторический экскурс:

В VIII веке было образовано Папское государство, которое охватывало значительную часть территории Апеннинского полуострова. Но оно было ликвидировано итальянским королевством в 1870 году.

В своём современном виде город Ватикан возник 11 февраля 1929 года согласно с Латеранскими соглашениями, заключенным Святым Престолом во главе с папой Пием XI и правительством Бенито Муссолини.

На этом остановимся на историческом экскурсе, ибо нас интересует лишь одно из самых известных и тайных мест Ватикана, а именно — Апостольская библиотека, являющаяся одной из самых старых библиотек мира, чье собрание книг и манускриптов может похвастаться званием одного из самых уникальных и полных в мире. Здания библиотеки Ватикана сами по себе являются шедеврами архитектуры, которые также имеют действительно уникальный, соглашусь полностью с мнением спецов, декор помещений. Многие залы Апостольской библиотеки Ватикана украшены фресками выдающихся художников Европы. В частности, к её созданию приложили руки и свой талант: Мелоццо да Форли, Доменико Фонтана, Браманте и Антониаццо Романо.

А вот о её тайной части известно гораздо меньше. Конечно, в литературе и кинематографе это великолепное, но чрезвычайно закрытое «учреждение», как только не утюжили: бесчисленные теории заговоров чередовались с мистикой и абсурдными измышлениями о вмешательстве, держитесь крепче, инопланетян. Дэн Браун и череда его менее известных, и менее удачливых подражателей последователей вволю потопталась на загадочных и столь притягательных для массового обывателя темах: тамплиеров, крестовых походов, великих правителях и столь же великих злодеях прошлого, причинах мировых войн, и глобальных заговорах, набивших уже немалую оскомину масонах (ну, куда же без них…). Все они так или иначе были неразрывно связаны с Ватиканом и Апостольской библиотекой, в которой хранились практически все ответы на вопросы, что так будоражили сознание человечества на протяжении веков, начиная, наверное, с самого хитреца Моисея, водившего буквально за коллективный нос по враждебной пустыне древних иудеев. Хотя именно здесь вышла небольшая такая промашка, ибо всё пересказанное в Ветхом Завете являлось от начала и до конца лишь иносказанием событий, канувших в лету тысячелетий. И что происходило на самом деле, известно было лишь узкому кругу ангельской элиты во главе с Творцом. Почему так? Да потому, что тогда, впрочем, как и сейчас, кровь лилась буквально рекой. Плелись коварнейшие заговоры, жертвами которых становились целые народы. Ничего не напоминает? День нынешний стал лишь продолжением событий, утонувших в непроницаемом забвении небытия прошлых деяний, связанных со становлением церкви, как мировой концепции основных моральных ориентиров человечества. Надо заметить, что доктрина христианства всегда отличалась чрезмерной жестокостью вопреки всему написанному и, тем более, провозглашённому Спасителем рода людского, за которым маячила самодовольная ухмылка Люцифера…

Но вернёмся из этого, повторюсь, исторического экскурса в дела нынешние.

В тайном убежище, находящимся под Апостольской библиотекой собрались четверо. Они являлись самыми древними сущностями в Мироздании, своим возрастом и происхождением могущими поспорить с самим Господом! В прямом смысле.

Эти носители древних сил проявились в реальности, как и сам Творец, и были исторгнуты или, сбежали сами, когда-то на заре зарождения солнечной системы из самой Бездны Тьмы. Они вышли из забвения разумной пустоты, дабы привнести в хаос молодой звёздной системы порядок, ну и затем, если получится и саму жизнь. Жизнь, во всём её великолепии и многообразии. Но на определённом этапе пути-дороги этой четвёрки кардинально разошлись с Создателем, что не помешало дальнейшему локальному взаимовыгодному сотрудничеству, которое особенно расцвело после того, как Творец совершил одну из своих главных и, пожалуй, единственную апокалипсическую ошибку, сотворив ограниченную эксклюзивную партию, как сейчас сказали бы, креативной биологической модели: «Человек разумный». Нет — задумка была решительно гениальной, но как обычно случается при реализации столь помпезных глобальных проектов, произошёл программный сбой, повлёкший за собой неконтролируемую штормовую волну обидных накладок и огрех. Вся пятёрка, поняв во что вляпалась, решила объединить усилия на ещё более тесном уровне и заключила всеобъемлющий пакт, наречённый впоследствии: «Договором Тьмы и Света». Соглашение подразумевало полное сотрудничество сторон в области «подтирания хвостов» в эксперименте «Бога». Хотя такое имя Создатель присвоил себе значительно позже, когда через избранных людей-посредников попытался насадить свои порядки в среде слабоконтролируемых подопытных, начавших одновременно безмерно плодится, безостановочно мочить своих соплеменников и творить другие мерзости, находящиеся далеко за пределами добра и зла. Вместо вселенской любви задействовали альтернативу — незыблемый страх перед высшей Силой, способной за непослушание наказать провинившихся вечными мучениями в Аду.

Так вот, сам Создатель со своей стороны гарантировал временным союзникам нераспространение человеческой цивилизации по планете Земля, со всеми вытекающими и втекающими последствиями. Было оговорено некое максимальное значение популяции людей, соответствующее временам древнеримской империи.

По факту, сделка просуществовала примерно до донца эпохи Возрождения, ибо чуть позже начался неудержимый, всё более ускоряющийся рост численности «любимых игрушек» Бога, слабо объяснимый объективными причинами. Даже в Рае поползли слухи о грандиозном кидке тёмных, совершённом без видимых причин Творцом. Как говорится: «Неисповедимы пути господни». И что у него творилось в тот момент в разуме, доподлинно было известно лишь ему самому, да Тьме, из которой Он проявился в качестве основного Игрока, устанавливающего все правила в игре, им же и созданной. Но дальше, неожиданно для всех сведущих в исторический ход событий вмешалась другая поговорка, буквально гласящая, что и на старуху бывает проруха — люди буквально сорвались с короткого и, ранее весьма действенного божьего поводка, устроив бескрайнее кровавое месиво внутри своей популяции, отягощённое бурным размножением во всех зримых и незримых уголках планеты. И наступил момент, растянутый в столетия, когда Смерть со товарищи конкретно погрязли в этой, вопиюще смердящей каше разнузданного поведения «предмета» памятного соглашения между двумя Силами. Следствием именно этих событий и стал якобы срыв Смерти, решившего просто-таки забить на свои обязанности, псевдо феерично уйдя в творческий и долгий запой, сопровождающийся отчаянной разгульной жизнью в самых злачных уголках Земли.

— Ну что, Он поверил в твоё неудержимое пьянство? — начал беседу первым Мор (он же Завоеватель)

— Да. Его совсем нетрудно было обвести вокруг пальца. Тень сильно сдал за последние несколько столетий. Бесконечные игры с людьми существенно притупили его разум. И Он ещё продолжает нагло величать себя Творцом!

— Успокойся, Смерть. Не время в столь важный момент терять самообладание, — вступил в беседу с поучительными речами Голод

— Трудно сохранять самообладание, когда сущность, на порядок ниже, вытирает о тебя ноги целую вечность!

— Ты сам виноват в своём унижении, Смерть! И не только в своём.

— Опять заводишь старую песню, Раздор? — огрызнулся Смерть

— Да. И повторюсь в условный тысячный раз: «Не стоило столь решительно отказываться от лидерства, когда вопрос нашего общего выживания встал ребром!»

— Но ведь благодаря именно мне, вы все до сих пор существуете в реальном мире! Если бы я уподобился в тот момент Тени, решившим поставить вопрос о своём верховенстве над нами на краю пропасти, все мы, включая и его самого, давно распались бы на кварки внутри Матери Тьмы, из которой и вырвались задолго до этого, благодаря чуду, которое я до сих пор так и не могу объяснить.

— Хватит перемалывать одно и тоже по сотому кругу! То, что было, уже не изменить. Сейчас нам необходимо решить основной вопрос: «Как жёстко наше сообщество собирается противодействовать наметившемуся очередному обману Тени!» — неожиданно резко высказался Завоеватель (Мор)

— Вплоть до глобального удаления изначального кода…

— Ну-ну, Смерть… не горячись! Ты ведь понимаешь, что в этом случае нам придётся иметь дело с восемью миллиардами обезумивших приматов, в один момент утративших какой-никакой, но разум? Кто будет контролировать гигантскую инфраструктуру, брошенную в одночасье на произвол судьбы? АЭС; производства непрерывного цикла; транспорт, включая и самолёты, находящиеся в воздухе? И это так, навскидку!

— Зато, перестанут воевать, чем конкретно огорчат тебя, Раздор.

— Да нет уж, премного благодарен! Душами павших в войнах и междоусобицах я насытился со времён Юлия Цезаря. А потом случилось несварение на почве чересчур обильного возлияния, и как вы понимаете, совсем не алкоголем…

— Может, усилим вирусную составляющую, попросив Завоевателя подключить на полную катушку свою истинную сущность? — высказался Голод

— Я отказываюсь! — отрезал обладатель роскошной чёрной шевелюры.

— И почему же?

— Все резервы мною уже использованы. Последние силы были отданы заражению «китайской чумой»!

— Что-то быстро твой «ковид» выдохся. Да и злые языки поговаривают, что в организации этой заразы мало твоих заслуг. Люди сами постарались и проявили завидную смекалку, желая выкосить по максимуму ряды мнимых супостатов, — съёрничал Голод

— Вот сам и мори этот планктон голодом!

— Прости, Завоеватель — случайно подвернулось твоё второе имя…

— Есть идея! И она должна сработать на все сто! — воскликнул Завоеватель, имеющий второе имя Мор. И не обративший внимания на невольный выпад в свою сторону.

— Делись! — хором воскликнули собеседники, поняв по тону, что наконец-то их беседа обретает осмысленный контур.

— Зачем придумывать велосипед в сотый раз? Есть ведь замечательная страшилка про Ад, Люцифера и последнюю битву?

— Имеется такая. И что конкретно ты предлагаешь?

— Я предлагаю вступить в союз с любимым ангелом Творца, дабы тот поставил «под ружьё» всех своих демонов. Ну а мы, и жнецы Дома Смерти, негласно станем помогать всем, чем сможем… направляя события в нужное нам русло.

— Но Люцифер всецело предан своему Отцу! Он даже согласился сыграть два тысячелетия назад роль Спасителя, дабы, как рассчитывал Тень, сподвигнуть человечество к светлому и доброму, пообещав, что, так называемая жертва сына божьего, разом смоет все грехи с рода человеческого. И теперь, кстати, эти дурни, не осознавая всей нелепости ситуации, молятся фактическому правителю Ада!

— Не всё так однозначно, братья! У меня есть действенные рычаги воздействия на сатану, — скромно заявил Завоеватель.

— И?

— Люцифер желает играть первую скрипку в Рае, выйдя окончательно из-под влияния своего Отца. Кроме того, вверенный ему Ад, буквально захлёбывается от тех полчищ грешных душ, что ему поставляют жнецы Смерти. Нужен лишь повод и ясная цель. И тогда Люцифер вступит в игру на нашей стороне, — просветил своих товарищей невозмутимый Мор (Завоеватель)

— Будет раскол в Небесном Городе, чреватый серьёзным и продолжительным конфликтом всех против всех. Прольётся много ангельской крови, — высказал предположение Голод.

— Разве это плохо? — парировал Раздор. — На мой взгляд, идея вполне рабочая.

— Значит, изначальный код удалять не станем?

— Смерть, угомонись уже! Ты же прекрасно понимаешь, что Тень, столь помпезно величающий себя Богом, прознав про то, как и кто именно обнулил разом все его игрушки, объявит нам войну… войну на полное уничтожение. И я не хочу видеть Его распятым твоими жнецами. Тень хоть и позёр, и знатный эгоист, но всё же мы — Братья! А насколько мне известно, лишь человеческие особи способны на братоубийственные войны, — недвусмысленно выразился Голод.

— Кстати, там церковники не заподозрят неладное? От нас, по земным рамкам, исходят потоки чудовищной энергии. В верхних помещениях волосы дыбом должны стоять у служителей культа, посвященного забавам нашего брата, Тени…

— Да пусть на понос изойдут — за всё заплачено их Папе. Ещё тот сукин сын, конечно. Но он скрупулёзно выполняет все наши указания, походя проталкивая концепцию Тьмы в умы миллиардной паствы, — успокоил Раздор

— Мерзость какая! — не сдержался Завоеватель

— Вот так и живём, управляя марионетками по колено в дерьме, — почти философски ответил ему Раздор.

— Ладно… подводя итог нашей плодотворной встречи, хотелось бы понять, кто конкретно донесёт наше предложение до Люцифера. Или наведаемся в Ад всей честной компанией?

— Слишком много чести сатане и много потрясений самой структуре Ада. Может рухнуть… хотя, куда ещё ниже падать! — проворчал Голод

— Предлагаю тебе, Смерть, пообщаться с любимым сыном Тени. Не против? Ты ведь из всех нас больше всего с ним общался. Я слышал, что вы в какой-то мере дружны, — выказал предложение-пожелание Завоеватель.

— Да будет так! Люцифера я беру на себя, а мои жнецы пока продолжат свою тайную миссию. Чтобы Небеса на расслаблялись.

На этом знаковое для судьбы целой планеты собрание четырёх всадников апокалипсиса завершилось, и братия разъехалась в разные стороны, вдохновлённая общей целью — поставить на место Тень, тайно лишив того их обшей проблемы — человечества…

Завоеватель укатил на белом кадиллаке середины двадцатого века.

Раздор отправился восвояси на оранжевом Феррари, самой навороченной модели в тысячу лошадиных сил

Голод на чёрном Роллс-Ройсе помпезно отчалил продолжить изводить человечество… голодом

А я, Смерть, очень крепко задумался над нашим разговором, понимая, что возврата к прошлому, как бы это банально не прозвучало, уже не будет. Тьма и Свет окончательно расходились по разные стороны ринга, и бой обещал стать весьма жестоким, но при этом, чрезвычайно зрелищным!

Глава Четвёртая

Ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Эдеме, в саду Божием, всякими драгоценными камнями одежды твоей… Ты помазан херувим хранитель, и Я поставил на святой горе Божией… Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония. Стало сердце твое красоте твою

Иезекииля 28:12—15,17

И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона. Дракон и ангелы его воевали, но не устояли, и не нашлось им места на небе. И низвержен был великий дракон… называемый диаволом и сатана… вниз, а с ним и его ангелы были сброшены

Откровение 12:7—9

«Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: „Взойду на небо, выше звезд Божиих, вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему“. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней»

Книга пророка Исайи 14:12—15.

Я стоял у входа в Ад, парящий всем своим устрашающим величием в параллельной ментальности. Нет, не реальности, а именно ментальности. Где-то между второй и третьей сферами мультивселенной Мироздания, созданным задолго до проявления нашей «великолепной пятёрки» из Тьмы в этом… гадюшнике, так мило, но незаслуженно прозванным солнечной системой.

Да уж, а Денница неплохо потрудился, обустраивая здесь свою обитель. Во вкусе любимому сыну Тени, так самонадеянного присвоившего себе имя «Творец», отказать было невозможно. Высокие башни административных зданий, выполненных в стиле а ля «Бурдж-Халифа», гармонично сочетались с жилыми и производственными кварталами, в которых размещались, собственно, сами грешные души, прикованные плазменными оковами, дабы не улетели куда подальше из столь привлекательного на мой взгляд места.

Стройные колонны амфитеатров, величественные памятники богов прошлых эпох, ангелов и демонов настоящего… громада величественного центрального Колизея, роскошные многоуровневые пешеходные проспекты, многочисленные парки с водоёмами, по зеркальной глади которых грациозно парили, мать их, лебеди! И над всем этим великолепием небо! Бескрайнее, наполненное светом и теплом. Да что, чёрт побери, мой самый близкий друг и племянник, так уж получилось, устроил в своей вотчине??? Не зря он меня столько веков динамил, отказываясь приглашать Смерть к себе в гости.

На этом столь короткое удивление с небольшой долей негодования отошли на второй план, ибо гигантские ворота открылись, видимо приглашая путника войти и насладится с более близкого расстояния увиденным ранее со стороны. Не мираж ли? Может наведённая сложная квантовая галлюцинация, дабы скрыть под её покровом кошмар пылающих просторов многочисленных руин и пустырей, в лабиринтах коих бродили тысячелетиями толпы неприкаянных душ?

— Эй, Смерть! Заблудился?

— Да нет, скорее подохренел от всего увиденного.

— Ну, по сути, ты ещё ничего толком и не увидел. Основное скрыто в деталях.

— Как и сам Дьявол?

— Хорошая шутка. Приветствую тебя, дядя! Будь гостем в моей обители и не забывай, что всегда можешь разделить власть над Адом со своим учеником, племянником и… старым товарищем, если возжелаешь того.

— Ты отказывался столетиями впустить меня в свои владения, а сейчас вот так сразу предлагаешь заумными библейскими фразами разделить над ними власть? Что случилось, Сын Тени?

— Всё просто — я ищу союзников. И что, как ни самая могущественная Сила в Мироздании, чьим носителем являешься ты, сможет меня поддержать?

— И против кого будем союзничать?

— А сам не догадываешься?

— Есть некоторые предположения, но хотелось бы услышать твою версию…

— Ты её получишь. Но давай для начала переместимся в «Цитадель Люцифера». Там и обсудим всё. Может успеем вспомнить и старые времена.

— Не откажусь.

И мы воспарили, направляясь по маршруту, заданному сознанием Денницы.

Под нами проплывали великолепные виды сотен и тысяч кварталов самого немыслимого архитектурного стиля и назначения. Да-да! Во всём безбрежном океане жилых, производственных, технических, административных и, чёрт знает ещё каких строений, присутствовал свой стиль, свои резкие немыслимые или еле заметные отличия, подчёркивающие уникальную индивидуальность каждого здания, фабрики, склада, парка, моста… в Аду были свои гигантские торгово-развлекательные комплексы!!! Да моя обитель — «Дом Смерти», в котором трудились несметные полчища жнецов, в сравнении с этим межвселенским чудом, походила на технологического монстра, наполненного замысловатыми потоками сломанного мощью чёрной дыры времени и… жутким запахом осколков сотен и сотен реальностей, пленённых чудовищной гравитацией.

— Впечатлён?

— Озадачен. Озадачен твоим созидательным потенциалом. Признаюсь, что после того, как ты решил подыграть своему Отцу с фейковой историей про «Спасителя рода человеческого», я ожидал от тебя телодвижений в зоне мелких афер или мерзких токсичных разборок в ангельской среде. А ты взял и провёл всех, включая, между прочим, меня — твоего, судя по всему, единственного друга.

— Не злись. До сих пор не снят с повестки дня вопрос утечки информации. Я играю по-крупному уже не одно десятилетие. И для меня очень важно оставаться, как-бы марионеткой Отца. Эдаким опустившимся сатаной на подпевках у Творца, сломавшего-таки непоколебимую волю своего заблудшего сына. Если же всё откроется и мои свершения станут известны Небесной Канцелярии, трудно будет удержать Рай в рамках приличий.

— Ты сейчас о чём?

— О полноценной карательной операции, возглавить которую поручат моему непутёвому братцу, так и не отважившемуся признать моё первенство даже в очевидном: я рождён раньше, а не он. И почему-то на такую деталь плевать было абсолютно всем, включая и меня, но Михаил посчитал иначе, приказав редактировать все писания, спущенные верующим на Землю из Рая… архангельская неадекватность, стоившая нашей реальности слишком дорого. И в таком духе, примерно — всегда!

— Мне твой братец не нравился с самого его сотворения. Хотя…

— Хотя? Объяснись, дядя!

— Есть всё-таки в нём капли разумной адекватности. Беда лишь в том, что скоро они окончательно иссохнут, если их обильно не поливать мудростью и чутким, правильным руководством.

— Да уж…

— Архистратиг… что это, вообще, за должность такая? Его фанатичная преданность вашему Отцу, пугает, кажется, и его самого. И присоединюсь к ранее озвученному тобой: «Сколько Михаил наломал дров за эти тысячелетия, навредив своим бездумным и прямолинейным усердием вашей лучезарно-крылатой семейке?»

— До хрена.

— А сколько ещё может нагадить, если его не перевоспитать?

— Не надо сейчас о печальном. В семье, как говорится, не без урода. Мы на месте…

— Кстати, о секретности.

— Да?

— Есть данные, что об истинном положении в Аду давно уже осведомлены ключевые игроки Рая.

— Тогда почему меня не трогают?

— Кажется, пока Небесный Город вполне устраивает сложившееся положение дел.

— Тогда, аминь.

— Аминь, мать его…

Даже после того, что смог увидеть до этого, я всё-таки был сражён наповал тем, необычной красоты и гармонии сооружением, что предстало моему взору! Оно мало походило на всё, когда-либо виденное мною и, уверен, в дальнейшем я вряд ли встречу нечто более достойное. Хотя, как говорится, нельзя зарекаться, но всё же:

Представьте себе, уходящие куда-то в заоблачную ввысь, колоны, основание которых восходит, кажется, к самому центру мироздания. Арки перекрытий, словно солнечные протуберанцы, раскинулись на километры, пересекаясь с уже обозначенными мною колоннами и стенами в столь удивительных местах, что невольно начинаешь сомневаться в праведности законов пространственной геометрии, над которой потрудилась Вселенная! Усиливали впечатления нереальности всего, что буквально поглотило меня, причудливые статуи и зеркально-изумрудный пол, высеченный из цельного монолита нейтронной звезды, укрощённой когда-то в необозримо далёком прошлом таинственным истинным, а не мнимым Творцом. Я понимал — без небесной магии здесь дело не обошлось. Да и сам иногда грешил, создавая межпространственные конструкции, в основе своей состоящие из «прирученной» кварковой плазмы. Но такого поразительного волшебного вдохновения, как здесь, так добиться и не сумел. И, нисколько не сожалел об этом, а тем более не завидовал Деннице, ибо нельзя завидовать врождённой гениальности того, кто смог обнаружить бесценные артефакты, применив их в столь великолепной и смелой манере!

— Друг мой, а где крыша?

— А крышей служит силовой купол, защищающий Ад от внешнего воздействия. Видишь ли, там среда, настолько странная, убийственная для любой материи или разумной плазмы, что буквально выворачивает наизнанку за доли наносекунды любое проявление жизни, в какой бы извращённой форме та не находилась.

— Но как ты вообще отыскал это место?

— Разум, дядя! Разум, помноженный на безграничное желание, беспрецедентный труд, несоизмеримый по масштабу со всем, что я когда-либо делал и… лишь капля удачи, без которой, признаться, всё вышеперечисленное не стоит ничего.

— А что осталось там, куда тебя изначально сослали твой Отец и Михаил?

— Красивая и вполне убедительная декорация. Для отвода посторонних любопытных взоров и поддержания легенды. Я ведь «примерный и послушный сын», идущий туда, куда меня посылает провидение и… мой чрезмерно амбициозный эгоистичный Отец…

— Боюсь даже спросить о нынешнем положении Чистилища, но видимо оно располагается точно не на поверхности Венеры.

— Угадал, — скромно ответил Денница — Его я также перенёс подальше от зоны влияния моего Создателя, оставив лишь убедительные, но абсолютно мёртвые миражи.

— Поверили? Надеюсь, что рядовые функционеры проглотили обман. А большего и не требуется.

— Творить иллюзии — одно из моих основных и любимых увлечений. Прошли, пережив уже семнадцать комплексных проверок. Буквально вертелись, как черти на сковородке, но всё получилось. «Крылатые» комиссии сверху остались довольны рвением Ада на поприще наказания и перевоспитания грешных душ. Были и костры, и смола. Невыносимо болезненные пытки над фантомной плотью наших подопечных, мерзкие глумления над их душами… признания и показания, вопли страданий и мольбы о пощаде. Демоны и грешники устроили истинный полёт театральной импровизации. Хотя не обошлось конечно же и без домашних заготовок, отрабатываемых раз за разом на изматывающих репетициях. Естественно, за режиссерским пультом восседал лично я. А вот сценарии писали всем коллективом, а он у нас, как сам понимаешь, безграничный. Споры, переходящие в ссоры, пришлось упреждать с трудом моим демонам, но Ад всё же ходил ходуном от тех страстей, что метались по его просторам. Зато… хоть сейчас в гастрольный тур по Вселенной, неся многочисленным разумным цивилизациям неоспоримые, но показушные ужасы самого неоднозначного места во всём Мироздании.

— Бесподобно! Повеселил Смерть — за что тебе от меня искренняя благодарность.

— Да не за что. На этом, я думаю, закончим позиционную разведку, прощупывая настроение друг друга, и перейдём-таки непосредственно к делу. С чем пожаловал, дядя?

— Хочу тебя завербовать, Денница.

— Ух ты! Вот так в лоб? — удивился властелин Ада

— Завербовать, как это и не звучит помпезно и заезжено, на тёмную сторону. Тем более, ты и сам только что просил у меня союза. И сдаётся мне, против общей для нас с тобой проблемы.

— И что тебе с твоими титанами Тьмы понадобилось от скромного руководителя очистительно-исправительного учреждения? В отличие от вас, мифических Высших и бессмертных Сущностей надвселенского масштаба, мои возможности ничтожно малы и вряд ли смогут хоть сколько-нибудь усилить ваши позиции. Да и с кем воевать собрались? Ты ведь знаешь, Смерть, что равных вам, во всём бескрайнем Космосе, просто не существует.

— Мы решили проучить одного из нас…

— Что?

— Ты не ослышался. И уже давно догадался. Выйди из образа. Побереги настрой для будущих проверок, хотя, возможно, они тебя больше не потревожат. Так вот, твой Отец собирается, судя по всему, нарушить Договор Тьмы и Света, попытавшись спасти человечество.

— Всё-таки, вы решили избавится от людей?

— Не скрою, есть другой выход из этой патовой ситуации.

— И какой?

— Тень сам, своими силами, станет в ближайшем будущем разгребать всё дерьмо, создаваемое человечеством: устранять нежелательные последствия их жизнедеятельности, ограничивать рождаемость ненасытных любимых созданий, контролировать частные и общественные амбиции горлопанов лидеров и больных величием народов. И самое главное — собирать души грешников, праведников и посредственностей. А это уже напрямую касается тебя, Денница, ибо до сих пор свою часть этого мерзкого, мрачного и весьма неоднозначного во всех смыслах пирога ты и твои подчинённые получали от жнецов, коим оказывали посильную помощь трое из Тёмных. Без учёта моей скромной персоны.

— Ясно. Мои действия?

— Если ты согласишься, то тебе предстоит начать апокалипсис. Но не библейский, а истинный, заполнив земной мир своими демонами, дабы люди познали всем своим числом скорбь, ужас и гибель. А мы уже примем их души и распределим куда следует, как того и требуют законы тёмной стороны Мироздания.

— Отец не поймёт моего поступка.

— Возможно, на первом этапе Он тебя даже проклянёт, попытавшись лишить благодати. Но затем, если ты всё же сумеешь выжить с нашей помощью (это я тебе, друг мой, гарантирую), Он передумает. Так как план наш не заканчивается только лишь на зачистке планеты от людских масс, а подразумевает нечто большее.

— Какая роль в этом нечто уготована мне, Смерть?

— Мы позволим Аду обрести независимость от любых Сил, которые так или иначе могут запредельно критично влиять на твоё детище. Чистилище войдёт в состав Ада.

— А Рай?

— Небесный Город останется за Тенью. Мы не собираемся устранять Творца с политической карты локального Мироздания. Мы всего лишь намерены подтолкнуть твоего Отца к бескомпромиссному выполнению обещания, которое Он дал своим братьям, то есть… Мне, Завоевателю, Раздору и Голоду

— Смерть, не скрою, мои генералы готовы расстаться со своими бессмертными жизнями лишь за один призрачный шанс поквитаться с Раем, вкусив ангельское поражение, как в мелочах, так и в крупном. Настолько сильна ненависть падших, ушедший вслед за мною в прежний Ад. Ушедших по-настоящему, а не как я, играющий до сих пор за обе стороны, выполняя самые сокровенные планы моего Отца. Поэтому моим демонам многого и не надо, но я…

— Что, ты?

— Мне необходимо нечто большее.

— Говори.

— Место реального регента при Владыке Рая. Я желаю… нет, я хочу принимать самое активное участие в политике Небесного Города. Явное, а не тайное. Я устал от вечных обещаний Отца, который не перестаёт нашёптывать, словно мантру Будды, величественные, но столь призрачные, перспективы. В них я восседаю подле Создателя, творя с ним миры и открывая новые горизонты, при этом оберегая от роковых ошибок. Я устал, дядя, от прикрытого отцовской заботой неуважения к моей личности и моим устремлениям. Прости, но либо так, либо без меня… решай! Любое твоё решение я приму с должным смирением, ибо ты, Смерть, всегда был честен со мной — всегда и во всём. И не раз доказывал, что именно ты — мой истинный учитель и духовный, если не больше, отец.

— Благодарю тебя за столь лестный отзыв, но…

— Всегда и во всём есть это «но», — печально резюмировал Денница

— Ты не так меня понял. Я не могу принять столь радикальное решение, не получив отмашки от своих братьев, Люцифер.

— Так свяжись с ними прямо сейчас, Смерть! Зачем откладывать? Я ведь знаю, что между вами существует прямая и неразрывная ментальная связь.

— Уже.

— Уже?

— Да. Уже обсуждаем твоё условие. В самое ближайшее время ты получишь ответ, уверяю тебя. Будь только моя воля, требование было бы выполнено незамедлительно. Я считаю его обоснованным и справедливым. Твой отец, Тень, или как он себя называет — Творец; Бог; Создатель… перестал придерживаться логики, встав на путь деструктивный действий, вредящих реальности, которую сам же и создал. Но его упрямство и гордыня мешают одуматься и совершить назревшую работу над ошибками. И даже, если меры, предпринятые нами, окажут благотворное влияние на ситуацию, не факт, что в дальнейшем твой отец снова не полезет на рожон, наломав дополнительно дров-ошибок, вызвав закономерное отторжение от матрицы пространства-времени, созданной Высшей Силой, находящейся над нами, словно дамоклов меч.

— А разве есть что-то выше вашей пятёрки, включая и моего отца? Ни о чём подобном я не слышал…

— Ты был рождён много позже момента, когда мы вышли из Тьмы и принялись совместно обустраивать ту бездну небытия, которая существовала параллельно. Поверь мне, солнечная система представляла что-то среднее между коллапсирующей чёрной дырой и провалом в нечто неописуемо ужасное, запредельно агрессивно таинственное и, здесь наши мнения до сих пор расходятся, разумное. В итоге мы одержали победу — неоднозначную и временную. Ибо уничтожить то, что потенциально сильнее тебя, невозможно в принципе. Наш соперник… враг, называй его как хочешь, лишь отступил и затаился. Затаился и ждёт любого предлога, любой ошибки, чтобы вернуться и взять реванш за своё поражение. Поверь мне, если бы всего этого не было, никто из нас на шалости твоего отца не обратил бы ни малейшего внимания, ибо Вселенная бесконечна, и наши возможности позволяют без особого труда путешествовать в ней вечно. А ведь существуют ещё параллельные Вселенные, открытые продвинутому разуму любознательного путника.

— Грандиозно!

— Согласен. Мы находимся в грандиозно опасной ситуации, и каждый вдох и выдох, каждую мысль, каждый поступок обязаны соизмерять с возможными последствиями, которые так или иначе могут повлиять на тот условный и шаткий статус кво, сложившийся на данный момент между силами Тьмы и созданной нами реальностью с одной стороны и, так и непонятым до конца противником. Так что, помни, друг мой, твоя, слегка преувеличенная радость по поводу приоткрывшихся тайн Мироздания… как бы выразится поделикатнее?

— Неуместна?

— Совершенно, верно. И поздравляю тебя, Денница!

— С чем?

— Принято решение — удовлетворить твои условия. А значит, добро пожаловать в команду, Денница… сын Тени и Тьмы!

— Благодарю тебя, дядя.

— Всегда пожалуйста, племянник.

Глава Пятая

Врата закрыты в Ад, увы —

Осталось только лишь забвенье —

Не живы там и не мертвы,

Нет смерти, как и нет рожденья!

Вечный Странник (Договор Тьмы и Света)

«И увидел я отверстое небо, и вот, конь белый, и сидящий на нём называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадем. Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. Он был облечён в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: „Слово Божие“. И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый»

(Книга Откровение 19:11—14)

«И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его. И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное; горящее серою. А прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его»

(Откровение 19:19—21)

«Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их; ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей, и те, которые с Ним, суть званые и избранные, и верные»

(Откровение 17:14)

В кафе с ёмким, но весьма заурядным для Небесного Града названием «Благодать Господня», за третьим столиком, если считать от входа, сидела сущность, чья внешность радикально отличалась от местных жителей, которые в большинстве своём представляли ангельскую братию, слегка подпорченную хмурыми и вечно раздражёнными физиономиями немногочисленных святых, так любезно и столь ошибочно призванными с грешной земли на Небеса миграционной комиссией Божественной канцелярии.

Но вернёмся к необычному посетителю точки общепита, торгующей между прочим не столько чаями да кофеями, сколько очень даже креплёнными алкогольными напитками, призванными видимо поднимать дух крылатой братии, вознося их благодать в сферы, где сам Господь для них не указ, а лишь забавный глюк, сотворённый непредсказуемыми парами имени товарища Бахуса, царившего когда-то на заре человеческой цивилизации в умах упёртых пропойц. И кстати, вышел этот мифический проказник и весельчак из среды серафимов, сбросив в своё время все шесть крыльев на покаянную землю. Да ещё и прикопал поглубже. Видимо за ненадобностью, ибо подшофе прекрасно летал и без них.

Так вот, гость кафе «Благодать Господня» имел ярко выраженную тёмную ауру, но тем не менее не принадлежал к подчинённым Ада, а значит мог быть только одним из тех, кого местные «пернатые» любители мистики шёпотом величали, не иначе, как «псами Смерти». То есть, называя вещи своими именами, он являлся жнецом Дома Смерти. И не обычным, а весьма высокопоставленным. Иначе не висел бы у него на поясе «клинок тьмы», который недвусмысленно выделял своего обладателя из многомиллионной (а поговаривали, что значительно большей) армии безжалостных, холодных и могущественных существ, занимающихся сбором и дальнейшим перераспределением в недрах Дома Смерти душ тех, кто распрощался с жизнью по тем или иным неблаговидным причинам.

Что касаемо внешности жнеца, то здесь сказать было абсолютно нечего, ибо все жнецы не имели материального тела вовсе. И в отличие от тех же демонов или ангелов, которые могли по своему желанию перевоплощаться из материального состояния в плазменное и обратно, были созданы из устойчивой холодной кварковой субстанции, лишённой столь полезной опции, как смена физических и иных сфер…

Чёрный и непроницаемый балахон, от пят и до макушки скрывающий своего хозяина, служил важной силовой и ментальной защитой для внешнего мира, ибо внутри находилось нечто неописуемо странное, ужасное и, своим взрывным состоянием, постоянно угрожающее разнести всё вокруг на многие и многие тысячи километров похлеще, нежели любой сто мегатонный ядерный заряд.

Закончить описание жнеца стоило на двух ярких рубиновых световых овалах, расположенных в месте, соответствующим анатомическому положению глаз у гуманоидных видов жизни, к коим с большой натяжкой можно было отнести обитателей как Рая, так и Ада. Они, как будто существовали независимо от своего хозяина, излучая столько энергии и, бог знает чего похлеще, что многие, задержав, на свою беду, внимание на этом «явлении», больше в реальность не возвращались. Шептались, бедолаги попадали прямиком в зону, где обитали неприкаянные духи самих жнецов, чем-то сильно разозливших своего шефа — Смерть.

В конкретном случае, в этих омутах, походящих отдалённо на глаза, как будто собралась вся вселенская мудрость, все звёзды и планеты. Весь разум, вся боль, страх, надежда, любовь и ненависть, когда- либо испытанные… смертью, оказавшейся перед лицом бесконечности времени и пространства.

Почему смертью?

Да потому, что Верховный Жнец Дома Смерти и правая рука самого Мастера Смерти был «рождён» вне Мироздания в момент столкновения двух блуждающих кварковых потоков, обладающих высокой степенью организованности и зачатками разумности, многократно превышающими уровень сущности, сопоставимой с человеческим гением.

— Милорд, вы уже выбрали что-то из нашего меню? — побеспокоил посетителя официант

— Нет. Я жду своего знакомого, поэтому принесите, пожалуйста, розмариновый чай и бокал сока из райских яблок. Натуральный. Не терплю консерванты.

— Сию минуту. Если всё же определитесь с основным заказом, дайте мне знать.

— Всенепременно…

Официант упорхнул восвояси, но высокопоставленный Жнец так и не успел дождаться своего скромного заказа, так как неожиданно в кафе ворвался компактный и явно рукотворный смерч. Зависнув на месте буквально на миг, он, видимо идентифицировав свою цель, решительно устремился в сторону тёмной фигуры служителя Дома Смерти. А дальше случилось невероятное! Жнец, пытаясь, видимо безуспешно, как-то себя защитить, буквально аннигилировал. Шумно и мгновенно. Высвободившаяся энергия была также моментально поглощена управляемым «стихийным бедствием», которое в свою очередь испарилось, не оставив после себя даже намёка на след.

Посетители небесного заведения питания немедленно впали в ступор, кажется, позабыв напрочь о своих сверхспособностях, подаренных им самим Творцом.

А затем, как это и случается зачастую в таких экстремальных ситуациях, началась паника: все дружно повскакивали со своих мест и ринулись врассыпную прочь, пытаясь первыми оказаться вне странного и пугающего события, просто обязанного войти в историю Рая, как самый злодейский и наглый теракт, случившийся впервые со времён так называемого восстания «падших ангелов», ставших таковыми после своего ожидаемого поражения, ибо предводитель всей этой свистопляски крылатых романтиков, Люцифер, являясь двойным агентом, внедрённым своим Отцом в ряды морально неустойчивых для выявления особо ретивых зачинщиков мерзкой смуты, не просто сдал своих тогдашних подельников, но и заботливо сопроводил оных до Ада, прозябающего в те далёкие времена в жуткой разрухе и отсутствии должного уважения к собственному величию. Хотя, о каком величии можно было говорить посреди помойки, заселённой чертями низшего ранга, являющимися по сути… жертвами неудачных опытов с кварковыми полями, вовсю проводившимися Люцифером под чутким контролем Создателя в святая святых Рая — биолаборатории, имевшей буквально издевательское название «Светлые горизонты».

Ну да чёрт с ними, с теми самыми бедолагами-чертями. Тем более, история имела счастливый финал — чертей отмыли падшие ангелы. Отмыли, накормили, привели в чувство, наделив какой-никакой целью: отстраивать новый Ад на новом месте; охранять периметр, да ходить в дальнюю разведку. На Люцифера черти за своё тёмное и весьма болезненное происхождение больше не обижались, а были напротив, ему благодарны за то, что он одарил ранее унылых рогатых недомерков смыслом в жизни, которую они только-только стали ощущать в полной мере, вкусив свою значимость для нового повелителя, бывшего когда-то их непосредственным создателем-мучителем.

А за кафе, между тем, пристально наблюдал один из тех, кого преданные фанаты уже без малого два тысячелетия называли апостолом и, по совместительству — первым в истории христианства наместником Бога на Земле.

Святой Пётр видел всё, что происходило внутри заведения, и соответственно понимал, что Дом Смерти так просто данный ужасный инцидент Раю с рук не спустит. Наводнит Небесный Град дознавателями из Шестого Специального Управления, пользующегося настолько дурной славой среди сведущих, что даже архангелы при одном только упоминании этого специфического подразделения Дома Смерти, начинали истово крестится, параллельно мимоходом выдёргивая перья из своих роскошных крыльев.

Старый хитрец уже представил тот хаос, что завладеет всеми без исключения должностными лицами от ангелов низшего звена до, прости господи, самого Господа, и он в этой смуте сможет существенно укрепить свои позиции, подстрекая единомышленников к более решительным действиям, долженствующим приблизить его к Трону Создателя, дабы тот, ничтоже сумняшеся, сделал Петра своим главным и незаменимым советником. Временно. Ибо и сам Творец теперь под ударом.

Как же замечательно, что он не испугался и всё-таки пошёл на контакт с таинственной сущностью, предложившей Петру самый грандиозный план в его столь долгом существовании в политике, то в качестве спутника Иисуса (Люцифера), то проповедника идей учителя, вдруг отправившегося весьма красиво и зрелищно (не подкопаешься) обратно на Небеса, а то и, чуть погодя, наместника его же на Земле. Да и попав в Рай через распятие на кресте вниз головой, он не изменился и продолжил влезать в любые мало-мальски значимые политические интриги, дабы оставаться в гуще событий. Не всегда правда получалось. Особенно в Серебряном Граде, где к таким, как он, ангельское сообщество относилось, мягко говоря, с великой толикой пренебрежения, переходящей иногда в осторожную тихую, но весьма действенную травлю, отчего очень часто его соратники впадали в депрессию. Но не сам Пётр — надо отдать тому должное.

Его, теперь уже партнёр, заявил ему тогда, что вскоре все устои жизни Рая потрясут глобальные события, которые приведут к кардинальным перестановкам в руководстве оного. Многие уйдут в отставку, а некоторые лишаться не только постов, но и своего бессмертия, отправившись прямиком в забвение. То есть во Тьму, без какого-либо шанса вернуться в реальность.

И вот план начал претворяться, так сказать, в жизнь. Пётр был заранее предупреждён о первом акте, за которым последуют более решительные действия. Но и то, чему он стал непосредственным, хоть и сторонним наблюдателем, буквально погрузило его сознание на какое-то время в ступор. Вот так просто уничтожить одно из первых лиц Дома Смерти — дорогого стоило! Таинственное разумное «нечто» слов на ветер не бросало и предпочитало не затягивать надолго со своими угрозами-обещаниями в адрес спокойствия и самих устоев Рая.

Ну что ж, теперь и Пётр должен был приступить к исполнению своей роли. Роли не пешки, а одного из ключевых игроков в этом немыслимо важном спектакле, обещавшем затронуть такие сферы и такие личности, что дух захватывало от мысли от предполагавшихся в недалёком будущем ходов. Даже Создателю отводилась во всём этом управляемом, поэтому кажущемся хаосе, роль всего лишь статиста и, в конечном итоге, возможной сакральной жертвы, долженствующей сподвигнуть основные вселенские силы к действиям, необходимым его союзнику, а значит и ему самому, для воплощения задуманного в сложившийся факт. Упрямый и железобетонный факт того, что старое, дряхлое и отжившее своё… Мироустройство, летело к чертям собачьим, пикируя прямиком на свалку истории, где ему будет уготовано в лучшем случае место несуразного и гротескного экспоната эпохи, в течение которой совершались такие ошибки, что впору удивляться, как вся Солнечная система умудрилась не сколлапсировать в нечто ужасное и непригодное к жизни в любой, самой причудливой и непритязательной форме.

После всего передуманного и пережитого пока только в мыслях, Пётр начал-таки действовать. Первым делом он связался с…

— Иуда, ты готов?

— Почти. Сейчас из петли выберусь и буду готов на все сто.

— Всё шутишь, юморист. Ну-ну. Правильный позитивный настрой нам сейчас явно не помешает.

— Дела так плохи?

— Наоборот. Но мне всё равно немного страшновато. Наш таинственный союзник уж больно ретиво приступил к выполнению задуманного.

— Что он натворил такого, чего мы с тобой, Пётр, ещё не делали? Пусть и в меньших масштабах.

— Кажется он, походя уничтожил одного из Высших Жнецов Дома Смерти.

— Кажется?

— Способ, избранный им, допускает множество вариантов. Смерч, ворвавшийся в кафе, где кого-то ожидал высокопоставленный слуга Смерти, проглотил его за секунду.

— И?

— А потом исчез, вызвав нехилую панику среди посетителей и работников заведения. Думаю, что в вечерних новостях мы услышим экстренные и неуклюжие попытки объяснения случившемуся. Приготовься к тому, что придётся снимать много лапши с ушей, ибо никто не желает выглядеть слабовольными идиотами-недомерками, не контролирующими собственную территорию. Да ещё и в глазах Смерти.

— Что-то мне не по себе, Пётр. Если в самом начале принялись обнулять сущностей столь высокого ранга, то нами пожертвуют, нисколько не утруждаясь даже задуматься, когда придёт очередь. А она обязательно придёт.

— Ты решил свалить?

— Я, Пётр, решил включить мозги, чего и тебе советую сделать. Здесь уже не та мышиная возня, к которой мы привыкли и чувствуем себя в ней довольно уверено и вольготно. И вообще, напомни мне, когда в последний раз кого-то убивали в Небесном Городе?

— Не помню такого… — нехотя признался Пётр

— Может всё-таки соскочим с этого сумасшедшего событийного поезда, пока он не разогнался на столько, что уже вся панорама за его окнами слилась в зыбкое ничто, не имеющее сколько-нибудь внятного разумного обоснования? Не успеем и охнуть, как очнёмся где-нибудь на ментальных руинах пустошей Тьмы. Да и потом, если мы сейчас безвозвратно присоединимся к твоему таинственному и кровожадному нечто, а Смерть в итоге это выяснит, нам по любому светит уже сама Тьма. А это — вотчина тёмных Сил. И главный там…

— Смерть, — закончил за Иуду Пётр.

— Ага. Именно!

— Поздно уже соскакивать, Иуда.

— Почему?

— Если я откажусь, то тут же компромат на меня (и не только) появиться у чиновников Небесной Канцелярии. В отделе по расследованию особо тяжких преступлений. А там, как ты знаешь, сидят функционеры, намного более жёсткие чем некоторые демоны Ада или те же жнецы Смерти. Всю нашу камарилью разорвут на кварки. А затем соберут вновь, но в несколько другом порядке. Любят изверги поэкспериментировать! И ещё добавлю, предваряя твою попытку предать лично меня — на тебя тоже имеется увесистое досье, включающее абсолютно всё… вплоть до нашего сегодняшнего разговора. Ты готов рискнуть?

— Твою-то мать, Пётр! Куда ты нас втянул на этот раз?

— В борьбу, Иуда. В борьбу за светлое будущее и справедливое место подле Трона Создателя.

— В котором такового может и не оказаться в итоге…

— Давай тут, не передёргивай и раньше времени не делай выводы. Возможно, Господь наш всё-таки найдёт в себе силы, чтобы отказаться от некоторый, не совсем удачных своих идей. Уверен, что ему их напели в уши особо ретивые саботажники, радеющие скорее о собственных выгодах, нежели благополучии Рая.

— Аминь! И пусть удача поспособствует всем нашим праведным замыслам…

— Так-то лучше, друг мой. Так-то лучше.

— Что мне делать, Пётр?

— Отправляйся, как мы ранее и договаривались, в логово серафимов. Там ты должен встретиться с одним из самых скандальных созданий нашего Господа…

— Няшкой, что ли?

— Да.

— Но он же пьяница и отвязный бунтовщик! Поговаривают, что он тайно выращивает коноплю посреди райского сада, не гнушаясь затем её продавать в обмен на благодать, буквально выдавливая её по каплям из своих заблудших клиентов. Как вообще о чём-то можно с таким беседовать?

— Он давно уже сеет смуту не только среди серафимов, но и среди ангелов, возомнив себя новым революционером.

— Не дают покоя лавры бунтовщика Люцифера?

— Что-то в этом роде. И не забывай, что Денница нам не враг!

— Но и другом никогда не был. Вечно подыгрывает всем сторонам, а сам, попомни мои слова, рвётся к Трону своего Отца, пуще всех остальных.

— Знаю. Вот поэтому ему с нами по пути. Только он пока ещё не в курсе.

— Старые подельники в новых обстоятельствах?

— Можно и так выразится.

— Ходят слухи, что Люцифер близок к лидеру Тёмных. Чуть ли не в рот заглядывает Смерти, который, если что, сможет его поддержать как никто иной. Да и прикроет основательно.

— В конечном итоге, Смерть нам не конкурент.

— А кто?

— Ещё один фигурант из длинного, фактически расстрельного списка, нашего общего союзника.

— Чёрт побери, да кто он такой? Так просто убрать из реальности Верховного Жнеца Дома Смерти, а теперь ты ещё заявляешь, что и сам ужасный и вездесущий Смерть фактически является ближайшей его целью!!!

— Есть некоторые предположения, но они уж больно неожиданны даже для меня самого, а я-то уж успел повидать на своём веку достаточно удивительного, парадоксального и, порой находящегося далеко за пределами понимания самого продвинутого и гибкого разума.

— Ну ты себя и вознёс! Осторожно! — Будет больно падать.

— Я и так уже в Раю. Выше уже некуда, хотя…

— Не съезжай с темы, Пётр. Кто наш союзник?

— Тот, кто пришёл из Тьмы, чтобы забрать обратно беглецов: нашего Творца, Завоевателя, Раздор, Голод и самого Смерть.

— Уверен?

— Практически на все сто процентов. О способе и самом источнике получения доказательств я пока не готов распространяться.

— Но ведь это меняет абсолютно всё! Тьма намного сильнее своих созданий. Но почему бы просто не забрать их без всяких сложностей?

— Есть причины. Наша реальность необходима не только Силам Тьмы, но и ещё кому-то или чему-то, что присутствовало в солнечной системе до прихода в неё пятёрки беглецов, которые каким-то образом умудрились сходу почти победить то, что, как мне удалось вытащить из нашего союзника, непобедимо в принципе.

— То есть, вся пятёрка соответственно нужна Тьме в целостности и сохранности, ибо только они знают способ, как обуздать прежнего хозяина нашей звёздной системы.

— Именно! Всё — закончим на этом трёп. Отправляйся к серафимам, а я займусь другими делами.

— После услышанного только что от тебя, все божьи крылатые создания кажутся мне какими-то мелкими и жалкими фигурами в партии, настолько грандиозной, что…

— Остановись, Иуда! Не заканчивай эту мысль у себя в голове!

— Но, почему?

— Сойдёшь с ума. И я, если что, сейчас не шучу.

— Понял и принял к сведению.

— Тогда, отправляйся, — подвёл итог Пётр

— С богом! — ответил Иуда

— Не усложняй, — попросил апостол, понимая прекрасно, что сдаст ненадёжного и неутомимого балабола при первом же удобном случае.

Нравы у райской братии не отличались особой чистотой и гуманностью. В том числе и к ближнему своему. Каждый имел свою цену, и каждый об этом прекрасно знал…

Глава Шестая

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

(Книга Бытия)

Когда выходишь из уютной и такой родной Тьмы в холодное и пустое ничто, невольно задаёшься вопросом: «А правильный ли выбор ты сделал со своими товарищами?».

Может всё же стоило бороться за свои убеждения там, где был сотворён из изначального и вечного забвения, не делая столь резких глобальных телодвижений? Притом, что и тела-то у тебя не предусмотрено самой Природой матери Тьмы, да прибудет она во здравии и благоденствии во веки веков! Хотя… чем дальше от неё, тем спокойнее.

Локация параллельного нам измерения, в которую мы были вынуждены почти спонтанно бежать, представляла из себя сплошь хаотичные задворки молодой галактики, активно формировавшейся в довольно заурядной Вселенной, бедной как пространственными измерениями, так и унылым односторонним течением времени. Ни тебе многочисленных событийных вариаций одиннадцатимерного пространственного континуума, заставляющих твой разум постоянно находится в предельном напряжении, ни разнонаправленных и разнокалиберных временных потоков, коих числом — бесконечность, что непередаваемо сильно будоражит чувства, буквально разрывая их на мельчайшие фрагменты, так и норовившие ускользнуть из сознания в неизвестном направлении.

Ничего этого и многого чего другого, столь привычного дома, в этой унылой безжизненной клоаке не было. Зато присутствовало кое-что иное, с лихвой заменившее собой все мысли и силы, заставив впервые всерьёз побороться за собственное существование!

Чуть забегая вперёд, в наше оправдание лишь добавлю, что, готовясь к побегу, мы изначально искали портал в наиболее глухое место, где отсутствовала бы сама жизнь и, соответственно, разум. Поэтому не трудно представить удивление, а затем и боль, до сих пор нам незнакомую, когда мы были внезапно атакованы нечто, даже не подумавшим вступить в хоть какой-то диалог!

Тень, называющий себя нынче Богом и Творцом, ещё тогда, как, впрочем, и сейчас утверждал и утверждает, что мы просто оказались не в том месте и не в то время. А за нападение приняли естественное фоновое отторжение местной реальности, не желавшей принимать в свою физическую среду образования абсолютно иной природной настройки. Само по себе весьма спорное заявление. Но если ещё и учесть дополнительные обстоятельства, то и вовсе абсурдное. Ибо атаковала неведомая Сила точно, слаженно и с огоньком, буквально пытаясь нас сжечь направленными потоками нейтрино, разогнанных до субсветовых скоростей. И это вдобавок к чудовищной гравитации, источник которой мы так и не смогли толком определить. В тот момент нас разрывало на куски, что было, признаюсь честно, обескураживающе, ибо куски должны являться частями чего-то изначально большего и вещественного. Но наша пятерка не имела никакого отношения к материи и данной реальности, как таковой. Фактически материально мы не существовали для этого мироздания. Вообще. Но терзали и кромсали нас, видимо не подозревая о нашей неуязвимости.

Дела обстояли настолько плохо, что мои товарищи, не сговариваясь, стали друг с другом мысленно прощаться. Тогда-то я и предложил копнуть, как говорится, глубже, дабы полностью погрузится в местную реальность. Я рассчитывал максимально запитаться энергией, какой-бы опасной она для нас не оказалась. Терять всё равно было уже нечего. Так почему не рискнуть? Путь назад отрезан, а будущее, если не предпринять решительных действий, ничего хорошего на новом месте не сулило.

После короткого согласования, более напоминающего перепалку потенциальных трупов, братья всё-таки согласились с моим предложение. И лишь Тень выдвинул условие. Условие, по которому он брал на себя в будущем бразды правления. Как он выразился: «Чтобы предотвратить в дальнейшем подобные эксцессы, ставшие следствием бездумных поступков неорганизованной кучки высокодуховных древних тёмных отщепенцев…»

Мы вынужденно согласились со странным и неуместным, как тогда ошибочно полагали, капризом и нырнули своим объединённым сознанием в омут континуума, столь агрессивно принявшего группу беглецов из иного мироздания.

И вот тут началось нечто… ну уж совсем фантастическое! Видимо сыграл свою роль резонанс между изначальными элементарными частицами, составляющими основу двух реальностей. Той, что нас так враждебно приняла и той, из которой мы бежали, не осознавая того факта, что сами объективно являлись носителями материнской среды. А катализатором дальнейшим событиям послужили потоки нейтрино и гравитонов, атаковавших нас, в чём я абсолютно уверен, по чьему-то злому и осознанному умыслу.

В первым момент я ощутил мощнейший удар, пришедшийся по моей ментальной составляющей (другими тогда не успел обзавестись). Немного придя в себя после шока, решил ударить в ответ, но получил ещё одну знатную оплеуху и буквально выпал в осадок, утеряв всего на мгновение контроль за ситуацией. Очнулся от ощущения дикой паники (нового для меня чувства) и, не найдя ничего лучшего, стал метаться, словно одержимый, в поисках выхода, понимая, что скорее всего вот именно сейчас и встречусь с бездной небытия. Вернее, местным аналогом пустоты, в которую попадают все, кто полностью исчерпал силу, подаренную при осознании себя, как независимой личности, матерью Тьмой. Но только я подумал об этом, как сообразил, что наполняюсь именно тем, чего так боялся — энергией, дарующий вечный покой всему, так или иначе существующему в данном измерении. Так, собственно, я и стал Смертью. Само определение приклеилось ко мне значительно позже, когда первые самостоятельные модели человека разумного вышли, так сказать, в свободное плавание из стен биохимической лаборатории «Светлый Путь», как я уже упоминал, созданной Тенью со своим сыном, архангелом Люцифером.

На заре человечества я лично отправлял души умерших на обнуление и дальнейший апгрейд, работая в тесной кооперации с Тенью. Уж очень он тогда загорелся идеей разбавить наше тотальное одиночество в звёздной системе, которую мы привели всё-таки в подобие равновесия. Вот тогда-то люди и наделили меня нынешним именем. Но я сильно забегаю вперёд, поэтому отмотаю на четыре с лишним миллиарда лет в прошлое.

Истинное предназначение моей Силы до определённого момента я так до конца и не понимал. Отправка душ умерших… «куда следует» — всего лишь одно из практических применений. Проба пера и мыслей. Так сказать, побочное использование. И в этом очень долгое время заключалась трагедия всего моего бытия — иметь воистину грандиозное, но тратить на столь малое, ментально ничтожное и недостойное, в принципе.

Кстати, мои братья также обзавелись нечто схожим. Возможно, абсолютно идентичным, но проявляющим себя индивидуально согласно тому внутреннему Я, которое и формирует личность со всеми её отличительными чертами.

Так Тень стал Творцом (Богом)

Мор воплотился в Чуму.

Война перевоплотился в Раздор.

Голод остался самим собой, а я… квинтэссенцией их всех вместе взятых, но помноженной на устрашающий коэффициент, если признаться честно, на 99 процентов неизвестный тогда даже мне.

Видимо поэтому Тень и задумал приснопамятный Договор между бывшими выходцами из Тьмы, боясь момента истины, когда мой потенциал раскроется по полной. А чтоб я не отвлекался вообще, заложил очень интересную программу в своё изделие «человек разумный». Она была рассчитана на века и многие тысячелетия. Подразумевала как спады, с практически полным вымиранием представителей хомо сапиенс, так и взлёты, но более или менее плавные.

Для чего?

А для того, смею предположить, чтобы я, Смерть, не задумался однажды о возможности скрытого смысла во всей этой приземлённой возне. И я до некоторых пор особо не парился проблемой утилизации ментальной составляющей человечества, пока не наступил, мать его, двадцатый век: рывок в медицине (пенициллин, начало применения наркоза); реальная промышленная революция, качественное улучшение бытовых условий (канализация, электричество в дома и квартиры). Начался бурный рост рождаемости. Я слегка обеспокоился нехорошей тенденцией, но последовали две мировых войны, и мне ничего не оставалось делать, как засучив рукава, разгребать многомиллионные кучи людских тел, матеря по ходу действия Тень, Договор, весь этот грёбанный мир и наше решение покинуть «родную гавань», как любят поговаривать в одной северной скрепной (до сих пор не понимаю значение этого слова) и варварской стране.

Успокаивало меня тогда только одно — люди так себя самозабвенно мочили, что я уж подумал между делом о том, что Тень пришёл в себя и решил-таки закрыть этот безумный суетливый и мерзкий во всех смыслах проект.

Но, поди ж ты, всё плохое для меня только начиналось. Я реально стал зарываться. Не спасали жнецы, которых я штамповал бешенными темпами параллельно безумному росту численности человеческой биомассы (1:10000), используя в качестве сырья всё те же «души от Бога», модернизированные мною весьма талантливо и креативно. Выбирал лучшие — чьи носители при жизни являли собой пример несгибаемой воли и неподкупности, сдобренные чрезмерной жесткостью и немыслимой преданностью. Да-а-а-а… токсичная смесь, сродни кварк-глюонной плазме, прогнанной через горизонт событий белой дыры (не путать с чёрной — абсолютно разные физические принципы).

От чего ушли, к тому и приплыли. А именно, к восьми миллиардам, вечно снующих где ни попадя, агрессивных, эгоистичных и надменных (список можно продолжать до бесконечности) двуногих прямоходящих недоразумений, мнящих себя вершиной эволюции чуть ли не во всей Вселенной. И в один из особенно неприятных для себя моментов я решил: «Всё хватит! Пора Тенью заняться всерьёз. До полной и безусловной аннигиляции его сознания. Если конечно он не остановится». А я его прекрасно знал, ибо это чёртово сознание было у нашей пятёрки практически общим, за исключением кое-каких мелких индивидуальных штрихов. Которые, на это я очень надеялся, за четыре с половиной миллиарда лет разрослись до кое-чего серьёзного. Так, что игра затевалась сложной, долгоиграющей и весьма кровавой в финале. Ну, это если вверх возьму всё-таки я. И нет — не был я жестоким монстром и ненасытным упырём. Просто… так сложились обстоятельства. Очень уж я хотел до конца раскрыть свой потенциал, а люди мне очень мешали. И было уже неважно, как долго науськивал их Творец, он же Бог и, он же Тень. Между прочим, сами они даже не догадывались о своей роли. Именно так всегда в подобных случаях и происходит.

Но вернусь, ещё раз отмотав время назад, в тот момент, когда неожиданно получив помощь от новой, и как мы ошибочно полагали, враждебной для нас реальности, всё же сумев перегруппироваться, смогли изолировать непостижимое и сверхагрессивное нечто, нанеся-таки сообща ответный удар.

Конечно, рассчитывали мы на полное уничтожение нашего противника. Не вышло… хотя атака такой силы просто обязана была уничтожить любую материю, в каком бы уникальном непостижимом состоянии та не находилась.

Нечто, получив увесистый пинок, как мне тогда показалось, легко и непринуждённо, почти грациозно отступило видимо в иное измерение, открыв в него портал за долю секунды.

Вот оно было, а вот его нет…

Нам великодушно подарили призрачный шанс на дальнейшее существование с постоянной оглядкой по сторонам. Ожидать вторжения ежесекундно — сомнительное удовольствие. А теперь представьте себе, что мы находились в таком состоянии… правильно — всё те же четыре с половиной миллиарда лет. Аккурат до сегодняшнего дня. И к этому теперь приходилось добавлять вечные инсинуации Тени, с какого-то перепугу узревшем в своём брате главную угрозу лично ему, в придачу к его грандиозным планам.

Хотя, однажды Мор меня просветил, рассказав, что во время нашей общей инициации, мои братья почувствовали некий поток необъяснимой и вовсе уж устрашающей энергии, прямиком вошедшей именно в мою часть сознания в момент, когда я находился в отключке. И это, вдобавок к тому, что уже в меня «втекло» ранее. Какова была его природа… неизвестно, ибо я ни разу не почувствовал присутствия чего-то запредельного, если конечно не учитывать таковым всё, что с нами тогда произошло.

Но, однако ни сам Мор, ни Раздор, ни Голод не стали относится ко мне, как-то по-другому. Никогда я не ощущал с их стороны ни намёка на сомнения, касаемо меня.

Что же тогда перевернуло сознание нынешнего «Творца»? Что так напугало и насторожило его разум и извратило душу?

Что бы там ни было, но времена, когда мы даже мыслили синхронно, канули в небытие, оставив после себя грустное послевкусие разочарования и некого налёта лёгкой, но весьма тревожной фатальности.

Тень стал скрытен не только со мной, но и со всеми остальными, создав личное пространство, в которое вход для нас был закрыт большую часть времени. Назвав своё творение Раем, он огородил его по периметру силовым экраном, снабдив весьма забавной крылатой охраной — ангелами, коих вполне серьёзно считал своими детьми. Ну, каждый сходит с ума по-своему, но зачем так-то конкретно и пугающе? Хотя к некоторым из его творений, положа виртуальную руку на столь же призрачное сердце, даже я успел искренне привязаться. И переживал безгранично эпопею, связанную с их становлением; грандиозными провалами и немыслимыми взлётами. Собственно говоря, таковых существовало двое.

Первый — архангел Люцифер… Денница… Падший… Сатана — он же — любимый сын Тени (Господа, Творца). Племянник и мой тайный духовный ученик, в которого я почти тайно вложил без остатка всю свою душу, стараясь передать не только знания, но и сам Дух нашей Матери Тьмы, вынужденно покинутой нами, а потому горячо любимой… на расстоянии (чем дальше, тем спокойнее) и почитаемой, но с серьёзной долей опасений. Случилось, что мой ученик однажды необъяснимо, без видимых причин, отдалился от меня. Но, когда я посетил Ад, всё стало на свои места. Денница, став настоящим творцом и созидателем, был вынужден скрывать свой грандиозный и самоотверженный труд даже от меня, своего наставника! Тренд времени — тотальное недоверие в отношении далёких и близких, заложенный Тенью, процветал и набирал обороты, наполняя Мироздание тлетворными миазмами лицемерия, лжи и озлобленности. Не только Земля и человечество, паразитирующее на планете, подвергалось разрушению всех моральных и нравственных основополагающих принципов, которым и без того тяжко приходилось. Гнил изнутри сам Рай со всеми своими чиновничьими институтами, ставшими исполнять всё более показушные действия, не имевшие даже в краткосрочной перспективе хоть какую-нибудь значимую ценность.

Но от печальной реальности бытия перейду ко второму творению моего брата, Тени, в котором он истинно не ошибся. Посвящённые звали это редкое несуразное дарование… «Няшкой». И неформальное имя, как понятно, отображало скорее упёртый, легко выносящий из равновесия любые закалённые мозги, характер, нежели изначальное предназначение данной «божьей твари». В отличие от Люцифера, Няшка создавался по абсолютно другому проекту, и являлся усовершенствованной продвинутой моделью Серии под кодовым наименованием «Пылающий образ 2XX-Z». Столь мудрёная аббревиатура немного погодя была решительно упрощена, и в мир пошла уже абсолютно другая маркировка, а именно: «Серафимы». Данные творенья задумывались моим братом, как высокоорганизованные кварк-нейтронные боевые многофункциональные всепогодные системы, основанные на платформе искусственного интеллекта, разработанного, как это не удивительно и печально звучит, мною лично для комплексных исследований таких поразительных во всех смыслах объектов, как чёрные дыры восьмого класса.

Не то, чтобы Тень украл мою разработку — скорее я её проиграл ему в споре, когда утверждал, что Тьма захочет немедленно вернуть нас обратно, ибо с нашим бегством потеряла слишком много бесценной и невозобновляемой разумной энергии, чего позволить себе в принципе не могла. Но шли годы, столетия. Целые эпохи мелькали в сложном калейдоскопе событий, состоящих из непрерывного созидания и соперничества нашей пятёрки, оказавшейся в центре дикой и только формирующейся молодой звёздной системы на периферии затрапезной галактики в убогой Вселенной, состоящей из трёх пространственных и одного временного измерения.

Время шло, а никто нас не пытался поиметь. Засим, спор решили прекратить. Я признался в своём поражении и вынужден был передать технологию своего детища Творцу, без права использовать её в личных целях…

Как я и опасался, Тень извратил все мои идеи, создав нечто невообразимо бестолковое, отвратное и ужасное. Что-то вроде шестикрылых подобий стрекоз, отдалённо напоминающих своим видом мифический русских чебурашек, если тем вырвали бы уши и присобачили с каждой стороны по три крыла, состоящих из высокоактивной, нещадно фонящей плазмы. Характером эти твари вышли под стать своему виду, и бросались на всё, что мыслило хоть чуть вразрез с генеральной линией, определяемой естественно самим хозяином Рая.

И лишь Няшка каким-то чудом получился у Тени на славу! Хотя сам брат посчитал того откровенным браком — сбоем, случившимся на конвейере где-то в глубинах океана на Титане, и сослал уникального, единственного в своём роде серафима, бороться с сорняками в райском саду. Более откровенного издевательства я не припомню…

Впервые я встретился с ним в одном из баров в центре Небесного Града. Няшка тогда нажрался особенно в стельку и безумствовал напропалую, громя посуду и мебель. Досталось даже картинам со стен, которые он виртуозно надевал на головы праздных зевак-ангелов, пришедших в питейное заведение промочить горло после рутинной работы, состоящей в бессмысленной охране периметра Рая от… меня, в то время как я находился, с разрешения, правда, Творца, в самом сердце того, что эти несчастные были призваны оберегать.

Так вот, Няшку, чуть погодя вызванному наряду правопорядка, удалось скрутить. И, если бы не моё вмешательство, то крылья ему пообламывали бы так, что перья пришлось собирать даже в Чистилище.