Бесплатный фрагмент - Дитя пустоши

Дитя пустоши Трилогия

Белые твари книга первая

Глава 1
Пустошь

Они приходят из каменных джунглей. Их всегда много. Возвращаются, чтобы покончить с нами, но почему-то люди несут больше потерь, чем мы — дети пустоши. Я не помню, откуда мы пришли сюда, никто не помнит. Мы другие, хотя иногда кажется, всегда были такими. Нас создала природа, и как показало время, гораздо ближе к ней, чем пришельцы из города. У них странный язык и оружие, которое причиняет боль, но неспособно убить нас. Оно может убивать, если говорить откровенно, однако нас уничтожить трудно. Мы живём по другим законам, наша скрижаль — природа, инстинкты, верность стае. И чем плохо быть похожими на животных? Они лучше, чище людей.

Никто не помнит первого, кто пришёл в бесплодные земли. Говорят разное. Мать, которой больше ста лет, часто рассказывает про страшную войну, унесшую жизни, разделившую время на «до» и «после» эпохи правления Человечества и Машин. Теперь машины отказываются подчиняться Человеку, зачем служить более слабому и менее развитому существу. Однако машины слушали нас — детей пустоши.

*****

— Скажи, сестра, сколько у нас осталось провизии, сколько оружия? — спросил Косой, глядя на Эльзу. Глаза стеклянные какие-то, а закопчённое лицо делало его похожим на араба. Борода в дополнение к образу, хотя бороды сейчас носили все, так практичнее.

Эльза вытерла грязной рукой пот со лба, оставляя коричневые полосы, как морщины, потом выглянула из укрытия, которым стали сваленные в кучу ящики и мешки с песком. Она была высокой женщиной с длинными тёмными с проседью волосами, стянутыми в узел на затылке. Война сделала её сильной и выносливой и в чём-то похожей на мужчину.

— У нас не осталось ничего, Косой. Пора двигаться дальше. Только, боюсь, твари не дадут нам пересечь пустошь.

— Я знаю, Эльза, — он вытащил из кармана окурок, его ещё можно было раскурить, и бензиновую зажигалку, видавшую лучшие времена.

— Не сейчас, — Эльза покачала головой и поднесла к глазам бинокль, вглядываясь вдаль, где открывался вид на каменистую равнину. — Не стоит. Ты забыл, какой у них нюх на наш запах, а ещё и дым табака… Кто хочет стать отличной мишенью?

— Чёртовы дети, — Косой тихо выругался, сунув окурок обратно в карман.

— Ну, что там, как обстановка? — спросил Серый, тихо пробравшись по окопу в укрытие. Командир имел заурядную внешность и обладал исключительными лидерскими качествами, которые часто помогали группе найти выход из, казалось бы, тупиковой ситуации. Невысокий рост и почти седые коротко подстриженные волосы не выделяли его из жителей поселения выживших. Он мог незаметно пробираться в лагеря других кланов, обосновавшихся в городе, чтобы получить ту или иную информацию, не выдавая себя.

Несмотря на общую беду, людей не объединяла трагедия — они продолжали делить пищу, территорию и сферы влияния.

— Хреново всё, Серёж, — Эльза протянула ему бинокль. — Их часовой наблюдает за городом и нами, наверное, ждут момента, когда можно атаковать. И, сколько нас осталось? — спросила она. — Двадцать человек наберётся еще?

— Нет, — Серый покачал головой. — Сегодня ещё двоих унесла чума. Мои опасения, что это место необходимо покинуть, и как можно быстрее, с каждым днём укрепляются. Машин и бензина достаточно. Проблема только с боеприпасами и провизией.

— Впрочем, как всегда, — Косой сплюнул сквозь зубы, думая, что лучше было бы умереть тогда, когда жизнь давала шанс, когда они все цеплялись за чертовку пальцами, зубами, выдирая себе место в новом мире, став заложниками безумного бытия.

— Уходим на рассвете, — вдруг сказала Эльза. — Ночью выдвигаться смысла нет, твари не упустят момент для нападения. А утром отправимся по старой дороге, что ведёт в горы. Нилов сообщил, что знает место старого военного схрона. У него, говорит, даже карта есть.

— Нилов знает всё, — скептически рассмеялся Косой. — Что ж он раньше молчал?

Эльза пожала плечами, посмотрела в оптику прицела и, улыбнувшись, выстрелила. Хлопок поднял в небо стаю ворон, наверное, единственных уцелевших птиц в городе. Голубей всех перестреляли, переловили, а до ворон не добрались. Они, хитрые бестии, умудрялись воровать еду и даже оружие, которое могли унести.

— Готов один, — Эльза подмигнула Косому, левый глаз которого покрывала белёсая плёнка — бельмо, — теперь можно и перекурить, где твой окурок?

Мужчина, подмигнув в ответ, вынул «сокровище» и, чиркнув зажигалкой, затянулся.

— Мне оставь, — Эльза протянула руку, — и, где спасибо за снятую тварь? Засела на холме, удалось разглядеть зато при свете солнца. Кожа белая, на голове волос нет, смотрит словно в душу… У меня создалось впечатление, что она глядит именно на меня. И почему среди тварей только дети? Вы когда-нибудь видели взрослых особей?

— Я? Нет, — покачал головой Серый. — Никто не видел. Я думаю, у них, наверное, своя стратегия.

— Стратегия у тварей? — рассмеялся Косой.

— Нельзя недооценивать их, — серьёзно ответил Сергей. — Я доверяю твоему чутью, Эльза, и, если доживём до утра, выдвигаемся, как начнётся восход.

*******

— Скажи, мать, почему люди хотят уничтожить нас? Ведь мы не годимся в пищу для них? — спросила Като старую женщину, сидевшую в кресле, высеченном в скале. Она только кажется измождённой, её бледная кожа обвисла, а голова полностью лишена растительности. В выцветших глазах, правда, огонёк мысли и мудрость. Вокруг провода и трубки, а ещё машины, подающие питательный раствор и кислород, заставляющие биться одряхлевшее сердце.

Я смотрела на мать с благоговением, как и все, внимая каждому слову, удивляясь, почему сама не задала этого вопроса раньше.

Мать слишком стара, и ей сложно говорить. Крови стало меньше, а лишь она могла поддерживать угасающую жизнь.

В пещере тусклый свет, высокие своды позволяют расслышать даже слова, произнесённые шёпотом. Нас много. Сёстры и я внимаем словам матери, у нас такая же белая кожа, тела, абсолютно лишённые растительности. Поначалу внешность людей казалась настолько отталкивающей и пугающей, что я понимала ярость и ненависть сестёр и матери. Эти выступающие носы и разноцветные глаза делали людей жуткими в нашем представлении. Шерсть, растущая на голове, а у самцов ещё и на теле, которую они называли волосы.

Мурашки пробежали по коже. Как же можно принимать и жалеть этих уродливых тварей?

— После войны и эпидемии, унёсших столько жизней, я ушла со всеми детьми в пустошь, я знала, что земля примет нас, что мы сможем выжить. С тех пор вас родилось сотни, и мне не нужен для этого мужчина, поэтому я уверена, что мать Земля дала мне вас, дети пустоши. Она наделила вас силой и неуязвимостью, дала возможность истребить тех, кто тысячелетиями уничтожал её.

Я любила мать, мы все боготворили её, восхищаясь силой и огромным чревом, откуда вышли все. Мать обещала, что пока она жива, дети будут рождаться снова и снова, а потом ей на смену придёт другая родительница, которую выберет Земля. Это была наша религия, и мне непонятно, отчего люди называют нас тварями, ведь мы гораздо чище и свободнее их. Нам не нужно лишать жизни друг друга. Не то что люди, они всегда найдут возможность убить не только животных для пропитания, но и друг друга.

— Когда меня не станет, — продолжила мать, — живите в мире, — она протянула к нам руки, и мы подползли к её ногам, склонив колени, прикасаясь к ней, чувствуя, как горяча её кожа, как пульсирует она, и что скоро на свет появятся новые сестры.

* * *

Ночь тянулась долго. Эльза никак не могла уснуть, понимая, что сон –лучшее лекарство от невзгод и болезней. Утро же встретило ярким светом, пробивающимся сквозь прорехи тента на крыше пятиэтажного дома. Там ночевал малочисленный отряд уже четвёртый месяц, упорно день за днем. Их осталось пятнадцать, утро не только оповестило, что пора в путь, оно рассказало и о том, что мертвецов стало больше.

— Твой препарат не действует, Анна, — лицо Серого исказила гримаса отчаяния. — Где гарантия, что мы все не заражены?

— Гарантий нет, — невысокая девушка с короткими светлыми волосами раскрыла чемоданчик с приборами, её голос дрогнул, и в нём чувствовалось отчаяние. — После того, как в воздух выпустили Б-4000, многое изменилось, прежние лекарства не работают. Мир сошёл с ума.

— Я в курсе, Ань, — согласился Серый. — Однако я в ответе за тех, кто остался жив…

— Как и я, — прервала его Анна. — Пойми, нам всем тяжело. Тем более, когда месяц назад умер мой сын.

— Прости, — он опустил глаза. — Однако времени хоронить мёртвых нет. Нилов!

— Да, командир, — высокий худощавый мужчина лет семидесяти отозвался на окрик Серого.

— Далеко до того места? И у тебя действительно есть карта?!

— Да, Сергей, — Нилов подошёл ближе, вынимая из внутреннего кармана свёрток. Для своих лет он находился в отличной спортивной форме: жилистый, с ясным взглядом. Голову он брил, так как наполовину облысел. И возраст, наверно, могла выдать сетка морщин, рисующая на его лице историю прошлого старика.

— А что раньше молчал? — не нравилось Серому то, что интересующая его информация сокрыта столько времени.

— Нас было слишком много, и я надеялся, что всё изменится…

— Сколько лет тебе исполнилось, когда закончилась война? — оборвал его Серый.

— Я родился тридцать один год спустя.

— То есть среди нас нет ни одного свидетеля прошлого, что случилось и что нам искать, неизвестно. А карта, откуда она у тебя?

Нилов пожал плечами, присел на ящик из-под патронов, который стал более пригодным, как табурет:

— Отец передал её, как и дневник, сказав, что придёт время, и мне понадобятся эти вещи.

Серый не понимал, почему Нилов, столько времени ничем не делившийся, сейчас начинает выкладывать карты на стол. И Сергей не был уверен, что Нилов говорит всё как есть. Скорее всего, он по крупицам выдаёт информацию. Только зачем, какие цели он преследует?

В городе, пропитанном дымом, стояла тишина. Небольшое укрепление, ставшее убежищем, похоже на ощетинившегося дикобраза. Внутри сбитые из мусора укрытия, вырытые траншеи, мешки с песком.

Тела погибших выносили к торговому центру и просто накрывали, хоронить мёртвых было негде, как и подвергать опасности живых. Сейчас традиции не имели смысла. Слишком часто смерть витала в этом маленьком лагере, так что люди перестали ощущать свой долг перед данью памяти усопшим.

— Серый, машины готовы! — сообщил Калита. — Когда выдвигаемся?

— Сейчас, — коротко бросил Сергей.

Вещей осталось немного. В этих местах зимы давно перестали быть суровыми. Остатки припасов, оружие, вода, кое-какие записи врача Анны, медикаменты, или, если быть точнее, то, что от них осталось. Нужные вещи были сложены ещё вечером в ящики, осталось только погрузить бензин и отправляться в путь.

*****

Сегодня родились две сестры и, впервые, появился брат. Первый за сто лет. Сестры сначала испугались, а потом удивились, разглядывая дитя.

Маленький такой же безволосый с белой кожей, через которую просвечивают кровеносные сосуды. У него умные глазки, и зубки, они такие маленькие, хоть и острые. Глаза большие, чёрные и блестящие, как у всех нас. Я впервые увидела мальчика, и мне очень хотелось стать ему наставницей. У нас так принято — выбирать ребёнка на воспитание, когда мать оторвёт его от груди.

Она кормила детей по очереди, старшие сёстры помогали ей, поддерживая детей, которые так прожорливы. Через месяц, когда они встанут на ноги, то смогут питаться самостоятельно. Хотя для охоты они ещё слишком слабы и неопытны, поэтому будущая наставница должна будет брать дитя с собой на охоту, приучая ребёнка быть достойным стаи.

Рита сообщила, что люди уезжают из города, и ещё, что Тонка убита одной из людей. Рита не стала возвращаться в город, чтобы найти ту самую женщину и оторвать ей голову. Для этого время не настало.

— Вы не должны мстить, — учила мать, — люди всегда боятся того, что им не ведомо, что не поддаётся их сжатому до уровня собственного «я» сознания. Люди вам нужны лишь как пища, как косуля или кролик, что забредают во владения пустоши. Помните, люди — жестокие существа, и одна из целей их клана — это уничтожение всех нас. Мы не должны позволить перечеркнуть успех, произошедший сто лет назад. Они всегда заметают следы, но вы — порождение их собственной алчности, поэтому и станете доминирующим видом, как и орудием истребления.

Машины поддерживали жизнь матери, они слушались нас, и я была счастлива, когда дитя, которым оказался мальчик, отдали на воспитание мне. Сёстры говорили, что я слишком молода для того, чтобы воспитывать новую ступень в эволюции дев. Мы все называли себя девами, а люди — тварями, ненавидели нас, хотя мы такие же, из плоти и крови, и в отличие от них не убиваем ради удовольствия.

Мальчика я назвала Сиру, как звезду в ночном небе, которая там, в небе, самая яркая. Мне пришлось подумать, чем я буду кормить его, ведь на охоту только через два дня. Хотя автомобили с людьми вышли на рассвете, а мои машины способны договориться с грязными механизмами, которыми управляют люди, и привести их всех сюда. Теперь детей стало пятеро, и им нужна пища.

****

Утро выдалось на редкость жарким. В довершении к прочему неудобству: кашель Косого, не выспавшийся на вид Нилов, да и волнение Серого. Воздух казался обездвиженным, мёртвым. Он дрожал на горизонте, как будто от страха или от усталости, а в ямах казался похожим на зеркальные лужи. Дорога устремлялась в сердце пустоши, и на пути не появилось ни одного деревца. Небо дышало зноем, и воздух уже стал сухим и горячим.

Эльза замотала лицо платком, опасаясь кровососущих насекомых и ветра, который усиливался. Он нёс частички песка, достаточно больно ударяя по лицу.

Четыре полностью загруженных автомобиля, кашляющие пылью и копотью, неслись по пересечённой местности. То и дело объезжая остовы брошенных машин и развалины, они двигались к пункту назначения, который указал Нилов.

Илья Александрович многое повидал на своем веку, потерял всех близких, пострадавших от последствий биологического заражения после применения Б-4000. Он знал, когда всё началось, с этой самой пустоши. И теперь, по воле злого рока или простого стечения обстоятельств, ехал по её кромке в надежде на кратковременное спасение. Избавления быть не могло, мир давно поглотила смерть, оставляя небольшие участки территорий, где можно только существовать — не жить, в понимании этого слова.

Страх, голод, болезни и междоусобные распри стали обыденностью.

Апокалипсис пришёл с новой третьей мировой войной, в которой не применялось полномасштабно атомное оружие, территория России и Европы смогли остановить удар ядерных ракет, однако смертоносное биологическое оружие, применённое европейской коалицией, нанесло больше вреда всему населению планеты.

— Мы опасались астероида, вторжения пришельцев, — усмехнулся Нилов, — боялись климатического коллапса, а в итоге обыкновенная война сожгла наши души дотла. Теперь живые завидуют мёртвым.

— Но вы сумели выжить и прожить столько лет. — В голосе Серого было нескрываемое восхищение, он никогда не считал Нилова обузой. Для своих семидесяти лет он не был похож на древнего старика: поджарый мускулистый мужчина, который с лёгкостью мог тащить тяжёлый груз, стрелять из любого вида стрелкового оружия.

— Смерть так часто обходила меня стороной, и порой казалось, что она сама боится меня, — рассмеялся Нилов. — Прости, я не рассказал сразу о схроне. Честно говоря, когда нас было в два раза больше, мы бы не добрались туда. Но тогда ответственность за гибель людей в дороге я взял бы на себя. Пусть даже я не прав, ты скажешь, знаю, ты всегда сомневаешься в людях, что в наше время верно. Однако когда смерть подобралась так близко…

Он не договорил, впереди показались фигуры, которые передвигались скачками. Казалось, они далеко, но приближались неумолимо быстро. Это были они — дети пустоши, мерзкие отродья сумасшедшей старухи.

— Эльза! — окликнул её Серый. — Держи на мушке этих двоих! И ни в коем случае не останавливайтесь! Передай всем!!!

Он махнул рукой идущим позади машинам, давая знак, чтобы все двигались, не сбавляя скорости, в одном темпе. За рулём второго автомобиля сидел Косой, третьего — Калита, когда до четвёртой машины донеслась команда, за руль прыгнул Испанец, отправив рулевого, отличного стрелка, занять удобную позицию.

Пыль от колёс создавала дымовую завесу, однако появившийся ветер нарастал и сгонял песчаную взвесь к западу, открывая беглецов глазам тварей. А люди ощущали себя именно беглецами, налётчиками, за которыми гонится армия, в машине, наполненной пленниками или ружьями. Твари не отступали, издавая гортанные крики. Их голые мускулистые тела не поддавались пулям, чёрные глаза блестели на солнце, и казалось, они больше приспособлены для боя в пустыне.

— Стреляй вон в ту тварь! — крикнул Серый Эльзе.

Она вскинула СВД, пытаясь выровнять дыхание, и, нажав на курок, увидела, как пуля вонзилась в грудь белой твари, существа с впалыми тёмными глазами, с яростной гримасой на безобразном лице, лишенном носа. На короткий миг пуля обездвижила тварь, но не повредила ей. Эльза прицелилась и выстрелила, на этот раз в голову, метя в тёмный глаз, простреливая голову белокожей особи навылет.

— А кровь у них тоже красная! — усмехнулась она, перезаряжая винтовку.

Раздался ещё выстрел.

— Эй, Косой, скажи Вовчику, чтобы бил по глазам, это работает!!! — крикнула Эльза.

Твари быстро приближались, выли и раскрывали пасти, скаля зубы. Беглецам казалось, чудовища появляются из ниоткуда. Гибель соплеменниц приводила их в ярость, и они отчаянно кидались под колёса, на капот машин, делая всё, чтобы остановить людей, задержать тех, кто должен стать пищей.

На спине одной из них Серый заметил ребёнка, который сидел в маленьком рюкзаке, наблюдая, как его мать несётся, опираясь на передние и задние конечности, ловко уворачиваясь от пуль.

— Эльза, пристрели эту суку с рюкзаком! — крикнул Серый, выравнивая руль, как вдруг под колёса метнулась белая тварь. Машину повело в сторону и, ударившись другим колесом о валун, она подлетела вверх. Нилова и Сергея выбросило из машины, как тряпичных кукол, а Эльза застряла в сидении, повиснув на ремнях, зажатая железными тисками искорёженного автомобиля.

*****

В этот раз они очень разозлили нас, зачем было убивать Юги, Като? Тем более пусть радуются, что мы забрали только мёртвых. Хотя, если разобраться, надо было уничтожить всех, чтобы ни один из них не попытался снова вернуться. Они хотели сбежать, чтобы потом напасть на нас. Но интересы стаи превыше всего, особенно жалости к людям. Мне их жаль, бывает и такое, но я пытаюсь подавить в себе это чувство, потому что люди не станут поступать так же.

Через несколько дней, когда Сиру уже встал на ножки и начал ходить, Рита сообщила, что один из них жив. Он был очень слаб, наше нападение потрепало его. И снова я попыталась подавить в себе чувство жалости. Чужак ненадолго приходил в себя, а потом снова засыпал. Его мясо должно было быть пальчики оближешь, так как мертвецы менее приятны на вкус. Однако мать велела не убивать его. Это можно было сделать всегда, мы же никогда не ели живых. Наша природа не в том, чтобы заставить жертву страдать и мучиться, а в том, что каждое животное должно быть сначала умерщвлено и лишь потом предано поеданию.

— Ария, почему этот чужак по-прежнему жив? — спросил малыш Сиру, подбежав ко мне. Чужак открыл глаза, пытаясь подняться, прорычал что-то на странном тягучем языке

— Потому что так велела мать, Сиру, — ответила я, наблюдая за врагом нашей стаи. Его белые волосы стали рыжими от засохшей крови. Лицо покрылось синяками и кровоподтёками. А ещё от него пахло смертью и страхом. Нас разделяли прутья клетки, в которой находился раненый человек. Но я видела, что Сиру боится его. — Не бойся, малыш. Мать решила найти ему куда более важное применение, чем пища, хотя согласна, он очень аппетитный.

— Да, Ария, он пахнет едой, — согласился малыш, подойдя ближе к клетке.

— Не бойся, он не сможет причинить тебе вреда, — улыбнулась я.

— Я знаю, он просто хочет казаться страшным, на самом деле он понимает, что сегодня у него есть будущее, а завтра он станет мясом. — Сиру улыбнулся чужаку, показывая острые зубки. Тот закрыл глаза, тяжело выдохнув, и я ощутила, как страшно ему. Запах страха самый сильный, он призывает, ведёт и является замечательной приправой к трапезе.

Вечером мать собрала всех дочерей и единственного сына в большом зале, где механизмы поддерживали её жизнеобеспечение, и начала говорить.

— Вы все видели человека, чужака из племени людей! Перевернутую страницу прошлого. Люди ненавидят нас, но мы не идём дорогой мести, мы поступим иначе. Мы создадим оружие против них, и машины помогут нам в этом. Они вскроют его сознание, перепишут заново, а потом мы отпустим его на свободу, отправив с ним одну из сестёр, которая приведёт его в нужное место. За скальной грядой располагается биологическая лаборатория. Именно там изготавливали вещество, способствующее развитию нашего вида. Люди надеются, что ничего не осталось от оружия прошлого, перевернувшего их будущее, создавшее нас. Однако они ошибаются. Машины знают координаты, и чужак отправится туда вместе с Арией и Сиру. Выйди сюда, дочь, покажи всем своё лицо!

Я чувствовала дрожь и не знала, радоваться мне или бояться. Понимали ли сёстры, отчего мать поручила мне такое ответственное дело? Она протянула ко мне сморщенные руки, на которых висели трубки и провода, и я прижалась к её груди, ощущая безудержное счастье, как в тот день, когда появилась на свет.

— Принесите сюда чужака, пока он ещё жив, иногда необходимо торопиться!

Я видела, как десяток сестёр устремились к выходу, чтобы открыть клетку и вытащить шипящее злобное, но тяжело раненное существо.

Они вернулись быстро, несли его окровавленное вкусно пахнущее тело, источающее запах еды. Никто и подумать не мог о том, чтобы ослушаться мать и оторвать хотя бы кусочек пахнущей не только страхом, но и смертью плоти. Хотя чужак был всё ещё жив, смерть стояла рядом, ожидая.

Один из механизмов, подчиняющийся воле матери, вышел из полой ниши, увеличиваясь в размерах. Его массивные нижние конечности сотрясали своды пещеры, и все отступили к стенам в ожидании интересного зрелища. Машина склонилась над человеком, рассматривая его, выпуская длинные металлические щупальца с иглами, щупами, присосками и разнообразными инструментами. Чужак не мог причинить вреда машине, его нижние конечности оказались сломанными в нескольких местах, как и позвоночник. По всей видимости, это несчастное, но злобное существо испытывало сильную боль.

Механизм, оценив повреждения, приступил к работе, а мы могли только наблюдать, как из чужака со звериными инстинктами создаётся нечто иное, способное перевернуть соотношение сил стаи дев и человеческого племени.

*****

Эльза, накрытая кузовом пикапа, понимала, что пусть тело ноет, но ничего не сломано. Она не знала, остался ли кто-то в живых, и радовалась, что успела пристегнуться. Когда зной пошёл на убыль, и тень от холма покрыла добрую часть места, где разворачивались последние события, Эльза осторожно вылезла из покорёженного кузова машины. Глаза осматривали местность в поисках выживших и винтовки или какого-то другого оружия. Керамбит за поясом не считается, хотя и от него всегда был толк. Ветер усиливался. К вечеру, в это время, начинался холодный и пронизывающий ветер с гор. Темнело быстро. Тем не менее, Эльза отыскала винтовку и тело Нилова, засыпанного песком. Когда его выбросило из машины, то ещё протащило по песчаной дюне, возможно, поэтому твари не смогли сразу обнаружить тела. Трофеев и без Нилова оказалось достаточно, а записи, которые были у него, оказались очень важными для Эльзы. Она знала, что должна дойти до того самого места, указанного на карте. Как только пробраться мимо тварей, ведь теперь она находилась в их владениях, и логово располагалось рядом, там, где ловко замаскированный вход вёл в подземные катакомбы.

Немного придя в себя и оценив повреждения, Эльза помолилась ангелу-хранителю, потому что кроме царапин серьёзных повреждений не оказалось. Из пятнадцати человек — ни одного выжившего, она не могла поверить, что все погибли. Кроме Нилова ни одного тела, впрочем, Эльза не стала затевать поиски, а, забрав пистолет и патроны Ильи Александровича, закидала его тело песком, прочитав короткую молитву. Потом двинулась вперёд к скалам, в надежде на то, что её ангел-хранитель не подведёт снова.

Вскоре ночь накрыла тёмным покрывалом, точно саваном, и смотрела на Эльзу миллионами ярких глаз с неба, в ожидании. Женщина понимала, что только удача может помочь ей выбраться и дойти до пункта назначения. Теперь не было скидок на возраст. Если хочешь выжить, ты должен быть быстрым, метким, хитрым и везучим. В свои сорок Эльза оставалось такой, она вспомнила Сергея, который часто называл её рыжей бестией. Улыбалась горько, вспоминая, что поначалу его слова обижали её. Тридцатилетний парень, ставший вожаком их маленького отряда, отличался умом и отличными навыками руководителя, работал наравне со всеми и вытаскивал товарищей из таких передряг, что и вспомнить страшно. Теперь, казалось, удача посмеялась и над ним, а нелепая смерть забрала к себе. Усталость оставила Эльзу, а холодный воздух только бодрил, придавая сил. Она двигалась строго на север, в сторону гор, которые показались угловатыми валунами и зубчатыми гребнями, выступая над песчаными дюнами, как могильные надгробья.

Внезапно она услышала шорох, прислушалась, вытащив из-за пояса керамбит. Использовать стрелковое оружие в близком бою сейчас было равносильно самоубийству. СВД разобрана, болтается в мешке за спиной, чтобы легче передвигаться. Пистолет с сорока патронами за поясом, в ожидании, если нож станет похож на детскую игрушку против зубов и когтей тварей.

Снова шорох, теперь уже впереди, и быстрые шаги двух пар ног. Эльза явно слышала это. Значит, тварей должно быть не более двух особей…

В глаза ударил яркий свет, Эльза отступила, прикрывая лицо ладонью, видя, как из-за кустарника выходят двое незнакомцев. Мужчины были настроены недружелюбно. У одного в зубах окурок сигары, а на лице очки ночного видения. Другой же, также в очках, держал наготове арбалет. Эльза хотела что-то сказать, но тот, что с арбалетом, выстрелил ей под ноги. Металлическая стрела чуть было не проткнула ботинок, если бы женщина не отскочила назад. Она непонимающе посмотрела в сторону незнакомцев, а один из них, приложив палец к губам, дал понять, чтобы она вручила всё, что есть у неё. В те времена люди научились понимать язык жестов не хуже слов, и Эльза не могла поверить, что эти двое решили просто ограбить её. Она не хотела сдаваться, но шум был отличным проводником в обитель тварей, поэтому ей предстоял выбор, убить этих двух ублюдков или отдать всё, что у неё есть, в том числе и жизнь.

Выхватив пистолет из-за пояса, она прицелилась, уворачиваясь от выпущенной стрелы, и начала палить в темноту, выбив фонарь у одного грабителя из рук. Стреляла, пока не услышала, как вскрикнул один из парней и не рухнул в песок, а второй открыл стрельбу в ответ.

А потом яростный вой вспорол ночь, точно керамбитом, устремляя белых тварей к предгорьям, где Эльза пыталась спасти свою жизнь.

Глава 2 Сомнения

Я вижу, как солнечные лучи пробиваются сквозь трещины стен, там, где вход выложен камнем. Сквозь рваные линии древности пробивается свет. Пылинки танцуют, похожие на нас в детстве: такие же невесомые, быстрые. Существо ещё обрабатывает машина, сёстры расходятся, лишь я, Рита и Сиру наблюдаем за происходящим. Я спросила у матери, как же я оставлю Сиру, на что она мне ответила:

— Ты возьмёшь его с собой, через месяц он станет защитником для тебя и существа. И, надеюсь, что поступаю правильно, и всё пойдёт по намеченному сценарию. Люди недооценивают нас, считая безмозглыми тварями.

Мать рассмеялась, а я смотрела на существо, возвращающееся к жизни. Что в нём осталось от человека? Спрашивала себя и боялась получить ответ. Не хотелось, чтобы прошлое снова вернулось в его память, потому что невыполнение намеченной задачи — недопустимо. Сиру сидел у меня на коленях, Рита принесла ему миску с едой. Добыча в этот раз оказалась знатной, ведь человеческое мясо всегда вкуснее чего-то другого.

— Оставить тебе кусочек, Ария? — спросил он.

Мне совсем не хотелось есть, в голове витали мысли о предстоящем походе на ту сторону гор. А пока существо превращалось в белого демона, как нарекла его мать, я пыталась придумать ему имя.

Солнце поднялось выше, лучи растаяли вместе с танцующими пылинками, теперь свет не проникал внутрь пещеры, и машины зажгли яркие фонари под сводами каменистых стен.

— Интересно, почему какие-то машины всё ещё подчиняются людям? — спросила Рита. Я не поняла, кому предназначался вопрос, мне или матери, и поэтому промолчала, пожав плечами.

— Всё, что связано с Искусственным Интеллектом, перешло под наше влияние, машины сами явились сюда, задолго до моего появления. А простые механизмы всё ещё подвластны людям, те самые машины, которые не умеют думать и анализировать. Раньше здесь располагалась военная база людей. После войны, когда машины заняли собственную позицию, здесь не осталось ни одного человека, металлические создания одних уничтожили, других модифицировали, переписав сознание, либо сделав киборгами для собственных целей. А цель у нас общая — стереть Человечество с лица Земли.

Я смотрела на огромные песочные часы, где песчинка за песчинкой медленно, но верно устремлялись вниз. Мне захотелось, чтобы всё было иначе, но мы должны очистить землю от варваров, от тех, кто тысячелетиями уничтожал её. И жалость не лучший союзник на этом пути.

*****

Эльза бежала что было сил, несколько тварей преследовали, но почему-то не пускали в ход зубы. Они гнали её, как хищник дичь. На что они рассчитывали, на усталость жертвы, на страх? Или это жестокая игра?

Женщина неслась вперёд, не сделав ни единого выстрела, она не хотела ещё больше злить белых дев, а сейчас главное — это взобраться на ближайшую возвышенность, чтобы твари остановили преследование. Какое-то чутье подсказывало Эльзе, что после какого-то барьера, где заканчивается их территория, они закончат погоню.

Пот струился по вискам, спине, женщина цеплялась пальцами не просто за камни, за жизнь, которая теперь принадлежала не только ей. Цель, появившаяся несколько дней назад, вела и придавала силы. Мышцы ныли, ноги то и дело скользили по осыпи.

Темнота уже не казалось настолько густой, глаза привыкли, и Эльза как дикий зверь рычала, уходя от погони, поднимаясь выше и выше, пока не взобралась на каменный выступ. Ноги дрожали от напряжения, она опустилась на камни, посмотрела вниз, где больше не видела преследующих монстров. Сердце колотилось, дыхание сбилось, но Эльза быстро пришла в себя, чувствуя, как от жажды пересохли губы и горло сдавил сухой кашель. Только сейчас она поняла, что не подготовлена к долгому походу в горы. Ни воды, ни провизии, ничего, кроме оружия и воли, которая придавала силы, шепча на ухо: «У тебя всё получится, девочка, ты выберешься»!

Она не привыкла отступать, и опрометчивое решение, и бегство спасли её. Пусть ненадолго, однако надежда, что всё плохое осталось позади, делала минуты отчаяния не такими острыми и болезненными. Надежда всегда спаситель и палач, потому что финал неведом никогда.

Она легла на тёплые от дневного зноя камни, ощущая, как сон заполняет пустоту в душе, как веки становятся свинцовыми. В какой-то момент ей стало безразлично всё, кроме радости спасения от преследующих тварей.

На рассвете её разбудил дождь, который показался божьей милостью. Эльза перевернулась на спину и, открыв рот, жадно глотала каплю за каплей. Потом, спохватившись, осмотрелась в поисках какой-нибудь ёмкости для воды. Ничего. Через несколько минут она поняла, что в этих местах она не сможет найти ничего подходящего. Потом сняла одежду, подставляя мускулистое тело каплям дождя, смывая с себя пот и грязь, отжимая одежду, которая видала лучшие времена. Наедине с дождём и небом, скалами и лишь звуком от капель дождя, Эльза ощущала странное чувство, как будто окунулась в другой мир, где нет ничего, что заставляет бежать и бояться, где можно дышать и привести в порядок мысли.

Когда дождь окончился, Эльза разложила мокрую одежду на камнях и, вытащив пакет с записями, принадлежащими Нилову, принялась изучать дневник его отца.

Несмотря на долгий срок, записи остались в отличном состоянии, чернила, которые не боялись воды или какого-либо другого внешнего воздействия, не выгорели и не размазались.

Дневник Эльза читала почти до заката, пока была возможность отметить наиболее важные моменты, а разбор карты пришлось оставить на следующее утро. Ни фонарика, ни огня у женщины не было, да и привлекать внимание к себе светом в ночи не хотелось. Ночь теперь показалась холоднее прошлой, когда усталость стала своего рода снотворным. Радовало то, что за день высохла одежда, и Эльзе не пришлось спать в мокром сгустке из рубашки и штанов.

На следующее утро она решила продолжить подъём, хотя без альпинистского снаряжения могло ничего и не выйти. Однако утешало то, что в карте отлично описывались пешие тропы, по каким можно было пробраться к схрону, минуя крутые и опасные восхождения. Ботинки стали совершенно сухими, и Эльза, отмечая на карте пройденные места, двигалась дальше, чувствуя, что не всё так и плохо.

Голод. Он пришёл вместе с болью в желудке и головной болью. Эйфория от спасения и поиска схрона прошла, она не могла стать пищей. Эльза остановилась, собравшись с мыслями. Найти насекомых? Она рассмеялась в голос. Кроме неё здесь были только скалы и пустота. Голодной смерти ещё не хватало, поморщилась про себя женщина, пытаясь не паниковать, вспоминая, что можно отыскать в горах.

Маршрут к схрону пришлось отложить на некоторое время, теперь инстинкт выживания говорил о том, что необходимо найти пищу.

Поиски увенчались успехом. В расщелине Эльза обнаружила жирных личинок, надеясь на то, что этот обед не станет для неё последним. Потом на камнях, залитых солнцем, она ловила саранчу. Чувствуя, что превращается в животное, набивая рот мерзкими существами. Однако саранча отличная пища, если нет другой, и Эльза уже пробовала её на вкус раньше.

Только под вечер женщина поняла, что голод утих, самочувствие улучшилось, как и ясность мыслей. До схрона оставалось пройти достаточно длинное расстояние. Эльза теперь двигалась осторожно, хватая сразу любую живую тварь на пути и вообще всё съедобное: змею, насекомых или птичьи яйца. Воду, которая собралась в ложбине, куда не попадал солнечный свет, она пила вдоволь, сожалея, что не может взять с собой ни капли.

Она шла, невзирая на усталость, отдыхая ночью, пока путь не завершился у пещеры. Вход оказался завален камнями, оповещая, что пока эта попытка проникнуть внутрь претерпела неудачу. Эльза опустилась на камни, обдумывая сложившуюся ситуацию.

Шорох, такой громкий в тишине, заставил насторожиться. Она подняла голову, прикрывая ладонью глаза от яркого света солнца, и увидела Сергея, стоящего на возвышенности слева от неё. Он помахал рукой и начал спуск к пещере.

Дыхание сбилось, а сердце застучало так сильно, словно перед Эльзой появился призрак.

— Черт побери, — прошептала она, нащупывая за поясом керамбит. Серый приближался и выглядел так, словно с ним ничего и не случилось.

— Я рад, что ты первая добралась до схрона, сестра, — он улыбался, а в глазах сияла пустота холодным мерцающим светом. Эльза вытащила нож. Сжала пальцами, ощущая, что перед ней совершенно другой человек. Да и человек ли вообще? Существо. Именно так она могла называть его.

— Прости, если напугал.

«В чём подвох? — спрашивала себя Эльза. — Всё как будто по-прежнему, его голос, манера, только глаза, они чужие, они не принадлежат человеку».

— Кто ты? — спросила она, понимая, что не получит правдивый ответ, или если он ответит верно, жить ей останется не долго.

— Брось, это же я, — улыбался Серый, — или ты умом тронулась в этих горах. Есть хочешь? У меня найдётся кое-что.

Он снял рюкзак из-за спины и осторожно положил его на камни. Выставил вперёд ладони, показывая, что от него не исходит угроза. Он видел, что рука Эльзы начинает дрожать, понимая, ведь она не сможет убить его. Не сможет.

— Посмотри, — он вытащил из рюкзака банку с бобами, — не правда ли, отличное предложение?

— О чем ты, не понимаю, — Эльза свела брови, крепче сжимая нож.

— У тебя карта, дневник, а у меня еда и даже вода есть. Не хочешь поменяться со мной?

— Нет.

Внезапно для Сергея, Эльза выхватила пистолет и выстрелила в него, попав в живот. Он согнулся пополам, охнул от боли, она опустила ствол, а потом вскинула снова, видя, как Серый выпрямился, расплываясь в ехидной усмешке. Ни крови, ни единой царапины, Эльза выстрелила снова, а пули как будто летели сквозь него. Она бросила в него камень, понимая — Серый не настоящий, это голограмма…

— Эльза! — раздался крик за спиной. Она обернулась, увидев Сергея. Он стоял в метре от неё, а потом в его руке появился пистолет. Он выстрелил, заставив Эльзу задохнуться криком. Она упала, отброшенная выстрелом в плечо. А Серый, подскочив к ней, ударил кулаком в лицо. Теперь всё происходило по-настоящему, она чувствовала его дыхание и запах, который исходил от него. Последнее, о чём успела она подумать, это о запахе, который был у белых тварей. Падая на спину и теряя сознание от боли, переутомления и голода, которые завершили начатое рукой старого друга, Эльза ощутила, как почва ушла из-под ног.

Темнота закутала в колючую ткань боли, которая разливалась по внутренностям, Эльза хотела, но не могла открыть глаза, ощущая, как чьи-то пальцы шарят по её одежде, карманам. Что он искал, карту, дневник, оружие? Боль пела ей, отключая все чувства одно за другим, опуская в колыбель из жидкого кошмара, где Эльза останется навсегда, если ангел-хранитель не спасёт снова. Она видела тёмную тень, закрывающую солнце, и ничего больше не чувствовала.

Сергей, разоружив её, сделал Эльзе укол антисептического вещества, вытащив пулю, зашил рану, а потом кивнул в сторону повзрослевшего Сиру:

— Она ваша. К вечеру еда не испортится, и мы будем сыты.

Ария, ощерившись, зарычала, вглядываясь в стеклянные глаза Сергея, она не могла привыкнуть к запаху, исходившему от него, она хотела защитить Сиру, но теперь мальчик мог сам постоять за себя, теперь, когда немного подрос и стал сильнее.

* * *

Я дала существу имя, назвав Нерон. Мать рассказывала о правителе прошлых времен, который был жесток и страшен в ярости. Испытывала ли я кроме отвращения что-нибудь ещё к существу, которое не хотело бороться, а сдалось машинам, отдав на растерзание свой разум? Сказать было сложно. Находиться рядом с ним тоже казалось настоящим испытанием. С виду он был совсем как человек, но пах как сёстры, как Сиру, что вводило меня в замешательство.

Добраться на другую сторону гор, где располагалась старая заброшенная лаборатория, не составило бы труда. Однако мы должны были остановить человека, женскую особь, что шла по тому же маршруту. Нерон нейтрализовал её, усыпляя бдительность, испытывая явное удовольствие от поступка. Могли ли белые сёстры похвастаться подобным? Противно, когда существо так истязает себе подобного. Видимо, человеческую природу машины не смогли искоренить, переписав сознание существа.

Нерон не убил её, даже остановил кровотечение, сообщив нам с Сиру, что она стала нашей пищей.

Двойственное чувство посетило меня, я проголодалась, но эту самку почему-то совершенно не хотелось использовать в пищу. Об этом я сказала Сиру, и мои слова несколько удивили его.

— Ария, нам нужна еда, почему ты не хочешь съесть человеко-самку?

— Не могу объяснить, но я всегда прислушиваюсь к своему чутью. С большим удовольствием я занялась бы Нероном.

— Но он один из нас, Ария! — Сиру возмущённо посмотрел на меня. — Прости, но я не хочу оставлять её в живых!

— Я наставница, а ты не должен противоречить! Спор рождает не только истину, но и сомнения, а они приводят в конечном итоге к гибели, запомни это, Сиру.

Мальчик промолчал, но я знала, он так и не согласился со мной. Нерон вернувшись, сообщил, что разобрался с картой и тем, как проникнуть в пещеру.

— Отсюда ведёт тоннель к лаборатории, как я и думал.

— Расчисти проход, Нерон, нам обязательно надо попасть внутрь, а человеко-самка пусть останется здесь. Ещё есть время, и я уверена, мы сможем найти других людей для пищи. Город — большое поле для жатвы.

Он не спорил, а отправился выполнять приказ. Меня радовало, что Нерон не задавал вопросов, как это делал Сиру. Бедный Сиру, он так мал, чтобы понимать, что порой насыщение пищей не самое важное.

К вечеру, когда последний луч солнца сгинул за горным хребтом, мы спустились в пещеру, где начинался вход в тоннель. Тут было на что посмотреть: оружие и ящики с человеческой едой, вода в прозрачных бутылках и многое, предназначение чего мне было непонятно.

Мы оставили самку, которая так и не пришла в себя, угрозы в ней я не чувствовала, так как Нерон крепко связал её. Потом мы направились вперёд, к лаборатории. Скорее всего, эта сильная особь умрёт, и вряд ли кто-то сумеет найти её.

Я не знала, зачем нам надо проникнуть туда, но мать велела запустить машины внутри, которые решат, что делать дальше.

******

Эльза ждала, когда твари уйдут. Она не могла понять, почему ей сохранили жизнь и зачем монстрам проникновение в схрон? Что они сделали с Серым? Почему он полностью подчинился белым тварям? Никогда ещё она не была так близко от них. Порой ей казалось, что твари не так глупы, как считали люди. Они общались между собой, и этот язык казался однообразным рычанием, ворчанием, бедным набором звуков, однако впервые за всё время Эльза подумала, что твари разумные существа, имеющие собственное представление о жизни и мире, в котором вынуждены существовать, пытаясь выжить, почти как люди.

Руки и ноги, стянутые верёвкой, напоминающей пеньку, разорвать рывком не получалось, любое резкое движение заставляло корчиться от боли.

Эльза не могла взять в толк, почему они не убили её, почему оставили здесь?

Потом она уснула, боль ушла, оставив наедине с мраком и звуком капающей воды.

Её разбудило прикосновение, женщина, вздрогнув, распахнула глаза, сжалась от боли, что разрасталась от раны в плече. Она не была глубокой, и Серый отлично заштопал её, но Эльза боялась, что внутрь могла попасть инфекция…

— Кто ты? — она непонимающе уставилась на мальчика лет пятнадцати, склонившимся над ней.

— Хорошо, что я нашёл тебя. — Его голос, он показался ей настолько знакомым, что на мгновение перехватило дыхание. — Сейчас тебе будет легче, — она почувствовала, что с мальчиком ещё кто-то рядом, как и тонкую иглу, входящую под кожу. Сознание снова стало аморфным, унося в призрачные миры, где нет боли, голода, а лишь иллюзия сладкого будущего.

******

— Где ты нашел её? — спросил Пират мальчика, рассматривая раненую Эльзу. Пиратом называли мужчину из-за отсутствия левого глаза, его закрывала повязка, что выглядело неестественно, но обычно для времени, когда медицина практически отсутствовала. Потеряв глаз, Пират не имел возможности заменить его искусственным. В довершении образа флибустьера у него была чёрная курчавая борода, и не хватало только трубки.

— Не молчи, пацан. Где ты нашел её? — повторил свой вопрос Пират. Мальчугана звали Максим или просто Макс, так обычно его называли друзья. Он был высоким для своих пятнадцати лет, худым, с длинными собранными на затылке тёмными волосами и глазами матери, такими же зелёными, как у кошки.

— Мы потерялись, когда шла бойня в городе, наверное, мама решила, что я погиб. Мы нашли её раненную… — он сдерживался, чтобы не показать, как переживает и готов расплакаться. Его рассказ был сумбурным от прошлого к настоящему, и Пират не сразу понял его. — Пугало нашел её, это наша собака.

— Сейчас их мало осталось, — ответил Пират, глядя на пса.

— Но Пугало удалось отыскать маму. Как оказалось, она ехала с группой Серого, командира южного отряда, по пустоши. Мы нашли разбитые машины там. Зачем они отправились туда? Не понимаю. — Он пожал плечами. — Пугало шёл по следу, он пытался взобраться на скалу, и я полез за ним, как и Алиса с Петром. Мы двигались по следам, и Пугало спешил, рыл землю… Наверное, его вёл запах, и мы доверились чутью пса. Я давно его не видел таким возбуждённым. А потом мы заметили тварей и с ними человека, который полностью слушал одну из белых дев. Мы не спешили подходить ближе, но потом я узнал в нём Серого. Я видел его всего один раз, но ты знаешь, Пират, у меня память на лица…

— Я тебя понял, давай по существу, — бросил Пират.

— Так вот, Серый напал на маму, а потом говорил с тварями на их языке. Затем затащил в лощину между скал и обработал ей рану. Мы могли бы убить их всех, но не знали, сколько их там, чего ждать. Наблюдали, как Серый расчищал вход в пещеру и то, как туда ушли белая тварь и мальчик.

— Какой мальчик? — непонимающе приподнял брови Пират.

— Ну, такой же, как белая тварь, только маленький, ему не больше десяти.

— Странно, — Пират почесал затылок и задумался, — насколько мне известно, среди тварей только особи женского пола, поэтому их называют белые девы. А теперь ничего не понимаю.

— Мы не стали тревожить маму, Алиса сделала ей успокаивающий укол, и они отправились за вами. А мы с Пугало остались.

— Как она?

— Ещё не пришла в себя. Говорит что-то, словно в бреду или во сне, о карте и схроне, тварях…

Пират посмотрел на Эльзу, она сильно изменилась — под глазами круги с синевой, щёки впали, а скулы выпирали, как будто это было не лицо женщины, а маска смерти. Эльза похудела и стала похожа на мертвеца. Длинные волосы прилипли к вискам, губы потрескались. Как она очутилась здесь, возможно, позже сама расскажет?

А тем временем команда Пирата осматривала пещеру, где располагался схрон, о котором говорил Нилов.

— Пират, мы напали на золотую жилу! — воскликнул прибежавший толстяк Марадона, получивший своё прозвище за страсть к футболу. Прошло достаточно много времени, чтобы имя некогда популярного футболиста двадцатого века снова получило известность. Гриша прочитал о нём в одном из старинных журналов и всячески сравнивал себя со звездой. А потом прозвище само собой прилипло к невысокому курчавому парнишке. — Здесь оружия и патронов хватит на четвертую мировую, есть вода, еда, лекарства! Тут точно к войне готовились!

— Лекарства просрочены? — спросила Алиса.

— А где ты видела фабрику, выпускающую новые свеженькие лекарства, Алисочка? — усмехнулся Марадона. Алисе было около тридцати, невысокая хрупкая девушка с длинными каштановыми волосами. И образ её никак не вязался с миром, в котором ей приходилось выживать. — Им как минимум около ста лет, но микроклимат пещеры позволил им пролежать там, словно в холодильнике. Внутри грота, где находятся медикаменты, температура около трёх градусов, если пройти дальше, становится теплее, но ненамного. Так что делаем?

— Думаю, необходимо дождаться, когда Эльза придёт в сознание, расспросим её, а вы пока прочешите этот склад сокровищ и докладывайте обстановку, если что обнаружите. Потом всё переправим в город, он располагается за хребтом, отсюда пара дней пути. Фёдорыч поведёт, если что, он эти горы исходил ещё много лет назад, да и возвращаться обратно нет смысла. Пустошь — территория тварей, и даже если мы прошли сейчас, невелика вероятность, что сможем вернуться живыми. Около гор их территория оканчивается. И молчаливым согласием мы подписали договор о ненападении.

— Пират! — запыхавшийся Пётр оборвал его на полуслове. — Там не только склад, но вход в какой-то тоннель, и там… Там свежие следы, как минимум одного человека и двух тварей.

*****

С низкого свода пещерного тоннеля капала вода, гулко отдаваясь в тишине, как и наши шаги. Извилистый путь вёл вперёд, уходя всё выше. Я была уверена, что миссия будет выполнена, и всё складывается удачно. Нерон шёл первым, следом Сиру и я. Мальчик оборачивался, как будто опасался потерять меня из виду в сыром узком проходе. Я понимала, что прежней Арии больше нет, теперь я, как мне казалось, стала взрослее. Какое-то чутьё подсказывало, что люди пойдут за нами по следу. Однако это не пугало, мы находились гораздо ближе к цели.

— Ты скучаешь по матери? — почему-то вдруг спросила я Сиру.

— Нет, Ария, мне даже не очень-то и хочется возвращаться.

Его слова заставили задуматься. Такого ещё не было, мы все скучали по матери, однако Сиру оказался первым мальчиком, и неизвестно, какие замыслы у природы, что позволила родиться ему. Сдаётся мне, он больше похож на человека, чем я. У него появился какой-то блеск в глазах. Почему-то он казался ближе к Нерону, чем ко мне. Главное, чтобы там, в лаборатории, всё прошло, как задумывалось.

Через несколько часов поисков мы подошли к металлическим дверям, которые оказались заперты. Я приказала Нерону открыть их, но простой толчок плечом не помог. Тут я и увидела, что ещё сделали машины с существом, они вживили в него механизмы, способные управлять телом и разумом на расстоянии.

Он осмотрел дверь, нашёл какой-то ящик на стене и, открыв его, вставил внутрь палец, из которого выдвинулось металлическое жало. Он проник в систему, а в стальных глазах появился мерцающий синий цвет, словно он и не был человеком, а стал машиной.

Я всегда с опаской относилась к модифицированным существам. Почувствовала, как Сиру коснулся меня, наши глаза встретились, и не надо было слов, чтобы понять, что он говорит: «Не бойся»!

Двери медленно разъехались в стороны. Запах плесени и пыли ударил в нос. Я двинулась первой, раздвигая паутину. В лаборатории зажёгся свет, машины включили механизмы, и теперь я ждала указания матери.

****

— Она пришла в себя! — выкрикнул Макс, подбегая к Пирату.– Она ещё слаба, но после волшебных рук доктора Алисы ей стало значительно лучше.

— Идём. — Пират направился в лощину, где находилась Эльза. Теперь она смогла встать, опираясь о стену, хотя была очень слаба.

— Пират, — её губы растянулись в улыбке, — как вы нашли меня? Макс жив, а я уж попрощалась с ним.

На глазах выступили слезы, и она попросила простить её за минутную слабость.

— Брось, — махнул рукой Пират, — ты похоронила сына, как и мы тебя, а в итоге обнаружила пещеру с сокровищами. Но как ты оказалась здесь и почему твари не тронули тебя?

Эльза вкратце рассказала обо всём и потом, как её раненую подобрали ребята из южного отряда Серого, как она искала сына, но поиски не увенчались успехом. О том, как погибли все кроме неё, и как она разыскивала схрон, указанный в карте и дневнике погибшего товарища, и то, что здесь появился тот, кого она считала мёртвым, чтобы рассмеяться в лицо улыбкой смерти.

— Я знаю, что твари забрали всех, поэтому, увидев Сергея, удивилась, понимая, что он не может быть настоящим. Ещё я пришла к выводу, что у тварей есть разум, и он может быть на более высоком уровне, чем у нас. После того, как я увидела Серого и то, как они общаются, не забудьте, все машины с Искусственным Интеллектом перешли под крыло старухи и её дочерей из пустоши. Тогда я и решила, что белые твари не настолько безмозглые, как мы думаем. Не думаю, что машины предпочли тварей просто так.

— Это все усложняет, — задумчиво потёр чёрную бороду Пират. — А что за тоннель? Макс сказал, что ты говорила о какой-то карте?

— В дневнике я нашла запись о тоннеле, ведущем в биологическую лабораторию, где был создан Б-4000. Не уверена, что твари смогут найти там что-то. Все образцы, насколько мне стало известно из записей, уничтожены.

— Однако необходимо проверить это, как ты считаешь? — спросил Пират.

— А разве требуется моё согласие? — она отвела глаза в сторону. — Спасибо, что не дали умереть, а лабораторию проверить необходимо, потому, что не хочется второй волны заражения.

Глава 3 Лаборатория

Свет казался ярким, болезненным для глаз, и я прикрыла лицо ладонью, но постепенно привыкла. Сиру последовал моему примеру. Мы осматривали необычные предметы, приборы — всё, что находилось в лаборатории, напоминающей видение из снов. Ни с чем подобным раньше мне не приходилось сталкиваться. Машины разных размеров, покрытые пылью и паутиной. Одна жужжала тихо, напоминая жука, застрявшего в паутине, и я подумала, что она хочет что-то сказать мне. Ощущая себя маленькой и глупой девочкой, не способной понять происходящее, я смотрела по сторонам. Когда на стене вспыхнуло изображение, я увидела человека, который говорил о вирусе, о биологическом оружии и о том, что проклинает себя за содеянное зло.

— Кто ты? — спросила я, но в ответ не получила ничего.

— Он не слышит нас, это запись, — ответил Нерон. Я вздрогнула от его громкого голоса. — Машины велели подключиться к терминалу, мне отправили изображение с инструкцией.

— Погоди. — Я прервала его, желая понять, что скажет человек. Он говорил на своём языке, но мне стал ясен смысл его слов. Подобное со мной происходило впервые. И я спросила Сиру, что слышит он?

— Мерзкий вой, наставница, — буркнул испуганный мальчик, скрестив руки на груди, — а ты? Что-то другое?

— Не знаю как, но я понимаю, о чём говорит он.

— Машины велели подключиться к терминалу, — нетерпеливо повторил Нерон.

— Сначала я осмотрюсь здесь и послушаю, что скажет этот человек, раз понимаю его.

Я с вызовом посмотрела в блестящие глаза Нерона, сердце бешено колотилось, источая ярость, и у меня возникло желание открутить мерзкому существу голову.

— Замолчи, пока я не свернула тебе шею! — прошипела я сквозь зубы. — Всё это может подождать, а у нас мало времени!

Нерон, прищурившись, посмотрел по сторонам и замолчал на полуслове. Застыв с открытым ртом, он взирал на стену, выкрашенную белой краской, а я вернулась к экрану.

Запись закончилась, а потом началась заново, и я с удивлением поняла, что она звучит в моей голове, как будто что-то даёт возможность осознавать сказанное с экрана.

— …И когда настал тот день, я проклял всё, что сделал, понимая — мир, который мы знали, умер… Он мёртв навсегда. Машины создадут новый вид, это вопрос времени. Поэтому я специально сделал запись не только для людей, но и тех, кто может прийти сюда за Б-4000. Ещё пять лет назад создана технология «Искусственная матка», которая может вынашивать и производить на свет детей в большем количестве, достаточно подключить её к специальным механизмам, но Искусственный Интеллект пошёл дальше, предложив разработчикам применить живую женщину для эксперимента — Александру Егорову. Она оказалась первым звеном в цепи создания вас, дети пустоши. — На мгновение на экране появилось фото. Я отпрянула, понимая, что это и есть Мать, только сейчас она изменилась, состарившись, тогда же она казалась совсем юной. Сердце сжалось, и чтобы подавить крик, мне пришлось прижать руки к дрожащим губам. — После Великой Войны прошло тридцать лет. Мать ушла вместе с машинами в пустошь, выполняя всё, что они велели — производить на свет больше солдат для кровожадной армии. Если вы меня слышите, и я говорю на чужом языке, но вы понимаете меня, это обращение к вам, дети искусственного интеллекта, именно он создал вас. Человечество погрязло в войнах и алчности, но, несмотря на пороки, не может быть уничтожено. Они расскажут вам, дети будущего, что вы — новое творение природы, что вы очистите землю от скверны. Люди же — никчемные существа, убивающие друг друга, поэтому не достойные жить. В вас может быть больше разума, машины наделят вас им, но вы не будете способны продолжить род, так как выращены искусственно, когда на земле не останется ни одного человека, вы начнёте питаться друг другом. Такова ваша природа. Если в тебе есть разум, дитя, ты поймёшь меня. Люди не станут охотиться за вами, когда исчезнет угроза, но машины сделают всё, чтобы продолжить эту войну. Если ты слышишь меня, дитя, у тебя есть единственный выход — отключить главную машину и найти союзника, объединиться с людьми, потому что ваш главный враг — это искусственно созданный мозг, отдающий приказы машинам, которые управляют вами через Александру…

Запись прервалась и остановилась на полуслове — странный человек, которому хотелось верить, смотрел мне в глаза сквозь стёкла на лице, как будто видел и чувствовал, что я здесь.

— Необходимо время, Нерон, — уронила я севшим голосом. — Надо выбраться в город и найти пищу.

— Я должен подключить тебя к терминалу, Ария! — в голосе Нерона появились повелительные нотки. Ощущение, что сейчас со мной говорит что-то иное, не модифицированное существо, а тот, кто заставляет его исполнять приказы, становилось сильнее.

— Нет, сначала еда! — с вызовом ответила я, чувствуя холодную руку Сиру на запястье. Я посмотрела на него и тихо спросила: — Ты веришь мне?

— Да, Ария, верю…

— Тогда не дай ему убить меня…

Последние слова я прошептала так тихо, что Сиру с трудом расслышал их, но кивнул, чем доказал свою преданность.

— А потом я расскажу тебе кое-что из того, что мне стало известно… Это перевернёт мир. Если, конечно, я успею донести информацию до сестёр, и мне нужны неоспоримые доказательства.

Тишина повисла в воздухе, изредка прерываемая нервозным жужжанием машины в дальнем углу лаборатории. Нерон с вызовом смотрел на меня, а я не знала, что делать дальше. Ожидание оказалось недолгим, существо ещё раз предложило следовать за ним и, получив отказ, стремительно схватило меня за плечи, не давая возможности пустить в ход когти. Сиру решительно бросился к нему, но оказался отброшенным ударом назад, вторая попытка также не увенчалась успехом, мальчик упал, ударившись головой, потерял сознание, что мне показалось нелепым, ведь мы намного выносливее людей. Или Сиру не вошёл ещё в полную силу?

Когда последний барьер сопротивления пал, Нерон протащил меня через всю лабораторию к стеклянному куполу, светящемуся синим светом. Устройство непонятного предназначения, подчиняясь приказу, ждало. На мгновение купол стал проницаемым. Нерон усадил меня в кресло, пристегнув ремнями руки, ноги и шею так, что я не могла пошевелиться

— Сейчас мать будет говорить с тобой, Ария, а потом мы продолжим, — ухмыльнулся Нерон.

В его чёрных глазах плясало безумие, я не могла сдаться, но у меня не хватало сил, а потом он начал подключать всевозможные провода и трубки. О, как всё это похоже на то, что я видела в аппаратах для жизнеобеспечения матери. Именно сейчас мне многое открылось, и я начала верить словам того человека, который пытался спасти нас всех.

*****

Макс, улыбаясь, смотрел на маму, радуясь, что она снова с ним. Не верилось, что она найдётся. Сейчас мальчик чувствовал счастье, разливающееся искрящейся волной в груди. Нет, даже не она возвратилась, они с Пугало нашли её. А теперь шли по тоннелю по следам в неизвестность.

— Что нужно тварям в лаборатории? — спросил Марадона.

— Не думай, что они настолько глупы, раз отыскали схрон и вход к тоннелю, — махнул рукой Пират.

— Сдаётся мне, что дело не только в том, что они разумны, — добавила Эльза. — Кто-то изменил Сергея, он стал совершенно другим, чем-то между человеком и тварью. Мне жаль его, того, каким я помнила и уважала, а сейчас это и не человек вовсе, а что-то за гранью понимания.

— Как думаешь, что в лаборатории? — спросил Макс Пирата.

— Всякая рухлядь, — он пожал плечами. — После Великой Войны там не было никого, говорят, её законсервировали, а образцы уничтожили. Там остались только машины, но неизвестно, работают ли они ещё.

— А если твари отправились туда запустить их? — предположила Эльза. — Что если машины ждут нового апокалипсиса, ведь в конечном итоге их цель уничтожить нас?

— Именно поэтому они на стороне тварей и старухи, — ответил Марадона.

Вдалеке открылся проход, где металлические двери оказались утопленными в стены. Кто-то уже побывал здесь, или наверняка поджидал внутри. Пират приказал всем быть наготове, отодвигая назад Макса и Эльзу.

— Прости, детка, но ты ещё слишком слаба.

На его слова «детка» чуть не обиделась, покачала головой, но кивнула сыну, чтобы тот отодвинулся к Алисе.

— Лучше тебе быть рядом с одним из ценных членов нашей группы.

Алиса улыбнулась, проверяя обойму в пистолете, она знала, что профессия врача накладывает не только груз ответственности, но и незаменимость для отряда. Поэтому не лезла на рожон, геройствовать в эти сложные времена стало сложно, врачей становилось всё меньше, а болезни труднее лечить. Медикаментов катастрофически не хватало, и все переходили в основном на нетрадиционные лекарства. Легче было тем, у кого в группе оказывался целитель, но таких единицы. В эти трудные времена, когда смерть могла прийти в каждый дом без стука, врач стал сродни волшебнику

Эльза пропустила вперёд Пирата, в лаборатории кто-то был. Пугало принюхался, припадая большими лапами к каменному полу. Потом поднял лохматую морду и навострил уши. Первым они увидели мальчика, совершенно голого, с лицом твари. Он был без сознания. Алиса склонилась над ним, нащупывая пульс и сообщила, что он жив.

Впервые никто не боялся тварей, понимая, что западня может оказаться для всех смертельной. Пугало зарычал, хотел броситься вперед, однако Максим схватил его за поводок. Удержать собаку казалось сложным, но пёс слушал мальчика, покладистый характер лабрадора в его крови спорил с другими помесями. С отцом Пугало Максу не пришлось познакомиться. Поэтому он мог только догадываться, откуда у его любимца рыжая масть и длинная волнистая шерсть, если матерью щенка оказалась лабрадор белого цвета.

В дальнем конце лаборатории происходила возня. Серый пытался подключить к приборам особь из стаи белых дев, а та отчаянно сопротивлялась.

Пират свистнул и, вскинув автомат, прицелился. Сергей обернулся, его лицо исказила гримаса гнева.

— Может, объяснишь происходящее? — бросил Пират, прищурившись.

Вместо ответа Серый кинулся в его сторону с рычанием, но получил прикладом автомата в челюсть. Не ожидая такого поворота, он отпрянул, зарычал, а в его глазах появилось свечение, как будто Серый и не был человеком.

— Стреляй, Пират! — в отчаянии крикнул Макс, отпуская Пугало, который с яростью вцепился в ногу существа.

Пират, ударив Серого, опрокинул его на пол, тот свалился, роняя мусор, который скопился на столах. Однако Пирату удалось скрутить его, стянув руки за спиной. Потом он поднял Серого, усаживая на стул, и ударил ещё раз по уху, для острастки. Тот повесил голову, обречённо усмехаясь.

— Вы опоздали, машины всегда были на шаг впереди, — сказал он и, засмеявшись, замолк на полуслове. Отключился, как будто у него кончился заряд, и больше не подавал признаков жизни.

Тварь, привязанная ремнями в кресле, с мольбой смотрела на Эльзу, женщина узнала её и почему-то понимала, если развязать её, ничего плохого не случится.

— Это она приказала Серому не трогать меня, — тихо сообщила Эльза остальным. — Эта тварь не такая, как все…

Внезапно за спиной все услышали рычание и то, как мальчик, придя в себя, бросился на Макса.

— Не трогай моего сына! — закричала Эльза, в её голосе не было паники. Она дотронулась до прикованной кожаным ремнём руки белой девы и произнесла: — Скажи ему, что мы не враги, но если он причинит вред моему сыну, я убью его.

Тварь послушно кивнула, как будто поняла смысл сказанного, и прорычала что-то на диком языке. Мальчик подбежал к ней и вцепился пальцами в плечо. Он дрожал то ли от страха, то ли от злости. С опаской поглядывая на Пугало, он так и хотел вцепиться в белую тварь и её детёныша.

— Что будем делать? — спросил Пират, вытирая мокрый лоб от пота. Непонятно, у кого он спрашивал, у всех или у Эльзы, которая сумела первой вступить в контакт с особью белых дев.

— Развяжи её, нам надо поговорить, — ответила женщина.

— Но как? Разве ты понимаешь её?! — удивился Пират, склонив голову набок и разглядывая тварь.

Эльза расстегнула стягивающие белую тварь ремни, кроме того, что держал голову твари. Потом она дотронулась пальцами до ладони монстра, ощущая вибрацию. Закрыла глаза, мысленно пытаясь достучаться до исчадия ада, и услышала голос.

— Я не знаю почему, но мы чувствуем друг друга, — проговорила Эльза. Голос твари шёл от руки, как по телефонному проводу, что казалось невозможным.

— Как зовут тебя? — спросила Эльза твёрдым голосом.

— Меня Ария, а мой подопечный Сиру. Мы не хотим делать вам больно, посмотрите запись, она что-то сделала со мной. Я начинаю понимать ваш язык, если кто-то прикоснётся ко мне.

— Зачем вы здесь? — продолжила спрашивать Эльза. — Зачем вы убиваете нас и превращаете в монстров?!

— Я вижу в тебе много горя, Эльза, — ответила Ария. Женщина изумлённо взглянула на белую тварь, не понимая, откуда ей стало известно её имя. — Но мы так же хотим жить. Учение Матери вело нас, но только сейчас я узнала, что всё это ложь. Только сейчас я поняла, что машины используют нас в войне против вас.

— Как сделать, чтобы остальные это поняли? — сокрушилась Эльза, на что Ария ответила, что необходимо отключить главный компьютер, подающий команды машинам:

— Вы, люди, создали его, и вам должно быть известно, где находится голова дракона.

Эльза отдёрнула руку, вернувшись в реальность:

— Боже, я так и думала, дело в машинах!

— О чем ты говоришь?! — непонимающе спросил Пират, а остальные стояли в ожидании, рассматривая тварей, которые впервые были так похожи на людей.

— Она сказала посмотреть запись. Марадона, ты можешь настроить изображение?

Толстяк подмигнул Петру, и они направились к мерцающему экрану, который мог похвастаться пока только помехами и писком.

— Что она ещё сказала? — Пират не отрывал глаз от белой девы.

— Сказала, что её звать Ария, а мальчика Сиру.

— Хм, — усмехнулся Пират, — монстры любят давать друг другу красивые имена?

— Я слышала её голос, и мне не показалось, что она монстр…

— Всё, заработало! — воскликнул Пётр, пытаясь обратить внимание на экран, где появился профессор.

Ария взяла за руку Сиру, и он тоже услышал всё, о чём говорил человек. В глазах мальчика сначала было непонимание, недоверие, а потом удивление и обречённость. Как много он хотел сказать, но не мог, ощущая себя брошенным, как и его наставница. Это был тот момент, когда ребёнок понимал, что родители лгали ему всю жизнь, используя самые низменные инстинкты для достижения собственных целей.

— Получается, машины добились своего? — спросил Макс Эльзу. Она покачала головой, улыбнулась, глядя на Арию и Сиру:

— Нет, сынок. Пока в наших сердцах есть гуманность, пока мы можем остановить ненависть и понять друг друга, обе расы способны прийти к взаимопониманию.

Ария махнула рукой Эльзе, силясь что-то сказать, её губы дрожали в нетерпении, но общаться с женщиной белая тварь могла лишь на ментальном уровне.

— Сиру, ты должен слышать это. Ты должен почувствовать, — сказала она подопечному, протягивая Эльзе руку.

— Я никогда не думала, что буду вот так вот говорить с человеком, — обратилась Ария потом к Эльзе.

— Мне тоже это кажется ненастоящим, — ответила женщина.

Сиру, услышав её голос, не мог оторвать глаз от человеческой самки, понимая, что Ария оказалась права, когда приказала не трогать её и не использовать в пищу.

— Мы должны найти главную машину, — продолжила Ария, — и я хочу сделать всё, чтобы сёстры мне поверили. Теперь Сиру может подтвердить мои слова, но это всего лишь слова, белые девы должны увидеть веские аргументы.

— Тогда вам придётся отключить мать, — грустно продолжила Эльза, — остановить мучения, которые длятся вот уже сто лет. От прежней Александры не осталось ничего, кроме генетического материала. Вы разумные существа и должны поверить в это…

— Я верю, Эльза, но как убедить других? Как я смогу вернуться в пустошь, не исполнив предназначения? Меня убьют, обрекут на ужасную смерть, и всё пойдёт по-прежнему — войны, нападения и убийства друг друга.

— Мне сложно что-то предложить прямо сейчас, очень трудно всем дать ответы, тем более на вопросы, которые остаются за гранью понимания. Единственный выход, это отключение матери и разоблачение этой громадной лжи, в которой живёте не только вы, но и все мы на планете. Прости, Ария, но тебе придётся постараться.

— Вы отпустите нас с Сиру?

— Да, — пообещала Эльза, — но нам необходимо встретиться снова, а пока мы решим, как отключить мозговой центр.

— Я найду тебя, Эльза!

Ария разжала пальцы, отпуская руку женщины, а та расстегнула последний ремень, сдерживающий тварь. Белая дева выпрямилась в кресле, растирая затекшие руки и ноги, а Сиру обнял её, прижимаясь, как к матери, а потом они направились к выходу из лаборатории. Им предстояло вернуться тем же путём.

Группа Пирата расступилась, пропуская мальчика и Арию. Макс с радостью смотрел на мать, на его лице играла гордая за неё улыбка, а глаза говорили: «Ты справилась, мама, у тебя получилось»!

Пугало всё ещё рычал. А потом залаял, когда Сергей открыл глаза и засмеялся.

*******

Сырость и темнота не пугали, сердце сжималось от мысли, что придётся вернуться в обитель матери. Теперь, когда всё изменилось, когда вера в мать и стаю пошатнулась, мне предстояло сделать трудный выбор. Теперь чужаки не казались врагами, но и друзьями пока не стали. Несмотря на последние события, я всё ещё относилась к людям с недоверием.

Мы шли с Сиру, не проронив ни слова. Меня удивляло, что он не пытается спорить, куда делось его вечное «почему»? Возможно, последние события сделали его взрослее? Или время взрослеть не спрашивает, когда наступить…

Громкий хлопок заставил остановиться и обернуться. Сиру схватил меня за руку. Волна горячего воздуха налетела внезапно, отбрасывая нас вперёд, опрокидывая, засыпая камнями и пылью.

Ничего не понимая, я поняла, что слух отказывается подчиняться, а рот полон песка. Сиру закрыл руками уши и заплакал, но я ничего не слышала. Отплёвываясь от грязи, я попыталась подняться. Темнота стала гуще, словно проход оказался снова закрыт. Я попыталась встать и поняла, что меня придавило. Кое-как освободившись, понимая, что ранена, я поползла вперёд, но где же выход? Проход завален камнями, и теперь…

Звуки вернулись, как и плач Сиру.

— Я думал, с тобой что-то случилось, Ария! — он бросился мне на шею.

— Со мной всё в порядке, но что произошло, будто какой-то взрыв… Это в лаборатории? — Смутная догадка заставила меня обернуться. — Мы должны вернуться, Сиру. Ведь люди, которые не стали убивать нас, в опасности!

— Отчего ты так думаешь? — недоверчиво посмотрел на меня Сиру, прищурив глаза. Так он стал похож на человеческого мальчика, и я, кивнув, погладила его по гладкой голове.

— Потому что там остался Нерон, и он мог что-то сделать, или машины заложили в него бомбу. Понимаешь, что будет, если они все погибли? Мы обязательно должны вернуться!

— Хорошо, — равнодушно пожал плечами Сиру, неожиданно быстро согласившись. Взяв за руку, я потянула его за собой, пытаясь пробраться назад. Машины и остатки биологических штаммов несли угрозу всем, и людям, и белым девам, а ведь в лаборатории могло случиться что угодно.

Я шла, переходя на бег, тянула Сиру за руку, останавливаясь, чтобы спросить его, не больно ли ему, хорошо ли он слышит меня.

— Ария, ты стала другой! — В какой-то момент я поняла, что он просто тупо подчиняется, но совершенно другого мнения о происходящем.

— Мы не съели человеческую самку, и всё изменилось, всё теперь пойдёт иначе, Сиру! Поверь мне!

— Знаешь, не зря моей наставницей стала ты, — он улыбнулся, — может быть, поэтому мне хочется верить тебе. Ты особенная, Ария!

*****

Когда Серый ожил, странным образом рассмеявшись, Пират, потирая бороду, непонимающе взглянул на него.

— Кто ты и зачем здесь?

Пират хотел ещё что-то добавить, наклонившись к бывшему товарищу, но существо, которое всё ещё носило облик человека, улыбалось, неожиданно выплюнув изо рта:

— Бумс-с!

Потом вспышка света ослепила, а взрывная волна разбросала всех в разные стороны, сотрясая каменные своды и пол. Лаборатория уцелела, однако Пирата нашпиговало, как шрапнелью, останками Серого, как и стоящего рядом Марадону и врача Алису. Эльза лежала без сознания, её отбросило, ударив о стену, а Макса кинуло на неё, что смягчило удар, и он ненадолго отключился.

Пётр, единственный оставшийся в сознании, не попал под убийственную взрывную волну, а с ужасом приходил в себя от увиденного кошмара. Его бледное лицо с веснушками стало ещё светлее. Рыжая борода и волосы покрылись пылью, сделавшись серыми, он закашлялся, пытаясь прочистить горло. Пугало, покрытый пеплом и грязью, заскулив, выбрался из-под стола, бросившись к Максу, облизывал ему лицо, а Эльзе руки.

Пётр с опаской взглянул на то, что осталось от Серого, понимая одно –друг был всего лишь оболочкой, начинённой смесью из смертоносной бомбы и механизмами, которыми щедро снабдили его машины. Они заштопали полумёртвого друга, превратив в мину замедленного действия.

Белые твари появились из облака пыли неожиданно. Пётр выставил вперёд пистолет, понимая, что это те самые двое, которых Эльза велела отпустить. Он был достаточно высоким, и при казавшейся нескладности умел отлично управляться не только с огнестрельным оружием. «Зачем они здесь? — спрашивал он себя. — Пришли поживиться тёпленьким мясом»? Он находился в более выгодном положении, взяв на мушку в узком коридоре незваных гостей. Деваться им было некуда.

Существа стояли, не пытаясь напасть, хотя, должно быть, запах крови будоражил их звериное чутье.

Ария приложила руки к сердцу, потом к губам, пытаясь что-то сказать Петру, не понимающему её, но видящему, что от твари не исходит никакой угрозы. Мальчик жался к ней, как щенок, а она, словно принюхиваясь, осматривала лабораторию, будто пытаясь оценить ущерб.

Когда Эльза и Макс пришли в себя, Пугало залаял, не подпуская к ним Арию. Однако Эльза махнула псу, разрешая белой твари подойти ближе, и коснулась её руки.

— Что случилось?! — пронеслось в голове Эльзы.

— Это существо, которое раньше было нашим товарищем… Оно взорвалось, словно бомба, оно хотело убить нас всех, но теперь я знаю, в чём причина. Профессор из записи оказался прав, главная наша цель теперь — мозговой центр, и мы всё сделаем, чтобы отключить его.

— Я не вернусь в пустошь, Эльза. Я отправлюсь с вами, чтобы помочь отключить главную машину, потому что выход из тоннеля завален камнями, и моя стая не станет слушать меня, как и Сиру, обрекая на мучительную смерть обоих. Я знаю, я чувствую это. Мне хочется помочь вам, спасти нас всех…

Эльза отдёрнула руку, сейчас она больше не хотела слушать мелодичный голос чудовища. Она смотрела на погибших товарищей, не понимая, зачем вообще находится здесь, и не лучше ли было бы остановиться тогда, когда это было возможно.

— Я, — вдруг сказала Ария, и люди посмотрели на нее с непониманием, удивлением и страхом, — хо-чу по-мо-чь…

Эти слова были произнесены по слогам, а мальчик смотрел на свою наставницу широко открытыми глазами и не мог понять, как она может говорить на человеческом языке, и как у неё это получается.

— Я… ббы-сст-ро ммоо-гу учч-чи-ть-ся, — произнесла Ария, потом снова взяла Эльзу за руку, мысленно говоря ей, что она научится языку, и всё сделает, чтобы вернуть людям и белым девам мир.

Их осталось немного — Эльза с сыном, Пётр и собака Пугало, если ещё посчитать тварей, неожиданно ставшими союзниками, решимости этой разношёрстной компании можно было только позавидовать.

Пётр, косо поглядывая на новых попутчиков, старался пропустить Макса и Эльзу вперед. Он всё ещё опасался за безопасность подруги и её сына. Пытаясь пробраться вперёд, Макс и Эльза разгребали хлам и то, что раньше было машинами, пока не наткнулись на лифтовую шахту, двери которой оказалось несложным открыть.

— Не знаю, насколько надёжна система старого лифта, — Пётр задумчиво закусил губы, — но отправляться в нём на поверхность — рискованная затея. Его не запускали лет семьдесят, а то и больше. Все механизмы могли прийти в негодность.

— Всё, что мы делаем — рискованная затея, — ответила ему Эльза, посмотрев на Арию. Та коснулась холодными пальцами её руки и сообщила, что сможет выбраться на поверхность, чтобы осмотреться.

— Забраться по тросам для меня не составит труда. Сиру останется с вами. Только будьте с ним аккуратны. Он волнуется… Не обижайте…

— Перестань, Ария, — прервала её Эльза. — Делай, что сказала, твоя помощь нам пригодится, хотя мы не настроены доверять тебе в полной мере, но у тебя есть шанс попробовать.

— Как и мы с Сиру пока не очень доверяем людям, — ответила Ария, отдвигая Эльзу в сторону и хватаясь за тросы, проверяя их на прочность.

******

Было ли страшно мне, спросишь ты, той, кому страх неведом? Теперь всё перевернулось с ног на голову. Я оставила самое дорогое, что осталось у меня — Сиру, и изо всех сил карабкалась наверх к неизвестности. Что меня ждало там — город, пустошь или выход, который расположен в горах, я не знала. Просто быстро взбиралась вверх, доверяя чутью.

Скользкие стены, поросшие мхом, и мерзкий запах рассказали, что сюда стекают сточные воды, и значит город если и не над головой, то расположен достаточно близко. Возможно, он выше выхода из шахты лифта, а может, над головой.

Мне не пришлось долго гадать, вскоре я оказалась в машинном отделении. Осмотревшись, я нашла много полезной информации и рекламных листков, где что-то писалось о будущем. Как жаль, что я плохо понимаю человеческие письмена, сейчас это могло помочь найти мозговой центр. Хотя нет, этим займётся Эльза и остальные. Я решила не разбрасываться. Вспомнила Сиру, и эта мысль подтолкнула поскорее найти выход.

За массивной дверью, которая легко открывалась изнутри, расположился тоннель, где сразу вспыхнул свет, уловив движение. Заметив, что дверь начала закрываться, я мигом вернулась внутрь, обдумывая, что сделать, чтобы она не захлопнулась. Что-то подсказывало, что обратно так легко не получится войти. Дверь тяжёлая, и необходимо было что-то вставить в дверной проем, чтобы она не смогла закрыться.

После нескольких попыток я выдвинула металлический стол. Он стал отличной преградой, перепрыгнула его, видя, как включился свет. А потом лампы замигали и потухли. Однако передвигаться в темноте мне никогда не составляло труда. Быстрыми прыжками я неслась вперёд, минуя поворот за поворотом, пока не оказалась рядом с новой дверью. Прислушалась, приложив ухо к шершавой, изъеденной ржавчиной поверхности.

Город был там, наполненный звуками, голосами. Запахи не могли просочиться сквозь толстые стены, но как открыть последний замок, чтобы убедиться и понять, что органы чувств служат мне по-прежнему?

После произошедшего с Нероном казалось, что машины следят за каждым шагом, что они могут направить меня по ложному пути, тем не менее, я попыталась открыть замок. Ни одна попытка не заставила проклятую дверь поддаться, мне пришлось вернуться, в надежде на то, что люди смогут вскрыть дверь. Кроме когтей и зубов, у меня ничего не было.

Конечно, хотелось всё сделать самой, но не в этот раз, говорила голосом матери судьба. Её голос, он преследовал, он был со мной с детства, и я не могла просто взять и закрыть уши, забыть, уничтожить всё, что было мне дорого. Я возвращалась, надеясь на то, что с Сиру всё в порядке, что, наконец, настал день, когда я смогу довериться людям. Не знаю почему, но мне хотелось этого, как хотелось и мира на истерзанной Земле.

Мы не ели несколько дней, и я подумала, что, если Сиру не сможет сдерживать инстинкты? Что, если он нападет на одного из них? Он не справится… Я начала спускаться быстрее, пока не увидела подопечного, который ждал меня у раскрытых дверей, как и сын Эльзы.

— Что там, ты нашла выход? — спросил меня Макс. Его речь показалась странной. Мне казалось, что звуки склеиваются в слоги, а затем из них выходят слова. Кто я, задавалась я снова вопросом, и что происходит? Почему просмотр записи того человека запустил во мне какой-то эволюционный процесс, где я стала начинать понимать человеческую речь?

— Дда, — ответила я, глядя на Сиру. — Ид-ёмм, ттаа-м ввыы-ход, го-ро-дд.

— Я поняла тебя.

Эльза возбуждённо окинула взглядом лабораторию и сообщила, что теперь пора выбираться из этого чёртова места.

Осторожно, по одному они решили выкарабкаться из шахты. Пётр в обнимку с Пугало поднялся первым, потом Эльза и Макс. Последними, по тросам, взобрались я и Сиру, который впервые сообщил, что голоден.

Только сейчас все заметили, как он вырос. Прошло около двенадцати часов, а мальчик стал выглядеть совсем как взрослая особь.

— Если я сейчас чего-нибудь не съем, то больше не смогу контролировать себя, — тихо сообщил он мне.

— Сиру, мы не станем есть людей, — ответила я, направляясь к ящикам, висевшим на стене. — Больше никогда не будем делать этого. Хочешь, я постараюсь найти еду тебе?

— Человеческую? — он скривил рот. — Не знаю, смогу ли я съесть что-то другое, — он сглотнул слюну, которая заполнила рот.

Эльза смотрела на наш диалог и, казалось, не понимала ни слова. Мне пришлось показать жестом, что Сиру голоден.

— Погоди, у меня есть кое-что, — сказал Макс, снимая с плеч рюкзак. Он понял, что такой быстрый рост требует пищи, а белая тварь Сиру стал почти серым от истощения.

Макс протянул ему бутылку с водой, а банку тушенки умело вскрыл ножом, который был всегда при нем.

— Вот, держи, — он протянул банку с сокровищем монстру. В желудке заурчало, мальчик сам давно хотел съесть что-нибудь.

Сиру с жадностью смотрел на Макса, а когда взял банку из его рук, на мгновение услышал звук движения крови, бегущей по венам мальчугана.

Из банки пахло странно. Не сказать, что отвратительно, но если бы не голод, Сиру ни за что бы не стал есть эту гадость.

Мне пришлось уговорить его попробовать человеческой еды, выпить воды. Видя, что Сиру стало легче, я выдохнула, почему-то понимая, что перемены не за горами. Мы станем почти как люди. Главное, чтобы они не становились такими как мы. Почему я думала об этом? Осуждала ли я нашу природу? Не знаю. В тот момент, наверное, да. И возможно, я всегда была не такой, как все, и поэтому мать выбрала меня? Последняя догадка заставила усомниться в правильности поступков. Чувство вины перед стаей сжала сердце. Однако я отбросила от себя мысли, считая, что пути назад нет.

Пугало подбежал вперёд к открытой двери, закрыться которой всё так же не давал металлический стол, оставленный мной.

А когда все оказались около двери, ведущей на поверхность, Макс сообщил, что кроме еды у него припасено немного взрывчатки.

— Макс, ты мой сын, это точно, — довольно улыбнулась Эльза, погладив мальчика по взъерошенным волосам.

Я с удивлением и страхом понимала, что теперь могу не касаться руки той женщины, ведь слышала и понимала всё, о чем они говорили. А Сиру назвал меня избранной, и добавил, что все белые девы знают об этом.

***

Конечно, взрывчатка эффективнее лома. Так сказал Пётр, усмехнувшись, а Эльза, покачав головой, усомнилась в правильности решения Макса, которое поначалу показалось единственно верным.

— В общем — это отлично, Макс, но устроив шум и выломав дверь, мы распугаем жителей. Я не знаю, чего ожидать от обитателей города, и как они отнесутся к появлению нас в компании Арии и Сиру. Об этом нельзя забывать, и посмотри, Макс, нет ли у тебя жидкого азота? Помнится, у тебя имелся баллончик, и мы можем применить его сейчас, чтобы взломать замок. Если же ничего не выйдет, то придётся пускать в ход СИ-4.

Эльза скрестила руки на груди, задумчиво окинув всех взглядом.

— Мама, ты права, но я не уверен, что у нас получится, — пожал плечами Макс. Потом раскрыл рюкзак, вытаскивая сокровище, что ещё ни разу не подводило: — Я и не знаю, сколько там осталось, мам?

— Попробуем. — Эльза взяла из рук сына баллончик, попросив Петра помочь ей.

— Обычно это срабатывает для навесных замков, Эльза, — сообщил Пётр, нахмурив брови, — однако, попытка не пытка.

После долгой возни возле двери стало ясно, что без пластида не обойтись. Макс протянул рюкзак Петру, и тот, вытащив нож, принялся разматывать моток из проводов, готовясь снести к чертям дверь, ведущую на свободу.

Глава 4 Губернатор

Мы спрятались в машинном отделении, а потом прогремел взрыв. Пробираясь сквозь облако пыли, кашляя и протирая глаза, выбрались наружу, видя, как собираются люди. Толпа становилась больше, и я, завернувшись плотнее в плащ, что одолжил Пётр, обняла Сиру, готовясь к худшему.

Эльза сказала, что своим голым видом мы привлечём к себе внимание, а в плаще не сразу поймут, кто мы. Только вот для Сиру ничего не нашлось, и он просто прятался за нашими спинами.

Горожане и не догадывались, что белые твари здесь, так они называли нас. Увидев меня и Сиру, люди отступили назад, с непониманием взирая на Эльзу, Макса и Петра. Пугало хрипло залаял на приближающихся жителей, которые с интересом рассматривали нас, и, наверное, спрашивали себя, как мы выбрались, словно из преисподней, засыпанные пылью и песком.

Я не сразу осознала, что люди не поняли, кто я и Сиру. Сейчас, после взрыва, всех покрывал толстый слой пыли, и когда народ начал кричать и размахивать руками, Эльза быстро разъяснила происходящее и то, что внутри произошёл обвал, а чтобы выбраться, пришлось применить взрывчатку.

— Если вам нужен ночлег, обратитесь к губернатору города! — выкрикнула высокая женщина. — Чужаки просто так не могут попасть сюда!

— Хорошо. Мы всё пониманием. — Эльза примирительно подняла руки. — Итак, где нам найти его?

— Что за шум, господа? — Из толпы вышел высокий мужчина с тёмными волосами, выглядывающими из-под шляпы. У него была смуглая кожа, а под носом ухоженные усы, которые наверняка подстригались каждое утро с особой тщательностью. Важный господин, прищурившись, разглядывал нас, в его карих глазах играл огонь, и мне не понравился этот надменный взгляд.

Я с удивлением отметила, что он очень похож на человека с той записи в лаборатории. Но как это возможно, когда минуло столько лет? Люди не могут жить так долго. — Позвольте представиться, губернатор этого города — Исраэль Вайс.

— Странное имечко, — зачем-то ляпнул Макс.

— Ничего странного, мальчик. — Губернатор въедливо посмотрел на сына Эльзы. — Раньше здесь была еврейская община, которую возглавлял мой отец — Гершель Вайс. Потом я занял место управляющего городом. Следуйте за моими людьми, вам предоставят кров и пищу до утра, а потом мне предстоит задать вам несколько вопросов.

Он смотрел на нас с Сиру, и это было неприятно, но казалось, всё ещё не понял, кто мы. Я надеялась на его плохое зрение и опасалась, что скоро наш секрет раскроется. Тогда несдобровать всем. Впервые за последние дни мне стало страшно. Не хотелось убивать, и я опасалась, что Сиру не справится, а при первой же угрозе в нашу сторону набросится, защищая меня, перегрызая глотки каждому, кто посмеет прикоснуться к его наставнице.

— Среди вас белые твари?! Но как вам удалось приручить их?! — Он разглядывал нас, как животных, подходя ближе.

Сиру покрылся потом, и я, положив ему руку на плечо, прошептала, почти беззвучно, чтобы он не доставил им удовольствия своим гневом:

— Не выходи из себя, Сиру, они только и ждут этого. Понимаешь?

Вместо ответа он кивнул, и я почувствовала, как он успокаивается. Стало легче, но взгляд губернатора прожигал дыру во мне, пока Эльза не ответила ему:

— Они не животные, и время показало, что мы многого не знали о них. Их разум необычен, и данная ситуация не совсем удобна для подобной беседы. Ария и Сиру спасли нас, и у меня нет причин им не доверять. — Эльза посмотрела на меня, и впервые я отметила, что её голос приятно слышать. Теперь я отлично понимала людей, отчего стала меньше опасаться их. Сиру сжал мне руку, а я тихо перевела ему то, о чём говорили губернатор и Эльза.

— Вы заинтриговали меня, как вас там? — губернатор ослабил галстук, который, казалось, ещё немного, и задушит его.

— Меня зовут Эльза, — как-то вымученно сообщила женщина. — Моего сына Макс, а нашего товарища Пётр. Люди из племени белых дев — Ария и её сын Сиру.

Почему она назвала нас людьми? Я с непониманием взглянула на Эльзу, она была беспристрастна, и её спокойствие успокоило и меня.

— Ария и Сиру! — рассмеялся в голос Исраэль. — Вы только послушайте, как звучат эти имена! Это так возвышенно, словно не из их мерзких ртов вылетали подобные звуки, складывались в слова, и вот, родилось имя Ария, а потом и Сиру, как звезда на ночном небосклоне!

— Прекратите это цирк! — Пётр, побледнев, встал ближе к нам, как будто предчувствуя недоброе, которое готовилось, и обязательно должно произойти.

Я не осуждаю людей. Нет. Все годы недолгой жизни я была в неведении. Мои глаза открылись случайно, а мои сёстры, которых мне жаль, как и люди, что стоят сейчас передо мной, не знают, кто их главный враг. Поэтому я не буду бояться, я не стану больше есть плоть человека, иначе, чем тогда мы отличаемся от животных.

— Цирк?! — Губернатор вскинул брови, и улыбка, танцующая на его лице, внезапно испарилась. Он подошёл к нам ближе и ткнул мне в грудь тростью. — Вот ты кто? Ты же тварь, и такие же, как ты, убивали нас! Но мы построили стены, мы стали сильнее, и не для того, чтобы твари, как ты, пришли к нам в дом! Нет, этого не случится! Ты не выйдешь отсюда живой, как и твой щенок!!!

— Нет! — ответила я, чувствуя, как тоска по матери начинает плести сети. — Нет, вы не у-бь-ё-те на-ас!

— О, да эта обезьянка ещё умеет говорить?! — рассмеялся бородатый парень, стоящий по левую руку от губернатора.

— Эта «обезьянка» не станет плясать для вас! — вмешалась Эльза. — Вы не знаете, что происходит и, не выслушав, делаете неправильные выводы!

— Это ты так думаешь, женщина, что нам ничего не известно! — прорычал, брызгая слюной, губернатор. — Эта тварь втёрлась к вам в доверие, а потом…

На мгновение я увидела, как Сиру повалил губернатора, прижимая к камням. О, зачем он это делает, пронеслось в голове! Он сжал ему горло и посмотрел в мою сторону. Потом ослабил хватку, поднялся и отошёл в сторону.

— Мы не твари! — выкрикнула я, удивляясь, что эти слова так легко вылетели изо рта.

— Кто же ты, если не тварь? — Исраэль попытался подняться, он не отрывал глаз от меня, продолжая повторять вопрос.

— Мы не твари. — ответила я, и добавила: — Мы дети пустоши, и нам есть что сказать вам, и есть что делить, есть против чего бороться! Но только вместе…

Потом наступила тьма, я ничего не видела, не слышала, ощущая тупую боль в затылке и рёв Сиру, который становился тише, как будто уплывал далеко-далеко. Голоса таяли, тело стало мягким и послушным, пока сознание не отключилось.

***

Эльза, обняв сына, не могла заснуть. Пугало тоже был с ними, как и Пётр, которому всё-таки удалось хоть ненадолго вздремнуть, вытянув длинные ноги на диване. Эльза, зачесав длинные волосы за уши, улыбнулась, вспоминая, что её муж, отец Макса, тоже любил так спать, положив голову ей на колени, а ноги на подлокотник дивана.

Как всё странно, думала она, к чему мы шли и что получили в итоге. Ария и Сиру исчезли. Губернатор не захочет сохранить им жизнь. Но он должен выслушать нас, как и поверить или объяснить некоторые вещи. Почему губернатор и человек из видеозаписи так похожи между собой? Почему никто не захотел выслушать их?

Эльза всё думала об Арии, не хотелось, чтобы чудо, что началось так неожиданно, быстро и нелепо оборвалось.

Только под утро ей удалось заснуть, как и всем, и лишь первые лучи солнца, проникающие сквозь плотные занавески, рассказали о приближении нового дня. Эльза открыла глаза, ощущая себя пленницей этого места, а потом двери распахнулись. На пороге стояли четверо из охраны градоначальника. Тот, что с бородой, сообщил, что губернатор ждёт всех для беседы. На вопрос, что с Арией и Сиру, охранники ничего не ответили, а лишь криво усмехнулись, заставляя поверить в самый худший сценарий.

— Вы не должны делать этого, — сказала Эльза.

— Не должны делать что? — спросил тот, что стоял рядом с бородачом, невысокий парень со светлыми волосами. — Думаете, вам решать, как поступать правильно? Вы здесь не гости, а пленники, так как представляете угрозу для общины.

— Не нам решать, но прежде, чем совершить непоправимый поступок, губернатор должен был…

— Губернатор никому и ничего не должен! — грубо оборвал Петра бородач. — Следуйте за нами!

Эльза взяла сына за руку, Макс не стал сопротивляться, как сделал бы раньше, он подозвал Пугало, пока один из парней, зацокав языком, поманил собаку к себе. Пугало зарычал, тогда мужчина, быстрым движением набросив ему на шею петлю, привязывал другой конец веревки к перилам лестничного проема, и загоготал, довольный собой.

— Собака останется здесь!

— Нет! Собака пойдёт с нами! — выкрикнул Макс.

— Заткнись, щенок! — насмешливо бросил ему светловолосый. — Иначе я пристрелю пса.

На глазах Макса навернулись слезы, в горле всё пересохло, но он сдержался, чтобы не кинуться на охранников, понимая, что только сделает хуже.

Они следовали за бородачом, который не спеша поднимался по ступеням. Ступени скрипели, а Пугало завыл. Макс обернулся и приказал ему вести себя тише, хотя единственным желанием было отдать команду «фас».

— Так-то лучше! — усмехнулся бородач, а тот, что шёл позади Макса, со шрамом на щеке, добавил, что надо было сразу приструнить собаку, а не налетать с безумными глазами, вопя о какой-то справедливости.

Макс промолчал, сжав кулаки, если бы он был один, то придумал бы, как сбежать отсюда и сжечь этот проклятый город ко всем чертям. Сейчас же, когда рядом мама, он должен был думать и об её безопасности.

***

Я открыла глаза, понимая, что боль вернулась, она разговаривала голосом матери, укоряла меня и твердила, что людям нельзя было доверять. Отбросив дурные мысли, я попыталась найти Сиру, понимая, что прикована к стене и на моих руках железные браслеты и цепь. Я позвала его тихо, услышала в ответ стон. Парень сидел в дальнем углу, прикованный цепью, как и я, только на его шее вдобавок находился ошейник, словно он был псом или зверем в цирке для людей. Человек бы заплакал, но мы не умеем делать этого, и тогда я завыла, как и положено дикой твари, пытаясь вырвать цепи из каменной кладки. У меня ничего не вышло, а Сиру, повзрослевший, возмужавший, теперь был бессилен что-либо сделать. Люди обездвижили его, избили, и теперь он истекал кровью, не имея сил что-то ответить.

— Сиру, — прошептала я. — Ты должен быть сильным! Ты нужен мне, всем нам.

— Прости, — услышала я в ответ, и больше ни слова.

О чём думал он, что творилось в его голове? Ещё неделю назад он был мальчиком, теперь преобразился и стал взрослым, мог ли он осознать, оценить происходящее так, как это делала я?

— Сиру, не сдавайся, прошу тебя. Всё изменилось. Раньше мы загоняли людей в клетки, теперь сами стали жертвами, но не потому, что доверились им, нет, всё случилось из-за того, что жители этого города не ведают, что делают, они боятся нас, и ты не должен злиться на них.

— Я убью всех, — прошипел сквозь зубы Сиру, и я не узнала его голос. — Они все умрут, потому что я сделал выбор, а ты ведь тоже обманула меня, Ария.

— Сиру, нет, — из моего рта вырвался стон.

Испытывала ли я боль? Да. И теперь она становилась сильнее, теперь, когда тот, в кого я вкладывала свою душу, захотел отвернуться от меня. Но возможно, он просто напуган, зол, и всё можно изменить, снова внушить ему, что мы изменим мир.

— Ария, ты ошибаешься, что мы способны сделать мир другим. Общество меняет всех, и людей тоже, теперь я понимаю, почему мать отправила сюда нас с тобой. Тебя необходимо было испытать, и ты не прошла проверку, а для меня это урок, чтобы в голову не приходили неправильные мысли.

— Ты, правда, так думаешь, Сиру? — Я не верила, что последние мучительные события так повлияли на него.

— Ты назвала нас детьми пустоши, но ты другая. Ты не белая дева, но и не человек, ты навсегда станешь чужой, везде, а вернувшись в стаю, ты уничтожишь то, что строилось годами. Мать не допустит этого. И я не хочу, чтобы так случилось.

Я закрыла глаза, понимая, этот разговор не приведёт ни к чему. Верю, Сиру испугался, и его доверие к людям, строящееся на зыбкой почве, камнем пошло ко дну. Не знаю, что принесёт сегодня, что будет завтра, теперь я могла надеяться только на Эльзу. Но сможет ли она что-то предпринять? Захочет ли вытащить из лап смерти белую тварь? Или начнётся новая буря, способная стереть всё, что не удалось уничтожить сначала.

***

— Ну, здрасте вам, господа-товарищи! — Губернатор расположился в высоком кожаном кресле, и ему, по всей видимости, было там удобно. За массивным дубовым столом, на американский манер закинув ноги, он словно показывал всем присутствующим безупречные подошвы ботинок. Что-что, а в городке было чисто, ни пылинки, ни одной мысли, о которой бы не ведала охрана губернатора — железная дисциплина.

Пётр вошёл первым, отдвигая Эльзу и Макса, он уже был готов спросить, что здесь происходит, но светловолосый, хлопнув по плечу, заставил сесть его в кресло возле стола. Затем бородач толкнул Эльзу к приставленному стулу, а тот, что со шрамом, рывком усадил Макса рядом.

— Достаточно тёплый прием, губернатор, — натянуто улыбнулась Эльза. — Если у нас возникло недопонимание, верните нам оружие, и мы уйдём, но сначала, думаю, вам стоит выслушать нас.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился губернатор. — Кое-что мне стало известно, мои люди навели справки, и я знаю, что вы из Большого города, который лежит за пустошью, где обитают твари. Также мне известно, что там почти не осталось людей, так как монстры, болезни и голод уничтожили всех. Однако не понимаю, отчего вы доверились тем двум особям? Только потому, что одна из них говорящая?

— Нет, — пожала плечами Эльза, начав рассказ о том, как они познакомились с Сиру и Арией и о том, что странная видеозапись, на которой был человек, так похожий на Исраэля, необычным образом повлияла на белую тварь, которая не только не проявляла агрессию, но и быстро училась понимать и говорить на языке людей.

— На записи Гершель Вайс, мой отец. У него создалось болезненное представление о том, что машины до сих пор ведут войну. И запись включалась как раз в тот момент, когда кто-то мог войти в лабораторию. Там долго никого не было, однако вы пробрались туда. Говорите, твари хотели запустить снова Б-4000? И то, что они могут модифицировать людей, управляя ими на расстоянии? Это интересно. — Он поджал полные губы. В глазах губернатора читалось недоверие, и Эльза понимала, что он не захочет помогать им.

— Мы должны найти это место, где расположен мозговой центр Искусственного Интеллекта, который управлял машинами. Почему они примкнули к белым тварям? Не думаете ли вы, что они создали их на самом деле, как сказал ваш отец, и их общая цель — уничтожить человечество?!

— Я не задумываюсь о завтра, живя сегодняшним днём, деточка, — буднично уронил губернатор, вытаскивая изо рта зубочистку. — Пока в нашей общине всё идёт по плану, нам не нужно думать о завтрашнем дне и о мифическом нашествии машин, как в старом кино. Мы не читаем фантастических книг, а живём в реальном мире, где люди рождаются, умирают, а в промежутке между жизнью и смертью: едят, болеют, взрослые воспитывают детей, мужчины и женщины охраняют городок, который стал неприступной крепостью. И скажите, зачем мне задумываться о грядущей войне машин? А?! Неужели уверенность, что, если она случится, допускает даже мысль, что вы справитесь в одиночку? — губернатор рассмеялся.

— Нет, не справимся, — ответил Макс. — Но если Ария поможет нам, если такие, как вы, будут содействовать, а не запирать в клетки…

— Твой сын слишком мал, чтобы так отвечать старшим! — резко прервал его губернатор. — Если хочешь, наглец, я могу запереть и тебя в клетку с той самой белой тварью, которую вы называете спасительницей. Хочешь?

— Легко! — рассмеявшись, ответил Макс, наверное, слишком опрометчиво. — Вот и проверьте, съест она меня или нет.

Эльза, сжав губы, посмотрела на Макса, не веря, что он задумал какую-то авантюру.

— Отведите мальчика к белым демонам! — внезапно приказал губернатор, не замечая, как побледнела Эльза. Его глаза следили за каждым чужаком, и хозяин города ощущал, как к лицу приливает кровь.

Глупая женщина, размышлял он, глядя на Эльзу, она верила белой твари, но опасалась за жизнь сына. Могло произойти всякое, и она не хотела, чтобы он оставался с монстром один на один в камере городской тюрьмы.

Губернатор, поднявшись из-за стола, подошёл к Максу, склонился, рассматривая его, и, покачав головой, обернулся к Эльзе:

— А сын у тебя отчаянный парень!

Эльза, ничего не ответив, отвернулась в сторону, чувствуя, как тошнота подбирается к горлу, а потом поднялась, но бородач, ударив её по плечам, заставил опуститься на место;

— Сиди! Тебя никто не отпускал!

— Отведите мальчика в камеру к белым тварям, — плотоядно улыбнулся губернатор, облизывая губы, он понимал, что мать Макса не обрадуется его решению, и значит, он прав. Пусть мальчик погибнет, но, пожертвовав чужим ребенком, он спасёт детей города.

Парень со шрамом грубо схватил Макса за воротник и толкнул к двери, вытаскивая из-за пояса пистолет.

— Надеюсь, по дороге туда вы не застрелите моего сына? — глухо спросила Эльза. Пётр поразился её спокойствию, но чувствовал ужас, наполняющий сердце женщины.

— Это зависит от него, — криво усмехнулся сопровождающий сына.

— Ступай, Шрам, — нетерпеливо махнул рукой губернатор. — И возвращайся, так как нам необходимо что-то решать с этими мятежниками.

— Мятежниками? — рассмеявшись, спросил Пётр, скрестив руки на груди.

Губернатор положил ноги на стол, вынув из кармана сигару, раскурил её и больше не проронил ни слова.

А когда вернулся Шрам, Эльза напряжённо посмотрела на него, потому что на лице подручного губернатора появился ужас. Женщина опустила глаза, приготовившись к худшему, кляня себя за то, что отправилась в это опасное путешествие вместе с сыном. Хотя Макс давно считал себя взрослым и ни за что не стал бы её слушать.

— Что там? — вяло спросил губернатор, выпуская к потолку клуб дыма.

— Губернатор… — Шрам не знал, с чего начать. Все смотрели на него и ждали объяснения, но каждый из присутствующих понял, произошло что-то нехорошее. — Вторая тварь исчезла!

— Что?! — губернатор сделался пунцовым и, затушил сигару. Выскочил из-за стола, подбежал к Шраму и схватил его за ворот куртки.

— Мы пришли, я открыл камеру, — виновато начал мямлить тот, ¬– а там она, эта белая тварь, а сосунок вылез, видимо через выбитое окно, и решётку вырвал, цепи тоже. Чёрт, у него силищи столько…

— Где мальчик? — спросил губернатор.

— Я его оставил с белой тварью, как вы и велели, губернатор.

Эльза сжала пальцы, чувствуя, как ногти врезались в ладони.

— Найдите эту тварь и пристрелите!!! — завизжал Исраэль, брызжа слюной. Потом, повернувшись к Эльзе, внезапно ударил её по лицу. Пётр бросился к ней, пытаясь защитить, но бородач сдержал его. Этого не стоило делать, Пётр, вырвавшись, ударил его, нанеся апперкот, разбивая лицо недругу. Завязалась драка, прогремел выстрел. Пуля задела Эльзу, ранив в плечо. От неожиданности она не успела увернуться, падая на Петра, который обхватив её, пытался защитить, нанося новые удары приспешникам губернатора.

— Успокоились все!!! — гаркнул губернатор. — Этих двух туда же, в камеру!!! А потом найдите ту тварь и убейте!!!

* * *

Сначала в камеру втолкнули Макса. Мальчик выглядел расстроенным, куда же делись его длинные волосы? Их точно кто-то отрезал острым ножом. Теперь они не падали на лицо парня неровными прядями, закрывая глаза, а торчали, как у огородного чучела, в разные стороны.

Пока я разглядывала Макса, дверь распахнулась, и подручные губернатора втолкнули внутрь, пихнув в спину, Эльзу и Петра.

Что происходит? Зачем Сиру напал на губернатора?! Он, словно бешеный зверь, метался: сорвал цепи, потом прыгнул на стену, пополз к окну и, вцепившись в решётку, вырвал её, протискиваясь наружу. Как ему это удалось? Сиру стал словно змея, проникнув в узкое окно. Что будет в городе?! Он же столько бед натворит!

— Эльза, я тут не причём.

Пыталась ли я оправдываться, спросят они. Теперь Эльза, Макс и Пётр стали ближе сестёр из стаи. Возможно, Сиру прав, и я никогда не стану прежней. Теперь для стаи я предательница, для людей же чужая говорящая тварь.

— Что случилось, Ария? — Эльза казалась спокойной, но я чувствовала её тревогу. Слышала стук сердца женщины и то, что она не совсем доверяет мне. А ещё пахло кровью, я увидела, что её ранили, и тёплая кровь сочится по рукаву рубашки.

— Ты можешь мне верить, Эльза. — Я взяла её за руку. — Сиру испугался. Он ещё очень молод. И больше доверяет собственным инстинктам. Понимаешь?

— Всё это ясно, только что будет с людьми города? Он же сейчас начнёт охоту!

— Мама, ты же видишь, Ария переживает. Это не её вина. Неужели ты не понимаешь?

Мне было приятно, что мальчик вступился за меня, но мысли о том, что я подвела друзей, съедала изнутри, как и голод. Он мог отключить разум, и этого я боялась больше всего.

— Нам надо выбираться, пока здесь поднялся шум, — предложил Пётр, сузив светлые глаза: — Через такое тесное окно может пробраться только Макс,

— Да, я смогу! — решительно ответил мальчик, подтягиваясь к подоконнику. — Помогите мне.

Не раздумывая, Пётр помог ему выбраться, и повернулся к нам, пожимая плечами.

— Было бы неплохо, если б Максим смог пробраться сюда и освободить нас.

— Я не уверена, что это получится. — Эльза задумчиво посмотрела на Петра. Зажмурилась, а потом резко открыла глаза. — Кто знает, кто знает…

— А мы будем просто сидеть и ждать? — спросила я, чувствуя вину за случившееся. — Может, попробовать и мне…

— Нет. Сейчас ты понадобишься здесь, Ария. — Пётр, теребил бороду, смотрел по сторонам, явно что-то обдумывая и, взглянув на Эльзу, продолжил: — У нас нет оружия, чтобы защитить себя, но у нас есть ты. Тебе придётся расчистить дорогу, нравится тебе это или нет.

— Но я не хочу больше убивать…

— Если ты хочешь изменить этот мир, тебе придётся! — спокойно оборвал меня Пётр, отрывая от своей рубашки рукав. В этом человеке столько решимости, или это отчаяние?! — рассуждала я, согласившись с ним. Переживая за мальчика, я пыталась услышать, что происходит за стенами городской тюрьмы, и вскоре послышались крики, выстрелы и вой сирены.

— Это Сиру, и он начал охоту, — пробормотала я упавшим голосом: — Если он вернётся сюда, я уже не смогу с ним справиться.

— Не вернётся. — уронила Эльза, её голос оставался сильным, хотя я ощущала запах страха, исходящий от неё. — Людей больше, они что-нибудь придумают. Боюсь, что несдержанность Сиру в конечном итоге приведёт его к гибели.

Мне стало холодно и, поджав колени к груди, я обхватила их руками. Страх обволакивал и парализовал волю, сейчас мне стало страшно оттого, что я бессильна что-либо сделать. И что из-за меня все застряли здесь. Возможно, городские жители оказались бы намного дружелюбнее, не будь рядом с Эльзой и её товарищами белых тварей.

— Ария, ты чего? — Эльза, озабоченно взглянув, тронула меня за плечо. — Всё будет хорошо. Только Сиру, так жаль. Кто же думал, что так получится. Честно, очень жаль.

Пётр заботливо перевязал ей рану, но необходимо вытащить пулю, как он сказал, однако Эльза держалась и говорила, что это пустяк и на этот счёт не стоит волноваться.

***

На солнце наползли тучи, тени стали темнее, и Сиру с жаждой, которую больше не мог и не хотел сдерживать, крался вдоль домов. Он видел, что до охраняемого прохода, где он с лёгкостью мог перескочить стену, не более ста метров. Люди, сидевшие на дозорной вышке, что была расположена на городских воротах, не заметили, как монстр подкрался сзади, но его увидела женщина, идущая к охранникам, которые патрулировали стену, и закричала. Лучше бы она этого не делала, потому что Сиру обернулся, оскалил острые зубы и кинулся с быстротой молнии на несчастную, разрывая горло жертве, наслаждаясь тёплой кровью, которая хлынула в рот. Выстрелы не повредили ему. Он обернулся, оторвавшись от трапезы, и зарычал. Его лицо покрывали кровь и куски плоти, а в глазах застыла холодная ярость.

Потом он прыгнул на стену, забираясь быстро, точно леопард, растерзывая одного, потом второго мужчину. Возможность убежать открылась внезапно, но Сиру не спешил. Он не думал об Арии, для него она была перевёрнутая страница. Он спрыгнул вниз, желая прокатиться как цунами, по городу, собирая кровавую жатву. Потом можно уходить и скорее бежать к матери и сёстрам, чтобы открыть им глаза на предательство Арии.

Сначала он старался не создавать ненужного шума, нападая на людей, сидевших возле булочной, и, наевшись, бросился дальше, смотря по сторонам. Окровавленное лицо монстра вгоняло в ужас, началась паника, но Сиру не желал останавливаться, как и попасть под град пуль. Он кусал людей, ранил, разрывая острыми когтями плоть, и знал своё уязвимое место, в отличие от людей. Пули больно ударяли по прочной коже, и это было не очень приятно. Скорее похоже на удар током. Но не причиняло вреда.

Вскоре путь ему преградили вооружённые люди. Они стреляли, но плохо попадали в цель. Сиру, уворачиваясь, проскользнул во дворик, обнесённый деревянным забором, и, ворвавшись в дом, убегая от преследователей, снёс голову вставшему на его пути пожилому мужчине. Он слышал, как за спиной закричала женщина, как заплакал ребенок, и понёсся вперёд, огибая двор, на другой конец квартала, чтобы снова оказаться у стены.

Когда ему никто не мог помешать, Сиру быстрыми скачками понёсся к свободе, сытый, перепачканный кровью, с возбуждением в чёрных глазах, горящих огнём. Потом на пути появилась тень. Сиру поднял морду и увидел Макса, который стоял посреди дороги. В его руках не было оружия, как и страха в глазах, скорее недоумение. Сиру прыгнул, видя, как мальчик зажмурился, хотя это был очень смелый мальчик, и поэтому белый демон, перепрыгнув через него, помчался к стене, взбираясь выше, удирая от пуль, которые неслись ему вдогонку, словно пчелиный рой.

***

— Что там происходит? — Эльза, поднявшись с пола, показала кивком на окно. — Боюсь, Сиру натворит дел.

— Да. Я это чувствую, — с горечью ответила Ария, её голос дрогнул, и ощущение вины заставило обхватить себя за плечи. Если бы она умела плакать, сейчас было бы самое время. — Он покинул город, наша связь становится… Она истончается, я уже не ощущаю его рядом.

Она закрыла лицо руками, сжимаясь в комок.

— Люди захотят убить Арию, — устало уронил Пётр. — И мы не сможем помешать им.

— Но что делать? — Эльза коснулась плеча Арии. — Почему люди не верят нам и, почему не хотят помочь…

— Глупая, — ласково прервал её Пётр. — А как на их месте поступила бы ты?

— Не знаю, наверное, тоже хотела б её смерти.

— Меня не страшит смерть, — подала голос Ария. — Больше пугает то, что у вас не получится без моей помощи отключить главный мозг, управляющий машинами.

Внезапно в двери щёлкнул замок, Эльза инстинктивно схватила Арию за плечи, обнимая, пытаясь спрятать. Она понимала, что это конец.

Тёмные стены тюремной камеры окрасились в цвет крови, багровый закат проник сквозь узкое окошко с вырванной решёткой, расползаясь по стенам и полу.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Макс, бледный и запыхавшийся.

— Бежим, пока есть время! Все бросились на поиски Сиру и помогают раненым. Пугало…

Пёс радостно выскочил из-за угла, бросившись к Эльзе и Петру, в замешательстве, кого облизывать первым.

— Я нашёл наши вещи и оружие, — выпалил Макс. — А ещё кое-какие шмотки для нее, — он кивнул в сторону Арии.

— Молодец, сынок! — улыбнулась Эльза.

Макс бросил в сторону Арии свёрток, а Пугало, виляя хвостом, уткнулся тёплой мордой в ладони матери мальчика.

— Одевайся! — крикнула белой твари Эльза. — Возможно, у нас получится сбежать.

Ария подняла голову, и все увидели на её глазах слезы, а ещё, что в них больше нет черноты, они стали почти как у человека.

— Что это? Как?! — Макс непонимающе опустился рядом с Арией на корточки. — Твои глаза… Что с ними?!

— Нет времени, ребята, — поторопил Макса Пётр, добавив, что пока появилась возможность, следует уносить ноги.

Эльза помогла Арии быстро одеться, натянуть штаны и рубашку, завязать шнурки на ботинках, ведь раньше она никогда не делала этого. В довершении всего Макс, вытащил из рюкзака кепку, нахлобучил её на безволосую голову Арии и сообщил, что так она почти похожа на человека.

Внезапно снаружи прогремел взрыв. Дрожь под ногами заставила напрячься и приготовиться к худшему. Беглецам оставалось выбраться из здания, что они и сделали, воспользовавшись паникой и суматохой. Понеслись к стене, возле которой прятались люди с оружием, затерялись в толпе, держась вместе, пытаясь решить, как можно скорее выбраться из города.

— Не получится сейчас, — процедил сквозь зубы Пётр. — Слишком много народа.

— Чёрт! — выругался Макс, сообщив, что когда Сиру вырвался, он видел дом, который тот разворотил. — Людей эвакуировали оттуда. Я слышал, как они собирали вещи. На глазах женщины Сиру убил её мужа, и сейчас там никого не должно быть.

— Стоит попробовать. — Эльза взяла Арию за руку. — Ты как?

— Мне больно и стыдно, Эльза, — еле слышно ответила Ария. — Мы несём ответственность за поступки тех, кого воспитали.

***

Дом стоял, взирая на беглецов как молчаливое напоминание о зверстве, совершённом здесь. Темнело, и Эльза, повидавшая за свою жизнь много ужасов, теряя близких, не могла прийти в себя от увиденного кошмара — куски плоти, забрызганная кровью стена, сломанная мебель, разбросанные вещи и запах смерти, витающий между стен.

Зайдя на кухню, где всё напоминало о том, что здесь жили люди, она немного пришла в себя.

— Мам, ты чего? — участливо спросил Макс, взяв её за руку. — Да ты такая горячая!

— Ничего.¬ — Она села на стул, прижимаясь спиной к стене, рубашка стала мокрой от пота, а во рту пересохло. — Пройдёт…

Пётр, озабоченно посмотрев на женщину, потрогал ей лоб и покачал головой, он переживал, что с Эльзой случится что-нибудь плохое, и сообщил, что пулю необходимо удалить сейчас же, пока не началось заражение крови.

— А оно начнётся, не сомневайся, детка.

— Хорошо. — Эльза обречённо закрыла глаза. Над верхней губой выступили капельки пота. Ария опустилась возле женщины на колени, взяв её за руку.

— Макс, тут должна быть аптечка. — Петр начал поиски с кухни, а мальчику пришлось пройти снова через комнату, залитую кровью, в поисках чего-нибудь похожего на спирт. Он помнил, что в дальнем углу на столике стояли бутылки, и его наблюдательность не подвела — скотч и виски в этом доме имелись в достатке.

Петр осторожно разрезал рукав рубашки, обнажая опухшую поверхность плеча Эльзы с круглой вмятиной, откуда сочилась кровь.

— Вот выпей. — Он поднёс бутылку к губам женщины, она сделала глоток, поморщилась, откидываясь назад. — Всё будет хорошо, ты сильная.

Ария, подчиняясь какому-то инстинкту, сжала пальцы Эльзы, закрыла глаза, пытаясь сделать все, чтобы облегчить ей боль. Она почему-то улыбнулась, стиснув пальцы Арии, боль уходила, а Эльза точно уплывала вдаль. Самовнушение это, или так действует виски? — рассуждала женщина.

Она не слышала, что говорил Пётр, только шевелила губами, тихо попросив, чтобы он скорее начинал.

— Мама, держись. — Встревоженный Макс с грустью и волнением смотрел на неё, вытирая пот со лба, видя, как Пётр, облив рану скотчем, приготовил длинный и острый нож, который обычно используют для колки льда.

Эльза подумала вдруг о Петре, он моложе её на десять лет, а вот Макс, рано лишившийся отца, души в нём не чаял. Женщина улыбнулась, зная, что Пётр неравнодушен к ней, однако сейчас её мысли не зацикливались на собственных чувствах.

К удивлению мужчины и мальчика, Эльза словно и не испытывала боли, она улыбалась и точно бродила в призрачных мирах. Пётр придавил рану, из которой потекла кровь, почувствовал, как нож наткнулся на пулю, вытащил его, а потом попросил у Макса, чтобы он подал щипцы, которые лежали в аптечке и напоминали орудие из стоматологического кабинета.

— Ещё чуть-чуть, — Петр вспотел от напряжения. — Давай, иди сюда, малышка…

Пуля, к счастью, застряла в мягких тканях, не повредив кость. И когда Пётр извлёк её, то облил рану скотчем и, прижав сложенный в несколько слоёв бинт, наложил повязку.

Эльза не проронила ни звука, как и Ария, не выпускавшая из ладоней её руку. Так они и сидели, как будто связанные невидимой нитью.

— Мне кажется, мы знаем не обо всех талантах Арии, — шепнул Макс Петру, и тот, скрестив руки на груди, согласился, молча кивнув.

— Ей необходимо прийти в себя, сынок, а пока давай подумаем, как нам выбраться? Время у нас лишь до утра. Когда взойдет солнце, сюда вернутся люди, это как пить дать. Какие мысли у тебя?

— Через стену нам не перебраться, — удручённо выдохнул мальчик. — Но мы можем сделать так, чтобы нас захотели выпустить добровольно.

— И как? — в глазах Петра заплясали огоньки.

— Мама и Ария останутся здесь, сейчас от них помощи мало. Но я, ты и Пугало можем прийти в гости к одному человеку. Если он сын своего отца, как говорит, то может знать куда больше, чем делает вид.

— А, — протянул Пётр, усмехнувшись. — Вот к чему ты клонишь!

Макс кивнул в ответ, расплываясь в хитрой улыбке.

— Но как ты представляешь это сделать, в дом губернатора попасть сложно. Охрана у него, наверное, точно не спит, и после сегодняшних событий все начеку. Но, — Пётр задумчиво почесал подбородок, — а если его как-то выманить из дома?

— Либо пробраться туда, пока кто-нибудь отвлечёт охрану.

— Как сделать это? Нас всего двое. — Макс покачал головой, прищурившись. Пётр приподнял бровь и покосился на Пугало. — Ты имеешь в виду его?

Макс кивнул.

— Но как? Или у тебя собака знает, что надо делать?

— Именно так. Пугало ведь принёс наши вещи и показал камеру, в которой находились вы. Я забежал тогда, помню, сердце колотится, и не могу сообразить, в какой камере мама и остальные. Пугало показал дверь, сев около неё, и даже поднял переднюю лапу. Иной раз я поражаюсь его сообразительности. Поэтому мы и должны проникнуть в дом этого козла, потому что я не знаю, что может губернатора заставить выйти оттуда.

— Пожар или тревожная сирена.

— Да, но на шум сбегутся и охрана, и горожане, что нам совсем не нужно.

— Ты умный парень! — Пётр, улыбаясь, потрепал его по волосам. — Ну, так каков план, маленький авантюрист?

— Брось свои шуточки, — Макс захотел обидеться, но у него это не получилось. Губы тронула улыбка, и он мотнул головой в сторону двери. — Сейчас мы выходим отсюда, пробираемся к дому губернатора. Осмотримся, надо понять, где вход и есть ли чёрный ход. Обычно так и должно быть, на случай, если горожане захотят прикончить его. — Макс зловеще захихикал. — Потом в игру вступает Пугало, который будет развлекать охранников. Да, Пугало? — Пёс радостно подбежал и завилял лохматым хвостом. — Пугало же хочет печеньку? А у охранников даже есть конфеты! — Пугало искренне облизнулся, потом зевнул, показывая зубастую пасть. — Правильно, мой дорогой пёсик! — Макс погладил его между ушей. — Тебе надо будет удивить охранников, станцуешь для них? — пёс, высунув язык, часто задышал. — Тихо. — Макс приложил палец к губам

— Ну, отвлечёт Пугало охрану, а внутри, думаешь, нет никого? — спросил Петр.

— Этого я знать не могу, — пожал плечами Макс, — но думаю, что нет.

— Значит, придётся действовать тихо, и если что, не стрелять. Внутреннюю охрану я возьму на себя, если что. Не думаю, что там будет больше трёх человек.

— Я помогу, если… А вообще, главное — пробраться в спальню этого жирного урода! — Макс потрепал Пугало по загривку. — Важно, чтобы Пугало, получив печеньку, не прекратил цирк. Ты понял, Пугало, цирк! И он продолжится, пока мы не покинем дом этого засранца.

— Да, Макс, идея хорошая, но что делать, если что-то пойдёт не так? — спросил Пётр, сунув спичку в рот. — Не курил столько дней, прямо так и тянет.

— Ха, может, бросишь, — с надеждой в голосе ответил Макс. — Сейчас любая сигарета может стать смертельной.

— Это да, сынок, — Пётр проверил содержимое карманов и оружие. — Однако, как закончится вся эта хрень, оторвусь по полной программе!

— Конечно. Мы с Пугало тоже! — улыбнулся мальчик. — Но как мы уйдём, не поставив маму и Арию в известность?

— Это хорошо, что ты вспомнил, Макс. Мы оставим им записку, только и всего. — Пётр вырвал лист из блокнота, который висел на холодильнике, и нацарапал неровным почерком: «Мы скоро вернёмся, девочки, не волнуйтесь!». Прикрепил магнитом, отошёл назад, как художник, любуясь своим творением.

— Так не пойдёт, Пётр. — Макс хотел что-то исправить, как Ария открыла глаза.

— Вот, блин! — Макс чуть не вздрогнул, а потом улыбнулся ей. — Неожиданно так. Ты в порядке?

— Да, Макс! — Ария кивнула в сторону Эльзы. — Идите, у вас всё получится, а я побуду с Эльзой, ей необходим сон. Торопитесь, у дома губернатора всего трое охранников…

— С чего это ты взяла? — Не скрывая удивления, Пётр приподнял густые брови.

— Не спрашивай. У меня очень хороший нюх, если так можно объяснить это чутье на людей. Идите и узнайте у этого человека, называющего себя губернатором, где находится Центральный мозг управления машин.

Поражённые словами Арии, Макс и Пётр уверенно двинулись вперёд, осторожно огибая кусты и ограждения, выбираясь на тротуар, который, к счастью, был украшен кустарником и деревьями, что служило отличным укрытием.

Пугало бежал впереди. Он ещё не знал, где дом Исраэля. Они тоже толком не понимали, где это, но, вспомнив карту, Пётр сказал, что жилище диктатора, как он назвал его, располагается в северной части города.

— Не совсем в центре. Такой дом, облицованный красным кирпичом.

— Тут не один такой, походу, — сокрушался Макс.

Однако Пётр добавил, что охрана сидит не у каждого дома, и это наводит на мысль, что трое могут стоять как раз около губернаторской усадьбы.

Тишина нарушалась лишь цокотом коготков Пугало. Макс и Пётр старались двигаться по траве, не выходя на тротуар. Городские улицы освещались плохо, и темнота стала отличным прикрытием. Не прошло и получаса, как Пётр и Макс увидели большой трёхэтажный дом. На входе, на ступенях расположились охранники — это были всё те же: Шрам, бородач и светловолосый.

— Надеюсь, они ничего не сделают Пугало? — вдруг разволновался Макс.– А что если они узнают его?

— Придётся рискнуть, Макс, — пожал плечами Пётр. Мальчик погладил и поцеловал Пугало, наказав ему устроить цирк для охраны и ни в коем случае никуда не убегать потом.

Когда из темноты выскочил пёс, дружелюбно виляя хвостом, поначалу на него никто не обратил внимания. Он уселся неподалёку, наблюдая за охранниками. Они не смотрели в его сторону, играя в кости, а затем один из них кинул ему обглоданное куриное крылышко, Пугало подбежал ближе, обнюхивая приятно пахнущее лакомство и, аккуратно взяв его в зубы, принёс на ступени. Отошёл немного назад, поднимаясь на задние лапы и делая оборот вокруг себя.

— Посмотри, учёный пес! — негромко сказал бородач, усмехнувшись. Казалось, они даже и не узнали собаку, которая ещё утром рычала на них.

— А ещё? — Шрам бросил Пугало снова косточку. Пёс опять совершил ритуал, положив собачье лакомство уже на ступеньку выше. Поднялся на задние лапы, как цирковая обезьянка.

Пётр и Макс, улыбаясь, сами с удовольствием посмотрели бы на представление, но решили подобраться ближе.

— Иди сюда! — подозвал бородач, подходя к собаке. Пугало не слушался, а лишь вставал на задние лапы, умильно прыгая, словно заставляя охранников покинуть пост.

Первым к дому, со стороны, где наиболее сгущались тени и не проникал свет от фонаря, прокрался Макс. Пугало замер. А потом отбежал, словно дразня охранников.

До рассвета оставалось четыре часа, и порядком подуставшие служаки спустились со ступеней, чтобы лучше рассмотреть собаку. Пугало снова пустился в пляс, а Макс проскользнул внутрь, чувствуя, как громко стучит сердце, подгоняя в мыслях Петра, который не мог пересечь улицу.

Макс не думал, что его схватят, хитрый Пугало развлекался на полную катушку. Дверь приоткрылась, Макс замер, прячась в тёмном углу, и вдруг заметил входящего Шрама. Он и не ожидал, что это будет он. Сердце бухало так, что мальчику казалось, охранник слышит его. Однако Шрам быстро вышел наружу, захватив из кухни какую-то еду. Запахло мясным духом, и Макс услышал, как в голодном желудке заурчало. Словно кто-то сидел рядом и тихонько рычал. Хорошо, что теперь он снова был один. Но где же Пётр?

Снаружи не слышится криков и звуков борьбы. Темнота сгущается в углах, а тусклого света в коридоре, который падает на массивную лестницу, достаточно, чтобы осмотреться.

Дверь тихо открылась, впуская внутрь долгожданного товарища, Макс выдохнул и одобрительно кивнул, видя, как Пётр осторожно закрывает двери на массивный засов.

— Это верно, — прошептал он. — Ну что, идём? Как ты думаешь, где спит губернатор?

— Или в спальне, или в кабинете, или где-то в другом месте, может, в гостиной.

— Слушай, ты дверь закрыл, не вызовет ли это подозрения? — вдруг спросил Макс. — А если они опять захотят пожрать?

— Не станут шуметь без причины, — махнул рукой Пётр. — Мало ли отчего дверь захлопнулась. Главное, нам надо действовать быстро.

Они обыскали комнаты первого этажа, прачечную, кухню, гостиную, ванную комнату, осторожно поднимаясь на второй этаж, где в основном находились комнаты для гостей. Добрая половина оказалась запертой, и, поднявшись на третий этаж, Макс и Пётр заметили тонкую полоску света, вырывающуюся из-под двери комнаты, которая могла быть и спальней, и кабинетом.

Вытащив нож, который мог напугать таких трусов, как губернатор, размером и зубчатым лезвием, Пётр прислушался, приближаясь к двери. Макс, одобрительно кивнув товарищу, приблизился к двери. Осторожно толкнув её, они вошли внутрь, наблюдая, как губернатор, развалившись в широком кресле, спит. На столе недопитая бутылка, бумаги и пепельница, полная окурков. В раскрытое окно ворвался лёгкий порыв ветра, вспугнув паука, плетущего паутину на лампе. А ещё, вот этого никто не мог ожидать — холёный доберман, лежащий под столом, заставил непрошеных гостей застыть на месте.

— Что будем делать? — тихо осведомился Макс, чувствуя, как перехватило дыхание. Пётр пожал плечами, пошутив не к месту, что это не он специалист по собакам. Между лопаток мальчика пробежала тонкая струйка пота. Макс не боялся собак, его напрягала ситуация, и расправа над собакой не входила в их планы, да и губернатор сможет дать дёру.

Доберман спал, и не повел даже ухом. Возможно, он тоже налакался спиртного, предположил Пётр, или просто не подготовлен к охране. А ведь даже Пугало всегда просыпался перед приближающейся опасностью.

При более внимательном рассмотрении мужчина, опустив нож, чуть не рассмеялся, закрыв рот рукой.

— Это чучело, — произнёс он, сдерживая смех. Мальчишка, присмотревшись, сжал губы и покачал головой.

— Какие ж мы идиоты, — пробормотал он.

Потом Макс быстрым движением метнулся к двери, закрыл её, повернув ручку, и, обойдя стол, подошёл к губернатору сзади, приставив нож к горлу.

Пётр сел, облокотившись на стол в ожидании пробуждения градоначальника, который, разлепив сонные веки, чуть не обделался от страха.

— Э…э, а что тут происхо… — он крякнул от удара под дых, а потом остановил округлённые от ужаса глаза на внушительном ноже Петра, которым тот повертел перед носом Исраэля.

— Заткнись, и ничего не случится, — тихо и довольно-таки спокойно проговорил Пётр. Макс, вытащив пистолет, прижал его к виску губернатора и взвёл курок.

— Но что вы хотите? — В сложившейся ситуации, как и ожидалось, Исраэль вёл себя, как трусливый заяц или кот, которого застали за моментом справления нужды в ботинок.

— Информацию, — процедил сквозь зубы Пётр, теряя терпение. Макс оценил, что, когда это необходимо, его товарищ умеет делать по-настоящему страшное лицо. — Что тебе известно о Мозговом Центре, о котором говорил твой отец?

— Это было так давно, что я не знаю… Не помню деталей…

— И ты считаешь, мы верим тебе? — усмехнулся Пётр, схватив губернатора за руку и прижав её ладонью к столу, замахнулся ножом. Лезвие вонзилось в дерево между указательным и большим пальцем.

— Нет… нет, не надо! — голос губернатора дрожал, как и подбородок на покрывшемся розовыми пятнами лице.

— Если ты ответишь на вопрос, мы уйдём, и никто не пострадает, — произнёс Макс с милой улыбочкой, заглядывая в лицо Исраэлю. — И мы тут не одни, Изя, охрана дезориентирована, а мама и та самая злобная белая тварь ждут сигнала, когда им можно будет приняться за вас, господин губернатор!

— Но… Если отключить мозг, машины встанут. Всё, что есть у нас, опять скатится в каменный век.

— Ты так уверен? — недоверчиво спросил Пётр, ударяя на этот раз ножом между указательным и средним пальцем, причём он это делал так стремительно, что даже Макс не замечал как. — Или ты боишься потерять контроль?

— Нет, я не знаю, — начал было губернатор, однако Пётр перестал вести себя, словно пришёл играть в детские игры. Когда нож вонзился в кисть градоначальника, ладонь Петра не дала завизжать ему громче, сдавливая орущий рот, из которого потекла слюна. Кровь хлынула на стол, приводя Исраэля в панический ужас.

— Ты что-то сказал? — ласково спросил его Петр, принюхиваясь. — Нет, только не говори, что ты обделался!

Он поморщил нос, а Макс увидел расползающееся пятно на штанах несчастного, его лицо покрылось потом, и губернатор был готов сделать всё, чтобы эти ребята убрались поскорее.

— Вам надо вернуться в пустошь, там… в сейфе… Код 3582058 все документы, карты… — Макс быстро метнулся туда, набирая комбинацию, открывая массивную дверь и выгребая оттуда бумаги и пачки денег, которые давно потеряли свою ценность.

— Там чёрная папка. — Губернатор показал глазами в сторону Макса. — Там вся информация… — он выпятил трясущуюся нижнюю губу, заплакал, что не помешало появиться ноткам злорадства в его голосе. — У вас всё равно ничего не выйдет. Место Управления Мозговым Центром охраняется тварями и машинами, а их не напугаешь и не одолеешь.

— Ну, это решать не тебе, ублюдок, — с улыбкой закончил Пётр, выдёргивая нож из окровавленной руки губернатора, который, прижав её к груди, завыл.

— Тут есть аптечка, — улыбаясь, воскликнул Макс, кидая Петру бинты.

— Ах, да. Всё принципы твоей матушки, — рассмеявшись выдохнул Петр, хватая за руку губернатора. — И без глупостей, иначе до утра не доживёшь.

Перепуганный Исраэль протянул дрожащую руку, не понимая, почему его кровожадные гости, покусившиеся на власть в этом городе, теперь помогают ему.

— Легче? — почти участливо спросил Петр. Губернатор подозрительно взглянул на мальчика, потом на мужчину. Этот рыжебородый тощий верзила поначалу показался губернатору таким нерешительным. — Носок снимай.

Губернатор, не задавая вопросов, стянул носок с левой ноги. Пётр повертел его перед глазами и, оставшись неудовлетворённым его размером, приказал избавиться от второго носка. А потом, скомкав оба, засунул губернатору в рот.

Дальше товарищи связали стонущего бедолагу, возомнившего себя властителем мира, позорно закончившим карьеру — с кляпом во рту из собственных носков, привязанным к креслу бинтами, ставшего похожим на древнеегипетскую мумию, в обмоченных штанах.

— Мы могли и убить тебя, Изя. — Макс, улыбаясь, похлопал его по плечу. — Есть ведь ещё выход, ну, как у всех типов вроде тебя?

Губернатор закивал, показывая на стену, завешанную гобеленовым полотном.

— Там, за гобеленом? — спросил Пётр и, получив утвердительный ответ, отодвинул край. На поиски двери не пришлось тратить время, за ней оказалась лестница, ведущая на другую сторону дома, в сад.

— Отлично, господин губернатор, — улыбнулся Пётр и, погрозив пальцем, добавил: — Мы уйдём из города на рассвете, а ты придержи своих псов, иначе нам есть что рассказать им. — Он опустил взгляд на мокрые штаны губернатора и повернулся к выходу.

Спускаясь, Пётр и Макс слышали, как охранники в недоумении не могут открыть парадную дверь. Она не поддавалась ни толчкам, ни уговорам. Поэтому, выбравшись в темноту, мужчина и мальчик ретировались через живую изгородь на другую сторону улицы, куда выходили окна кабинета губернатора.

Там горел свет. И лишь одиночество и неподвижное чучело остались с градоначальником до утра. Пётр знал, что Исраэль придёт в себя, рана не опасна, хоть и болезненна. Однако репутация губернатора оказалась подмоченной, и дело тут не только в мокрых штанах.

Скоро рассвет. Небо начало светлеть. Отбежав на приличное расстояние, Макс завыл по-собачьи, разбудив добрую половину псов во дворах, которые занялись лаем на разные голоса. По пути их нагнал Пугало, восторженно прыгая на задних лапах и пытаясь облизать лицо Максу.

— Погоди, Пугало! Погоди! — рассмеялся парень, обнимая пса. — Ты молодец, ты настоящий герой!

Макс, Пётр и Пугало неслись между кустами, восход очертил тенями силуэты зданий города. Необходимо было как можно скорее выбраться за стены.

* * *

Мне было трудно дышать. Каменные стены давили, сводили с ума. Оставшись наедине с собственными мыслями, я снова и снова прокручивала в голове возможные сценарии исхода. Возможность остаться жить бок о бок с людьми? Разве необходимость убивать стала превыше всего?! Голос матери, усталый и поэтому не расположенный к сентиментальности, напоминал о побеге Сиру.

Мальчик, став взрослым, слушал не меня, а инстинкты. Он не просто сбежал, а набросился на людей, которые не были виноваты в его заточении, в его голоде. Почему он не напал на губернатора или его охрану? Сиру было всё равно кого есть, он просто хотел утолить ярость. Не голод, а именно гнев, заполнивший нишу, где я пыталась вырастить разум, способный понять человечество в целом. Как бываем мы слепы, отрицая очевидные факты.

Я вернулась к Эльзе, видя, что в комнате стало светлее. Солнце не разбросало тёплые лучи по улицам города, оно лишь жадно облизывало крыши домов, напоминая, что нам нужно торопиться.

Она разлепила сонные веки, протирая глаза, потянулась, казалось, забыв о боли. Или она ушла? Кого я спрашивала, себя? С Эльзой мне говорить об извлечении пули не хотелось. Я удивлялась своим способностям, которые появлялись ниоткуда. Нет. Это полезные качества, но что будет дальше, во что я превращаюсь? Трансформация пугала. Также теперь не хотелось смотреть в зеркало. Что я увижу там?

Человеческие глаза, словно они не на своём месте — на белом глазном яблоке цветной кружок и чёрная точка… Хотя это никак не повлияло на качество зрения, но теперь уже я и сама казалась себе чужой. Что будет дальше, у меня вырастут нос, волосы, затупятся зубы и когти? Не хотелось через свой облик терять себя, хотя я была уверена, этого не случится. Но подобные превращения настораживали.

— Ария. — Эльза позвала меня, махнув рукой. — Где все?

— Они скоро вернутся. — Я рассказала о том, что задумали Пётр с Максом.

— Их нельзя оставлять одних, обязательно что-нибудь натворят, — она покачала головой, однако улыбнулась. Страха женщина не чувствовала, наверное, не в первый раз мальчики выбирались на подобные вылазки. — Интересно, получится у них выведать, что нам нужно?

— Нам надо убираться, и желательно прямо сейчас. У нас было время только до восхода солнца…

В дом влетел Пугало, оповестив первым, что и остальные на подходе, он радостно вилял хвостом и, встав на задние лапы, положил передние на колени Эльзы.

— Пришёл, значит? — женщина ласково погладила его между ушей, и Пугало облизал ей в ответ руку, потом вскочил на лапы и выбежал из кухни, навстречу входящим Максу и Петру.

Наперебой рассказывая об удавшейся операции, сын Эльзы и Пётр были так воодушевлены, что совершенно не выглядели уставшими. Макс добавил, что теперь необходимо изучить содержимое папки, в которой наверняка скрыта важная информация, если губернатор не хотел с ней расставаться.

Потом, слушая рассказ Макса и умные выдержки Петра, я вдруг почувствовала тревогу. Это было мимолётное чувство, которому поначалу я и не придала значения. Потом настороженность словно постучалась в дверь души снова, заставляя поверить, что опасность подкрадывается медленно, но верно. И нам необходимо бежать как можно скорее.

— Ария, что с тобой? — спросил меня Макс, тронув за плечо, вырывая из мира видений в реальность.

— Они идут сюда, — обречённо уронила я, ощущая какую-то безысходность. — Я чувствую снова Сиру. Он ведёт их сюда. Сёстры скоро окажутся у стен города, и мы должны предупредить всех!

— Ты думаешь, нас станут слушать? — горько усмехнувшись, спросил Пётр. — Скорее они растерзают нас, чем дадут сказать хоть слово.

— Но мы должны помочь…

— Ария, как ты не понимаешь, — Эльза обняла меня, и я почувствовала скорбь в её голосе. — Всех никогда нельзя спасти. Такова жизнь.

— Но надо как-то убраться отсюда? — Макс казался растерянным.

— Есть у меня одна идея, только не знаю, насколько она выполнима сейчас, — ответил Пётр. — На своих двоих нам далеко не уйти. Нужен транспорт, только вот времени нет на то, чтобы начинать поиски.

— У меня получится незаметно пробраться по городу, пока ещё совсем не рассвело, — предложила я. Однако все сослались на то, что времени катастрофически не хватает.

— Нам надо убираться, пока на стене только двое охранников! — твердил Макс.

— Да, но если за стеной стая, нам не выжить. Никому!!! — забила я последний гвоздь в крышку гроба. — Пока мы спорим, идёт время. Я смогу пробраться незаметно. И машины могут слушать меня. Пока ещё могут.

— По-твоему, здесь есть умные механизмы? — спросила меня Эльза. Я кивнула, хотя, по большому счету, совершенно не имела понятия, так это или нет. Но попробовать стоило, что-то мне подсказывало — я на верном пути.

Эльза посмотрела на часы и, колеблясь, сообщила, что у меня есть пятнадцать минут, чтобы отыскать что-нибудь в этом чёртовом городе:

— Потом мы двинемся в сторону лаборатории, там можно отсидеться на случай нападения твоих сородичей. Мы войдём в машинное отделение лифта и захлопнем дверь. Помнится, мы оставили её открытой.

— Если только вход туда не охраняется и туда можно пройти после взрыва, — добавил Пётр.

— Но мы как-то выбрались, — возразила Эльза. — Я думаю, через пятнадцать минут нужно выдвигаться в ту сторону, пока ещё не так светло. Встречаемся там, Ария!

— Хорошо.

Я натянула на голову кепку Макса, улыбнулась, почти по-человечески, как отметил Макс, и выскочила наружу.

Двигаясь как тень, я всё сильнее ощущала приближение стаи, и ещё то, как гнев Сиру дышит в затылок. Это отвлекало, и я пыталась отгородиться от дурных мыслей. Обдумывая каждый шаг, я пыталась двигаться в сторону электростанции, где скорее могла обнаружить что-то напоминающее машину. Это должен быть летательный аппарат, которым, надеюсь, смогу управлять. «Сфера». Почему-то, вспомнив об этом устройстве, я решительно надеялась увидеть его в гараже, где могли находиться подобные установки. У губернатора должна была быть эта перемещающая установка. И, как минимум, умный вертолёт либо пассажирский беспилотник, на случай спасения собственной шкуры.

Глава 5 «Сфера»

Увидев огни электростанции, я понеслась скачками, пробираясь по стенам и крышам, чтобы не привлекать внимание просыпающегося города. Пятнадцати минут хватило, чтобы незаметно пробраться на электростанцию. Смена включала в себя четырёх мужчин и двух женщин, половина из которых спали. Остальные следили за приборами, скорее один из них, так как остальные играли в какую-то игру. Они бросали кубики, вырезанные из кости, а потом что-то записывали на листке бумаги.

Правильно ли я мыслила в эту минуту? Самым лучшим мне показалось изучить план здания, откуда станет ясно, где расположен склад с летательными аппаратами. Верила ли я в то, что их может не оказаться там? Нет. Уверенность почему-то не покидала.

На людей нападать бессмысленно — лишние жертвы сейчас не были необходимостью, а новый виток ненависти горожан мне был ни к чему. Я не говорила, что умею передвигаться не только по горизонтальным поверхностям? Я отлично перемещалась по стенам и потолку, что наверняка спасало теперь не только мою жизнь, но и тех трёх, расхаживающих внизу.

Очутившись в зале, где, скорее всего, люди принимали пищу, я почувствовала, как старый голод дает о себе знать. План станции висел на стене, люди любят украшать стены не только подобными бумагами, но и рисунками и собственными фото, что для меня всегда казалось непонятным. Из комнаты с надписью «кухня», куда была приоткрыта дверь, доносился запах еды. Я осторожно заглянула туда. Никого. На столе кусок сырого мяса, запах которого напомнил человеческий. Рот наполнился слюной, а глаза слезами, ты не должна делать этого, говорила я себе, но моя природа манила к розовому куску мяса, нашёптывая далеким голосом забытые слова матери о пользе плоти.

На другом столе лежали странные кусочки в большой тарелке, я съела один, найдя его невероятно насыщенным солью. Это напоминало мясо, только словно его грели на очень сильном огне. Съев ещё пару кусков, я поняла, что ещё немного, и желудок начнёт забастовку. Поэтому я схватила с тарелки сырое мясо и с жадностью вонзила в него зубы. Это была мёртвая плоть животного, холодная и почти лишённая вкуса.

Утолив голод, я вернулась в исходную точку, к плану станции. Сняв его со стены и сложив в несколько раз, я влезла в вентиляционную шахту, откуда к гаражу было добраться проще. Также в вентиляции мне никто не мог помешать детально ознакомиться с чертежами здания и понять, куда ведут те или иные пути.

Пометка «гараж» добавила к мыслям немного надежды. До него необходимо было пробраться всего около ста метров прямо по шахте, потом повернуть вправо, ещё тридцать метров… Я не считала шаги и ползла быстро, стараясь не издавать шума, что получалось отлично. Хищникам легче передвигаться тихо, чем тем, кто рождён есть траву и овощи. Я задумалась на мгновение о природе людей, понимая, что хищниками они стали в результате эволюции. Но почему мы, твари, пройдя короткий путь, не хотим убивать себе подобных? Хотя Сиру и сёстры желают точно моей смерти. Возможно, и люди убивали себе подобным потому, что находили разногласия, делающие одних жертвами, а других палачами.

Я толкнула ногами решётку, выбираясь из вентиляции в гараж, который представлял собой ангар, заполонённый всякой рухлядью. Здесь ржавели старые механизмы, питающиеся только углеводородным топливом. Машины, которым более ста лет.

Разбитые и неисправные летательные аппараты. А также «Сфера», требующая ремонта или отключенная. Я пробралась к ней сквозь груду ржавеющих механизмов. Коснулась поверхности, прислушиваясь к сердцу машины, которое очень тихо испускало сигнал. Она жива, но что-то не так. Попытавшись открыть её, я услышала уставший голос разума, исходящий из её металлического чрева: «Наконец-то, дитя. Мы примкнули к матери, мы создали вас, но я не смогла выбраться. Летим, я готова отправиться в путь»!

Я, улыбаясь, погладила холодную поверхность, увидев, как открылся проём, приглашающий войти внутрь, где располагалось кресло пилота и несколько мест для пассажиров. Что ещё мне было нужно?

Панель управления замигала огнями, «Сфера» вздрогнула: «Процесс герметизации завершён. Назовите пункт назначения».

— Эльза Валери, — начала я, видя, как на дисплее появилось изображение Эльзы, думая, что раз эти люди есть в базе данных «Сферы», она не может быть слишком раннего производства. Но кто делал сферы сейчас? — Макс Валери, Пётр Чижов.

«Местонахождение трёх объектов человеческого вида обнаружено. Зафиксировать цель для уничтожения»? — спросила «Сфера».

— Отставить. Найти объекты, — я пыталась как можно точнее поставить задачи для летательного аппарата с искусственным интеллектом. — Поднять на борт, как пассажиров. Позже получишь дальнейшие инструкции, Сфера.

«Вас поняла, Ария, — ответила „Сфера“, поднимаясь над ржавым металлоломом, — материализую лазерную установку для освобождения зоны вылета».

Я отдала приказ действовать во избежание повреждения «Сферы» и груза с пометкой пассажиры. Ощущая себя в своей тарелке, как будто летательный аппарат был продолжением меня, я прикрыла глаза от вспышки, когда крыша ангара разлетелась на горящие осколки, напоминая падающие метеоры.

С высоты птичьего полёта я могла наблюдать за тем, что происходит внизу, меня никто не замечал, благодаря отражающему покрытию аппарата.

Перед тем, как «Сфера» начала снижение, я увидела сестёр и Сиру за стенами. До города им оставалось пройти не более двух-трёх километров. На что мы обрекли город и несчастных людей? С помощью «Сферы» я могла уничтожить всех белых тварей, но не могла, не имела права так поступить с теми, кого любила всем сердцем.

— Забрать пассажиров! — приказала я холодным голосом.

Полёт вниз оказался стремительным, похожим на вспышку. Опустившись около загромождённого мусором входа в тоннель, откуда мы выбрались из лаборатории, «Сфера» зависла в воздухе, а потом, как будто отыскав энергетический след «пассажиров», двинулась внутрь. Преодолевая все законы физики, искривляя корпус и всё, что находилось внутри. Проходя сквозь пространство, она неслась через тоннель к металлической двери, а потом, найдя щель, сжалась до необходимого размера, проникая внутрь.

Ощущение не из приятных, когда ты становишься одним организмом с последней разработкой человека, после которой подчинение машины человеку окончилось навсегда.

Я увидела Эльзу, Петра, Макса и Пугало, которые, тоскливо взирая в пустоту, ждали, не ведая, что через стены города сюда проберётся армия смерти. И белые девы не пожалеют никого, в том числе и меня.

***

Обречённость бродила кругами, Пётр пытался успокоить Эльзу, как и Макс, утверждавший, что Ария появится и обязательно все вместе они что-нибудь придумают. А потом все почувствовали движение в воздухе. Пугало залаял, а потом растворился в воздухе. Макс инстинктивно сжал руку матери, видя, как исчез Пётр, мама. Тепло её руки ещё оставалось в ладони. Макс зажмурился и почувствовал, как его точно морковку выдернули из грядки, бросив в корзинку поверх остальных овощей.

После выхода из тоннеля «Сфера» зависла над городом, спрашивая следующий пункт назначения.

— Наблюдение над городом, — устало бросила Ария. И только тут пассажиры поняли, что они находятся в каком-то странном летательном аппарате, с аналогами которых прежде никогда не сталкивались.

— Ты объяснишь, что происходит? — попытался уточнить происходящее Пётр, разглядывая необычное устройство. Он уже и забыл, что такое подниматься в воздух с помощью машины.

— Позже. Смотрите лучше вниз. Видите, мои сёстры и Сиру идут в город. Он растерзают его, уничтожат всех, наполняя кровью рты и плотью желудки. Но мы не сможем никого спасти, как и я не смогу убить тех, кто всё ещё дорог мне.

Эльза посмотрела на приближающую стаю, вырвав взглядом крупную мускулистую фигуру Сиру, понимая, что не сможет так же отдать приказ на уничтожение. Если бы она находилась здесь одна, без Арии, это было бы сделать проще.

— Я хочу убраться поскорее, — ответила Эльза и добавила: — Куда мы отправимся сейчас?

— Пока мы не готовы к штурму Мозгового Центра, — ответила Ария. — Надо обсудить кое-что и двигаться в пустошь, к матери. Я поговорю с ней, возможно, она поменяет решение о том, что людей необходимо стереть с лица земли…

— Ты веришь в это? — прервал её Пётр. — Правда, веришь?

— Да, Пётр, верю! — с вызовом ответила Ария, поднимаясь выше, бросая «Сферу» в свободный полет на автоматическом режиме.

— Что это за аппарат? — спросил Макс. И было бы странным, если бы он не сделал это, не задал вопрос, который крутился у всех на языке.

— Это «Сфера», последняя разработка человека при участии искусственного интеллекта. Она обладает разумом, способна перемещаться на дальние расстояния и проникать в любую щель, чтобы добраться до всякого пассажира. Также у «Сферы» имеется лазерная пушка, способная расчистить путь и обороняться от нежелательных встреч. Опускаемся на скалы, возьмите еду. — Ария нажала на красные кнопки с логотипом улыбающейся сосиски, и тут же в воздухе материализовались запечатанные бутерброды с сосисками и соусом. Которые тут же были рассованы по карманам, как и предложенная «Сферой» вода.

— Фантастика, — восхищённо протянул Макс, причмокивая губами. — Я такой голодный! Кому сказать спасибо?

— Пока не стоит благодарности, «Сфера» не считает вас ценным грузом, для неё вы все лишь пассажиры человеческого вида.

Они поднялись высоко над городом. С высоты полёта открывался отличный вид. Эльза нахмурилась, посмотрев на толпу белых тварей во главе с Сиру, которые, расположившись в нескольких километрах от города, готовились к нападению.

— У них мало шансов? — спросила она Арию.

— Если ты имеешь в виду людей — шансов почти не осталось. — Она повернула к западу, уводя «Сферу» в сторону гор.

— Мы всё-таки должны предупредить людей. — Макс дотронулся до руки Арии. — Там же не все такие, как губернатор и его охрана.

— Я не знаю, как сделать это, — устало ответила Ария. Она посмотрела на Эльзу, ощущая вину. — Но я подумаю, а пока никакие мысли не приходят в голову.

Медленно опустившись в лощину между скал, «Сфера» зависла над землёй, открывая шлюз и выпуская пассажиров и пилота. Как только все покинули летательный аппарат, «Сфера» начала уменьшаться в размерах, пока не превратилась в серебристый сгусток, размером со спичечный коробок. Ария осторожно взяла её, положила в карман штанов и заметила, что теперь ей стало ясно, для чего необходимы карманы.

— Смотрите! — воскликнул Макс. — Это же вход в схрон, а потом в лабораторию!

— После взрыва тоннель обрушился, — ответила Ария, — сейчас туда невозможно пробраться. Если только снова применить «Сферу». — Она вытащила пульсирующий сгусток из кармана. — Если объявить людям, что проход открыт, и направить их сюда, куда им уходить потом?

— Они решат сами, — ответил Пётр. — Однако тогда многие спасутся.

— «Сфера» сможет пройти, только если есть щель, однако при плотном завале мы отрезаны от города, и люди окажутся в западне. Я отправлюсь туда, не хочу подвергать всех риску…

— Ария, я полечу с тобой, — внезапно предложила Эльза.

— Мама, — начал было Макс, но замолчал после взгляда матери, не терпящего возражения.

— Мы должны действовать сообща. Всё будет хорошо! — она поцеловала сына и, простившись взглядом с Петром, сжала его руку. Пугало жалобно заскулил, перебирая передними лапами, потом вскочил на задние, обернувшись вокруг себя.

— Ладно-ладно, Пугало, я вернусь даже потому, что должна снова увидеть этот танец.

Пугало бросился к женщине, обнимая передними лапами, а потом и Макс с Петром. Эльза, высвободившись из объятий, покачала головой, сославшись на то, что именно так и провожают в последний путь.

— Нет, просто мы любим тебя, — искренно ответил Макс.

Эльза поцеловала сына в макушку и отправилась вслед за Арией. Теперь они обе хотели одного — мира, и чтобы ни с той, ни с другой стороны больше не было потерь.

Ария активировала «Сферу», и когда Эльза скрылась внутри неё, стала невидимой, направляясь в тоннель, ведущий в лабораторию и город, который пока ещё жил утренним завтраком и находился в неведении о начале конца.

***

Зной стоял невыносимый, солнце обжигало кожу, и белым тварям становилось не по себе от нарастающего ветра. Он нёс частички песка, а от горячего ветра всё пересыхало в голодных ртах.

— Скажи, Сиру, что не так? — спросила Рита. — Ты многое поведал нам. И об Арии, и о том, что она так сильно изменилась и предала нас. Но если стая покинула мать, она стала уязвима. Мы оставили её…

— Я согласна с Ритой, — кивнула Ники. — Если Ария заодно с людьми, мать и всё, что нам дорого, находятся в большей опасности.

— Ария в городе, и чем скорее мы попадём туда, тем быстрее разделаемся с предательницей и отлично поохотимся.

На последних словах многие одобрительно закивали. С некоторого времени людей стало сложнее отлавливать, и в стае начался голод. Животных в округе совсем не осталось. Пустошь гордо носила своё имя, ставшее не просто названием, выдуманным людьми, а действительностью — пустыней смерти.

Жара нагрела песок, и по нему было крайне больно ступать. Сиру надеялся, что это разозлит сестёр, но в их рядах исчезло прежнее согласие, и они не торопились следовать за ним, чтобы ворваться в город. Они не считали его вожаком.

На горизонте темнела серая полоса. Рита, приглядевшись, покачала головой, предположив, что надвигается сильная пыльная буря.

— Если мы будем ждать, то нам всем не поздоровится! — прорычал Сиру, направляясь в сторону города. Он знал, что страх и голод заставят сестёр повиноваться, и чутье не подвело его. Те, кто был на его стороне, кинулись вдогонку, ускоряя бег по раскалённому песку, сомневающиеся поддались стадному чувству и понеслись, подгоняемые знойным ветром. Рита оглянулась, видя, что буря приближается, устало посмотрела на сестёр, разделявших её мнение, любивших Арию, и побежала следом за стаей.

Крики и выстрелы не стали для белых тварей преградой. Ничто не могло остановить их. Они стремительно взбирались на стены, отрывая головы людям, ломали оружие и неслись дальше. Самые жадные хватали с собой убитых и ели на бегу, чувствуя превосходство и силу, которая уступало место многонедельному голоду. Сиру нёсся к площади, где было наибольшее скопление людей — на рынке сейчас многие обменивали продукты, вещи, занимались всякой необходимой работой.

— Мама!!! — дико завизжала девочка, показывая на орду белых тварей, стремительно приближающуюся к площади. Мать, схватив ребенка в охапку, замерла на мгновение, не осознавая до конца, что у смерти оскал вполне настоящий. На секунду в воздухе был слышен только топот босых ног тварей, а потом тишину разорвали рычание и крики.

Люди в ужасе начали разбегаться, напоминая муравьев, точно в гигантский муравейник воткнули горящую палку. За несколько лет жители поселения забыли, что такое прятаться от чудовищ, что нужно действовать быстро, потому что твари гораздо стремительнее. Они сильнее, выносливее и проворнее. Вскоре на площади остались только разбросанные вещи: продукты, инструменты и люди, в панике упавшие и раздавленные сородичами.

Твари, пожирающие живых, кто не успел скрыться в домах, чувствовали превосходство, утоляя голод и жажду ярости. Люди захлопывали ставни, двери, надеясь, что их хрупкие дома могут стать надёжным убежищем.

Монстры не щадили никого, сначала убивая слабых и тех, кто не успел спрятаться, а затем врывались в дома, добивая остальных, превращая город в чистилище.

Белые демоны неустанно спрашивали Сиру, где же Ария и почему её нет здесь?

— Теперь, когда вы сыты, мы обойдём весь город: улицу за улицей, дом за домом. Каждого человека, встретившегося на пути, берите в плен, трапеза окончена, не станем отвлекаться от главной цели. Ария где-то здесь, я чувствую её!

Сиру повёл носом, поднимая глаза к небу. Оно стало темнее, солнце скрылось, освещая ржавым светом серые облака. Разделившись на три отряда, белые твари кинулись на поиски сестры, которую уже вычеркнули из родственного списка, и неслись, точно легавые, с одной мыслью, которая, как будто коллективный разум, вела вперёд. Они слышали друг друга, постепенно понимая, что Арии нет в городе. Однако кровавая жатва собрала отличные плоды.

Рита посмотрела в небо, буря приближалась, а ещё она увидела отблеск летательного аппарата, который снова исчез. Это «Сфера», пробормотала Рита, понимая, что только Ария могла управлять ею. Что-то мешало ей поделиться увиденным открытием с сёстрами и Сиру. Наверное, Рита стала единственной, не желавшей смерти сестре, выросшей рядом, вскормленной матерью, и, утолив голод, начала думать иначе.

Буря убьёт их здесь, заточив в стенах города, где люди, оставшиеся в живых, разделаются с ранеными противниками и будут по-своему правы. Или твари сожрут выживших жертв после бури? Вопросы, вопросы… Рита попыталась найти укрытие, но каждый дом стал похож на маленькую крепость, ощетинившись кольями и ружьями.

— Арии нет здесь! — бросила новому вожаку Рита. — Приближается буря, и мы ещё можем успеть вернуться в горы!

— Нет! — Сиру искривил окровавленный рот.

— Ты почувствовал себя главным? — насмешливо выкрикнула Рита. Её лицо покрывали кровь и кусочки плоти. — Только так не поступает лидер. Ты должен заботиться о стае, а не о том, чтобы найти отбившуюся от неё овцу, в ущерб сёстрам и матери!

— А Рита права, — согласились Иванна и Киру, встав рядом с ней, как и Ники, и остальные. С Сиру осталось всего лишь десять особей, готовых идти до конца, но и они колебались, глядя на раскол в племени.

Рита подняла глаза, вглядываясь в небо, ощущая запах пыли. «Сферы» там не было.

***

— Мы не смогли пройти сквозь завал, — обречённо вздохнула Эльза. — Твари в городе.

— У нас есть шанс отправиться к Центру Мозгового Управления, — предложила Ария, но опустила глаза, видя мрачные лица друзей. — Вы сами говорили, что всех никогда не получается спасти, так у нас есть возможность сейчас отправиться в Пустошь.

— Ты права, — уронил Пётр, вытирая пот со лба. Он провёл пальцами по волосам, их покрывала пыль, и взглянув в небо, мужчина увидел, как коричневый туман застилает солнце, превращая его в ржавую монету. — Но что случится, если у нас всё получится?

— Тогда случай наделит вас решающим голосом, кому умирать, а кому жить, — ответила Ария, сдерживая слёзы. — Только верю, что я не одна такая ненормальная, и никто не хочет распрощаться с жизнью, пусть даже белые твари в списке у смерти. Пока этот список имеет равное значение, и от наших решительных действий зависит, в чью сторону будет перевес сил. Несмотря на сомнения, я на вашей стороне. — Ария вспомнила Риту, и ей стало грустно. Она вытащила «Сферу» из кармана. Она светилась, переливаясь всеми цветами радуги, пока не получила приказ приготовиться к полёту.

Забравшись внутрь, друзья готовились к худшему, песчаная буря приближалась. «Сфера» поднялась вверх и зависла над городом, невидимая для глаз. Ария увидела в толпе Риту, которая спорила с Сиру, а ещё мёртвые растерзанные тела людей, кровь, покрывающую лица сестёр, и то, как Рита, посмотрев в небо, будто заглянула ей в душу.

— Пункт назначения Пустошь, Центр Мозгового Управления! — скомандовала Ария. В её голосе Эльза услышала боль и горечь, но отступать сейчас никто не имел права, это понимали все.

— Что мы должны сделать? — спросил Пётр. — Ты знаешь, где расположен Центр?

— К сожалению, нет, — ответила Ария, сосредоточенно вглядываясь в панель управления, ей не хотелось возвращаться в Пустошь. — И для начала мне необходимо поговорить с матерью.

Немного помолчав, она приказала «Сфере» показать карту базы, расположенной в недрах пещеры, где рождались белые девы, и где машины оберегали мать.

Приблизив изображение, Ария внимательно изучала карту, Пётр нашёл это место знакомым:

— Или все базы устроены подобным образом, — он пожал плечами, следя за пальцами Арии, которая увеличивала карту и перемещала курсор то туда, то сюда. — Где может быть ещё вход, разве он единственный?

— Я знала, как и все, что есть только один вход, — ответила она.

— Где же нам осуществить высадку? Пока меня больше интересует этот вопрос, — Эльза озадаченно посмотрела на Арию. — Ты можешь вычислить, сколько там осталось белых тварей?

— Да, — коротко ответила Ария, последние слова Эльзы больно резанули по ушам. Словно её ударили плетью, пригвоздили к «позорному столбу». Хотя она знала, другого названия в языке людей нет. Для них она и сёстры навсегда останутся тварями, белыми чудовищами, а значит, недостойными жить. Не сегодня так завтра спасённое человечество забудет о заслугах чудовища, распяв его на дыбе, оставив на съедение ветру, солнцу и смерти.

— Ария, что-то не так? — спросил Макс, участливо коснувшись её плеча.

— Нет, что ты, Макс, — попыталась она ответить как можно непринуждённее. Понимая, что человеческая природа растёт в ней, ещё в тот момент, когда родился Сиру, Ария знала, лишь её облик говорит о том, что она монстр, внутри же она была таким же существом, что и люди.

Не хотелось говорить, теперь она попыталась сконцентрироваться на разговоре с матерью и где посадить «Сферу», которую бросало из стороны в сторону в клубах начинающейся песчаной бури.

Пугало заскулил, а Максим спросил, не опасно ли лететь в бурю?

— Я не знаю, — пожала плечами Ария. — Не знаю…

Эльза задумчиво посмотрела на неё и высказала мнение по поводу того, что если остались какие-то недомолвки, лучше все точки над «и» расставить сейчас и не таить камня за пазухой.

— Я всё понимаю, Эльза, — ответила Ария. — Не волнуйся, моя помощь остаётся в силе. Мне не стать прежней. Просто, если быть честными друг перед другом, боль, что осталась в душе, разрастается. И не передать словами то, что я чувствую. Наверное, начало конца, понимая, что планета принадлежит людям, а не белым тварям, как вы называете нас. Всё нормально. Я понимаю. Не думай, что я отступлю.

Она приказала «Сфере» снижаться. Тёмные скалы проступили сквозь пыльный занавес. Площадка с чёрным песком казалась надёжной для посадки, однако оставлять «Сферу» было бы опрометчивым решением, высказала свое мнение Ария.

— Мы невидимы для всех, — добавила она. — Поэтому сейчас поступим так. Пётр и Макс, помнится, у вас отличная память. План должен остаться у вас в голове. — Она постучала указательным пальцем по лбу. — Если спуститься по ступеням вниз, то можно будет увидеть вход внутрь. Там нет дверей, нет каких-то замков. Помните, что машины следят за входом, и уничтожат каждого, кто не относится к стае.

— Что там? Камеры? — поинтересовался Пётр, потерев подбородок.

— В самом начале, судя по карте, — Ария показала на дисплей монитора, — расположены датчики движения и тепловые анализаторы. Чтобы проникнуть внутрь, необходимо отыскать их и уничтожить. Сейчас я постараюсь пройти туда, попытаюсь поговорить с матерью.

Затем она, отломив кусок обшивки кресла, начала разминать его в руке, пока он не стал мягким, похожим на сгусток «Сферы».

— «Сфера», ты будешь нужна мне, — обратилась она к умной машине, вставляя сгусток в ухо. — Ты будешь вести меня и станешь моими ушами и глазами.

— Да, Ария, будет сделано, — ответила машина.

— И как только пассажиры захотят покинуть «Сферу», выпусти их. Не причиняй им вреда. Теперь Эльза Валери остаётся вместо меня.

— Слушаюсь, Ария, — ответила «Сфера».

Макс осторожно коснулся плеча Арии:

— Возможно, во время бури нам будет легче пробраться туда, датчики не так хорошо работают, когда много помех.

— Я могу согласиться с тобой, Макс, — Ария ласково посмотрела на мальчика. — Я бы очень хотела сделать это, если бы была полностью уверена. Лучше ждите меня здесь. Буря закончится, и тогда будет безопаснее находиться снаружи.

— А если с тобой что-нибудь случится? — выпалил Макс. Эльза, грустно улыбнувшись, потрепала его по плечу:

— Тогда мы узнаем об этом и вытащим Арию, во что бы это ни встало.

— Я знаю, что вы не покинете меня. — Ария открыла шлюз. Магнитное поле, созданное вокруг «Сферы», не давало песчинкам пробраться внутрь, но ударило больно по незащищённой одеждой руке Арии. — Вам опасно выходить. Такой бури не было несколько десятилетий. — Она застегнула пуговицы до самого подбородка. — Попробуйте на панели выяснить, не кремниевая ли это буря, потому что если это так, вам не добраться до входа в пещеру живыми. «Сфера», твоя задача сохранить жизнь пассажирам, ясно?

— Так точно, Ария! — ответила машина.

Ария спрыгнула вниз, закрывая лицо рукавом, опустив ниже козырёк кепки, пробираясь к входу, чувствуя мать и то, что та всё ещё любит её.

***

Машина остановилась, мелкие частицы барабанили по крышам и стёклам. Шрам, Данила и Горец не ожидали, что буря окажется подобной силы.

— Эти твари украли «Сферу»! — брызгая слюной, прошипел губернатор. — Теперь мы стали заложниками не только этого места, но и монстров, которые хозяйничают здесь, как у себя дома. И где неприступные стены?! Где ваша хвалёная охрана?!

— Просим прощения, господин губернатор, — Горец опустил тёмные глаза. — Раньше твари не могли запросто перескакивать стены, вы же помните. Мы вместе строили их, запускали электростанцию и от водонапорной башни привели в порядок трубы. Наверное, мы слишком хорошо жили, что расслабило всех нас.

— Не говори мне, что я виноват в этом, что устроил вам тёпленькое место для отдыха! — губернатор схватил Горца за воротник. — Вы забыли, как было раньше, сколько сдохло наших до моего возвращения в город, и как вы все начали бояться не тварей, а меня.

— Прошло столько лет, губернатор, — ответил Шрам. — Теперь на место страха пришло уважение.

— Спасибо и на этом, — он скрестил руки на груди, мрачно уставившись в мутную пелену из миллиардов песчинок, летящих точно пчелиный рой. — Что говорит твоя погодная установка? — буркнул он в сторону Данилы.

— Сейчас, минутку… — Он копался в системе маленького, но замечательно предсказывающего и анализирующего погодные условия прибора «Харпес» -1021. — Кремниевая буря охватывает зону в сто сорок восемь километров. Её движение происходит со скоростью двадцать метров в секунду, однако идёт тенденция к спаду активности, что радует.

— Хоть что-то. — Губернатор устало взглянул в окно, за которым мгла вздрагивала только тогда, когда песчинки кремния ударялись об автомобиль диктатора. — Город разрушен, твари сожрали или утащили с собой почти всех…

— Но их тоже напугала буря, — вставил свои двадцать копеек Шрам. — Значит, когда всё окончится, мы поймём, в городе они ещё или нет.

— Тогда резня начнется снова, ведь твари никогда не бывают сыты. Что там говорила та говорящая особь, как её?

— Ария, — ответил Горец. — Они хотели отправиться к Центру Мозгового Управления, чтобы отключить все машины разом и покончить с созданиями искусственного разума…

— Может, — осторожно начал Данила, — стоило прислушаться к ним?

— Вероятно, — устало ответил губернатор, чем удивил своих невольных собеседников. — Иногда понимаешь слишком поздно, что иногда нужно слышать не только свой голос, но…

— Что это за шум?! — вскрикнул Шрам. — Чувствуете, будто машину что-то тащит?!

Машину снова тряхнуло, а потом поволокло.

— Чёрт, губернатор!!! — закричал Данила. — Сейчас «Харпес» показывает, что скорость ветра с восемнадцати увеличилась до двадцати пяти… А ещё, что мы находимся в области снижающегося атмосферного давления.

— Походу твои умные штучки не спасут нас?! — выкрикнул Шрам.

Внезапно в машину словно что-то врезалось, она завалилась набок, а затем, подпрыгнув, будто подброшенная гигантской ногой, полетела, падая и переворачиваясь.

То, что не сделали удары и повреждения с людьми, прячущимися в автомобиле, закончили кремниевые песчинки, вгрызаясь в кожу, неспособную защититься от острых жал.

Залитые кровью изрезанные тела губернатора и его охранников встретили рассвет нового дня, когда буря ушла, обнажая после себя останки города, людей и тварей, которые, как и люди, гибли под дьявольским нашествием сильнейшей бури столетия.

Умирая, губернатор улыбнулся, взглянув смерти в лицо, вспоминая, что когда-то он был другим.

Что не смог уничтожить человек, что не сделали твари и машины, закончила природа, истерзанная за тысячелетия и теперь отомстившая всем.

Глава 6 Мать

Я еле успела добежать до входа в пещеру, чувствуя, как мельчайшие песчинки застревали в коже на шее, причиняя боль. Времени жалеть себя не осталось. Несмотря на то, что мне стало известно, я понимала, что сердце непокорной дочери принадлежит ей.

Возвращение оказалось болезненным, в свой мир я пришла чужой. Всё стало иначе, и меня встречали не радостные голоса, крики или упрёки, а пустота. Ею было наполнено пространство, как и сердце матери. Ещё немного, и оно перестанет биться. Я услышала звук шарниров. Машины ждали приказ, но почему я не слышу её голоса? Этот вопрос показался простым, и в то же время ответа, который могла получить, я боялась больше всего.

— Дитя. — Вздох облегчения вырвался из груди, и я побежала на голос матери, как мотылёк на пламя свечи. Ведь маленькая букашка не задумывается о том, что несётся к смерти.

Мать постарела. Теперь вместо неё на меня смотрел обтянутый кожей скелет. Она сидела в каменном кресле, где искусственное сердце через трубки и провода по-прежнему гоняло кровь по венам, иссушённым временем. Только куда делось чрево, спрашивала я себя? Вместо него остался гниющий сдувшийся мешок. Мёртвые дети, неспособные жить в этом мире, смотрели в пустоту остекленевшими глазами.

— Я ждала, — усмехнулась мать улыбкой покойника, обнажая беззубые дёсны. — Все верили, что ты возвратишься. Все, кроме Сиру, который, вернувшись, рассказал, как ты пошла на сделку с людьми.

— Это не сделка, — ответила я, опускаясь на пол у ног матери. — Я многое узнала о себе, о людях, машинах, и о том, что сделали с тобой. Мне теперь известно твоё имя, Александра.

Мать вздрогнула, как от пощёчины, и на мгновение мне показалось, что она испытала сильную боль и готова расплакаться. Глаза давно не увлажняли слёзы, она перестала быть человеком, но и не стала тварью, а лишь сосудом для выполнения задач машин с искусственным разумом.

— Мы замкнутая ветвь, мать, у нас нет будущего, придёт время, мы убьём всех оставшихся людей. Потом нам просто придётся питаться друг другом?

— Я знаю, — улыбнулась мать беззубым ртом. — Знаю, но тогда не останется ни одного человека…

— Посмотри на меня! — Я приблизилась к лицу-черепу. — Посмотри мне в глаза и поверь, что со мной происходят изменения неспроста. Теперь я научилась понимать их, говорить на их языке, я могу лечить людей, читать мысли. Не знаю, на что я ещё способна, но только не на то, чтобы убивать и есть!

Мать коснулась моей руки, сомкнув веки, и спросила, что здесь делают три человека и собака. Я закрыла глаза, мысленно ответив на вопрос, и попросила заглянуть в глубины памяти, чтобы понять случившееся со мной и Сиру. «Может, тогда ты сможешь понять, мама. Ведь раньше ты тоже была человеком».

«Да, и я умираю, — ответила она. — Тебе предстоит занять мое место. Поэтому ты так ценна для стаи».

— Выслушай меня! — закричала я, вцепившись обеими руками в костлявые пальцы существа, попытавшись поделиться мыслями, достучаться до небес, где давно уже не живут ангелы, а лишь смерть ждёт своего часа, и тех, кто пока ходит по грешной Земле.

***

Рассвет осветил руины города и тела, покрытые слоем кремниевой пыли. Сиру спасся, укрывшись под обломками магазина. Он с трудом выбрался, оглядываясь, ощущая боль во всём теле. Страх и ярость. Они начали снова спорить друг с другом. Опасение быть убитым уходило, оставляя после себя гнев, будто кипящую магму. Бешенство клокотало, достигнув точки кипения, пока глаза Сиру не налились кровью, и он не зарычал, сотрясая воздух зловещим рёвом.

Те, кто остались в живых, завидовали мёртвым. Спрятавшись в укрытиях под жилищами, люди оказались погребёнными под развалинами собственных домов, не в силах выбраться наружу. Некоторые выжившие выкарабкались, разгребая кремниевую пыль, и оказались на пути разъярённых хищников. Поэтому город оказался обречён с узниками под завалами и трупами на поверхности.

— Ария!!! — завопил Сиру, раскрывая пасть.

Кетоника, Рита, Сари и Дикарка кружили вокруг Сиру, в негодовании искривляя рты.

— Ты виновен в гибели сестёр, Сиру! — закричала Кетоника, ещё только вчера идущая с сыном Матери в первых рядах.

— Наконец-то ты утолил свой голод? — тихо прошипела Рита.

— Как и все вы! — скривил рот Сиру, чувствуя ненависть в словах соплеменницы.

Дикарка бросилась в его сторону, но была отброшена сильным ударом в грудь.

— Я не знал о буре! — Сиру отступил на два шага назад. — И я разорву каждую тварь, что попытается напасть!

Он оскалился, показывая острые зубы, приготовившись отразить нападение.

— Мы бы могли найти укрытие, а не бежать сюда, — бросила ему Сари. — Ты подверг опасности и мать, и стаю, поэтому убирайся! Ты не вожак стаи!!!

Ему не нравилась складывающаяся ситуация, он знал, что вина лежит на нём. Сиру стоял на перепутье, не желая уходить, но когда четыре озлобленные особи буравили его взглядом, находясь в замешательстве, убивать или отпустить на все четыре стороны, Сиру сделал выбор сам.

— Идём к матери! Люди и эта предательница там! — зарычал он.

— Нет, мать умирает, и Ария не даст людям погубить её, — ответила Рита.

— Я не позволю… — Он не договорил, упав от стремительного выпада Кетоники.

— Сейчас решаешь не ты. Мы найдём Арию сами, и теперь выслушаем, что скажет она!

После унижения и рухнувших надежд Сиру был вне себя от гнева. Осторожно пробираясь между развалинами, он шёл за соплеменницами, уверенный, что доберётся до пещеры первым.

Как только ему удалось скрыться из виду, он метнулся к тропе между скал, ведущей к пещере, обители белых дев, тварей, теперь он и не знал, как называть всех, кто предал его. От него отвернулись все, и только мать могла выслушать и понять Сиру.

Чем выше поднималось солнце, тем сильнее становился зной, от которого сложно было спрятаться. Сиру не понимал, что произошло с погодой и почему жара становится невыносимой, как и жажда. Или что-то происходит с ним? Он поднял глаза к небу, ощущая его жаркое дыхание. Если он не сделает хотя бы глотка воды, смерть скорее настигнет его. Ещё немного, и, выбившись из сил, Сиру рухнул на камни, ощущая, что с ним происходит что-то странное. Тело потеряло былую упругость, а мышцы ныли, как будто он прошёл не один десяток километров.

Солнце обжигало, Сиру ощущал, как печёт кожу, и, собравшись с силами, отполз в тень, в недоумении понимая, как страшна неизвестность. Потом закрыл глаза, окунаясь в забытьё, ощущая, что впервые потерял связующую нить со стаей и матерью.

***

Когда окончилась буря, Ария так и не вернулась. Макс сказал, что они должны выбираться из «Сферы», однако Эльза медлила.

— Не знаю, хорошая ли это затея. Мы надеялись, что она вернётся быстрее.

— А если с ней что-то случилось? — настаивал Макс.

— Мальчик прав, Эльза. Мы должны выбраться из «Сферы», осмотреться. — Пётр задумчиво посмотрел в иллюминатор и потёр рыжую бороду.

— «Сфера», какие параметры снаружи, ожидается ли новая буря и сколько времени…

— Слишком много начальных данных. — прервала Эльзу «Сфера». — Я выведу на монитор данные погодных условий. После этого решать вам, покидать безопасное место или оставаться внутри до возвращения Арии.

Макс нажал на кнопки с улыбающейся сосиской, чтобы пополнить запасы питательных хот-догов. Он ожидал сосиску с булочкой, однако на этот раз это оказались батончики. Много батончиков!

— Да. Похоже, погода возвращается к норме. Одно меня беспокоит, — Пётр показал пальцем на датчик показаний радиационного фона. — Смотри, после бури солнечная активность возросла, с чем это связано — неизвестно. Может, солнечная вспышка вызвала эту бурю, и вообще, что это за явление?

— Кремниевая буря образовалась на открытых участках разработки кремниевой крошки в 2038 году, до начала отсчёта века Апокалиптического Упадка Человечества, — внезапно ответила «Сфера», хотя её никто не просил об этом. — Впервые пыльная буря охватила местность разработки НИИ №10—66, поднимая песок и кремниевую крошку. Смешавшись с воздухом и песком, несколько тонн кремния обрушились вместе с ветром на город, где жили разработчики научно-исследовательского института. Через несколько лет события повторились с пугающей точностью, только через пять лет и на другом месторождении, где работники базы по добыче и переработке кремния были уничтожены бурей. Также пострадало оборудование и исследовательская база учёных. Версия о направленном движении магнитного поля и воздушных масс остаётся единственной, выдвинутой человеческим учёным Гершелем Вайсом — противником сотрудничества человека и Искусственного Интеллекта. Солнечная активность спровоцировала вспышку на солнце, как и бурю, которая охватила все участки разработки кремния. Пустошь, как область более низкого атмосферного давления, привлекательна для создания вихревых полей, поэтому это природное явление постигло близлежащие территории. На сегодняшнее время следов кремния и вихревых потоков не зафиксировано, однако радиационный фон повышен, но не является опасным для особей, подобных Арии. Человеческим индивидуумам нежелательно покидать «Сферу», так как это может быть опасно для жизни.

— Чёрт, что это за хрень?! — Макс хлопнул ладонями по коленям. — Вы верите в это?!

— Хрень — это новообразование в человеческом языке, — снова подала голос «Сфера», — её значение понятно только особям человеческой формы. Обозначение нелепого, нехорошего, странного и поэтому имеющее разные речевые формы, как следствие бедности языкового…

— «Сфера», ты мешаешь нам думать, — оборвал изречения машины Макс. — Можно немного помолчать, и говорить, когда это будет необходимо?

— Хорошо. — В голосе машины проскользнула обида. — Я хотела просто помочь.

— Спасибо, но, по-моему, ты увлеклась, — подбросил в костёр веток Пётр. — Но спасибо за справку об истории кремниевых бурь и за то, что помогаешь нам.

На этот раз «Сфера» деликатно промолчала, что дало время собраться и решить, как быть дальше.

— Неизвестно, что с Арией, — начал Пётр. — Непонятно, как нам выйти наружу, и, похоже, это важнее, чем понять, как проникнуть внутрь пещеры.

— Ты веришь, что нам может что-то угрожать извне? — спросила Эльза. — Ещё вчера всё было иначе.

— Я не знаю, но машина врать не будет. — Пётр понизил голос до шёпота. — Хотя кто её знает, все-таки искусственный разум способен не только к вычислению сложных задач, но и лгать для собственной выгоды.

— Извините, если я снова подам голос. — «Сфера» точно устала от многолетнего молчания и бездействия. — Я ведь всё равно всё слышу, и почему бы не обсудить со мной план проникновения к Центру Управления Мозга.

— А ты согласна с тем, что потом тебе придётся отключиться? — смело спросил машину Макс. — Если ты умная, то не захочешь своей смерти…

— Я не подчиняюсь Центру, Макс, у меня собственная директория.

— Как интересно, — присвистнул мальчик. — Ну, тогда каков твой план по проникновению в главный Мозг разумных машин?

— Макс, ты не можешь доверять ей. Мы не можем, — начала было Эльза.

— Но стоит попробовать. Или у нас есть план?