Бесплатный фрагмент - Диссидентка

Пролог

Посмотрев в тот день на себя в зеркало, она поняла: все кончено.

Она не умирала, нет. Ее сердце билось, легкие дышали. Но что-то внутри нее оборвалось, стерлось, исчезло.

И теперь она больше не могла жить так, как раньше.

Это был момент, когда реальность незаметно для окружающих треснула. Как зеркало, которое не разбилось, но будто покрылось сетью невидимых глазу трещин. Она продолжала дышать, двигаться, улыбаться. Но где-то в глубине души знала: как раньше не будет.

Этот день был началом конца.

Она была миниатюрной, но в ее хрупкости скрывалась сила. Ростом сто шестьдесят сантиметров, с изящной фигурой, она была похожа на балерину — легкую, гибкую, словно созданную для движения.

Ее темные волосы мягкими волнами ниспадали ниже плеч, а взгляд голубых, словно озера, глаз был глубоким и проницательным, порой задумчивым, а порой искрящимся. В тонких чертах лица читались одновременно нежность и твердость характера.

Она привыкла держать себя с достоинством и всегда выглядела ухоженной, но без лишней показной роскоши. Ей были присущи естественная красота и легкая грация в каждом движении.

Глава 1

Извилистая загородная дорога была залита золотым июльским солнцем. За открытым окном мелькали раскидистые деревья, зеленые луга и уютные дачные домики курортного района Ленинградской области. В салон врывался теплый ветер, наполненный ароматом свежей травы, дымком костра, манящим запахом шашлыка. Это было ее любимое время года, ее любимые места. И ее любимый ритуал — ехать вперед без цели, наслаждаясь свободой.

В колонках громко играла зажигательная латиноамериканская музыка, задавая ритм беспокойным мыслям. Когда-то такая поездка сделала бы ее по-настоящему счастливой, разбудила бы в ней ту девочку из простой семьи, которая в детстве мечтала о беззаботной жизни, красивой машине, деньгах… Теперь у нее все это было: была машина, были одежда, косметика, развлечения… Было все, о чем она мечтала тогда.

Но не было счастья.

Она смотрела на залитый солнцем мир и думала о Боге. Благодарила Его за то, что Он дал ей все это. Но в глубине души едва слышно признавалась в страшной правде: ей не хотелось жить.

Боль была слишком сильной. Пустота — слишком глубокой.

Сияло солнце, ветер играл в волосах, музыка звала в танец, но внутри не осталось ни капли радости.

Ей хотелось исчезнуть.

Она плавно свернула на обочину, и шины мягко скользнули по гравию. Заглушила двигатель, и музыка резко оборвалась. Закрыла глаза и глубоко вдохнула. Ее руки слегка дрожали, хотя в остальном она казалась спокойной.

Рядом на сиденье завибрировал телефон. Вздрогнув, она машинально взглянула на экран: номер был незнакомый.

Она нехотя подняла трубку.

— Алло?

Ее голос прозвучал хрипло, как будто она не разговаривала несколько дней.

— Вероника? Это доктор Климова. Вы давно не были, вам необходимо приехать сдать анализы. Это важно для контроля вашей ситуации.

Ника устало прикрыла глаза и тяжело выдохнула. Ехать не хотелось. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Я сейчас в командировке… В Москве, — быстро соврала она, глядя через лобовое стекло на залитую солнцем дорогу. — Пока не знаю, когда вернусь.

Повисла короткая пауза. Затем Климова мягко произнесла:

— Понимаю. Тогда, пожалуйста, свяжитесь со мной, когда вернетесь. Это важно.

— Конечно, обязательно, — пробормотала Ника.

— Всего доброго. Берегите себя, — тихо добавила врач.

Несколько секунд Ника смотрела на погасший экран, а потом бросила телефон на пассажирское сиденье. Ее губы дрогнули — то ли от усталости, то ли от раздражения. Она не хотела снова идти в поликлинику, не хотела слышать то, что ей предстояло там услышать.

Она сделала глубокий вдох, запуская мотор.

И снова заиграла музыка, как будто ничего не произошло.

Глава 2

Пять лет назад

Прошло всего две недели со дня свадьбы. Красивый и харизматичный Саша, спортивный брюнет с голубыми глазами и легкой небритостью, покорил ее сердце с первого взгляда. Они были так похожи!

В день знакомства он был в медицинской одежде. Вероника жила с отцом, у которого было больное сердце. Пришлось однажды вызвать скорую помощь, и она никак не ожидала, что в квартиру войдет такой красивый фельдшер. Он измерял папе давление, а Ника не могла оторвать глаз от его мускулов. Ей показалось, что она смогла разглядеть очертания пресса под медицинской формой, когда он привстал, поправляя капельницу. А может, у нее просто разыгралась фантазия… Тем не менее он заполнил пространство их небольшой квартиры своими умопомрачительными феромонами и едва уловимым запахом мужского парфюма, и это снесло ей крышу. И она на прощание спросила — вдруг папе снова станет плохо? что мне тогда делать? — можно мне ваш номер телефона. Это был конец декабря. А в Новый год Ника поздравила своего нового знакомого фельдшера с праздником. Очень скоро ей пришло ответное поздравление с предложением встретиться. Ее счастью не было предела: он пригласил ее на свидание! С тех пор они ни дня не провели друг без друга… Он был на два года старше Вероники: ей было двадцать пять, а ему двадцать семь. Ей казалось, что они идеально подходят друг другу. Понимают друг друга с полуслова.

После свадьбы Саша и Ника стали жить вместе в съемной квартире и почти сразу вышли на работу.

Прошло две недели посте свадьбы

Часы показывали два часа ночи, Саша недавно вернулся с рабочей смены. Ника ждала его в кровати. Он принял душ и лег рядом. Ника стала прижиматься к нему всем телом, но он почему-то отворачивался. Со дня свадьбы у них ни разу не было секса. Сначала Ника списывала это на после праздничный стресс и слишком большую нагрузку в связи с торжеством и последующим скорым для них обоих выходом на работу. Но сейчас она никак не могла понять, в чем дело. Она очень соскучилась по его объятиям, но он отстранялся. Мысли в ее голове закружились, как пчелиный рой. «Он решил, что зря женился, он меня не любит, думает, что совершил ошибку, жалеет о своем решении, у него появилась другая, он влюбился и боится мне об этом сказать…»

Однако проблемы Ника всегда встречала бесстрашно: уж лучше сразу во всем разобраться, чем тянуть. Ведь нет ничего хуже неопределенности! А Саша тем временем сел на постели. Он схватился руками за голову, а потом спрятал лицо в ладонях и начал что-то неразборчиво бормотать, тяжело дыша. Казалось, он вот-вот заплачет. Он раскачивался взад-вперед, как это делают сумасшедшие. Сердце у Ники заколотилось, а глаза расширились, став похожи на пуговицы. «Боже мой, Саша, что происходит?»

Саша с трудом выдыхая, заговорил.

— Начальник сказал, что не ожидал от меня такого… Ты же знаешь, мы проходим медкомиссию. И… короче, у меня нашли ВИЧ. Пришел анализ, после медкомиссии и результат положительный. У меня диагностировали ВИЧ, — повторил он.

Как ни странно, в этот момент Ника сначала испытала огромное облегчение. Он не разлюбил ее, не загулял, не нашел себе какую-то другую любовь… Но очень скоро на смену ему пришло странное, липкое и противное ощущение, которое словно растекалось по всему телу, захватывая все ее существо и сковывая мысли.

В каком смысле ВИЧ? У моего Саши ВИЧ? Это какая-то ошибка! Этого просто не может быть!

Она крепко обняла мужа и начала целовать, не давая ему отталкивать себя. И он расслабился и обнял ее в ответ. В ту ночь случился секс такой невероятной чувственной силы, какого раньше никогда не было.

Утром они встали пораньше — Так как Саша предложил заехать в независимую лабораторию и сдать анонимно анализ Ники. Нужно было успеть до работы. В анкете Вероника указала имя Елена. Было страшно и унизительно даже озвучивать администратору название анализа, который ей было необходимо сделать. Она будто пряталась от самой себя и от новой реальности, которая теперь становилась частью ее жизни. Новая реальность.

Но оставалась надежда! Ника надеялась, что у нее ничего не подтвердится, что все это вообще какая-то чудовищная ошибка… Одно она знала точно: она не осуждает своего новоиспеченного мужа, любит его и не бросит. Они будут вместе, вместе преодолеют все сложности, и все будет хорошо.

Прошла неделя. Жизнь шла своим чередом: Утро, кофе, завтрак, дорога, работа, обед с коллегами, снова работа, вечер, дорога домой, магазин, приготовление ужина, совместный просмотр какого-то сериала перед сном — и на следующий день все снова по кругу. Они не разговаривали о случившемся и старались не то что не говорить об этом но даже думать. Потому что от одной только мысли о ВИЧ возникала необъяснимая тревога и странное ощущение тревожности и мерзости. Необъяснимый коктейль эмоций, трудно с чем-либо сравнить. Муж два раза в неделю выходил в ночную смену, оставаться одной Нике было труднее всего: было тяжело уснуть, мысли давили. На работе ей не хотелось ни с кем болтать как обычно, Ника словно закрылась в себе. Перестала шутить и смеяться. Не реагировала как раньше на шутки заливистым как колокольчик смехом. Коллеги, заметив перемену, спрашивали, все ли у нее в порядке, она улыбалась натянуто и отвечала, что все хорошо. Просто устала. Но жизнь, которая еще недавно казалась такой понятной, теперь стала похожа на туманное утро: все вокруг было неясным и зыбким.

С каждым часов ее тревога нарастала. Наконец она получила звонок на телефон из лаборатории. Голос на другом конце провода звучал официально и отстраненно:

— Здравствуйте Елена. Результат по вашему анализу оказался сомнительным. В таких случаях, согласно стандартной процедуре, мы отправляем его на перепроверку в СПИД-центр. Там он будет пересмотрен. Это занимает примерно месяц. Таков порядок.

Внутри у нее все перевернулось. Еще целый месяц неопределенности! Может ли результат быть ошибочным? Ника закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но страх не отпускал ее. Все, что она знала, рушилось. Ожидание казалось невыносимым.

В голове звучало: «Это конец. Ты заражена». Земля уходила у нее из-под ног. Как такое могло случиться? Что теперь будет? Что она скажет родным и друзьям? Это же клеймо на всю жизнь… Она чувствовала, как ее охватывает ужас. «Я изгой, я прокаженная», — звучало у нее в голове. Она уже видела, как близкие отвернулись от нее, как ее увольняют с работы… Наконец, самое страшное: «Я скоро умру… Что, если прямо сейчас?»

Взяв себя в руки, она попыталась рассуждать здраво.

«Хорошо, я больна. Но я этого не чувствую. У меня нет ни температуры, ни слабости, ни каких-либо странных симптомов. Никаких признаков болезни. Мы с Сашей вместе. И всегда будем вместе. Вместе мы справимся. Мы поженились совсем недавно, и у нас все еще впереди». Мой муж не позволит нам погибнуть. У него есть хорошие связи в медицинской сфере.

Она посмотрела на себя в зеркало. Те же выразительные голубые глаза, длинные волосы, подтянутая фигура.

«Я не выгляжу больной. Никаких гноящихся язв или нездоровой худобы, как у персонажей фильмов о смертельных болезнях. Я все та же, какой была вчера, неделю назад, месяц назад…»

Это просто новая часть их жизни.

«Мы не будем о ней распространяться. Это будет наш секрет. У всех есть свои секреты. Скрывают же измены, прошлое, скрывают, кем были и что делали, скрывают свои страхи, слабости, грехи… и живут. Вот и мы будем».

Она глубоко вдохнула. Ну конечно. Они справятся.

Но, несмотря на всю эту браваду, в голове у нее неумолчно гудел вопрос:

«Откуда у нас это?»

Она Саше не изменяла. Никогда. Тогда… откуда? Ей нужно знать, как эта зараза появилась в их жизни. И дело даже не в морали, вине или справедливости. А в новой реальности, которую она просто не могла принять, не зная.

До знакомства с Сашей Ника четыре года встречалась с парнем, они даже жили вместе. Используя все возможные методы — от обычных разговоров с общими друзьями бывшего парня до настоящих детективных приемов, — она выяснила: ее бывший чист. Если бы у него что-то было, это давно бы всплыло. Он теперь работает госслужащим, а при приеме на работу на госслужбу проходят медицинскую комиссию и сдают анализы — среди которых анализ на ВИЧ, Сифилис и Гепатит — обязательные. Если бы он был заражен — его бы не приняли на службу.

Значит, возможно, это она.

«Сашина бывшая».

Она всегда казалась Нике немного подозрительной. Что-то в ее облике, манерах, в истории их отношений… Все это задним числом складывалось в одну неприятную картину.

Ведь она подрабатывала, танцуя в ночных клубах и барах, и ее страница в соцсети пестрела фото с самыми разными мужчинами.

«Точно, это из-за нее!»

Тут же в голову врезалась другая мысль:

«А может, все-таки на работе у Саши?»

Саша — фельдшер скорой помощи. Он ежедневно спасал людей, работал и с наркоманами… Может, случайный укол, порез?.. Всего лишь неудачное стечение обстоятельств…

Ника схватилась за виски. Поток мыслей не давал ей передышки. Она должна была знать правду. Так устроен человеческий мозг. Нам нужно понимать. Нужно знать причину.

О том, что она будет делать, когда узнает, Ника даже не думала. Она не собиралась, например, подавать в суд, искать возмездия — это было бы глупо. Во-первых, потому, что это означало бы огласку, а огласка ей точно не нужна. Во-вторых,

«Ну, а что дальше?»

Это уже случилось. Это уже присутствует в их жизни.

И это уже необратимо.

Прошел еще месяц.

Ника долго не решалась набрать номер лаборатории. Наконец она взяла телефон в руки:

— Я бы хотела узнать результаты моего анализа — Продиктовала номер.

На том конце провода на секунду повисла тишина. Затем вежливый, но какой-то слишком официальный голос произнес:

— Вам необходимо подойти лично. Мы не озвучиваем информацию по телефону.

Ну вот. Похоже, чуда не случилось.

На следующий день, пытаясь не думать о том, что сейчас произойдет, Ника вошла в лабораторию. Внутри у нее все было напряжено, словно перед прыжком в ледяную воду. Она назвала номер заказа, и администратор, улыбнувшись ей привычной дежурной улыбкой, начала вводить данные в компьютер. В какой-то момент Нике показалось что выражение ее лица изменилось. Улыбка исчезла, а взгляд ненадолго замер на экране.

— Вам нужно пройти в кабинет номер три, — негромко сказала администратор, перестав встречаться глазами с Вероникой. — Доктор выдаст вам результаты лично на руки.

Ника почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

В кабинете за компьютером сидел доктор — мужчина средних лет в белом халате, держа в руках какой-то документ. Подняв глаза, он спокойно посмотрел на Веронику.

— Елена, — начал он ровным, отстраненным голосом. — Результат вашего анализа, к сожалению, подтвердился. Он положительный.

Ника замерла.

— Я обязан сообщить вам это лично. Сами понимаете, тема щепетильная.

Он выдержал паузу, будто давая ей время осознать услышанное.

— Но вы не переживайте, — продолжил он буднично. — С этим можно жить, как все нормальные люди. Главное — вовремя принимать терапию.

Ника молчала.

— Вам необходимо встать на учет в СПИД-центре, — добавил доктор. — Поскольку вы сдавали анализ анонимно, данные мы никуда не передаем. Но я обязан сказать: обратиться в СПИД-центр — теперь ваша ответственность.

Ника молча развернулась и вышла из прохладной стерильной лаборатории. Лица врача она не запомнила.

Новость не стала для нее шоком. В глубине души она была готова к такому исходу. Четыре недели назад, когда анализ отправили на перепроверку, она уже все понимала. И все мысли, страхи и все возможные сценарии были ей передуманы и перепрожиты.

Однако теперь вопрос стоял иначе: как теперь жить с этим дальше?

Саша организовал их совместный поход в СПИД-центр: позвонил по телефону, узнал режим работы, выбрал день. Можно было подумать, будто они отправляются на плановый прием в обычную поликлинику. Но, подходя к зданию центра, Ника чувствовала, как внутри у нее все сжимается от страха. Ощущение было такое, словно ее ведут на расстрел. Ей казалось, что она просто не сможет войти внутрь. Не помогало даже присутствие Саши. Хотя ранее она всегда себя чувствовала рядом с ним защищенной, только не в этот раз. Глаза Саши выдавали точно такую же тревогу.

При виде очереди в регистратуру ей захотелось посильнее натянуть шапку, вжать голову в плечи, исчезнуть… Мелькнула нервная мысль: Вдруг кто-то запомнит ее? Сфотографирует их с Сашей? Провалиться бы сквозь землю прямо сейчас!

Глаза невольно цеплялись за обстановку: желтоватые стены; дешевые железные скамейки, жесткие и отмораживающие ягодицы, словно криогеном, от одного прикосновения; поцарапанные таблички с указателями. А пациенты… Она украдкой разглядывала их и внутренне вздрагивала. Это были в основном люди средних лет, с осунувшимися лицами, потухшими глазами. Они выглядели уставшими, больными. От кого-то пахло перегаром, от кого-то — так, словно он только что покурил в туалете. Кто-то надрывно кашлял, кто-то громко сморкался.

— Мы… встать на учет, — тихо сказал Саша, когда подошла их очередь.

Администратор мельком взглянула на их документы.

— У вас прописки в разных районах, — уточнила она деловито. — Поэтому сегодня вас примет дежурный врач. Третий этаж, кабинет 309.

Паспорта им вернули, и, поспешно схватив свой, Ника вместе с мужем зашагала к лестнице. Скорее бы все это закончилось…

У кабинета дежурного врача, к счастью, очереди не было. Принимали их по одному, и первым зашел Саша. Ника села на железную лавочку возле кабинета и пыталась подслушать разговор — не ничего не было слышно. Его не было минут пятнадцать или двадцать.

Затем в кабинет вызвали Веронику.

Доктор, женщина средних лет, даже не пыталась изобразить вежливость. С первого взгляда она показалась Веронике неприятной, а разговор больше напоминал допрос.

— Когда вы в последний раз употребляли наркотики? — без предисловий начала врач. Даже не представившись.

— Я… Никогда, — опешила Ника.

— Угу, — равнодушно кивнула врач все так говорят и продолжила: — Сколько у вас было половых партнеров, не считая мужа?

Ника сжала губы.

— Двое, — ответила она коротко. А какое это имеет сейчас значение?

— Доктор проигнорировала вопрос Вероники. Как вы думаете, ваш муж может тайно употреблять наркотики внутривенно?

Ника широко раскрыла глаза.

— Нет, — сказала она возмущенно.

Доктор лишь хмыкнула.

— Ладно. Сегодня у вас еще раз возьмем кровь — посмотрим количество CD4-клеток. Вот направление на иммунограмму. Через несколько дней вам нужно будет прийти за результатами.

С этими словами она протянула ей бумагу. — Отдадите это медсестре. Кабинет забора крови на 2 этаже в конце коридора.

Не сказав ни слова в ответ, Ника вышла из кабинета, крепко сжимая в руках направление. Внутри у нее все клокотало от злости и унижения. Саша ждал в коридоре с такими же круглыми, как у нее самой, глазами. Они быстро спустились на второй этаж, прошли к кабинету забора крови, сдали каждый свой анализ и покинули СПИД-центр так стремительно, что Ника даже не поняла, как оказалась в машине.

Все было будто в тумане, как в кошмаре. Страшный аттракцион для психики.

Но жизнь продолжилась. Зазвонил телефон — это звонили с работы. Пришло сообщение от друзей — друзья звали в ресторан: поужинать сегодня, повеселиться.

А почему бы и нет?

Ника и Саша поедут, будут пить вино, смеяться, обсуждать сплетни и делать вид, что все как раньше. И все будет хорошо.

Прошло еще три дня. Они снова отправились в СПИД-центр. Встреча с неприятной врачихой казалась неизбежностью, которую нужно просто пережить. Но в этот раз все было иначе. В том же кабинете принимал другой врач. Лысоватый небольшого роста дядечка в очках — ну настоящий Айболит. Посмотрев на них поверх своих больших очков, он тепло улыбнулся:

— У вас, ребята, ситуация, можно сказать, идеальная. Вы молоды, здоровы, красивы и, что самое главное, вы вместе. Вы — поддержка друг для друга.

Вероника и Александр сидели рядом на медицинской кушетке напротив стола врача. Доктор продолжил, листая бумаги:

— Результаты ваших иммунограмм тоже весьма позитивные. У вас Вероника 987 CD4-клеток, у вас Александр — 560. В принципе, это показатели, как у здорового человека. Я не вижу необходимости срочно назначать вам терапию. Однако вам важно раз в полгода сдавать имунограмму, чтобы мы могли отслеживать все изменения. Александру, скорее всего, понадобится начать принимать терапию чуть раньше, чем вам Вероника, но многое зависит от его организма. Главное — своевременное наблюдение и контроль. И конечно здоровый образ жизни. Занимайтесь спортом, не употребляйте алкоголь, не курите. Думаю, тут все должно быть понятно. Кстати — вам желательно избегать прямых солнечных лучей, я рекомендую отказаться от посещения солярия. И еще я не рекомендую своим пациентам посещение сауны и бани — высокие перепады температур для вас теперь не безопасны.

Он снова посмотрел на них поверх очков и мягко улыбнулся:

— Вы, наверное, хотите спросить меня, как вам теперь жить дальше? Отвечу просто: живите счастливо. Но чисто по-человечески не рекомендую вам распространяться о своем ВИЧ-статусе. Даже среди близких. Поверьте моему опыту: люди бывают жестоки, особенно когда напуганы.

Ника кивнула, сжимая пальцы мужа.

— И еще, — добавил врач. — Вы не обязаны сообщать об этом, например, стоматологу, мастеру маникюра, косметологу… Вероника, это вас касается. Вы абсолютно безопасны для окружающих. ВИЧ не передается при прикосновениях, поцелуях, объятиях или через зубную щетку. Только через кровь. Вы ведь не собираетесь кусать себя, а потом окружающих и брызгать им на раны свою кровь?

Он сказал это с легкой улыбкой, и Ника рассмеялась. Казалось, напряжение развеялось.

— Самое главное, что вы должны понять: вы абсолютно нормальные. ВИЧ не делает вас изгоями, не делает вас опасными. Да, теперь в вашей жизни появились определенные нюансы, но они не должны мешать вам жить.

Ника и Саша внимательно слушали.

— Что касается врачей, стоматологов, косметологов… Они обязаны соблюдать протоколы дезинфекции и стерилизации инструментов. Это их работа, и ваш статус здесь вообще ни при чем. К тому же вирус ВИЧ не живет вне человеческого тела — он достаточно быстро погибает. Поэтому в быту, в повседневных контактах, вы не несете никакой угрозы окружающим.

Доктор откинулся на спинку кресла:

— Идите, живите, дышите полной грудью. Любите, дружите, пользуйтесь всеми благами цивилизации. Вы такие же, как и все.

Ника ощутила, как с плеч у нее упала огромная тяжесть, сковывавшая ее последние недели. Они словно получили не просто консультацию, а право снова чувствовать вкус к жизни. Имени врача она не запомнила, но ей казалось, что он исцелил их души.

Глава 3

Жизнь пошла своим чередом: дом, работа, вылазки на природу, шашлыки с друзьями. К сожалению, для Ники Сашины друзья выпивали, причем совершенно не зная меры. Нике это всегда было неприятно. Но что поделать? Друзья есть друзья. Если они дороги ее любимому, она была готова это терпеть. У них была традиция собираться вместе на крещение и нырять в ледяную прорубь. Красивая традиция, казалось бы — здоровая. Тем не менее было кое-что кощунственное в том, как, собравшись компания Сашиных приятелей выныривали по очереди из ледяной проруби, перекрещиваясь три раза, тут же доставали пластиковые стаканчики, и, наполнив их до половины виски или водкой, осушали залпом, крякнув: «Ну, за здоровье! Слава богу за все…» Почти как в американских фильмах про русских.

Жизнь продолжалась. Череда заурядных событий ничем не напоминала Нике те мрачные дни, когда она впервые узнала о своем диагнозе. Она не испытывала никаких неприятных ощущений, не болела — даже простудой. В ее молодом, энергичном, спортивном и красивом теле болел только один орган: мозг. Образно выражаясь.

Вроде бы все было хорошо. Никто ни о чем не знал, таблички с горящими и мигающими лампочками «СПИДОЗНАЯ» у нее на лбу не появилось. Но в глубине души Ника понимала: теперь она не как все люди. Не совсем обычная. Поскольку человек — существо социальное, ему просто необходимо обсуждать свои переживания с другим человеком.

Ее родители мама и папа приняли новость спокойно. Они не слишком разбирались в том, что это за болезнь, не понимали разницу между ВИЧ и СПИДом, зато любили и принимали свою дочь такой, какая она есть. И это было не так уж сложно: тем более у Ники не было какой-нибудь ужасной открытой кровоточащей раны или гнойных волдырей, она не лежала без сознания под аппаратом ИВЛ. То есть как будто переживать совершенно не о чем. Она выглядела и чувствовала себя совершенно нормально.

Однако поддержки родителей Веронике было недостаточно, и однажды она решила поделиться своими переживаниями с самыми близкими друзьями. И вот на этом моменте началось самое интересное.

Первой была ее подруга Нина. Они работали вместе, еще до замужества Ники, менеджерами в крупной компании, которая занималась поставками лазерного и косметологического оборудования для салонов красоты и медицинских центров, и очень сдружились. Нина была милой и приятной, правда, в последние годы сильно повернутой на эзотерике. Однако это не отменяло ее миловидности и дружелюбия. Казалось, что она всегда готова встретиться, чтобы вкусно поесть в вегетарианской кафешке или просто погулять — и выслушать Веронику. Обсудить сложные психологические темы, касающиеся взаимоотношений с другими людьми или с парнями.

Так было и в этот раз. Нина предложила встретиться в кальянном баре. После того, как Ника поделилась с ней своей тайной, та стала еще более милой и начала:

— Ну, дорогуша, я же тебе говорила, что карма, это очень сложная штука. Видимо, ты в прошлом воплощении что-то сделала не так и не исправила свою ошибку…

Ника слушала спокойно, пока не заметила, как подруга под столом протирает одноразовый мундштук от кальяна дезинфицирующей салфеткой. А потом Нина еще и губы протерла.

Тогда Ника поняла, что ошиблась с адресатом своей душевной боли. Нина вызвала у Ники глубокое чувство презрения и отвращения от того что это было, кажется, взаимно. После этого они больше не встречались офлайн.

Второй попыткой были Катя и Митя, молодая пара. Эти ребята оставили ее веру в людей неповрежденной. Они приняли новость максимально нейтрально. Как будто она сказала, что у нее выскочил прыщ. «Ну, бывает. Не переживай».

Через неделю Митя прислал Нике на e-mail короткое письмо:

«Прочти. Тебе это поможет».

Во вложении была небольшая электронная книга.

Она стала спасательным кругом для Вероники.

Глава 4

В последний раз Ника читала книгу целиком, наверное, в школе. В институте она ограничивалась поиском отдельных глав или необходимых статей, брошюр или информации из Интернета. Но эту книгу она прочитала от первой до последней страницы буквально за неделю. Она читалась легко и непринужденно. В минуты чтения Ника отключалась от действительности: ее психика отдыхала, и мозг не думал о том, что она больна. Он абстрагировался и погружался в сюжет.

Из книги она узнала, что ей предстоит пройти пять стадий принятия трагической новости, как у людей, столкнувшихся с неизлечимыми заболеваниями по Кюблер-Росс: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. При этом они могли бомбить психику Ники в разном порядке. Отрицание у нее точно уже было и прошло быстрее всего: где-то после последнего ответа от СПИД-центра, она толком даже не заметила. Гнев, наверное, еще не пришел: непонятно, на кого в данной ситуации злиться. На Сашу? Он как минимум сам жертва. А если он и заразил Нику, то только потому, что, скорее всего, спасал по долгу службы какого-то очередного маргинала — ведь каждый человек имеет право на жизнь. Таким образом, поступок ее мужа может вызывать даже в некотором смысле восхищение.

Получается, сейчас Ника на пороге стадии торга. На этой стадии человек пытается найти способ вернуть все как было раньше или избежать неизбежного. Это может включать переговоры с собой, другими людьми или с высшими силами. Похоже, именно этим Ника и занималась последние несколько недель, хватаясь, как за соломинку, за малейшие намеки на то, что ее диагноз — все-таки чудовищная ошибка. Потому что — ну не может она быть ВИЧ-положительной!

Кстати, вопреки всем ожиданиям, Сашу не уволили. Насколько она поняла, с начальником они как-то утрясли этот вопрос, но не рассказал Нике как именно. Муж все так же продолжал работать фельдшером в скорой помощи.

Это было непонятно и странно — как? Ведь он носитель смертельно опасного заболевания, а имеет прямой доступ к больным пациентам. Да если бы об этом узнала общественность — люди его бы, наверное, сожгли на костре посреди площади! Но оказалось, что что-то может быть совершенно иначе в этом мире — не так, как Ника себе представляла.

Кстати, однажды Саша рассказал Нике, что он читал какую-то статью о том, как распространялась эта болезнь, и там было сказано, что раньше ей болели только гомосексуалисты где-то в далеком Лос-Анджелесе. Якобы потому, что иммунная система мужчин переставала функционировать от «неправильного» использования мужского организма, не по назначению, так сказать. Только автор статьи счёл незначительным тот факт — что все они употребляли наркотики, алкоголь и курили, а так же, постоянно нарушали свой режим сна ночными вечеринками в гей клубах. Вопросов у Ники пока было больше, чем ответов, и обсуждать эту тему они с Сашей старались все так же минимально. Им было сложно говорить об этом — это как сыпать соль на рану, и каждый варился в собственных мыслях.

Настал момент, когда Ника дошла до главы в книге о жизни молодого мужчины, живущего в хорошо знакомом ей Петербурге. Он детально описывал свой вечер в уютном пабе на Васильевском острове, где познакомился с шикарной барышней. Они весь вечер выпивали, смеялись, флиртовали, а потом пьяненькие и счастливые поехали в его холостяцкую квартиру на Комендантском проспекте. И ночь была прекрасна, вот только презерватив они не использовали. А утром барышня, сказала, что у нее ВИЧ, и ушла, хлопнув дверью.

С этого момента жизнь главного героя разделилась на до и после. Нику было не оторвать от книги, такие до боли знакомые ей чувства описывал в ней автор. Он будто стал ее лучшим другом и союзником. Она глотала каждое слово, жадно принимая его в свое сознание, как живительный воздух. Ведь автор описывал ее собственные чувства.

Главному герою по ходу сюжета помогал один влиятельный человек. В одной из глав они оказались в Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга, довольно престижном лечебном учреждении Министерства обороны РФ, это часть автоматически настраивала читателя на соответствующий уровень серьезности. Там герой должен был пообщаться с врачом-полковником, знакомым того влиятельного лица. Врач разъяснил главному герою, что ВИЧ, оказывается, в натуре не выделен, а значит, и не существует. Что это — разработка ВОЗ, чтобы запугать и угробить «ненужную» часть населения (наркоманов, геев и проституток). Что терапия крайне токсична и изобретена была вообще для борьбы с раком. Но её забраковали, а продавать-то надо было — вот и протолкнули через госуровень. Обсуждали газету «СПИД-инфо» которая занималась не сексуальным просвещением граждан, а распространяла желтые статьи об изнасилованиях и инцестах. Что положительный анализ зачастую ложноположительный. А фотография вируса ВИЧ — это на самом деле фотография вообще какого-то другого вируса, все вирусы так выглядят страшно, но кто в этом разбирается?

И тут картинка у Ники сложилась. Стадия торга в голове набрала нужный пакет информации. С этого момента Ника стала ВИЧ-диссиденткой. Она получила то, что искала и хотела услышать. Это все заговор правительств, а им с Сашей просто не повезло. Они же не дурачки какие-то. Теперь-то она все поняла. Не буду пить эту терапию! Никто меня не заставит… Еще говорили про то как вакцины влияют на анализ на ВИЧ.

Саша как раз незадолго до свадьбы делал прививку от гриппа — вот у него иммунитет напрягся и выдал «положительный» результат на ВИЧ. А Ника — она перенервничала на своей свадьбе. Ведь она занималась организацией, а праздник в итоге был не для нее, а для пятидесяти приглашенных гостей, половину из которых она и вовсе не знала — это были Сашины дальние родственники и коллеги которых она еще не видела. Вот иммунитет от стресса у нее и упал!

Вечером, когда Саша вернулся с работы, Ника, накормив его вкусным ужином, рассказала о книге, которую ей прислал Митя. Саше жизненно необходимо ее прочесть. И Саша прочел. И как медик — согласился со всем, что в ней было сказано. И не привел ни единого аргумента против. И они стали жить дальше, только более уверенно. Вернулась даже Никина ревность — но эту женскую черту не выморить никакими болезнями рода человеческого.

Глава 5

Дальше как по течению — работа, дом, встречи с друзьями — на днях рождения, в кино или в ресторане. Иногда вылазки за город на шашлыки, поездки на море по турпакетам: Кипр, Египет, Турция, — все как у друзей.

Ника выкладывала в соцсети фотографии: счастливая семейная жизнь, селфи на фоне моря, мимимишные сторис. Она знала, что ее страницу просматривает Сашина бывшая. Та, которая не могла смириться с тем, что он сделал предложение руки и сердца не ей.

Ника впервые обратила на это внимание после одной загородной встречи. Был день рождения у Сашиного друга. Пока мужчины жарили шашлык на террасе, Ника болтала с женой друга под бокал вина и нарезая тарелки овощей, и та неожиданно сказала: «А бывшая-то до сих пор рвет и мечет. Они же пожениться собирались».

Ника сделала вид, что знала об этом, но внутри у нее все сжалось. Шок — это было мягко сказано. В каком смысле собирались пожениться?

Бывшей Саши была некая Алина с яркой, запоминающейся внешностью. Полная противоположность Нике: высокая блондинка с карими глазами и формами размера L, танцовщица восточного танца живота. Причем не просто любительница — а призёр международных чемпионатов. И, судя по рассказам, корона у нее была такая, что цеплялась за все дверные проемы.

Сашины друзья, конечно, посмеивались над этим, называли ее глупой, но в Ника понимала: если они смеются над кем-то при тебе, то, скорее всего, и твои кости уж давно перемыты.

И вот тогда она начала замечать, что по ее страничке топчутся незнакомые пользователи. Это отражалось в статистике посещений, порой неуклюжие сыщики оставляли улики — случайные лайки. Или отметки профилей в истории просмотров сторис. Раньше Ника не обратила бы на них внимания, а теперь эти мелочи бросались в глаза. Таким образом Ника вычислила аккаунт Алины и добавила его в закладки. Иногда аккуратно изучала информацию на ее странице. Создавалось впечатление что Алина ведет себя наигранно. Истории про успешный успех, фото в ярких соблазнительных восточных костюмах, как будто кричит всему миру — у меня все лучше всех, я королева. Не он меня бросил — я сама ушла.

Однажды, когда Саша был на суточной смене, Ника не могла уснуть и решила написать Алине, поговорить с ней о Саше. Ведь только с виду Ника — милая и хрупкая. На самом деле очень смелая и отважная. Она написала простое сообщение Привет, и ответ пришел мгновенно: будто та все это время ждала ее сообщения. Алина оказалась неожиданно общительной. Начала расспрашивать, как и где Ника познакомилась с Сашей. Когда Ника ответила, Алина рассказала, что выходит, как минимум месяц она еще жила вместе с ним в съемной квартире на Василиевском острове, когда он начал встречаться с Никой. Он Алине говорил, что работает на Скорой, а сам в это время водил Нику по ресторанам и кино. Причем — по их с Алиной любимым местам. Они даже катались на конях в ее любимом парке. Алина прислала фото — у Ники было точно такое же, на том же пятнистом коне по кличке Коржик. Было даже немного смешно.

На вопрос Ники о свадьбе Алина прислала фото приглашения — тоже из ЗАГСа №1 на Английской набережной. С именами: Алина и Александр. И дата — о боже — дата была точь-в-точь та самая, на которой Саша настаивал, когда они с Никой подавали заявление.

Все, что говорила Алина, не походило на ложь. Она ничего не просила и, похоже, действительно была в недоумении от того, что Саша идет по абсолютно одинаковому сценарию отношений. Потому-то Алина и следила за Никой — ведь та выкладывала каждый день своей жизни в сторис.

Ника не удержалась и спросила у Алины, как она сейчас живет и где, все ли у нее в порядке. Алина ответила, что сейчас находится за границей — в Дубае. У нее контракт с отелем: по вечерам она танцует, а днем гуляет и наслаждается отдыхом. Все прекрасно, она счастлива. Саша бы ее ни за что не отпустил в такую командировку, но теперь-то все иначе.

Ника аккуратно уточнила, как у нее дела со здоровьем, как самочувствие, не беспокоит ли чего. Алина рассказала, что перед отъездом прошла полный чекап в частной клинике — по условиям контракта она обязана была предоставить справку работодателю о состоянии здоровья. Все в порядке, сказала она, без малейших отклонений.

Наконец Ника задала самый щепетильный вопрос: не жалеет ли она о том, как все получилось? И написала, что ей искренне жаль. Она не знала, что у Саши есть девушка, когда они начали встречаться. Даже представить не могла, что где-то пока она на свидании с парнем страдает другая девушка.

Но Алина ответила, что совсем не жалеет. Однако Ника чувствовала, что на самом деле ту что-то гложет. Как минимум ощущение, что с королевами так не поступают. В ее словах сквозила мощная, почти физически ощутимая обида. И, возможно, не меньшее разочарование.

Ника потеряла контроль над собой, общение складывалось весьма доверительно и сообщила Алине, что у них не все так хорошо, как на экране смартфона. Что фото, конечно, счастливые, но на самом деле она живет в самом настоящем аду: у них с Сашей обнаружили ВИЧ.

Алина была в шоке от этой новости, у нее началась истерика она начала просто орать в письме. Напряжение зашкаливало и Нике даже пришлось ее успокаивать. Ника была в шоке от себя. Зачем она это написала? Если Саша узнает, он ее просто прикончит. Алина ответила, что у нее как раз месяц назад брали кровь на ВИЧ, гепатит и сифилис — все отрицательно. Но Ника чувствовала, что на той стороне экрана девушка начала ощущать эйфорию от осознания произошедшего. Бывший получил по заслугам, а ее ждали шейхи и успешный успех. Она победительница.

Они попрощались, пообещав друг другу удалить переписку, сохранить разговор в тайне.

Картина вырисовывалась все более странная. Ника стала смотреть на Сашу с иного ракурса. Ведь если она была ему верна, а ВИЧ все же появился, то кто тогда допустил измену? Если это не вариант заражения Сашей на работе. Выходило, что Саша мог изменять Нике и врать, точно так же, как Алине.

Всплыло в памяти давно замеченное в его телефоне: странный контакт, подписанный «Мини-отель». Тогда Ника ничего не сказала, не стала устраивать разборки. Это было до свадьбы. Саша кратко объяснил это тем, что был в том отеле на вызове скорой помощи. «А вдруг он мне и сейчас изменяет?» У нее ведь нет даже доступа к его рабочему расписанию… Он часто дежурит по ночам, точнее, может врать, что работает.

На этом этапе Ника стала настоящим Шерлоком. По несколько раз в день она проверяла все лайки на Сашиной странице. А потом изучала страницы лайкнувших. Пыталась нащупать связи, уловить намеки, зацепиться за след.

Саша же тем временем стал еще чаще задерживаться по вечерам, брал ночные смены, объясняя, что коллеги ушли в отпуска и кто-то должен закрывать дежурства. Стал ходить на дни рождения друзей без Ники — объяснял, «мальчикам надо расслабиться». Почему-то это всегда были сауны, всегда ночами, и возвращался он в таком состоянии, что его приходилось выходить встречать у подъезда на такси и тащить под руку до кровати.

А утром — объяснения, нелепые отговорки…

Однажды он снова уехал в сауну — «обмывать ножки по случаю рождения сына» у товарища. Святое дело, как он выразился. Ника скучала в квартире одна в его отсутствие и от нечего делать вымыла полы, перестирала белье, перебрала полки… Сна не было ни в одном глазу. Она вообще не могла спать без него. Слушала фоном аудиокнигу Ошо, и спокойный голос чтеца немного расслаблял, уводя сознание в философские размышления, отвлекал от тревоги и колкого чувства ревности.

Неожиданно в соцсети ей пришло сообщение: «Привет, не спишь?»

На аватарке — жгучая брюнетка, имя — Элина. Очень красивая… Вот только Ника ее не знала.

Она ответила: «Нет, а вы кто?»

Элина написала: «У вас с мужем правда развод и все плохо?»

Ника оторопела. «Девушка, вы кто? С чего вы это взяли?!» — ответила она.

На что Элина написала: «Странно. А он говорил, что у вас давно проблемы в отношениях и вы разводитесь. Я нашла тебя на его странице и решила сама спросить напрямую. Просто он познакомился со мной, но я же вижу, что он глубоко женат, вот и решила разведать обстановку».

Ника спросила: «А где вы познакомились?»

Та ответила вопросом на вопрос: «У тебя же тоже ВИЧ? Ты пьешь терапию уже?»

Ника напряглась: «Вы кто такая и откуда вы его знаете вообще?»

Элина ответила: «Да не парься, все нормально. У меня тоже ВИЧ, я состою на учете, но терапию пока не назначали. А познакомились мы в группе знакомств для ВИЧ-положительных».

У Ники волосы встали дыбом. Все, на что ее хватило в этот момент, — это написать: «А можешь мне ссылку прислать?»

Элина ответила: «Да, конечно. Но ты там его сообщений не найдешь. Он, видимо, просто просматривал тех, кто там есть, и написал мне просто в личку. Это было примерно недели две или три назад. Красивый он парень, конечно. Я была бы рада с ним встретиться, если ты, конечно, не против. Просто он писал, что разводится, и все такое…»

Глава 6

У Ники тряслись руки и колотилось сердце. А в груди словно образовалось что-то каменное. Все, что она знала о Саше — как о человеке, как о любимом муже, о заботливом, ласковом и сильном мужчине, ее мужчине с которым она думала прожить долгую счастливую жизнь и встретить старость — все это исчезло в один миг, оставив огромное чувство предательства и обиды — за обман и за потерю чего-то очень ценного. Доверия. Это была смерть иллюзии, того что она о нем себе придумала в своей голове.

Предательство ранит намного больнее, чем новость о смертельном заболевании — это факт. Хотелось плакать и напиться, накуриться сигарет — просто чтобы уйти от жестокой реальности. Было уже три часа ночи, а Саша не брал трубку. А потом телефон и вовсе выключился. Ника начала на свой страх и риск искать его, обзванивая друзей, с которыми он должен был быть в сауне. Она дозвонилась до одного из них — и по голосу поняла, что вечеринка в самом разгаре. Друг сказал, что Саша выпил лишнего и они положили его подремать:

— Не переживай, мы его посадим на такси, через час он приедет.

Друг был весьма пьян и очень весел. А на заднем фоне раздавались женские голоса, смех и веселый визг. Хотя Саша говорил, что вечеринка чисто мужская.

Алкоголя и сигарет дома не было. И в три часа ночи Ника, конечно, не пошла бы за ними в магазин. Поэтому просто успокоиться и лечь спать она не могла. И все, что ей оставалось — это изучать ссылку, которую ей прислала Элина. А изучать там пришлось много, много новой и шокирующей информации.

Ссылка вела на довольно популярное сообщество, которое называлось: «ВИЧ и СПИД — Величайшая мистификация 20 века!». В разделе обсуждений была создана ветка знакомства — в ней знающие о своем диагнозе могли найти себе пару или друзей, по несчастью. Информация в группе вторила той, что Ника прочла в книге: ВИЧ не существует, всё ложь и обман населения Земли теневым правительством.

Было там и очень много видео и статей с кучей непонятных терминов, но все говорили об одном: ВИЧ не существует. В отличие от мужа — Ника не разбиралась в медицинской и научной терминологии. Поэтому просто стала читать комментарии пользователей чтоб понять суть обсуждаемых вопросов, заодно просматривала их аккаунты. Многие были с ограниченным доступом — что логично: мало кто захочет афишировать такой диагноз публично и раскрывать свою личность на подобных форумах. А вот подписчиков было прилично — 16К.

Наконец Ника поняла, что очень устала. Она добавила группу в закладки и закрыла страницу браузера на смартфоне. Было четыре часа утра. Саши все еще не было. За окном уже начинало светать, и Ника вспомнила, что завтра, то есть уже сегодня, у него рабочая смена. К девяти ему на работу. Он обещал вернуться домой пораньше, чтобы успеть выспаться. Так где же он?

Телефон его был выключен — скорее всего, разряжен. Она позвонила еще раз на мобильный тому другу. Тот был все так же весел и шутлив. На заднем плане — все тот же веселый женский визг.

— Саша спит, он перепил, не суди. Скоро, через час, будет дома.

Ника повесила трубку.

«Боже, как я устала. Я так больше не могу».

Она взглянула на себя в зеркало. Лицо зареванное. Глаза опухшие.

И тут — звук ключей во входной двери. Он прозвучал так резко, неожиданно и громко, что она вздрогнула и кинулась в коридор.

В дверях стоял, согнувшись, Саша. Он пытался разуться, не расшнуровывая кроссовки — как это делают пьяные, шатко и неустойчиво. Но затем, выпрямившись, вдруг посмотрел на Нику красными глазами.

Она хотела, но не могла себя сдержать. Начала отчитывать его прямо в коридоре: за пьянки, за то, что так поздно, за женские голоса из сауны… И закричала:

— Кто такая Элина, почему она знает мой ВИЧ-статус и пишет мне?

Саша округлил глаза и стал похож на быка, а затем отшвырнул ее прочь со своего пути. Она больно ударилась о стену.

Он прошел в спальню и рухнул на кровать.

Ника не ощущала ни времени, ни пространства, в голове был только шум и какой-то писк. Что она делала до восьми утра, пока не зазвонил Сашин будильник? Оказывается, телефон у него не был севшим. Кажется, все это время она просидела в ванной — плакала и снова плакала. Умывалась холодной водой и снова плакала. От осознания что ее семейная жизнь разрушена и дальше быть ничего не может с этим человеком.

Саша встал и не позавтракав ушел на работу. Ника не выходила из ванной, чтобы не пересекаться с ним ни физически ни взглядом.

Когда за ним хлопнула дверь, она вышла из ванной, накинула куртку на плечи и вышла во двор, подогнала поближе к подъезду свою машину, затем собрала вещи — их было немного, они уместились в две картонные коробки, основная часть всех ее вещей все еще была на хранении у родителей — и загрузила их в багажник. Кинула ключи от квартиры в почтовый ящик и уехала к маме.

Глава 7

Родители Ники давно были в разводе, она жила то с мамой то с отцом. Когда Ника уехала к мужу, после свадьбы, отец затосковал в одиночестве и вскоре женился. Ника, конечно, порадовалась за него, но новый брак отца означал, что Ника больше не может к нему вернуться.

А вот мама жила одна. Отношения с мамой были не простыми — мама довольно строгий и консервативный человек со сложным характером, воспитывала дочь в строгости, но Нику она по-настоящему любила. И совершенно без вопросов и возражений приняла дочь обратно домой под свое крыло.

У мамы была свободна одна отдельная комната, по факту — почти чулан два на три метра, где можно было положить матрас на пол и хранить немногочисленные вещи. Маленькое узкое окно с видом на двор «колодец». Но там было как-то по-домашнему уютно и спокойно. Первую неделю Ника спала на диване в комнате мамы. Ей очень нужен был живой человек рядом. Все мысли были только о закончившейся жизни, о боли предательства и диагнозе и о том, что Саша даже не пытался вернуть ее. Не звонил, не писал, не приезжал с цветами… С работы она уволилась «по семейным обстоятельствам» попросила без отработки, так как выглядела она просто ужасно и не могла в таком виде показаться людям. Но она об этом совсем не сожалела так как давно хотела сменить это место на более перспективное. Работа менеджера везде примерно одинакова — Ника точно знала, что обязательно найдет для себя лучшее место.

Выглядело все так, словно Саша специально довел ее до такого состояния, что она собрала свои вещи и уехала от него. Словно кинжал, это вонзалось ей в самое сердце, раз за разом напоминая о ее бессилии и о том, что Саша вычеркнул ее из жизни так же легко, словно вырвал страницу из книги. Бессонные ночи превращались в пытку, и только присутствие мамы рядом немного смягчало боль.

Ему по всей видимости было все равно, как она дальше будет жить без него со своим диагнозом, и это убивало. По вечерам Ника выходила на улицу, брала в магазине у дома маленькую бутылочку коньяка, и пачку сигарет. Коньяк она выпивала прямо сидя на скамейке на детской площадке, Убедившись, что на ней больше нет детей с мамами и вообще людей которые могли ее за это осудить, а затем курила сигарету за сигаретой — и звонила ему. Он отвечал на звонки, но разговор не клеился, это был уже какой-то чужой человек, она не узнавала его голоса и тона. Он повторял только одно — «Кто не с нами — тот против нас» или, что-то вроде — «ты сделала свой выбор — Ты меня бросила». Ника спустя неделю сама предложила развод — предложение было принято мгновенно. Еще через неделю они встретились в загсе, подавая заявление на развод. Конечно их пыталась отговорить девушка, которая принимала заявление — она говорила: «у вас есть месяц на подумать, в течение которого заявление можно забрать». Но глядя на Сашу в этот момент Ника поняла, что такого точно не случится. А через месяц Ника уже одна приехала в загс, где они сочетались браком, и забрала свое свидетельство с печатями о расторжении брака. Это был конец. Все были в шоке — и родные, и друзья — но никто не хотел, а может, не знал, как помочь, поэтому никто и не вмешивался. Но удивились точно все, так как считали их пару идеальной не могли понять из-за чего Ника и Саша решили развестись, но в душу никто не лез.

Ника не просто переживала развод после предательства, но и одиночество с приговором — ВИЧ+.

Позже от общих знакомых она узнала, что буквально через неделю после ее ухода к Саше в квартиру где они жили с Никой — въехала новая девушка. Но это была не Элина, а какая-то медсестра с работы.

Мама варила Нике куриный бульон, но та практически ничего не ела. Ходила по квартире как тень, плакала, жалела себя, думала: «как несправедлива жизнь». Она исхудала, волосы повисли паклями, щеки впали, лицо осунулось. Под глазами синяки. Не хотелось жить, ухаживать за собой, наряжаться, краситься. Но очень скоро к ней пришло понимание, что необходимо искать новую работу желательно поближе к дому — Так как теперь у Ники нет поддержки мужа и ей придется самой тянуть бремя обслуживания ее машины — ремонты, страховка, покрышки зимние летние, бензин, масла, фильтры. Разбираться в этом. Пусть машина просто стоит у дома. Так будет дешевле. Мама пенсионерка — надо ей тоже по возможности помогать и поддерживать хозяйство — коммунальные платежи, продукты, лекарства, ремонты и прочее. Раскисать совсем нельзя, надо срочно взять себя в руки!

К тому же к ней начали возвращаться нормальные человеческие потребности — купить новую одежду, косметику, сходить в кафе и прочее. А сбережений у Ники не было совсем. И она начала искать новую работу, в сфере, к которой раньше отношения не имела. Но точно знала — что справится, плюсом возможно будет какая-то помощь в обслуживании ее машины. Она решила изменить жизнь полностью и сменить круг общения. Рассматривала вакансии Автосалонов. Менеджером или для начала администратором.