Бесплатный фрагмент - Девушка, общавшаяся с Богами

Приношу огромную благодарность:

моим вдохновителям и критикам
Наталье Шигаповой,
Наталье Фукаловой, и 
Алёне Мироновой,
без советов которых
эта книга вряд ли бы появилась,

и Юлии Волкодав,
создателю замечательного курса
по писательскому мастерству,
который очень помог мне
в написании этой книги.

---

Елена

Кровать была твёрдая и холодная. Я совсем закоченела и попыталась нащупать одеяло, но рука вдруг наткнулась на шершавую стену, и я, испуганно подскочив, открыла глаза, но в первый момент почти ничего не увидела. Так, какие-то тени в густых сумерках.

Впрочем, продолжалось это недолго. Глаза быстро привыкли к окружающему полумраку, и вскоре перед моим взором проявилась окружающая меня обстановка.

Хотя, обстановки-то как раз и не было.

Комната была совершенно пустой: ни стола, ни стула, ни маломальского топчана. Со всех сторон меня обступали глухие стены, и только высоко под потолком находилось узкое, как бойница, горизонтальное окошечко, через которое проникал тусклый свет. Я лежала на голом полу, покрытом мелким тёмно-коричневым кафелем, каким раньше, во времена моего детства, выкладывали полы в общественных туалетах, и дрожала от холода, потому что отопления здесь тоже не было. Судя по всему, я находилась в подвале, совершенно не приспособленном для приёма гостей. Интересно, как я здесь оказалась?

Я медленно встала, опираясь на неровную шероховатую стену: задубевшее от холода и неподвижности тело плохо мне повиновалось. Надо было срочно приводить себя в порядок: вдруг мне придётся убегать или защищаться, а я рукой-ногой пошевелить не могу.

Оторвавшись от стены, я обхватила себя руками за плечи и начала активно их растирать, разгоняя застоявшуюся кровь, попутно пытаясь вспомнить предшествовавшие моему пробуждению события. Но голова была пустая и тяжёлая и воспоминаниями меня не баловала. Да и теплее мне никак не становилось.

Что же сделать, чтобы согреться? Пока я мёрзну, все мысли только об этом и будут. Ладно, предпримем экстренные меры.

Я козлёнком запрыгала от одной стены до другой, и, вспомнив нетленный фильм своего детства, юности и, судя по всему, будущей старости, запричитала на ходу:

— Надо меньше пить. Пить надо меньше!

Хотя я точно помнила, что накануне причин для пьянства у меня не было. Да и пью я обычно по половинке бокала за вечер, чисто для компании. Подруги, когда мы ходим в ресторан отмечать какое-нибудь торжественное событие, меня обычно даже в расчёт за выпивку не включают. Так что вырубить меня с помощью алкоголя можно только подмешав в него какой-нибудь клофелин, как в детективах показывают.

Через пару минут, запыхавшись и вспотев от напряжения, я остановилась, пытаясь отдышаться. Сердце билось, как сумасшедшее, разгоняя кровь по телу. Теперь надо было привести в норму уже его.

Я несколько раз медленно и глубоко вздохнула, задерживая дыхание на вдохе и после выдоха. И, наконец, придя в себя, привалилась к стене с твёрдым намерением поднапрячь свою память и попытаться понять происходящее, пока меня не захлестнула волна паники, чьё приближение я уже чувствовала.

Но в этот момент распахнулась глухая, тяжёлая дверь в противоположной стене и на пороге возник невысокий, толстенький, как колобок, мужчина с длинным, как у аиста, носом. Жизнерадостно улыбаясь, он подошёл ко мне и весело сказал:

— Ну, что, Елена Викторовна? Как самочувствие? Не простыли? Тут прохладно, не правда ли?

— Как я здесь очутилась? И кто вы такой? — испуганно поинтересовалась я у представшего передо мной колобка.

— Ууу! — ещё жизнерадостнее протянул мужчина. — А у вас, милочка, избирательная амнезия на фоне моего вмешательства! Ну, ничего, скоро всё вспомните. И тогда хорошенько поразмыслите над моими словами. Вы мне не нужны, Елена Викторовна. Мне нужен Стэнн. Как только он окажется в моих руках, я вас отпущу. Хотя…

Он огляделся и подмигнул мне:

— А здесь неприятно, правда? Так вот: достаточно одного вашего слова, и всё изменится. У меня очень тёплый дом и чрезвычайно мягкая кровать. Поэтому, пожалуй, я не буду вас отпускать, а, Леночка Викторовна? И не откажусь от желания с вами поразвлечься.

Он взглянул на мою перекосившуюся от брезгливости и страха физиономию и рассмеялся:

— Не смотрите на меня так. Я не насильник. Всё будет по обоюдному согласию. Более того, вы ещё сами меня просить начнёте об этой приятной услуге. А я ещё посопротивляюсь, поломаюсь… Ах, Елена Викторовна, вы даже не представляете, как это возбуждает, когда женщина готова на всё, лишь бы добиться вашего благоволения.

— Вы меня заколдуете, что ли? — хмуро спросила я, выслушав бред этого сладострастного маньяка. Мне и в дурном сне не могло присниться, что я вдруг начну у него благоволения выпрашивать.

— Ага, — бодро согласился этот длинноклювый колобок, — наложу любовное заклятие, и дело с концом. И вы потеряете и волю свою, и все желания, кроме одного: угождать мне во всех моих прихотях, какими бы они ни были. И будете от этого счастливы. А уж я, со своей стороны, отказывать вам тоже ни в чём не буду. Как сыр в масле кататься будете. Так что, соглашайтесь, Елена Викторовна.

И вдруг, перестав улыбаться, жёстко посмотрел на меня:

— Пожалуй, я так и сделаю. Вы мне надоели, Елена-Селена. Вы постоянно путаетесь у меня под ногами. Из-за вас я уже много лет не могу достичь своей цели: вы уже трижды отбирали у меня Жезл. Каждый раз — в последний момент, когда я думал, что он в моих руках! Если бы не вы, я бы уже правил миром!

Он вдруг насторожился, словно к чему-то прислушиваясь, и процедил сквозь зубы:

— Кажется, кто-то пришёл. Жаль, не вовремя. Ничего, у нас ещё будет время закончить наш разговор. Подумайте над моими словами, Елена Викторовна.

И быстро вышел, крепко закрыв за собой дверь.

Ноги у меня подкосились, и я снова уселась на холодный пол. В голове был полный сумбур. Кто это был? Что ему от меня надо? И кто такой Стэнн, которого он хочет поймать? И почему для поимки неведомого мне Стэнна нужно держать меня взаперти? И какой жезл я у него отобрала? Да ещё трижды… Когда и где это было?!

Вопросов было больше, чем ответов.

Мне опять стало зябко и я, вскочив, наконец, оглядела себя: во что же это я одета, что так мёрзну. И с удивлением увидела лёгкий халат с коротким рукавом, из-под которого виднелся подол тоже лёгкой ночной рубашки. Понятно, почему мне так холодно. Я вообще жуткая мерзлячка, даже летом блузки с рукавом ношу, ну, если на улице не плюс тридцать, конечно. А тут градусов восемнадцать, не больше. Простуда мне стопроцентно обеспечена.

А вообще, похоже, этот тип меня прямо из дома похитил? Я в таком виде обычно только утром в ванную хожу. А потом сразу переодеваюсь.

Да что же случилось?!

Привалившись плечом к стене, я попыталась согреть замёрзшие руки, засунув их в карманы халатика. И вдруг в одном из карманов что-то нащупала. Вытащив руку, удивлённо уставилась на маленький тёплый камушек — талисман, много лет назад подаренный мне ныне уже покойным мужем.

— Как он здесь оказался? — пробормотала я и, сжав руки в кулаки, прижала их к голове, застонав от отчаяния и непонимания происходящего.

И вдруг почувствовала резкий укол — словно небольшой электрический разряд ударил прямо в висок. Вскрикнув, я опустила руку и, разжав пальцы, посмотрела на ставший внезапно горячим камушек, а в голове всплыли слова:

«А ещё на всякий случай всегда носи с собой свой талисман. Ты его совсем недавно нашла на антресолях и положила в кармашек сумки. Он очень помогал мне в поисках Стэнна. Возможно, он сможет помочь и тебе, если ты, так и не поверив мне, во что-нибудь вляпаешься».

Письмо! Это — строки из письма Селены к Лене! Меня-во сне ко мне-реальной. О Стэнне и Гэтторе! Она ведь предупреждала меня, чтобы я держалась подальше от злого колдуна, который под именем Александра Сергеевича жил в нашем мире. И о том, что он может воспользоваться мной для поимки Стэнна, она тоже предупреждала! А я так опростоволосилась! Дала себя выкрасть! И теперь Стэнну грозит большая опасность! Да и мне, судя по всему, тоже не поздоровится, если Стэнн не сумеет мне помочь. Гэттор — сильный колдун и на пути к своей цели ни перед чем не остановится. А цель у него очень большая — стать властелином мира. И, если бы не Стэнн, помешавший ему выкрасть главный артефакт — Магический Жезл, необходимый для завершения колдовства, у Гэттора бы уже всё получилось. Понятна его ненависть к Стэнну… да и ко мне, любимой женщине Стэнна, помогавшей ему в поиске и сокрытии артефакта.

А сейчас к тому же выяснилось, что я уже не в первый раз перехожу ему дорогу…

Да… вляпалась я не по-детски…

Вздохнув, я обняла себя за плечи, пытаясь сохранить остатки быстро улетучивающегося тепла, и начала вспоминать события сегодняшнего утра.

Итак, утром я прочитала письмо Селены. Четыре раза перечитала, пока, наконец, все мысли, высказанные в письме, не уложились в голове и я, наконец, не успокоилась и не поняла, что мне надо делать.

Сложила письмо, сунула его в сумку и подошла к окну, чтобы позвать Стэнна, до этого сидевшего на заборчике у детской площадки в ожидании моего зова. Но там его почему-то уже не было. Высунувшись в окно, оглядела двор: не может быть, чтобы он ушёл именно в тот момент, когда я стала готова его выслушать!

И услышала звонок в дверь.

Решив, что звонит Стэнн, почувствовавший моё желание его увидеть, я, не поглядев в глазок, распахнула дверь.

На пороге стоял Александр Сергеевич, которого до письма я считала обычным адвокатом.

— Здравствуйте, Елена Викторовна, — увидев меня, заулыбался он.

Я резко отступила и попыталась закрыть дверь, но адвокат был настороже. Схватившись за ручку, он с такой силой дёрнул её на себя, что я вылетела из квартиры и очутилась в его объятиях.

— Какая горячая встреча, — засмеялся этот наглец, прижимая меня к своему объёмному животу. — Может быть, всё же войдём в дом?

И, втолкнув меня в квартиру, захлопнул дверь.

— Как вы смеете! — возмущённо воскликнула я, отступая к окну. — Я вас не звала.

— Конечно, не звали, — усмехнулся Александр Сергеевич. — Но я не смог усидеть дома, зная, что вы сейчас думаете о моём заманчивом предложении. Как вы помните, вчера я предлагал вам выйти за меня замуж. Я надеюсь, вы сделали правильный выбор?

— Естественно, — кивнула я, чувствуя, что меня начинает потряхивать от страха.

— Замечательно, — обрадовался колдун. — Тогда не будем медлить! Я готов увезти вас к себе прямо сейчас!

Он протянул мне руку, но я, попятившись, замотала головой:

— Я же вам сказала: я сделала правильный выбор! — Я выделила голосом слово «правильный». — Я не выйду за вас замуж. Никогда в жизни!

— Не стоит зарекаться, Елена Викторовна, — усмехнулся Александр Сергеевич, ничуть не расстроившись от моего отказа. — Я всегда добиваюсь своего. Поэтому, хотите вы этого, или нет, но вам сейчас придётся проехать со мной. Я мог бы вас и подольше поуговаривать, но, к сожалению, у меня мало времени. Надо успеть до возвращения вашего Стэнна. Вряд ли мне удастся долго морочить ему голову. Я уверен, что он уже раскрыл мой обман и сейчас на всех парусах мчится к вам на помощь. А мне только этого и надо!

С этими словами он протянул руку в мою сторону. Перед глазами у меня всё поплыло… а потом я очнулась уже в этом подвале.

Тяжело вздохнув, я грустно посмотрела на маленький талисман, лежащий у меня на ладони: чем ты сможешь мне помочь в этой, скажем прямо, очень неприятной ситуации? Сумеешь ли ты вытащить меня отсюда? А ведь это сейчас — самое важное. Если я останусь здесь, у Гэттора появится возможность шантажировать Стэнна, и кто знает, чем всё это закончится…

Стэнн

Стэнн сидел на заборчике у детской площадки возле дома Елены и терпеливо ждал её появления. И женщины, выведшие погулять своих детишек, поглядывающие — кто с интересом, а кто и с тревогой: чего тут надо взрослому парню? — на спокойно сидящего мужчину, и подумать не могли, какая сумятица мыслей и чувств бушуют у него внутри. Отец настолько приучил его скрывать свои чувства от окружающих, что мама иногда головой качала: «Ну, нельзя же так закрываться, окружающие считают, что ты вообще бесчувственный». А он только смеялся в ответ: «Ты же знаешь, что это не так. А остальные пусть думают: больше бояться будут». И вздыхал: «Работа у меня такая, нельзя мне свои переживания показывать». И только с Селеной он становился таким же открытым и радостным, каким был в далёком детстве.

По крайней мере, он хотел думать, что становился…

Он поднял голову: показалось, что Селена смотрит на него из окна. Но никого не увидел, окна были пусты. Видимо, действительно показалось. Наверное, он просто этого очень хочет. Хочет, чтобы закончилось ожидание, чтобы Елена поверила письму и вышла к нему. Или позвала его к себе. Главное, увидеться. А там он сумеет доказать, что не надо его бояться, что он не сумасшедший, что всё написанное в письме — правда.

И сможет уговорить её согласиться на возвращение памяти.

Из-за угла дома выехала большая чёрная машина, подъехала к Елениному подъезду. Водитель — бледный тощий хмырь в тёмных очках — вышел, широко открыл заднюю дверь и вернулся на место. Стэнн скользнул по нему взглядом: ничего особенного, парень как парень. Мало ли к кому он приехал.

Но сердце внезапно кольнула тревога. Стэнн встал, оглянулся настороженно. Вроде, всё в порядке, во дворе ничего не изменилось. Только машина появилась. Стэнн прислушался к своим ощущениям: тревога было связана именно с ней. Точно, с ней! Стэнн решительно шагнул к дому: хочет Елена этого или нет, но он сейчас поднимется. Иначе что-то произойдёт: интуиция кричала об опасности, а интуиции Стэнн привык доверять.

Но не успел он и пары шагов сделать, как голова взорвалась болью, и тут же раздался отчаянный крик: «Стэнн!» Дверь подъезда распахнулась, и из неё выскочил Гэттор, таща на руках вырывающуюся Елену. Буквально забросил девушку в машину, сам ласточкой влетел следом. «Неожиданная лёгкость для такой комплекции», — машинально отметил Стэнн, по роду службы привыкший подмечать детали. Машина сразу тронулась с места, дверцу Гэттор закрывал уже на ходу. Всё это произошло за какое-то мгновение, но Стэнн успел среагировать. Метнул в водителя заклинание заморозки и… промахнулся?! Машина взревела мотором, ускорила ход и скрылась за поворотом.

Не может быть! Он не мог промахнуться по такой большой цели с расстояния в несколько шагов!

Но думать было некогда. Шагнул Личным Путём, стараясь догнать похитителей, немного ошибся в расстоянии, увидел, как автомобиль на дикой скорости лавирует между машинами, успел заметить что-то странное в её движении, но обдумывать было некогда: взвизгнув тормозами, легковушка свернула на другую улицу, понеслась по полосе, выделенной для общественного транспорта.

Стэнн сосредоточился. В отличие от большинства колдунов, он умел переходить Личным Путём в движущийся транспорт, например, на корабль, плывущий по морю. Это было сложное умение, доступное не каждому, но Силы Стэнна хватало. Правда, с такой скоростью, как увозящий Елену автомобиль, в их мире никто не двигался. Корабли, ходившие под парусами или с помощью магических кристаллов, плыли не слишком быстро, а уж настичь велосипедиста или всадника и вовсе труда не составляло. А здесь машина двигалась раза в три быстрее самого быстрого корабля. Но догнать её было необходимо.

Стэнн ещё раз прикинул скорость автомобиля, расстояние до него, снова шагнул… и оказался в заполненном людьми автобусе, налетев на стоящую у двери женщину. Та от неожиданности отступила на шаг, навалившись на находившегося рядом мужчину. Мужчина покачнулся и наступил на ногу проходившему мимо кондуктору. Кондуктор зашипела от боли, высказала, что она думает по поводу не держащихся за поручни людей, мужчина с женщиной гаркнули на Стэнна, но он уже выскакивал из подъехавшего к остановке автобуса, пытаясь понять, как он в нём очутился и высматривая, куда же делся автомобиль.

И увидел его уже у светофора. Свет менялся на красный, но водителя это не остановило. Дав по газам, он успел проскочить прямо под носом начавшего движение троллейбуса.

Так он его никогда не догонит!

Накинув полог невидимости, Стэнн взлетел и, набирая скорость, помчался за лавирующим в потоке машин похитителем. Скорость машины была слишком большой, догнать её он не сумеет, но ведь должна же она когда-нибудь остановиться! Главное, не потерять её из виду.

Бешеная погоня продолжалась минут пять. Водитель был настоящим ассом. Мчась по переполненным машинами улицам, он ни разу никого не подрезал, не создал аварийную ситуацию, ни разу не застрял на светофоре, успевая пролетать под ним в последний момент, когда остальной транспорт уже останавливался. И Стэнн чувствовал, что ещё немного — и он начнёт отставать. Левитация требовала большого расхода Силы, а пополнять её он не успевал.

Но в этот момент автомобиль свернул во двор старой пятиэтажки. Поняв, что колдун прибыл на место назначения, Стэнн спикировал вниз, стараясь не выпускать машину из вида. Нельзя было пропустить момент, когда Гэттор вытащит Селену.

Но из машины никто не выходил.

Полог невидимости? Но дверцы никто не открывал, значит, пассажиры всё ещё в машине.

Или ушли Личным Путём?

Стэнн опустился рядом с машиной, рванул ручку дверцы. Пальцы прошли сквозь металл и сжались в кулак. А машина вдруг исчезла. Растворилась туманной дымкой.

Иллиюзия?!

Гэттор его обманул! Подкинул ему хорошо сделанный морок!

Стэнн вспомнил, как мчалась машина, лавируя в потоке транспорта, и только теперь понял, что показалось ему странным: автомобиль нёсся, задевая другие легковушки, но ни один водитель не остановился и даже не притормозил, не вильнул от удара, которым должно было сопровождаться столкновение.

Значит, Гэттор просто хотел увести его от дома?!

Чувствуя, как ужасом заполняется сердце, Стэнн шагнул Личным Путём прямо в квартиру Елены. Главное — не опоздать! Не дать Гэттору похитить любимую!

Но он опоздал. Это он понял сразу, как только оказался в комнате. Тихо, пусто, и только вышедшая из спальни кошка смотрит со злым укором: не уберёг хозяйку, колдун?

Не уберёг…

Секундное оцепенение сменилось чёткими действиями. Сначала — найти След. По Следу выйти на убежище похитителя. А потом — по обстоятельствам. Справился он с Гэттором один раз, справится и во второй. Главное — найти Селену.

Стэнн прошёл по комнате, отыскивая магический След колдуна. Но Следа не было.

Не может быть! Ведь в этом мире он уже ловил Гэттора, и След хорошо ощущался!

Чувствуя, как изнутри начинает подниматься волна паники, Стэнн снова обследовал всю квартиру, медленно обходя её зигзагами, исследуя каждый пятачок поверхности. Даже по дивану прошёл на всякий случай — вдруг Селена на него заскочила, спасаясь от колдуна.

Следа не было.

Остановился у окна, сжав руки в кулаки, сцепив зубы, чтобы сдержать готовую выплеснуться дрожь.

Главное, не паниковать. Выход должен быть. Он — полицейский. А поиск Селены — просто очередное задание. И надо выбросить из головы все остальные мысли, иначе он не справится с собой, а хуже от этого будет Селене… Елене…

Послал зов Ефросинье Анисимовне, описал ситуацию.

Колдунья появилась через пару секунд. Тоже обошла комнату, принюхиваясь и приглядываясь, поводила руками возле окна, повернулась к магу, глядящему на её действия, затаив дыхание:

— Нет, милок, не могу След найти. Поняла только, что у окна Леночка стояла, когда её злодей уволок. А вот куда…

— Что же делать? — простонал Стэнн. Сел на диван, обхватив голову руками, пытаясь придумать выход, и не видя его.

— Не отчаивайся, милок, — строго сказала Баба Яга. — Мы что-нибудь придумаем. Не оставим девочку в беде.

И замерла на месте, ведя с кем-то мысленный разговор. А потом удовлетворённо сказала:

— Сейчас Игорь Николаевич прибудет, с ним побеседуешь. У него много возможностей, найдёт он твоего колдуна.

Стэнн поднял голову: как же он сам об Игоре не подумал! У начальника магической полиции действительно больше возможностей для организации поиска. Не может быть, чтобы он ничего посоветовать не смог.

Игорь появился минуты через три. Окинул взглядом присутствующих, задержал взгляд на кошке, сидящей на подоконнике и сердито подёргивающей хвостом:

— Извините, сразу не смог. Надо было кое-какие распоряжения отдать. Расскажите подробно, что произошло?

Выслушал рассказ Стэнна, качнул головой:

— Силён этот ваш колдун. Есть о нём какие-нибудь сведения?

— Как не быть, — степенно согласилась Баба Яга. — Леночка этой ночью нам рассказала кое-что. Хотели сегодня с вами встретиться, доложить, что она узнала, да вот, вишь, не успели.

— Слушаю, — деловито ответил Игорь Николаевич. Уселся за стол, достал блокнот, приготовившись делать записи.

И Ефросинья Анисимовна поведала внимательно слушающему начальнику всё, что им рассказала Селена: и про акции колдуна, и про недвижимость — дом в пригороде, квартира, гостиница в Крыму, и про автомобили.

— Значит, так, — подвёл итог российский маг, глядя на сжимающего кулаки Стэнна. — Мы знаем имя колдуна, должность, город проживания. Сейчас мои орлы по этим данным быстро выяснят адреса его домов, и наведаемся к нему в гости. Может, там что узнаем. Ждите меня у Ефросиньи Анисимовны.

И Стэнн даже кивнуть не успел, как Игорь исчез.

— Ну, что, милок, сейчас кошку накормлю, и пойдём ко мне, — деловито сказала Баба Яга, направляясь на кухню. — Кто знает, когда Леночка вернётся. Негоже кошку голодом морить.

Зашла на кухню, постояла с закрытыми глазами, определяя местоположение кошачьего корма, потом безошибочно открыла нужный ящик и насыпала в мисочку пригоршню сухих подушечек. В другую долила воды, удовлетворённо хмыкнула, глядя, как прибежавшая на шуршание корма кошка энергично заработала челюстями, и подошла к окаменевшему Стэнну:

— Пошли, милок.

И погладила его по плечу:

— Всё хорошо будет, Игорь Николаевич у нас умница, поможет милую твою отыскать.

Стэнн только молча кивнул и встал. Он словно заледенел. На душе было пусто. Не было больше не мыслей, ни чувств, одна глубокая плотная тьма, в которой он сумел спрятать все свои переживания. И лицо было такое же застывшее: плотно сжатые губы, сурово сдвинутые брови, жёсткий взгляд. Ни вздохом, ни взглядом не покажет он больше свои боль и страх. Незачем окружающим знать о них. Незачем им тратить время на сочувствие и жалость. Надо искать Селену.

— Ох, как тебя перекорёжило-то, — пробормотала себе под нос колдунья. И уже вслух продолжила: — Давай я тебя успокою, милок.

— Я спокоен, — сквозь зубы выдавил Стэнн. — Не будем терять время.

И шагнул в избушку Бабы Яги. Ефросинья Анисимовна поспешила следом.

Игорь Николаевич появился в избушке только через полтора часа, ставшими самими страшными в жизни Стэнна. Сражения с нежитью или колдунами никогда не вызывали у него такого тёмного ужаса, каким сейчас было заполнено его сердце. Нет, он не метался по комнате, не заламывал в отчаянии руки, но, глядя на потемневшее лицо и мрачный взгляд, которым он смотрел на свои сложенные на столе кулаки, Ефросинья Анисимовна только головой качала, да вздыхала жалостливо, пытаясь то накормить Начальника супом, то подсовывая чай с конфетами. Но Стэнн вежливо отказывался от её предложений: в сжатое страхом горло кусок не лез.

Нэйтас, тоже бледный от тревоги за Селену, то стоял у окна, до боли в суставах вцепившись в подоконник, то, чувствуя, что перестаёт справляться с беспокойством, выскакивал из избушки и накручивал круги по поляне, не желая, чтобы лорд Фарроас заметил его переживания. А вымотав себя, снова заходил в дом и вставал у окна. Но лорд, погружённый в свои печальные мысли, не обращал внимания на его метания.

И Ефросинья Анисимовна, видя сходящих с ума мужчин, больше волновалась за них, чем за Селену. Она чувствовала, что с девушкой всё будет хорошо, а вот ушедший в себя Стэнн её тревожил.

И когда, наконец, в комнату зашёл подполковник в сопровождении двух молодых лейтенантов, Баба Яга обрадованно воскликнула:

— Наконец-то! Мы уж извелись совсем, вас ожидаючи!

— Извините, что заставил вас ждать. Знакомьтесь, это мои ребята: Антон Федосеев, Михаил Белов. Можно просто Антон и Миша. Это — лорд Фарроас, — представил присутствующих Игорь.

— Можно просто — Стэнн, — сказал Начальник Полиции, пожимая протянутые руки, но Игорь жёстко перебил:

— Нельзя.

И повторил:

— Лорд Фарроас.

А на мыслеречи добавил:

«Право называть начальника по имени надо заслужить. Спасут тебе жизнь — хоть братайся, хоть на брудершафт пей. А пока — молоды ещё для панибратства».

Стэнн не стал спорить. Лорд так лорд, какая разница. В принципе, Игорь прав. В Кэтанге тоже мало кто имеет право в разговорах с ним пропускать статус «лорд» перед его именем.

А Игорь продолжил представление:

— Ефросинья Анисимовна, смотритель Портала. Нэйтас Джэллиас, полицейский из Кэтанга.

И, дождавшись, когда все рассядутся за столом, заговорил:

— Извините, что так долго. Маскируется Гэттор здорово. Недвижимость хоть и его, но записана на других лиц, так что пришлось повозиться, её отыскивая. Но оба дома мы нашли. В Крымскую гостиницу я уже ребят отправил, а мы сейчас пойдём в загородный коттедж. Вот план дома, — один из лейтенантов поспешно развернул свёрнутый в рулон лист ватмана. — Два этажа и подвал. Начнём со спален.

И все сделали вид, что не заметили, как дёрнулся от этих слов Начальник Тайной Полиции.

— Потом пойдём вниз, закончим подвалом. Антон, будешь стоять на первом этаже, вот здесь, — подполковник ткнул пальцем в план. — Тут обзор хороший, весь первый этаж виден, вход в подвал, лестницы наверх. А мы вчетвером обшариваем все комнаты на втором этаже одновременно. Их как раз четыре. Потом спускаемся на первый этаж, осматриваем гостиную, бильярдную, бассейн и кухню.

— А я на себя туалет и ванную возьму, — невозмутимо добавила Ефросинья Анисимовна.

— Нет, — резко ответил подполковник. — Вы остаётесь следить за Порталом. Гэттор может захотеть покинуть наш мир. Этого допустить нельзя.

— Прости, милок, не подумала, — серьёзно ответила Баба Яга. — Мы с Горынычем присмотрим, не волнуйся.

Игорь Николаевич кивнул и продолжил:

— Затем Михаил идёт осматривать туалет и ванную на первом этаже, а мы спускаемся в подвал. Там гаражи и подсобные помещения. Возражения, замечания есть?

— Нет, — качнул головой Стэнн. — Идём?

— Идём, — согласился Игорь. — Встречаемся у входа в коттедж.

Все перенеслись за город и оказались перед массивным двухэтажным зданием. Особыми изысками дом не отличался: прямоугольная коробка, пластиковые окна, пара труб на треугольной крыше. И только над крыльцом, к которому вела небольшая, но широкая лестница с ажурными перилами, на двух обшитых декоративным камнем колоннах примостился балкон, тоже с колоннами, держащими на себе прикрывающую его крышу, оживляя дизайн дома, и не давая коттеджу внешне превратиться в большой сарай. Весь первый этаж по периметру был выложен таким же камнем, что и колонны, второй — оштукатурен и покрыт светло-бежевой краской.

Колдуны изучили защиту дома. Подполковник оказался прав, предложив встретиться у входа, а не внутри коттеджа. Магическая защита накрепко перекрывала Личный Путь, и неизвестно, что случилось бы с ними, рискни они через неё прорваться. Могли бы и сгореть, пожалуй.

Внимательно изучив плетение защиты, Стэнн качнул головой: видна работа мастера. Переплетения хитрые. Чуть не так потянешь, в такой узел завяжутся, что бесшумно снять уже не получится. К тому же закрыта была не только дверь. Плетения обвивали весь дом, от подвала до крыши, стояли над ним куполом, и работа предстояла просто ювелирная.

Впрочем…

Стэнн ещё раз внимательно окинул плетения магическим взором.

Всё снимать не обязательно. Кажется, есть возможность сделать проход только у двери. Собственно, так и должно быть. Должен же Гэттор сам туда как-то заходить. Не убирать же каждый раз защиту со всего дома.

«Снимешь?» — раздался в голове голос подполковника.

«Сниму», — кивнул Стэнн, и, отыскав конец плетения, аккуратно потянул мерцающую в магическом спектре нить, исчезающую под его взглядом. Стэнн не торопился, хотя ему и хотелось поскорее ворваться в дом. «В работе с такими плетениями главное — не спешить, даже когда сильно торопишься, — говорил ему великий артефактник Лэррис, когда он был ещё только учащимся Тайной Магической Школы. — А то сам себя задержишь, магия торопыг не любит». И Стэнн сдерживал своё нетерпение, аккуратно распутывая узелок за узелком.

Наконец, заклинание спало, освободив вход, и полицейские осторожно вошли в дом и огляделись. Внутри дом выглядел совсем иначе, чем снаружи, не скрывая богатства хозяина, ошеломляя своей роскошью.

Большой круглый холл поражал своими размерами и красотой. Выложенный узорным паркетом из красного дерева пол блестел, как лёд на солнце, казалось, оттолкнись — и покатишься. Справа от входной двери был арочный проём в гостиную, где виднелись овальный стол и край белого кожаного дивана. Слева и дальше, за лестницей, располагались ещё три комнаты, но двери в них были закрыты. В простенках между дверями висели картины с морскими пейзажами, и подполковник бы не удивился, если бы ему сообщили, что это — подлинники Айвазовского. Широкая лестница с узорными коваными перилами плавным изгибом вела на балкон второго этажа. Там, судя по всему, располагались спальни. С высокого куполообразного потолка свисала огромная хрустальная люстра, какие бывают только в театрах, потому что в обычные квартиры они просто не помещаются.

— Красиво жить не запретишь, — пробормотал один из лейтенантов, но подполковник сверкнул в его сторону глазами, и от дальнейших комментариев он воздержался.

Оставив в холле Антона, очень осторожно поднялись на второй этаж по покрытой светлой ковровой дорожкой лестнице, рассредоточились по балкону, одновременно распахнули двери всех четырёх комнат и вошли внутрь. Стэнн оказался в спальне. Посреди комнаты стояла огромная кровать под пышным балдахином, прикрытая покрывалом с изображением двух полуобнажённых девиц в весьма фривольных позах.

— Кошмар, — пробормотал Стэнн, с содроганием представив Селену на этом ложе в объятиях Гэттора.

Стена напротив кровати была оклеена фотообоями с видом морского побережья в тихую солнечную погоду, причём пол спальни был такого же оттенка, что и песок на пляже, и поэтому создавалось впечатление, что пляж начинается от самой кровати. А вместо торцовой стены было французское окно, едва прикрытое лёгкой, воздушной органзой. С улицы они его не заметили, потому что выходило окно на противоположную сторону, в сад.

Стэнн торопливо обследовал комнату, особое внимание обратив на кровать, и с облегчением убедился, что Селены здесь никогда не было.

Вышел из спальни, спустился на первый этаж, где его уже ждали. Точно так же, одновременно, обследовали оставшиеся комнаты и, наконец, спустились в подвал. И Стэнн, заглянув в небольшое, совершенно пустое подсобное помещение, мысленно воскликнул:

«Она здесь!»

И тут же горестно поправился, уже вслух:

— Она была здесь. Но я опять не чувствую След!

Они истоптали весь подвал, пытаясь понять, куда же делась Елена, пока, наконец, Стэнн, в отчаянии выругавшись, не ударил кулаками по стене:

— Я не вижу След! Не вижу! Не вижу!

— Стэнн! — на плечо легла твёрдая рука подполковника, и Стэнн пришёл в себя. Сжал зубы, повернулся, успев увидеть сочувственные взгляды окружающих, мысленно выругал себя за проявленную слабость и хмуро сказал:

— Извините.

— Давайте вернёмся в Управление, выслушаем отчёты остальных групп поиска, — успокоительно проговорил Игорь. — И подумаем, что делать дальше. Мы её найдём, Стэнн, обязательно найдём.

Стэнн кивнул и, до желваков сжав зубы, чтобы больше никому не показать своё отчаяние, шагнул следом за подполковником в Управление магической полиции России.

Елена

Погрузившись в мрачные раздумья, я и не заметила, что машинально начала поглаживать тёплый, приятный на ощупь, камушек. Это действие завораживало и успокаивало меня, и я не сразу увидела, что мир вокруг внезапно потерял устойчивость, стены подвала стали зыбкими, реальность начала расслаиваться, и я сама тоже начала расплываться, превращаясь в мягко покачивающуюся изумрудную волну, плавно текущую по мутно-белёсому руслу. Ощущения были настолько приятными, что я даже не испугалась, а с радостью отдалась успокаивающему и расслабляющему движению, с интересом разглядывая не спеша проплывающие мимо меня колышущиеся туманные видения: странные пейзажи, необычные постройки, огромного дракона, сидящего на вершине большого холма. И вдруг услышала радостный крик, от которого туман рассеялся, а я выпала из изумрудного потока:

— Лена! Леночка! Ты вернулась!

Я открыла глаза и ошеломленно огляделась. Ненавистный подвал исчез. Я стояла, привалившись спиной к шершавому стволу высокого дерева, а ко мне через залитую солнцем поляну со всех ног бежала старушка в длинном, до земли, сарафане. Бабушке на вид было лет восемьдесят, не меньше, но бежала она очень бодро, в мгновение ока оказалась рядом со мной и, обняв, крепко расцеловала:

— Радость-то какая! Стэнн уж весь извёлся, что не смог тебя защитить! Мы подумали, что Гэттор тебя с собой уволок, когда от нас сбежал. А ты — здесь! То-то Стэнн обрадуется. Сейчас я его позову!

И, не успела я опомниться от этой горячей встречи, как на полянке появились три человека: Стэнн, молодой парень и мужчина средних лет. И все трое сразу помчались в мою сторону.

Стэнн подскочил первым, схватил меня за плечи и начал, оглядывая, вертеть во все стороны, бормоча:

— Селена, ты цела? С тобой всё в порядке?

И, наконец, удостоверившись, что я кровью не истекаю, руки-ноги у меня на месте и голова не отваливается, прижал меня к себе и выдохнул:

— Слава Древним Богам! Ты жива!

И тут я, наконец, смогла пошевелиться. Стэнн замер и, видимо, вспомнил, что я — не Селена. Медленно отвёл от меня руки, отступил на шаг и пробормотал:

— Извини… те, Елена. Я…

Но я не дала ему договорить, разразившись гневной тирадой:

— Ты где был? Меня похищают, а он где-то гуляет! Всё сидел во дворе, а когда нужен стал — исчез! Я думала, это ты пришёл, поэтому дверь и открыла! А там — Гэттор! Он меня в какой-то подвал уволок. И заколдовать грозился, чтобы я его любила, а не тебя! А ты где-то шлялся в это время, вместо того, чтобы меня спасать!

Голос сорвался, и я закусила губу, почувствовав, что ещё немного, и у меня начнётся истерика. Сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться, прошептала:

— Я так испугалась…

И, всё-таки не сдержавшись, позорно разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь черноглазого красавца. А он обнял меня и, ласково поглаживая по спине, прижался щекой к моим волосам. И так мы и стояли в окружении безмолвствовавшей толпы, ждущей, когда же я проревусь. Только это заставило меня, наконец, выбраться из таких приятных объятий и, вытерев слёзы, глухо проворчать:

— Извините. Увлеклась.

Не знаю, что уж я такого смешного сказала, но окружающие вдруг все хором облегчённо расхохотались.

А Стэнн, по-прежнему держа меня за плечи, словно боясь, что я опять куда-нибудь пропаду без его пригляда, повернулся к старушке:

— Ефросинья Анисимовна, пойдёмте в избушку. Селену выслушаем да совещание проведём.

— А ещё бы поесть чего-нибудь, — мечтательно вздохнула я. — Я сегодня даже позавтракать не успела!

— Да конечно, милая, конечно! — заторопилась старушка. — Сейчас всё будет!

И мы дружно пошли к стоящей за кустами на другом краю поляны избушке.

— А я вас помню, — сказала я семенящей рядом бабушке. — Это вы меня яблоком угощали.

— Я, милая, я, — не стала отпираться Ефросинья Анисимовна. — Вкусное яблочко-то было?

— Очень! Только где вы взяли свежее яблоко в начале июля? Вроде, они ещё не поспели?

Старушка хихикнула:

— Погоди, память к тебе вернётся — вспомнишь, откуда яблочко появилось. А я пока лучше помолчу.

Обогнув кусты, мы вышли к высокому крыльцу, напоминающему трап самолёта… и я резко остановилась. Так резко, что идущий за мной парень не успел затормозить и налетел на меня. Жутко смутившись, он начал было извиняться, но я только отмахнулась, с удивлением глядя на торчащие из-за крыльца куриные лапы.

— Это что? — с недоумением повернулась я к хозяйке этого оригинального домика.

— Избушка на курьих ножках, — невозмутимо констатировала та.

— Да ладно, — недоверчиво уставилась я на неё. — Но ведь тогда вы…

Бабушка с любопытством посмотрела на меня:

— Что?

— Ну… вы не обижайтесь только… Баба Яга, что ли?

— А зачем на правду обижаться? — удивилась старушка. — Баба Яга и есть. Местная колдунья.

— Серьёзно? — всё ещё сомневаясь, спросила я.

— А что тебя смущает? — поинтересовалась Ефросинья Анисимовна.

— Ну, не знаю… Я всегда думала, что Баба Яга — сказочный персонаж.

— Да какой же сказочный! Самый что ни на есть реальный, — воскликнула бабушка. — Можешь потрогать.

Я вздохнула: ладно, одним чудом больше, одним меньше. Какая, собственно, разница. Баба Яга, так Баба Яга. И начала подниматься по крутым ступенькам.

Комната Бабы Яги оказалась на удивление большой и вместительной. Мы расселись вокруг круглого стола и, пока Баба Яга хозяйничала на кухне, Стэнн познакомил меня со своими друзьями. Молодой широкоплечий парень был колдуном-полицейским из города Трамена, расположенного на окраине Кэтанга, недалеко от Портала между Мирами. Звали его Нэйтас. Игорь Николаевич оказался колдуном местным, российским, да ещё и начальником отдела магической полиции. Никогда не думала, что в нашем мире тоже есть колдуны, но вот, как выяснилось — и у нас они присутствуют. А в разгар знакомства появился щупленький дедок с козлиной бородкой, обрадовался, меня увидев, и представился:

— Степан Ильич, Змей Горыныч, то есть.

— Кто? — не поняла я.

— Да, неважно, — махнул дедок рукой и уселся за стол.

И тут в комнату вошла Ефросинья Анисимовна в окружении самостоятельно летящих тарелок.

— Вот и еда, — весело сказала она и, глянув на меня, фыркнула: — Закрой рот, ворона влетит. Между прочем, ты и сама так умеешь.

Я вздохнула и уткнулась в опустившуюся передо мной тарелку, твёрдо решив сразу после обеда потребовать у Стэнна, чтобы он вернул мне память о моих похождениях во сне. Я уже устала удивляться тому, что для всех остальных казалось естественным и не стоящим внимания. А постоянные намёки окружающих о том, что я что-то знаю и умею, начинали действовать на нервы.

— Селена, — повернулся ко мне Стэнн после того, как все утолили первый голод и начали потихоньку переговариваться. — Расскажи, как тебе удалось уйти от Гэттора?

— Да тут и рассказывать нечего, — я допила вкуснейший вишнёвый компот и подвинула чашку поближе к Нэйтасу, сидевшему рядом с кувшином, попросив: — Налей ещё, пожалуйста.

Нэйтас торопливо вскочил и наполнил мне чашку, а я продолжила:

— Селена удивительно вовремя мне письмо написала. И про Гэттора: что его опасаться надо. И про талисман: что я его должна всё время с собой носить. Ну, я и сунула камушек в карман, даже не подумав, что я обычно в таком виде не гуляю, что его в джинсы надо класть, а не в халат. А оказалось, правильно сделала.

— Ты ж пророк, — улыбнулся Стэнн.

— Кто? — удивилась я.

— Пророк, — повторил Стэнн и, как ранее дедок, махнул рукой: — Впрочем, сейчас это неважно. Рассказывай дальше.

— Когда Гэттор меня в подвале запер, я после его колдовства забыла всё, что произошло. Так талисман мне сначала вспомнить помог, а потом сюда меня перенёс. Вот, собственно, и всё. А вот где ты был в то время, когда меня выкрадывали? Пока я письмо читала, ты во дворе на заборчике сидел, а как я решила тебя позвать, исчез куда-то.

— Гэттор меня обманул, — смущённо усмехнулся Стэнн. — Он создал такое великолепное наваждение… Я был уверен, что ты зовёшь меня на помощь, что Гэттор тебя на машине увозит. Кинулся за ним. Пока разобрался, что к чему, время прошло, Гэттор тебя по-настоящему выкрал. Обратился за помощью к Игорю Николаевичу. Нашли дом Гэттора, но когда в подвал спустились, тебя там уже не было. Мы подумали, что он тебя с собой забрал. А След найти не смогли. Я… — Стэнн замолчал, закусив губу, потом продолжил: — А память тебе надо всё-таки восстановить. Теперь-то ты это понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я. — Только хотела сказать, что после обеда надо этим заняться.

— Вообще-то, это ужин, — улыбнулась Ефросинья Анисимовна. — Восемь часов почти.

— Да? — удивилась я. — А мне показалось, что с момента моего похищения часа два прошло, не больше. Может, я без сознания долго лежала? Или талисман меня целый день по волнам носил? Ну, тем лучше. Сейчас поедим, Стэнн меня домой отведёт и поколдует.

— Я, собственно, поел. Можно хоть сейчас отправляться, — Стэнн встал, вопросительно глядя на меня.

Я тоже поднялась:

— И я сыта. Спасибо, Ефросинья Анисимовна.

И обратилась к Стэнну:

— На чём мы с тобой добираться будем?

— Я тебя Личным Путём проведу.

— Это как? — не поняла я.

— Сейчас увидишь. Не бойся, ты уже им ходила. Тебе даже понравилось.

— Ну, ладно, если так, — пробормотала я себе под нос.

Стэнн обнял меня за плечи, и я моргнуть не успела, как мы оказались в моей квартире.

— Вот ты и дома, — Стэнн стоял рядом и не думал меня отпускать. Скорее, наоборот: мне показалось, что он даже крепче прижал меня к себе. А я, оставшись с ним наедине, вдруг смутилась и осторожно выбралась из его объятий.

Стэнн уловил перемену в моём настроении и вопросительно приподнял брови:

— Что?

— Ничего, — замотала я головой. — Действуй, давай. Что мне надо сделать: сесть, встать?

Хотела добавить: «лечь?», но вовремя прикусила язык.

— Сядь на стул. А лучше — на табурет, чтобы спинка не мешала.

Я принесла с кухни табуретку и уселась перед Стэнном:

— Так?

И улыбнулась жалобно:

— Что-то я волнуюсь.

— Не стоит. Это не больно.

Колдун встал у меня за спиной и положил руки мне на голову.

— Сиди спокойно. Можешь закрыть глаза, хотя это и не обязательно.

Но я всё-таки зажмурилась.

Стэнн что-то забормотал, сперва просто держа руки на моей голове, потом начав водить ими на некотором расстоянии, и даже с закрытыми глазами я почему-то знала, что он делает. Видела внутренним взором, ощущала каждой клеточкой тела.

Сначала, несколько секунд, ничего не происходило. И я уже начала бояться, что у Стэнна не получится, и я так и не вспомню, что же со мной происходило во сне. А потом в голове словно щелчок раздался, и исходящие от рук колдуна волны начали рушить выстроенные внутри преграды, сметая их одну за другой. И воспоминания затопили меня, кружась и сталкиваясь, путаясь и освобождаясь. Их было так много, что они не вмещались в моей бедной, распухающей на глазах, памяти. И я испугалась, что сейчас взорвусь, не выдержав этого напора, но тут Стэнн обеими руками сжал мне голову и чётко выговорил непонятную фразу, судя по всему, на древнем языке. И вихрь сразу улёгся, а все воспоминания превратились в длинную киноленту, которая быстро прокручивала перед моим внутренним взором всё, что со мной происходило в Кэтанге с самого первого своего появления там в девять лет и до последних событий по поиску пропавшего в нашем мире колдуна.

— Ну, как ты? — заботливо наклонился ко мне любимый.

— Нормально, — ответила я, прислушиваясь к своим ощущениям.

Стэнн хотел обнять меня, но я сделала останавливающий жест и, отстранившись, обхватила руками голову:

— Подожди. Я… Мне надо привыкнуть. Воспоминания… Их так много… Но они ещё не стали моими… У меня ощущение, что я какое-то кино смотрю о приключениях Селены.

Стэнн отступил и, сев на диван, встревожено спросил:

— Но у тебя всё нормально? Я не почувствовал никаких опасных изменений.

— Я не знаю, — пожала я плечами. — Мне раньше не приходилось с этим сталкиваться. Если ты не почувствовал, значит, всё в порядке.

Я и сама ощущала, что всё прошло великолепно. Другое дело, что, осознав, наконец, глубину нашей со Стэнном любви, я неожиданно испугалась этого чувства. Я вдруг поняла, что всё это время Стэнн любил не меня реальную — девицу хоть и симпатичную, но весьма несовершенную, немного взбалмошную, с кучей тараканов в голове, а Селену — юную, жизнерадостную, любознательную, лишённую недостатков, всецело преданную ему, такую, какой так легко мне удавалось быть во сне. Но теперь сны закончились. И Стэнн, лишившись Селены, очень быстро поймёт, что я не смогу ему её заменить. И тогда его любовь пройдёт… И хороша я буду в Кэтанге — без родных, без друзей… без любимого человека…

Закусив губу, я встала и отошла к окну.

— Селена, ты чего?

Стэнн подошёл ко мне и положил руки мне на плечи, но я вывернулась из его объятий и, отступив, пробормотала:

— Ничего. Просто я… Давай лучше спать. Я тебе здесь постелю, ладно? На этом диване.

Стэнн ошеломлённо посмотрел на меня, хотел было что-то сказать, но сдержался и только головой кивнул:

— Как скажешь…

И, сев на табурет, стал рассматривать свои руки так внимательно, словно первый раз их увидел.

— Я пошла в душ. Когда вернусь, приготовлю тебе постель, — дрожащим голосом сказала я, пятясь к выходу.

— Конечно, — согласился Стэнн. — Я подожду.

Я закрылась в ванной, залезла под душ и — разревелась чуть не в голос. Ну, что ж я за идиотка такая? Так мечтала оказаться рядом со Стэнном наяву, а не во сне, так ждала возможности перебраться к нему насовсем и стать членом их семьи… Вот она, возможность — сидит сейчас в гостиной и расстраивается из-за моей дурости. Конечно, держится парень молодцом, делает вид, словно всё идёт так, как и должно идти, но я-то его не первый день знаю, я же вижу, как он огорчён и разочарован. Столько сил положил на достижение своей — нет, нашей! — мечты, а я вдруг повела себя так, будто мне это и не надо было вовсе. Стоило ли тогда всю эту многоходовую комбинацию по возвращению мне памяти выстраивать?

Проревевшись и смыв под душем слёзы, я, наконец, выключила воду и, закутавшись в полотенце, посмотрела на себя в зеркало. Я изучала своё отражение так внимательно, будто до этого никогда себя не видела.

Нет, выгляжу я, конечно, вполне прилично. Частые выступления заставляют меня держать себя в форме. В юности танцами занималась. Потом на аэробику ходила, на йогу. Сейчас, правда, никуда не хожу, но пару лет назад в Интернете хороший комплекс упражнений нашла, теперь каждое утро зарядку делаю.

За лицом всегда активно ухаживала. Вон на полочке в ванной куча всяких баночек стоит: пенка, скраб, тоник, крем дневной, крем ночной…

И да, я стройна… относительно… Пятьдесят три кг при росте метр шестьдесят — не самый худший результат. Но если сравнить с точёной фигуркой той же Кэйти — сотрудницы Тайной Магической Полиции, давно уже влюблённой в Стэнна… Да, тут я проигрываю по всем фронтам. Пока Стэнн этого не замечает, потому что он ослеплён самим фактом моего существования, исполнением своей мечты. Но потом, когда первый пыл уляжется…

Я вздохнула и, повесив полотенце на крючок, накинула халат. Постояв перед дверью, набралась смелости и, нацепив на лицо искусственную улыбочку, вошла в комнату.

— Я — всё. Иди, мойся.

Стэнн молча кивнул и прошёл мимо меня в ванную.

— Чистое полотенце на стиральной машине, — крикнула я ему вслед, но он уже закрыл за собой дверь.

Я растерянно огляделась: что-то я хотела сделать, но что? Ах, да… приготовить Стэнну постель.

Я поспешно достала из комода чистое бельё, застелила диван и, нервничая, присела на краешек, ожидая его возвращения. Я сама не понимала, что со мной происходит. В голове был полный кавардак, меня раздирали противоречивые желания: одна моя часть хотела забиться в уголок и поплакать, а вторая — с нервным визгом побегать по потолку и побить об пол тарелки.

«Шизофреничка чёртова», — подумала я, с трудом удерживая себя на месте, и кусая губы, чтобы не разрыдаться. — Истеричка! Так тебе и надо!»

Но чего мне «так и надо», я и сама не знала.

Стэнн появился минут через пятнадцать, когда я окончательно извелась от ожидания. Увидев меня, вежливо улыбнулся:

— Я думал, ты спать легла.

— Нет, я… Я подумала: может, ты чаю захочешь после душа? Налить? — забормотала я, вскакивая и отступая к окну, прекрасно понимая, что этим отступлением снова обижаю Стэнна, но не зная, что сделать, чтобы изменить ситуацию.

— Нет, спасибо. Пожалуй, я лучше лягу, — Стэнн был невозмутим и холоден, но я, глядя на его непроницаемое лицо, откуда-то знала, что он очень расстроен. Я чувствовала его боль, злилась на себя… и продолжала этот дурацкий разговор:

— Да, конечно… уже поздно…

Я стояла и смотрела, как Стэнн вешает на спинку стула одежду, как откидывает одеяло, взбивает подушку… Больше всего на свете я хотела обнять его, почувствовать тепло и силу его рук… и почему-то не могла это сделать. Вот если бы он сам… если бы он догадался о моих переживаниях… но он — благородный, он не пойдёт против моего желания…

И тут меня осенило. Я вспомнила нашу неудачную поездку в Трамен и его слова: «Когда в следующий раз я снова решу, что я — самый умный и лучше всех знаю, что надо делать, скажи мне просто: Трамен. И я пойму, что опять веду себя, как осёл».

Что ж, поймёт — хорошо, не поймёт — так мне и надо, идиотке.

— Стэнн…

Видимо, что-то необычное прозвучало в моём голосе, потому что любимый мужчина замер, так и держа в руках подушку. А я, с трудом продравшись через свои переживания, выдавила:

— Трамен!

И застыла в ожидании его реакции.

Стэнн не двигался несколько долгих секунд, показавшихся мне вечностью. Потом бросил подушку на диван и повернулся.

Я исподлобья смотрела на него, закусив губу и едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Он шагнул ко мне, пытаясь встретиться со мной взглядом, но я опустила голову и закрыла лицо руками, потому что слёзы, наконец-то, прорвали все мои защиты и хлынули ручьём.

И тут я почувствовала на своих плечах руки любимого. Он привлёк меня к себе, прижал крепко и с огромным облегчением выдохнул:

— Селена, ну ты и…

— Ду-у-у-ура, — прорыдала я, уткнувшись ему в грудь.

— Глупышка. Маленькая глупышка. Когда ты, наконец, повзрослеешь?

Стэнн взял моё лицо в ладони и поцеловал — ласково, бережно, так, как умел целовать только он, мужчина моей мечты. Потом поцеловал снова — крепче, жёстче. И ещё раз — долгим, властным поцелуем. Поцелуем человека, имеющим право на эту власть. И я, такая самостоятельная и независимая, почему-то не стала возмущаться и сопротивляться, а с радостью подчинилась исходящей от него мужской силе…

…А потом мы лежали на диване, который оказался слишком коротким для длинноногого Начальника Тайной Магической Полиции, и поэтому его нижние конечности устроились на валике дивана, смешно выглядывая из-под одеяла. Моя голова покоилась на его плече, его рука обнимала меня. Жизнь была прекрасна и удивительна. Только вот сил не было абсолютно…

— Стэнн, признайся: ты колдовал?

Стэнн помолчал, потом смущённо улыбнулся:

— Немного. Совсем чуть-чуть. Мне хотелось произвести на тебя хорошее впечатление.

— Тебе это удалось, — улыбнулась я. — И даже слишком.

— Тебе не понравилось? — черноглазый мачо приподнялся на локте, встревожено глядя на меня.

— Да ты что! Это было великолепно! Просто мои физические возможности оказались не готовы к такому марафону. Я думала, что умру… взорвусь от переполняющих меня эмоций.

— Что ж, не самая плохая смерть, — самодовольно усмехнулся этот ловелас, откидываясь на подушку.

Я ткнула его кулаком в бок:

— Ладно-ладно, погоди! Я тебе ещё отомщу! В следующий раз ты у меня тут, как тряпка, валяться будешь.

— Ловлю на слове! — жизнерадостно заулыбался Стэнн. — Когда начнём?

— Издеваешься? — возмутилась я. — Мне бы сейчас напиток эльфов не помешал. Или, хотя бы, чашечка чая.

— Да пожалуйста! — мой дорогой колдун прищёлкнул пальцами, и из кухни друг за другом прилетели чайник и чашка. Остановившись перед диваном, чайник склонился над чашкой и, не пролив ни капли, наполнил её доверху, после чего аккуратно приземлился на журнальный столик. А чашка так и осталась висеть передо мной, пока я не взяла её в руки.

— Ну, вот, — пробурчала я. — Я думала, что любимый мужчина сейчас вскочит, на кухню сбегает, поухаживает за мной, а он, видите ли, пальцем пошевелить изволил.

Стэнн улыбнулся:

— Если для тебя это важно, могу унести всё обратно и принести заново.

Я сделала глоток, поставила чашку рядом с чайником и снова положила голову на такое родное плечо, заодно обняв Стэнна не только рукой, но и ногой, уложив её поперёк его живота, чтобы он не вздумал вставать. Разлуки с ним, даже такой кратковременной, я бы сейчас просто не пережила.

— Обязательно унесёшь. Только не сейчас. Утром. А теперь обними меня и давай спать. Завтра у нас интересный день. Мы идём в Лэнмар.

— Волнуешься? — тихо спросил Стэнн, обнимая меня.

— Угу, — согласилась я, уткнувшись носом ему в ключицу.

— Всё будет хорошо, не переживай.

— Угу, — снова согласилась я… и так резко провалилась в сон, словно кто-то выключил действительность…

Стэнн

А Стэнн ещё долго не спал, с нежностью глядя на прижавшуюся к нему девушку. Изредка осторожно поправлял непослушную, всё время сползающую ей на глаза, прядку, боялся пошевелиться, чтобы не потревожить её сон, и с лёгким смущением вспоминал переполнявший его восторг в момент наивысшей близости, когда он держал в своих руках её горячее, полностью отданное ей в его власть, тело. И чувствовал, как от воспоминаний этих поднимается к голове горячая волна желания, заставляя быстрее биться сердце. Но только улыбался, смотря на доверчиво прильнувшую к нему любимую, и тихонько целовал её в макушку, невесомо прикасаясь губами к растрепавшимся волосам.

Елена

Проснулась я в удивительно хорошем настроении с мыслью: «Какой интересный сон мне, наконец-то, приснился!»

И вдруг почувствовала, что рядом со мной кто-то лежит. Испуганно повернулась… и облегчённо заулыбалась: и вовсе это был не сон, а самая что ни на есть реальность. И рядом со мной спит, сладко посапывая, мой любимый мужчина. И сегодня мы возьмём у Бабы Яги Магический Жезл и пойдём с ним в Лэнмар. И вообще: начинается новая жизнь!

Я снова посмотрела на спящего парня: до чего красив! Даже во сне. И тихонько стала выбираться из-под одеяла: пока он спит, надо провернуть все гигиенические процедуры, чтобы встретить его во всеоружии, а не пугать мятой заспанной физиономией.

Но удрать мне не удалось. Едва я шевельнулась, как Стэнн, не открывая глаз, согнул руку, на которой я лежала, притянул меня к себе и, поцеловав, сонно спросил:

— Далеко собралась?

— В туалет, — честно ответила я.

— Чур, я первый! — заявил этот нахал и исчез прямо из-под одеяла. Я вскочила и кинулась за ним.

— Во-первых, ты — наглый тип, — заявила я сердито, топчась под дверью. — А во-вторых, ты — лентяй! Два шага идти, а всё равно Личным Путём пошёл!

— Ага, — жизнерадостно согласился Стэнн, открывая дверь.

— Что — ага? — поинтересовалась я.

— Я — лентяй и наглый тип. Зато — первый.

— Тем хуже для тебя! — состроила я ему вредную рожу. — Завтрак будешь сам готовить, а я пока тут посижу.

— Не мужское это дело — у плиты стоять, — надменно заявил этот домостроевец.

— А ты не стой, ты сидя поколдуй, — фыркнула я и закрыла, наконец, дверь.

Когда минут через пятнадцать я вышла из ванной, на ходу вытирая мокрые волосы, на сковороде дожаривалась яичница с колбасой, а на кухонном столе стояли чашки с дымящимся чаем.

— Ну, как тебе завтрак? — поинтересовался юный кулинар. — Без всякой магии приготовил, представляешь?

— Кормилец ты мой! — восхитилась я. — Сейчас волосы феном высушу, и будем есть.

— Зачем тебе фен? — спросил мой любимый колдун и разлохматил мне волосы своими горячими руками. И я поняла, что фен мне уже действительно не нужен. — Садись, а то остынет.

Весело позавтракав, мы, наконец, вышли из-за стола и, помыв посуду, перебрались обратно на диван.

— Ну, что? — спросила я, снова уютно устроившись на плече черноглазого красавца. — Идём за Жезлом и — в Кэтанг?

— Да, — согласился любимый. — Надо Жезл поскорее отсюда унести, пока Гэттор опять за ним охотиться не начал. Пока ты в ванной была, я с Ефросиньей Анисимовной переговорил. Она готова открыть нам Портал.

— Ну, и замечательно! — воодушевлённо вскочила я: — А что ты тогда валяешься? Пошли скорее!

Стэнн горестно вздохнул и остался лежать.

— Ты чего? — удивилась я, остановившись на полпути к шифоньеру. Парень вздохнул ещё горестнее, глядя на меня хитрым смеющимся взглядом.

— Ага, — сказала я. — А кто меня потом в порядок будет приводить? Напитка эльфов, как я помню, у тебя с собой нет.

— Я колдовать не буду, — поспешно пообещал Стэнн. — А нас только через час ждут, так что успеешь отдохнуть.

— Хм… — сказала я, делая шаг к дивану. — Почему через час?

— Потому что я сказал, что мы пока заняты, — улыбнулся длинноволосый Казанова и протянул ко мне руку.

— А в газету почему об этом объявление не дал и по радио не объявил? — поинтересовалась я, останавливаясь в сантиметре от ждущей меня руки.

— А надо было? — полюбопытствовал Стэнн. — В следующий раз обязательно сделаю, а пока придётся без оповещения широкой публики обойтись.

Сделав быстрое движение, поймал меня за запястье:

— Не трать зря время. Не так много его у нас осталось!

И притянул меня к себе…

Когда мы прибыли в избушку Бабы Яги, вся честная компания сидела за столом, старательно работая челюстями, что не помешало ей встретить нас оживлённым гулом.

— Здравствуйте! — тоже радостно поприветствовала я старых знакомых. — Я по вас соскучилась, давно не видела!

— Ну, да. Целая ночь прошла, — с лёгким ехидством откликнулась Баба Яга.

— Больше. Вчерашний вечер не считается.

— Как я понимаю, операция по возвращению памяти прошла успешно, — констатировал Игорь Николаевич.

— Вполне, — подтвердила я. — Правда, колдовать я ещё не пробовала, не до того было, так что не знаю, остались ли навыки.

— Да куда они денутся, — фыркнула Ефросинья Анисимовна. — Вон, хоть сейчас попробуй. Тарелку с бутербродами мне переправь.

Я сосредоточилась и сделала пасс. Тарелка подскочила на полметра вверх, вихрем перелетела через стол и, едва не стукнув Бабу Ягу по лбу, приземлилась прямо в салатницу, разбрызгав огуречно-помидорный соус на скатерть и сарафан старушки.

— Ой, — только и смогла сказать я, а все сидящие за столом, включая пострадавшую, весело расхохотались.

— Ну, вот, а ты боялась, — задыхаясь от смеха, выдавил Стэнн. — У тебя убойная магия!

— Посмейся ещё, я тебе тарелку с супом передам, — пригрозила я.

— Спасибо, я не голоден, — поспешно отказался колдун, но смеяться на всякий случай перестал.

— Ничего, — утешила меня Ефросинья Анисимовна, одним движением руки наведя на столе порядок. — Главное, что получилось, а навыки быстро восстановишь.

— Давайте подведём итоги нашей совместной работы, — предложил Игорь Николаевич, подождав, когда мы со Стэнном усядемся и нальём себе травяного чаю, который у Ефросиньи Анисимовны получался изумительно вкусным. — Гэттора так и не поймали, но теперь мы про него хотя бы знаем и уже нашли всю записанную на него недвижимость, про которую он так неосторожно рассказал Елене Викторовне. Во всех домах поставили магические маячки, которые сработают, как только он подойдёт к воротам или телепортируется внутрь. Движение средств на его счетах в банках тоже будет отслеживаться. Так что, если он решит вернуться, горячую встречу мы ему обеспечим. Но, честно говоря, я на это особо не рассчитываю. Наверняка у него есть и другие паспорта, и другая недвижимость. К тому же, он может вообще всё бросить и отсидеться в ином мире. А если вы унесёте Жезл в Кэтанг, то ему здесь тем более делать будет нечего. Разве что, Елене Викторовне отомстить. Но, как я понимаю, вы сейчас тоже в Лэнмар отправитесь, вместе со Стэнном?

Игорь Николаевич вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула:

— Да. Так что, скорее всего, Гэттор здесь действительно долго не появится. Ему и в Лэнмаре будет, чем заняться.

— Извини, Стэнн, к сожалению, помочь мы вам не смогли, — развёл руками российский колдун.

— И, тем не менее, я рад, что всё так получилось, — улыбнулся Начальник Тайной Магической Полиции. ­– Я в ином мире побывал, много нового узнал за это время. А, главное, с земными магами познакомился.

И уже серьёзно закончил:

— Все документы о сотрудничестве мы обсудим прямо сегодня. Завтра я передам их Его Величеству на утверждение. Затягивать не будем. Так что, дня через два жди в гости.

— Конечно, — кивнул Игорь Николаевич. — А если потребуется наша помощь в поимке Гэттора — зови, придём.

— Спасибо, Игорь, — кивнул Стэнн. А я подумала, что вместе пережитые неприятности во время погони за Гэттором, видимо, здорово сблизили этих разномирных начальников, раз они уже перешли на «ты».

— И вам спасибо за хлеб-соль, как у вас говорится, — повернулся Стэнн к Бабе Яге, — а нам пора. Ефросинья Анисимовна, проводите нас к Жезлу.

— Да что водить-то зря. Сама принесла, — и Баба Яга жестом фокусника достала Жезл прямо из воздуха. — Держи, милый.

— Ну, вот, — разочарованно протянула я, глядя, как Стэнн пристраивает Жезл под рубахой, привязывая его к себе заклинаниями. — А я так хотела посмотреть, где вы его хранили.

— Упаси Бог, девочка, — очень серьёзно проговорила Ефросинья Анисимовна. — Лучше тебе этого вовсе не знать.

И, повернулась к Стэнну:

— Готов? Пойдёмте, дорогие, отведу вас к Порталу.

Попрощавшись с Игорем Николаевичем и расцеловавшись с дедом Горынычем, мы вышли из избушки и бодро зашагали через полянку. И я, наконец, задала вопрос, который давно меня интересовал, да всё как-то спрашивать некогда было:

— А как вы свою избушку скрываете? Ведь на таком месте красивом стоит. Грибники не мешают?

— Да как же, дам я им возле меня ходить! — фыркнула Баба Яга. — Неужели ты не заметила, что полянка моя под колпаком невидимости спрятана? В двух шагах пройдёшь — не заметишь. И нечаянно на неё не попадёшь, ноги сами её обходят. Только со мной можно. Ну, и тем, кому я разрешу.

— Портал тоже под вашим колпаком?

— Нет, конечно. Зачем мне иномирники в моём доме. Он — рядом, и ходить там можно свободно.

— А люди не пропадают? Это же опасно, когда к Порталу легко пройти можно.

— Он древним заклинанием закрыт. Если его не сказать, Портал не откроется. Так что, грибники гуляют совершенно спокойно.

— А какое заклинание? — сразу загорелась я. — Вы его мне скажете? Вдруг мне когда-нибудь самой придётся через него проходить?

Ефросинья Анисимовна окинула меня оценивающим взглядом:

— Восемнадцать-то тебе уже есть?

— Я что, так молодо выгляжу? — изумилась я.

Баба Яга хмыкнула:

— Ну, ладно, слушай.

И, наклонившись к моему уху, прошептала несколько слов.

— Кхм… — только и смогла я прокомментировать услышанное. — И это что, вслух надо сказать?

— Не обязательно. Можно и мысленно. Только тогда надо ещё вот такой пасс добавить.

И Ефросинья Анисимовна нарисовала в воздухе лежащую на боку восьмёрку — знак бесконечности.

— А если вслух, то и рисовать ничего не надо, сразу открывается.

— Да уж, — покрутила я головой. — У предков было удивительное чувство юмора.

— Предки тут ни при чём, — строго осадила меня колдунья. — Это мы измельчали. Ранее каждое из этих выражений было очень мощным заклинанием. Сказанные вовремя, с нужной интонацией и соответствующим пассом, они боль снимали, сложные проблемы решали, многое объясняли. И мы эту силу до сих пор подсознательно ощущаем. Заметь: когда молотком по пальцу с размаха попадёт, или предмет тяжёлый на ногу упадёт, то даже самой воспитанной девушке какие слова первыми в голову приходят?

Я хмыкнула.

— То-то и оно. А вот когда понимающие их силу колдуны исчезли, мы эти слова превратили в неприличные ругательства. Но сила-то в них осталась, и теперь все, кто их употребляет всуе, не понимая смысла того, что они творят, здорово загрязняют атмосферу. Ну, это всё равно, что пукнуть в закрытом помещении: и не проветришь, и дышать неприятно. Так и живём теперь — в грязи не только физической, но и душевной. К тому же, говорящий их сильно рискует. Сама понимаешь, нельзя заклинаниями просто так разбрасываться. Они ведь бумерангом вернуться могут, если цели своего существования не увидят. И, как правило, так и происходит. Впрочем, это долгий разговор.

Я ошарашенно помолчала, а потом заявила:

— Не такой и безопасный этот Портал. Заклинание слишком известное. Кто-то может и сказать слова в нужном порядке.

— Это уже его проблема! — отмахнулась Баба Яга. — Незачем заклинаниями раскидываться.

И в этот момент мы подошли к берёзе, возле которой я вывалилась из Кэтанга.

— Вот мы и пришли, — вздохнула Ефросинья Анисимовна. — Жалко, ребятки, с вами расставаться.

— Ну, не последний же раз видимся, — улыбнулся Стэнн. — Будем в гости приходить. Да и вы к нам наведывайтесь.

— Обязательно, — тоже улыбнулась Баба Яга и обратилась ко мне: — А кошку-то свою ты куда дела?

— Я сестре позвонила перед выходом, сказала, что уезжаю, просила за Муськой присмотреть. Так что, как минимум, месяц у меня есть. А там видно будет.

— Ну, с Богом, — перекрестила нас Ефросинья Анисимовна и открыла Портал: — Ступайте, касатики.

Стэнн подхватил меня под руку, с другой стороны пристроился Нэйтас, и мы шагнули вперёд, в заполненный мутноватой дымкой туннель…

…И через несколько секунд услышали ликующий возглас:

— Лорд Стэнн! Леди Селена! Вы вернулись!

Мы стояли на склоне горы, а рядом, восторженно глядя на нас, чуть ли не приплясывал от радости самый молодой колдун Тайной Полиции лорд Харрит.

— Вернулись, — согласился Стэнн. — А ты что тут делаешь?

— Дежурю. Как леди Селена ушла, лорд Рэвалли тут круглосуточный пост открыл. Здесь постоянно кто-то есть. Я так рад, что вы пришли именно в моё дежурство! Можно, я сам сообщу лорду Рэвалли о вашем возвращении?

Стэнн смущённо кашлянул, и появившийся было за спиной Харрита Рэвалли снова исчез.

«Ты его уже вызвал?» — на мыслеречи спросила я и, не выдержав, улыбнулась.

«Да, — серьёзно ответил Начальник. — Но попросил его подождать зова Харрита. Не хочется парня расстраивать, смотри, как рад».

И кивнул молодому полицейскому:

— Давай, сообщай.

Секунд через пять лорд Рэвалли снова материализовался рядом с нами:

— Ну, Стэнн, напугал ты нас! — воскликнул он, обняв «пропажу». — Король — в трауре, у нас всё из рук валится, горожане рыдают, не просыхая.

— Да ладно тебе сказки-то рассказывать, — рассмеялся Главный Начальник. — Сказочник выискался. Лучше скажи: Гэттор не появлялся?

— А должен был? — цепко глянул на Начальника Заместитель.

— Кто его знает. Упустили мы его. Сбежал. А куда — не известно.

— Понятно. Нет, здесь его не было. Но об этом позже поговорим.

И лорд Рэвалли повернулся ко мне:

— Леди Селена, очень рад вас видеть. Как видите, зря вы сомневались в своих пророческих способностях. Сказали, что Стэнн жив, и вы его найдёте — и нашли.

— Да, — согласилась я. — А почему вы мне на помощь не пришли?

— Видите ли, — вздохнул лорд. — К нашему стыду, мы так и не смогли открыть Портал. Сейчас все колдуны Лэнмара над этим работают: и Тайная Полиция, и Королевские Колдуны, и Маги Высшей Школы. Но пока — безрезультатно.

— Не страшно, — улыбнулся Стэнн. — Теперь мы знаем, как через него ходить.

Рэвалли кивнул и повернулся к скромно стоящему в сторонке Нэйтасу:

— А это кто?

— Нэйтас Джэллиас, Заместитель Начальника полиции города Трамена, — чётко отрапортовал тот, вытянувшись в струночку.

— Нэйтас? Тот самый? — вопросительно поднял бровь Рэвалли, оглянувшись на Стэнна.

— Тот самый, — ухмыльнулся Главный Начальник.

— И как? Под суд отдашь за невыполнение приказа?

— Под суд? — Стэнн взглянул на побледневшего парня. — Знаешь, наверное, нет. У меня на него другие планы.

— Зря. Я бы отдал. Чтоб другим неповадно было. Столько натворил!

— Ты и половины не знаешь из того, что они там натворили, — вздохнул Стэнн. — Я тебе потом расскажу. А пока — собирай всех через полчаса на совещание. Я сейчас Селену домой провожу, с родителями повидаюсь, и приду. У Портала поставь кого-нибудь из Высшей Школы. Харрит пусть на совещание отправляется.

Лорд Рэвалли кивнул и исчез.

— Лорд Фарроас, а мне куда? Пока в Трамен? — тихо спросил Нэйтас.

— Нет, — отрезал Начальник. — С нами иди. Поживёшь пару дней у меня, а дальше видно будет.

Нэйтас молча кивнул, и мы шагнули Личным Путём в сад у дома Стэнна. И чуть не налетели на леди Икэссу, колдовавшую около кустов с алыми и белыми розами, видимо, до сих пор пытаясь добиться от них хрустального звона.

Стэнн

После нескольких минут радостных приветствий, объятий и поцелуев сначала с мамой, а потом и с прибывшим на встречу с сыном отцом, Стэнн, наскоро выпив чашку чая, отправился на назначенное им самим совещание.

Шёл он туда с тяжёлым сердцем. Нет, конечно, он был очень рад, что вернулся домой, что увидит сейчас своих преданных друзей и соратников. Но грызла его мысль, что после фиаско, которое он потерпел в поисках Жезла, он не имеет права больше быть Начальником. И лучше самому отказаться от должности, чем ждать, пока об этом ему скажут полицейские. А они не могут не сказать, ведь он провалил важное задание.

О том, что можно скрыть обстоятельства дела и рассказать только то, что представило бы его в выгодном свете, Стэнну даже в голову не приходило. Он всегда был честен перед друзьями и от них требовал того же.

А уходить с должности очень не хотелось. Нравилась ему его работа, и чувство ответственности за всё и за всех, которое многих угнетает, ему тоже нравилось. Но он понимал: если сейчас соврёт, если попытается выгородить себя, то перестанет себя уважать. И тогда лучше вообще уйти из Тайной Полиции. Невыносимо будет работать с таким грузом на совести. Тайные Полицейские — лучшие люди страны, и подводить их нельзя.

Возможно, Стэнн и был бескомпромиссен, но отец с детства приучал его смотреть правде в глаза и в лицо опасности, и сейчас Стэнн понимал, что, солгав, он предаст не только себя и свои принципы, но и отца. И потом ему будет стыдно за свою слабость.

Поэтому и был так напряжён Начальник Магической Полиции, начиная совещание, и Рэвалли это сразу почувствовал и вопросительно посмотрел на друга, но Стэнн ничего не сказал, только отвёл глаза.

После радостных возгласов и поздравлений с благополучным возвращением, Стэнн обвёл всех тяжёлым взглядом и, желая поскорее покончить с мучившим его вопросом, хмуро сказал:

— Я недостоин быть Начальником Тайной Магической Полиции и прошу меня переизбрать.

Колдуны удивлённо переглянулись, и Кэрван осторожно спросил:

— Стэнн, ты на солнце не перегрелся?

Но тот упрямо мотнул головой:

— Я не поймал Гэттора, хотя он был в моих руках, упустил Жезл, наделал много ошибок. Я понял, что ещё не готов к этой должности.

— Но ты же принёс Жезл, — удивился Кэмбис.

— Его нашла Селена, — с досадой отозвался Стэнн. — Я даже не представлял, где и как его искать.

— Давай не будем горячиться, — поморщился Рэвалли. — Лучше расскажи нам всё с самого начала. И подробно, пожалуйста. Прямо шаг за шагом.

— Хорошо, — кивнул Стэнн и начал рассказ с того момента, как они с Селеной встретили Гэттора в горах.

Он в подробностях описал свою погоню за злым колдуном, их сражения и последнюю битву. И о том, как бесславно потерял Жезл.

— Ты применил заклинание Лэмарка и после этого ещё сумел успокоить свидетеля? — удивлённо спросил Рэвалли.

Стэнн кивнул, не поднимая головы. Ему тяжело было рассказывать о своём провале. Даже голос сел, стал хриплым, неестественным, а на щеках выступили красные пятна.

— А что это за заклинание? — поинтересовался Харрит. — И почему нам оно не известно?

— Не только вам. Вообще никому, кроме членов королевской семьи, — пояснил Рэвалли. — Оно передаётся от отца к сыну, по мужской линии. Это очень страшное заклинание, поэтому его и держат в тайне. И применяется оно только в самых крайних случаях, когда иначе уже спастись невозможно.

— Всё-то ты знаешь, Рэв, — хмуро усмехнулся Стэнн.

— Не всё, но многое, — уклончиво ответил друг. И добавил: — А ещё я знаю, что откат после этого заклинания такой, что применивший его колдун обычно падает без сил и несколько часов встать не может, потому что оно иссушает до дна. И Сила возвращается только через несколько дней. А ты и на ногах удержался, и ещё сумел парня успокоить. Силён ты, Стэнн!

— Да где — силён! Сил у меня в тот момент действительно было меньше, чем у новорожденного младенца. Просто понимал, что оставаться там нельзя, вот и пришлось действовать. Но увернуться от удара не сумел, реакция подвела.

— Ещё бы, — проворчал себе под нос Лэррис. — И никто бы не смог, внезапно лишившись Силы.

— Потом стало ещё хуже, — продолжил Стэнн. — От удара я потерял сознание, а когда очнулся, выяснил, что ничего не помню: кто я, где, как сюда попал. Память потерял, представляете? Такое мерзкое чувство полной беспомощности. Понять не мог, почему так слаб, почему голова болит. Даже имя своё забыл. Единственное желание было — попасть в спокойное место, где совсем нет людей, чтобы отлежаться. Ну, и попал. Шагнул — и оказался на болоте. Вот уж где точно людей не было. Чуть не утонул, еле выбрался, а потом машинально слевитировал. И очень удивился, что летать умею, — Стэнн иронично усмехнулся. — Правда, по-настоящему лететь не смог. Сил хватило только на то, чтобы себя облегчить и не тонуть при ходьбе. Так из болота и выбрался. А потом мне очень повезло. Познакомился с местными жителями, и они повезли меня в Москву. Это их столица. Почему-то я думал, что мне туда надо. В дороге отоспался, отъелся — и Сила вернулась. И память тоже. И тут меня нашла Селена. К этому времени она со своими друзьями и Жезл отыскала. Так что моей заслуги в этом совсем нет.

— Ну, как же нет? — возразил Йохтра Морр. — Если бы ты не отобрал Жезл у Гэттора, Селена бы не смогла его найти. А Гэттор уже стал бы Властелином мира. Так что, ты не прибедняйся, пожалуйста.

Стэнн вскинул голову. Слова о том, что он прибедняется, его задели. Но, прежде чем он успел что-то сказать, заговорил Рэвалли.

— Ты слишком строг к себе, — мягко сказал он. — Ты считаешь, что Начальник не имеет права на ошибку? Это не так. Начальник — такой же человек, как и остальные, со всеми человеческими слабостями. Просто спрашивается с него больше.

— Да и не было никакой ошибки, — проговорил Лэррис. — Ты действовал вполне профессионально. Просто произошло неудачное стечение обстоятельств, от которого никто не застрахован.

— А Селена — молодец, — продолжил Рэвалли. — Сильная колдунья, пророк. Я рад, что у тебя получилось привести её сюда наяву.

Колдуны оживились:

— Селена здесь? Ты привёл её?

— Да, Стэнн сумел найти Селену.

— Это Селена меня нашла, — повторил Стэнн.

— Неважно. Зато ты вернул ей память и привёл в Кэтанг. Из вас получится великолепный тандем. Надо ей скорее начинать учиться. Предлагаю прямо завтра принять у неё экзамен и начать занятия. Согласны? — Рэвалли обвёл взглядом полицейских. Те закивали:

— Конечно!

— Да, по поводу экзамена, — спохватился Начальник. — Я тут ещё одного кандидата в студенты нашёл, пока по чужому миру путешествовал. Нэйтас Джэллиас из Трамена.

— Тот самый? — удивился Кэмбис. — Ты ж его под суд отдать собирался.

— Передумал, — усмехнулся Стэнн. — Но вообще — да, тот самый.

— И чем же он отличился? — иронично скривил губы Рэвалли.

Но Стэнн был серьёзен:

— Многим. Храбрый оказался парень.

И рассказал, какое участие принял Нэйтас в поисках Жезла, как дважды спас от гибели Селену, про мальчишек на переезде. И как после аварии время «держал», несмотря на больную руку и слабость после сильной травмы.

— Сила в нём большая чувствуется, — закончил рассказ Стэнн. — Только пользоваться он ей не умеет, едва ли на четверть использует. Надо помочь парню развить свои способности. А в Трамене так получилось, потому что Гэттор на них заклинание молчания наложил, а они и не заметили. Поэтому и на помощь позвать не могли, сами пытались справиться. Но делали всё, что было в их силах, чтобы Жезл в руки колдуна не попал.

— Значит, ты за него ручаешься? — спросил Рэвалли.

— Да, — кивнул Стэнн. — А на экзамене посмотрим, не ошибся ли я в нём. Он сейчас здесь, у нас дома, так что, предлагаю начать с него. А с Селеной встретимся послезавтра.

— А завтра она пусть посмотрит, как экзамен проходит, — жёстко, чуть ли не в приказном тоне, сказал Рэвалли, и Стэнн понял, что друг что-то задумал. Но выяснить, какая мысль пришла ему в голову, решил позже, после совещания. Сейчас надо было обсудить ещё один серьёзный вопрос. Самый значимый из всех, когда-либо решавшихся на совещаниях.

— Теперь переходим к главному.

— Я думал, мы уже всё обговорили, — удивился Рэвалли.

— Нет, — усмехнулся Стэнн. — Самое важное я припас напоследок. Тот мир, в котором я оказался, называется Земля. А страна, по которой я странствовал — Россия. И во время своего путешествия мне удалось познакомиться с российскими колдунами — начальником магической полиции Игорем Николаевичем и ещё одним человеком. Мне не сказали, кто он, но, судя по всему — очень важная персона. На встречу со мной он с мощной охраной приехал. Мы с ними долго общались, составили несколько документов о взаимном сотрудничестве. Российская сторона предлагает негласно открыть в Кэтанге земное посольство. Тем более что, как выяснилось, люди, которых предлагают сделать дипломатами, живут здесь уже давно.

— То есть как — живут? — чуть не хором спросили Тайные Полицейские.

— А вот так, — горько усмехнулся Начальник Полиции. — Земляне уже много лет наблюдают за нами, а мы их прошляпили. Они знают всех нас и всё о нас, значит, уровень наблюдения у них достаточно высок: наверняка кто-то из знати.

— Этого не может быть! — категорично заявил Рэвалли. — Всю знать мы отслеживаем до седьмого колена, знаем их предков как минимум на тысячу лет назад.

— Возможно, кто-то стал их осведомителем, — предположил Лэррис. — За деньги, например. Или просто из интереса.

— Всё возможно, — вздохнул Стэнн. — Но для меня это оказалось очень неприятным открытием. Хотя Игорь Николаевич и пытался меня успокоить, сказав, что у них нет желания нас завоёвывать, а наблюдение они ведут из чистого интереса и опасения, что мы сможем их завоевать. Он признался, что у землян колдуны хоть и сильны, но их меньше, чем у нас, отсюда и их опасения, и нежелание открывать местоположение Порталов, и слежка.

— Своих шпионов он, конечно, не раскрыл? — проворчал Йохтра Морр.

— Нет, конечно, — усмехнулся Стэнн. — Но сказал, что легализует их и сделает первыми дипломатами, если мы подпишем все документы.

— Неприятная ситуация, — протянул Кэмбис. — Как мы прошляпили?

— А чего удивительного? — рассудительно ответил Кэрван. — Как можно найти то, о чём даже не подозреваешь? Мы удачно раскрывали шпионов Дарстена, ловили лазутчиков Хобхорро, но поймать землян мы не могли хотя бы потому, что мы вообще не знали о существовании Земли. Я думаю, что сейчас мы сможем и их найти.

— Начальник магической полиции землян тоже так думает. Поэтому и попросил пока этим не заниматься. Пообещал, что после подписания всех документов сам нас с ними познакомит. Сказал, что они станут хорошими дипломатами. А если мы их поймаем, их придётся высылать из страны. И отношения между Землёй и Сэлларией будут испорчены, ещё не начавшись.

Колдуны помолчали, раздумывая, потом Рэвалли, оглядев сотрудников, выразил общее мнение:

— Что ж, столько лет их не знали, подождём ещё несколько дней. Не будем дёргаться. Сейчас надо приложить усилия к налаживанию отношений с другим миром, а не к их разрушению.

— А можно… — начал Харрит и смущённо замолчал под строгим взглядом Начальника.

— Что? Говори, раз начал, — поторопил его Рэвалли.

— Можно просто попробовать их отыскать? — просительно проговорил молодой колдун. — Не арестовывая. Как задачку из учебника порешать?

Колдуны заухмылялись:

— А что, интересная мысль. А когда их нам представят, проверим свои предположения.

Стэнн рассмеялся:

— Только — в свободное от работы время. И так, чтобы никто ничего не заподозрил. Имена пишите на листочках и сдавайте мне. Буду держать их в сейфе, а потом проверим, кто сумел верно определить шпиона.

Встал, окинул взглядом сразу замолчавших и выжидательно на него посмотревших полицейских:

— На этом совещание заканчиваю.

Но не тронулся с места. И полицейские тоже сидели молча, догадываясь, что сказал он ещё не всё.

Стэнн снова посмотрел на своих лучших друзей, за которых он был готов отдать жизнь, и тихо сказал:

— Спасибо за доверие. Я его оправдаю.

— А мы в этом и не сомневаемся, — пробурчал Лэррис, и колдуны заулыбались, заговорили и двинулись к выходу.

Остался только Рэвалли. Подождал, когда все выйдут, сел за стол и сказал:

— Мне тут одна мысль в голову пришла. По поводу экзамена у Селены.

— Какая? — заинтересовался Стэнн.

— Она ведь ничего не знает о том, как должно проходить испытание, о чём спрашивать будут, на что внимание обращать, так?

— Так, — согласился Стэнн.

— Пригласи-ка её на завтрашний экзамен. Пусть посмотрит. А мы на Нэйтаса нажмём побольше. Сперва похвалим как следует, потом страху напустим. Чтобы она поняла, что ей грозит на экзамене и подумала, хочет ли она у нас работать.

— Думаешь, надо? — с некоторой долей неуверенности спросил Стэнн.

— Думаю, да, — кивнул Рэвалли. — Иначе сложно будет вывести её на разговор. А мы ещё и её размышления посмотрим. Тогда картина полнее вырисуется.

— Рэв, зачем? Ты мне не веришь? Я ручаюсь за неё!

— Ты можешь оказаться пристрастным. Ты её любишь, Стэнн, и сможешь не заметить каких-то черт, которые после помешают ей в нашей работе. Она — женщина, да ещё эмпат, у неё многое основано на эмоциях, а эмоции — вещь ненадёжная.

— Рэв…

— Я думаю, остальные со мной согласятся, — жёстко сказал Заместитель. — Мы не знаем Селену так, как её знаешь ты. Мы должны быть уверены в ней так же, как уверен ты. А для этого экзамен должен быть настоящим.

Стэнн молчал, упрямо сжав губы.

— Боишься, что она не справится? — деланно удивился Рэвалли.

— Справится, — твёрдо ответил Стэнн.

— Тогда что тебя смущает? Соглашайся. Не забывай — это она дома твоя любимая девушка, а здесь она будет таким же работником, как все остальные.

— Не таким, — возразил Начальник. — Она — Пророк.

— Пусть так, — согласился Заместитель. — Но экзамен она должна пройти, как все.

Стэнн помолчал в раздумье. Рэвалли прав, сотрудники должны оценить способности Селены так же, как и любого другого новичка. В этом она выделяться не должна.

Но почему у него ощущение, что это — неправильно и ни к чему хорошему не приведёт?

— Хорошо, — нехотя согласился он. — Завтра я приведу Селену на экзамен.

— А потом уйдёшь ко мне и у меня переночуешь. Пусть она без помех как следует поразмыслит над увиденным.

— Рэв! А это-то зачем? — вскинулся Стэнн.

— Находясь рядом, ты можешь подсказать ей правильное решение.

— Ты мне совсем не доверяешь?

— Я не говорю, что нарочно. Но она начнёт задавать вопросы, а ты не сможешь на них не ответить.

— Рэв…

— Стэнн, обучать её буду я. И я должен быть в ней уверен, — с металлом в голосе проговорил друг, и Стэнн нехотя кивнул.

Рэвалли редко проявлял свою волю, ограничиваясь советами, но когда это случалось, спорить с ним Стэнн не мог.

Селена

После нескольких минут радостных приветствий, объятий и поцелуев сначала с леди Икэссой, а потом и с прибывшим на встречу с сыном лордом Джэффасом, мы, наконец, расселись за большим столом в столовой. Стэнн, наскоро выпив чашку чая, сбежал на совещание, оставив меня на растерзание жаждущим услышать о наших приключениях родителям. Думаю, разочарованы они не были. Я с таким жаром и в лицах рассказывала о своих похождениях в поисках пропавшего Начальника, что леди Икэсса только и успевала охать, а лорд Джэффас — качать головой да языком прищёлкивать.

— А потом мы взяли Жезл и вернулись сюда, — закончила я своё повествование.

— Хорошо вы погуляли, — задумчиво высказался лорд. — Теперь понятно, почему колдуну так Жезл нужен. А раз Жезл теперь будет в Лэнмаре, значит, придётся быть настороже. Вряд ли Гэттор от своих планов откажется. Будем теперь жить, как на вулкане, в постоянном ожидании.

— Ну, что ж делать, — философски вздохнула я. — Хранилище Тайной Полиции, пожалуй, единственное место в Кэтанге, где Жезл ещё спрятать можно. Из любого другого места он его запросто выкрадет.

— Гэттор силён и подл. Знать бы, что он придумает, чтобы к Жезлу подобраться.

— Вы здесь тоже не слабаки, — решительно заявила я. — И вас много. Неужели всей толпой с одним колдуном не справитесь? Стэнн его вообще один победил, хоть и не сразу.

— Справимся, — улыбнулся лорд. И перевёл разговор: — Нэйтас, пойдёмте, покажу вам вашу комнату. Располагайтесь, отдыхайте. Можете по саду погулять. Обедать будем, когда Стэнн вернётся.

Поблагодарив, Нэйтас отправился следом за хозяином дома, а леди Икэсса, подсев ко мне, улыбнулась:

— Я очень рада, что у вас всё получилось, и ты пришла к нам не во сне, а наяву. Какие у вас планы? Ты останешься здесь, или пока только в гости зашла?

Я растерялась:

— Знаете, мы как-то об этом не думали. Так радовались тому, что мы теперь вместе, что долгосрочных планов не строили. Сейчас Стэнн придёт, и мы всё обсудим.

— Понятно, — кивнула хозяйка большого дома. — А пока давай-ка обед готовить. Надо тебе колдовские навыки восстанавливать.

— О! Я уже один раз попробовала! — улыбнулась я и рассказала про свой первый опыт у Бабы Яги.

Посмеявшись, взялись за обед. Умения мои, как выяснилось, никуда не делись, так что я и шашлык приготовила, и салат сделала без всяких затруднений. А потом задумалась и поделилась с колдуньей своими сомнениями:

— Вот смотрите: когда нужно будет, еду я худо-бедно приготовить смогу, при наличии продуктов что-нибудь да изобрету. Но если взять те же горы: а вдруг у меня под рукой мяса не будет? И вообще ничего? Охотиться я не умею, съедобные растения от несъедобных не отличу. Для чего мне тогда нужны будут все эти поварские умения? Всё равно ведь с голоду умру.

Леди Икэсса задумчиво посмотрела на меня:

— Дались тебе эти горы…

— Да, — встревожилась я. — Чего это я опять о горах заговорила? Вот уж век бы их не видела — и только рада бы была.

— Ну, раз заговорила, значит, так тому и быть, — решилась колдунья. — Научу я тебя одному заклинанию, которое мало кто из здешних колдунов знает. Скажем, даже, так: его никто не знает. Только Королевская семья и мы. Ну, а раз ты теперь тоже относишься к нашей семье, я тебе его открою. Но с условием, что ты о нём никому не расскажешь. Это — тайное знание, переданное Королевской семье в незапамятные времена Древними Богами.

Я испуганно уставилась на торжественно выпрямившуюся ведьму:

— Может, не надо тогда? Если это такая страшная тайна?

— Может, и не надо, конечно, — вздохнула та. — Но если ты погибнешь в горах только потому, что не сможешь найти горные травы для супа, я буду чувствовать себя виноватой. Да и Стэнн страдать будет всю жизнь, а мне от этого тоже плохо будет. Так что, это я больше о себе забочусь, как видишь.

Она грустно усмехнулась и неожиданно спросила:

— Ты знаешь, что такое трансмутация?

— Чего? — опешила я от неожиданности. — Трансмутация? Это когда один материал в другой превращается? Например, железо в золото, так?

— Так, — согласилась леди Икэсса. — Возможно, ты также знаешь, что всё на свете, от самых маленьких песчинок до самых высоких гор, состоит из очень мелких частичек, связанных между собой в определённом порядке.

— Знаю, — кивнула я. — Мы их называем атомами.

— Тогда принцип превращения тебе должен быть ясен: мы просто поменяем связи между атомами и из камня сотворим хлеб. Зная это заклинание, ты никогда не умрёшь от голода в горах. А чтобы пища была не такой однообразной, я тебе потом покажу, как приманивать животных. У горных коз мясо очень вкусное.

Я представила изящную лань на стройных ножках и замотала головой:

— Я их всё равно убить не смогу, они такие красивые!

— Жить захочешь — убьёшь, — неожиданно жёстко ответила колдунья, и я впервые подумала, что не такая уж она мягкая и добродушная, какой кажется на первый взгляд.

Но, впрочем, она права. Если придётся выбирать между смертью от голода и гибелью животного, то ясно, каким будет выбор.

— Хорошо, — кивнула я. — Вечером покажете. А пока давайте с трансмутацией разберёмся.

Леди Икэсса взмахнула рукой, и в открытое окно влетела стайка небольших камней. Покружившись над столом, камушки аккуратно опустились перед нами.

— Для тебя это заклинание необычное, — сказала колдунья, придвигая ко мне крупную гальку. — Тут пассами и словами не обойдёшься. Его плести надо. Смотри внутренним взором, что я делаю, и повторяй за мной.

И леди Икэсса очень медленно, петельку за петелькой, начала плести кружево заклинания. Я повторяла за ней, стараясь понять принцип плетения. Завершив заклинание жестом активации, я открыла глаза и недоверчиво посмотрела на лежащий передо мной крохотный кусочек хлеба.

— Что ж, первый опыт оказался успешным, — улыбнулась моя учительница. — Пробуй.

Обсмотрев кусочек со всех сторон, я осторожно сунула его в рот:

— Хлеб ржаной, вполне съедобный. Получилось!

Леди Икэсса улыбнулась:

— Ты каждый раз так радуешься, словно в первый раз колдуешь.

— Так и есть. Я до сих пор до конца не верю, что колдовать умею. Каждый раз с опаской начинаю: вдруг не выйдет.

— Ничего, привыкнешь. Давай-ка теперь сама делай. Вон у нас камней ещё сколько лежит.

Сделав с подсказками леди Икэссы ещё несколько кусочков, я, наконец, запомнила заклинание и самостоятельно сотворила каравай из большого камня, который пришлось для такого случая выломать из альпийской горки. В ухоженном саду старательной домохозяйки камни просто так не валялись.

И тут, в момент моего триумфа, на кухне появился Стэнн.

— Смотри, какой каравай я из камня сотворила, — радостно похвасталась я. — Правда, здорово получилось?

— Из камня? — удивился колдун и настороженно посмотрел на мать: — Трансмутация?

Та кивнула.

— Но… — Стэнн замолчал, не договорив, но леди Икэсса поняла, что он хотел сказать.

— Во-первых, Селена, как я понимаю, уже член нашей семьи, так что я не слишком нарушила запрет. А во-вторых… Видишь ли, Селена собралась умереть в горах от голода. Поэтому я решила рискнуть и познакомить её с этим заклинанием.

— Опять горы, — простонал Стэнн. — Что ж ты к ним так привязалась?

— А я знаю? — огрызнулась я. — Я их вообще боюсь. А насчёт тайны ты не беспокойся. Меня уже предупредили, что об этом никому рассказывать нельзя. А секреты я хранить умею.

И замолчала, поражённая пришедшей в голову мыслью: если это заклинание знает только королевская семья, но при этом его знают ещё и Фарроасы, то что из этого следует? Хм… Если мой вывод верен, то мне, наверное, надо сделать приличествующий ситуации книксен и, вежливо со всеми распрощавшись, отправляться домой, к своим кастрюлям. Куда мне в королевскую семью соваться, с моим-то «благородным» происхождением. Чтобы потом придворные на меня пальцем показывали? А становиться фавориткой принца я как-то не готова…

Впрочем, может, всё не так страшно? Стэнн бы мне, наверное, сказал о своём родстве с Королём, похвастался бы. Может, им это заклинание в награду за какие-нибудь заслуги досталось? За спасение Короля, например. Вместо ордена.

Я внимательно посмотрела на почему-то настороженно глядящих на меня колдуна и колдунью. Что ж они так напряглись? Чего-то опасаются? Неужели я права в своих подозрениях? Впрочем, зачем я гадаю? Можно же просто спросить. Стэнн мне врать не будет.

Я нервно облизнула губы и посмотрела Стэнну прямо в глаза:

— Можно один вопрос? А почему вы знаете это заклинание, если его никому знать не положено?

Стэнн растерянно посмотрел на мать, та сочувственно посмотрела на него, и оба повернулись ко мне:

— Ну, — начал Стэнн. — Так обстоятельства сложились. И вообще, это неважно. Давайте лучше обедать.

— Стоп! — решительным жестом я остановила поползновение любимого сесть за стол. — Вы хотите сказать, что имеете какое-то отношение к королевской семье? Кто-то из ваших предков был незаконнорожденным принцем?

Стэнн опять переглянулся с матерью и нехотя ответил:

— Принцессой. Причём — любимой. И вполне законной. Только взбалмошной. И хватит об этом. Мы никогда не пользовались своим положением, всего добивались сами.

— Верю, — кивнула я. — У вас и так талантов предостаточно. Но всё равно интересно. Получается, что я, обыкновенная учительница без капли благородной крови, решила влезть в королевскую семью. Выйти замуж за принца. Забавно, не находите?

— Не находим, — мотнул головой Стэнн и решительно продолжил: — Селена, не говори ерунды и не морочь нам головы. Я есть хочу. Давайте уже обедать.

Новоявленный принц уселся за стол, а я развернулась и вышла из гостиной. Стэнн, уронив стул, вылетел за мной.

— Селена!

Удерживая, схватил меня за руку:

— Что ты за человек! Любая другая женщина счастлива бы была, а ты… Только не уходи, пожалуйста! Я не хочу тебя терять из-за своего происхождения. Я же в нём не виноват! Я не выбирал, в какой семье родиться!

Я посмотрела на взъерошенного принца и вдруг подумала: а ведь верно, не выбирал. Что я к нему прицепилась с этим происхождением? Какая, собственно, разница? Я же знаю, что он меня любит. По-настоящему любит. И раз ему плевать, что я не знатного рода, то мне-то это тем более по барабану должно быть. А у меня и так есть преимущество перед всеми аристократами Кэтанга: я из другого мира. Так что, пожалуй, это я могу нос перед ними задирать. Вот пусть они и завидуют принцу, какую невесту он себе отхватил!

Улыбнувшись этому логическому изыску, я взглянула на понуро стоящего парня:

— Ладно, проехали. Просто обидно, что ты мне сам это не рассказал. А то вот был бы фокус, если бы я это нечаянно после свадьбы узнала.

— Я так и хотел, — вздохнул Стэнн. — Чтоб уж ты наверняка не сбежала. И потом, знаешь, как приятно, когда тебя любят просто так, за то, какой ты есть, а не потому, что ты из королевского рода.

— Да, наверное, ты прав, — тоже вздохнула я. — Просто не хочется, чтобы в меня пальцем тыкали: вот, мол, принц решил простолюдинкой развлечься. Мезальянс чистейшей воды.

— Пусть только попробуют, — жёстко сказал принц. И улыбнулся: — Мне ещё завидовать будут, ведь у меня у единственного будет невеста из другого мира. Принцесс много, а ты такая — одна.

— Так ты меня поэтому выбрал? — нахмурилась я.

— Селена! — с отчаянием воскликнул Стэнн, но я уже смеялась, глядя на испуганного парня:

— Я шучу, Стэнн. Извини. Ну, надо же было тебе отомстить за твою скрытность.

— Ох, Селена, — мотнул головой любимый. — Трудно мне с тобой будет, это точно.

— Да и мне с тобой не легче, — улыбнулась я. И поинтересовалась: — Слушай, принц, а когда я тебе надоем, ты меня в монастырь отправишь, или всё-таки разрешишь домой вернуться?

— Селена, ну что ты такое говоришь, — возмутился Стэнн. — Какой монастырь! Я люблю тебя! И всегда буду любить!

— Докажи, — поддразнила я его.

— Как? — удивился он.

— Догадайся.

Стэнн заглянул мне в глаза, улыбнулся и, нагнувшись к моим губам, поцеловал меня таким затяжным и страстным поцелуем, что к его окончанию ноги меня уже не держали. А Стэнн, тяжело дыша, вдруг подхватил меня на руки и вихрем взлетел по лестнице на второй этаж, в свою комнату. Пяткой захлопнув дверь, уложил меня на кровать и стал поспешно стягивать рубашку.

— Стэнн, — прошептала я, не сводя с него глаз и торопливо расстёгивая пуговицы на блузке. — Нас ждут.

— Подождут, — бросил он, ногой откинул в сторону штаны и, пристроившись рядом со мной на кровати, стал стаскивать с меня джинсы.

— Подождут, — согласилась я, параллельно с его усилиями выпутываясь из рукавов. Джинсы с блузкой улетели следом за штанами, а я обняла жарко шепчущего о своей любви Стэнна…

Не знаю, сколько прошло времени до той поры, когда мы, наконец, абсолютно без сил, с глупыми улыбками на физиономиях, оторвались друг от друга и улеглись рядышком, тесно прижавшись, словно на широкой кровати нам было мало места. Я положила голову на плечо моего сказочного принца, он одной рукой обнимал меня, а второй держал за руку, словно боясь, что я опять куда-нибудь исчезну. Первое время мы молчали, приходя в себя, а потом мне в голову полезли вопросы, ответы на которые я, конечно, захотела получить немедленно. И, взглянув в лицо любимому, я сказала строго, подражая крутому следователю из не менее крутого сериала:

— А вот теперь поговорим.

Стэнн вопросительно глянул на мою суровую физиономию и насмешливо фыркнул. Но я не дала сбить себя с толку. И в результате моего допроса вырисовалась очень интересная история.

Принцесса Лорэнсия с раннего детства была очень настойчивой и своевольной девочкой. Она даже родилась на две недели позже срока, решив появиться на свет в Праздник смены года. Да и потом покоя не давала ни нянькам, ни гувернанткам, которые сменялись возле неё поначалу чуть не каждый месяц, так доводила их принцесса своими выходками. Нет, она не была злой капризулей. Просто ей всё было интересно, а в очередной раз снимать девочку с крыши или верхушки дерева, лезть за ней в подвал или с криками ужаса доставать из колодца — такого ни одна гувернантка не выдержит. И ведь не уследишь. Только усадишь её с пяльцами в беседке, не успеешь оглянуться, а её звонкий голос уже из конюшен доносится или с плаца, где гвардейцы охраны тренируются. Нет, никакие нервы этого не вынесут.

Вот и сбегали горничные, отказываясь и от оплаты высокой, и от жилья королевского, справедливо полагая, что лучше скромно, но жить, чем быть казнённой в роскоши, не усмотрев за «бешеной девчонкой».

Мать Лорэнсии, королева Элиция, была в отчаянии. А Король Гэйнис Первый долго присматривался к выходкам дочери, а потом решил вопрос раз и навсегда, назначив ей гувернанткой капитана гвардейцев Вэймину Трэсси и дав ей неограниченные полномочия. Кроме рукоприкладства, разумеется.

Капитан, привыкшая командовать сильными мужчинами, быстро прибрала к рукам своевольную девчонку. Она заставляла ее бегать по утрам, поднимая с восходом солнца, обучала борьбе и фехтованию, учила верховой езде. А потом, выяснив, что больше всего девочке нравится возиться с лошадьми, усадила её за пяльцы, заявив, что в конюшню она пойдёт только после того, как вышьет определённый узор. И все остальные науки, которыми должна была владеть настоящая принцесса — музицирование, танцы, этикет — были изучены Лорэнсией таким же образом. И ни слёзы, ни уговоры не могли смягчить железное сердце капитана.

Зато читать принцесса любила. Но не слезливые романы о несчастной любви знаменитого писателя-эльфа Тэттиния, а книги о путешествиях, о великих магах прошлого и магических открытиях. Да и магии обучалась с удовольствием, неплохой колдуньей стала.

А в двадцать пять лет внезапно заявила отцу, что собирается поступать в Высшую Школу Магии и Колдовства, чем шокировала его без меры.

«Королевская дочь пойдёт учиться в обычную Школу, где учатся даже простолюдины?! Не бывать этому!» — возмутился Король.

И принцесса устроила голодовку. Настоящую. Серьёзную.

Конечно же, Король сдался. Очень уж он любил свою взбалмошную дочь.

Но поставил условие: учиться она будет под мороком и никому не откроет, кто она такая на самом деле.

Естественно, принцесса согласилась. Накинули на неё Королевские Колдуны добротный морок, сделав её, по приказу Короля, если и не совсем дурнушкой, то уж точно не красавицей, и отправилась принцесса учиться под личиной девушки из знатного, но обедневшего рода, живущего в глубокой провинции.

Десять лет учёбы пролетели, как одно мгновение. Учиться было интересно, а познавать мир простых людей, в который обычно принцессам хода нет, ещё интереснее. А на восьмом курсе на принцессу обратил внимание лучший студент отделения Практической Магии Вэймир Фарроас. Понравилась ему боевая девчонка, побивавшая всех соперников в фехтовании на рапирах. Да и принцессе приглянулся статный парень, который и магические науки щёлкал, как орешки, и лучшим наездником курса был.

Завязался роман, а вскоре оба поняли, что испытывают друг к другу чувства более глубокие, чем обычное романтическое влечение. И что жить друг без друга они уже не смогут. И незадолго до выпускного бала Лорэнсия предложила Вэймиру стать семейной парой. И Вэймир с радостью согласился.

Я мысленно удивилась, что предложение сделал не Вэймир, а Лорэнсия, но переспрашивать не стала, списав это на эксцентричность и самостоятельность принцессы.

И тогда принцесса пошла к отцу испрашивать разрешения на брак.

— Что там было, думаю, тебе объяснять не надо, — улыбнулся Стэнн. — Король был в гневе. В ярости. Пообещал казнить студента, а дочь заточить навеки в северной башне дворца — самой тёмной и старой, раз она не понимает, как положено вести себя порядочной принцессе. У Короля были свои планы на замужество дочери, и бедный безродный студент в них не вписывался.

Но тут нашла коса на камень. Принцесса оказалась достойной дочерью своего отца. Что уж она ему сказала, чем пригрозила, никто не знает. Никому и никогда ни она, ни он не рассказывали о своём разговоре за закрытыми дверями, после которых Король, скрипя зубами, согласился на брак, поставив дочери суровое условие: она не только лишается своего титула наследницы престола, но и потомки её никогда, ни при каких обстоятельствах не смогут этот престол занять. Ослушание будет грозить им скорой и мучительной смертью.

Принцесса согласилась. Престол её никогда не манил, а королевство без наследника не осталось: незадолго до этих событий Королева родила сына. И, пожалуй, только это обстоятельство примирило Короля со странным выбором дочери.

Магический Договор был подписан, скреплён кровью и запечатан особой печатью, следящей за его выполнением лучше всякого стража. И сияющая принцесса помчалась к своему суженому сообщать о результатах переговоров. И на радостях проговорилась, кто она такая в действительности.

Студенту стало плохо…

А когда он пришёл в себя, то устроил Лорэнсии форменный скандал, обвиняя её в обмане.

— Если бы я только знал… Если бы я знал… — повторял он, не глядя на сжавшуюся в кресле растерянную возлюбленную.

— И что было бы? — поинтересовалась принцесса, беря себя в руки: надо было спасать положение.

— Да я бы к тебе близко не подошёл! Я бы Школу бросил, лишь бы быть от тебя подальше! — взъярился Вэймир. — Кто я такой, чтобы претендовать на внимание принцессы? Безродный студент, без денег, без положения в обществе. Муж должен содержать дом, быть добытчиком, а я? Пойду на содержание? Чтобы на меня все пальцем показывали, что на деньгах женился? Чтобы быть на побегушках у собственной жены, потому что она — принцесса, а во мне и капли королевской крови нет? Выполнять её прихоти и капризы, не имея права на собственное мнение, выслушивать упрёки в иждивенчестве и неблагодарности…

— Вэймир, — с преувеличенным любопытством прервала излияния любимого Лорэнсия. — Ты про кого сейчас рассказываешь?

Студент прекратил метаться по комнате и непонимающе посмотрел на принцессу:

— Что?

— Ты про кого сейчас рассказываешь? — терпеливо переспросила принцесса. — Вот это всё: про прихоти, упрёки, побегушки. Кто это будет делать?

Вэймир растерянно посмотрел на Лорэнсию, а потом со стоном опустился на стул у стола и обхватил голову руками. А принцесса сердито продолжила:

— Ты на какой принцессе жениться собрался? На гномьей Йехтисс или на эльфийской Тайруне? Ответь!

Вэймир молчал.

— Ты говорил, что любишь меня, а оказывается, я тебе просто нравилась. Тебе было со мной интересно, только и всего. И как только случилось что-то серьёзное, что потребовало от тебя мужественного решения, ты сразу меня бросил. Это легче, да, Вэймир? Бросить любимую и любящую девушку только потому, что она принцесса? Только потому, что кто-то что-то может сказать про тебя такое, что тебе не понравится? Разве я хоть раз давала тебе повод обвинять меня в той гадости, которую ты сейчас наговорил? Ответь, Вэймир!

Студент качнул головой, выдавил с трудом:

— Нет.

— Я люблю тебя, Вэймир, и мне плевать на то, кто и что скажет мне по поводу моего брака. А вот почему тебя это так волнует? Видимо, твоя любовь не так сильна, как моя? И ты за два года нашего знакомства так и не изучил меня, раз думаешь, что я могу так измениться после свадьбы?

— Лори… — простонал парень.

— Решай, Вэймир, — сурово сказала принцесса. — Если ты меня любишь, ты останешься, и никакие пересуды не смогут разрушить наш брак. А если струсишь и уйдёшь, я пойму, что все твои слова о любви — только слова. И ты будешь прав, убегая — зачем мне муж, который меня не любит, который не сможет быть мне опорой в трудные моменты жизни, который предаст в первой же сложной ситуации. Решай, Вэймир.

Студент сидел, упершись локтями в колени, обхватив руками голову, закрыв глаза и сжав зубы. Плечи его вздрагивали.

— Вэй, — тихо сказала Лорэнсия, подойдя к любимому и ласково проведя рукой по взлохмаченным волосам. — Ты меня любишь?

И Вэймир не выдержал. Соскользнул со стула, упал на колени, обнял её судорожно, схватившись за неё, как утопающий за спасательный круг, и простонал:

— Я без тебя не смогу. Прости меня, Лори, прости…

— Бабушка ушла из дворца, отказалась от всех королевских привилегий. А прадедушка повозмущался, конечно, но свадьбу устроил по высшему разряду и одарил студента лордством и поместьем, а бабушке подарил вот этот дом. Но знаешь, я считаю, что бабушка не прогадала. Дедушка её буквально на руках носил. Они триста лет прожили в любви и согласии, и ещё могли бы лет двести прожить.

— А что случилось? — осторожно спросила я, понимая, что вряд ли дело закончилось банальным разводом.

— Они погибли. В горах. Там есть место одно, где колдовать нельзя. Почти нельзя. Костёр разжечь можно, еду приготовить. А из защиты — огненные шары пускать получается. И всё. Больше ничего не выходит. Личным Путём оттуда не уйдёшь, мыслеречью не пообщаешься. Как их туда занесло — не знаю. Может, к роднику попасть хотели? Но там они и погибли. Под камнепад попали.

Стэнн помолчал, потом продолжил:

— Теперь ты понимаешь, почему мне так не нравится, когда ты про горы говоришь? А тебя в них просто тянет что-то.

— Не что-то, а кто-то, — пробурчала я. — Злой колдун. Я ж не виновата, что Гэттор в горах окопался. Я — городской житель, я гор вообще боюсь. Век бы их не видала, и ничуть бы не расстроилась.

— Да я понимаю, — вздохнул Стэнн и перевёл разговор: — Ну что, идём обедать? А то нас уже заждались, наверное.

— Идём, — согласилась я. — Только ответь мне ещё на пару вопросов, чтобы потом к этой теме не возвращаться.

— Давай, задавай, — согласился любимый и, приподнявшись на локте, ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке, по шее, спустился ниже… и я забыла, что хотела спросить… но невероятным усилием воли взяла себя в руки и закуталась в одеяло, не давая ему до себя добраться.

— Прекрати! Ты сам сказал, что нас ждут.

— Эх, — разочаровано выдохнул Стэнн. — Ладно, спрашивай.

— Значит, ты решил продолжить бабушкину традицию? А твои родители как поженились?

— Да так же. Это у нас семейное, — улыбнулся принц. — Папе маму тоже поуговаривать пришлось. Она, правда, из аристократического рода, но давно обедневшего. У них было одно крохотное поместье у самой границы на всю их многочисленную семью. Поэтому они привыкли всего добиваться своим трудом. Гордецы ужасные. Но умницы. Один мамин брат в Высшей Школе преподаёт. Второй — в Королевской охране с папой работает. Третий — лекарь известный, со всей страны к нему со сложными случаями приезжают. Да ты его знаешь, это лорд Мэррас. У мамы тоже были большие планы. Она хотела стать Королевским поваром. Но встретила папу и вышла за него замуж. И на свадьбе вдруг увидела Короля, поднимающего бокал за счастье своего внука. Она, конечно, вида не подала, что для неё это неожиданностью оказалось. Аристократическое воспитание не позволило. Но, когда гости разошлись, она ему такой скандал с битьём посуды закатила, что отцу потом ещё долго к ней подлизываться пришлось.

— А почему она так возмутилась? — удивилась я.

— А ты почему? — вопросом ответил Стэнн.

— Я? — я задумалась. — Обидно было, что обманул, что сразу не рассказал.

— Вот и она обиделась. Сказала: как ей теперь доверять человеку, который ещё до свадьбы её обманывать начал?

— А что отец? — мне уже стало интересно узнать, как лорд Джэффас выпутался из этой сложной ситуации. Судя по всему, я оплошала, и Стэнну досталось намного меньше, чем его предкам.

— А отец её спросил, вышла ли бы она замуж за королевского внука? А мама ответила: ни за что в жизни. Или вышла бы, но лет через двести, когда бы сама чего-нибудь добилась, чтобы на равных с ним общаться. Отец обозвал её самовлюблённой гордячкой, она его — лживым аристократишкой, они недели две друг на друга дулись, а потом поняли, что по отдельности им намного хуже, чем вместе, и помирились. И вот уже почти двести лет живут, друг на друга налюбоваться не могут. А у мамы выявились способности преобразователя природы, она и наш сад в райский уголок превратила, и местным жителям советы даёт, и в королевском парке всё перепланировала, сейчас каждую неделю туда ходит, проверяет, всё ли садовники правильно делают. А вот не вышла бы за папу, и работала бы до сих пор поварихой в каком-нибудь трактире.

— Это ты мне намекаешь? — рассмеялась я.

— Угу, — кивнул Стэнн и опять полез с поцелуями, но я отодрала его от себя и заявила:

— Подожди. У меня ещё вопросы есть.

— Сколько можно? — возопил принц. — Настоящий допрос устроила! Не хочу отвечать, хочу есть и целоваться!

— Нет уж. Хочешь есть — иди, а вот поцелуев не дождёшься, пока мне всё не расскажешь.

— Ну, давай, — вздохнул любимый, откидываясь на подушку. — Спрашивай дальше.

— А почему ты так скрывал своё происхождение? Почему ты мне раньше не рассказал?

— Я тебе уже ответил: хотелось быть уверенным, что любят меня, а не мою королевскую кровь. Мы и так — выгодная партия: богаты, Королём привечены. Знала бы ты, сколько претенденток на мою руку в Лэнмаре толпится. И почти никому не нужен я сам, понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я.

— А тебе я всегда был нужен, и я это чувствовал. Я бы не стал врать, если бы ты хоть раз поинтересовалась. Но тебя никогда не интересовали ни мои доходы, ни моё происхождение. Меня сначала это очень радовало, а потом я начал бояться, что с тобой может получиться, как с дедом и мамой. Даже хуже: ты из другого мира, удержать труднее будет. И я сам стал избегать этих разговоров. Я так настрадался, когда ты исчезла, что не хотел спровоцировать твой уход после столь счастливого возвращения.

Я погладила принца по голому плечу и поинтересовалась:

— А тебе никогда не хотелось стать королём? Ты ведь имеешь на это право?

— Нет, — улыбнулся Стэнн. — Не хотелось. Я при дворе регулярно бываю. То с докладами, то на торжественных приёмах, да и просто так, с прадедом и дядей повидаться, захожу. Королевская жизнь скучна и однообразна. Там настолько всё регламентировано, что без разрешения церемониймейстера и шагу сделать невозможно. Жизнь расписана по минутам. Упаси Бог какой-нибудь ритуал нарушить. Даже одеться ты сам не можешь, обязательно целая свита этим занимается: Хранитель правого чулка, Хранитель левого чулка… — Стэнн фыркнул: — Преувеличиваю, конечно, но не на много. Я как-то целое лето жил у прадедушки в летнем дворце, мама с папой отправили для знакомства с королевской жизнью, чтобы опыта общения с крутыми аристократами набрался. Я там чуть с тоски не умер. И очень хорошо понял, почему бабушка оттуда сбежала.

— Ну, ладно. Не ты. Но вдруг в вашем роду появится принц, который захочет править. Как тогда Король выкручиваться будет?

— Такого никогда не будет, — серьёзно сказал Стэнн. — Я же говорил, что бабушка, уходя из дворца, подписала договор, что её потомки никогда не будут стремиться к трону и подрывать устои королевской власти. А прадедушка дал обет всегда поддерживать наш род и даровать ему монаршескую милость. Скрепили они бумаги магической печатью, заколдовав её так, что нарушителя этих договорённостей ждёт бесславный конец. Естественно, ни нам, ни Королю нарушать договор резона нет.

— Поэтому лорд Джэффас — Главный Королевский Колдун?

— Нет. Я уже говорил: мы не пользуемся своими привилегиями и всего добиваемся сами. Папу пригласили во дворец только потому, что он действительно мощный боевой маг. Сильнее него в Кэтанге, пожалуй, только мы с Рэвалли. Но Рэвалли — это вообще особый разговор.

Стэнн замолчал, прислушиваясь, а потом повернулся ко мне:

— Давай о Рэвалли потом поговорим. Мама спрашивает, когда мы придём. Они давно нас ждут.

— Сейчас пойдём. Только ответь ещё на один вопрос. На самый последний. Правда-правда, последний. Ну, пожалуйста, — заспешила я. — И сразу пойдём.

— Задавай, — вздохнул любимый.

— А что за родник, к которому твои бабушка с дедушкой пошли?

— Я всегда думал, что родник — это легенда. Что его не существует. Но бабушка была уверена, что он есть, и загорелась мыслью его найти. По легенде этот родник бьёт на вершине самой высокой и неприступной горы. И тот, кто до него доберётся, выпьет глоток его воды и умоется под его струёй, утроит свою магическую силу, а ещё перестанет болеть и омолодится. Первое свойство, видимо, привлекло деда, а второе — бабушку. Хотя, возможно, и наоборот. От них всего можно было ожидать. Но добраться до родника ещё никому не удавалось. Колдовать в том районе невозможно, а без колдовства не пройти — кимрак не пустит. Злой Дух гор. Сколько смельчаков туда ни ходили, ни одному найти родник не удалось. Хорошо, если сами живыми возвращались. Ну, всё, удовлетворил я твоё любопытство? Вставай, а то прямо в одеяле унесу.

И Стэнн, чмокнув меня в нос, вскочил и начал натягивать штаны. Я последовала его примеру.

В столовой нас ждали. Лорд Джэффас, насмешливо сморщив нос, спросил:

— И как себя чувствует очередная жертва подлого обмана?

— Папа! — вскинулся Стэнн, но я только усмехнулась:

— Да ладно, нормально она себя чувствует. Стэнн был очень убедителен в доказательствах. Да и кровать удобная.

— Селена! — возмутился не ожидавший подобного подвоха принц. А родители рассмеялись. И даже Нэйтас стеснительно заулыбался.

— Вот видишь, как надо к жизни относиться, — укоризненно повернулся лорд к своей дражайшей половине. — А ты мне какой скандал устроила? До сих пор в кошмарах снится.

Леди Икэсса усмехнулась:

— А ты Селену спроси, довольна ли она сейчас.

— Нет, конечно, — уныло подтвердила я, садясь за стол и придвигая к себе тарелку. — После того, как Стэнн мне всё рассказал, я очень пожалела, что так быстро успокоилась. Надо было с вас пример взять и что-нибудь такое забабахать… чтобы потом тоже в семейную легенду попасть. А то сейчас потомкам и рассказать-то будет нечего.

— Знаешь, — проворчал Стэнн. — Мне подвигов по возвращению тебе памяти выше крыши хватило. Вот это и будет нашей семейной легендой.

— И правда, — сразу успокоилась я. — Это покруче битья посуды. Всё, вопрос с повестки дня снимается.

— Вот и хорошо. Ешьте, пока не остыло, — подвинула к нам блюдо с тушёным мясом заботливая хозяйка. А лорд Джэффас посмотрел на Стэнна и перешёл к делам насущным:

— Ну, рассказывай, о чём на совещании говорили, что решили.

— На совещании много о чём говорили, — отозвался сын. И небрежно бросил: — И, кстати, Нэйтас, завтра у тебя экзамен.

Нэйтас вскинулся и неверяще уставился на Стэнна.

— Уже завтра? А что для этого надо? Я же не готовился, — встревожился он.

— Не надо готовиться, — отмахнулся Главный Начальник, с аппетитом поедая куриную ножку. — Что умеешь, то и покажешь.

А я тоже забеспокоилась. Всё-таки, после того, что мы вместе пережили, Нэйтас мне не чужим человеком стал:

— Стэнн, ты им сказал, что он тебе здорово помог?

— Конечно.

— А что они сказали?

— Сказали, что подумают.

— А лорд Рэвалли что сказал? — продолжала я пытать Начальника, поглядывая на ковыряющегося в тарелке побледневшего парня.

— Сперва пытался его под суд отдать, но потом тоже согласился подумать. Завтра увидим, до чего он додумался.

У Нэйтаса дрогнули губы, но он ничего не сказал, только ниже склонился над тарелкой. Потом, не выдержав, встал:

— Спасибо, леди Фарроас, всё было очень вкусно. Лорд Фарроас, я могу выйти?

— Иди, конечно, — удивлённо глянул на него Стэнн. — Ты — в гостях. Здесь я тебе не начальник.

Нэйтас кивнул и вышел. Я проводила его взглядом и повернулась к Стэнну:

— Нервничает парень. Ты правда сделаешь всё возможное, чтобы он поступил?

— Конечно, — кивнул Стэнн. — Я же обещал.

— А можно мне поприсутствовать на экзамене?

— Не только можно, но и нужно. Посмотришь, как он проходит, чтобы потом не пугаться. Потому что у тебя экзамен послезавтра.

— Че-чего? — Я даже заикаться от неожиданности начала. — Как-а-кой экзамен? Ты что, с ума сошёл?

— А чего тянуть? — невозмутимо ответил Главный Начальник, примеряясь к большому куску торта. — Сдашь экзамен, начнёшь учиться, развивать свои способности.

— Но я же не готова! — возмутилась я. — Ты меня опозорить хочешь перед всей Тайной Полицией сразу?

— Селена, ты мне веришь? — серьёзно посмотрел на меня любимый.

— Верю, — неохотно согласилась я.

— Я не хочу тебя ни перед кем позорить. Более того, я уверен, что тех знаний и умений, которые у тебя есть, вполне достаточно для поступления.

— Но зачем такая спешка? — продолжала недоумевать я. — Я думала, поживу здесь пару месяцев, адаптируюсь, с леди Икэссой позанимаюсь, опыта наберусь. А там уж и о поступлении можно будет подумать. Мы ведь с тобой ещё даже ничего не решили, не обсудили нашу дальнейшую жизнь. У меня Муська дома осталась.

— Кошку твою мы в любой момент забрать можем, это не проблема. И жизнь ещё обсудить успеем. А тороплюсь я для твоего же блага. В любой момент в Лэнмаре может появиться Гэттор. А он тебя очень не любит. Поэтому, чем больше ты будешь уметь к его возвращению, тем будет лучше для тебя. Словом, давай закончим эти бессмысленные препирательства. Послезавтра у тебя экзамен, комиссия оповещена, менять ничего не будем.

И Стэнн повернулся к родителям и начал им рассказывать о принятых на совещании решениях. А я, опершись подбородком на согнутую в локте руку, смотрела на мужчину моей мечты и думала: не поторопилась ли я с переездом? Этот командирский тон мне совсем не понравился. В своей жизни я даже своему непосредственному начальству не позволяла собой так откровенно командовать. А Стэнн почему-то решил, что лучше меня знает, что мне сейчас нужно. С одной стороны, он, конечно, прав: Гэттор может явиться в любой момент. С другой: пара недель погоды не сделает. Вряд ли я смогу за это время научиться чему-то такому судьбоносному, что стану вдруг сильнее этого могущественного колдуна. Стэнн просто заигрался в начальника. Привык на работе командовать, решил и на мне потренироваться. А нужен ли мне начальник в семейной жизни? Однозначно — нет.

Ладно. Сдам я этот экзамен, раз он всех оповестил. Но потом с ним серьёзно поговорю. Пусть на работе командует, а дома у меня тоже должно быть право голоса. На иное я не согласна.

Уже не слушая, что оживлённо обсуждают мужчины, я встала и, поймав встревоженный взгляд леди Икэссы, улыбнулась ей:

— Спасибо, торт был изумительный.

— Но ты его даже не попробовала! — взгляд колдуньи, казалось, пронизывал меня насквозь.

— Да? — я посмотрела на нетронутый кусочек. — Будем считать, что это была добавка. Пойду, посмотрю, что Нэйтас делает.

И пошла в сад. И сразу увидела стоящего возле фонтана парня. Он о чём-то так напряжённо думал, что даже не услышал, как я подошла к нему. Я тронула его за плечо:

— Нэйтас, как настроение?

Парень вздрогнул от неожиданности и повернулся ко мне:

— Леди Селена… — начал, было, он, но я перебила:

— Нэйтас, давай на «ты» и без «леди». Сколько можно церемонии разводить? Я-то тебя давно по имени зову. Или мне тебя тоже лордом Нэйтасом называть?

— Нет, — испугался Нэйтас. — Я же не лорд, я из обычной рабочей семьи.

— Ну, и я — не леди, — пожала я плечами. — В моей семье аристократов тоже не наблюдалось. И ты это знаешь.

Нэйтас вздохнул:

— Я… да… но… Хорошо, я попробую, ле…

Помолчал и с отчаянием закончил:

— Ну, не могу я так, леди Селена! Не заставляйте меня, пожалуйста! Вы — невеста лорда Фарроаса, а он…

Я посмотрела на пылающее лицо молодого колдуна и отвела глаза:

— Ладно, проехали. О чём ты хотел меня спросить?

Нэйтас облегчённо перевёл дух и неуверенно продолжил:

— Леди Селена, как вы думаете, у меня есть шанс? Или лорд Вэнцефис… он будет против?

Я успокаивающе погладила парня по плечу:

— Нэйтас, мне кажется, всё будет хорошо. Завтра сдашь экзамен, и мы вместе посмеёмся над твоими сегодняшними страхами. Стэнн же обещал, что сделает всё возможное, чтобы тебя приняли. Верь ему.

Нэйтас кивнул, но, судя по тоскливому взгляду, каким он посмотрел на меня, легче ему не стало.

— Всё. Хватит страдать. Пойдём лучше по саду погуляем. Ручаюсь: ты такой красоты нигде не видел. А ты мне по дороге что-нибудь расскажешь.

— Что именно? — поинтересовался парень.

— Ну… Например, о Высшей Школе. Чему там учат?

Я взяла его под руку, и мы пошли в сад. Мы бродили по извилистым тропинкам, сидели под раскидистыми деревьями, любовались рыбками в крохотном прудике, окружённом зарослями декоративного камыша, а Нэйтас всё говорил, говорил, говорил… Рассказывал о любимых и нелюбимых преподавателях, о строгом, но справедливом ректоре, о каверзах студентов, о факультетах и о профессиях, которые на них получают, о футбольных и волейбольных командах и соревнованиях между факультетами, о пьянках после сессии и балах в конце учебного года, и ещё многое другое о студенческой жизни. Рассказчиком он оказался отменным, слушать было интересно, и я даже не заметила, как лёгкие сумерки окутали сад и скамейку, на которой мы в это время сидели.

— Селена, вот вы где! Я весь сад обегал, вас разыскивая! — Стэнн вынырнул из-за куста и бросил укоризненный взгляд на Нэйтаса. — Мама ужин приготовила, я с работы вернулся, а вы всё гуляете.

— Извините, лорд Фарроас, — смутился Нэйтас и вскочил, уступая ему место.

— А за что ты извиняешься? — удивилась я и сама упрекнула Стэнна: — Мог бы и мыслезов послать, а не бегать.

— Мог бы, — согласился Стэнн, садясь. — Но решил посмотреть, чем вы так увлеклись, что уже пять часов из сада не вылазите.

Нэйтас вспыхнул, а я снова удивилась:

— Неужели пять часов прошло? Как быстро! Нэйтас, спасибо тебе, ты великолепный рассказчик! Было очень интересно!

— Вам спасибо, леди Селена, — серьёзно ответил парень и вытянулся перед Стэнном: — Разрешите идти?

— Иди, — кивнул Стэнн, и Нэйтаса как ветром сдуло. — И о чём это он тебе так долго рассказывал?

— О Высшей Школе. Как он там учился.

Я подвинулась ближе к Стэнну, прижалась к нему:

— Хорошо здесь, правда?

— Хорошо, — задумчиво согласился любимый и обнял меня за плечи. — И всё это время только рассказывал?

Я изумлённо уставилась на него:

— А ты подозреваешь что-то иное?

Стэнн мельком глянул на мою ошеломлённую физиономию и смущённо улыбнулся:

— Прости. Я дурак, я знаю. Но, когда мама сказала, что вы до сих пор из сада не вернулись…

Я вздохнула и снова зарылась в его объятия:

— Точно, дурак. Уж к Нэйтасу-то меня ревновать не стоит. Знаешь, смешно, наверное, звучит, он ведь на сотню лет меня старше, но я отношусь к нему, как к сыну. Правда. Он такой открытый, наивный, любознательный. Светлый человек. На подлость не пойдёт, за друга жизнь отдаст. Такой вот у меня хороший великовозрастный сынок появился нечаянно.

И поинтересовалась:

— А ты меня сейчас ко всем мужчинам ревновать будешь, или только к Нэйтасу?

— Не знаю, — вздохнул любимый. — Сам понимаю, что глупо, но… Думаю, справлюсь. А сейчас — пошли ужинать.

И, встав, потянул меня за собой. А я замотала головой:

— Не пойду!

— Почему? — удивился Стэнн.

— Ты меня пять часов не видел — и даже не поцеловал! Неужели не соскучился?

Мужчина моей мечты ухмыльнулся и, сев обратно, усадил меня к себе на колени:

— Селена, если я начну тебя сейчас целовать, я не смогу остановиться.

— И? — вопросительно подняла я бровь.

— И пойду дальше поцелуев.

— И?

— Что — и?

— И что тебя смущает? — я лукаво взглянула на него.

Стэнн окинул взглядом кусты, завуалированные сгустившимися сумерками, темнеющее небо со сгущающимися тучами, высокие деревья, заслоняющие полянку от любопытных окон и без того далеко стоящего дома, и хмыкнул:

— Действительно — что?

И, склонившись надо мной, ласково поцеловал в полураскрытые губы.

Стэнн

В эту ночь Стэнн долго не мог заснуть. Лежал рядом с Селеной, смотрел на её спокойное, умиротворённое лицо, и всё думал: правильно ли он поступил, согласившись с Рэвалли. Снова и снова повторял мысленно их разговор и не находил в нём погрешностей. Да, сотрудники Тайной Полиции имеют право на полноценную проверку будущего работника. Да, Рэвалли должен быть уверен в человеке, которому будет передавать свои знания и умения. Всё верно.

Но почему же у него ощущение, что он собирается сделать главную ошибку своей жизни?

Встав, подошёл к окну, распахнул створки и всей грудью вдохнул влажный прохладный воздух. Над садом шёл дождь — первый за эту декаду.

Мама, наверное, радуется. Поливать такой огромный участок тяжело. Пусть она и не таскает вёдра с водой, но колдовство тоже отнимает много сил. После каждого полива она потом долго сидит на кухне, пьёт восстанавливающий чай, которым её снабжает Айтуба.

Кстати, как он там? Они с Кэйлис ещё в прошлую луну на море уехали. Собирать морские водоросли. У тех какой-то особый лечебный эффект обнаружили, и Айтуба, конечно, сразу загорелся использовать их в своей практике. Решил поэкспериментировать. Интересно, получилось у него задуманное? Надо будет завтра мыслезов ему послать, пообщаться. Сегодня не удалось поговорить толком, день какой-то суматошный был.

Стэнн вздохнул, оглянулся на раскинувшуюся во сне Селену, прикрыл окно: не простудить бы. Селена ещё не умеет теплоотдачу во сне контролировать.

Подошёл к кровати, сел рядом с мирно спящей девушкой. И не выдержал: легко, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по её губам, шее, скользнул на грудь. Селена пошевелилась, губы тронула едва заметная улыбка.

Стэнн отдёрнул руку: нет, не надо её будить. Завтра ей предстоит нелёгкий день.

И не только ей…

И снова, в который уже раз, начал вспоминать разговор с Рэвалли, пытаясь понять, что же его беспокоит в таком хорошем и правильном плане.

Селена

Утром мы встали рано, и я никак не могла понять, что творится со Стэнном. Он был напряжён, а когда смотрел на меня, в его взгляде проскальзывала какая-то виноватость, словно он собирался сделать что-то не слишком хорошее и заранее в этом раскаивался. Под конец я не выдержала и спросила:

— Стэнн, что с тобой?

— А что со мной? — удивился любимый.

— Экзамен у Нэйтаса, а волнуешься почему-то ты.

Стэнн улыбнулся:

— Я за него поручился, и теперь переживаю: вдруг он меня подведёт.

И, отвёдя глаза, двинулся к двери:

— Пойдём. Не надо заставлять парня ждать.

— Пойдём, — согласилась я, удивлённо посмотрев на любимого. Объяснение было понятное, но меня почему-то не убедило. И я не могла понять, чего не договаривает Стэнн, почему он не хочет сказать мне правду. Но настаивать на немедленном разговоре я не стала, оставив расспросы на вечер. Сейчас действительно пора было идти.

Экзамен Нэйтаса проходил не в кабинете Главного Начальника, где обычно колдуны собирались на совещания, а в огромном подземном зале, куда мы минут десять спускались по узкой винтовой лесенке. У меня даже голова закружилась, когда я представила, на какой глубине мы сейчас находимся.

— Стэнн, — тихо спросила я. — Обратно мы тоже пешком пойдём? Если да, то можно я внизу останусь? Я не поднимусь на такую высоту.

Колдуны заулыбались, а Стэнн серьёзно ответил:

— Не переживай, обратно мы поедем на лифте.

— А почему мы сейчас шли пешком?

— Этот зал — для учёбы, для колдовства. Пока учащийся сюда спускается, он должен настроиться на серьёзную работу. Длительный спуск помогает привести в порядок мысли. А ещё — напомнить, что колдовство — это опасно, недаром зал построили на такой глубине. Ну, а отдыхать после занятий усталый колдун едет на лифте.

— Ясно, — кивнула я и искоса посмотрела на бледного Нэйтаса. Ему-то уж точно было бы легче, если бы спуск был не таким долгим. Издалека было видно, как он волнуется.

«А завтра так же волноваться придётся мне», — вздохнув, подумала я и села на подставленный мне Стэнном стул немного сбоку от стола, где заседала приёмная комиссия. Нэйтас остался стоять. Садиться ему никто не предложил.

— Итак, — начал лорд Рэвалли. — Сегодня мы принимаем экзамен у Нэйтаса Джэллиаса, полицейского из Трамена. Поскольку этого кандидата предложил лорд Стэнн, то, по правилам, он не может быть председателем экзаменационной комиссии, и эту функцию буду выполнять я, как его заместитель. Предлагаю начать экзамен. Все согласны?

Колдуны закивали, и лорд обратился к Нэйтасу:

— Расскажите нам о себе: где живёте, где учились, где работаете. Буквально в нескольких словах.

Нэйтас кивнул и, вытянувшись, начал было докладывать, что родился он в Трамене… но лорд Рэвалли остановил его:

— Нэйтас, мы не судить вас здесь собрались. Не надо так тянуться. Разговор у нас долгий будет. И вы устанете так стоять, и нам мало интереса на вашу статую любоваться.

Нэйтас кивнул и попытался расслабиться. Не сказать, что у него это получилось очень хорошо, но тянуться он перестал и продолжил свой рассказ.

Когда Нэйтас закончил своё короткое выступление, лорд Рэвалли повернулся к Стэнну:

— Лорд Стэнн, расскажите нам, почему вы решили, что данный кандидат подходит для работы в Тайной Магической Полиции.

Стэнн встал и начал свою речь.

— С Нэйтасом Джэллиасом я познакомился не так давно, во время своего путешествия в другой мир, но он сразу привлёк моё внимание своей храбростью и преданностью своему делу.

И дальше Стэнн пошёл в самых ярких красках описывать, как много сделал Нэйтас для поиска Жезла, как храбро сражался он с Гэттором, с какими трудностями он столкнулся, разыскивая Стэнна, и сколько сил приложил для его спасения.

Я с недоумением смотрела на Главного Начальника. Обычно он был более сдержан в выражении похвалы. Может, он так выполнял данное Нэйтасу обещание привлечь на его сторону всех членов Совета? Я ничего не понимала…

Нэйтас же, сначала смущённо заулыбавшийся от похвалы вышестоящего начальника, мрачнел на глазах. К концу Стэннова панегирика он был красен, как рак и чуть не плакал от досады.

— Здорово! — восхищённо воскликнул лорд Рэвалли, когда Стэнн замолчал. — Настоящий герой! Пожалуй, при таких заслугах мы сможем принять вас и без экзаменов! Нэйтас, неужели всё так и было?

— Нет, — угрюмо ответил Нэйтас, глядя в пол.

— То есть, как это — нет? — нахмурился лорд Рэвалли. — Вы хотите сказать, что Главный Начальник Магической Полиции врёт?

Нэйтас испуганно глянул на сидевшего с каменным лицом Стэнна и затряс головой:

— Нет, он не врёт. Он… — Нэйтас сглотнул и тихо закончил: — Он преувеличивает мои заслуги. Всё было не так.

— С удовольствием выслушаем вашу точку зрения. Просветите нас, как же было на самом деле, — иронично изогнул губы председательствующий.

И Нэйтас начал говорить.

Не жалея себя, он рассказал о том, как не заметил, что на него наложили заклинание молчания, как не понял, что его заперли в Хранилище, как не смог помочь другу, как не справился с Гэттором и остался жив лишь потому, что его спасла колдунья из другого мира. Не скрыл и то, что Главного Начальника нашли только благодаря моему талисману и моему умению проникать в чувства Стэнна.

— Не так уж много я сделал, — хмуро закончил он. — Я очень слабый колдун, я это понял во время этой истории.

— Да, слабый, — кивнул лорд Рэвалли и обратился к Стэнну: — Слушай, надо пересматривать программу Высшей Школы. Если даже человек, с отличием её закончивший, настолько неумелый маг, то что тогда говорить об остальных?

— Я и сам об этом думал, — с досадой отозвался Стэнн. — У них, по-моему, только повара хорошие получаются.

— Продолжим наш разговор, — лорд снова повернулся к Нэйтасу. — Вы нас убедили, что вы — очень слабый колдун. Не знаю, правда, для чего вам это было нужно, но — что сделано, то сделано. Лорд Стэнн, скажите, почему мы тогда должны его принять в Магическую Школу?

— Хотя бы потому, что в нём скрыта большая сила. Да, знаний ему не хватает, это правда. Но присмотритесь, какой у него потенциал!

Все колдуны дружно посмотрели на Нэйтаса, буквально пронзив его взглядами. Потом переглянулись и снова расслабленно откинулись на спинки стульев.

— Потенциал большой, согласен, — кивнул председатель комиссии. — Но, кроме потенциала, есть ещё что-то, что можно поставить ему в заслугу?

— Есть, — на сей раз Стэнн был очень серьёзен, повторяя мои, сказанные когда-то о Нэйтасе, слова. — Преданность своему делу, беззаветная храбрость, готовность заслонить собой попавшего в беду товарища, умение быстро ориентироваться в опасной ситуации. Все эти качества были проявлены в боевой обстановке. И ещё — честность, в коей вы только что убедились.

— Хорошо, — кивнул лорд Рэвалли. — Мы примем это к сведению. А сейчас перейдём к практике. Будьте внимательны, Нэйтас.

И лорд неожиданно запустил в Нэйтаса огненный шар. Не ожидавший нападения парень успел отбить его в последний момент, когда я уже испугалась, что сейчас экзамен превратится в похороны. Но не успела я порадоваться, как с места вскочили сразу два колдуна и начали кружиться вокруг насторожившегося полицейского. Правда, теперь в ход пошли не огненные шары, а заклинания. Нэйтасу удалось справиться и с ними. А потом на площадку вышел лорд Харрит и на бешеной скорости начал кружиться вокруг экзаменующегося, закидывая его огненными шарами, молниями и острыми ледышками, которые он создавал прямо из воздуха. И пока Нэйтас пытался отбиться от всего многообразия летящих в него снарядов, Харрит сделал быстрое движение рукой, и ноги парня оказались опутанными силовыми нитями. Лорд дёрнул кистью, и Нэйтас упал, как подкошенный, а сверху на него посыпалось всё, что он не успел отбить. Я испуганно вскрикнула, но Харрит лёгким движением пальцев остановил валящиеся снаряды и отправил их в дальний угол зала, где они благополучно взорвались.

— Убит, — констатировал лорд Рэвалли, глядя на поднимающегося с пола экзаменующегося. — Реакция слабовата. Лэррис, давай.

Лорда Лэрриса я видела всего пару раз: на совещании, когда первый раз в Тайной Полиции оказалась, да когда Стэнна искали. Но лично с ним знакома не была. Высокий, бледный до синевы, с огромными чёрными глазами, мрачно глядящими из-под густых бровей, с крючковатым носом, одетый во всё чёрное, в длинном плаще и широкополой конусообразной шляпе, он производил пугающее впечатление. Настоящий колдун из детских сказок.

Лэррис отошёл от Нэйтаса метров на десять и поднял посох. В зале сразу потемнело, под потолком начали собираться тучи, запахло озоном, а вокруг Нэйтаса стало сгущаться тёмное облако. Лорд с подвываниями, потрясая посохом, начал выкрикивать непонятные слова. Нэйтас кинул в колдуна огненный шар, но тот завяз в окружившем полицейского тумане. Попытался подойти ближе, но туман не пропустил. Парень затравленно оглянулся, не зная, что делать. А я вдруг почувствовала, что здесь что-то не то. Слишком много театральности. И, закрыв глаза, посмотрела на мага внутренним взором.

Я оказалась права. Весь этот антураж отвлекал от главного: колдун плёл какое-то сложное заклинание, с которым Нэйтасу точно было не справиться. Тем более, что он о нём даже не подозревал.

— Нэйтас, защиту! — крикнула я, и в этот момент Лэррис сделал жест активации и кинул в парня заклинание. Я взвизгнула и инстинктивно махнула руками. И тут наступила тишина. Все колдуны повернулись ко мне и с большим любопытством начали меня разглядывать.

— Леди Селена, — строго сказал председательствующий. — Вообще-то экзамен у Нэйтаса, и помогать ему вы не имеете права.

— Извините, — смутилась я. — Я испугалась. Заклинание очень уж страшное было.

— Вы увидели заклинание? — удивился лорд Рэвалли.

— Да. Я просто поняла, что все эти тучи, туман, песнопения — они для отвода глаз. Посмотрела на лорда Лэрриса внутренним взором и увидела, что он плетёт какое-то заклинание. И испугалась.

— И одним взмахом руки поставили Нэйтасу довольно крепкий щит, — кивнул лорд.

— Я не хотела, — растерялась я. — Я не думала, что так получится. Извините.

— Она ещё извиняется, — фыркнул кто-то, и колдуны рассмеялись. А лорд Лэррис улыбнулся и подмигнул мне. И оказалось, что он совсем не страшный.

— Давайте продолжим, — наконец, посерьёзнел лорд Рэвалли. — Нэйтас, я надеюсь, вы понимаете, что, если бы не леди Селена, вы и в этом поединке были бы убиты?

Нэйтас кивнул, не поднимая глаз.

— Что ж, я думаю, на этом можно закончить. Подойдите ближе.

Лорд Рэвалли подождал, когда Нэйтас встанет на прежнее место, где он стоял до начала испытаний, и продолжил:

— Я ещё не знаю, какое решение вынесет Совет, но, по правилам, в любом случае, я должен вам рассказать, что вас ждёт, если Совет даст положительный ответ. Это нужно для того, чтобы вы ещё раз подумали, хотите ли вы у нас учиться. Возможно, после всего произошедшего, вы сами поймёте, что вам это не по силам. Итак, слушайте внимательно. Первые два года учёбы у вас пройдут вот в этом зале. Заниматься вы будете по четырнадцать часов в сутки: с девяти утра до девяти вечера. Контакты с посторонними запрещены. Гулять можно только в саду Школы, выходить в город категорически запрещено. С родственниками и друзьями общение запрещено, даже на мыслеречи. Конечно, вашей матери захочется узнать, как вы себя чувствуете, всё ли у вас в порядке, на то она и мать, но общаться и сообщать новости о вас буду ей я, но никак не вы. Поэтому вы должны сразу её предупредить об этом, чтобы потом не было неприятных сцен. Свободных дней у вас не будет, праздников — тоже. Жить вы будете здесь же, в этом доме, в изолированном пристрое. Короче, сразу предупреждаю: учёба у нас — это, практически, тюремное заключение. На третий год вас начнут пускать на общие собрания, но — без права голоса, и начнут привлекать к некоторым, не слишком сложным, делам. При этом учёбу никто сокращать не будет и это будет вашей проблемой, как вы будете справляться с возросшей нагрузкой. Может быть, придётся меньше спать. Будет очень тяжело. Очень. Можете спросить у лорда Харрита, он только в прошлом году закончил обучение, воспоминания у него ещё свежи.

— Лучше не вспоминать, — мечтательно улыбнулся тот. — Кто бы знал, сколько раз мне всё это бросить хотелось!

А лорд Рэвалли продолжил:

— Сейчас, Нэйтас, вы выйдете за дверь и, пока мы совещаемся, как следует подумайте, согласны ли вы на четырёх, а то и пятилетнее тюремное заключение.

— Каторжное, — поправил его Стэнн. — В тюрьме легче живётся. У нас — каторга, не тюрьма.

— Ну, да, — согласился лорд и опять повернулся к Нэйтасу: — Если вы всё-таки решите, что наша работа не для вас, учтите, что никаких дисциплинарных мер за это не последует. Более того, вы будете награждены Королевским Орденом за проявленное мужество и вернётесь в Трамен героем. А вот если согласитесь у нас учиться, то ордена вам не видать. Своих учеников орденами мы не награждаем: быть храбрыми — их обязанность, а не доблесть. Подумайте над этим. Можете идти.

Нэйтас чётко повернулся и вышел из зала. И по его напряжённой спине можно было понять, как он волнуется.

Лорд Рэвалли проводил его взглядом и, прикрыв глаза, о чём-то задумался. Остальные тоже молчали в ожидании его вердикта.

— Подведём итог, — наконец заговорил лорд. — Желание учиться — десять из десяти. Мотивация: научиться новому — десять из десяти, стать хорошим полицейским — десять из десяти, престижность профессии — два из десяти, похвастаться перед друзьями — ноль из десяти. Честность — десять из десяти. Готовность к трудностям — девять из десяти. Есть некоторые опасения, что не справится, но и огромное желание сделать всё, чтобы не сдаться. Хорошие показатели. Ваше решение?

И, помолчав немного, видимо, слушая ответы коллег, продолжил:

— Единогласно. Хорошо, пригласите кандидата.

Нэйтас зашёл с такой же прямой спиной и, подойдя к столу, вытянулся перед экзаменаторами и посмотрел на лорда Рэвалли.

— Ваше решение, Нэйтас? — спросил лорд. — Орден или учёба?

— Учёба, — твёрдо ответил Нэйтас.

— Что ж, — улыбнулся председатель экзаменационной комиссии. — Тогда разрешите от лица всего Совета поздравить вас. Вы зачислены в Тайную Магическую Школу.

Нэйтас на мгновение прикрыл глаза, потом слабо улыбнулся и выдохнул:

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — улыбнулся Стэнн. — Не подвёл меня. Сейчас отправляйся в Трамен, собери вещи, попрощайся с родственниками и друзьями. Заодно выполни первое задание: освободи своих коллег от заклинания молчания. А завтра приходи сюда перед закатом. Кто у нас завтра дежурит? — обратился он к сослуживцам.

— Я, — поднял руку Харрит.

— Значит, обратишься к лорду Харриту, он тебе всё покажет, даст расписание занятий. Переночуешь здесь, а послезавтра с утра приступишь к учёбе.

— Слушаюсь! — вытянулся Нэйтас, глядя на Стэнна такими счастливыми глазами, что колдуны опять рассмеялись и, весело переговариваясь, потянулись к выходу. А я подошла к Нэйтасу и погладила его по плечу:

— Поздравляю, Нэйтас. Ты такой молодец! А я сегодня посмотрела на твой экзамен и теперь жутко боюсь своего.

— А когда он у вас? — встревожился Нэйтас.

— Завтра, — вздохнула я. — Ты как раз в Трамене будешь.

— Я буду держать за вас кулаки, — пообещал парень, и тут нас окликнул лорд Рэвалли:

— Пойдёмте, я провожу вас к лифту.

Я оглянулась на Стэнна, но его в зале уже не было.

— А где Стэнн? — удивилась я.

— Его срочно вызвали в Слимест, там что-то случилось, — пояснил лорд.

— А почему он даже не попрощался? — расстроилась я. — Когда он вернётся?

— Не знаю. Скорее всего, завтра.

— Завтра?! — я закусила губу. Значит, готовиться к экзамену мне придётся одной. А я так надеялась на его поддержку! Погрустнев, я зашагала к выходу.

— Леди Селена, — догнал меня Нэйтас, — всё будет хорошо, вот увидите.

— Спасибо, — вздохнула я. — Я тоже на это надеюсь.

На лифте мы поднялись на первый этаж, и вышли за ворота.

— Что ж, Нэйтас, до встречи. Ты — в Трамен, я — домой.

— Леди Селена, можно, я провожу вас? — робко предложил новоявленный Тайный Полицейский.

Я улыбнулась: Нэйтас в роли утешителя брошенной дамы выглядел несколько забавно.

— А проводи! — вдруг решилась я. — Хоть расскажешь о своих впечатлениях.

— Лучше вы расскажите о своих, — обрадовался разрешению Нэйтас. — Я опять, наверное, как полный идиот выглядел?

— Ну, что ты. Ты выглядел, как настоящий герой, — рассмеялась я, и мы, беседуя, двинулись по улице к моему дому.

Дойдя до калитки, попрощались, и Нэйтас, ещё раз пожелав мне удачи, отправился в Трамен, а я зашла в сад и опустилась на скамейку у фонтана. Идти в дом, под пронизывающий и всё понимающий взгляд леди Икэссы не хотелось.

На душе было муторно. Стэнн ушёл, не попрощавшись, зная, что у меня завтра экзамен, и что я буду очень переживать из-за этого. Какие события в Слиместе могли заставить его помчаться туда, забыв обо мне? Неужели произошедшее там настолько серьёзно, что у него не нашлось пары секунд на короткий поцелуй и ласковый шёпот «до встречи»? Может, Гэттор вернулся? Вряд ли. Рэвалли на встречу с Гэттором Стэнна одного бы не отпустил. А он был вполне спокоен. Значит, ничего страшного не произошло. Тогда — почему?

Я вздохнула и, пересев со скамейки на бортик фонтана, побулькала в воде рукой. Решив, что настало время обеда, ко мне сразу подплыла стайка золотых рыбок и начала кружиться вокруг моих пальцев в ожидании корма. Но увы, еды у меня с собой не было, и рыбки разочарованно прыснули в разные стороны. А я так и осталась сидеть на бортике, рассеянно наблюдая за их передвижениями.

А, собственно, что я так переживаю? Ну, не подумал он, что я страдать буду из-за его невнимания. У мужчин вообще мозги как-то по-другому устроены, не всегда они женские волнения понимают. Я могу сама с ним связаться и выяснить, в чём дело, почему он так туда рванул, даже на мыслеречи со мной не поговорив. Должно же быть какое-то объяснение его поступку.

Ладно, решила я, свяжусь с ним сама, от меня не убудет. И тихонько позвала:

«Стэнн».

Стэнн не ответил.

«Стэнн», — уже встревожено повторила я и услышала в ответ торопливое: «Селена, я занят».

Я вздохнула: что ж, придётся обойтись без его помощи. А мне очень хотелось узнать, как завтра будет проходить мой экзамен. Если так же, как у Нэйтаса, то мне можно убиться прямо сейчас. Вон, хоть в фонтане утопиться. Всё равно не смогу отбиться от колдовских заклинаний и молний. То, что сегодня Нэйтасу помогла — чистая случайность, сама не поняла, как это получилось. С испугу, видимо. А вообще, знаний и умений у меня намного меньше, чем у него, и если даже он не справился, то чего ожидать мне? Что я смогу? Защиту мало-мальскую поставлю, это я умею. А вот двойные заклинания или сложные плетения я, конечно, не одолею. И от множественных снарядов не отобьюсь, если вдруг Харрит решит повторить своё бомбометание. Но, я думаю, колдуны это и так понимают.

Я встала и не спеша пошла на свою любимую скамейку в дальнем углу сада.

Так, что ещё на экзамене было? Спрашивали биографию. Потом Стэнн говорил о заслугах Нэйтаса. Если он и обо мне так начнёт распинаться — убью на месте. Столько вранья нагородил. Слово держал, что ли? Что постарается всех на свою сторону склонить? Так только хуже вышло. Нэйтасу потом оправдываться пришлось. Нет уж. Такой помощи мне не надо. Надеюсь, Стэнн это понял и больше не будет так преувеличивать.

Потом был сам экзамен. С этим всё понятно: даже если я сегодня буду заниматься до изнеможения, всё равно не справлюсь, так что можно и не дёргаться. Что сумею, то и покажу.

А потом…

Я остановилась, не дойдя до скамейки пары метров.

Вот что меня задело больше всего! Вот из-за чего я так переживаю! Рассказ лорда Рэвалли о том, как будет проходить учёба! Пять лет каторги! Ничего нельзя: ни общаться с друзьями и родными, ни выходить из здания Полиции. Занятия по четырнадцать часов — это же на износ! Я своё здоровье знаю, я уже однажды лежала в больнице из-за переутомления. Здесь меня, конечно, быстро вылечат, но жить постоянно на грани нервного срыва удовольствие маленькое.

«Селена, — услышала я в голове голос леди Икэссы. — Иди обедать, всё давно готово».

«Иду», — отозвалась я и, развернувшись, потопала к дому, продолжая крутить в голове невесёлые мысли.

Значит, и со Стэнном будем видеться изредка, только на занятиях, да и то если он их у меня вести будет. А леди Икэссу с лордом Джэффасом вообще не увижу. Ёлки зелёные, я так не смогу! Я, конечно, хочу работать в Тайной Полиции, но не такой же ценой! А Стэнн тоже хорош: зачем, спрашивается, меня сюда перетаскивал? Чтобы сразу от меня избавиться? Мог бы хоть пару месяцев дать понаслаждаться жизнью на новом месте. Видимо, не так уж я ему и нужна?

Погрузившись в переживания, я не заметила, как зашла в гостиную и села за стол. Очнулась от встревоженного голоса леди Икэссы:

— Селена, что случилось?

Я подняла голову и улыбнулась:

— Ничего. Просто задумалась. Вспоминаю, как сегодня экзамен у Нэйтаса прошёл и думаю, что могут у меня завтра спросить.

— Не переживай, — серьёзно глянула на меня колдунья. — Всё у тебя хорошо будет. И экзамен сдашь, и учиться начнёшь.

— Угу, — согласилась я и уткнулась в стоящую передо мной тарелку, пытаясь понять, хочу ли я уже учиться в этом слишком для меня серьёзном заведении. Потом спросила:

— А как Стэнн в Тайной Магической Школе обучался? И сколько лет?

— Ну, он легко отделался, — улыбнулась леди Икэсса. — За год умудрился всю программу пройти. Сама знаешь, он очень способный. Но занимался здорово — по восемнадцать-двадцать часов каждый день. Мы его и не видели совсем, ночевать прямо в зале оставался, даже наверх не поднимался, чтобы время на спуск не тратить. Хотел скорее к работе приступить. Как выдержал — не знаю. Переживали за него, конечно. Но это был его выбор, никто его не заставлял так надрываться. Да он и сейчас такой. Ты вернулась, так он хоть стал дома появляться. А то готов был на работе сутками торчать.

— Понятно, — вздохнула я. Значит, даже королевская кровь не спасла Стэнна от затворничества. Правила общие для всех. Но он-то за год управился, а я вряд ли так смогу. Я не гений, в отличие от него. А если учесть, что я даже в Высшей Школе не училась и начинаю почти с нуля, мне лет десять учиться придётся. Нет, я столько не выдержу, точно.

— Спасибо, леди Икэсса, — отложила я ложку. — Всё вкусно, как всегда, но аппетита совсем нет. Не хочу я есть.

— Нервничаешь? — посочувствовала леди.

— Да, — кивнула я. — И Стэнна рядом нет. При нём всё было бы проще. А главное, я не понимаю, зачем так торопиться? Я думала, месяц-другой поживу, осмотрюсь, решим, как жить будем. А тут оглядеться не успела, сразу экзамены, учёба. Я ему уже надоела, и он от меня избавиться хочет? Тогда я лучше домой уйду.

Я почувствовала, что слёзы накатывают на глаза, и шмыгнула носом, загоняя их обратно.

— Селена, не говори ерунды, — встревожилась заботливая мать. — Стэнн тебя очень любит, и ты это знаешь. А что уехал — так работа такая. Его иногда по несколько дней дома не бывает.

— А спешка зачем? — упрямо набычилась я. — Я ещё не навидалась с ним, не поняла, что я тут вообще делаю, а уже какие-то экзамены…

— Может быть, он решил воспользоваться затишьем между появлениями Гэттора? — задумалась колдунья. — Опасается, что когда Гэттор появится, будет не до учёбы?

— Может быть, — нехотя согласилась я и вышла из-за стола. — Спасибо, леди Икэсса. Я, пожалуй, пойду.

— Ты ж совсем не поела, — огорчилась хозяйка. — Хоть пирожков с собой возьми.

— Не хочу пока, — помотала я головой и пошла к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, постояла около комнаты Стэнна, вспомнив, как хорошо нам там было вчера, прошла к своей комнате, закрыла за собой дверь, уселась за стол и решила снова позвать любимого: вдруг он освободился. Неуверенно позвала: «Стэнн», и снова услышала в ответ: «Селена, я занят. Освобожусь — сам вызову».

«Но у тебя всё в порядке?» — встревожилась я.

«Да», — коротко ответил он, и снова стало тихо.

Я тяжело вздохнула: как же не вовремя что-то стряслось в Слиместе. Как мне сейчас нужен Стэнн. Даже не посоветоваться — я и сама решить могу, что мне делать. Просто посидеть рядом, чувствуя его тепло, его любовь, зная, что я не одна, что он всегда готов прийти на помощь. А сейчас…

Я подошла к окну и посмотрела на опускающееся к горизонту солнце.

А ведь придётся отказаться от работы в Тайной Полиции.

Эта, пришедшая так неожиданно, мысль потрясла меня. Я так давно мечтала об этой работе, так хотела быть рядом со Стэнном! Но и не только из-за Стэнна хотела я стать Тайным Полицейским. Мне казалось, что только там я смогу полностью раскрыть и применить свои способности, меня манили тайны магических расследований, мне хотелось быть полезной этим замечательным колдунам, о которых в Кэтанге слагались легенды. Хотелось стать достойной их, стать с ними вровень. И я готова была учиться, работать… но не по четырнадцать часов в сутки в течение многих лет. Я знаю себя. Я не выдержу такой нагрузки. Это не для меня.

Я легла на кровать и, обняв подушку, сжалась в комочек.

Что же делать? А может, плюнуть на всё, согласиться на учёбу, а там — будь что будет? Не следят же они, в конце концов, за своими студентами. Буду потихоньку филонить, отдыхать побольше. В конце концов, неужели не найду поводов снизить нагрузку? Да и в любом случае, чему-нибудь да научусь. Где я ещё таких педагогов найду? А устану — уйду. Зато знания со мной останутся, в любой другой работе пригодятся.

Но ведь они на меня рассчитывать будут. Им очень нужен пророк. Они будут вкладываться в меня, а я не оправдаю их надежд. И это будет не просто плохо, а подло. Потому что это случится не из-за того, что я не справилась с нагрузкой, а потому, что я заранее знала, что не справлюсь, и пошла на обман. К ним так трудно попасть. Они выбирают лучших из всех и делают из них лучших из лучших. Тратят на это своё свободное время, которого у них и так не слишком много, передают свои умения. А со мной, как я понимаю, больше всего работать лорд Рэвалли будет, менталистов такого уровня не только в Кэтанге, на всей Сэлларии нет. И будет очень стыдно, когда однажды он поймёт, что я просто воспользовалась ими для своих целей, не собираясь возвращать им вложенные в меня усилия.

Я встала и опять подошла к окну.

Эх, почему же всё это происходит здесь, в чужом мире, где у меня нет ни друзей, ни родственников, а единственный близкий человек скрылся в неизвестном направлении и даже на мыслезов не отвечает? И мне не с кем посоветоваться и отвлечься от своих безрадостных мыслей. Насколько проще всё было бы дома! Позвонила бы Ларисе, забурились бы мы в кафе, взяли по порции мороженого, сидели бы, трепались обо всём на свете. Она бы мне быстро мозги на место поставила. Я бы и думать забыла о своих страхах. А потом пошла бы к сестре, поиграла с племяшками, а когда уложили бы их спать, пошли бы на кухню, пили бы чай с конфетами, перемывали бы косточки всем этим страшным колдунам. И в конце концов выяснили бы, что совсем они не страшные и бояться мне нечего. И я спокойно отправилась бы спать.

Сестра и подруга — вот две мои опоры, не давшие мне сломаться после развода родителей и смерти мужа. С ними никакой экзамен был бы не страшен. А здесь я вдруг оказалась совсем одна…

Почему же Стэнн не отвечает? Неужели за весь день у него и минутки не нашлось свободной, чтобы поговорить со мной на мыслеречи? Неужели я ему настолько безразлична, что ему не важны мои переживания?

Нет, он любит меня, я знаю это! Иначе бы он не привёл меня сюда!

Привёл — и бросил. И даже не интересуется, как я себя чувствую перед таким важным для меня событием. Любящие так не поступают!

Может быть, я действительно поторопилась с переездом? Что я знаю о Стэнне? Об этом мире? Только то, что видела во сне? Но сон — это сон. В нём всё как бы понарошку. Какие бы неприятности во сне не случились, всегда можно проснуться и подумать, что это — не взаправду, значит, и переживать не о чём.

Может и любовь Стэнна — тоже понарошку, не всерьёз?

А Стэнн настоящий — какой он? Я, оказывается, его совсем не знаю. Могу ли я быть уверена в том, что он такой, каким я его видела во сне? Тот Стэнн никогда бы не бросил меня в трудную минуту, всегда был бы рядом. А этот…

Но ведь и я в своих снах тоже была не такой, какая я на самом деле. Идеально подходила Стэнну, жила только его интересами. А в реальности я не такая. И характер у меня не самый приятный. Может, и Стэнн — другой? И я зря так безрассудно пошла за ним в чужой мир, не посмотрев, подходим ли мы друг другу, не проверив, действительно ли любим друг друга, не выдумали ли мы эту любовь, не приснилась ли она нам…

Солнце уже скрылось за горизонтом, на землю спустились густые сумерки. А я так и не могла ни на что решиться. Мысли скакали, как взбесившиеся мустанги, меня то пробивал нервный смех, то слёзы наворачивались на глаза. Ах, если бы Стэнн был здесь! Насколько всё было бы проще. Он бы мне помог разобраться в моих перепутанных мыслях. Впрочем, я бы и сама разобралась, чувствуя его поддержку, тепло его рук. Если бы он был рядом!

Когда на небе засияла полным светом луна, я вдруг поняла, что Стэнн со мной так и не поговорил. И опять встревожилась: неужели случилось что-то настолько серьёзное, что Стэнн до сих пор занят? Помаявшись, стоит ли отрывать его от таких важных дел, всё-таки решила рискнуть.

«Стэнн, ты всё ещё работаешь?»

«Только что освободился, — ответил любимый. — Прости, родная, но у меня был тяжёлый день. Я очень устал. Настолько, что даже мысли не шевелятся. Ложусь спать. Добрых сновидений. Целую».

И в голове стало тихо.

Я тяжело вздохнула. Так и не удалось мне с ним поговорить. Пожалуй, и мне надо ложиться, день у меня тоже выдался не из лёгких. Да и завтра будет не легче. Но решение я, кажется, приняла.

Стэнн

Рэвалли стоял у окна, навалившись на подоконник, и смотрел на сгорбившегося за столом Стэнна. Он уже начал жалеть, что решил устроить Селене такое серьёзное испытание. И не столько из-за самой Селены, хотя, как он чувствовал, ей приходилось несладко, сколько из-за Стэнна, переживающего чуть ли не больше неё. За день, проведённый у него в поместье, Стэнн осунулся и потемнел лицом, а в его глазах горел лихорадочный блеск, как у тяжелобольного.

— Стэнн, возьми себя в руки, — с лёгким раздражением, вызванным тем, что он сам сомневался в том, что говорил, попросил Рэвалли. — С ней всё будет в порядке.

Но Стэнн затряс головой:

— С ней уже не всё в порядке, Рэв. Я чувствую, ей очень плохо. Очень. А я ей не только не помогаю, но ещё и вру постоянно. Она мне этой лжи не простит.

— А ты ей не говори, — посоветовал друг.

— Ты забываешь, что она — эмпат и может это просто почувствовать, — горько усмехнулся Стэнн.

— Если любит — простит, — сурово парировал Рэвалли.

— Вот как раз потому, что любит, может и не простить, — угрюмо отозвался Стэнн и, встав, заходил по комнате. — Не думал я, что наша семейная жизнь начнётся со лжи. Мне кажется, мы перестарались в своём стремлении испытать её.

Рэвалли промолчал, не сказал другу, что в последние часы ему тоже начало так казаться. Настраиваясь на Селену, он ловил волны такого отчаяния, что ему становилось не по себе. Но каяться в своём решении было уже поздно.

— Ты мне так и не рассказал, как к Королю сходил, как он среагировал на столь неординарное событие, — попытался он отвлечь Начальника от хмурых мыслей.

— А как он мог среагировать? — раздражённо отмахнулся тот. — Он же непробиваем. Выслушал мой доклад о российских колдунах, взял бумаги, сказал, что ознакомится и завтра даст ответ. И отправился на совещание.

Друзья опять помолчали, потом Рэвалли снова попытался начать разговор:

— Есть хочешь? Ты ж так и не поужинал. У меня лаверийское есть. Выпьем?

— Богато живёшь, — усмехнулся Стэнн.

— А то! — ухмыльнулся в ответ друг. — Пойдём, поедим.

— Не хочу, — мотнул головой Стэнн. — Совсем аппетита нет.

Рэвалли снова помолчал, глядя на мечущегося по комнате Начальника. Наконец, вздохнул и сказал:

— Ночь на дворе. Давай спать. Во сне время быстро пройдёт. А завтра всё решится.

— Ты иди, ложись, — Стэнн подошёл к окну, посмотрел на сияющую на небе луну. — А я не смогу уснуть, пока не заснёт Селена.

И добавил горько, мучительно:

— Я себя сейчас таким подлецом чувствую…

Рэвалли сжал губы и, не сказав ни слова, вышел из комнаты.

Селена

Утром меня разбудил осторожный стук в дверь и голос леди Икэссы:

— Селена, пора вставать. Лорд Рэвалли скоро придёт, чтобы отвести тебя на экзамен.

Я вздохнула: значит, со Стэнном я до экзамена не увижусь. Как жаль! И ответила:

— Уже встаю!

Быстро приведя себя в порядок и одевшись, вышла в гостиную. На столе дымился свежезаваренный чай, вкусно пахло только что испечёнными булочками.

Лорд Рэвалли уже был здесь и с аппетитом поедал пирог с капустой. Увидев меня, улыбнулся, но взгляд, которым он меня окинул, был серьёзным и внимательным:

— Рад видеть вас, леди Селена. Как спалось?

— Нормально, — пожала я плечами. — Могло быть и хуже.

И села за стол. Есть всё ещё не хотелось, но после вчерашней голодовки я чувствовала, что надо поддержать утекающие силы, они мне ещё на экзамене пригодятся. И начала упихивать в себя сладкую кашу из местной крупы, напоминающей наш рис, которую леди Икэсса приготовила специально для меня, зная, что каша эта мне очень нравится. Но, съев буквально пару ложек, поняла, что больше есть не хочу. От волнения меня начало мутить. Запив кашу несладким чаем, я встала:

— Лорд Рэвалли, я готова. Можно идти.

Лорд с сожалением покосился на уставленный пирогами стол и тоже встал:

— Что ж, пойдёмте.

— Удачи, Селена, — улыбнулась леди Икэсса.

— Спасибо, — вздохнула я. — Она мне понадобится.

Лорд взял меня за руку, и мы оказались в кабинете Стэнна. Там уже нас ждали все члены Совета. Не было только самого Начальника.

— Сегодня экзамен будем проводить здесь, — пояснил лорд Рэвалли. И предложил: — Занимайте свои места.

Стэнн зашёл в последний момент, когда все уже расселись вокруг большого круглого стола. Не посмотрев на меня, прошёл к стулу, оказавшемуся прямо у меня за спиной, и сел на него. Так что я его даже не видела, оказавшись один на один с шестью экзаменаторами.

— Давайте начнём, — предложил снова председательствующий на экзамене лорд Рэвалли. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы принять экзамен у леди Селены. Я думаю, рассказ о ней можно пропустить: вы все прекрасно знаете и её саму, и о её заслугах перед Кэтангом. Поэтому предлагаю сразу перейти к экзамену.

Члены приёмной комиссии закивали, лорд Рэвалли сел напротив меня и сурово посмотрел мне в глаза:

— Итак, леди Селена, скажите нам: вы хотите учиться в Тайной Магической Школе, чтобы потом пойти работать в Тайную Магическую Полицию?

Я помолчала, потупившись под взглядами шестерых полицейских, ещё раз взвешивая своё решение: не лучше ли просто сказать «да», а там — будь что будет. Но тут же решительно отмела эту мысль. Решила — значит, решила. И нечего начинать всё с начала.

— Да, я хочу учиться. И работать хочу. Но…

— Что — но? — удивлённо приподнял бровь председатель экзаменационной комиссии.

— Видимо, не хочу, — выдавила я, не представляя, как же буду сейчас объяснять столь странное заявление.

— Так хотите или не хотите? Объясните, что вы имеете в виду.

Я помолчала, набираясь сил для того, чтобы угробить свою мечту. Затем резко выдохнула и решительно заявила:

— Я не готова к такому самопожертвованию, как Нэйтас. Я не смогу ради учёбы отказаться от всей остальной жизни. Я не выдержу многолетних четырнадцатичасовых занятий. Месяц-два ещё, возможно, и протяну, но дольше…

Я обернулась к Стэнну, ища у него поддержки, но он сидел, опустив голову, и даже взглядом не помог мне в столь сложный для меня момент. Слёзы навернулись мне на глаза. Я не ожидала от Стэнна такой жестокости. Я сглотнула образовавшийся в горле комок и продолжила:

— Наверное, я не тот человек, который вам нужен.

— Но вы хотите у нас работать? — настойчиво переспросил лорд Рэвалли.

— Хочу… хотела… не знаю, я уже совсем запуталась! — с отчаянием выговорила я и тихо закончила: — Я хочу, но не смогу. Я слишком слаба и ленива для такой работы.

— Но вам же нравится учиться?

— Да, очень.

— Тогда в чём же дело?

— Да как вы не понимаете?! — Я помолчала, собираясь с мыслями. — Вам нужны люди, всецело преданные работе, готовые здесь жить, для которых эта работа — смысл существования. И вы все можете многим пожертвовать ради своего дела. А я… Я так не смогу.

— А зачем вы нам это говорите? — вкрадчиво начал лорд Рэвалли. — Вы ведь очень хотели у нас учиться? Почему же просто не сказали: да, хочу? Вы много сделали для нас, мы бы вас без всяких экзаменов приняли, достаточно было бы вашего желания. А там… много есть хитростей для того, чтобы нагрузку снизить.

Я вздохнула и с тоской посмотрела на голубеющее в окне небо.

— Я думала об этом. Даже хотела так сделать. Мол, поступлю, научусь чему-нибудь, а дальше видно будет. Но…

— Но? — переспросил председатель.

— Но это было бы не честно. Ни по отношению к вам, ни по отношению ко мне и моей жизни. А я не люблю нечестности.

— Ну, что ж, — начал лорд Рэвалли, и я увидела, что он улыбается. Интересно, чему он так обрадовался? Моему провалу? Я хмуро отвернулась, не желая видеть его довольную физиономию.

— Искренность — десять из десяти. Честность — десять из десяти. Желание учиться — десять из десяти. Самокритичность — десять из десяти. Я думаю, экзамен на этом можно закончить. Леди Селена, поздравляю вас. Вы приняты в Тайную Магическую Школу.

— Что?! — Я решила, что мне послышалось.

— Экзамен — это не всегда проверка чистых знаний и умений, — мягко сказал лорд Рэвалли. — В вашей работе пророка и эмпата намного важнее человеческие качества, а их вы сейчас продемонстрировали в полной мере. А что касается четырнадцатичасовой учёбы… Леди Селена, как вы думаете, почему у нас так мало учеников? Предыдущие четыре года у нас учился один лорд Харрит, в этом году будете вы двое. Почему?

— Ну… — я ненадолго задумалась, потом ответила: — Может быть, потому, что обучение у вас индивидуальное, вы много работаете с каждым учеником, а ведь помимо этого у вас есть и другие дела.

— Совершенно верно, — кивнул лорд. — И именно потому, что работа индивидуальная, мы можем подстраиваться под каждого ученика и заниматься с ним именно в том ритме, в каком он достигнет максимальных результатов. У нас нет определённых сроков обучения. Кто-то за три года справляется, кому-то пять лет нужно — неважно. Если мы видим, что учащийся усваивает программу, старательно занимается, его магическая сила увеличивается, а желание учиться не пропадает — мы его во времени не ограничиваем. К тому же у вас с Нэйтасом разные специальности, а, следовательно, и разные программы обучения. Из Нэйтаса мы будем делать могущественного боевого мага, который должен будет уметь не только нападать, но и защищаться и, одновременно, защищать тех, кто окажется рядом. Причём, во время боя думать о том, что «вот сейчас я во врага кину вот такое-то заклинание, потом поставлю себе такой-то щит, а на ту старушку накину защитный колпак», сами понимаете, времени не будет. Это всё должно быть сделано одновременно и как бы само собой.

— У нас это называется — автоматически, — кивнула я. — То есть так, как мы ходим. Мы ведь не думаем, что нам с ногой сделать, чтобы шагнуть.

— Да, вы меня правильно поняли, — согласился лорд. — А для достижения такого автоматизма нужны многие часы тренировок в специально оборудованном помещении. Поэтому и заниматься Нэйтасу придётся долго и упорно и именно здесь, в этом доме. У вас же ситуация другая. Вы будете развивать интуицию, эмпатию, чтение мыслей, умение считывать энергетические возмущения, волновые потоки. Для этого совершенно не обязательно находиться здесь. Скорее, наоборот: надо больше общаться, гулять, прислушиваться к окружающему миру. Поэтому ваша жизнь почти не изменится. Часа два занятий под руководством кого-нибудь из нас, а потом — самостоятельная работа дома, в гостях, на улице. Так что, зря вы так переживали, леди.

Лорд Рэвалли встал, заканчивая совещание:

— Расписание занятий вам выдадут завтра. А сейчас — все по местам. Я думаю, у всех есть работа? А то могу ещё подкинуть для разнообразия.

Колдуны засмеялись, заговорили, зашумели отодвигаемыми стульями, и вскоре в кабинете Главного Начальника остались только мы со Стэнном.

Стэнн встал и, улыбаясь, подошёл ко мне:

— Поздравляю, Селена. Ты прекрасно сдала экзамен.

— Значит, ты знал, как это всё будет проходить?

— Конечно.

— А почему ты вчера уехал? Я всю ночь не спала. Мне так была нужна твоя поддержка. И сейчас, на экзамене, тоже.

— Я не мог. Это могло повлиять на результат экзамена.

— Как? Как могло повлиять на результат экзамена твоё присутствие? Мне всего-то надо было, чтобы ты просто посидел рядом со мной.

— Тебе надо было принять важное решение. Если бы я был рядом, я бы мог нечаянно повлиять на него.

— Хорошо, принимается, — неохотно согласилась я. — Но сейчас-то, на экзамене? Я так хотела, чтобы ты хотя бы посмотрел на меня, чтобы почувствовать, что я здесь не одна, что ты — рядом, что переживаешь за меня. А ты…

— Я не мог, Селена! Ты слишком хорошо меня знаешь! Ты меня читаешь, как открытую книгу! Ты бы по моему взгляду поняла, что всё это — игра, необходимая для сдачи экзамена.

— Значит, в Слиместе ничего особенного не случилось, и ты уехал туда только для того, чтобы не быть рядом со мной?

Стэнн замялся, потом нехотя признался:

— Ну, в общем, да.

Я помолчала, обдумывая полученную информацию. Да, Стэнн прав. Прав, как Начальник Тайной Полиции, принимающий на работу нового сотрудника. Но как друг, как любимый… Он не помог мне в трудную минуту, когда был мне так нужен. Он… он предал меня. Он меня предал.

— Селена, — встревожено спросил Стэнн, беря меня за руку. — Что случилось? О чём ты думаешь?

Я отвела взгляд и тихо ответила:

— Мне обидно, Стэнн. Мне очень обидно. Ты бросил меня в трудную минуту, не поддержал меня, когда мне очень нужна была твоя поддержка. Даже на мыслеречи не поговорил, не подбодрил. Умом я понимаю, что это было сделано из лучших побуждений, что ты не мог поступить иначе. Но душой… Душа твердит, что ты меня предал, понимаешь? Предал…

— Что?! — потрясённо воскликнул Стэнн и замолчал, не в силах продолжать. Я чувствовала, как больно сделала ему своими словами, но брать их обратно не собиралась. Мне тоже было больно.

Я вытащила свою ладонь из его руки и отошла к окну. За окном цвело лето, пели птицы, сияло солнце, а здесь, в кабинете, воцарился мрак. Стэнн стоял, не шевелясь, я даже дыхание его не слышала. Я помолчала, прислушиваясь к своим чувствам, а потом тихо сказала:

— Знаешь, Стэнн. Я, наверное, не буду учиться в Тайной Магической Школе. И работать здесь тоже не буду. Пойду в Высшую Школу. Я думаю, леди Икэсса не откажется подготовить меня к экзаменам. Стану лекарем-эмпатом. Их не так много, и их услуги высоко ценятся. Мне про них Нэйтас рассказывал. Тоже интересная профессия. Мне кажется, так будет лучше.

Стэнн резко повернулся и, не сказав ни слова, вышел из кабинета. Я вздохнула и, подойдя к столу, тяжело опустилась на стул. Мне было очень плохо. Я понимала, что несправедлива к Стэнну, что всё, что он сделал, он делал из интересов дела и — из любви ко мне. Он просто очень хотел, чтобы я была рядом, училась, работала вместе с ним. И не мог допустить, чтобы из-за его вмешательства я не сдала экзамен.

Но лучше бы я его не сдала…

Я закрыла лицо руками, пытаясь сдержать выступившие на глаза слёзы. Ну, почему я такая максималистка? Из ерунды такую проблему создала. Стэнна обидела. Пойти, извиниться, что ли?

Но я знала, что никуда я не пойду.

Ах, Стэнн, Стэнн. Что-то ты сейчас чувствуешь, после такого заявления любимой женщины?

И вдруг, не открывая глаз, я увидела Стэнна, сидящего в кабинете лорда Рэвалли точно в такой же позе, как я сейчас: облокотившись на стол и спрятав лицо в ладонях. А в ушах раздался его голос. И от того ли, что лицо было закрыто ладонями, или потому, что говорить ему было трудно, голос его звучал глухо и болезненно:

— И тогда она сказала, что я предал её.

— Ох, ты… — только и смог отреагировать лорд Рэвалли. — Но ты же понимаешь, что она не права?

— Она права! В том-то и дело, что она права!

Стэнн вдруг вскочил и заходил по кабинету:

— Мы смотрели на ситуацию только с рабочей точки зрения: как будет лучше для дела. Но она — сензитив, она живёт чувствами. Ей плевать на причины, побудившие меня так поступить. Для неё важно только одно: я ей не помог в трудный для неё момент. Умом она и сама понимает, что я не предатель, что я хотел сделать, как лучше, но душа говорит ей другое, а душа для неё важнее.

Стэнн остановился и с отчаянием посмотрел на друга:

— Я не знаю, что делать, Рэв.

Лорд Рэвалли задумчиво побарабанил пальцами по столу, глядя в стену перед собой, потом перевёл взгляд на Стэнна:

— Да, натворили мы дел… Конечно, я мог бы подправить ей мысли, чтобы она спокойнее стала относиться к произошедшему и простила тебя, но я не думаю, что это — правильный выход.

Стэнн затряс головой:

— Не надо ничего подправлять. Я должен сам разобраться с этим. Я виноват, мне и отвечать.

— Ты не виноват, Стэнн, — мягко сказал друг. — Это я настоял. И ты не мог мне отказать.

— Мог! И должен был! — с отчаянием воскликнул Стэнн. — Должен!

И с тоской выдавил:

— Я люблю её, Рэв. Мне без неё жизнь не в жизнь. Если она не простит…

— Она тебя тоже любит, Стэнн. — Лорд Рэвалли подошёл к другу и положил ему руку на плечо. — И она — умная женщина. Я думаю, пройдёт немного времени, уляжется первая боль, и она сможет тебя выслушать и простить.

— Я очень на это надеюсь. Очень.

И Стэнн, скинув руку друга, быстро вышел из кабинета. Лорд Рэвалли некоторое время ещё постоял, сочувственно глядя ему вслед, потом кивнул, словно отвечая своим не озвученным мыслям, и тоже вышел. Хлопнула закрывшаяся за ним дверь, и я, вздрогнув, открыла глаза.

Что это было? Сон? Наваждение? Я не первый раз видела происходившие со Стэнном события, но они всегда были без звука, как в немом кино. А сейчас я не только видела Стэнна, но и слышала их с Рэвалли разговор. Это что — очередной рост моих способностей или, всё-таки, старания лорда Рэвалли, и вся сцена — постановочное наваждение? Я была в полном недоумении. И в этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге появился тот, о котором я только что думала.

— Лорд Рэвалли?

Я встала и отвела глаза.

— А Стэнна нет. Он вышел.

— Я — к вам, — кивнул лорд. — Селена, я хочу сказать… вы несправедливы к Стэнну. Он не хотел вас обидеть.

— Я знаю, — кивнула я. — Но это ничего не меняет. Ни-че-го!

И, закусив задрожавшую губу, пошла к выходу. Но у дверей вдруг остановилась и, резко повернувшись, пронзительно посмотрела на провожающего меня взглядом лорда:

— Что это было?

— Вы о чём? — не понял лорд.

— Я сейчас не только видела, но и слышала ваш разговор со Стэнном в вашем кабинете. Это — ваше наваждение?

Я не сводила глаз с Рэвалли, стараясь уловить малейшую заминку, микроскопическое смущение. Но лорд был и вправду удивлён:

— Клянусь, я ничего не делал. И Стэнн — тоже. Ему сейчас не до колдовства, он очень расстроен. Если вы видели наш разговор, вы должны были это заметить.

Но я предпочла не развивать эту тему. Меня больше интересовало другое:

— Тогда — что это было? Как я смогла вас услышать?

— Если бы вы были работающим эмпатом, я бы сказал, что вы просто использовали свои умения в личных целях. Ну, а сейчас скажу, что ваши способности развиваются, и довольно быстро. А отсюда следует вывод: вам обязательно нужно учиться. У вас великолепные задатки менталиста, и будет жаль, если они пропадут зря.

Я отвернулась и взялась за ручку двери, но в последний момент опять затормозила и сквозь зубы выдавила:

— Не говорите Стэнну, что я всё видела. Ему это будет неприятно.

И, наконец, вышла из кабинета.

Стэнн

Рэвалли зашёл в кабинет Начальника Тайной Магической Полиции незадолго до окончания рабочего дня. После разговора со Стэнном и ухода Селены Заместитель Начальника весь день чувствовал себя так, словно в грязи вывалялся. Постоянно хотелось отряхнуться. Для человека, всегда тщательно следящего за своим внешним видом, это было очень неприятное ощущение.

А когда он увидел поникшего Стэнна, безжизненно сидящего за столом, это ощущение стало просто невыносимым.

Заметив вошедшего друга, Стэнн схватил со стола первый попавшийся лист бумаги, и сосредоточенно в него уставился, крутя в пальцах ручку. Потом поднял голову и сердито заговорил:

— Бумаги, бумаги. Конца и края нет. Сегодня целый день их разбираю, закончить не могу.

Рэвалли сочувственно усмехнулся и потянул листок к себе:

— Если ты их все читаешь вниз головой, то я не удивлён, что ты за весь день ни одной не подписал.

Стэнн хмыкнул и уже более осмысленным взглядом окинул лежащие перед ним документы. Потом собрал их в стопку, отодвинул на край стола и посмотрел на своего заместителя с горькой улыбкой:

— Рэв, я плохой колдун и начальник никудышный. Я не могу сосредоточиться. Вся моя выдержка куда-то исчезла. Я думаю только о Селене. Ко мне недавно Лэррис заходил, мы о чём-то говорили. Я сейчас пытаюсь вспомнить наш разговор… Пусто, понимаешь? Ни слова не помню. Гнать меня надо из Тайной Полиции, раз моя работа так зависит от моего настроения. Я должен держать себя в руках — и не могу. Не могу, Рэв! А больше всего мне сейчас хочется побиться головой об стену, чтобы снести мою бестолковую башку.

— Ты не пробовал поговорить с Селеной? — осторожно спросил Рэвалли.

— Она не отвечает! Я вызываю её постоянно, но она не отвечает!

От отчаяния, прозвучавшего в голосе друга, по коже побежали мурашки. Рэвалли передёрнул плечами, сел напротив Начальника:

— Что мы сделали не так?

— Мы всё сделали не так, — зло ответил Стэнн. — Она здесь всего второй день. У неё нет ни друзей, ни знакомых, к которым она могла бы обратиться за помощью. Она в новом для себя мире.

Рэвалли хотел сказать, что мир для неё не нов, но Стэнн не дал ему и рта раскрыть:

— Ты не понимаешь, Рэв. Одно дело быть тут во сне, когда всё кажется простым и радостным, когда ничего не воспринимаешь всерьёз, потому что в любой момент можешь проснуться и этим избежать самой страшной опасности. Другое дело — прийти в мир, ставший реальностью, с человеком, которого почти не знаешь, потому что, повторяю, во сне всё видится немного по-другому. Сам вспомни, как сны от реальности отличаются. И этот человек, которому она доверилась, на которого надеется, как на защитника и помощника, вдруг бросает её в самый сложный момент, бессовестно ей лжёт. Что она должна теперь о нём думать? Как ей теперь жить в этом мире, который так жёстко с ней обошёлся в первый же день её появления в нём?

Рэвалли молчал. За день раздумий он и сам пришёл к такому выводу, но гордиться своей прозорливостью не хотелось.

Стэнн тоже помолчал, рассеянно вертя в руках ручку, потом отбросил её в сторону и горько продолжил:

— Может быть, я бы и не понял так её переживания, если бы не испытал их на себе, попав в чужой мир и лишившись памяти. Это ужасно — чувствовать себя совершенно беспомощным и знать, что поддержки ждать неоткуда. Но там, в том мире, Селена не раздумывая кинулась мне на помощь. Даже дала себя настоящую заколдовать, только чтобы иметь возможность искать меня. А здесь, в моём мире, я её бросил на произвол судьбы и даже пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь. Так я ей отплатил за её самоотверженность и любовь. А теперь она бродит где-то в одиночестве и решает, стоит ли предавший её человек её любви и не лучше ли ей уйти домой, в знакомый и родной мир, где у неё есть любимая сестра и хорошая подруга, готовые всегда помочь в трудную минуту.

Стэнн резко встал, отошёл к окну, постоял, глядя на качающиеся под ветром деревья. Ему хотелось орать в голос, перевернуть стол, разодрать все бумаги. Словом, как-то выплеснуть копившиеся весь день злость на себя и безнадёжное отчаяние. Но он только сжимал кулаки и кусал губы, безуспешно пытаясь взять себя в руки.

Рэвалли подошёл, встал рядом, положил руку на плечо. От поддержки друга стало немного легче, и Стэнн снова заговорил:

— Больше всего я боюсь, что она решит уйти. Если она уйдёт…