Бесплатный фрагмент - Дамы «В шаге от мечты»

Пролог

Отпуск обещал быть скучным, но слова своего не сдержал. В жизни происходит так, что ожидая одно, мы получаем совершенно другое.

Четыре разные по характеру, темпераменту и отношению к жизни женщин, которые живут в одном городе и даже в одном микрорайоне в это жаркое лето оказались вместе в живописном курортном месте на берегу моря.

Жизнь сталкивала дам между собой, пересекала их пути, устраивала случайные встречи, но женщины снова и снова разбегались. Вселенная, потеряв всякое терпение и исчерпав фантазию, вручила каждой из них по путёвке в пансионат «В шаге от мечты». Ей хотелось свести дам в одном месте и в одно время, у неё были особые планы на них.

Вселенная пила чай и рассуждала:

— Эти разные по темпераменту женщины дополняют друг друга, как пазлы в картине. Им есть чему поучиться друг у друга. Почему бы не осуществить их мечты?

— И ты хочешь переплести их судьбы? Это люди! Они непредсказуемы, противоречивы и сами не знают, чего хотят! — возражал Случай. — Люди всегда полагаются на случай.

Вселенная выдохнула млечный путь, подхватила и накинула себе на плечи, укутываясь в молочную туманность, усеянную звёздами.

— Я сталкивала их нос к носу, устраивала встречи, но ты путал мне карты, места и время, строил козни, возводил препятствия и разводил людей в разные стороны.

— Я помогал, заставлял действовать. Вся жизнь людей равняется слову «жди». Люди всё время чего-то ждут: когда остынет кофе, когда наступит лето, новый год, придёт сообщение, ждут звонка, когда упадёт астероид, Уран, Плутон, Солнце и кто-то там ещё достигнут максимальной экзальтации, и в таком вот, экзальтированном виде заедут прямо в Скорпиона. А против экзальтированного Скорпиона не попрёшь, — смеялся над Вселенной Случай. — Вот они и ждут счастливого стечения обстоятельств, ничего не предпринимая. А если что-то не получается, винят тебя. У тебя не получится.

— Эти женщины разные, но у них есть общее.

— Что же? — Случай отхлебнул горячего звёздного чая из золотой чашечки.

— Они потеряли любовь.

— В их возрасте любовь? — рассмеялся Случай.

— Любовь не знает ни возраста, ни границ, — обиделась Вселенная.

— Какая чушь! Любовь доступна молодым. Эти дамы уже и не помнят — что это такое и что с этим делать. Им о здоровье пора думать, а не о любви.

Вселенная обиделась, ей хотелось дарить любовь и счастье. Она скучала, выстроила невероятный парад планет, которые пошли не по заданному курсу, а выбрали свой путь, сместили орбиты и свели с ума астрологов. Звездочёты предрекли глобальную катастрофу. Вселенная навела порядок в своём хозяйстве в последний момент, передумала и отменила хаос. Планеты скакали, звёзды сыпались, а катастрофы не случались. Вселенная дарила любовь и сыпала её щедрыми пригоршнями на землю, где абсолютно не ожидавшие или отчаявшиеся ждать люди огребали эту любовь полными ложками.

— Судьбоносные встречи порождают не менее судьбоносные следствия. Люди случайно встречаются с лучшими людьми в своей жизни, случайно спасают кого-то, случайно влюбляются. Если случайности не случайны, то и обычности необычны. Ты готова нести ответственность за этих женщин?

— Я всегда несу ответственность за свои поступки. Я не даю один путь, я даю варианты. Людям надо только не пройти мимо. Очень часто нити судьбы переплетаются в замысловатый запутанный узор, похожий на нейрографику.

— Ты бываешь несправедливой, капризной, с оригинальным чувством юмора и не считаешься с желаниями людей. И ты хочешь дать им шанс распутать этот клубок? — удивился Случай.

— У меня тоже могут быть сбои в программе, но иногда из этого получаются интересные события. Ретроградный Меркурий, перемешал мне все планеты. Я воспользуюсь этим и соединю тех, кто потерялся в жизни, подарю перевоплощение, очищу от злости, зависти и неуверенности, как шелуху с семечек, — горячилась Вселенная.

— А я толкну на поступки, какие категорически нельзя делать в обратном движении Меркурия среди планет.

Его величество Случай, исчерпав все случайности, с любопытством смотрел — а что же из этой, заваренной Вселенной истории получится.

— Пари? — спросил он. — Любовь — боль.

— Согласна. Любовь — счастье.

Он-то знал, что в жизни всё зависит от случая. И получается, что ждать бесполезно. Ожидаемое, если и придёт, то не тогда, не туда и не в то время. А придёт то, что люди заслужили, хотя и думают, что это незаслуженно, ошибочно и Вселенная слегка промахнулась. Люди ошибаются. Это их. Заслуженное. Выпрошенное у Вселенной ими же. Если они ждут справедливости — значит, ошиблись планетой. Некоторые люди всю жизнь ждут своего корабля, не понимая, что находятся в аэропорту.

Может быть, людям пора выйти из зала ожидания и попытаться дойти до горизонта. Не важно, что это невозможно. Это слухи. Очевидцев нет, а если их нет, значит, нет доказательств. Если нет доказательств, то и утверждение не доказано. Так что оставляем надоевшее кресло, протёртое ожиданием, и вперёд, к горизонту. Ловите, пользуйтесь, второго случая не будет. Поддайтесь соблазну — он может не повториться!

Глава 1. София и Виолетта

Известная в городе сеть магазинов модной одежды «У Сони» привлекала посетителей оригинальными, модными и качественными товарами. Хозяйка магазина София Моисеевна — колоритная, жгучая брюнетка. Годы и время не забрали её яркую внешность, София всё так же притягивает мужские взгляды. Её пышные формы, изгибы шеи и рук, талия напоминали Кустодиевских красавиц. Правда, слегка разбавленных еврейской кровью, но это придавало ещё больший шарм.

София Моисеевна умеет подбирать одежду, она с одного взгляда определяет какой фасон, размер и цветовая гамма подойдёт покупателю. Соня любит своих постоянных клиентов и делает им маленькие приятные сюрпризы или подарки в дни распродаж или грядущих праздников. Постоянные клиенты отвечают взаимностью. В магазинах не переводятся сладости и цветы — знаки благодарности хозяйке и её грамотно подобранному персоналу. Посещение этих магазинов становится праздником, с которого покупатели неизменно уходят с покупками.

В неоднозначных ситуациях с клиентами София Моисеевна с улыбкой доказывала, что клиент, конечно же, прав и этот фасон, слегка уродующий его, несомненно ему к лицу.

— Вот здесь немного тянет, здесь сборит, а здесь прибавляет вес. Фасон, несомненно, модный, но возрастной, прибавляет вам года, и этот оттенок немного портит ваш цвет лица. Размер не ваш, вы выглядите так, будто вас налили в платье, слегка перелив через край. Конечно, берите, если оно вам нравится, но, бога ради, не говорите, что это купили у Сони. От меня разбегутся клиенты. Я подарю вам его. Только я вас умоляю — носите его на даче, чтоб никто не видел.

Клиент или клиентка примеряли предложенный Софией Моисеевной другой вариант, соглашались и расставались, рассыпаясь в благодарностях, заплатив намного большую сумму, чем стоил наряд.

София Моисеевна не могла себе позволить продать неподходящий клиенту товар. Её покупатели уходили красивыми, изысканными — это доставляло Соне радость. Продать товар ради наживы — это не Сонин вариант. Стильно одеть довольного клиента — вот что доставляло наслаждение хозяйке магазинов.

— Если вы не помните во что был одет ваш собеседник, значит, он был одет идеально, — часто говорил хозяйка салона своим продавцам. — Вот к чему мы обязаны стремиться.

Виолетте Леопольдовне посоветовала эту сеть магазинов подруга, которая там одевалась. Покупки желательно совершать в хорошем настроении, но день у Виолетты сегодня не задался с самого утра. За завтраком она поссорилась с мужем, днём директор на совещании проявил недовольство работой её подразделения, что сильно задело Виолетту. Разобравшись в ситуации в отделе, женщина поняла, что косяк её отдела, и расстроилась ещё больше. Приказала устранить проблему в самые кратчайшие сроки.

— Если не будет выполнено на этой неделе — в пятницу уволю всех! — хлопнув дверью, сказала она.

— Леопардовна! — услышала в спину шёпот подчинённых.

Виолетта Леопольдовна ненавидит это прозвище, но за глаза её называют только так. Даже директор в редких случаях позволяет себе так назвать её. Виолетту передёргивало, ломало и бесило, но прозвище крепко к ней прикипело.

Виолетта Леопольдовна — руководитель финансового отдела в одном из банков, властная, безапелляционная. Её кредо — я всегда права, если я не права — смотри выше. Из-за властного, жёсткого характера подчинённые называют её «Леопардовна», что чрезвычайно выводит её из себя. Внешность Леопардовны больше подходит под злобную мальтийскую болонку — тощая, лысая с лохматой головой. Обнять и плакать. Обнимать строго воспрещено, а плакать вы и так будете, Виолетта найдёт, за что довести вас до слёз. Виолетта Леопольдовна худощавая, невысокая с короткой асимметричной стрижкой, которая вкупе с пепельно-белым цветом волос и делает женщину похожей на мальтийскую болонку.

Ввинченная и расстроенная Виолетта Леопольдовна после рабочего дня, чтобы хоть чем-то порадовать себя, зашла в магазин. Продавцы с улыбкой подошли, предлагая помощь. Виолетта молча ходила по залу, не понимая, что бы ей хотелось купить.

— Что вы хотите найти? Повседневную? Праздничную? С какой целью ищите наряд? Что предпочитаете — платье, брюки, — с улыбкой спрашивала женщину продавец.

— Какая навязчивая! Отстань! Сама разберусь!

Девушка продавец отошла от раздражённой покупательницы. Виолетта ходила по залу, не замечая одежды, мысли крутились вокруг ситуации на работе.

— У вас нет ничего приличного! — злилась Леопардовна.

В зал вышла хозяйка салона.

— Здравствуйте! Меня зовут София. Может быть, выпьем для начала чашечку кофе? — предложила она.

— Да пошли вы со своим кофе! — в сердцах выпалила Виолетта и выскочила из магазина.

Виолетте казалось, что весь мир ополчился против неё. Как они все могут быть такими красивыми и счастливыми, когда над ней висит угроза выговора и лишение премии, когда её отдел не справился с задачей. Её отдел!

«А всё это из-за безмозглых куриц!» — в сердцах думала она. Недавно Виолетта сделала рокировку в своём отделе, убедив директора, что необходимы свежие мозги, но молодые, свежие мозги работали плохо. Она и сама в этом убедилась, только вот признавать свои ошибки было не в правилах Виолетты Леопольдовны.

Хохотушка София Моисеевна виртуозно умеет принимать ситуацию с комической стороны. Она подшучивает не только над окружающими, Софочка шутит и над собой. Она любит и ценит юмор, не зацикливается на мнении окружающих и знает себе цену.

— Да мне нет дела до вашего мнения! Каждый имеет право быть глупым! Только вы, дорогой, не злоупотребляйте этим. Давайте-ка лучше выпьем кофейку, да вон с теми пампушками.

Любую ситуацию можно пережить с бокалом вина или чашечкой ароматного кофе и с пироженкой. София считала, что от этого поднимается настроение, которое у Софии Моисеевны почти никогда не падало до нулевой отметки. Хозяйка магазина, посмотрев вслед убегающей клиентке, пожала плечами, улыбнулась продавцам.

— Будете проходить мимо, дорогая, — проходите, — засмеялась София, когда за Виолеттой закрылась дверь. — Думаю, что мы точно заслужили кофе, — хохотнула она. — Видимо, даме нужна не одежда, а психиатр. Ошиблась дверью. Пьём кофе и работаем дальше.

Виолетта Леопольдовна, выбежала из салона. Хотелось компенсации выговору от директора, хамству продавцов, мелкой стычки с мужем утром. Она забежала в ближайшее кафе, бросила на стол сумку и крикнула бармену:

— Кофе, быстро!

«Хамки!» — вспомнила она персонал магазина. Немного успокоилась от горячего, вкусного, ароматного кофе, но, видимо, сегодня точно был не её день. В глубине зала у окна сидела счастливая пара. Парень оказался её сыном, а вот девушка — совсем не его жена. Виолетта Леопольдовна наполнилась гневом и злостью до самой макушки своего маленького тела, поднялась и подошла к их столику.

— Что здесь происходит? — спросила она, сверкая глазами и поджав тонкие губы, которые превратились в кровавую ниточку.

Девушка удивлённо посмотрела на женщину, сын скривился.

— Здравствуй, мама, — язвительно поздоровался сын. — Познакомься, это моя мать, — обратился он к девушке.

Спутница сына выдернула свою руку из руки сына и напряглась. Конечно же, спутница сына не понравилась Виолетте, хотя надо сказать честно — девушка была симпатичная. Но это никак не могло ей помочь. Это была бывшая девушка сына, с которой Виолетта его разлучила. Для матери это был удар ниже пояса, нож в спину, позор сединам.

— Где твоя жена? — грозно поинтересовалась Виолетта, старательно игнорируя спутницу сына.

— Уехала к родителям.

— А ты тут развлекаешься? А вы знаете, что он женат? — спросила Виолетта Леопольдовна у девушки.

— Мама, не лезь не в свои дела.

— Не моё дело?! Ты цепляешь девиц, и это не моё дело?

— Мы разводимся, мама. И сейчас не место для разговора и выяснения отношений.

Виолетта Леопольдовна развернулась, отошла несколько шагов, потом повернулась к сыну:

— Вечером жду объяснений об этом, — она указала подбородком на сжавшуюся девушку, — недоразумении.

— До свидания, мама, — твёрдо сказал сын.

Виолетта Леопольдовна вышла из кафе, стуча каблуками. Она достала телефон, набрала номер невестки.

— Наташа! Объясни, что происходит в вашей семье?

— Здравствуйте, Виолетта Леопольдовна, — поздоровалась невестка. — А семьи нет. Я ушла к родителям, мы подали заявление на развод.

— Это что за новости! — возмутилась свекровь. — Вы все с ума посходили?

— Нет. Так будет лучше для всех.

— Что ты такое говоришь, деточка! Немедленно помиритесь! Приходи сегодня вечером, и я всё улажу.

— Нет. Я не люблю вашего сына. А он не любит меня.

— Да что ты несёшь? Какая любовь? — но Виолетту Леопольдовну уже никто не слушал, в трубке пищали гудки отбоя.

События накручивались, как воронка смерча, с мелкой ссоры утром с мужем, выросла до неприятного выговора на совещании, увеличилась до развода сына. Думая, как образумить его, Виолетта пошла домой.

— Ты знаешь, что надумал твой сын? — с порога начала Виолетта.

— Нет, — ответил муж.

— Он разводится! — Виолетта так произнесла эту фразу, словно вот-вот случится всемирная катастрофа.

— Знаю, — спокойно ответил муж.

Виолетта Леопольдовна задохнулась:

— Что?! А почему я не знаю?!

— Потому что устроишь скандал.

С её ежедневных колкостей, недовольства, претензий начались конфликты и ссоры в семье. Заводилась женщина с пол-оборота, её раздражали неправильно поставленные чашки, несовпадение мнений, выражение лица, солнце или дождь за окном. Список можно перечислять бесконечно, легче сказать, что ей нравится — ни-че-го!

Сегодняшним, как обычно, недобрым вечером, накрученная на работе, встречей с сыном в кафе Виолетта Леопольдовна, сидя напротив мужа, поняла, что он тут лишняя фигура. Муж раздражал невыносимо. Она сидела и злилась, глядя как он пьёт кофе, откусывает бутерброд.

— Я считаю, что на лето тебе надо переехать на дачу. Присмотреть за домом, доделать ремонт, — женщина нервно помешивала давно остывший кофе, которым пыталась залить раздражение, поднимавшееся внутри.

Виолетта Леопольдовна решила убрать мужа с глаз, чтобы он лишний раз не раздражал. Её муж посмотрел на неё как-то отстранённо, словно впервые увидел. Спокойно допил кофе.

— Это даже к лучшему, — произнёс он.

— Почему? — возмутилась Виолетта, раздражённо отставив чашечку, забыв, что сама только что это предложила. — Ты хочешь уехать?

— Вита, ты определись — уезжать мне или остаться, — устало произнёс муж, глядя в телевизор.

— Уезжать! И чем быстрее, тем лучше. Глаза б мои тебя не видели! — распалялась на пустом месте Виолетта Леопольдовна, превращаясь в Леопардовну, нервно собрала со стола посуду, покидав её в раковину.

— Намой!

Муж пожал плечами, сполоснул посуду и вышел из кухни. Ему давно надоели придирки жены, но он уже привык к ним и не обращал внимая, слушая в пол-уха. О разводе он не помышлял, а вот поселиться на даче, вдали от недовольной жены было бы не плохо.

«Туда и сын приезжал бы с новой, не одобренной Витой, подругой. Жена наведывалась бы только на выходных, но эти два дня можно и пережить», — вяло думал мужчина, не слушая жену.

Муж Виолетты уже давно и безуспешно пытался объяснить своей жене:

— Как бы нам не было тяжело, всегда важно помнить, что семью мы создали для радости, счастья, любви, а не для того, чтобы выяснять, кто прав, кто виноват, кто кому что должен или как лучше деньги зарабатывать. Всё это второстепенно. Главное — это любовь, наши отношения. Вот что надо беречь! Оберегать друг друга от взаимных обид, упрёков, неприязни. Ты вспомни, как мы были счастливы…

— В общаге на твои инженерские гроши? — перебила жена.

Виолетта Леопольдовна считала по-другому. Происходили ссоры не шумно. Это были даже не ссоры, а монологи. Когда Виолетта начинала пилить домашних нудным начальственным тоном, указывая на сегодняшние недостатки, попутно припоминая прошлые, муж молчаливо не соглашался или шёл на уступки в особо конфликтных ситуациях. Ему не хотелось обострять ситуацию, да и проще и безопаснее было промолчать. Иногда ей казалось, что муж её даже не слышит. Муж перестал интересовать Виолетту Леопольдовну как мужчина. Он был неотъемлемой частью интерьера. Возможно, что это она перестала его интересовать. Разговоров по душам они не вели, о чувствах не говорили. Когда они стали спать в разных комнатах женщина уже и не помнила.

Муж Виолетты Леопольдовны, несмотря на её скверный характер, продолжал её любить. Ему было важно, чтобы она была счастлива и спокойна с ним. Он разделял её рвение в карьере, как умел поддерживал её. Когда Виолетта Леопольдовна дошла до вершины своей карьерной лестницы, характер, и до этого не сладкий, стал как горький мёд. Она держала лицо в официальной обстановке, а дома расслаблялась и срывалась на близких. Муж всё это видел и понимал, но не знал, как ей помочь. Единственное, что он мог — не отвечать ей тем же. Он отмалчивался. Он не любит скандалов, поэтому выполняет все указания и «прихоти» жены, в душе не соглашаясь с ней.

«Ты хочешь быть правым или счастливым?» — спрашивал себя мужчина. Он хотел быть счастливым. Он не боялся свою жену, он боялся её эмоций и негатива. Он прислушивался к её просьбам и случайно оброненным пожеланиям, радовал её их исполнением. И, видя удивлённое, порозовевшее от удовольствия лицо Виолетты радовался, слыша её вопросы:

— Откуда ты узнал? Как ты догадался?

Его юная любимая Виолетта ещё есть в этом замученном карьерным ростом теле.

Глава 2. Лилия и Павел

Лилия Леонидова — художник-визажист — нежная, метательная, хрупкая с большим добрым сердцем и готовностью помочь всему миру. Закончив академический художественный колледж, Лиля работала в школе учителем рисования. Невысокая, изящная, как статуэтка, русоволосая, экстравагантно и ярко одевающаяся, живущая в своём мире девушка не прижилась в сером учительском коллективе. Её напрягали положенные по программе уроки, пресекающие полёт фантазии её учеников.

— Искусство не может быть ограничено рамками, его нельзя запрограммировать и записать в планы. Это союз души и фантазии, — горячо отстаивала свою точку зрения Лилия Леонидовна.

— В общеобразовательной школе уроки рисования идут на уровне факультативных, — вещала директор школы. — Прошу не устраивать экспериментов и вести уроки в строгих рамках школьной программы.

Лилии Леонидовне пришла в голову идея совместить все интересы в одно любимое дело — визаж. Она окончила курсы визажистов, получила высокий балл, диплом и открыла свой салон. Ей нравится, что работа визажиста даёт не только внешнее преображение женщинам, но и ей самой колоссальный всплеск эмоций. Лилии Леонидовне нравится дарить людям красоту, счастливые улыбки, радость и воодушевление. С этой работой у неё оставалось время писать картины, которые иногда выставлялись на выставках.

Лилия с удовольствием шла на работу. Здесь она жила, отдыхала, вдохновлялась. В своём салоне она чувствовала себя воздушной, лёгкой, счастливой. Домашние дела и заботы отступали, словно их и не было. Равнодушие домашних к её работе здесь с лихвой компенсировалось приветливыми девушками, благодарными клиентами, приглашениями на конкурсы и выставки. Словно было две Лилии. Одна — домашняя заботливая жена и мама, в одиночку неся бремя быта и вторая — лёгкая, воздушная, живущая в мире красоты и красок.

Возле салона красоты «Лилия» уже второй день сидел маленький нахохлившийся котёнок. Лилия Леонидовна опять наткнулась на его грустные, плачущие глаза и не сдержалась в очередной раз. Сердце её сжалось, она подняла котёнка на руки и вместо работы отправилась в ветлечебницу, которая размещалась в этом же доме.

— Здравствуйте! Я нашла котёнка. Что мне с ним делать? — спросила она девушку.

— Надо его осмотреть, — услышала она низкий мужской голос из глубины лечебницы. — Юля, неси котёнка, я пока свободен.

Девушка забрала котёнка из рук Лилии.

— А мне что делать? — неуверенно спросила Лилия.

— Идите по своим делам. Это же не ваш котёнок, я правильно понял?

— Что вот прямо так оставить и уйти? — растерялась Лилия Леонидовна.

— Что вы предлагаете? — услышала она.

— Мы так и будем переговариваться через всё помещение? — слегка занервничала Лилия.

Из процедурного кабинета вышел высокий седовласый мужчина в белом халате и хирургических перчатках. Лилия повернулась к нему и замерла, доктор пристально смотрел на неё светлыми глазами, вокруг которых разбегались морщинки. Его глаза, как серо-голубое озеро в пасмурную погоду, пристально смотрели на Лилию, затягивая в свою пучину.

«Я хочу их написать», — женщина старалась запомнить форму и оттенки, перетекающие один в другой, овал лица, брови, щедро усыпанные сединой волосы, убранные со лба назад. Лилия Леонидовна погрузилась в свой мир, рассматривая необычные оттенки глаз доктора. Она пристально смотрела на него, забыв приличия.

Доктор застыл, засмущался от внимательного взгляда женщины, поймав себя на том, что не может оторваться, вздрогнул и очнулся, словно оторвал себя от Лилии. Голос опустился до шёпота, боясь спугнуть это видение.

— Извините, я стерилен, веду осмотр. Вы заберёте себе котёнка?

— Нет. Не знаю. У меня есть знакомые. В передержке, — лепетала Лилия, растеряв весь словарный запас.

Она была ещё там, в озёрах его глаз и действительность не воспринимала.

— Вот когда узнаете — приходите. Пока он побудет у нас. Надумаете взять — хорошо. Нет — мы сами пристроим. Завтра приходите, — немного сердито произнёс доктор.

— До свидания, — попрощалась Лилия.

«Что за наваждение? — Павел развернулся и пошёл в процедурную. — Надо спросить телефон… Неудобно как-то… Черт! Просто у меня давно не было женщины». Женщина стояла перед его глазами, мешая сосредоточиться.

Лилия Леонидовна задумчиво смотрела ему в спину. Если бы её спросили — как выглядит мужчина, она не смогла бы ответить. Она запомнила только глаза, которые преследовали её весь день.

— Вы не переживайте. Павел Сергеевич — это кошко-собачий бог! Он так любит животных! Он почти живёт на работе, — говорила девушка. — Доктор осмотрит его, если надо пролечит, привьёт. У нас здесь есть место, чтобы оставить на какое-то время. Приходите завтра. Может быть надумаете взять его себе.

— Кого? — рассеянно спросила Лилия.

— Ну не Павла же Сергеевича, — звонко захохотала девушка. — Котёнка.

— Кому это ты меня опять сватаешь? — шутливо-грозно донеслось из процедурной.

— Работайте, Павел Сергеевич. До свидания, — это уже относилось к Лилии Леонидовне.

Лиля вышла из ветлечебницы, ничего не замечая вокруг. Она пребывала в каком-то лёгком беспокойстве, удивлении и грусти. Откуда появились эти ощущения Лилия Леонидовна не знала.

«Томление души», — подумала женщина.

Лилия рассказала дома о котёнке и докторе с красивыми добрыми глазами. О своих ощущениях женщина не рассказала, поэтому рассказ получился коротким, сухим и не интересным. Лилин муж укоризненно вздохнул. Его выводила из себя Лилина благотворительность. Отзывчивая, внимательная не только к окружающим её людям, но и к любой живности Лилия Леонидовна старалась помочь всему миру. Она кормила бездомных котов, пристраивала животных в добрые руки. Бегала в магазин для соседских бабушек, баловала внучку, дочь и её мужа подарками. Устраивала благотворительные выставки, чтобы отдать деньги на бездомных, бродячих животных. Муж закатывал глаза и ворчал:

— Это безумие! Когда ты повзрослеешь? Ты занимаешься ерундой. Все эти твои картинки, бабушки, котики, расписывание лиц богатым тёлкам — безмозглая чушь!

— А что не чушь? — спрашивала Лилия. — Я хорошо зарабатываю. Работа мне нравится.

— Ладно, не сердись, — сдавался муж, — устал я что-то.

С Лилей невозможно было конфликтовать, она окружала заботой и пыталась понять мужа, старалась избежать ссоры. Истина была проста и банальна. Её мужу опостылела нежная, заботливая жена. Ему хотелось драйва, страстей. Лилин муж вошёл в тот возраст, когда седина в бороду, бес в ребро. Ему казалось, что если он сейчас не успеет, не испытает чего-то нового, то так и закиснет в этом болоте Лилиной нежности и любви.

На следующий день Лилия Леонидовна после работы зашла в лечебницу. Ноги сами понесли её, и Лилия не заметила, как оказалась там.

— Юля, я вчера приносила котёнка, — неуверенно начала женщина.

— Да, я помню. Павел Сергеевич осмотрел его. Котёнок здоров, но сильно напуган. Наш санитар забрал его себе. Котёнок ни на шаг не отходил от него вчера, вот наш санитар и понёс подкидыша к своей старой кошке. А та приняла, как своего, представляете, — радостно щебетала девушка.

«Повезло котёнку», — подумала Лилия, вспомнив доктора.

Лилии не удавались глаза-озёра на бумаге. Она сделала миллион набросков, но так и не добилась того, что увидела, в чём утонула и никак не могла вынырнуть.

Полчаса спустя после ухода Лилии Павел Сергеевич влетел в лечебницу. Он целый день ждал незнакомку, потом его вызвали на дом к собаке и он только сейчас освободился.

— Юля, приходила женщина, которая вчера котёнка принесла?

— Да. Обрадовалась, что мы его пристроили и ушла.

«Дурак! Надо было вчера телефон спросить! Вот где её искать?» — досадовал на себя доктор.

— А координаты свои не оставляла? — ещё надеясь на чудо спросил доктор.

— Нет. Зачем?

Чуда не свершилось. Павел Сергеевич — закоренелый холостяк, живущий только работой. Жена от него ушла, устав ждать пока раскрутится дело с ветлечебницей, устав ждать его с работы, устав коротать выходные и вечера без мужа. Ей хотелось красивой и весёлой жизни. По её мнению директор ветлечебницы не должен сам делать операции, следить за состоянием больных животных, бегать на вызов, пропадать на работе, сбегать из дома по первому звонку. Немного потосковав по мужу, ожидая, что он придёт, попросит прощения и перестанет работать двадцать четыре часа в сутки, она встретила другого мужчину и развелась. Павел Сергеевич даже не сразу узнал, что теперь свободен. Это выяснилось случайно, когда его жена, спустя много времени, зашла к нему проведать дочь и за какими-то оставленными вещами.

Дочку жена оставила с ним, потому что ей надо было устраивать свою жизнь. Дочь Юля так же как Павел Сергеевич возилась с животными, пропадала у него в клинике, потом окончила ветеринарный техникум и стала работать с папой. Павел Сергеевич так и не женился. Он не мог привести в дом чужую женщину — как примет это Юля? У Павла не было времени знакомиться и ухаживать за женщинами — повседневные дела, работа, дочь школьница. Мимолётные, ни к чему не обязывающие знакомства — это всё, что мог позволить себе мужчина. Повзрослев, дочь пыталась уговорить отца устроить свою личную жизнь, но Павел Сергеевич только отмахивался:

— Для принца я староват. Да и королевство моё не всем понравится. Я женат на работе.

«Боясь показаться смешными и не спросив главного, мы иногда теряем то, что потом будем искать всю оставшуюся жизнь. Лучше что-то сделать и потом пожалеть, чем жалеть о том, чего не сделал. А я струсил. Видимо, не судьба», — расстроился Павел.

Женщина стояла перед глазами, приходила во сне. Сны забывались сразу после пробуждения.

«Наваждение, — думал Павел.

Он пытался забыть её, но занимаясь любовью с другой женщиной, он видел лицо незнакомки. Масла в огонь подливала Дочка Юля, которая пыталась познакомить его с какой-нибудь женщиной. Павел Сергеевич не страдал от отсутствия женщин, он привык жить с дочкой. А делить жизнь с кем-то ещё — этот вариант даже не рассматривался.

Глава 3. Варвара, Лилия, София

Варвара Валерьевна — яркий пример учителя советских времён прошлого столетия. У неё на лбу стояла яркая красная печать «учитель». Куда бы она ни пришла, окружающие сразу определяли её профессию. Самой Варваре Валерьевне уже порядком надоела её работа, отсутствие должного уважения и интереса к литературе, грамотной речи.

Долгие годы в школе, строгие костюмы, собранные в низкий пучок густые волнистые волосы, вымуштрованное поведение на людях, сдерживание эмоций превратили Варвару Валерьевну в робота, у которого вдруг закончилась зарядка. В один из последних учебных дней, стоя у окна в учительской, она вдруг поняла, что ничего не хочет. Она устала жить от звонка до звонка, контролировать себя, учеников.

«Какой-то день сурка! Одно и то же. Изо дня в день. Из года в год», — пронеслось в голове женщины.

Она не потеряла интерес к преподаванию, Варвара устала от коротких рубленых фраз учеников, которых интересовали только трёхминутные ролики с сомнительными шутками и приколами, от сокращённых вариантов произведений классиков, от себя — замурованной в футляр учителя. Жизнь касалась киношной, наигранной, казалось, что сейчас пойдут титры и можно выдохнуть, и начать жить.

«Прям, по Чехову — „Человек в футляре“ — это я».

Варвара считала, что литература — это душа общества, но у нынешнего общества души не было совсем, либо она спала глубоким беспробудным сном. Варвара Валерьевна вспомнила, как ученик, не выучивший стихи Есенина, на её укоризненные слова:

— Это же великий русский поэт.

Ответил:

— Вы заставляете анализировать и понимать стихи взрослых алкашей, покончивших жизнь самоубийством.

Варвара Валерьевна тогда растерялась, но вышла из положения, предложив написать реферат о своём видении и отношении к Есенину.

Закончился очередной бесконечный учебный год, Варвара вышла из школы и решила прогуляться до дома пешком. «Ура! Каникулы!» гораздо искреннее произносят учителя, а не ученики.

Дома никто не ждал, погода была чудесной — солнце ярко и жарко светило, расплавляя асфальт, пыльные листья отбрасывали кружевную тень, небо выцвело до бело-голубого цвета. Пахло пылью, горячим асфальтом, городской шум глушил даже мысли. Начинался отпуск, который Варвара Валерьевна ещё не знала чем занять. Проходя мимо салона красоты «Лилия» её привлекла яркая реклама: «Новым клиентам скидка 50%».

«Зайти что ли? — подумала она. — А почему бы и не да, как говорят мои дети».

Варвара зашла в салон, где приятно пахло парфюмерией и кофе. Светлое помещение с креслами, столиками, баночками, приятные красивые девушки слегка смутили её:

«Что я тут делаю?»

— Здравствуйте. Что бы вы хотели? — улыбалась девушка администратор.

— Я увидела рекламу…

— Вы никогда у нас не были? Вы не пожалеете, что заглянули. Девочки, у нас новый клиент.

Варваре дали прейскурант, она медленно перелистывала его, немного ужасаясь ценам.

— Не пугайтесь, — поняла её администратор. — Вам будет скидка. Что будем делать?

— Я не знаю.

— Я знаю, — произнесла миловидная женщина, проходившая мимо Варвары. — Распустите свой узел, — попросила она.

Варвара сняла заколку, освобождая густые, чуть вьющиеся волосы.

— Девочки, для начала стрижка.

— Я не хочу обрезать, — запротестовала Варвара.

Женщина засмеялась, словно зазвенели колокольчики.

— А мы и не будем убирать длину. Просто приведём в порядок. А потом маникюр и педикюр. Согласны?

— Лилия Леонидовна, вы, как всегда, с первого взгляда видите что надо делать! — восхищённо произнесла администратор.

— Такую красоту надо оформить! — улыбнулась она. — Цвет сделайте немного в золотую осень. Лак выберите нюдовых оттенков, для учителя яркий маникюр не совсем подходящий.

— Это как? — удивилась Варвара.

— Вы русая, пшеничная, но цвет для вас немного тусклый. Мы его оживим и добавим блеска и яркости.

Варвара махнула рукой:

— Делайте.

Варваре Валерьевне захотелось стать той, прежней девочкой, которая замурована ею на долгие годы в темнице «правильного» человека. Ей хотелось надеть легкомысленное платье с кроссовками, громко петь и смеяться, не думая — прилично это или нет, читать хорошие книги, а не усечённый вариант, жить в домике вдали от шума и суеты, посадить в саду цветы и пить чай с вишнёвым вареньем. Замуж Варвара так и не вышла, а отношения с любовником пребывали в стадии: то ли есть, то ли нет. Есть — хорошо, нет — тоже не плохо. Любовник не подходил для жизни, только для удовольствия, для праздника. Варваре Валерьевне захотелось красок, а не однотонной униформы учителя, быть немного смешной и нелепой и получать удовольствие, не обращая внимания на мнение других.

В размышлениях о жизни время в салоне прошло незаметно. Варвара Валерьевна открыла глаза от возгласа:

— Это точно та женщина, что зашла сюда два часа назад? — удивилась Лилия.

Варвара увидела в зеркале себя — красивую, с золотыми вьющимися волосами, распущенными по плечам, глаза сияли. За её спиной стояла Лилия и улыбалась:

— Вам нравится? Мне очень! Видимо салон вы посещали последний раз никогда! Я вам сделаю подарок. Девочки! Лёгкий макияж за счёт фирмы! А знаете что, выкиньте вашу заколку.

Она покопалась в ящичке стола и вытащила оригинальную деревянную заколку, украшенную узорами из берестяных завитушек.

— Вот. Кто-то давным-давно забыл. Так и не пришли. Видимо она ждала вас. Если вам будут мешать волосы, заколите вот так.

Лилия Леонидовна собрала волосы Варвары на уровне плеч и небрежно собрала их заколкой.

— Совсем другое дело.

Варвара молча смотрела на себя и не узнавала, её взгляд опустился на одежду. Она поморщилась.

— Да, вы правы, — улыбалась Лилия. — В нашем районе есть прекрасный магазин «У Сони». Очень рекомендую. Можно совет?

Варвара кивнула.

— Идите прямо сейчас, пока вы на такой волне, и купите что-нибудь легкомысленное, летящее, яркое. С вашим типом кожи и цветом волос подойдёт любой цвет.

Варвара Валерьевна отправилась на шопинг. Её костюм вдруг стал совсем не уместен и раздражал. Хотелось прийти домой и выбросить все свои костюмы и начать новую жизнь.

«Хотя бы на время каникул», — подумала женщина.

В магазине её встретили приветливо:

— Вам помочь?

— Да. Хочу обновить гардероб, но на разумную сумму. Но я не знаю, что выбрать. И хотелось бы что-то отличное от того, во что я одета.

В зал вышла статная яркая женщина, осмотрела Варвару с ног до головы, обошла вокруг неё.

— Девочки! У вас экзамен! Превращаем эту даму в яркую королеву.

Она обратилась к Варваре:

— Учитель?

Варя грустно усмехнулась. Девушки разошлись по залу, набирая одежду и отнесли её в примерочную.

— Идите, дорогая, примеряйте и в каждом наряде покажитесь мне. Соня плохого не посоветует.

— Вы хозяйка?

София Моисеевна захохотала. Варвара отправилась в примерочную. На что-то Соня одобрительно кивала, что-то критиковала, ругая продавца:

— Что ты принесла? Это не подходит даме. Она у нас не в дом престарелых собралась.

Варвара хихикала. Этот моноспектакль в переодевание с Софией в главной роли поднял настроение. Варвара Валерьевна накупила кучу платьев, сарафанов, купила даже шорты, которые носила только в пионерском детстве. Наденет ли она это когда-нибудь — Варвара не знала. Но это было не важно. Варвара Валерьевна вдруг поняла, что примерки и покупки поднимают настроение и приносят радость. Женщина, смотрящая на неё из зеркала, волновала и нравилась Варваре. Настроение было приподнятым, только разделить его было не с кем.

— Покупки надо обмыть! — объявила хозяйка салона. — Кофе с капелькой коньяка и пироженку, — хихикнула и позвала Варвару в кабинет.

— Дорогая, мы вам подобрали отличный гардероб, — Соня с сомнением смотрела на Варвару. — Но, знаете, чтобы мне хотелось спросить?

Варвара покачала головой.

— Вы будете это носить?

Варвара Валерьевна растерялась

— В смысле?

— Я вижу, что такую одежду вы не носили. Покупка спонтанная. Поэтому спрашиваю: вы будете это носить?

Варвара задумалась:

«А ведь она права. Надену ли я всё это?»

— Всё, что мы вам подобрали, вам безумно идёт. И это не о том, чтобы продать товар.– сказала София.

— Скажем так: я хочу начать это носить.

— Давай так. Если в течении двух недель вы решите, что не будете это носить, возвращайте. Сумма большая и чтобы одежда не захламляла ваш гардероб вы её вернёте. А я верну деньги.

— Хорошо.

— У вас сегодня незапланированный порыв. Я не хочу на этом наживаться. Но всё, что вы купили, вам безумно идёт.

В погоне за карьерой, работой проходит жизнь, помахав нам из окна своего поезда. Мы думаем, что достигнув этого, а потом вон того и тогда начнётся настоящая жизнь, мы забываем, что уже её проживаем. У жизни нет черновика, нет «потом», всё происходит только сейчас. Прошлое скрылось за поворотом уходящим поездом, будущее — это станция без названия. Это, как горизонт, который видишь, но никогда не дойдёшь. Поэтому живём сегодня, завтра — призрачный день, который никогда не наступает.

Варвара не жила в прошлом, ничего не ждала в будущем. Она жила здесь и сейчас. Но такое сегодня ей перестало нравиться, жизнь проходила впустую.

Варвара Валерьевна прекрасно понимала, что сама по себе её жизнь не измениться. Надо самой принять решение и двигаться в сторону его исполнения. Мечта о домике казалась нереальной, но в голове уже начали бродить мысли, Варя искала на просторах интернета домик своей мечты, приценивалась. И это уже малюсенький шажок вперёд. Сегодняшнее посещение салона и шопинг — ещё один шаг. Движение вперёд несёт в себе изменение в жизни. А это страшно, но если стоять на месте, серое сегодня будет длиться и длиться, а мечта потускнеет и покроется пылью, рассыплется и умрёт. Главное — начать и каждый день двигаться маленькими шагами к мечте.

Глава 4. Выбор сделан

Семья для Софии Моисеевны — центр вселенной. Отношения сложились шутливо-заботливые, София Моисеевна всегда в курсе всех событий домочадцев. По выходным семья собирается у любвеобильной Софочки за огромным овальным столом. Для таких воскресных обедов София Моисеевна готовила много, вкусно и с удовольствием. Соня сама любит поесть и ещё больше любит угощать.

В жизни Софии Моисеевны произошло большое горе, год назад её горячо любимый муж, с которым они вместе начинали и держали магазины, оправился к праотцам. Соня так и говорила всем, потому что слово «умер» она не могла произнести. София Моисеевна держала себя в руках, но в редкие минуты, когда оставалась одна, из её красивых карих глаз текли крупные, горькие слёзы. Для неё любимый муж отправился в путешествие, из которого никто не возвращался. Целый год Софочка провела в слезах и печали, приходила на могилу мужа почти каждую неделю. Друзья, дети, старинный приятель семьи Марк Генрихович, все поддерживали Софию Моисеевну. Марк возил её на кладбище, помогал составлять контракты, оказывал юридическую помощь, приглашал в театры, кафе. Он, как мог, старался развеять Сонину печаль. Марк Генрихович, потерявший жену восемь лет назад, прекрасно понимал горе Софии Моисеевны и старался отвлечь её. Он стал членом Сониной семьи ещё при жизни её мужа. Они дружили со времён студенчества.

За этот год София Моисеевна похудела, подурнела, осунулась, смех у неё звучал с нотой печали, и шутила она грустно. Многочисленные родственники и её дети, посовещались и насильно отправили свою мамочку отдохнуть в пансионат. Они знали, что мама предпочитает пассивный отдых и купание в море, поэтому выбрали самый спокойный пансионат в спокойном, живописном месте. Для Софии Моисеевны выбрали отдельный домик вдали от суеты и многолюдности. Женщина вначале отмахивалась, ссылаясь на занятость.

— Мамочка! Ты заслужила отпуск, — горячо убеждал сын Давид.

— А как же магазины, дорогой? Внуки?

— Мама! Мы с Евой справимся, всё будет хорошо и у нас хватит на это сил, — улыбнулся сын.

— Мамуля, когда не стало папы, ты махнула на себя рукой. А от этого страдаем мы! Как ты учила меня? Женщина всегда должна быть прекрасна. Я хочу восхищаться и гордиться твоей красотой, поезжай, отдохни, — упрашивала дочь.

— Вы хотите сказать, что я пугаю прохожих? — притворно грозно спросила София Моисеевна.

— Позволь себе быть счастливой, мама, — тихо проговорила Ева. — Мы купили тебе путёвку на двадцать один день в пансионат.

— Лучше от этого не станет, конечно. Но хоть посмеёмся потом, — согласилась София Моисеевна. — Отправляйте маму скучать. Вы, конечно, по-своему правы, а по-моему нет. И, как понимаю, выбора у меня тоже нет.

София Моисеевна отправилась собирать чемодан под облегчённые вздохи своих детей.

С сыном у Виолетты Леопольдовны тоже не сложились отношения. Он, долго подчинявшийся маме, дал ей отставку от опекунства над собой. Вечером она не дождалась сына, тот пришёл поздно, когда Виолетта Леопольдовна уже спала. Утром Виолетта потребовала у сына объяснений:

— Что это за девица? Ты что себе позволяешь?

— Это моя жизнь и попрошу больше не осчастливливать меня своим счастьем. Твоё счастье я уже испытал, женившись на Наташе. Мы разводимся, я ухожу к той, которую любил всегда. Жить мы будем отдельно.

— А, так это твоя прошлая любовь? Изменилась, не узнала её, — съязвила она. — Бери пример с отца! Твой отец всегда слушал меня… — горячилась Виолетта Леопольдовна, стуча пальцами по столу.

— Это не прошлая любовь. Это настоящая, — твёрдо сказал сын. — Я не буду брать пример с отца! Ему ты тоже навязала своё счастье. Спроси лучше — чего он хочет сам! Если не хочешь потерять его, мама, подумай, что ты творишь, — перебил сын.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего. Пока, мама. Я спешу на работу.

— Да твоя работа — это курам на смех! — язвительно крикнула Виолетта.

— Я поехал, посмеюсь с курами. Да, вот путёвка на двадцать один день в пансионат. Отдохни и подумай. Я выбрал тебе отдельный домик на четыре номера, чтобы было с кем пообщаться, если захочешь. Да и нам с отцом надо отдохнуть от твоей опеки. Устали мы от тебя. Через два дня самолёт. Я заеду, отвезу в аэропорт.

Сын развернулся и ушёл, оставив Виолетту Леопольдовну в раздумьях.

«Путёвка. В пансионат. Меня оправляют в ссылку. Я тут никому больше не нужна, ни для кого не авторитет, — грустные мысли сменились злостью. — Они ещё вернутся, и будут умолять о пощаде. А о какой пощаде?» — злилась Виолетта Леопольдовна.

Для родителей естественно направлять своих детей по правильному руслу. Но стоит различать, где заканчиваются интересы ребёнка и начинаются большие надежды родителей. Не мешало бы ещё помнить возраст ребёнка, который уже выше мамы на голову и перешёл тридцатилетний рубеж.

«Сын хочет жить своей жизнью. С этим стоит смириться. Мальчик стал мужчиной. Хорошо, что не похож на мужа. Муж давно стал вторым сыном и безропотно позволяет руководить собой. У нас и отношений-то уже не было давно. Я для него не женщина. А кто? — грустно думала Виолетта. — Леопардовна, вот кто я для всех, без исключения! „Нам надо всем отдохнуть друг от друга“, — передразнила она сына. — Вернее им надо отдохнуть от меня».

Так внезапно Виолетта Леопольдовна приняла решение назло всем поехать в пансионат, от которого вначале хотела отказаться.

Муж Лилии Леонидовны далёк от художественных вкусов своей жены и за годы семейной жизни немного устал от её желания привить ему вкус к искусству. Он считал жену так и не повзрослевшей, витающей в облаках. Её выставки, музеи, спектакли были для него обременительной повинностью и песком на зубах. Им не о чем было говорить, кроме как о дочке. Но дочь жила своей жизнью, и точек соприкосновения у супругов становилось всё меньше и меньше. Дочка тоже пользовалась Лилиной добротой и часто подкидывала внучку бабушке.

У мужа намечался очередной романчик. Лилия Леонидовна была настолько доверчива, что не замечала грехов мужа, хотя доброжелатели пытались ей на это намекнуть. Лилия отмахивалась:

— У него много работы. Он у меня трудоголик.

Лилия не могла даже мыслей допустить об изменах, вранье. Этого просто не может быть, а то, что у них нет общих интересов, тоже ни о чём не говорит. Люди разные.

Чтобы Лилия Леонидовна не мешала ему, муж купил ей путёвку в пансионат.

— Лиля, тебе нужен отдых, ты устало выглядишь. Двадцать дней без тебя здесь ничего не случиться. Отдохни, дорогая.

Дочь, узнав, что папа купил путёвку, хотела отправить с Лилией Леонидовной свою дочь.

— Дай маме отдохнуть.

Отец был против, внучка могла быть поводом вернуться раньше срока. Мужу Лилии Валерьевны нужно было время, чтобы определиться с выбором между женой и любовницей и неожиданное возвращение Лилии было бы катастрофой.

Лилия Леонидовна не чувствовала себя уставшей, но с мужем согласилась. Ей стало приятно, что он заботится, давно муж не проявлял к ней интереса.

— Новые впечатления, картинки свои порисуешь, от нас отдохнёшь, — уговаривал муж.

Лилия Леонидовна с удивлением посмотрела на мужа. Что-то царапнуло внутри, но тут совсем некстати вспомнились глаза доктора, она запуталась в своих ощущениях и согласилась поехать в пансионат.

А её муж, проводив Лилию Леонидовну до аэропорта, тут же позвонил любовнице.

В какой-то момент Варвара Валерьевна начала понимать, что проживает не ту жизнь, о которой мечтала. Однако попыток изменить ситуацию не предпринимала. Варваре вспомнились произведения Франца Кафки.

«Главная особенность его произведений — тотальная чокнутость, нелогичность всего происходящего, совершенно необъяснимая с точки зрения вменяемого человека. Все его герои воспринимают эту чокнутость и абсурдность как нечто само собой разумеющееся, и относятся к ней абсолютно спокойно, а офигевает от происходящего только главный герой. Я главный герой Кафки», — философствовала Варвара Валерьевна, идя домой с покупками.

Она стояла на развилке жизненного пути — выбрать то, о чём мечталось и хотелось или оставить всё без изменений. Нудно и тоскливо. Решиться на глобальное изменение своей жизни она, как всегда, была не готова. Начинать что-то новое было страшно. Варвара понимала, что если она ничего не изменит, то ничего и не будет. А где найти силы, чтобы победить страх.

«Чаще всего, когда тебе страшно и трудно это и есть начало нового пути, — думала женщина. — Два шага я уже сделала — причёска и легкомысленные платья. Надо делать третий. Раз уж ступила на дорогу, надо её пройти».

Поискав по интернету какой-нибудь тур, она наткнулась на пансионат, куда, недолго думая, оформила поездку. Надо хотя бы с чего-то начать.

Глава 5. Отпуск начался

На горе за федеральной трассой среди множества необычных растений — сосен, пальм, дубов, кипарисов и других редких образцов субтропической флоры, дорожки, а кое-где лестницы ведут в пансионат с незамысловатым и немного странным названием «В шаге от мечты». У пансионата есть свой пляж, к которому ведёт каменная лестница, спускающаяся с горы. Здесь любой отдыхающий может подобрать себе место проживания по душе. Есть большой трёхэтажный корпус, с балконами по всему фасаду здания, бассейном, кортом, уютной столовой. Есть отдельные домики под старинные усадьбы с большой верандой перед входом и четырьмя номерами — два на первом этаже, два на втором.

Именно такой домик принимал сегодня новых отдыхающих: Виолетту Леопольдовну, Лилию Леонидовну, Софию Моисеевну и Варвару Валерьевну.

В аэропорту вновь прибывших в пансионат ожидал автобус. Водитель — подтянутый, с военной выправкой, но уже начинающий полнеть с серебряными нитями в волосах в джинсах и белоснежной рубашке, стоял в сторонке, с плакатом: «Пансионат «В шаге от мечты».

Лилия Леонидовна в ярком красном платье, таща за собой большой красный чемодан, сразу заметила встречающего её человека. Она окинула его взглядом художника-визажиста, заметила некоторый дисбаланс в фигуре, чисто выбритое лицо и слегка кривой плакат. Подошла, уточнила:

— Здравствуйте, вы из пансионата?

— Да. А вы кто?

— Лилия Леонидовна.

Водитель сверился со списком и кивнул:

— Постойте рядом. Сейчас ещё трое подойдут.

Лилия Леонидовна встала рядом и приготовилась ждать, разглядывая поток людей. Она любила подмечать детали, выражение лиц, в последнее время её особенно интересовали глаза, чтобы потом написать. Запавшие в душу озёра глаз доктора так и не удалось воплотить на бумаге.

Софья Моисеевна в широкополой шляпе, в брючном шёлковом костюме приближалась, эмоционально громко разговаривая по телефону:

— Да, да. Приземлилась. Всё хорошо, дорогой. Встретят. О! Вот уже встречают. Буду исполнять ваши мечты, — захохотала Софочка Моисеевна, увидев плакат, она подошла и представилась:

— Здравствуйте, дорогой. Я София Моисеевна.

Рядом с водителем сразу стало тесно, Соня заняла пространство голосом, улыбкой, доброжелательностью, моментально становилось понятно, что водитель, Лилия и Соня вместе, одно целое.

Встречающий мужчина улыбнулся:

— Здравствуйте. Ждём ещё двоих.

София оглядела Лилию Леонидовну, осталась довольна.

— В «Мечту»?

— Да.

— Подружимся?

— Почему бы нет, — пожала плечами Лилия Леонидовна. — С кем-то надо взаимодействовать в этот отпуск.

София Моисеевна улыбнулась:

— Не скучать же в одиночестве.

Лилия согласилась, София Моисеевна ей понравилась. Яркая, красивая, шумная, с белозубой улыбкой Кустодиевская красавица.

«Написать её портрет в цветущих кустах или в беседке, как у Кустодиева», — помечтала Лилия.

Ей показалось, что вместе с Софией в зоне встречающих засветило солнце.

Варвара Валерьевна в льняном платье, недавно купленном, с перекинутыми на плечо волосами, перехваченными у шеи заколкой, увидела сначала табличку «Пансионат «В шаге от мечты», затем симпатичного мужчину, держащего эту табличку.

— Какой интересный мужчина, — подумала она, подошла и чётким хорошо поставленным голосом произнесла:

Здравствуйте. Я Варвара Валерьевна, в пансионат «В шаге от мечты».

Мужчина смотрел на неё и улыбался.

Здравствуйте, — он протянул Варваре руку.

Варвара Валерьевна протянула свою, мужчина легко пожал её и, чуть больше, чем предполагают приличия, задержал в своей, нехотя отпустил. Варвара смотрела в лицо мужчины непозволительно долго. Затем засмущалась и перевела взгляд на табличку.

«Варя, ты сошла с ума, — одёрнула себя женщина и усмехнулась. — А впрочем, почему бы немножечко и не сойти?»

— Название с претензией на оригинальность, — тихо сама себе обронила Варвара Валерьевна.

— Ну почему же! — громко возразила Софья Моисеевна. — Вполне романтично звучит! Вы разве не за мечтой сюда прилетели?

«Именно, за мечтой», — подумала Варвара Валерьевна, но промолчала.

Софья Моисеевна обратилась к Лилии Леонидовне:

— А вы? За мечтой?

Лиля вздохнула, у неё и мечты-то нет и так всё хорошо. Но поддержала разговор:

— Конечно. В пансионате с таким названием исполняются все мечты.

София Моисеевна легко дотронулась до руки Варвары Валерьевны:

— Чем не принц на белом коне? — тихо шепнула она, кивая в сторону водителя. — Глаз с вас не спускает.

Варвара улыбнулась:

— Вам показалось.

— Соне никогда не кажется! — хохотнула женщина.

Варвара бросила взгляд на мужчину и встретилась с его глазами. Неожиданно горячая волна поднялась от шеи к щекам. Варвара не помнила, когда последний раз она краснела. В прошлой жизни, наверное. От смущения защипало в носу и увлажнились глаза.

— Душно, — она замахала рукой возле лица.

София удивлённо посмотрела на Варвару, многозначительно улыбнулась:

— С кондиционером что-то.

— В зале прохладно. Это после перелёта у вас давление, наверное. Может таблеточку? — озаботилась Лилия.

Соня засмеялась:

— Простите, нервы… От перелёта.

Варвара благодарно кивнула, а Лилии ответила:

— Нет. Спасибо. Не надо.

Водитель продолжал смотреть на Варю, Соня отвлекла его:

— Кого-то ещё ждём?

— Да, — мужчина, наконец-то, оторвал взгляд от Варвары.

Долго ждали четвёртого отдыхающего. Наконец появилась растрёпанная маленькая женщина, громко возмущаясь:

— Не могут багаж первого класса первым пустить на ленту! Где тут встречающий?

Она покрутила головой, глубоко посаженные глаза бегали по залу, губы поджаты ниточкой. Из прилетевших пассажиров в зале стояли три женщины и мужчина с плакатом. Женщина подошла ближе.

— Вы бы ещё роту солдат встречать пригласили! Что вас так много? И встали бы за колонной, чтобы не сразу найти! Вы из пансионата?

— Вы кто? — вежливо спросил водитель.

— Конь в пальто! Та, кого вы должны встретить! Виолетта Леопольдовна!

— Мы только вас ждём Виолетта Леопардовна! Идёмте в автобус. Эти дамы тоже в пансионат.

— Как ты меня назвал? — возмутилась женщина?

Водитель сверился с бумажкой и невозмутимо прочитал:

— Виолетта Леопардовна.

— Читать научись! Куда идти?

Водитель, пожав плечами, пригласил следовать за собой. Его дело доставить до места назначения, а игнорировать женское хамство он умел.

Все три женщины рассмеялись, громко, задорно. Опоздавшая фыркнула.

— Чемодан возьмите, — распорядилась Виолетта.

Водитель взял её чемодан.

— Кому-нибудь нужна помощь? — обратился он к женщинам.

— Да нет! — отозвалась София Моисеевна. — Сами с усами.

— Чемодан на колёсиках, везти легко, — сказала Лилия Леонидовна.

— Есть такие особи — скользкие гадюки. С виду-то приличные, но внутри все — суки, — шёпотом продекламировала Варвара Валерьевна.

Водитель посмотрел на Варвару с широкой улыбкой и подмигнул. Варвара Валерьевна улыбнулась в ответ и тоже подмигнула. Лилия закашлялась, скрывая смех. А София громко рассмеялась:

— В точку!

— Тогда уж — в десятку, — прошептал, обернувшись, водитель.

Виолетта Леопольдовна сделала вид, что не слышала. Она была последняя, кого ждали. Группа дошла до микроавтобуса, водитель загрузил вещи, Виолетта первой зашла и села рядом с водителем.

— Меня укачивает. Здесь хоть кондиционер есть? Задохнуться можно.

— Сейчас поедем и включу, — пояснил водитель.

Женщины переглянулись. Попутчица не нравилась никому. Бывают люди, встреча с которыми приносит лёгкую радость, бывают те, кто не запоминается, как пролетевший мимо пух одуванчика, а бывают такие, что хочется развернуться и молча уйти, чтобы никогда не встретиться.

София Моисеевна, как солнце, излучала свет и тепло, рядом с ней было уютно, словно со старым другом. Лилия Леонидовна ощущалась лёгким ветерком, ласкающим и нежным. Варвара Валерьевна — загадочной снежной королевой, держала дистанцию. С Виолеттой Леопольдовной не хотелось встречаться, а уж тем более разговаривать.

Отпуск начался не совсем удачно. Настроение не испортилось, но осадок остался.

«Лишь бы номера были на разных этажах», — помечтала Лилия Леонидовна.

«Вот стерва», — охарактеризовала София Моисеевна.

«Я что, тоже так со стороны выгляжу?» — испугалась Варвара Валерьевна.

— Поездка уже не удалась, — проворчала Виолетта Леопольдовна.

Только водителю было всё равно. Он выполнял свою работу — доставить вновь прибывших отдыхающих до пансионата. Всю дорогу он незаметно посматривал в зеркало дальнего вида на Варвару Валерьевну, которой было приятно его внимание. Варвара немного расслабилась и принимала ситуацию, как есть. Она, уставшая от мелькания лиц учеников, учителей, родителей, не спешила заводить знакомства, ей хотелось просто быть самой собой, без статуса «учитель». Она даже не хотела озвучивать свою профессию, надеясь, что печать учителя стёрли с её лица в салоне красоты.

София Моисеевна улыбалась, глядя на эту игру взглядов: «Бывает же!» Лилия Леонидовна пыталась вспомнить, что её задело при расставании с мужем в аэропорту, но мысли перескакивали, воспоминания таяли. Виолетта Леопольдовна злилась на дам, сидящих в автобусе.

Глава 6. Дорога в пансионат

Дорога шла вдоль моря, с левой стороны далеко внизу оно блестело на солнце, играя бликами на волнах, иногда скрывалось за одинаковыми посёлками и городками, затем снова сверкало, призывая в свои объятия. Справа тянулись величественные горы, покрытые лесами, на их вершинах стояли высоковольтные вышки, как стражи, взявшиеся за руки проводами. На крутых поворотах захватывало дух от неизбежного столкновения со встречными машинами, но каждый поворот водитель проходил уверенно и спокойно.

Виолетта Леопольдовна сидела прямо и смотрела вперёд на дорогу с непроницаемой маской на лице и тихо злилась на сидящих сзади женщин, на сына, отправившего её в этот дурацкий пансионат, на свою злость, на солнце, слепящее глаза.

«Вот чем мне заняться? Лежать на пляже до черноты и мокнуть в море?»

София Моисеевна расспрашивала водителя о пансионате, что можно осмотреть в округе. Ей нравился водитель, мелькающие за окном горы и море, нравились попутчицы. Она мечтала выспаться, накупаться и отлежать бока. «Можно на экскурсию какую-нибудь съездить, где привезли — показали — увезли».

Лилия Леонидовна смотрела в окно, любуясь горами, морем и южными растениями. Она хотела написать цикл картин для благотворительной выставки, чтобы помочь приюту для бездомных животных, ей хотелось написать Сонин портрет в стиле Кустодиева, купить хорошего чая для бабушек-соседок. Потом её мысли перекинулись на мужа, на их холодные отношения. У каждого была своя жизнь, встречались они вечером, перекидывались парой-тройкой слов и занимались своими делами: Лиля рисовала, а муж засыпал под очередные дебаты по телевизору. И как всегда додумать про мужа она не успела. Неожиданно автобус остановился.

— Лопни моя селезёнка! Всё. Приехали, — с досадой сказал водитель и вышел.

— А мы? Куда это он? — засуетилась София, выходя на дорогу.

Впереди, насколько хватало взгляда, стояли машины, длинной вереницей уходя за поворот.

— Что случилось-то? — спросила Лилия Леонидовна у вернувшегося водителя.

— Авария впереди. Пробка. Сколько простоим — не известно, — с досадой доложил он.

— Что делать будем? — спросила Варвара. — Объезд есть где-нибудь?

— Если только в гору лезть или пешком, — съязвила Виолетта. — Я не пойду. Вы обязаны оставить нас до пансионата.

Водитель вышел и кому-то позвонил, переговорив по телефону, он объявил:

— Можно объехать, но дорога старая, потрясёт немного.

— Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять, — засмеялась София.

— Вы обязаны нас доставить с комфортом! — Виолетта кипела гневом.

— Леопардовна! Ты можешь с комфортом остаться и ждать. За тобой потом приедут… с комфортом, — рявкнула София Моисеевна. — Поехали, — обратилась она к водителю. — С этой сами решайте — берём или оставим.

— Поедем все! — твёрдо сказал водитель.

Он развернулся через сплошную полосу на встречку. Та сторона пустовала и риска никакого не было. Они ехали несколько минут назад, потом повернули в сторону на грунтовую дорогу. Дорога петляла между селений, речушек, похожих на пересохшие ручейки, гор, микроавтобус медленно поднимался в гору между деревьев, спускался к руслу пересохшей реки, трясся на камнях, объезжая большие валуны, проезжал по руслам рек. Микроавтобус натужно гудел, подпрыгивал, подрагивал, спускаясь или поднимаясь в горы.

— Бесплатный джипиг, — хихикала София.

Женщины держались за сиденье и поручни, их потряхивало и кидало по сторонам вместе с микроавтобусом.

— Да чтоб тебя! — в сердцах проговорил водитель, и остановил автобус.

— Что теперь? — спросила Соня.

— Крутой подъём. Не одолею.

— Мы что будем в лесу торчать? — заистерила Виолетта. — Лучше бы на дороге остались!

Водитель набрал номер, связи не было.

— Я поднимусь наверх, может там сеть поймаю. Не расползаться! Иначе вас никогда не найдут, — угрожающе проговорил он и стал подниматься в гору.

— И связи нет! Будем тут куковать!

— Виолетта Леопардовна, закрой рот с той стороны, а то мы тебя потеряем в лесу, — ядовито улыбаясь, сказала София Моисеевна.

Варя с Лилей захохотали. Все вышли из автобуса, побродили рядом, разминая ноги, дыша свежим сосновым воздухом, пьянящим как вино. Где-то журчала вода, пицундские сосны шелестели длинными иголками. Солнце нещадно палило и спрятаться было негде. Соня закурила, Варвара тоже. Виолетта отошла от них, сморщив нос.

— А у меня есть вино, в Beauty-free купила, — объявила Лилия.

— А у меня чипсы, — сказала Варвара.

— Устроим пикник. Леопардовна, ты с нами?

Виолетта сделала вид, что не слышит.

— Нам больше достанется, — хохотнула Соня.

Дамы расположились на больших валунах, выпили по глотку прямо из бутылки, закусывали чипсами.

— Грязными руками, из одной бутылки… никакой санитарии, — прошипела Виолетта.

— Виолетта Леопардовна… — начала Варвара.

— Да не Леопардовна я! А Леопольдовна! Какой-то дурак ошибся! — прокричала Виолетта, разворачиваясь к женщинам.

— Простите, — произнесла Варвара.

Виолетта пылала гневом на попутчиц, на водителя, на аварию на дороге, на сына, отправившего её в этот пансионат, на себя, что не отказалась и поехала. Она повернулась ко всем спиной и рассматривала деревья, растущие на высоких берегах горной реки, где застрял их микроавтобус. Деревья карабкались по горе вверх, цепляясь корнями за камни.

— Варвара, а не в нашем ли салоне вы делали причёску? — осторожно спросила Лилия, стараясь уйти от конфликта.

— Какой у вас салон?

— Салон «Лилия». Моя мастерская по усовершенствованию женщин.

— Как красиво звучит. В вашем, накануне отъезда.

— А я смотрю — заколка наша, волосы так только мои девочки стригут и красят.

Соня засмеялась, откинувшись назад, чуть не упав с камня:

— Да и платьишко у вас моё.

Варвара пристально посмотрела на Соню.

— Что значит «моё»?

— У меня сеть магазинов «У Сони» на… — Соня назвала адрес.

— Точно! Мы с вами ещё мои покупки кофе с каплей коньяка отмечали!

— Так мы все знакомы! — веселилась София Моисеевна. — За это надо выпить. Это ж надо — встретиться за сотню километров от дома.

Виолетта вспомнила этот магазин.

— И продавцы у вас хамки, — вставила она.

— Вы ошибаетесь, у меня очень вежливые и грамотные продавцы.

— И одежда у вас не модная. Один пафос и подделки.

— А вот тут вы правы. У меня стильная одежда. Стиль — это то, что удобно и то, что идёт клиенту. А мода — это непонятные шмотки, придуманные геем из Милана.

Варвара рассмеялась громко, с удовольствием. Ей было всё равно, что подумают окружающие. Окружающие ничего не подумали. Лилия хихикала, ёрзая на камне, где сидела. Соня тоже смеялась с удовольствием, а мнение Виолетты никого не интересовало.

Вернулся водитель, не дав разгореться скандалу.

— Люблю пассажиров, которые не унывают. Через двадцать минут за нами приедут и вытащат, — сказал он.

Варвара протянула ему пачку с чипсами:

— Угощайтесь.

Водитель захрустел чипсами. Дамы допили вино. Виолетта так и осталась стоять в сторонке. Через полчаса на берегу русла горной реки, где они застряли, сначала образовалось облако пыли, из которого вынырнул джип, скорее похожий на броневик. Из джипа вышел водитель, остановился, разглядывая компанию внизу.

— Николаич! — закричал он. — А я смотрю, ты хорошо устроился. Поделись дамами. Скорая помощь прибыла!

— Не могу. Обязан всех доставить до места.

Водитель джипа спустился к микроавтобусу с тросом, мужчины прицепили машину.

— Дамы, вам придётся пешком подняться наверх. Поднимайтесь, а потом будем спасать ваш транспорт.

Водитель джипа шёл позади женщин, карабкающихся вверх, подстраховывая. Виолетта молча пыхтела, Лилия, вскрикивая и, держа платье, скользила по камням, Варвара ухмылялась:

— Приключение из разряда нарочно не придумаешь.

София ворчала:

— Комфортный трансфер с элементами экстрима.

Водитель джипа уже обогнал женщин и подавал руку, вытягивая их наверх. Он указал место, где дамы могут подождать и не мешать процессу, сел за руль. Водитель их микроавтобуса забрался в кабину, завёл мотор и крикнул:

— Готов! Вира!

Джип медленно тронулся с места, трос натянулся, микроавтобус на малых оборотах пополз вверх. Через несколько минут автобус стоял на грунтовке.

— Спасибо! — нестройно поблагодарили женщины.

— Хорошего отдыха, — пожелал водитель джипа и умчался прочь, поднимая пыль.

Дамы сели в автобус в надежде без приключений добраться до пансионата. Грунтовая дорога перешла в асфальтированную. Ещё немного и микроавтобус выехал на трассу далеко впереди от аварии. Слева снова блестело море между посёлков, а справа возвышались горы. Неожиданно микроавтобус свернул с трассы в одном из посёлков, остановился возле железнодорожного вокзала.

— Что, опять? — притворно ужаснулась София Моисеевна. — Вы отправите нас обратно домой на поезде?

Варвара хихикнула, Лилия удивлённо смотрела на водителя. Спина Виолетты оставалась прямой и напряжённой.

— Сейчас ещё попутчиков подберём и домой! Посидите минуточку, — водитель выскочил из кабины с плакатом «Пансионат «В шаге от Мечты».

— Мы сегодня, наконец-то приедем? — ни к кому не обращаясь спросила Виолетта.

А так как она ни к кому не обращалась, то ей никто и не ответил. Через несколько минут вернулся водитель с молодой парой.

— Оля, здравствуйте, — представилась девушка.

— Денис.

Молодые люди сели позади женщин.

— Заждались мы вас. Думали, что самим добираться придётся.

— Авария на дороге, — вставила Виолетта.

— Да мы знаем, нам позвонили, чтобы мы ждали.

— Отвратительная организация трансфера! Не умеют всё предусмотреть и рассчитать время на дорогу, — бубнила Виолетта.

— А как вы предполагаете предусмотреть аварию? — удивился Денис. — Это ж ЧП, его нельзя предугадать.

— Молод ещё, чтоб указывать!

— Есть расчёт вероятностей, логистика, но…

Соня повернулась назад к парню:

— Не обращайте внимания. Этой женщине нужен человек, который во всём виноват. Не становитесь им. Только настроение испортите.

«Программист. Или математик», — подумала Варвара.

Молодой человек с девушкой начали обсуждать что-то на птичьем языке, то ли фильм, то ли игру.

— Вроде бы говорят на русском, а ни одного слова не понимаю, — прошептала Лилия.

— Новое поколение.

— Как они без своих компьютеров тут будут? — удивлялась Соня.

Словно в ответ на её слова Денис достал из рюкзака ноутбук, и парочка нырнула в него, не замечая окружающих.

— А никак не будут. В интернете сидеть будут, — съязвила Варвара.

Каждый человек, появляющийся в вашей жизни, все события, которые с вами происходят, случаются потому, что это вы притянули их сюда или шутница Вселенная подкинула вам свой сюрприз или Господин Случай внёс свои коррективы. И то, что вы сделаете со всем этим дальше, вы выбираете сами.

Глава 7. Заселение

Водитель повернул направо, микроавтобус остановился возле резных ворот.

— Добро пожаловать. Приехали.

— Дальше пешком? — спросила Виолетта.

Водитель посигналил, ему помахали из сторожки охраны и ворота медленно открылись. Он доставил своих пассажиров до места назначения, помог донести багаж. Пока шли до центрального корпуса, он рассказывал историю пансионата, знакомил с правилами. Оформление документов происходило в центральном корпусе. Улыбчивая, симпатичная девушка администратор, объяснила, где находится дом с их номерами. Вселенная распорядилась так, что желание оказаться подальше друг от друга трансформировалось в проживание в одном доме. Бойтесь желаний своих, а если загадываете, то постарайтесь излагать конкретно и чётко. Вселенная не обязана разбираться в ваших витиеватых мыслях. Но, даже разобравшись, она всё равно поступит по-своему.

«Вот, подвезло», — поморщилась Варвара.

«Ну ладно, можно и пережить», — утешилась Лилия.

«Пипец! Выживет кто-то один, — ругнулась про себя София. — Хорошо хоть другие нормальные».

«Чем дальше — тем хуже, — оглядев соседок, подумала Виолетта. — Ну что ж, на войне, как на войне — кто кого».

— Сейчас пройдите, пожалуйста, в столовую на обед, на столике будет стоять номер вашего домика. Вы немного задержались, но обед вас ждёт. Вещи можно оставить здесь. Ключи я выдам после обеда. Там сейчас готовят номера. Приятного аппетита.

— До сих пор не успели приготовить? Почему у меня номер на втором этаже? — ледяным тоном поинтересовалась Виолетта Леопольдовна.

— Номера сдают перед обедом, поэтому там ещё идёт уборка. Номер вы сами заказали на втором этаже. Номера все одинаковые, если вам не нравится, можете поменяться с подругами, — вежливо ответила администратор.

— Это не подруги! — отрезала женщина.

Девушка — администратор промолчала, растерянно глядя на женщин.

— Я могу поменяться с вами номерами, — предложила Лилия Леонидовна, чтобы сгладить конфликт.

Она уже устала от придирок Виолетты и хотела, чтобы та перестала цепляться ко всему. Виолетта Леопольдовна оставила предложение Лилии без внимания. Ей не нужны подачки.

«А сын мог бы заказать номер на первом этаже», — раздражённо подумала Виолетта Леопольдовна.

Она громко, ни к кому не обращаясь, спросила:

— Как оставить вещи без присмотра?

— Дорогая, — хохотнула София Моисеевна, — кому нужны твои вещи? Разве что детям. Это не пионерский лагерь, если ты не заметила.

— Не «тыкайте» мне! Да не пионерский лагерь! Дом престарелых на отдыхе! — выпустила пар Виолетта.

— У нас разновозрастной контингент, — вступилась за пансионат администратор.

— Дорогая Виолетта, я могу поменяться с вами, если ваш возраст уже подошёл к престарелому и вам тяжело подниматься на второй этаж. Что зря нервничать! На престарелый возраст вы выглядите прекрасно! Будете самой красивой дамой среди престарелых грымз. А вещи будут под присмотром нашей очаровательной — София Моисеевна прочитала имя на бейджике администратора, — Леночки.

Она улыбнулась, обведя глазами новых соседок. Виолетта сидела костью в горле уже у всех.

— Дружить будем? Или каждая сама по себе?

— У меня вещи дорогие и эксклюзивные, — злобно прошептала Виолетта Леопольдовна.

— Если вы не доверяете, можете взять чемодан с собой, — обиженно проговорила Леночка-администратор.

— Да какой там эксклюзив, — махнула рукой София Моисеевна. — Всё, что продаётся в элитных магазинах, шьют на Черкизовском вьетнамцы! Уж поверьте мне. Я на этом собаку съела!

Виолетта Леопольдовна покраснела, глаза заметали молнии, она возненавидела Софию. Вот так — ненависть с первого взгляда.

Лилии Леонидовне показалось, что Виолетта пылающим взглядом спалит Соню. Софочка будет гореть ярким пионерским костром. Пламя сожжёт пансионат, перекинется на красивые деревья, поднимется паника. Лиля бросится спасать лес, Варвара будет за всем этим молча наблюдать, скрестив руки. Лиля так явно всё это представила, что даже зажмурилась, она мысленно взяла ведро и вылила на голову Виолетте.

— Оставляем вещи и в столовую! — весело объявила она. — Все устали с дороги. Надо подкрепиться и выпить.

— Какое правильное решение — отозвалась молчавшая до сих пор Варвара Валерьевна, которой было лень участвовать в перепалке.

Она могла бы тихим стальным голосом произнести: «Закройте рот», после чего все заткнулись и построились бы в шеренгу. Но ей не хотелось походить на Леопардовну. Варвара сразу возвела Виолетту Леопольдовну в ранг: «не тронь г…о, оно и не воняет». Если чего-то не замечать, то его вроде как бы и нет.

Лилия Леонидовна уже тащила чемодан Виолетты Леопольдовны за стойку администратора.

— Пусть у вас тут постоит, — мило попросила она девушку. Та кивнула.

— Где у вас можно купить вино? — поинтересовалась Варвара Валерьевна.

— На входе в пансионат есть магазинчик. Там продаётся чай, кофе, вино, бакалея, — пояснила Леночка. — А если спуститься вниз в посёлок, то там есть рынок продуктовый и промтоварный, магазины, столовые и кафе с живой музыкой, набережная и много чего интересного.

— У хорошей еврейской девочки Софочки всё с собой, — радостно сообщила София Моисеевна и извлекла из сумочки фляжку.

— Что ж вы не вытащили её пока мы ждали помощь? Пожадничали? — съязвила Виолетта.

— Коньяк на жаре вреден, — улыбнулась Соня.

Ей уже порядком надоела Виолетта. Она отмахнулась от неё, как от назойливой мухи и решила больше не препираться. Атмосфера немного разрядилась, женщины отправились в столовую. Виолетта Леопольдовна хотела сесть за отдельный столик, но к её разочарованию свободный и чистый стол был только один. Официантка сказала, что для их домика накрывают этот стол. Лилия и Варвара осматривали просторную столовую. София Моисеевна попросила принести рюмочки:

— Мы же можем отметить наш приезд пятью каплями коньяка? Это не запрещается? — спросила она официантку, широко улыбаясь.

Улыбка у неё красивая, пухлые губы открывали белоснежный ряд зубов, а на одной щеке появлялась задорная ямочка.

— У нас не принято, но я сейчас что-нибудь придумаю, — сказала девушка и убежала.

Вернулась она, с четырьмя кофейными чашечками.

— Спасибо, дорогая! Вы нас так выручили, — поблагодарила Соня.

Она разлила из изящной серебряной фляжки по чашечкам коньяк и произнесла тост:

— За приезд и знакомство!

Женщины подняли чашечки, чокнулись. Виолетта Леопольдовна понюхала, сморщив носик.

— Пейте, не бойтесь! Это хороший выдержанный армянский коньяк.

— Разлитый на том же Черкизовском? — уколола Виолетта.

— Нет! — хохотнула Софочка, — прилетел из Еревана.

Обед прошёл спокойно, женщины познакомились, Софочкин коньяк закончился, настроение поднялось. Подойдя к центральному корпусу, женщины увидели водителя.

— Я жду вас, чтобы проводить в ваш дом, — пояснил он.

— Как вас зовут? — поинтересовалась Варвара Валерьевна, ей нравился мужчина, было в нём что-то, что притягивало.

— Да, мы столько пережили вместе, а имя так и не спросили, — подхватила София Моисеевна.

— Николай Николаевич, капитан третьего ранга в отставке, — представился водитель, стараясь понравиться Варваре.

Женщины удивились. Водитель вырос в их глазах до мужчины, на которого стоит обратить внимание, даже Виолетта Леопольдовна заинтересованно рассматривала его.

— В отставке чего? — поинтересовалась Лилия.

— Увольнение с флота по достижению пенсионного возраста, — объяснил Николай Николаевич.

Вы можете говорить что угодно, приводя любые доводы, что все профессии почётны и уважаемы, но, согласитесь, что романтические профессии привлекают гораздо чаще. Они наносят ореол загадочности и поднимают имидж человека в глазах других. Почему-то в нашем мире принято интересоваться материальными благами: кем работаешь, где живёшь, какая машина. Все спрашивают — кто ты? И практически никого не интересует — как ты? Много у вас в жизни людей, которые бы говорили с вами о вас? Мы перестали говорить о чувствах, переживаниях, эмоциях, мы говорим о действиях.

Человек, имеющий престижную работу, машину, дом, притягивает, ему сразу же непонятным бонусом приписывается и ум, и благородство, и мужественность. Кажется, что вы, находясь рядом с таким человеком, тоже причастны к этой ступени благополучия. Получается, что вы сами превозносите себя за счёт других. Тем не менее Виктор Цой — этот общепризнанный гениальный музыкант и поэт — работал кочегаром. Спросите себя: вы хотели бы познакомиться с кочегаром, не зная ещё, что он гений? Отвечу: вы прошли бы мимо, задрав и сморщив носик.

Большинство людей верит, что однажды они проснутся счастливыми и богатыми. Наполовину они правы. Когда-нибудь они действительно проснутся. Только не задав правильных вопросов, они пройдут мимо счастья, богатства и жизни. Так и не поняв, что прошли мимо своей мечты.

Николай Николаевич вёл дам к их дому. Пансионат стоял среди векового леса и гармонично вписывался в его ландшафт. От центрального корпуса в разные стороны разбегались асфальтовые дорожки и тропинки, кое-где лесенки. Вдоль дорожек стояли скамейки, выложенные из камня цветники, на центральной площади пансионата небольшой бассейн с фонтанчиком, где плавали золотые рыбки, по кругу стояли скамейки в тени цветущих кустов рододендронов. Охотничьи домики на четыре номера располагались в конце длинных кипарисовых аллей. Одна из аллей заканчивалась каменной лестницей, ведущей на пляж. Обо всём этом рассказывал Николай Николаевич, иногда оборачиваясь на Варвару. Она смотрела на широкую спину водителя, на мышцы, играющие на спине под рубашкой, большие сильные руки, которые везли сразу четыре чемодана. Эта картина ей нравилась. И ни одна здравая мысль не посетила её голову, там витали легкомысленные фантазии.

Глава 8. Дом для дам

Дом, в котором женщинам предстояло провести отпуск, единогласно одобрили. Он расположился на кипарисовой аллее, которая уходила вглубь парка. До центрального корпуса было пять-семь минут ходьбы.

Фасад дома и веранда перед домом смотрели на дорожку. Дикий виноград вился по перилам веранды до маленьких балконов на втором этаже. От винограда веранда утопала в тени. Плетёные кресла приглашали отдохнуть. Круглый стол украшала ваза с живыми цветами. Окна номеров на первом этаже располагались с торца дома. Построен он в стиле охотничьего домика старинной усадьбы, правда, строители ни усадьбы, ни домиков не видели и получили то, что получили. Но выглядело это мило и удобно. С веранды сразу попадаешь в холл, посередине которого лестница на второй этаж, наверху небольшая площадка, с двумя дверьми напротив друг друга. Два номера внизу, два на втором этаже. Справа и слева от лестницы маленькая кухня с чайником, маленькой плиткой, холодильником, микроволновкой, и шкафчиком с посудой, небольшой кухонный стол и четыре табуретки. Всё очень мило, компактно, уютно.

София Моисеевна, разложив вещи, осталась довольна. Слегка раздражала Виолетта, но, встречая на своём пути заносчивых людей, Соня могла их усмирить, в крайнем случае — не обращать внимания. Не в её правилах было позволять собой командовать, но и скандалов она не любила. Острым словцом и смехом могла отбить любую атаку. Здесь случай был тяжёлый, но воевать Софии Моисеевны на отдыхе не хотелось. Она решила просто не обращать на Виолетту внимания, как на надоедливого комара, ну жужжит там что-то, это же не смертельно.

«Не стоит портить настроение из-за какой-то Леопардовны! Я не обязана быть в восторге от её присутствия. Посмотрим, кто кого съест. Это, как специи, придаёт пикантность отпуску. Тем более что времени много, а дел никаких», — размышляла София Моисеевна.

Она позвонила дочке, приняла душ, переоделась и спустилась на веранду.

Виолетта Леопольдовна поднялась на второй этаж, критично осмотрела номер, разложила вещи. В целом она осталась довольна, вполне приличное помещение, кондиционер, телевизор, удобная широкая кровать. Виолетта надела спортивный костюм и вышла на балкон, который выходил на веранду. Вот, если бы не соседки. Она поняла, что Соня не рядовой служащий и командовать собой не даст. Варвара была загадкой. Уверенная, невозмутимая, молчаливая, но, видимо из тех, кого трогать не надо.

«С Лилей — воздушно-услужливой — ещё можно найти общий язык. Домохозяйка, наверное. София раздражает, этой палец в рот не клади, оттяпает руку по локоть, и при этом будет улыбаться, — рассуждала Виолетта Леопольдовна. — Ничего смешного нет, а она хохочет! Ненормальная. Лучше было бы жить в центральном корпусе. Номеров много, но каждый сам по себе. Удружил сынок, подобрал компанию».

Раздражало Виолетту всё. Было желание позвонить сыну и высказать, что она думает о его заботе, но немного подумав, решила не звонить.

— Нечего радовать его своими неприятностями. Надо будет, сам позвонит.

Лилия Леонидовна расставила косметику, разложила одежду, переставила кровать и тумбочку, привела комнату в соответствие со своим вкусом. Соседки ей нравились, разве что кроме Виолетты.

«Может быть, она обижена или что-то произошло ужасное. Но доброе отношение и кошке приятно, можно будет и к Виолетте подобрать ключик. Надо подружиться со всеми, впереди так много времени», — думала женщина, приводя комнату и вещи в порядок.

Пока шли к домику, Лилия заметила живописные уголки, которые задумала написать. С блокнотом и карандашами Лилия Леонидовна никогда не расставалась, а в отпуск прихватила с собой и краски. Надо же хоть чем-то занять этот длинный отпуск.

«Осенью организую благотворительную выставку. „Летние зарисовки“ — хорошее название», — думала Лилия.

Она взяла телефон и набрала мужа. Долго никто не отвечал, Лиля уже хотела отключиться, как услышала:

— Слушаю. Как ты?

— Здравствуй. Я на месте. Всё замечательно.

— Я на совещании. Не могу говорить. Потом позвоню, — сказал муж и отключился.

«Всё как всегда», — подумала Лилия Леонидовна.

Варвара Валерьевна разложила вещи, скинула с себя платье, приняла душ. Смывая с себя дорожную пыль, она смыла сдержанность, контроль над собой и ситуацией, выпуская наружу новую себя. Внутри что-то подрагивало и щекотало. Это, наверное, просилась наружу прежняя Варвара.

«Меня же никто не знает, — убеждала себя она. — Я могу вести себя естественно и непринуждённо. Мне нечего опасаться, что моё поведение кто-то осудит, что я отступаю от норм и правил. К чёрту все нормы и правила! Я пропустила свою жизнь, стремясь быть хорошим учителем, правильным человеком. Жизнь прошла мимо, я даже не успела моргнуть и поздороваться с ней. Я перестала выплёскивать чувства наружу, и они затвердели внутри. Как точно написано у Харуки Мураками: „Ошибки — это знаки препинания жизни, без которых, как и в тексте, не будет смысла“. Вот и у меня ни ошибок, ни смысла. Лишь бы на Леопардовну не походить!»

Варвара Валерьевна надела сарафан, который никогда не надела бы в городе, обула белые тенниски, покрутила в руках бутылку вина, раздумывая о её участи — не выпить ли бокал? Но передумала, улыбнулась, взяла пачку сигарет и спустилась вниз, на веранду.

На веранде в плетёном кресле сидела София Моисеевна, закинув ноги на табурет и курила.

— Присоединюсь? — спросила Варвара, выставив на стол бутылку и доставая сигареты.

— Немного пригубить, а там — как пойдёт? — улыбнулась София Моисеевна и крикнула: — Девочки! У нас вино, несите фужеры. Будем пить за новоселье.

— Ещё и курят! — свесилась с балкона Виолетта Леопольдовна.

— Здесь табличка — место для курения. Так что мы ничего не нарушаем, — отозвалась Варвара.

— Если не бережёте своё здоровье, поберегли бы окружающих!

— Если кому-то что-то не нравится — добро пожаловать отсюда! — проговорила Соня.

Варвара подмигнула и засмеялась:

— Доверять людям сейчас вреднее, чем курить.

— Вот уж точно.

— Мне не мешает, — ответила Лилия Леонидовна, неся бокалы. — Вы будете с нами? — обратилась она к Виолетте.

Та задумалась:

— Чем соседки так раздражают меня? Может быть, это я раздражаюсь от себя? Не устала ли я носить корону? И не давит ли она на мои мозги? Вот и сын с мужем сослали меня.

Виолетта развернулась и скрылась в номере. Лилия пожала плечами:

— Как хотите.

Открыла бутылку, разлила вино в четыре фужера и присела в третье кресло. На веранду вышла Виолетта.

— Простите, я… Это, наверное, старушизм, — наконец выдавила она. — Если я буду выделываться, назовите меня Леопардовной.

Ей это фраза далась с трудом, но предстояло жить вместе двадцать один день, надо налаживать отношения. Не воевать же весь отпуск. Она взяла бокал, одиноко стоящий на столе.

— Выкиньте в мусорку ваш нимб, он шибко давит на мозги, — хохоча произнесла София и выпила.

Виолетта расхохоталась так, как давно не смеялась, от души, громко, выплёскивая с хохотом злость, усталость, раздражительность. А ведь Софочка произнесла её слова, пришедшие в голову Виолетты на балконе.

— Может быть, не так уж она и плоха, — подумала Виолетта о Софии.

Остальные тоже развеселились, отпуск начался. Вина много не бывает, когда напиток в бутылке Варвары закончился, Лилия принесла своё. Женщины расслабились, познакомились, разговорились.

Мимолётные знакомства на курортах, в поезде предполагают лёгкие отношения с минимумом информации о себе и возможностью показать себя тем, кем хотелось бы быть на самом деле — лучше, круче, значимее. Или наоборот, проще, незаметнее. Смотря кто от чего бежит. Это возможность попробовать себя в новой роли, которую никак не удавалось сыграть в жизни.

София Моисеевна бежала от грусти, ей хотелось продолжать жить, работать. Она понимала, что её траур затянулся, она застряла в прошлом, а жить надо сейчас. Дети поступили правильно, ей надо сменить обстановку.

Варвара Валерьевна бежала от самой себя, от серости и застоя, от обрезанных крыльев и усечённых желаний, от никому не нужной, кроме неё, литературы, от однообразия и чувства потерянности времени, жизни, от оков и рамок. Это всё в одночасье стало её тяготить, а что делать с этим она не знала.

Виолетту Леопольдовну сослали, поэтому она воспринимала всё происходящее как ссылку, как наказание, как месть. Ей это не нравилось, но необходимо время всё обдумать и построить план. Какой план и в отношении чего она ещё не решила.

Лилия Леонидовна и сама не поняла, как она тут оказалась — так сложились обстоятельства. Активное участие мужа в её отъезде привело её к тому, что она здесь.

«Он заботится обо мне», — неуверенно подумала Лилия, то ли убеждая, то ли спрашивая себя. Она приняла отпуск как возможность написать картины для выставки, набраться эмоций и отдохнуть от вечной заботы обо всех.

Глава 9. Утро первого дня

Первое утро отпуска началось неожиданно. Всех разбудил голос Виолетты Леопольдовны:

— Утренняя пробежка! Подъём! Надеваем спортивный костюм и на бег!

— Господи! Я в отпуске — прокричала Варвара Валерьевна. — И костюма у меня нет.

— На пробежку! — отозвалась Виолетта.

— Ёб твою мать! Что случилось? Война? — простонала София Моисеевна и неразборчиво произнесла ещё что-то на нелитературном языке.

— Подъём! — раздалось в ответ.

— Я не могу. Меня нет, — жалобно пискнула Лиля Леонидовна.

— Всем подъём! Без исключений! — пронзительно-громко кричала Виолетта.

— Чтоб у тебя голос пропал! — ругалась София. — Противный какой! Мы бы пережили его потерю. Уж я-то точно.

Виолетта сидела на веранде с ухмылкой и ждала, чем закончится её эксперимент. Идея организовать раннюю утреннюю пробежку пришла ей в голову перед сном. Слишком довольными от вина и разговоров были соседки. Она смотрела на женщин пила с ними вино, но расслабиться, как они и хохотать по любому поводу у неё не получалось. Сжатая внутри пружина не отпускала, но уже и не скручивалась туже. Она всегда просыпалась рано. Сегодняшнее утро она думала повторить на протяжении всего отпуска. Из вечерних разговоров она поняла, что соседки любят поспать, поэтому ранний подъём Виолетта им обеспечит.

«Маленькая пакость, а приятно».

Через двадцать минут на веранду выползли обитатели дома. Сонные, злые, мысленно посылающие Виолетту в сексуальное путешествие к звёздам и желательно без обратного билета, но одетые в спортивную форму. Тут как раз и пригодились Варваре шорты. Лилия тоже надела шорты и футболку, София вышла в лосинах. Оглядев соседок, Виолетта Леопольдовна удовлетворённо кивнула сама себе:

«Вот так вам! Я ещё покажу, кто в доме хозяин».

— Это что за акт изнасилования организма? — спросила София.

— У меня нет никакого желания и физических возможностей бегать, — жаловалась Лилия.

— Ничего, что я хочу выспаться в отпуске? — вставила Варвара.

— Вперёд! — скомандовала Виолетта, не обращая внимания на выпады соседок, и потрусила на выход.

Остальные потянулись за ней вялой трусцой.

— Здесь есть беговая дорожка, я узнавала. Каждое утро пробежка. Вместо бассейна — море, потом завтрак, — командовала Виолетта.

— Ты не боишься, что я сейчас убью тебя? — поинтересовалась Варвара.

— Нет! Шевелите ногами, не разговаривать. Держите дыхание.

— Как держать? — запыхалась Лилия.

— Глубоко вдыхаем — Раз-два-три-четыре-пять-шесть! Глубокий выдох — семь-восемь-девять-десять-одиннадцать-двенадцать! Вдох-выдох. Побежали. Считаем. Дышим. Бежим, — радостно командовала Виолетта.

— После такого бега трусцой свалятся трусцы, — простонала Соня.

— В вашем возрасте полезно песок растрясти! — язвила Виолетта.

— Из меня сыпется не песок, а несгоревший в молодости порох, — парировала София.

Остальные пытались дышать по совету Виолетты, потому что никогда не бегали не то что по утрам, а вообще не бегали, даже за автобусом. Удивлялись, как они оказались в этой ситуации, почему безропотно выполняли команды Виолетты, почему послушно бежали по асфальтированной дорожке за ней. Бегом это, конечно, назвать было нельзя. Это походило на вялый быстрый шаг, смешиваемый с ругательствами, одышкой и совсем нецензурными выражениями.

«Хотела новой жизни — делай то, чего никогда не делала», — убеждала себя Варвара, двигаясь за Виолеттой.

— Если я потеряю хоть килограмм, на мне вся одежда будет висеть, придётся менять гардероб. Нет! Это накладно. Мне категорически нравится моя фигура. Может, вернёмся? — упрашивала София спину Варвары.

Та не отвечала, пытаясь дышать, считать, бежать. Одновременно с этим ещё и говорить было трудно.

— Мне этот бег совсем не нужен, вы побегайте, а я пока досплю, — умоляла Лилия.

— Побежали, Лилечка, к мечте, — утешала Соня.

— Разговорчики! — раздался командный голос Виолетты. — Бежим! Дышим! Раз-два-три-четыре…

Наконец-то они вернулись к домику, потные, запыхавшиеся, но уже бодрые и даже весёлые.

— Стадо бегемотов вернулось на постой, — потешалась София. — Мы, наверное, весь лес распугали.

— Быстро переодеваемся в купальники и на море! — скомандовала Виолетта. — Бегом!

— А завтрак, — удивилась София.

— Вы сюда килограммы наращивать приехали? — строго спросила Виолетта.

— Ну не без этого, — протянула София.

— До завтрака успеем окунуться в море.

Все послушно исчезли в своих номерах, вышли через несколько минут и отправились на пляж, который находился в семи минутах ходьбы. Надо было спуститься с горы по каменной лестнице, которая выходила прямо на галечный пляж.

— Бегом! Бегом, — командовала Виолетта.

— Даже кофе выпить не дала, узурпатор, — ворчала София.

— Как-то это всё неожиданно, — рассуждала Лилия. — Предупредила вчера хотя бы.

— Если бы я предупредила, то эффект неожиданности не сработал бы, — объяснила Виолетта.

Разноцветная компания потрусила к морю. С горы спускаться было веселее. Варвара в кружевном пляжном платье, какое не надела бы даже дома, Лиля в длинном белом сарафане, держа двумя пальчиками подол, Виолетта в шортах и ярком топике, Соня в голубом с красными маками платье.

На пляже Виолетта, скинув шорты, сразу пошла к морю. Остальные топтались на берегу.

— Вперёд, вперёд! — скомандовала она.

Её соседки осторожно заходили в воду. Воздух был свеж, солнце ещё не разогрело его до тяжёлой, плотной массы, море приятно ласкало.

— Плывём до буйков и обратно! — скомандовала Виолетта.

— Я не умею плавать, — тихо сказала Лилия.

— Плавай у берега, — разрешила командирша.

Лиля с облегчением вздохнула, Остальные доплыли до буйков, вернулись, Лилия вышла вместе с ними.

— Домой. Душ. Завтрак, — командовала Виолетта.

— Дорогая, что это было? — спросила София Моисеевна.

— Так будет каждое утро! — мстительно произнесла Виолетта. — Хотите исполнить мечту? Исполняем! Любой каприз за ваши деньги.

— Я эту услугу не заказывала, — буркнула Лилия.

— Это бонус, — улыбнулась Виолетта.

— О боже, откупиться можно? — спросила Софочка.

— Нет! — твёрдо, жёстко ответила Виолетта Леопольдовна.

— А если я назову тебя Леопардовной?

— Не поможет.

— Причин, побуждающих меня бегать — раз-два и обчёлся, а вот причин покончить с этим занятием — вагон и маленькая тележка, — вздохнула София Моисеевна.

— Свой вагон с тележкой можешь засунуть… Отогнать на запасной путь, — посоветовала Виолетта.

Соня засмеялась, Варвара промолчала, она решила посмотреть, насколько её хватит. Всем пришлось согласиться. Совместное проживание под одной крышей и совместное распитие алкоголя подразумевает и совместные мероприятия. Хотя это необязательно, но почему-то было принято. Женщины даже самим себе не могли объяснить — как это получилось.

— Дал бог соседку, — проворчала София, вытираясь полотенцем.

На завтрак дамы пришли бодрые, красивые с макияжем и естественным румянцем, что значительно выделяло их из сонной, растрёпанной и немного помятой ночным сном аудитории отдыхающих. Восхищённо-удивлённые взгляды приятно бодрили, у дам даже походка стала легче и на их лицах блуждали улыбки. Они кивали по сторонам, желая доброго утра и приятного аппетита.

— Вы заметили? Мы произвели фурор! — радостно прошептала Виолетта. — Вот что делает пробежка.

— Мне теперь надо набрать то, что потеряла, — хихикнула Соня.

— Так будет каждое утро? — опять поинтересовалась Лиля, в надежде, что это первый и последний раз.

— Да! — категорично ответила Виолетта.

Лилия Леонидовна начала искать положительные стороны бега и мотив. Мотив для бега не находился, зато причин не бегать было достаточно. А самая главная — Лилия любила поспать.

«Какая-то дурацкая причина, неубедительная, — печально размышляла она. — Девочки обидятся, что не пошла. Придётся бегать».

«Здравствуй, новая жизнь! Ведь я этого хотела. Что ж пока мне нравится», — подумала Варвара.

София даже не задумывалась о завтрашнем беге. Её сердце приняло уход мужа, и женщина старалась жить дальше.

«До утра надо ещё дожить. А там посмотрим. По настроению».

Глава 10. Знакомство

До обеда соседки провели время на пляже. Все по очереди учили Лилию плавать. На воде женщина не держалась. Лилия очень боялась воды и самое большое, что могла сделать — стоять по плечи в море. Если под ногами не ощущалось дна, Лилия начинала паниковать и захлёбываться.

— В море нельзя утонуть! — злилась Виолетта.

— Ещё как можно! Знаете, сколько несчастных случаев на пляжах?

— Тьфу на тебя, — Виолетта поплыла в сторону буйков.