Бесплатный фрагмент - Да будет свет!

В нашем мире Марта — скромная учительница, мечтающая о спасении мира. В ином мире она — доблестный звездный командор, командир флота космических спасателей. Здесь она — одинокая женщина, усыновляющая детей. Там у нее звездная любовь… к сумасшедшему, возомнившему себя богом. И какой из этих миров — настоящий, а какой — лишь плод ее воображения, Марта не знает сама. Но, оказывается, есть и еще один мир, то ли потусторонний, то ли вполне реальный, вот только вход в него открыт лишь лучшим из лучших…

«Трудно быть Богом»

(А.и Б. Стругацкие, ХХ в.)

«Звездные ангелы одержат победу над злом,

когда найдет свой путь командир с весенним именем,

рожденный от мертвых героев»

(Пророчество сломанного компьютера, ХХШ в.)

ЧАСТЬ I. ЛЮЦИФЕР И «ЗВЕЗДНЫЕ АНГЕЛЫ»

Глава 1

Звездолет «Новый мир» — флагман космических спасателей, прозванных во всех известных обитаемых мирах «звездными ангелами» — опустился на планету со зловещим названием Ад. Шел ХXIII век. Человечество давно покорило звездные высоты, но самое главное — оно почти побороло зло. На Земле наступило царство мира и радостного труда, навсегда ушли в прошлое войны, неравенство и преступления, которые когда-то казались их предкам вечными и необоримыми. Те силы, которые раньше земляне тратили на войну и угнетение одних людей другими, теперь освободились для борьбы с болезнями и покорения космоса. Просветленное человечество расселилось на множестве планет, пригодных для жизни, умудрившись при этом не поработить и не ущемить ни одну из встреченных разумных рас.

Но — вот видите, даже в столь светлом будущем сохранилось это НО…

……………………………………….

Друзья мои, кто из нас не зачитывался в юности фантастикой братьев Стругацких или Ефремова? Светлое будущее, гуманное человечество… Никаких тебе звездных войн!

Однако обязательно требуется планета, населенная отрицательными персонажами. Иначе никакой интриги не будет.

Работая школьным психологом, я как-то поставила эксперимент. На одном из столов я просила подростков при помощи игрушек создать планету ДОБРА, на другом — планету Зла. Когда все было готово, я говорила: «Но в мире добра не могут смириться с тем, что кто-то живет в мире зла. Придумайте, как планета добра будет бороться со злом и спасать жителей другой планеты». Что вы думаете? Насмотревшиеся звездных войн подростки тут же пытались объявить войну планете зла от имени доброй планеты. В общем, «собрались все добрые и убили всех злых»))) И тут я останавливала школьников парадоксом: «Нет, так нельзя. Нападая на соседнюю планету, добрые сами становятся злыми. Ищите другой путь, более человечный!

………………………………………..

Итак, звездолет «Новый мир» был флагманом космических спасателей, или официально — службы SOS. Самые самоотверженные и сильные духом, лучшие из лучших приходили в эту службу, чтобы посвятить свою жизнь, а если нужно — и отдать ее — на благо человечества. Их прозвали «звездными ангелами» — и никто не возражал против такого прозвища.

Однако даже в мире светлого будущего нашлись те, кто хотел жить по-иному. Они удалились на пригодную для жизни планету (лучше умолчать о судьбе местных аборигенов) и создали там свой мир. Здесь были не только земляне, но и представители других разумных рас со схожим обменом веществ, приспособленных к условиям, подобным земным. Роднило их всех изначально одно — приверженность злу и пороку. В принципе, отсюда можно было улететь и поселиться на Земле или любой другой обитаемой планете, но мало кто решался на такой шаг. Люди, рожденные здесь, с младенчества впитывали в себя порочный дух Ада — и, вырастая, становились такими же, как все, что их окружало.

Время от времени звездолеты службы SOS прибывали сюда, чтобы позвать с собой хотя бы детей и молодежь. Эта миссионерская функция, как Вы догадываетесь, была отнюдь не безопасной: «звездных ангелов» в Аду нередко встречали всеми видами известного к тому времени оружия — от ножей до «аннигиляторов», уничтожавших любой вид материи в доли секунды. Иногда «ангелы» защищались, но лишь в ответ на прямую агрессию, потому что очень тонка грань между добром и злом…

………………………………

Был вечер. Командир «Нового мира» планировал первый выход на планету лишь на следующее утро. А пока под охраной защитного поля, которое не пробила бы и атомная бомба, корабль величественно возвышался на пустыре неподалеку от одного из крупных городов. Экипажу было объявлено личное время.

Валерия Лекёр — изящная француженка, тщательно маскировавшая свою эффектную внешность под напускной строгостью, готовилась принять под свое крыло детей и подростков, которые пожелают покинуть Ад. Обычно это были беспризорники, которых взрослые нещадно использовали самым бесчеловечным образом. Им было нечего терять. Да еще дети из спившихся, опустившихся семей, положение которых было ничуть не лучше.

Валерия и ее муж, Ренэ Лекёр слепой от природы и педагог от бога, создали на земле большой семейный детский дом для детей из Ада. Многим они впоследствии подбирали новую семью: в мире победившего добра это было совсем не трудно. Любой воспитанник этого легендарного семейного детдома мог взять фамилию супругов Лекер. Некоторые, вырастая, становились там воспитателями. Ходили слухи, что где-то там, в дружной семье воспитанников и воспитателей, есть и кровные дети супругов Лекер, изначально живущие с другими на равных правах. Но так ли это, не моги наверняка сказать даже близкие друзья семьи. В одном можно было быть уверенным: если дети подпадали в заботливые руки Валерии и Ренэ, их счастливая судьба была обеспечена.

Итак, все ждали следующего утра… кроме одного человека, который вообще не умел ждать. Личное время так личное время! Марта Сергеева, совсем молодой член экипажа спасателей, самовольно покинула корабль и твердо зашагала по направлению к городу. В принципе, выход из корабля запрещен не был — защита работала лишь от проникновения извне. Просто на корабле царила разумная дисциплина: обычно все ждали команды капитана Григория Днепрова по прозвищу Кроманьонец.

Однако Марту словно что-то подтолкнуло изнутри. Инициатива? Рука судьбы? В любом случае, причина была та же, какая спустя годы приведет ее во главу космофлота SOS. Будущий «звездный командор» (о чем сама Марта, разумеется, пока не знала) сейчас смело шагала в одиночку навстречу враждебному насквозь городу: она знала, что в гуще разгульной ночной жизни можно найти намного больше несчастных детей, чем будет возможно наутро.

На окраине города она за небольшую плату взяла напрокат машину и уже спустя четверть часа входила в одно из многочисленных питейных заведений, где торговали детьми — и девочками, и мальчиками — как живым товаром. Поначалу никто не обратил внимания на более чем скромно одетую девушку с аннигилятором за спиной: оружие в Аду мог иметь каждый желающий.

Она окинула зал цепким взглядом. Здесь действительно было немало детей и подростков, участвовавших в пьяной оргии наравне со взрослыми. Наркотики и алкоголь тут были в ходу больше, чем пища и вода. Марта заняла оптимальную позицию — спиной к стене, сняла с плеча свой аннигилятор, и зал вздрогнул от ее громкого возгласа:

— Марта Сергеева, «Новый мир», — отчеканила она. Все, кто еще способен был хоть что-то воспринимать, повернулись к ней. Нацеленный на присутствующих аннигилтор не располагал к рассматриванию ее девичьих достоинств. — Есть тут кто-нибудь, кто хочет лететь с нами с Землю и жить по-человечески?

— «Звездные ангелы» прилетели, — сказал кто-то, стараясь на всякий случай не совершать резких движений. — Будут шмон наводить.

— Живете тут, как животные… хуже животных, — громко продолжала между тем Марта. — А ведь вы — люди. Есть другая жизнь, — продолжала она горячо, — каждый из вас еще может стать человеком. Есть синее небо вместо этого прокуренного потолка, есть друзья вместо собутыльников. Неужели вам не претит это свинство? Приходите к нам — мы отвезем вас на Землю. Никто не тронет вас, не запрет ни в какую колонию, как у вас здесь ходят слухи. Вы будете жить чисто и свободно, как все мы. Ну! Есть кто-нибудь, кто хочет жить по-человечески?!

Обычно «звездные ангелы» действовали по-другому: без лишнего шума обходили вокзалы и аэропорты, выискивая маленьких побирушек и воришек, а также отели — в поисках малолеток, которыми торговали сутенеры. Стычки с применением оружия случались, но «ангелы» старались их избегать. Никто не читал проповедей в пьяных кабаках, как это делала сейчас Марта.

Если бы не аннигилятор, все присутствующие — от бородатого всклокоченного хозяина до последней пьяной проститутки — заржали бы диким гоготом, но девушка, несмотря на свою молодость и дерзость, была явно не романтиком «не от мира сего», и дуло уничтожителя недвусмысленно двигалось из стороны в сторону, охватывая все пространство пивной.

Неожиданно из-за одного из столиков встал человек и, пьяно покачиваясь, стал продвигаться к ней через душный, прокуренный зал. Подойдя к «ангелу», он усилием воли перестал шататься и посмотрел ей в лицо.

— Верно! — возопил он на весь зал. — Я им давно говорил: одумайтесь, безумцы! Зло погубит вас!

Продолжая зорко следить за залом, она мельком взглянула на него. Ему было за тридцать, и у него была примечательная внешность — не лишенная красоты, но с безумным блеском в больших их глазах.

— Не слушай его, детка, — заплетающимся языком выкрикнули из зала. — Это же Люцифер. Он из психушки сбежал!

События стали приобретать занимательный характер, и зал потихоньку начал наглеть. Послышался пьяный шум. Уловив изменения, Марта нажала спуск аннигилятора и провела нацеленным дулом вдоль барной стойки: недопитые стаканы и бутылки исчезли, как будто их и не было. Такая демонстрация произвела должное впечатление: голоса стихли, лишь из динамиков под потолком надрывалась какофония звуков, именуемая здесь музыкой.

— Видали, гады! — оживился тот, кого назвали Люцифером, хватая с ближайшего столика чужую бутылку и стакан. — Эту планету поработило зло. Зло должно быть уничтожено! — слово «зло» он выговаривал с особенным значением. — Я пришел сюда, чтобы уничтожить зло!

Он налил в стакан и торжествующе произнес самый странный из всех слышанных Мартой тостов:

— Да будет свет!

Потом выпил залпом, поморщился и снова открыл было рот, но Марта одернула его:

— Раз ты против зла, то не мешай. Я за детьми вообще-то пришла, а неразговоры разговаривать!

И она начала уже другим, более спокойным голосом уговаривать детей ехать с ней на «Новый мир», чтобы улететь на Землю. Несколько человек — кто смелее, кто более робко — подошли к ней. За ними потянулись другие. Жизнь большинства из этих ребятишек была несладкой, а про детей, улетающих на кораблях «звездных ангелов», ходили самые разные слухи, в которые худо-бедно просачивалась толика правды.

Никто не знал, что, как только первые дети приблизились к ней, Марта нажала на тщательно спрятанном передатчике кнопку вызова помощи. При всей смелости она не была столь самонадеянной, чтобы пытаться проделать все в одиночку. Отвлекись на миг от пьяного сборища — и любой из них схватится за оружие и всадит в тебя пулю или залп аннигилятора. Поскольку на корабле службы SOS все было отработано до секунд, она знала: вот-вот — и ее товарищи-спасатели примчатся на скоростном летательном катере. Кроманьонец, конечно, будет ругаться — но это потом. Главное — спасенные дети.

И тут случилось непредвиденное: стоявший до сих пор рядом с ней Люцифер вдруг вцепился в ствол аннигилятора.

— Дай-ка мне! — заикаясь, в пьяном кураже бормотал он. — Я их сейчас всех, гадов… Я уничтожу зло…

Пока Марта пыталась вырвать из его рук оружие, в воздухе мелькнул кем-то брошенный нож и вонзился Марте в живот. Она покачнулась, готовая упасть, ухватилась за замершего Люцифера.

— Держи меня, — выдавила она и попыталась вновь направить оружие на собравшихся. На минуту-другую ее воли хватило, потом она начала заваливаться, теряя сознание и увлекая Люцифера за собой. В ее помутненном мозгу возник образ закрывающего ее собой человека в золотом сиянии света.

В этот момент в заведение, вышибив ногой дверь, ворвалась целая группа «звездных ангелов» во главе с Кроманьонцем. Капитан быстро оценил обстановку, причем тоже был убежден — неизвестный закрыл Марту своим телом. Одним движением головы он подал команду своим бойцам, — и вскоре толпа пьяниц, наркоманов и развратников послушно стояла вдоль стен с поднятыми руками. Пока «ангелы» наводили порядок, прибывший с группой пожилой азиат в белом халате врача быстро осмотрел раненую и с помощью бойца богатырского телосложения перенес ее в катер.

— На корабль, быстро! — скомандовал Кроманьонец им вслед. — Бугай, головой отвечаешь!

Богатырь кивнул, прыгнул за рычаги управления и рванул с места, а Кроманьонец остался ждать вызванный на подмогу транспорт, чтобы препроводить перепуганных детей под крыло Валерии Лекёр.

— Ты кто такой? — вопросил он того, кого называли Люцифер.

— Джонатан Бекер, — отозвался тот, слегка протрезвев от произошедшего и ежась под взглядом этого сильного человека, явно привыкшего руководить.

— Ты закрыл Марту собой? Спасибо тебе! — с чувством сказал Кроманьонец, хлопнув его по плечу. — Это кровь Марты на тебе? Сам не ранен?

Джонатан-Люцифер помотал головой. Возможно, он так хотел сказать, что никого не закрывал своим телом, но Кроманьонец отнес его жест лишь к своему вопросу, не ранен ли тот.

— Помоги посадить детей и поедешь с нами, — распорядился он.

Через несколько минут спасатели уже сажали детей в прибывшие катера, причем подоспевшая Валерия наводила среди них порядок ничуть не хуже Кроманьонца. Некоторые подростки сами были пьяны или под воздействием наркотиков. Где-то кивком головы или движением руки, где-то ласковым словом и улыбкой, она успокаивала смех и плач, отводила ненужные возбужденные вопросы, поторапливала и рассаживала по местам. От ее присутствия дети вдруг почувствовали себя под надежной защитой. Катера тронулись в путь.

Никому из оставшихся в заведении «звездные ангелы» не причинили вреда, не попытались наказать или отомстить за ранение Марты. Тем не менее, им вслед неслись проклятия и злобные угрозы: в Аду не понимали добра, точнее — ненавидели его.

На корабле старый доктор Ли оперировал Марту. Ему ассистировала его дочь, хрупкая девушка с длинными черными косами, аккуратно убранными под стерильный головной убор. Девушка носила русское имя Люся, хотя, как и отец, была китаянкой: в XXIII веке на Земле уже не знали границ между государствами, а границы между нациями, языками и культурами постепенно стирались, уравняв все расы и народы в едином гордом звании — Человек.

Под наркозом Марте снился счастливый сон: она в окружении спасенных из Ада детей сидит на берегу залитого солнцем широкого озера, а дети резвятся вокруг нее — одни играют на берегу в мяч, другие плещутся в озере, и мир вокруг заполнен счастливым детским смехом и криками: «Мама Марта!»

Потом картина исчезла — и в ее мозгу возник образ человека, закрывающего ее собой, в золотом сиянии света…

………………………………………

В давно минувшем XXI веке немолодая уже сельская учительница Марта Сергеева очнулась от сладкой дремоты: ее пригрело доброе июньское солнышко, погрузив в удивительные грезы, где она водила звездные корабли и спасала от катастроф целые планеты.

Вокруг шумели и резвились дети, которых она одного за другим усыновила или взяла под опеку, по существу — спасла из Ада, ведь детдом называют еще «детлом». Сейчас одни бегали по берегу с мячом, другие плескались в воде прогретого солнцем озера. Звенел детский смех, то и дела доносились крики: «Мама Марта! Иди к нам купаться», «Мама Марта, посмотри, как мы в вышибалы играем!», «Мама Марта!»

Марта потерла лоб. Все, что окружало ее, было вполне настоящей жизнью. Мир звездных спасателей казался сейчас иллюзией, сном. Но уж очень похожей на реальность была эта иллюзия. Она поймала брошенный ей мячик, кинула его обратно и помахала детям рукой. Задумалась: она прекрасно помнила свое детство, свой дом. А в той, другой реальности, ее домом был звездный корабль, а родители геройски погибли, спасая целую планету. от радиоактивной катастрофы.

Глава 2

Марта, сбросив растоптанные туфли, спустилась к воде и устроилась на стволе полуповаленного дерева, нависшем над самой водой, и опустила босые ноги в воду.

— Вот какая у вас мама, уже старая, скоро 50, — шутливо сказала она плещущимся детям. — А все сидит, ногами в воде болтает, как девчонка.

— Мама Марта, давай к нам! — загалдели мальчишки и девчонки, подплывая к ней и поднимая фонтаны брызг, отчего подол ее платья немедленно стал мокрым.

Марта отмахивалась, отфыркивалась, потом лихо соскочила с дерева в воду прямо в платье и ответно принялась брызгаться в ребят. Визг, гвалт и полный восторг детей — ей нравилась такая жизнь. Она всю жизнь была одинока: сказывался мужской характер, абсолютное пренебрежение внешностью и экзотическая биография. По молодости она ездила по местам катастроф и террористических актов, которые буквально терзали страну в страшные 90-е. Имея образование медсестры, она приносила там немало пользы, а уж храбростью могла потягаться с любым мужчиной-спасателем. Параллельно успевала работать и учиться в пединституте.

Странно, но она никогда не мечтала о любви: видимо, считала себя изначально не способной вызвать это чувство в мужчинах. Однако всегда страстно грезила о материнстве. По-видимому, все ее женское начало воплотилось именно в этой страстной мечте. Причем родить, как говорят, «для себя», как это делают другие одинокие женщины — нет, такое решение ее категорически не устраивало. Она жаждала УСЫНОВИТЬ, причем не одного, а многих деток — и эта не совсем обычная мечта вполне соответствовала ее юношескому максимализму, сохранившемуся на всю жизнь. «Уж если жить, то максимальных оборотах», — таков был ее девиз. Этот принцип причудливым образом ассоциировался у нее с библейской фразой: «ДА БУДЕТ СВЕТ!»

Довольно поздно, уже справив 40-летие, она приступила к осуществлению своей мечты об усыновлении — и постепенно собрала под свое крыло восемь детей со всех концов страны. Она собирала их по детским домам: руководствуясь неким особым чутьем, она выбирала СВОИХ детей — тех, кто вольется в ее семью как в свою родную.

Была у Марты еще одна тайная мечта: ей с юности хотелось СПАСТИ МИР. Как именно это сделать, она не знала. Никаких конкретных планов за всю жизнь выработать ей не удалось. «Эх ты, «спаситель мира, — иронизировала она над собой. — Сидишь тут, в деревне, среди лопухов. Прожила неплохую жизнь, но без всяких там мировых масштабов. Твои масштабы — вот: школа, дети и лопухи». Тем не менее, мечта эта не давала ей покоя, будоражила ее фантазию, являлась во сне. Она погружалась в мир своих грез, и с течением лет он становился все живее. Все реальнее. И в какой-то момент стал для нее второй жизнью… если не первой.

Там она водила звездные корабли и спасала целые планеты. И носила гордое звание «звездный командор». И там, в этом ином мире — мире светлого будущего — у нее была ЛЮБОВЬ. Звездная, безумная, фанатичная любовь, сжигавшая ее сердце.

…………………………………….

Закончив оперировать Марту и оставив ее под зорким присмотром Люси, доктор, которого все называли дядя Ли, пригласил Джонатана-Люцифера в лазарет и поставил ему капельницу, чтобы тот протрезвел. Тот лежал на кушетке, краем уха слушал разговоры двух врачей и размышлял. А подумать ему было о чем.

Вообще-то ехать со «звездными ангелами» на корабль «Новый мир» не входило в его планы. Хозяин питейного заведения, он же местный бандит Мак-Рой сегодня просто шепнул ему: «Иди, Люцифер, заговори девчонке зубы. Язык у тебя подвешен, про добро и зло разглагольствовать умеешь, — при этом он гадко осклабился. — Заговори и перехвати ее пушку за дуло, понял? Сделаешь — буду поить месяц бесплатно!» Именно Мак-Рой и метнул в Марту нож, когда Джонатан выполнил его поручение.

Но судьбе было угодно сыграть с ним шутку. Его приняли за героя. Вначале он хотел просто улизнуть от «ангелов», но по натуре был слабым и ведомым и попросту не посмел ослушаться Кроманьонца. К тому же промелькнула мысль: «Что, если это мой шанс?»

Он сызмальства был трусливым и безвольным ребенком, а потом и подростком. В жестокой подростковой среде Ада готов был унизиться, лишь бы не оказаться битым. В то же время, насмотревшись приключенческих фильмов, где герой-супермен в одиночку покорял вселенную и сражался с мировым злом, он рано заболел идеей величия, которая с годами переросла в шизофренический бред. Лет в 15 он начал пить, чтобы в пьяном угаре воображать себя тем самым суперменом, алкоголизм утяжелял течение психической болезни, и к 20 годам Джонатан Бэкер превратился в постоянного пациента психиатрической клиники.

Врачи и санитары в Аду не очень-то рьяно выполняли свои обязанности, поэтому больным не составляло труда покидать стены больницы, скитаться, уходить в запой и попадать в истории. Никто их особенно и не искал: вообще на этой планете каждый был сам за себя, а зачастую — еще и против всех.

Как многие шизофреники, Джонатан был весьма неглуп, из хаоса прочитанных книг составил более-менее обширный кругозор и умел красиво рассуждать на отвлеченные темы. Все это позволяло ему на время располагать к себе людей, производить впечатление на женщин. Он обладал поистине дьявольским чутьем манипулятора — и этот своеобразный «дар» позволил ему до сих пор выжить и не скатиться на дно.

Прозвище Люцифер он получил за свои пьяные разглагольствования о том, что бог и дьявол есть одно и то же, что Люцифер по-латыни значит «несущий свет» и что лично он, Джонатан Бэкер, избран богом-дьяволом для особой миссии.

Больше всего на свете он боялся быть уличенным в своем ничтожестве. И вот сегодня его приняли за героя! Причем не пьяные собутыльники, а сами «звездные ангелы». Именно так его и встретили на корабле. И вот теперь, лежа под капельницей, окруженный вниманием дяди Ли и совершенно незаслуженным уважением экипажа, он обдумывал, как разыграть эту неожиданно выпавшую ему козырную карту.

………………………….

Тем временем уже знакомый нам богатырь по имени Богдан Бугай, который доставил раненую Марту и дядю Ли на корабль, сидел в кают-компании и, размахивая огромными ручищами, живописал «героизм» Джонатана-Люцифера:

— Входим мы… это значит… представьте себе… в их вонючий кабак, а там Марта в крови и он закрывает ее собой от целой толпы уродов под наркотиками… И дети возле него плачут. Это Марта, значит, детей хотела вывести… А они ей ножом в живот, гады. В общем, если бы не этот парень, ей бы конец пришел…

Окружившие его спасатели, для которых героизм был совершенно привычным делом, понимающе качали головами.

— А все-таки удивительно, что в Аду есть такие люди! — высказался Кроманьонец. — Впервые в жизни слышу о чем-то подобном.

Его поддержали ветераны: наставник по рукопашному бою Алексей Дмитрич, невысокого роста мужчина в возрасте, поджарый, целиком состоявший, казалось, из сухожилий и мышц, и Лада Эйненги, пожилая чукчанка, представитель новой удивительной профессии — «мыслитель». Ее работой было… решать загадки и разгадывать тайны, которые возникали на пути космических спасателей. Давно ушли в дикое прошлое те времена, когда чукчи считались глупыми, когда вообще допускалась мысль, что одни народы могут быть лучше или хуже других. Лада Эйненги считалась одним из самых умных людей на Земле и на всех населенных землянами планетах. О ее блестящих находках и решениях слагались легенд. Рассказывали, что только благодаря ее абсолютно нестандартному мышлению была найдена пропавшая археологическая экспедиция, которая искала следы древней цивилизации на одной из пустынных планет. Говорили также, что ее смелое инженерное решение предотвратило гибель экипажей пяти кораблей различных гуманоидных рас, столкнувшихся на перекрестке космических путей.

То и дело кто-то из членов экипажа забегал в лазарет, чтобы задать дяде Ли один и то же вопрос: «Ну, как она?» Врач всем отвечал одной и той же фразой: «Спит. Очнется — сообщу!» — и хмурился, потому что сам очень переживал за Марту.

Натан, уже полностью протрезвевший, решил завязать разговор:

— А что, доктор, разве у вас положено вот так в одиночку ходить по злачным местам и собирать детей? — и он кивнул в сторону спящей Марты.

— Да что ты, парень! — отмахнулся врач. — Конечно, нет. Но просто Марта — она такая!

От внимания Натана не ускользнуло, что он произнес это почти с отеческой гордостью.

— Какая? — спросил он, чтобы поддержать разговор и заодно сориентироваться в обстановке.

Врач присел на краешек его койки:

— Ее родители погибли в день ее рождения. Их звали Александр и Надежда Сергеевы. Они были моими друзьями, мы все вместе учились в Академии SOS, вместе распределились на «Новый мир». Это был еще старый корабль, не такой большой и надежный, как тот, который сейчас носит его имя, но такой же героический. Произошла авария на атомной электростанции одной из небольших планет. «Новый мир» примчался на помощь. Какое-то время взбесившийся реактор удавалось удерживать под контролем, мы рассчитывали успеть. Вся планета таких размеров при радиоактивной катастрофе оказалась бы смертельно зараженной, практически все население — от мала до велика — погибли бы сразу же или потом — от лучевой болезни. Сергеевы были инженерами. Конечно, Надюше не стоило на последних месяцах беременности даже приближаться к реактору. Но… она была такая же, как Марта. Вернее, Марта выросла вся в мать, — дядя Ли помолчал, вспоминая, взглянул в сторону спящей Марты, вздохнул и продолжал. Так вот, Сергеевы правильно оценили и оставшееся время, и масштаб опасности. Видимо, решили пожертвовать собой и своим ребенком, чтобы спасти тысячи других. Да, наверное, так, хотя спросить их об этом я не успел. Их обоих привезли ко мне в госпиталь уже умирающими, и всю дорогу они держались за руки. Мы положили их на соседние койки — и они снова взялись за руки. Так и умерли, не разнимая рук. Врачи и сестры плакали, и никто даже не подумал о том, что ребенок может быть жив. И тут бог знает почему, по какому-то наитию, я дерзнул сделать уже мертвой Наде кесарево сечение. Так появилась Марта. Все были уверены, что она облучена и скоро умрет. А вот — нет: девочка появилась на свет абсолютно здоровенькой, как будто и не было рядом никаких смертельных рентген. Просто чудо какое-то! Люди начали шушукаться о мистике. Мы все материалисты, конечно, всякое мракобесие ушло в прошлое. Тем не менее… Потом досужие разговоры стихли, я в какой-то мере постарался заменить Марте отца, воспитывая ее вместе со своей Люсей. Лада Эйненги была ей вместо матери. Она выросла на этом корабле…

— Разве на кораблях SOS могут жить дети? — поразился Джонатан.

— Могут, — кивнул дядя Ли. — Почти у всех членов экипажа дети живут на кораблях вместе с родителями. Учатся по компьютерным программам, ну, и взрослые занимаются с ними по полной. Практически все потом успешно поступают в Академию SOS. У нас много целых династий.

— Династии «ангелят», — улыбнулся Джонатан.

Врач быстро проникался к нему симпатией. Привыкший спасать людей, он, как большинство добрых людей, отличался доверчивостью. А то самое дьявольское чутье манипулятора позволяло Джонатану-Люциферу очень точно «настраиваться на волну» другого человека.

Вдохновленный, как ему казалось, полнейшим пониманием собеседника, дядя Ли оживленно продолжал:

— А надо тебе сказать, парень, что еще в годы моего студенчества в Космофлоте как-то раз вышел из строя центральный компьютер. Сейчас такого уже не бывает, по счастью — кругом компьютеры нового поколения, а тогда где-то несколько часов электронный мозг творил, что хотел. Лучшие программисты, конечно же, метались вокруг него и ломали головы, как срочно исправить поломку. Неожиданно на всех мониторах службы SOS появилось пророчество: «Звездные ангелы одержат победу над злом, когда найдет свой путь командир с весенним именем, рожденный от мертвых героев». Каково? Разумеется, не более, чем глюк взбесившейся электроники. И все же мы запомнили эту фразу, она вошла, так сказать, в фольклор службы SOS. И все бы ничего…

— Пока не родилась Марта, — вдруг раздался мужской голос от входной двери. — Ведь у нее, и правда, весеннее имя, и рождена она от мертвых героев. Как она, дядя Ли?

Врач вздрогнул: в дверях лазарета стоял Богдан Бугай.

— А ну марш отсюда! — замахал руками дядя Ли. — Кто тебя впустил? Люся? Без халата! Хочешь Марту погубить, ходячая инфекция?!

— Я не инфекция, — забормотал Богдан, пятясь от него. — Я просто зашел узнать, как Марта.

Доктор покачал головой:

— Знаю я, зачем ты пришел! Люся! — крикнул он в соседний кабинет, служивший приемной лазарета. — Если хочешь щущукаться с Богданом, выходи в коридор! Нечего здесь инфекцию разводить.

Богатырь покраснел, как ребенок, и начал оправдываться:

— А вот он тут тоже без халата лежит, — и кивнул на Натана.

— А вот и забирай его с собой. Отведи в кают-компанию, а еще лучше — на камбуз и накорми. Сказано же: как только Марта очнется — сразу сообщу.

Наступила ночь. Но никто на корабле не спал, все ждали, когда Марта очнется. Почти весь экипаж, кроме тех, кто нес вахту на своих постах, собрался в кают компании, где Джонатан-Люцифер уже сошел за своего. Он успел рассказать душещипательную историю о том, как с детства мечтал бороться со злом, но он-де был один, а зла вокруг много, начал от безнадежности выпивать, а потом его и вовсе упрятали в психушку. «Ангелы» качали головами, возмущались несправедливостью, царящей на планете, где такого «героического парня» упрятали в сумасшедший дом.

— Все у них тут наоборот, — развел руками штурман с грузинским именем Гия и греческой фамилией Александрополус. — Всякие подонки тут считаются нормальными, а единственно нормального человека сочли психом. Безумный мир!

Все согласно покивали головами. Люцифера наперебой знакомили с «эпосом», которым обрастала за годы службы история каждого корабля. Были здесь и героические, и смешные, и просто любопытные факты.

Кроманьонец уже предложил ему лететь на Землю, где, по общему убеждению, Джонатан сможет найти себя. Потом командир прочитал лекцию о недопустимости «самовольной и непродуманной инициативы», как он окрестил поступок Марты, и ушел в рубку заниматься делами. Как только он вышел, Люциферу рассказали совершенно фантастическую историю этого человека.

Лет 40 назад один из самых талантливых ученых Земли, физик Юрий Днепров, открыл способ перемещения назад во времени — и смело решил опробовать его на себе. Эпохой для посещения Днепров избрал каменный век. Его жена, доктор исторических наук, решила отправиться с ним. Супругов Днепровых долго инструктировали насчет недопустимости хоть малого вмешательства в ход исторических событий. Они обещали быть только наблюдателями — и отправились прошлое. Эксперимент был рассчитан на одни сутки — и взволнованная общественность с волнением ждала исхода 24 часов. Ботаники, справедливо рассудив, что от нескольких сорванных травинок и листьев ход истории не изменится, благоговейно ждали обещанного им доисторического гербария, представители же иных наук — зоологи, антропологи, историки и проч. — были вынуждены ограничиться ожиданием цветных фотографий. Каково же было всеобщее изумление, когда путешественники во времени вернулись… с младенцем на руках. Ребенок был завернут в куртку Юрия Днепрова и плакал, потому что хотел есть. Оказалось, что он был забыт или брошен своим племенем в пещере и едва не стал добычей стаи волков. Днепров отпугнул волков выстрелами в воздух, а ребенка супруги взяли с собой. Они объяснили это тем, что ему все равно суждено было умереть, а значит, его исчезновение изменить ход истории никак не могло.

Все это — и первое в мире путешествие во времени, и дерзкое отступление Днепровых от роли пассивных наблюдателей — произвело в умах людей целый взрыв. Поднялся вихрь научных дискуссий. Однако человечество уже поднялось на достаточную высоту гуманности, чтобы принять спасение ребенка как благо. Тем более что сам Днепров резонно призвал всех сомневающихся оглянуться вокруг и убедиться, что мир цел и невредим. Ему было присвоено звание академика, однако от дальнейших путешествий во времени решили отказаться. Что касается спасенного мальчика-кроманьонца, то семья Днепровых назвала его Гришей и оставила у себя, где он и стал подрастать в обстановке искренней родительской любви и заботы. И был бы, возможно, обычным благополучным ребенком, если бы ученые-психологи не вздумали поставить на нем уникальный опыт. Маленького кроманьонца решили превратить в современного вундеркинда и тем самым доказать, что развитие умственных способностей целиком зависит от воспитания и обучения. С ребенком занимались лучшие учителя Земли по сверхсовременным программам, он был окружен развивающими игрушками и книгами, а в приятели ему были подобраны только одаренные дети. Результаты превзошли все ожидания экспериментаторов: Гриша-Кроманьонец (это прозвище приклеилось к нему на всю жизнь) рано начал блистать разносторонними способностями. Он был лучшим учеником в школе, с легкостью одерживал победы на любых олимпиадах, занимался спортом, хорошо рисовал и играл на нескольких музыкальных инструментах. В 15 лет Кроманьонец с легкостью сдал вступительные экзамены в университет. Однако грянула Третья Мировая (так именовалась попытка Ада развернуть войну с Землей), и вскоре Гриша Днепров неожиданно забрал документы из университета и подал их в Академию SOS. С юношеским максимализмом он объявил отцу, что намерен «не умствовать, а спасать людей».

— Вот так, — завершил свой рассказ доктор. — Его родители ходили в шкурах и делали каменные топоры, а он водит звездный корабль.

— Странный опыт поставили ваши психологи, — пожал плечами Люцифер. — А они не подумали о том, что у ребенка от рождения могли быть прекрасные способности? Ну, может, его родители там, в доисторическую эпоху, были, скажем, гениями?

Спасатели переглянулись.

— Надо же! — протянул Гия. — Насколько мне известно, это никому не пришло в голову. Ты очень интересно мыслишь, парень!

Глава 3

Все время, пока команда корабля дружелюбно общалась с Джонатаном-Люцифером, Лада Эйненги сидела в уголке кают-компании и молча слушала разговор. Иногда она слегка хмурилась, иногда уходила в собственные размышления, и в ее карих глазах-щелочках мерцал огонек напряженной работы мысли.

Неожиданно для всех она обратилась к Люциферу:

— Парень, ты в шахматы играешь? Не составишь мне партию?

Кают-компания загудела. До сих пор никто не мог добиться с Ладой даже жалкой ничьей, настолько изощрен и необычен был ум пожилой чукчанки. Недаром о ее уровне IQ слагали легенды. Поэтому никто давно не решался даже сесть с ней за шахматную доску — никто, кроме Кроманьонца. Его умственные способности, развитые в детстве до чрезвычайности, позволяли тягаться с человеком, имеющим профессию «мыслитель». Рассказывали, что несколько раз он даже обыграл Ладу, а их партии потом разбирали лучшие шахматисты мира. Однако Люцифер, ничего об этом не знавший, легко согласился.

Спать никому не хотелось — экипаж переживал за Марту и ждал, пока она очнется. Поэтому все сгрудились вокруг шахматной доски. Как ни странно, Люцифер оказался вполне достойным соперником для Лады. Зрители только крякали, наблюдая за его неожиданными ходами и комбинациями.

И тут в динамике зазвучал голос дяди Ли:

— Ребята, Марта очнулась. Состояние пока серьезное, так что не валите всей толпой в лазарет. Расходитесь лучше спать. Все равно к Марте никого не пущу, кроме этого парня, Джонатана: она хочет его видеть.

Джонатан замер в нерешительности. Марта была единственным подлинным свидетелем его поступка. Не догадалась ли она, что он самом деле способствовал попытке ее убийства?

Однако члены экипажа приняли его замешательство за волнение.

— Иди-иди, герой, — загудели вокруг. — Марта, небось, поблагодарить тебя хочет. Давай, не стесняйся, потом расскажешь, как она там.

Богдан Бугай вызвался проводить его до лазарета, чтобы тот не заблудился. Однако по тому, как покраснел богатырь, завидев доктора Люсю, Джонатан понял, что именно встреча с ней была основной целью Богдана. Усмехнувшись про себя, лжегерой надел поданный девушкой белый халат и вошел в лазарет.

Дядя Ли радушно подвел его к постели Марты. Очень бледная, почти как та простыня, что закрывала ее до подбородка, девушка при виде Джонатана радостно улыбнулась:

— Ты здесь! Не ранен? А как дети?

Джонатан мысленно выдохнул: Марта тоже считала его героем. Всю жизнь выживавший за счет манипуляций, он мигом «настроился на ее волну» и поведал о спасении детей, причем с некоторым пафосом, который, по его мнению, должен был понравиться Марте.

Девушка обрадовалась и хотела протянуть ему руку для пожатия, но движение вызвало резкую боль. Джонатан удивился, что она не издала при этом даже стона, хотя ее лоб покрылся испариной. Он быстро понял, что перед ним очень сильный, но доверчивый человек с душой подростка, начитавшегося героических книг.

Он присел на стул, поданный дядей Ли, и с удивительным правдоподобием начал играть роль хорошего человека. Он восхитился ее мужеством и «звездными ангелами», как бы невзначай бросил несколько слов о своей мечте бороться со злом, потом прервал себя на полуслове:

— Ой, вот я дурак, болтаю о себе, а ведь тебе нужен покой!

И он погладил ее по руке, лежащей на простыне. Марта слегка сжала его ладонь:

— Спасибо, друг. Летим с нами на Землю. Тебе не место в Аду.

Люцифер кивнул. Марта просияла. Он старательно захлопотал вокруг нее, напоил водой и поправил подушку. Марта снова взяла его за руку:

— Знаешь, когда ты закрыл меня собой, я увидела свет вокруг тебя. А теперь вспоминаю твой тост: «Да будет свет!» — и думаю, что это неспроста. От тебя исходит свет души, -несмотря на боль, Марта говорила страстно и вдохновенно.

Натан загадочно улыбнулся: имидж храброго спасателя, окруженного ореолом света, понравился ему, всю жизнь страдавшему от нереализованной мании величия. Улыбающийся дядя Ли выпроводил его со словами: «Иди-иди, герой, Марте поспать нужно» — и напоследок по-отечески похлопал по плечу. Так началась новая жизнь Джонатана –Люцифера, решившего не упускать свой шанс и отправиться на Землю в ореоле героя. Он так вошел в роль, что уже сам почти уверовал в свой подвиг.

Однако в то самое время, когда он слушал восторги Марты, Лада Эйненги вошла в командирскую рубку и, сев напротив Кроманьонца, обратилась к нему далеко не по уставу (полная опасностей служба сплачивала экипажи, и они со временем становились чем-то вроде большой семьи) :

— Гриша, что ты думаешь об этом парне, Люцифере?

Кроманьонец, глубоко уважавший Ладу (впрочем, ее уважала вся служба SOS), вопросительно поднял бровь.

— Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает.

— Почему? — изумился командир. — Он же честно рассказал о своей нескладной судьбе, не скрыл, что пьет и даже что живет в сумасшедшем доме.

Лада с сомнением покачала головой:

— Ты разбираешься в шахматах, Гриша. Поэтому поймешь. Так вот, я послушала его рассказы и заподозрила, что перед нами лжец. Ну, и предложила ему партию в шахматы. Он неплохо играет, хотя признаюсь, я слегка поддавалась ему, чтобы затянуть партию.

— И? — заинтересованно спросил Кроманьонец.

— У него что ни ход, то хитрость, западня, притворство.

— Лада, — удивился ее собеседник, — но ведь шахматы предполагают хитрые комбинации, чтобы обыграть противника!

— Грища, я играла с тобой не раз. Ты способен потягаться с гроссмейстером международного уровня. Но, как бы тебе сказать… у каждого свой стиль игры. Ты играешь сильно, но честно. А он постоянно норовит обхитрить и запутать. Не удивляйся, это психология. Стиль игры в шахматы может многое сказать о человеке.

Кроманьонец недоуменно хмыкнул.

— И потом, эти его рассказы. Просто какой-то жалостливый роман на тему «Романтический герой и злая судьба». Он, кажется, сам верит в то, что говорит, но у меня в голове словно звучит тревожный колокол: что-то здесь очень не так. Ну, чутье… «чуйка», если так можно сказать. Я вот что тебе хотела сказать. Сейчас начнется сеанс связи со Скорпионом. Вот и спросим у него. У Михаила кругом осведомители, тут без этого нельзя. Если этот Люцифер столь необычная личность, борец со злом, путь даже и сумасшедший, ему должны были об этом доложить.

Скорпионом с самого начала существования Ада именовался глава правительства этой мрачной планеты. За каждыми якобы «свободными» выборами стоял крупный капитал и обязательно — поддержка мафии. Все знали, что за красивыми предвыборными речами очередного кандидата в Скорпионы скрыта целая череда кровавых преступлений. Лет двадцать назад очередной Скорпион решил отличиться в глазах избирателей и произвел ни много, ни мало, как ядерную бомбардировку Земли. Это событие, унесшее жизни нескольких сот тысяч землян, вошло в историю под названием Третьей Мировой.

Каким образом оказалось в его руках ядерное оружие, уцелевшее еще со времен жестокого ХХI века, никто не знал. И если Земля не изведала в полной мере всех ужасов атомной войны, то только потому, что к ХХIII столетию давно были открыты способы быстрой ликвидации последствий ядерных катастроф. Тем не менее, жертв было множество.

Минут через 5 на личном мониторе командира зазвучал вызов спецсвязи. Кроманьонец нажал кнопку — экран ожил, и на нем появился человек лет пятидесяти с таким же скуластым монгольским лицом, как у Лады. Он был в дорогой одежде и при всех атрибутах богатства — шелковый халат накинут на изысканный костюм, золотая булавка в галстуке, золотые перстни на пальцах и т. д.

Его взгляд остановился на Кроманьонце, потом переметнулся на Ладу. В долю секунды в лице Скорпиона произошли разительные перемены: холодно-циничный взгляд сменился приветливостью, а при виде Лады в нем блеснула открытая радость.

Затем человек на экране посерьезнел и перевел глаза на командира корабля.

— Здравствуй, Григорий!

— Здравия желаю, дядя Михаил!

— Как девочка, жива?

— Жива. Сделали операцию. Это Марта, дочь Александра и Надежды Сергеевых. А Вы откуда уже все знаете?

— У меня кругом осведомители. Вы вовремя прилетели, ребята. Эти ублюдки из мафии готовят целый фейерверк терактов по всей планете буквально с завтрашнего дня. Будут тысячи жертв, в том числе — дети. Так что вызывай подмогу, Кроманьонец. Еще пару кораблей, не меньше.

— Вот уроды! — не сдержался командир корабля.

— Не то слово. Мерзавец на мерзавце сидит и мерзавцем погоняет. Слушай, я могу вам дать на все про все дать только пару недель свободы действий. Дальше паника от терактов поуляжется — и мне придется вас атаковать. Иначе в Аду решат, что я — никудышный Скорпион, и найдут нового. Я предупрежу тебя, когда будет произведена атака ваших кораблей. Потерпите эти комариные укусы. Заодно положите моих головорезов, сколько сможете — чем больше, тем лучше.

— Новую ядерную бомбу еще не создали?

— Пока нет. Торможу этот процесс, как могу, притесняю ядерщиков, обвиняю в бессмысленной трате бюджетных средств. Но однажды они все же добьются своего. У нас тут есть башковитые негодяи. И это меня очень беспокоит.

— Да уж… И как Вы только можете играть свою роль столько лет, дядя Миша?! Я бы не выдержал — жить среди моральных уродов, говорить с ними, улыбаться, командовать ими…

— Каждый несет службу на своем месте. Будь на связи в это же время каждый день.

— Дядя Миша, — Кроманьонец слегка замялся, — дядя Миша, у нас тут один парень, Джонатан Бэкер.

— Люцифер? Местный псих и алкоголик, возомнивший себя чем-то вроде Иисуса Христа или Сатаны. Ничего раньше о нем не слышал, но после происшествия с Мартой навёл справки. Бредовый шизофреник с манией величия. Он у тебя на корабле сейчас? Лучше гони его в шею: бредовый больной на корабле — небезопасно. Еще устроит вам там… войну миров.

— Но он спас Марту!

— Спас? Хм… А впрочем, сумасшедшие непредсказуемы. Ладо, тебе виднее, ты командир. Решай сам. А теперь дай нам поговорить с Ладой. Жена все же — я соскучился!

Джонатан тем временем отправился спать в каюту Богдана, добряка, взявшего на себя что-то вроде опеки над гостем. На вопрос Люцифера, нет ли у него сигарет и выпивки, Богдан рассмеялся:

— Ты что?! Мы не курим. И уж тем более не пьем. Вот прилетим на Землю, познакомим тебя с доктором Давыдовичем. Он давно помогает нам, ну, когда в какой-то катастрофе люди от стресса впадают в депрессию или сходят с ума. Он психиатр. Врач, что называется, от бога. Так вот, он поможет тебе, я уверен — и от бреда вылечит, и от тяги к алкоголю. Ну, и от курения тоже.

Богдан говорил это с простодушной уверенностью, а Джонатан, удивляясь в душе наивности и доверчивости «звездных ангелов», слушал и мотал на ус совершенно новую для него картину мира.

— Слушай, ты ведь любишь Люсю? — неожиданно спросил он.

Богдан опешил, покраснел и начал было отнекиваться, потом, понизив голос, признался:

— Только не говори никому. Дядя Ли меня убьет. После смерти жены Люся для него — единственная отрада. Ее мать, тоже врач, доктор Джи, погибла во время Третьей Мировой. Она работала врачом в детской больнице. Когда объявили тревогу, доктор Джи успела увести всех детей в убежище, а сама отправилась проверить, не остался ли кто-то в здании больницы. И погибла при ядерном взрыве. Говорят, дядя Лю на месте ее гибели бился головой о камни и пытался собирать пепел, еле оттащили. Люся тогда была совсем маленькая. Все считают, он остался жить только ради нее.

Богдан помолчал, потом внезапно оживился:

— А впрочем, раз уж тебе так хочется покурить, так у нас с самого утра вылазка в город. Наверняка Кроманьонец позовет тебя с собой. Будешь вместе с нами спасать детей, ты же СВОЙ, — и Богдан с силой хлопнул его по плечу, отчего Джонатан охнул и присел почти до земли.

Участие в подвигах «звездных ангелов» совершенно не входило в планы Люцифера. Встав ни свет, ни заря, он поспешно отправился в лазарет, старательно изображая беспокойство за Марту. Заодно как бы невзначай рассказал дяде Ли, что при нервных нагрузках у него случаются приступы острого психоза.

Марта слушала его с огромным сочувствием: психическое заболевание, которое в глазах большинства женщин было бы явным пороком, для нее, страстного спасателя по натуре, лишь окружило Люцифера романтическим ореолом.

— Джонатан, а как называть тебя уменьшительным именем? Как тебя зовут друзья? — поинтересовалась она.

— У меня никогда не было друзей, — его глаза блеснули полубезумным светом.

— А хочешь, я буду твоим другом? — в поведении девушки не было и тени кокетства. Она говорила с ним как с равным, как с товарищем.

Он кивнул.

— А можно я буду называть тебя Натан? Так, по-моему, вполне по-дружески.

И снова кивок в ответ.

На доверии Марта поделилась с ним своей мечтой: она хотела усыновить много-много детей, спасенных из Ада:

— Я мечтаю вырастить их всех такими же хорошими, как «звездные ангелы», — с жаром говорила Марта. — Только, боюсь, я слишком солдафон для воспитания детей. Мне больше подходит ать-два, левой — и вперед! — она засмеялась над самой собой.

— Никакой ты не солдафон, — улыбнулся Джонатан, — а очень милая девушка.

Марта слегка шевельнула рукой, как бы отмахиваясь:

— Вот уж милой девушкой меня никто никогда не называл. Я вообще какая-то совсем не женственная. Уж такой уродилась! Даже в школьные годы, когда девочки торчат перед зеркалом и читают книжки про любовь, я просто пропускала в книгах все любовные страницы. Ну, а в дурацкое зеркало вообще не смотрелась!

Люцифер удивился. Эта запредельно чистая девушка явно смотрела на него с восхищением и поверяла свои самые сокровенные тайны. Она так не походила на женщин, которых ему до сих пор приходилось встречать в Аду. В нем шевельнулся интерес к ней в смеси с циничным расчетом: вскружить голову этой девочке ничего не стоило, а ее чувство могло очень пригодиться ему для обустройства своей жизни на Земле.

— А еще я мечтаю отправиться в прошлое, — продолжала она. Только не в каменный век, как профессор Днепров. А в какой-нибудь XX или XXI век. Мне кажется, что именно там что-то в истории человечества пошло не так и зародились те предпосылки, из которых потом возник Ад…

— Ты хочешь исправить историю? В одиночку? — он улыбнулся.

Марта смутилась:

— Я понимаю, это наивно. Но так хотелось бы, чтобы человечество полностью побороло зло. Ведь ты мечтаешь о том же самом, Натан, так?

— Я? Да! — с пафосом воскликнул он и его глаза снова безумно блеснули. Я должен победить зло! Это мое предназначение, моя миссия!

Марта почувствовала к нему острое сострадание в смеси с глубоким уважением.

— Ты удивительный человек! Только не уходи с корабля. Твое место — среди нас, — горячо убеждала она.

Дядя Ли тем временем спешно докладывал Кроманьонцу о том, что не стоит брать с собой в город Джонатана, так как это чревато для него приступом психоза.

Пользуясь тем, что врач не видит его, тот умудрился быстро налить себе в мензурку медицинский спить и залпом выпить его. Вошедший дядя Ли только покачал головой, почувствовав от него запах алкоголя, и хотел уже выпроводить из лазарета, но выпитое придало Джонатану дерзости.

— Доктор Ли, — сказал он, пристально глядя тому в лицо, — расскажите мне про доктора Джи. Вы ведь каждый день разговариваете с ней мысленно. И храните ее вещи.

Доктор Ли побледнел, как только может побледнеть человек с желтой кожей, и посмотрел на него растерянно. Джонатан шел ва-банк, но дьявольски развитое чутье обычно не подводило его. Он знал, что попадет в точку.

— Да, — наконец еле слышно откликнулся врач. — Я храню ее орден… посмертный. И еще — красные ленты. У Джи были роскошные черные косы, в которые она вплетала красные ленты. Но… откуда ты знаешь?

— Вы разговариваете с ней, и она Вас слышит, — гнул свою линию Люцифер. — И отвечает Вам, только Вам кажется, что это всего лишь Ваше воображение.

Доктор Ли хотел было остановить его, но тут Джонатан произнес несколько слов по-китайски. Доктор отпрянул и поднял на него пораженные глаза:

— Откуда… ты… знаешь?!

— Я сам часто не знаю, откуда что-то знаю. Нам, сумасшедшим, иногда открыто то, что спрятано от других. Я… как бы это сказать… ЖИВУ НА СТЫКЕ ДВУХ МИРОВ. И я знаю, что Джи жива в том, другом мире. Вам вовсе не кажется, она на самом деле разговаривает с Вами.

В Аду царило смешение языков разных рас и планет. Некоторое время живший в китайском квартале, Джонатан, как многие шизофреники, весьма одаренный интеллектуально, кое-что выучил и мог вполне сносно изъясняться. Произнесенная им фраза означала «Я всегда с тобой», это был самый вероятный ответ погибшей жены, звучавший в воображении убитого горем вдовца.

Вот и все. Однако этого было вполне достаточно, чтобы в глубине душе убежденного материалиста дяди Ли шевельнулась вера в чудо.

Гостю уже был прощен выпитый спирт. Обернувшись, врач увидел, что Марта смотрит на Джонатана с нескрываемым восхищением. А «гремучая смесь» восхищения с состраданием, как известно, очень часто рождает в человеческом сердце любовь.

Глава 4

В далеком ХХI веке пожилая учительница Марта Александровна задержалась на работе, выставляя в конце учебного года итоговые оценки. Уже множество раз ее дети прибегали к ней и звали домой, но май-июнь для учителя — тяжелое время. Один за другим тянулись нерадивые ученики, прося исправить им «двойки» на «тройки» и даже «тройки» на «четверки». Марта была добрым человеком, однако иногда в ней просыпалась скрытая сталь — поэтому наглецы получали от ворот поворот, зато те слабые ученики, которые искренне старались, всегда имели свой шанс исправить оценку. Ближе к вечеру она впервые смогла вздохнуть с облегчением и засобиралась домой.

Марта встала и потянулась, поскольку от долгого сидения над столом затекла спина. Неожиданно резко заныло в животе: старый шрам давал себя знать время от времени. Марта присела на парту –тайная привычка учителей, когда их не видят ученики — и задумалась.

Где и когда она могла получить этот шрам? Единственный ответ, которое предлагала ей память, это ее ранение при спасении детей в Аду. Но ведь это абсурд, эпопея звездных спасателей — не более, чем плод ее бурной фантазии.

Тем не менее, память обрушила на нее лавину воспоминаний: вот Натан хватается за ствол аннигилятора, она пытается вырвать оружие, потом кинжальная боль в животе.

Прошло много лет, прежде чем она впервые усомнилась: действительно ли этот человек закрыл ее собой? Не было ли это случайностью? А может быть, рядом с ней вообще был враг, а не боевой товарищ? Эта последняя мысль когда-то далась ей очень дорогой ценой… после четверти века безумной любви к безумному человеку.

— Как я могла полюбить его, как не заметила лжи и нестыковок в его словах и делах? — в который раз задавалась она вопросом. — А все остальные? Как повелись они на образ «сумасшедшего бога», якобы «живущего на стыке двух миров»? Его «чудеса», шитые белыми нитками, почему они превращались в легенды службы SOS? Что это за массовая мистификация, в которую втянулись практически все спасатели?

………………………….

«Звездные ангелы» носились по планете, собирая брошенных детей и спасая жертв терактов. Как и говорил Скорпион, буквально на следующий день после их прибытия по Аду пронеслась целая волна катастроф — дело рук местной мафии. В разных уголках планеты были взорваны жилые дома, пассажирские поезда и самолеты, в ряде крупных торговых центров возникли пожары. Полиция, местные спасатели и врачи работали из рук вон плохо: было явно, что они больше пекутся о собственной безопасности, чем о спасении людей.

На подмогу «Новому миру» было вызвано еще два корабля службы SOS: «Жанна д’Арк» и «Редьярд Киплинг». Последний, как объяснили Джонатану, был назван вовсе не в память об английском писателе, авторе «Маугли», а в честь знаменитого общественного деятеля рубежа XXI- XXII веков. Если первый, как известно, воспевал колониальную политику Англии, то второй, по иронии судьбы — его полный тезка, напротив, посвятил свою жизнь борьбе за социальное равенство. Он на весь мир заявил, что колониализм — позорное пятно в истории Европы. Собрав многомилионную армию сторонников и выйдя на арену большой политики, он за пару десятилетий добился полной ликвидации нищеты и культурной отсталости в так называемых «странах третьего мира».

Капитаном «Редьярда Киплинга» был назначен его прямой потомок, Роберт Киплинг. Роберт очень гордился своим предком и был образцовым капитаном образцового корабля. Вот только… слишком образцовым. Не хватало ему дерзкого нон-конформизма пращура, позволившего тому перевернуть полмира.

Поэтому флагманом космофлота SOS был все же «Новый мир» с его блистательным капитаном Кроманьонцем и какой-то бесшабашно-жизнерадостной, исконно русской лихостью, присущей экипажу.

Ну, а командира «Жанны д’Арк» звали Жанна. Она не была, разумеется, потомком Орлеанской девы, однако совпадение имен вызывало немало шуток в службе SOS. Спасатели вообще жили единой дружной семьей. Беззлобный юмор был для них способом разрядки в их напряженной и полной риска службе.

Кроме того, Жанна была супругой Кроманьонца, что тоже породило множество шуток: мол, Гриша-Кроманьонец должен был охотиться на мамонтов и ходить в шкурах, а он женат на красавице-француженке и водит звездолет.

Пока «звездные ангелы» геройствовали, Натан — а именно так с подачи Марты его теперь и называли — обретался в лазарете возле Марты, дяди Ли и… медицинского спирта.

Во время коротких перерывов между спасательными операциями, экипажи всех трех кораблей собирались в кают-компании флагмана. Тогда Натан, приняв очередную дозу на грудь, затесывался между ними, весьма искусно «кося» под восхищенного простака, которого эти добрые и смелые люди охотно просвещали насчёт традиций службы SOS и той жизни, которая ожидала его на Земле.

Он уже успел подружиться с Богданом Бугаем и был его поверенным лицом в «делах сердечных» между ним и Люсей.

Алексей Дмитрич решил даже дать ему уроки рукопашного боя, но Кроманьонец, обеспокоенный тем, что пьяный сумасшедший бродит по кораблю, запретил мастеру рукопашного боя учить «психа».

— Как бы он не устроил тут нам войну миров, — пояснил командир, повторяя слова Скорпиона.

— Да он же совсем тихий, — возразил Гия Александрополус.

— В тихом омуте…, — проворчал Кроманьонец.

Однако вскоре и командир подпал под странное обаяние Люцифера.

Многие спасатели брали с собой в полеты своих детей. С малолетства привыкшие к дисциплине, дети твердо знали, что нельзя во время операций шалить и тем более — покидать корабль, поскольку они могут своим непослушанием отвлечь взрослых от спасения людей.

Однако внутри корабля дети чувствовали себя членами экипажа, гордились своей принадлежностью к славной «касте» спасателей и старались приносить максимальную пользу. Когда на трех кораблях начали размещать спасённых детей, «ангелята» стали активными помощниками Валерии Лекер.

К слову сказать, сама Валерия была членом экипажа «Жанны д’Арк». Хотя на земле давно исчезли границы между государствами, национальные языки сохранялись, и часть кораблей службы SOS были подобраны, хотя и не на 100%, из соотечественников. Так, «Жанна д’Арк» была французским кораблем, «Редьярд Киплинг» — англо-американским, а «Новый мир», хотя и был максимально интернациональным, все же нес в себе в первую очередь русский дух и менталитет.

Валерия на этот раз напросилась на «Новый мир» лишь потому, что корабль отправлялся в Ад за детьми, а во всем, что касалось детей, ей не было равных. Теперь она крутилась, как белка в колесе, между тремя кораблями: ведь имелась возможности спасти из Ада втрое больше детей.

К тому же много детей оказались жертвами террористических актов, поэтому ей приходилось успевать также в лазареты, чтобы успокоить и поддержать страдающих от боли и страха ребят.

Вот тут-то ее верными помощниками и стали «ангелята». Четырнадцатилетняя Тынэна, внучка Лады, и ее сверстник Петька, сын Кроманьонца и Жанны, практически день и ночь находились среди прибывающих детей. Не отставала от них и Мила, десятилетняя внучка Алексея Дмитрича. Даже Витька, младший брат Петьки, в свои неполных три года уже пытался раздавать детям конфеты и свои игрушки.

Натан обратил внимание, что братья отличались разительно. Малыша Витьку все взрослые обожали таскать на руках и тетешкать. Он смешно лопотал на двух языках — русском и французском — попеременно, любил надевать себе на голову отцовскую фуражку и отдавать честь. Все умилялись им, а мать и отец буквально светились от гордости.

Но внимание Натана привлек не он, а старший, Петька, внешне фантастически похожий на Кроманьонца, однако — увы — на этом все сходство отца и сына кончалось. Печать неудачника лежала на его челе. Это был незадачливый сын блестящего отца. Где бы Петька ни появлялся, он спотыкался о стулья и столы, все падало у него из рук, при этом весь его вид выражал покорность такой судьбе. При каждой оплошности сына отец морщился, а мать бросала на него укоризненный взгляд. Было видно, что таким чадом они явно не гордятся.

В один из дней Натан осмелился попросить купить ему в городе сигареты.

— Что же ты раньше не сказал, чудак-человек? — живо отреагировала Валерия. — Эй, ребята, Тынэна, Петька, — позвала она. — Сбегайте-ка на «Жанну д’Арк», в мою каюту. Мой супруг, Рене, курит, — пояснила она, — так наверняка у меня где-то завалялась пара пачек. Найдите — и принесите сюда.

Натан сильно удивился:

— Вы рискуете выпускать здесь детей одних за пределы корабля?

— Не беспокойся за детей, Натан, вмешалась Жанна. — Пространство между кораблями окружено защитным полем, сюда не пролетит ни муха, ни пуля. Да и сами корабли совершенно неуязвимы. Нас мог бы поразить только такой же мощный боевой корабль, но у Скорпиона, насколько мне известно, такого нет.

Ребята бросились исполнять поручение. Во время полета им не хватало движения на тесном корабле, и теперь они рванулись с места во всю мочь. Не успев добежать до дверей, Петька споткнулся и растянулся на полу.

— Раззява! — взорвался его отец. — Под ноги смотреть не умеешь? Какой из тебя спасатель выйдет, оболтус?

— Я… я споткнулся, я нечаянно, — бормотал Петька, вставая.

— Это я толкнула его! — благородно соврала Тынэна.

— В дворники тебе идти, а не в спасатели, — не унимался Кроманьонец.

— Отряхнись! Смотреть на тебя стыдно, — сердилась мать.

— Не ругайте его, — вдруг сказал Натан. — Его ждет славная судьба!

— С чего ты взял?

— Я знаю. Сумасшедшим иногда дано знать больше, чем другим.

Кроманьонец покачал головой. Дети убежали. Бойцы посмотрели на Натана с любопытством.

Надо сказать, что между экипажами всех трех кораблей языкового барьера не было. «Ангелы» с юности знали по нескольку языков: служба SOS была многонациональной, поэтому им не требовались учебники, чтобы превращаться в полиглотов, они просто обучались языкам друг у друга, начиная с учебы в Академии.

Натан тоже неплохо понимал несколько языков, только источником его знаний была жизнь в Аду, где царило почти вавилонское смешение языков. Однако поначалу он молча сидел в уголке, все понимая, но не вмешиваясь в беседу.

В какой-то момент Кроманьонец обратился к жене по-французски, и Натан навострил уши: речь шла о том, что в ближайшее время Скорпион может атаковать корабли спасателей, поэтому пора сворачивать свою бурную деятельность и отбывать на Землю.

— Грегуар, — обратилась Жанна к мужу (так звучало его имя на французском языке).- Давай все же привлечем Люцифера к нашим делам. Он лучше всех должен знать, где тут искать беспризорных детей. В последние дни перед отлетом нужно попытаться собрать их как можно больше: на трех кораблях втрое больше места, чем на одном.

Все взгляды обратились в сторону Натана.

— Да, но.., — забормотал он тоже по-французски, и всем стало ясно, что он прекрасно понимает язык Дюма и Гюго.

— Да что ты тушуешься, Люцифер? — по-своему истолковал его замешательство Роберт Киплинг. — Ты давно СВОЙ среди нас!

Это прозвучало по-английски, и Натан переключился на язык Диккенса, — с акцентом, но вполне бойко:

— Боюсь подвести вас, ребята. Не сдержусь: напьюсь и выдам приступ острого бреда.

— Брось! — шутливо бросил Гия. — С Кроманьонцем не забалуешь!

Один из французских спасателей, очень похожий на д’Артаньяна, каким его рисуют в книжках, шутливо закатил глаза:

— О-ля-ля! С капитаном Жанной тоже не забалуешь! На корабле она, вроде бы, всем нам вместо матери, а как командир она покруче любого мужчины. Когда мы учились в Академии, никто из студентов не смел даже взглянуть на нее, хоть она и дивная красавица. Знали — убьет! Это только наш Кроманьонец как-то сумел завоевать ее сердце, уж не знаю — как. А впрочем, он же первобытный человек, небось, пришел к ней в шкурах и с дубиной — и говорит: «Выходи за меня, а то похищу».

Юмор был жизненно необходим в опасной службе спасателей, поэтому тема была подхвачена. Жанна смеялась вместе с другими, но через несколько минут вновь посерьезнела и обратилась к Натану:

— Действительно, поехали с нами в город, покажешь, где искать детей.

— Только никакого самовольного геройства! — шутливо погрозил ему пальцем Богдан Бугай.

Натан приуныл, взял сигареты, принесенные Тынэной и Петкой, и отправился к выходу из корабля, чтобы покурить. Неожиданно рядом с ним возник Кроманьонец.

— Слушай, Люцифер… Это ничего, что я так тебя называю? Просто красивое прозвище и тебе подходит. Слушай, Люцифер, что ты там говорил о моем Петьке?

Натан помедлил.

— Мне надо подумать.

Командир не торопил его.

— Григорий Юрьевич, Ваш Петька — клон? В смысле, появился на свет путем клонирования?

— Откуда ты знаешь, черт побери? — Кроманьонец даже вздрогнул от неожиданности.

— Я часто сам не знаю, откуда я что-то знаю.

— Да, Петька — клон, только не болтай об этом. Жанна захотела, чтобы сын был моим полным повторением.

— Ваша жена сильно любит Вас.

Кроманьонец, слегка покраснел:

— Я тоже люблю ее.

Натан взблеснул глазами:

— Я, кажется, могу объяснить, что произошло с Вашим Петькой. Понимаете, Григорий Юрьевич, когда Вы росли, Вас учила и развивала чуть ли не вся Земля. И Вы внутренне считали себя не вправе подвести тех, кто вложил в Вас столько усилий.

— Да, это ты в точку попал. Только я как-то не думал об этом.

— Ну вот. А с Петькой никто особенно не занимался, и он рос как бы в тени блестящего отца.

— Хм…

— Но при этом и Вы, и Ваша супруга, и все окружающие бессознательно сравнивали его с Вами и ждали от него успехов на каждом шагу, никак не помогая ему в этом. А при малейшей неудаче все качали головами: «А вот твой отец в твои годы…»

— Черт побери, ты опять попал в самую точку: именно так и было!

— Ну вот, он и привык, что во всем хуже Вас. Привык к роли завзятого неудачника, «того Макара, на которого все шишки валятся». А вообще, он отличный паренек, и его действительно ждет славная судьба. Ничуть не хуже, чем Ваша. Только другая.

— Какая?

— Не знаю. Я не Дельфийский оракул и не гадалка. Но Вам не будет за него стыдно!

Кроманьонец, как и дядя Ли, какой-то частичкой души был готов поверить в чудо. Никогда в жизни Джонатан не встречал такого скопления доверчивых людей. Он не понимал, что это одно из свойств душевного благородства, а просто удивлялся и прикидывал, как сыграть на этом.

Он бросил взгляд на Кроманьонца: не удастся ли все же отвертеться от поездки в город. Но снова струсил перед лицом этого сильного человека.

А тот глядел на него уже с нескрываемой симпатией и интересом.

Глаза Натана снова дико блеснули:

— А знаете, — он вдруг с места начал то ли фантазировать, то ли бредить, — в юности мне приснился сон: ко мне приходит ангел — девушка с чистыми глазами — и говорит: «Пойдем со мной. Я верю в тебя!» Потом я всю жизнь вспоминал этот сон.

Кроманьонец понимающе кивнул:

— Марта похожа на этого ангела?

— Да, очень.

— Я рад, что ты встретился на нашем пути. Вот полетишь с нами на Землю, там доктор Давыдович тебя подлечит — и живи счастливо. А Марта, — Кроманьонец по-отечески улыбнулся, — она ТАКАЯ. Немножко фанатик, правда, но, думаю, далеко пойдет. Я уже подумывал назначить ее старпомом. А там, глядишь, и командиром корабля со временем станет.

— Командир с весенним именем? — улыбнулся Натан в ответ.

— Ага, тебе уже рассказали наш фольклор. А впрочем, чем черт не шутит?! Кстати, Натан, я хотел спросить, какой язык для тебя родной?

Тот пожал плечами:

— Человеческий.

— Остроумно, — улыбнулся Кроманьонец.- Ладно, спасибо тебе за добрые слова о моем Петьке. Ты заронил в мое сердце надежду. Эх, есть в тебе что-то такое, волшебное что ли. Ну, будто ты и впрямь живешь НА СТЫКЕ ДВУХ МИРОВ…

Глава 5

Далее события начали развиваться, как в приключенческом кино.

Каждый капитан поставил задачи своим бойцам. Перед вылазкой в город все было, как обычно, четко и слаженно… но никто не предусмотрел особенностей Натана. Он умудрился где-то раздобыть виски и напился до неуправляемого состояния. Войдя в роль героя, он лез на рожон, бешено орал на тупо-надменных полицейских на вокзалах и площадях, многие из которых как раз и были «хозяевами» малолетних попрошаек и воришек. Он кричал, ругался и проклинал, отчего у спасателей голова шла кругом. Призвать его к порядку не удавалось, дисциплину он явно считал досадной помехой.

В конце концов, он просто исчез в неизвестном направлении, и хотя его бросились искать, но это было практически невозможным: он знал Ад, как свои пять пальцев, и буквально провалился сквозь землю.

Кроманьонец нервничал и чертыхался, всегда подтянутый Ричард Киплинг побагровел и ругался так, как никто от него не ожидал. Только Жанна сохраняла спокойствие и резонно объяснила, что их задача — доставить на корабли детей, а уж потом можно отправиться на поиски смутьяна.

— После того, как он закрыл собой Марту, тут могут найтись охотнички и в него воткнуть нож, — переживал Богдан, уже считавший Натана своим лучшим другом.

Однако Жанна была права, спасатели повезли детей на корабли, лишь затем было решено отправить специальный поисковый отряд за беглецом. Кроманьонец с Ладой, правда, не поехали на поиски: их ждало другое важное дело.

Ну, а Марта, лежа в лазарете, вдруг ощутила приступ нарастающей тревоги.

Что-то не так, она была в этом уверена. Словно колокол звучал в ее мозгу, постепенно превращаясь в набат: Натан в опасности, ему нужна срочная помощь.

Не обращая внимания на боль, превозмогая слабость, Марта поднялась. Дяди Ли и Люся были заняты уходом за детьми. Изучившая в Академии секреты скрытного передвижения, Марта тихонько выбралась из лазарета и двинулась вперед с тем непреклонным упорством, которому суждено было со временем привести ее во главу Космофлота. Добравшись до своей каюты и не позволив себе даже присесть, она перебрала свои скромные вещи и надела гражданскую одежду –скромную юбку и блузку. Одеваться было очень больно, и она несколько раз застонала сквозь зубы, но продолжала действовать с присущей ей почти фанатичной неотвратимостью. Перед тем, как выйти, Марта бросила взгляд на висящую на стене фотографию родителей. Надежда и Александр Сергеевы, обнявшись, улыбались ей из старой рамки.

— Помогите мне найти его, — попросила она, как привыкла просить их с детства, когда предстояло сделать что-то очень важное для других людей. Она никогда ничего не просила для себя.

Когда она продвигалась по коридорам и трапам к выходу, то наткнулась на вахтенного, Гию.

— Ты уже ходишь? — удивился он.

— Да, мне уже можно, — не моргнув глазом, соврала Марта. — А где наши?

Ничего не подозревающий Гия охотно рассказал ей, куда отправились спасатели. Марта беспрепятственно покинула корабль и взяла свободный катер. Сильная воля и экстремальный выброс адреналина позволили ей добраться до города. И лишь любовью, уже зародившейся в ее доверчивом сердце, можно объяснить, что она безошибочно отправилась в то заведение, где и состоялось их знакомство с Натаном.

В это время Натан напивался виски в своем любимом кабаке с дурацким названием «Пьяная лошадка» и заплетающимся языком вел беседу с хозяином, тем самым бородатым Мак-Роем, что пытался с его помощью убить Марту.

— Ну, что, прогнали тебя «ангелы», Люцифер?

— Иди ты… Я сам ушел! — диковато взблеснул глазами, Натан осушил стакан и снова протянул его хозяину. — Налей еще, Борода. Обещал же месяц поить меня бесплатно!

— Ну и правильно, что ушел, — одобрительно кивнул тот. — А что девчонка, сдохла?

— Жива.

Что-то в выражении его лица заинтересовало хозяина.

— Влюбился, что ли?

— Это она в меня влюбилась.

Вокруг грязно заржали. Посыпались шутки, одна пошлее другой.

Натан, кстати, сам не знал толком, зачем ушел от «ангелов». По-видимому, спьяну его потянуло в родную стихию. Ревела музыка. Полуголые девицы танцевали с пьяными кавалерами. Одна из них с размаху села ему на колени и взъерошила волосы. Он посмотрел на нее бессмысленным взглядом и, забыв, что он уже не среди спасателей, начал снова выдумывать про сон, где девушка-ангел позвала его за собой. Девица гоготала.

— Пойдем со мной. Я верю в тебя, — бормотал он, глотая дурманящую жидкость. В это время дверь открылась — и появилась Марта. Мак Рой узнал ее, глаза его округлились. Обойдя выпивох, он подошла к Люциферу и положила руку ему на плечо:

— Натан! — позвала она.

Тот оглянулся и замер от изумления.

— Пойдем со мной. Я верю в тебя, — она пыталась перекричать рев музыки.

Все, кто еще вязал лыко, вылупились на происходящее у стойки. От духоты Марте стало плохо, и она пошатнулась. Девица слезла с колен Натана, уставилась на кровавое пятно, расползавшееся по рубашке Марты, и завизжала.

— Дай виски, живо! — вдруг потребовал Натан у хозяина. Потом встал, обнял Марту и поднес стакан к ее губам. — Пей, иначе потеряешь сознание, я прошу!

Марта отрицательно покачала головой.

— Пойдем отсюда, — твердо сказала она.

— Да сдалась тебе эта ангелица, Люцифер! — заорал кто-то. — Все равно скоро сдохнет. Ни кожи, ни рожи. Чем тебе наши красотки не по душе?!

Однако Натан, шатаясь, поднялся и поплелся вместе с Мартой к выходу, не забыв прихватить с собой бутылку. Ему льстило, что эта девушка, еле живая, пришла за ним. Да и вернуться на корабль он был, в общем-то, не прочь.

Мак-Рой поколебался, не добить ли эту «проклятую ангелицу», потом смачно плюнул ей вслед и занялся своей торговлей.

— Все равно далеко не уйдут, так и сдохнет по дороге, — объяснил он столпившимся вокруг завсегдатаям. — Ну, чего таращитесь? Кому налить?

На деле он просто боялся снова увидеть в «Пьяной лошадке» толпу спасателей, которые, по его понятиям, на этот раз просто так не уйдут, а разнесут его заведение по кирпичикам, да и его самого прикончат на месте.

Выйдя на улицу, Натан и Марта некоторое время стояли и дышали продымленным воздухом этого города, казавшимся им свежим после душной пивной. Понимая, что не сможет вести катер, Марта решила включить автопилот, настроив его на «Новый мир». Неожиданно навигационные приборы замигали, указывая, что неподалеку находятся «звездные ангелы».

— Наши, — обрадовалась Марта. — Наверное, нас разыскивают, — и она смело запрограммировала автопилот на ближайшие пойманные сигналы.

— Ребята, — попыталась она выйти на связь, но голова вновь закружилась от потери крови. В глазах потемнело. И, положившись на автопилот, Марта закрыла глаза.

Они летели по городу над потоком машин. Автопилот умело огибал здания и редкие здесь летательные аппараты, стоившие очень дорого и считавшиеся признаком богатства. В какой-то момент они обогнали несколько летающих авто, наполненных вооруженными людьми. Натану было жутковато, он не привык к автопилоту, постоянно ожидал столкновения, и за время полета даже слегка протрезвел от страха.

Автопилот Марты держал курс на окраину города. Там, в замусоренной роще с громким названием «Волчий лес», взявшись за руки, сидели на поваленном дереве Лада и Михаил Эйненги. В отдалении прохаживался Кроманьонец, обеспечивавший прикрытие.

— Ладушка, а Тынэна с тобой? Я ведь видел внучку только на фотографиях! — говорил Михаил, ласково заглядывая Ладе в лицо. — А дети: Дарья, Ринтын? Как хотелось бы их всех увидеть, обнять!

Лада рассказывала о детях и внуках и тоже смотрела ему в глаза. Годы совместной жизни, а потом годы вынужденной разлуки ничуть не притупили их чувств с тех пор, когда они вместе сидели на школьной скамье и со смехом катались наперегонки на собачьих упряжках. Улучив момент, когда Кроманьонец смотрел в другую сторону, Михаил поцеловал Ладу. Ее лицо осветилось счастьем, ничуть не меньшим, чем после его первого поцелуя в Академии SOS.

Внезапно Кроманьонец тревожно свистнул — и они все трое мгновенно словно растворились в темноте рощи. Катер с надписью «Новый мир» вылетел из города и теперь приближался к ним.

Кроманьонец посмотрел в бинокль.

— О господи! — вырвалось у него. — Марта с Натаном!

Катер летел на них и не собирался тормозить.

— Марта, — Кроманьонец поднес рацию к губам. — Марта! Ты куда? Стой, тормози!

Марта вздрогнула и, с трудом открыв глаза, кое-как остановилась. Кроманьонец поспешил к ней.

— Откуда вы взялись? Черт! Лада, сюда! Натан в стельку пьян, а Марта почти без сознания.

Михаил-Скорпион наблюдал за происходящим из-за деревьев, готовый в любой момент незаметно исчезнуть.

Люцифер посмотрел на Кроманьонца и неожиданно выдохнул:

— Сюда едут телохранители Скорпиона! Небось, забили тут «стрелку». А у вас здесь что, встреча с разведчиком, да? Может, даже с самим Скорпионом? Ха-ха! Шпионские игры! — Натана охватил пьяный кураж.

Черт! — ругнулся Кроманьонец. — Лада, садись за руль и молнией на корабль!

Быстрым движением он отобрал у Натана бутылку и зашвырнул в кусты. Лада опытной рукой рванула катер с места. Кроманьонец скрылся в чаще, как испарился.

Когда через пять минут на опушке Волчьего Леса появились авто с вооруженными людьми, им и в голову не пришло, что они здесь не одни. Они высыпали из машин, гомоня, грязно ругаясь и готовясь к «разборке».

— Надо убрать этих, — прошептал Михаил Кроманьонцу. — Отпетые негодяи, головорезы все без исключения! Один другого хуже.

Бесшумно, не задев ни одной ветки, они подняли свои аннигиляторы и одновременно нажали на спуск. Через несколько секунд на опушке не осталось и следа ни от бандитов, ни от их машин.

Осторожно выйдя из укрытия, оба мужчины тщательно осмотрели место происшествия, чтобы не оставить никаких улик для полиции. Михаил зачем-то поискал в траве бутылку с виски и, найдя, отхлебнул прямо из горлышка, остальное спрятал в карман.

— Если еще кто-нибудь из «моих» припрется, — пояснил он, — притворюсь, что напился и спьяну забрел на окраину в поисках злачных мест. В этой клоаке такое в порядке вещей, даже мода пошла среди олигархов на дешевые притоны. Тьфу! — он в сердцах сплюнул. — Слушай, Григорий, этот псих что-то заподозрил. У него поистине дьявольское чутье. Поговори с ним, постарайся убедить, что он спьяну ошибся. И теперь уж точно увози на Землю, а там положи в психбольницу: сумасшедшему веры нет. И ни под каким предлогом больше не отпускай с корабля!

Кроманьонец кивнул.

— Гриша, — напоследок сказал Скорпион. — Ваше время истекло. Завтра же отдам приказ об атаке кораблей. И так дал вам несколько лишних дней: уж очень вы были нужны на местах терактов.

Мужчины пожали друг другу руки — и каждый отправился к своему транспорту, спрятанному в глубине чащи.

На следующий день, играючи отразив атаку танков и самолетов и нанеся огромный урон технике и живой силе вояк из Ада, все три корабля стартовали с несколькими десятками спасенных детей на борту и взяли путь на родную Землю.

Глава 6

Накануне прибытия на Землю экипаж был оживлен. Все строили планы и с нетерпением ожидали встречи с родными. Марте врачи уже разрешили передвигаться по кораблю, так что она теперь сидела вместе со всеми в кают-компании и весело болтала. Натан устроился возле нее, и. мрачно хмурясь, слушал веселую болтовню спасателей.

— Ты что нахохлился? — шутливо поинтересовался Богдан.

Натан шутки не принял.

— Если бы тебе завтра предстояло отправиться жить в психушку, ты бы тоже не веселился.

Только тут все вспомнили, что, действительно, назавтра Натану предстояло поступить в распоряжение доктора Давыдовича. Его стали уверять, что он вылечится — и все будет хорошо. Натан молчал, потупившись.

Марта взяла его за руку. Ее деятельная натура требовала немедленной помощи другу. Она почувствовала, что сейчас ему не место в кают-компании.

— Пойдем, — позвала она и впервые повела его в свою каюту. Из рамки, висевшей над застеленной по-солдатски койкой, улыбались Надежда и Александр Сергеевы.

— Это мои родители, — пояснила Марта. — Они ДРУЖИЛИ. У нас с тобой тоже дружба, и я буду навещать тебя. Если хочешь — каждый день.

Натан посмотрел на нее мрачно:

— Да! Это всегда так говорится — «каждый день». А потом в один день тебе будет некогда, во второй — ты отправишься в полет. Потом найдется еще какая-нибудь причина. А потом… потом ты привыкнешь откладывать свой приезд на когда-нибудь. А я буду ждать, ждать каждый день. И каждый вечер, не дождавшись, буду думать, что ты, может быть, приедешь завтра. И так недели, месяцы, годы… А впрочем, нет, на годы меня не хватит!

— В… каком… смысле… «не хватит»? — душа Марты похолодела от недоброго предчувствия.

— Так, ни в каком, — ушел он от ответа.

Марта взяла его за плечо и попыталась заглянуть в глаза. Он отвел взгляд.

— Зачем я тебе? — вдруг воскликнул Натан. — Я псих! Да вдобавок еще и пьяница! Ты найдешь себе человека…

— Никого я не найду, — поразилась растерянная Марта.

— Не найдешь сама, так товарищи помогут. Они подберут тебе мужа. Супергероя, как все вы. Как Кроманьонец, например — не мне чета! И ты будешь вместе с ним летать к звездам. Только если этот… супергерой обидит тебя хоть когда-нибудь, я… я приду с того света и зубами перегрызу ему горло!

Это была очень умелая истерика, которую наивная Марта приняла за искреннее страдание.

— С какого того света? — Марта испугалась не на шутку. — Что ты задумал, Натан?!

— Марта! Вспоминай меня иногда, Марта!

Охваченная отчаянием, он взглянула на фото родителей — и вдруг ее осенила мысль.

— Отставить похоронный звон! — вдруг крикнула она.

Натан опешил от ее команды и притих. Марта взяла его за руку и включила стоящий на столе компьютер:

— А давай поженимся, если хочешь. Это очень просто — нужно просто войти во всемирную программу регистрации брака. И тогда тебе не будет казаться, что я тебя забуду.

Натан не ожидал такого напора и смотрел на нее ошалело.

— Дружба — это очень серьезно, — продолжала убеждать его Марта. — Мои родители, — она указала на фотографию, — были друзьями. И умерли вместе, взявшись за руки. Вот что значит дружба! Я понимаю, что меня невозможно любить как женщину, — сказала она без тени позерства. — Я солдафон. Поэтому, если ты встретишь достойную женщину и полюбишь ее, я просто отойду в сторону. И буду радоваться за тебя. Правда!

У Люцифера голова шла кругом. С одной стороны, добыча сама шла к нему в руки. Но с другой — от этой доверчивой девочки исходила такая сила, что он оробел, испугался, ведь жертва не должна быть сильнее манипулятора.

И тогда, как он делал часто, он положился на свою интуицию и слегка «отпустил» свой бред. Вначале осторожно, крадучись, потом все смелее он начал разворачивать перед Мартой картины своего больного воображения:

— Мне нужно сказать тебе очень важное, Только ты постарайся поверить. Если ты будешь слушать все это как бред сумасшедшего, я не смогу тебе ничего объяснить. Поверь, пожалуйста… постарайся… хотя бы на то время, пока будешь слушать.

Марта кивнула.

— Понимаешь, материальный мир не так прост, как кажется. Если мы возьмем античную философию, то найдем там материализм Демокрита: в мире существуют только атомы и пустота между ними. И ничего более. Но там же мы найдем и материализм Гераклита: «Этот мир… всегда был, есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами потухающим». Материя, по Гераклиту, живет в вечных переходах и превращениях…

Марта пока не понимала, к чему он клонит, но старалась слушать внимательно.

— Так вот, — продолжал, он все более волнуясь. — В таком материальном мире есть место для… для души… и для бога. Если понимать бога не в религиозном, а, как бы сказать, в материальном смысле.

Марта помнила вое молчаливое согласие выслушать и постараться поверить. Ее мировоззрение протестовало против какого бы то ни было бога, но она обещала — поэтому хмурилась и действительно пыталась уследить за его мыслью.

— Представь себе, что такой бог все же существует. Время от времени, в разные эпохи он является в мир в человеческом обличье, отсюда и рождаются личности вроде Будды или Иисуса Христа. Эти человеческие воплощения, чаще всего, очень одиноки, над ними смеются и гонят их… Но бог все равно приходит к людям снова и снова в поисках наиболее удачного воплощения, чтобы люди пошли за ним и, наконец, победили зло.

Марта старательно пыталась хоть что-то понять:

— Ты хочешь сказать, что веришь в бога? Хочешь честно предупредить меня об этом прежде, чем мы поженимся?

Натан замолчал и внимательно поглядел на нее и пошел ва-банк.

— Марта, мне кажется, что я и есть очередное воплощение бога. Просто очень неудачное. Пьяница-шизофреник. Но я чувствую тот, иной мир, и иногда как бы перехожу в него. Я как бы живу НА СТЫКЕ ДВУХ МИРОВ.

Как ни старалась Марта выполнить свое обещание, но в этот момент четко осознала: перед ней бредовый больной. И это отразилось в ее глазах, не привыкших к притворству.

— Считаешь меня сумасшедшим? — усмехнулся Люцифер.

— Я не брошу тебя, Натан. Я твой друг. Мы сейчас зарегистрируем брак и…

— И все же дослушай меня. И постарайся поверить. Прошу тебя!

Марта растерялась и снова кивнула.

— В том, ином мире, куда мне есть доступ — продолжал он, — живы те, кого мы считаем умершими. Там живы твои родители. Марта, поверь мне: смерти нет!

Натан повторял ей приблизительно то, что уже успешно сработало с доктором Ли. Он сразу понял: в среде «звездных ангелов» свято чтут память погибших героев, здесь многие потеряли своих любимых — и на этом, как ему представлялось, «слабом месте», можно сыграть. Марта слегка вздрогнула — он опять попал в цель.

— Когда-нибудь я проведу тебя в этот мир, и ты сможешь поговорить со своими родителями. А сейчас просто хочу предупредить тебя: зло очень сильно и преследует меня. Моя болезнь и мое пьянство — это все попытки зла погубить меня. Если же ты будешь со мной, оно станет преследовать и тебя — ты будешь постоянно в опасности.

Теперь Люцифер пытался сыграть на благородстве «ангелов», которое тоже разглядел с самого начала и тоже считал «слабым звеном» этих сильных людей.

— Я буду с тобой — и мы вместе победим зло-твою болезнь, — твердо сказала Марта. — А теперь давай зарегистрируем наш брак.

Пока она с самоотверженной решительностью осуществляла на компьютере свой замысел, Натан предавался весьма циничным мыслям на предмет той пользы, которую может принести ему союз с Мартой.

Потом они отправились в кают-компанию, где поразили всех своим решением. Их поздравляли, желали счастья. Лишь Кроманьонец слегка опешил: он собирался назначить Марту старпомом — и неожиданный поворот в ее жизни воспринял как помеху. Да еще Лада Эйненги задумчиво качала головой, только она переживала не за карьеру Марты, а за ее судьбу.

Объявили отбой — и Натан заколебался, куда ему отправиться — в каюту к молодой жене или, как обычно, к Богдану. И тут Марта с обычной для нее прямотой и твердостью объявила во всеуслышание.

— Мы оформили брак, потому что Натану сейчас трудно, ему нужна поддержка. Это просто дружба. Пока все так, а на Земле разберемся.

— Ну, пожалуй, это верно, — почесал в затылке простодушный Богдан. — Пошли, Люцифер, на Земле разберетесь.

— Медовый месяц откладывается, — хихикнул Гия. Богдан ткнул его локтем в бок, а Марта показала кулак. Алексей Дмитриевич только крякнул и пробормотал что-то нам на тему «Эх, молодежь». Под добродушные шутки все разошлись по каютам. Лада и Кроманьонец, оставшись вдвоем, переглянулись. Кроманьонец выразительно кашлянул:

— Как бы наша Марта не заигралась в эту странную дружбу!

— Тебе же он нравился, Гриша!

— Да, но не как член семьи экипажа. Только психов нам не хватало! Это становится серьезным, Лада!

— Это было серьезным с самого начала, — Лада нахмурилась. — И Марту сейчас не остановишь. Она фанатик: если что-то решила, пойдет до конца. Пока этот Люцифер не проявит в делах свою истинную сущность, Марта не прозреет.

А Марта тем временем у себя в каюте, лежа на койке, пыталась вообразить себе мир, о котором говорил Натан. Мир, в котором живы ее родители. Разум отказывался верить во что-либо подобное, увещевал, что это не более, чем бред шизофреника. Но, с одной стороны, она была человеком слова, даже если это слово дано сумасшедшему, а она обещала ему попытаться понять и поверить. С другой — так хотелось хотя бы на миг допустить, что мать и отец живы.

«Интересно, как выглядит этот мир? — спрашивала она себя. — А как туда войти? Ведь должен быть вход!»

Она вообразила себе бескрайние просторы космос — ну, а как еще мог представить себе мирозданье звездный спасатель? — и центр этого мира, планету Земля, сине-зеленую крошечную точку, родину Человечества. Как в древности все дороги вели в Рим, так теперь все звездные пути начинались и заканчивались там, на Земле. Марта представила космические корабли, которые Земля посылала во все концы Вселенной с миссией спасения. «Если души тех, кто нам дорог, живы, то, наверное, они живут именно здесь среди звезд», — подумалось ей. Потом ребенок, живший в ее доверчивой душе, вдруг, и правда, страстно захотел ПОВЕРИТЬ и НАЙТИ ВХОД. Она не знала никаких волшебных слов, поэтому просто глубоко вздохнула и прошептала:

— Да будет свет!

И Вселенная распахнулась перед ними: из каскада летящих в пространстве звезд к Марте вышли отец и мать. Они были совсем молоды, почти ее ровесники, и они улыбались ей. Марта протянула к ним руки — и они обняли ее. Они были совсем настоящие, живые, от них исходило тепло и любовь.

И Марта плакала — впервые с тех пор, как была маленькой девочкой, — и взахлеб говорила им, как любит их и как скучает.

— Мы всегда были с тобой, — ответила мать.

— Теперь, когда ты знаешь к нам путь, ты сможешь увидеть и услышать нас в любую минуту, — сказал отец.

— Мне все это не кажется? — спрашивала Марта, с надеждой заглядывая в родные лица. — Это не сон, не бред, не фантазия?

— Теперь ты ОБРЕЛА ЭТОТ МИР и обрела нас, — ласково откликнулась Надежда. — Но такое при жизни дано лишь единицам — самым сильным и достойным из людей. Значит, тебе предстоит особая судьба…

Марта застеснялась и начала объяснять, что она не сама, что это Натан открыл ей свой мир, но Надежда и Александр остановили ее:

— Человек может войти сюда только САМ.

Они стояли среди летящих звезд — и чудесный свет заливал этот мир. Марта снова обняла родителей, они говорили и не могли наговориться.

Ну, а наутро, конечно же, она решила, что все, увиденное ею — не более чем сон.

Глава 7

Где-то в российской глубинке над старым зданием школы садилось солнце. Марта сидела на парте в просторном, по-домашнему уютном кабинете русского языка и литературы. На стенах — портреты писателей-классиков. Стенд «Учимся писать сочинения». Видавшие виды шкафы с десятками книг. Учительский стол, заваленный тетрадями, раскрытый ноутбук — веяние времени. Возле доски — гордость Марты и ее учеников: стенгазета «Юный волонтер» со множеством фотографий недавней волонтерской поездки. Марта уже много лет руководила школьным волонтерским отрядом, куда охотно приходили дети с задатками спасателей.

Давно пора домой, но Марту захватили мысли. Где в ее жизни реальность, а где фантазия. Кто она — сельский учитель или «звездный ангел»? Не сошла ли она с ума, в конце концов?!

Однако опыт пятнадцати лет, прожитых с психически больным, подсказывал ей, что она не сумасшедшая. Натан свято верил в свой бред, а также в собственные выдумки, которые мгновенно сливались с этим бредом. Он никогда не подвергал сомнению свою картину мира и впадал в болезненную агрессию, когда замечал хоть тень сомнения на лице собеседника.

«Возможно, я просто фантазер и мечтатель, — спрашивала себя Марта. — Вроде Ассоли из „Алых парусов“?» Эта идея казалась ей вполне правдоподобной: ведь многие учителя словесности в юности сами пробовали писать стихи и прозу, втайне надеясь, что именно в их лице мир обретет долгожданного нового Пушкина или Толстого. Она с детства любил сочинять, и ее любимым жанром была именно научная фантастика. Мир будущего представлялся ей вполне в стиле братьев Стругацких. О, каким прекрасным представлялся ей НОВЫЙ МИР в их сборнике «ХХI век. Полдень»! Кто бы мог подумать, что на самом деле этот ХХI век принесет человечеству!