Бесплатный фрагмент - Цыганской тропой

Часть 1

Даша
Глава 1

— Илья, ты уже уходишь? — Даша привстала с кровати.

— Да, лапушка, мне пора, — Илья вышел из ванной, вытирая полотенцем мокрые волосы. Нет, всё-таки он хорош! Одна спортивная фигура чего стоит. Высокий, подтянутый, стройный. Большие зелёные глаза, а взгляд мартовского кота. И, вполне котовские, чёрные усы. У него и повадки-то все кошачие. Иногда он потягивается, словно сытый кот, довольный жизнью. Впрочем, жизнью он тоже доволен, не хуже кота. Илья работает в той же школе, что и Даша. Даша преподает математику, а Илья — физрук. Конечно, на учительскую зарплату особо не пошикуешь, но Илье повезло с женой. Мало того, что она красавица, как утверждают все, кто с нею знаком, к тому же она ещё и умница. Но самое главное, если не решающее для Ильи, она полностью его содержит. Купила ему машину, «Жигули» десятку, не ограничивает в средствах. Короче, балует его, как единственного любимого ребёнка. Она — очень востребованный фотограф. Печатается в известных журналах. Даша видела её снимки, хорошие снимки. Даше очень понравились. Но вот с самой женой Ильи ей, слава Богу, встречаться не приходилось. Боится она этой встречи, да и ни к чему она совершенно. Одно дело, когда обманутая жена — это какой-то абстрактный человек, другое дело, вполне реальная знакомая. К тому же Даша пребывает в полном недоумении, как можно променять такую умную, красивую жену на, ничем не привлекательную, Дашу. Хотя, что значит променять? Илья просто-напросто совмещает. Есть такие люди, которые совмещают одну работу с другой. Их так и называют совместители. Вот и Илья тоже совместитель. В данный момент он совмещает жену с Дашей. До этого он совмещал жену ещё с кем-то, до этого ещё с кем-то. Короче, такое впечатление, что Илья был совместителем всю жизнь. Наверное, так и есть. Женщины сами вешаются на него, за версту чувствуя в нём красивого, ухоженного самца. В принципе, он, может даже и не виноват. Просто очень трудно отказывать настойчивым женщинам. А потом привык. И менял уже их, как перчатки. Вот с Дашей ему пришлось повозиться. Крепким орешком оказалась. Но, вода, как говорится, камень точит. И Даша сдалась. В этой ситуации сыграло так же свою роль Дашино одиночество. Уже два года, как она развелась со своим мужем, и очень устала быть одна. Да и подруги все в один голос советуют кого-нибудь завести. Как будто это собачка или кошечка. В конечном итоге, она сдалась. И подругам, и Илье. Выбросила, так сказать, белый флаг. Но вот облегчения-то это не принесло. Только хуже стало. Такое впечатление, что после каждой встречи, тебя выбрасывают на помойку, как использованную салфетку, если мягко выразиться.

— Илья, а давай уедем куда-нибудь, — сказала Даша, прекрасно понимая всю глупость сказанного. Во-первых, Илья не тот человек, с которым бы ей действительно хотелось бы куда-то уехать, во-вторых, куда он денется от своей жены. Он даже не сможет себя толком содержать, не то, что кого-то ещё.

— Лапушка, куда же мы поедем?! Нам и здесь хорошо. Разве тебе со мной сегодня плохо было? — игриво спросил Илья, присев к Даше на постель

Даше было никак. Ни хорошо, ни плохо. Просто никак. Просто было и всё!

— Ты самый лучший любовник в мире! — улыбаясь, от всей души солгала она.

— То-то! А бежать от действительности не стоит! — изображая из себя умудрённого жизнью, заметил Илья, как-никак он был на десять лет старше Даши, и чувствовал своё превосходство над ней. — Пока, солнышко! Я побежал. Сегодня моя приезжает раньше. Надо её дома встретить.

И Илья умчался к своей жене. Даша нехотя поднялась с кровати и пошла в ванную. Такое впечатление, будто какая-то тягучая гадость облепила всё её тело! И она со злостью стала тереть себя губкой. Выпив после душа кофе, чтобы хоть чуть-чуть взбодриться, Даша решила немножко пройтись. Тем более что содержимое холодильника, вернее, его отсутствие, тоже подтверждало, что пришло время покупок. К тому же, психологи говорят, что ничто не поднимает настроение лучше, чем прогулка по магазинам. При условии, конечно, что у вас есть деньги. Прогулка по магазинам в противном случае, наоборот, чревата нервными расстройствами. Только вчера Даша получила отпускные, истратить не успела. Так что — вперёд!

Даша вышла на улицу, прохладно. Летний вечер ещё не полностью вступил в свои права. Прелюдия вечера — сумерки всегда навевали на Дашу какую-то меланхолию. Да и погода как-то не располагала к особому веселью. Лето-то лето, а вот тепла особенного что-то нет. Дожди надоели до такой степени, что кажется, готов отдать всё, только бы оказаться где-нибудь под ярким горячим солнцем! Даша вздохнула. Но не «светит» ей яркое солнце, не то финансовое обеспечение у неё. Погружённая в свои, не очень весёлые мысли, она брела по тёмным улицам, не замечая никого.

— Дашутка, сколько лет, сколько зим! — вдруг раздался хорошо знакомый, пьяный голос, который слышать совершенно не хотелось. Ей пришлось остановиться. Она вообще боялась пьяных. Пьяного мужа в том числе. А это был именно он. С мужем она прожила три года. Вернее даже не прожила, промучилась. Сейчас уже трудно сказать, что заставило её выйти замуж за Бориса. Уж точно не любовь. Просто в её возрасте все подруги были семейные. А кто-то даже и не по первому разу. Да и разговоры замучили. «Как, ты ещё не замужем?», «Что, не берёт никто?», «Пора, деточка, потом вообще никому не нужна будешь» и так далее. Каждый старался наставить Дашу на путь истинный, вроде как, желая ей добра. Только от этого добра Даше становилось ещё хуже. А тут у подруги она и познакомилась с Борисом. Он зачем-то приходил к её мужу. Вот подружка и похлопотала. Только ничего хорошего из этого не вышло. Мало того, что Даше было с ним откровенно скучно, так ещё и эти его запои. Борис пил. Да так, что часто оставался безработным, в самом прямом смысле этого слова. Со многих хороших работ его выгнали. Кто, в наше время, будет держать алкаша. Это раньше их всё перевоспитывали и лечили всякие профсоюзы и разные там рабочие коллективы. А они только посмеивались и продолжали, как говориться, злоупотреблять дальше. Поэтому и пришлось Даше тащить его на себе. Она хваталась за соломинку, пыталась его лечить, но это не помогало. Денег уходило много, а толку — чуть! Так мало того, он ещё и дико её ревновал. Практически к каждому столбу. И теперь уже эти же голоса, что так стремились выдать её замуж, начали ей говорить совсем другое: «Да сколько же можно тащить его на себе!», «Брось ты его», «Посмотри, на кого ты похожа» и так далее. И тут Даша решила больше никого не слушать. У неё появилось твёрдое убеждение, что оценки окружающих надо уважать и учитывать — как погоду. Но не более. И, однажды, набравшись решимости, она всё разорвала, и начала свою жизнь сначала. Но как-то всё равно не складывалось у неё. Теперь вот этот Илья. Опять вляпалась Дашутка!

— Ты что, оглохла? — продолжал Борис. — Я говорю, денег дай! Я знаю, ты недавно зарплату получила.

— А почему я должна тебе давать деньги? — удивилась Даша.

— Потому что мне на бутылку не хватает. Эй, Смолёный, посмотри, что у неё в кармане.

— Тебе надо, ты и смотри. Твоя жена, — отозвался Смолёный.

— Никакая я не жена ему, — сказала Даша, и маленькое чувство испуга стало перерастать в огромное чувство страха. Да ещё на тёмной улице, как нарочно, никого нет. Хотя, если бы и был кто-то, это ещё не факт, что прямо бросились бы сразу на выручку. Сейчас все стараются не влезать в дела других — ещё лишних неприятностей наживёшь. А кому они нужны, неприятности-то? Тем более чужие.

— Жена, не жена, я три года с тобой жил. Ты мне все нервы вымотала.

Даша удивилась. Это она-то мотала нервы?!

— Может, я пить-то из-за тебя стал, — продолжал Борис. Смолёный загоготал. И тут же замолчал, получив весомую зуботычину. — Хорош ржать! Я не с тобой разговариваю, придурок. Значит так, — он стал надвигаться прямо на Дашу, которая в страхе пятилась от него, пока не упёрлась спиной в холодную стену дома, — за каждый прожитый с тобой год ты мне должна заплатить по двенадцать тысяч. По тысяче в месяц я думаю, будет нормально. И того выходит тридцать шесть тысяч. Хотя это не так много, но я думаю, сразу ты мне не отдашь. Короче, сейчас отдаёшь что есть, остальное потом. Я, пожалуй, даже разрешу отдать частями, если ты меня хорошо попросишь. Ну, давай, проси, и готовь деньги.

Поражённая Даша, молча смотрела на него удивлёнными глазами. Даже страх куда-то ушёл от такой наглости Бориса. Если он заберёт сейчас все деньги, ей не на что будет жить. К тому же она, по собственной глупости, все деньги взяла с собой. Зачем?! Просто сунула весь кошелёк в карман куртки, не подумав, что её могут ограбить, вот как сейчас, или даже элементарно вытащить все её сбережения. Она вообще была очень непрактичная, отчего часто попадала во всякие неприятности.

— Чего смотришь? Ещё раз объяснить? Давай, карманы выворачивай или помогу сейчас, — продолжал Борис. Его жутко раздражало молчание Даши. Лучше бы она кричала, била его кулаками в грудь, бросала в лицо оскорбления. Но Даша молчала и только смотрела на него своими карими глазами. Вот так всегда. Она никогда ничего не говорила. Только посмотрит на него и отвернётся или уйдёт в другую комнату. Гордая! Вот говорили Борису, что зря он с ней связался. Умная она слишком, не пара ему. Не послушал. Он всем своим нутром чувствовал, что ей с ним скучно и не интересно, а от этого ещё больше злился и скандалил. Хотел вывести её из себя, а получалось, наоборот. Сам психовал. Даже несколько раз чуть не побил её. Уже и руку заносил, но только она посмотрит на него своими глазищами, как рука сразу опускается. Как она однажды сказала: «В одну телегу впрясть не можно, коня и трепетную лань!», типа, ты мужик, куда прёшь со свиным рылом в калашный ряд! И он уже почти разъярённый, полез, было к Даше в карман, но тут услышал:

— Эй, отвали! Оставь девушку! Заняться что ли больше нечем?

Борис медленно повернулся. Кто это ещё ему тут будет приказывать? Перед ним, насколько он мог увидеть в темноте, стоял какой-то парень. И этот сопляк влез в его разговор?! Ну, всё, берегись. Теперь есть на кого выплеснуть всё зло, накопившееся за время разговора с Дашей! Я тут на бутылку зарабатываю, а ты посмел влезть!

— Чего лезешь? Давно не получал? Смоленый!

— Я здесь. Мужик, ты что, не видишь, муж с женой разговаривают. Не лез бы ты, а? — прогнусавил Смолёный.

— Муж, не муж, а, по-моему, девушка не хочет с вами разговаривать, — ответил молодой человек.

Дашино сердце сжалось. С одной стороны, она боялась, что её защитник уйдет, и оставит её опять наедине с пьянчугами. С другой — что, если он не уйдёт, они его изобьют, и Даша ничем не сможет ему помочь.

— Ну, всё, ты меня достал! — сердито буркнул Борис, и занёс руку для удара. Даша не поняла, что произошло, какое-то неуловимое движение со стороны незнакомца, и Борис уже лежит на земле, а незнакомый парень сидит на нём сверху и выкручивает ему руку. Борис заорал не своим голосом:

— Смолёный, где ты, гад?!

Даша поискала его глазами, но только успела увидеть, мелькнувшую в свете уличного фонаря, спину убегавшего Смолёного.

— Тю-тю, твой Смолёный, — насмешливо сказал парень, — убежал. И тебе советую последовать его примеру. И, будь добр, не мешай жить людям, — он посмотрел на Дашу, — тем более таким красивым девушкам. Ты меня понял? Не слышу?

— Понял, — пробурчал Борис.

— Ну, тогда живи пока, раз понял.

Борис поднялся на ноги и, отбежав на безопасное расстояние, крикнул:

— А с тобой, сука, мы ещё встретимся, запомни!

— Ну, сейчас я тебе! — незнакомец сделал вид, что хочет его догнать, и Борис быстро исчез за углом. Дашин спаситель повернулся к ней, и она увидела, как в темноте сверкнули его чёрные глаза.

— Очень испугались? — спросил он с улыбкой.

— Есть немножко, — ещё дрожащим голосом ответила она.

— Боюсь, что он вас не оставит в покое. Это же ваш знакомый?

— Это мой бывший муж, — сказала Даша и опустила голову. Незнакомец присвистнул.

— Вон оно даже как. Что ж, сочувствую. Знаете что, давайте я вас провожу, вы же куда-то шли?

— Я вышла до магазина, а здесь они, им деньги нужны были, а я, как назло, все отпускные в кошельке несла. Если бы не вы, мне бы пришлось голодать почти два месяца, — начала тараторить Даша.

— Меня Роман зовут, — опять улыбнулся незнакомец.

— Даша.

— Что ж, в магазин, так в магазин, вперёд.

И они неспеша пошли по улице, ведя негромкий разговор. Когда Даша сказала, что работает учителем математики, Роман очень удивился:

— Никогда не думал, что бывают такие математички, — улыбнулся он.

— Что, не похожа? Мне многие это говорят, — усмехнулась Даша. — У всех почему-то сложился какой-то неправильный стереотип учителей математики. Типа, сухая вобла, в очках, в руке журнал и обязательно с указкой, которая на отвлечённые темы и разговаривать-то не умеет. Да? Вообще, про учителей много всего разного болтают. И почему-то всегда осуждают, вот они такие, вот они сякие. Моего ребёнка обидели, не поняли. Только почему-то и свои дети иногда из себя выводят, а что тогда говорить, если перед тобой двадцать пять детей сидит? И каждый со своим характером, иногда ой-ё-ёй с каким. А программа запихнута в жёсткие рамки. И тут не знаешь, то ли материал в головы вдалбливать, потому что на носу экзамены, то ли характеры изучать.

Даша села на своего любимого конька. Ей всегда казалось, что учителей незаслуженно обижают. Она понимала, конечно, что и в учителя идут иногда случайные люди, которые работают только от звонка до звонка. И так изо дня в день, до самой пенсии. День прошёл, и ладно! Но есть действительно профессионалы своего дела. Люди, которые отдавали душу своей работе. И всех под одну гребёнку, ну никак нельзя!

Роман шёл молча и внимательно слушал.

— Что, совсем так плохо? — наконец спросил он. Даша рассмеялась.

— Ну, наверное, я всё-таки немножко сгустила краски. Работа в школе не только одни огорчения доставляет, радости от общения с детьми тоже много. Иначе учителей бы в школах не осталось. Ведь не за зарплату же они держатся. Хотя, мне на одну вполне хватает. А вот у кого дети, да если ещё и мужа путевого нет, тому действительно трудно. Приходится всякие подработки брать, а это лишнее время, отнятое у своих детей, да плюс, потраченные нервы. И самое обидное, что каждый ещё норовит учителя обвинить во всех смертных грехах.

Даше почему-то было очень легко общаться с этим человеком. Обычно она никогда не откровенничала с незнакомыми и малознакомыми людьми. «Это, наверное, из-за нервного стресса», — подумала она. Вот только про незнакомца она ничего не узнала. Всё больше сама рассказывала, а он только внимательно слушал. Около входа в магазин Роман остановился.

— Вы извините, Даша, но мне пора, я опаздываю. Я бы с удовольствием проводил вас до дома, но у меня встреча, и меня уже ждут, — стал извиняться Роман. — Я очень надеюсь, что ваш бывший муж вас больше не побеспокоит, хотя бы сегодня, — он взял Дашину руку и… поцеловал.

— До свидания, Роман, спасибо вам за всё, — заливаясь краской, сказала Даша, почему-то очень жалея, что он уже уходит. «Наверное, это от страха опять встретиться с Борисом», — подумала она. И они расстались. Роман побежал к автобусной остановке, которая была поблизости, а Даша, вздохнув, пошла в магазин.

Путь из магазина принёс Даше кучу волнений, но вроде как всё обошлось. Борис больше не объявлялся, что несказанно обрадовало Дашу. Вся обвешенная покупками, она уже подходила к подъездной двери, как вдруг она распахнулась, ударив при этом Дашу. От удара и, возможно, неожиданности, Даша потеряла равновесие, и плюхнулась прямо на грязное крыльцо подъезда. Тут же посыпались и её продукты, вываливаясь из пакетов. Да, сегодня явно не её день, подумала Даша. Из подъезда выскочила какая-то женщина и уставилась на сидевшую в грязи Дашу. Потом до неё видно дошло, кто виноват в этом, и она бросилась к Даше.

— Ради Бога, извините, — затараторила женщина, пытаясь поднять Дашу, — это я виновата. Мне надо было об этом подумать. Но этот придурок так вывел меня из себя, что напрочь лишил мыслительной деятельности.

Она наклонилась, чтобы помочь собрать Дашины продукты, которые валялись по всему крыльцу, как вдруг дверь опять отворилась, хорошенько стукнув при этом женщину, что называется, чуть пониже спины. От такого удара она ракетой полетела прямо на Дашу, и они обе грохнулись теперь уже в лужу около подъездного крыльца. «Нет, точно, сегодня не мой день!» — опять с тоской подумала Даша. Из подъезда вышел Дашин сосед по лестничной клетке. Довольно пожилой мужчина, преподаватель в местном техникуме. Про таких говорят: добрейшей души человек.

— Дашенька, что с вами? — удивлённо уставился он на сидящих в луже женщин.

— Ты что, совсем обалдел?! — взревела Дашина подруга по несчастью. Можно подумать, что это не она точно так же несколько минут назад приложила Дашу дверью. — Глаза-то разуй. Осторожнее надо быть, между прочим.

Сосед побледнел и бросился к женщинам на помощь, на ходу бормоча извинения. Когда все были на ногах, Даша с ужасом увидела, что все продукты безнадёжно испорчены. Если одежду ещё можно было попытаться привести в порядок, то продукты же мыть не будешь, и в чистку не сдашь.

— Да, хорошие были продукты, — присвистнула женщина. Вообще, она была очень интересная. По-мальчишески подтянутая, озорная, даже можно сказать лихая. И почему-то нравилась Даше, несмотря на все неприятности, которые та ей доставила.

Сосед присел на краешек скамейки, держась за сердце.

— Что с вами, Иван Григорьевич? — бросилась к нему Даша.

— Ничего, Дашенька, сейчас пройдёт. У меня где-то в кармане нитроглицерин есть.

Он достал дрожащими руками таблетку и положил её под язык.

— Иван Григорьевич, да не переживайте вы так, ничего страшного. Все живы и здоровы, а это главное, — пыталась подбодрить его Даша.

— Спасибо, Дашенька. Я вам всё возмещу, заплачу, — стал оправдываться Иван Григорьевич.

— Иван Григорьевич, — строгим тоном учителя сказала Даша, — даже и слышать ничего не хочу! если хотите сохранить со мной добрососедские отношения, то больше об этом ни слова! А тем более Валентине Алексеевне. — Даша улыбнулась, — а вот на ужин к вам обязательно приду, как только позовёте.

— Спасибо тебе, Дашенька, спасибо. И извините старика, — повернулся он к Дашиной подруге по несчастью. — Пойду я потихонечку, вроде полегчало. А то Валечка скоро с работы пойдёт, встретить её надо. Ещё раз искренне прошу прощения — он поднялся со скамейки и как-то по-старомодному склонил голову. Даша тут же почувствовала себя Женщиной! Именно с большой буквы!

— Да, всё нормально, — засмущалась она. — Вы всё-таки осторожнее, Иван Григорьевич. — Что за дела? Второй раз за день Даше приходится краснеть от непривычного для неё обращения. Склонить перед женщиной голову, поцеловать руку, согласитесь, не каждая женщина привыкла к такому. Да, что греха таить, и не каждый мужчина способен на такие поступки. Вот разве что Иван Григорьевич, да ещё… Роман. От воспоминания о Романе на душе у Даши стало тепло. Но она тряхнула головой, как бы гоня их от себя прочь. Нет, нет, вернёмся к Ивану Григорьевичу. Так спокойнее и, пожалуй, безопаснее. Только не спрашивайте: «Почему?», Даша этого и сама не могла бы объяснить.

Сколько Даша помнила, Иван Григорьевич со своей женой Валентиной Алексеевной, жили в этом доме. Они были очень приятными соседями. Всегда любезными, готовыми помочь всем на свете. И всегда отвечали добром на любое зло. Даша только поражалась их душевному теплу. Они никогда никого не осуждали, и даже пытались оправдать того или иного человека и его плохие поступки. Жили они вдвоём, детей им Бог не дал, и всегда друг за друга переживали. Если вдруг по какой-то причине Иван Григорьевич задерживался, то Валентина Алексеевна шла его встречать, хоть Иван Григорьевич и проявлял недовольство, говоря, что сейчас небезопасно ходить по тёмным улицам. И в этом Даша с ним теперь была совершенно согласна. В свою очередь Иван Григорьевич при каждой возможности не только встречал, но и провожал свою жену.

— Да, дела! Продукты, конечно, испорчены. Судя по их количеству, у тебя или большая семья, или ты закупила их, по крайней мере, на две недели, — голос незнакомки вернул Дашу к действительности.

— Точно, думала, что недели на две хватит. Треть зарплаты улетела, — вздохнула Даша. — Да и ужин мой пропал.

— Так, сопли не распускаем! Я приглашаю тебя в ресторан, — решительно заявила женщина. Хотя даже язык как-то не поворачивается назвать её женщиной. В Дашином представлении женщина — это такая тётка с авоськами, которая весит килограмм сто, и всегда страшно всем недовольная. И Даша очень не любила, когда её называли женщиной. Хотя, с другой стороны, не мужчина же она, конечно. А на «девушку» видно уже не тянет. И почему у нас не могут придумать для обращения, кроме как «мужчина» и «женщина», больше ничего более тёплого?! Раньше, в годы Советской власти, было безликое и бесполое «товарищ». Иногда даже можно было услышать совсем нелепое сочетание: «Товарищ женщина, вы заплатили за проезд?». А некоторым таким товарищам так и тянуло ответить «тамбовский волк тебе товарищ», и ведь многие так и отвечали!

— Что вы, какой ресторан?! Мы с вами и не знакомы совсем, — начала слабо сопротивляться Даша.

— Инга, — сразу отозвалась её собеседница.

— Даша, — автоматически ответила Даша. — А потом, мне теперь придётся сесть на жёсткую диету. С другой стороны, диеты никому ещё не вредили, правильно?

Даша всегда и во всём старалась искать положительные стороны. Так легче было переживать трудные моменты жизни.

— Слушай, а может мне тоже уже пора на диету? — загорелась Инга.

— Вам? — удивилась Даша. Она оглядела свою новую знакомую со всех сторон. Нет, фигура идеальна! Обычно женщины всегда могут найти какие-то изъяны у другой женщины. Хоть что-то, но всё равно найдут. Особенно, если мужчина вдруг похвалит фигуру или красоту другой женщины, всё, она будет считать своим долгом, раскрыть глаза на, невидимые мужскому взору, изъяны соперницы (даже если она и не является соперницей в общепринятом смысле). И обязательно найдёт! Но, даже рассматривая Ингу пытливым женским взглядом, Даша не смогла найти ни одного изъяна. Она даже слегка позавидовала ей.

— Нет, я думаю диеты вам ни к чему, — констатировала она.

— Значит, идём в ресторан. Тем более настроение паршивое! Заодно и знакомство отметим. Только, чур, я тебя приглашаю. И никаких возражений! — видя, что Даша пытается что-то сказать ей, сразу же добавила Инга. — Вот только бы помыться. Да и переодеться тебе не мешало бы. Я-то вроде ничего сохранилась, а вот твоя одежда, мне кажется, тю-тю. Слушай, давай её выбросим, а тебе купим что-нибудь поприличнее, а?

— Инга, вы что? Что значит выбросим? — Даше чуть плохо не стало. Это была её выходная куртка, и брючки она носила только два года, почти новые.

— Слушай, кончай выкать, не люблю! Сразу чувствуешь себя какой-то старой бабкой, а стареть мне ещё рановато — поморщилась Инга. — Ты посмотри на себя. Ты же красавица, а ходишь как тётка из деревни. Заявляю тебе об этом с полным авторитетом. Короче, сейчас мы идём мыться. К тебе, разумеется. Судя по всему, ты живёшь в этом доме, да? — Даша кивнула головой.

— Дальше наш путь будет в салон красоты, потом по магазинам, а далее ресторан. Как тебе такой расклад? И, пожалуйста, без возражений! — параллельно своему такому содержательному монологу, Инга пыталась собрать остатки Дашиных продуктов, вполне справедливо полагая, что свинничать во дворе — признак дурного воспитания. Собрав всё в кучу, она без сожаления выбросила остатки Дашиной «продуктовой роскоши» в мусорный контейнер, стоявший неподалёку. Даша с тоской следила за действиями Инги, всё ещё никак толком не придя в себя.

— Дай мне возможность загладить перед тобой свою вину, а то я до конца своих дней буду мучиться, — продолжала между тем Инга. — На почве этого похудею, буду как скелет ходячий. Ты можешь представить меня скелетом? Нет? Я тоже. Да и не хочу я им быть! — Она открыла входную дверь, — ну, пошли, чего стоишь? — и стала подниматься по лестнице. Даше ничего не оставалось, как молча следовать за ней.

— Потом пострадает мой творческий процесс, — продолжала между тем Инга, — от которого зависит всё моё благосостояние, — она на мгновение остановилась, о чём-то вспомнив, потом тряхнула головой и пошла дальше. — Впрочем, не только моё, и я останусь нищей бомжихой. Как тебе это, нравиться?

Даше это совершенно не нравилось, впрочем, Инге и того меньше! Всё это они выяснили, уже поднимаясь по лестнице. Пока Даша приводила себя в порядок, Инга обследовала её жилище.

— Да уж, не хоромы, конечно, но жить можно. Одна живёшь?

— Ага, с мужем развелась два года назад, — вздохнула Даша.

— А что так? — бесцеремонно спросила Инга. — Изменял или пил? Современные мужики больше ни на что не способны.

— Пил, — опять вздохнула Даша. Ей так не хотелось вспоминать опять про её семейную жизнь!

— Э, подруга, не вздыхай, они этого не стоят. Точно тебе говорю. У меня тоже, тот ещё козёл. Вернее стрекозёл. Гуляет, зараза. Ведь знаю, что гуляет, а ничего сделать не могу. Люблю его, кота мартовского! А он и пользуется этим. Ладно, ну его к чёрту, пиявку бесхребетную! Ты готова? — она обернулась к вышедшей из комнаты Даше и присвистнула. — Слушай, а ничего поприличнее нет?

Даша помотала головой. Она и так надела своё парадно-выходное платье, которое носила только по праздникам и на экзамены.

— Да, оказывается всё ещё больше запущено, чем я думала. Ладно, придётся брать процесс становления в свои руки. Пошли! — скомандовала Инга.

Как ни странно, но процесс становления Даше, прямо скажем, очень понравился. Она с лёгкостью отдала себя в опытные руки косметолога, парикмахера и ещё не знала кого. Короче, везде, при появлении Инги, все вставали, чуть ли не на уши, лезли из кожи вон, чтобы ей угодить. Но результат был на Дашином лице. Когда она посмотрела на себя в зеркало, то была даже немного шокирована. Нет, это не она. Из зеркала на неё смотрела просто красавица. Причём не яркая броская и какая-то наглая красавица, таких тоже хватает, а что-то типа тургеневских загадочных девушек. Сейчас бы ей никто не посмел крикнуть в автобусе: «Женщина, пройдите вперёд! Чего как столб стоите?!». Да и вообще-то такие девушки, какой она стала сейчас, в автобусах не ездят. Или такси, или собственная машина, или, на худой конец, богатый любовник.

— Шикарно! — оценила её Инга. — Мой бы котяра на тебя точно бы запал. Теперь за шмотками.

В самом дорогом местном магазине, который торгует женским бельём, Инга никому не доверила выбирать наряды для Даши. Из неимоверного количества всевозможных тряпок, она быстренько выбрала несколько, довольно симпатичных на её взгляд. Так же принесла несколько комплектов нижнего белья.

— А это-то зачем? — удивилась Даша.

— Запомни, Дашутка, если сверху и допускаются какие-нибудь послабления для одежды, то нижнее бельё у тебя должно быть всегда самое дорогое и модное. А главное, приятное телу. Только тогда ты будешь в полной мере чувствовать себя женщиной с большой буквы!

Заставив Дашу перемерить всё, что она принесла и, одобрив всё это, Инга попросила, если этот повелительный тон можно назвать просьбой, всё упаковать, и доставить по адресу Даши. Предварительно уточнив его у ошарашенной подруги. Она оставила на Даше очень симпатичный костюмчик, новые модельные туфли на невысоком, но довольно изящном каблучке, и, естественно, нижнее бельё. Если сказать, что Даше было не по себе, это значит, не сказать ничего. Даше было жутко не по себе. Она чувствовала себя каким-то манекеном, лишённым всяких эмоций. И остановить всё это безобразие, как ей казалось, она тоже не могла. Просто не хватало духа противостоять решительной и энергичной Инге. А потом, в Даше видно стала просыпаться настоящая женщина, которая до этого спала крепким сном. Ей ужасно всё это нравилось! Ну, просто ужасно!

— Ну, вот, теперь можно и в ресторан! — удовлетворённо сказала Инга.

— Инга, извини, но я не понимаю, что тебе за радость тратить столько денег на, совсем незнакомую, тётку? — Этот вопрос не давал покоя Даше всё это время.

— Даш, пойдем, поедим, все вопросы потом. Я голодная, как волк! — потащила неугомонная Инга свою новую знакомую к местному ресторану.

Надо сказать, что единственный ресторан в нашем маленьком городке, мелкие бары — не в счёт, был действительно хорош. Он был роскошный. Даша никогда не была там раньше, и теперь с опаской входила вслед за Ингой, которая, казалось, чувствовала себя везде, как рыба в воде. Им навстречу вышел какой-то солидный мужчина. Наверное, метрдотель, подумала Даша. Хотя мало представляла себе кто это такой и есть ли он в этом ресторане. Тем временем, мужчина радостно стал здороваться с Ингой и, естественно с Дашей, поскольку они пришли вместе. Он поцеловал дамам ручки и проводил их к столику на двоих. Даша огляделась.

— Что, красиво, Дашут? Мне здесь тоже нравится. И обслуживание хорошее.

— Инга, а ты здесь часто бываешь? — спросила потрясённая Даша.

— Да не очень в последнее время, всё чего-то то время не хватает, то ещё чего-нибудь, — махнула рукой Инга. Она взяла в руки меню.

— Так, что же мы будем с тобой есть? Ты что предпочитаешь, мясо или рыбу? Салат овощной, мясной, рыбный? Как ты относишься к морепродуктам? — забросала Дашу вопросами Инга. Но, увидев Дашин испуганный взгляд, сказала:

— Ладно, давай сегодня надеяться на мой вкус, — и заказала ассорти из белой и красной рыбы, салат из морепродуктов, мясо под сложным соусом, печёночный рулет и на десерт кофе с бисквитными пирожными и мороженое с цукатами и шоколадом. Даша подумала, что чтобы это всё съесть, понадобиться остаться здесь, по крайней мере, хотя бы на сутки. — Сегодня за фигурой следить не будем. А также, милейший, — это уже она обращалась к официанту, — в графинчике хорошей водочки. Только очень хорошей, слышишь?

— Инга, а может не надо водочки? — робко спросила Даша.

— Нет, надо, Даш, надо, — вздохнула Инга, — и, поверь, повод есть. Я потом тебе всё объясню. Всё, милейший, вперёд, — это уже опять было обращено к официанту.

— Инга, ты мне так и не объяснила секрет твоей великой щедрости, — опять попыталась Даша прояснить обстановку.

— Даш, погано мне сегодня. Очень. Представляешь, сегодня мне сказали, что мой ненаглядный опять завёл себе новую пассию. Мой бывший коллега, он, кстати, живёт в твоём доме, на последнем этаже. — Даша даже поперхнулась. Она прекрасно знала этого весьма неприятного типа. Одно время он всё клеился к Даше, но был, немилосердно отвергнут, и, видимо, затаил на неё злобу. Наверное, беспечный Илья попался ему на глаза, выяснить остальное было, как говориться, делом техники. Вот это Даша попала! — Кобель старый! — продолжала между тем Инга. — Всё ему неймётся. Причём, заметь, нашёл на сей раз какую-то лахудру-учителку. Такую же нищую как он сам. Но, наверное, она красавица. С серенькими мышками, вроде тебя, он дел не имеет. — Тут Инга поняла, что своими словами она могла, даже наверняка, обидела Дашу. — Ой, ты только не обижайся, — тут же бросилась она исправлять ситуацию. — Просто на ту, которой ты была раньше, Илья бы и не взглянул. Он любит броскую красоту тупых женщин.

— А почему тупых? — автоматически спросила Даша, немного приходя в чувство после того, как Инга сказала, что она не во вкусе Ильи.

— А потому что умные его к себе и близко не подпускают, — засмеялась Инга. — Да и потом, с умными ведь надо вести умные беседы, а это лишние утруждения для себя любимого. К тому же, — она наклонилась ближе к Даше, — между нами, девочками, говоря, мой муж совершенно не блещет эрудицией! — Инга откинулась на стуле. — Нет, с одной стороны, я, конечно, её понимаю, такой мужик кого хочешь с ума сведёт, но с другой стороны, обыкновенная бабья ревность.

Тут принесли заказ, и Инга сделала небольшой перерыв своей гневной речи. Даша сидела ни жива, ни мертва. Так вот с кем свела её судьба. Это же жена Ильи! И что же Даше теперь делать?

— Даш, ты представляешь, — продолжила дальше Инга, — Я трачу на этого придурка кучу денег, а он, котяра, ещё и баб на них содержит! — Даша чуть было не воспротивилась этому. Ни копейки он на неё не тратил, наоборот! Иногда Даше приходилось ему или такси оплачивать, или на сигареты денег давать, не говоря уже о том, что Илья никогда ничего Даше не дарил. Даша даже шампанское-то на свои деньги покупала. — Дашка, давай выпьем, за то, чтобы таких козлов облезлых на земле было как можно меньше.

Инга разлила водку в маленькие стопочки, они чокнулись. Даша сидела, как в тумане. Все движения были чисто механические. И только одна мысль крутилась в её голове: «Что делать?».

— Самое главное, — продолжала между тем Инга, налегая на салат, — я же ему ни разу не изменяла, представляешь. За все десять лет совместной жизни. Как ты думаешь, может и зря? А?

— Я не знаю, — пожала плечами Даша, — я в этих делах не сильна.

— А что так? Молодая симпатичная девушка, и вдруг не сильна. — Инга ещё налила водки в рюмки. — Ну, давай, за нас красивых.

Они выпили ещё. Горячая волна пробежала по телу Даши. Стало как-то спокойно и весело. Ей нравилась Инга, ей нравился ресторан, ей нравился весь белый свет. Не нравился только Илья. Фу, Даша даже поморщилась, когда о нём вспомнила.

— Что, любовь большая? — продолжала между тем Инга.

— Да, что ты, какая любовь? Я даже не знаю, что это такое. Кроме первой влюблённости я ничего не знаю. И то, чисто платонические чистые, так сказать, чувства.

— Опочки, а как же ты, подруга, замуж-то вышла? Хотя, что это я? Замужество не всегда подразумевает любовь, а любовь — замужество. Правильно я говорю?

— Правильно. Никакой любви не было. Просто пора было выходить замуж, вот и всё. Пока училась в институте, всех приличных женихов разобрали. Даже моя первая любовь меня не дождался. Женился на моей подруге, которая институтов не кончала, просто вовремя подсуетилась. Теперь у них замечательная семья. А я до сих пор и не знаю, любила ли я его? Может и хорошо, что он на ней женился. Она прекрасная хозяйка и заботливая мать. А мне достался алкаш.

Видно, алкоголь развязал Даше язык. Слова просто сами лились из неё. Второй раз за вечер Даша изливает душу почти незнакомому человеку. Даша, что с тобой? Она себя не узнавала! Инга ещё разлила в рюмки водку.

— Дашунь, — язык у неё слегка заплетался, — не дрейфь! Мы с тобой не пропадём! Мы этим козлам безрогим рогов ещё понаставляем! Давай выпьем за то, чтобы у нас с тобой было всё, и нам ничего за это не было. — Инга хихикнула, Даша её поддержала, и они залились весёлым смехом.

Ресторан между тем заполнился до отказа. После трудовой недели народ хотел отдыха. Конечно, кто какой отдых мог себе позволить. Кто-то предпочитал отдыхать лёжа на диване, уткнувшись в телевизор, кто-то в ресторане с красивой женщиной (мужчиной). Раньше Даша тратила свои выходные на уборку квартиры, проверку тетрадей, которые иногда накапливались за неделю, а самое приятное для неё было чтение книг. Причём, как ни странно, она любила, довольно распространённые сейчас и критикуемые всеми кому не лень, детективчики. Причём иронические. Особенно ей нравились Донцова, которая, наверное, нравиться всем, и Куликова. Она даже завидовала им слегка. Вернее, не им самим, а их умению так складно излагать всё на бумаге. Она и словами-то выразить всё не могла, не то, что письменно. Наверное, поэтому, она не лирик, а математик. Хотя, как выяснилось и на математика она не очень-то тянет. Многие удивляются, узнав о её профессии. Она вспомнила Романа, с которым познакомилась сегодня вечером.

— Даш, ты меня слышишь? — раздался голос Инги. — Ты какая-то странная. Как спящая царевна. Вся заторможенная. Так и хочется тебя встряхнуть немножко. Дашка, очнись. Посмотри вокруг, жизнь идёт вперёд. Нет, тебя определённо нужно разбудить.

— Добрый вечер, — раздался вдруг мужской голос. Даша повернулась. Около их столика стоял высокий, черноволосый молодой мужчина.

— Здравствуйте, — раздалось с другой стороны. Около Инги стоял высокий блондин.

— И вам того же, — ответила Инга.

— Разрешите пригласить вас на танец? — донеслось до Даши, которая была в таком состоянии, когда море по колено.

— Разрешаю, — милостиво кивнула она головой. Краем глаза заметив, что и Инга тоже пошла танцевать с блондином.

— А вы меня уже не помните? — раздался голос незнакомца.

— А что, должна? — Даша посмотрела на него с удивлением.

— По крайней мере, я надеялся, что у вас не такая короткая память. Не успели познакомиться, как, спустя каких-то три-четыре часа, вы уже меня не узнаёте, — улыбнулся её партнёр по танцу.

— Роман? — ахнула Даша. — Извините, пожалуйста, мы с подругой немножко выпили, да ещё полумрак этот. Нет, конечно, это меня не оправдывает.

— Оправдывает, оправдывает, — засмеялся Роман. — Я сам вас с трудом узнал. Вы как-то изменились, и, по-моему, очень. Я долго сомневался, вы это или не вы.

— А оказалась, я, — тоже засмеялась Даша.

— Да, в переулке передо мной стояла испуганная, такая жалостливая девочка. А кого я вижу сейчас?

— И кого же? — напряглась Даша.

— Сейчас я вижу коварную женщину обольстительницу, которая разбивает мужские сердца, — грозным тоном шутливо сказал Роман.

— Даже так? Обольстительницу? Только спешу вас огорчить. Скоро часы пробьют двенадцать раз, и коварная обольстительница опять примет вид простоватой дурнушки.

— Ну, уж нет, насчёт дурнушки я не согласен.

— А насчёт простоватой?

— Скажем так, милой простой девушки, — опять улыбнулся Роман. Но тут музыка как-то неожиданно закончилась, так неожиданно, что Даша даже растерялась.

— Вы разрешите на следующий танец опять вас пригласить? По-моему, мы не договорили.

— Все сегодняшние танцы принадлежат только вам, — немножко кокетливо ответила Даша.

Он проводил Дашу до столика и, как говориться, откланялся. Даша огляделась вокруг. Что-то её тревожило. Но что? Публика круто поменялась. Такое впечатление, что ресторан разделён на две части, справа от Даши и Инги одни, слева — другие. А они как будто посередине. «Что-то не так» — подумала Даша. Она нутром чувствовала, что обе части ресторана никак не сложатся вместе, столько ненависти и злости витало в воздухе.

— Инга, по-моему, нам пора сматываться, — наклонилась к подруге Даша. — Тебе не кажется, что обстановка немного накаляется. Посмотри повнимательнее. Не нравится мне всё это.

— Пожалуй, ты права. Давай сматываться, — ответила Инга, обведя взглядом зал. Она подозвала официанта и велела принести десерт и счет. — Извини, Дашунь, но придётся нам его съесть в другой раз.

— Прошу прошения, вам просили передать, — около их столика стоял официант с бутылкой шампанского в руках.

— Нам?! — удивлённо воскликнула Инга. Официант незаметно протянул Даше салфетку.

— Спасибо, но у нас свои есть, — в недоумении ответила Даша.

— Это записка, — продолжил официант, — но, пожалуйста, читайте осторожно, чтобы никто не заметил.

Он положил салфетку рядом с Дашей и ушёл. Даша взяла её и, развернув, положила колени. На ней было нацарапано: « Уходите быстрее. Оставаться опасно. Я потом вас найду. Роман»

— Инга, бежим отсюда.

— Ага, идём в дамскую комнату, там есть окно во двор. Только я ничего не могу понять, — она пожала плечами, — для чего всё это?

Они спиной чувствовали взгляды, направленные на них. Какие-то колючие взгляды.

— Фу, давай немножко отдышимся, — сказала Инга, привалившись спиной к двери в дамской комнате. Даша подошла к большому, вовсю стенку, зеркалу. Да уж, видок ещё тот. Испуганные глаза, бледная кожа.

— Инга, ты чего-нибудь понимаешь? — спросила Даша.

— Ой, Дашка, куда-то мы с тобой вляпались. Только никак не могу понять, куда. Ты ничего подозрительного не заметила?

— Нет. Сама ничего не понимаю. Ладно, давай выпрыгивать, — Даша открыла окно. — Ой, как холодно! — вскричала она. — Как же мы с тобой до дома доберёмся?

— Как, как, на такси, естественно. В такое время здесь всегда парочка такси дежурит. Только хитрость надо проявить, на всякий случай.

Инга достала сотовый телефон и стала нажимать на какие-то кнопочки. Даша тоже всегда хотела иметь сотовый. Сейчас даже её ученики ходят в школу с ним. В принципе, она могла бы себе позволить купить какую-нибудь дешёвую модельку. Но только для чего? Кому звонить? В этот городок она попала по распределению. Друзьями особо не обзавелась. Её домашний-то телефон стоит больше для мебели. Звонят ей исключительно по работе. Родители учеников, например, или завуч, предупредить об изменениях в расписании. В крайнем случае, Наташка позвонит. Это её коллега по работе. Они могли бы стать хорошими подругами, но у Наташки семья. Примерный муж, двое детей. И, как умная женщина, она сокращает до минимума всё общение своего разлюбезного мужа с незамужними подругами. Даша её понимает, и не обижается.

— Здравствуйте, — наконец-то дозвонилась до службы такси Инга, — мне нужно такси. Да, пришлите, пожалуйста, к дому №7 по Каштановой улице. Да, через 10 минут успеете? Замечательно. Всего хорошего.

— Инга, ты чего, какая Каштановая? Мы же на Сиреневом бульваре?! — вскричала Даша, подумав, что, после волнений и лишнего спиртного, подруга немножко не сумела сориентироваться в пространстве. Надо заметить, что в годы перестройки, когда люди опять стали разрушать всё до основания, чтобы потом с честью восстанавливать всё из пепла, наши городские власти проявили удивительную мудрость и дальнозоркость. Вместо каких-нибудь историческо-временных названий улиц, они остановились на цветочно-нейтральных. Чтобы потом, когда какой-нибудь очередной вождь времён и народов опять провозгласит, что мы неправильно живём и идём неверным курсом, не пришлось бы переименовывать улицы. Каких трудов это стоило, наверное! Но, тем не менее, улицы у нас теперь носят названия цветов. Прямо как у Антонова в песне поётся: «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную».

— Дашка, я не пьяная. Весь хмель куда-то испарился. Всё нормально, объясню потом. Идём. — И она сиганула в открытое окно. Даша последовала за ней. Если сказать, что на улице было холодно, это не сказать ничего. Холод был страшный! Он сразу окутал их своим ледяным покрывалом, да так крепко, что у Даши перехватило дыхание. Она закашлялась. Да, лета, видно, не будет в этом году совсем! Вокруг была темнота, казавшаяся зловещей. Дашу била крупная дрожь, то ли от холода, то ли от страха.

— Пошли, Даш, мне кажется вон туда, видишь, вроде огоньки светятся.

— Ага, — простучала зубами Даша.

Инга взяла Дашу за руку и, наощупь стала продвигаться вперёд. Вдруг она замерла на месте и сказала в самое ухо Даше:

— Тихо, там кто-то есть.

Теперь и Даша услышала голоса, но очень тихие, едва различимые. Она напрягла слух.

— Ты всё понял? — сказал грубый мужской голос.- Стреляй только наверняка. Хотя с такого расстояния трудно промахнуться. Сигналом будет моя поднятая рука.

Даша с Ингой осторожно выглянули из-за угла. Это был видно задний дворик, куда выходили двери кухни. Пройти незамеченными им бы никак не удалось. Нужно было пересечь это пространство, где сейчас стояли два человека. Один из них был черноволосый низенький с большим круглым животом. «Видно любитель пива», — подумала Даша. Второй — худой светловолосый коротышка, средних лет, с совершенно незапоминающейся внешностью. Этакий серенький мышонок. Даша не боялась, что мужчины их увидят. Девушки прятались в тени, а они стояли на свету. Тут неожиданно открылась небольшая дверка, и в круг света шагнул ещё один цыган. А что это были именно цыгане, Даша теперь не сомневалась. Где-то по весне в учительскую влетела Наташка и громко сообщила ошеломляющую новость:

— Вы представляете, к нам на завод приехали на работу несколько семей цыган. На постоянное местожительства.

— О, Боже, нам только цыган не хватает! — тут же простонала директор, схватившись за голову. Дело в том, что какой-то богатый дядя купил местный, едва дышавший, заводик железобетонных металлоконструкций и развернул там бурную деятельность. Стало вестись строительство жилья. Даже какие-то дохленькие коттеджики построили. И со всех сторон нашей необъятной Родины, к нам потянулись безработные всех областей и ближайшего зарубежья. Кого только теперь в городе нет, разве что якутов, и только потому, что они, наверное, не слышали о такой местной знаменитости. Хозяин грозится в необозримом будущем выйти на заграничный уровень. Хорошо хоть не обещает построить капитализм в отдельно взятом районе, а то это уже проходили. Из всех потенциальных работников многие куда-нибудь опять уезжают, видно за лучшими обещаниями, но многие остаются. Цыгане остались. Мало того, они всё увеличивались и увеличивались. Их становилось всё больше и больше. И вот теперь в некоторых классах учится почти четверть учеников цыган. К чести сказать, особо много хлопот из них доставляли единицы. И всё больше по части прогулов. Воровства, как такового в школе особо не наблюдалось. Как дошло до нас, их цыганский барон строго-настрого запретил всякое воровство на территории школы и городка. Пока особых эксцессов не наблюдалось. Видно боялись они своего барона, или уважали.

Но здесь творилось что-то странное и нехорошее. Даша это нутром чувствовала.

— Сбежали они, нигде найти не могут, — сказал запыхавшийся молодой цыган.

— Это плохо, но пока не до них, — ответил коротконогий пивной живот.- Сейчас главное Банкир. А с этими потом разберёмся. — Он повернулся к серому мышонку. — Всё, мы ушли. Иди, посмотри, куда тебе лучше встать.

— Я уже присмотрел. Вон там буду, — сказал мышонок и показал в сторону, где прятались подруги. Они замерли. Всё, это конец. Что могут две хилые женщины против вооружённого мужчины.

— Дашка, не дрейфь, мы сейчас что-нибудь придумаем, — в самое ухо прошептала Инга, и исчезла в темноте.

Мужчины разошлись в разные стороны. Серый мышонок направился в нашу сторону. «Всё, это конец», — опять подумала Даша. Тут её сильно дёрнула за руку Инга, оттаскивая в темноту. Они стояли, прижавшись к стенке, совершенно не чувствуя холода. Вот из-за угла появилась фигура мышонка. Он остановился, огляделся по сторонам, но, конечно, ничего не увидел. Он же не филин, в самом деле. Надо ждать пока глаза привыкнут к свету. Тут Даша увидела, что Инга тихо подбирается к нему сзади и изо всех сил лупит его по голове какой-то дубиной. Мышонок мешком валится на землю. Дубиной по голове — это, конечно банально, но что ещё остаётся делать бедным женщинам. В Дашину ногу что-то ударилось. Она пошарила по земле рукой, ага, что-то такое холодное и гладкое. Даша подобрала на всякий случай. Чисто женское реакция, что — не знаю, но возьму, вдруг пригодиться!

— Дашка, бежим, быстрее! — крикнула Инга. И они рванули вперёд.

— Терпи, подруга, вот они родные, — Инга показала на светящиеся огоньки такси.

— Каштановая, 7. Быстрее, пожалуйста, — запрыгнув в такси, выпалила Инга.

— Быстрее, так быстрее, — сказал пожилой водитель, и включил зажигание.

Глава 2

Они залетели на третий этаж одним махом. Заперев на все замки дверь, Даша привалилась к ней, пытаясь отдышаться. Инга опустилась прямо на пол в коридоре.

— Слушай, подруга, у тебя есть выпить? — спросила она, немного придя в себя и отдышавшись.

— Нет, — замотала головой Даша.

— Да, как всё запущено! Ну, хоть кофе-то есть?

— Кофе есть. Есть растворимый и в зернах, — обрадовалась Даша. — Я очень люблю кофе.

— Тогда, сначала в душ, потом на кухню, — скомандовала Инга. — Халатик какой-нибудь выделишь?

Они сидели на кухне, и пили крепкий свежесваренный кофе. Дрожать и от холода, и от ужаса они уже перестали.

— Инга, а что нам теперь делать? — подняла глаза на подругу Даша.

— Что-что, не знаю, — пробурчала та в ответ.- Ох, Дашутка, влипли мы с тобой! И всё я виновата, потащила тебя в ресторан.

— Ты знаешь, Ин, а мне понравилось в ресторане. Я же никогда не была нигде. Я имею в ввиду вот такие, как их называют, увеселительные заведения. Я ходила на выставки, была в Третьяковке. Нет, ты не подумай, что я знаток искусства, просто так было надо, поэтому и ходила.

— Даш, а кому надо-то?

— У меня мама тоже учительница. Отца я не помню совершенно. Он куда-то подевался, когда я была совсем маленькая. Мама воспитывала меня в строгости. Мне нельзя было краситься. Мама говорила, что красота человека должна быть естественной. Вечером гулять мне разрешали только до восьми часов вечера, не говоря уже о дискотеках и барах. Я поцеловалась-то первый раз только после десятого класса. Мама говорила, что всё это глупости, и надо много работать над собой, чтобы чего-то добиться в жизни. И сейчас она считает меня неудачницей, которая не оправдала её ожидания.

Инга присвистнула.

— Ну, подруга, теперь я понимаю, почему твой папочка сбежал от твоей маман. Заметь, он не от тебя сбежал, а именно от твоей мамочки.

— Мне иногда кажется, что это именно я виновата в том, что отец от нас ушёл, — у Даши из глаз закапали слёзы.

— Дашка, как же ты живёшь-то с таким грузом?! Нет, тебе ещё повезло, что ты всё-таки вырвалась из цепких лап своей мамочки. А может, тебе стоило попробовать отца поискать?

— Зачем, Ин, — испугалась Даша.

— Как зачем? Он же всё-таки твой отец.

— Если бы он хотел меня видеть, то сам бы давно нашёл.

— Ну, знаешь ли, в жизни всякое случается, — мудро заметила Инга. — А не пойду я сегодня никуда. — Вдруг решительно заявила она. — Ты не против, если я сегодня у тебя переночую?

— У меня?! Нет, конечно. Я буду только рада. А как же твой муж, — Даша даже немножко поперхнулась на слове «муж».

— А что муж? Муж объелся груш! Что-то не хочется мне его сейчас видеть. Пусть немножко отдохнёт от меня. А я от него. Он наверняка сегодня пораньше домой примчался, зная, что я должна деньги привести. Мне хороший гонорар заплатили за одну фотосессию. А он, кобель облезлый, давно у меня иномарку просит. Ему, видите ли, не солидно на нашей родной десяточке ездить! Фиг ему, а не иномарку! — Инга закурила. — Короче, я ночую у тебя, а дальше будет видно. Завтра воскресенье, ты выходная, а у меня сейчас кратковременный творческий отпуск. Денег у нас куча. Пусть не огромная, но, я думаю, на первое время нам хватит.

— Да я вообще в отпуске, — отозвалась Даша, — Ин, а может, позвонишь мужу. Он же, наверное, волноваться будет.

— Ой, Дашка, какая же ты добрая. Как можно такой доброй на свете жить? Ладно, позвоню. Вот только телефон у нас дома с определителем. Придётся с мобильника.

Инга потыкала своим ухоженным наманикюренным пальчиком в кнопочки сотового и вот уже разговаривает с мужем. Нет, всё-таки памятник надо поставить тому, кто придумал такую вещь как сотовый телефон, подумала Даша. А вообще, Даша была совершенно уверенна, что двигатель прогресса — лень. Кому-то стало лень ходить пешком, и он придумал велосипед. Надоело крутить педали? Пожалуйста, тебе — автомобиль. Болят руки от стирки? А не создать ли стиральную машину? Скучно сидеть дома по вечерам? Надо придумать телевизор! Интересно, а что дальше человек придумает благодаря своей великой лени?!

— Да, это я! — между тем говорила в трубку Инга. — Я знаю, что ждёшь, но приехать я сегодня не смогу. У меня очень важные дела. Да, срочные. Получила. Нет, не знаю когда буду. Ничего, с голоду не помрёшь. В крайнем случае, найдётся какая-нибудь очередная дурочка, которая тебя покормит. Ничего я не имею в виду. Всё, потом поговорим. — И Инга отключилась. — Вот козёл, с голоду он, видите ли, помрёт. А деньги получила? — стала она передразнивать своего мужа. — Щасом, так я тебе их и отдала. Хватит, и так почти десять лет на него пашу, как папа Карло.

Тут вдруг ожил Дашин телефон. Инга с Дашей переглянулись. Кто это может быть?

— Ин, может не брать? Что-то я боюсь.

— Нет, Даш, надо узнать, кто это, бери.

Даша с опаской подняла, вдруг ставшую очень тяжёлой, трубку.

— Да? — тихо, со страхом сказала она в трубку.

— Дашутка, привет, это я — Илья, — у Даши похолодело в груди, она чуть не выронила из рук трубку, она со страхом подняла глаза на Ингу. — У меня сегодня свободный вечер выдался, и ночь к тому же, — игриво продолжал Илья. — Я сейчас приеду.

— Нет, — крикнула в трубку Даша, а потом более спокойно добавила, — вы ошиблись номером. Здесь такие не живут. — И положила трубку.

— Что, номером ошиблись? — спросила Инга. Даша только и смогла, что кивнуть в ответ головой. Но телефон опять ожил. Даша уставилась на него с испугом.

— Даш, хочешь, я трубку возьму, — предложила Инга, — ты чего-то так пугаешься этих звонков.

— Нет, нет, я сама, — поспешила Даша, — слушаю.

— Даш, я не понял, ты не въехала, что ли? Я хочу к тебе приехать на всю ночь. Представляешь как здорово! — опять раздался голос Ильи.

— Я же вам сказала, вы не туда попали, — уже почти сердитым голосом проговорила Даша. — И, пожалуйста, не звоните сюда больше. — Она положила трубку.

— Достали! Совсем бестолковые, что ли? — стала возмущаться Инга. Но телефон зазвонил вновь. — Так, ну, всё, хватит! — И не успела Даша, как говориться, глазом моргнуть, Инга взяла трубку. У Даши всё внутри похолодело.

— Так, слушайте, вам что, не ясно было сказано?! Вы не туда попали! И больше сюда не звоните! А то буду объяснять по-другому, — и Инга бросила трубку. Даша представила себе, как Илья в недоумении сидит и смотрит на пикающую трубку, и расхохоталась. Инга с удивлением посмотрела на неё и тоже засмеялась.

Даша была недалека от истины. Илья действительно сидел и смотрел на пикающую трубку. Он узнал голос своей жены, и теперь, в недоумении, уставился на телефон, как будто он мог ему что-то объяснить.

— Что за дела? — спросил Илья неизвестно кого. — Я на сто процентов уверен, что это голос моей жены. Но что она делает у моей любовницы? Неужели она всё узнала? — он тряхнул головой.- Вот, блин, ночь зря пропадает. Облом! А позвоню-ка я Полинке, может у неё муж на смене?

Илья набрал номер и, после непродолжительных гудков, в трубке раздался знакомый, хотя несколько и подзабытый голос:

— Аллё?

— Полиночка, солнышко, это я, — защебетал в трубку Илья.

— Кто это — я? — кокетливо послышалось из трубки. — Что-то я никак не признаю.

«Вот, чёртова баба, — подумал Илья, — ведь прекрасно узнала! Цену всё себе набивает! Ну, я тебе устрою сегодня весёленькую ночку!»

— Значит, говоришь, не узнала? Плохо, лапочка, плохо! Старых друзей нельзя забывать, нехорошо! Тем более, если им есть, что вспомнить.

— Так старых друзей много, а я одна. А есть такие старые друзья, которые, действительно очень старые! Но тебя, котик, я, конечно же, узнала. Но ты противный, пропал куда-то, и не звонишь бедной девушке.

— Как не звоню! — возмутился Илья. — А что же я, по-твоему, сейчас делаю?! Рыбка моя, я плыву к тебе, чтобы доказать, что предан тебе и душой, и телом!

— Я жду! — донесся из трубки игривый голос.

— Вот и ладушки, — потёр руки Илья, когда положил трубку. — А к Дашке я завтра заеду, надо же прояснить ситуацию! — И он принялся за сборы.

Между тем Даша и Инга, устав после такого богатого на всякие неожиданности дня, уже спали крепким сном.

Утро выдалось солнечное, тёплое. И Даша проснулась, как ни странно, в хорошем расположении духа, но, вспомнив вчерашние события, она нахмурилась. Быстро встала, собрала диван и хотела уже идти в душ, как вдруг, раздался звонок в дверь. Инга, мирно спящая до сих пор, подскочила на своём разобранном кресле.

— Это кто? — спросила она.

— Не знаю, — пожала плечами Даша. — Я никого не жду.

— Я тем более. Что у тебя есть из средств личной безопасности?

— Ничего, — опять пожала плечами Даша.

— Придётся довольствоваться подручными средствами. — Звонок всё продолжал трезвонить. — Ты печёшь пироги?

— Не сказать, что люблю, но умею. А потом, мне просто некому их печь, — печально ответила Даша.

— Это, конечно, грустно, но я сейчас не об этом. У тебя скалка есть?

— Да, по-моему, где-то была.

— Тащи, быстрее! — Даша бегом кинулась на кухню. Она принесла оттуда скалку и зачем-то разделочную доску.

— Даш, а доску-то зачем?

— Не знаю, вдруг пригодится, — в очередной раз пожала плечами Даша.

— Ладно, пошли, — и они стали осторожно приближаться к входной двери. Звонок уже прямо накалился от напряжения. — Открывай! — скомандовала Инга, прячась за дверь, и занесла руку с зажатой в ней скалкой. Даша, дрожа всем телом, стала осторожно тянуть входную дверь на себя. На пороге стоял очень молодой человек, подросток, не больше, с кучей пакетов.

— Ой, я уж думал, никого нет. Не хотелось обратно с сумками переться. Вот, примите, пересчитайте и распишитесь. — И он стал быстренько заносить все пакеты и пакетики в коридор, пока Даша расписывалась на каком-то листочке, очень удобно подложив под него разделочную доску. — Вы только обязательно пересчитайте и убедитесь, что все вещи доставлены в верном количестве и надлежащего качества, а то, знаете ли, всякое бывает. — И тут парень повернулся лицом к двери и замолчал, уставившись на Ингу, застывшую, как изваяние, с поднятой над головой скалкой. Он удивлённо заморгал глазами. — Эт-т-то чт-т-то? У м-мен-ня д-ден-нег н-нет! — И почему-то поднял вверх руки. — Я т-тольк-ко к-кви-т-танц-ции раз-з-вож-жу! Т-тёт-теньк-ки, н-не уб-бив-вайт-те м-мен-ня!

— Да что ты, глупый, — поспешила успокоить его Даша, — это просто новый вид йоги. Ты видишь, она молчит. Она ушла в себя и ещё не скоро вернётся. — Парень недоверчиво посмотрел на Ингу.

— А её что, и потрогать можно? — спросил он, немного придя в себя.

— Ага, я тебе потрогаю! Может еще, и понюхать, и лизнуть? — крикнула возмущённая Инга. Ей в ответ донёсся только топот ног, убегающего парня.

— Эй, квитанцию возьми! — крикнула ему в след смеющаяся Даша. Но парень этого даже не услышал. Даша с Ингой от хохота опустились на пол, вытирали слезы смеха, и всё никак не могли успокоиться.

— Дашка, нам надо уехать! — сказала, наконец, Инга, всё ещё сидя на полу.

— Инга, ты чего? Куда уехать? — Даша уставилась на подругу.

— Так, Дашунь, я всё придумала. Сначала душ, потом завтрак. Кстати, у нас есть что-нибудь пожевать? Есть хочется — ужасно!

— Нет, — покачала головой Даша.

— Я так и думала. Короче, я в магазин, ты на кухню, ставь чайник. По-моему, у вас тут магазин недалеко.

— Нет, это не магазин, это хлебная лавка, где по утрам бывают тёплые, обалденно вкусные, булочки. — Даше тоже захотелось есть.

— Даш, а ты мне что-нибудь можешь подобрать из шмоток? У меня костюм весь грязный.

— Конечно, ты же вчера кучу одежды накупила. Вон её сколько. У меня и разместить-то её негде. А костюм брось в бак с грязным бельём, — отозвалась Даша.

Со скоростью кометы, Инга улетела в магазин. Даша привела в порядок квартиру, и пошла в кухню накрывать на стол, как вдруг раздался звонок в дверь. Даша подумала, что это неугомонная Инга что-то забыла, и с улыбкой распахнула дверь. Перед ней стоял Илья. Он решил сразу же от Полины заехать к Даше, чтобы узнать, что это у неё твориться.

— Господи, ты-то, откуда? — застонала Даша.

— Дашунь, ты что, мне не рада? — в своём любимом игривом тоне спросил Илья.

— Извини, Илья, мне как-то не до тебя, — ответила прямолинейная Даша. А сама смотрела на него и удивлялась, как это она могла польститься на этого красавца. На этого приторного, самовлюблённого эгоиста. Дашу даже затошнило от его приторности. Да у него же на лице написано, что он любит только себя. — Уходи, Илья, и чем быстрее, тем лучше.

— Так, я не понял, что значит уходи?! — с Ильёй никто и никогда так не обращался.

— Нет, конечно, если ты хочешь встретиться со своей женой, то, пожалуйста, оставайся. — И тут Даша услышала, как хлопнула входная дверь, и раздался быстрый стук каблучков. — Хотя, по-моему, ты опоздал. Она уже возвращается.

— Я не понял, откуда здесь моя жена?! Дашка, спрячь меня! Нельзя чтобы она меня здесь увидела.

— Конечно, нельзя, а то ты лишишься новой машины.

— А ты откуда знаешь? — удивился Илья.

— Могу тебя успокоить, ты её и так лишишься.

— Дашенька, солнышко, лапушка, спрячь меня, — и Илья ужом проскользнул в квартиру.

— Ты что обалдел?! Только не сюда. На четвёртый этаж надо было.

— Дашечка, не пускай её сюда, умоляю! — прошептал Илья и полез в стенной шкаф в прихожей.

— Да, похоже, пути к отступлению у меня отрезаны. Что ж, сам виноват, — в раздумье проговорила Даша, помогая залезть Илье в шкаф. Только этот мучительный процесс был закончен, как распахнулась дверь и в квартиру влетела Инга.

— Дашунь, запах у булочек обалденный. Я пока несла их до дома, думала слюной захлебнусь, — тараторила она, раздеваясь в коридоре. — Кофе готов? Умираю, есть хочу!

— Да, Ин, пойдём в кухню.

Булочки и, правда, создавали вокруг себя такой аромат, что слюнки потекли и у Даши тоже. Впрочем, у утомлённого за ночь Ильи тоже значительно повысилось слюноотделение. Противная Полинка выставила его утром не удосужившись покормить завтраком.

— Даш, а почему такие вкусные булочки продают только у вас, больше я нигде таких не видела, — озабочено спросила Инга. — Я бы питалась только ими!

— Ага, а потом бы растолстела, и пришлось бы садиться на жёсткую диету. Или тебя не интересует фигура.

— Ох, ещё как интересует. С моим котярой надо всегда держать ухо востро и быть в форме. Хотя, честно скажу я тебе, подруга, что-то мне сейчас стало на него как-то глубоко наплевать, — Инга довольно откинулась на стуле. — Ещё одну съесть, что ли?

— Погоди, Ин. Я должна тебе сказать что-то важное. Очень важное, и для тебя очень неприятное.

— Дашунь, нас вычислили? Да? Они уже тут?

— Да, нет! Это касается… — договорить Даша не успела, раздался звонок в дверь. Даша с Ингой переглянулись.

— Даш, кто это опять?

— Не знаю! Я никого не жду.

— Даш, а может не открывать?

— Инга, у меня входная дверь фанерная, на неё дунешь — она откроется, — сказала Даша, поднимаясь из-за стола. — Уж лучше сразу открыть.

Даша открыла дверь. Перед ней стояли три цыгана. Её душа ушла в пятки. Значит, всё-таки нашли! Они, не слова не говоря, оттеснили Дашу в коридор. Тут из кухни выскочила Инга.

— Вы кто такие и что вам здесь надо? — воинственно выкрикнула она.

— Спокойно, дамочка, спокойно! Вас кое-кто хочет видеть. Так сказать, приглашает вас в гости, — спокойно сказал один из цыган.

— Не хотим мы ни в какие гости! — опять стала возмущаться Инга.

— Хотите, не хотите, это ваше дело, а наше дело — доставить вас по назначению! Будете сопротивляться — тем хуже для вас!

— Инга, давай лучше не спорить, — дёрнула за руку подругу Даша. — Вы разрешите мне переодеться.

— Не долго, — пробурчал старший.

Даша прошла в комнату и тут же вспомнила про пистолет. А что она подобрала около ресторана именно пистолет, Даша разглядела ещё вчера вечером, но просто совершенно о нём забыла. Надо куда-то его спрятать. Но куда же? И она вспомнила, что у неё есть классный тайник. Даша быстро достала из сумочки оружие и, тихо открыв окно, отогнула кусочек железного подоконника. Ага, именно то, что надо. Очень даже аккуратненько вместился пистолетик. Так же быстро закрыла окно и, натянув на себя старенькие джинсики и свитерок, вышла в коридор.

— Я готова.

— Что ж, тогда вперёд, — скомандовал старший.

Даша уже взялась за дверную ручку, что бы открыть дверь, как вдруг из шкафа донёсся громкий чих. Все замерли. И только сейчас Даша вспомнила про Илью. Как не кстати! Все трое цыган вытащили пистолеты и нацелились на шкаф. Старший осторожно стал открывать дверцу, и на свет Божий появился Илья, смешно щурившийся после темноты.

— А ты как здесь оказался, козёл безрогий?! — закричала удивлённая Инга. — Следил за мной, котяра облезлый?

— А ты мне что сказала? — тут же бросился в атаку Илья, решив, что, естественно, лучшая защита — это нападение. — Ты сказала, что осталась в Москве решать какие-то срочные дела!

— Это не твоё дело! Где хочу, там и буду! И, вообще, я подаю на развод! — решительно заявила Инга.

— На какой развод! Кто его тебе даст?! — кричал разозлённый Илья, пытаясь выбраться из шкафа, что было совсем не просто. Цыгане только стояли и от неожиданности крутили головами, туда-сюда, то на Ингу, то на Илью.

— Что, испугался, что дойную корову потеряешь?! Десять лет из меня все соки тянул, сколько крови выпил, хватит!

— Я не знаю, что там тебе наговорила это ненормальная, — он кивнул в мою сторону, — но я заявляю, что у нас ничего с ней не было!

— Причём здесь Даша?!

Видно старший не выдержал этих страстей, или пожалел свои перепонки, но он громко, стараясь перекричать Ингу и Илью, крикнул что-то на цыганском языке. Все повернули головы в его сторону.

— Всё, хватит, — уже спокойнее сказал он. — Потом разберётесь! Пошли! — И он кивнул своим подчинённым, и всех вытолкнули в подъезд.

— А причём здесь я? — вдруг опять закричал Илья. — Если эти полоумные что-то натворили, я здесь совершенно ни при чём!

— Заткнись, или я тебя прирежу, — тихо, но как-то весомо сказал один из цыган. Илья разом захлопнул рот. — Что за мужик? Хуже бабы! — И цыган сплюнул себе под ноги.

— Это точно! Жаль только, я это поздно поняла! — поддержала его Инга. «И я тоже!» — подумала про себя Даша.

Их затолкали в «Газель» с тонированными стёклами. Вернее, даже не затолкали, а почти вежливо попросили пройти в машину. На все вопросы ничего не отвечали, а только говорили, что всё объяснят потом. Илья обиженный молча сопел в углу машины. «И угораздило же меня вляпаться! Всё Полинка виновата, отправила ни свет, ни заря. Жрать охота! Эти-то хоть позавтракать успели, а я голодный!» — жалел он себя любимого.

Инга думала, что оказывается, вся её любовь к Илье прошла, и видно уже давно. И как она могла столько времени держаться за такое «чмо»?! Да на него смотреть-то противно! Как только они выпутаются из этого дерьма, она тут же подаст на развод.

У Даши было очень тревожно на душе. Куда их везут? Кому они перешли дорогу? А главное, как бы выбраться из всего этого без потерь!

— Коляныч, а нас пасут, — вдруг прервал все размышления цыган, который вёл машину.

— Ты уверен? — ответил старший.

— А ты посмотри на вон ту бежевую девятку, — отозвался водила, — понаблюдай за ней. А я несколько манёвриков совершу.

Он нажал на газ, и машина понеслась, чуть ли не по встречной полосе. Даша глянула в заднее окошко. Так и есть, девятка тоже прибавила ход. На некоторое время в машине повисла тишина.

— А ты прав, Косой! — сказал старший и достал сотовый.- Фомич, нас пасут. Бежевая девятка. Пусть ребята прикроют. Сбавь газ и жди наших, — обратился он уже к Косому.

Какое-то время они просто кружили по улицам города, пока, наконец, Коляныч не сказал:

— Ага, приехали, теперь уходим без проблем.

В то же окошко Даша увидела, что перед девяткой втиснулась ржавая «копейка». Где только её такую откопали-то?! Она была до того стара, что, казалось, и ездить-то не могла. Она ехала перед «девяткой», не давая ей себя обогнать, и медленно, но верно, сбавляла ход.

— Всё, приехали, ребятки! Чао! Гони! — обратился Коляныч к водителю. И «Газель» рванула вперёд, оставив далеко позади себя преследователей.

— …, — выругался один из двоих, находившийся в «девятке». — Ты что, не мог обогнать эту раздолбанную тачку?! — обратился он к водителю.

— Не мог! Ты ослеп, что ли, нас же блокировали. У них всё было предусмотрено! — огрызнулся водитель.

— Но, они же нас заметили, значит — виноват ты! Остальное будешь объяснять Банкиру!

Он достал мобильник.

— Банкир, они нас заметили и блокировали машину. Да, они ушли. Но, Банкир… Да, я понял! — он отключил сотовый, и обратился к водителю. — Банкир сказал, что если мы их не найдём, это будет последний день в нашей жизни.

Тем временем «копейка» куда-то скрылась. Дорога была свободна, вот только куда ехать было абсолютно неизвестно. Ребята пригорюнились.

Глава 3

Машина остановилась около какого-то двухэтажного особняка, расположенного в дачном посёлке, недалеко от города. Не сказать, чтобы на вид он чем-то выделялся от остальных, разве что забор метра два высотой, глухой и добротный. С улицы ни за что не увидишь, что происходит во дворе. Водитель посигналил, и автоматические ворота тут же поехали в сторону, пропуская машину в глубь двора. «Наверное, камеры слежения стоят» — подумала Даша. Тем временем они обогнули особняк, и остановились, судя по всему, у чёрного входа. Их всё так же вежливо попросили выйти из машины и проследовать в дом. Длинными тёмными коридорами они шли за Колянычем. В доме стояла тишина. Не было слышно ни голосов, ни хлопанья дверей. Такое впечатление, что дом вымер.

«А нам ведь даже глаза не завязали!» — вдруг кольнуло Дашу. Она аж подпрыгнула. Весь её детективный опыт, построенный исключительно на чтении детективной литературы, подсказывал, что если их хотят потом отпустить, то непременно должны завязать глаза. «Значит,…» — дальше Даша не хотела думать.

— Дашка, а почему они нам не завязали глаза?! — донёсся до неё шёпот Инги. — Они что, нас убьют?!

Ответить Даша не успела, да она и не знала, что отвечать, как они остановились около большой красивой дубовой двери. Коляныч распахнул её и жестом пригласил войти. Они вошли, что же ещё оставалось делать? Перед ними была большая, светлая комната. Красиво, со вкусом, обставленная. Мягкая кожаная мебель, маленькие столики, создавали ощущение уюта и покоя. Но Даша понимала, что всё это было обманчиво. В одном из кресел она заметила пожилого цыгана. Невысокий, плотного телосложения. Чёрные вьющиеся волосы были собраны в хвост. Виски и аккуратная чёрная бородка были с проседью, что придавало ему определённый шарм. Вот только глаза были какие-то злые. Когда-то очень давно, ещё, что называется, в розовой молодости, Даша прочитала, что глаза — это зеркало души. Она была абсолютно с этим согласна. И теперь, при знакомстве с кем-либо, в первую очередь обращала внимание именно на глаза. Вот и Инга ей понравилась в первую очередь из-за своего открытого и какого-то удивлённо-наивного взгляда. А у этого цыгана были холодные и злые глаза. Такие, наверное, бывают у убийц. Дашу даже передёрнуло от такого сравнения. Вокруг него стояло ещё несколько. То ли охранники, то ли приближённые.

— Проходите, гости дорогие, — раздался сочный мужской голос, — присаживайтесь. Извините за беспокойство, но, поверьте, мы не могли иначе. Нам просто необходимо с вами поговорить. Надеюсь, вы простите меня, старика. — Он хлопнул в ладоши, и, откуда ни возьмись, появилась молодая цыганка с подносом, на котором стояло вино и фрукты. — Угощайтесь, прошу вас.

Самый голодный был, конечно, Илья. Он тут же схватил с подноса какой-то фрукт и впился в него зубами. Цыган улыбнулся. Кивнул кому-то головой, и один из его охранников или приближённых подошёл к подносу, налил вина, и предложил дамам. Когда он протягивал бокал Даше, она подняла на него глаза и замерла, перед нею стоял Роман. Он как-то серьёзно посмотрел на неё и еле заметно покачал головой. Даша молча приняла бокал.

— Так что у вас за вопросы к нам? — раздался вдруг голос Инги. Она уже достаточно пришла в себя, и теперь начинала потихоньку злиться.

— Приветствую такое конструктивное начало разговора, — опять улыбнулся цыган.- Чтобы не отнимать ни у вас, ни у себя время, перейдём сразу к делу. До нас дошли слухи, что вы обладаете тем, что нам просто жизненно необходимо. Вы нам это отдаёте, и мы расходимся вполне довольные друг другом.

Даша и Инга переглянулись.

— Дашунь, — в недоумении обратилась к Даше Инга, — а что мы имеем?

— Без понятия, — пожала плечами Даша.

— Видите ли, любезный, мы бы и рады, может быть вам отдать то, что вы просите, но очень трудно отдать то, не знаю что! — обратилась Инга к цыгану. Тот вздохнул.

— Вы, наверное, не поняли, мы не просим, мы советуем, причём очень настоятельно! Мало того, что вы сорвали сделку на несколько миллионов рублей, ранили моего преданного человека, но на это мы, так уж и быть, закроем глаза. Но вы похитили вещь, вам совершенно не принадлежащую. В данном случае, вы всё равно не сможете ей воспользоваться. И давайте мы договоримся, пока у меня ещё есть терпение.

— Да отдайте вы, что они просят! — раздался вдруг голос Ильи. — И проблема решена.

«Ага, а они нас в расход! Что-то не вериться, что они такие добренькие и за сорвавшиеся несколько миллионов нас спокойно отпустят» — подумала Даша. Видно Инга была того же мнения, потому что довольно больно пнула Илью ногой.

— Ты хоть немножко можешь помолчать, урод? — Илья обиженно засопел. — Значит так, то, что вам надо, находится в очень надёжном месте. Если с нами что-то случится, всё, вам этого никогда не видать, ну прямо как ушей своих! Давайте договоримся так, вы нас отпускаете, и, в условленное время и условленном месте, мы вам это передаём.

В это время в комнату вошёл ещё один цыган, и направился прямиком к главному. Что-то прошептал ему на ухо. Главный видно рассердился.

— Хорошо смотрели? — зло спросил он.

— Всё перерыли, — заверил его пришедший. Главный кивком головы отослал того, и опять обратился к Инге, видно почувствовав её главенствующее положение.

— Мне нравится ваш план. Вот только я хочу внести в него некоторые коррективы. Я вас отпущу, но только вас. Двое ваших друзей, — он показал на Дашу и Илью, — останутся здесь. А чтобы вы поторопились, я дам вам ровно двенадцать часов.

— Сутки! — тут же вставила Инга.

— Хорошо, — усмехнулся Барон, — пусть будет сутки. Потом я начну отстрел пленных гостей.

Илья аж поперхнулся.

— Что? Какой отстрел? Вы что, совсем обалдели? — возмутился он.

— Я согласна, — сказала прижатая к стене Инга, она поняла, что сопротивляться бесполезно. А на свободе что-нибудь можно придумать. — Только у меня к вам одна просьба. Начните отстрел вот с этого. — И она показала на Илью. — Если б вы знали, как он меня достал!

Лицо Ильи вытянулось до безобразия, а главный захохотал.

— Нет, вы определённо мне нравитесь, — сказал он, хлопая себя руками по коленкам. — Жаль, что мы не встретились в более спокойной обстановке.

— Так в чём дело? Возможно у нас ещё всё впереди, — пустила в ход всё своё обаяние Инга.

— Я не понял, Инга, ты моя жена, и прекрати себя так вести, — раздался почти грозный голос Ильи.

— Слушай, а может, мы его прямо сейчас грохнем? А? — вдруг на полном серьёзе предложил цыган.

— Что? — казалось, что Илья сию минуту грохнется в обморок.

— Нет, пусть пока поживёт. Всё-таки тварь Божья. Или вы в Бога не верите?

— Это я — тварь? — воскликнул Илья, но на него никто не обращал внимания.

Цыган усмехнулся:

— У нас свой Бог, цыганский!

Всё время диалога между цыганом и Ингой Даша молчала и только украдкой поглядывала на Романа. «А что он-то здесь делает? — думала Даша.- И вообще, я же про него совсем ничего не знаю. Скорее всего, он такой же бандит, как и все остальные, которые здесь находятся?» Даша ломала голову и так, и так, но ничего хорошего не придумала. И решила всё оставить на потом, если, конечно, оно будет, это «потом»!

— Значит, слушай, красавица, — обратился цыган к Инге, — сейчас тебя отвезут в город, куда скажешь. Как только сделаешь все свои дела, позвонишь вот по этому номеру, за тобой приедут. И не забудь, у тебя только сутки. — Он недобро усмехнулся. — А то кто знает, вдруг у меня склероз разыграется, забуду, кого первого в расход пускать.

— Я ключ возьму от квартиры, — сказала Инга, подходя ко мне.

— Возьми, если он тебе понадобится, — засмеялся цыган.

— Даша, я что-нибудь придумаю, — зашептала Инга, — только я ума не приложу что искать, а главное — где.

— Инга, ты подумай, что мы могли из ресторана вынести случайно. Ведь это же оттуда идёт, — зашептала в ответ Даша.

— Ну, всё? Распрощались? — раздался голос цыгана. — Тогда время пошло!

Дашу с Ильей отвели в подвал. Такой современный подвальчик с железной дверью, больше похожий на комнату без окон. Как только захлопнулась дверь, Илья схватился за голову, стал бегать кругами по подвалу и причитать:

— Куда же я попал? Куда? Что же делать?

— Да замолчи, ты, — прикрикнула на него Даша. Илья остановился. Повернулся к ней.

— А всё ты, ты виновата. И как только я с тобой связался! Что мне других баб не хватало?

Даша устало опустилась на диван.

— Илья, — спокойным голосом сказала Даша, — у тебя часы есть? Который час?

Илья остановился посредине подвала и, в недоумении, уставился на неё.

— Я просто хотела узнать, как долго ты будешь ходить стонать, — продолжила Даша. — Тебе не кажется, что лучше бы нам посмотреть, может как-то удастся отсюда выбраться?

— Даш, ты в своём уме? Нас не для того сюда сажали, чтобы мы могли выбраться. Остаётся надеяться только на Ингу. Только она может нам помочь, если принесёт то, что им надо. А, кстати, что они ищут?

— Если бы мы это знали, возможно, всё было бы гораздо проще. Давай всё-таки посмотрим, куда мы попали. — И Даша стала методично, сантиметр за сантиметром, осматривать помещение подвала. Илья постоял немного, подумал, и присоединился к Даше.

Глава 4

Роман зашёл в помещение котельной, которая находилась в подвале. В своё время, он получил, чуть ли не институтское техническое образование, и вполне представлял, что нужно сделать, чтобы получить маленький фейерверк. Совсем малюсенький, чтобы успеть спасти Дашу. Как только он опять про неё подумал, на душе стало тепло и радостно. Роман уже и не думал, что на свете есть женщины с такими откровенными глазами. Как только она посмотрела на него при первой встрече, Роман понял, что пропал! Совсем пропал! Настолько пропал, что готов совершить чуть ли не преступление, только бы помочь ей выбраться отсюда невредимой. И неважно, что будет дальше, главное, чтобы с Дашей всё было нормально! Если она останется здесь, всё, живой отсюда не выберется в любом случае. Он уверенно, совершенно не дрогнувшей рукой, стал закручивать вентиль подачи воды. «Надеюсь, никто не пострадает!» — подумал Роман, и тихонечко вышел из котельной, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь он направился в кухонное помещение. Всё, что нужно для следующего шага, было при нём. Осталось только немножко подождать, чтобы котёл нагрелся до нужной температуры.

Тем временем Даша с Ильёй почти закончили обыск своего места заключения. Даша, с огорчением подумала, что Илья был, наверное, прав, ничего они не нашли. Осталось только посмотреть в шкафу. Такой добротный, старинный шкаф, который мог запросто тянуть на предмет антиквариата. Даша его открыла. Он был пуст. Если он пустой, то зачем его сюда поставили. Кому он здесь нужен?

— Илья, а ты можешь его подвинуть в сторонку?

— Даш, ты в своём уме? Нам ещё не хватало перестановку здесь делать! Может ещё и пол подметёшь? — с издёвкой спросил Илья.

— Я так и думала, что тебе это не под силу, — вздохнула Даша.

— Мне не под силу? — взорвался Илья. — Да ты знаешь, что я занимал призовые места по всем силовым видам спорта?! — И он бросился к шкафу. Долго пыхтел, краснел, пытаясь его сдвинуть, но, как говорится, воз и ныне там. Эта деревянная громада так и осталась стоять на своём месте. «Тут что-то не так!» — подумала Даша. Она подошла вплотную и стала разглядывать и трогать шероховатую поверхность стен, затем перешла к самому шкафу. Даша открыла дверцу, продолжая руками изучать поверхность. Она уже потеряла всякую надежду, как вдруг её рука наткнулась на маленькую кнопочку. Даша нажала на неё. И сейчас же, без единого звука, задняя стенка секции отошла в сторону и, перед изумлённой Дашей, открылся тайник полный денег. Причём не рублей, нет. Видно, обладатель тайника их не очень-то уважает. Там лежали кучки американских долларов. «Зелень», как её небрежно называют. Но хоть и называют-то небрежно, но, практически каждый, старается, как можно больше их получить. В лучшем случае заработать. Если честный человек, то честным путём, если не очень честный, то, естественно, не очень честным путём. А уж если их обладателем стал человек с тёмной душонкой, и без всяких моральных принципов, то и вообще, путём криминала. Даша понимала, что эти деньги плохие. И уж, конечно, не непосильным трудом были заработаны.

— Ну, ни фига себе! — раздалось рядом с Дашей. — Это ж, сколько же здесь тысяч?! — присвистнул Илья.

— Возможно и не тысяч, а миллионов, — поправила его Даша.

— Даш, а если мы немножко возьмём, то никто и не заметит, — возбуждённо заговорил Илья.

— Ты что, обалдел?! — Даша уставилась на Илью, поражаясь его глупости. — Даже думать не смей, если тебе жить хочется. — Она опять повернулась к тайнику. — Давай лучше посмотрим, что здесь ещё есть. — Она открыла маленькую незаметную дверку, такую незаметную, что Даша её чуть не просмотрела. — А это что такое? — Она достала оттуда маленький диск для компьютера. — Здесь, наверное, что-то посерьёзнее денег будет. Вот это мы и возьмём. Если повезёт, постараемся обменять наши жизни на эту информацию. Здесь, наверняка, что-то серьёзное, не думаю, что они стали бы держать в тайнике компьютерные игры.

Даша спрятала диск в карман, надеясь, что найдёт потом более надёжно место. В принципе, она даже не знала, пригодится ли ей это или нет, просто какой-то внутренний голос шепнул: «Возьми», — и она взяла. Даша вообще старалась не думать о том, что же будет дальше. Времени до назначенного часа оставалось всё меньше и меньше, и вряд ли Инга что-либо сможет найти. Ни Даша, ни Инга даже представления не имеют, что именно искать. Это всё равно, что искать кошку в темной комнате, или пятый угол в квартире, или ещё что-то в этом роде. И найти выход из этого подвала она не смогла. Оставалось только ждать. Как Даша этого не любила! Ждать и догонять — хуже нет! Вот бы ещё чем-то Илью бы занять, чтобы он не ходил и не скулил. Даша опять посмотрела на Илью. Сейчас он ей показался до того неприятным, что Даша в очередной раз за последнее время удивилась, и как же она всё-таки могла спать с этим человеком. И ей иногда даже казалось, что она действительно в него влюблена. Даша понимала, что вся её неопытность в таких делах, это всё-таки последствие воспитания. Жёсткого воспитания в рамках. Она не научилась быть гибкой в ситуациях. Если ей задавали вопрос, она непременно должна была на него ответить, потому что её учили, что отвечать вопросом на вопрос — неприлично. Юлить и выкручиваться тоже неприлично. Стоило на неё прикрикнуть или строго поговорить, и Даша становилась послушной, как малое дитя. Она боялась иметь своё мнение, потому что считалось, что ребёнок не должен его иметь. А если в детстве ты не научился отстаивать свои позиции, то в зрелом возрасте научиться этому будет очень трудно. Она не очень любила ходить в гости, потому что ей казалось, что она доставляет лишние хлопоты людям. И вообще, что они только и ждут, пока она уйдёт. Короче, Даша жила, как одинокая сосна в поле. И поэтому, когда в её жизни появилась Инга, Даша взглянула на мир другими глазами. Энергии Инги, бившей ключом, хватало и на, дремавшую до сих пор, Дашу. «Что-то Илья ничего про Ингу не спрашивает?» — вдруг подумала она.

А Илью занимала только одна мысль, как бы прикарманить эти деньги, которые лежат в тайнике. Пусть не все, ему бы хватило даже половины. Да ладно, он не жмот, и четверти бы хватило. Вот тогда бы он послал всех далеко и надолго! И эту придурочную Ингу, которая так долго унижала его своими подачками, и Дашку, которая смотрит на него с презрением, и Полинку, выгнала его голодного сегодня, кошка драная! Но как же вынести отсюда деньги?! И, конечно, себя, любимого, спасти бы!

Инга вылетела из машины, как стрела, пущенная туго натянутой тетивой. Даже не захлопнув дверь, она бросилась к Дашиному дому. Быстрее, быстрее! Но что же ей искать? Ладно, подумаем об этом позже, в квартире. Она уже подбегала к подъезду, осталось ещё чуть-чуть!

— Смотри, похоже, это одна из них! — воскликнул, сидевший за рулём девятки, парень. Второй в это время мирно спал, но тут же подскочил, как ужаленный.

— Точно! Пошли! — И они дружно покинули свою машину, которая стояла недалеко от подъезда, но загруженная своими мыслями Инга её даже не заметила. Не заметила она и двоих мужчин, которые наперерез бросились к ней. И только когда один из них взял её за локоть, она в недоумении остановилась.

— Девушка, извините, мы из милиции. Нам необходимо задать вам несколько вопросов, — грозно сказал один из них. Тут Инга увидела девятку с открытыми дверками. Она её узнала, та самая, что ехала за ними, когда их везли в особняк к цыганам. Ага, так значит, вопросы им надо задать. Как бы не так! И Инга, со всей своей силы, можно сказать, от всей души, опустила свой остренький каблучок на ногу одного из так называемых милиционеров. Любила Инга каблучки. У неё вся обувь была модельная, она просто питала нежность к каблучкам. Раздался оглушительный рёв. Видно у Инги или силы много, или душа широкая. Она резко повернулась ко второму и, пока он не успел понять, что же произошло, изо всей силы врезала ему по лицу своей дамской сумочкой. Сумочка у Инги была очень хорошая, не мягкая, как модно сейчас, а такая добротная, тяжёлая, вместительная. Она чего только в ней не таскала! А на углах, для крепости, были железные заклёпки. В общем, во всех отношениях, удачная сумка! Раздался ещё один оглушительный вой, сопровождаемый потоком непечатных слов. Инга не стала ждать, что будет дальше, рванула от места столкновения со скоростью света. Она повернула за угол дома, оглянувшись, последний раз, на своих неприятелей, которые уже начали приходить в себя, и, судя по всему, сейчас бросятся вдогонку Инге. В одном случае, конечно, обувь на каблуках очень кстати бывает, но далеко в ней не убежишь. С такими мыслями она повернула за угол, и, со всего маха, врезалась во что-то мягкое. Отлетев назад, как теннисный мячик от ракетки, она плюхнулась попой прямо на асфальт! Инга покрутила головой, пытаясь немножко сфокусировать зрение. Глаза почему-то собрались в кучу, и никак не хотели рассмотреть, что же стало для Инги препятствием.

— Извините, пожалуйста, я никак не мог предположить, что стою на беговой дорожке для спринтеров, — раздался насмешливый, но, в то же время, очень приятный мужской голос. — Поверьте, мне совершенно не хотелось быть препятствием для такой симпатичной девушки, — продолжал обладатель приятного голоса, поднимая и отряхивая Ингу, которая уставилась на него во все глаза. И тут из-за угла дома, как черти из табакерки, выскочили два, слегка покалеченных, знакомых Инги. Она молниеносно нырнула за, прямо скажем, не хилую спину обладателя приятного голоса, что и спасло её от следующего столкновения и, пожалуй, очередного падения, поскольку парни развили довольно высокую скорость. Могучая грудь обладателя приятного голоса выдержала и этот удар, за что Инга зауважала его ещё больше. Парни же из «девятки» посыпались на асфальт, как горох из дырявого пакета. Да, ребята, сегодня явно не ваш день! Они настолько ошалели, что только молча взирали снизу вверх на незнакомого мужчину и Ингу, выглядывавшую из-за его плеча.

— Да куда же вы все торопитесь?! — в изумлении воскликнул обладатель приятного голоса. — Такое впечатление, что сегодня все решили испытать мою грудь на прочность!

Его слова привели в чувство парней, они подскочили, как ужаленные.

— Просим прощения, но нам необходимо поговорить с этой девушкой, — сказал один из них, и показал пальцем на Ингу, которая опять нырнула за спину незнакомца.

— А вы уверены, что девушка хочет с вами разговаривать?

— Хочет, хочет, просто горит желанием, — поддержал второй.

— Нет у меня никаких желаний, — выкрикнула из-за спины Инга.

— Что, совсем никаких? — повернулся к ней незнакомец, весело поблёскивая глазами. — Мне вас жаль. Если у человека нет никаких желаний, значит он — труп! Ребята, вам свеженький трупик нужен? — Ребята тупо уставились на него. — Вижу, не нужен. Тогда пока! — И он стал подталкивать Ингу к машине, которая стояла рядышком. — Счастливо оставаться! — крикнул он в окошко, уже отъезжая от тротуара, где застыли, как изваяния, две фигуры.

— Так что же им было от вас нужно? — повернулся незнакомец к Инге. Она всё ещё находилась в какой-то прострации и только в недоумении посмотрела на него. — Кстати, меня Алекс зовут. Если полностью то Александр Сергеевич, но, к сожалению, не Пушкин. Хотя, почему к сожалению? Ещё не известно как бы повернулась моя жизнь, если бы я был Пушкиным. Известность и слава, а тем более печать таланта, наложенная Богом, требует, знаете ли, большой ответственности. Не могу сказать, что я совершенно безответственный человек, но, всё-таки, большое бремя славы, известности и таланта для меня обременительно. Вот так-то! — Он опять посмотрел на Ингу. — Ну как, вы немножко пришли в себя?

— А куда мы едем? — очень невоспитанно, вопросом на вопрос ответила Инга. Вернее не ответила, а ушла от ответа. — И вообще кто вы? Почему помогли мне?

— У-у-у! Сколько вопросов и ни одного ответа! Я же сказал, я — Алекс. Не очень известный, не очень прославленный, не очень талантливый!

— Зато очень находчивый! — вставила Инга.

— Да, спасибо! Вы это тоже успели заметить? А что касается ответов на остальные ваши вопросы, то они будут зависеть от того, что вы мне расскажите про себя.

Инга посмотрела на него с опаской. Явно не красавец, но что-то в нём такое есть! Что-то располагающее, что заставляет сразу же ему поверить. И Инге так захотелось поделиться с ним своими проблемами, что удержаться она уже не могла.

Глава 5

Роман прошёл в небольшую подсобку, зная, что это то самое место, где столкнуться с кем-нибудь практически невозможно. По его подсчётам времени уже не осталось. Вот только Дашу он не успел предупредить. И тоже не плохо, лишний раз светиться около них тоже ни к чему. Он подошёл к электрической розетке, вынул из кармана изолированный провод, быстрыми ловкими движениями оголил небольшую его часть, и стал ждать. Буквально через несколько секунд раздался громкий хлопок. Ага, пора! И Роман осторожно вставил оголённую часть провода в розетку. Раздался ещё один хлопок, запахло гарью, и свет моментально потух. Роман осторожно стал пробираться к выходу. Отсюда до подвала, где находилась Даша, было совсем близко. Во всём огромном доме была беготня и суета. Ещё бы, взрывы какие-то, свет тухнет, а самое главное вышли из рабочего состояния камеры слежения, которые были не только у ворот, но и по всему дому. Цыганский барон любил порядок и не хотел никаких сюрпризов. Он должен был знать всё о своих людях! А тут такое!

Роман, в этой суматохе беспрепятственно добрался до подвала. Дверь, естественно, была закрыта на ключ, но он об этом подумал и достал связку отмычек. Нет такой двери, которую бы не смог открыть Роман Радов, поэтому цыганский барон и особо им дорожил и даже слегка насторожено к нему относился. На всё про всё у Романа ушло буквально несколько секунд.

— Даша, ты здесь? — глупо спросил Роман темноту. Как будто она куда-то могла деться из запертого подвала.

— Роман?! — донеслось из темноты. — Что происходит? Какие-то взрывы, свет гаснет! Что случилось?

— Даша, выходи, я тебе всё объясню.

Он направил фонарик в подвал, откуда через некоторое время показалась Даша. При виде её сердце Романа опять забилось сильнее. Нет, всё-таки странно на него действует эта девушка. Так странно, что он, забыв обо всём, пытается её спасти. И не просто спасти, он хочет быть с ней. Он так отчётливо это сейчас понял, что даже онемел от своего открытия. И что же ему теперь делать? Он совсем потерял голову. Роман думал, что так не бывает. В свои тридцать пять лет он никогда не испытывал такого сильного влечения к кому-то. Роман был в растерянности. Он не знал что делать!

— Роман, ты меня слышишь? — Даша не понимала, почему Роман смотрит на неё и молчит. Она с ним разговаривает, а он молчит. Молчит и смотрит. Да так, что у Даши почему-то похолодело в желудке, а по коже побежали мурашки. Какие у него красивые глаза. Чёрные, блестящие, кажется, что в них можно утонуть, они затягивают, как омут. Даша тряхнула головой, пытаясь отогнать это наваждение.

— И долго вы так будете стоять? — голос Ильи вывел всех из оцепенения. — Сколько можно в гляделки играть?! Тут «ноги» надо делать, а они замерли как истуканы!

— Даша, у тебя всё в порядке? — спросил Роман.

— Да всё у неё хорошо. В какую сторону идти? — опять бесцеремонно влез Илья.

— Если ты ещё хоть раз откроешь свой рот, то тебе точно ни в какую сторону идти будет уже не надо! Останешься здесь навсегда! — грозно сказал Роман и Илья притих.

— Даша, мы поднимаемся наверх, осторожно, держась тёмных мест. Нам нужно выбраться за ворота. Недалеко от дома ждёт машина, — и они наощупь, фонарик Роман отключил, чтобы не привлекать внимания, стали продвигаться вперёд.

«Ишь, рот закрыть! Раскомандовался тут! Эх, жаль, денежки уплыли! А может побыстрому вернуться? Пока они будут добираться до ворот, я успею спуститься в подвал и открыть сейф. Ушли мы ещё не далеко!» — и Илья быстренько повернул назад и бегом бросился в подвал.

Даша заметила отсутствие Ильи только у самых ворот.

— Роман, где Илья?

Роман огляделся по сторонам. Ильи нигде не было видно.

— Иди к машине, вон видишь, она стоит неподалёку, я сейчас, — и он повернул назад к дому.

Но Даша не могла просто так уйти отсюда, сидеть в машине и гадать, что же происходит?! Нет, лучше уж она вот здесь за кустиком присядет. Её увидеть трудно, а она кое-что разглядит. Прошло несколько минут, Даша уже начала нервничать. Но вот вроде, как и Илья показался, или это не Илья? Нет, всё-таки Илья. Ага, и Роман ему наперерез бежит. Вот уже Роман его догнал. И тут, откуда ни возьмись, появились ещё четыре цыгана, которые скрутили Илью и повели обратно в дом. Роман только обернулся в Дашину сторону, совершенно не видя её в темноте. Даша хотела выскочить из своего укрытия, броситься к Роману, к Илье, но только сильно прикусила указательный палец, что бы не закричать. Она ещё посидела какое-то время в темноте, дрожа то ли от страха, то ли от холода, потом тихо побрела к машине. При её приближении дверца машины распахнулась, и чей-то тихий голос спросил:

— Где Роман?

— Он там остался, — Даша устало махнула в сторону дома.

— С ним всё нормально? — опять спросил тот же голос.

— Наверное, по крайне мере, я на это надеюсь!

— Да садитесь же быстрее, чего стоять-то! Сматываться надо отсюда!

Даша села на переднее сидение. В её глазах стояли слёзы. Мотор тихо и как-то сыто заурчал. «Прямо как кот, — подумала Даша, — наверное, иномарка». Мягко и неслышно машина тронулась с места. Даша повернула голову, чтобы рассмотреть водителя, который спасает её жизнь. За рулём сидела девушка с длинными тёмными волосами. Насколько Даша могла рассмотреть достаточно юная, и, судя по всему стройная. «Интересно, а кто она? Кем она приходится Роману? Почему помогает мне?» — от вопросов и пережитого волнения у Даши разболелась голова.

— Слушайте, давайте все вопросы потом. И не смотрите на меня так изучающее, мне это мешает. У нас ещё будет время ближе познакомиться друг с другом, — девушка как будто прочитала Дашины мысли. Даша отвернулась. Машина уже вынырнула из лесной темноты и теперь мчалась по широкой дороге в сторону города.

— А куда мы едем? — не удержалась Даша от мучившего её вопроса.

— Поживёте пока у меня. Потом Роман скажет, что делать, — отозвалась девушка. — Меня, кстати, Зара зовут.

— А я — Даша.

— Я знаю, мне Роман сказал.

Зара лихо управлялась с машиной. Видно она уже давно, как говориться, за рулём. Даша опять посмотрела на неё. Теперь, в свете уличных фонарей, она уже могла рассмотреть свою спасительницу. Худенькая, наверняка очень стройная, но, судя по всему, ростом не обижена. И, пожалуй, красива. Даша обратила внимание, что красивых цыган очень мало. У них вообще какое-то строгое разграничение: или красивый, или нет. Полутонов не бывает. Вообще, по Дашиным наблюдениям, стало мало красивых людей. Да не только красивых, а даже просто доброжелательных! Идёшь по улице, а навстречу тебе движется вереница хмурых людей, в лучшем случае с совершенно безразличными лицами. И так редко увидишь в толпе красивое улыбающееся лицо! Даша и сама замечала за собой, что как только она выходит на улицу, у неё совершенно меняется выражение лица. Вернее, как такового лица-то и нет. Только маска недоступности и деловой целенаправности. Типа, вот я какая занятая, сердитая, ко мне лучше не подходить! А насколько приятнее, когда видишь вокруг себя улыбающиеся лица. Поневоле и у тебя губы растягиваются в улыбку. Глаза начинают светиться, на щеках играет румянец, голова гордо откидывается назад, а плечи сами собой распрямляются. И всё, ты — красавица! И прохожие с тебя не сводят взгляд! И тебе совершенно не хочется кого-нибудь обидеть, на кого-нибудь злиться. Ты забудешь, что сегодня на тебя накричал начальник. Ты его простишь, ведь начальники тоже люди! Забудешь, что вчера твой муж напился и устроил дома скандал. Его надо пожалеть, он слабый человек, и очень даже может быть тебе совсем с ним не по пути! Ты забудешь, что твой ребёнок тебе нагрубил. У него переходный период, его надо попытаться понять. Вспомни себя, как тебе было трудно в его возрасте. Казалось, что весь мир настроен против тебя! Но это у него пройдёт, если ты ему поможешь, а не восстановишь против себя! Насколько бы меньше на улицах стало хамства и грубости! Насколько бы больше люди стали ценить себя и уважать окружающих! И всё из-за какой-то маленькой доброй улыбки!

— Всё, приехали, — раздался неожиданно голос Зары. В раздумьях Даша даже забыла где она и что делает. Голос Зары вернул её к действительности.

— Зара, а где мы?

— Я же говорила, пока побудете у меня, до особого распоряжения Романа.