Бесплатный фрагмент - Цветы на снегу

Скорбящий ангел (2018)

Пролог

Бессонная ночь оттеснила безъявное утро,

В окутанном мглой мегаполисе боги мертвы.

Я был спецагентом на службе у дьявольской хунты,

Оплачен заказ, и пора уходить из игры.

Я годы отдал на постройку фундамента духа

Я знания в банках копил, я ведь чертов рантье

Но как омерзительно вьется змеей Кали-Юга

Без смысла, без чувств продолжаешь бродить по земле.

Когда я был маленький, видел вживую я счастье

Оно как огромный, воздушный и мягкий комок

И, глазки прикрыв, голым прыгал в него и купался,

Но чуть повзрослев, осознал, что замерз и промок.

Когда я сплю

Когда я сплю, то вновь гуляю

Один по берегу времен

И, звездный пепел собирая,

Рисую бледный небосклон.

Здесь все, кого любил когда-то,

Здесь все, кого я потерял.

И дуновением прохладным

Падет времен гранитный вал.

Здесь радости былой картины

И трупы высохших идей.

Кто засыпает — тот счастливый,

Того, кто встал же — нет грустней.

Ода самому лучшему

Лучшее было в Советском Союзе,

Лучшие учатся в Заинском сузе.

Лучшие бургеры жарят на гриле.

Русские девушки — лучшие в мире!

Лучшие пашут в ЗАО за копейки,

Лучшие грязью польют вас из лейки.

Тетя, в открытке что зятю, что мужу,

Да и сынишке скажи, что он — лучший.

Лучшие копят на дом под матрасом,

Лучшие дачи — под Арзамасом,

Слышал, что в Тауэре слякоть и лужи,

Мы ж не Европа! Забыли? Мы — лучше!

Лучшую водку продаст баба Зина,

А дед Макар — лучший сорт вазелина.

Бывшая мордою чуточку хуже,

Но напишу ей, что с ней было лучше.

Лучшая грязь — на стекле мерседеса,

Лучшие пешки — служанки прогресса,

Эй, педагог! Позабыл, небось? Ну же!

Детям скажи, что деды жили лучше!

Похорони идеалы в эфире,

Все что ни есть — это лучшее в мире.

Пусть сто парней у нимфеточки Кати,

Что ж, не видал факультет лучшей…

Он, и вот он, и вон тот еще — лучше!

Кофе за триста рублей гордо кушают.

А я сижу с ницшеанскою рожей.

Горе мне, братцы. Я просто хороший.

Идущий по темному пути

Средь жалких призраков духовности,

Средь обезличенной толпы

Он подавил капризы похоти

И заглушил визг суеты.

Увидел смысл в высшем творчестве

Ткач эстетической канвы.

Он в ночь гуляет в одиночестве

По набережным вдоль Невы.

В глазах, блестящих малахитами,

В глубины вечности портал.

Слова лауданумом пропитаны

И так зовут на темный бал…

Как Парацельс, рождавший розы

Из пепла в опытных руках,

Он — гения метаморфоза

В исчадие, что веет страх.

Огромный стол, покрытый картами

С изображеньями химер.

И звуки «Лоэнгрина» Вагнера,

И книги с надписью «Бодлер».

О, как его судьба мучительна…

Арктический мороз в крови,

Что не дает расти рачительно

Зовущей бездне изнутри.

Как верный пес огонь играется,

Как вязкий мед течет гранит,

Когда в единый дух сливается

Он с Самаэлем и Лилит.

Тот странный гость, пришедший к Фаусту,

Творил добро с желаньем зла.

И наш моряк под черным парусом

Есть доброделец без креста.

Всю ночь напролет

Вы так рьяно желаете жить научить, хотя жить не пытались;

Как один музыкант наш, ура-патриот, хотя сам не служил;

Может, это из жирного кокона лезет голодная зависть,

Может, это надменность в лоснящейся шубе из шиншилл.

Говорите, кричите, глотайте безмолвно — я вас не стесняю;

Я на этом пустом диалекте вчера говорил с ma cherie,

Не пойму никогда, каким местом она женихов выбирает,

Не влечёт ведь её ко мне, её сердце грызут упыри.

Впрочем, ладно, не будем животным опять мы уподобляться —

Перед нами просторы сознанья раскрыл наш Господь-Сатана,

Брат Сальери, когда загрустишь, то читай «Капитал» Карла Маркса,

Фукидида спроси, почему у Афин и Спарты была война;

А меня впечатлил мрак полотен, чей автор Диего Веласкес,

Мне б как он рисовать, в этом стиле хочу я автопортрет;

Но не меньше хотел бы владеть мечом прозы, как Борхес и Маркес,

А двух зайцев поймать время шансы мне сводит на нет.

А недельного зимнего отпуска так истерически мало,

Ни за год отоспаться, ни дел до конца, наконец, довести;

Я сначала хотел в минус сорок рвануть в одного до Байкала,

Да с Алтаем Сибирь посмотреть бы успеть заодно по пути.

Этой ночью на заднем дворе я целуюсь взасос с сигаретой,

Но не знает она, что вот-вот целовал я горячий абсент;

Мне к поэме одной как-нибудь подобрать бы слова-самоцветы,

Но в потоке сознания сложно на чем-то мне сделать акцент.

Надо дальше писать, смазку ритма менять, делать стройные рифмы,

Только кто из всех этих писак настоящий поэт?

Хорошо сочинять ведь гораздо сложней, чем строгать алгоритмы

Про подбор механизма для разделенья ступеней ракет…

На Асадова, критик, отметь: я сейчас не состряпал пародии,

Своровал бы охотней я «Пьяный корабль» Артура Рембо;

И на этой весёлой, чуть грустной, слегка наркотической ноте

У меня не хватает бумаги писать. Рассвело.

Малыш, я ведь лучше собаки

Мой Малыш, почему ты грустный?

Впрочем, я за тебя отвечу.

Без собаки тебе так пусто,

Моя дружба тебя не лечит.

Полетели гулять по крышам!

В привиденья играть в подвалах!..

Я зову, ну а ты не слышишь.

Я не знал, что меня так мало…

И вот настал день, когда ты родился,

Плюшки с чаем да большие торты,

На мне твоей мамы взгляд недобрый,

Ты так счастлив, как тебе не снилось.

Тебе дарят мертвые игрушки,

Но ты хочешь поживее вещи.

Вон, за дверью кто-то громко шепчет,

Тихий лай, лапки, хвостик, ушки…

Эй, Малыш! Не молчи, послушай,

Я же лучше любой собаки!

Вот моторчик, ну, чем я хуже?

С фрекен Бок я играю в прятки…

Ты со мною дружить не хочешь,

И варенья не дашь добавки.

Как безумец, трещу всю ночь я,

Что я лучше всякой драной шавки!

Так неужели все было на время?

Плюшки с чаем да большие торты?

Ты скривил, а ведь было ровно!

Нашей дружбе не хватило клея…

Ты завел новую игрушку,

Так катись к этой драной шавке!

Из эмоций фундамент шаткий,

Его легкий порыв разрушит…

Фривольно

Над черно-белым городом невыспавшийся ветер глухо воет;

И где его подруга, что боль давнюю уймет и успокоит?

А критики все пишут мне о том, как неприлично и фривольно

Писать стихотворения одною только рифмою глагольной.

Незапертая крыша, словно девушка-чертенок, так и манит,

Но вдруг я не сломаюсь насовсем, и организм меня обманет?

Ворочаются Пушкин и Некрасов под землей, ведь им так больно,

Когда очередной раз кто-то просит опасаться рифм глагольных.

Сегодня утром за окном снежинки-суицидницы летали,

Их, бедолаг, уволили из тучи и зарплаты не отдали!

А кто-то не повесился от скуки, и лить грязью им прикольно,

Про то, что только стойкий графоман не проклинает рифм глагольных.

А в комнате за стенкой малыши в своих родителей играют:

Она с Мишуткой спит, а он ей платит алименты, выпивает.

Ну, хватит быть занудами, признайтесь: разве это так крамольно,

Добавить в бочку, полную стихов, одну лишь ложку рифм глагольных?

Пусть места нет на каменной планете, где хотелось бы остаться,

Но грустным быть не comme il faut, и остается только улыбаться.

Привычек вредных вовсе не бывает, зло есть то, что бесконтрольно,

Так почему тогда не поиграться даже с рифмою глагольной?..

Песочный человек

Ты здесь, ты здесь… Я это знаю:

Скрипят ступени под тобой,

Хоть зеркала не отражают

Подол измятого пальто.

Не сплю! Шалю! Взгляни на время,

Я одеялом не укрыт!

В тебя я слишком сильно верю,

За это будешь ты убит.

Ты в горе матери виновен,

Я мщу за своего отца,

Меня пленяет жажда крови

Из глаз песочного лица.

В карман глубокий прячешь руку

И теребишь меж пальцев горсть,

Я сказку изменю для внуков,

Иссякнет тлеющая злость.

Крадись, крадись в мою ловушку!

Задвину за тобой засов,

Пусть сдохнут у пустой кормушки

Отродья с головами сов.

Ты, убирая одеяло,

Не видишь неприкрытых век.

Я за твоей спиной с кинжалом…

Умри, Песочный человек!

С днём рождения, страница!

О днях рождения большинства людей мы узнаем из социальных сетей. Думаю, многие встречались с тем, что дата, порой, оказывается липовой, а хозяин просто желает внимания. Но почему бы тогда не поздравить хотя бы страницу, уж она-то, в отличие от своего хозяина, это заслужила?

Андрею Черняеву (To Andrew Ternity)

Знаю, может это поздно получиться,

Но поздравь-ка все равно свою страницу,

Пожелай ей не вскрываться незнакомцам,

Привлекать лишь сочных девок, а не горцев,

Сохранять побольше интересных книжек,

Личных фото из Берлина и Парижа,

Не даваться всяким взломщикам с ногами,

Не Донцову постит пусть, а Мураками,

Всяким хакерам-чтецам плюет пусть в морду,

Сохранит любимых песен все аккорды,

Новостей (их любят девочки) с Ремарком,

Ну а ты, хозяин, в мае жди подарка.

Сердцебиение (2019)

Просто или сложно

Сложнее жить, чем умирать.

Сложней любить, чем ненавидеть.

Простить сложнее, чем воздать,

Сложней обаять, чем обидеть.

Сложней сверкнуть, чем бросить тень.

Да и летать сложней, чем падать…

…Но сложность — не мерило дел,

И простотой пьянеть не надо.

Абсент

Зелёный змей в обличье нежном

Обвил узористый бокал.

Фантом принцессы тьмы кромешной,

Целуя, горло мне сжигал.

И в полусне спокойно-сладком

Я позабыл, куда иду.

Расслышал отзвук слов желанных

Я в лихорадочном бреду.

Нашёлся философский камень,

Рвут корабли капкан морей.

Пьер с Элоизой стали парой,

Как с Эвридикою Орфей.

Прикосновенье мягких пальцев

И крепко-жестких в миг один.

Тобой французы упивались

И лили в краски для картин.

Закрытый мир живых иллюзий,

Хранилище счастливых сцен.

Откроет и, смеясь, укусит

Кузен поэзии — абсент…

Поезд стоит полчаса

Леса убегают,

А с ними года,

И если все же вместе быть нам нужно, то когда?

Сложили деревья

Из веток кресты,

 Но мы сильнее судеб, знаю я и знаешь ты.

Улыбки сквозь слезы,

Звонки в города,

Неслышный рельсов звук, а из груди чуть слышный стук…

Припев:

Ночной усталый поезд стоит полчаса,

В вагоне никого, сон стучится в глаза.

Ты где-то далеко,

А в небо молоко

Плеснула полночь-краса.

Ночной усталый поезд стоит полчаса,

И сотни километров глушат голоса.

И вновь до ноября

Поднял я якоря,

Ты только верь в чудеса.

Песчаная дымка

Застелет рассвет:

Я в сказочной стране, где правят Бастет, Тот и Сет.

Изрезана тундра

Полозьями лыж.

Я странствую по миру, зайчик, что же ты не спишь?

Я силу и волю

Кладу на алтарь.

Не терпится скорее оборвать мне календарь…

Монах в миру

Он отказался от обманчивых страстей,

Он предпочел хранить духовность средь людей.

И он глядел в пустоту,

Что-то шептал,

И наблюдал светлый дух

В лоне зеркал.

Он в гиблом мире был монах

Монах…

Он знал греха меньше нас,

Был всех мудрей.

И лишь ему по утрам

Пел соловей…

И под окном его расцвел прекрасный сад,

И не деньгами, но душой он был богат.

Он никогда не держал

Тела меча,

В укромной келье горит

Тускло свеча.

С цветущих лет он стал монах

Монах…

Он жил бродяги скромней,

Чуть грустный лик.

Укрыты в грузном шкафу

Тысячи книг..

Он со святыми разговаривал во сне,

Он жил на родине, но не в своей стране.

Он про себя напевал

Заветный ритм,

Пейзаж Эдема писал

Маслом молитв.

Он в гиблом мире был монах

Монах…

И лишь ему ниспослал

Бог благодать.

И сильных мира сего

Нам не понять…

Другой

Она забыла дернуть жалюзи,

И рядом с ней я вижу силуэт

Другой.

Ночной порой

Другой.

Я так корпел над длинным резюме,

Но мне сказали, что им подошел

Другой.

Такой простой

Другой.

Мы с другом были не разлей вода,

И вот теперь уехал в город он

Другой.

Ведь наш — плохой,

Другой.

Я до пятнадцати лет счастлив был,

Потом, зараза, нужен человек

Другой!

Прощай, покой!

Другой…

Испили крови литра с полтора,

Но всюду доноры лишь с группою

Другой.

Белок не мой —

Другой.

Меня учили думать о других,

И для тогда тот самый я

Другой?

И где тот мой

Другой?

Желанный мой

Другой?

Дай мне покой,

Другой!

…Не я, а вновь

Другой!

Я знаю мир

Другой.

И воздух там

Другой.

Мне нужен мир

Другой.

Здесь жизни нет

Другой!

…Не нужно мне

Другой,

Люблю тебя

Такой…

Я верю

Я знаю, как теряют пульс.

Я флаг поставил в полюс холода.

Я знаю, как отказ на вкус.

И кофе пил из сердца молотого.

Быть третьим лишним не впервой.

Привычны горьких слов созвучия,

Хоть шрамы зарастут травой,

Я помню солнце только с тучами.

Но верю краешком души,

Что я не обделен взаимностью.

Любовь развеет миражи,

Прогреет сердце мне от сырости.

Я уплыву

Я уплыву

Тающим льдом,

Взглядом зари

В небе ночном.

Дверь притворю

Тихо для пса,

Мой капюшон

Скроют леса.

Рядом с тобой

Смята кровать.

Горы меня

Смогут понять.

Кружки уж нет

В прежнем углу.

Больше к тебе

Я не приду.

Гений и творчество

Я напишу

Тысячу книг

И стану как

Диккенс велик.

…Сколько страниц

Ни испиши,

Плач не унять

Падшей души.

Я исчерчу

Больше листов,

Чем изобрёл

Сэр Эдисон.

…Сколько машин

Ни создам я —

Сердце визжит,

Будто свинья.

Музу я взял

В сладостный плен.

Стал декадент,

Как Поль Верлен.

…Смерть можешь звать

На променад —

Не прекратить

Сердца распад.

Перековал

Кровь в адамант.

Рембрандт ван Рейн

Дал мне талант.

…Двести картин

В Прадо везу,

Пряча в больном

Сердце слезу.

…Гений и творчество

Не убьют одиночества.

…Зигмунд Фрейд

В небе хмурится,

Плачет и

Снегом пудрится…

Кто не прав?

Ты и я:

Чья вина —

Все равно:

Смысл спора?

Прошлого

Не вернуть

Ни стыдом,

Ни укором.

Томас Торквемада

В подвале пол от крови красный,

Неяркий факел, тихий треск.

Мы отречемся от соблазнов,

Когда из плоти выйдет бес.

Ничто не тайна пред иконой,

Найдется полчища улик.

Нигде в соседке Арагона

Спастись не сможет еретик!

Припев:

Грешным мыслям мало ада —

Жги меня, мой Торквемада!

Плоть — инстинктов казематы,

Дай мне жару, Торквемада!

Насадят дьявольских отродий

На шпили каменных церквей.

С души срывают все лохмотья

Греховных низменных идей!

Припев.

Жар кнутов, ножей прохлада.

Крест из мастерских Гренады,

Плач рассвета, смех заката.

Томас, Томас Торквемада!

Лесополоса

Хлопает дверь и ликуют родители —

Девочку снова до плача обидели.

Как она смеет так краситься, пудриться?

И не желает яйцо расти курицей…

С мальчиком вновь заигралась подружка —

Что теперь делать? Промокла подушка,

Чтобы одной покричать при грозе,

Прячется девочка в лесополосе…

Припев:

Гром и ливень,

Слез не видно.

Здесь малышке

Не так обидно.

Бог не видит

Сквозь веток крыши.

Чей-то шаг

Она не слышит…

Гнева и гордости в страх эволюция.

За полночь съехали стрелочки куцые…

Сердце о клетку грудную убьётся:

Доченька больше домой не вернётся…

Труп был истерзан во тьме многократно,

Мать извелась, ведь она виновата,

Дав размешаться подростка слезе

С ливнем и кровью в лесополосе…

Сам себе бог

Я добрый, милый психопат

Пускай глупцы мне строят рожи!

Я уникальный экспонат —

Вы друг на друга все похожи.

Вы прячьте, прячьте — я возьму!

И не верну, как наиграюсь.

Я мерзлым холодом горю,

В ваш ад удушливый спускаясь.

Припев:

Я сам себе бог!

Я сам себе правый.

Я искуситель, я лукавый!

Я сам себе тварь,

Мне все в мире можно:

Любовь ввожу себе подкожно.

Я сам своя смерть.

Я сам своя матерь.

Я командир могучих ратей.

Я сам своя боль.

Я сам своя радость.

Я сам себе, закрывшись, каюсь.

Я сам себе грех.

И сам я — отрада.

И мне других господ не надо!

Deus vult

Поднимись,

Мой заплаканный друг.

Мне знакома

Твоя пустота.

Узнаю одиночества

Давящий круг

И тоску, теребящую

Тисовый лук.

У сильнейших

Судьба непроста.

Припев:

Бей сильней

И стой горой.

Меч в руках,

Скакун гнедой.

Пусть врагов

Дрожат хвосты.

Deus vult,

И хочешь ты.

Ты получишь

Любовь и покой,

Как пройдут

Перемен поезда.

Я тебя не оставлю

В ответственный бой,

Мы бок о бок прошли

Через тысячи войн,

И терзанья сейчас —

Лишь игра.

Припев.

Даже если бой наш вечен —

Туже затяни оплечье!

Причина не любить

Ты можешь толкаться по-детски,

Со мною быть и не быть.

Но разве все это — причина

Тебя мне меньше любить?

Мы можем ругаться порою

И мимо без слов проходить,

Но все это — не причина

Тебя мне меньше любить.

И даже когда в обиде

Теряется красная нить,

Тебя не перестаю я

Как Тристан Изольду, любить.

Пусть каждый знакомый и встречный

Любви нашей будет вредить,

Поверь, что не прекращу я

Тебя, как и раньше, любить.

Взрастают цветущие ветви

Из прежде сухих камней.

Все это меня вдохновляет

Любить тебя лишь сильней.

И снова сладость объятий,

Тебе я на ушко пою,

Мурлыкаешь ты, и за это

Тебя все нежней я люблю.

Тет-а-тет

Окунись со мною

В необъятное море,

В безмятежное море

Нашей чистой любви.

Укрощу тебе бурю

Без единого боя.

Сердце настежь раскрою

Лишь тебе изнутри.

Пусть свирепствует вьюга,

Я прижмусь к тебе телом,

Я отдамся всецело

И согрею теплом.

А когда ты не рядом,

Я не знаю покоя,

Сплю по часу в день стоя,

Лбом упершись в стекло.

Я упал на колени

Головой в твои руки,

Эти милые руки

Как магнит мне для губ.

Ты моя королева.

Времена Кали-Юги

Не рождают нам муки

И ласкают нас двух.

Так пьянит страстный запах

Теплой бархатной кожи.

Наше тайное ложе

Не отыщет никто.

Я люблю тебя, NN…

Засыпай, я укрою.

Повезло мне с тобою,

Как ни с кем не везло…

Звёздный рассвет

Звездный рассвет…

Звездный закат…

Стрелы комет

Ночь бороздят.

Освободи

Руки от пут,

Тихо плыви

Вверх, в царство Нут.

Бледная тень

Бывшей любви,

Белый олень

Мёрзлой крови.

Блеклый асфальт,

Метеорит…

Ангелы спят,

Спрыгнув с орбит.

Увертюра

Иди ко мне,

Испей меня,

Во тьме ночи,

В объятьях дня,

Я Шива, будь моей

Великой Шакти.

И всю тебя

Целую я,

От лба до ног,

Платья края,

Богиня райская,

Лежишь в кровати.

Мы молоды,

Нам жизнь — игра

Уронит феникс

Два пера

Тебе и мне,

Огонь

Бессмертной плоти.

Песок застыл,

Хоть как подуй

Наш миллионный

Поцелуй…

Все — увертюра

На прекрасной ноте…

Истекая любовью

Поруганный алтарь обстрелян дробью,

А мощи осквернили напоказ.

Я истекаю вязкою любовью

Из почерневших от страданий глаз.

Что натворили с дивным райским садом?

Кто сжег его, расхитив все плоды?

Как сколопендра, обливаясь ядом,

Я уползаю в земли без воды.

Расколотые молотом скульптуры

Сотрутся в прах под ветрами веков.

Моя любовь — желанная микстура

Для тех, кто жизни нить порвать готов.

Я револьвер держу у изголовья,

Но там, боюсь, паршиво — как и здесь.

Я истекаю жирною любовью,

Когда же истеку я ею весь?

Девочка-красавица

Девочка-красавица

В желто-синем платьице.

Масляные волосы,

Бантик на косе.

Как ты стала ветрена!

Ты сейчас намерена

Правое на левое

Обменять за грош.

Что в твоей головушке?

Вязаные совушки,

Куклы разноцветные

Под столом давно.

Ангелы-губители,

Змеи-искусители

Купят парой долларов

Твой изящный стан.

Девочка-красавица,

Хватит дурью маяться!

Это все конечно,

Бренно и грешнО.

Доставай оружие,

Христианам нужное.

И туманной ночкою

Приходи ко мне.

Опусти же бровки,

Растопчи уловки

Всяких сионистов,

Красных и цветных.

Месяц полуцелый

Не спускай с прицела.

Нас зовёт Европа

И великий крест.

Mere Europa

Светлое жар отражает сильней,

Ластится колкий чертёнок, как ёжик.

Алый кинжал, песнь про семь королей.

Вера в себя, в дух и волю потверже.

Ангел, напившись, из рая упал

С неба на рухнувший шпиль Нотр-Дама.

Армию света всю под трибунал!

Тьма иноземцам устроит облаву.

А в кузнице мерно куются клинки,

На площадях ездоки в черных робах —

Есть у тебя сыновья, мать Европа.

Упадочный понедельник

Баловался с рифмой глагольною,

Сердобольною и продольною.

А теперь принял я прилагательных

Изумительных, притягательных.

Утром солнышко светит лучистое,

Чуть игристое, детски-чистое.

В понедельник вставать мне не радостно,

Очень гадостно, слишком гадостно!

Рядом жмётся студентка сонливая,

Внешне милая, чуть смазливая.

Но куда едут бабушки старые,

Все морщинистые и усталые?

Мозг начальники кушают вредные,

Суетливые, сердцем бедные.

Кошелёк лижут девушки нудные,

Штукатуренные, пышногрудые.

Декадентка… Кулон аметриновый,

Дух абсентный, а взгляд героиновый.

Я ей месседж пишу безразличный,

Чуть эпичный и неприличный.

Вот и вечер… Бегут толпы серые.

Слишком зыбкие, пустотелые.

Я без мыслей иду разрушительных

С тяжким грузом планов внушительных…

О чём ты мечтаешь

О чём ты мечтаешь в объятьях моих?

О горных озёрах и солнышке в них?

О свежих лесах вперемешку с лугами?

О море и мягком песке под ногами?

А Волга уснула, а с ней и Евфрат.

Под пледом мы ждём на холме звездопад.

Спокойно ль на сердце в объятьях моих?

Чудовища бродят в виденьях плохих.

Не бойся. Сжимай посильнее мне плечи —

В ракете два места, а курс — на путь Млечный.

Почаще гляди в бесконечную даль,

Закат… А я жму все сильней на педаль.

Тепло ли душою в объятьях моих?

Нас Рерих дышать призывает с картин.

Чем выше взмываешь, тем шире простор.

Вина подливает цветущий Мисхор…

Усталые птицы поют вразнобой,

В окно дует май. Я проснулся с тобой.

Поделись со мной своим холодом

Поделись со мной своим холодом,

Не бинтуя сердце исколотое.

И в руках, опутанных жилами,

Не сжимай сгустки жара фальшивые.

Не души свою скорбь за улыбками,

Труп не спрятать в гостиной за плитками.

Ты не влезешь за ширму «нормально»,

Примагнитив взор инфернальный.

Расскажи о погибшей надежде

В Бухаресте иль в Будапеште.

Расскажи о жестоком предательстве

Мне в подробнейших обстоятельствах.

Мне уж вряд ли кто хуже сделает:

Что суровые, что мягкотелые.

Я ведь стар душой, тело лишь молодо.

Может, будет тебе не так холодно.

Амстердам

Здесь смотрят ангелов скульптуры

Презрительно с соборов вниз.

Фиалок аромат цветущий

Давно развеял каннабис.

Дома в сверкающих нарядах

Приветствуют гостей с морей.

Манят, шутя, вблизи часовни

Десятки красных фонарей.

Когда же стал могучий город

На землях, взятых у воды,

Столицей низменной Европы,

Где не стыдятся наготы?

Известный роскошью алмазов,

Пикантностью своих сыров,

Он власть признал инстинктов диких

И падшим душам дарит кров.

Край легендарных инженеров,

Творцов искусства и наук,

Не хочет сбросить эти сети,

Что сплел фривольности паук.

Здесь право есть самоубийству,

Здесь от устоев лишь труха.

…Но ты прекрасен, вольный город,

Рассадник страсти и греха.

Чёрный цвет пустоты
(2020—2022)

Чёрный цвет пустоты

Я закутался вновь

В черный цвет пустоты,

У осенних дорог

Умирают цветы.

В непрочитанных ждёт

Одинокий привет,

Целый мир я бы рад

Облачить в черный цвет.

Я бы солнечный шар

Облачил в черный цвет —

Ведь меня задолбал

Издевательский свет,

В темноте не видать

Ни алмазов, ни грязь,

В темноте не понять

То, какая я мразь.

Я закрасил окно

В черный цвет пустоты,

Крашу зеркало я,

Где могла бы быть ты,

Пусть левацкая сволочь

Промямлит «блекфейс»,

Попивая свой смузи,

Поправляя свой пейс.

Я закрасил свой дом

В черный цвет пустоты,

По ночам горит в нём

Черный цвет пустоты,

Лампа в комнате льёт

Черный цвет пустоты,

Календарь целый год —

Черный цвет пустоты.

Черный цвет пустоты —

Так устал этот мир,

Черный цвет пустоты —

Что победа — то Пирр,

Черный цвет пустоты

Вечный холод и мрак,

Черный цвет пустоты,

So I don’t give a fuck.

Черный цвет пустоты,

So weiss ich nicht, warum

Черный цвет пустоты —

Тема всех моих дум.

Черный цвет пустоты —

 Je deteste cette «ça va»

Черный цвет пустоты —

А вокруг лишь толпа.

Черный цвет пустоты —

Я ищу в ней твой взгляд.

Черный цвет пустоты —

Всюду шум да разврат,

Черный цвет пустоты —

Но в толпе тебя нет,

И глаза я свои

Завязал в черный цвет.

Спираль

На пустой дороге

Хвори и тревоги,

Капюшон накинув, я иду.

День длиннее ночи,

Козодой хохочет,

Не туда шагну — и пропаду.

Может, я путь не нашел из кошмарного сна?

Душам не даст вознестись мрачных мыслей тюрьма…

Припев:

Я весь продрог,

Прямо с головы до ног

У двери, здесь ветра вой,

Открой, открой!

Затерял я путь домой…

Жду — и нет ответа,

Видно, в доме этом

Дождались кого-то — не меня,

Шарф стянув потуже,

Вновь взбиваю лужи,

Прах надежды у груди храня.

Может, увижу конец, как наступит февраль?

Но жизни линия свилась змеёю в спираль…

Ангел смерти

Тень роскошной черной птицы

На плечах моих, как шаль,

Болью больше не напиться,

Только прошлого не жаль.

Мы стоим с тобой в обнимку,

Улететь хотим за край,

Утопив в слезах улыбку,

Сжав кулак… Постой…

Взгляни же, как прекрасен

Нежный океан небес!

Ярких звёзд немой навес!

Ангел смерти, близок пусть конец пути,

Ангел смерти, будь добр, подожди…

Ты рисуешь в нетерпеньи

Кровью мне на животе,

Друг, меня ни на мгновенье

Не оставил ты в беде!

Жизнь так тленна и конечна,

Камень сыплется песком,

Как и ты, я буду вечным,

Сделав шаг… Постой…

Как свеж морозный воздух, Наполняет светом грудь!

Распрямись и снова в путь!

Ангел смерти, я с небес услышал знак,

Ангел смерти, наяву, а не во снах!

Ангел смерти, ты без меня лети,

Ангел смерти, жизнь прожить — Не поле перейти.

Невидимый друг

Молчаливый невидимый друг,

Сотней мерзких дряхлеющих рук

Забираешь с остывшей души все остатки тепла…

Ты приходишь ко мне каждый год,

Если вместо живительных вод

По иссохшим каналам сознанья струится смола.

Припев:

Мысли зудят и гноятся,

Сердце устало от стука,

Ты не серчай, злейший друг мой,

Нет сил мне прибраться…

Я урвал онемевшее сердце

В день последний торгов по банкротству,

Этим жилистым шматом уродства

Так сложно согреться…

Молчаливый невидимый друг,

Сколько в каждый пылающий круг

Молодых безответственных душ ты успел затянуть?

Я опять говорю тебе нет,

Но за тысячу-пару монет

К избавлению от всяких страданий толкаешь мне путь.

Припев.

Молчаливый невидимый друг,

Ты не сможешь унять мой недуг.

И к другим обречённым тебе отлучиться пора.

Оглянулся — тебя уже нет,

Но как только померкнет весь свет,

Вновь услышу в чертогах рассудка глухое «Когда?»

На меня смотрит бездна

Целый день клюв и когти проворного врана

Зацепляясь, корябают душу-мембрану.

Встань, садись и ложись — никуда ведь не деться

От густой пустоты в обезвоженном сердце.

И шагаешь с лицом, скрытым в маске-улыбке,

У рубашки рукав на предплечье весь липкий

От багровой смолы, маслянистой субстанции,

Кислорода лишённой давно из-за санкций…

Припев:

Говорил дядя Фридрих: не шали, милый мальчик!

Но жалеть о былом бесполезно!

И семь лет вот, как мне подвернулась удача:

На меня смотрит черная бездна!

Каждый день — понедельник, поднявшись с постели,

Для себя подвожу я итоги!

Я не слышу… Заткнитесь, уже, в самом деле!!!

Что мне шепчут недобрые боги!!!!!

Милорылый психолог, весь маслом намазан,

С курсов саморазвития для недоразвитых,

Он лететь заставляет за сладкою ложью,

Но вот крылья — сгоревшие или промокшие.

Согласился, паскуда, что люди — не птицы,

Но зато сами пишут для жизни страницы.

Что в руках все моих — в том я спорить не мастер,

Но швырнул б эту книгу я к чёртовой матери!.

Здесь — не тут. Тут не там. Я резной ятаган

Ближе к телу таскаю украдкой.