Бесплатный фрагмент - Чужестранка, или Конец театральным действиям

Посвящается моему папе — Перепухову Владимиру Александровичу — ученому, изобретателю, лауреату государственных премий и любимому «Пуху», а также моим братьям — Максиму и Глебу.

---

«Смерть и рождение — в этом не только прочность жизни, ее непрерывность, неуклонность развития, в этом и сложность бытия. Не было б рождения, не было б и смерти, не было бы горя, не по чему тогда измерять счастье, оно бы отсутствовало. Мир состоит из вопиющих противоречий».

Тендряков. «Короткое замыкание»

Вступление. Театр одного актера — Всевышние

Аэропорт — пустой, тихий, сонный.

Яркий свет, падающий через стеклянные стены зала вылета, острой горячей солнечной полосой разрезает серый каменный пол, подчеркивая разницу между Там и Здесь.

Там — сзади — прошлое, милое и местами даже теплое, но прошлое, уже не поправимое.

Здесь — спереди — будущее, немного колкое и холодное, пугающее, но все-таки будущее.

Окно регистрации — «Drop and go», вывеска — «Вылет без регистрации».

Все бесшумное, немного ленивое, замершее над последним шагом между Там и Здесь. Здесь перевешивает трепетом в животе и пугающей неизвестностью.

Паспортный контроль, в кабинетике пограничном — дама, пышногрудая, но вся такая из себя приличная и гладенькая: пилоточка, форма обтягивающая, без складочек, румяна такие радостные и губки обидчиво-натянутые.

— Чьих будете? — посмотрела в паспорт Двуглавый.

И, не дожидаясь ответа, вернула документы через вырез в пластике паспортного контроля. — Ясно, ясненько… не местные, чужие, а так и не скажешь.

Потом пальчиком своим по циферкам на страничке паспорта — «брык»:

— Прожили на чужбине долго, — прохихикала, и обратно в вырез. — Не просились?!

Попыталась ответить шуткой, но замешкалась.

— Домой хотите? Так, пожалуйста, вам туда. — Одна голова Двуглавого развернулась назад, вторая озвучила: — Но брать ничего не положено, и времени на сборы нет.

Обе головы вздохнули, посмотрели друг на друга, шеи сложились сердечком.

— А впрочем, и зачем — тут ваше как бы наше. А там все ваше — но ничего нет, — головы заржали.

— Ступайте, — И хором: — Здоровья вам и радости в жизни новой.

Вышла в открытое поле — то ли возможностей, то ли полного одиночества и безысходности.

Вступление. Плюс один — Материальное

— Вот с детства такая тоска со мной живет. И все хорошо вокруг, и радости даже много, возможностей разных — руку только протяни. Но нет, вот это все… — Я очертила огромный круг пальчиком вокруг себя. — Это все не нужно. Оно как бы ценности не имеет, поэтому и не дорого.

А нужно иное что-то, что меня бы наполняло, а не рвало на кусочки изнутри.

От чего силы бы внутри появлялись, а заодно и улыбка бы росла… — Положила голову на плечо Страха.

— Дорогуша, — затянул Страх, — а почему вы уверены, что это мужчина?

— А может быть не так? — Заерзала я на диване.

— Осмелюсь немного вам возразить, — неуверенно начал Страх, стянул сам себя с дивана и оценивающе осмотрел меня сверху вниз. Казалось, он сомневался в том, смогу ли я его понять. Потом положил руку мне на ногу, как будто выражая этим свою веру в меня и решительность. — Вы сами себе тепло не можете дать, как вы другому пару составите? У вас не получается себя сберечь — другой же вас съест и еще на костях ваших заработает.

Страх, как всегда, заржал, вышел в центр комнаты и начал изображать танец скелета — ручки-ножки как шарнирчики, еле держатся, в разные стороны качаются.

Не думаю, что я поняла его послания. Но телу стало как-то спокойнее и теплее, как будто нашлось решение старинной загадки.

Вступление. Игры втроем. Знаки разума

Решила прогуляться, жирок боковой растрясти. Встала с дивана и направилась вон из комнаты. Только подумала о плотных своих наваристых бедрах, как получила дверью входной по ним же.

— Вы кто? И что, собственно, тут делаете? — обиженно процедила я в открываемую дверь в собственном коридоре.

— Я… Хм… Странно, мы не знакомы с вами, — услужливо процедила незнакомка.

— Да уж, странно… — Я внимательнее пригляделась к выходящей, а вернее, выскальзывающей из кабинета моей квартиры.

Дама полностью вылезла из проема, плотно закрыла дверь за спиной, словно что-то прятала там, поправила белый халатик и хлопнула себя по бокам. (Опять эти бока!) Откашлявшись, на выдохе произнесла:

— Имею честь представиться. Врач-психотерапевт-аналитик высшей категории.

— Я таких не заказывала! — Шагнула навстречу даме и еще внимательнее начала ее изучать.

— В списках доверенных вы не значитесь, в коммуналке бывшей прописаны не были. Таких должностей я не выдавала.

— А я… от Страха, — промямлила врач мне в ответ на ухо — и так немного приглушенно.

— Странно, он мне тоже вас не представлял, — недоверчиво произнесла я.

— Так испугался же, милая моя… — загромыхал своим басом Страх, появившись в коридоре…

— Я давно тебе хотел рассказать про нее… — бас растекался по коридору улыбкой. — Но… но вы были заняты! — Нежно скользил по квартире Страх в мою сторону.

— Страх, я давно отселила Вину, ты ее не сможешь призвать! — Сама порадовалась своему ответу-находке.

— Тогда я пошла? — Попыталась уйти бочком врач.

— Нет же. Коммуналка моя, Страх мой. Поэтому рассказывайте! — И я перегородила своими боками коридор Даме и Страху.

— А она лечит! Знаешь, милая, она действительно хорошо лечит. А ведь многие в коммуналке долго жили! — Страх попытался отодвинуть меня немного назад с их пути.

— А время летит, стареют… А врач… — С этими словами Страх подтолкнул психотерапевта вперед. — Она их осмотрит, разговор психотерапевтический проведет, с гипнозом поработает, пилюлю назначит — и всем хорошо.

— Так… — Начала понемногу догадываться я. Все еще с недоверием осматривая врача, сделала еще один шаг навстречу.

— Пилюлю… и будет хорошо? — И так впялилась психотерапевту в лицо, а точнее в глаза.

— Именно! — Врач сделала шаг назад, чуть приосанилась, поднабрала уверенности от слов Страха, повесила ладони на боковых карманах халата и задвигалась осторожненько вдоль по стеночке по коридору.

«Ясно тут все. Страх врача покрывает, это понятно.. Но что врач тут делает на самом деле и, что важнее, кого и от чего лечит?» — Я утвердилась в своем недоверии к обоим и, решив сразу же заняться поискам правды, окончательно перекрыла проход, встав руки в боки в коридоре, словно вратарь на воротах.

Врач же, осмелев окончательно то ли от моей суеты, то ли от слов Страха, подлезла между мной и стенкой коридора, просочилась, словно мишка мармеладный, сквозь мои руки и уже откуда-то со стороны кухни бойко выкрикнула:

— А вас я жду на прием ко мне, полежим, покумекаем, подружимся с вашими мыслями. Больно они у вас шустрые, я бы их успокоила.

На последних звуках монолога своего Дама влилась в кухню, загромыхала, наткнувшись на стулья, с размаху хлопнула дверью и выключила свет — типа ответ ваш меня не интересует, и если даже он и последует, то я его не увижу.

Глава 1. Оцепенение

Улица, перекресток дорог и судеб, свет, немного приглушенный, да и звуки машин, людей, движения — все как будто бы не отсюда, а из соседней комнаты.

Прохожие как будто есть, но отдельно от улицы, машин и всего происходящего, дополнительным слоем в «Фотошопе» приделаны. И Страх, словно курсор компьютерный, сквозь все слои картины описанной просачивается, поправляет.

— Че застряла? Пошли! — Махнул рукой Страх.

— А куда?.. — несколько растерянно протянула я.

Ветер обнимал мои плечи прохладным воздухом. Солнце припекало лоб и щеки.

— Ну… — обидчиво заныл Страх и поднял ветер.

— Не гони! — одернула я Страх.

— Не буду… — Ветер утих.

— Однако надоело стоять, уж три месяца как на одном месте, — подметил Страх.

— А ты куда-то торопишься? Я вот нет. А ты можешь идти куда хочешь… Я тебя не держу, — огрызнулась я и застыла в прежней позе.

Три месяца — поржала внутри. А три года не хочешь? А лет 30? Вот это замереть так замереть.

Перед глазами возник список жизненных дел: карьера, жизнь, дети, дом, муж, собака…

Хреново — только два и выполнено.

— А ты не натягивай — вылез откуда-то из правого уха Страх. — Скажем… — Тут он развернул меня, так и застывшую в прежней позе, к себе лицом.

Отошел, глумливо поправил мне волосы, снял со мной селфи, а дальше сделал пару шагов назад, как будто оставил меня на сцене, а сам отправился в театральный зал.

— Так вот… — Провел указательным пальцем в воздухе и продолжил Страх. — Представим… — Страх развел руки в разные стороны, как фокусник, из рук которого исчез платок. — Что это не твой список…

— Что? — попыталась выдавить из себя я. Но, будучи окаменевшей, могла двигать только складками неботоксного лба.

— Спокойно! — Приблизился ко мне Страх и положил руку на плечо.

Ишь ты, изучил вербальную технику — поржала я внутри.

— Так вот… ты родилась. Такая маленькая, розовенькая, с перетяжечками… — Страх достал откуда-то мою бирку из роддома… и начал прицеловывать кусок бумажки. — Родилась… — Он зачем-то сложил руки у груди, как будто в них держал рожденную меня. — Тебя положили рядом с другими… и там у каждого был свой список дел. Санитарка поправила твое одеяльце, повернулась и боком своим крепким уронила списочек — твой и соседний. Потом подняла… оба. Покрутила в белых пухленьких ручках, удивилась плечиками и вернула на свои места. Но это она так решила… что на свои. В общем, список не твой. Соседний, — резюмировал Страх.

Интересно… Я похлопала ресницами в быстром темпе, типа давай, продолжай.

— А что продолжать, список не твой. Где твой — я не знаю. Чей у тебя — пофиг! — Страх вернулся в зал с воображаемой сцены, подчеркнул тем самым… типа дело твое, я свалил.

Я максимально широко раскрыла глаза — типа че стоим, надо ж что-то делать.

— Делать надо, согласен, — ответил Страх, прохаживаясь как будто бы вдоль мест в зале. — Вопрос: что? — И так с нагленькой улыбочкой на меня — зырк.

Да, бл*дь, сними ты с меня оцепенение — застонала я внутри. Снаружи я стала похожа на жабу с выпученными глазами…

— Не лопни детка… — продолжая ходить, бросил в мою сторону Страх.

Лопну, сука, если ты меня не освободишь — продолжала я свой внутренний диалог.

— Ну что сразу сука? Я ж мужик. Я только избранным подвластный, — еще в шутливом тоне ответил мне Страх. — Ладно… Правда ведь, еще помрешь. А это рано… — И махнул в мою сторону рукой.

Наконец-то — выдохнула я, выйдя из оцепенения.

Писать надо, писать… нет времени искать — заторопилась я и побежала.

Глава 2. Игра в догонялки. Инвазия

Улица, особняк, вывеска — «Главный хрен второй половины 19-го века».

— Везде у тебя знаки, — немного надменно прокомментировал мои слова Страх.

— Знаки судьбы, — передразнила я. — Сам же сказал — пиши свою судьбу сама. Вот что вижу, то и пою! — Побежала дальше.

— Интересно! — Подошел к надписи на доме Страх. Вытер платочком белоснежным пыль уличную, наклонился театрально и прочитал надпись с разных углов… покачал головой и резюмировал: — Тут же написано — главные хоромы.

— Не, ну я не буду делать выводов, — рассмеялась я и побежала дальше по улице.

— А какие выводы? Вывод один — тебе везде видятся члены. Осталось самоопределиться с их смыслом, — неторопливо произнес Страх.

— Да, да. Может, это просто надпись — вам туда, на х*й. И указание… с какого года меня туда шлют. А я все не дойду. И типа уже главный хрен прислали, а я все не врублюсь, — прохихикала я немного надменно.

— Глубоко… — выдохнул Страх.

— Вот сейчас ты ушел в эротику. Не вздыхай так больше, — заржала я в ответ с другого конца улицы.

***

Так и шли на расстоянии квартала… — писались строки в моей голове.

— А ты же знаешь почему? — издалека аукнул Страх.

— Нет. Расскажи.

— Неа, а че тупим? Сама не понимаешь? — И Страх подскакал ко мне на одной ножке.

Вот ведь что худоба с человеком делает. Скоро «колесом» меня будет догонять по Лялиному — усмехнулась я мыслям.

— Не догонять. А это вы все убегаете, сбегаете, вернее, — серьезным тоном произнес Страх, подхватив меня под руку.

Я немного отпрянула от него — то ли по привычке сошиал дистанса, то ли испугалась близости…

— Вот, сами и ответили — вы боитесь мужчин! — С этими словами Страх вылез из-под моей руки и закружил вокруг меня.

— Знаете… — Его слова начали кружиться вместе с ним. — Будь я вашим аналитиком, выразился бы так: «инвазии мужчин»… — И застыл перед моим лицом.

— Извините… — промямлила я. — Куда инвазии??? — И уставилась на Страха с выражением «А не ох*ел ли ты со мной так общаться».

— Нет… Вам — тебе — пока в лоб не стукнешь, ты не понимаешь, — отморозился и заржал Страх:

— А я ведь давно в твоей голове,

И ты меня хочешь.

Когда я поставлю тебя на колени,

Сучка, будь со мной милой и осторожной.

Зависла.

— Не, ну если жестковато, я могу в режиме лайт… — И Страх продолжил свой рэпчик:

— Я Страх — я в голове твоей погряз.

Тебя я сделал робкой,

Для мужиков удобной.

Ладно, думаю, старается… молодечик, выслушаю… — и присела рядышком на бордюр собянинский, ладошки у личика сложила — типа вся во внимании.

— Вот-вот… Не можете себя вести естественно, не наигранно. Все из себя строите то барышню милую, то сучку хвостатую… — затянул то ли по-учительски, то ли по-церковному Страх. — То… — Он наклонился ко мне, к самым моим глазам. — А когда самой-то будете?

Неприятно стало внутри, с холодком — отпрянула.

— Да… часики-то тикают… — Страх преобразился — как-то растянулся, поднялся вверх… облачился в черное с белым воротничком.

Дернула его за рясу — эй, ты там ничего не попутал? В колокола полетел звонить? Так церковь в другом направлении.

— Ну бывает, перестарался… В роль вошел правителя… — Спрыгнул обратно на землю Страх. — Ладно, пошли, надо быть серьезными.

Схватил за руку и потащил в рясе меня к Покровке.

— А че к Покровке? — переспросила и тут же ответила сама себе: — Там пруд, март и ЗАГС.

Глава 3. По дороге в ЗАГС — 1

До ЗАГСА не дошли, захотелось есть, зарулили в рестор.

Страх провальсировал сквозь происходящее и уселся за огромный овальный стол в центре зала.

— Ничего, что нас только двое? Может, выберем стол поскромнее? — засуетилась я.

— Нет, к чему нам скромность? — И Страх поправил полы желтой шубы, появившейся поверх рясы.

— Слушай, сейчас лето, на фига ты ее напялил? — продолжала я раздражаться.

— Детка, я вне сезонов. Я и есть сам себе сезон! — И с этими словами Страх развалился за столом в позе и образе:

— Я такой классный,

В шубе ананасной,

Будто в пидарасной,

В кедах цветастых

И с рожей фугасной.

Берите-хватайте, а то я сам себя съем! — Закончил и аккуратно разложил полы шубы вокруг себя.

Подошла официантка, такая вся усталая, выключенная… от «здесь и сейчас».

Пропела: «Ой, извините! — и зажглась дежурной улыбочкой: — Вам как всегда?» — обратилась к Страху и недовольно зыркнула в мою сторону — типа а ей?

— Да, дорогуша. Мяса, и побольше, и десерт. А этой… — И так меня взглядом сверху вниз вылизал. — Этой салатик дохлый какой-нибудь. Креветок, икорки, рыбки… и винца, — опять почему-то заржал Страх.

— Хорошо, — все так же отреченно произнесла официантка. Убрала записную книжку в карман, развернулась и ушла.

Страх вытащил из желтой шубки стопочку с налитой водочкой, предложил мне, но, не дожидаясь ответа, опрокинул вовнутрь.

— Сморите-ка, как чудесненько. А вот уже и еда наша, — расплылся в послеводочной улыбке Страх.

Взял салфетку, загнул уголочек за шубку и потянул ручонки за едой с подноса.

Не прошло и пяти минут, как Страх снова активизировался.

— А что вы все молчите? Уже почти все схомячила — и молчишь. Не вкусно, что ли? — поджевывая свое мясо поинтересовался Страх.

— Вкусно… Много просто, а оставить жаль.

И забрать странно, вот и засовываю, как хомяк, в щеки.

— Есть будете…? — Появилась из ниоткуда и протянула руку за моей тарелкой официантка.

Страх прикрыл потянувшуюся руку официантки своей ладонью… и так нежно, поигрывая ухоженными пальчиками по ее коже:

— Нет, есть не буду, но потеребонькаю… — и заржал.

Официантка из официантки превратилась в официанточку… сложила микроблендинговые брови домиком.

Осуждающее зыркнула на меня — типа че коня в стойле не держишь…

А я такая ей в ответ, но не бровями, а взглядом джедая — а он в свободном выгуле.

Брови пересложились из домиков в вопросительное «шта?», рука выдернудась из-под Страха… и официантка исчезла.

— Обиделась? — Посмотрела я на Страха.

— А ты что, не могла поделиться? Или право свое законное на меня продемонстрировать? — выбесился Страх.

— Ладно, ща… Девушка, можно вас? — Поддалась Страху.

Официантка подошла, поправила платьице, затянула руки за спину — типа не обманите, я готова ко всему.

— А вам это нравится? — Я окунула палец в ананасовое желе Страха и протянула официантке. — Вкусно? Попробуйте!

Та застыла окончательно.

Глава 4. По дороге в ЗАГС — 2

Оставила официантку-официанточку со Страхом, сама спустилась в туалет. Зашла в кабинку, а из соседней диалог:

— А он по мордам мне, вот так… И знаешь, как больно! — Голос выключился, раздалось журчание.

— А я ответить же не могу… — Пауза, звук разматываемого рулона туалетной бумаги.

— Не люблю, нет, ты что, Галочка. Я права не имею… — Еще немного бумаги отмотано.

— Не могу. Никак… Да что ты говоришь такое, мой Ангел. Никак… — Слив бочка.

— Что говорит? Терпи, и воздастся. Терплю… — И так аэрозолькой — пшик — как бы для освежения ситуации с запашком.

И потом уже с облегчением и тоном кокетливым:

— Не знаешь, там есть какие-то интерим-награды? А то терпелка сломается…

Вышла из кабинки, застряла над раковиной, думаю, дай-ка посмотрю на терпилу ангельскую. Руки так дотошно тру, время до открытия соседней кабинки тяну.

Замочек застучал, дверь осторожненько приоткрылась, и оттуда просочилась дева.

Дева была стройна, высока… с длинными кудрявыми волосами, точеными чертами лица… истинная красотка nature style — ни капельки косметики.

Я отступила от раковины, предоставив ей место, прислонилась к стене — захотелось понаблюдать, как красота такая благородная сочетается с терпилой ангельской.

Дева помыла руки, встрепенула кудри перед зеркалом и неожиданно разревелась прямо над раковиной. В плаче уткнулась головой в зеркало, так и зависла над умывальником.

Сначала молча, а потом нервно забормотала:

— Как же мне терпеть… Он же бьет меня, а уйти нельзя. Нельзя… Нельзя…

И так это слово «нельзя» затараторила ритмично под бит ударов об зеркало, как какой-то неудачный рэпчик.

Потом замолкла, зыркнула в безысходности на меня: «выхода другого нет, только терпеть…».

И ручками в сторону выхода из туалета замахала, как будто зашептала: «выход всегда там, где вход».

Ну а я ей ответочку, но голосом:

— А зачем вы заходили-то?

И умыкнулась от слез ее горемычных.

Поднялась наверх.

Глава 5. По дороге в ЗАГС — 3

Страх немного подох*ел и начал приставать к женщинам в ресторане. Мало того, что при мне живой, так и столько женщин разом решил обмануть.

Я присела за наш столик, решила понаблюдать за ним.

Страх же, не заметив, что я вернулась… продолжал свой ритуал знакомств.

Подсаживался рандомно за столики, целовал ручки дам, одаривал комплиментами, дожидался уверования в слова свои и пересаживался к следующему столику.

Подошла тихо к Страху, положила руку на плечо и так тоненько и растянуто ему на ухо:

— Пойдем же домой, милый.