Бесплатный фрагмент - Чудище лесное

1

Мишка Шмаров и Серёга Николаев тащили по просеке тележку, гружённую обрезками труб, арматуры и прочим ломом. Они впряглись в телегу, словно кони. Толстые верёвки натёрли плечи и ладони. Лома набрали на сто пятьдесят килограмм. Тележка еле выдерживала груз. Одно колесо её уже немного болтало. Мишка и Серёга вместе работали на хлебозаводе. Заработки у них были крайне малы, так что они имели обычай иногда в ночное время выходить на промысел: собирать лом, где только можно его было достать. Не так давно Мишка обнаружил заброшенную метеорологическую станцию, где можно было раздобыть достаточно металлолома. И друзья с болгарками и другим инструментом отправились туда на добычу металла. Первый раз они собрали сто с лишним килограммов черняги. Второй раз сто шестьдесят. Этот раз был третьим. До станции нужно было добираться три километра по плохой дороге по просеке через лес. Станция находилась на балансе муниципалитета и должна была охраняться, но так как у администрации никогда не хватало денег и на более актуальные нужды, то про живую охрану никто и не задумывался пока. На покорёженных, ржавых металлических воротах висела грязная табличка с надписью: «Охраняется государством». Ворота были открыты. Оторванная цепь с ржавым замком висели на одной из воротин. Потому и промышляли Мишка с Серёгой только ночью. За такой промысел можно было и статью схлопотать.

Лес кончился. Небо на востоке стало сизо-серым. Скоро быть рассвету, утру, новому дню.

— Ух, — Серёга остановился, перевёл дух.

Стал и Михаил.

До окраины города было двести метров. Уже были видны два старых дома в два этажа; дворы, заросшие вишней и акациями. На столбах на верёвках висело бельё. За двухэтажками высилась местная «высотка» в девять этажей серая и мрачная, как жизнь русского провинциального металлиста. Около столика во дворе курил мужчина в кепке, державший на поводке собаку.

— А это что за субъект? — Серёга зло сузил глаза.

— Собачник. Первый раз его вижу. Не с нашего района тип, — оценил мужчину Михаил.

— Не сдаст он нас?

— Трубой получит по голове, если сдаст. Давай, нажмём, скоро рассвет.

Мужики накинули верёвки на плечи, сделали пару шагов, когда послышался странный шум. Слева чуть впереди показалось что-то вроде чёрного облака, издающего жужжащий шум.

— Ты видишь? — спросил Михаил.

— Вижу, — сказал Сергей. — Это что за чудо-юдо?

Они стали, бросили верёвки.

Странный объект приближался. Он был похож на смерч. В высоту он был три с половиной метра. По мере приближения можно было разглядеть, что это явление представляло собой существо, имеющее человеческие формы. У него было что-то наподобие головы: шарообразное кружащие облако грязи с чёрными дырками-глазами. Также оно имело подобие рук и ног в виде грязи и листьев с ветками деревьев вместо ладоней и пальцев. Ноги были похожи на руки. Тело было собственно смерчем из грязи и листьев берёзы и осины.

— Это глюки? Бред? Мы вчера вроде много не употребляли, — бормотал, заплетающимся от страха языком Михаил.

— Ну да, выпили совсем малость — литр на рыло, — подтвердил Серёга.

— Бежим! — заорал Мишка и хотел кинуться в сторону.

— А-а! — кричал Сергей.

Существо поглотило его: он, словно растворился в теле-смерче. Михаил пробежал только девять шагов, упал, и в мгновение был поглощен вслед за своим товарищем.

2

Кристина встала с постели, подошла к окну, открыла его, взяла с тумбочки из пачки сигарету и закурила. Она была красива. Красота её была мягкой и утончённой. Из-под футболки виднелись краешки её упругих ягодиц. Евгений мог любоваться ею часами. Он остался лежать в постели, укрытый измятой простынёй. Ей было двадцать пять, а ему тридцать пять лет. Кристина поправила белые крашеные волосы. У неё была короткая стрижка-каре.

Было утро.

— О чём задумалась? — спросил Евгений.

Кристина только помотала головой, дескать, ни о чём, просто курю.

— Я вижу, ты гоняешь мысли всякие, и как, мне кажется, дурацкие, — обеспокоился Евгений.

Он был хорошо сложен и симпатичен. Даже борода ему была к лицу. Он следил за бородой, постригал её, чтобы не быть похожим на мужика-раскольника, фанатика-домостроевца или попа. Евгений Фомин был мэром города в Сибири Осинососновска. Осинососновск был районным центром Зауральской области.

Кристина докурила, затушила окурок в пепельнице, села на стул и посмотрела на Евгения.

— Я чувствую себя грязной, — призналась она.

— Малыш, я так и думал, ты заморачиваешься. Ты ни в чём не виновата. Это любовь, и мы ничего не могли с собой поделать, — начал придумывать слова для утешения Евгений. — Это всё было по моей инициативе. Исключительно.

Кристина усмехнулась, опустила голову и тут же подняла её.

— Дело не в инициативе. Я не знаю, что мне скажут мои друзья, когда узнают о нашей связи.

Евгений заволновался, выбрался из постели, надел шорты.

— Какие друзья? Почему узнают? Никто не должен знать про нас.

— Боишься?

Кристина так поглядела на Евгения, что тот разом обмяк, словно сдулся, как сдувается надутый воздушный шар. Он сел на край кровати, поник головой, закрыл ладонями лицо, обтёр его и поглядел на Кристину.

— Ты права. Я не должен так себя вести. Будь что будет. Надо будет — разведусь. Что скажет общественность — плевать.

Кристина достала из пачки сигарету и снова закурила.

— Ты не понял меня. Мои друзья, моё окружение, как бы это сказать, не любят или правильнее сказать недолюбливают власть.

Евгений прошёлся по комнате, подумал немного и спросил:

— А ты?

— Что я?

— Ты тоже не любишь власть?

Кристина пожала плечами.

Евгений взял стул, сел у окна, достал из пачки сигарету и тоже закурил.

— Ты же не куришь, — сказала Кристина.

— С вами закуришь. Я вот, что сейчас подумал, а, если бы я не был мэром, но был простым человеком, ты бы полюбила меня?

— Зачем такие сложные вопросы? Надо наслаждаться моментом.

Они находились в домике на турбазе, которая была закрыта на ремонт. Надо было возвращаться в город. Машина Евгения — джип иностранного производства чёрного цвета стоял на площадке около столовой. Он и Кристина подходили к авто.

Был конец июля, стояла жаркая солнечная погода.

— Я тебе хотела сказать.

Кристина остановилась. Стал и Евгений. Он вопрошающе поглядел на Кристину, поправил солнцезащитные очки.

— Не надо разводиться с женой, — сказала Кристина.

Евгений опустил голову, будто собираясь мыслями. Он совершенно не знал, как отреагировать на этот закидон Кристины.

— Николаич! Николаич! — к ним шёл сторож Геннадий — старый, седой, помятый, в чёрной курточке охранника.

Геннадию было пятьдесят шесть лет, а выглядел он на все семьдесят шесть.

Кристина явно смутилась. Она не хотела, чтобы незнакомые люди знали, что она любовница мэра. Евгений наказал Геннадию заранее не высовывать носа из своего вагончика у ворот, когда он находится на турбазе. Мэр сердито поглядел на сторожа.

— Там такое…

Сторож размахивал руками.

— Сейчас будут показывать новости. Через минуту…

Геннадий не до говорил и как-то сник, поняв, что городской начальник явно не рад его выходу на белый свет.

Евгений понял, что произошло какое-то ЧП.

— У тебя телек работает? — спросил он.

Геннадий согласно мотнул головой.

— Идём, — сказал мэр.

Кристина последовала за ним и Геннадием.

В вагончике сторожа в углу на холодильнике работал маленький цветной телевизор. Начались новости. На экране симпатичная ведущая в фиолетовой блузке читала текст с листа, который держала в руках:

— И вновь возвращаемся к главной новости дня, к происшествию, случившемуся на окраине Осинососновска. Житель этого города врач с тридцатилетним стажем Игорь Возницын утверждает, что этим утром некая странная аномалия поглотила двух неизвестных ему мужчин.

На экране пошла запись с мужчиной в серой рубашке и очках с толстыми стёклами. На титрах ниже было написано: Игорь Возницын, 48 лет. Корреспондентка поднесла микрофон к его лицу.

— Я каждое утро выгуливаю собаку в половине пятого, а тут в этот раз такое… Я не знаю, откуда оно взялось, — сбивчиво и косноязычно рассказывал свидетель происшествия. — Оно всосало их в себя или вобрало или поглотило. Не знаю, как правильно выразить это.

— На что оно было похоже? — спрашивала корреспондентка.

— На что-то большое, тёмное.

— Может быть, это был снежный человек?

— Вряд ли. Оно другое.

— Инопланетное существо?

— Возможно.

— Вы бы сами, как это назвали?

— Чудо-юдо.

На экране вновь возникла ведущая, продолжившая читать с бумаги текст:

— Правоохранительные органы разыскивают двух мужчин, которые предположительно пропали вследствие этого странного происшествия. Их личности пытаются идентифицировать. Это могут быть жители Осинососновска или Осинососновского района. Есть версия, что это были металлисты — собиратели цветного и чёрного лома. На месте происшествия найдена тележка и незначительное количество лома. Остальное, как предполагают сотрудники полиции было растащено до их прибытия. Сейчас мы покажем тележку. Если кому-то удастся её опознать, просьба позвонить немедленно по номерам телефонов, указанных в титрах.

Евгений и Кристина переглянулись.

— Бред какой-то, — сказал Фомин, потом резко изменился в лице и принялся щупать карманы своих джинсов.

Он достал из кармана мобильник. У телефона был отключен звук.

— Твою мать.

Фомин присел на стул.

— Что? — Кристина испуганно поглядела на него.

— Восемнадцать неотвеченных звонков от жены и двадцать пять от губернатора.

3

Ворота были приоткрыты и Марат с Ангелиной свободно вошли внутрь метеостанции. За плечами Марата были сложенная палатка и рюкзак. Он был худым неказистым. Черты лица его были маленькие, миниатюрные. Очки делали его образ ещё более жалким. Марат Поляков был интеллигентом в четвёртом поколении. Ангелина Верба была напротив симпатичной курносой девушкой с крашенными в ярко розовый цвет волосами. В носу у неё было кольцо. На правой руке Ангелины были татуировки, напоминающие узоры древних славян. У неё за спиной висел рюкзак тяжелый для девушки, но Ангелина любила испытания и трудности. Они учились на одном курсе на факультете географии в Москве. Оба были москвичами. У Ангелины ситуация в семье была посложнее, чем у Марата. Её отец был неисправимый искатель приключений и бабник. Он рано оставил их семью, когда Геле было пять лет. Она давно не видела отца. Отец-инженер болтался по стране и загранице в командировках. Она знала, что у него было несколько жён и детей. Ангелину не интересовали её сводные братья и сёстры. Был момент, когда она хотела отыскать кого-то из них, но её быстро отпустило. Ей хватало общения с друзьями, мамой и бабушкой. И потом учёба тоже забирала много времени и сил. Этой весной Марат и Геля закончили магистратуру и получили дипломы. Дальше они не собирались продолжать обучение.

— Что это? — спросила Ангелина, остановившись у непонятного сооружения.

— Это прибор изучающий силу сияния солнца, — сказал Марат.

— Какой-то он ободранный что ли.

— Его частично разобрали на металл. Металлисты. Они повсюду, собирают металл. Здесь раньше была метеорологическая станция. Её видимо закрыли, потому что в бюджете нет денег на её эксплуатацию.

Геля сделала несколько снимков на андроид заброшенной станции, после чего молодые люди двинулись дальше.

Был день. Они шли по просеке. С обеих сторон высился густой хвойный лес. Деревья местами были очень высокими. Местами встречались проплешины с пнями.

— Вот народ. Дикари. Зачем так варварски уничтожать лес? Нет бы собрать валежник, — возмущалась Геля.

— Это не простые люди делают, а те, кто занимается незаконной вырубкой леса. У них даже лесовозы свои есть, — просветил свою подругу Марат.

— Почему их не арестуют?

— У них всё схвачено. Видимо у них хорошая крыша.

Они прошли по просеке на северо-запад одиннадцать километров и оказались на большой поляне, где стоял столб, на котором висела табличка с надписью ярко-красными буквами: «Имущество компании „Интерлесхоз-восток“».

— Дальше всё будет вырублено и вывезено в Китай, — сказал Марат, указывая на северо-запад. — Триста гектар, а где триста, там ещё триста, а то и больше. Кто будет контролировать этих варваров?

Молодые люди были экологами.

На поляне уже расположились два необжитых вагончика, рядом с которыми валялись доски, бочки и другой хлам.

Марат установил палатку у въезда на поляну. Около палатки он поставил плакаты, на которых было написано: «Нет варварской вырубке леса», «Спасём русский лес», «Лес — это наши лёгкие», «Олигархи вы и так разграбили всю страну, оставьте нам и нашим детям хотя бы наш лес».

Из сухих веток Марат развёл костёр, над которым повесил котелок с водой для приготовления пищи. Приближался вечер. Марат и Геля сидели, обнявшись у костра.

— Нас не убьют? — спросила Ангелина.

— Не думаю.

— А, если никто не узнает о нашей акции?

— Я написал сообщение местным журналистам. Они должны нас найти.

— У олигархов сил больше.

— Правда на нашей стороне.

— Я знаю, но она разве когда-нибудь победит?

— Обязательно победит. Только мы должны этому способствовать. Без наших усилий никогда ничего не изменится в лучшую сторону.

Похлёбка из консервов и крупы была готова. Ребята ели её, отбиваясь от комаров, от которых казалось не было никакого спасения.

— Такие назойливые, как Пастушенко, — заметил Марат.

Он вспомнил однокурсника, которого терпеть не мог. Это был избалованный парень из Курска — депутатский сын. Он плохо учился и создавал много шума и событий в их среде.

— Ты его всегда ненавидел, — заметила Ангелина.

— За что его любить? Ты помнишь, как он поступил с Галкой Меркуловой? А с Ниной Гавриловой? А Вероника Воронина бросилась из окна после того, как этот урод её бросил. И почему бабы любят таких мерзавцев?

— Он весёлый, балагур.

— У него же мозгов нет совсем. Не понимаю, почему ты его защищаешь. Тебе он нравился? Или нравится до сих пор?

Геля пожала плечами.

Марат расстроился.

— Не понимаю я тебя. Может быть, у вас было что-то?

— Нет. Он только присылал мне свои откровенное фото.

Марат едва не подавился похлёбкой.

— Фото?

— Да, своих причиндал.

— Ты так спокойно об этом говоришь. Почему ты мне про это тогда ничего не рассказала?

— Не хотела расстраивать.

— Если я его ещё увижу в этой жизни, то точно убью.

— Убьёшь? Как? Как это возможно? Ты же гуманист, эколог.

Марат задумался.

— Как? Не знаю. Ты огорчаешь меня. Ты права, плевать на него. Ты свободный человек. И я не должен тебя держать рядом с собой силой. Насильно мил не будешь.

— Поцелуй меня.

Геля поставила миску с едой на траву. Марат поглядел на неё, потом резко повернулся в сторону запада.

— Ты слышала?

Откуда-то донёсся странный шум, похожий на вой и свист ветра одновременно.

— Что это? — Геля вздрогнула.

— Не знаю.

Из леса прямо на них вышло странное существо, которое ранним утром поглотило металлистов. Оно двигалось медленно на них и потом как бы нависло над ними.

Марат и Геля отчётливо расслышали голоса, исходившие изнутри этого существа:

— Мама! Маша! Помогите!

И ещё несколько матерных выражений.

Экологи замерли, похолодели и побелели от ужаса.

Чудище потопталось у них, будто раздумывая, что с ними делать, а потом быстро двинулось в лес, который должны были вырубить в скором времени, и растворилось в нём.

4

Около двух часов дня на служебной машине Фомин подъехал к зданию отдела полиции города Осинососновска. Это было серое здание в два этажа с маленьким уютным двориком со скамеечками, деревьями, клумбами и беседкой. Мэр вышел из машины и направился к зданию. В кармане брюк противно заверещал мобильник. Фомин, поморщившись, достал его. Звонил губернатор.

— Слушаю, Василий Иванович.

Голос губернатора был груб, властен и скрипуч:

— Результаты!

— Василий Иванович, — оправдывался Фомин, — всё это чушь собачья и бред яйца выеденного не стоящий. Поверьте мне. Это были галлюцинации у врача-собачника. Только то. Чудес на свете не бывает.

— Тогда какого лешего мою губернию, мою область, мой край родной полощут в новостях с утра уже?! По-твоему этот лекарь с ума сошёл?

— У него могла быть белая горячка.

— Он врач-нарколог по моим сведениям.

— Да?

— М… нда! Ты совсем не знаешь, что у тебя твориться на твоей подведомственной территории! Не знаешь, кто у тебя, чем занимается! Ты некомпетентен! Что ты собираешься предпринять?

— Надо разобраться, кто подкинул в информационное поле эту дикую новость и для чего.

— Заговор?

— Я не исключаю, что именно он.

— Против тебя или меня?

— Я не исключаю оба варианта, но это только догадки.

— Быстрее разберись и доложи мне о результатах.

Губернатор отключил связь.

Евгений подошёл к старой тёмно-жёлтой двери, на которой висела табличка с надписью: «Липа Алексей Юрьевич, полковник, начальник отдела полиции города Осинососновска». Мэр вошёл в кабинет главы городской полиции без стука. Липа чуть привстал из-за стола. Евгений махнул рукой, дескать, не надо почестей, сядь. Полковник сел. Он был краснолицый с большой лысиной и некрасивым лицом. Липе было сорок пять лет. Мэр сел на стул рядом со столом Липы и взял с него местную газету.

— Что там по утреннему чудовищу? Есть информация? — спросил Фомин.

— Имеется. Выяснены данные пропавших мужчин. Это Михаил Шмаров и Сергей Николаев.

Лицо мэра сразу приняло озабоченный вид. Он кинул газету обратно на стол.

— Как пропавших?

— Так. Их же поглотило это… как его назвать-то… ну, существо, короче….

— И вы в это верите?

— А какие ещё могут быть версии?

— Мужики напились и не могут вернуться домой, загуляли с бабами…

— Исключено. Их жёны утверждают, что они ночью выдвигались в сторону метеостанции для сбора лома. Наши оперативники уже обнаружили их свежие следы там.

— Они могли сдать металл и забухать на эти деньги.

— Исключено. Мы опросили всех, кто принимает лом в городе и его окрестностях. Они не видели ни Шмарова, ни Николаева сегодня.

— Так что же это было по-твоему, полковник?

— Аномалия природная.

Мэр вскочил со стула и хлопнул ладонью по столу.

— Не верю! Какая на фиг аномалия!

— Это не ко мне, а к специалистам.

Полковник был спокоен, как удав.

— Что же делать? Что мне докладывать губернатору? — вопрошал мэр то ли самого себя, то ли обращался к полицейскому.

— Собирать народ.

— Для чего?

— Для поиска металлистов.

В пять часов был назначен сбор волонтёров, готовых отправиться на поиски металлистов на местном стадионе «Труд». Пришли многие рабочие лесопильного комбината, молочного и хлебного заводов, которых освободили от работ по приказу мэра. Глава МЧС Осинососновска полковник Виктор Грачёв — полный мужчина с большой головой среднего роста пятидесяти лет командовал поисковой операцией, построив собравшихся в две шеренги:

— Мы разделимся на отряды по пятнадцать человек. Каждый отряд будет прочёсывать определённую зону леса…

Фомин наблюдал за происходящим со стороны, рядом с ним находился Липа, который стоял, заложив руки за спину. Евгений достал из кармана брюк мобильник, и с большой неохотой набрал губернатора.

— Докладывай, — быстро ответил Василий Иванович.

— Всё готово для проведения поисковой операции. Вертолёт МЧС летал над тайгой два часа и никого пока не обнаружил.

— Пропали эти двое обормотов?

— Да.

— Больше никто не пропадал?

— В полицию никто не обращался по поводу пропажи других людей пока.

— Ясно. А что там было на самом деле? Что это за аномалия?

— Учёные предполагают, что это могло быть какое-то природное явление; может быть, смерч или мощная магнитная буря.

— Но это не заговор?

— Нет.

— Слава богу, разбирайся и докладывай.

— Каждые два часа?

— Нет, когда выяснится что-то серьёзное.

Фомин жил на окраине города в частном секторе, где обосновалась местная знать. Человек, попадающий из обычных районов Осинососновска в этот райский уголок, словно перемещался резко с одной планеты на другую. Вместо разбитых дорог и их видимости тут было идеально ровное шоссе, заборы были выложены из дорогого кирпича и других редких материалов, дома поражали красотой и размерами. У Фомина был не самый дорогой дом: всего в два этажа с пятью комнатами, без бассейна, но с баней. Выложен он был из самого дешёвого силикатного кирпича, что было в высшей мере лоховством в глазах остальной почтенной публики города. Домой мэр приехал к семи часам вечера. Он загнал машину во двор, погладил пса, резвящегося на дворе, после чего вошёл в дом. В широкой прихожей стояли два его больших чемодана. Фомин сел на стул и снял ботинки. По лестнице вниз спустилась его жена Валентина. Она была хороша собой. У неё были зелёные глаза и волнистые русые волосы. Тип её лица иногда обозначают, как луноликий. Валентине было тридцать три года.

— Это что? — Евгений махнул головой в сторону чемоданов.

— Твоё барахло.

Валентина стала перед мужем, сложив руки на груди.

— Ты выгоняешь меня?

— Именно.

— Из моего дома?

— Он такой же твой, как и мой. Ты меня и ребёнка оставишь без крыши над головой.

— Ладно, подавись этим домом.

Евгений начал надевать ботинки.

— Ты так просто уйдёшь? — спросила Валентина.

— А что мне делать?!

— К своей бабе?

— Какой бабе?

— Ларисе.

— Какой Ларисе?

Евгений засмеялся. Он понял, что жена подозревает его в измене с Ларисой Хомяковой. Это была красивая блондинка тридцати лет, вдова, которая открыла в городе приют для кошек и собак. Евгений помогал ей в этом трудном, гуманном деле.

— Ну, ты дура.

— Хочешь, сказать, что ты не изменял мне?

— Нет же.

— А почему ты не брал трубку столько времени?

— Я же тебе сто раз объяснял. У нас была комиссия из Зауральска. Я их возил на рыбалку с ночёвкой, чтобы они отстали от нас.

— С бабами?

— Какие бабы? Они рыбаки.

— Мне так хочется тебе верить.

— Хочешь верь, хочешь не верь.

Валентина подошла к мужу и упёрлась ему грудью в лицо. У неё была грудь пятого размера.

— Тебе уже не нравятся мои титьки?

— Валь, перестань. Нравятся.

Валентина села на колени мужу и обвила руками его шею.

— Давай выгоним Лариску из города, — предложила она.

— Как? Зачем? Кто будет заниматься бездомными кошками и собаками?

— Плевать на них.

— Не будь такой бессердечной. Лариса тут совсем ни при чём.

— А кто при чём?

— Никто.

— Ладно, снимай ботинки и дуй в душ, я жду тебя в спальне. Никита будет в девять. Должны успеть.

— Я так устал.

Валентина слезла с колен мужа и строго на него посмотрела.

— Всё-таки у тебя кто-то есть.

— Валь, всё, хватит, трепать мне нервы, я иду в душ, а ты спальню…

У Евгения и Валентины был сын восьми лет Никита, который был в гостях у соседей.

5

На улице Короленко на окраине Осинососновска располагалось одноэтажное панельное здание в форме буквы г, в котором раньше был дом пионеров. Теперь здесь были всякие кружки и некоторые кабинеты сдавались в аренду предпринимателям и организациям. Около запасного выхода в маленьком кабинете находилась редакция интернет-газеты «Бич-город». Это было единственное интернет-медиа в городе. Кабинет умещал лишь шкаф и два стола с компьютерами. За столом у окна сидела Кристина Молодцова — создатель газеты и её полновластная хозяйка. Другой стол у стены занимали Кирилл Воскобойников худой с симпатичным лицом, успевший уже изрядно поседеть в тридцать три года. Сбоку от него пристроился Максим Германов — румяный кудрявый очкарик, пухлый и неуклюжий. Германову было тридцать лет.

Утром в кабинет вошли Марат Поляков и Ангелина Верба. Они деловито бросили свои рюкзаки и сложенную палатку в углу кабинета. Марат поправил очки, взглядом оценил обстановку. Он хотел понять, кто здесь главный и угадал, что это Кристина.

— Я посылал в письмо по е-мейл, — обратился эколог к журналистке.

Кристина поглядела на него одновременно снисходительно и в то же время пренебрежительно.

— И что? Мне приходит масса писем. Я элементарно не успеваю все их читать. О чём ваше письмо, напомните, пожалуйста.

— Мы экологи. Защищаем ваш лес от вырубки, а вам начхать на эту проблему, — сказал Марат.

— Экологи. Вырубка леса. И что? Тайга большая, конца ей не видно. Здесь всегда рубили и будут рубить лес. В чём проблема-то?

— Вы не понимаете?! — Марат заметно рассердился. — Это же наши лёгкие. Что мы оставим нашим детям и внукам? Страдает флора и фауна, исчезают целые виды растений, насекомых и животных. А глобальное потепление? Это вас совсем не пугает.

Воскобойников и Германов переглянулись, дескать, вот принесло на нашу голову чудака. Максим попытался разрулить ситуацию:

— Милчеловек, вы изложите всю эту ситуацию на бумаге или на носителе каком-нибудь, а мы потом ознакомимся с этим и решим публиковать этот материал или не стоит.

— У нас нет с собой ноутбуков, — сказал Марат.

— Мы дадим вам бумагу и ручку, напишите и принесите сюда.

Кристина же задумалась на секунды, после чего призналась:

— А ведь мы совсем не интересуемся экологией.

— У нас в городе и других проблем хватает: старое аварийное жильё, нищенские зарплаты, убитые дороги, — заметил Воскобойников.

— Кирилл, мы не должны не упускать ничего, что может нанести вред нашему краю. Давай ознакомимся с проблемами, которыми грозит вырубка леса, о котором переживают господа экологи. Подготовь с ними интервью, и мы пустим материал на сайт газеты.

Кирилл недовольно вздохнул.

— Мы собственно не только из-за экологической проблемы решили обратиться в вашу газету, — сказала Геля.

— Что у вас ещё есть для нас?

Кристина вздохнула, думая, что варяги опять подкинут какую-нибудь очередную чушь.

— Мы видели странное чудовище, а внутри него слышали голоса, — сообщил Марат.

— Чудовище? Голоса? — переспросила Кристина.

— Они кричали: помогите и имя Маша, — сказал Марат.

— Неужели оно и, в самом деле, существует? — не мог поверить в услышанное скептик Воскобойников.

— Оно не тронуло вас? Почему? — спросил Германов.

— Чудище нависло над нами, остановилось и ушло, — сказал Марат.

— Это убойный материал, мы его обязательно опубликуем и как можно скорей, — воодушевилась Кристина. — Где вы остановились?

— Нигде. Мы хотим разбить палатку в лесу, где намечается вырубка леса, а в городе нам негде устроиться. У нас мало денег, — признался Марат.

— Хотите ночуйте в нашей редакции, но давайте поработаем над материалом о чудовище, — предложила Кристина.

— И про экологию напишите, — сказал Марат.

— Напишем, — согласилась Кристина.

И написали. Спустя час на сайте газеты «Бич-город» вышла сенсационная статья о происшествие в лесу, о том, как экологи стали свидетелями явления, подобного тому, которое видел накануне врач Возницын. Совпадение было удивительным и указывало на то, что в окрестностях города завелось нечто странное и ужасное. В конце статьи в небольшом абзаце было написано об экологической угрозе, которую несла грядущая масштабная вырубка леса. Эту статью скоро начали цитировать местные, а вскоре и федеральные СМИ. В редакцию «Бич-города» приезжали корреспонденты одного из центральных федерального каналов. Кристина дала им интервью. Её увидела вся Россия.

К половине пятого в редакции появился мэр.

— Ты у нас теперь звезда.

Он развёл театрально руки в стороны.

— Завидуешь? — спросила Кристина, продолжая печатать текст на компьютере.

— Ещё как.

Фомин сел на стул.

Воскобойникова и Германова не было в редакции.

— Где эти твои экологи-скандалисты? — спросил Фомин.

— Отправились обратно в лес. Они собираются разбить там снова палатку и бороться против вырубки леса.

— Ненормальные. Они совсем не боятся чудовища? А может быть, его и нет?

Евгений встал со стула и пошёл к Кристине.

— Ты так сексуально смотришься за этим столом. Деловая женщина. Я уже соскучился.

Фомин завис над столом Кристины, разглядывая её. Он потянулся ещё вперёд, чтобы поцеловать её губы, и в этот момент дверь редакции скрипнула. Мэр резко подался назад, поправил галстук. В кабинет вошла женщина шестидесяти девяти лет, маленького роста в сером платье. У неё были седые волосы и голубые глаза. На голове её была повязка-ткани с кельтскими узорами.

— Ольга Николаевна? — спросила Кристина.

— Да. А вы журналисты газеты «Бич-город»? — спросила женщина.

— Я главный редактор. А это наш мэр Евгений Фомин.

— Мэр? Удивительно. Столько лет живу в нашем городе и впервые вижу мэра. Очень приятно. Теперь хоть буду знать, как вы выглядите и как вас зовут.

— Это Ольга Николаевна Обручева учёный-этнограф. Ольга Николаевна закончила Зауральский государственный университет.

— Да, давно это было.

— Вы садитесь, пожалуйста.

Кристина предложила сесть гостье на стул за другим свободным столом. Обручева села. Фомин предпочёл стоять, держа руки в карманах брюк.

— Ольга Николаевна, нас интересует, что вы думаете о странном явлении, которое происходит в нашем городе и его окрестностях последние два дня. Вы смотрели прессу, интернет? — спросила Кристина, включив диктофон на своём телефоне.

— Да уж, это было незабываемо. Я признаться и телевизор не смотрю давно уже, но меня соседка заставила посмотреть последние новости. Меня это так удивило. Я всегда интересовалась фольклором, легендами, мифами народов мира. И знаете обнаружила, что это явление очень напоминает мне несколько персонажей древних легенд. У славян и фино-угров были лешие — хозяева и охранники лесов, и был ещё один персонаж его называли чудище лесное. Оно более подходит под описание того явления, свидетелем которого стали некоторые наши сограждане.

— Оно отличается от лешего? — с серьёзным видом спросила Кристина.

А Фомин в этот момент ухмыльнулся.

— Да. Это дух человека, погибшего в каком-нибудь лесу. Он может не желать покинуть Землю и мстить другим людям. Чудище лесное — это материализация разгневанного духа — существо, которое считает, что может наравне с лешим быть хозяином леса. И леший ничего не может с ним сделать. Леший и Чудище они как бы братья или как сын и отец. Они не враги друг другу, но леший старается не делать зло, а Чудище способно приносить боль и страдания, а может быть смерть.

— Просто так или нужен повод? — Кристина делала пометки в блокноте.

— Конечно, нужен повод. Вы же писали в своей последней статье, что экологи выступают против намечающейся грандиозной вырубки леса.

— Получается, оно хочет защитить, спасти лес?

— Я думаю, да.

— И заметьте, оно не тронуло экологов.

— Оно имеет разум.

Фомин засмеялся и потёр ладонями лицо.

— Какой бред. Вы серьёзно? Вы действительно учёный, женщина?

Кристина гневно посмотрела на мэра.

У Фомина зазвонил мобильник. Он достал его из кармана брюк.

— Да. Что? Это точно? Сто процентов?

Фомин изменился в лице.

— Что? — спросила Кристина.

— Липа звонил. В лесу пропали браконьеры: полицейский Карамелин и его друг строитель Иванов. Они ушли на охоту два дня назад. На поляне нашли сапог Карамелина и пачку презервативов Иванова. Продавщица из аптеки опознала их. Она помнит, как продала их ему три дня назад.

— Это безумие какое-то.

Фомин развёл руками.

6

В семь часов вечера Фомин подъехал на своей машине к зданию городского отдела полиции. Липа ждал его. Он курил у входа в отдел. Полковник кивнул головой мэру, после того как выкинул бычок далеко в траву, вместо того, чтобы его затушить и оставить в урне, стоящей у ступеней, ведущих к входу в здание. Они молча шли по коридору первого этажа. У одной из приоткрытых дверей Липа остановился. В кабинете за столом сидела и курила женщина тридцати лет. У неё была короткая стрижка чёрных волос и курносый нос. Яркая косметика местами растеклась по лицу.

— Кто это? — спросил Фомин.

— Мария Степанова — продавец продуктового магазина, мать-одиночка, имеет сына, живёт с родителями, — рассказал Липа.

Фомин поглядел на него с недоумением, Взгляд его говорил, что за ерунда? Зачем ты меня позвал сюда? Липа всё понял, усмехнулся.

— Она была там, — сказал он.

— Где?

— С браконьерами.

Мэр начал немного понимать, что произошло.

— Это для неё предназначались презервативы?

Липа кивнул согласно.

— Она была любовницей Иванова. Иванов обещал ради неё бросить жену, развестись с ней. Он уверял, что даже двое детей его не остановят. Вешал грамотно лапшу на уши глупой бабе.

— Она всё видела?

— Да. Жень, прежде чем войти и поговорить с ней, давай определимся, стоит ли всё это делать достоянием общественности?

— Пока нет.

— Но ты уже проболтался о пропаже браконьеров.

— Да я был дурак. Я был в редакции газеты и не справился с эмоциями. Пришлось всё рассказать.

— Не газеты, а газетёнки. Как ты можешь связываться с таким отребьем, я удивляюсь. Ладно пошли.

Они вошли в кабинет. Степанову опрашивал молодой русоволосый пухлый дознаватель, которого Липа попросил уйти. Он сел на его место, а мэр на стул у стены.

— Это наш мэр Евгений Фомин. Он хочет услышать, что ты видела? — обратился к женщине Липа.

Женщина с трепетом и почтением поглядела на мэра, о котором ничего не знала. Она пыталась вспомнить, может быть, они были знакомы, может быть, вместе ходили в одну школу и пересекались в компаниях.

— Степанова, — вернул её из её мыслей Липа.

— А? Что? Товарищ начальник? Да. Как всё было? Мы пошли на охоту: я, Лёшка и Карамелин…

— Лёшка — это Иванов, — пояснил Липа. — Продолжай.

— Мы установили палатку, развели костёр. Я начала готовить ужин. Выпили.

— Что пили? — спросил Липа.

— Портвейн. Дальше Лёшка стал ко мне ласкаться при Карамелине. Опять обещал в сотый раз, что разведётся с женой, говорил, какая она дура и дрянь-человек. Потом Лёшка ушёл по нужде в лес и Карамелин сказал, что всё он врёт, что он брехун и дурак.

— Прямо так и сказал о своём закадычном друге? — Липа сделал вид, что удивлён и улыбнулся одними краешками губ.

— Да. Карамелин просил меня не говорить про это Лёшке, а я сказала, и мы поссорились, поругались. Я убежала в лес и проплакала там какое-то время. Потом поняла, что в лесу страшно и стала искать обратный путь к стоянке. Я пришла на стоянку, когда Лёшка и Карамелин ругались. Они были очень пьяны. Лешка назвал Карамелина мудаком, а тот сказал, что разведётся со своей женой и станет моим мужем. Они начали драться. Карамелин заехал кулаком в голову Лёшке, тот упал, поднялся, получил ещё удар, снова поднялся, но уже с толстой палкой, которую поднял с земли. Эта была палка, как дубина. Он замахнулся ей на Карамелина, а тот начал убегать от него, споткнулся и упал. И тогда послышался какой-то странный шум, похожий на рёв. Лёша замер, я замерла. Карамелин поднялся начал отряхиваться. И из-за деревьев вышло это чудище.

— На что оно было похоже? — спросил Фомин.

— Не знаю, страшное, тёмное.

— Может быть, на вихрь, смерч? — спросил Липа.

— Да, что-то такое вместо тела.

— Дальше что было? — спросил мэр.

— Карамелин глядел на чудовище и матерно выругнулся, а Лёшка кинулся к ружью. Чудовище поглотило как бы Карамелина. Лёшка бросился в палатку с ружьём. Чудовище разорвало палатку в клочья. Лёшка оказался на земле с ружьём. Он весь дрожал и кричал: «Не надо! Я больше не буду! Я буду хорошо себя вести! Я не буду никого обманывать! Помогите!» Лёшка начал направлять ружьё на чудище. Монстр же играючи вырвал оружие из его рук и закинул далеко и высоко. Потом оно поглотило Лёшку.

— Оно поглотило его через головную часть? Через то, что похоже на рот? — спросил Фомин.

Степанова задумалась и ответила:

— Нет, оно как бы всосало его в ту часть, которая была вроде туловища.

— Безумие какое-то, — возмутился Фомин, вставая со стула.

— Но Карамелина и Иванова нет, как Шмарова и Германова, — заметил Липа. — Мы вас, Мария, должны попросить никому пока не рассказывать об этом.

— Меня арестуют? — Мария испугалась.

— Нет, только вы, пожалуйста, никому об этом не говорите, хотя бы какое-то время, — попросил Липа.

В половине девятого вечера Фомин проезжал по восточной окраине города на своей машине по улице Орджоникидзе. Улица была безлюдна. Около автобусной обшарпанной остановки рядом с закрытым с заколоченными окнами овощным магазином Фомин остановил машину. На остановке стояла Кристина. Она быстро забралась на пассажирское переднее сиденье машины Фомина. Фомин огляделся по сторонам. Кажется, никто не видел его машину и Кристину. Разве что жильцы ближайших домов. Впрочем, в это время суток обитателям Осинососновска обычно было уже не до кого. Большинство граждан замечательного городка, спрятавшегося в таёжных лесах, интересовала только их жизнь, их досуг, их быт, их проблемы и заботы. Атомизировалось общество великой и могучей, атомизировался и Осинососновск.

Машина Фомина была тонирована, так что его и пассажиров невозможно было разглядеть снаружи. Он быстро поцеловал Кристину в щёку. Кристина протёрла мокрую щёку пальцами.

— Ты какой-то нервный, — заметила она.

Фомин тронулся с места. Он поехал по не совсем убитой асфальтовой дороге, что вела в деревню Студёнино. Ехал медленно. После двух километров дорога становилась совсем опасной для хорошей машины, даже иностранного производства.

— Почему ты это говоришь? — спросил Евгений.

— Просто заметила твою нервозность.

— А что ты хотела? Такое происходит в моём районе.

— Тебе стало известно что-то новое по поводу браконьеров?

— Нет.

— Врёшь.

Она ещё никогда так не говорила с ним.

Фомин вспомнил, как у них всё началось ровно год назад. Был тоже июль. Она стояла на остановке, плакала и голосовала. Фомин почему-то остановил авто: приметил красивую девушку или просто хотел сделать доброе дело. Кристина не сразу узнала в нём мэра. На нём были модные солнцезащитные очки. Ещё у него была редкая для местных широт голливудская улыбка. Разговорились. Кристина рассталась со своим парнем Максимом. Евгений остановил машину на обочине, чтобы выслушать девушку и дать совет. Кристина поведала ему историю своей любви. Они были близки с Максимом уже шесть лет. Знали друг друга с института. Оба учились на журфаке в Зауральске. Максим решил попытать счастье в столице, а Кристина не хотела покидать родной город. Она как раз занималась своей интернет-газетой «Бич-город». Максим помогал ей разработать и создать сайт газеты. Он писал статьи и искал рекламодателей. В начале существования газета приносила крошечный доход. Теперь же на прибыль от рекламы можно было хоть как-то существовать. Кристина платила по десять тысяч рублей в месяц своим журналистам, самой же ей перепадало от восьми до двадцати тысяч рублей, каждый месяц по-разному. Это она считала большим успехом для маленькой провинциальной газеты. Евгений тогда сказал:

— Где родился там и пригодился. Ты права тысячу раз. Ничего у твоего Максима не получится в Москве. Он кончит тем, что будет работать официантом, продавцом в супермаркете или сниматься в порнухе.

Фомину казалось, что Максим хорош собой и спортивен. Он добавил тогда:

— Только мне название вашей газеты не нравится. «Бич-город». Что за название? Как корабль назовёшь, так он и поплывёт.

— Но так народ сам называет наш город, — оправдывалась Кристина.

— Народ глуп, а мы умные и сильные должны вправлять ему мозги и учить его. Давай дружить, Кристина. У меня нет ни одного друга журналиста.

Евгений протянул для пожатия ладонь и широко красиво улыбнулся.

Они встречались раз в неделю и болтали обо всём на свете. Фомин кормил Кристину пирожками и мороженым. А в начале сентября они поехали на рыбалку с ночёвкой, поставили палатку у речки, выпили вина, и тогда у них всё случилось. Они стали близки. Кристине было хорошо с ним. Он был аккуратен и нежен с ней. Его затягивало всё сильнее и сильнее в неё. Его злило, когда он думал, что она не любит его так сильно, как он её. А любит ли она? Об этом он боялся спросить. Он видел, что ей хорошо с ним. Он пытался даже изучать её, чтобы понять, что ей нужно в этой жизни. Кристина была любопытна. Она спрашивала всё о нём, его семье. Её интересовала политика, мир шоу-бизнеса, новости науки и звёзды. Евгений кое-что знал в астрономии и сделал для неё несколько открытий, за что она стала его больше уважать.

Евгений проехал два километра, развернулся и поехал в обратном направлении. Кристина смотрела, словно в никуда, прямо.

— Может, нам надо поставить точку, закончить это всё? — предложила она.

Евгений занервничал.

— Закончить?! Так просто?! Я для тебя ничего не значу?!

Он мысленно отругал себя за то, что говорит, как истеричная девка, от которой хочет избавиться очередной ухажёр.

— Значишь. Тем хуже. Я не хочу, чтобы пострадала твоя семья, — сказала Кристина.

— Моя семья. Поверь с ними всё в порядке и ничего дурного с ними не случится.

— Тебе плевать на них?

— Нет. Я их обеспечу всем.

— Ты так легко расстанешься со своим сыном?

— Я буду с ним общаться.

Несколько минут ехали молча.

Фомин въехал в город и направил машину к району, где жила Кристина.

— Мне вчера Воскобойников признался в любви, — сообщила Кристина.

— Этот журналистишка? — Евгений засмеялся.

— Ты так презрительно думаешь о людях, у которых нет такого высокого статуса, как у тебя.

— А как я могу думать о человеке, с которым ты хочешь связаться? Я за тебя беспокоюсь. Какая у него зарплата?