Бесплатный фрагмент - Чертовски хорошо

Глава 1

«Дорогая моя дочь, это уже третье письмо, которое я пишу в надежде на скорый ответ. Я понимаю, что жизнь в большом городе движется быстрее чем в деревне, но мне всё равно больно от того, что ты не находишь времени ответить своей бедной матушке. Надеюсь, что ты в порядке и крепка здоровьем. Да и как может быть иначе? Ведь ты молода и всегда отличалась выносливостью. Даже наши соседи всегда удивлялись тому, что, проводя целыми днями на побережье, ты никогда не хворала. Мне кажется, это было только вчера, но как мы обе знаем ты уже не ребенок. Кстати! Я все ещё жду твоего сообщении о том, что ты нашла молодого человека и он серьёзен в своих намерениях. И я знаю, что ты мне возразишь на это, но деньги и независимость — это ещё не всё, хоть ты и стремилась к этому всем своим сердцем. Мне очень жаль, что я не смогла обеспечить тебя всем необходимым молодой женщине, но поверь, что я старалась изо всех сил. Я не виню тебя за то что ты уехала в поисках лучшей жизни, и я несказанно рада что ты её нашла. Ты даже помогаешь мне сводить концы с концами присылая мне денег, но я была бы намного радостнее если бы смогла увидеть твое улыбающееся личико. Но я понимаю. Работа гувернанткой, наверное, отнимает много времени. Всё же, я не перестаю надеяться, что вскоре увижу тебя.

Твоя любящая мать.

Шона Дойл. Веллфлеет, Кейп Код, Массачусетс. 10 июля, 1860 г.»

Закончив читать короткое письмо, девушка прикрыла дрожащими руками горящие щёки и опустила голову. Обжигающая волна поднялась от шеи к затылку и воздух показался неимоверно тяжёлым, заставляя её с усилием вздохнуть. Ей было невыразимо стыдно перед своей незатейливой, любящей матерью, но она не могла убедить себя сказать той правду. А правда заключалась в том — что жизнь в большом городе не принесла ей ничего, кроме разбитых грёз и потонувших в слезах мечтаний. Как она могла так расстроить эту заботливую старушку? Она будет не в силах перенести удар.

Покинув свою маленькую деревушку на побережье три года назад и приехав в Нью-Йорк, ей казалось, что она несомненно добьется всего, чего только захочет.

«Ведь это большой город! — говорила она себе. — Неограниченные возможности для талантливых и предприимчивых»!

Какой же огромной была её ошибка. Денег, что она взяла с собой, хватило только на первую неделю, и она принялась браться за любую работу что могла найти, пока наконец не осела в районе Файв Поинтс.

Жильё сдавал ей хозяин небольшого бара. По совместительству он являлся работодателем, домовладельцем, и в последнее время, она даже могла назвать его другом. Незатейливый здоровяк с большим и тёплым сердцем, просто-напросто не мог не вызвать в ней симпатии.

Окинув взглядом свою маленькую комнатушку, девушка подавила подступивший к горлу ком. Это было далеко от роскоши. Это было даже далеко от всего, что можно было считать «нормальным жильём». Здесь едва умещался соломенный матрац и покосившийся табурет. Помещение больше напоминало кладовку. Если бы не окно, она не отличила бы его от таковой. Но это было единственное что она могла себе позволить, на заработанные честным трудом гроши. Однако вид снаружи был ещё хуже, чем внутри, и это ставило жалкие жилищные условия в определенную перспективу.

Уж лучше в этой небольшой, но относительно чистой комнатке, чем на серой улице по колено в грязи. Нищета процветала в этом районе. Все знали, что Файв Поинтс был заброшенным и гиблым место, хоть изначально и не являлся таковым. Когда-то на этих улочках жили люди абсолютно разных сословий и достатка. Но как только почва под ногами начала садиться, а улицы заполнило густое месиво земли, песка и отходов, зажиточное население переместилось в другие кварталы. Те, кто остались жить здесь, были людьми, которым некуда было идти. Болезни, разбой и безысходность теперь правили этим маленьким миром. Грабежи, драки и банды — были чем-то обыденным, и даже не привлекали особого внимания полисменов. Люди проводили дни в ожидании помощи, которой не приходило.

Девушка не была особо религиозной, но иногда ей думалось, что даже Богу не слишком интересно что делают бедняки в этой части города.

Нет! Она не может рассказать матери правду! Что та подумает о своем «сокровище», если узнает, что вместо работы гувернантки, всё чего она добилась — это работа официантки, в баре, который больше напоминает нищий кабак? А чтобы совсем не умереть с голоду, она поёт, или рассказывает увеселительные стишки и анекдоты, вынося сальные шуточки и похотливые взгляды пьяных посетителей.

Поехать домой тоже не казалось хорошим вариантом. Ведь тогда она точно не сможет сдержать внутри накопившихся слез, и наболевших слов. Даже теперь представляя светлое, доброе лицо матушки, она почувствовала резкий укол в сердце, от которого глаза крепко зажмурились, а ладони сжались в кулаки.

Сев перед маленьким зеркальцем на стене у окна, девушка собрала длинные каштановые волосы в неопрятный пучок и глубоко вздохнула, изучая своё отражение в полумраке. Даже её облик был отличным от того, каким он был пять лет назад. Глаза были всё так же зелены, но теперь под ними красовались темные круги, свидетельствующие об усталости и нехватке сна. Прежде оливковая, загорелая кожа стала бледной и болезненной от недостатка свежего воздуха. Линия подбородка всегда отличалась небольшой резкостью, что говорило о своевольности характера, но теперь она стала ещё более заметной от худобы.

«Ничего, Кара, — подумала про себя девушка. — в мире нет ничего, что нельзя было бы исправить!».

Подвинув таз с холодной водой себе под нос, она принялась умываться.

«Ещё совсем немного! Ещё совсем чуть-чуть! — продолжала вторить она себе. — Просто заработай достаточно для поездки домой, и убирайся из этого проклятого места. Мама поймет».

Говорила она себе это часто, но даже когда деньги на дорогу были заработаны, находились отговорки, дабы не возвращаться. Как ни крути, а гордость может стать разрушительной, и у Кары её было хоть отбавляй. Признать поражение было невыносимо. Наверное, это черта характера передалась ей от отца. Он умер до её отъезда в большой город.

Чахотка всегда считалась долгой и мучительной болезнью, но он никогда не жаловался и скрывал свое состояние до самой кончины. После похорон дом начал приходить в упадок. Конечно, у них были отложены кое-какие деньги, но этого едва хватало на самое необходимое, а потому Кара решила попытать счастье в Нью-Йорке.

Странно думать, что тогда, жизнь в деревушке казалась ей скучной и жалкой. Сейчас она точно знала, как выглядит по-настоящему жалкое прозябание.

Вытерев лицо, она снова взглянула на своё отражение и поморщила нос.

«Такая бледность отпугнёт даже самых похотливых посетителей. Они решат, что я привидение и с криками покинут бар».

Тихо выругавшись себе под нос, девушка принялась тереть щёки кончиками пальцев, пока те не покраснели. На секунду ей даже показалось, что она начала походить на ту девчонку, что не спеша прогуливалась по песчаному берегу, полная мечтаний и несбыточных грёз. Интересно, что же с ней сталось?

«Сойдёт. — подумала она и кивнула сама себе. — Никто даже не заметит».

Уложить густые волосы было куда более серьёзной проблемой. Локоны то и дело вылезали из пучка, будто, протестуя тугой причёске. Но несколько минут спустя они сдались упрямому натиску умелых пальцев своей обладательницы.

Серое, льняное платье было перешито много раз, и давным-давно вышедшим из моды, но оно было одним из лучших в её гардеробе. А потому Кара только расправила подол и подколола булавкой место на груди, где отвалилась пуговица.

Ещё раз внимательно окинув свое отражение в зеркале, она заставила себя улыбнуться и пожелала самой себе удачи, хоть и не особо верила в то, что судьба ей улыбнётся в этот хмурый вечер. Бросив очередной взгляд на письмо, она бережно взяла его в руки и поднесла к подрагивающим губам.

— Прости меня, мама. — поцеловав тонкую бумагу, еле слышно прошептала девушка, и сложив письмо убрала его в небольшую шкатулку к остальным посланиям. — Пора! — сказала она громче, и резко повернувшись на каблуках, быстрым шагом покинула комнату.

Пройдя по тесному коридору и спустившись по скрипучей лестнице, девушка решительным шагом подошла к стойке бара, за которой стоял владелец этого «очаровательного» заведения.

— Кара! — воскликнул он, завидя её стройную фигурку и его круглое лицо расплылось в широкой улыбке.

— Как настроение, Бэн? — дружелюбно поинтересовалась она.

— Теперь намного лучше, малышка.

Добрый хозяин не имел в виду ничего дурного, когда называл её так. Он был крупным мужчиной лет сорока, а потому все, кто были хотя бы на голову ниже его, звались «малышками». Кара всегда считалась достаточно высокой для девушки, и немного стеснялась этого, но после встречи с этим улыбчивым здоровяком, она стала намного увереннее в себе. За несколько лет проведённых под его крышей он стал ей вроде приёмного отца. Он не спускал с неё взгляда, когда она обслуживала столы и внимательно слушал её выступления, иногда даже давая ей советы по актерскому мастерству. Бэн не всегда был владельцем бара. Когда он был моложе, то путешествовал с театральной труппой. Может именно поэтому он решил устраивать выступления в таком необычном месте? Это просто напоминало ему о юности.

— Какой план действий на вечер? — нарочито серьёзным тоном спросила Кара.

— Даже не знаю, деточка. Как насчёт песни для старика?

— Так точно! Будет сделано! — гордо выпалила она, цокнув каблуками и шутливо отдав честь, что заставило Бэна разразиться хохотом.

Повернувшись спиной к стойке, она сделала несколько шагов в глубь заведения и оглядела свою «аудиторию». В глаза сразу бросились несколько завсегдатаев. Они никогда не вызывали проблем. Им было страшно разозлить хозяина и лишиться единственного места, где они могут расслабиться, или в крайности напиться до чёртиков. Кару больше интересовали новые люди. Обычно именно они не были в курсе того, как себя вести. Такие часто шумели и отпускали всевозможные унизительные комментарии в её сторону. К счастью таковых было немного в данный вечер, и Кара довольно улыбнулась, но тут, она заметила краем глаза то, что не вписывалось в обыкновенную картину бара. А именно человека у дальней стены. Ей пришлось прищурить глаза, чтобы лучше разглядеть странного персонажа.

Тот сидел не шевелясь, держа идеально ровную осанку и скучающе крутя стакан пива в руке. Весь его облик не соответствовал окружению. Одежда не броская, но свежевыглаженная, гладкий подбородок, и аккуратно подстриженные баки выдавали его с головой. Он принадлежал к более высокому обществу и это чувствовалось за версту.

— Бэн, кто это там? — спросила она шёпотом, не вынеся любопытства.

— Ах, так и знал, что ты его заметишь рано или поздно. — протянул тот. — Понятия не имею. Скорее всего какой-нибудь социальный работник.

— Социальный работник? В баре?

— А что такого? Им тоже иногда расслабиться хочется.

— Не боишься, что его прибьют на выходе?

— Он не дурак. Уже заплатил мне за то, чтобы я проводил его после закрытия. — довольно протянул хозяин, похлопав себя по карману на груди.

Кара только хмыкнула в ответ, считая странным что у простого социального работника нашлись деньги для найма охраны. Но решив не мучать Бэна дальнейшими расспросами, она прошагала на середину бара и сцепив руки за спиной обратилась к посетителям.

— Здравствуйте господа! — воскликнула она с радушной улыбкой на лице, перекрывая гул «публики». — Дабы развеять вашу скуку, я решила порадовать вас песней. Что бы вы хотели услышать в этот тихий, летний вечер?

Предложения незамедлительно посыпались со всех сторон. Часть из них были неразборчивы из-за сомнительного состояния «заказчиков». Остальные выкрики сочетали в себе непристойности высшей степени и Кара еле удержалась чтобы не закатить глаза. Но тут низкий голос пронзил гул наводнивший бар. Мужчины умолкли как один и настала полнейшая тишина, что было редкостью в этом месте. Голос принадлежал незнакомцу у дальней стены. Его акцент выдавал в себе ирландца, и девушка, неожиданно для себя, почувствовала тоску по дому.

— Простите, — пролепетала она. — не могли бы вы повторить?

— «Прощальный стакан». — спокойно повторил мужчина. — Вы знаете эту песню?

Конечно же она знала её. То была старинная застольная, которую знают почти все ирландцы. Обычно её пели в конце вечера, перед расставанием с друзьями. Кара не ответила на его вопрос, а вместо этого выпрямила спину и затянула знакомую ей с детства мелодию. Её тонкий и мягкий голосок переливался по залу, и обычно шумная публика не смела прервать её нежную трель.

Она начала прохаживаться вдоль столов и класть руку на плечо мужчинам, которых явно растрогало её выступление. Под конец она остановилась прямо напротив таинственного мужчины и допев последний слог, глубоко поклонилась ему. Теперь у неё появилась возможность рассмотреть его получше.

Около пятидесяти. Седовласый. Узкие холодные глаза и крючковатый нос. Морщины на лбу выдавали суровый характер. Судя по его идеальной выправке — бывший офицер, а его голос намекал на высокий чин.

«Человек привыкший отдавать приказы».

Трудно было сказать кем он являлся сейчас, но Кара не удивилась бы, будь он шпионом или полисменом.

Незнакомец окинул её хмурым, но оценивающим взглядом и поднял стакан в знак уважения, на что девушка улыбнулась как можно теплее и быстрым шагом направилась к стойке бара, где Бен вытирал слезы краем фартука.

— Ты чего, здоровяк? — умиленно поинтересовалась Кара.

— Ах, малышка. Хороша ты больно. — покачав головой пробурчал он ей в ответ.

— Помощь нужна?

— А то! После такого мужики начнут пить вдвое больше.

Подмигнув и цокнув языком, девушка ни слова не говоря надела фартук и принялась разносить напитки на столы. В этот вечер её редко донимали пьяными бреднями и общее настроение бара оставалось в рамках приличия.

Когда последние посетители покинули заведение, Кара закрыла глаза, довольно потянулась и откинула фартук за стойку бара. Усталость отзывалась в гудящих ногах, а желудок заурчал, напоминая о том, что она едва ли что-то съела за весь день. Однако долгожданная тишина бара, отталкивала все эти неудобства на второй план.

Наслаждаясь покоем, она не заметила, как к ней подошёл тот самый загадочный ирландец.

— Мисс?

От неожиданности она слегка подскочила и попятилась в сторону.

— Да? — дрогнувшим голосом отозвалась Кара.

— Меня зовут Коннор Уэлш, и у меня есть к вам предложение. — формально произнес он, чеканя каждое слово.

— Предложение?

Ресницы девушки захлопали от непонимания.

— Да, я так и сказал. Предложение.

Ей приходилось часто отваживать назойливых «господ», но судя по его тону, он не имел в виду ничего того, что ей «предлагалось» в прошлом. Неподдельный интерес загорелся в её мозгу. Догадки уже принялись сновать в сознании, мучая своей туманной неизвестностью.

Не дожидаясь её ответа, джентльмен продолжил:

— Я не могу вам объяснить все тонкости, но я могу вам пообещать, что это абсолютно пристойное предложение и вам нечего боятся. Всё что от вас требуется — это прийти по этому адресу, завтра в одиннадцать часов дня ровно. — протянул он клочок бумаги. — Там будет проходить собеседование. Мой работодатель объяснит вам все тонкости. Вам не нужно беспокоиться ни о чём, кроме как произвести впечатление на него.

Стоящий неподалеку Бэн видимо напрягся, но решил не влезать в разговор, хотя, судя по его скрещённым на груди рукам и постукивающему по полу носком ботинка, ему этого очень хотелось.

— Вы действительно больше ничем не хотите со мной поделиться? — удивлённо спросила Кара. — Что это за работа? Хотя бы в общих чертах?

— Простите меня, мисс. Но это, действительно, всё что мне дозволено вам сказать.

С этими словами джентльмен тронул пальцами края шляпы и быстрым шагом направился к двери.

Бен окинул взволнованным взглядом все ещё недоумевающую Кару, но последовал за мужчиной, выполняя свой долг телохранителя.

Девушка бросила взгляд на уже скомканную бумажку в своей руке и сдвинула брови.

«Что же это всё значит? — продолжала думать она. — Этот человек не похож на шутника, но адрес на бумаге указывает на богатый район Манхеттена. Там живут только финансисты и напыщенные богатеи. Мне там не место».

Она начала возбужденно мерить шагами бар, нервно крутя клочок бумаги между пальцев.

«Нет! Я сума сошла! Абсолютно свихнулась! Как я могу даже обдумывать это предложение? Даже если он говорит правду и предложение будет „пристойным“, что он имел в виду о „произвести впечатление“? Я в отчаянии, но, чёрт возьми, не на столько, чтобы наивно верить всему что мне говорят!».

Кара топнула ногой пытаясь отогнать назойливые мысли. Но, как и следовало ожидать, это было безуспешно. Любопытство медленно брало верх, а потому, она решила потопить его в ненавистном ей пиве. Налив высокий стакан до краев, она подняла его высоко над головой будто произнося немой тост и залпом осушила половину.

«Не вздумай, глупая! –- приказала она себе. — Не вздумай мечтать. Никогда больше не мечтай! Это только закончится болью и разочарованием».

Глава 2

Проснуться после бессонной ночи может кому-то показаться невозможным, и Кара согласилась бы с этим утверждением в любой другой ситуации, но случай был особый. После долгих рассуждений и взвешиваний она всё же решила, к большому неудовольствию Бэна, отправиться на загадочное собеседование. Тот пытался её разубедить изо всех сил, но даже он не мог не согласиться с тем, что все за и против сходились к одному и тому же — ей было абсолютно нечего терять. Что могло быть хуже прозябания в трущобах? С каждым днём её положение становилось всё отчаяние, а желание вернуться домой всё сильнее.

«Кто знает? Может я даже смогу получить место горничной?».

Лениво потянувшись и достав из-под подушки карманные часы, её пальцы медленно пробежали по витиеватым инициалам на крышке. «Л.Д.». Лиам Дойл.

«Интересно, что бы ты сказал мне, папа? Подбодрил или посадил под домашний арест до конца жизни? — с грустью подумала она. — В любом случае, я была бы благодарна».

Взглянув на стрелки, Кара молниеносно подскочила с матраца, немного покачиваясь на ватных ногах. Хоть она и проснулась рано, времени на сборы было очень мало, а потому, не теряя не секунды, девушка бросилась к тазу с водой и принялась умываться. Голова была немного тяжёлой после количества выпитого вечером пива, но холодная вода помогла вернуть мутному сознанию ясность. Оглядев ассортимент одежды, который включал в себя всего четыре платья и две нижние юбки, она выбрала то, что казалось ей более или менее сносным. Тёмно-синяя льняная ткань была конечно не самого высокого качества, но пошив всегда казался ей очень удобным, хоть и устаревшим.

Выглянув на улицу, она поморщилась. Мелкий дождик неумолимо размывал дорогу.

«Если не поторопиться, то придётся продираться сквозь густую топь».

Быстро натянув платье, она заколола волосы в пучок, сунула часы в карман, после чего запихала ноги в кожаные сапоги и поспешила из комнаты.

Спустившись бегом по лестнице, Кара тут же налетела на Бэна, который, судя по припухшему лицу, провёл такую же бессонную ночь, как и она. Оглядев её с ног до головы, он только недовольно проворчал что-то неразборчивое и скрестил руки на груди.

— Доброе утро, здоровяк! — как можно дружелюбнее пропела девушка.

— Угу. — отозвался он в ответ. — Судя по твоему виду, ты всё-таки решила пойти? Я уж надеялся, что ты передумаешь.

Кара не могла ответить ему ничего что бы могло оправдать её решение. К тому же это не было ничем, чего они не обсудили ночью. А потому, она только неловко потупила взгляд и развела руками.

Бэн громко выдохнул и что-то бормоча достал из-за стойки бара небольшой перочинный нож.

— На всякий случай. — сказал он, протягивая ей миниатюрное оружие.

Девушка приняла дар не колеблясь ни секунды, потому, как и сама понимала, что так ей будет спокойнее. Она сунула его в карман с часами и поблагодарив громилу просеменила к выходу.

Как и ожидалось дорогу развезло и ей пришлось ступать аккуратно, дабы не запачкать подол. Когда она рассчитывала время до места назначения, то не учла погоду, и теперь проклинала себя за такую оплошность. Двигаться приходилось медленно, внимательно взвешивая каждый шаг, не поднимая взгляда от земли. Через пол часа она с радостью поняла, что конец её мучений близок.

Обветшалые и перекошенные дома трущоб начали сменяться на более ровные и ухоженные постройки, а вязкая почва осталась позади и ноги ступили на крепкую, вымощенную камнем дорогу.

Сама погода, казалось, приветствовала Кару в этот улучшенный, красочный мир. Дождь прекратился и солнце показалось из-за облаков, заливая всё ярким, золотистым светом.

Люди, снующие по улице, тоже преобразились. Вместо усталых лиц и гробового молчания, девушку теперь окружали энергичные походки и оживленный гул большого города. Вместо серых, пропитанных грязью одежд, вокруг мелькали пышные юбки и соломенные шляпки. Повозки сновали по мостовой, а воздух наполнился всевозможными аппетитными запахами, исходящими от многочисленных кафе.

Но, к сожалению, времени любоваться достопримечательностями у Кары не оставалось. Она жутко опаздывала, и ей пришлось перейти с шага на трусцу, приостанавливаясь только для того, чтобы посмотреть на номер дома или название улицы. Промчавшись несколько районов, она наконец добралась до нужной ей части города и перейдя обратно на шаг — внимательно осмотрелась.

Нужный ей дом находился по другую сторону дороги. Это было невысокое двухэтажное здание из красного кирпича и низкой лестницей ведущей к входной двери белого цвета. Табличка на дверях читалась «Джонатан Миллз эсквайр. Адвокат».

Недоумевая похлопав ресницами, она подавила не пойми откуда взявшуюся дрожь и сделала несколько глубоких вдохов, дабы успокоить громкий стук сердца в ушах. Решив, что время для вопросов будет предостаточно позже, она решительно потянула за шнурок по правую руку от дверей и услышала мелодичный звон колокольчика с другой стороны.

Несколько секунд, казалось, растянулись на вечность, и Кара даже начала думать что всё это было какой-то злой шуткой, когда наконец дверь отворилась и перед ней предстал уже знакомый ей седовласый ирландец.

Униформа сразу бросилась в глаза. Идеально выглаженная белая рубашка, бабочка, а также чёрный пиджак, делали его похожим на пингвина, и девушка еле сдержалась от неуместной улыбки. Высоко держа голову, он окинул её холодным взглядом и слегка сдвинул брови.

— Вы опоздали. — сухо заявил он и отошёл в сторону, жестом предлагая войти.

— Да, извините… — начала объясняться она, но тот, не обращая никакого внимания на её слова, закрыл дверь и важно зашагал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж дома.

— Следуйте за мной.

Кара немного замешкалась, но решив не испытывать его терпения засеменила по роскошному, лакированному полу. Лестница была выполнена из тёмного дерева, ступени которой застилал узкий ковёр с ромбовидным узором.

Девушка не могла перестать вертеть головой, восхищаясь пышным убранством. Стены покрывали обои тёмно-зелёного цвета, по верх которых висело несчётное количество картин, обрамлённых резными рамами. Отполированные на славу канделябры переливались на свету, и она еле подавила в себе желание дотронуться до них.

Идеальная чистота заставляла задуматься о том, сколько же времени и усилий тратиться в этом доме на уборку? Даже сам воздух здесь казался богатым. Эдакое сочетание благоухания цветов и мыла.

Второй этаж представлял собой коридор с несколькими дверями, между которых стояли узкие тумбочки, украшенные изысканными вазами со свежими розами, аккуратно составленными в плотные букеты.

Обстановка кричала о достатке хозяина дома, и это заставляло, и без того взволнованный ум, перейти в состояние паники.

Дойдя до конца коридора, дворецкий указал ей на небольшую скамейку у стены, приглашая её присесть.

— Ждите здесь, мисс. Вас пригласят. — коротко сказал он, кивнув в сторону тяжелой двери на противоположной стене и откланялся.

Дождавшись, когда фигура ирландца скрылась за углом, девушка тут же подскочила со скамьи. Сидеть на одном месте было невыносимо.

«Что я здесь делаю? Зачем меня пригласили?» — проносилось в её голове снова и снова, пока шаги нервно мерили узкий коридор.

Взгляд Кары остановился на зеркале в шикарной, позолоченной раме, и она чуть не спотыкнулась о ковёр от шока. Только сейчас она поняла, что прежняя беготня по городу была дрянной идеей.

Локоны небрежно торчали из причёски и понадобилось бы чудо, чтобы привести их в порядок не имея под рукой гребня. Ещё хуже обстояли дела с одеждой. Юбку и носки сапог покрывали высохшие капли грязи. Попытавшись стереть их, она сделала только хуже, преобразив мелкие брызги в пыльные разводы на подоле, так же, как и на ладонях.

«Нет! Нет! Нет! Ты безнадёжна!» — ругала она себя, продолжая тщетно тереть заляпанную ткань.

Тут из-за дверей послышался женский смешок, и ей не осталось ничего другого, как поспешить вернуться на скамейку.

Она только успела присесть, как дверь отворилась и пышногрудая блондинка с густо нарумяненными щеками выплыла в коридор. Улыбаясь и кокетливо хлопая ресницами кому-то в помещении, женщина закрыла дверь и повернувшись заметила Кару. Тут же манера дамочки изменилась. Она окинула девушку презрительным взглядом и наморщила носик, затем вскинула голову и быстро удалилась, шурша шелковой юбкой по полу.

Смотря вслед удаляющейся особе, искушение броситься вслед и навалять тумаков затмило только чувство стыда и обиды. Окинув взглядом свой грязный подол и пыльные ладони, она не могла не признать, что хоть блондинка была неприятной и высокомерной, фразу «встречают по обложке» ещё никто не отменял.

«О чём я только думала? Как я могу тягаться с такой конкуренцией?».

Глаза затянуло словно пеленой и Кара еле сдерживала бесполезные слёзы. Комок в горле упрямо отказывался уйти и дыхание начало прерываться.

«Нет, дурочка! Не позволяй какой-то мерзавке сломить тебя. Возьми себя в руки!».

Ладони сами по себе сжались в кулаки так сильно, что ноготки впились в нежную кожу.

«Ты доведёшь начатое до конца, нравится тебе это, или нет! Перестань быть неудачницей!».

Поднявшись на ноги и сделав несколько шагов в сторону двери, она застыла, невольно бросив взгляд в сторону лестницы.

«С другой стороны… Я могу просто уйти, и спасти себя от надвигающегося унижения».

Идея была такой заманчивой, что тело даже подалось в сторону выхода, но громкий голос за дверью заставил её опомниться.

— Следующая.

Внутренности девушки сжались в тугой комок, в то время как спина вытянулась словно тетива лука.

«Сейчас или никогда, Кара. Решайся!».

Снова бросив умоляющий взгляд в сторону спасения, она сглотнула. Но, на удивление, даже для самой себя, девушка решительно переступила порог просторного кабинета, несмотря на гулкий стук своего сердца.

Как и следовало ожидать обстановка в нём была такой же роскошной, как и всё остальное в этом доме. Стены были, того же, тёмно-зелёного цвета, но практически полностью заставлены книжными полками из красного дерева, поднимающимися под самый потолок, с центра которого, свешивалась небольшая хрустальная люстра. Посреди комнаты располагались два резных кресла, повёрнутые к массивному камину, отделанному мрамором. С карниза широкого окна, каскадом свисали тяжёлые бордовые занавески, и конечно же, главным предметом мебели был огромный письменный стол, из того же красного дерева, в ящике которого, копался молодой мужчина. Его голова еле показывалась из-за гор бумаг и книг разбросанных на крышке. Казалось, он был так увлечён своим поиском, что даже не обратил внимания на застывшую в нерешительности девушку. Это, однако, давало ей время хорошенько рассмотреть его.

Мужчина был не старше тридцати, гладко выбритый, с высоким лбом, прямым носом и волевым подбородком, увенчанным небольшой ямочкой. Высокие скулы придавали ему немного экзотический вид, ровно как и чёрные слегка вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные назад и полные губы. Безупречно выглаженная белая рубашка и темно синий жилет, идеально сидели на широких плечах, а шейный платок придавал облику респектабельности и шика.

Достав из стола тонкую папку с бумагами, он приподнял её к свету и слегка сдвинул брови. Карие, миндалевидные глаза пробежались по обложке и наконец-то поднялись на Кару. Та стояла в нескольких шагах от него, неуютно переминаясь с ноги на ногу.

— Прошу, присаживайтесь. — указав на стул по другую сторону стола, сухо произнёс мужчина.

Казалось, колени сами двинулись к стулу, настолько сильна была в них дрожь. Опустившись на массивное сиденье, она поджала ноги и застыла словно статуя в ожидании.

Мужчина, не теряя времени, достал листок бумаги и сделав на нём пометку, перевел взгляд обратно на девушку. К её облегчению выражение его лица не выдало ничего, что бы разбередило без того мечущийся разум.

— Итак, мисс. — начал он. — Я задам вам несколько вопросов. Постарайтесь отвечать на них кратко.

Кара только тихонько кивнула в ответ, поджав пересохшие от волнения губы.

— Ваше полное имя? — не теряя ни секунды спросил он.

— Кара Дойл.

— Ваш возраст?

— Двадцать три.

— Родом из Нью-Йорка?

— Нет, сэр. Из Веллфлеета.

— Живёте здесь с родственниками?

— Нет, сэр.

— Судя по вашему акценту вы иммигрантка. Как давно вы приехали в Америку?

— Мои родители прибыли из Ирландии в Кейп Код до моего рождения, сэр.

— Имеете образование?

— Да, сэр.

— Поточнее.

— Приходская школа Веллфлеета.

После каждого вопроса он ответственно делал пометки на бумаге. Его формальное отношение стало понемногу передаваться Каре, и, с каждым ответом, слова давались всё легче, голос дрожал меньше, а тело расслабилось.

— Место работы на данный момент? — продолжал он.

— Бар «Перл».

— Должность?

— Официантка.

— Извините? Вы сказали официантка?

— Да, сэр.

Её ответ заставил его немного поёжиться в кресле и приподняв брови он покачал головой, но сделав очередную пометку на бумаге, он отложил ту в сторону и протянул девушке книгу. Кара удивилась неожиданному повороту, но не могла не признать, что была заинтригована.

— Прошу, мисс Дойл, откройте на сороковой странице и прочтите отрывок.

Быстро пролистав книгу, она нашла нужный ей лист, и, к своему удивлению, обнаружила, что держит в руках собрание стихов. Нужный ей был подчёркнут красным карандашом.

— Джордж Гордон Байрон, «Хочу я быть ребенком вольным…» — прочла она.

Стих давался ей легко. Она вкладывала достаточно чувства в голос и жестикулировала свободной рукой, как её учил тому Бэн. В итоге декламация прошла без излишних проблем, если, конечно, не считать пары запинок тут и там.

Закончив, девушка перевела неуверенный взгляд на мужчину, но тот только удовлетворённо кивнул. Ей уже начало нравится это, признаться, немного необычное, но незатейливое собеседование. Даже лицо мужчины, сидящего напротив неё, стало отображать нечто вроде едва заметной улыбки. Убрав книгу обратно в ящик стола, он энергично поднялся на ноги и спросил:

— Не могли бы вы встать, мисс Дойл?

Девушка поднялась со стула, немного смущенная от того, что теперь её заляпанная юбка предстала перед его взором во всей своей пыльной красе. Но, как и ранее, мужчина, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания. Вместо этого, он начал кружить вокруг неё размеренным шагом, внимательно осматривая Кару с ног до головы. Временами он останавливался и отступал на шаг, кивал, после чего продолжал водить вокруг неё медленные хороводы.

Чувство неудобства и робости прокрались в только недавно угомонившееся сознание и холодок пробежал по спине. На неё ещё никто, никогда не глазел так, как это делал он. Его поведение было сродни покупателям на ярмарке, оценивающих домашний скот. Ей уже казалось, что он вот-вот остановится и спросит: «Сколько?».

Время, будто, замерло. Тишину кабинета заполнило тиканье часов, делая, и без того странную ситуацию, невыносимой.

— Почему вы…? — начала было спрашивать девушка, когда тот наконец резко остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Покажите мне свои ладони, мисс. — перебил он её.

— Мои ладони?

— Да.

Он говорил так, будто это было стандартное требование на любом собеседовании, что заставило Кару недоверчиво сдвинуть брови. Всё внутри начало протестовать и возмущаться, но скрипя зубами она повиновалась и протянула руки, опрометчиво решив, что это не самая оскорбительная просьба на свете. Длинные тёплые пальцы провели по её ладоням, и мужчина немного нахмурился.

«Наверное он не ожидал что на них окажутся пыль и мозоли» — подумала Кара и стыдливо отвернулась, тщетно пряча пылающие щёки.

Молчание повисло в просторной комнате и ей почудилось, что стены начали медленно надвигаться на неё.

Мужчина продолжал задумчиво смотреть на её ладонь словно он и сам не знал, что делать дальше. Наконец он отпустил её руку и глубоко вздохнув перевёл взгляд на раскрасневшееся лицо. Карие глаза медленно заскользили по её бровям, глазам, щекам и подбородку. Чувствуя себя как загнанный зверёк, она потупила взгляд на носки своих сапог, изо всех сил надеясь, что вскоре всё закончиться, и она сможет покинуть этот дом и его очень подозрительного хозяина.

— Последняя просьба. — почти шёпотом произнёс он.

— Да?

— Не могли бы вы приоткрыть рот, мисс Дойл?

— Что?!

Удивлению не было предела. Казалось, земля ушла из-под дрожащих ног. Широко распахнув глаза, она уставилась на него, надеясь, что не расслышала, но судя по его холодному взгляду — надежда не оправдалась.

— Мисс, я занятой человек. У меня нет времени на долгие разговоры и обходные манёвры. Я прошу вас приоткрыть рот. — строго повторил он.

В его голосе послышалась нотка раздражения. Он скрестил руки на груди, продолжая сверлить её надменным взглядом.

Трудно сказать почему, но что-то, будто, сломалось внутри Кары.

«Да что он о себе думает? Эдакий напыщенный индюк! Что он потребует после? Попрыгать на одной ноге? Сделать сальто? Помычать?».

Вместо былой робости и стыда в ней взыграло возмущение высшей степени, и доселе «загнанный зверёк» превратился в нападающего тигра.

— Я вам, чёрт возьми, не призовая кобыла, чтобы мне в рот заглядывать, сэр! — прорычала она.

Его глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся от неожиданности. Он даже слегка попятился назад, но быстро вернув самообладание и не желая отступать, упер руки в бока и тоном холодным как могила сказал:

— Если вы не сделаете того что я прошу, то мне не останется ничего, кроме как указать вам на дверь.

Это заставило её замешкаться. Всего на секунду и не более того. После чего она гордо распрямила плечи и выпятив подбородок процедила сквозь зубы:

— Не тревожьте себя, сэр, а то не дай Бог ещё перетрудитесь. Я сама уйду!

С этими словами она резко повернулась на каблуках и устремилась к выходу, не забыв громко хлопнуть дверью кабинета за собой. Пролетев пулей по коридору, и чуть не снеся с ног растерявшегося дворецкого на узкой лестнице, Кара выбежала на улицу и припустила в сторону трущоб, глотая слезы по дороге.

Глава 3

Промчавшись несколько кварталов, Кара наконец остановилась. Усталые ноги обжигало как огнём, а спёртое дыхание то и дело прерывалось частыми всхлипываниями.

Она огляделась по сторонам и поняла, что ничего из того, что окружает её, не кажется знакомым. Приложив ладонь к взмокшему лбу, она судорожно пыталась разобраться, в какую сторону идти дальше, но все её мысли возвращались к высокомерному мужчине, выведшему её из себя.

«Индюк! Свинья! Напыщенный павлин! Кто ему позволил так с людьми обращаться? Вот дубина! А я ещё как последняя идиотка думала, что он приличный джентльмен, которому всего-навсего нужна новая прислуга!».

Поняв, что не найдёт нужное ей направление пока не успокоится, она побрела в сторону уютного парка с беседкой на краю пруда. Казалось, время остановилось в этом месте, и горожане медленно прогуливались по узким дорожкам наслаждаясь погодой. Никто не спешил или кричал, а главное: никто не обращал внимания на худенькую, заплаканную девушку, бредущую им навстречу.

Она присела на скамейку и вгляделась в зеркальную гладь воды. Постепенно дрожь в теле утихла, но теперь на смену гневу пришла грусть.

«Дурочка. — ругала себя Кара. — На что ты рассчитывала? Смирись… Признай, что в лучшем случае ты вернёшься домой к матери полной неудачницей. Ты не смогла добиться ничего стоящего в течение пяти лет. С чего ты решила, что сейчас тебе улыбнётся удача?».

Предательские слёзы снова покатились по раскрасневшимся щекам, и она наспех вытерла их рукавом платья.

«Не смей больше реветь! Возьми себя в руки!».

Упрямо выставив подбородок, она сделала несколько глубоких вдохов, отчего помутнение в голове не прошло, а только усилилось.

Усталость накатила неожиданно. Тело показалось непомерно тяжёлым и девушке пришлось откинуться на спинку скамьи. Однако как только она это сделала — всё поплыло перед глазами. Сначала немного, под стать ряби на воде, но вскоре целый мир закружился как в водовороте, а затем… темнота. Беспроглядная, холодная тьма. Ни звуков, ни запахов, только мрак и холод.

***

Трудно было сказать, как долго девушка провела в беспамятстве. Первое что она почувствовала — это тепло. Приятное, обволакивающее, словно в середине лета. Затем запах. Благоухание полевых цветов, напоминающее о доме и детстве. И наконец — ощущение струящейся между пальцев, мягкой словно шелк, материи.

«Если я умерла, то загробная жизнь намного приятнее чем я думала».

Тут воспоминания о том что случилось до её забвения, нахлынули леденящей волной, и девушка метнулась вверх. Глаза не сразу привыкли к свету и она щурясь пыталась понять, что происходит.

Судя по всему, она была очень даже жива и здорова, да и к тому же, сидела на мягкой кровати, обрамленной резными столбиками, в богато обставленной комнате, недоверчиво озираясь по сторонам.

Всё находящееся здесь было явно подобрано со вкусом. Стены нежно-голубого цвета и светлая мебель, казалось, успокоили бы даже льва. Туалетный столик стоял прямо напротив девушки, и солнечный свет отскакивая от зеркала расходился по всему помещению, освещая мелкие пылинки в воздухе, тем самым придавая спальной немного сказочный характер.

Её платье было аккуратно повешено на спинку стула у дальней стены и, казалось, кто-то успел постирать его.

Одеяло, укрывающее её, было взаправду шёлковым, а за спиной лежало несколько мягких подушек с вышивкой, выполненной позолоченными нитками. Сама же она была одета в ночную рубашку с коротким рукавом и длинным подолом, пошитую по последней моде.

«Что же это? Где я? Мне здесь не место. Я должна уйти!»

Кара резко подалась в сторону, пытаясь встать, но голова тут же закружилась, и она беспомощно рухнула обратно на кровать. А когда из-за двери послышался звук приближающихся шагов, она забилась в дальний угол кровати, словно загнанный зверёк, и судорожно натянула одеяло до подбородка в ожидании.

Дверь тихо отворилась и через порог переступил, уже до боли знакомый ей, пингвин-дворецкий с серебряным подносом в руках. Увидев, что широко распахнутые зелёные глаза смотрят в его сторону, он приостановился на секунду, но спустя мгновение, продолжил свой путь, важной походкой, к тумбочке у кровати, и аккуратно поставил на неё поднос.

«Ну хотя бы это не незнакомец» — выдохнула она с облегчением и ослабила хватку на одеяле.

Запах свежего кофе ударил в нос, а от вида тоста с персиковым джемом потекли слюнки. Но времени беспокоиться о еде не было. Поняв, что дворецкий собирается уйти, Кара ухватилась за его рукав.

— Мистер Уэлш, не так ли?

— Да, мисс?

— Что происходит? Где я? — почти сорвавшись на крик спросила она.

— Вы потеряли сознание в парке. — начал объяснять он, с трудом размыкая её пальцы и высвобождая свою руку. — Сейчас вы находитесь в доме мистера Миллза.

— Мистер Миллз?

«Где я уже слышала это имя? Ох нет! Только не это!».

— Вы хотите сказать, что я в доме этого индюка надутого?! — выкрикнула она.

Мистер Уэлш, казалось, даже не обратил внимание на пыл в её голосе, он только слегка приподнял бровь и всё так же монотонно ответил:

— Не знаю точно, о ком вы говорите, мисс, но, на случай если вы так назвали мистера Джонатана Миллза, то да. Вы и вправду находитесь в его доме.

— Но почему?

— Как я уже сказал, вы потеряли сознание в парке. Я думаю, что доктору придётся осмотреть вас снова, возможно вы повредились головой, раз забываете всё так быстро.

— Что вы имеете в виду «снова»? Сколько времени я здесь провела?

— Пару дней. Доктор сказал, что даже несмотря на явное истощение, вы пребываете в крепком здоровье и всё что вам нужно — это хороший отдых.

— Какой ещё отдых?! Я не могу здесь просто валяться! Я должна вернуться! Бэн, наверное, вне себя от беспокойства! — заверещала девушка, отчаянно пытаясь подняться на ноги, но новая попытка провалилась так же, как и предыдущая.

— Бэн? Бармен из бара «Перл»? — задумчиво произнес дворецкий, не обращая ни малейшего внимания на её панику. — Я лично оповестил его о вашем состоянии, и он даже напросился прийти сюда, чтобы удостовериться в моих словах. Он также принёс ваши… «вещи»?

Мистер Уэлш, презрительно скривившись, указал в сторону по другую сторону кровати, и посмотрев туда Кара тут же заметила небольшой мешок.

— Так, что вы хотите сказать? Я остаюсь здесь? На сколько? — немного успокоилась она.

— Трудно сказать, мисс. Зависит от того, как быстро вы встанете на ноги.

С этими словами он глубоко поклонился и открыв дверь добавил:

— Вам следует поесть, мисс.

Затем он вышел из комнаты, оставив Кару в одиночестве. Признаться, девушка совсем запуталась. Зачем её принесли сюда? Глупо было думать, что о ней решили позаботиться от доброты душевной, особенно после того, как она сорвалась на хозяина дома. И как он вообще это разрешил? Трудно представить, чтобы он был рад её присутствию. Может всё это какой-то изощрённый способ издевательства? Она не удивилась бы такому повороту событий.

Как бы ей ни хотелось продолжить свои раздумья о сложившейся ситуации, но запах кофе продолжал дразнить, а тост, как будто издеваясь, манил своей румяностью. Сев на край кровати, Кара протянула дрожащую руку к подносу и притянула его поближе. Обхватив чашку дрожащими ладонями, она с удовольствием вдохнула аромат и выпила залпом горьковатую жидкость. Затем, так же быстро, она расправилась с тостом. Как по волшебству, пальцы перестали так сильно трястись, а рябь перед глазами почти исчезла.

Стиснув зубы, девушка сделала очередную попытку подняться, и, на её радость, та увенчалась успехом. Пошатываясь из стороны в сторону, Кара подошла к стулу. Ухватилась за спинку и уравновешивая себя, она заглянула в зеркало.

«Ты однозначно не в наилучшей форме, но не вздумай показать слабость. Только не перед ними» — подумала она, настырно беря в руки своё платье.

Понадобилось некоторое время чтобы одеться, но слабость в коленях и вялость в руках не могли остановить упрямицу от выполнения этой, казалось непосильной, миссии. Взяв гребень со стола, она расчесала спутанные волосы и заплела их в свободную косу.

Ей не удалось найти свои сапоги, но зато ей попались на глаза домашние туфли стоящие у края кровати. Сунув ноги в мягкую, удобную обувь, она решительно потянула за ручку двери и покинула комнату.

Ступала девушка с трудом, но она не собиралась проводить целый день в кровати. Как ей казалось — движение сейчас было лучшим лекарством, хотя безвольные ноги, заставляло переставлять только её безмерное упрямство.

Находясь в уже знакомом коридоре второго этажа и завидев лестницу, Кара побрела к ней, осмотрительно придерживаясь за стену. Из-за дверей кабинета послышались голоса. Один из них точно принадлежал адвокату, а потому она зашагала как можно тише.

«Ещё его мне не хватало!».

Спуститься на первый этаж оказалось очередным вызовом, но и это не могло остановить её упорство. Оказавшись на последней ступеньке, Кара молча поздравила себя с тем, что не упала и не сломала шею.

Заглянув в комнату по левую руку от себя, она присвистнула. То была гостиная. Просторная, с картинами на стенах, двумя диванами и каскадами занавесок. Опять-таки, роскошь била через край, не переставая поражать, но решив двигаться дальше, она повернула направо и обнаружила себя перед дверью, от которой исходил восхитительный запах тушеного мяса.

«Скорее всего это кухня…» — подумала она и заглянула внутрь.

То и в правду была кухня. Просторная, как и всё в этом доме, но более простая в своей обстановке. Пожилая, круглолицая женщина торопливо двигалась между полками с пряностями, напевая что-то себе под нос. Подняв взгляд от этикетки на баночке в руках, она тут же заметила Кару и молниеносно двинулась в её сторону.

— Ох! Деточка! Тебе нельзя вставать! Что же ты делаешь с собой? — затараторила кухарка. — Иди! Иди сюда! Садись быстрее!

Девушка улыбнулась милой женщине и благодарно опустилась на стул подле добротного стола.

— Батюшки! Ты же совсем ещё дитя! Такая худенькая! Вот держи! — продолжала суетиться энергичная особа. — На моей кухне голодающим не место. Вот!

Тут же на столе, как по волшебству, появились куски ветчины, хлеб, сыр и стакан молока. Кухарка, казалось, порхала по комнате, несмотря на свой почтенный возраст, и судя по всему, компания доставляла ей несказанное удовольствие.

— Надеюсь кофе не было слишком крепким? — продолжала она, помешивая рагу в кастрюле.

— Нет. Спасибо, миссис…?

— Да бог с тобой, деточка! Зови меня просто Бэсси. Все меня так зовут. Миссис Уэлш звучит как-то слишком официально.

— Миссис Уэлш? Вы родственница мистера Уэлша?

Бэсси громко рассмеялась, заметив как девушка поморщилась от имени дворецкого.

— Я жена этому старому ворчуну. Он несносен, не так ли?

Кара не могла не удивиться этому заявлению. Они казались такими разными людьми. Сложно было представить их в одной комнате, не то что в браке. Почему-то мысль о мистере Уэлше, сидящему за столом и слушающему бесконечные разговоры своей неугомонной супруги, вызвали умиление у девушки, и она широко улыбнулась.

Заметив, что та ничего не ест, Бэсси стала снова кружить вокруг, подвигая тарелки ближе и приговаривать:

— Деточка, ты кушай! Тебе силы нужны! Это же надо, заморить себя голодом до обморока? Я помолчу, а то отвлекаю бедняжку. Кушай, говорю.

Кара взяла кусочек ветчины, и, на удовлетворение кухарки, положила его в рот. Она не стала объяснять пожилой женщине, что обморок вызвало не столько физическое истощение, сколько моральное. К чему тревожить её добрую душу? К тому же, как только ей станет лучше, она покинет этот дом, а потому разговоры по душам будут лишними.

Слабость в теле, однако, вернулась с трёхкратной силой и руки снова непроизвольно задрожали. Судя по всему, двигаться и вправду было плохой идеей.

«Наверное я переоценила себя» — подумала она, и решив вернуться в кровать, пока не поздно, поднялась из-за стола.

— Уже уходишь, деточка? — пропела Бэсси. — Ну и правильно. Пойди отдохни. Хозяин будет очень рад что тебе уже лучше.

Одно упоминание об этом человеке заставило плечи передёрнуться, а спину вытянуться струной. Она всё ещё была зла. К тому же, в её понимании, это он был виноват в том, что она перенервничала и потеряла сознание посреди парка.

— Не думаю, что этому чванливому павлину будет до меня дело. Я больше, чем уверена он будет «рад», только когда я уберусь из его дома. — отчеканила брезгливо девушка.

— Вы так в этом уверены? — послышался глубокий голос за спиной.

Резко повернувшись, она увидела пресловутого хозяина дома, стоящего в дверном проёме. Он облокотился о косяк, скрестив руки на широкой груди и смотрел на Кару, казалось типичным для него, холодным взглядом. Выражение, как и раньше, ничего не выдавало. Если что-либо и читалось, так это скука или безразличие.

Его глаза блуждали по её лицу, и если бы самочувствие было лучше, то она непременно почувствовала бы, как щёки заливаются густым румянцем, точно как в их первую встречу.

Девушка неловко покачнулась на слабых ногах, но всё же пересилила себя и устояла, настырно отказываясь показать ему свою слабость. Обида снова начала поднимать свою голову где-то глубоко в её сознании, и она уже было открыла рот для колкого ответа, как мужчина опередил её.

— Раз вам уже лучше, мне хотелось бы поговорить с вами. Желательно наедине, мисс Дойл.

— Разве нам есть о чём разговаривать, мистер Миллз?

Наглец сделал вид что не услышал её и только бросил напоследок:

— Если ваше здоровье вам позволит — присоединитесь ко мне за ужином — прозвучало как приказ нежели приглашение.

Оттолкнувшись от косяка, адвокат коротко кивнул, после чего, широким шагом, скрылся за углом и только сейчас Кара поняла, что сдерживала дыхание. Она шумно выдохнула и ухватилась за край стола, силясь понять, что именно стало причиной такой реакции на несносного хозяина дома?

Кухарка немедля подлетела к ней и заботливо придержала за локоть.

— Что же это такое, деточка? Вы что, ссоритесь? Как же так?!

— Спасибо вам, Бэсси, но я лучше прилягу. — решив не отвечать на шквал вопросов, пробормотала она.

— Конечно, разумеется! Давай-ка, я помогу тебе дойти до комнаты.

Женщина взяла Кару под локоть и терпеливо помогла ей подняться по лестнице, что было как нельзя кстати. Ступени, с каждым проделанным шагом, казались Каре выше, а ноги немели и едва передвигались.

К моменту когда они подошли к дверям её комнаты, девушка практически повисла на руках милой старушки. Та же, в свою очередь, причитала и сетовала на опрометчивость Кары и её решение подняться с постели, но не упрекала, а скорее советовала больше так не делать. Удалилась она, только когда удостоверилась в том, что платье вернулось на спинку стула, а одеяло её подопечной плотно обтягивает тело и не даёт той с лёгкостью выскользнуть из кровати как в прошлый раз.

— А теперь поспи, деточка. — ласково пропела старушка напоследок, нежно проведя ладонью по спутанным волосам Кары.

Однако, как только дверь за кухаркой закрылась, девушка своенравно выпуталась из мягких оков и угрюмо повернувшись на другой бок, притянула ноги к груди. Усталость и слабость брали верх, но она продолжала бороться с ними из последних сил.

Ей всё ещё не давало покоя то, что ей придётся провести какое-то время в этом доме, пусть тот и дышал роскошью и комфортом. Ведь это значило поддаться своим слабостям, а ещё хуже, отдаться на попечение чопорному адвокату, одна мысль о котором, приводила её в бешенство.

«Вот дурак! — продолжала думать она, отгоняя надвигающийся на неё сон. — Он самый невыносимый человек на свете! Павлин надутый!».

Глава 4

Когда Кара приоткрыла глаза, то обнаружила что солнце за окном начало опускаться, и комната окрасилась бордовым цветом заката. Отогнав остатки беспокойного сна, она огляделась. Посреди комнаты стояла деревянная ванна, наполненная до середины водой, от которой всё ещё поднимался пар, а на стуле рядом лежало, аккуратно сложенное, полотенце и кусок душистого мыла. На крючок у двери кто-то повесил платье из муслиновой ткани светло-зелёного оттенка, а также туфли, идеально подходящие к нему.

Усталость, наверное, была намного сильнее, чем казалась ранее, раз столько могло произойти всего в нескольких шагах, без её на то ведома.

«Намёк понят» — подумала Кара поднявшись и подойдя к широкой лохани.

Двигаться всё ещё было тяжело, но мысль о чистой тёплой воде была чрезвычайно соблазнительной, и решив не упускать свой шанс, она скинула с себя ночную рубашку и опустилась в ванную, испустив тихий стон удовольствия. На несколько секунд ей даже показалось, что она перенеслась в другой мир. Мир без хлопот, проблем, и высокомерных адвокатов.

Мыло пахло ландышами, что чаровало своей простотой и невинностью, а также вызывало всевозможные воспоминания, связанные с домом. И вскоре это благоухание, словно окутало собой каждую частичку стройного тела.

«Интересно, о чём он хочет поговорить? Уж явно не извиняться он надумал. — размышляла она, вымывая въевшуюся грязь из-под ногтей. — Хотя, какая разница? Через пару дней я свободна делать что хочу. Главное удержаться и не поколотить наглеца за ужином».

Покончив с ванной, Кара наспех натянула платье и удивилась тому, как идеально оно сидит на её фигуре. Хоть оно и не сильно отличалось от её собственных по фасону, но цвет как нельзя лучше подходил к глазам, пуговицы пошиты ровно, а рукава расходились к низу, что давало волю движению. Туфли были мягкие и удобные, на небольшом каблуке и, опять-таки — точно в пору. Сказать, что такое внимание к деталям удивляло Кару, было бы огромным преуменьшением.

«Интересно, кому я обязана за такую заботу? Наверняка Бесси…».

Сложно было разобраться в происходящем вокруг неё. Всего за один день, её обыденное существование так круто изменилось. Всё что теперь оставалось, это плыть по течению и надеяться, что подводные камни пощадят её.

Приоткрыв мешок, оставленный Бэном у кровати, она осмотрела содержимое. Одежда, шкатулка с письмами, перочинный нож, гребень и отцовские часы. Вот и всё её имущество. Сердце невольно сжалось от тоски и, в который раз, желание вернуться домой взыграло в, и без того печальных, мыслях.

Погруженная в раздумья, она начала медленно прохаживаться взад-вперёд по комнате, то останавливаясь на секунду, то разворачиваясь не доходя до противоположной стены. Так продолжалось некоторое время, пока стук в дверь не заставил её очнуться.

— Да? — отозвалась она.

— Ужин подан, мисс. — послышался голос дворецкого.

— Хорошо.

Холодок пробежал по спине от мысли, что ей придётся ужинать в компании мистера Миллза. Но, к сожалению, урчащий живот абсолютно не смущала такая мелочь, и сдавшись на милость голодного желудка, Кара решила поспешить вниз.

Адвокат восседал во главе просторного стола в гостиной, накрытого на двоих. Услышав её шаги, он спокойно поднялся, как требовал того этикет, и жестом указал ей на место напротив. Высокий мужчина терпеливо ждал пока девушка сядет, внимательно наблюдая за каждым её движением.

— Добрый вечер, мисс Дойл. — произнёс он, садясь обратно на стул.

— Добрый вечер. — сухо ответила она, не поднимая взгляда от тарелки изумительного, ароматного рагу, стоящей перед ней.

Запах еды, одурманивал её, и не вынеся больше ни секунды такой жестокой пытки, она не раздумывая принялась за еду. Каждая ложка, поднесенная к губам, была всё равно что спасательный круг для утопающего. Набивая рот до отказа и жадно глотая, Кара совсем позабыла о том, что не одна, и когда наконец подняла глаза от стола, то смутилась под изучающим взглядом мужчины напротив. Трудно было сказать, что он думает об увиденном, но было очевидно, что он даже не притронулся к своей трапезе.

Джонатан сидел, лениво откинувшись на спинку стула, сцепив пальцы на краю стола и вытянув ноги. Казалось, он просто ждёт, когда его гостья утолит свой голод.

Чувствуя неудобство за свои манеры, Кара отложила ложку в сторону, звякнув ей так, что звук разлетелся по тонущей в тишине комнате, и промокнув губы салфеткой выпрямила спину, принимая более культурную позу, хоть и понимала, что вряд ли сможет этим исправить, уже без сомнения, сложившееся о себе мнение адвоката.

«Ну и что? Пусть терпит. Не все же могут быть такими, вышколенными с пелёнок, экземплярами, как он» — напомнила она себе, и с вызовом посмотрела ему в глаза.

— Итак, мисс Дойл… — начал адвокат. — Я понимаю, что наше собеседование закончилось не самым приятным образом…

— Это мягко сказано. — проворчала она себе под нос.

— НО, я хочу дать вам ещё одну возможность.

— С чего такая милость?

— Если быть откровенным, вы одна из моих лучших кандидаток. Я просто должен знать одну последнюю деталь, и работа ваша.

Испытующий взгляд карих глаз продолжал скользить по её лицу. Казалось, мужчина был способен прочитать все её мысли, а задавал вопросы только из вежливости.

Признаться, Каре было немного жаль, что она не могла похвастаться таким же талантом в чтении его лица. Хладнокровие не покидало адвоката ни на секунду. Вспомнив их стычку в кабинете: даже тогда он был чересчур собран, для человека на которого кричат во всё горло. Как ему это удаётся? Но эту загадку лучше было оставить для другого, более подходящего, времени и вернуться к разговору.

— С чего вы решили, что я всё ещё заинтересована в вашем предложении? — протянула девушка, скрестив руки на груди. — Я даже не знаю, что эта за работа. К чему мне бороться за то, чего может быть, даже не существует?

Было видно, что он задумался над её словами. Адвокат сузил глаза, обдумывая что сказать дальше.

— Мисс Дойл, — начал он медленно, словно боясь сболтнуть лишнее. — Единственное в чём я могу заверить вас на данный момент, так это то, что, если вы получите эту работу, вы проживёте несколько месяцев в комфорте и роскоши. По истечении этого времени вы вольны идти на все четыре стороны с огромной суммой денег в кармане.

Сузив глаза, подражая его манере поведения, Кара слегка подалась вперёд и спросила заговорщицким тоном:

— И о какой сумме идёт речь? Теоретически, конечно.

— Теоретически? — бровь мужчины изогнулась дугой, а на губах заиграла лёгкая улыбка. — Ну если так, то по выполнении работы, вы получили бы десять тысяч долларов.

От этих слов у девушки перехватило дыхание, а в горле пересохло. Судорожно ухватившись за бокал вина, она приложила его к губам и жадно осушила тот залпом.

«Десять тысяч?! Это же целое состояние! Я смогу вернуться домой! Не говоря уже о том, что этого хватит, чтобы обеспечить нас с матерью на несколько лет».

Не дав ей оправиться от шока, адвокат продолжил:

— Так что вы теперь думаете о моём предложении?

— Я.… — растерялась девушка. — Я имею в виду… Вы всё ещё не объяснили, что это за работа!

— Поверьте, мисс, если бы я мог, то рассказал больше. Но на данный момент… это невозможно. Вам придётся принять решение вслепую.

Мысли закрутились вихрем в голове Кары. Она не могла поверить в то, что происходит. У нее наконец-то появился шанс стать чем-то большим, чем официанткой в захудалом баре посреди трущоб. И что же делать с этим шансом? Воспользоваться им, было будто шагнуть с края пропасти с закрытыми глазами, в надежде, что падение будет мягким. Отказаться — значило вернуться к своему жалкому прозябанию. Или того хуже, признать себя неудачницей и поджав хвост отправиться к матери, в надежде что сердце той не остановится, когда она узнает, как жила её дочь на протяжении нескольких лет.

Мужчина, однако, ждал её ответа. Он с любопытством наблюдал за тем, как она растерянно смотрит по сторонам и глотает воздух словно рыба, выброшенная на берег. Её пальцы нервно теребили пуговицу на горле, придавая ей особенно невинный вид. Странно было думать, что эта растерявшаяся, хрупкая девушка, несколько дней назад походила на разъяренную тигрицу. Наконец, после затянувшейся паузы, он произнёс как можно более деловито:

— Так что, мисс Дойл? Готовы ли вы к ответу?

— Если я отвечу да… Что мне нужно сделать, чтобы получить эту работу? Вы опять попросите меня открыть рот перед вами?

— Я понимаю, что моя просьба могла показаться странной, и вы могли бы даже сказать — излишне фамильярной. Поэтому я решил, что это будет ни к чему. Вместо этого, всё что вы должны сделать — это… улыбнуться.

— Улыбнуться? И это всё? — опешила она.

Но теперь Кара наконец поняла, что значило его необычное требование на собеседовании. Он хотел осмотреть её зубы. Но зачем? Что это за работа, где важную роль может играть состояние полости рта?

«Сейчас или никогда! Улыбка — это единственное, что тебя отделяет от шанса на лучшую жизнь. Чего же ты медлишь?».

Неторопливо поднявшись из-за стола, она сделала несколько робких шагов в сторону терпеливо ждущего адвоката и одарила его широкой, ослепительной улыбкой, а затем спросила:

— Так что, мистер Миллз, теперь вы объясните мне, в чём будут заключаться мои обязанности?

Джонатан еле удержался от того, чтобы не улыбнуться в ответ. Лицо девушки напротив, на мгновение, показалось ему очаровательным, несмотря на мертвенную бледность. Глаза живые и любопытные, а вздёрнутый носик, будто напоминал, об озорном характере его обладательницы. На секунду ему даже захотелось отбросить общепринятые правила хорошего тона и поболтать с ней по душам, так сильно она располагала к себе. Но нет. Симпатия только всё усложнит, и будет недопустимой ошибкой. Слишком многое стоит на кону.

— Разумеется, но о делах лучше говорить в кабинете, а потому, заканчивайте свой ужин и приходите туда, когда будете готовы. — тихо откашлявшись, ответил он.

Адвокат резко поднялся из-за стола и поспешно покинул гостиную, оставляя Кару слушать, как тот быстро взбежал по лестнице, и наконец хлопнул дверью наверху.

Только теперь она смогла набрать полную грудь воздуха. Настало время обдумать, что именно произошло за ужином? Да, она согласилась на что-то, но вот только на что? Трудно было поверить, что ей готовы заплатить десять тысяч за нечто незначительное.

«А вдруг это что-то противозаконное? — подумала она, но тут же отмахнулась от такой глупости. — Не может быть. Он же адвокат! Не будь дурой!».

Единственный способ узнать наверняка — отправиться за ним в кабинет, но торопиться значило показать своё чрезмерное любопытство. А потому Кара решила последовать его указаниям и медленно закончить свою трапезу.

Аппетит уже не был так хорош как ранее, но, к счастью, рагу было настолько вкусным, что это не помешало расправиться с блюдом. Аккуратно налив новый бокал вина и размеренно выпив его, она немного поигралась с салфеткой на коленях и решив, что провела достаточно времени наедине со своими бушующими мыслями, поднялась из-за стола.

Решив не тратить ни секунды больше, девушка направилась вверх по лестнице и постучала в двери кабинета. Низкий голос тут же отозвался и пригласил войти внутрь.

Расположившись у камина, адвокат указал на кресло напротив своего, и как только она села, он протянул ей папку и подвинул перо с чернилами, стоящими на небольшом столике между ними, поближе. Осмотрев бумаги внутри папки, Кара недоумевая посмотрела на него.

— Этот документ нужен для моей и вашей защиты. — незамедлительно объяснил он. — В нём говориться о том, что вы не можете рассказывать никому о том, что происходит в этом доме, ровно как давать кому-либо информацию обо мне или проживающих здесь слугах. То же касается меня в отношении вас. Поверьте, вам не нужны пересуды и сплетни о вашем положении вне этих стен. Ознакомьтесь и подпишите.

Формальный тон заставил её напрячься. Такой поворот был неожиданным, но как она уже поняла — лучше привыкать к этому. От данного мужчины не стоило ожидать прямых речей или простых ответов. Казалось, он всё окутал завесой тайны и недомолвок.

Бегло прочитав бумагу, Кара вывела пером свои инициалы и протянула ту обратно в руки Джонатана. Он аккуратно подул на чернила и удовлетворённо кивнул.

Странно, но такое простое на вид движение привлекло внимание девушки. Взгляд неосознанно задержался на его губах дольше положенного, и она смутилась от, несвойственного ей, поступка.

«Я, наверное, всё ещё больна, раз обращаю внимание на такие глупости» — подумала она раздражённо.

К её неудовольствию, адвокат явно не торопился с объяснениями и больше не в силах терпеть ожидания, девушка произнесла:

— Итак, мистер Миллз?

— Да, конечно. — переведя взгляд с документа на огонь в камине, отозвался он. — Начиная с завтрашнего дня, вы начнёте обучаться этикету, музыке, танцам и всему тому, что должна знать девушка из высшего общества.

Кара была готова ожидать чего угодно, но не этого. Она даже была готова к тому, чтобы услышать самое непристойное предложение на свете, учитывая его требования к ней. Но «обучение этикету» не было даже в списке её догадок. Рот слегка приоткрылся от удивления, и спотыкаясь о слова, она выдавила:

— Я не понимаю. Я думала, вы предлагали мне работу?

— Да. И я не врал. — продолжая смотреть на огонь, размеренно ответил Джонатан. — Но пока, это всё, чем я могу с вами поделиться. В течение месяца вы должны усвоить всё, что знает любая благородная особа, и поверьте мне, когда я говорю, что это уже достаточно тяжёлая работа. Особенно для вас.

— Особенно для меня? Это что ещё значит? — возмутилась Кара.

— Зная ваш темперамент, я подозреваю что это задача, уже сама по себе, будет не из лёгких. Вам нужно научиться сдерживать свой пыл если хотите довести начатое до конца. И мне должно вам напомнить, что деньги вы получите только по успешному выполнению данной… миссии.

Кара прекрасно понимала, что он имел в виду, хотя и не была полностью согласна с его плохо замаскированным упрёком. Однако спорить было бесполезно. Особенно теперь, когда её будущее зависело от денег, что стояли на кону.

— Итак. Подытожим. — снова заговорил адвокат, подавшись вперёд. — В течение месяца вы будете обучаться этикету. Я буду время от времени проверять ваш прогресс, но в остальном вы имеете полную свободу. Вы будете проживать здесь, в этом доме. Также, вы будете обеспечены всем необходимым. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, вы можете задавать их мистеру Уэлшу. Постарайтесь не отвлекать меня лишний раз от работы. Как я уже объяснял ранее — я очень занятой человек. Как только ваше обучение будет окончено, мы обсудим дальнейший ход событий. Есть ли у вас какие-либо вопросы?

Приложив пальчик к губам, девушка задумалась. Лучше уж спросить сейчас, чем и вправду, лишний раз, рисковать встречей с этим человеком. Но, казалось, он объяснил все главные правила её пребывания в его доме. А потому она только склонила голову и тихо ответила:

— Нет, сэр. Всё понятно.

— Хорошо. В таком случае я желаю вам спокойной ночи. Постарайтесь хорошенько выспаться, завтра ваш ждёт тяжёлый день.

Его голос немного смягчился на последних словах. Неожиданно для себя, Кара отметила, что тот отличается от его обычного, формального тона, как день от ночи. Интонация казалась почти ласковой. И она бы врала самой себе, если сказала, что, то была неприятная перемена.

Судя по тому, как он продолжал внимательно всматриваться в огонь, адвокату натерпелось остаться одному, и не заставляя его ждать, Кара поспешила удалиться, вежливо пожелав спокойной ночи на пороге.

Как только дверь закрылась за её спиной, Джонатан, устало вздохнув, провёл ладонями по лицу и покосился на кресло, в котором только минуту назад сидела девушка. Сделал ли он правильный выбор? Может следовало рассмотреть других кандидаток? Ведь их было более чем предостаточно. Так почему он выбрал именно её?

Недостатков в мисс Дойл было хоть отбавляй. Она была слишком импульсивной и взрывной на характер, её манеры оставляли желать лучшего, и она могла ругаться как сапожник, если её хорошенько вывести из себя. Однако что-то было в её взгляде… Упрямство, которого он не видел ни в одной другой девушке в тот день.

Большинство из них прибегало к дешёвым уловкам, дабы получить желаемое. Они улыбались и делали всё что он просил незамедлительно, будто он был сам Бог. И конечно же, в любой другой ситуации, ему польстило бы такое поведение со стороны молодой особы. Ведь кому не хотелось бы, хоть раз, почувствовать себя Богом? Но на тот момент их ужимки казались попросту неуместными.

Кара же, в свою очередь, вела себя скромно. Он видел, как она беспокоится о своём облике, и как отчаянно она пытается произвести на него приятное впечатление с помощью своего таланта, а не взмаха густых ресниц. Надо было также признать, что у неё и вправду имелся талант к актёрству, а ведь именно это он и искал.

Теперь ему только оставалось надеяться, что интуиция не подвела его, и девушка окажется быстрой ученицей. Ведь у неё будет только месяц на усвоение того, чему девицы учатся с самого детства.

«Что же, мисс Дойл? — подумал адвокат. — Удачи вам».

Глава 5

На удивление Кары, несмотря на всё что произошло в предыдущий день, она спала как младенец. Хотя и должна была признать, что всё ещё была в недоумении о том, на что она согласилась. Странный хозяин дома, казалось, играл в какую-то игру, и девушка была не более чем пешкой, или, если выразиться замысловатей: тоненькой лучиной на огне его собственных амбиций. Новые вопросы неумолимо всплывали в её сознании, иногда даже заглушая собой звуки окружающего её мира.

В который раз отмахнувшись от уже порядком надоевших ей сомнений и домыслов, Кара решила как можно быстрее отправиться на кухню. Ведь если что и могло помочь ей отвлечься, так это ласковое щебетание энергичной кухарки. Она точно не даст ей задуматься о чём-либо дольше чем на секунду.

Как и ожидалось, Бэсси была полна сил и только завидев девушку в дверях, она накинулась на неё с неуёмным пылом наседки.

— Ах! Деточка! Проходи быстрее, садись. Завтрак уже готов.

Несмотря на то, что на полке стоял фарфоровый сервиз, Кара налила кофе в простенькую глубокую кружку и заняла место за столом. Дворецкий, сидящий на противоположном конце, только угрюмо пожелал ей доброго утра и вернулся к чтению газеты, которая эффективно скрывала его лицо от чужих взглядов, а также была идеальным оружием против общения.

Сдержанность этого человека не переставала удивлять, особенно если взять в учёт характер его жены, которая уже начала пересказывать все новости прочтённые ею в газете ранее, не забывая прибавить от себя забавный комментарий или просто посетовать на узколобие некоторых представителей гор управы.

Трудно было не признать, что утро складывалось наилучшим образом. Вкусный завтрак, тепло помещения, радушное отношение кухарки и солнце за окном, всё заставляло улыбаться и радоваться началу нового дня. Даже лицо дворецкого перестало казаться чересчур строгим. Но, как было известно, сегодня Кара должна была начать своё обучение, и это заставляло её немного волноваться. Не то чтобы она была против усвоения новых навыков, просто мысль о том, что кто-то будет наблюдать за каждым её движением и судить о них со стороны, казалась ей излишне неудобной.

Тут из коридора послышался звон колокольчика, и мистер Уэлш поспешил подняться из-за стола, аккуратно поправляя униформу на ходу.

— Ох, боженьки! У нас гости! — прокомментировала Бэсси, и принялась варить свежее кофе.

Сердце Кары тут же упало в пятки. Скорее всего, в дом наведался её учитель этикета. Странно, но по её соображениям, слово «учитель» казалось слишком сильным для такого «ремесла».

«Что может быть сложного в том, чтобы вести себя как какой-нибудь богатей? Взять даже, к примеру павлина, в чьём доме она находилась. Всё что нужно, это держать себя так, будто весь мир стоит ниже, и забыть о том, что где-то есть люди, нуждающиеся в помощи»

Ход мыслей прервался от звука женского голоса, доносящегося из коридора. Высокий, но не настолько, чтобы резать слух, он походил на перелив колокольчиков. Затем послышался смех, но уже не женский, а мужской. Он отличался мягкостью и почему-то казался знакомым.

«Странно. Я не слышала чей-либо смех в этом доме, если, конечно, не считать Бэсси» — подумала Кара.

Голоса медленно удалились, и дворецкий вернулся на кухню.

— Мисс Дойл, вас ожидают в гостиной. — оборонил он и принялся помогать жене расставлять чашки на поднос.

Каре ничего не оставалось, кроме как подняться из-за стола, поблагодарить кухарку за завтрак и покинуть кухню. Однако как только она вышла в коридор, у неё возникло желание сначала тайком осмотреться. А потому, она как можно тише продвинулась по направлению к гостиной и аккуратно вытянула шею из-за косяка, изо всех сил стараясь остаться неувиденной.

К своему несказанному удивлению, она поняла, что смех, заинтересовавший её, принадлежал никому иному как хозяину дома. Она уже знала, что он способен разговаривать мягко и, можно даже сказать, ласково, но смех шёл наперекор его формальному обращению с ней. Более того, он улыбался открытой широкой улыбкой, от которой в уголках его глаз образовались морщинки.

Улыбка предназначалась сидящей напротив него женщине. И эта женщина была ослепительной, хоть уже и не молодой. Яркая блондинка в платье фиалкового цвета и шляпке, украшенной лентами, что-то оживлённо объясняла адвокату. Тот кивал в ответ и, казалось, был взаправду увлечён её рассказом.

«Так значит он умеет быть приятным собеседником. Чего же он со мной ведёт себя как индюк?» — подумала Кара, но тут же осеклась.

Какое ей дело до того, как он ведёт себя с ней? Можно подумать он её друг. Но хоть и понимая, что его поведение было обосновано, девушка почувствовала лёгкий укол по самолюбию.

Услышав, как дверь кухни хлопнула за спиной, Кара поняла, что её укрытие перестало быть действенным и сжав волю в кулак, переступила порог гостиной. Адвокат тут же заметил её. Поднявшись и вежливо поклонившись, он произнёс:

— Мисс Дойл, рад что вы к нам присоединились. Прошу, проходите.

Подойдя ближе, она продолжала с интересом рассматривать женщину, сидевшую на диване. Теперь, к её и без того идеальному облику, прибавились выразительные, ярко голубые глаза. Приветливая улыбка делала её лицо моложе, а безукоризненная осанка, кричала о высоком статусе гостьи.

— Мисс Дойл, это мисс Уильямс — ваша учительница этикету. — сказал, уже более деловым тоном, адвокат.

— Ну зачем же так формально, Джонатан? — воскликнула женщина и переведя взгляд на Кару добавила. — Можете звать меня Ада.

То, что гостья назвала адвоката по имени, дало понять, что они знакомы давно, и возможно их даже связывала дружба. Вряд ли этот мужчина позволил бы такое обращение к себе от обычной подчинённой.

— Ну что же, я думаю, что мне можно теперь удалиться. Мисс Уильямс, был рад с вами повидаться, но, к сожалению, у меня очень много дел. — слегка поклонился он и устремился к выходу.

Направляясь на второй этаж, адвокат остановился на секунду, чтобы шепнуть что-то дворецкому. Мистер Уэлш, оставил поднос на кофейном столике перед диваном и последовал за хозяином, оставляя женщин наедине.

Ада, недолго думая подняла с того чашки и спросила, всё ещё неловко стоящую перед ней, девушку:

— Мисс Дойл, не присоединитесь ли вы ко мне?

— Можете звать меня Кара. — отозвалась та, присаживаясь рядом с ней на диван.

— Итак, вы, наверное, очень нервничаете сейчас? Бедняжка. Но я могу вас заверить, вам не о чем переживать. У меня большой опыт в воспитании юных леди, хотя я так же должна признать, что мои ученицы обычно намного моложе вас. И, к сожалению, у нас очень мало времени, чтобы сосредотачиваться на пустяках. А потому я буду обучать вас только действительно важным вещам.

— А именно?

— Ну как я поняла из разговора с Джонатаном, я должна буду вас обучить, и я цитирую, «как сойти за леди в высшем обществе».

Ада сказала это так просто и мимолётно, как будто не была ни капли заинтересована в том, зачем ему это понадобилось, а потому Кара не смогла удержаться от вопроса:

— Он не сказал, зачем?

Женщина пожала плечами и сделала скромный глоток кофе:

— Я не задаю вопросов своим клиентам. Они платят слишком большие деньги за мои услуги, чтобы объясняться или оправдываться передо мной.

— Но разве вам совсем не интересно? — не унималась Кара.

Мисс Уильямс поджала губы, обдумывая ответ. Когда она заговорила снова, её интонация дала понять, что она всецело верит в то, что говорит:

— Я уверена, что у него есть свои причины для этого. И я нисколько не сомневаюсь, что они могут быть только благородной натуры. Я всецело доверяю мистеру Миллзу. Советую и вам довериться ему.

Странно, но Кара никогда не рассматривала его предложение как нечто благородное. Все её догадки всегда сводились к каким-либо махинациям и лжи. Мысль о том, что у него могут быть добрые мотивы, заставила её немного поникнуть духом. Ведь всем хочется быть правыми в своих домыслах, и когда это не случается, никому не хочется это признавать.

— Так, когда мы начнём моё обучение? — решив сменить тему разговора, поинтересовалась Кара.

— Прямо сейчас. — всё также вежливо улыбаясь ответила Ада. — Прежде всего, нам придётся поработать над вашей осанкой. Вы должны быть горды своим внешним видом, а главное вы должны показать это остальным. Для этой цели ваша осанка будет вашим лучшим другом. Прошу, приподнимите подбородок и отведите плечи немного назад.

Девушка последовала инструкции, принимая несвойственную для себя позу. Женщина только одобрительно кивнула и протянула ей чашку кофе.

— Главное, не забываться и добиться того, чтобы такое положении спины стало естественным. А ещё, умоляю, не забывайте дышать. Никому не хочется стать свидетелем вашего обморока.

Кара невольно засмеялась, поняв, что и вправду сдерживает дыхание. Но это, как оказалось, было ошибкой с её стороны, так как Ада не замедлила прокомментировать это:

— Вы должны следить за каждым своим движением, так же, как и за звуками, исходящими из вашего рта. Хоть мне и нравится ваш смех, многие могут воспринять его как признак плохого тона. Прошу вас обратить большее внимание тому, как вы подаёте себя.

— Может будет проще привязать швабру к моей спине и сунуть кляп мне в рот? — закатила глаза Кара.

К её удивлению, комната тут же наполнилась звонким смехом её учительницы. Такая реакция с её стороны была странной, учитывая как люди обычно воспринимали дерзости девушки.

— Будьте уверены, мисс Кара, я тщательно рассмотрю ваше предложение. — ответила та.

Было невозможно не признать, что мисс Уильямс была очаровательной женщиной. Хоть её манеры и были отточены до совершенства, она не была заносчивой и гордой особой. Она с лёгкостью понимала сарказм и шутки Кары, в то же время умудряясь очень вежливо ответить на каждый выпад девушки с достоинством и утончённым стилем. Всё указывало на то, что их знакомство будет более чем продуктивным. И таким образом началось долгое, и, временами, изнурительное обучение Кары, всем премудростям и тонкостям великосветского общения.

Первая неделя была особенно утомительной. Каждое движение девушки подвергалось жёсткой критике, так же, как и каждое слово, произнесённое ею. Кто бы мог подумать, что быть леди, окажется таким трудным занятием. На каждом шагу Каре приходилось одёргивать себя, чтобы поправить осанку, вытянуть носок или приподнять подбородок.

Но ещё ужаснее обстояло дело с едой. Как можно спокойно есть, следуя целому ряду правил? Было лишним сказать, что теперь любимой трапезой девушки был завтрак. Уже хотя бы потому, что это было время, когда она могла расслабиться и не волноваться всякий раз, что ложка лязгнула по дну тарелки. Бэсси была обычно слишком занята разговором, дабы обращать внимание на подобные пустяки.

Адвокат, как и обещал, иногда наведывался в гостиную, чтобы понаблюдать за очередным издевательством над Карой, но быстро удалялся в свой кабинет, к её облегчению. Она и сама не понимала почему, но как только он заходил в комнату, ей становилось труднее сосредоточиться на уроке. Мысли становились рассеянным беспорядком, а координация движений казалось и вовсе покидала её тело. Даже Ада вскоре заметила это, и начала выпроваживать адвоката как можно быстрее, дабы её труды не были напрасными.

Вторая неделя, однако, стала настоящим праздником для теперь уже сдружившихся женщин. Кара становилась более уверенной в своих способностях. Плечи перестали то и дело возвращаться на более привычное для них положение, а ноги ступали легко и уверенно, гордо неся свою похорошевшую хозяйку. Её облик тоже изменился, ровно, как и общее состояние здоровья. Хорошее питание и полноценный сон пошли на пользу, и Кара заметила, как из-под глаз пропали тёмные круги, а щёки порозовели. Волосы также вернули свой блеск, и теперь её каштановые локоны, отливающие рыжиной, были аккуратно уложены в незатейливую причёску.

Под конец недели в дом наведалась портниха, которая умело сняла мерки с девушки для целого ряда новых платьев. Ада долго обсуждала со швеёй фасоны и цвета для новых нарядов. К сожалению, Кара не поняла ни слова из того, что было сказано. Всё что она уяснила, так это то, что адвокат берёт все расходы на себя, и мисс Уильямс не даст такому шансу выскользнуть из её пальцев. Та явно наслаждалась мыслью о том, что может потратить огромную сумму чужих денег на одежду, пусть и не для себя.

С каждым днём Кара всё больше вживалась в роль леди, и она не могла не признать, что в какой-то степени, ей доставляло это удовольствие. Она даже написала несколько писем для своей матери, где описывала своё новое место работы. Конечно, она не могла признаться той, что ввязалась в авантюру, правила которой не могла ещё полностью понять. О своих сожителях она также не могла ничего рассказать. А всё из-за пресловутого документа, подписанного ранее. В итоге письма получились очень короткими, но полными надежды и заверений о её благополучии. Мистер Уэлш был добр отнести их на почту, на огромное удивление Кары. Но, откровенно говоря, даже он, за последние недели, казалось, проникся к девушке и иногда приподнимал свою завесу чопорности.

Так как обучение проходило быстро, к концу третьей недели у Кары появилось больше свободного времени, и они с Адой проводили большую его часть за беседой или чтением книг. В один из таких дней речь зашла о Чарльзе Диккенсе, и девушка, краснея призналась, что никогда не читала его работ. Ада сочла это большим упущением, потому как юная леди должна быть осведомлённой и начитанной. А потому, она дала Каре домашнее задание, в виде прочтения хотя бы одного из его сочинений.

К великому неудовольствию, это означало, что ей придётся пойти в кабинет адвоката и попросить его одолжить ей книгу. Она избегала его как могла, но это тяжело ей давалась, проживая с ним в одном доме. К тому же он являлся её работодателем, так что общение, хоть и редкое, было вроде неотъемлемой части их отношений.

После ухода мисс Уильямс, Кара набрав полную грудь воздуха постучала в дверь кабинета и услышав сухое «Войдите» переступила порог. Лето подходило к концу, и вечера становились темнее. Камин был зажжён раньше обычного, заливая комнату мягким светом, и наполняя её звуком потрескивающих дров.

Адвокат был с головой погружён в чтение каких-то бумаг на столе, временами делая пометки в блокноте. Не отрываясь от своего занятия, он пробормотал:

— Что-то не так, мисс Дойл?

— Нет… то есть да… то есть не совсем.

Кара и сама не знала, почему так волнуется в его присутствии, и это начинало её порядком раздражать.

— Мисс Дойл, — зажмурившись и прижав пальцы к переносице, устало протянул он. — Я буду вам очень признателен, если вы перейдёте к делу.

— Да, конечно. Я просто хотела узнать, нет ли у вас в библиотеке сочинений Диккенса?

Вместо ответа, адвокат только указал пальцем в сторону книжных полок и вернулся к чтению.

Девушка, не теряя времени подошла к стеллажу с книгами и принялась осматривать корешки. Сложно было разобрать названия в полумраке, а потому, у неё шло на это занятие больше времени, чем ей того хотелось.

Тут чья-то рука, словно возникнув из ниоткуда, ловко вытянула книгу и протянула её Каре. Подняв взгляд, девушка встретилась с карими, почти чёрными глазами своего нанимателя.

— Я думаю, это то, что вы искали. — тихо сказал адвокат.

— Спасибо.

Она приняла протянутую ей книгу и прижав её к груди словно щит, заспешила к выходу. Но находясь в двух шагах от двери, её остановил голос мистера Миллза.

— Я разговаривал с мисс Уильямс. Она, кажется, прониклась к вам.

Кара повернулась и вежливо кивнула в ответ. Немного помолчав, он продолжил:

— Она также сказала, что вы весьма талантливая молодая особа.

Адвокат держал руки в карманах брюк, устремив взгляд в пол и покачивался на носках. Казалось, что он хочет сказать что-то ещё, но не находил нужных ему слов. Неловкое молчание повисло в комнате, и Каре начало казаться что воздуха становиться с каждым вздохом всё меньше. Наконец не выдержав напряжения она выпалила:

— Что-нибудь ещё, сэр?

Тот будто очнулся и резко помотав головой ответил:

— Нет. Хорошая работа, мисс Дойл. Вы можете идти.

Как только она услышала это, то выскочила из кабинета словно ошпаренная.

«Какого чёрта? Что это было?» — подумала она, закрыв за собой дверь.

Тем же вопросом задавался и сам Джонатан, продолжая стоять посреди комнаты. Вот уже несколько недель он держался как можно дальше от этой молодой женщины, стараясь свести их общение к минимуму. И что теперь? Зачем он вообще поднялся из-за стола? Ответ однако напрашивался сам собой: она была слишком хороша собой, чтобы не заинтересовать его. А её задорность и весёлый нрав всё больше проявлялись, что с лёгкостью располагало к ней людей вокруг. Даже Ада не устояла перед её чарами и теперь относилась к ней как к лучшей подруге.

Джонатан, однако, не мог позволить себе такой роскоши. Если он покажет хоть долю слабости, весь его план может рухнуть. Ему следует быть осторожнее в своих действиях возле неё. Она должна покинуть его дом после успешного выполнения работы, и нужно надеяться, что навсегда. А потому нет смысла в установке дружеских отношений между ними. Ему приходилось напоминать себе, всякий раз видя её в гостиной, что она всего лишь орудие. Всего лишь нужный ему кусочек головоломки. Но с каждым днём ему становилось всё труднее видеть её в таком свете.

Джонатан невольно улыбнулся, вспомнив как Кара наморщила носик, слушая как мисс Уильямс рассказывает обо всех правилах хорошего тона на балах. Или как девушка озадаченно смотрела на свою учительницу, тщетно пытаясь понять, что такое кринолин и зачем он ей нужен?

Адвокату не было на руку так же то, что Кара хорошела с каждым днём. Цвет вернулся к её лицу, и теперь всякий раз как он смотрел на неё, тут же замечал, как краснеют её щёки под его взглядом. Разве что-либо на свете могло быть более невинным и одновременно соблазнительным?

Издав усталый стон, он подошёл к креслу, и облокотившись о спинку вгляделся в потрескивающий огонь камина.

«Ты не имеешь права думать о ней. Забудь. Выкинь из головы. — повторял он себе снова и снова. — Это слишком опасно. Забудь!».

Глава 6

Последняя неделя обучения могла вывести из себя даже святого, не говоря уже о Каре. Только когда она решила, что её манеры стали идеальной имитацией любой знатной леди, мисс Уильямс решила бросить на неё новый вызов.

Танцы. Разве может что-либо на свете быть более бессмысленным, чем «социальные танцы», как их называла Ада? Кто решил, что это показатель человеческого характера или таланта? У Кары, как она всегда считала, обе ноги были левыми. Даже заучив каждое движение и каждый поворот носка, она никак не могла связать их вместе.

Задачу также не облегчало бесконечное причитание учительницы. Она то и дело хваталась за голову и вскликивала:

— Кара, дорогая моя, мне так жаль! Сама не знаю, как я могла упустить такую важную деталь? Мы должны были начать с танцев.

Девушка, конечно же, не винила Аду. Она от всего сердца сочувствовала ей, а потому, только успокаивала подругу тёплыми словами, ровно как и заверениями что всё будет в порядке и она научится танцевать в положенный срок. Но если быть откровенной, Кара уже не знала справится ли она с этой непосильной задачей. Оставалось только три дня до конца её обучения, и мистер Миллз ждал от неё положительных результатов.

Мистер Миллз… После их, короткого разговора в кабинете, если конечно тот можно было назвать таковым, она совсем перестала видеть его. Он больше не наведывался на её уроки, а также заменил общение с ней лично, на передачу коротких сообщений через мистера Уэлша. Но больше всего её удивило не его поведение, а факт того, что её это беспокоит.

Может он решил, что с ней нет смысла возиться? Может он передумал? Может нашёл лучшую кандидатуру для таинственной «работы»? То была только малая толика вопросов, что не давали ей покоя.

Кара прокручивала тот вечер в кабинете снова и снова. Она хоть убей не понимала, что произошло. Почему он себя так странно вёл? Что он хотел ей сказать? Что она сделала, чтобы навлечь его недовольство?

Высокий голос Ады оторвал девушку от размышлений:

— Носок, Кара! Носок! Тяни его больше.

Полонез давался Каре с трудом. Они бились над ним уже второй день, и на данный момент были до предела утомлены этим, казалось безнадёжным, занятием.

Раздражение взяло верх над усталым телом, и девушка вскинула руки в бессилии.

— Я не могу! Я просто не могу! — выкрикнула она.

Встретившись взглядом с Адой, она тут же почувствовала себя ужасной ученицей, и ещё более ужасной подругой. Женщина смотрела на неё с таким сочувствием, что от этого у неё и самой навернулись слёзы на глаза. Кара неуклюже плюхнулась на пол и прижав ладонь ко лбу, сказала более спокойным тоном:

— Прости меня, я подвела тебя.

Обычно гостиная всегда была наполнена весёлым смехом и щебетом подруг, но в последнее время, даже дворецкий обходил её стороной, будто, не желая попасть на линию словесного огня. И то было куда лучше гробовой тишины, что повисла теперь в комнате.

Сидя спиной к двери, девушка не заметила, как на пороге появился Джонатан. Он обвёл хмурым взглядом обстановку, задержавшись на сидящей на полу Каре. Её голова сникла, а плечи подрагивали. Ада выглядела не лучше. Она сидела на диване, потупив взгляд и заламывая кисти рук, пытаясь придумать что делать дальше.

— Я вам не мешаю? — наконец произнёс он.

Обе женщины подпрыгнули от неожиданности. Кара повернулась на звук его голоса и моментально поднялась с пола, расправляя юбку на ходу.

Мисс Уильямс же, не теряя времени, поспешила объяснить ситуацию. Она говорила так, будто брала всю ответственность за происходящее на себя, к великому неудовольствию Кары. Будь она проклята если даст своей милой подруге жертвовать собой и своей репутацией ради неё! А потому, девушка поспешила вклиниться в разговор:

— Мистер Миллз, я одна виновата во всём. Мисс Уильямс старалась изо всех сил научить меня. Она правда старалась!

Адвокат опирался о косяк, держа руки в карманах брюк. Сузив глаза и сдвинув брови, он молча переводил взгляд с одной женщины на другую. Трудно было понять на кого из них он сердится, да и сердится ли вообще? Но чем дольше это продолжалось, тем больше его молчание наводило на мрачные мысли, и Кара поспешила добавить:

— Прошу вас, не увольняйте Аду! Увольте меня — я пойму ваше решение.

Брови мужчины резко взлетели вверх.

— Уволить вас? — переспросил он.

— Угу. — только и могла осилить девушка.

— С чего вы решили, что это будет разумно с моей стороны? — недоумевая покачал головой он. — Я не имею ни малейшего желания увольнять кого-либо.

С этими словами он шумно выдохнул, после чего, уверенной походкой подошёл к Каре и глубоко поклонился, приглашая её на танец. Видя замешательство на её лице, он повернулся к мисс Уильямс и спокойно пояснил:

— Ваша проблема заключается в том, что она танцует одна. Её некому вести.

Дождавшись одобрительного кивка учительницы и переведя взгляд на девушку, он тихо добавил:

— Вам не на кого положиться.

Его непривычно мягкий тон, одновременно ободрил и смутил её. Он продолжал терпеливо стоять перед ней, держа идеально ровную осанку и вытянув ладонь. Карие глаза, обычно холодные и отчуждённые, сейчас казались теплее, а также в них было то, чего девушке не доводилось видеть прежде — эдакая смесь упрямства и мольбы.

Она недоверчиво вложила пальцы в его ладонь, и это касание казалось обожгло её кожу. Руки адвоката были тёплыми и Кара почувствовала, как мелкие мурашки пробежали по её спине. Положив другую руку на её талию, он начал тихо отсчитывать ритм. Затем медленно сделал шаг в сторону, увлекая её за собой, но конечности Кары словно одеревенели, и сделав всего несколько шагов, она беспощадно наступила ему на ногу. Мужчина даже глазом не повёл. Смотря сверху вниз на смущённую девушку, он всё так же терпеливо продолжал вести её по комнате в ритме медленного вальса.

Только после пятого по счёту нападения на свои ноги, он наконец понял в чём дело. Нагнувшись к уху Кары, он тихо прошептал:

— Прошу вас, мисс Дойл, расслабьтесь. Просто следуйте за мной.

Тепло его дыхания, заставило волоски на шее приподняться, и Кара судорожно втянула воздух. Их тела были так близко, что между ними едва ли могла поместиться ладонь. Продолжая смотреть в бездонные карие глаза, девушка следовала за ним по комнате. Постепенно она перестала замечать что-либо вокруг. Казалось, всё что осталось в мире — это его взгляд и обволакивающее тепло надёжных рук.

— Вот так. Хорошо, мисс Дойл. Доверьтесь мне. — одобрительно кивнув, прошептал он снова.

Щёки Кары тут же залились пунцовой краской. В горле пересохло и странное напряжение прокатилось по телу, остановившись где-то в животе. Словно снежный ком, оно начало нарастать, и девушка приоткрыла губы, пытаясь вздохнуть поглубже.

Смятение окутало её разум. Ведь мужчина, так бережно держащий её в своих руках, едва ли обмолвился с ней парой слов, с тех пор как нанял её. Она уже так привыкла к его формальному обращению, что такая резкая перемена, казалась по меньшей мере подозрительной.

Она не чувствовала от него запаха алкоголя, который вполне мог бы объяснить его трансформацию. Ровно как и не считала его больным. Судя по его внешнему виду, он был более чем здоров. Кара могла даже признать, что, по её мнению, адвокат никогда не выглядел лучше, чем в данный момент.

Обыкновенная строгость его лица сменилась на очень спокойное и, можно было даже сказать, умиротворённое выражение, что придавало ему неоспоримую привлекательность. Чёрный локон выбился из общей массы и покоился на лбу, делая, обычно, до крайности, строгий облик — слегка небрежным.

Девушка сама не заметила, как начала улыбаться ему, и мужчина последовал её примеру. Его губы изогнулись в ленивой улыбке, отчего на щеках проявились маленькие ямочки. Он нежно надавил ладонью на выгнутую поясницу, тем самым прижимая её тело вплотную к своему. Темп танца ускорился и вскоре они, словно слившись воедино, вихрем закружились по комнате. Частое, глубокое дыхание Кары, заставляло её грудь вздыматься и прижиматься сильнее к его крепкому телу. Она могла поклясться, что могла почувствовать частое биение сердца в его груди. Хотя, возможно, это было её собственное.

Инстинктивно, девушка попыталась придвинуться ещё ближе к адвокату, но тут же почувствовала, как рука на её спине дрогнула, а его тело напряглось и он резко остановился. Отстранившись от неё и с силой сжав зубы, он вежливо поклонился. И так же неожиданно как появился, он удалился из комнаты, небрежно кивнув мисс Уильямс на выходе.

Кара замерла посреди комнаты, не в силах перевести дух. Она продолжала смотреть вслед адвокату, даже когда к ней подлетела довольная подруга. Та хлопала в ладоши и немного подпрыгивала от счастья, на распев провозглашая победу и говоря о том, как гордится Карой. В любой другой ситуации девушка присоединилась бы к её веселью, но гулкий стук сердца в ушах, безжалостно топил все остальные звуки.

Что же с ней происходит? Почему она так взволнованна? А ещё важнее, почему она так обижена? Да, именно обижена. Обида была настолько сильной, что слёзы подступили к глазам и в горле образовался тугой ком. Подойдя к столику у дивана, Кара, дрожащей рукой налила воды из графина и залпом осушила стакан. Жидкость, казалось, немного притушила пожар, разбушевавшийся в теле ровно настолько, что она наконец смогла расслышать слова Ады.

— Ах! Как же прекрасно. Джонатан такой замечательный человек. Его помощь была неоценимой. Разве ты не согласна со мной?

Обида рассеивалась, уступая место раздражению. Девушка едва сдерживалась от смачного ругательства. Если ранее, она считала адвоката просто напыщенным павлином, теперь она прибавила к его определению ещё несколько представителей животного мира. Что он о себе думает? Во что он с ней играет?

— Не знаю как насчёт «неоценимой», но она была определённо полезной. — сухо отозвалась она, поджав губы.

— Кара, да ты что? Он научил тебя танцевать вальс всего за несколько минут, в то время как я не могла это сделать в течение нескольких дней! Надо быть осторожней, а то он может с лёгкостью заменить меня и для других учениц.

Лицо Ады сияло от радости, и девушка не хотела задеть ту своими словами. Было видно, что мисс Уильямс души не чаяла в адвокате. Она всегда говорила, что доверяет ему, но никогда не объясняла почему именно. Кара никогда не спрашивала, считая, что это не её дело, но после танца с ним, решила что с неё хватит пустых заверений о его благородстве. Ей надо знать наверняка.

Сев на край дивана, она потупила взгляд и спросила Аду напрямую:

— Почему ты так доверяешь ему?

Улыбка тут же сошла с лица женщины, и немного помедлив, она присела рядом. Глубокий вздох, казался говорил больше, чем все слова в мире смогли бы описать. Немного помолчав, мисс Уильямс наконец заговорила:

— Это долгая и немного грустная история, Кара.

— Я не тороплюсь. — отозвалась та ей в ответ, кладя ладонь на хрупкое плечо подруги.

— Восемь лет назад я повстречала самого красивого мужчину на земле. Вернее, так мне тогда казалось… — почти шёпотом, начала свой рассказ женщина. — Ах Кара, ты и представить не можешь, как идеален он был. Истинный джентльмен. Мечта любой старой девы вроде меня. И представь моё удивление, когда он выказал свой интерес ко мне. Я не могла поверить в своё счастье. К сожалению…

Резко голос Ады оборвался. Она судорожно вдохнула и её глаза налились слезами. Девушка тут же пожалела о своём вопросе и взяв ладонь подруги в свою, ласково произнесла:

— Можешь не говорить. Прости, я не должна была тебя спрашивать.

— Нет. Ты должна это услышать. Я же вижу, как недоверчиво ты смотришь на Джонатана. У меня иногда даже возникало ощущение что ты боишься его.

— Я не боюсь его. — поправила её Кара.

Она и вправду никогда не испытывала страха перед ним. Если ей и правили какие-либо чувства к своему нанимателю, так это были раздражение и непонимание.

К счастью, Ада решила продолжить свой рассказ:

— Так вот… Спустя всего месяц со дня знакомства, мы поженились. Я обожала его настолько, что не замечала некоторых странностей его характера. Всё началось с пустяков. Мелочей. С дурного слова тут и там. С лёгкого, шутливого толчка. Теперь мне думается, что это был его метод. Начать с малого. Но тогда… Я считала это глупым дурачеством. Я смеялась. — Ада прикрыла глаза, и сжав сильнее ладонь подруги продолжила. — Правда смеялась я не долго. Вскоре его слова стали оскорбительными, а толчки сменились ударами. Он конечно же извинялся каждый раз. За каждым унижением всегда следовали цветы, роскошные ужины и слёзные мольбы о прощении. Но и это вскоре прошло. Так продолжалось несколько лет.

— Боже мой, Ада… — не выдержала девушка. — Мне так жаль. Как же ты пережила это?

— Я пыталась уйти. Пыталась сбежать. Но каждый раз, он находил меня, и силой возвращал домой. И тут… В один день… Я случайно обнаружила объявление в газете. — улыбнулась она. — На тот момент Джонатан был всего лишь желторотый выходец из университета, находящийся в поисках клиентов. Сама не знаю почему, но я решила написать ему. Я просто хотела узнать, каковы мои шансы на развод, не более. Я и представить тогда не могла, что всего через каких-то несколько месяцев буду свободна.

Кара слышала, что в очень редких случаях люди получали развод. Чаще всего причиной таких разводов была неверность. Никогда она не слышала, что людей могли развести по причине побоев. Тем более, надо было быть очень богатым, дабы суд заинтересовался даже рассмотрением такого дела. А потому, она, озадаченно спросила:

— Но как?

— Дорогая моя, Джонатан ответил на моё письмо уже через неделю. Он взялся за развод так, будто это было поле боя, и от исхода сражения зависело будущее всего мира. Он пошёл даже так далеко, что устроил для меня побег и спрятал меня в доме своих знакомых на время. Я думала он в могилу себя вгонит. Бедняга проводил дни и ночи, уткнувшись в книги, стараясь найти хоть что-либо способное помочь мне.

— И ему это удалось?

— Ах! Не то слово. Правда для этого пришлось немного сменить тактику. После долгих раздумий он установил слежку за моим мужем. И к нашей радости, тот оказался ещё тем мерзавцем. Он посещал бессчётное количество борделей, ровно, как и нелегальные боксёрские бои. Вскоре у нас было достаточно причин, не только для развода, но и для заключения его под стражу. Ты не поверишь, но Джонатан даже использовал своё положение и деньги, чтобы продвинуть моё дело в суд. Ведь Бог знает, несмотря на моё происхождение — я не богата.

Кару будто окунули в ледяную воду. Она, опешив смотрела на подругу, не веря своим ушам. Казалось что та говорит про незнакомца. Ведь как может быть, что такой холодный и расчётливый, как ей казалось, человек, мог быть таким страстным защитником? Лицо Ады озарила улыбка и наконец она повернула лицо к девушке:

— Прошу, поверь мне, когда я говорю, что если бы я и доверилась кому-либо в этом мире, то только Джонатану Миллзу.

— Но ведь… Он такой… Ну, такой… — Кара наморщила носик, и мисс Уильямс рассмеялась от души.

— Какой именно? Серьёзный? Строгий? Угрюмый? Признаться, я никогда не видела его таким раньше, но я уверена, что у него есть на это весомые причины. А потому, постарайся довериться ему. Дай ему шанс.

Кара задумалась о словах Ады. Довериться? Как она могла слепо довериться ему? Ведь она до сих пор не знала почему находится здесь, и кем является в этом доме. Столько тайн с его стороны, едва ли располагали к доверию.

Решив, что это не время для обсуждения своей непростой ситуации, девушка, не отвечая обняла женщину, и не отпускала, пока слёзы той не высохли. Они ещё долго разговаривали о каких-то мелочах, дабы развеяться и отвлечься. Спустя какое-то время комната вновь наполнилась обычным, весёлым смехом подруг, слышным даже Джонатану, пока тот нервно мерил шагами кабинет, крутя стакан виски в руке.

Глава 7

«Как же я мог быть настолько глуп? — думал он, делая большой глоток обжигающего напитка. — Я должен был оставаться нейтральным ко всему что происходит! Я мог и вправду просто уволить её и найти замену… Хотя, нет. Времени на обучение новой девушки попросту нет. Но зачем я предложил свою помощь? Я же знал, что приближаться к ней — плохая идея!»

Продолжая делать круги по комнате, мужчина еле удерживал накопившиеся эмоции внутри. Его сдержанность и самоконтроль были на пределе, отчасти потому, что за последние несколько недель, он только и делал, что надевал маску безразличия. С каждым днём это становилось всё тяжелее. Всего несколько дней назад, он чуть не начал разговор с девушкой о книгах. Что же он делает? Ему следует быть осторожней. Дружелюбно общаться с Карой, уже само по себе, было бы огромной ошибкой… Но как же ему хотелось её совершить.

Но нет. Он не может. Хватало уже того, что он с трудом мог отвести взгляд от её лица, что же будет, если он позволит себе заговорить с ней?

Дело уже не было в том, как выглядела Кара. Что-то в ней смущало его и заставляло чувствовать себя юнцом. Её зелёные глаза, будто зачаровывали его. Казалось, что это была не молодая женщина, а рыжая колдунья, поселившаяся в его доме, и в придачу приворожившая всех его жильцов.

Как-то раз он наведался на кухню, и Бэсси не могла уняться, рассказывая ему обо всех положительных качествах девушки. Начиная с неприхотливости и бережливости, и заканчивая умом и лёгкостью характера.

Но если реакция любвеобильной старушки не казалось ему новой, то мистер Уэлш заставил Джонатана забеспокоиться о здоровье, обычно сдержанного, дворецкого. Тот был полностью согласен со своей женой, а также умудрился добавить от себя, что Кара была «примерной ирландкой» и «уникальной молодой особой». Зная старого ворчуна с пелёнок, молодой человек был уверен в том, что лучшей похвалы тот не давал никому, не считая своей супруги.

Теперь все его замыслы шли наперекосяк. А ведь это только начало, и он ещё не приступил ко второй части своего плана. Что же ему делать дальше?

Прикрыв на секунду глаза, Джонатан тут же, как наяву, ощутил тепло тела девушки. Затем её грудь, прижавшуюся ближе к нему во время танца. Одно воспоминание о её искренней улыбке, вынуждало его и самого нелепо улыбнуться, а её раскрасневшиеся щёки и тяжёлое дыхание, наводили на целый ряд непристойностей, которым он не задумываясь предался бы с ней, будь обстоятельства иными.

Его руки дрогнули и не желая подчиняться неуместным мечтаньям, мужчина запустил стакан в стену напротив, целиком вложив в это действие накопившееся внутри раздражение.

Резкий треск пронзил тишину и на пороге, как по волшебству, появился мистер Уэлш. Дворецкий даже бровью не повёл. Он размеренно отошёл к кладовке в коридоре, достал совок и, с абсолютно безучастным видом, принялся убирать осколки. Адвокат тут же почувствовал себя виноватым и недолго думая, подвинул мистера Уэлша в сторону, и присев начал поднимать куски стекла с пола.

— Плохой день, сэр? — сухо осведомился дворецкий.

— С чего ты решил? — отозвался Джонатан, всматриваясь в угол и пытаясь найти остатки разбитого стакана.

Не удостоив хозяина ответом, мистер Уэлш только пробормотал что-то неразборчивое и направился к выходу, но мужчина почувствовал, что если не поговорит хоть с кем-то о своих сомнениях, то вскоре потеряет разум.

— Коннор, постой!

Дворецкий остановился и приподняв бровь повернулся к нему в ожидании.

Найти нужные слова, казалось невозможным. Мысли Джонатана принялись метаться из стороны в сторону. Откровенный разговор, был бы чем-то чуждым адвокату. Он никогда не посвящал прислугу в свои дела. Это было бы огромной безответственностью с его стороны. А потому, молчание затянулось настолько, что даже терпение мистера Уэлша достигло предела:

— Вы что-то хотели, сэр?

— Нет, ничего Коннор. Ты можешь идти. — покачал головой Джонатан.

Как он мог объяснить, что происходит в его сознании всякий раз, как он видит перед собой Кару?

Он до сих пор считал её чересчур вспыльчивой, а порой даже невыносимой. Но что-то вечно мешало ему разозлиться в ответ. Отчасти это было потому, что он понимал — её раздражение обосновано. Ведь он попросил её о чём-то, что любой другой человек, посчитал бы попросту невыполнимым. Он попросил её слепо доверять всему что происходит, не задавать лишних вопросов и хранить секреты даже от дорогих ей людей.

Прислушавшись, Джонатан понял, что мисс Уильямс собирается уходить и Кара провожает подругу у дверей. Их звонкие голоса словно колокольчики разносились в самые дальние уголки дома. Хоть он и не разобрал, что именно было сказано, но смех дал понять, что женщины пребывали в хорошем расположении духа.

Что последует дальше он знал наперёд. Слышимость в доме всегда была достаточной, чтобы вычислить местоположение людей, не покидая кабинета. И если раньше это было преимуществом, в последнее время это казалось издевательством.

После того как Ада покидала его дом, Кара, обычно, поднималась в свою комнату, в которой проводила несколько часов. Скорее всего, она занимала своё время чтением и написанием писем. Затем спускалась на кухню, дабы пообщаться с кухаркой и поужинать. Засидевшись допоздна, она медленно волокла свои ножки по лестнице, а перед тем как отворить дверь спальни, всякий раз испускала громкий зевок, что в свою очередь вызывало умиление на лице адвоката.

На счастье, она никогда не отвлекала его самого от работы, как он её и просил. А потому Джонатан подумал, что это странно, когда её лёгкие шаги в коридоре начали приближаться.

Словно провинившийся школьник, он метнулся в сторону письменного стола и схватил первый попавшийся на глаза лист бумаги, делая вид что работает.

Кара собиралась с мыслями, не в силах решиться постучать в двери кабинета. После танца с адвокатом она была зла на него и расстроена своей реакцией на близость его тела. Она до сих пор не могла понять, как этот высокомерный и заносчивый мужчина, заставил её прочувствовать столько эмоций, всего лишь прикоснувшись к ней.

Но её гнев отошёл на второй план после разговора с Адой. Теперь она была просто в замешательстве. Она уже так привыкла думать о мистере Миллзе определённым образом, что теперь ей было трудно признать, что возможно, она была не так уж права в своих суждениях о нём.

Именно это и привело её к дверям его кабинета. Она хотела удостовериться в том, что он может быть приятным и отзывчивым человеком. Но как это сделать? Спросить его на прямую?

«Нет. Это глупо» — тут же отмахнулась она от неудачной идеи.

Может следует задать какой-нибудь наводящий вопрос? Но какой? Ведь она ничего о нём не знает и не имеет ни малейшего понятия о его интересах или увлечениях.

А может следует просто уйти и забыть? На данный момент ей это казалось самым логичным поведением со своей стороны. Ведь он ей никто. Всего лишь её работодатель. Он готов заплатить ей огромные деньги, так зачем ей знать, что он думает, или как на самом деле относится к ней?

Но нет. Идти на попятную означало идти против самой себя. Она не сможет спать, если не разгадает эту головоломку, а потому, девушка робко постучала в двери. Приглашение войти не заставило себя ждать, и она зашла в кабинет, чувствуя себя так же, как в день собеседования.

Как она и ожидала, адвокат был с головой погружен в работу. Он не отрывал взгляда от очередного документа, и, казалось, был очень заинтересован его содержанием. Мысль о том, что тот так спокоен, в то время как она места не могла себе найти от переполняющих её эмоций, заставила Кару недовольно поморщится.

«Вы только посмотрите на него. — раздражённо подумала девушка. — Работает, как ни в чём не бывало. Даже внимания не обращает на то, что я здесь! Каков павлин!».

Будто услышав её мысли, молодой человек оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на неё. Всё ещё не зная, как начать разговор, Кара начала переминаться с ноги на ногу, теребя пальцами белоснежный подол муслинового платья. Было ясно, что долго так продолжаться не может, и глубоко втянув воздух, она уже собралась заговорить, как он недовольно спросил:

— Вы что-то хотели, мисс Дойл?

Тон его голоса отличался от того, что она слышала во время танца. Можно было подумать, что это говорит абсолютно незнакомый ей человек. Эти перемены, начали уже изрядно надоедать, и решение пришло само собой.

«Сейчас я всё выскажу этому индюку!» — подумала она и рванулась в его сторону, сжав руки в кулаки.

Но в двух шагах от письменного стола, раздался резкий треск, который мгновенно остановил её. Посмотрев под ноги, она увидела огромный кусок битого стекла. Первая мысль, промелькнувшая в голове — поднять его с пола. И сказать, что это была плохая идея, было бы приуменьшением. Не успела она коснуться осколка, как по пальцу пробежала резкая боль и девушка вскрикнула.

Палец начал кровоточить, и пара капель упала на подол её белого платья. Не зная, что делать, Кара обхватила рану свободной рукой. Но будто эта ситуация уже сама по себе не казалась плохой, сделать её ужасной не составило труда для неуклюжей девушки. Резко поднявшись с колен, она со всего размаху ударилась затылком о что-то. Послышался лязг, а затем низкий стон, похожий больше на рычание.

Кто же мог предсказать, что Джонатан, в попытке помочь ей, станет жертвой обстоятельств и чуть не лишиться нескольких зубов в процессе? Он отступил на несколько шагов и зажмурив глаза прижал ладонь ко рту.

Кара могла побиться об заклад что видела алую полоску крови на его подбородке и холодок пробежал по спине от понимания, что она только что натворила. К сожалению, к её раненому пальцу теперь прибавилась головная боль, способная расколоть даже камень, и она не могла вымолвить ни слова.

Джонатан молча отошёл обратно к письменному столу и открыв нижний ящик достал оттуда небольшую шкатулку, отделанную кожей. Порывшись немного внутри, он достал бинт и кусочки ваты. Но вместо того, чтобы приложить их к своей разбитой губе, он вернулся к девушке. Не произнося ни слова, он отодвинул её руку от пораненного пальца и принялся осторожно вытирать кровь. Сосредоточенный на своём занятии, он не заметил, как неотрывно Кара смотрела на него.

Она не могла поверить своим глазам. Ей было трудно принять тот факт, что богатый джентльмен проявляет такую заботу о ней, полностью игнорируя своё собственное состояние. Хоть рана на его губе и не была глубокой, это не делало его поступок менее благородным.

— Простите, я не хотела… — тихо прошептала она, потупив взгляд.

Джонатан небрежно вытер подбородок рукавом, а затем потянулся к столу и взяв бинт принялся заматывать тот вокруг её пальчика.

— Это уже второй раз. — проворчал он.

— Что? — недоумевая переспросила Кара.

— Вы упорно пытаетесь меня в могилу свести, не так ли? — приподняв бровь пробормотал мужчина. — Честно говоря, вы уже дали это понять, когда отдавили мне ноги ранее. Теперь вы только подтвердили свои намерения ударом в челюсть.

Каре потребовалось несколько секунд, чтобы понять — адвокат шутит. Это было так неожиданно для неё, что когда она наконец засмеялась, то была не в силах остановиться. Заливистый смех оказался заразительным и Джонатан не выдержав присоединился к ней, только чтобы тут же пожалеть об этом. Губа разболелась с новой силой, и он закусил её в попытке остановить кровь. Закончив перевязку пальца девушки, он наконец прижал кусочек ваты к своему рту.

— Ну, по правде сказать, я не виновата в том, что путь к вашему столу оказался минным полем. — смахнув слезу хихикнула Кара. — Кстати, что это было? Почему на полу было стекло?

— Ничего особенного. — пробормотал адвокат, отводя глаза. — Глупая оплошность с моей стороны. Примите мои извинения, мисс Дойл.

Ей было трудно поверить, что он страдает такой же неуклюжестью, как и она сама, но продолжать пытать его из-за такой мелочи казалось глупым.

— Может вам принести воды? — мягко поинтересовалась Кара.

— Нет, благодарю. Но вам нужно побыстрее снять ваше платье.

— Что?

Щёки тут же покраснели, а брови взлетели вверх от нескромного предложения адвоката.

— У вас кровь на подоле. Если её не замыть немедленно, то платье будет испорчено. А потому, я советую вам переодеться. — пояснил он.