Бесплатный фрагмент - Частные расследования. Новый уровень 4. Звездные дали

1. Самолет, небо…

Я заехал на стоянку. Притормозил возле большого мотоцикла, точно такого же, как мой. Выключил мотор и прислушался. На взлетной полосе громко рычал двигатель Яка-18Т. Неужели Петр Иванович все же довел до ума третью машину?

Многострадальный самолет, взлетавший лишь дважды за все время моей работы в аэроклубе «Боровик», стоял возле Ан-2. Господина Карасева я увидел в кабине. Двое высоких молодых людей разглядывали обнаженный двигатель, окутанный клубами выхлопных газов.

— Лео! Привет!

Очень похожая на меня лицом девушка в столь же облегающей куртке бросилась в обьятья.

— Здравствуй, Даша. Как Антоша поживает? Еще не запирает тебя?

Моя сестра хмыкнула.

— Пусть только попробует! В окно вылезу и по стене спущусь! Ты сам как? Как там Катя?

Я улыбнулся.

— Нормально. Перезваниваемся… Погоду узнавала?

— Облачность от тысячи трехсот до двух восьмисот. Не очень плотная, но равномерная над всем районом. Летать можно!

— Заказы?

— Петрович по телефону матерится…

— Пошли разомнемся.

К нам подошел худой немного нескладный парень с взъерошенной шевелюрой. Протянул руку для пожатия.

— Привет, Лео. Твой аппарат готов.

— Привет, Федя. Распределитель проверил?

— И клапаны третьего цилиндра заменил!

Дарья пожала ему руку.

— Молодец, Федя!

— Всем бы таких учителей, как вы!

— Остальные восемнадцатые сегодня кто-нибудь осматривал?

— Петр Иванович с развалюхой возится…

— Пошли проверим аппараты.

Двигатель работает без перебоев. Рули и элероны поворачиваются без задержек и заеданий. Бензина в баке на час полета. Масла в моторе достаточно, оно не перегревается.

— Убирай колодки!

Федор нырнул под крыло. Секунду спустя выскочил с парой стальных клиньев в руках. Я закрыл дверь и увеличил обороты двигателя. Самолет медленно покатился по полю. У самого начала взлетной полосы я притормозил.

— Лео Деркович к взлету готов. Цель — пилотаж вокруг аэродрома.

— Дарья Деркович к взлету готова! Цель — пилотаж вокруг аэродрома.

— Взлет разрешаю.

Я увеличил обороты на максимум. Мотор взревел. Самолет покатился по полосе, с каждой секундой все быстрее и быстрее. На скорости в сотню километров в час я потянул рычаг управления на себя. Поля и деревушка впереди ушли вниз.

Скорость двести километров в час. Высота пятьсот метров. Я обошел Задорожье и повернул назад. Но не точно, а чуть вбок — чтобы не мешать взлетающим самолетам. Над рощей двинул ручку вбок и чуть на себя. За две бочки подряд потерял всего двадцать метров высоты. Краем глаза увидел: второй Як-18Т вращается в другую сторону.

Виражи мы сделали я вправо, Дарья влево. Синхронно ушли на боевые развороты. Одновременно прокрутили мертвые петли. Потом были восьмерки — сначала левые виражи, затем правые, потом снова левые и опять правые.

— Дерковичи! На посадку! У нас клиенты на восемнадцатые!

Мы снова обогнули Задорожье и снизились. Теперь уже друг за другом, сбросили скорость, на бреющем подошли к полосе и осторожно коснулись ее колесами. Остановились у самой стоянки. Выключили двигатели — самолеты надо не только заправить, но и осмотреть перед полетами с пассажирами.

— Кто пилотирует?

— Женя и Ваня. А вы займитесь новенькими.

Как скажете, Николай Петрович… Я подошел к высокому, выше меня, молодому человеку.

— Ну что, Леша, продолжим осваивать «кукурузник»?

— Лео Деркович и Алексей Ветер к взлету готовы.

— Взлет разрешаю.

Мой подопечный двинул сектор газа на максимум. Подождал, пока самолет разгонится до девяноста километров в час, и потянул штурвал на себя. Слишком осторожно, и потому мы оторвались от земли не сразу.

— Я тебя вчера запугал?

— Твой самолет с норовом.

Не без этого.

— Любой самолет — индивидуальность… На взлете на себя можно чуть-чуть поэнергичнее. Совсем чуть-чуть.

— Хорошо.

К Задорожью мы подошли в двухстах метрах от земли. Вернее, подошел Алексей — я к штурвалу не притрагивался. Он обогнул поселок и вернулся назад. Раз пять облетел рощу по прямоугольному маршруту — выражаясь языком летчиков, построил коробочку. Сначала на неизменной высоте, потом с ее набором. В конце пятой «коробочки» мы оказались под самыми облаками.

— Все правильно, Леша.

— Куда теперь?

— Изучаем маршрут на Муравку. Лететь на юг час с четвертью. Михалыч, прием. Мы на Муравку. Как там погода?

— Низ облачности на тысяче двухстах. Ветер западный, три метра в секунду.

— Принял. Кстати, там никого не надо забирать?

— Трошин не звонил, если ты об этом.

— Если что — радируй.

Алексей глянул на карту. Затем в окно. Потом опять на карту. Снова в окно.

— Ничего не понимаю!

— Она в излучине.

— ?!

— Слева сзади. Мы ее проскочили.

Он развернул самолет.

— Тут излучин… вижу!

Я вспомнил, как сам первый раз искал деревню Муравка, и улыбнулся. Что карта не совсем точная, это мелочи. С неба разглядеть три десятка домов и сараев среди леса непростая задача даже сейчас, в середине апреля, когда листьев на деревьях еще мало.

— Садиться, наверно, там…

Алексей показал на лужок в излучине рядом.

— Обычно да. Но если вдруг что — резервная площадка в паре километров к востоку.

— Так далеко?!

— У фермера Трошина два десятка коров и около полусотни коз. А здесь сам видишь, хороший лужок. Так что перед посадкой надо пару раз пройти на бреющем и внимательно посмотреть, не прячется ли кто в траве. И вообще, насколько она высокая…

— На Кашки вы летаете?

— Кашки километрах в десяти дальше на юг.

— Понял!

Алексей развернул самолет. Пару минут спустя мы достигли столь же маленького, как Муравка, села, с четырьмя десятками домов по обоим сторонам единственной улицы. Еще семь дворов стояли на отшибе.

— Почему из Муравки сюда не возят? Здесь же столько места для посадки!

— Прямой дороги нет, а через автомагистраль далеко. Да и дорога от трассы до Муравки больше на тропинку похожа. Там даже тракторы застревают!

Алексей молодец. Налетает положенное количество часов и будет ему сертификат пилота легкомоторной авиации. Станет работать у нас в аэроклубе вместе с невестой по имени Мария. Заменит меня, когда придется уйти…

Одним глазом поглядывая на приборы, другим я смотрел вниз. В какой-то степени тренировался — различать только что распустившиеся листики с высоты в километр для меня пока еще подвиг.

Лес сменился полем. Промелькнула лесополоса. Потом еще одна. И еще. Проплыла деревушка в пару десятков дворов вдоль речушки. Из длиннющей фермы на солнышко потянулись коровы. Казалось, я даже слышу их мычание сквозь гул мотора на высоте тысячу метров.

— Подходим к Задорожью. «Боровик», это Алексей Ветер. Прошу разрешения на посадку.

— Посадку разрешаю. А что, Лео спит?

— Контролирую, Михалыч.

Он посмеялся в микрофон.

— Даша уже вернулась?

— Твои сестры скоро весь кофе выпьют!

— Я им дам «выпьют»!

Самолет начал снижаться. Спускаясь на триста метров, Алексей построил две «коробочки» вокруг Задорожья. Вышел на посадочную прямую и снизил обороты двигателя. Выпустил щитки. Чуть приподнял нос самолета. Земли коснулся всеми тремя колесами разом. Полторы сотни метров пробега, и мы остановились в центре летного поля. Чтобы зарулить на стоянку, пришлось поддать газу.

— А теперь бегом в столовую! А то Соня и Даша нас без кофе оставят!

В столовой шумно. Худой, как жердь, Иван Скоков и высокий, почти с меня, Евгений Серый спорят, какая команда победит в завтрашней игре чемпионата по футболу. Коренастый Игорь Андреевич Лазарев молча жует котлеты с макаронами. Дарья, ее сестра-близнец София и высоченная, даже сидя выше моих сестер на целую голову, рыжеволосая красавица Мария щебечут за чашечками кофе. Я подошел к раздаче. Положил себе первое и второе.

— Не будем мешать девочкам. Кофе они все равно не весь выпили…

Все же, сели рядом — столиков в нашей столовой было всего восемь. Обменялись с соседями пожеланиями приятного аппетита и начали есть.

— Антоша… Антоша-а-а!!!

Зазвенели даже тарелки в мойке. Дарья вылетела в коридор. Назад вернулась в обьятьях молодого господина почти моего роста и весьма ладного сложения.

— Как ты здесь? Почему?

— Взял отпуск на недельку…

Дарья проследила за взглядом любимого человека и стала перед ним.

— У нее жених есть! Вон, с Лео обедает!

Я улыбнулся.

— Знакомься, Леша — Антон Логинов. Жених моей сестренки.

— Что-то в них есть общее…

— Рост и телосложение…

— Черты лиц…

— До сих пор он с честью проходил через все испытания, уготованные ему судьбой и Дашуней.

Антон тем временем оправдался перед моей сестрой и даже сел за ее столик. Правда, на Марию нет-нет, а поглядывал. Она же всем видом показывала, что ее не интересуют другие мужчины, кроме Алексея.

— Чем думаешь заняться?

— Хочу вспомнить, как держать штурвал.

— Во! Наш человек! Правда, Маша?

— Такое раз попробуешь — и на всю жизнь! Сама не могу без полетов!

Вечером я повез группу туристов на север области. Алексей полетел вторым пилотом и больше запоминал, чем что-то делал.

— У тебя еще не было посадок на неподготовленные площадки. Как говорится, смотри и учись.

Летели мы полтора часа. Еще минут двадцать я кружил на бреющем, выбирая подходящее место для приземления. Пару раз примерился на показавшуюся ровной площадку. Заодно посмотрел, не попадет ли под колеса что лишнее. Наконец, приземлился. Остановился у самых деревьев. Помог туристам вытащить из самолета рюкзаки, после его попросил помочь развернуться. Ребята впряглись в стабилизаторы и быстренько повернули Ан-2 хвостом к лесу.

— Спасибо, парни.

— Тебе спасибо! Закинул нас в такое место!

— Как здесь красиво!

Туристы попрощались и ушли. Мы взлетели. Я вышел на связь.

— Михалыч, прием.

— На связи, Лео. У нас все спокойно.

Хорошо. Полчасика можно потренировать зоркость.

— Взял.

— Отдал. Михалыч, запиши путь назад за Лешей.

— Принял…

Самолет замер в каком-то метре от деревьев. Сестры и Антон выскочили из кабины. Впряглись в хвост. Развернули Як-18Т на сто восемьдесят градусов и помахали на прощание. Я газанул. Пару сотен метров спустя взмыл в небо.

— Лео, прием.

— На связи, Михалыч. Лечу домой.

— Загляни в Щукино. Там что-то случилось.

Щукино — деревенька в два десятка дворов на берегу речки. Вокруг огороды и маленькие луга вперемешку с рощицами. Радиотелефон есть у местного фермера Егора Андреевича Колесова. Его хозяйство не в самой деревне, а дальше в лес, на краю самой большой на всю округу рощи. Там мы обычно и садимся.

Перед посадкой я сбрасывал скорость возле деревушки. Глянул на нее и увидел суету. Показалось даже, мне помахали рукой. Но возле деревни слишком мало места для посадки даже Ан-2 с его коротким пробегом!

Я приземлился на поле перед фермами. Зарулил в сторонку. Не успел выключить мотор, в дверь постучал сын хозяина.

— Лео! Здоров! Ты чего на таком маленьком самолетике?!

— Ради влюбленной парочки незачем «кукурузник» гонять. У вас лежачий больной?

— Галка из деревни не родит никак! А скорая к нам сам знаешь!

— Она у вас?

— В доме! Повезло, мама медсестрой работала!

Повезло.

— Скажи, чтобы выводили, а я к крыльцу подъеду.

На заднее сиденье посадили бледную девушку с огромным животом. Рядом устроилась полненькая дамочка в почти что домашнем халате.

— Ты лети тихонько! Не растряси Галюшу!

— Постараюсь.

Разбег. Взлет. Высота пятьсот метров. Скорость двести километров в час.

— Алло! Римма! Это Таня! Не узнала?! Богатой будешь! Слушай! Помнишь, я вчера про анемию беременных спрашивала? Да, да, да! Примете ее? Да прямо сейчас везем! Летим! Лео, давай в облцентр!

Не факт, что мне и туда бензина хватит.

— Михалыч, прием.

— На связи!

— Готовьте заправщик.

— ?!

— В Щукино оказалась беременная с осложнениями. До облцентра я не долечу.

Сзади заорали так, что я чуть в штопор не свалился.

— Как это не долетишь?!

— Спокойно, Татьяна Викторовна. Ничего с вашей Галей не сделается. Михалыч, прием. Вызови-ко врача на всякий пожарный.

Пассажирка начала ругаться матом. Я отключил слух и сосредоточился на управлении самолетом.

Доктор осмотрел Галину и заявил :

— Вы ненормальная, госпожа Колесова! Ее нельзя было везти! Тем более на самолете!!! Лучше бы хорошего врача привезли к себе!

— Ты акушер?! Знаешь, что делать в этом случае?!

— Вам любой врач скажет, что с такими осложнениями ни возить, ни летать нельзя!!!

— Да вы ее в своей машине больше растрясете, чем Лео в небе! Пока мы летели, я ничего не чувствовала! Никаких перегрузок!!!

Дальше они заговорили на медицинском жаргоне. Я понял только, Татьяна Викторовна лекарствами немножко облегчила состояние Галины и потому решилась на ее транспортировку. Врач скорой ей не поверил, обругал последними словами и под конец заявил, что смерть беременной и ее детей будет на совести госпожи Колесовой. Ко мне тем временем подошла Мария.

— Я сделала все, что можно, но ей надо рожать как можно быстрее. Знаю, у вас есть методики и препараты по искусственному вызыванию родов…

— По-твоему, кто прав?

— Татьяна Викторовна сделала невозможное. Если бы не она, у Галины был бы выкидыш…

Ругались они долго. Звонили каждый своим друзьям — консультантам. Наконец, решили: Галину в областной центр везти, но лежа на носилках и в сопровождении врача. Потому дальше мы полетели на Ан-2. И приземлились не на травяном поле аэродрома «Широкий», а на заасфальтированной дороге к нему.

…Скорость сто восемьдесят километров в час. Высота шестьсот метров. Самолет чуть-чуть покачивается. Внизу проплывают леса и поля, деревни и фермы, дороги и реки. Облаков на небе немного и солнце разыгралось. Даже сбоку светит так, что я жмурюсь. Алексей улыбается.

— Деркович! Ветер! Прием!

— На связи, Михалыч. У нас все нормально.

— Успеваете в Ромашки?

— Точно по времени. Передайте Сысоеву: пусть не волнуется. Живы его телята.

Из грузовой кабины послышалось мычание. Алексей глянул на дверь и улыбнулся.

— Не отвяжутся?

— Не должны… пойду посмотрю.

Я поднялся. Открыл дверь и вышел в салон. Поморщился от непривычного запаха. Проверил ремни, державшие четверых полугодовалых телят на настилах из сена и веток. Вернулся в пилотскую кабину.

— Будешь рассказывать прапраправнукам, как домашних животных возил на далекой планете.

— На аэродинамическом летательном аппарате!

— Которому не требуются специальные ВПП и который ремонтируется на коленке с помощью кувалды и такой-то матери!

Мы посмеялись.

— Садитесь, пан пилот.

— Так точно!

Алексей двинул рычаги. «Кукурузник» пошел вниз. Плавно затормозил и коснулся колесами земли. Полторы сотни метров спустя остановился точно перед коренастым господином с обветренным лицом. Он подскочил к самолету и распахнул дверь в грузовую кабину.

— Как вы долетели?

Я заглушил мотор.

— Надеюсь, им понравилось.

Телята промычали, кто жалобно, а кто и недовольно. Сысоев отвязал крайнего и вывел на волю. Маленькая коровка радостно запрыгала. Глянула на солнце и зажмурила глазки…

Мы помогли фермеру вывести телят из самолета. Все вместе отвели их в загон. Затем развернули самолет и взлетели. Алексей набрал высоту и выровнял машину. Откинулся в кресле. Прикрыл глаза.

— Знаешь, Лео, я ведь не хотел сюда. Чтобы я после звездолета пересел в пилотское кресло хоть какого-нибудь досветового летательного аппарата? Думал: что может быть интереснее нестись от звезды к звезде! Но вот я здесь, вожу… да кого только не вожу! Кур, коз, удобрения, туристов, беременных женщин… телят! Каждый день что-нибудь новенькое!

— Знаешь же, что я из ВВС не по своей воле ушел? Ну вот. Вернулся домой. Что делать? Неба уже вкусил и понял: мое. Не могу без него! Пришел сюда, в «Боровик». Думал: перекантуюсь годик — полтора — два и назад, в ВВС. Потом втянулся. Поначалу было, что и клиентов искал… и да, кого мы здесь только не возим! В ВВС такого не будет…

— Не хочешь туда?

— Идя в Армавирское училище, я думал защищать небо России, как папа, дедушка, прадедушка и прапрадедушка. Но сейчас все поворачивается так, что служу Родине я больше на земле. А в небе — помогаю ее отдельным гражданам. Тому же Сысоеву — по земле он своих теляток через неделю получил бы… сейчас я чувствую, что нашел свое призвание. Не убивать людей, а помогать им — и на земле, и в небе. В любом случае, я сначала к вам в гости слетаю, а потом уже буду поступать куда бы то ни было здесь, на Земле.

— С радостью подменим вас в «Боровике»!

Кстати. Что-то больно тихо в эфире. Я включил микрофон.

— Михалыч, прием. Это Лео и Алексей. Мы уже освободились. Летим назад.

— Принял.

— Что тихо в эфире?

— В небе только вы.

Самолет дрогнул — колеса коснулись земли. Короткая пробежка, поворот, еще немного движения и пятитонный «кукурузник» замер рядом с другими самолетами. Алексей выключил двигатель.

— Полет окончен.

Я открыл дверь и спрыгнул на молодую травку летного поля. Алексей спустился с другой стороны. Потянулся. Глянул на солнышко и пошел к конторе. Я махнул Федору.

— С движком все нормально. Клапаны не стучат.

— Хорошо!

Он убежал за стремянкой. Я вытащил мобильник и набрал номер папы.

— Здравствуй, Лео.

— Здравия желаю, пан полковник! Как успехи вверенной Вам части в строевой и политической подготовке?

На другом конце провода посмеялись.

— Выше всяких похвал! Как поживают небесные тихоходы?

— Проявлют чудеса изобретательности! Сегодня, например, телят возили.

— Что, правда?!

— Им понравилось. Сами сказали!

— Ну молодцы, молодцы!

— Визы в Польшу уже почти готовы…

Показалось, или папа вздохнул?

— Удачи вам, дети…

— Подключим вас по Скайпу! У пана полковника планы на майские праздники не изменились?

— С третьего по шестое я свободен…

Следующий звонок — в Польшу. На другом конце провода ответили после пятого гудка.

— День добрый, Лео!

— Добрый, Катаржина. Как ты? Как учится?

— Ой, не спрашивай! Столько поназадавали! Голова кругом идет! Даже в выходные не могу никуда выбраться! Девчонки уже обижаются!

Пани Ченстокова взялась за ум?

— Меня чуть не отчислили… папа бы убил, если бы отчислили!

Серьезный повод сесть за учебники.

— Ты сам как?

— Сегодняшний рейс прошел успешно. Груз доставлен. Ученику в зачет пошли все три часа в небе.

— Сам-то летаешь?!

— Утром и вечером по полчаса высшего пилотажа!

— О-о-о! Жаль, я этого не вижу!

— На майских увидишь. Я уже знаю, где самолет взять полетать на часик.

— Класс!!!

— Тебе тоже достанется.

— А-а-а! Лео! Жду не дождусь!

— С тебя все пятерки.

— Обязательно!

Прощался с Катаржиной я уже при Софии.

— Ух, втюрилась девка!

— Сам удивляюсь, как ее так долго по телефону хватает.

— Ну если каждый раз говорить такое…

— А ты Мишелю что говоришь?

Она слегка покраснела.

— Да всякое… он тоже в Польшу прикатит на майские!

— Смотри, не упилотируй его.

— Миша парень крепкий!

— В небе перегрузки по другим векторам.

— Не хуже тебя знаю! И вообще, я сейчас экскурсию на озеро повезу!

Я обернулся и увидел двух молодых парней на полпути от конторы к нам. Мальчики высокие, ладно сложенные. И весьма разговорчивые. Ой, смотри, София…

— У меня был хороший тренер по моральной устойчивости!

— Удачного полета!

Меня чмокнули в щечку.

— Спасибо, братик! Да, Лео! В лесу возле заброшенных садов колхоза «Комсомольский» появились туристы — я сегодня дым видела! Тебе на заметку…

2. Учлеты

Я вошел в столовую. Увидел, что Алексей сидит с Марией. Взял обед и сел за свободный столик. Неожиданно Ветер подсел ко мне.

— Возьмешь еще учеников?

— Это запросто… что-то случилось?

— Наших всех переводят сюда.

— А говорили, будут по очереди…

— Сам теряюсь в догадках. Только что сообщили…

Если он и врет, я этого не узнаю.

— Честно!

— Кардинальное изменение планов редко бывает от хорошей жизни. Это не интуиция, Леша. Это опыт.

— А интуиция твоя что говорит?

— Молчит, как партизан на допросе в гестапо… Вы ждали звездолет. Он не задерживается?

— Хм. Сейчас узнаю…

В наших ушах зазвучал голос Поркаасйаоушасы. От неожиданности Алексей вздрогнул.

— Какой же ты подозрительный, Лео Деркович! Нет, «Звездный Ветер» будет в срок! На связь он выходил полчаса назад! А ученики наши провалили все последние тесты!

Всех бы так наказывали.

— Не может быть!

— Представь себе! Так что пусть поживут среди людей! Им запрещено использовать Сияние. Только в крайнем случае.

Надеюсь, документы у пяти новых граждан России в порядке.

Парень и четыре девушки. Все высоченные. Иван — коротко стриженый голубоглазый блондин в ослепительно-белой рубашке и коричневых брюках. Елена — пышноволосая блондинка в цветастом платье по колено. Анна — русая сероглазая красавица в светло-светло-голубой блузке и брючках по колено. Валентина любит зеленые тона в одежде и относительно короткие, но обьемные стрижки. У Татьяны наоборот, толстенная коса ниже пояса.

— У меня нет столько самолетов!

— Будут учиться по очереди.

— А летать на чем?! Вы же у нас останетесь?

— Давайте сначала научим их летать…

Начальник аэроклуба Николай Петрович Дерябин вскочил.

— Ты что опять придумал?!

— Что нам мешает хотя бы еще один Ан-2 прикупить?

— Ты вообще представляешь, сколько самолет стоит?! Это не автомобиль! Его где попало не купишь!

Это я знаю. Также знаю, что найти самолет не проблема. Даже снятый с производства Ан-2 — их тоже время от времени продают. Например, беднеющие аэроклубы. Или уже развалившиеся машины на запчасти…

— Хорошо, ищи!

Николай Петрович подписал договоры об обучении еще пяти будущих пилотов. Я повел молодых людей на аэродром. Показал им самолеты. Познакомил с людьми. Затем мы вернулись в здание конторы и прошли в учебный класс.

— Кто-нибудь из вас до этого уже пилотировал летательные аппараты?

— Нет…

— Получается, в вашей группе только один профессиональный пилот…

Иван усмехнулся.

— То, что водил Алексей, управляется совершенно не так, как то, на чем вас возили к нам в гости.

— У вас все и летает, и управляется не так, как у нас. Но не думаю, что скорость реакции и понимание, куда лететь, у вас не играет никакой роли… ладно, нет — значит нет. Будем учиться с нуля…

Рассказал я все, что знал. И что вообще такое самолет, и как он держится в воздухе, и как им управлять. Что такое рули и элероны, шаг винта, вираж, глиссада… лекция растянулась на пять часов. Взрослые люди, не только выше, но и старше меня, слушали, как маленькие дети — в полной тишине затаив дыхание. Вздохнули только когда я закончил.

— Вопросы? Вопросов нет. Ты все понятно рассказал. Теперь бы потрогать это чудо техники… нет, правда! Месяц назад кто сказал бы, что алюминиевый аппарат, управляемый рычагами и тросами, может летать, я бы его высмеял! Вы до скольки летаете?

— Если взлетим сейчас, успеем до темноты слетать на Синее озеро.

— Как романтично…

— У него вода время от времени становится синей — синей. Особенно часто это видно с самолета… Аня?

— Давай мы тебя в воздухе поспрашиваем!

Дельное предложение. Я вывел будущих пилотов на летное поле. Подвел к самолетам.

— Цессна-182. Неплохой аппарат. Достаточно быстрый и в меру маневренный. Но — только пассажирский, грузы в нем не повозишь. И ремонт непростой: оригинальные запчасти дорогие, самоделки нужны очень высокого качества и точности изготовления. К счастью, ломается американец редко…

— Цессна-172R. Аналог сто восемьдесят второй. Летает немного дальше, рычит малость потише. Главное — они все три новые, выпущены от пяти до семи лет назад. А сто восемьдесят второй ровестник Даши с Соней…

— Як-18Т. Единственный из наших аппаратов с убирающимся шасси! Их три — второй сейчас в воздухе, третий в ремонте. Самолет не только пассажирский, но и пилотажный благодаря довольно мощному для такого малыша двигателю. Ну и плюс в том, что ремонтируем его своими силами…

— Ан-2. Он же «кукурузник». Наш «автобус» или «грузовик» — по ситуации. Как и восемнадцатый, ремонтируется своими силами без больших проблем. А еще, может сесть где угодно и с минимальным пробегом. На нем мы сегодня и полетим, все вместе. Вы пока сами посмотрите, а я за техником схожу. Подготовка к полету дело серьезное…

Двигатель запущен. Рев тысячи лошадиных сил основательно ударил по ушам. Лопасть винта метнулась вбок и исчезла. Перед лобовым стеклом появился полупрозрачный диск.

Штурвал и педали движутся без заеданий и люфтов. Федор руками показал: рули и элероны поворачиваются. По моему сигналу убрал упоры из-под колес. Я увеличил обороты и самолет покатился по летному полю. Вырулил на старт.

— Лео Деркович с пассажирами к взлету готов. Цель полета — воздушная экскурсия к Синему озеру.

— Взлет разрешаю.

Полный газ. Постройки по бокам двинулись назад. Нос «кукурузника» наклонился вперед, фюзеляж занял горизонтальное положение. На скорости в сотню километров в час я потянул штурвал на себя. Земля ушла вниз. Деревья превратились в кустики с еле различимыми веточками и микроскопическими листочками. Справа проплыла деревенька. Плавный поворот и мы на пути к озеру. С высоты в восемьсот метров я уже вижу синюю полоску чуть ниже линии горизонта. Чуть убавлю обороты, чтобы скорость удержать в сто восемьдесят километров в час — больше пока не надо.

— Сами видите, все просто.

— Да уж…

Я отпустил штурвал.

— Он и сам лететь может. И даже спланирует, если техника откажет — например, движок заглохнет. Ваши самолеты так могут?

— Наши самолеты не ломаются!

— И компьютерных вирусов у вас не бывает?

— В отличие от ваших сетей, в наших клиентские устройства не запускают на выполнение все, что бы ни получили! И ошибок в операционках у нас нет — в отличие от ваших Окон!

Что сказать? У них были тысячи лет, чтобы понабивать шишки в области сетевой безопасности…

— Кто первый хочет за штурвалом посидеть, машину почувствовать?

Они переглянулись. Татьяна скользнула в пилотскую кабину и устроилась на свободном кресле. Поерзала.

— Бери штурвал, как я. Ногами ищи две педали.

— Нашла…

— Ставь на них.

Я пошевелил ногами. Самолет качнулся.

— Чувствуешь?

— Да…

— Такое положение — прямолинейный полет. Держи. Пока просто держи прямо. Отпускаю.

Самолет качнулся. Татьяна ойкнула. Я было схватился за штурвал, но машина выровнялась. Да, господа хорошие, это вам не с компьютерами летать.

— Сильно не дави.

— Да…

— Осторожно влево… Теперь вправо… Влево… Вправо… Прямо. Что почувствовала?

— Тяжелый…

Назавтра были тренировки на земле. В Як-18Т мы выруливали на взлет и заруливали на стоянку.

— Почему на нем, а не Ан-2?

— Разрешение учить пилотов у нас только на них. На Цессны не дали потому как они иностранцы. Тогда не было денег все бумажки оформить — сертификаты там всякие, лицензии… А сто восемьдесят вторая еще и старая…

К вечеру все пятеро освоили и рулежку, и запуск — останов двигателя яка восемнадцатого. Утром сдали экзамен Николаю Петровичу. Он с задумчивым видом понаблюдал, как пять будущих летчиков гоняют самолеты от стоянки до взлетной полосы и назад.

— Учебные полеты новеньким я разрешаю. Лео, нашел самолет?

— Пока только в виде конструктора «сделай из трех развалюх один летающий»…

— Ох смотри…

Честно говоря, поиском занимается София. Вчера она весь день просидела за компьютером. Даже не пообедала! Как села, проводив меня, так вечером и встала. Недовольная — все, что нашла, в лучшем случае летало пару лет назад. Сегодня София «закинула удочку» за Урал…

После обеда молодое пополнение опробовало Як-18Т в небе. А именно — взлет, разворот и посадка. На первой попытке все делал я, ученик просто держал руки на штурвале и ноги на педалях, чтобы чувствовать движения машины. Второй заход он выполнял уже сам, а я держал штурвал с педалями под контролем.

Взлетать просто — полный газ и в нужный момент штурвал на себя. Что вираж на Як-18Т требует работы не только элеронами, но и рулем направления, не забыл никто. Посадка же вызвала затруднения.

— Шасси… Разворот… Уменьши обороты! Скорость не выше ста восьмидесяти. … Ладно. Щиток… Нос вниз! … Следи за скоростью… Увеличивай обороты! Новый заход.

— Почему?!

— Слишком резко сбросила обороты. После выпуска щитка скорость должна быть сто пятьдесят — а у тебя упала до ста сорока. Еще немного, и мы бы упали.

— Ясно…

— Еще раз. Как только выпустишь щиток, обороты уменьши в два раза слабее, чем ты это сделала. Разворот. … Еще разворот. Целься на полосу. … Скорость чуть меньше. … Нормально. Щиток. … Скорость меньше. … Добавь! … Нормально. … Держи нос ниже. … Хорошо…

Анна села на четвертой попытке. Иван на третьей, но после него пришлось осматривать амортизаторы шасси. Елену и Валентину после пятой неудачи посадил я. Татьяна уперлась :

— Буду пробовать, пока не получится!

— Не идет сегодня — пойдет завтра. И топлива у нас на два захода.

— Пробуем! Разворачиваюсь. … Шасси. … Скорость сто семьдесят пять. … Щиток. Скорость сто пятьдесят пять… Держу нос… А-а-а!

— Все правильно.

— Нет! Я чуть о землю шасси не ударила! Убираю.

— Попробуй нос чуть-чуть выше.

Седьмой заход почти удался — мы все-таки стукнулись колесами о землю. Погасили скорость и зарулили на стоянку. Татьяна с расстроенным видом вылезла из кабины. К нам подбежал Федор. Присел.

— Амортизаторы придется менять…

Я заглянул под крыло.

— Если завтра помрут, с разбитого снимем.

— На нем уже мертвые!

— За полгода сгнили?!

— Представь!

— Ну значит нам поможет кружок «Умелые ручки»…

Я повернулся к ученикам. Увидел их расстроенные лица.

— Ничего страшного. На наши самолеты найти амортизаторы не проблема.

— Проблема их подогнать…

— Найдем такие, чтобы не надо было пружины резать. А нет, так завтра можно еще на этих поездить…

Опять этот дым! Третий день поднимается с одного и того же места в небольшой, но густой роще рядом с заброшенными колхозными садами. А еще помнится, София рассказывала про туристов где-то в этом районе…

— Соня, прием.

— Она уже на земле.

— Давно, Михалыч?

— С час… поискать?

— Пожалуйста.

Алексей посмотрел на меня.

— Интуиция?

Я показал в окно.

— Хочу узнать у сестренки, давно ли она первый раз видела дым от костра.

В наушниках зазвучал недовольный голосок Софии.

— Я уже на мотоцикле сидела!

— Ну извини… дым над рощей за садами «Комсомольского» ты когда первый раз увидела?

— В прошлый вторник… что увидел?!

— Пока лишь подозрение: неделя долговато для туристов в одном месте сидеть. Ты не находишь?

— А давай посмотрим, что за деятели там!

— Мне еще минут сорок лететь. Гога приехал?

— Гога?!

София захихикала.

— Не, не видела.

— Да не боись ты, не съест он тебя.

— Отбиваться не хочу… не было его на стоянке.

Приземлились. Алексей зарулил на стоянку. Выключил двигатель. Краем глаза увидел, на поле выехала порядком обшарпанная Газель — фургон. Пока ехала к нам, мы оба спустились в грузовую кабину. Открыли дверь из нее наружу. Газелька припарковалась кормой ко мне. Двое здоровых ребят открыли ее. Я вынес первый ящик.

— Принимайте товар.

— Вай, Лео! Ты опять меня выручаешь!

— Всегда рад помочь. Здравствуй, Гога.

Низенький худенький господин с орлиным носом и пышной бородой с бакенбардами только что не обнял меня.

— Нужна будет помощь — обращайся!

Вышел Алексей с ящиком в руках. Без особого напряжения поставил его в машину и задвинул, насколько хватило длины рук. Гога глянул на высоченного красавца с интересом и немножко восхищением.

— Мой второй пилот.

— Вах! У вас пополнение!

— Рано или поздно это должно было случиться. Правда?

Парни Гоги сами сообразили, что они в самолете лишние. Вынесли по паре ящиков и залезли в фургон. Принялись расставлять, что выносили я с Алексеем, и закреплять, чтобы не упало. Не мешая друг другу, мы управились за четверть часа.

— Вах, спасибо, Лео! Вот бы все так работали!

Они быстренько залезли в Газель и дали по газам. По пути с летного поля проехали мимо конторы. Анна развернулась и внимательно посмотрела на машину. Я вспомнил взгляд Гоги на Дарью прошлой весной и улыбнулся. Очень может быть, господин Томирадзе теперь будет пользоваться нашими услугами каждый день.

— Понравилась ему Аня.

— Будь Даша на пару лет старше, была бы нескончаемая мелодрама…

Алексей улыбнулся.

— Гога мужчина горячий.

— Вспыхивает как спичка! Первый раз на Дашуню смотрел с видом, будто в причинном месте зашевелилось даже то, что не должно шевелиться в принципе!

Я прислушался. Сквозь рычание всех четырех Цессн уловил стук молотка в мастерской. Голоса терялись в реве моторов. Где София?

— Из конторы не выходила!

Я вошел в здание. Пока шел по коридору, слушал. В столовой моют посуду и считают деньги. Бухгалтер и кадровичка делятся рецептами разносолов. В учебном классе тишина. Во втором… кто-то спит? Точно — скрипнуло кресло. Даже худенькая девушка два метра ростом весит немало.

— Как слетал?

— Гога был благодарен. У тебя все успешно?

— Если не считать томных взглядов пассажира… был бы без девушки — пришлось бы высаживать… у нас новое приключение?

Догадливая.

— Слетаем на разведку?

Она встала. Потянулась.

— Я уж заскучала…

3. Колхозные сады

Высота восемьсот метров. Скорость двести двадцать километров в час. До леса километра два. Я чуть-чуть двинул штурвал на себя и выключил зажигание. Рев стих. В полной тишине слышалось только наше дыхание. И негромкое пение ветра в растяжках крыльев.

Лес под нами. Высота шестьсот. Алексей прямо-таки вцепился в штурвал. Я подмигнул ему и посмотрел в окно. Лес уже зеленый, но листья на ветках еще маленькие. Сквозь них видно землю. Видно мне. И Софии.

— Есть контакт! Справа яма! Возле нее свежая земля!

Я увидел палатку. Человек в плаще с капюшоном вышел из-за дерева. Дальше до края леса никого. Надеюсь, они не посмотрят вверх…

— Ищем место для посадки. Леша, заводи через тридцать секунд.

Лесок остался за хвостом. Я оглядел луг слева и впереди. Место относительно ровное, но садиться здесь не стоит. Чуть дальше еще один лес, вдоль речушки. За ними, насколько помню, вырубка.

Да, вырубка. Старая — трухлявых бревен всего три, следы техники давно смыты дождями. Вдоль края леса буйство кустов и молодых деревьев. Лесной дороги считай, что нет.

Машину садил я. С второго захода — на первом изучал будущую ВПП. На посадку зашел с стороны дороги. Сбросил скорость и немного спаращютировал. Ан-2 коснулся земли всеми тремя колесами. Полсотни метров спустя остановился точно посредине вырубки. Надо ли его разворачивать?

— Можем не успеть набрать скорость до деревьев…

Их трое. Высокий в утепленном маскхалате сидит у костра помешивает суп в котелке. Низкий в пуховике возится с ржавыми железяками. Обладатель бороды лопатой нарубил веток, несколько подбросил в огонь.

— Обед готов!

Из палатки вылез четвертый. В очках на носу, но на ученого не похож — и одежда больше подходит спецназовцу, и грудь шире талии, а не наоборот, и двигается легко.

— Отправил данные профессору. Пусть разбирается, что за вещи мы нашли!

— Про деньги спросил?

— Он сначала хочет убедиться, что мы нашли действительно ценные вещи.

— Убедится он, как же… скажет, что мы нашли …, и поминай, как звали! В интернете искал?

— Самих вещей не нашел. А их узоры схожи с китайскими иероглифами…

Алексей на секунду задержал дыхание.

— Наш язык…

Очкарик тем временем продолжил :

— … Продать такие будет непросто!

— Ты же найдешь, правда?

— Я разве сказал, что это невозможно?

Они сели вокруг костра. Разлили суп по мискам и начали есть. Я и Алексей тихонько прокрались к Софии с Марией.

— До завтра они никуда не денутся. А часика в четыре ночи не отличат обычный сон от вызванного нами.

— Тебе не показалось, что они странные?

— Впервые вижу кладоискателей, разговаривающих более-менее культурно. Обычно от мата уши вянут…

— Они культурные не только в разговоре…

Согласен. Те же уголовники Рыбы не стали бы так тщательно мыть миски. И наверняка бы налили в чайник из той же бутыли, а не отдельной, с дозатором.

— Чтобы заплатили побольше!

Я глянул на Софию.

— Фоткала их?

— Фотик дома. А у смарта камера слабая… вернемся — нарисую!

Мария открыла было рот. Закрыла и полезла в сумку. Вытащила небольшой планшетный компьютер. Протянула Софии.

— Зачем ждать?

Моя сестра посмотрела на Марию с немалым удивлением. Взяла планшетный компьютер. Потыкала и начала водить пальцем. Минуту спустя показала нам.

— Похож?

На мой взгляд, фоторобот очкарика получился очень даже близко к оригиналу.

— Ты прямо художница!

— Школьные уроки, знание устройства лица и хорошая память… я прошла тест?

— Тест?

— Ну ты же не дала мне фотокамеру!

— Это мой личный компьютер. Я только расширила его экран и задала зону, чувствительную к нажатиям.

— Извини…

— Я все понимаю…

На этом и закончим.

— Предлагаю прочесать лес на предмет раскопов и провалов в земле.

София аж подпрыгнула.

— Думаешь, здесь как под Гарью?

— Не обязательно. Но возможно. Леша, Маша, не подсказывайте. Нам нужны такие доказательства, которые принял бы наш суд.

Сосна. Береза. Три березы друг возле друга. Елка. Другая елка с пышными ветками до самой земли. За ней полукруг из кленов упирается в старую березу. Дупла в ее стволе уже заняты…

Яма небольшая, но глубокая. Метра четыре. На дне толстый слой угля. Сбоку углубление длиной метра три. Как будто кто-то лежал. Следы обуви и лестницы — стремянки на дне и наверху вокруг еще свежие.

Чистый березняк пятьдесят на сто метров. Как в кино про русскую старину. Или по русской народной сказке. Того и гляди, выйдет из-за белого ствола краса — девица в разукрашенном кокошнике, сарафане до пят и с косой до земли. Либо старичок — грибовичок.

Яма длинная, метров десять. Но узкая, чуть больше метра шириной. Угля на дне нет. Он рядом, под березкой. Я порылся в куче, но крупных комков не нашел. Видимо, сито было мелким.

Березка. Клен. Березка. Клен. Ветки высоко, тянутся к солнцу. Стволы не сказать, что тонкие, но голые и стоят не очень близко друг к другу. Все ровные. На аномалию не похоже.

Колодец метра полтора на полтора. Копали давно — стены обвалились, и глубина его метра два, не больше. От просеянного угля осталось черное пятно. Куча земли порядком оплыла.

По возвращении в аэроклуб София умотала домой. Я же провел очередной урок летного мастерства. Каждый из учеников по три раза зашел на посадку. Сели все. И даже не пришлось искать новые амортизаторы.

— Без нас летали?

— Без вас нас не подпускают к самолетам!

— Ты хороший учитель, Лео. Сильный.

Петь мне дифирамбы бесполезно.

— Самая настоящая правда! Ты вкладываешь душу в дело! В любое дело! Нам не остается ничего, кроме как принять твою науку!

— Хвалить будете, когда летные сертификаты получите…

Последний час рабочего времени я поработал в «своем» Ан-2. Убрал в грузовой кабине. Подтянул тяги рулей высоты и направления. Мотор только осмотрел — подкручивать и подмазывать ничего не пришлось. Как и тяги элеронов. Все, рабочий день окончен, можно ехать домой. Хотя нет, позвоню-ко я Софии, спрошу, нашла ли она кладоискателей.

— А то! На первом же сайте, что поиск по картинкам выдал!

Странно.

— Вот и нет! Они официально занимаются всякими разными поисками! ООО «Археолог»!

— Все четверо в нем?

— Их девятеро! Бухгалтерша и секретарша в Питере сидят! Двое в больнице с травмами. Одного я пока еще не нашла — мобила без батарейки, кредитками не пользуется, паспорт не светит.

— Что сейчас на их сайте?

— Раскопки только завершенные! А копали они… да что только не копали! И скифские курганы, и братские могилы времен войны, и питерские подвалы! Все найденное честно сдавали в музеи!

В последнее верится с трудом. Главным образом в слово «все» — не похожи те четверо на честных в доску людей.

— Их контакты нарыла?

— Пока только с питерскими музеями. И любителями загадок истории вроде профессора Покровского. Нет, самому ему не звонили. В феврале и марте плотно общались с неким Анатолием Васильевичем Захаровым. По доступной для всех инфе он — альтернативный историк, считает, что Россия появилась еще когда египетских фараонов даже в проекте не было…

— В комп Захарова лазила?

— Я что, метеор?! Все эти… сборы данных времени требуют!

— Помнишь, кладоискатели отсылали инфу какому-то профессору?

— Пока доедешь до дома, я узнаю, Захарову ли!

Оказалось, ему. К нашему приезду София вытянула из электронной почты ученого два десятка фотографий. Алексей посмотрел их и задумался.

— Никогда не видел ничего подобного… надо нашим показать.

Меня же удивило, что я не могу прочесть надписи. Нет, буквы все знакомые, но в известные мне слова не складываются. Или в языке наших соплеменников из глубин космоса есть слова вроде «бнтраолнвиоуртл»?

— Может, это имя человека с Земли, жившего несколько тысяч лет назад…

— Тогда получается, этот вариант вашего языка очень древний. Либо это сленг. Или новодел типа нашего эсперанто.

— Новодел… может быть. Может быть, его придумали люди другой расы. Желтой, например. Мы уже нашли следы… атлантов, живших после Большой Войны. А это вообще не знаю что…

Пока я разглядывал изображение обломка пластины с кругами и черточками, София сообщила :

— Профессор еще думает. Нет, в Интернете не искал.

— Если со мной, ужинаем и спать. Подъем в два ноль-ноль.

— Хорошо, мы вчера наготовили!

…Ветер в лицо. Словно я сам ветер. Лечу себе над деревьями. Хочу — прямо. Хочу — по кругу, как торнадо. В ушах только свист рассекаемого воздуха. Подо мной ничего не шолохнется. Я ведь ветер!

Костер горит, но не очень ярко. Со стороны кажется, длинный пригрелся у огня и задремал. Но нет, спящий дышит еще реже. Вдруг длинный встал. Подкинул веток в огонь. Обошел вокруг лагеря. Жаль, я не успел спуститься.

— Оглушу!

— Лучше отвлеки. Волком.

Мы спустились на землю — София за спиной охранника, я возле палатки. Моя сестра выглянула из-за дерева. Зарычала. Длинный повернулся. Увидел два горящих в ночи глаза. Вскинул автомат, но «волк» вдруг исчез. Другой «завыл» где-то далеко. Я тем временем нырнул в палатку. Хлопнул спящих по макушкам и сделал расслабляющий массаж. Затем включил ноутбук.

Он загрузился наполовину и затребовал пароль. Ни логин в качестве пароля, ни имя не подошли. Плохо… я его выключил и положил назад. Вытащил портфель с замочком. Отпер без особых усилий. Чтобы посмотреть бумажки, хватило света от экрана мобильника.

— Есть что?

— Карта с пометками. И ноут, но он с паролем. Ни логин, ни имя не подошли.

София назвала дату рождения очкарика. Я включил ноутбук, ввел ее, и о чудо — компьютер загрузился!

— Вызови диспетчер процессов и поднеси экран к окошку.

Я вызвал и поднес. Прокрутил список до конца. Перешел на работающие службы.

— Ничего подозрительного…

Я полез в документы. Открыл договор от марта этого года — он оказался на поиски в нашей области. Заказчик данных о себе не предоставил, зато дал контакты профессора Захарова.

Фотографии лежали в отдельной папке. Вперемешку и находок, и самих «археологов». Судя по всему, они хорошие друзья. А если верить фотографиям в других папках, все вместе прошли и огонь, и воду, и медные трубы. Часто ездили на шашлыки друг к другу. Дурачились в парках развлечений. Но при всем этом ничего не мешает им быть жуликами. Хотя бы потому, что никаких документов, разрешающих копать в наших лесах, я не нашел.

Находки, чьи фотографии они отправили Захарову, лежали в тряпке в глубине рюкзака Очкарика. Не разворачивая, я положил сверток в карман куртки. Тихонько свистнул Софии. Под аккомпанимент волчьего рычания вылез из палатки и умчался в лес.

— … ты их спер?!

— Передам на экспертизу. И заодно проверим, насколько они подозрительные. На фотках в ноуте были такие честные глаза, что я засомневался…

София повертела в руках диски и бруски с рядами иероглифов. Показала мне один, с отполированными внутренними поверхностями петелек на концах.

— Натерли шнурком! А так — обычное литье. Как вытащили из формы, так и оставили.

Алексей произнес :

— Металлу около восьмисот лет.

Времена монголо-татарского нашествия… видимо, славяне — язычники спрятали их, чтобы не отдавать христианам.

— Видимо, да. Металл — железо с множеством примесей, не очень хорошо проплавленное из-за несовершенства технологии плавки.

Что-то я слышал в школьные годы про кричное железо у древних славян…

София прыгнула на свой мотоцикл. Махнула нам и газанула так, что камни полетели из-под колес. Пока я прощался, вылетела на дорогу и исчезла вдали. К компьютеру торопится сестренка…

Я сел на своего железного коня и тоже ударил по газам. Показалось, он стал невесомым, как мы только что, и проплыл над кусочком заброшенного проселка. Не заметил уступа перед асфальтом автострады…

Ощущения другие. Скорость. Сила и вес. Я не ветер, я ракета. На бешенной скорости мчу между домами. Ракета призрачная — мчу бесшумно и с выключенными фарами. Свист воздуха и шелест шин не в счет.

Софию догнал возле дома. Мы зарулили на нашу «парковку» между деревьями. Только спрыгнули с мотоциклов, во двор въехала черная Волга с армейскими номерами. Остановилась у соседнего подъезда.

— Учения?

Я уже слышу топот ног по лестнице. Лейтенант и капитан выскочили из подъезда, как пробки из бутылок с шампанским. Еще дальше на крыльце появился старший лейтенант, тоже при полном параде. Быстро, но без суеты все трое заняли места в Волге.

— Время! Гони, Кокорин!

Учения? Если да, то только наши, полковые. Так как общевойсковые уже закончились… мы проводили взглядом Волгу и поднялись к себе. София включила компьютер. Еле дождалась, пока он загрузится. Полезла в базу сотового оператора и узнала паспортные данные владельца телефонного номера господина Захарова.

— Все правильно…

Странно, что заказчик не лично он. Не хочет лишний раз светиться? Или археологи так захотели?

Взлет. Подъем на две сотни метров. Разворот. Снижение. Щиток выпущен… убран. Разгон. Подъем на двести метров. Круг вокруг аэродрома. Снижение. Щиток выпущен… убран. Разгон. Подъем на двести метров.

— Все нормально, Аня. Не нервничай.

— Захожу по-новой.

Снижение. Щиток выпущен. Толчок, ощутимый, но хруста внизу я не услышал. Обороты на ноль. Самолет подъехал к группе высоких молодых людей. Анна развернула машину и последний раз нажала на тормоз.

— Ты молодец.

Она облегченно вздохнула и вылезла из кабины. Ее место заняла Валентина. Поставила ноги на педали. Двинула сектор газа и вывела самолет на взлет. Разогналась. Взлетела. Заложила вираж — глубокий, с креном градусов под семьдесят, но самолет удержала. Сбросила скорость. Выпустила щиток. Земли коснулась сначала основными колесами, потом носовым. Заехала на стоянку.

— Пять баллов!

На этом все. Все пятеро учеников самостоятельно посадили Як-18Т. Не всегда с первого раза, как Валентина, но — смогли. И обошлось без ударов колесами о землю. Я отпустил учеников отдыхать, самолет сдал на техосмотр. Позвонил Софии.

— Хоть час спала?

— А ты? Нет?

— Твой поиск разве сам не поработал бы пару — другую часов?

— Какой у меня заботливый братик! Сам что не спал? Легко мог бы прикорнуть в учебке!

Один — один.

— Есть что-то новое?

— Два потенциальных заказчика — спонсора! Оба собирают таинственные артефакты прошлого!

— Захаров с кем связан?

— Он сам по себе! Никаких контактов ни с Артемьевым, ни с Котовым!

Надо поговорить с археологами. Кстати, они выходили на связь?

— Нет… думаешь, сбежали?!

Хороший вопрос…

Нет, не сбежали. Но были в шаге от того, чтобы вцепиться друг другу в глотки. Еще бы — главное сокровище исчезло! Тут не только все вещи вывалишь на землю и станешь перебирать по одной…

— А ну ищи, …!

— Я свое все перетряхнул! Сам, небось, спрятал!

— Я?! А может, ты?! Или ты?!

— Сам что так волнуешься?

— Если бы я вас не знал полтора десятка лет, … бы …!

София хихикнула.

— Бедненькие…

Самое время выйти поговорить.

— Рискуешь, второй!

— В таком состоянии они не будут сильно таиться. И возможно после моего визита выйдут на связь с настоящим заказчиком.

Я потрогал щеки и спрыгнул на землю. Вышел из-за дерева.

— Здорово, мужики.

В ответ на меня накинулись с кулаками. Накинулись все четверо. Били со знанием дела. Отбивались весьма умело. Разве что прыгать не могли так, как я… одним словом, вместо того, чтобы уложить меня в грязь лицом, оказались в ней сами. Обездвиженные, но в сознании.

— Успокоились?

— Пошел ты…

— Только после того, как расскажете о заказчике раскопок. Да, да, я в курсе, что вас наняли копать здесь. Но вы же понимаете, что ваш наниматель не единственный любитель археологических древностей?

Меня послали еще дальше. Хорошо, поговорим с каждым в отдельности. Начнем… бородатый смотрит волком. Такой не расколется, даже если паяльником жечь. Длинный слегка расстроен проигрышем. Возможно, я смогу из него что-нибудь вытянуть, но, судя по взгляду, ради друзей он готов и харакири сделать. Пуховик старается не показывать, что нервничает, но я это вижу. Очкарик прямо-таки обливается потом. С него и начнем. Остальным — спать.

— Кто вас нанял?

Молодец, удержался.

— Ты знаешь, кто ваш наниматель?

Вероятно, да.

— Котов?

Нет.

— Артемьев?

Нет.

— Захаров?

Да.

— Значит, договор оформили на подставное лицо…

Близко к истине.

— Это профессор Захаров сделал вам предложение, от которого не отказываются?!

Нет, но не так уверенно.

— Значит, к вам в гости пришли очень злые господа с тяжелыми кулаками и убедительно попросили помочь господину профессору в ущерб всем прочим вашим договоренностям. После чего Сергеенко с Макаровым угодили в больничку, Шилов вообще сбежал…

— Ты телепат?!

— Я ничего не упустил?

Очкарик поерзал.

— Мы уже собирались в экспедицию в Тверскую область, а тут эти… Захаров самый настоящий сумасшедший ученый, какими их в кино показывают! Все уши прожужжал этим святилищем! Что оно перевернет историческую науку!

— … Если выкопанное таки дойдет до общественности и все поголовно историки в это поверят…

— Вот, вот! Я за десять лет такого наслушался! Все странные находки бесследно исчезают! Мы тоже кое-что находили…

Очкарик вдохнул и выдохнул.

— В общем, Коля его послал. А через пару дней к нам ворвались бандиты. Человек десять… избили всех, кто был в офисе. Коля, Игорек и Саша попытались отбиться… Коля даже кого-то убил… но… ты сам знаешь… пришлось ехать сюда…

— Неужели нашелся …, захотевший потягаться со всем миром? Я за прошедший год тоже понаслушался, как невписывающиеся в официальную историю находки пропадают, а нашедших их ученых — вплоть до увольнения и исключения из РАН, если не удается договориться.

— Наверно, он полмира украл…

Кстати, вариант.

— Вы не пробовали искать, кому еще интересна история, не вписывающаяся в официальные рамки?

— Любителей — богачей много, но кто из них стоит за Захаровым — тут хакер нужен…

София буркнула :

— Ищу…

Я продолжил.

— Что именно вам заказали?

— Раскопки древнерусского святилища в вашей области.

— Место вы сами нашли?

— Профессор дал почитать копии приказов местного князя, правившего в конце тринадцатого века…

На аэродроме нас встречали всем народом.

— Что так долго? Почему на связь не выходили?!

— Да по лесу лазили…

Полдня причем. За что и получили нагоняй.

— У вас опять неприятности?!

— Что, к вам уже приходили злые господа с тяжелыми кулаками?

— Еще не хватало!

— Вот и не волнуйтесь, Николай Петрович.

— Так делайте, что положено! Не исчезайте среди бела дня!

— Извините, но мы сами не ожидали, что так долго провозимся…

— Смотрите у меня! Да, чуть не забыл. Пока вы в лесу прохлаждались, мне звонили насчет «кукурузников». Готовы продать, но перегонять придется нам!

Да без проблем.

— Хорошо, я перечисляю деньги и согласовываю перелет! Готовьтесь работать в выходные!

4. Перегон

Утром мы снова взлетали и садились. Теперь уже без моей помощи. Кто не смог с первого раза, посадил Як-18Т на втором заходе. В общем-то можно двигаться дальше — все равно летать будут только со мной и заодно набьют руку и глаз на посадке.

После обеда Николай Петрович обьявил: пара Ан-2 оплачена, полет за Урал и назад нам согласовали по воскресенье включительно. Самолеты будут заправлены. Дозаправка предполагается на подмосковном аэродроме.

— Я возьму одного ученика — того, кто освоит взлет и посадку на Ан-2. И Лешу с Машей как вторых пилотов и помощников.

— А техники?

— Федя. Он уже хорошо разбирается в «кукурузниках».

— Идет.

— Да, Дашу надо в Москве забрать, потому сяду на том аэродроме по дороге туда.

— Не возражаю. Вы нашли — доставляйте как считаете нужным. Главное чтобы в воскресенье они были здесь!

— Есть!

Я спустился к ученикам.

— Хотел показать вам пилотаж, но отложу его на понедельник. Сегодня взлетаем и садимся на Ан-2. Кто освоит лучше всех, завтра летит со мной.

Мы подошли к моему самолету.

— Его отличия от Яка: другая посадка, нет щитка, меньше посадочная скорость, парашютирование намного более выраженное. А еще он вдвое тяжелее… летать на нем вы пробовали, теперь пробуем сесть. Заходите все.

Пока они входили в пассажирскую кабину, я залез в пилотскую и запросил взлет. Открыл дверь в салон.

— Ваня, начнем с тебя.

Он подошел к двери. Пригнулся и шагнул в проход между пилотскими креслами. Сел на место Алексея. Поерзал, устраиваясь поудобнее. Поставил ноги на педали. Взял штурвал.

— Отрыв производить, когда нос опустится к горизонту. Скорость — не менее девяноста километров в час. А если есть место для разгона, то лучше сто.

Иван двинул сектор газа. Подождал, пока двигатель разгонится, и повел машину на взлет. Дождался команды. Крутанул сектор газа на максимум. Метров через двести потянул штурвал на себя.

— Не торопись. Почувствуй машину…

…Разворот. Еще разворот. Снижаемся. Не так быстро! А так — самое то. Делаем обороты меньше. Подходим к полосе. Еще снижаемся. Касаемся колесами земли. Все, можно сектор газа на ноль. Да, Анна, на сегодня все. По свисту легких и биению сердца слышу, ты устала. Заруливай на стоянку и глуши двигатель.

— Вы все большие молодцы.

— После Яка восемнадцатого не так уж и сложно!

— А щиток здесь и не нужен! Ан-2 сам неплохо гасит скорость!

— Потому что у него лоб большой. Особенно если нос приподнять.

— Нос приподнимешь и хоть вертикально садись!

— Ну прямо вертикально не выйдет. А так да, и в сотню метров пробега можно вписаться… на сегодня все. Завтра со мной летит Ваня. Извините, девочки, но у него получилось сразу и не было ни одной осечки. Завтра Ване быть на аэродроме в семь ноль-ноль.

Валентина спросила :

— Можно с вами полететь? Хотя бы пассажиром…

— А я можно тоже помогу!

Я оглянулся и увидел один и тот же вопрос во всех пяти парах глаз.

— Я и Ваню беру на свой страх и риск — без сертификата вы не имеете права в таких мероприятиях участвовать.

— Мы спрячемся…

— Смотрите… Надеюсь, Петрович еще здесь.

Мы вылезли из машины. Ученики побежали к конторе. Федор подтащил стремянку и поставил ее сбоку капота.

— Ты смотришь или я?

— Давай вместе — быстрее будет. Я тоже поспать хочу…

Я сбегал за второй лестницей. Установил ее с другой стороны капота. Поднялся. Откинул крышку. Послушал рычащий мотор, понаблюдал, как что работает. Ничего подозрительного не заметил. Федор проверил уровень масла.

— Еще часов на десять — пятнадцать. Как раз слетать за Урал и назад.

— Спасибо Федя. А теперь по домам. Петрович разрешил…

Вылетели мы в половине девятого. Я поднял Ан-2 на тысячу метров под самые облака. Выровнял. Сообщил диспетчеру о пересечении границы области. Нам пожелали счастливого пути и передали диспетчеру Подмосковья. Можно включать автопилот.

— Давай я.

— Не надо. До дозаправки уже меньше часа осталось. Если не доспала, самое время подремать…

— Интересно, как там Даша. Так ведь и не позвонила!

— Обещала быть. Почему-то я в этом не сомневаюсь.

— Хорошо бы…

— Расскажи лучше, звонили ли кому-нибудь археологи.

— Ты их убедил не делать глупостей!

В кабину заглянул Алексей.

— Все в порядке?

— Через пятьдесят минут посадка на дозаправку. Чего не спишь?

— Можно с тобой посидеть?

София встала.

— Пойду вздремну с девочками…

Алексей пропустил ее и сел на место второго пилота.

— Мне сообщили… язык надписей с находок близок к тайнописи одной из наших тайных организаций. Создали ее вскоре после ухода наших предков с Земли. Просуществовала она недолго и незаметно для всех исчезла.

Или переехала на Землю.

— Может и так…

Мы благополучно заправились. И даже взяли с собой четыре полные канистры — так, на всякий случай. Дождались Дарью. Поднялись в воздух и повернули на восток.

Сестры устроились поудобнее и засвистели носами вдвое реже, чем обычно. Я вернулся в кабину, за штурвал. Взял его на следующие полчаса. Потом — Алексей. Затем — Иван. После него — Татьяна… три часа пролетели незаметно. Мы обошли Урал с юга и взяли чуть к северу. Еще минут тридцать и будем на месте…

— Соня, узнаешь?

— Ага…

Мне увиденное понравилось еще меньше.

— Фоткам соответствует… вижу «кукурузники»!

— В салоне, готовность номер ноль. Возможно, по нам будут стрелять. Соня, дуй к двери.

Я повел самолет вниз. На полосу зашел над самыми деревьями. Проскочил их и сбросил скорость. Земли коснулся сразу тремя точками. Ехал метров сто, не больше. Встречали нас четверо.

— Что ближе не подъехали?

— Так получилось… самолеты готовы?

— Заправлены!

— У вас все в порядке?

— Проверка только вчера уехала…

— Что Вы так волнуетесь?

— А Вы как думаете?! … проверками! Полгода уже …!

София и Дарья вывели Федора. Махнули мне — все в порядке, мол. Прошли к самолетам. Осмотрели один, затем другой. София прибежала назад.

— Нутром чую, что-то не так! Но они не врут. И техника в порядке…

А времени уже много. Даже если взлетим прямо сейчас, в Подмосковье будем ночью. За что нас… расстрелять не расстреляют, но лицензий лишить могут. Потому знакомимся с аэродромом.

Вроде бы все хорошо. Аэроклуб «Крылья» захотел сменить технику на более современную. Два Ан-2 аж семидесятых годов выпуска собирались заменить одной новой Цессной, но неожиданно наш шеф расщедрился.

Что обстановка нервная, более-менее понятно — про проверки говорили все. Особенно волновался начальник «Крыльев». Почему, спрашивать я не стал, так как повода не было. Но про себя отметил, что он на грани нервного срыва. Заместитель же спокоен. Как удав… а еще охрана. Тренированы не хуже ОМОНовцев. Смотрят, будто рентгеном просвечивают. Неприятные типы…

Утром мы приехали к самому открытию. Еще раз осмотрели самолеты. Заправили мой Ан-2. Неожиданно к стоящему с краю «кукурузнику» Дарьи подбежал мужичок в плотной куртке с капюшоном.

— Возьмите меня до Москвы!

Почему бы и нет? Но пусть летит в моем самолете.

— Хорошо! Хорошо!

Он забежал в пассажирскую кабину и закрыл за собой дверь. Как мне показалось, закрыл без особых усилий. Заглянул к нам. Я услышал хорошо тренированные легкие и сердце. А с виду ничего особенного. Куртка местами протертая до подкладки. Брюки застиранные. Ботинки последний раз видели крем несколько лет назад… Я завел двигатель. Пару минут послушал его рев. Вырулил на взлетную полосу.

— Разрешите взлет.

— Разрешаю.

Полный газ! Самолет покатился по полю. Поднял хвост. Я потянул штурвал на себя и Ан-2 поднялся в воздух. Набирая высоту, пронесся над деревьями. Как и на пути сюда, мы поднялись на тысячу метров. Взяли курс на Москву. Пассажир с искренним интересом наблюдал за моими действиями.

— Давно летаешь?

— Пару лет.

— А что только на «кукурузниках»?

А тебе какое дело?

— Хотите предложить вариант получше?

— Вертолет поднимешь?

К сожалению, только виртуальный. Дело не в сложности. Сами принципы курсового управления самолетом и вертолетом разные.

— Жаль. Ну учись — пригодится.

— Будете ждать, пока я освою новый вид летательных аппаратов?

— Странно, почему в вашем аэроклубе их до сих пор нет.

— Если в полете что сломается, даже на Як-18Т есть шанс. На вертолете же — сто процентов гибель.

Пассажир пожал плечами.

— Зато вертушка может сесть где угодно.

— До сих пор не было проблем с поиском места для посадки…

Оплывшие горы остались за хвостом. Внизу замелькали реки и речки. Дорог было то много, то ни одной. Города мы обходили, хоть и шли на тысячу двести метров выше уровня моря. Поселки и деревеньки не обращали никакого внимания на пролетающие над головами три Ан-2.

На горизонте показалась Москва. Мы взяли чуть к югу. Начали снижаться. Аэроклуб дал посадку и я первый нацелился на полосу. Спарашютировал на минимальной скорости. Земли коснулся всеми тремя колесами. Катился… пятьдесят не пятьдесят, но меньше сотни метров точно.

— Знаешь, приятель, ты лучший летчик из всех, кого я видел! Держи, — пассажир протянул визитку. — Надоест кур возить — звони!

Поживем — увидим… я проводил его до конторы. Подождал, пока уедет, и вернулся к самолетам.

— Даша, Соня, выбирайте, у кого движок ломается.

— У обоих!!!

— У обоих подозрительно будет. Одной хватит.

София убежала к своему самолету. Дарья — к своему. Я залез в ставший мне родным «кукурузник». Сел в пилотское кресло. Запросил взлет. Получил разрешение и повел машину на старт.

На взлет вырулила Дарья. Ее самолет пробежал метров триста и замер. Мои тренированные во всех отношениях ушки основательно привяли от мнения моей сестры по поводу произошедшего. Пришлось возвращаться — не гоже старшему брату бросать сестер одних. Тем более что София побоялась даже мотор заводить.

Приземлившись, я зарулил на стоянку. Вылез из самолета и посочувствовал сестрам. Вернулся к себе и для начала ощупал сиденья в пассажирской кабине. Поднял настил пола. Заглянул в каждый светильник на потолке.

— Почему ты им не веришь?

— Наш пассажир не показался ли вам странным?

— Думаю, денег у него много, хоть по внешнему виду и не скажешь. Говорит уверенно.

Я усмехнулся.

— Такому поперек дороги лучше не становиться… я услышал у него превосходно тренированные легкие и сердце. А по одежке не скажешь, правда? И морда самая заурядная. Неспроста это.

Контрабанду могли подсунуть и мне. Потому я даже в хвост залез, сняв заднюю стенку пассажирской кабины. Тщательно осмотрел все лючки и болтики на крыльях, стабилизаторах и киле. Ничего.

— У меня тоже… похоже, зря ты паниковал.

— Лучше так… помнишь рожи их охранников?

— Ага… шкафы!

— Надо фотороботы составить и пробить. Аккуратно — вдруг я ошибся в своих подозрениях.

Подошла София.

— У меня пусто…

— А мотор?

— Федя заканчивает!

5. Железная карта

…Валентина откинулась в кресле. Глянула на солнце и зажмурилась. Совсем как кошка на крыше. Вот-вот замурлычет… самолет качнулся. Моя ученица выровняла машину.

— Как красиво… как дома…

— У тебя такое же желтое солнце?

— Желтоватое… рощи и перелески точно такие же… словно я никуда не улетала…

Пора садиться. Валентина повела машину вниз. Сбросила скорость. Сбросила многовато, и на луг только что не упала. Земли коснулась хвостовым колесом раньше основных. Ан-2 проехал по траве метров пятьдесят. Или шестьдесят.

— Радость еще не повод гробить машину.

— Сам же рассказывал про парашютирование!