Бесплатный фрагмент - Час кота

Глава первая

Путь к себе может быть долгим, и право, он того стоит! Дорога может быть узкой, а может быть полотном. Не надо искать кумиров, но один в поле не воин. И есть лишь простая истина — увидеть себя в Другом.

А.Л.Деви

Блог мистера Белого и прочие размышления

Это история про дорогих меховиков,

Лучших в породе прекрасных котов.

Отвага прославила их на века —

Любителей сливочек и молока!

Непременно врагов своих надобно знать —

Это крыс и мышей бесконечная рать.

С ними войны ведутся, и края им нет,

Но не только об этом наш славный сюжет.

В этой саге история знатной семьи

И характеры каждого из бриллиантов.

Мой язык не захочет назвать их зверьми,

Даже самые зверские банды.

Например, предводитель стаи Франциск

Был потерянным, с битою нижней губой.

Знайте, вряд ли какой-то пройдёт публицист

Мимо жизни его золотой.

Его подвиги — просто пример для котят,

Тем, что сладко под боком у мамочки спят.

Френк достойно простился тогда с нищетой.

Он историй и баек бессменный герой

Да к тому же один из известных владык

Меценатов, рестораторов сети «Мистер Милк».

Эта сеть хороша, пусть слегка дорога,

Для потребителей сливочек и молока.

Иногда Френку хочется дуть валерьянку,

Он отчаянно ищет в ней утешение.

А законом клеймённую, кошачью травку

Часто ест он в притворном неведении.

Славным этим местечкам он отец и оплот,

Но давно постоянно он здесь не живёт —

Френк снегов натерпелся и стал к ним ленив.

Кто не знает, я расскажу про его котосрыв,

Но чуть позже. Сейчас речь о друге его,

Помогающем Френку продавать молоко.

Представляю шотладца: вислоухого Боню,

Он за прибылью бдит и свою знает долю.

Бонифаций, однако, мышей обожает.

Что он делает с ними? Полагаю — съедает.

Я на камеру в деле как-то Боню поймал,

Но из этого вышел ненужный скандал.

Так что лучше в сторонку я отойду,

Прогуляюсь да постик ещё соберу.

Ну, а Боня расскажет вам сам о себе,

Лучшей авторской речи не найти вам нигде:

«Меня Боней зовут уже много денёчков,

Но я — Бонифаций, а не ангелочек!

За милю учую крысиный я писк,

Им острые когти мои — лучший приз!

Гроза мышей, разрушитель нор крысьих,

Я кот, действительно, бескомпромиссный!

Хоть оды поют мне и носят подарки,

Я держу неподкупности чистую марку.

Я могу это снова и снова сказать:

Им шанс лишь на то, чтоб скорей убежать!

Но, раз верят несчастные в подкуп, увы,

Такая вина нам терзает умы.

Я был бы смешон, потакая их злу.

Не годен позорному я ремеслу…

Мои слабости знает лишь только одна

Дама сердца — лишь ей эта честь отдана.

Сабина! Прекрасная котоледи моя!

Её жёлтые глазки синим цветом горят.

Пленила меня её гладкая шерсть!

Достоинств Сабины мне не перечесть!

Я песни пою, потерял даже сон…

Меня поймёт всякий, кто тоже влюблён.

Искал я дорогу к любимой своей,

Когда же нашёл, встал у прочных дверей.

Стрелою сердечной навеки сражённый,

Я песни пою ей, высокородной

Шотландке, поющей на сцене хиты.

Я сам вислоухий, но боюсь с ней на «ты».

Я большой генерал только в войске своём

И побеждённый, когда безответно влюблён.

Но дух мой не сломлен! Я точно герой,

Я властвую крепко над мышиной толпой!

Ну, да, я звезда, что мне скромно молчать?

Вон, они снова идут — побеждённая рать —

Клыков моих острых снимая печать…

…Там, где Бонифаций, мышам не бывать!»

Так Боня сказал и усами сверкнул

И гибкую спину лениво прогнул,

Любовно когтями по двери провёл

Да важно уселся на праздничный стол.

А я — не забудьте моё ремесло —

Фиксирую камерой всё, что пришло.

Зашли к нему мыши на новый поклон,

Но что-то с камерой… Ага, вот, теперь диктофон.

Мыши выстроились в ряд и смиренно поют,

Ну, а крысы с фалангов решения ждут.

Все они на поклон да с подарками к Боне

И поют: «Жил когда-то в проспекте Кедровом

Царь окрестный, на войны с мышами готовый.

Где ж бывал ты, великий, в последние годы?

Неужели нельзя нам теперь в хороводы?!

И на свалках нам жить после этого снова?

Ведь вернулся нечаянно страшный наш враг,

Нашей жизни привольной источник иссяк!

Сколько б не было мира, кто-то всё же придёт

Посильнее и злее и дом наш сожжёт.

Боня, не кусай нас! О нет, не кусай!

Съешь лучше кашу, запей молоком…

Неужели разрушишь мышиный наш рай,

Сверкая своим острым клыком?!»

Друзья, я не мог это долго смотреть!

Но, казалось, мышам всё хотелось пропеть.

Я глупо гадал, безмолвный статист,

Забывши, однако, что я журналист!

И в драме, которую мне не передать,

Я не участвовал! Вот, с места не встать!

Я забыл рассказать, что Бонифаций силён

И жесток, когда безответно влюблён.

Теперь моя речь о Сабине красотке.

Она обладает манящей походкой,

Глаза янтарём драгоценным сияют,

Коты же свой разум при встрече теряют!

Но у Сабины, о боги, одна только страсть —

Демонстрировать публике вокал свой и пасть.

Какие шедевры, ах, она выдаёт

Под полной луною всю ночь напролёт!

Её нежный голос все знают в округе.

Послушайте, если увяли от скуки!

Но, чтобы поверили мне вы, друзья,

Я всё записал, ничего не тая.

И я эксклюзивен — вам всё ж пригодится,

Возможно, порыв нашей местной певицы.

Пройдите по ссылке. Нет, нет, там не чтиво,

А первая песня прекрасной Сабины:

«…Отчего же всё так?! Я красива вполне,

И ума, и души у меня предостаточно.

Одиноко пою песни дальней луне,

Всё питая свой имидж загадочный.

Моё сердце пылает огнём и тоской,

Кто поможет унять сей пожар?

Я хочу быть любимой, а не котосвятой!

Где мой кот?! Ар, ар, ар, ар, ар, ар!?

Очень быстро мои девичьи годы летят,

Хорошо, что морщин у нас нет…

А вокруг грубияны и нахалы царят,

Мне же нужен игривый эстет.

Для чего моих глаз бесподобный янтарь?

Почему мне непросто быть похожей на всех?

Да, я стала певицей, и это успех.

Ну, а как же любовь, ар, ар, ар?!»

Я забылся от слёз, тёрся бархатной лапкой,

Промочивши насквозь сапоги и перчатки.

Моя камера отказалась её вопли снимать —

До любви, как до Луны, не достать.

Женихов идеальных нет в городе нашем,

Я хочу распрощаться с таким репортажем!

Но я в корне иной предоставлю сюжет:

Для сестрички Сабины преград в любви нет.

Вот — Саманта, красотка в шотландских мехах

Дорогих, безупречных и неповторимых!

С ярким, алым огнём в своих синих глазах

Любит сильно сама и, представьте, любима!

Если только не лжёт ее профиль в сетях,

С ней удача всегда, а не только на днях.

Если это не вздор, не шальной фотошоп,

То завидовать ей обречен всякий кот.

Это знают не все, но успела Саманта

И влюбиться, и свадьбу отжечь по-господски.

Не снимает она до сих пор те бриллианты,

Что тогда заплели ей в причёску.

Солнце жарит весной с крыши снег индевелый,

А любовь и взаимность уготованы смелым.

Так Барон всё ж добился лапки нашей графини

И увёз на моря на своей бригантине.

Долго ль, мало ли, нам не совсем всё известно,

Но Барон поступил в оконцовке нечестно

И исчез, словно текст под командой delete,

Вероятно, отправившись в долгий ретрит.

И красотку жену с четырьмя сорванцами,

Он оставил одних проживать на Багамах.

К его чести, нам надо всё же правду учесть:

Он оставил им денег, сколько нам и не счесть.

Эти дети росли без отца и вниманья,

Так положенных им иногда и кусков.

Их растила лишь мать, а в её воспитании

Было главное, чтоб был здоров.

Это всё на фасаде, кто осмелится дать

На широкий обзор скрупулёзный отчет,

Что есть в жизни кошачьей незаметная часть?

И она-то как раз и скребёт!

Но не будем о грустном… Интерфейс пока цел,

И нам не о чём, правда, коллеги, гадать!

Я ж проездом там был и случайно успел

Верно, лучшую часть вам заснять.

Этой бурной весной родились дети их,

В Котограмм пока фото их нет.

Я уверен, породы красивейший штрих

Украшает Самантин декрет.

Она — фотомодель, её сториз — огонь!

Вот, по ссылке пройдите! Вот, здесь!

Её мужем был знатный британец Барон,

Украшающий золотом шерсть.

Он ей пишет порою признанья в лс,

Всё ж надеясь ответ прочитать.

Но, увы! Не бывает спонтанных чудес —

Обречён наш Барон тосковать…

Но, оставим фантазий и домыслов сплин,

Я не прихвостень жёлтых страниц.

Всё вы можете в Котсте спокойно найти,

Я же спец из-за толстых кулис.

Я пытался изучать его месяцев шесть,

Но узнал лишь, что он программист.

И что дом у Екота у него где-то есть,

И что ходит к нему массажист —

Это все, что изволил он в паблик снести.

Остальное под грифом «секретно»!

Ну, а как мог иначе барон из IT,

Бывший, в сущности, пнём кабинетным?

Эта скрытность понятна в социальных сетях

Для парней в золочёных и толстых цепях.

Им свой вид и престиж уронить невозможно

Лишним звуком и фразою неосторожной.

Я вернусь к нему позже. Мне представиться надо:

Я — писатель. Моё каждое слово — цитата,

И журналистика — хобби моё от когтей!

Я писал ежедневно и до котстосетей.

Лишь порой загляну я на чужой огонёк,

Натыкаясь на милое фото и блог.

Я живу одиноко, но я не фаталист.

Жизнь — широкое поле, а я в нём турист.

Так вещал мистер Белый на странице Вкотакте,

Не вступая ни с кем в политический брак,

Избегая умело все союзы и партии,

Был одним из свободных писак.

А когда получил приглашение первое

Продвигать на страницах политику мэра,

Отказался бесстрашно! Он бессмертный, наверное,

Или вовсе не белый, а серый.

Он писал лишь обзоры путешествий персон

Знаменитых богатством иль духом,

Иль талантом с тележку и огромный вагон,

Да красавиц, сверкающих пухом.

От политики, как от коллекторских ям,

Он бежал. Будто Лот из Гоморры,

Избегал он массовок, и был враг новостям

Да пиару всей мэрской конторы.

От того, видно, стал он врагом и не зря,

Ведь «ничейность» любого объекта

Оказаться легко может с нового дня

В мерзком статусе иноагента.

Но, примкнувши к своим, он себя бы сберёг,

А так слухи ползли, быстро множась.

Что в недавней рыбалке Белый чащу поджёг,

От паров винных только опомнясь.

Что разбил он очки леснику в этот день

И ружье отобрал злым обманом,

Притворившись, что он здесь лесной бизнесмен —

Тоже ловит сейчас хулиганов.

Дале слухи ползли, что он садит табак,

Да не только, хоть сам и не курит.

Кто-то в чатах писал, что у Белого мак

В огороде среди прочей дури.

И неясно, куда бы все сплетни стекали,

Если б сам он, спустя две недели,

Не явился весь в мыле, будто только педали

Открутил по полям еле-еле.

Те, кто спит с телефоном и над ним вечно бдит,

Всё ж успели трансляцию видеть.

Белый начал без пафоса вдруг говорить

И без масляных в голосе нитей:

«Извините, друзья, что пропал из сети,

Я по важному делу был должен уйти.

Мои невинные шалости стали невыносимы

Для законников. Ими теперь я гонимый!

Я искал адвоката, чтобы честь отстоять,

Но из них ни один мне не стал отвечать!

Если б знали вы, что происходит отныне

В самом главном, известном котомагазине!

Там крадут молоко, сливки, тонны сметаны!

А я вычислил мерзких воров атамана.

Но, как только решил я улики собрать,

Я был вынужден в ужасе заднюю дать.

На меня кто-то хочет закон натравить!

Я не трус, друзья, но сейчас страшно жить!

Мой аккаунт попробуют, видно, взломать.

Я исчезну, друзья. Ну, не надо рыдать!

Я вам весточку вышлю, как только смогу.

А теперь — извините! Я всё же бегу…»

Избранные места для отдыха и драмы

Куда бы не примкнули все мечты и ожидания,

Один им берег уготован. Пусть банально так,

Но очевидно, что успех и в жизни процветание

Отвешены заранее, как, впрочем, горький шлак.

Для бытия в наличности достойной, нет, прекрасной

Не нужен вам диплом — кидайте в наполнитель брак,

Чем после диссертации стоять за кассой красной,

Обслуживая день и ночь неграмотных зевак.

Довольно быть дельцом, корову дойную приладив

На личный кошелек, и взятки вовремя давать.

А лучше членом быть, а не актером клоунады,

И самому в политике свой интерес искать.

А если повезло вам, и наследство получили —

Не растеряйтесь, дайте капиталу должный ход!

Тогда, быть может, как и Френк, вы обретёте силу,

Хотя, по правде, он из тех, кто напрягал хребёт.

Он старой гвардии оплот и флагман новых дел

Трудился в поте, часто шерсть клочьми с него летела.

Зато, на зависть многим, он действительно успел

Создать успешный бизнес и растил его умело.

И вправе был котяра в нежном, золотом песочке,

Своих трудов великих сливки сладкие снимая,

Безвылазно торчать да со своей любимой дочкой,

И внуками вкушать всю прелесть дорогого рая.

Бывало, вспомнит Френк деньки былые, и сверкают

Тогда его глаза от многих памятных ночей…

А звёзды от его рассказов тихо догорают,

Стекая при рассвете в синий край других морей…

***

И книги он начал читать лишь недавно —

По юным и зрелым годам всё не к спеху

Читать по верхушкам крутые романы

Для чьей лишь неясно потехи.

Поэтому, все фолианты сложивши

В далёкий сундук, в актуальный запрос,

(Ему обозначенный разве что свыше),

Франциск дневничок свой принёс.

Под голову вместо подушки он вправил

Его, как обычно, но ручку достал.

Такою сонливостью в ухо вдруг дало,

Лишь чудом он не задремал.

— Есть только одно для меня молоко,

Но по времени оно от меня так далёко, —

Толстый кот, растянувшись на пляже, сказал.

Между делом он часто зевал.

Если б сон не пытался его одолеть,

Он, возможно, сказал бы достойную речь.

Или даже сподвигся бы спеть,

Чтобы пляжных красоток развлечь.

Только Френк обожал больше спать, а вокал

Для кастратов забытый, увы, ритуал!

Всё бы было, как в сказке, если б только не «но» —

Проказники были с ним не заодно!

Тут внучата опять перед ним подрались.

Да под хвост ведь не отдых, а целая жизнь!

Френки долго терпел их возню на песке,

Только стал вдруг трамплином в последнем прыжке.

Уязвленная гордость пронзила его!

Разве можно над ним так скакать?

Призывая кошачьих и прочих богов,

Он пытался в отель убежать.

Но внучата визжали, катаясь клубком.

Сложно в мире им жить вчетвером.

— Оставь мне свой плешивый тонкий хвост,

Чтоб за него хватать, а не за нос! —

Победоносно Дарк проговорил

И снова треснул брата что есть сил.

А Мистику досталось по глазам,

Но он и сам дал волю всем когтям.

Теона с Персиком альянсом своим грозным

Кусали братца Дарка с мордой плоской.

— Ай, ухо! Черт! — воскликнул Мистик, — Эй,

Ты ухо мне дерёшь, уйди скорей!

Не то я прокушу тебе все лапки!!!

— А ну-ка, наведу я щас порядки, —

Франциск внучат сейчас же разделил,

Укусами их охлаждая пыл.

Усы пригладил, начиная речь

Почесыванием ушей и плеч.

— Ну, что не поделили вы, засранцы?!

К чему вам море, пляж, еда и танцы?

На старой даче, в прелых лопухах

Вам место быть, пока я не зачах

От бесконечных визгов и боев…

Я потерять свой отдых не готов!

А я терплю возню и детский шум!

С собой вас взявши, потерял я ум!!!

Где воспитание у вас, породы стать?!

Я вынужден вас матери отдать.

Вот только завершит она все спа,

Я вас верну, нисколько не скорбя!

Дерутся из-за мелочи какой-то…

А ну-ка, свои мордочки умойте!

И шерсть пригладьте… ну и сорванцы…

Пойду, куплю вам котоледенцы!

И будьте теми, кем вы рождены —

Элитой и фасадом всей страны!

Пристыженные внуки замолчали

И каждый, фыркнув, нос свой повернул

На, в дымке исчезающие, дали

Да раковин морских прибрежный гул.

***

Френк воротился, и всё было славно,

Только дети от скуки заныли опять.

Вечерело стремительно. Ну, а Саманта

Продолжала всё так же гулять.

И тогда Френк смирился, что вечер

Всё равно он потомкам отдаст.

Валерьянку достал из аптечки

Пару раз уже точно за час.

— Расскажи, деда, нам про былое!

Как ты жил? И богатым как стал?

Правда ль, дело своё золотое

Ты геройским трудом основал?

Расскажи, что за место такое

Под названием «Magic of milk»?

В Мургле пишут — там всё дорогое,

А на входе стоит грозный сфинкс

Высотой с эту лодку с тунцами…

Ну, пожалуйста, нам расскажи!!!

Мы хотели спросить нашу маму,

А у ней только — лапки лижи…

Этим хитрым котятам давно было ясно,

Что их дед с удовольствием старый рассказ,

Им поведает, словно и не был он часто

Им предложен почти всякий раз

Вместо нудных уроков, им не нужных нисколько,

И взамен колыбельных, услаждающих слух…

Потому что про юность не расскажешь коротким

Вечерком — кто-то спит, кто-то глух…

Вот и ширился этот сюжет, и в деталях

Каждый слушатель знал, где и что, и почём.

Но, однако ж, не в силах уйти с сериала,

Слушал Френка и всё об одном.

У него это гордость за свои магазины

И за бары, влекущие деньги к нему.

Начинал он вещать иногда с середины,

А порою сползал в старину.

И о многом, о многом он поведал, как в трансе,

Благодарным ушам, даже левым вполне.

И порою такие давал всем сеансы,

Если, к счастью, был не в бодуне.

Собирал он и здесь, на элитном курорте,

Почитателей всех своих явных талантов.

И тянулись к нему разномастные морды

За уловом словесных бриллиантов.

Он был мастер пилить среди волн Мнемозины,

Щедро льющей ему через время и мир

Бесконечные сториз против пошлой рутины,

Затянувшей и жизнь, и эфир.

В этот раз, повинуясь внучатам охотно,

Да, к тому же, предание ново, свежо.

— Хорошо, но сидите спокойно, тихонько…

Это бар самых лучших и знатных котов!

И мурлыкать он начал, когти тихо пуская.

Он смотрел на закат и свой собственный гимн

Он запел, ложь и факты привычно сплетая,

Но лишь этим так всеми любим:

«Смотрите сюда — куда идёт весь народ!

На этом доме нарисован самый лучший кот!

На крыше — голова кота богатого,

Что денежки всегда гребёт лопатою.

Сияют глазки-окна, на парадной — швейцар,

Вокруг то мур, то мяу или ар-ар-ар-ар.

Но! В этом баре, уверяю, есть фейс-контроль!

Туда зайти захочешь — быть красавцем изволь!

И туда запрещён вход собакам и крысам,

Крылатым, клювастым, ползучим и склизким.

Это бар для котов, их подружек и жён,

Заглянувших на party в наш которайон.

Им и славится город великий Екот,

Привлекающий самый счастливый народ.

Запах денег и мяты будоражит нас всех.

Начиная с заката, начищаем мы мех

И идем в этот бар — средоточие благ,

И завистливо вслед нам глядит молодняк.

А на входе сфинксяра сверкает глазами,

Он следит за законом и за паспортами.

А когда он пропустит вас в славный эдем,

Захотите остаться вы там насовсем!

Нет терпения описывать ассортимент!

Иногда там присутствует сам президент.

Важный Френк скромно ходит средь ярких гостей.

Все клиенты пришли к нему из соцсетей.

За витражными стенами аэродром

Восхитительных блюд, сей украсивших дом.

Здесь певицы о мясе прекрасном поют

И с гостями вкуснейшие сливочки пьют,

Нежным муссом молочным свой пачкая мех,

И едят заодно, и играют для всех.

Если вы на диете, вам нальют молоко.

Ведь в «Magic of milk» оно льётся рекой!

Ну, а если калории шлёте вы смело,

Нашпигуйте тунцом свое рыхлое тело!

Разноцветные блики в пус-кафе устраняют

Одиноким их статус, ну а парочкам грусть…

Этот мир чёрно-белым порою бывает,

Отравляя приличным котам жизни вкус.

В деле часто помехи, и большими трудами

Добывается корм — он недёшев теперь!

И поэтому, гости, добро пожаловать!

Опрокиньте за наше здоровье фужер!

Этот бар — ваша пристань от нелёгких трудов.

Молоко здесь не козье и не коров.

Редкий, ценный продукт не найдете нигде,

Без дешёвых добавок в повседневной еде.

Молоко лучших кошек предлагаем мы вам,

Дайте шанс своим брошенным в детстве мечтам!

Лишь они срокам годности неистребимы

И годам, искривившим лопатки и спины.

Но, скрывая мечты и кумиров алкая,

И желаний паскудных, утомляющих дух,

Предает кот себя, не себя утверждая,

И теряет природный свой нюх.

В этом месте, не скрою, высокие цены,

Но не выше, чем радость от встречи с собой!

Я вам кланяюсь, леди и джентльмены,

И всегда рядом с вами душой!»

У Франциска от песни завернулись усы,

Хвост раздулся шатром, и хребёт распушился.

Тёплый ветер таскал аромат колбасы,

Он поэтому остановился.

Всё же мог он и больше о тонкостях дела

Говорить, но на всё нужен лад.

В этих юных хвостах уже, впрочем, осело,

Что их дед меценат и магнат.

Вот, к примеру, он строил больницы и пункты,

Где лечил своих бывших клиентов.

А ещё он спонсировал три института,

Помогал должникам в алиментах.

Кто не знал его дом, тот проездом видать

Проскочил по залетной путевке —

Не лечился у местных, в банк не шёл занимать,

В ВУЗ не полз за своей дрессировкой.

Ну, а кто бы не стал так активно творить,

Если б деньги нагрёб — пусть правдиво?

Им не в сейфе бездонном полагается жить,

А работать, и лучше красиво.

Френк всё знал наперед и проекты свои

Обналичивал, с планом сверяясь.

Вечерело. Всё так же сидели они,

Утомлённые, сонные малость.

А когда все носами в тишине заклевали,

Наш Франциск свой достал телефон.

В новостях неизменно о Covid писали…

…Вот на первых страницах Барон

Из знакомого места… так ведь это же там!

Протирает глаза наш толстяк.

Но для верности тут же полез в Котограмм,

Где вёл блог золотой холостяк.

Но скупые автографы были стары,

Нафталиновым духом аккаунт пропах.

И баронской любимой весёлой игры

Он не видел, хотя был в очках.

На Котбуке Барон был хотя бы вчера,

Хватал Маздой своей дорогой.

Вот он ест витамины и жбан имбиря

Вместе с кошечкою молодой.

На фасаде всё в норме! Отчего же земляк

Обвиняется в глупом деянии,

Что покинул без пропуска свой особняк

Да без маски, спеша на свидание?

Вот дела! Подивился Франциск и уснул.

Да и внуки сопели давненько.

А во сне он впустил журналистов в свой пул,

Прорядивши их строй хорошенько.

А ещё он увидел, как Рыжий скребёт

Самый лучший ковер в его баре,

Что котовника полон его огород,

Что украли его мемуары…

Вот тогда сон сбежал от Франциска в туман,

Что клубился над гладью морскою.

Тонким запахом крался в заутрю шафран,

Разбавляя себя тишиною.

Завтрак был далеко — пять часов до него,

То же время между домом и здесь.

Как же пьют сейчас сливки там и молоко?

Выметают ли лишнюю шерсть?

Френк одёрнул себя — что за мысли пошли?!

Только ночью их трудно прогнать…

Вдруг он вспомнил, что плохо упрятал рубли.

Вдруг в его заберутся кровать?

Тут же дёрнул себя нервным, кратким смешком —

Невозможны такие события.

Капитал он хранил, как все, за рубежом,

Там и золото, потом добытое.

Только всё же душком потянуло слегка,

Будто новость ареста Барона

Стала вестником зла, но лишь исподтишка,

Просочившейся из-за кордона.

Пот пробился сквозь толстую шубу его,

Понял Френк, что загнал его стресс,

И решил, что проверить хозяйство своё

Он не сможет, торча глупо здесь.

Но границы закрыты, самолеты стоят!

Он давно бы вернулся домой…

Карантинные меры повсеместно царят,

Даже Мургл, похоже, больной.

Пандемию и войны — всё пихает в айпад

И следит, чтоб ты дома сидел

И качал ГМО в свой жиреющий зад,

И от глупых ток-шоу сдурел.

Да, вселенной хвала — связь почти что всегда,

И директор сети шлет отчёт.

Но последний звонок был позавчера.

Отчего Боня цифры не шлёт?

Бонифаций пропал из сети день назад,

В то же время исчез и Барон.

Рестораны закрыты, заколочен фасад,

Да убытков уже на миллион!

Френк немного лишь знал, потому что нанял

Журналиста знакомого рыть.

Только Белый, к несчастью, также быстро пропал!

Наш магнат хотел плакать и выть.

Заключённый на острове, как другие коты,

Он спокойно не мог отдыхать.

И тогда, как другие лизали хвосты,

Продолжал ежечасно гадать:

Всё ли с бизнесом будет хорошо или нет?

И когда он домой полетит?

Так и встретил котяра прибрежный рассвет,

Сожалея за весь общепит.

Набрели думы Френку, как изжога в пути!

Ожидание в тягость, ах и увы!

Праздник отдыха сердце не греет давно,

Ведь тревожится в страхах оно.

В прошлом были, конечно, лихие деньки,

Но он с честью их все проходил!

Пусть порою пиджак раздирали в клочки,

Каждый миг приключенье таил

Или встречу, как было однажды весной,

Ночью тёплой, при полной луне.

На посту, перед баром, был задержан хромой

Белый кот в старомодном пенсне.

Всё, казалось, закончится прямо сейчас —

Странный гость явно был не формат…

Только Белый был мастер пылить всякий глаз

И бесед утончённых фанат.

Сердце Френку топила очевидная лесть,

Смазан мёдом был каждый пассаж.

И уже не казалась бедной белая шерсть…

Этот Белый писал репортаж!

Комплименты даря, журналист успевал

Делать видео, наглый прохвост.

И случайно, наверно, он здесь всем показал

Им заснятый когда-то курьёз

С неким Рыжим. Но молодость, право, грешна!

Да и цвет этот часто провоцирует всех.

— Этот опыт принёс и проблем, и ума.

Он закончил тогда политех.

— Да, я знаю, — ответил Франциск, —

Ты писал? Уважаю! Твой стиль близок мне.

Я бы точно за это тебе выдал приз.

Ну, а сам ты не был на столе?

— Да не я ведь едал! — заворчал журналист. —

Уж не кажется ль вам с высоты

Ваших лет, что я — ловкий и рыжий артист,

Крашусь в беленький для чистоты?

Не я выбирал мне соседа в те годы.

Селили студентов нас в кучу одну.

И часто бывало, что между породными

Пихали и сор, и шпану.

Мне нечем в своей родословной гордиться,

Лишь папа и мама — лингвисты.

По конкурсу шёл я, и с совестью чистой

В бюджете был на журналиста.

Других было много, но в комнате нашей

Один беспризорник прибился.

И тут же прославился пакостной кражей,

Чем честью своей расплатился!

И Белый опять перечислил подробно

Все факты минувшего времени в Лету…

Франциск вспоминал его тоже охотно,

Особенно баечку яркую эту:

«Сложились однажды у нас времена,

Нас было так много, что не перечесть.

А трапеза наша была так скудна!

Да… и порой было нечего есть.

Закончились сливки и корм дорогой,

Мы стали питаться непонятной едой.

Я долго держался! Страдал больше всех!

А ты, Эрик Рыжий, запачкал свой мех!

Клянусь! Я держался и был молодцом,

А кто-то не склонен быть честным лицом!

Мы всерьёз обсуждали его воровство.

Порою он вёл себя, как существо,

Которому двери и окна — пустяк.

Он мог разодрать самый жёсткий косяк,

На нём очень крепко бесстыдник сидел.

Нам всем не казалось — он явно сдурел!

Но дальше что было, ни капли не вру!

Говорит: «Веришь, Белый, я тут отопру!»

И тут же передними ручку нажал,

А задними дверь по привычке держал.

И она поддалась! Вот, на кухне шустряк,

Сосиски терзает пушистый маньяк!

Я был голоден! Но, право, к нему не пошёл!

И он в одиночку их лихо уплёл…

Мой гнев не унял его дикую прыть…»

— О, мистер Белый, могу ли спросить,

Вы всё записали? Я прав или нет?

Не бойтесь в Котьюбе озвучить сюжет,

Лишь теги продумайте, впрочем, вы — ас,

Пишите, пишите… на благо всех нас.

— Кстати, снимок гуляет сейчас в соцсетях,

Как висит он с сосиской в зубах на дверях! —

Вставил лепту известный британец Барон.

Он смеялся, и вторили ему в унисон

Бенгал Бемеве да подружка его,

Оголившая в породистых пятнах брюшко.

Мистер Белый тактично убрал объектив,

А потом попросил принести молоко.

Ожидали иные, что он даст эксклюзив,

Но он в мыслях ушёл далеко-далеко.

Он сидел — странный гость, среди шума один,

Иногда протирая подбитый смартфон.

— Не похоже, что Белый — простой семьянин, —

Френку в ухо шепнул компаньон.

Бонифаций был прав, как всегда. Френк молчал,

Ни к чему журналиста без дела тревожить,

Да и творческий, право, его потенциал

При желании мог он спокойно умножить…

…Старый Френк всё не спал, вспоминая дела

И предания той старины… Утро шло,

А бессонница в позднее утро стекла

Да в прибрежный песок золотой.

Саманта

Если Френк спал теперь, внукам байки раздавши,

То Саманте давненько не шёл сладкий сон,

Потому что не знала она, как жить дальше —

Её целей был сбит эталон.

Не сложились карьера и семейное счастье,

Брак развален давно, отношений всё нет.

И ошибки минувшего не разукрасить,

Как ни тянет, на радужный цвет.

Дети быстро росли, ей пришлось осознать,

Что придатком ей быть надоело. Где смысл?

Но недавно она в одном блоге читать

Начала про захватчиков крысьих.

Всё ж не внове о местных разборках порой

Узнавать в безопасной квартирке.

Только было теперь далеко не смешно,

Даже страшно, считать в кошках дырки.

Ей всё больше держать свой характер горячий

Под вниманием папочки было отвратно.

Захотела Саманта стать солдатом удачи,

Пусть пока, в своём роде, нештатным.

Нет, не в СПА эта дерзкая кошка торчала,

Не наряды меняла в гулянках с дружками,

А в далёком и скрытом от взглядов бунгало

Мир хлестала своими постами.

Ни о чём Френк не знал, спал на пляже невинно.

Так Саманта о нем завсегда полагала

И держала язык свой и взгляд в дисциплине —

Преуспела она в том немало.

Так спокойно (лишь с виду) проводила графиня

Время с детками в их безмятежности сладкой.

Крошка дочка и три подрастающих сына,

Не видали, как мама украдкой

Да с печалью в глазах к ним в ночи тихо ходит,

Одеялки вокруг малышей поправляя.

И под Млечным Путем силует благородный

Охранял их, с зарёй исчезая.

И не знала она, как им всё рассказать,

Подготовить семью к расставанью.

И, обняв малышей, эта гордая мать

Тихо пела о власти желаний.

Небо, море, песок, ветер в пальмах высоких,

Разливается берег в алой вишне зари.

Истекает сквозь пальмы земляничным намёком,

Проникает восторгом живым.

Всюду взору услада, сердцу милая жизнь!

Мелким шагом тихонько идёт

Даже время. Замедлив свой механизм,

Не спеша, солнце алое ждёт.

А средь света его эльфы ищут нектар

Вечной молодости и красоты…

Добродушно им внемлет Луны аватар,

Не стесняясь своей немоты.

***

А пока всё по-прежнему в жизни семейства.

Будни тихо идут, вот их фотоальбом:

Материнская доблесть, жемчуга малолетства,

Чей-то ангельский, видимо Мистика, сон.

Каждый день надо есть, мыться и обучаться

Всем наукам, что кошкам полезно узнать.

Иногда тяжело маме с ними справляться

И приходится дедушку звать.

На каких-то далёких, как чужих, фотоснимках

У Саманты целует лапки спереди, сзади

Её славный Барон да в объятьях с бутылкой —

Детям сказано всем — лимонада.

Но у этих картин слишком мало смотрин,

Ни к чему в настоящем былое.

Только Мистик порой оставался один,

Быть мечтая, как папа, героем.

Ведь сказала им мать, что их папа пропал

Волонтёром в горах Гималаев.

Там туристов паломников будто искал

Да сорвался со скользкого края.

Посмотрите скорей на идиллию эту!

Разве есть что-то лучше материнской заботы?

В ней ребенок умыт и любовно одетый

Как и нужно, согласно природе.

Мама-кошка все нянчит своих малышей:

Крошку Теон, троих дорогих сыновей.

Им четвёртый уж месяц с рожденья идёт,

И для каждого нужен особый подход.

Знает мама каждую крошечку, кровинку свою.

Все черточки, складочки, пятнышки, хмурки,

Мягкой шерсточки запах, коготочков игру

Своим сердцем открытым и чутким.

Мягколапка любовь малышей беззащитных

Бережёт и лелеет, с ними лучшее делит.

Поощряет их игры и шаги любопытные,

Колыбельные дарит в постели…

Ну, а утром проснутся детки в мягких кроватках

И потянутся гибко, лапки выгнув свои…

Так идут и в любви, и добре, и в достатке

Дни на пляже кошачьей семьи.

Для забав же детишкам не нужны теперь книжки,

Интернет для котят — школа, дом и друзья,

Он вам даже расскажет про охоту на мышку

Иль научит мяукать с нуля.

Так прекрасно учиться, находясь тут, у моря,

А не в стылом, морозном Екоте, ведь так?

Для онлайн обучения кошки готовы.

Где иначе взять тонны бумаг?

И, к тому же, их дядя Бонифаций — ученый,

Им давно курс для котиков выдал бесплатно,

К слову, в школы недавно законно внедрённый.

(Что для многих и невероятно).

Он такой молодец, всё вокруг успевает,

И работает, и обучает всех разом.

Ведь во многих соцсетях Бонифаций вещает

Своей мордою зеленоглазой.

Бонифаций имеет профиль на Котограмм,

Также есть он в Котбуке и даже в Котьюб.

Предлагает он взрослым и их малышам

Подписаться на его БончикКлуб.

Свой талант управленца и дирижера хоров

Он решил всему миру, не стесняясь, явить.

Знаменитый на мир молодой крысолов,

Мог он ловлей онлайн удивить.

Он снимал и писал о житье и житейском —

По уходу за яйцами и хвостиком гид.

В личный коучинг предпочитал он, естественно,

Представителей котоэлит.

И, конечно, Саманта подключалась порой

На контент, чтобы дети её всё ж учились,

Да к тому ж Бонифаций был почти что родной.

Вот, к примеру, сегодня отлично помылись

Все мальчишки её перед ярким экраном,

Ведь наука мытья не совсем уж проста!

А знакомый директор сети ресторанов

Безупречен от длинных усов до хвоста.

А как они смотрят! Ведь это так важно

Справляться то с шерстью, то с вонью!

Быть чистым — это практически быть и отважным

В «Кошачьей науке от Бони»:

«Мытье, вылизывание нежных мест,

Что под хвостом у джентльмена,

Не сделать за один присест —

Всё это нужно непременно

От суеты и от домашних

Стеной незримой отделить.

И это всё ж не так уж важно,

Как статус-кво свой сохранить!

Не позволяйте приближаться

К себе на полтора прыжка!

Да продолжайте заниматься

Оттачиваньем языка.

Места найдете быстро сами,

Родной ваш запах — ориентир.

И будьте, право, господами

И не ведитесь на задир».

«Включи еще!» — заныли тут котята, —

Нам интересно всё, ведь папы нет».

«Да вам сейчас его уже не надо», —

Шепнула Сэм, другой нажав сюжет:

«Кошачья наука подразумевает одно —

Котом надо быть! И не больше того!

Гонять надо крыс, отсыпаться лишь днём…

Я понятно говорю обо всём?!

Поймите, неважно, какая порода

У нашего брата, главное, наглая морда!

Не застрять на столе — вот наш главный девиз,

Не менять на тюрьму нашу вольную жизнь.

Во дворе не носись, ну, хотя бы пока

На морде твоей есть следы молока.

Когда же усы твои станут длинны,

Запомни, дружок, позу дугоспины.

Клыки тебе в помощь — всегда это знай!

Вокруг осмотрись на предмет наглых псин.

С одною ты справишься даже один,

Если больше их — быстро тикай!

Всё проверить успеешь попозже. Сейчас

Порази всех прохожих сиянием глаз!

Собакам твой коготь точно не повредит,

Но не стоит в начале терзать свой кредит…

Я славными боями знаменит во дворе,

Все помнят схватку ночью при большом фонаре!

Я был героем, впрочем, я и ныне таков,

На встречу с наглецами, без сомнений, готов.

Но я предупреждаю! Не спешите, друзья,

Тратить в драках и время, и силушку зря!

Ведь могущество наше в хитром, тонком уме,

В прыжках и навигации в тишине и во тьме.

Сейчас же я прощаюсь, вот мое резюме:

Кот — истинно лучшая тварь на Земле!»

«Ох, как агрессивен почти он всегда», —

Сказала Саманта своим сыновьям, —

Оно и понятно, ведь он — сирота

И в детстве рыдал по ночам».

Но дальше не стала она говорить,

К чему малышам это знать?

Что ребенок, не знавший с колыбели любви,

Обречён от любви убегать.

Своих достижений плоды ищет кот,

И долгим быть может и ёмким процесс…

А цель его — в детстве забытый джекпот —

Любовь, молоко, а не лжи говносмесь.

Саманта с трудом отвлеклась с этих мыслей,

Но больше к ним не возвращалась.

Другая печаль утомляла и грызла,

С бессонницей часто стучалась.

Работа в сети её отвлекала,

Но что-то фонило порою в сердечке,

И это с обидою осознавала

Саманта, особенно в течке.

Про Барона она вспоминала порою,

Все лучшие с ним впечатленья.

Открывала окно и под пеной морскою

Пела песни в глубоком волненье:

«Волны катятся, как твои, любимый, объятья…

Я смотрю на них, и к тебе я обратно

Так хочу сейчас, к поцелуям твоим…

Если б слышал сейчас ты все песни мои!

Лаской шубка моя прикоснётся к тебе…

Я красивая, знаю! И в твоей я судьбе,

В твоём сердце навеки! Только рок победил.

Был бы рядом ты, милый, если б тоже любил!

Волны падают в берег… Так когда-то и я,

Позабыв всё на свете, захотела в мужья

С шерсткой дивной красавца! Его магия глаз

Моё сердце пленила! Своим чудом делясь,

От любви моей страстной он не смог отказаться —

Кот всегда найдёт кошку, что готова отдаться.

Эти дни пролетели, их размыло волной

Наступившей разлуки непонятной, чужой!

Вспоминая тебя, я рыдаю порою!

Как же быстро меня ты тогда позабыл!

Если б знала тогда, что всего лишь игрою

Я твоею была — ты меня не любил…»

Так три ночи подряд она песни слагает,

А потом превращается вновь в амазонку.

Но все реже о бывшем она вспоминает,

А к весне позабыла легонько.

***

У Сэм причины для грусти быть не должно,

Ведь всё хорошо, хорошо, хорошо, хорошо!

Когда себе кот намурлыкает сториз,

У кошки тоже рождается повесть.

А в повести самый банальный сюжет —

Отдалась вся любви, но любимого нет.

Вёсны кроют всё заново — земли и воды,

Зацветают лужайки, поля, огороды,

Вот и сердце уже не болеет, не спит.

Ждёт, что снова, как первой весной, полетит.

В предвкушении трепетном ноздри щекочет

Этот запах весны, а особенно ночью.

Ещё прошлою осенью долгой он снился,

Милый друг, её сердца большой кавалер.

Пусть не сразу, но сердце однажды смирилось

И не смотрит на окна и дверь.

Дождь из слёз — это капли, что в море стекают,

А у моря разлуки глубокое дно…

Отчего, тот, кто любит, всё же больше теряет

Чем тот, кому… ах, всё равно…

Он смотрел ей в глаза, улыбался и нежно

Говорил о свиданьях и чувствах священных.

Никогда не корите, хоть порою поспешных,

Своих действий в любви, пусть неверной.