12+
Цена ошибки

Электронная книга - Бесплатно

Скачать:

Объем: 136 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

Глава 1

Старый, поблекший тролль устало сидит в древнем, потрескавшемся деревянном кресле перед камином, неподвижным взглядом уставившись на весело пляшущие в нём огоньки. Хотя старым его можно было бы назвать с очень большой натяжкой. Ему всего сорок лет, но выглядит он сейчас на все шестьдесят.

Ещё молодого, крепкого тролля жутко старят совершенно белые, седые волосы; сгорбленная спина, которую он даже не пытается выпрямить; множество мелких морщинок, избороздивших уголки глаз, но самыми страшными на его лице являются глаза. Они словно мёртвые, пустые, как будто лишённые жизни, в них больше нет огня, лишь одна чёрная, беспросветная мгла…

Когда-то он был светло-синим троллем с тёмно-синими волосами, а теперь краски жизни навсегда покинули его, и некому их возвратить обратно, ведь он был последним. Последним троллем в этом лесу, а возможно, и во всём мире.

Все, кого он когда-либо знал, все, кого он когда-либо любил, были давным-давно мертвы. Бергены съели всех, всех, кроме него. Ему повезло выжить тогда, когда однажды, в один злополучный день, они случайно обнаружили их деревню и поймали всех, кто там был. Алмаз… Купер… Здоровяк… Синелька и Сатинка… Звуки… Розочка… Всех, кого он знал и любил, бергены унесли с собою, в свой город, и больше он никогда их не видел.

Он тогда с самого утра копался в своем бункере, чиня сломанный лифт, а когда, уже поздно вечером, возвратился в деревню, его там ждало страшное зрелище: разгромленные и растоптанные множеством огромных ног домики, без единой живой души.

Напрасно он метался среди хаоса и разрушений, безумно крича, переворачивая всё, что попадалось под руку, в надежде найти хоть одного выжившего. Их не было. Как и не было его Розочки. Она погибла вместе с остальными троллями и вместе с нею погиб их так и не успевший родиться малыш, которого Розочка уже девятый месяц носила под сердцем.

В тот день он, синий тролль, носивший имя Цветан, умер. Вместе с его погибшими женой и ребёнком умерла и его душа, и за все эти годы она так и не смогла возродиться. Он вновь стал серым, уже навсегда, его волосы белы как снег, а глаза больше никогда не засияют радостью жизни. А ведь ничего этого могло бы и не быть, не поведи он себя как последний трус.

Цветан прикрыл рукою глаза и мучительно застонал от нахлынувших на него воспоминаний. Кряхтя как старик, он медленно поднялся с кресла и подошёл к такому же древнему, как и кресло, шкафу и, выдвинув верхний ящик, осторожно, словно священную реликвию достал оттуда донельзя потёртую и полинявшую от времени композицию из скраббукинга, изображавшую зелёного тролля, стоящего на дорожке из сказочной радуги.

По бокам дорожки стояли два красивых цветка, а завершало композицию большое жёлтое солнце с написанным на нём вверху его именем «Цветан». Серый тролль ласково, с нежностью провёл по композиции ладонью, от чего та с негромким хлопком раскрылась, и весёлый, тоненький голосок пропел коротенькую мелодию: «На праздник свободы от бергенов!»

Эту поделку из скраббукинга Розочка подарила ему перед тем, как они вдвоём отправились в Бергентаун, спасать попавших в плен сородичей. Он тогда растоптал её прямо на глазах у друзей, а потом тайком подобрал и восстановил в своем бункере. Как же давно всё это было…

Цветан почувствовал, как на глаза ему, помимо его воли, накатили слёзы, прочертив на изможденном лице две мокрые дорожки. С тех пор прошло уже двадцать лет, а он всё помнил до мельчайших подробностей. Он помнил, как они с Розочкой тайком прокрались в Бергентаун, как встретили там девушку бергена по имени Тихоня, работающую служанкой во дворце.

Как помогли ей устроить свидание с королем Хрящем, в которого она была с детства безумно влюблена, как пытались спасти Ручейка, который их впоследствии предал, отдав на съедение бергенам всю их деревню. Он помнил, как все они стояли на дне огромной кастрюли, без красок жизни, обречённые на смерть, и помнил себя, поющего Розочке свою первую песню.

Он помнил, как Тихоня, вместо королевского стола, привезла их за ворота города и отпустила всех на свободу, пожертвовав собою ради них. И он помнил, как Розочка хотела вернуться обратно в город и помочь этой девушке обрести любовь и счастье со своим королём, а он ей этого не позволил. Так почему? Почему он это сделал? Что помешало ему тогда пойти вместе с нею и рискнуть?

Цветан опустил голову и до боли сжал зубы. Он знал ответ на этот вопрос. Страх. Дикий, безумный страх перед бергенами, который мучил его всю его жизнь, страх быть съеденным, страх потерять того, кто тебе больше всего дорог.

Он попросту испугался в тот день, испугался, что может потерять всё, что обрёл. Испугался, что может потерять её. Свою Розочку, свою первую и единственную любовь. И вот последствия этой трусости.

Он действительно потерял всё, потерял всё, чем так дорожил, а ведь этого могло бы и не быть, послушай он тогда Розочку. Цветан мучительно закрыл глаза, и воспоминания тех дней вновь захлестнули его сознание, унося его в далёкое прошлое, на двадцать лет назад…

Глава 2

Глухой скрежет и лязг… Гигантская кастрюля ощутимо вздрагивает, крышка начинает приподниматься, и бледный свет падает сквозь образовавшуюся щель на сбившихся в кучу, замерших от ужаса троллей.

— Ну, всё, Мистер Динклс, будем прощаться, — всхлипывает Здоровяк, крепко прижимая к себе своего домашнего любимца.

Сердце словно проваливается в чёрную, бездонную пустоту, и Цветан со смешанным чувством страха и боли смотрит на Розочку.

«Всё. Это конец!» — проносится в голове жуткая мысль. Сейчас все они погибнут страшной, мучительной смертью, и вместе с ними погибнет и она. Ну почему, почему всё должно случиться именно так? Почему он теряет всё именно тогда, когда только что приобрёл?

В этот момент крышка кастрюли падает на землю, и в открывшемся проёме показывается голова Тихони.

— Розочка! — взволнованно говорит она.

— Тихоня? — удивлённо восклицает розоволосая принцесса. — Что ты делаешь?

Молодая служанка осторожно опускает руку в кастрюлю, подставляя Розочке ладонь. Та быстро туда перебегает, не переставая изумлённо смотреть на девушку бергена.

— Я не хочу, чтобы вас съели! — Тихоня рывком наклоняет тяжёлую кастрюлю, давая возможность сидящим в ней троллям выбраться наружу. — Давайте! Бегите! Скорей! Бегом! Бегом! Убегайте!

— Но, Тихоня! — Розочка с ужасом смотрит на служанку. — Если ты сейчас пойдёшь в замок без нас, тебе не поздоровится!

— Я знаю, — спокойно отвечает та. — Ничего. Это ерунда, Розочка.

Молодая бергенка опускается на колени и, оперевшись на руки, низко склоняется перед принцессой так, чтобы той было лучше её видно.

— Ты показала мне, что значит быть счастливой! — нежно глядя на маленькую девушку-тролля, произносит Тихоня. — А без тебя я бы никогда этого не узнала… И за это я тебя люблю…

— Я тоже тебя люблю… — потрясённая до глубины души словами служанки, отвечает Розочка.

Из-за приоткрытых дверей замка раздаётся громогласный рёв десятков глоток, кричащих только одно слово:

— Тролли! Тролли! Тролли!

И к этому жуткому хору присоединяется властный, мерзкий, привыкший повелевать голос Поварихи:

— Тетёха! Где тебя носит, жалкая замарашка! Вези быстрее королю троллей!

Тихоня вздрагивает и, вскочив на ноги, бежит к двери замка, на ходу оглядываясь на Розочку.

— Вам надо спешить! Убегайте скорее!

— Пойдём с нами, — умоляюще просит Розочка

— Чтобы вас было легче найти? Ну, уж нет! А вы бегите!

— Но, Тихоня! — Розочка подбегает к двери и хватается за дверной косяк, не давая двери закрыться. Она с мольбою смотрит на служанку, словно прося её: «Ну, пожалуйста, пойдём с нами! Прошу тебя…»

И тогда молодая бергенка протягивает руку и осторожно, но твёрдо выталкивает Розочку за пределы двери. Розочка с всхлипыванием обнимает палец служанки и, вздрагивая от плача, так и держит его, не желая отпускать.

Тихоня полными слёз глазами смотрит на розоволосую девушку, и в них сейчас, словно в зеркале отражается целая буря чувств. Это и нежность, и любовь, и скрытая боль. Затем она мягко убирает руку, освобождаясь от Розочкиных объятий, и, закрывая за собою дверь, тихо произносит:

— Прощай, Розочка…

Двери с глухим стуком захлопываются, оставляя троллиную принцессу беспомощно стоять в полном одиночестве. И неизвестно, сколько бы она ещё здесь так простояла, если бы не вовремя подбежавший Цветан, схвативший её за руку и потянувший за собой в сторону одного из тоннелей, ведущих к выходу из Бергентауна.

Там уже давно полным ходом идёт эвакуация. Разноцветные маленькие существа, один за другим, смело прыгают в чёрное отверстие туннеля, где тонким цветным ручейком, друг за другом со всех ног бегут к зияющему впереди выходу. Цветан с Розочкой вместе руководят этим бегством, поторапливая отстающих, помогая старикам и маленьким детям спускаться, держа их за руки.

Когда кроме неё с Цветаном не остаётся больше никого, Розочка, вместо того, чтобы спуститься к остальным троллям, вдруг останавливается и, мгновение поколебавшись, решительно направляется в сторону города, высоко подняв над собою горящий факел. Цветан, уже было собравшийся прыгнуть в туннель, видит намерение Розочки вернуться в Бергентаун, и его лицо искажается от нахлынувшего на него ужаса.

— Розочка! — Цветан с мольбой тянет к ней руку. — Пойдём со мной! Не надо этого делать. Не ходи туда, прошу тебя!

— Но Тихоня теперь пропадёт из-за нас! — Розочка с волнением смотрит на своего парня. — Это неправильно! Она тоже заслуживает счастья, как и мы! — сказав это, девушка поворачивается в сторону Бергентауна, и тихо произносит: — Как и все они…

Цветан крепко хватает её за руку, не давая идти дальше.

— О чём ты говоришь, Розочка! — в его глазах ужас и страх. — У бергенов нет чувств! Вернувшись туда сейчас, ты погибнешь! Единственное, чем ты сможешь сделать их счастливее, это стать их едой!

— Я в это не верю! — кричит Розочка. — У каждого в душе есть счастье, надо только его помочь найти!

— У всех, кроме бергенов! — жёстко отвечает Цветан. — Розочка… — он с выражением боли смотрит на неё. — Они такие, какие есть, ты не в силах их изменить.

— Но Тихоня не такая! Она доказала мне, что счастье есть даже у них! А значит, надежда есть!

— Тихоня — единственная такая из всех бергенов! — не выдержав, кричит на девушку Цветан. Потом, видя готовые показаться на глазах слёзы, он обнимает её и крепко прижимает к себе, ласково гладя её розовые волосы.

— Розочка, — нежно глядя в её большие прекрасные глаза, произнес синий парень. — Прости меня, пожалуйста! Просто я очень тебя люблю, и самое страшное для меня в жизни — это потерять тебя. Если ты сейчас пойдёшь в город бергенов, назад ты уже не вернёшься. Народ потеряет свою единственную Королеву, отец — дочь, а я лишусь своей любимой. И поэтому, ещё раз тебя прошу. Нет, умоляю! Не ходи туда! Пожалуйста…

— Но, как же Тихоня? — неуверенно говорит Розочка. — Мы же должны ей помочь!

— У Тихони всё будет в порядке, — стараясь, чтобы его голос звучал убедительно, отвечает Цветан. — Король Хрящ не даст её в обиду!

— Но король ведь не знает, что это она леди Блести Сверкай! — не соглашается с ним девушка.

— Он узнает! — Цветан с улыбкой смотрит на принцессу. — Тихоня с Хрящем любят друг друга, она обязательно расскажет ему, кто она такая! У них всё будет хорошо, поверь!

— Правда? — Розочка с надеждой смотрит на парня. — Цветан, ты и в самом деле думаешь, что помощь им не нужна, что король с Тихоней справятся без нас?

— Да! Правда! — Цветан целует девушку в губы и нежно берёт её руки в свои. — Я уверен, они смогут найти своё счастье и без нас. Ты и так сделала для них всё, что могла. Ты помогла Тихоне, а она нам. Вы в расчёте, и тебе нечего стыдиться!

— Наверное, ты прав, Цветан… — вздохнув, отвечает Розочка. — Мы там действительно уже ничего не сможем сделать. Теперь их счастье в их собственных руках…

Она в последний раз бросает взгляд на светящийся огнями город.

— Прощай, Тихоня… — шепчет она. — Надеюсь, ты будешь счастлива со своим королём.

Она смахивает с глаз вновь появившиеся слезинки и, вздохнув, решительно прыгает вслед за Цветаном в тёмный провал туннеля.

Глава 3

Тележка, с нагромождённой на ней большой кастрюлей, с визгливым скрипом вкатывается в большой королевский зал, под ликующий рёв толпы, дождавшейся, наконец, желанный деликатес. Тихоня, низко опустив голову, медленно катит её по направлению к центральному столу, за которым сидит король Хрящ.

Её сердце сжимается от ужаса при мысли, что ждёт её сейчас, когда обнаружится, что троллей нет, но она нисколько не жалеет о содеянном. Она должна была спасти друзей и не могла поступить иначе.

Повариха, видя въезжающую кастрюлю, торжествующе поднимает руки, и толпа, сидящая за праздничными столами, принимается с удвоенной силой стучать вилками и скандировать кровожадное:

— Тролли! Тролли! Тролли!

Король Хрящ, чувствуя волнения толпы, хватает стоящий у него на столе миниатюрный женский ботиночек на роликах жёлтого цвета, и кричит:

— Стойте!

Затем, жалостливо глядя на Повариху, он умоляюще просит её:

— Повариха, может, подождём Леди Блести Сверкай, а?

Та с притворной участливостью отвечает:

— Вне всякого сомнения, сир!

Затем поворачивается к сидящей толпе и жёстким тоном произносит:

— Итак, слушайте! Никто троллей не получит, пока не прибудет дама Короля!

Вокруг раздаётся возмущённый рёв:

— Это возмутительно! Что за безобразие! Нет, ну вы это слышали?

Тихоня при этих словах тяжело вздыхает. Откуда её любимому королю знать, что дама, которую он так ждёт, стоит прямо здесь, перед ним, в поношенной, залатанной во многих местах униформе жалкой служанки. Он никогда не поверит, что она и есть та самая девушка Леди Блести Сверкай…

Тихоня видит, как Повариха что-то говорит Хрящу, от чего тот сильно смущается и, поставив ботиночек на стол, потерянно мямлит:

— Да. Пожалуй, начнём…

Зал снова взрывается ликующими криками, и Повариха, воздев руки к потолку, торжествующе кричит:

— Ну что, народ! Есть тут желающие отведать троллей?

Ответом ей служит громогласный рёв десятков зубастых ртов, предвкушающих начало пира.

Повариха поворачивается к уныло сидящему королю.

— Король Хрящ! — ликующе начинает она. — Есть лишь одно средство сделать вас счастливым и есть лишь один берген, способный вам это дать!

Она театральным жестом сдёргивает с кастрюли крышку и радостно восклицает:

— Бон аппетит!

Глядя на совершенно пустое дно кастрюли, Повариха в изумлении таращит глаза, а затем ошеломлённым голосом кричит:

— Их нет!

— Их нет? — как эхо хором повторяет за нею потрясённая толпа.

— Их нет? — в изумлении произносит король Хрящ.

Повариха со злобой бросает крышку кастрюли на место и, с ненавистью глядя на сжавшуюся от страха Тихоню, яростно шипит:

— Тетёха! Это ты! Ты их съела! Ах ты жаба ненасытная!

Толпа, со звоном бросая на столы вилки и ножи, заходится воплями ярости и злобы, всюду видны сжатые кулаки и искажённые лютой ненавистью лица.

— Она испортила нам Тролльдень! Зададим ей!

— Стража, схватить её! — приказывает Повариха солдатам.

Солдаты со всех сторон наставляют на неё острые жала пик, и Тихоня, зажмурившись от ужаса, замирает в ожидании страшной расправы, закрыв лицо руками.

— Стойте! — вскрикивает король Хрящ. Солдаты подчиняются, по-прежнему держа острия пик возле лица девушки, ожидая дальнейшей команды.

— Скажи, — обращается Хрящ к служанке, — зачем? Зачем ты это сделала? Зачем ты их всех съела?

— Я не ела их, Ваше Величество… — дрожащим голосом тихо отвечает Тихоня.

— Не ела? Тогда куда они делись? — Хрящ в изумлении глядит на девушку.

— Я… — слова даются Тихоне с трудом. — Я… их… отпустила…

— Отпустила? — не веря своим ушам, пораженно говорит Хрящ. — Но… Но, зачем?

Тихоня хочет что-то ответить, но её попытка тонет в бушующих безумной яростью криках:

— Она издевается над нами! Сейчас мы тебя проучим!

— Нет! — Повариха делает властный жест, и толпа вмиг смолкает, удивлённо смотря на неё. — Её участь мы решим позже! — поясняет она рассвирипевшим бергенам. — А пока что, стража, бросьте её в темницу!

Старуха кивком головы показывает на съёжившуюся от ужаса девушку, и солдаты, схватив её за руки, грубо волокут почти потерявшую от пережитого сознание Тихоню в сторону двери. Толпа провожает их яростными воплями, кое-где самые ретивые пытаются даже ударить девушку, грозя ей сжатыми кулаками и крича от ненависти.

Повариха подходит к растерянно сидящему за столом Хрящу, зачем-то прижавшему к груди маленький женский ботинок.

— Ах, прошу прощения сир, за испорченный праздник! — с нескрываемой досадой произносит она. — Кто бы мог подумать, что эта замарашка вытворит такое.

— Да… Да… — потерянно отвечает молодой король, с тоскою глядя на жёлтый ботиночек. — Ты права, Повариха… Праздник испорчен, а я так и не дождался своей Леди Блести Сверкай… Она так и не пришла…

— Не переживайте так, сир, — с притворным участием говорит старуха, беря того за руку. — Ваша Повариха не оставит своего короля в беде! Идите лучше спать, Ваше Величество, а я пока подумаю, как всё это исправить. Утро вечера мудренее.

— Да… Наверное, я так и сделаю. — тяжело вздохнув, соглашается король. — Спасибо, Повариха.

Хрящ забирает со стола маленький женский ботиночек с роликами и, нежно прижав его к груди, хочет было уже идти, как вдруг останавливается на полпути, будто что-то вспомнив.

— Повариха! — с волнением спрашивает старуху молодой король. — А что будет с той служанкой?

— О, не волнуйтесь, сир! — Повариха расплывается в угодливой улыбке. — Мы обязательно придумаем, как наказать эту замарашку! Вам совершенно не стоит об этом беспокоиться!

Видя колебания короля, Повариха легонько подталкивает его к двери.

— Идите, идите, Ваше Величество. Вам сейчас нужно отдохнуть. Все заботы я беру на себя.

Хрящ, понурившись и что-то невнятное промямлив, направляется в сторону королевской спальни. Повариха провожает его торжествующим взглядом и идёт на кухню, рядом с которой находится каморка Тихони.

«Эта грязная замарашка наверняка соврала, сказав, что отпустила троллей! — злобно думает она, гулко шагая по коридору. — Здесь что-то нечисто, нужно как следует проверить каморку Тетёхи! Я нутром чую, что она что-то скрывает».

Добравшись до кухни, она открывает дверь, ведущую в маленькую комнатку Тихони и, зайдя туда, изумлённо столбенеет от увиденного. Ещё не веря своим глазам, она подходит к кроватке служанки и, хрипло дыша, горящими от злобы и ненависти глазами смотрит на разложенные на матрасе вещи, принадлежащие девушке.

Глазам предстаёт красивый, цветастый комбинезон, белый ремешок с золотою пряжкой и, самое главное, маленький жёлтый ботиночек для катания на роликах, точно такой же, какой был у короля. Повариха потрясённо выдыхает:

— Леди Блести Сверкай… Так вот почему мне тогда она показалась такой знакомой! Невероятно… Но откуда у неё были такие роскошные волосы?

Тут же внезапная догадка пронзает мысли старухи: «Так ей помогали тролли! Это с их помощью у этой жалкой служанки появились такие красивые волосы! Так вот почему она их отпустила… Теперь всё стало на свои места!»

Повариха трясущимися руками собирает лежащие на кроватке вещи Тихони и заворачивает их в тряпку.

«Если король узнает, что Тихоня и есть та девушка его мечты, он обязательно на ней женится, и тогда прощай власть!» — лихорадочно думает старуха. И тогда она станет королю ненужной и, чего доброго, и тролли ему будут не нужны, а это означает, что она, Повариха, станет никем! И её могут опять выгнать из города, на этот раз уже навсегда. Этого ни в коем случае нельзя допустить! И она этого не допустит!

Жестокая ухмылка появляется на её лице.

Эту замарашку нужно срочно убрать! Тогда король Хрящ никогда ничего не узнает, и она так и будет, как прежде, править всеми в этом городе. Навсегда!

Зловеще хохоча, она тщательно припрятывает свёрток с одеждой Леди Блести Сверкай и со злобной улыбкой решительно направляется в сторону королевской спальни.

Повариха точно знает, что скажет сегодня королю, и от этой мысли её распирает леденящий душу смех, эхом отдающийся в пустом, гулком коридоре.

Глава 4

Король Хрящ понуро сидел на краю кровати, невидящими глазами смотря на маленький женский ботинок, который держал у себя в руках. Настроение у него сейчас было хуже некуда, и виною тому были даже не сбежавшие тролли и даже не испорченный из-за этого праздник. Она, которую он так ждал, которую так хотел увидеть, и о которой мечтал всю свою жизнь, так и не пришла…

Он даже никогда и представить себе не мог, что может так влюбиться.

Эта маленькая девушка с чудесными сияющими волосами так запала в его сердце, что он больше ни о чём не мог думать, кроме как о ней.

Сегодня, на празднике, Хрящ вдруг с удивлением понял, что ему не нужны были даже тролли! Он почти даже и не думал о них. Всё, чего он действительно сегодня хотел, это просто увидеть её, взять её руки в свои и просто глядеть в её прекрасные глаза. Ну почему? Почему она так и не пришла? Что случилось? Она же обещала!


Молодой король вдруг почувствовал, что от переизбытка охвативших его чувств он сейчас заплачет, и он, наверное, так бы и сделал, если бы не внезапно раздавшийся громкий стук в двери его королевской спальни. Хрящ вялым голосом пригласил стучавшего войти и, когда двери распахнулись, с удивлением увидел входящую в спальню Повариху.

— Какие-то новости, Повариха? — безразличным тоном поинтересовался у неё Хрящ.

— Ах, вы как всегда проницательны, сир! — угодливо склонив голову, ответила старуха, сложив на груди руки. — Я действительно пришла к вам с новостями, и они по поводу этой служанки.

— И что же с нею случилось? — мрачно спросил Хрящ. — Она тоже сбежала, как и эти тролли?

— Ах, нет, сир! Она-то как раз сидит в камере, куда её бросили! Я пришла по поводу наказания для этой замарашки, так жестоко испортившей всем нам, а главное, Вам праздник.

— Ну и как же ты предлагаешь за это её наказать, Повариха? — молодой король угрюмо смотрел на старуху, так некстати потревожившую его покой. — Что ты для неё придумала?

Повариха с притворной печалью закатила глаза и, тяжело вздохнув, с фальшивой горечью в голосе проговорила:

— Ах, Ваше Величество, я долго думала над этим и, признаться, это решение далось мне очень нелегко… Взвешивая всё за и против, я с глубокой горечью в душе поняла, что поступок этой служанки не имеет для себя никаких оправданий и снисхождений и заслуживает только одного наказания.

— Да? — скучным голосом поинтересовался Хрящ. — Интересно, и какого же?

— Смертной казни! — с жуткой улыбкой ответила старуха.

— Что? — король, невольно отшатнувшись, с ужасом смотрел на Повариху. — Казнить? Но… Почему? Почему ты так решила?

— Ну, сейчас я вам всё объясню, Ваше Величество! — с ухмылкой оскалилась та. Старуха бесцеремонно села на кровать рядом с королём и, доверительно положив руку тому на плечо, начала перечислять:

— Ну, во-первых, эта грязная замарашка намеренно испортила всем праздник, который жители Бергентауна ждали столько лет! Во-вторых, она отняла у всех нас единственный день счастья, который так важен для нас и который мы так любим и чтим! В-третьих, она проявила полное неуважение к вам, король Хрящ, подставив вас перед вашими подданными! Вы — король, возродивший Тролльдень, и вы обещали каждому жителю города по троллю в праздник, а из-за неё вы не выполнили своего обещания, тем самым выставив себя перед своими подданными полным ничтожеством. Надеюсь, вы ещё не забыли, как закончил ваш отец?

— Д-да… — потупив глаза, промямлил Хрящ. — Он был изгнан из города, почти сразу после тебя, за то, что позволил троллям сбежать.

— Вот именно, Ваше Величество! — торжествующе подтвердила Повариха. — И теперь, из-за этой служанки ваша репутация тоже под угрозой, не забывайте об этом!

— Да… Я понимаю, Повариха, что всё, что сделала она, это, конечно, очень плохо… — Хрящ жалобно посмотрел на старуху. — Но… Повариха, может, всё же есть какой-нибудь другой способ наказания, а? Ну, давай, дадим этой служанке несколько лет тюрьмы, пускай посидит, подумает над своим поступком? Казнить — это всё же, мне кажется, уже слишком.

— Ах, Ваше Величество, вы так добры! — с притворным восхищением воскликнула старая бергенка. — Вы самый великодушный король на свете, и я просто восхищаюсь вами! Но в данном случае… — тут лицо старухи приобрело жестокое выражение. — Доброта здесь не уместна, и вам, Король Хрящ, придётся проявить твердость и несгибаемую волю, как и полагается настоящему Королю.

— Это почему? — со страхом в голосе спросил Хрящ.

— Потому, что, — жёстко ответила Повариха, — поступок этой маленькой дряни, наплевавшей на всех нас, не имеет себе равных во всей истории Бергентауна и приравнивается ни к чему иному, как к Государственной Измене! А вы, надеюсь, знаете, Ваше Величество, что это означает?

— Н-н-нет… — заикаясь, произнес король. — А что это означает?

— А это означает, Ваше Величество, — мрачно глядя на Хряща, медленно ответила старуха, — что если король, допускающий государственную измену, а потом ещё и щадящий преступника, король, ничего не предпринимающий для поддержания собственного авторитета, будет так править и дальше, то в конечном итоге такого короля свергнут с престола его же собственные подданные! А вы ведь сами не понаслышке знаете, какие у вас подданные, король Хрящ! — с мерзкой улыбкой добавила она. — В общем, думайте, Ваше Величество! У вас сейчас только два варианта. Проявите мягкотелость — и я не дам и ломаного гроша за ваше будущее. А если проявите твердость и характер — станете Великим королём! Так что же вы выберете?

Повариха испытующе смотрела на молодого короля. У того сейчас на лице отражалась целая буря чувств. Хрящ не знал, что ему делать в той ситуации, что сейчас обрисовала ему старуха. Ему было безумно жаль эту девушку, но так же было страшно потерять корону и быть свергнутым, как и его отец. Видя его колебания, Повариха решила достать из рукава свой последний козырь. Низко наклонившись над парнем, она с фальшивой жалостью в голосе проговорила:

— Ах, сир, как я вас сейчас понимаю! Мне, признаться, и самой жалко эту служанку, но, учитывая её вину, иного способа наказать её я не вижу. К тому же, — тут голос старухи внезапно приобрёл зловещее выражение, — вам не кажется, Ваше Величество, что именно из-за этой замарашки вы потеряли свою даму сердца?

— Леди Блести Сверкай? — поражённо вскричал молодой король. — А причём здесь она?

— А притом, Ваше Величество, — старуха гадко ощерилась, — что ваша дама сердца, если вы, конечно, об этом не забыли, обещала сегодня прийти к вам на праздник! А как она могла прийти к вам на праздник, если его не было? Вы не находите здесь совпадения?

— А ведь верно… — потрясённо проговорил Хрящ. — Служанка выпустила троллей и из-за этого праздник не состоялся. А раз Тролльдень был испорчен, то и Леди Блести Сверкай не пришла на него. Так вот почему я её сегодня так и не увидел…

Лицо молодого короля гневно исказилось. Он с выражением невыносимой боли уставился на маленький жёлтый ботиночек, стоящий перед ним.

— Вы правы, Повариха… — наконец, после недолгого молчания, глухо произнёс Хрящ. — Это государственная измена и она не заслуживает снисхождения! Эта служанка должна понести наказание за своё преступление перед своим королём и перед своим народом! Подайте мне бумагу! — зеленоволосый парень с горящими от гнева глазами посмотрел на старуху. — Я напишу указ о завтрашней показательной казни! Пусть ни у кого в дальнейшем даже не возникнет сомнения в том, что король Хрящ способен на милосердие к преступникам!

— О, как раз писать ничего и не надо, Ваше Величество, — угодливо склонилась перед ним Повариха. — Всё давно уже готово. Вам всего лишь нужно подписать указ!

С этими словами старуха достала из внутреннего кармана поварской куртки сложенный лист бумаги, на котором ровным почерком был написан указ о смертной казни за государственную измену служанке Тихоне, самой же Поварихой и составленный. Король Хрящ, бегло прочитав, с мрачной решимостью подписал его и, поставив в правом нижнем углу печать, отдал его Поварихе.

— Мудрое решение, сир, — подобострастно глядя на короля, раскланялась Повариха. — Решение, достойное Настоящего Короля! Вас ждёт великое будущее, Ваше Величество!

— Очень на это надеюсь, — тихо ответил Хрящ. — А теперь иди, Повариха. Я очень устал, и мне нужно побыть одному.

— Конечно, сир! Не смею вас больше беспокоить! — старуха, низко кланяясь, попятилась к выходу и, закрыв за собою двери, оставила сидеть Короля Хряща в угрюмом одиночестве.

«Всё идет отлично!» — злорадно потирая руки, думала Повариха, шагая по скудно освещённому коридору. Первая часть жестокой задумки удалась, и теперь было самое время приступать ко второй части коварного плана. А для этого ей был нужен самый страшный берген, живущий в этом дворце, и она очень хорошо знала, где его найти. Зловеще улыбаясь, Повариха свернула из коридора, по которому шла, в другой, практически ничем не освещённый, ведущий в самую жуткую комнату во всем городе. Комнату королевского палача.

Глава 5

Первым делом, зайдя в комнату палача, Повариха с любопытством огляделась. Даже она, с её положением во дворце, бывала здесь нечасто. Комната была довольно просторной, даже большой, не каждый во дворце мог этим похвастать. Все стены были увешаны разного рода старинными жуткими приспособлениями для пыток и разнообразным оружием, начиная от больших зазубренных ножей и заканчивая огромным, двуручным топором с очень широким лезвием. В углу комнаты стоял большой камин с узорчатой решеткой, в котором весело потрескивал оранжевый огонь, распространяя вокруг себя волны удушающего жара.

Сам хозяин этого места стоял сейчас возле большого точильного круга, на котором он как раз правил до бритвенной остроты один из своих огромных двуручных топоров. Королевский палач являлся довольно колоритной фигурой. Огромного, почти двухметрового роста берген, с длинными когтистыми руками и жуткими глазами на зверской физиономии, одетый в облегающий кожаный костюм с металлическими заклёпками, он вселял страх в сердце любого, кто его видел. Заметив стоящую у порога старуху, палач сразу же расплылся в притворной радушной улыбке на всю свою большую зубастую пасть.

— Госпожа Повариха! Какой неожиданный сюрприз! Вы всё так же очаровательны, как и всегда! Чем я обязан столь приятному визиту?

— Ах, оставьте вашу лесть, господин палач, она здесь совершенно неуместна, — беззлобно проворчала старуха, зайдя в комнату и усевшись на один из двух грубых деревянных табуретов, стоявших в комнате. — Я зашла к вам по делу, а не для того, чтобы выслушивать ваши неуклюжие комплименты.

— О, ну раз такое дело, я внимательно вас слушаю, госпожа Повариха, — палач отвесил лёгкий поклон, и, отложив в сторону отточенный до бритвенной остроты топор, уселся на второй табурет, с любопытством глядя на старую бергенку.

— Ну, во-первых, — начала Повариха, — у меня для вас сегодня есть хорошая новость, господин Палач! Завтра вас ожидает долгожданная работа! Король Хрящ только что подписал указ о казни служанки, совершившей государственное преступление, вы же, наверное, уже слышали о недавно сорванном празднике?

— Ну, разумеется, госпожа Повариха! — понимающе осклабился палач. — Вы, полагаю, имеете в виду ту служанку, выпустившую всех троллей, предназначавшихся на Тролльдень, не так ли?

— Совершенно верно, господин Палач, — с мрачной ухмылкой подтвердила старуха. — Эта маленькая дрянь своим беспрецедентным поступком заслужила смертную казнь, которую вам предстоит осуществить завтра на городской площади, при всём народе! Вот, если сомневаетесь, указ короля, с его подписью и печатью!

Повариха достала бумагу и протянула ее палачу. Тот внимательно её прочитал и, пожав плечами, с ухмылкой вернул обратно старухе.

— Желание нашего короля для меня закон! — весело проговорил палач. — Если Его Величество так желает смертной казни, он её получит! Но, госпожа Повариха, — тут он с хитрым выражением посмотрел на старуху, — вы, кажется, говорили, что это «во-первых». У вас есть что-то и «во-вторых»? Может, какая-то просьба личного характера?

Палач выжидающе уставился на Повариху, скрестив на груди могучие ручищи и прищурив один глаз. Та сразу немного смутилась и, зачем-то воровато оглядевшись по сторонам, тихим голосом проговорила, глядя палачу прямо в глаза:

— Да… Господин Палач. Такая просьба есть! И я хочу, чтобы этот разговор остался только между нами.

— Слушаю вас, Повариха, — улыбаясь, ответил палач. — Не беспокойтесь, все разговоры между мною и моими клиентами всегда остаются в строжайшей тайне! Я дорожу своей репутацией.

— Очень хорошо, господин Палач! — старуха облегченно выдохнула. — Тогда у меня лично к вам будет одна просьба весьма деликатного характера! Мне нужно, чтобы эта служанка ни до казни, ни во время казни не смогла проронить ни единого слова, и это надо сделать так, чтобы никто из горожан, и особенно король ничего не смог заподозрить. Всё должно выглядеть естественно, без увечий и прочего насилия, чтобы всё смотрелось, будто она просто ни с кем не желает говорить. Вы меня понимаете, о чём я вам сейчас говорю, господин Палач?

— Кажется, понимаю, госпожа Повариха! — палач оскалил острые зубы в понимающей ухмылке. — Вы желаете, чтобы эта служанка не проговорилась кому-то во время казни о чём-то весьма важном, о том, чего тому совсем не обязательно знать, не так ли?

Палач, усмехаясь, смотрел на Повариху, ожидая от неё ответа.

— Вы всё очень правильно поняли, господин Палач! — старуха растянула губы в ответной улыбке. — Именно этого я от вас и хочу!

— Ну, тогда в таком случае, я могу вас поздравить! Вы обратились по правильному адресу, госпожа Повариха! У меня на такой случай как раз есть одно старинное фамильное средство, рецепт которого наша семья передаёт из поколения в поколение! Средство старое, проверенное и действует мгновенно, но оно очень дорого стоит. Будете ли вы согласны на моё предложение купить его? — палач испытующе смотрел на старуху.

— В данной ситуации деньги для меня не имеют никакого значения! — Повариха при этих словах достала из кармана куртки увесистый кошель, набитый золотыми монетами.

— Я готова купить у вас это чудодейственное средство! Сколько вы за него хотите?

— О, госпожа Повариха! — палач, потирая руки, с плотоядной улыбкой глядел на кошель.

— Хоть это средство и дорого стоит, но для такой особы как вы, я сделаю хорошую скидку! Только сегодня, и только для вас это средство будет стоить пустяковую сумму. Всего лишь триста золотых монет — и оно ваше!

Услышав названную сумму, Повариха вытаращила от возмущения глаза, но, глядя на наглую рожу палача, только скрипнула от досады зубами и, протягивая кошель в подставленную лапу, мрачно проговорила:

— Хорошо. Вы заслужили эти деньги, господин Палач. Но мне потребуется ваша помощь с этим средством!

— Ну, разумеется, госпожа Повариха, — палач, довольный, засунул кошель в висящую на поясе небольшую сумку. — Я с удовольствием вам помогу! К тому же, в конце концов, это моя работа!

Палач встал с табурета и, подойдя к стоящему у стены деревянному комоду, достал оттуда небольшую стеклянную бутылочку, наполненную до краёв какой-то чёрной жидкостью.

— Вот, — палач с гордостью показал бутылочку Поварихе. — Наша старинная семейная ценность! Уж не знаю, кто именно из моих предков её создал, но действует она отменно! Сжигает и парализует голосовые связки на целых три дня! Жертва полностью теряет способность говорить, и при этом никаких видимых увечий!

— Замечательно! — старуха радостно потёрла руки. — Тогда, в таком случае, просто не терпится его испробовать! Берите скорее это ваше чудодейственное средство, господин Палач, и идёмте в камеру к этой замарашке. У нас с вами впереди ещё много дел.

— Как пожелаете, госпожа Повариха, — угодливо склонился палач и, минуту спустя, они уже вместе шагали по полутёмному коридору в направлении тюремной камеры, куда была брошена ничего не подозревающая Тихоня.

Глава 6

Тихоня лежала на жёсткой деревянной кровати, застеленной тоненькой, набитой соломой подстилкой неопределённого цвета, поджав под себя ноги и обняв руками такую же жиденькую тряпичную подушку из мешковины. Сил плакать давно уже не было, последние слёзы девушка выплакала ещё час назад, и теперь она лишь изредка всхлипывала, неподвижным взглядом уставившись на ржавую металлическую дверь камеры, с узеньким окошком вверху, забранным решёткой.

В голове служанки творился полный каламбур. Ну как так всё-таки могло случиться? Ещё вчера она со своим любимым королём кружилась на роликовых коньках в весёлом танце в «Капитане Старфункеле», а сегодня брошена в эту холодную и мрачную камеру, словно какая-то преступница. И что же ждёт её дальше, она не знает, ведь её любимый король даже не догадывается, что та девушка, которую он так ждал сегодня на праздник, это она. Да и откуда ему было об этом знать, если она сама пришла на праздник не в костюме Леди Блести Сверкай, а в униформе обыкновенной прислуги?

Наверное, все же стоило тогда вернуться в свою каморку у кухни и, одевшись как Леди, прийти к королю такой, какая она есть. Пускай даже без этих чудесных сверкающих волос, ведь дело совсем не в них. Если король её полюбил тогда, на свидании, полюбит и такой, какая она есть, простой девушкой с большим любящим сердцем. Правы были тогда тролли, нельзя всю жизнь кем-то притворяться, надо просто быть самим собой, и если тебе суждено быть любимой, ты будешь ею, несмотря ни на какие волшебные волосы. Как же поздно она всё это поняла…

Горестно вздохнув, Тихоня приподнялась с кровати и, сев на краешек, глубоко задумалась. Нет, не всё ещё потеряно! Она больше не будет такой робкой и застенчивой! Хватит! Из-за своего этого характера она все эти годы так и не смогла сказать своему королю самого главного, того, что любит его больше всего на свете, больше жизни! Но теперь она больше не будет молчать! Она расскажет ему всё, признается во всех своих чувствах к нему, и будь, что будет!

Девушка радостно улыбнулась этим своим новым мыслям и эмоциям, ранее ей неведомым, но приносящим такое чувство, словно она хотела взлететь ввысь, к облакам, словно птица, свободно паря над миром. Всё, что нужно сделать, это просто позвать охранявшего её камеру солдата и попросить, чтобы тот сказал королю, что она хочет с ним встретиться и сказать ему что-то очень важное! Решительно встав, Тихоня хотела уже подойти к двери, как вдруг в замочной скважине что-то заскрежетало, замок громко щёлкнул, дверь с противным скрипом распахнулась и в камеру, омерзительно улыбаясь, вошла Повариха.

Громко вскрикнув, девушка испуганно попятилась назад и, сев на кровать, схватила лежавшую там подушку, прижав её к себе обеими руками, словно пытаясь отгородиться ею от страшной старухи.

Продолжая мерзко скалиться, Повариха плотно закрыла за собою дверь и, встав посредине камеры, уперла руки в бока, со злобною усмешкою уставившись на замершую от страха Тихоню.

— Что? Не ждала меня, Тетёха? — старуха горящими ненавистью глазками буравила испуганную девушку. — Или, быть может, мне следует называть тебя Леди Блести Сверкай?

Торжествующе глядя на почти парализованную ужасом девчонку, Повариха с ухмылкой сказала:

— Да! Я всё знаю о тебе, замарашка! Признаюсь честно, я не ожидала от тебя такого. Ты меня удивила, а это, поверь, не так легко сделать. Кто бы мог подумать, что под образом Леди Блести Сверкай скрывается такая недотёпа как ты! Тебе удалось обвести вокруг пальца даже меня, и не зайди я сегодня к тебе в каморку, твое желание быть вместе с королем Хрящем вполне возможно бы осуществилось! Бедняга Хрящ… Он так сегодня страдал из-за того, что его девушка не пришла на праздник! И будем надеяться, — со зловещей улыбкой добавила старуха, — что никогда больше и не придёт! Уж я об этом позабочусь.

От последних слов Поварихи, Тихоню внезапно захлестнула такая волна злости и ненависти к мерзкой старухе, что страх, минутою ранее овладевший ею, куда-то сразу пропал, и девушка, вскочив с кровати, яростно закричала:

— Тебе ни за что и никогда не удастся разлучить меня с моим любимым королём! Я всё расскажу ему! И кто я такая, и как давно уже люблю его, я ничего не буду больше скрывать! Я покажу ему наряд Леди Блести Сверкай, расскажу ему о нашем свидании, о наших чувствах и Хрящ поверит мне! А тебя я больше не боюсь, Повариха, убирайся отсюда вон!

— Ну, я даже и не сомневалась, что ты попробуешь показать королю свой наряд! — скрестив руки на груди, спокойно ответила на эту гневную тираду девушки Повариха. — Я уже позаботилась о нём, спрятав подальше от любопытных глаз! С твоей стороны было крайне не предусмотрительно оставлять его лежать на своей кровати в каморке!

Услышав это, Тихоня на секунду замерла, но потом, решительно сжав кулачки, гневно вскричала:

— Тебе это всё равно не поможет! Я расскажу королю все подробности нашего свидания, того, что знают только он и Леди Блести Сверкай! К тому же, у него остался мой второй ботинок на роликах, который я тогда обронила, убегая от тебя! Я надену его, и король Хрящ поймет, что я и есть та девушка, которую он ждал! Несмотря на все твои козни, мы будем счастливы вместе!

— А вот в этом я очень сильно сомневаюсь, моя дорогая! — злобно усмехнувшись, проговорила старуха. Достав из внутреннего кармана куртки сложенную вчетверо бумагу, Повариха нарочито медленно развернула её и, повернув содержимым в сторону девушки, продемонстрировала надпись на ней.

— Вот, для начала прочитай, Тетёха, что здесь написано! — оскалилась она. — Думаю, тебе это понравится!

Тихоня, недоуменно поглядывая на старуху, внимательно прочитала текст, крупным шрифтом написанный на бумаге, и когда до неё дошёл смысл содержимого, она отшатнулась, громко вскрикнув от нахлынувшего ужаса.

— Смертная казнь? Нет! Этого не может быть! Король Хрящ не мог подписать такое! Это ты! Ты его заставила подлостью и обманом сделать это!

— Ну, я и не спорю! — философски пожала плечами Повариха. — Король Хрящ так не хотел подписывать этот указ, но мне, в конце концов, удалось убедить его! — с гадкой ухмылкой добавила старая ведьма. — Завтра ты будешь казнена как государственный изменник, принародно, на городской площади. И король будет присутствовать при этом! Ты не находишь это забавным, Тетёха?

Тихоня, с ненавистью глядя на мерзкую старуху, медленно проговорила:

— Я всё равно завтра всё расскажу королю! Он поверит мне, а не тебе! Я это знаю и чувствую сердцем! Ты проиграешь, Повариха!

— О, моя дорогая, — весело ответила старуха. — Поверь, я вполне ожидала от тебя такого поворота, и потому, чтобы такого не случилось, — тут голос Поварихи понизился до злобного шипения, — Приняла кое-какие меры!

Повариха, не сводя горящих злобой глаз с девушки, подошла к двери и три раза легонько постучала в неё, давая кому-то сигнал войти. Дверь тут же распахнулась и в камеру, полностью заслонив собою проём, протиснулась громадная туша королевского палача. Оглядев Тихоню с ног до головы, палач весело подмигнул ей и оскалил огромную пасть в ехидной ухмылке.

— Привет, крошка! — громила неспешной походкой пошёл прямо на девушку, попутно правой рукой доставая из кармана стеклянный пузырёк с какой-то чёрной жидкостью.

Тихоня в страхе пятилась от него назад до тех пор, пока спиною не упёрлась в холодную каменную стену камеры. В ужасе переводя взгляд то на старуху, то на палача, девушка дрожащим голосом пролепетала:

— Что… Что вы хотите со мною сделать?.. Чего вам нужно?

— О, ничего особенного, моя дорогая! — Повариха с садисткой улыбкой наблюдала за девушкой. — Мы с господином Палачом всего лишь хотим, чтобы ты выпила жидкость из этой бутылочки. Не бойся, замарашка, это не яд!

— Я ничего не буду пить! — Тихоня затравленно смотрела на своих мучителей. — Убирайтесь отсюда оба! Я сейчас позову стражу! Стража!

Девушка успела крикнуть только раз, прежде чем палач с поразительной для его габаритов скоростью метнулся к ней и зажал ей рот своею огромной ручищею. С лёгкостью сломив слабое сопротивление, он, словно стальными тисками, зажал девушку правою рукою, а левую, держащую склянку с чёрной жидкостью, приставил к её рту, пытаясь протолкнуть её сквозь плотно сжатые зубы Тихони.

— Ну, ну, — ласково приговаривал палач. — Будь умницей! Это ведь совсем не страшно! Просто открой ротик и выпей это. Не нужно сопротивляться, просто открой рот и глотай, а иначе я сломаю тебе зубы и всё равно затолкаю эту чёртову бутылку тебе в глотку!

Палач с силой надавил на сжатые губы Тихони. Не выдержав жуткой боли, девушка всё же открыла рот, и тотчас чёрная тягучая жидкость полилась через горлышко бутылки. Тихоня с приглушённым стоном мучительно глотала вонючую, мерзко пахнущую, обжигающую воду до тех пор, пока бутылочка полностью не опустела, и палач, убрав её ото рта девушки, заботливо не засунул её обратно в карман.

— Умница! — похвалил её палач, разжав свои стальные тиски. Девушка, тяжело дыша, упала на колени, выкатив от боли глаза и схватившись обеими руками за горевшее огнём горло.

Голосовые связки словно охватило всепожирающим пламенем, глаза застилали потоки слёз, Тихоня пыталась позвать на помощь, но вместо слов из полыхающего жуткой болью горла вырвался только тихий, еле слышный стон.

— Ну, что я вам говорил, госпожа Повариха? — палач довольный своей работой, показал на девушку. — Как вы видите сами, средство проверенное, действует мгновенно, и результат на лицо! Всё, как я вам и обещал, а я своих слов на ветер не бросаю!

— Вижу, господин Палач, — старуха торжествующе ликовала. — Ваше средство и впрямь чудодейственно! Теперь я точно спокойна! Завтра, на казни, эта замарашка ничего не сможет рассказать своему королю, а значит, всё пройдет так, как я и задумала! С вами приятно иметь дело!

— С вами тоже, госпожа Повариха, — расплылся в широкой улыбке громила. — Всегда обращайтесь за помощью, если что. Помогу, что называется, чем смогу.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.

Скачать: